Ему снился сон, будто он вытащил выигрышный билет. Бог разыгрывал небесную лотерею, и некоторым повезло, им выпала честь - жить на Земле. Это было неимоверным счастьем, потому что планета Земля считалась лучшим местом во всей Вселенной.
Николай Петрович проснулся как всегда недовольным и накричал на подростка сына за то, что тот принёс вчера из школы двойку по физике.
- Придурок, - сказал он в сердцах, - я в твои годы...
- Но что делал в сыновьи годы сам Николай Петрович, об этом он распространяться не стал. С раздражённым видом он проследовал на кухню, где жена готовила завтрак. Вид растрёпанной супруги в видавшем виде халате не прибавил ему настроения.
- Опять омлет, - сказал он недовольно, - лопай его сама, а я лучше в офисном буфете позавтракаю.
Жена никак не отреагировала на недовольство мужа, за шестнадцать лет совместной жизни она ко всему привыкла. Её замужние подруги, коих осталось всего две штуки, другие давно развелись, жили не лучше. Об этом она знала не понаслышке.
На работе Петровича поджидал шеф у дверей своего кабинета, тоже недовольный, который приказал ему ехать в торговый центр и разобраться с покупателем.
- Один придурок, - пояснил шеф, строя кислую мину, будто у него болел зуб, - накатал письменную жалобу, хочет нам холодильник вернуть. А тот, как я понял, прекрасно работает. А этот жалуется, будто шумит громко. В башке у него шумит, потому что пустая, - ухмыльнулся шеф и продолжил, но уже строго, - поезжай и разберись, но не вздумай принять холодильник обратно или на жалобе расписаться. Все расходы тогда за твой счёт.
Петрович хотел возразить, что он ещё не завтракал, что поедет только тогда, когда поест, и никак не раньше, но ничего этого не сказал. Постояв подобострастно перед шефом минут пять и ещё почти столько же после того, как тот скрылся за дверью своего кабинета, Петрович выпил из кулера стакан холодной воды и отправился в торговый центр по продаже бытовой техники. Принадлежал он шефу на пару с его молодой любовницей.
- Лучше бы ты за своими бабами следил, - наконец, выругался Петрович, оказавшись на улице.
В торговом центре он встретил своего сослуживца Викентия, который вёл беседу на повышенных тонах с покупателем телевизора. Тот пытался его вернуть, хотя купил телевизор всего неделю назад.
- Заберёте как миленькие, - возмущался покупатель, а не то, я на вас в суд подам.
- Подавай-подавай, - ехидно возражал Викентий, - потом все судебные издержки будут за твой счёт. У нашего шефа, знаешь, какие юристы?
- Не знаю и знать не хочу, - не сдавался покупатель, - юристы, может, и хорошие, а вот работники вашего центра - полный отстой.
Не дослушав, чем закончится перепалка, Петрович прошёл дальше, где его ожидал другой недовольный покупатель. Это был долговязый мужчина лет сорока пяти, в потёртом плаще и помятой шляпе. Стоял он, сутулясь, и пахло от него чем-то затхлым.
"Всё ясно, - подумал Петрович, - живёт один, бабы давно не было, вот он и протух, и теперь недоволен всем миром".
- Что тут у вас? - спросил он покупателя, следя за тем, чтобы голос его звучал ровно, - какие претензии к нашему холодильнику.
- Шумит, - начал сбивчиво покупатель, - я его перетащил из кухни в спальню, чтобы было лучше слышно, а он вот так вот тарахтит:
"Гыр- гыр", - изобразил покупатель, - и работает не равномерно. Вот я и не сплю.
"В башке у тебя "гыр-гыр", - хотел сказать Петрович, но сдержался.
- Мы вышлем к вам специалиста, - сказал он всё тем же ровным голосом, - специалист прибором измерит уровень шума, сколько децибел выдаёт ваш холодильник, правильно ли он установлен, соблюдён ли угол наклона, и тогда мы решим, что делать дальше. А пока я советовал бы вам переместить холодильник обратно на кухню (этого Петровичу говорить не следовало), а перед сном вы бы лучше погуляли часок-другой. Это пошло бы вам на пользу, и вам и вашему холодильнику, - иронично прибавил он.
