Автор обнаружил четыре лингвистических приема, которыми ученые обществоведы и преподаватели общественных дисциплин (экономисты, правоведы, социологи, философы, историки), а также политики мистифицируют публику. Обнаруженные приемы придают высказываниям таинственность и основательность, маскируя бедность или отсутствие мысли. Автор приводит многочисленные примеры из монографий, учебников и законов и предупреждает, что к текстам, использующим данные приемы, нельзя относиться серьезно. Серьезное отношение к ним глупо и опасно.

МИСТИФИКАТОРЫ И ПУСТОЗВОНЫ
(негодный язык общественных дисциплин)

Честные и умные люди создают язык, на котором можно задавать корректные вопросы. На многие из этих вопросов можно получать однозначные ответы. Причем для того, чтобы получить ответ, не всегда нужно проделывать опыты. Можно воспользоваться накопленным опытом, который вылился в компактные высказывания, верные для широкого круга случаев. Для ответа на многие вопросы можно воспользоваться концентрированным опытом, если эти вопросы – частный случай более общих вопросов, на которые уже есть ответы. Умение отвечать на частные вопросы, исходя из ответов на общие вопросы, называется дедукцией. Дедукция – это умение пользоваться накопленным опытом.

Сконцентрированный в высказываниях опыт расширяет наши возможности, меняет мысли и поведение. Большинство из нас в состоянии отличить вес тела (силу его притяжения к Земле) от массы тела (меры его инертности). До Ньютона это было не так. Мы знаем о принципиальной бесплодности усилий по получению золота из свинца или ртути химическим путем. Нас не соблазнишь конструированием вечного двигателя. Сейчас только сумасшедшие всерьез проектируют вечные двигатели.

Иное дело обществоведы. То есть создатели и преподаватели общественных дисциплин, а также политики. В их высказываниях трудно обнаружить концентрированный опыт. Более того, высказывания обществоведов часто не соответствуют канонам грамотной речи. Очень часто. Настолько часто, что создают и закрепляют вредные правила. Правила, которые ложным высказываниям придают вид истинных. Правила, при которых истинные высказывания выглядят как ложные. Правила, которые бессмысленные высказывания или тривиальности выдают за осмысленные и гениальные.

Нам удалось обнаружить четыре приема, которыми пользуются обществоведы для того, чтобы мистифицировать публику. Причем пользуются не всегда осмысленно. Просто те, кто пользуются этими приемами, добиваются политической власти над мистифицируемой публикой. А эта власть, в свою очередь, закрепляет приемы мистификации в речах, газетах, журналах, книгах, включая учебники и словари. Приемы мистификации публики не созданы одним гением. Это тысячелетиями накопленный опыт. Его надо изучать, чем мы и занимаемся.

Изучая приемы мистификации, мы остаемся в рамках науки. Но те, кто пользуется мистификацией, выходят за рамки науки. Они чаще всего делают политическую карьеру.

Итак, четыре приема, которыми пользуются обществоведы, следующие:

1. Употребление плеоназмов;
2. Полисемия важнейших слов;
3. Недержание основания при классификации;
4. Буквальное понимание тропа.

Теперь по порядку.

Употребление плеоназмов

Плеоназмы (от греческого pleonasmos избыток) – это речевые излишества, избыточные слова. При удачном употреблении они несут эмоциональную нагрузку. При неудачном могут вводить в заблуждение.

Эмоциональные плеоназмы. Вряд ли могут вызвать путаницу плеоназмы самый лучший, наилучший, истинная правда, путь-дорога, так как они составлены из очень простых, обыденных слов. Они служат для эмоционального ударения и не искажают смысла слов. Не искажают смысла слов и такие простые эмоциональные повторы: самый-самый, честное-пречестное, правда-правда, высоко-высоко, холодно-прехолодно, яснее ясного...

Хороши плеоназмы в устном виде.

"Такая штука как "Раки": "Сегодня большие, но по пять, а вчера были маленькие, но по три..." и т.д., – звучит только с паузами и интонацией. Но мы же это умеем. Мы же это прекрасно делаем в разговоре с женой:

– Ты что сделала??!!

– Ты что сде-ла-ла??!

– Ты! Вот ты! Что сделала?!

Эту фразу можно повторять полчаса, тыча в тарелку с борщом. А в напечатанном виде... Нет, ребята, это все теряет.

Особенно пропадает Одесса. В оттиснутом виде она как медовый абрикос, расплющенный на мостовой, как красивая женщина, дрожащая студнем на верхней полке поезда "Караганда-Учкудук", как полковник в нехороших носках на составленных стульях в аэропорту Быково"¹.

Хороши плеоназмы в шутках: морда лица, шутка юмора, оклад денежного содержания, свободный досуг отдыха, мужской половой хуй.

Милицейские плеоназмы. Плеоназмы употребляют не только шутники. Вот примеры из милицейских протоколов:

Распивали спиртные напитки в лесном массиве (то есть: пили водку в лесу).
Х, находясь в состоянии алкогольного опьянения... (вместо: пьяный Х).
Х нанес побои У на почве быта.
Иванову был нанесен удар по голове камнем из твердого грунта.
Ударила сотрудника по совместной работе на месте совместной работы.
В морг краевой больницы направляется труп гр. Х для принятия мер по существу.
Направляется мужское тело гражданина Х.
На кухне было обнаружено большое количество выблеванной пищевой продукции.
При доставке пострадавшего в больницу от массы рвот несло достаточно чувствительным запахом алкоголя.

Когда унтер Пришибеев из чеховского рассказа объясняет в суде про утоплый труп мертвого человека, он пытается соответствовать своему званию. Ведь он не мужик, а "унтер-офицер, отставной каптенармус, в Варшаве служил, в штабе-с". Он объясняет судье, что все порядки знает, что он все может понимать, в том числе как обходиться с людьми простого звания для их же пользы.

Жеманный характер плеоназмов. Стивен Кинг пишет об этом так: "По-настоящему сильно испакостить свое письмо можно, если насиловать словарь в поисках длинных слов, потому что короткие как-то стыдно использовать. Это вроде как наряжать дворнягу в вечерние платья... Дворняге неловко, а человеку, который совершает такой акт обдуманного жеманства, должно быть еще более неловко. Дайте себе торжественное обещание никогда не писать "атмосферные осадки", если можно сказать "дождь", и не говорить "Джон задержался, чтобы совершить акт экскреции", когда имеется в виду, что Джон задержался посрать. Если вы считаете, что "посрать" слово неприличное или не подходит для вашей аудитории, спокойно говорите "Джон задержался, чтобы облегчиться" или "сделать по-большому", на худой конец. Я не уговариваю вас выражаться грязно – всего лишь просто и прямо"².

Жеманство обществоведов. Легко шутить над откровенным китчем и жеманством. Но когда плеоназмами наполняется речь обществоведов, когда их даже принимают за высокую образованность, неискушенные люди теряют ориентиры, и из них можно вить веревки.

Я не берусь осуждать одурачивание наивных людей посредством плеоназмов. Я берусь утверждать, что серьезное отношение к плеоназмам не соответствует канонам науки, не способствует взаимопониманию.

Одна из простейших форм плеоназма – тавтология (от греческого tauto – то же самое и logos – слово). Тавтологии безобидны, когда за словами твердо закрепляются новые значения. Значения, явно отличающиеся от первоначальных. Тогда повторы исчезают, и тавтологии перестают быть тавтологиями. Например, белое белье – тавтология лишь в том случае, если под бельем понимается только белая ткань. Но сегодня слово "белье" никто так не понимает. Поэтому белое белье трудно назвать тавтологией. То же самое можно сказать о красной краске и черных чернилах.

Любимые тавтологии обществоведов. Обществоведы и политики широко используют тавтологии. Употребляют их без шутки юмора. Употребляют так, что порождают недоразумения.

Сначала я перечислю наиболее употребляемые тавтологии, а затем прокомментирую, в чем конкретно состоит опасность употребления некоторых из них. Вот эти тавтологии:

Начнем анализ с политических тавтологий.

Народное народовластие народа. Народная демократия, демократическая республика, народная республика, народная демократическая республика – тавтологии. Ведь демократия – слово греческого происхождения, составленное из demos (народ) и kratos (власть), а республика – слово латинского происхождения от res (дело) и publica (народ, общество). Все эти тавтологии употребляются с очень серьезным видом, отчего теряется смысл входящих в тавтологии слов. Начинаются попытки отличить демократию от республики, демократическую республику от народной демократии и прочее умствование. В конце концов, все запутываются и начинают называть народными, демократическими и республиканскими даже коммунистические режимы, и, более того, те из них, в которых власть может переходить по наследству, как в Северной Корее, которая официально называется Корейской Народно-Демократической Республикой. По сути, правители Северной Кореи ведут себя как неограниченные (абсолютные) монархи, но страну называют республикой да еще народно-демократической. А когда-то республиками и демократиями называли политические порядки, в которых нет места неограниченной монархии.

Северная Корея – не единственная страна, в названии которой провозглашен трижды народный режим. Есть еще Алжир, официальное название которого Алжирская Народная Демократическая Республика. В Алжире только одна партия, как когда-то в СССР и других странах народной демократии. Цель этой партии – построение подлинного социалистического общества.

Подчеркивание народности (демократичности, публичности) режимов путем употребления тавтологий тесно связано с уменьшением народности (демократичности, публичности) этих режимов, если понимать эти слова в их первоначальном значении. А первоначально они означали свободу высказать свое мнение, многопартийность, альтернативные политические выборы, существенное ограничение политической власти над гражданами, уважение к собственности.

Республиканской демократичностью отмечена и Российская Конституция. В статье 1 Конституции написано, что Россия – демократическое государство с республиканской формой правления.

Политическая политика политиков. Другая политическая тавтология – государственная политика. Политика – это государственные дела (от греческого polis – государство). Серьезное отношение к этой тавтологии свидетельство того, что люди плохо понимают, что есть политика и что такое государство. Нередко можно слышать, как политики высокого ранга корят своих коллег за то, что те занимаются политикой, а не другими более важными вещами. Например, не занимаются экономикой.

Хозяйственное хозяйствование хозяйством. Но что такое экономика и как ею заниматься тоже не очень ясно, из-за того, что это слово присутствует в таких тавтологиях как экономика хозяйства (например, народного) или управление экономикой. Ведь экономика (от греческого oikonomia) – управление хозяйством.

Участие слов в широко употребляемых тавтологиях наносит ущерб этим словам, превращает их в слова-пустышки, слова, которые перестают держать смысл, слова, изъясняться на которых все равно, что толочь воду в ступе.

Об экономике будет отдельный разговор.

Верная вера верителя. А теперь о долгах, доверии, обязательствах и кредите. Один наш городской банк постоянно дает рекламу, утверждая, что у него безграничный кредит доверия. И не заметно, чтобы банкиры шутили, хотя credit по-латыни означает "он верит". Многие наши политики тоже без шутки юмора любят рассуждать о том, исчерпала ли власть кредит доверия или нет. При этом не очень понятно у кого и к кому этот самый кредит доверия. То ли у банка – к должникам и кредиторам, то ли, наоборот, у должников и кредиторов – к банку. То ли политики исчерпали кредит доверия у народа, то ли избиратели исчерпали кредит доверия у политиков. И вообще, что такое кредит доверия, который можно исчерпать, но который, с другой стороны, может быть и безграничным.

Слово, которое часто попадает в серьезные (не шутливые) тавтологии, портится. Оно становится малопонятным. Что такое кредиторская задолженность? Чем она отличается от дебиторской задолженности? Кто кому должен? Кто кредитор (веритель), а кто дебитор (должник)?

Оказывается, что выражением его кредиторская задолженность вовсе не хотят сказать, что он – кредитор (веритель) и что ему должны. Наоборот, выражением его кредиторская задолженность хотят сказать, что он дебитор (должник) и что на нем висят обязательства.

Оказывается, что выражением его дебиторская задолженность вовсе не хотят сказать, что он – дебитор (должник). Наоборот, выражением его дебиторская задолженность хотят сказать, что он кредитор (веритель) и что ему должны.

У бухгалтеров есть такие документы, которые называются акты сверки. В них контрагенты выясняют: кто, кому и сколько должен на определенную дату. В этих актах сумму, которая причитается с должника, пишут в столбце "кредит" (ударение на первом слоге), а сумму, которую должен получить кредитор, – в столбце "дебет". Но "кредит" означает "он верит", в отличие от "дебет" (он должен).

Если рядом с именем должника писать "кредит" и сумму долга, то можно обмануться. Можно принять должника за кредитора. Можно подумать, что не он должен, а ему должны. А он верит. Верит, что мы вернем ему обозначенную в акте сверки сумму.

