Из-за перегрузки информацией ("информационное общество") в мире возрос момент конфиденциальности. Это означает, что мир, скорее всего, делает одну общую, общечеловеческую карьеру, широко используя Интернет. Наступил, очевидно, момент, когда сама судьба мира - в руках мира. Люди мира стали гибче реагировать на события, чем, скажем, в XX в., веке мировых войн, но вместе с тем, с диктатом Интернета и с возрастанием конфиденциальности в мире, в нем слабнут деловые навыки конкретных людей и растет деловая инициатива государства.
Сегодняшний мир безрассуден, так как прежде всего стерты различия между нациями и национальностями (глобализация) и, с ростом традиции общества потребления, распространилась так называемая в той же России "бытовуха" (и прежде всего потребность человеческого сообщества перерабатывать, а не недорабатывать). В этой обстановке практически полустерто понятие успешности и мир нуждается на новом витке глобализации в новых методах психологической саморазгрузки.
Следовательно, цивилизованность современного человека зависит от его способности к самостоятельному мышлению. А это, в связи с накалом общественно-политического настроения в мире (в основном в форме борьбы социального оптимизма и пессимизма на новом витке глобализации), в свою очередь, зависит от внешней политики - и прежде всего ведущих мировых держав. И, если современный человек как бы защищается от мирового информационного потока в первую очередь уходом в частную жизнь, то он копит в этой частной жизни (уже с начала 1990-х гг.) такую общественную энергию, которая бы обусловила его будущее, почти прямое, участие в мировой политике.
Следовательно, в указанной выше борьбе социального оптимизма и социального пессимизма своего рода "мировая совесть" заключается прежде всего в искусстве человека себя вести в обществе. Историческая память общества держится в таких условиях скорее не на человеческом интеллекте, а на уровне подсознания, где важную роль играет инстинкт самосохранения в современном конфликтном мире. Мировая карьера, о которой было упомянуто выше, следовательно, это постепенное освобождение человека от интеллекта, привнесенного Интернетом, и в этом процессе большую роль играет его освобождение от привычки перерабатывать.
Мировое сообщество - все-таки менее загруженное психологически в XXI в., веке мировых войн. Поэтому можно сказать, что новые заработки (по мере избавления от Интернет-интеллекта) будут происходить скорее "на глазок", чем на основе каких-либо фундаментальных знаний. Но не исключено, что, особенно принимая во внимание возросшую конфиденциальность мирового сообщества, будет развиваться новый бизнес - и прежде всего под защитой государства.
Систему деловых связей и заработков в современном мире определяет поколение "информационного общества", которое родилось, как представляется, в середине 1980-х гг. или чуть позже - в момент начала перестройки в СССР, приведшей к его распаду, концу биполярного мира и началу глобализации. Это поколение, которому в среднем уже исполнилось тридцать лет, сегодня, думается, живет, отталкиваясь прежде всего от Интернет-информации, которая, по мере роста конфиденциальности в мировом сообществе, перерабатывая Интернет-интеллект, работает больше на себя, чем на кого-либо еще.
Так, в "информационном обществе", в основном в XXI в., происходит своего рода перестройка частной деловой инициативы и одновременно обновление бизнеса. Однако, если в XX в., веке мировых войн, человечество жило в своего рода "цейтнотном" режиме, то в XXI-м, который, в частности, принес указанное обновление миру, оно несколько успокоилось и от этого стало по сравнению с XX в. свободнее. Новый этап развития мирового сообщества возвысил ценности фундаментального либерализма и одновременно демократии, обосновав необходимость личностного индивидуализма и в связи с этим - известного человеческого отчуждения друг от друга. Однако, "в споре рождается истина", и такое отчуждение повлекло за собой в эпоху "информационного общества" человеческий уход в себя, поэтому за "поглощением" Интернет-информации стал терять ценность именно житейский ум, который прививается прежде всего в бытовом общении. Думается, что при рождении нового цивилизованного бизнеса, о чем указывалось выше, только историческая память мира удерживает человечество от таких кризисных явлений, как "война всех против всех".
