Если у человека есть желание "прикрепиться к земле", обрести реальную почву под ногами, то ему часто нужно в этом творческое решение. Так, будто бы собирая свой личный архив, человек находится в состоянии "творческой системности", формируя такой архив (часто только из того, что есть - например, из собственных пабликов в социальных сетях). При этом происходит подобие "самодиагностики" и стремление приобрести консервативные взгляды (человек - один на один с интернетом, его интерпретируя, и исподволь, в обстановке интеллектуальных перегрузок, думая о спасении своей личности и жизни). Стилизуя знание, которое получает из интернета, пользователь и он же одновременно самодеятельный историк невольно формирует фундаментальную науку сегодняшнего дня, формирует, как представляется, также и "романтическую струю" богословия - так как вносит понятие отрешения от реальности и одновременно прикрепления к ней. К тому же, можно сказать, что "самодиагностика" общества приводит к оживлению того, что можно назвать "глубинной светскостью" - то есть к оживлению традиционных языка и образа мыслей подавляющего большинства населения страны. Также происходит информационное "впитывание": то есть, строящаяся сегодня информационная вертикаль, совпадающая с многими учебниками истории (и политологии), поглощает информацию, создаваемую пользователями-историками - так вместо "впитывания" жизни самим государством, как было во второй половине девятнадцатого века, информационной вертикалью впитываются в первую очередь личные творческие "архивы" в интернете, и это наряду с "впитыванием" нарождающейся государственной идеологии. Целые "истории" пабликов, которые составляют в интернете творческие "архивы", оживляют всю историю современного общества, за них их создатели держатся, как за свое "хозяйство" и даже "быт", "архивный потенциал" в России свидетельствует о начале масштабной общественной дискуссии о месте страны в мире и о ее реальных потребностях и нуждах. При распространении влияния интернета в духовной сфере общества можно сказать, что жизнь страны "впитывается" в первую очередь не государством, а информационной вертикалью - и в частности учебниками в виде конспектов лекций, где, в контексте устройства социальных сетей, можно убирать/вставлять "биографические форматы", и прежде всего "имиджи" - то есть фундамент творческих "архивов" (поскольку, дискутируя и общаясь в интернете, "по себе судят", проверяют и "переходят на личности"). Представляется, что информационная вертикаль, как конструкция государственного управления в качестве "приводного ремня" к населению, стала вырисовываться именно в эпоху правления в России императора Александра III, и такое идеологическое единство во второй половине девятнадцатого века было немыслимо без "больших людей" - и в первую очередь оригинальных мыслителей, создателей действенных теорий в области идеологии управления. Во главе угла самой государственной идеологии император ставил историю, а в вопросах политики опирался на умелых управленцев - так что он мыслил историю своего царствования как "историю управления" и утверждения принципа незыблемости самодержавия, а также как "историю с открытым концом", рисовавшую России блестящее будущее.
При Александре III была сформирована консервативная информационная вертикаль, которую отождествляли с "живой историей", но также и магистральной исторической линией времени. С позиции сегодняшнего дня следует отметить, что роль личности в истории, с приходом в каждый дом интернета, возвысилась ("имиджи" - самый дешевый и оперативный способ зафиксировать ускользающее историческое время), но затем, по мере "утряски" и накопления "информационной критической массы" в интернете, информация в нем стала указывать скорее на возвышение роли в истории именно народных масс. Если сравнивать две информационные вертикали консервативных эпох, Александра III и сегодняшнюю, постсоветскую, то высвечивается роль государства (на сегодняшний день в РФ - рост демократической системы, развитие политического сознания электората, сплачивание общества на основе традиционных ценностей, немалая роль церковной морали в народном сознании). Однако, если информационная вертикаль при Александре III зависела от "биографического формата", личности (и в первую очередь личности самодержца), то сегодня именно церковь приобретает "биографический формат" - со своим единством вероучения и духовным единством в портретах-биографиях народных просветителей-священнослужителей - покойных и здравствующих. Информационная вертикаль в сегодняшней России зависит от того, что пользователь соцсетей "держится" за предыдущие свои паблики, таким образом она и выстраивается, ее хронология находится в зависимости от "живой истории" настоящей эпохи, на нее влияет религиозный романтизм, превращающийся в романтический реализм, и это дает человеку надежду в тревожное время. "Исторические воспоминания" о недавно ушедших моментах истории прочно укладываются в религиозную "ленту новостей", совпадающую с церковным календарем, но при этом над нарождающейся консервативной идеологией властвует именно гражданская история, которая, с позиций ценности сильной государственной власти, формирует современную хронологию, что невозможно, как представляется, без выделения в информационном потоке "коллективного биографического формата", то есть формата самого общества в целом. Если современная общественно-политическая мысль, как и при Александре III, опирается на "больших людей" (способных здраво и творчески теоретизировать в пользу укрепления политического режима и политической системы), то, учитывая роль интернета, она опирается также на "коллективный биографический формат". Таким образом, именно активное управление становится, среди государствообразующих факторов, укрепляющим фактором в современном, многоформатном политическом бытии.