Если рядом с именем кредитора писать "дебет" и сумму долга, то можно обмануться. Можно принять кредитора за должника. Можно подумать, что не он верит, не ему должны, а он должен. Должен обозначенную в акте сверки сумму

Когда видишь акты сверки, составленные бухгалтерами, не забывай спросить кто должен, а кто верит (кто должник, а кто кредитор). Если написано, что дебет Иванова миллион – это не значит, что Иванов должен миллион. Наоборот, Иванову должны миллион. Если написано, что кредит (ударение на первом слоге) Петрова миллион – это не значит, что Петров веритель, кредитор. Петров – должник, он обязан платить, а не требовать миллион.

Будучи даже очень грамотным человеком, трудно разобраться в бухгалтерских документах. Поэтому многие бухгалтеры все это не понимают, а просто запоминают.

Долговой долг должника. Долговое обязательство – широко и официально употребляемая тавтология, которая портит очень важные слова: должен и обязан. Должен и обязан – синонимы. Но их употребление в тавтологии вызывает подозрение, что это не так. Это подозрение усиливается, когда законодатели предусматривают новацию (превращение) долга в обязательство, например статьей 818 Гражданского кодекса России. Возникают и другие подозрения: если есть долговые обязательства, то возможны не долговые обязательства. Обязан, но не должен. Или должен, но не обязан. Прямо детские заклинания.

Мы хронически не платим партнерам и государству. Государство и партнеры хронически не платит нам. Эту ситуацию принято называть неплатежи. А вызвана эта ситуация смутными представлениями о долге, об обязанностях. И одна из причин смуты – тавтология долговые обязательства.

Выплата платежа оплаты. Тавтология выплаченная (заработная) плата создает ощущение, что существует оксюморон невыплаченная плата.

Оксюморон (от греческого oxymoron – остроумно глупое) – это такое словосочетание, в котором сочетаются противоположные по смыслу слова типа живого трупа или убогой роскоши. Все тавтологии позволяют создавать оксюмороны, к разговору о которых мы еще вернемся. И к этим оксюморонам, к этим остроумным глупостям отношение вовсе не шутливое, не игривое. Серьезное.

Счета учета расчетов. Бухгалтеры очень любят тавтологии со словами счет и расчет. В Инструкции налоговой службы о порядке исчисления и уплаты налога на имущество предприятия я прочитал замечательную фразу: стоимость имущества принимается в расчет независимо от счетов бухгалтерского учета, на которых оно учитывается. Бухгалтер может запросто сказать примерно следующую фразу: счет бухгалтерского учета "Расчетный счет" корреспондирует со счетом (бухгалтерского учета) "Расчеты с подотчетными лицами". При таком способе выражаться начинаешь понимать, что с учетом, отчетами и расчетами дело не может обстоять благополучно.

Жалобная жалоба в судебный суд. Жутко представить себе ситуацию, в которой бы мы все по разному понимали слово "квадрат" и спорили: относятся ли утверждения, справедливые для четырехугольников, к квадратам. Но обществоведы в аналогичных случаях спорят.

Судья арбитражного суда отказался рассматривать жалобу, потому что в законе написано, что подобная жалоба рассматривается в суде. Вот, если бы в законе было написано, что подобная жалоба разбирается в арбитражном суде, то тогда – да, тогда бы рассматривал. А так – нет. Ведь в законе написано, что просто в суде, а не в арбитражном суде.

Язык российских законодателей невероятно тяжел и непонятен. Я не утверждаю при этом, что язык законодателей других стран лучше. Просто язык российских законов мне лучше известен. Арбитражный суд, апелляционная жалоба, срок отсрочки, валютные ценности, долговые обязательства, воспроизведение произведения, прейскурантная цена, транспортные перевозки, исполнение исполнительных листов – это тавтологии, которые активно употребляют наши законодатели в важнейших российских законах.

Целостная целостность целого. Философы любят говорить о целостной системе. Но система (от греческого systema) – это целое. Однажды в книжке по психологии мне попалась даже холистическая система (греческое holos – целое). Такое словоупотребление вызывает подозрение о плохом понимании того, что есть система. И действительно, обществоведы часто системами называют достаточно рыхлые образования, например, экономическую систему, общественную систему, политическую систему, жалея это слово для человека, хотя человек гораздо более целостен (системен), чем любое общество. У человека есть воля, сознание. У общества, нации, страны нет этих качеств. Общество может распасться на части, и каждая часть может быть вполне жизнеспособной. Человек может жить лишь как целое, как система. Целостность (системность) – это единственный способ человеческого бытия, единственный способ существования живого тела и души.

Когда обществоведы, например, превозносят "системное исследование общества как целого" (Философский энциклопедический словарь), или изучение "общества, как целостной и развивающейся социальной системы" (Советский энциклопедический словарь), то они, нахваливая системную целостность и целостную системность общества, пытаются внушить, что общество это нечто более живое и реальное, чем отдельный человек. Общество, народ, нация – система, а человек – элемент этой системы – маленький, ограниченный и недолговечный. Человек слишком мелок и преходящ. Обществоведы брезгливо отворачиваются от изучения людей, им подавай сразу общество, народ, нацию, класс. На худой случай – коллектив, группу. Только массы, как единое целое, а не люди, вдохновляют обществоведов. Только коллективы тянут на статус системы, целого и даже целостной системы, но никак не люди, которые лишь клеточки, части, элементы, смысл существования которых – целое, коллектив.

Обособленность собственной собственности. Одна из самых опасных тавтологий – частная собственность³, при использовании данного выражения для обозначения порядка, отделяющего "мое" от "чужого". Этот порядок Маркс, а вслед за ним большевики во главе с Лениным собирались уничтожить. Оба слова в этой тавтологии указывают на отделение, обособление, размежевание, разграничение, приватность. Обозначать порядок, который осуждают коммунисты, частной собственностью столь же нехорошо, как называть его, например, частной приватностью, приватной обособленностью либо отдельной собственностью.

Мы уже не раз убеждались, что серьезное отношение к тавтологиям портит слова, делает их неясными. Когда российские марксисты призывали к уничтожению частной собственности, далеко не все поняли, что и каким образом будет уничтожаться. Одна из причин непонимания – тавтология в названии института, подлежащего уничтожению. Люди полагали, что уничтожению подлежит только частная собственность, а не собственность вообще. Ведь если есть частная собственность, возникает ощущение, что есть какая-то другая, не частная, собственность. Но это ложное ощущение, вызванное тавтологией. Тавтология в названии очень важного института усыпила бдительность, и поэтому россияне не достаточно энергично боролись с марксистами, которые уничтожали собственность – границы, защищающие одних от непрошеного вмешательства других.

Квадратные четырехугольники в геометрической математике. Плеоназмы – это излишества. Они не всегда имеют форму тавтологий. Например, плеоназмы денежные средства, заемные обязательства. Деньги – это всегда средства, а заем всегда порождает обязательства, поэтому говорить о денежных средствах и заемных обязательствах так же нехорошо, как говорить о яблочных фруктах, кастрюльной посуде, брючной одежде, треугольных многоугольниках.

Плеоназм денежные средства свидетельствует о плохом понимании, что такое деньги и средства. А плеоназм товарные деньги (плеоназм потому, что деньги уже товар) создает еще одну преграду к пониманию сути денег и товара.

Транспорт выходит за область наших исследований, но транспортные средства в сочетании с транспортными перевозками сигналят о том, что и с транспортом не все в порядке.

Конгениальный Остап Бендер. Нехорошо технику называть технологией. Среду, в которой мы живем, – экологией. Рост производства – экономическим ростом. Центр – эпицентром, гениальность – конгениальностью. Всё это плеоназмы, излишества.

Конгениальность – это от Бендера. Но с Бендером все понятно. Он мошенник, который бойкими словами гипнотизировал свои жертвы. Технологией оправдано называть науку о технике, но не саму технику. Экологией – науку об окружающей среде, но не саму окружающую среду. Экономикой – науку о хозяйстве, но не само хозяйство. А эпицентр может быть очень далеко от центра.

Любовь к словесным излишествам попахивает мошенничеством, нечестностью или глупостью. Людям свойственно хитрить, пускать пыль в глаза, распушать перья, вешать лапшу на уши, наводить тень на плетень, заводить рака за камень. Люди могут также бесхитростно, но бездумно подражать.

Я не собираюсь осуждать ни хитрость, ни бездумность. Я просто хочу сказать, что, хитря и бездумно повторяя, люди занимаются чем угодно, только не наукой. Обществоведы, с серьезным видом употребляя плеоназмы, занимаются политикой, бизнесом, имитацией науки, но не наукой.

Обманутые плеоназмами. Слова, которые составляют широко распространенные плеоназмы, испорченные слова. На них трудно объясняться, но с их помощью легко обманывать и обманываться. Пожалуй, не случайно, когда мы говорим "выплаченная плата", мы получаем массовые проблемы с получением заработанного. Долговые обязательства порождают массовые проблемы с возвратом долгов и выполнением обязательств. Народные демократии с республиками порождают проблемы с демократией. Государственная политика – проблемы с государственностью и политикой. Исполнение исполнительных документов – с исполнением решений судов. Коммерческая торговля – с коммерцией и торговлей. Частная собственность – с собственностью, с приватностью.

Полисемия важнейших слов

Слова многозначны. Это их свойство называется полисемией (от греческого poly – много, и sema – знак). Одно значение слова может существенно отличаться от другого. Особенно в омонимах. Омонимы (от греческого homos – одинаковый и onyma – имя) – это слова, имеющие одно имя, но разные смыслы. Примеры омонимов: ключ, коса, лук.

Хороша полисемия в анекдотах. На изменении смысла слов построены многие шутки и каламбуры:

– Поручик Ржевский скажите какой-нибудь каламбур.

– Пожалуйста. Калом бур, а телом бел.

Милицейская полисемия. Смешат и милицейские тексты, когда в них употребляются двусмысленные выражения:

При наезде водитель разбил обе свои фары.
После выпивки произошла драка между складом и забором.
Граждане водители! Бойтесь мест, откуда выскакивают дети!
Труп гр. Х лежал между забором и стеной овощной базы. Причем задний проход был забит деревянной тарой.

Пустые слова обществоведов. В науке принято за очень важными, ключевыми словами закреплять строго определенный, одинаково понимаемый смысл. Тогда эти слова превращаются в термины. У обществоведов смысл важнейших слов размыт. Причем далеко не всегда можно понять, каким смыслом в данный момент наполнено то или иное слово. Смысл некоторых слов размыт настолько, что ими уже нельзя объясняться. С их помощью можно создавать лишь видимость объяснения.

Перечислим важнейшие слова обществоведов, которые плохо держат смысл и которые могут незаметно принимать разные значения. Эти важнейшие слова так и не превратились в термины. Но обществоведы употребляют их так, как будто это термины, и поэтому свои неоднозначные, а то и откровенно неверные высказывания выдают за научные истины. Вот эти слова:

Собственность: имущество или порядок? Собственность – это, с одной стороны, порядок, институт, который не нравится коммунистам. С другой стороны, этим словом часто называют сами вещи, само имущество.

Когда собственность – это вещь, тогда тавтологию частная собственность еще можно оправдать: она несет в себе информационную нагрузку, отличая частные вещи от общественных (публичных). Но многие, например марксисты, понимают собственность иначе, чем вещь, средство, ресурс. Для них это порядок, закрепляющий эти вещи за отдельными людьми, институт приватности, частности, размежевания, разграничения. Ведь, объявляя об уничтожении частной собственности, они объявляли об уничтожении этого порядка, а не вещей.

Когда собственность – это институт, тогда тавтология частная собственность затрудняет понимание. Ведь оба слова в этой тавтологии указывают на приватность, а двойное указание на приватность должно вызывать беспокойство по поводу этой приватности. Мы уже видели, что тавтология народная республика может быть разрушительна для демократии. Тавтология частная собственность может быть разрушительна для приватности, для обособленности, для защиты одних от непрошеного вмешательства других. История и в самом деле подтверждает: демократия может разрушаться под лозунгом "Даешь народную республику!", а приватность – под лозунгом "Долой частную собственность!".

У Владимира Даля в его знаменитом словаре слово собственность даже не выделено в отдельную статью. У него – собь, собина, собинка. Все с ударением на первый слог. Все они означают одно: личные качества человека, его имущество, животы, пожитки, нажитки, достояние. Это слова из разговорной речи. Владимир Даль удивляется: "Слова собь, означающего личность, отдельность, самую суть человека в словарях нет; мы пишем: собственный, собственность, собственник, вместо свой, собина и собинник, почему здесь стеченье букв бств так полюбилось нам, не знаю"⁴.

Мы с вами, поговорив о плеоназмах, можем высказать догадку о причинах удлинения простых разговорных русских слов собь, собина, собинник. По всей видимости, любовь к длинным словам – это любовь к демонстрации своей учености, это боязнь выглядеть простаком, неучем в глазах окружающих. Но собственность повлекла за собой еще более длинное выражение частную собственность, а потом готовность эту частную собственность ликвидировать. Если бы коммунисты предлагали уничтожить собь, собину, собинку, которая, по Далю, есть личность, отдельность, самая суть человека, то они встретили бы гораздо большее сопротивление. Готовность коммунистов уничтожить частную собственность не получила должного отпора. Возможно, одна из причин – неблагозвучность этой тавтологии: много шипящих, нагромождение согласных, тех самых бств, о которых писал Даль.