Представляется, что когда Интернет "работает" с человеком, то человек в "информационном обществе" перерабатывает, а когда человек - с Интернетом, то он недорабатывает. Тогда, структура и качество новых заработков зависят от уровня здоровья, а, следовательно, от качества досуга. В связи с переработками и недоработками в "информационном обществе" возрастает потребность в трудовой дисциплине человека. Так, от этого, в частности, зависит качество его досуга, который, имея в виду также агрессивный социальный характер современного "общества потребления", как уже было указано выше, прежде всего частная жизнь. Следовательно, растущая конфиденциальность в мировом сообществе зависит от качества и системы организации труда.
По мере освобождения современного человека от Интернет-интеллекта, также при приобретении им по мере новой социализации новых деловых связей растет производительность труда в мире, но поначалу это происходит скорее интуитивно, нежели рационально. Полустертая уже у человечества память о XX в. все же, в начале XXI в., взывает к гуманизму, что, в свою очередь, на фоне пока остающегося информационного диктата Интернета, будит его историческую память. Глобализационные взаимосвязи существующего сегодня мира, вместе с пробуждением тяги человека к тому же здоровому образу жизни, не могут составить в полной мере замену деловым связям, которые могут родиться в результате здоровой деловой активности.
Следовательно, историческая память мира - это структурно-системное явление, поскольку оно напрямую связано с историческим временем, которое в эпоху глобализации явно сокращается. С развитием "общества потребления" становится ясно, что у большинства людей мира есть своего рода "потребительская корзина времени", которая определяет и структуру человеческого досуга, так как человек себя психологически разгружает, тратя деньги. В "обществе потребления" вечная погоня за деньгами становится своего рода наркотической зависимостью, и при этом "потребительская корзина времени" постоянно растет в цене, что, в частности, приводит к сокращению исторического времени в "информационном обществе".
После работы на себя (в результате недоработок с Интернетом) следует работа человека над собой: стремясь найти досуг-отдых, он неизбежно попадает на улицу, выйдя из дома или же на худой конец офиса. В этой ситуации, как представляется, подвергается разладу существующая в мире семья, так как в процессе "жизни в толпе" и освобождения от Интернет-интеллекта начинается поиск новых, более выгодных рабочих мест и затем часто - новая работа с карьерой, что хотя бы временно нарушает добрые отношения между полами. Думается, что от попадания среднестатистического человека в толпу, вне дома, возрастает аналитический момент его мировосприятия, и мировое сообщество в целом умнеет. При сокращении исторического времени ум мирового сообщества означает, что это - "вечные дети" и что "общество потребления" терпит кризис с возрастанием живых, духовных потребностей людей. Очевидно, что с выходом особенно молодых людей "информационного общества" на улицу растет своего рода армия таких романтиков, готовых буквально жить заново. "Новое дыхание" человечества в эпоху "информационного общества" дает ему статус неофита новой мировой идеологии, основанной на исторической памяти как на "привязке" к поколению, скажем, дедов и прадедов.
Итак, не будучи в 2010-х гг. сильно удаленным от границы двух веков (века мировых войн и века глобализации, 1991 г., распад СССР), поколение "информационного общества" является носителем исторической памяти мира, которая, в свою очередь, зависит от качества интеллекта. Деловые связи в "информационном обществе" строятся тоже на информации, и при их складывании учить значит лечить. В процессе складывания деловых связей поколения "информационного общества" психологическая разгрузка часто приходится на сферу политического (а конкретно, на сферу внешней политики), поскольку при преодолении диктата Интернет-информации человечество вырабатывает новую, будто бы стремясь обогнать мировой информационный поток и поэтому часто словно будит новые глобализационные связи, которые позволяют преодолеть границы государств. После потери традиционных (хотя бы для XX в.) деловых связей и обретения новых, что связано и с попаданием поколения "информационного общества" на улицу, при растущей конфиденциальности в мире, это поколение особенно уходит в себя, так как деловые связи начинают иметь свойство делегироваться "вышестоящему" государству. Историческая память мира, сохраняемая (после резкой смены общественно-политического климата после 1991 г.) в основном государством, укрепляет государственность в мире и содействует участию людей во внешней политике - и в первую очередь в целях государственной безопасности.