За последние десять лет противостояния с внешними силами общественный интеллект, а, следовательно, и профессионализм укрепились, общество повзрослело, стало более естественным в своем политическом поведении. Вместе с тем, имеют место такие СМИ-стандарты, как публицистическая "казенщина", происходящая как правило оттого, думается, что и современные "большие люди" от теории управления, и "коллективный биографический формат" слишком равномерно укладываются в "линию времени", где нет места, скажем, исторической случайности. "Поступление" порций власти на "линию времени", регулируя российский информационный поток, означает, что "живое", то есть частное, человеческое время уступает место в историографии текущих событий именно историческому времени, что власть тесным образом зависит от исторического времени. Интернет и СМИ опережают появление профессиональных исторических исследований по современной истории и вместе с тем укрепляют профессионализм пользователя при восприятии и анализе действий государственной власти.
Достаточно резкое изменение политической ситуации в России в начале царствования Александра III и потребность самодержавия в пропаганде своих политических успехов приобщили к историческому процессу в ту эпоху "живое" время, то есть частное время рядового человека, что подкреплялось в идеологии известной поддержкой населения со стороны церкви. Однако, накопленный силами "больших людей" от управления "архивный потенциал" царствования говорил о том, что при императоре уже складывалась информационная вертикаль - то есть "живое" время превращалось в историческое (то есть, историческое время как научно значимое - при опоре власти на большинство населения и грамотных управленцев, а также при всемерной идеологической поддержке государства со стороны церкви). Сегодня же в России властвует в основном историческое время (информационная вертикаль имеет социальные корни и зависит от интернета). "Живое", то есть частное, время тоже существует, являясь атрибутом социальной мощи, от которой непосредственно зависит власть. Сегодня историческое время в конечном итоге учитывает весь "архивный потенциал" Рунета, то есть основанием власти в современной России является в любом случае знание о прошлом, пусть даже недалеком, знание, укрепляющее народное сознание и политическую волю. Сама власть в неодинаковой степени зависит и от "живого" времени, и от исторического времени - оба времени имеют подчиненный ей характер, поскольку определяют уровень жизни и характер быта подавляющего населения страны, во главе которой стоят убежденные государственники.
Следует сделать вывод, что при Александре III историческое время создавалось из "живого", частного, человеческого времени (в результате изменения политической ситуации). Так складывалась информационная вертикаль (и "архивный потенциал"), что было невозможно без помощи государству со стороны церкви. По отношению к "архивному потенциалу" государство было вторичным фактором его формирования, а первое место здесь занимала именно церковь (нормирование и создание, с моральной точки зрения, материала для общественного анализа). К настоящему моменту ни государство, ни церковь не остались "на вторых ролях", так как не растеряли способности поставлять подлинный материал для общественно-политической мысли. Сегодня "живое" и историческое время взаимосвязаны, так как теснейшим образом зависят от интернета. В наши дни создание информационной вертикали идет "снизу" (в отличие от эпохи Александра III, когда информационная вертикаль создавалась "сверху"), идет в основном в соцсетях, где помещается так или иначе "архивный потенциал" нынешней эпохи. Что касается церкви, то у нее своя роль: она в конечном итоге формирует "коллективный биографический формат", который выражает в самых общих категориях народные чаянья и волю. При этом информационная вертикаль, строящаяся на современном "архивном потенциале", объективно подчиняется сильной, централизованной государственной власти в стране. История России конца девятнадцатого века тесно переплетается с историей сегодняшней России: сохранение и умножение государственнических традиций в общественной психологии освящаются со стороны церкви и в конечном итоге ведут к совершенствованию нравственно-политических основ общественной жизни.