Государство: страна или организация? Слово государство тоже опасно двусмысленно. Им обозначают страну с населяющими ее людьми. Им обозначают организацию. Причем уникальную организацию. В отличие от других организаций она может обязать людей платить ей за свои услуги, даже если людям не нравятся эти услуги или они считают эти услуги слишком дорогими. Эту обязательную плату государству-организации принято называть налогами.

Можно, конечно, представить себе ситуацию, когда все жители страны являются членами организации под названием государство. В Советском Союзе и других коммунистических странах почти все взрослые люди состояли в этой организации, а, состарившись, получали пенсию от этой организации. Но можно представить себе и иную ситуацию: в организации под названием государство состоит лишь часть, иногда очень малая часть, населения страны. Людовик XIV, говорят, полагал, что государство – он один. Понятно, что в случае, когда государство лишь малая часть населения страны, полезно отличать государство-страну от государства-организации или государства-человека.

В российской Конституции говориться, что Россия – государство (ст. 1), а Президент – глава государства (ст. 80). Но вот вопрос: Россия это страна или организация? Президент – это глава страны или организации? Напрасно искать ответы на эти вопросы в Конституции или других российских законах. А ведь от ответа на эти вопросы зависит очень многое.

Если Россия берет на себя какие-то обязательства, то кому отвечать за их выполнение: государству-организации или государству-стране? Если государству-организации, то, похоже, что не мне. Если государству-стране, то и с меня могут спросить, даже если я был против тех обязательств, которые от моего имени брала на себя Россия.

А кто такой глава государства? Если он глава организации, то пусть себе командует своей организацией, а мне он не начальник. Если он глава страны, то я как житель этой страны, должен ему подчиняться.

Глава коммунистического государства также как неограниченный монарх, по сути, является главой страны, поскольку обладает никем не ограниченной властью над подданными. Но демократия (только не народная) сужает эту власть, и глава демократического государства становится главой организации. Однако двусмысленность слова государство может привести к тому, что глава государства-организации, провоцируемый гражданами, начинает вести себя как глава страны, все больше и больше расширяя свою власть над подданными и все настойчивее вмешиваясь в их дела, которые перестают быть их делами, а становятся объектом государственной заботы.

Стоимость: полезность или затратность? Стоимость – еще одно важное слово с двумя разными смыслами. С одной стороны, это затраты, издержки, а с другой – ценность, важность, значимость. Когда речь идет о высокой стоимости вещи, не сразу поймешь, что имеется в виду. То ли она требует высоких затрат, то ли она очень важна и нужна. Согласитесь, что вещь может быть очень значимой, нужной, но получена малыми силами. Возможна и обратная ситуация: затраты на приобретение вещи огромны, а ее значимость мала.

При такой двусмысленности, что понимать под добавленной стоимостью? А ведь это важно – с нее налог предусмотрен. За что берут налог? То ли за добавленные налогоплательщиком затраты, то ли за добавленную им значимость вещи. Можно малыми затратами добавить много пользы, а можно бесполезно растратить кучу средств. Как будем считать добавленную стоимость: по добавленным затратам или добавленной пользе? Результат может получиться очень разный.

А как понимать положение трудовой теории стоимости: стоимость товара определяется количеством труда, затраченного на изготовление товара. Если стоимость – это затраты, то это положение звучит верно, но тавтологично: затраты определяются затратами. Если стоимость – полезность, важность, значимость, желанность, то это положение выглядит очень смелым. Настолько смелым, что легко привести примеры, когда оно не верно. Каждый может привести массу примеров бесполезной растраты труда или высоких результатов малыми затратами труда. Двусмысленность слова стоимость позволяет некорректное высказывание о трудовом характере стоимости выдавать за научное открытие огромной важности.

По мнению Туган-Барановского, превращение ценности в стоимость закрепили русские марксисты.

"Наш разговорный язык обладает двумя словами "ценность" и "стоимость" с существенно различным значением. Я могу, например, сказать: "эта картина стоила мне очень мало, но ценю я ее очень высоко" – и всякий поймет, о чем идет речь. Но благодаря низкому уровню у нас теоретического знания, произошла поистине курьезная вещь: научная экономическая терминология не только не усовершенствовала терминологии разговорного языка, а существенно ухудшила ее и внесла в нее путаницу, которой разговорный язык лишен. Среди многих русских экономистов (особенно среди марксистов) вошло в обычай употреблять термины "стоимость" и "ценность" не как противоположные, а как тождественные понятия, синонимы. Эта пагубная привычка была, по-видимому, введена и закреплена, главным образом, первым русским переводом "Капитала" Маркса, где немецкое слово "Wert" было ошибочно переведено словом "стоимость", а не "ценность". Между тем немецкий язык знает наряду с термином "Wert" (ценность) другой термин "Kosten" (стоимость), точно так же, как и по-английски слово "value" (ценность) никоим образом не может быть смешиваемо со словом "cost" (стоимость)...

По всем этим причинам, русский теоретик, развивающий теорию стоимости, должен употреблять большие усилия, чтобы его читатели понимали, о каком экономическом явлении идет речь, и чтобы последние не смешивали "стоимость" с "ценностью"⁵.

В оправдание переводчиков "Капитала" скажем, что превращению Wert (ценности) в стоимость способствовала затратная теория ценности, которую разделял Маркс. Ценность товара в рамках этой теории объясняется его стоимостью. Это объяснение наивно по современным меркам.

До Маркса наивность объяснения ценности затратами не имела разрушительных последствий. Но Марксу, в отличие от предшественников, мало было объяснить мир. Он страстно призывал его переделать. В проект его переустройства были заложены ошибки. Одна из главных ошибок проекта – затратная (трудовая) теория ценности. По этому проекту в России стали строить коммунизм. Дефекты проекта обнаружилась с большим опозданием. И одной из причин опоздания была путаница в словах.

Не все теоретики большевизма путали ценность со стоимостью. Хорошо образованный Бухарин в отличие от Ленина и Сталина употреблял слово ценность (трудовая ценность, прибавочная ценность) там, где другие говорили стоимость. Но Бухарин оказался неугоден Сталину, поэтому его объявили врагом народа и расстреляли. После этого ценность у советских экономистов окончательно превратилась в стоимость. В 4-х томной Экономической Энциклопедии, изданной в 1980 году, нет статьи "ценность". Зато "стоимость" расписана на четырех огромных страницах мелким шрифтом.

Ценность: значимость или средство? Словом ценность обозначают не только важность, значимость какой-то вещи, но и сами вещи. Например, когда говорят о материальных ценностях или валютных ценностях. Но еще Карл Менгер предостерегал: "ошибочно называть благо... ценностью или же говорить о ценностях как о самостоятельных реальных предметах, как это делают экономисты, благодаря чему ценность объективируется. Объективно существуют только вещи..., а ценность есть нечто, существенно от них отличное, а именно суждение, которое хозяйствующие индивиды себе составляют о значении... благ для поддержания их жизни и благосостояния. Объективизация ценности благ, по своему существу вполне субъективной, также много содействовала смешению основных понятий нашей науки"⁶.

В дополнении к Менгеру об объективизации ценности экономистами замечу, что валютные ценности – тавтология. Ведь валюта (от итальянского valuta) – ценность. Российские законодатели обозначают этой тавтологией иностранные деньги, чеки, векселя, аккредитивы, акции, облигации, а также драгоценные металлы и природные драгоценные камни. Все эти вещи, по мнению законодателей, не просто ценности, но дважды ценности – валютные ценности. Нередко valuta переводиться на русский язык, как стоимость. Такой перевод еще больше запутывает дело. После этого совсем непросто добиться понимания, применяя слова ценность и валюта.

Рынок: торговля или место для торговли? С одной стороны, рынок – это место, где торгуют, или, другими словами, обменивают одни вещи, включая деньги, на другие. Этот рынок можно назвать базаром. Но вместе с честным обменом на базаре могут плутовать, воровать, грабить и даже убивать, особенно из-за денег.

С другой стороны, рынком называют исключительно торговлю, то есть деятельность, построенную на согласии и взаимной выгоде обменивающихся сторон. Обман, кража, разбой, душегубство – не предполагают согласия и обоюдной выгоды, поэтому их незачем относить к рынку в этом понимании, к торговле.

Когда людей призывают к рыночным реформам, то такие призывы не могут понравиться тем, кто вкладывает в слово рынок первый смысл. Для них нужно сглаживать это слово, призывая их, скажем, не к рынку вообще, а к цивилизованному, регулируемому или социально ориентированному рынку. Но такое сглаживание лишь усугубляет дело. Оно укрепляет во мнении, что рынок – затея опасная, что за ним глаз да глаз нужен. Не отличая торговлю от жульничества и рэкета, люди, которым поручено "цивилизовывать", регулировать и ориентировать рынок, вместо того, чтобы бороться с мошенниками и насильниками, начинают "улучшать" торговлю, мешая мирным людям, продавцам и покупателям, достигать взаимного согласия и взаимной выгоды. "Регулировщиков" тоже можно понять – с мирными людьми общаться безопаснее, чем с жуликами и бандитами.

Двусмысленность слова рынок одна из причин неудачи так называемых рыночных реформ. Реформе бы больше повезло, проходи она, скажем под лозунгами: "За добровольные взаимовыгодные отношения!", "Мир торговлей не испортишь", "Страна ремеслами и обменом полнится".

Товар: плотные вещи или все, чем меняются? Один мой знакомый предприниматель расплатился за покупку облигациями и в соответствии с законодательством попытался уменьшить свои обязанности перед государством по уплате налога на добавленную стоимость (НДС) на величину НДС, которая включена в стоимость покупки. Налоговая инспекция оспорила такое уменьшение обязанностей. Вот если бы мой знакомый расплатился деньгами или товарами, сказали люди из налоговой инспекции, тогда – пожалуйста. А тут было уплачено, как выразился налоговый инспектор, долговыми обязательствами, а не товаром и не деньгами. Нам удалось через суд отстоять свою правоту. Суд принял доводы о том, что облигации это тоже товар.

Показательно, что вопрос о том, товар ли облигация, которой расплачиваются с торговым партнером, приходится решать в суде. Это еще раз говорит о том, что обществоведы не создали языка для взаимопонимания, и даже такое важное слово как товар люди понимают совсем по-разному.

В Федеральном законе "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" есть выражение товарный рынок. Выходит, на рынке могут обмениваться не только товарами, которые можно купить в магазине. Там могут обмениваться обязательствами, многие из которых российские законодатели не относят к товарам. Одно их таких обязательств – кредитные деньги.

Товар ли деньги? Лучшие теоретики денег считают, что деньги – товар, обладающий высочайшей ликвидностью. Для наших законодателей деньги – не товар. Ведь товар – это имущество, предназначенное для реализации, как записано в Налоговом кодексе (ст. 38). А передачу денег Налоговый кодекс не признает реализацией (ст. 39). Раз деньги не могут быть реализованы, значит, они – не товар.

Монополия: один торгует или один имеет право торговать? Монополия может быть преобладанием в чем-либо вплоть до единственности. Причем это преобладание, этот монополизм не предполагает ограничения или запрета для других: продавай вместе с монополистом и даже сам становись монополистом, если получится. Это безнасильственное преобладание. Преобладание в силу высокого качества и низкой цены товара. Преобладание в силу несравненных достоинств монополиста в изготовлении и предложении товара.

Монополия может быть исключительным правом – прерогативой. Например, водочная монополия, монополия внешней торговли, монополия на эмиссию наличных денег. Право торговать водкой, торговать с иностранцами, эмитировать деньги предоставляется только монополисту. Всем остальным запрещена деятельность, на которую введена монополия. Монополия-прерогатива устанавливается силой или угрозой силы.

В российской Конституции монополия, без уточнения ее смысла, считается вредным явлением. По крайней мере, в статье 34 указано: "не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию". Для борьбы с монополиями создано Министерство по антимонопольной политике. Но это министерство борется в основном с монополией-преобладанием и мирится с монополией-прерогативой. Например, оно никак не противодействует монополии Центрального банка на эмиссию наличных рублей.

Борьба государства с монополией-преобладанием – типичный пример борьбы с ветряными мельницами, врагами, порожденными непродуктивным воображением. Воображением, возбужденным современной экономической теорией. Эта теория объявила несовершенной ситуацию преобладания. Мол, преобладание снижает накал конкурентной борьбы. Поэтому экономисты организовали борьбу с преобладанием. В этой борьбе идет насильственное исправление безнасильственно складывающихся отношений между людьми. Уголовно преследуется, например, согласование цен между продавцами.

