Аннотация: Иногда, для того, чтобы спасти людей, необходимо отказаться от многого.
Отступник
Эдгар любил смотреть в окно. Он любил наблюдать за падающими хлопьями белого снега, любоваться синевой неба. Вид из окна помогал изгнать дурные мысли, а их в эти дни было много. В маленьком городке Сейдар уже несколько месяцев свирепствовала чума. Городские лекари давно в отчаянии "умыли руки", и теперь единственной надеждой горожан стала церковь Единого. Как-будто, в подтверждение воли бога, не один служитель церкви до сих пор не заболел. Эдгар являлся Архиепископом церкви Единого в городе Сейдар. Таким образом, все основные заботы по борьбе с ужасной болезнью легли именно на него. Последние дни казались Эдгару сущим адом, он ходил из дома в дом, вместе с другими служителями, посещая как дома богачей, так и убогие жилища нищих, он читал молитвы, он окроплял углы в комнатах освященной водой. Но ничего не помогало. Люди продолжали умирать. За какие-то две последние недели жертвами чумы стали около сотни человек.
Да, ему помогали несколько лекарей, но они были так же беспомощны, как и он: их настойки, травы и микстуры хорошо лечили кашель, но только не чуму. Лекарства от этой напасти, к сожалению, не существовало.
Дурные мысли полностью поглотили Эдгара, и он понял, что отдохнуть, смотря в окно и наслаждаясь пейзажем, не получится. Он перевел свой взгляд на огромное зеркало, висевшее на противоположной стене кабинета. Человек, который предстал перед его взором, был мало похож на гордого и самонадеянного главу церкви, каким он выглядел еще пару месяцев назад. Высокий и сухопарый, даже, пожалуй, тощий старик, облаченный в простую мантию, висевшую на нем как на вешалке, Эдгар представлял собой весьма жалкое зрелище. С гордым орлиным профилем слабо сочетался крайне усталый взгляд слезящихся глаз, смотревших из-под седых бровей.
Глянув на заваленный бумагами стол, Эдгар вспомнил, что еще не сделал сегодня запись в дневник, который вел с того дня, когда началась чума. Сейчас этот дневник лежал поверх неряшливой стопки всевозможных прошений, указов и даже приговоров. Чума расставила свои приоритеты, вмиг сделав все остальные дела города и церкви второстепенными.
Из дневника Эдгара Штерна, Архиепископа церкви Единого г. Сейдар:
"Сегодня, несмотря на крайнюю усталость, мне и двум лекарям удалось посетить двадцать человек, заболевших чумой. Во имя Единого, мы сделали все возможное, дабы исцелить всех посещенных больных, но пока не слишком преуспели в своих деяниях: двенадцать человек находятся в крайне тяжелом состоянии, и я буду молиться за них богу, равно как и за остальных, самочувствие которых стало немного лучше после нашего визита...".
Эдгар раздраженно отбросил перо. Внезапно появившийся в его голове насмешливый голос вещал: "прежде чем писать дальше, ответь на два вопроса: зачем ты врешь, что кому-то стало легче? И, главное, - зачем ты все это пишешь?".
Эдгар попытался ответить на эти вопросы, заданные его совестью. Начав с последнего, он подумал, что пишет дневник, пожалуй, для того, что бы ему стало легче. "Чтобы оправдать свою беспомощность, описав свои старания", -- вновь прошептал насмешливый голос.
Как будто воодушевившись, совесть продолжила: "А когда все люди в городе умрут, кроме, естественно, служителей церкви, Верховный Архиепископ прочитает твой дневник и простит тебя".
Эдгар в ярости ударил кулаком по столу, приняв решение, зревшее в его голове. Очень трудное решение: последняя надежда, последний способ, про который священник ещё несколько дней назад боялся даже подумать.
Решив не терять ни минуты, Эдгар уверенной походкой направился к двери. Массивная дверь открылась, совершенно не издавая скрипа, пропустив священника в просторный и довольно длинный коридор. Эдгар чуть ли не бегом направился к лестнице, видневшейся в конце коридора. По пути он едва не столкнулся с молодым служкой, который очень взволновался, неожиданно встретившись с самим Архиепископом.
