Аннотация: За тонкой гранью новый мир, новые силы, новые возможности... новая жизнь.
Мир, который подошел к концу. Нет ни рождения, ни смерти. Даже время остановило свой ход. Если я ищу место для рождения, то вряд ли смогу выбрать подобный мир.
1
Я проснулась от того, что моя бабушка, в попытке приготовить мне завтрак, уронила сковороду на пол. Я узнала характерный звук даже сквозь сон. С тех пор, как месяц назад умерли мои родители, она усердно пытается их заменить. Вроде, и не понимает, что это не возможно. Я закрыла глаза. Она потеряла сына и невестку, которую любила, а держится намного лучше, чем я.
Холодный душ немного освежил мою голову. Я быстро оделась и спустилась к столу. Бабушка сидела на высоком табурете и читала газету, делая вид, что не замечает того, что я пришла. На самом деле, она подмечает любую мелочь. Мне и не знать. Я улыбнулась: моя бабуля замечает все.
Холодный душ стал моим утренним ритуалом ровно месяц назад, и я надеялась, что однажды смогу начинать свой день без этого. Пробовали плакать под струями ледяной воды? Хм. Когда пытаешься заглотнуть воздух, плакать трудно.
Миша ждал меня у калитки. Верный, как всегда. Он из тех друзей, которые переживают с тобой слишком много, знают тебя слишком хорошо, чтобы у вас что-то получилось. Ему бы родится моим братом... Я вздохнула, и Миша вопросительно поднял бровь.
Мы ехали в утренней электричке в соседний большой город, в университет. Моим родителям Миша нравился до безумия. Розовой мечтой мамы была наша свадьба. Бабушка говорит, что главное - любовь: "Как прожить всю жизнь с человеком, которого не любишь?"
Мы сидим за одной партой, вместе ходим в столовую, возможно, именно из-за этого у меня нет подруг. По натуре я человек не особо общительный, но подруг завести пыталась. Видно, не судьба.
Я сидела на паре и думала обо всем этом. До чего раздражительно - он повсюду волочится за мной хвостиком. Я захлопнула книгу, схватила рюкзак и вышла из кабинета. Хочу побыть одной.
Люблю осень. За дождь и ветер, за желтые листья и серое небо. Просто, люблю осень. Я бродила по тротуарам, пиная листья и все, что попадало под ноги, пока не заметила, что этот переулок мне не знаком. Ого, судя по часам, я уже часа четыре гуляю. Миша, наверняка, раз двести звонил. Телефон то я выключила.
Переулок заканчивался особняком за высокой каменной стеной. Прям, замок. Настоящая крепость, иначе не скажешь. Я собиралась уйти, но заметила парня, который стоял под воротами.
Он, как я. Не знаю, откуда возникла эта мысль, но я была уверенна, что он кого-то потерял совсем недавно. Я подошла и стала рядом. Так мы молча и стояли. Он разглядывал облака, а я - голые деревья. Спустя какое-то время я почувствовала себя легче. Словно, поговорила с кем-то. Не говоря ни слова, я пошла в обратном направлении. Да и что мы могли сказать друг другу? Просто два раненых человека.
В электричке, по пути назад, я долго слушала нотации Миши о своем поведении. Он волновался. Потом звонила бабушка, которой нажаловался друг. Я слушала и не слышала. Как в прострации. Перед глазами голые осенние деревья, и покой в душе. Хорошо. Там пусто, и это хорошо. Главное, чтобы не было боли.
Прошли месяцы. Закончилась зима. Сессия как во сне. Весна. Единственное, что я хорошо запомнила за все это время, так это деревья. Голые осенние деревья и подаренный незнакомцем покой.
Думаю, для окружающих я стала еще страннее, чем была до этого. Только Миша стоически выносил мое периодическое мысленное отсутствие. Вроде, как в моей голове появилось место, где я могу спрятаться от всего мира.
Помимо утреннего холодного душа у меня появилась еще одна традиция: каждую субботу я вылезаю ночью через окно и брожу по окрестностям. Самый странный человек на свете.
Однажды я не могла уснуть всю ночь, а под утро вылезла в окно - пройтись. Бабушку будить не хотелось, она по-любому проснется, если попытаться выйти через дверь. Прогулка помогла. С тех пор и повелось. Хорошо, что мы живем в частном доме.