"Бывший председатель правления компании "Олгни Пепси-Кола Ботлинг" был приговорен к трем годам тюремного заключения – ему инкриминировался сговор между его фирмой и рядом местных владельцев розничной торговой сети по поводу жесткой фиксации цен на продукцию в период с 1982 по 1985 год.

Один из владельцев розничной торговой сети был оштрафован на 100 000 долларов и отправлен на общественные работы – 35 часов в неделю в течение первых двух лет и 35 часов в месяц в течение последнего года.

Судья, выносивший вердикт по этому делу, заявил, что никогда еще не выносил такого приговора столь богатым и преуспевающим людям, однако выказанное обвиняемыми пренебрежение к существующим законам и к общественному мнению, несомненно, заслуживает суровой кары.

Адвокаты обоих подсудимых заявили, что они будут апеллировать в суд высшей инстанции, однако показания ряда служащих компании о предварительных переговорах по поводу фиксации наиболее выгодных цен на прохладительные напитки суд счел вполне достаточным доказательством вины этих бизнесменов"⁷.

Пол Хейне предлагает выбросить опасное слово "монополия" из рабочего словаря:

"У него слишком много значений, и они слишком неопределенны. "Когда я использую слово, – насмешливо заявлял Шалтай-Болтай, – оно означает только то, что мне хочется: ни больше, ни меньше". "Монополия" – любимое слово современных шалтай-болтаев. И поэтому мы не собираемся его использовать"⁸.

Общественный: общающийся или публичный? Общественный означает относящийся к общению, взаимодействию людей. Взаимодействие бывает приватным, касающимся только взаимодействующих людей, а бывает публичным, касающимся всех. Как понимать общественные проблемы, общественные интересы? То ли это публичные (всеобщие) проблемы и интересы, то ли проблемы общения и частные интересы общающихся людей.

Ленин, используя двусмысленность слова общество, утверждал, что "жить в обществе и быть свободным от общества нельзя" (ПСС, т. 12 с. 104). Если под обществом понимать общающихся людей, то ленинское утверждение верно, как верна тавтология: общаясь нельзя быть свободным от общения. С этим не поспоришь. Но, соглашаясь с этой тавтологией, люди невольно соглашались и с другой трактовкой ленинской формулы: общаясь нельзя быть свободным от публичности. А это, вообще говоря, неверно. Можно общаться с другими людьми, оставаясь при этом частным, не публичным, не государственным человеком. Ленин, играя на незаметной подмене смысла слов, сумел внушить миллионам, что без коммунальности, публичности, коллективизма, социализма, коммунизма не стать прогрессивным и революционным. А кто против коммунальности, тот реакционер и контрреволюционер.

Социальный: общественный или дружеский? Фридрих Август фон Хайек не любил слова общество и общественный⁹. Но еще больше он не любил слово социальный. По мнению Хайека, это слово стало, пожалуй, самым бестолковым во всей нашей моральной и политической лексике. Тем не менее, наше государство (то ли страна, то ли организация) провозглашено социальным (статья 7 Конституции России). С одной стороны социальный – это, кажется, общественный. Но в каком смысле? Публичное государство? Или общающееся? Если публичное, то это близко к народному. Но наше государство уже объявлено демократическим и республиканским, то есть дважды народным, в статье 1 Конституции. Трижды народное государство не должно вдохновлять тех, кто хочет демократии в первоначальном смысле этого слова. Если социальное государство – это общающееся государство, то чтобы это значило?

Слово социальный имеет, по крайней мере, еще один смысл. Это дружеский (от латинского socia – подруга и socialis – товарищеский, приятельский). В этом смысле социальное часто понимают как нечто противоположное экономическому. Экономическому – в смысле деловому, корыстному, нацеленному на прибыль, на выгоду, на рост производства. Нужно заботится о пожилых и инвалидах и это социально, хотя может быть и не экономично, то есть не прибыльно.

Пожалуй, статья 7 Конституции России предписывает государству именно роль друга всех людей. Ему предписано создавать условия для достойной жизни и свободного развития человека, охранять труд и здоровье людей, обеспечивать минимальный размер оплаты труда, поддерживать семью, материнство, отцовство и детство, а также инвалидов и пожилых людей. Судя по размаху, Конституция России отводит государству роль не просто друга, а лучшего друга матерей, отцов, детей, инвалидов и пожилых, то есть по сути всех людей. Но нельзя сказать, что подобная социальность государства нечто новое. В России, точнее в Советском Союзе, уже был лучший друг всех советских людей – товарищ Сталин.

В Федеральном законе России "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов" социальное обслуживание определяется как деятельность по удовлетворению потребностей в социальных услугах. Еще в законе говорится, что социальное обслуживание включает в себя совокупность социальных услуг, которые представляются на дому и в учреждениях социального обслуживания. Такие откровенные тавтологии еще раз подтверждают мысль Хайека о бестолковости слова социальный. Она признак бессовестной халтуры современных законодателей, их пугающе низкой интеллектуальности.

Диалектика: искусство быть понятым или непонятым? В советское время, пожалуй, самыми бестолковыми словами, которые употребляли обществоведы, были диалектика и диалектический. Когда-то диалектикой называли искусство вести беседу. Потом этим словом стали называть логику. Лишь Гегель придал этому слову совершенно необычный смысл. Гегелевская диалектика – особый метод познания, с помощью которого легко решать сложнейшие проблемы непосильные для "бесплодной формальной логики". "Именно применение диалектики давало такой быстрый, гарантированный и к тому же шумный успех, который можно было использовать с малой затратой сил и весьма скудными научными знаниями"¹⁰.

Гегель, по мнению А. Шопенгауэра, который лично его знал, был глупый, скучный, противный, безграмотный шарлатан и наглый мистификатор. Тот же Шопенгауэр сказал, что Гегель оказал опустошающее, точнее, оглупляющее влияние не только на философию, но и на все формы немецкой литературы. Сейчас мы видим, что это оглупляющее влияние не ограничилось немецкой речью. В частности через Маркса и Энгельса, почитателей гегелевской диалектики, оно распространилось на весь мир. Ленин, проштудировав Гегеля, заявил: кто не знает Гегеля, тому не понять Маркса.

Диалектику употреблял даже унтер Пришибеев когда, например, объяснял судье, что "по всем статьям закона выходит причина аттестовать всякое обстоятельство во взаимности". Это в духе Гегеля, который писал, что "всякая конкретная вещь состоит в различных отношениях ко всему остальному". Наиболее полное воплощение диалектика Гегеля-Пришибеева нашла в диалектическом материализме, который "признает всеобщую взаимосвязь предметов и явлений, движение и развитие мира как результат его внутренних противоречий" (Советский энциклопедический словарь).

Советские обществоведы очень любили диалектику. И не только как метод познания. Они любили сами слова диалектика, диалектический. Я сам как-то участвовал в конференции, которая называлась: "Диалектика мировоззрения и социальной практики в условиях перестройки". Эти слова подчеркивают ученость и приобщение к особому методу познания. Их употребление позволяет прикрыть тривиальность высказывания или обессмыслить его. А тривиальные или бессмысленные высказывания не оспоришь, поэтому не придерутся оппоненты. Не хватит у оппонентов и наглости оспорить гегелевскую диалектику. Потому что ее любили Маркс, Энгельс и Ленин. И, наконец, использование диалектики свидетельствовало о лояльности советских авторов к политическому руководству.

Философ Бохеньский называл диалектику "одним из самых вредных, какие только есть на свете, суеверий"¹¹.

С помощь диалектики можно доказать и опровергнуть все, что угодно. Это свойство диалектики отразилось в анекдоте советских времен.

Студент объясняет любопытной бабуле диалектику, пять раз задавая ей один и тот же вопрос: "Кому из двух приятелей идти в баню – чистому или грязному?". Бабуля в первый раз отвечает, что грязному. "Неправильно, – говорит студент, – ведь грязнуля привык к своей грязи, ему и так хорошо. Другое дело чистюля". Бабуля поправляется и отправляет в баню чистого. "Но ведь чистому мыть нечего, – говорит студент, – зачем ему в баню?". В третий раз бабуля решает обоих не отправлять в баню: грязному и так хорошо, а чистому мыть нечего. "Ошиблась, – говорит студент, – чистюле может быть неприятна грязь приятеля". В четвертый раз бабуля отправляет в баню обоих, чтобы грязный не испачкал чистого. "Опять ошибка, – говорит студент, – чистому мыть нечего, а грязнуле мытье наказание". Когда студент в пятый раз задает свой вопрос, бабуля долго молчит, а потом говорит: "Ерунда какая-то". "Это бабуля и есть диалектика!" – подытоживает студент.

Заметьте, что студент незаметно для бабули подменяет смыслы. Грязный у него из человека, которому следует помыться, превращается, когда надо, в грязнулю, то есть в человека, который не любит мыться. Чистый тоже из только что вымытого человека превращается в любителя мыться. И наоборот.

Этот анекдот вырос не на пустом месте. Сам Маркс употреблял диалектику в анекдотическом смысле: "Возможно, я оскандалюсь (в своих предсказаниях – Е. Р.). Но тогда можно будет как-нибудь выпутаться при помощи небольшой диалектики. Разумеется, свои предсказания я изложил таким образом, чтобы быть правым и в противоположном случае"¹².

В советское время университетский преподаватель рассказывал нам о развитии колхозов и о том, что колхозы, не будучи государственными, меньше отвечают идеалам социализма, чем совхозы. Я спросил: зачем, если нам дороги идеалы социализма, нужно развивать колхозы? Не лучше ли сначала преобразовать их в совхозы, а потом и развивать? Преподаватель ответил, что есть такой закон диалектики: отмирание через развитие. Всемерное развитие колхозов способствует их скорейшему отмиранию. Меня так поразил этот ответ, что я его помню до сих пор. Помню, что дальше я не спрашивал, потому что не знал такого закона и стыдился еще дальше обнаруживать свое незнание.

Аналогично применяет диалектику героиня романа Юза Алешковского, выступая с лекцией "Коренные противоречия в сельском хозяйстве США":

"Фермеры служат орудием американского империализма в деле обкармливания рабочего класса и интеллигенции продуктами питания с целью отвлечения их от мировой классовой борьбы. Кроме того, США пользуются временным недоеданием социалистического лагеря и развивающихся стран, которые тратят огромные деньги на защиту священных границ от наступления миллионеров из Пентагона на завоевания революции.

Ихняя цель – наполнить наши желудки хлебом и мясом, чтобы на сытое брюхо забыли мы призыв товарища Ленина строить коммунизм на планете и за ее пределами.

У нас есть секретные сведения, что Рейген в плане крестового похода на коммунизм дал указание платить фермерам огромные деньги за уменьшение посевных площадей. Это есть главное противоречие между колхозами и единичными хозяйствами. Мы всячески вкладываем капиталы в разные целины, чтобы прокормить строителей коммунизма, а Рейген, наоборот, призывает фермеров ни черта не сеять хлеб, чтобы задушить коммунизм голодом...

Встаю с места и возражаю:

– Как же так? С одной стороны, США хочет набить нам брюхо хлебом и мясом, которое мы у них покупаем, а с другой – Рейген пытается задушить нас голодом? Концы с концами не сходятся, товарищ Завзялова...

– Диалектику надо понимать. По диалектике все концы с концами сходятся. Вы вот возмущаетесь очередями в городе за продуктами. А партия учит, что очереди в стране существуют для того, чтобы в будущем их не было. Милицию и КГБ мы укрепляем по указанию товарища Андропова с целью отмирания карательных органов при коммунизме, когда уже совсем некого будет карать".

Сегодня, по сравнению с советским временем, диалектика в меньшем почете. Сегодня на первое место по бестолковости выходят слова общество, общественный, социальный, экономика, экономический.

Диалектическая экономика или экономическая диалектика. Слово экономика имеет, по крайней мере, четыре разных смысла.

Во-первых, экономика – это управление хозяйством, домострой. По крайней мере, так понимал это слово его изобретатель древний грек Ксенофонт. Его экономика – это домоводство, умение хозяйствовать. Сегодня экономикой принято называть одну из общественных дисциплин. Обществоведы гордо называют ее наукой. Правда современная экономика-наука не имеет ничего общего с экономикой Ксенофонта.

Во-вторых, экономикой часто называют не только искусство хозяйствовать, но и само хозяйство. Причем, обычно не хозяйство отдельного человека, а хозяйство страны (народное хозяйство или национальная экономика), региона, города, на худой конец, крупного предприятия. В последнее время стали говорить о мировом хозяйстве (мировой экономике). Когда говорят о подъеме экономики, экономическом развитии, росте и спаде, об экономическом кризисе, то речь идет скорее о хозяйственных успехах или неудачах, чем о состоянии учения, заложенного Ксенофонтом.