-- Извините, господин Эдгар, - пролепетал мальчик, но священник, лишь раздраженно махнув рукой, устремился к лестнице.
Вскоре он оказался в подвальной части собора. Огромная дверь, куда большая, чем та, что вела в его апартаменты, открылась перед Эдгаром с жутковатым скрипом. Охранник, стоявший рядом, молча отошел, освобождая проход, и Эдгар попал в темные и затхлые подвальные помещения. Что священник не любил, так это подвал, но сейчас это было не важно. Путаясь в тусклом свете факелов, Эдгар принялся искать нужную дверь. Второй охранник, вышедший из маленького караульного помещения, находящегося рядом с входом, так же молча двинулся за священником, позвякивая внушительной связкой ключей: в церкви города Сейдар, как всегда, царила дисциплина.
Наконец, Эдгар остановился около одной из дверей и дал знак охраннику, который тут же вставил ключ в замок.
Священнику очень не хотелось заходить в это помещение, являющееся, по сути, тюремной камерой. Тюремная камера в церкви - это может показаться странным, но если знать, кто в ней заключен...
Немного помешкав, Эдгар решился и сам открыл дверь камеры, охранник продолжал стоять за ним. Эдгар чувствовал его страх.
Дверь открылась, Эдгар вытащил из кольца в стене факел и шагнул в мрачную темноту.
Старик, сидевший на топчане, имел весьма жалкий вид. Его грязные волосы, большая неопрятная борода и рваная одежда ни чем не выдавали одного из самых великих магов - злейшего врага Единого. Но глаза в свете факела горели дьявольским огнем. Маги самим своим существованием являлись вызовом Единому богу. Церковь боролась с ними на протяжении уже многих веков, в результате их стало так мало, что Эдгар бы не сильно удивился, узнай он, что перед ним сидит последний. Чувствовал ли он ненависть? Конечно, любой адепт церкви Единого обязан ненавидеть магов, но сейчас Эдгар осознавал, что не должен давать силу своим чувствам.
Старик молчал. Его лицо, освещенное оранжевыми бликами огня факела, оставалось абсолютно безучастным.
Эдгар решил не отступать. Первым делом он повернулся к стражнику:
-- Покинь помещение и вернись в караулку.
-- Но господин Архиепископ, это весьма опасно... -- обеспокоено начал стражник, но был грубо и бесцеремонно прерван. Эдгар не любил, когда ему перечат.
-- Выполняй, что сказал, третий раз повторять не буду, - Эдгар отвернулся от стражника и тот удалился, позвякивая своей связкой ключей.
Маг продолжал сидеть, безучастно уставившись в какие-то, только ему видимые дали.
Прокашлявшись, Эдгар предпринял еще одну попытку:
-- У меня есть серьезный разговор к тебе, колдун, времени у нас мало, город умирает.
Маг среагировал на его слова. Глаза из-под кустистых бровей ясно взглянули на Эдгара, на лице появилась еле заметная улыбка.
"Этот дьявол радуется", -- мрачно подумал Эдгар, но решил не отступать:
-- Люди умирают от чумы, мы ничего не можем сделать, ни лекари, ни я... -- продолжил Эдгар. Но вдруг маг заговорил, его голос, весьма молодой, явно не соответствовал внешнему виду:
-- Теперь я понял, почему меня до сих пор не отвезли в столицу, а ведь думал, что ты уже забыл про меня, святоша, -- улыбка мага стала шире, - Значит, чума... Я бы мог, конечно, сказать, что это достойное наказание для вашего города, но в чем виноваты простые люди? Не правда ли, священник? -- последнее слово было произнесено с презрением. Эдгара передернуло, но он взял себя в руки.
-- Слушай, давай не будем здесь разыгрывать комедию. Не надо делать вид, что тебя что-то заботит. Нет тебе никакого дела до людей. Ты мне окажешь услугу, а я тебе заплачу, - надменно произнес Эдгар.
