Николай Петрович был не очень удачливым писателем, но не плохим предпринимателем, хотя в душе всегда желал обратного.
"Сюжетец пока не вытанцовывается, - говорил он сам себе, принимаясь за очередную короткую вещицу, - надо бы выдумать что-нибудь оригинальное, как у Стивена Кинга".
Длинные вещи он перестал писать после одного случая, произошедшего с ним лет десять назад. Тогда бизнес у Николая Петровича, да и во всей стране шёл в гору. Его магазинчик по продаже бытовой техники не успевал выполнять заказы. Днём Петрович занимался торговлей, а по ночам корпел над повестью о своей первой любви. Надо отдать должное - она у него вытанцовывалась. Перечитывая отдельные куски, Николай не мог удержаться и иногда от волнения пускал слезу. Слава Богу, жена в это время спала и ничего не видела, так как главной героиней повести была, увы, не она.
Закончив повесть, Николай Петрович издал её за свой счёт. Получилась увесистая книжка в мягком переплёте с красивой картинкой на обложке. Несколько экземпляров он отдал в союз местных писателей для оценки. Писатели его похвалили, но не больше. В свой союз они его не приняли. Николай Петрович сперва было пригорюнился, но не сильно. Он стал раздавать свои книжки направо и налево: друзьям, в институтскую библиотеку, где он когда-то учился, и в местные книжные магазины. Пришло даже несколько положительных откликов, но на этом всё и закончилось. Николай Петрович, когда ещё только задумывал повесть, в своих мечтах представлял иное. Нет, он не жаждал славы, вовсе нет, просто он мечтал сделать литературное поприще своим основным занятием. Но вышло по-другому.
Правда, бизнес от этого хуже не стал, наоборот, увеличился. Заказы не успевали выполняться, помогало успешному предприятию придуманное Петровичем Ноу-хау - бесплатная развозка и заноска в квартиры купленной бытовой техники. Бывали дни, когда с наплывом заказов наёмная бригада не справлялась, и тогда он сам лично вместе со своим водителем доставлял товар на дом. Николай не чурался и такой работы.
В тот присно памятный день он привёз холодильник домой попу. Поп был моложавый, благообразный, с круглым полноватым лицом, на вид, лет тридцати пяти - не более. Был он в рясе, подвязанной широким кушаком. Водитель Николая после доставки товара, спустился обратно к машине и стал его там дожидаться. Молодой священнослужитель, не желая на этом успокаиваться, попросил ещё проверить работу агрегата и воткнуть вилку в розетку. Пришлось исполнить и эту его просьбу, желание покупателя - закон для продавца. Пока сидели и ждали автоматического отключения, чтобы уже точно удостовериться в исправности холодильника, батюшка соорудил немудрёный самоварчик, и они, попивая чаёк, разговорились.
Петрович пооткровенничал, что работа в торговле ему давно не в кайф. На самом деле, заниматься ею, он не хочет. К этому его принуждают обстоятельства, а основное его призвание совсем не в этом. Он, Петрович, человек по натуре творческий, давно пишет книги, и издаёт их на свой счёт. Одну уже закончил и может подарить её священнослужителю прямо сейчас, сбегает вот только к машине.
Реакция попа была молниеносной и не совсем такой, на которую Николай Петрович рассчитывал.
"Ты что, хочешь Мир удивить своим бумагомаранием, - сказал поп, обращаясь к Николаю на "ты", хотя был явно моложе последнего, - так Мир давно ничему не удивляется, даже проделкам парня с рожками...". И он наотрез отказался принять в подарок книгу, сказав, что у него уже есть одна и называется она Библия. Никакие уговоры на него не подействовали, и Николай, уже хотел было расстроиться из-за этого, но на прощание священнослужитель всё же решил подсластить пилюлю. Он сказал, что магазин у Николая хороший, да и имя тоже, слава Богу, хорошее, Божье, и что друзья посоветовали ему купить холодильник именно у него.
"Значит, Господь направил тебя на эту стезю, торговую, - напутствовал при расставании поп, - а потому не ропщи и выполняй своё земное предназначение".