Мы уже знаем, что называть дом, хозяйство домостроем, домоводством или экономикой значит с серьезным видом создавать плеоназмы со всеми вытекающими последствиями.

В-третьих, экономикой называют некоторые отношения между людьми. Эти отношения называют производственными, экономическими, иногда хозяйственными. Но отличить экономические отношения от неэкономических крайне непросто.

В-четвертых, экономикой называют науку о человеческих отношениях. О производственных или экономических отношениях.

После всего этого попробуй догадаться, что означает экономический суверенитет или экономическая безопасность страны. А именно на защиту данного суверенитета и данной безопасности нацелены наши таможенники. Так их ориентирует Таможенный кодекс России.

Читаю в популярном журнале о динамике экономических преступлений, но не могу понять, о чем идет речь. Заглядываю в Уголовный кодекс России. Там есть раздел 8 "Преступления в сфере экономики". Но в этом разделе три главы:

• 21. "Преступления против собственности",
  
• 22. "Преступления в сфере экономической деятельности" и
  
• 23. "Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях".

Что относят статистики к экономическим преступлениям: то ли преступления в сфере экономики, а это целых три главы преступлений, то ли преступления в сфере экономической деятельности, а это всего одна глава?

Если понимать экономические преступления широко, как преступления в сфере экономики, то к ним относятся кража, мошенничество, растрата, грабеж, разбой, вымогательство, хищение, обман, повреждение имущества. Но вот вопрос: можно ли все эти деяния (преступления) считать экономическими деяниями? С одной стороны, вроде бы да, потому что это деяния (преступления) в сфере экономики. С другой стороны, может, и нет, ведь считается, что свобода экономических деяний – это хорошо. У нас даже была Партия экономической свободы, которую возглавлял Константин Боровой. Более того, в Конституции России провозглашается экономическая свобода (статья 8). А если экономическая свобода – это свобода экономической деятельности, включая все вышеперечисленные деяния (преступления), то получается нехорошо: провозглашается свобода экономических преступлений.

Современное употребление слов экономика, экономический ничего не проясняет. Эти слова от бездумного употребления стали балластом, с помощью которого можно делать длинные и безответственные высказывания. При этом можно заслужить репутацию образованного человека.

Еще хуже сочетания из двух и более слов. Слов, которые все плохо держат смысл.

Социально-экономическая диалектика. Если хотите ясно изложить свои мысли, избегайте слов общество, общественный, социальный, диалектика, диалектический, экономика, экономический. Избегайте и сочетаний этих слов: общественно-экономический, социально-экономический, диалектика социального или общественного. Можете провести эксперимент: найдите фразы с этими словами и попытайтесь обойтись без них. Уверяю, что фраза, если у неё в принципе есть смысл, станет точнее.

Но есть фразы, и ими насыщены тексты обществоведов, которые произносятся не для разъяснения. Это ритуальные фразы. Их глупо оспаривать. Их глупо редактировать. Их просто принято говорить. И пусть себе говорят. Но такое говорение не есть наука. Поэтому вас вводят в заблуждение, когда выдают ритуальное говорение за науку.

Недержание основания при классификации

Классифицировать можно по уму, красоте, весу, размеру, запаху, цвету...

По любому основанию или признаку.

"Китайская" классификация". Важно удерживать основание и не менять его в процессе классификации. А то получиться как в анекдоте: от забора и до обеда. Или как с классификацией животных, которая приписывается одной китайской энциклопедии. В ней животные подразделяются на:

а) принадлежащих императору;
б) бальзамированных;
в) прирученных;
г) молочных поросят;
д) сирен;
е) сказочных;
ж) бродячих собак;
з) включенных в настоящую классификацию;
и) буйствующих, как в безумии;
к) неисчислимых;
л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти;
м) и прочих;
н) только что разбивших кувшин;
о) издалека кажущихся мухами.

Не знаю, как относятся к такой классификации китайцы, но у русских она вызывает ощущение шутки или глупости. В шутку воспринимаем мы противопоставление целого и части. Например, женщина – друг человека. Только марсианин из этой фразы может заключить, что есть люди и есть женщины и что женщины – не люди.

Вот воспоминание ветерана о войне, о наступлении:

"Одна нога в окопе, другая – на бруствере, а третья – вперед, в атаку!"

Только марсианин может подумать, что у атакующего как минимум три ноги. Люди поймут, что ветеран оговорился – начал с подсчета ног и незаметно для себя перешел на подсчет шагов.

Милицейская классификация. А теперь фразы из милицейских протоколов без комментариев:

Такое состояние может быть не только у здоровых людей, занимающихся спортом, но при других заболеваниях.
Жалобы на интенсивную головную боль в шейном отделе позвоночника.
Гражданин Х поступил в стационар в бессознательном состоянии, с жалобами на боль в бедре.
С какой скоростью двигался пешеход, если в момент столкновения с автомобилем трость отлетела на 5 метров, челюсть на 2 метра, а одна нога была короче другой на 10 см?
Следы наложения подошвы на грудной и брюшной клетках.
Среди похищенного – сервант мебельный, ношенный.
На теле потерпевшего в области груди имеются гематомы размером в 5-копеечную монету, 15-копеечную монету и другие повреждения – всего на сумму 1р. 25к.
Одна нога трупа была подвернута, другая откинута в сторону, а левая – вытянута вдоль тела.
Том 2-ой настоящего дела является продолжением тома 1-го, нумерация листов соответствует нумерации тома 1-го. В связи с этим том 2-ой считать томом 3-им. В распоряжение экспертов предоставить уголовное дело в 3-х томах.
Взять мазки из всех половых органов гр. Ивановой.
Вскрытие судмедэкспертом показало, что в крови не обнаружено ни алкоголя, ни никотина, ни тем более побоев.
Похищен холодильник и другая бухгалтерская документация.
Все верно: между нами никакого изнасилования не было. Только вот он говорит, что это было в экстазе, а я точно помню, что это было в сарае.
Х и У после распития спиртных напитков увидели на улице и схватили за одежду бежавшую им навстречу П-ву А. И. 1965 г. р., которая занималась спортивным бегом, имея умысел на изнасилование.

А теперь посмотрим на некоторые классификации обществоведов.

Суд ли арбитражный суд? Когда в законах идет перечисление "суд, арбитражный суд или третейский суд", то возникает ощущение, что арбитражный суд и третейский суд – это не суд. Более того, это не только ощущение – это мнение некоторых судей. Кто тут марсианин: законодатель, судья или ты сам?

Наука отличается особой тщательностью при классификации. Иногда говорят, что наука – это классификация. По крайней мере, некоторые классификации тянут на уровень мировых открытий. Такова, например, классификация Менделеевым химических элементов.

Негражданский договор граждан и гражданский – не граждан.

Российские законодатели называют договор между работодателем и работником трудовым, а не гражданским. Даже если работник и работодатель – граждане. Но они называют договор гражданским даже тогда, когда он заключен не между гражданами, а скажем, между акционерными обществами.

Бездуховная экономика и несоциальная политика. В учебнике по философии прочитал, что общество – это система, состоящая и четырех подсистем:

• экономической,
  
• политической,
  
• социальной и
  
• духовной.

"Китайская" классификация животных вызывает улыбку, потому что в ней речь идет о понятных вещах. "Китайская" классификация общественных подсистем у многих вызывает почтение, потому что речь идет о неясных вещах: обществе, экономике, системе, социальности, духовности, политике. Можно как карты тасовать эти неясные слова и исходя из обстановки интерпретировать полученную комбинацию, выдавая свою интерпретацию за научные выводы. Подобная классификация добивает последний смысл, содержащийся в этих словах, превращая их в слова-пустышки, которыми можно безответственно сотрясать воздух и портить бумагу.

Мелко о крупном и крупно о мелком. Экономисты любят делить свою науку экономику на макроэкономику и микроэкономику. В последнее время они стали выделять еще две дисциплины: мезаэкономику и мегаэкономику. Итого, четыре дисциплины. Критерий классификации – размер изучаемых объектов.

1. Микроэкономика – это экономика маленьких объектов: фирм и домашних хозяйств.
2. Мезоэкономика – это экономика средних объектов: городов, областей, краев, земель, штатов.
3. Макроэкономика – это экономика больших объектов: стран.
4. Мегаэкономика (или метаэкономика) – экономика сверхбольших объектов: нескольких стран, а то и всего мира.

Однако выделение экономик, исходя из размеров изучаемого объекта, логично, если одновременно не меняются другие основания для классификации. Скажем, если экономика – это искусство управления, то микро-, мезо-, макро– и мегаэкономика – это искусство управления соответственно маленькими, средними, крупными и свехкрупными объектами. Но оказывается, что если мезо-, макро– и мегаэкономику экономисты еще могут назвать искусством управления соответствующими объектами, то микроэкономика никак не учит искусству управления предприятиями и домашними хозяйствами. Микроэкономика – это наука о взаимодействии малых объектов. В основном, это наука о том, как устанавливаются цены на товары, которыми обмениваются эти малые объекты: фирмы и домашние хозяйства.

Макроэкономикой часто стали называть крупное хозяйство, хозяйство страны, то есть, рассуждая о макроэкономических проблемах, экономисты стали рассуждать не о проблемах науки макроэкономики, а проблемах большого хозяйства, о проблемах страны. Но что тогда – микроэкономические проблемы? То ли проблемы, стоящие перед дисциплиной под названием микроэкономика, то ли проблемы фирм и домашних хозяйств?

Хаос торговли и анархия купцов. Наряду с классификацией по размеру экономисты делят экономику (на этот раз не науку, а хозяйство) на плановую и рыночную. Такая классификация создает ложное ощущение, что торгующие люди не составляют планов, что только запрет торговли или ее государственная регламентация обеспечивает плановость, что свободная торговля прямо противоположна плановости, что это хаос, анархия, беспорядок.

Некорректная классификация подталкивает к ложным выводам, запутывает. Нужны усилия, чтобы не поддаться массовой путанице.

Капитальный труд земли. Неудачно традиционное деление факторов производства на землю, труд и капитал.

Во-первых, если капитал – это созидающие средства, ресурсы, то земля тоже капитал.

Во-вторых, если капитал, включая землю, это – сила, мощь, потенциал, запас, то труд – это процесс, действие, поток. Если капитал можно оценивать на интересующую тебя дату, в какой-то момент времени, то труд можно оценивать на протяжении времени, в течение периода, с такого-то момента по такой-то.

Неудачное деление порождает суеверия. Одно из них, что только земля источник богатства. Что только труд, приложенный непосредственно к земле, плодотворен. Что деятельность промышленников и торговцев хоть и полезна, но бесплодна. Это идеи физиократов. К ним подталкивает неудачная классификация. Эта классификация внушает мысль, что между средствами, которыми располагает земледелец и рудокоп, с одной стороны, и средствами, которыми располагает промышленник и торговец, с другой стороны, лежит принципиальное различие. Ведь у первых таким средством является земля, природа, а у вторых продукты человеческой деятельности – капитал. Можно подумать, что земля, которая находится в распоряжении современных земледельцев и рудокопов не является продуктом человеческой деятельности.

Другое суеверие, что только труд источник богатства. Это идея классических политэкономов, включая Маркса. Она тоже вытекает из неудачной классификации, которая позволила Марксу разделить людей на два враждебных класса: капиталистов и рабочих. Если бы Маркс допускал мысль о том, что рабочая сила (но не труд, который процесс, а ресурс) тоже может быть капиталом, то у него было бы меньше оснований обличать капитализм.

В последнее время экономисты придумали еще один фактор производства – предпринимательство. Не берусь судить, к каким суевериям приведет это новшество.

Смешны споры экономистов о производительном и непроизводительном труде. Здесь не о чем спорить. Нужно просто определиться о производстве чего идет речь, о цели деятельности. Если цель достигается – деятельность производительна. Если нет, то безрезультативна, бесплодна, непроизводительна.

Забытые испражнения. Воспроизводство общественного продукта (у обществоведов продукт бывает общественный и в придачу совокупный) принято делить на четыре стадии:

1. производство,
2. распределение,
3. обмен,
4. потребление.

При этом производство многие считают главной стадией. Здесь сразу несколько вопросов. Почему и в каком смысле производство считается главной стадией? Почему обмен не является частью распределения? Почему отсутствует стадия выделения?

Материальная информация и нематериальные блага. В статье 128 Гражданского кодекса России перечисляются следующие объекты гражданских прав:

1. Вещи,


включая деньги и ценные бумаги,
иное имущество,

в том числе имущественные права.

2. Работы и услуги.
3. Информация.
4. Результаты интеллектуальной деятельности,

в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность).

5. Нематериальные блага.

Исходя из такой классификации, можно оспорить отнесение информации или результатов интеллектуальной деятельности, результатов прочих работ и услуг к имуществу. Неожиданно для многих бумажные деньги оказываются не ценной бумагой. Люди, которых несколько лет учат в вузах экономике и юриспруденции, могут, конечно, запомнить, что деньги, даже бумажные, ни в коем случае нельзя относить к ценным бумагам. Но прочим людям не просто понять, что ценная бумага, скажем 100 долларов, не являются ценной бумагой.