Суббота. Ночь. Любимая волна в наушниках. Я увидела, как кто-то перепрыгнул через забор на соседней улице и, моя собственная глупость повела меня в том направлении. Может судьба, а может, просто я - дура.
Это был он. Я узнала его даче сквозь щель в высоком заборе. Он тихо разговаривал с высоким мужчиной. Я попыталась рассмотреть его получше и оперлась на забор, который, по закону подлости, при этом громко заскрипел. Я не заметила самого движения, но уже через мгновенье мой незнакомец стоял передо мной, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я замерла как тогда, когда столкнулась лицом к лицу с волком в лесу. Мои инстинкты прекрасно знали, что передо мной хищник - шевельнись и ты умрешь.
- Она со мной, глупый ребенок.
Мужчина кивнул головой и пошел в дом, а мы так и стояли. Я боялась посмотреть ему в глаза, пытаясь дышать ровно. Казалось, прошли часы, прежде чем он наконец-то растаял. Не знаю, как объяснить. Я, просто, вдруг почувствовала, что опасности больше нет, и подняла взгляд. Он развернулся и пошел по улице. Что бы сделал здравомыслящий человек? Я пошла за ним.
- Куда ты идешь? - он остановился возле реки. Мы уже минут десять, как вышли за пределы города. Река, лес и луна. Хорошо, ночь теплая.
- Не знаю. Есть идеи?
О чем я думала в тот момент, идя за незнакомым мужчиной непонятно куда? Да ни о чем. Мне было спокойно. Такое вот необъяснимое доверие. В конце концов, он мог прикончить меня еще возле того забора.
Он наклонил голову, словно рассматривая меня:
- Имя у тебя есть?
Я пожала плечами. Это имеет значение? Кому есть дело до моего имени. Он кивнул, как будто такого ответа от меня и ждал:
- Я буду звать тебя Атроми (ατρόμητος). Это что-то типа "бесстрашная" на греческом.
- Как мне называть тебя? - я пыталась рассмотреть его, но ночное зрение у меня явно хромало, так как ничего конкретного я увидеть не смогла.
- Тормир (τολμηρός).
- Это что-то значит?
- Да, - он повернул голову и посмотрел на другой берег. - Меня ждут. Тебе лучше вернуться.
- Мы еще увидимся? - это казалось для меня жизненно важным. Как будто, случится что-то непоправимо плохое, если он скажет "нет".
- Похоже, что у меня нет выбора, - он как-то странно поклонился и исчез. Только что, передо мной стоял человек, а сейчас его нет.
"А человек ли?" - подумала я и пошла домой.
На следующий день, сразу после пар, я отправилась на поиски того дома-крепости, но так и не смогла его найти. Никто из прохожих о таком даже и не слышал. В конце концов, я отчаялась и, поздно вечером, отправилась домой.
Прошел месяц. Каждую субботу я бродила ночью по своему городу. Иногда подходила к тому дому, где мы встретились прошлый раз, но так и не набралась смерти войти. Боюсь, хозяева меня бы просто проигнорили или еще чего по-хуже.
Потом моя гордость таки подняла голову. Он знает, где меня найти. Знает, что пообещал, но, похоже, ему плевать. Я не должна так вести себя.
- Миша, у меня глюк, или Катя с тебя глаз не сводит? - я всю пару наблюдала за тем, как наша одногрупница строит глазки моему соседу по парте.
- Ага. Она свой День рождения хочет в каком-то клубе отмечать, вот и зовет меня. Мне не охота, но чтоб ее не обидеть, сказал, что подумаю.
Вот так. Мишей всегда девочки интересовались: красивый, высокий, но он как-то только со мной и общался.
- Может, пойдешь?
- Только с тобой, - Миша задумался. - Она говорила, что ты тоже можешь пойти.
- Врать ты не умеешь.
- Без тебя не пойду.
После пары к нам подошла Катя и пригласила меня. Наверное, девчонки, которые за нами сидели, передали ей наш разговор.
- Идем, развеешься, - Миша смотрел на меня умоляющим взглядом.
- Пойдем.
На самом деле, мне очень хотелось пойти. Нужно, просто необходимо, развеяться. Тормир, не шел мне с головы. "Прописался, что ли?".
