Чтобы понять, почему Чарльз Мур стал тем, что он представляет собой на данный момент, жизненно важно рассказать о его сире - Инессе де Моли.
Как и все малкавиан, мадам де Моли была не совсем в своем уме. Учитывая же, что она была еще и саббатиткой, вполне честно можно заявить, что в себе она была лишь каждый восьмой день недели. Тем не менее, это была достаточно спокойная интровертная дама, которая тесно работала с инквизицей Лондона, города, где ее становили в 1732 году. Ее отличала не столько способность выхода во всемирную сеть малкавиан или тесные связи с братьями из Камарильи, сколько способность объективно и точно передавать полученную информацию. Но, как и у всех детей Малкава, у мадам Инессы де Моли был один маленький "пунктик". Она очень любила детей.
1900 год - промышленная революция в самом разгаре и Великая Британия идет впереди всех, расчищая путь к светлому будущему. Фабрики, заводы, производство электричества и новых химических материалов. Лондон оказался накрыт облаком смога, и вода Темзы стала смертельней любого из ядов. Ввод в производство машин вызвал массовую безработицу и увеличение количества бездомных. В частности детей. Многие из них, без родителей, как волчата сбивались в стаи и выживали на улицах заботясь друг о друге. Высокая детская смертность позволяла дожить до взрослого возраста лишь единицам. Одним из таких детей был Чарли Мур, которому в свои пятнадцать удалось удержаться в подмастерьях кожевника и на эту зарплату содержать пятерых детей прибившихся к нему во время жизни на улицах. Так его нашла Инесса. Вернее она искала не его, а тех о ком он заботился.
Мадам де Моли была урожденной француженкой, поэтому эстетическое удовольствие удовлетворяло ее не меньше свежей крови. От части ее методики были позаимствованы от Цимиш, из-за тесного общения с паном Алоисом Зора принадлежащего к этому клану. Он любил доказывать всем, что понятие "внутренняя красота" это немного не то, что думают смертные.
Конечно, то, что увидел юный Чарльз Мур на заброшенном чердаке одного из домов Флит стрит, и рядом не стояло с теми фантастическими скульптурами, которые творят Цимиш. Но, видит Бог, Инесса старалась, как могла.
Страшный крик обезумевшего мальчика напугал ее и не дал закончить скульптуру. Спрятавшись за груду коробок, она наблюдала, как он разбирал ее работу и тщетно пытался собрать из нее пять целых человек. Когда он окончательно потерял нить своего разума и начал со смехом кататься в разбросанном мясе, она поняла, что наконец-то нашла того единственного и неповторимого. Своего ребенка.
В ту холодную ночь 1903 года, Инесса де Моли сделала своего первого чайлда и была неимоверно счастлива, что нашла того, с кем хочет идти по вечности. Не смущало ее и то, что безумие, коснувшееся Чарльза при жизни, под действием крови малкавиан превратило его в бешеного зверя без проблесков разума. Оторвав ему руки и ноги, она запеленала его как младенца и нянчила в своей келье под особняком пана Зора, где она жила. Кормить Чарли было не сложно - стоило поднести его к шее жертвы, и он сам с удовольствием вгрызался в плоть.
Так прошли первые три месяца посмертной жизни Чарльза Мура. В изменении его стиля жизни целиком заслуга пана Зора. В какой-то момент его стало раздражать, что мадам де Моли перестала проявлять должный интерес к работе, которую раньше выполняла с удовольствием. Так же его настораживало то, что она стала более отчужденной и не покидала свои покои большую часть ночи.
В одну прекрасную ночь его терпение лопнуло, и он направился прямиком в ее покои. Увиденное, настолько шокировало его, что он вздернул бровь. Он ожидал увидеть что угодно, от сборища камарилльцев до пентаграммы вызова высших демонов, но не изувеченного малкавиан антитрибу в детской люльке, с чепчиком на голове.
Пан Алоис Зора взял дело в свои руки. Понятно, что найти конечности Чарли и пришить их обратно не представляло возможности, но когда такие мелочи останавливали Цимишей? Пан Зора чувствовал себя доктором Айболитом. "Мы пришьем тебе новые ножки, и ты опять побежишь по дорожке", - смеялся он, вкалывая малкавиану очередную лошадиную дозу успокоительного.
История становления Чарльза Мура завершилась достаточно трагично. Когда на рассвете Инесса вернулась домой, в келье ее ждало не завернутое в пеленки подобие младенца, а истинный представитель клана отступников малкавиан. Безумное существо, жажду которого не утолить, даже если весь мир истечет кровью.
Не ожидавшая нападения Инесса стала легкой добычей и осыпалась в прах на руках у своего чайлда, полностью растворившись в нем.
- Инесса? Где вы?
- Кто это?
- Хм. Меня зовут Алоис Зора. С кем имею честь говорить?
- Эээ... меня зовут Чарли... то есть, Чарльз Мур, сэр. Знаете, мне казалось, что я схожу с ума. Здесь не видно не зги. Сначала мне даже показалось, что я умер.
- На самом деле, ты не так далек от истины, Чарльз. Ты не видел здесь женщину?
- Женщину? Мне снилась одна, сэр, но она рассыпалась в прах.
- Вот как? - пан Зора обернулся назад. - Эдвард, пожалуйста, подайте фонарь. Нет, не масленый - электрический.
Свет фонаря выхватил из темноты бледное лицо пятнадцатилетнего мальчика. Он удивленно моргнул:
- Сэр?
Голова мальчика дернулась, и было видно, как в его глазах медленно погас разум. Выступивший на поверхность зверь ощерил клыки и малкавиан кинулся на свет.
Цимиш неодобрительно покачал головой и обернулся назад:
- Эдвард, пожалуйста, подайте успокоительное. Нет, не ампулу - бутыль...