А, попробуй, определи, какая часть имущества просто имущество, а какая – имущественные права. Уверяю вас, это не просто. Но важно. Так как Налоговый кодекс РФ (ст. 38) не относит к имуществу имущественные права, а к товарам относит только имущество (за исключением имущественных прав), реализуемое либо предназначенное для реализации. Поясняю: реализовать означает обменять, в том числе на деньги, но иногда реализовать это еще и подарить, то есть передать безвозмездно, не требуя оплаты. Опять нехорошо: когда меняешь, уместно меняемое называть товаром. Но когда даришь, то какой это товар – это дар. И, наконец, когда товаром называешь реализуемое имущество, нехорошо говорить о реализации товаров, то есть о реализации реализуемого имущества. Плеоназм получается.

Не владеющий распорядитель и не распоряжающийся владелец. Право собственности принято считать состоящим из трех других прав:

1. права владения,
2. права распоряжения,
3. права пользования.

При такой классификации нужны большие усилия для того, чтобы запомнить отличия этих прав и не принять владельца или распорядителя за собственника. Владелец вещи не обязательно ее собственник, потому что владеть по нашему Гражданскому кодексу можно не только на праве собственности, но и на праве хозяйственного ведения, праве оперативного управления, праве аренды. Владеть можно даже по доверенности на право управления транспортным средством. Некоторые правоведы отличают владение от держания.

Вещь принадлежит тебе, но вдруг оказывается, что ты не можешь ее продать или подарить. Владелец, но не собственник. А как понимать глагол обладать? Попытка закрепить за близкими по смыслу словами существенно разный смысл вряд ли плодотворна. Такой язык законодателей вряд ли способствует взаимопониманию.

Законный – в законе или по закону. Нехорошо делить представителей на законных и уполномоченных (гл. 4 Налогового кодекса России), наследование – по закону и по завещанию (ст.1111 Гражданского кодекса России), а режим – на законный и договорный (главы 7 и 8 Семейного кодекса России). Из такого деления можно сделать вывод, что уполномоченный представитель – незаконный представитель, наследование по завещанию – незаконное завещание, а договорный режим – незаконный режим.

Движимая недвижимость. Гражданский кодекс (ст. 130) относит к недвижимым вещам воздушные, морские, речные, озерные суда, космические объекты, а также прочие движимые вещи, которые законодатель вздумает отнести к недвижимым.

Единый – это сколько? Чтобы малым предпринимателям было легче, для них придумали единый налог. Заплатил единый налог – и спи спокойно, как в рекламе про добросовестного налогоплательщика. До 1 января 2002 года так и было. Сейчас – нет. Нужно заплатить еще один большой налог (уже отменили). Самое смешное, что он тоже называется единым. Два единых налога – это здорово! Правда, если полное название первого – единый налог на вмененный доход, то второго – единый социальный налог. Если уж так пошло, то и к другим налогам следует для единообразия добавить единый: единый налог на добавленную стоимость, единый налог на прибыль, единый подоходный налог, единый акциз, единый налог с продаж, единый налог на имущество, единый земельный налог...

Безналичная наличность. В Законе "О едином налоге на вмененный доход для определенных видов деятельности" многие безналичные расчеты считаются наличными (п. 2 ст. 1).

Безналичные считались наличными и в законе "О налоге с продаж", когда безналичными расплачивались граждане, а не юридическими лицами. Причем, граждане поделены на два класса: просто граждане и граждане-предприниматели. В Кемеровской области, когда гражданин-предприниматель рассчитывался безналичным образом, это считалось безналичным расчетом, и налог не брался. Но так было не во всех областях. Например, в 2001 году один новокузнецкий индивидуальный предприниматель купил в Саратовской области технику для своих предпринимательских нужд. Продавец наряду с основной ценой выставил ему еще 5 % налога с продаж. Избежать этого налога не удалось, потому что в Саратовской области безналичные деньги считались наличными, когда ими платил индивидуальный предприниматель. Сейчас не считаются – с 2002 года вступила в силу глава 27 Налогового кодекса. Но налог при уплате безналичными деньгами все равно могут взять.

Расчеты – это не единственная сфера нашего законодательства, где черное принято называть белым или в лучшем случае зеленым.

Оптовая розница и розничный опт. В Кемеровском областном законе о едином налоге на вмененный доход розницей названа продажа для личного, семейного и домашнего использования, даже если продаешь оптом. Наоборот, если продаешь поштучно, но для предприятия, а не для личных, семейных, домашних нужд покупателя, то это уже не розница. Это уже опт.

Называя вещи чужими именами, законодатель создает у налогоплательщика весьма путаное представление о правах и обязанностях. Поэтому законы приходится постоянно растолковывать. Причем разное толкование запутанных норм, скорее, правило, чем исключение.

Обмен ли купля-продажа? Правоведы часто закрепляют за словом "обмен" слишком узкий смысл, а именно безденежный обмен. При таком узком понимании обмена многие забывают о том, что купля-продажа – это тоже обмен, но обмен с участием денег. Потому и смешон анекдот:

– Вы это продаете?

– Не продаю. Меняю. На деньги.

Товар ли деньги? Когда повсеместно обществоведы говорят товар и деньги, трудно осознать, что деньги это тоже товар, если под товаром понимать средства, предназначенные для обмена. Есть вещи, которые надо вдалбливать с детства. Благодаря такому вдалбливанию мы знаем, например, что квадратом называют четырехугольник с определенными свойствами. Квадрат – это четырехугольник, все стороны и углы которого равны между собой. Поэтому, когда мы говорим четырехугольники, в это понятие уже включены квадраты. Было бы неграмотно говорить "четырехугольники и квадраты".

Обществоведы говорят "товары и деньги". Поэтому возникает иллюзия, что деньги – это не товар, а нечто отличное от товара. Но если товар – это средство, предназначенное для обмена, то деньги тоже товар. Деньги – это самый ликвидный товар.

Предпринимательство ли образование? Из-за некорректной классификации трудно защищать свои права. Мне не удалось отстоять льготу по налогам для своего клиента-института. Налоговая инспекция, а вслед за ней и арбитражный суд посчитали, что мой клиент занимается предпринимательской деятельностью, а, следовательно, должен платить налог на прибыль. Посчитали потому, что характер деятельности (предпринимательская или – нет) образовательного учреждения определяется тремя статьями закона "Об образовании", а границы применимости этих статей описаны нечетко.

В статье 45 речь идет об образовательных услугах государственных и муниципальных образовательных учреждений, а мой клиент – муниципальное образовательное учреждение и занимается образовательными услугами. Если использовать эту статью, то получается, что мой клиент не занимается предпринимательской деятельностью и имеет право на налоговую льготу.

В статье 46 речь идет о негосударственных образовательных учреждениях. Но вот вопрос: распространяется ли она на моего клиента – муниципальное образовательное учреждение? С одной стороны, муниципальное, вроде, не государственное, но с другой стороны, оно и не частное.

В статье 47 речь идет о предпринимательской деятельности образовательных учреждениях вообще. Но четко не написано – относится ли эта статья ко всей деятельности всех образовательных учреждений или из их числа нужно исключить образовательные услуги государственных и муниципальных учреждений? Я пытался исключить, потому что есть специальная статья, посвященная образовательным услугам государственных и муниципальных образовательных учреждений. Но налоговая инспекция вместе с арбитражным судом, применив к нашему случаю 47-ю статью, сделали вывод о предпринимательском характере нашей образовательной деятельности и отказали в применении льготы.

"Китайская" классификация цен. В детской энциклопедии по экономике¹³ выделяются следующие основные виды цен:

1. Свободные (рыночные).
2. Фиксированные (государственные).
3. Монопольные.
4. Договорные.
5. Расчетные (прогнозные).
6. Экспортные.
7. Мировые.

И сразу вопросы: являются ли свободные цены договорными? Судя по классификации – это разные цены. Значит договорные цены – не свободные? Действительно, какая свобода, если другая сторона пытается изменить их в свою пользу! Но тогда свободные цены – это что, цены, свободные от воли другой стороны? В таком случае у всех продавцов свободные (рыночные) цены будут стремиться к бесконечности, а всех покупателей к – нулю. Но если продавец будет настаивать на своей свободной (рыночной) цене, а покупатель – на своей, то они не договорятся, и торговли (рынка) не получится. Хороша рыночная цена, которая делает невозможной рынок!

Почему есть экспортные цены и нет импортных? Являются ли те и другие мировыми ценами? Являются ли государственные (фиксированные) цены разновидностью монопольной цены? Рассчитываются (прогнозируются) ли, например, свободные (рыночные) цены или последние настолько свободные, что никакому прогнозу не подлежат?

После всех этих вопросов становится жалко детей. И не только детей. Налоговые органы следят за соответствием договорных цен рыночным. Для мытарей это разные цены. Рыночные цены представляются им объективными в отличие от субъективных договорных. Поэтому в ряде случаев они пересчитывают доходы налогоплательщиков в рыночных (объективных) ценах и требуют доплатить налоги. А под рыночной ценой российский законодатель понимает "цену, сложившуюся при взаимодействии спроса и предложения на рынке идентичных товаров (работ, услуг) в сопоставимых экономических (коммерческих) условиях". То есть рыночная цена, по мнению законодателей, это не обязательно то, о чем мы договорились. Это то, что объективно сложилось, а меру объективности будет определять налоговая инспекция.

Люди плюс общество. Читаю в учебнике Пола Самуэльсона: люди и общество¹⁴. Это близко выражениям товар и деньги, товары и услуги. Последние выражения создают ложное ощущение, что деньги, которыми оплачивают покупку, и услуги, которые оказываются за плату, не являются товарами. Эти выражения мешают разглядеть то общее, что есть в деньгах, услугах и прочих товарах: все это предназначено для обмена. Выражение Самуэльсона создает ощущение, что общество это не люди.

Психологи считают, что люди говорят то, что думают. Нужно лишь за словами увидеть мысль. Обществоведы, Самуэльсон в частности, наделяют общество нечеловеческими качествами, поэтому они и говорят люди и общество, человек и общество. Если бы они под обществом понимали людей, то они бы так не говорили. Общество у обществоведов нечеловеческое, негуманное понятие. Общество у обществоведов не люди, хотя люди у них могут быть членами общества.

Продажа предметов, а не товаров. Когда в действующем Кодексе об административных нарушениях предусмотрено наказание за незаконную продажу товаров и иных предметов (статья 150-2), у многих возникает ощущение, что товары – это лишь часть продаваемых предметов, что можно продавать предметы, которые не являются товарами.

Коммерческий договор – договор исключительно о ценах. Соглашение о цене принято считать лишь одним из элементов коммерческого договора. Такая позиция мешает понять, что весь договор – это договор о цене. Точнее о двух и более ценах в зависимости от количества сторон в договоре. Каждая из сторон договора берет на себя некоторые обязательства. Принятие этих обязательств и есть цена договора для данной стороны.

Буквальное понимание тропов

Тропы – это слова, употребляемые в переносном смысле. Они делают речь образной и емкой. Но их нельзя понимать буквально. Смешно пытаться небоскребом скрести небо, подмоченную репутацию сушить у горячей печки, а стреляного воробья держать за раненую или пуганую птицу.

Рассмотрим три вида тропов: метонимию, метафору и оксюморон.

Буквальное понимание метонимий

В метонимии что-либо называется не прямо, а по имени тесно связанного с ним предмета или явления, по имени тесно связанной с ним личности или характеристики. Например, комплект мебели для спальни нередко называют спальней, произведение – именем его автора (купить Куприна, снять с полки Толстого). Подобное переименование и есть метонимия. Метонимия сокращает речь за счет потери её точности. Например, выпил три стакана. Нужно понимать, что выпил содержимое трех стаканов. Вот другие примеры метонимии из милицейских протоколов:

В бюро судебной медицинской экспертизы направляется гр. Х на предмет получения телесных повреждений.
При опорном пункте создан отряд по хищению социалистической собственности.
У гражданина Х изъята собака, которая беспризорно бегала согласно постановлению Ленсовета по борьбе с бешенством.
Будучи доставлен в отделение милиции, гр. Х продолжал хулиганить и ударил ногой капитана милиции У в область полового органа, причем с последнего слетела шапка.
Машиной был сбит поросенок (кабан) весом 200 кг, который от удара скончался на сумму 300 рублей.
Завел большую собаку, которая бегает по двору, на замечания жильцов отвечает нецензурной бранью.
Остается только пожалеть коллектив, который так любовно растил из него жулика и проходимца.
Гражданка Х и шедшая с ним собака документов при себе не имели.
В спиртных напитках не замечен.
Поскольку Семенов по Павлюку кирпичом промахнулся, хулиганство признать неудачным.
Гражданин У, находясь в состоянии алкогольного опьянения, во время возникшей ссоры нанес гражданину Х множество ударов топором по голове, отчего Х на месте скончался, похитив при этом 10 руб. 71 коп.
Обнаружено двое детей: один спящим около трех лет, другой бодрствующий около 1,5 лет.
Гражданин Иванов нарушал постановление Ленгорсовета на тумбу и, несмотря на сделанное замечание, продолжал нарушать зигзагообразно, пока не иссяк.