2. Денежная нагрузка в мире.
Новые деловые связи в "информационном обществе" (связи улицы) по мере освобождения человека из-под диктата Интернет-интеллекта - это связи полукриминального характера, и поэтому в условиях растущей конфиденциальности в "информационном обществе" они делегируются государству. Воспитанное на Интернет-интеллекте уже зрелое, имеющее собственных детей, поколение глобализации (примерно тридцатилетние) - "вечные дети", привязанные к информации, но освобождающиеся от Интернет-диктата в силу прежде всего инстинкта самосохранения, и они при этом часто психологически "срываются", и их новые по сути деловые связи - часто не в ладах с государством. В мире "информационного общества" жить сравнительно недорого, поскольку, скажем, при продаже вещи с ней поступает к покупателю бесплатная информация о ней и в частности во многих случаях о технологии изготовления, а информация в сегодняшнем мире стоит даже дороже денег. Таким образом, в мире должно сохраняться "общество потребления", законы которого обеспечат относительно свободное формирование деловых связей, которые при этом имеют информационный характер.
В современном мире заметно убавилась по сравнению с XX в. социальная энергия, так как при сравнительно недорогом существовании в нем и, следовательно, при избытке денег человечество начало купаться в достатке или даже в роскоши, снизив борьбу за те же социальные блага. Новые бизнесмены-самоучки из числа поколения глобализации на фоне сниженной социальной энергии в мире, а также перепроизводства, становятся создателями новой информации и, следовательно, часто неофициальными политиками.
Итак, интеллект в "информационном обществе" продается за деньги (хотя стоит дороже), его очень много (плюс самостоятельные интеллект по выходе человека из-под диктата Интернета), и при перепроизводстве в мире также перепроизведенный интеллект создает для гуманитарного сообщества денежную нагрузку. При возрастании конфиденциальности в мире по мере развития в нем "информационного общества" денежная нагрузка ложится в основном на государство, чей вес в управлении мировым сообществом увеличивается по мере роста мировой экономики, а также влияния внешней политики - и в последнем случае с "выходом" человека за границы своего государства с освобождением от диктата Интернет-интеллекта. Таким образом, вес политического в жизни поколения глобализации огромен, и этому поколению принадлежит будущее.
В мире явно выделяет социальный запрос - "больше интеллекта", поскольку информация в "информационном обществе" сама по себе стоит даже дороже денег, и от денежной нагрузки есть главное средство - интеллектуальная разгрузка. Это подтверждается и тем, что интеллект в мире дорожает по мере выхода (в первую очередь поколения глобализации, особенно перегруженного информацией и на ней воспитанного) человечества из-под диктата Интернета. Удорожание интеллекта в современном мире также ведет к удешевлению жизни, так как при жизни в достатке человек склонен распыляться на удовольствия и он становится все больше "интеллектуалом-потребителем".
При удорожании интеллекта в мире и при росте потребности человечества в нем объективно его спасает "тяга к корням". Однако, историческая память общества сохраняется и как народная память и как результат разработок интеллектуалов. В последней ситуации это часто - уже готовая всемирная история, а народная память склонна спорить с ее концепциями, внося живые коррективы. Тот факт, что из поколения глобализации (поколения "информационного общества") выходят сейчас освобождающиеся из-под Интернет-диктата интеллектуалы-политики говорит о том, что они будут опираться на народную историческую память тоже, тем самым привнося в мировую политику консервативный элемент.