Суббота. Вместо ночной вылазки в окно, у меня ночная вылазка в клуб. Бабушка довольна. Она чуть не прыгала от радости: "Я уж думала, ты в монастырь собралась".
Я смотрела на свой убогий гардероб и настроение совсем испортилось. Зная Катю и ее компанию, они придут расфуфыренные - дальше некуда. Мне их ни за что не догнать. Нечего и пытаться. Как назло всем, я одела черные джинсы, темно-синие кроссовки и такого же цвета свитер. Жарко быть не должно - ночь на дворе.
- Кто умер? - бабуля решительно перекрыла проход в прихожую, где меня дожидался Миша.
- Он тоже так оделся, - я показала рукой на друга. Мы с ним два сапога пара, только он в черных туфлях.
Бабуля покачала головой, но отступила в сторону:
- По крайней мере, на тебя никто не позарится.
- Ну, спасибо, - я поцеловала ее в щеку.
- Присматривай там за ней, - бабуля ушла в свою комнату, хлопнув дверью. Она-то чего дуется?
Мы ехали молча, думая каждый о своем. Миша взял у отца машину - хорошо, что не нужно о транспорте думать.
- Ты не против, если я с этой Катей закручу чего?
Я удивленно посмотрела на друга:
- А чего ты у меня разрешения спрашиваешь.
- Ань, не нужно. Ты прекрасно знаешь о моих чувствах, но я не могу вечно тебя ждать.
Вроде, все правильно он сказал, но так горько стало. Я отвернулась к окну. Я эгоистка. Нужно было давно отказаться от него. Вот только... как после всего остаться совсем одной?
- Конечно. Я не обижусь, если ты об этом.
- Я говорю только о сексе. Как по мне, то лучше всю жизнь холостяком быть чем с тем, кого не любишь.
Я кивнула головой. Ненавижу Катю. И тут же отругала себя - эгоистка. Нельзя всю жизнь держать его возле себя, как какой-то запасной вариант. Это неправильно. Да. Я буду поддерживать его в отношениях с другими девушками. Мы друзья. Ненавижу Катю.
Хорошо, что мы ехали по навигатору. Клуб этот находился в такой глуши, что найти его, не зная точных координат, просто нереально. Обычное серое здание, среди каких-то заброшенных складов.
- Это здесь? Серьезно? - я прислушалась. Даже звуков музыки не слышать.- Может, Катя так над нами пошутила?
Миша пожал плечами:
- Вряд ли, она не такая.
- Ага. В тихом омуте...
Мы подошли к двери, над которой горел одинокий фонарь.
Вопрошающий задал свой вопрос таким тоном, как будто наше прибытие - худшее событие в его жизни.
- Мы к Кате Свининой, - Миша прижал ухо к двери.
- Что там? - я уже была не рада, что согласилась.
- Тихо.
Спустя минут пять дверь открыл мужик, лет пятидесяти:
- Входя в эту дверь, вы подтверждаете, что вам исполнился 21 год, что вы делаете это добровольно. Также, запрещается распространятся об этом клубе посторонним. В случае нарушения, вам грозит физическое насилие. Всю ответственность за всю сохранность в стенах нашего заведения вы берете на себя, - он посторонился, давая нам пройти.
- Это что, шутка такая? - я вопросительно смотрела на друга.
Он взял меня за руку:
- Я себе не прощу, если после такого приветствия не войду внутрь. Меня ж потом любопытство замучает.
Стены выкрашены черным. Серебристой краской нарисованы всякие сюрреалистические картины. Любопытно. Столики с посетителями разодетыми так, словно они на прием к королеве пришли. Мы с Мишей выглядели просто как бедные родственники. Я посмотрела наконец на друга: он стоял с открытым ртом и вытаращенными глазами.
- Миша, ты чего?
Я проследила за его взглядом и тоже открыла рот: официантки топлес в коротюсеньких юбках, под которыми, по ходу, ничего нет. Мои опасения подтвердились, когда одна из них наклонилась с подносом к столику с посетителями. Миша тяжело сглотнул:
- Ты Катю видишь?
- Нет.
- Но она должна быть где-то здесь. Нас бы не пустили.