Буквально понимать метонимии смешно, а иногда – опасно. Представьте себе, что в бюро судебной медицинской экспертизы, куда направлялся гр. Х на предмет получения телесных повреждений, его действительно начинают телесно повреждать. Надеюсь, в данном случае обошлось. Но, бывает, метонимии понимают буквально. И не обходится.

Руководят ли страной ее руководители? Руководителей государства часто называют руководителями страны. В стране, где власть государства ограничена обычаем или законом, такое называние есть метонимия. Однако большинство может и не ощущать переносного смысла. В высших государственных чинах действительно могут видеть руководителей страны или региона, которым вручена безграничная власть и на которых лежит безграничная ответственность за благополучие подвластных им людей.

Если политик попытается объяснить избирателям, что страной не нужно руководить, то избиратели его не поймут. Успешная политика в условиях массовой наивности заключается в обратном: в том, чтобы поддерживать избирателей в их заблуждении. Пусть избиратели считают, что они голосуют за хорошего начальника над собой. Начальника, который всем даст толковые распоряжения и накажет нерадивых. От этого начальника ждут экономической программы, которая укажет всем, что надо делать. От него также ждут социальной программы, которая обеспечит справедливое распределение результатов, полученных в ходе реализации экономической программы. Объединение этих двух программ называют социально-экономической программой.

Главу городской администрации называют главой города. Глава города – это тоже метонимия, тоже сокращение речи. Но, как и в случае с руководителями страны, это осознают немногие. Большинство считает главу города начальником над всеми горожанами, а глава города не спешит переубедить горожан.

Неблагодарное это дело – разъяснять массам, что они заблуждаются. Политический успех может принести только демагогия. Она может принимать различные формы. Например, форму пятилетних планов. Сейчас модна демагогия в виде социально-экономических программ. Созданием демагогических программ занимаются обществоведы, которые для того, чтобы лучше воздействовать на умы избирателей выдают свою демагогию за науку. То есть многое из того, что обществоведы выдают за науку, наукой не является. Это демагогия. Она оглупляет массы. Она расширяет власть государства. Она может довести до тотальной власти, до превращения всей страны в большую организацию-государство. И тогда руководители государства буквально превращаются в руководителей страны.

Хозяйство ли народное хозяйство? Метонимией являются выражения народное хозяйство, национальная экономика, национальный доход, национальный продукт, национальное богатство. Но метонимией они являются только в странах, где уважают собственность, приватность. В коммунистических странах эти выражения следует понимать буквально. В них действительно все работают на одно большое народное (публичное, государственное) хозяйство, которое по аналогии с колхозом можно назвать нархозом. В нархозе постыдно и даже преступно ставить свое выше народного. В нархозе действительно производят национальный продукт, действительно в меру сил приумножают национальное богатство и действительно получают национальный доход, который затем распределяется между членами нархоза в соответствии с их заслугами перед нархозом.

В странах, где уважают собственность, народное хозяйство и национальная экономика – метонимии, сокращения речи, уместные в статистических справочниках, из которых можно узнать об объеме производства различных вещей, о количестве людей и предприятий, которые все это произвели. В этих странах народное хозяйство и национальная экономика – не публичное, не государственное хозяйство. В этих странах нет нархоза, на который все сообща работают. В них много хозяйств, и каждый хозяин преследует собственные, а не народные интересы, потому что нет нархоза. Раз нет нархоза, нет национального богатства, национального продукта и национального дохода в прямом смысле этих слов. Есть богатства, продукты и доходы отдельных хозяйств, отдельных людей. Эти вещи никогда не принадлежали нации или народу, потому что нет нархоза. Национальное богатство, национальный продукт и национальный доход лишь сокращения речи для обозначения некоторых сумм в статистических справочниках. Можно посчитать суммарный доход всех жителей страны. Можно даже назвать его национальным доходом. Но от этого он не становится общим (национализированным) доходом, на который могут претендовать все жители страны. Сложение, как арифметическая процедура, совсем не предполагает обобществление, как его понимают коммунисты.

Народным хозяйством нельзя управлять как реальным хозяйством. Управлять народным хозяйством как реальным ничем не лучше, чем стоять на предсъездовской вахте как на реальной вахте на корабле. Ничем не лучше, чем добывать железо из железного Феликса или из железной поступи пролетариата. А советы экономиста в управлении "народным хозяйством" столь же уместны, сколь объяснения орнитолога о повадках "стреляных воробьев".

Национальное – это чье? Нужно быть достаточно искушенным человеком, чтобы отличать национальное от национализированного, народное от публичного, коллективное от коллективизированного, общественное от обобществленного. Поэтому прилагательные народный и национальный вызывают у большинства людей ощущение национализированного, публичного, государственного. Многие начинают понимать указанные метонимии буквально. Такое понимание подрывает уважение к институту собственности и постепенно расширяет государственное хозяйство до масштабов страны, до масштабов нархоза.

Сегодня популярны метонимии мировое хозяйство и мировая экономика. Буквальное понимание этих метафор грозит обобществлением в мировом масштабе. Появление могущественной наднациональной бюрократии в виде ООН, МВФ, Европарламента – первые шаги к этому обобществлению.

Шляпа ли Красная Шапочка? Частный случай метонимии – синекдоха. Синекдоха – это называние целого по имени его замечательной, выдающейся части. Можно целое назвать по имени его отличительной, характерной части, но такое называние не дает оснований считать, что целое и часть – это одно и то же. Можно девочку в красной шапочке назвать Красной Шапочкой, а человека с бородой – Бородой, но смешно путать красную шапочку с девочкой в красной шапочке, а бороду – с бородатым человеком.

Ценно ли то, что много стоит? Современные русскоязычные экономисты очень часто употребляют слова "ценность" и "стоимость" как синонимы из-за того, что ценные вещи обычно много стоят. И наоборот, высокая стоимость чаще всего признак ценной вещи. Но корреляция ценности (значимости) вещи с ее стоимостью не дает основания считать, что ценность (значимость) и стоимость (затраты) это одно и то же. Кто этого не понимает – совершает ошибки.

Хорошо, если за эти ошибки расплачивается сам ошибающийся, как в случае с Робертом Оуэном. Оуэн организовал в 1832 году Биржу справедливого обмена труда. На эту биржу принимались вещи, где их оценивали прямо пропорционально затратам труда, идущего на их изготовление. Для Оуэна ценность (важность) и стоимость (затраты на изготовление) были синонимами. Синекдоху он понял буквально. Красную Шапочку приняли за головной убор. Стоимость Оуэн принял за ценность. На бирже накопилось много трудоемких товаров, которые никто не хотел брать по "справедливым" ценам. Биржа обанкротилась. Оуэн покрывал убытки за свой счет.

Но когда Маркс принял стоимость за ценность, то расплачиваться пришлось всем нам. Приняв стоимость за ценность, Маркс сделал вывод о паразитической (эксплуататорской) роли капиталиста. Ведь если ценность (богатство) – это стоимость, затраты, которые в конечном счете сводятся к труду, то только рабочий, который трудится создает богатство. А капиталист, который не трудится, но получает часть богатства, обирает рабочего, эксплуатирует его. Следовательно, капитализм и частная собственность, которая порождает капитализм, – это плохо, это грабеж. Поэтому нужно уничтожить, ликвидировать частную собственность и капитализм. Нужно экспроприировать экспроприаторов. Пропагандисты довели эту мысль до рабочих. Тем понравилось, и они пошли брать Зимний дворец.

Почему одни тела плавают, а другие тонут? Детское объяснение плавучести тел их легкостью до некоторых пор работает. Но уже Архимеда такое объяснение не устроило, и он объяснил плавучесть тела не его весом, а его плотностью. Вернее, соотношением плотности тела и плотности жидкости, в которой тело плавает или тонет.

В общественных дисциплинах мы не доросли до Архимеда и до сих пор объясняем цены товаров стоимостью их изготовления, при этом путая ценность со стоимостью. Если бы мы до сих пор объясняли плавучесть тел их легкостью, то, возможно, имели бы государственный контроль над созданием крупных плавучих средств. Ведь крупный, значит тяжелый. Если тяжелый, значит, может утонуть. Если может утонуть, значит, нельзя без государственного надзора. Имеем же мы контроль Министерства по антимонопольной политике за крупными предприятиями.

Буквальное понимание метафор

Метафора – это троп, в котором присутствует уподобление. Человека, например, за присущие ему качества могут назвать орлом, курицей, попугаем, медведем, свиньей, чурбаном, валенком, неявно уподобляя его этим животным и предметам, но не отождествляя его с ними.

Дом ли страна и семья ли нация? Обществоведы, как и прочие люди, употребляют метафоры. Страну они называют домом, семьей или матерью. Есть политическое движение "Наш дом – Россия". В советское время СССР называли семьей народов. Родину нередко называют матерью, а политического лидера – отцом, царя – батюшкой, а царицу – матушкой.

Частое и перекрестное употребление домашних или семейных метафор приводит к потере ориентиров, гипнозу. Люди забывают, что это метафоры. От политического лидера начинают ждать того же, чего ждут от отца или матери, уподобляя себя малым неразумным детям. От него ждут забот, указаний и даже наказаний за недостаточно трепетное отношение к отцу (матери), семье, дому. От сограждан ждут братской (товарищеской) помощи и обижаются, если чужие люди ведут себя не по-братски, а как чужие люди. Когда правители и сограждане бесцеремонно по-семейному лезут в чужие дела, им не дают отпора. Ведь в семье все свои, и дело одного не может быть чужим для другого.

Близки к семейным хозяйственные метафоры, такие как народное (общественное) хозяйство, национальная экономика, мировое хозяйство (мировая экономика), национальный доход, национальный продукт, национальное богатство.

Народ против личностей. Мы уже рассматривали эти тропы как метонимии. Но они могут быть и метафорами, когда народ, нация, общество уподобляется одушевленному существу, имеющему цели, потребности – общественные потребности. Или уподобляется одушевленному существу, которое может действовать (производить, торговать, воевать) для достижения своих целей. Говорим же мы: "общественное производство", "международная торговля". Или уподобляется одушевленному существу, которое может оценивать. Говорим же мы: "общественная оценка". Уподобляется столь часто, что многие забывают, что это – уподобление. Начинает казаться, что коллектив – реальное одушевленное существо. Причем существо, по своей реальности и одушевленности превосходящее любого человека. "Народ, народные массы – социальная общность..., творец истории, ведущая сила коренных общественных преобразований. Народ – подлинный субъект истории; его деятельность создает преемственность в поступательном развитии общества. Место и роль народа в истории впервые раскрыл марксизм-ленинизм, устранивший один из главных пороков идеалистической социологии, которая игнорировала решающую роль народа в общественном развитии, приписывая ее выдающимся личностям (см. В. И. Ленин, ПСС, т. 26, с. 58)"¹⁵. Так и хочется после этой фразы писать с большой буквы: Народ, Общество, Нация.

Простые потребности Общества. Однако нет никаких оснований считать коллектив одушевленным существом. Тем более – сверхсуществом. Судя по последствиям, которые влекут за собой коллективистские затеи, гораздо правдоподобнее рассуждения Пелевина об обществе, как об очень примитивном существе типа амебы. У этого существа простейшие потребности: поесть и оправиться. Поэтому Пелевин называет это существо Оранусом, что в переводе на русский означает Ротожопа. Когда коллективисты строят из людей Орануса, то это существо начинает переделывать людей, исходя из своих простых запросов. Все изыски, превосходящие понимание Орануса, устраняются. "Мир хижинам, война дворцам".

Юрий Борев в своей "Истории государства советского в преданиях и анекдотах" приводит следующий диалог между Лениным и Луначарским:

– Неловко, Анатолий Васильевич, содержать такой роскошный театр, как Большой, когда у нас не хватает средств на содержание самых простых школ в деревне. Опера и балет – остаток чисто барской культуры.

– Конечно, весь строй оперы является придворно-церемониальным и высокобарским. И все же общекультурная ее значимость весьма высока.

Ленин тяжело задумался и почти машинально повторил:

– Значимость ее весьма высока. Ладно: так и быть, пока не трогаем ваш Большой театр.

Людям, которые являются частью Орануса, положено иметь простые потребности. Кроме того, им положено раньше думать об Оранусе (об Обществе, о Родине), а потом о себе. Оранус подавляет человеческий эгоизм, подчиняет людей, заставляет их работать на свои незамысловатые потребности.