Маг продолжал улыбаться.
-- Какого же рода услугу хочет получить Архиепископ от грязного еретика?
Эдгар еле сдерживал себя, если бы столь многое не стояло на кону, он давно бы уже размазал мерзавца по стенке. Плевать на суд, плевать на Верховного. А колдун тем временем продолжал издеваться.
-- Может быть, научить тебя некоторым приемам из настоящей магии? О нет, я знаю! Я верну тебе твою мужскую силу. Или она тебе не нужна? Хорошо, я научу тебя делать золото из свинца, вызывать бесов...
--Заткнись, мерзавец! - голос Эдгара эхом раздался по подземелью, так, что даже крысы беспокойно засуетились в углах, - Закрой свою поганую пасть. Мой приказ прост: ты выходишь из темницы и лечишь людей от чумы. После того, как будет вылечен последний человек, я отпущу тебя на все четыре стороны.
На минуту в темнице вновь воцарилась тишина. Лицо колдуна стало серьезным. Обдумав, наконец, "предложение" Эдгара, старик всё так же дерзко продолжил:
-- Приказ, говоришь. С каких это пор смертный решил приказывать магу? Да плевал я на твои приказы, понял? Что ты мне предлагаешь? Свободу?! -- маг как - будто выплюнул это слово, -- хорошо, буду откровенен: я бы мог освободиться даже из этой темницы, которую ты считаешь защищенной от магии. Тем более, ничего не стоит мне освободиться по дороге в столицу, так что свобода твоя мне не нужна, уж поверь!
-- Не неси чушь колдун! Эти стены неуязвимы для твоей магии, и не надо врать, что ты добровольно сидишь уже несколько месяцев в этой дыре! Оставь свои сказки для полоумных придурков...
-- Все это пустые разговоры, -- бесцеремонно перебил маг.
Эдгар был готов испепелить мерзавца взглядом.
-- Разговоры. Ну, ну. Хорошо, перейду от слов к делу. Слушай меня, колдун, последний раз говорю тебе. Либо ты сейчас соглашаешься с моим предложением, либо сегодня вечером на площади будет гореть очень большой костер. Людей ещё достаточно, чтобы оценить это зрелище. А знаешь, кто будет у нас сегодня главным гостем?
-- Прекрасная идея! Ты, наверное, уже заметил -- тут довольно сыро и холодно, в этой темнице. Разводи свой костер, святоша, я погреюсь. А сейчас оставь меня, вижу, мы ни о чем не договоримся.
Эдгар начал понимать, что проигрывает. Понял это и колдун, который гордо отвернулся от Эдгара и уставился в угол. Вновь вернулась тишина, на этот раз на более долгое время.
--Хорошо, называй свои условия, -- Эдгар устало оперся о стену, -- я их выслушаю.
--Ох, и утомил ты меня, святоша, -- колдун с улыбкой смотрел на Эдгара, как на давнего друга, -- устал я, понял? Так что, приходи завтра на рассвете, поговорим.
В тусклом свете факела было не заметно, как побагровело лицо Архиепископа, но маг, похоже, читавший его как книгу, продолжал насмешливо смотреть на Эдгара, наслаждаясь злостью последнего. Эдгар, с огромным трудом подавив желание захлопнуть дверь, что бы больше не видеть мерзкого старика, всё же продолжил:
-- Хватит издеваться, у нас нет времени ждать до завтра.
-- Это одно из моих условий, священник. А что касается времени, то лично у меня, его здесь достаточно. Можешь считать, что мне нужна еще одна ночь, я хочу кое о чем подумать. На этом прошу считать наш разговор оконченным.
Маг демонстративно отвернулся. Эдгар постоял еще какое - то время, ловя ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, затем вышел, оставив великого колдуна в полной темноте.