- Что ты предлагаешь? Позвать ее? Не орать же на весь клуб.
В этот момент ди-джей поставил клубную музыку и весело разрисованные девочки в белье выскочили на барную стойку и начали танцевать.
- Может, пойдем отсюда? - я начала пятиться к выходу.
- Вот вы где! - Катя выскочила из боковой двери и обняла Мишу. - Чего стоите? Проходите.
Мы оказались в комнате с круглым столом, за которым сидело много людей. Девушки были одеты дорого. Это сразу бросалось в глаза. Я умею определить дизайнерские вещи. Мужчины, кто в костюмах, кто в джинсах. Куча всякой еды и спиртного. Я в своем свитере выглядела, как попрошайка. Хотя, я-то предполагала, что так и будет.
Катя посадила Мишу возле себя, я меня впихнула между двумя девицами, которые липли к мужчинам, сидящим радом с ними. Это были худшие два часа на моей памяти. Меня уже тошнило от глупости этих девиц и сальных шуток их кавалеров. Больше всего задевало то, что Миша на меня даже ни разу не взглянул. Его активно развлекала виновница торжества. Если бы я хоть примерно представляла, в каком направлении нужно идти, чтобы добраться домой, то давно бы ушла, но я не знала. Несколько раз увидев, как Миша пьет спиртное, я с ужасом представила, где мне придется провести время, пока он не очухается. Буду, блин, спать под машиной.
Я ковыряла вилкой в салате, когда все вдруг замолчали, а потом возобновили галдеж. Я подняла взгляд и от злости, думаю, посерела. Да уж. Раньше я думала, что этот вечер не может быть еще хуже, но несомненно, приход Тормира, сделал его таковым.
Все дамы в комнате как-то странно задергались, поправляя прически и макияж, как будто принц пришел. Я фыркнула. Может он багатенький? Катя подскочила со своего места и повисла на шее у Тормира:
- Ты пришел!
- Я же обещал, - он положил руки ей на задницу и поцеловал.
Я фыркнула немного громче, так как сидящая рядом девица с такой злость на меня посмотрела, вроде я на ее добро позарилась. Тормир сел рядом с какой-то женщиной и начал о чем-то ее спрашивать. Все вернулось на круги своя. Мишу, в его состоянии, поцелуи Кати с незнакомцем не смутили. Когда она вернулась, они продолжили зажиматься как и до того.
Хватит. Я аккуратно отодвинула стул и вышла из комнаты. Похоже, никто не обратил внимание. Возле выхода сидел все тот же мужик:
- Вы не подскажите, какой здесь адрес? Я хочу такси вызвать.
- Здесь нет адреса. Да и все равно никто в такую глушь не поедет, - он мне так миленько улыбался. По коже пошли мурашки.
Что делать. Вернуться за стол? А что потом - Мише не до меня, если он еще там?
Я вышла на улицу и вдохнула чистого воздуха. Хорошо. Намного легче. Я селя на землю возле машины и улыбнулась: в конце концов, эта суббота ничем не отличается от остальных - я одна ночью на улице.
- Что смешного? - Тормир сел рядом со мной.
Я завизжала и, наверняка, убежала бы, если бы он не схватил меня за руку:
- От тебя слишком много шума.
Несколько минут мы сидели молча. Я пыталась успокоить свое сердце, а Тормир закрыл глаза и оперся о машину.
- Что означает Тормир? - мне хотелось поговорить хоть о чем-то.
- Смелый.
- Ты смелый?
- Совсем ребенком я спас щенка из пожара.
- Расскажи что-нибудь, - мне казалось, если он сейчас уйдет, я его больше не увижу.
- Что ты хочешь знать?
- Откуда ты знаешь Катю?
- Ее дед продал Катину мать нашей семье в рабство.
Я закрыла глаза, не зная шутит ли он. В голове все перемешалось. Страшно хотело к нему притронуться. Один, два, три... Я досчитала до десяти, пытаясь привести мысли в порядок, и открыла глаза. Его лицо было в сантиметре от моего:
- Что ты делаешь?
- Питаюсь прочесть твои мысли.
- Получилось?
- Нет. Ты слишком сосредоточена.
Какой странный разговор. Я посмотрела на небо. Скоро рассвет. Что спросить?