- Что мне делать перед сном и где держать холодильник, не ваше дело, - вскипел долговязый мужик, - ваше дело принять от меня жалобу.
Покупатель покраснел от крика, и от него запахло совсем уж нестерпимо.
- Не приму, - спокойно возразил Петрович, - и расписываться не буду на вашей жалобе. Может, всё, что вы тут наговорили, полный бред, ерунда, может, шум этот лишь в вашей голове, - Петрович вспомнил шефа, - специалист с шумомером приедет к вам, всё замеряет, напишет заключение, тогда и приходите.
- А я его не пущу к себе, - взвился покупатель, - я и без всяких шумомеров знаю, что ваш холодильник дерьмо.
- Зачем же вы его тогда покупали? - ехидно заметил Петрович, - купили бы в другом месте хороший, и к нам бы не ходили.
- В следующий раз так и сделаю,- пообещал покупатель, сунул бумагу в дипломат и направился к выходу.
После его ухода тухлый амбре ещё долго терзал нос Петровича.
- Никакой радости от победы, - раздражённо подумал он и решил в офис пока не ехать, - пусть сперва позвонят.
Каркать не следовало, потому что позвонили очень скоро, и сделала это любовница шефа. В приказном порядке она потребовала, чтобы через полчаса Петрович предстал перед её ясными очами.
- Я ещё с покупателем не разобрался, - соврал он.
- Время пошло, - сказала любовница и предупредила, - не успеешь, уволю.
Целый день после этого Петрович мотался по городу, ездил по разным распоряжениям шефа и его любовницы-компаньонки. Перекусить удалось только один раз и то уже ближе к вечеру в половине пятого. Он взял бургер на вынос в Макдональдсе и съел его всухомятку. Кока Колу он на дух не переваривал, а обыкновенной воды ему не дали.
Вернулся Николай Петрович домой поздно вечером, разбитый и недовольный. Принял душ, а потом два часа валялся на диване перед телевизором и чего-то жевал. Это "чего-то" жена ему услужливо подкладывала, так что часам к десяти он наелся до отвала. Потом, лёжа в постели, он долго ворочался и не мог уснуть.
- Почему всё так? - размышлял Николай Петрович, - почему нельзя жить по-человечески? Вроде никто этому не мешает, я хозяин своей судьбы, но целый день сегодня провёл впустую. Мало того, за весь день я не встретил ни одного довольного. Неужели только одни придурки живут на этой планете? - чертыхнулся он.
- Наверное, Бог в эту дыру ссылает всех провинившихся, всех неудачников, чтобы они страдали, короче, не планета - а задний двор. Второй сорт, - заключил Петрович, и, чтобы переменить мысли, перевернулся на другой бок. При этом он нечаянно придавил супругу.
- Поаккуратнее, жернов, - сказала она спросонья, - но сказала ласково, потому что по-прежнему любила мужа, только тот в последнее время почему-то этого не замечал.
Поворочавшись ещё с полчаса и поразмышляв на отвлечённые темы, Николай, наконец, уснул.
Он увидел себя на необыкновенной планете с голубым небом, бирюзовым морем, ярким солнцем и жёлтым песком, по которому ходили красивые гордые люди.
- Это где же такой Рай во Вселенной? - удивился Петрович, - вот бы пожить в нём хотя бы денёк...
- Да это же наша Земля, - наконец, догадался он, - и вроде как я живу на ней. Почему же тогда я так несчастлив?
И от этой мысли он проснулся.
Но проснулся он не в своей постели и уже не Николаем Петровичем, и даже не человеком. Он был небольшим кубом на тёмной плоскости в окружении таких же кубов. Общались они между собой мысленно, а существовали вечно, потому что жизнью такое положение вещей назвать было нельзя.
- Привет, Мад! - мысленно поприветствовал его соседний куб, которого звали Бад, - с возвращением тебя.
Но Мад не понял, о чём это он, потому что уже напрочь забыл и про выигрышный билет, и про свою жизнь на планете Земля.
3 августа 2019 года.