Вечер тянулся долго, а ночь обещала быть бессонной. Эдгар, сидя за столом и вяло ковыряя вилкой свой ужин, думал о двух вещах. Во-первых, какие условия назовет маг, и, во-вторых, стоит ли ему продолжать то, что задумано, пока он окончательно не переступил черту. С другой стороны, колдуна можно попытаться обмануть, но Эдгар вряд ли решится на это, так как, оказавшись на свободе, тот вновь обретет силу и без труда раскроет любую попытку обмана.
"Это скорее он обманет нас и окончательно погубит весь город", -- мрачно подумал Эдгар.
В эту ночь Эдгар долго не мог уснуть. Ворочаясь в своей постели, он думал, пытался искать другие выходы, но всё тщетно. Постоянно вспоминалась издевательская улыбка мага, который, похоже, отлично понимал, что священник уже попал на его крючок. Ну что же нужно этому мерзавцу?
Наконец, мрачные мысли стали бессвязными отголосками душевной борьбы и священник погрузился в беспокойный сон.
Наступило утро. С темного неба валил огромными белыми хлопьями снег, иногда в трубе громко завывал ветер, как -- будто оплакивая умирающий город. Около шести часов утра злой и не выспавшийся священник вышел из своих апартаментов и встретился с лекарем Томасом Вэйне, который сообщил ему о новых смертях. Эдгар постоял какое-то время с доктором, пытаясь хоть немного подбодрить его, затем решительно отправился в подвал.
Маг сидел в той же позе, что и вчера, хотя понятия "вчера" и "сегодня" в мрачной темнице были весьма условными.
-- Говори, что ты надумал, колдун, -- решительно начал Эдгар.
Маг встал. Рост его оказался гораздо выше, чем можно ожидать от такого старика, осанка была на удивление прямой.
-- И тебе тоже здравия, святоша. Как спалось? Мне вот не очень. Что-то здесь у вас жестковато, да и прохладно, -- колдун зевнул и потянулся,-- ладно, теперь ближе к делу. Для того, чтобы выполнить твою просьбу, священник, мне нужно покинуть эту гнусную темницу. А ещё ты должен вернуть мне мой посох. Ну и последнее, ты организуешь мне одну очень интересную встречу, без которой, смею тебя заверить, ничего не выйдет.
-- С кем же ты хочешь встретиться? -- нетерпеливо спросил Эдгар.
-- О, ты не поверишь, священник. С твоим старым другом -- тем, у кого ты уже несколько месяцев тщетно просишь помощи: с Единым богом. Только не думай, что я спешу в то место, которое вы называете "Царствие небесное". Нет, встретимся мы с ним в более приземленных областях.
Неожиданно для себя Эдгар даже не разозлился. Похоже, старый придурок давно сошел с ума либо просто издевается. А может - и то и другое. С другой стороны, что бы он там не задумал, вряд ли это усугубит сложившуюся ситуацию.
-- Хорошо, маг, я думаю, то, что ты предлагаешь - это очередное издевательство, но мне терять нечего. Я принимаю твои условия, -- сухо произнес священник. Колдун посмотрел на Эдгара с толикой удивления, но ничего не сказал.
Через несколько часов сытый и чистый, одетый в новую одежду маг восседал на кресле: не где-нибудь, а в апартаментах архиепископа Церкви Единого бога, попивал вино, поглаживая рукоять посоха, и давал Эдгару, сидевшему напротив, свои безумные инструкции:
-- Все очень просто, мой друг. От тебя требуется выйти к кафедре в главном зале и громко отречься от своего бога. При этом, сам понимаешь, дабы избежать нежелательных последствий, кроме тебя там никого не должно быть.
-- Ты совсем рехнулся, чертов колдун - завопил Эдгар. Вскочив со стула, он вихрем пронесся по комнате, раскидывая попадающую под ноги мебель, хотел было позвать стражу, но вдруг успокоился и снова вернулся на свое место.
Маг наблюдал за всей этой бурной деятельностью с уже привычной усмешкой.
-- А как насчет тебя? - устало спросил Эдгар, -- надеюсь, в это время ты начнешь лечить жителей?
-- Я их начну лечить немедленно после того, как ты сделаешь то, что я сказал. Так что, давай не будем терять время и приступим, -- маг со стуком поставил пустой бокал на стол и встал.