- Ты не человек?
Он рассмеялся:
- Ты бы удивилась, узнав, сколько всего вокруг тебя бродит каждый день, а ты даже не догадываешься.
Тормир поднялся. Я закрыла глаза, чтобы не расплакаться - знала ведь, что он уйдет.
- Что ты собираешься дальше делать? - он стоял надо мной как башня. Ростом метра два, не меньше. - Друг твой еще не скоро о тебе вспомнит.
- Я не знаю. Буду ждать его здесь? - я не хотела этого, но последнее предложение прозвучало как вопрос.
Тормир рассмеялся:
- Знаешь, я очень редко смеюсь, на самом деле. У тебя просто талант.
- Вот такая я смешная.
- Вставай, я покажу тебе, где живу.
- Ем... - знаете, что говорят на суде девушкам, которые сами пошли к парню домой? - Да нет, все нормально. Я подожду.
В этот раз он смеялся долго и с надрывом:
- Ох, я не трону тебя, обещаю. Поверь, тебе не захочется быть здесь, когда начнут выходить посетители клуба.
Я с сомнением посмотрела на дверь заведения и поднялась. И чего я? Ночью за ним в неизвестном направлении переться было не страшно, а сейчас вдруг забоялась.
Он резко прижал меня к себе, а через мгновенье мы уже были возле того самого дома-крепости.
- Я пыталась найти этот дом.
- Я знаю. Входи, - Тормир провел меня внутрь.
- Ты что здесь один живешь? Тут можно весь мой город расселить.
- Еще прислуга, рабы. Иногда, члены клана.
Голова пошла у меня кругом, по-этому, я решила промолчать.
- Твоя комната. Отдыхай. Я кого-то пришлю.
- Зачем? - сказала я уже закрытой двери.
Комната небольшая: кровать, комод, стул, дверь в ванную. Какая я дура! На какой фиг я сюда поперлась?! Я ж ни за что самостоятельно не выберусь. Уверенна, никто не в курсе, что я с ним была. Я огляделась еще раз и замерла: нет окон. В комнате, где меня поселили, НЕТ ОКОН. Мне конец.
2
Пока я была в ванной, кто-то принес мне поесть. Еду я трогать не стала. В голову лезла всякая фигня о фильмах, где туда вечно подсовывают то наркотики, то что по-хуже. Дверь в коридор оказалась открытой, но изнутри она тоже не запиралась. Я подперла ее стулом: по крайней мере, без моего ведома не войдут. Как не странно, но уснула я быстро и проснулась отдохнувшей, совершенно не помня, что снилось. Ну вот, зря боялась - никто ко мне не ломился. Я вышла в коридор и подошла к окну - судя по солнцу, сейчас обед.
- Вы проснулись? - высокая, красивая женщина поклонилась мне, как в старых фильмах.
Катина мама! Я помню эту властную и строгую женщину. Она иногда приходила к нам в университет - проверяла, как учится дочь. Она всегда казалась мне гордячкой. С чего кланяться?
Да она меня боится! Причем сильно. Что происходит? Неужели то, что вчера говорил Тормир, правда? Она знает, как меня зовут. Я поняла, что Катина мама спрашивает о другом имени. Как же назвал тогда меня Тормир?
- Я - Атроми.
- Желаете завтрак, госпожа Атроми?
- Нет, спасибо, - мне было очень не по себе. Рабство в 21 веке, подумать только. Это ужасно. И то заведение... Выбраться отсюда и поскорее. - У меня здесь телефон не ловит, - я показала ей мобилку. - Можете проводить меня к выходу? - я хотела вызвать такси сразу, как только проснулась, но оказалось, что в доме нет сети.
- Сожалею, но хозяин велел, чтобы вы подождали его возвращения.
- И когда он вернется?
- На закате.
Мне даже стало смешно:
- Он что, вампир?
Она резко позеленела и схватила меня за руки:
- Умоляю, не произносите здесь этого слова. Я прошу вас, - она была так напугана, что я растерялась.
Что здесь творится? Я оглянулась и посмотрела в окно.
- Все окна выходят во внутренний двор. Вы не сможете сбежать. Мне очень жаль.
- Если вы раб, ваши дети тоже рождаются рабами? - даже не знаю, откуда в мою голову влез этот вопрос. Катя раб? Что за бред.