После этого торговля у Николая Петровича пошла ещё лучше, но писать по ночам он перестал.
Зато ему начал сниться сон, необычный, о том, что он летает. Необычного, на первый взгляд, в нём ничего не было, все мы во сне летаем, но Николай Петрович летал не сам по себе, а при помощи огромной розовой птицы. Она прилетала к нему, хватала когтями Петровича за спину (во сне ему было не больно) и несла его куда-то прочь, к видневшимся у горизонта белоснежным горам.
"Наверное, на корм птенцам", - думал Петрович, и ему прямо во сне становилось страшно. Николай был трусоватым пареньком с самого детства, а всё почему? Да потому, что он считал себя особенным, не таким, как все. И желал для себя в жизни тоже чего-то особенного, отличного от других. Но проходило время, а особенного ничего не происходило. Даже бизнес не принёс ему того, что он принёс многим. Да, Петрович построил квартиру, купил машину... и... и это всё. Счетов за границей у него не было и белоснежных яхт с симпатичными девушками на борту тоже.
Обыденная жизнь его отличалась от жизни других только тем, что ему по-прежнему снилась розовая птица. Он уже почти перестал её бояться, не пропадало только удивление. Птица была розовой, как его мечты, а розовые мечты никогда не сбываются.
Ко всему прочему в последнее время торговля его тоже начала хиреть.
"Может бросить всё, - подумывал Николай Петрович, - и начать писать рассказы. Всё же чем-то надо заняться и для души...".
Ночами он опять стал корпеть над сюжетами, почитал снова Стивена Кинга для разнообразия, но розовая птица уже не выходила из его головы. Петрович нашёл в Интернете сонник, просмотрел его внимательно, чтобы определить, к чему снятся розовые пернатые.
К своему удивлению он наткнулся на фразу, что сны с розовыми птицами сбываются с вероятностью пятьдесят процентов.
С этого дня Николай перестал бояться и стал ожидать неизбежного. Под ноги он теперь не смотрел, взор его отныне был устремлён только в небо. Там, в манящей синеве его, виделась ему его розовая мечта. Виделись котики, которые когда-то жили у него и которые любили его до самозабвения. Котики давно умерли и превратились в приятные воспоминания. Виделась Алёнка, красивая и недоступная, главная героиня его повести, которую он сам когда-то любил до безумия.
"Всё кончается в этом Мире, - подумал однажды Николай, - умирать всё равно придётся, и я не исключение. Почему бы не случиться этому сейчас"?
Дни и дальше шли чередой, но где-то там, в тайниках жизни, пазлы судьбы его уже слились воедино. И вот однажды он, наконец, увидел свою розовую птицу-мечту.
Петрович был на рыбалке, ловил окуней. Он отпускал их обратно в реку, как это делал уже последние три года. Пойманные окуньки трепыхались в его руках, норовя вместо "спасибо", уколоть его своими острыми плавниками. Они не понимали, что он возвращает им жизнь...
Николай не роптал, он был доволен. Обижаться на рыбью неблагодарность он и не думал, он аккуратно отцеплял рыбёшек с крючка и отпускал их обратно в родную стихию. При этом он радовался как ребёнок. И вот при очередной поклёвке, Николай вдруг не стал подсекать, а вместо этого посмотрел в небо. Там он увидел свою мечту.
Громадная розовая птица летела прямо на него. Она была уже совсем рядом, слышно было, как её мощные крылья со свистом рассекают воздух.
"Вот и всё", - отчётливо подумал он и аккуратно положил удочку на подставку.
Большая розовая птица схватила его когтями за спину, как это всегда делала во сне, и подняла в воздух.
"Вот он, последний мой час, час наслаждения", - подумал Николай Петрович и почувствовал, как розовый гигант одним резким движением отделил его голову от туловища.
Боли не было, наоборот, в этой отринутой голове вдруг возникла радость, наполнившая её до краёв. И душа его, в которую Петрович никогда не верил при жизни, вдруг вырвалась из его растерзанного тела и устремилась ввысь.