Образ Орануса постоянно обнаруживаешь в высказываниях обществоведов. У Орануса есть тело, которое обществоведы называют общественным бытием или базисом. У него есть дух, который обществоведы называют общественным сознанием или надстройкой. В Философском энциклопедическом словаре общественное сознание определяется как духовная сторона исторического процесса, представляющая не сознание членов общества, а целостное духовное явление.

Надо сказать, что дух у Орануса слабенький, нечеткий и вторичен по отношению к телу. Его дух – общественное сознание – есть продукт его тела – общественного бытия.

А вот какими подозрениями по поводу коллективного монстра делится Юз Алешковский: "...Советская очередища, где бы и по какому поводу она ни возникала, безусловно, являет собой глистообразный зародыш сверхкоммуникативного монстра, состряпанного мстительной историей для фантастического будущего Сверхдержавы, а возможно, и всей нашей планеты".

Забытые испражнения. Оранус, движимый своими общественными потребностями, занимается общественным производством. Не произведя – не потребишь. Вот, по-видимому, почему у обществоведов производство первично по отношению к обмену, распределению и потреблению. Вот почему производство начинает цикл общественного воспроизводства. За производством, по логике Орануса, следует второй этап – потребление. Потребленное должно перевариться – это следующий этап общественного воспроизводства. Тело Орануса состоит из клеточек-людей, и эти клеточки начинают слаженную работу по распределению и обмену (перераспределению), то есть перевариванию потребленного. Классические обществоведы стыдливо умолчали о завершающей стадии, о выделении Орануса. Однако современные восполняют этот пробел. Испражнения Орануса в центре внимания современных обществоведов. Особенно экологов. Испуганные количеством этих испражнений, многие из них предлагают меньше производить и потреблять, чтобы меньше гадить.

Но вернемся к другим метафорам.

Дикари на корабле. Когда политического лидера называют вождем или кормчим, партию – рулевым, а ударную работу – трудовой вахтой, это метафоры. Ведь реально вожди бывают у дикарей, а кормчие, рулевые и вахты – на корабле.

Финансовые инструменты для рыночного механизма. Рынок часто уподобляют механизму. Иногда прямо так и говорят: рыночный механизм. Раз механизм, то должен быть и механик для установки, налаживания, регулирования, ориентирования. Роль такого механика экономисты отводят государству. Должны быть инструменты для регулирования механизма. Их иногда называют финансовыми инструментами. Но если обойтись без метафор и представить рынок в виде обменивающихся людей, то необходимость их регулирования, ориентирования, совершенствования со стороны государства не столь очевидна. Особенно, когда обменивающиеся люди не просят об этом государство. И тем более, когда они дружно противятся государственному вмешательству.

Войнович где-то, кажется, в "Чонкине", писал про журналиста, который любил метафоры. Нефть у журналиста превращалась в черное золото, хлопок – в белое золото. Когда ему пришлось писать про настоящее золото, он растерялся.

Обществоведы тоже любят метафоры.

Читаю: потребительские расходы – не ведущая сила экономики, а ведомая. Несмотря на свою величину, они не являются двигателем ВНП. Это его тормозной вагон. А вот инвестиции – это паровоз, который тянет экономику. Специалисту (а я считаю себя специалистом) непонятно о чем речь, а публике такая красочность нравится.

Буквальное понимание оксюморонов

Оксюморон – это троп, в котором сталкиваются противоположные по смыслу слова. Например: "живой труп", "горячий снег", "зияющие вершины", "веселая грусть", "нарядная обнаженность", "жар холодных чисел", "умная голова, да дураку дана".

Употребление оксюморонов – это один из способов построения фантастических миров, свободных от некоторых правил, обязательных для нашего мира. Оксюмороны хороши как средство для привлечения внимания. Противопоставлением смыслов они могут ошеломлять, поражать, вызывать неожиданные ассоциации, смешить. Но к этому противопоставлению нужно относится не более как к фантазии, будоражащей воображение. Впрочем, все тропы, если их понимать буквально, – фантазии, небывальщина. Эти фантазии нельзя принимать за реальность. Иначе, руководствуясь вымыслом, можно "не вписаться" и больно удариться о непохожую на него действительность. Но некоторые оксюмороны люди упорно понимают буквально. Поэтому данные оксюмороны могут быть мощным гипнотическим средством, средством внедрения иллюзорных представлений о мире, средством манипулирования людьми.

Награждение обязанностями. В Конституции СССР (статья 63) воинская служба провозглашалась почетной обязанностью советского гражданина. Почетная обязанность – оксюморон. Ведь к тому, что почетно, не обязывают. И, наоборот, в том, к чему обязывают, нет почета. Почетным может быть лишь право, но не обязанность. Но об этом мало кто задумывался, поэтому коммунистическим начальникам удалось убедить миллионы советских людей в почетной обязанности воинской службы. Это позволило им создать для защиты своего режима огромную армию, в которой большинство военных служило режиму бесплатно.

"Право каждого на чужое имущество"¹⁶. Гипнотическим воздействием обладает и другой оксюморон общественная собственность. Ликвидация института собственности путем ограбления граждан государством выглядит не очень симпатично. Но если насильственную концентрацию огромных богатств у государства назвать общественной или социалистической собственностью, то начинает действовать утешительный гипноз оксюморона. Этот оксюморон создает у многих людей иллюзорное чувство хозяина, собственника огромных экспроприированных богатств, иллюзию сохранения и даже совершенствования института собственности при реальном разрушении этого института.

Право иметь обязанности. Гражданским кодексом РФ (статья 48) некоторые лица могут наделяться обязательственными правами по отношению к другим лицам. Например, акционер по отношению к акционерному обществу. Казалось бы, у акционера по отношению к акционерному обществу должны быть только права. И они провозглашаются в статье 2 (пункт 1) Федерального закона "Об акционерных обществах", но – права обязательственные. Наделение обязательственными правами вряд ли логичнее, чем провозглашение обязанностей почетными. Обязательственные права могут оказаться обязанностями. Например, обязанностями по ликвидации учрежденного общества.

Бездокуметарный документ. В том же Гражданском кодексе есть понятие "бездокументарные ценные бумаги" (статья 149), а в статье 142 ценная бумага провозглашается документом. Таким образом, бездокументарная ценная бумага является бездокументарным документом.

Невыплаченная плата. Широко распространено выражение "невыплаченная заработная плата". Что это: плата или не плата? Денег не дают, но миллионы людей ведут себя так, как будто это плата. Они месяцами ходят на работу, довольствуясь "невыплаченной заработной платой". Они соглашаются даже платить налог с "невыплаченной заработной платы". Согласно Инструкции государственной налоговой службы РФ по применению Закона РФ "О подоходном налоге с физических лиц" (раздел 1, пункт 3), доходом, полученным и подлежащим налогообложению, может считаться неполученный доход. В данной Инструкции датой получения дохода провозглашается дата начисления дохода, хотя между датой начисления (формальной бухгалтерской процедурой) и датой получения могут лежать многие месяцы. И люди платят подоходный налог за неполученный доход. Оксюморон делает свое дело: хоть и не выплаченная, а только начисленная, но ведь плата.

Правда, через некоторое время законодатели поставили мытарей на место. Они внесли изменение в сам Закон "О подоходном налоге с физических лиц". Теперь "датой получения дохода в календарном году является дата выплаты дохода..." (подчеркнуто мной – Е. Р.). Исправили оксюморон тавтологией!

Вместо отмены первоначальных ошибок, порождаются новые, и все они становятся "частью запутанной системы взаимно поддерживающих ошибок"¹⁷.

Внесудебный арбитраж. В советское время арбитраж не признавался судом. Арбитраж, который не суд, – это оксюморон. Сейчас арбитраж признается судом, но чтобы ни у кого не было сомнения, его стали называть не просто арбитражем, но арбитражным судом. Оказывается, что не только тавтологии могут порождать оксюмороны, но и оксюмороны – тавтологии.

Оксюмороны – великолепное средство для шутки, для игры. Но относиться к ним всерьез, включая их в законы, это либо обманываться самому, либо обманывать других.

Выводы о языке обществоведов

Перечисленные языковые ошибки присутствует не только в текстах студентов-двоечников. Они широко встречается в учебниках по истории, философии, социологии, политологии, праву, экономике. Они присутствует в законах, включая Конституцию. Они – в трудах корифеев-обществоведов.

Хроническая неграмотность обществоведов позволяет сделать вывод о том, что многие из них безосновательно называют свои дисциплины науками, а себя – учеными. Эта неграмотность вошла в традицию, прикрываясь авторитетом науки. Она морочит головы молодым людям, изучающим общественные дисциплины. От этого морока нужно освободиться, чтобы перейти к конструктивному, научному описанию общественных явлений.

Язык современных обществоведов это, по большей части, язык шалтай-болтаев. Это язык "тройки", профессора Выбегалло и старикашки Эдельвейса из "Сказки о тройке" Стругацких. Это язык чеховского унтера Пришибеева. Язык смешных милицейских протоколов. Это феня, аналогичная той, что пользовался попугай Кеша из мультфильма, когда хотел произвести впечатление на курочек: "Сколько тонн клевера от каждой курицы-несушки будет засыпано в инкубаторы после обмолота зяби?". В этом языке можно найти свою прелесть. Он может быть поэтичным и таинственно туманным. Он нравится массам, и его использование обеспечивает победу на политических выборах. Им легко овладеть, потому что он не требует размышлений. Он, как новояз Оруэлла, рождается спонтанно без усилий, раздумий, сомнений, где-то в глотке, минуя сознание. Это как чирикание, щебет.

Язык обществоведов имеет массу достоинств. Но он не является языком науки. Это язык демагогов, обманщиков, манипуляторов и неучей. Лучший способ борьбы с мистификаторами и пустозвонами – смех над ними.

Сноски

¹ Жванецкий М. Моя Одесса: Рассказы. – М.: Олимп-ППП, 1993, с. 3-4. обратно

² Кинг С. Как писать книги: Мемуары о ремесле. М.: ООО "Издательство АСТ", 2001. С. 121-122. обратно

³ О тавтологии "частная собственность" и оксюмороне "общественная собственность" есть замечательная статья Гасана Гусейнова и Дениса Драгунского (Право на чужое без права на свое // Век ХХ и мир, 1990, Љ 2, с. 16-19). обратно

⁴ Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 тт. Т. 4: Н – V – СПб.: ТОО "Диамант", 1996. – С. 253 обратно

⁵ Туган-Барановский М. И. Основы политической экономии. – Петроград, 1917, с. 62 обратно

⁶ Карл Менгер. Основания политической экономии / Австрийская школа в политической экономии: К. Менгер, Е. Бём-Баверк, Ф. Визер. М.: "Экономика", 1992, с. 101. обратно

⁷ Долан Э. Дж., Линдсей Д. Рынок: микроэкономическая модель / Пер. с англ. В. Лукашевича и др.; Под общ. ред. Б. Лисовика и В. Лукашевича. – С.-Пб., 1992. С. 382. обратно

⁸ Хейне П. Экономический образ мышления. – Пер. с англ. – М.: Изд-во "Новости" при участии Изд-ва "Catallaxy", 1991. С. 232. обратно

⁹ Хайек Ф. А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. – Пер. с англ. – М.: Изд-во "Новости" при участии изд-ва "Catallaxy", 1992. – 304 с. обратно

¹⁰ Карл Поппер. Открытое общество и его враги. Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. Пер. с англ. под ред. В. Н. Садовского. – М.: Феникс, Международный фонд "Культурная инициатива", 1992. – 528 с. – С. 37. обратно

¹¹ Бохеньский Ю. Сто суеверий: Краткий философский словарь предрассудков: Пер. с польск. – М.: Издательская группа "Прогресс"-"VIA", 1993. – 187 с. – С. 46-49. обратно

¹² Маркс и Энгельс. Сочинения. Москва-Ленинград, 1929-1931. Т. XXII, с. 217. Цит. по: И. Шафаревич. Есть ли у России будущее?: Публицистика. – М.: Советский писатель, 1991. – 560 с. – С. 270. обратно

¹³ Я познаю мир: Дет. энцикл.: Экономика / Авт.-сост. Р. С. Белоусов, Д. С. Докучаев; Художники Е. В. Гальдяева, А. В. Кардашук; Под общ. ред. О. Г. Хинн – М.: Издательство АСТ-ЛТД, Олимп, 1997. С. 238-239. обратно

¹⁴ Самуэльсон П. Экономика. – М.: Прогресс, 1964. – 844 с. С. 25. обратно

¹⁵ Цит. по: Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1983, с. 395. обратно

¹⁶ Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 тт. Т. 2, с.149 (Комуникация). обратно

¹⁷ Хэзлитт Г. Типичные ошибки государственного регулирования экономики. – М.: Серебряные нити, 2000. – 160 с. – С. 16. обратно