- Нет, моя дочь свободна, - Ольга Викторовна сказала это с гордостью. Узнаю ее прежнюю.
Через миг глаза женщины погасли:
- Прошу вас, Атроми. Хозяин велел мне развлекать и ухаживать за вами. Если он окажется недоволен, меня накажут. Позвольте накормить вас и показать замок, - она немного помолчала. - Это может оказаться полезным.
Что ж, она пытается помочь. Что нужно сделать с человеком, чтобы он так боялся? Как родной отец может продать собственную дочь? Во что я вляпалась?
- Конечно, пойдемте. Как, вы сказали, вас зовут?
- Атакто. Зовите меня Атакто, госпожа.
Несколько раз мы ели всякие деликатесы и пыли час. Атакто, рассказала мне историю замка. Думаю, все, что знала сама. "В этом мире мы забываем старые имена потому, что перестаем быть старыми людьми", - единственное, что можно считать полезным за весь день. Она наотрез отказалась рассказывать мне что либо о "мире", где выход, о хозяине и так далее. После фразы: "Я раб. Мое старое имя - это неуважение к хозяину. За это меня накажут", - я с дрожью в голосе пообещала звать ее только Атакто. Я так поняла, что ее будут бить, если я буду называть ее иначе. Когда начало смеркаться, я была на грани нервного срыва. Мама Кати только все усугубляла мольбами успокоиться, иначе ее накажут за то, что напугала меня.
Мы сидели возле камина, когда Атакто встрепенулась, встала и ушла. Мне даже не нужно было оборачиваться. Я знала, кто стоит у меня за спиной. Я не обернулась и не дрогнула, когда он заговорил. Могу гордиться собой.
- Надеюсь ты хорошо провела день?
- Да, Атакто приложила к этому все усилия.
- Правда? - кажется, он был удивлен. - Знаешь, что означает ее имя?
- Нет.
- Непокорная.
- Ясно.
- Я должен извиниться, что заставил так долго ждать себя, - он сел напротив, но я молчала и смотрела в огонь.
Он отпустит меня? Я смогу уйти? Мне никто не поможет.
- Я не буду задерживать тебя, если мое общество не в радость, но я хотел бы поужинать с тобой.
- Я бы хотела уйти, - я, наконец, посмотрела на него. В свете пламени его кожа казалась полупрозрачной.
- Сегодня больше не будет вопросов? - кажется, его развлекал мой страх. - Я могу узнать, что же так напугало тебя?
- Разве рабство само по себе недостаточно пугающе?
- О, если бы ты больше узнала о моем мире, то поняла, что я один из самых и лояльных и справедливых. Ты можешь спросить об этом у Атакто. Она не соврет тебе.
- Ты пришелец?
- Пришелец?
- Ты постоянно отделяешь, как будто у тебя другой мир, не такой как у меня.
- Пойдем, - он встал и направился к двери. Мне пришлось идти за ним.
- Куда мы идем?
- На крышу. Я покажу тебе мой мир.
Перед одной из дверей он пропустил меня вперед. Это был балкон на последнем этаже. Он выходил не во внутренний двор. Больше всего, увиденное мной напоминало средневековый город из фильмов.
- Многие пытались притащить сюда электричество или другие технологии, но ничего не работает.
- А как же светильники в комнате, где я спала?
- Магия.
Для меня это было слишком. Я, вроде, не из тех девиц, что падают в обморок, но сейчас была близка к этому. Тормир завел меня во внутрь:
- Я понимаю, что это слишком. Даже не знаю, зачем говорю тебе все это, зачем рассказываю. Но ты тоже не совсем человек. Тогда, когда ты стояла рядом со мной у ворот. В тот день умер мой отец. Я оплакивал его. Ты подошла и разделила мое горе. Атроми, ты сама прошла из одного мира в другой. Обычный человек на это не способен.
В тот момент я пожалела, что еще не потеряла сознание. Явный перебор информации.
- Вот, держи, - Тормир одел мне на шею кулон, в виде длинного белого кристалла. - Он слегка заколдован, так что ты не сможешь его снять, или потерять. Если ты захочешь поговорить, или понадобится моя помощь, уколи им себе палец. На него должна попасть кровь, и я перетяну тебя сюда.