-- Отречься от бога. Но, это невозможно, -- бормотал Эдгар, -- это просто невероятно, такого не было никогда.
-- Вот именно, не было! - колдун чуть ли не ликовал, -- выше голову, мой друг, нас ждет новый мир!
Он еще нес какой - то бред, но Эдгар больше не слушал его. Приняв, наверное, самое трудное в своей жизни решение, священник направился к двери.
В главном зале имелось всё необходимое для почитания Великого Бога: огромные окна с красивыми витражами, прекрасные фрески на стенах, в сотнях светильников горели тысячи свечей. У дальней стены зала стояла кафедра из светлого дуба, обращенная к нескольким десяткам скамей и кресел. Над кафедрой возвышалось огромное изображение бога, весьма молодого, с несколько гипертрофированным телосложением. Строгие и требовательные глаза бога глядели на свою паству только по особым случаям -- в основном служения проводились в малом зале. Подойдя к кафедре, Эдгар, вопреки указаниям колдуна, начал молиться. Он молил бога, как уже не раз за последние дни, об одном - он просил спасти жителей города. И каждый раз бог оставался глух к его молитвам. Как и сейчас. Тяжкие мысли поглощали священника. Раньше они прятались где-то на самой глубине его сознания. Сейчас же он совершал большой грех, думая о несправедливости бога, не желающего помочь людям.
"Почему мы болеем и умираем? Почему умереть может даже маленький ребенок, не успевший за свою короткую жизнь сделать ничего плохого? Где справедливость?". И вдруг Эдгар понял, что не может больше молчать и готов огласить все свои претензии словесно. Испугавшись собственного голоса, пронзившего тишину, царящую в зале, он начал свою речь.
-- Я обращаюсь к тебе, бог. Вот уже пятьдесят два года я служу тебе верой и правдой. Я молился и соблюдал все необходимые ритуалы. Но я не могу смириться с тем, что происходит в нашем городе. Я не могу смириться со своей беспомощностью. Я не могу смириться с твоим нежеланием помочь. Может быть, я не познал всего смысла бытия, но я не буду стоять и смотреть, как умирают люди. Да, пусть у меня осталась последняя надежда, и я поверил дьявольскому искусителю и шарлатану. Но это мой выбор!
На секунду Эдгар заколебался, дыхание перехватило, сердце стучало громко и не ровно, но все-таки произнес:
-- Я отрекаюсь от тебя!
Тишина вернулась в зал. Эдгар слышал только стук своего сердца. И вдруг, осел прямо на пол у кафедры и громко засмеялся. Его смех раскатывался по всему залу и наверняка проникал за его пределы, но Эдгара это нисколько не волновало -- он смеялся, как мог смеяться человек, всю жизнь отдавший важному делу, но в итоге, понявший, что это дело оказалось всего лишь пустышкой. Горек был этот смех. "Нашему богу плевать на людей, ему плевать на меня. Да существует ли он вообще?!"
