Грязные обои, скрипящие полы, дырявые окна и потолок, в каких-то жутких разводах жёлќтого цвета ― моя комната... Извините, ошибка, не совсем моя. Съёмная. Вообщем, лет мне сейчас почти сорок и это всё, не считая должности грузчика, чего я добился в своей весёлой жизни.
Родился в деревне. Был, по счёту, четвёртым ребёнком в семье. Ужас. Мои бедные родиќтели, конечно, не жаждали от судьбы такого подарка, но, когда единственное развлечение ― пыхтение тёмной ночкой под тонким одеяльцем, выбирать не приходилось. К сожалеќнию, аборты тогда не практиковались. Считалось кощунством, оборвать жизнь маленького человечка. Огласив дом криком, я навсегда покинул рай и оформил прописку в предќбаннике ада. Детство в виде мячиков, солдатиков, конфеток или машинок, прошло мимо. Вместо этого у меня были мойка, копка, вытирание соплей и какашек за младшим браќтиком, иногда (очень редко) походы в мрачное одноэтажное здание, где говорили уж соќвсем страшные вещи: читай... пиши.
Потом, по истечению нескольких зим, в нашем доме закатилась большая пьянка. Повод разумеется был. Похороны. Папочка, всегда казавшийся мне таким сильным и крепким, особенно в моменты получения подзатыльников, в одно прекрасное утро (ярко светило солнце и роса, словно жемчуг, которого я никогда не видел, блестела на зелёной, сочной травке) свалился с лестницы, приложился головой к полу и с треском и лужей крови отоќшёл в мир иной. К ангелочкам.
Мы стали ещё беднее. Хотя, я думал, дальше некуда.
Всё время хотелось есть и спать. Высшим счастьем было тогда сожрать корку хлеба, с последующим сном, как минимум, часа на два. А лучше на сто или тысячу, или вообще, заснуть навсегда. Отвязаться, в конце концов, от этого тяжёлого мира. Мне было жалко люќдей и себя: как же мы страдаем. Но после, я узнал, что есть Богатые!? Вот это да-а...
Помню вкус шоколадного, с орехами, пряника. Его я отобрал у девочки, в розовом платье до земли. Она, девочка, почувствовав такую несправедливость, громко заорала. От такого визга, я дал стрекача. Бегал я быстро и не боялся, что меня кто-то поймает. Но, как всегда, судьба имела иное мнение. Меня хлестал ремнём усатый дядька, приговаривая:
― Будешь ещё? Ме-ерза-авец.
Моя матушка, тихо плача, объяснила мне, что воровать или отбирать ― нехорошо. В перќвую очередь, это касалось Богатых. Они, Богом избранные. Они, дают нам работу. Они... это они.
Я тоже захотел стать Богатым.
Глядя на мой порыв, меня помыли, приодели, сунули в руки сумки с вещами и припаќсами, а в карман, клочок бумаги и немного денег и отправили в божий свет. В город.
Там я загулял. Мои новые друзья, видя какой я тощий, начали усиленно меня кормить и поќить. Параллельно с этим, каким-то чудом, я учился в училище, на сварщика. Это очень поќлезная профессия. Как мне сказала одна очкастая тетка, с большим, можно сказать, неќприличным бюстом:
― Дорогуша, ты везде будешь нарасхват.
Услышав такое, я, конечно, сразу же возрадовался. Теперь я буду Богатым.
Быстро пролетели годы. В юности кажется, что время бесконечно. Увы, ты осознаёшь, что это вовсе не так и начинаешь судорожно метаться. А всё! Поезд ушёл.
Хлопнув "горькую", я подумал: надо съездить домой... Хотя, мне было стыдно. Очень. Я ведь так и ни разу не появился перед очами своих родных, после того, как уехал. Навряд ли мне сейчас там буду рады. Я ведь уже для них умер.
...Повеситься что ли? Да не на чем. Досадно...
В моём стакане опять было пусто и надо, я знаю, идти за добавкой.
Одевшись, я вышел. Небритый и вонючий. О стоящей жене я мог только мечтать. В моей каморке, на работе, были наклеены такие стоящие. Описать их вид словами не предќставлялось возможным, лишь вздохом: Ах-х-х... Уж больно красивые были.
Меня останавливает "закон" в виде молодого, безусого паренька:
― Попрошу документы, ― строит он наглую харю.
Меня мутит от такой напомаженной молодёжи. Как её там... Ага, вспомнил: "золотой"! Всё у них хорошо. И детство есть, и отрочество, и юность, а потом, классная работа, классная семья, классный отдых...
Видно я выпил много, раз проткнул ножом ему горло. Я не хотел. Так получилось. Извини.
Снова я в своей хибарке и пью гадость. Мне плохо...