Я очнулась дома. Бабушка сказала, что я несколько дней провалялась с высокой температурой. Я облегченно вздохнула - это все был бред. Какое облегчение.
- Миша привет, - я подсела за парту к другу. Он не ждал меня возле дома. Наверное думал, что я еще болею.
- Аня? Привет. Прости меня. Я такой дурак. Совсем о тебе забыл. Прости. Прости. Из-за меня ты заболела.
- Что там вообще случилось?
- Ты вышла на улицу и уснула на земле. Хорошо, хоть не воспаление.
- Через сколько времени ты меня нашел?
- Честно? Почти сутки прошли. Извини. Я знаю. Но мы там в клубе, с Катей... Прости меня.
- Сутки.
Я посмотрела на Катю. Девушка сидела на первой парте самоуверенная, как всегда. Она в упор смотрела на меня, а потом кивнула. Как будто у нас есть общая тайна. Как будто теперь я в ее компании... Я посмотрела на девушек рядом с ней: все они знают? Это ведь не был сон или бред. Я вдруг вспомнила и подняла дрожащие руки к шее - уверенна, эта штука в любой момент даст знать ему, где я. Во что же ты вляпалась, Аня?
Следующие полгода были просто замечательными потому, что ничего не происходило. Мы дружили с Мишей. Иногда, ходили в кино или в кафе. Беспокоились о здоровье бабушки, помогали Мишиной маме и совсем не общались с Катей. Все выглядело так, как будто ничего необычного не случалось. Кроме кулона, которого никто, кроме меня, не видел. Который нельзя снять, и ножницы по металлу не могут даже оцарапать тоненькую цепочку. Вечное напоминание, как постоянный звон колокольчика.
- Доедай, - Миша свое мороженое съел еще полчаса назад, а я все никак. - Или ты его бабуле несешь?
Я улыбнулась - бабуля страшная сладкоежка. Пока был жив, дедушка вечно прятал от нее конфеты.
- Дверь открыта, - я остановилась у калитки.
- Что?
- У нас в доме дверь открыта. Бабуля!? - я позвала очень громко, но никто не ответил. Что-то с грохотом упало на втором этаже.
- Что-то не так.
Мы вскочили в дом. Моя бабушка лежала на полу в луже крови. Я замерла:
- Миша?
- Бежим отсюда. В доме грабители. От соседей вызовем скорую и полицию. Ну! - он потянул меня за руку, но было уже поздно.
- Вы куда, голубки?
Мужчина направил пистолет прямо мне в лицо, и я инстинктивно сжала крестик на шее. Вместе с кулоном...
- Кто стрелял? Что? Как тебя то? За руки? Ясно.
Сознание возвращалось рывками. Тело как деревянное.
- Аня? Аня?
Миша. У него взволнованное, измученное лицо. Но я не могу ему ответить. Не знаю почему. Что-то не так.
- Атроми, - это Тормир. Имя, которое он произносит, имеет силу. Да, это я. Атроми.
Миша зол, аж жевалки ходят. Ему все это не нравится. Тормир? Я перетащила Мишу в этот мир. Это и спасло нас? Бабушка... Я снова провалилась в сон.
Знакомая комната. Открыв глаза, я долго смотрю на светильник. Волшебство.
- Привет, - Тормир сел на край кровати. - Я знаю, что тебе не до этого, но нам срочно нужно поговорить. Михаил умирает.
- Почему? Он ранен?
- Он человек. В этом мире люди не живут. Я не могу отправить его обратно, пока он не принадлежит тебе. Ты или примешь его, как своего раба, или он умрет.
- Где он?
- Я здесь, - Миша вышел из тени, в углу комнаты. - Не переживай, по сути ничего не изменится. Я ведь все равно таскался за тобой хвостом, - он пытается улыбнуться, но выглядит страшно. Как будто его морили голодом.
- Ты должна дать ему имя, - Тормир сжал мою руку. - Он еще будет благодарен.
- Почему?
- Рабы живут ровно столько, сколько их хозяева. А у тебя жизнь будет намного длиннее обычной. Захочешь, отправишь его обратно - пусть живет как хочет.
Моя голова отказывалась воспринимать то, что они говорили: