Сегодня суббота, выходной, вечером в парке полно народу. На летней эстраде выступает ВИА семидесятых. Два мужичка, постарше нас, довольно мелодично выводят 'В свой вагон вошла она...'.
Следом за ними будут танцы, программу я знаю. Танцы для тех, кому за пятьдесят.
Удивительное это зрелище - танцы шестидесяти и семидесятилетних стариков под энергичную музыку...
Не хочется никого обижать, скоро сам стану таким, но картина эта не для слабонервных. Однажды по приглашению знакомой я участвовал в таком мероприятии. Оно мне здорово напомнило сцену из рассказа Гоголя 'Страшная месть'. Помните, как там у него: 'пустилось приплясывать девяностолетнее и столетнее старьё'.
Вспоминать молодость - это одно, а молодиться под старость - совсем другое.
Ходит тут у нас по городу одна блондинка лет семидесяти, весёлая такая. Одевается в лёгкую батиковую рубашку с расстёгнутым воротом и со спущенным плечиком, и юбка у неё всегда выше колен. Смотрит озорно, стараясь перехватить ваш взгляд да ещё подмигнуть. Но встречные прохожие почему-то взгляд свой отводят и норовят побыстрее ретироваться. Хорошо она нам с Ирваном по пути не попалась.
Есть у меня и парочка друзей, которые молодятся до сих пор. Да и сам я, чего греха таить, не миновал сей участи. Лет пять назад и я голодал по два раза в неделю, и на тренировки ходил почти каждый день, пока сэнсэй не заметил этого моего рвения и не запретил голодать. Как там, у Козьмы Пруткова:
'Упорство всё превозмогает... порой упорство превозмогает и рассудок...'.
Сэнсэй понял, что делаю это я не для спортивных результатов, а совсем по другим причинам. Вместо похвалы он взял да и отстранил меня на время от занятий.
- Не надо делать культа даже из тренировок, - предупредил он меня, - особенно на старости лет, - и прибавил строго, - жизнь не обманешь, она всё расставит по своим местам...
Я потом, когда 'выздоровел', только поблагодарил его за это...
Так что танцевать с Ирваном на летнюю эстраду мы не идём и приглашать на танцы молодух, которым за пятьдесят, не собираемся. Побродив по парку и послушав музыку, мы возвращаемся домой.
Дома он опять начинает звонить жене. Видать, насмотрелся на дам бальзаковского возраста. Недавно я узнал, что бальзаковский возраст - это всего лишь немного за тридцать. С такими бы мы потанцевали и даже с удовольствием...
На другом конце провода, во Франции, всё то же самое и всё по-прежнему, или, говоря словами Черномырдина:
'Как всегда'.
- Может, матери лучше позвонишь? - советую я, - она передаст жене, что у тебя всё нормально.
- Наверное, ты прав, - пожимает плечами Ирван, - как это я не подумал об этом сразу...
Он пишет мне цифры телефона матери, я их диктую, и он набирает их на моём телефоне.
Слышится первый гудок, он тут же обрывается и за ним следует щелчок соединения.
Мама есть мама, французская она или русская. Она всегда на месте и всегда переживает за своего сына. Она любит его и волнуется за него, сколько бы ему не было лет. И даже, если он уже стал дедом, это не играет роли. Для наших мам, мы дети до конца их дней.
Ирван что-то говорит ей быстро-быстро, я толком не понимаю.
'Аллёр да аллёр', - но знакомые слова всё же попадаются.
Я слышу слово Брянск, и потом уточнение по буквам: 'б', 'эр', 'и', 'а', 'эн', 'эс'...
- 'Эс', как 'эс', - уточняет он, - и ещё 'ка' .
Я знаю, во французском языке имеются две буквы 'эс', одна, как наша 'эс', и другая 'эs', как доллар. Наша читается, как 'сэ', а их как 'эс'.
Потом я слышу ещё: 'ля пляс дё Партизан' (площадь Партизан) и 'Ля герр льван диси' (война далеко отсюда). Ирван успокаивает свою маму.
Поговорив, минут пять, он, радостный, отдаёт мне трубку обратно.
- Что, хвастался? - уточняю я, - говорил, что хорошо устроился?
- Есть маленько, - смеётся француз, - это я маме рассказывал, где и у кого живу. Она в Гугле найдёт ваш Брянск и площадь Партизан тоже. Хотя ей уже 75 стукнуло, она у меня продвинутая старушка. Машину водит и по магазинам сама бегает...
Я её на счёт войны успокаивал, - прибавляет он, - сказал, что война далеко отсюда. А то наша пресса по-иному всё трактует.
- Когда вернёшься, расскажи им, что видел на самом деле, - уже в который раз повторяю я, - не постесняйся...
- Обязательно, - улыбается француз.
Но вот и ещё один день заканчивается. Пора ложиться спать.
- У меня сегодня настроение хорошее, - говорит Ирван, - долго теперь не усну.
- А тебе что, на работу завтра? Лежи себе и в потолок смотри, - говорю я, - только не забывай, с утра на рыбалку, и подниму тебя я рано.
- Завтра я поймаю самую крупную рыбу, - смеётся француз.
- Посмотрим, кто это сделает, - говорю я и иду заводить будильник на шесть ноль-ноль. Я это делаю для перестраховки. На рыбалку я встаю всегда по внутреннему звонку. Он во мне звенит всегда минут на десять раньше, чем настоящий будильник. Это повелось с детства. Уже тогда я был заядлым рыболовом...
27.09.2015 18:35
Продолжение здесь: http://samlib.ru/editors/r/reshetnew_w_s/francuz16.shtml