Рука схватила его за горло неожиданно и крепко. В голове раздался громкий голос. Это были не конкретные слова, а какое - то рычание, сквозь которое Эдгар все же начал понимать: "КАК ТЫ ПОСМЕЛ!". Эдгар чувствовал что задыхается, но вдруг внезапно его отбросили. Отлетев на несколько метров, сильно ударившись плечом об одну из скамей, Эдгар, чудом не потеряв сознание от резкой боли, замер, смотря перед собой. Существо, стоявшее рядом, было чудовищным: огромное серое тело, на котором бугрились противоестественные мышцы, гигантский череп, обрамленный странными редкими волосами, большие безумные глаза - не иначе как монстр из преисподней. На шее у монстра весел какой-то странный синий амулет, Эдгар скорее всего и не заметил бы его, если бы тот не светился довольно ярким светом. Существо часто дышало, оскаливая острые зубы, позади него воздух странно дрожал. Время замерло. Прошло всего несколько секунд, показавшиеся Эдгару вечностью. Уже простившись с жизнью, внезапно он понял, что монстр больше им не интересуется - с ненавистью он смотрел на человека, появившегося у входа в зал. Не в силах оторвать взгляд от существа, Эдгар все же посмотрел назад. Великий маг пребывал, пожалуй, в самом лучшем виде. Он даже как -- будто увеличился в размерах. Белая борода развивалась на невесть откуда взявшемся ветру, глаза сверкали. И здесь почти одновременно произошло два события: монстр, издавший страшный рев - прыгнул. В тот момент, когда это существо и мага разделяло не больше метра, из посоха, который колдун направил на своего врага, вырвался яркий луч света. Эдгар даже зажмурил глаза - таким невыносимым был этот свет. Существо издало страшный рев и растянулось на полу перед магом. Вскоре Эдгар ощутил запах гари, становившийся все сильнее. Священник встал, хотя ноги его слушались с огромным трудом, и оглядел то, что раньше являлось грозным монстром -- на полу, рядом с магом лежало нечто бесформенное и тлеющее, скорее похожее на кучу пепла, чем на труп. Смрад стал совсем не выносимым, но мага он не смущал, лицо колдуна излучало настоящий триумф, сквозь который все - же проглядывала усталость - наверняка старик истратил почти все свои силы на этот чудовищный удар.
-- Прекрасное стечение обстоятельств! Спасибо тебе, священник, за оказанную мне помощь, -- маг пнул бесформенную кучу пепла, - можешь познакомиться - это твой любимый бог, точнее то, что от него осталось.
Эдгар даже не удивился этой новости - все перевернулось с ног на голову, и, похоже, уже никогда не вернется в исходное состояние.
-- Он правил вами долго, очень долго, а вы поклонялись ему, -- продолжил маг, -- он был всегда тщеславен и не знал меры в использовании своей силы, и, как видишь, даже потерял человеческий облик и дар речи. Кстати, о чуме можешь больше не беспокоиться, так как её источник исчез, люди вскоре исцелятся.
Эдгар смотрел на останки безумного бога, много вопросов вертелось на языке, но он отбросил почти все и задал самый главный:
-- А ты, колдун, кем теперь будешь? Уж не богом ли?
-- Богом? - маг засмеялся, -- я не так глуп, мой друг, как этот напыщенный болван, возомнивший себя Им. Я буду править людьми, только и всего. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне, нас ждет новая жизнь, уж поверь! Многое изменится! Меня, кстати, зовут Элиссар, -- старик сделал шаг в сторону Эдгара, приветливо улыбаясь. Но его глаза...
Эдгар посмотрел в глаза колдуна и увидел в них нечто, испугавшее его даже больше, чем внезапное появление монстра. Ноги подкосились, но в этот момент он внезапно заметил амулет, лежавший не далеко, около соседней скамьи. Эдгар стремительно бросился к амулету.
-- Не тронь! - громко закричал Элиссар и направил свой посох на Эдгара, но из грозного оружия, способного метать молнии, выскочила только единственная жалкая искра.
Схватив в руки амулет, Эдгар почувствовал, как его наполняет огромная сила, готовая разорвать его на части, он чувствовал, как эта сила овладевает им, как она манит его. Многое предложил амулет священнику. Второй раз за какие-то минуты Эдгар испытывал искушение, но все же дрожащей рукой направил амулет, которым бывший бог, окончательно выживший из ума, забыл воспользоваться, в сторону мага.
Священник, сидевший у окна, был очень стар, он смотрел на свой любимый город, вид которого являлся самым прекрасным и желанным для старика. За окном люди спешили по своим делам. И пусть еще не забылась проклятая чума, погубившая столь много народу, жизнь наладилась. Светило солнце, шевелилась от ласкового дуновения ветра листва, люди продолжали молиться своему богу. Иногда старику снился странный сон - он стоял посреди пустыни, в одной из рук держа посох, а в другой -- синий амулет. В этом сне он чувствовал себя настоящим повелителем мира. Но утром он ничего не помнил и продолжал заниматься своими делами, а их у священника всегда было очень много.