В новом "интеллектуальном поле" формируются прежде всего народные "стратегии выживания", и таким образом складывается слой "технологичных людей" "информационного общества", что влечет за собой усиление цивилизационной роли Запада в мире. Денежная нагрузка в "информационном обществе", как представляется, зависит от уровня развития экономик стран мира и в конечном счете мировых цивилизаций, а интеллектуальная разгрузка (пока главным образом все же Интернет) везде примерно одинакова, что одновременно ведет к переизбытку интеллекта и росту спроса на него. Так, у людей мира на сегодняшней стадии развития "информационного общества" возрастает вес аналитического мышления, так как, стремясь потратить деньги и получить тем самым удовольствие и облегчение (в "обществе потребления") на тот же интеллект, а его в мире - переизбыток, к нему стали подходить выборочно. Последнее косвенно влияет на смену элит в мировом политическом истэблишменте, поскольку люди мира выбирают и политика с головой. Новые "политики-интеллектуалы" из числа поколения глобализации являются "рабочим материалом" для новых выборов в число политических элит на Земле. "Интеллектуальная выборочность" в современную эпоху имеет и обратное влияние на денежную нагрузку, и при этом последняя постоянно повышается по мере усвоения мировым сообществом результатов повышенного интеллектуального творчества - особенно новых политиков.
Мировой интеллект включает в себя и интеллект социальной энергии, так как последняя сегодня, в "информационном обществе" - надуманный результат почти конечного развития естественных прав человека, при общем энергетическом спаде в мире. Так, интеллектуальное в современном мире имеет свойство превращаться в социальную энергию с ее особым интеллектом, и денежная нагрузка, которая по мере освобождения человека от диктата Интернета, ложится в основном на государство, имея размеры, зависящие от места того или иного государства прежде всего в мировой экономике. Тогда встает вопрос: можно ли купить денежную нагрузку, поскольку в современном монетаристском мире деньги - тоже товар и что это даст в результате? Безусловно, наибольшая денежная нагрузка ложится на самые богатые государства, так как при сохраняющемся пока диктате Интернет-интеллекта, а также прочных глобализационных связях человечество находится главным образом под угрозой разверстания денежной нагрузки на население мира. И, если денежная нагрузка снимается интеллектуальной разгрузкой, то в сегодняшнем мире должны быть усилены меры безопасности, например, должна развиваться активность кибер-войск. Уже в ближайшем будущем интеллект, теперь уже стоящий дороже денег, будет переоценен, и ведущей силой в этой переоценке, несомненно, станет современная государственность.
3. "Энциклопедизм чувств" в современном мире.
При общей загруженности в мире Интернет-интеллектом встает проблема отдыха и досуга человека, а, значит, прежде всего проблема информации и дома. В "информационном обществе", очевидно, главным образом под влиянием Интернета, вырабатывается язык, и в большинстве случаев только знание этого языка позволяет понять глобализационные взаимосвязи в мире, а также мировой рынок в целом; Интернет-язык позволяет наладить общение людей, порой из разных стран и способствует своего рода оперированию чувствами при таком общении в "информационном обществе". Таким образом, при кажущемся отчуждении людей "информационного общества" друг от друга они снабжены новым языком общения - живые и также творческие.
Представляется, что от "переедания" информации в "информационном обществе" людей спасает интерполяция мнений - главным образом о ней самой. Следовательно, интерполяция мнений имеет направленность, своего рода вектор, и сейчас он, думается, в основном общегуманистический. Общегуманистическая направленность общения в мире, таким образом, оттеняет значение глобализационных связей, делая тип "гражданина мира" самым популярным в человеческом сообществе. При этом на первое место в политических интересах человеческого сообщества, очевидно, выходит внешняя политика государств.
В мире при мировом перепроизводстве товаров и услуг царствует скорее активная, а не пассивная торговля, а, следовательно, постоянно возрастает роль языка, в том числе как средства делового общения. Однако, тот же язык делового общения скорее всего нужен при скоплении людей - то есть, в контексте всей мировой торговли, на больших торговых площадях (там скорее правит пассивная торговля). Это противоречие, в частности, в психологии людей мира снимается интерполяцией мнений - прежде всего в приложении к мнениям о качестве товаров и, соответственно, затраченного труда. Частный случай интерполяции мнений в мировом "обществе потребления" - это "потребительная корзина времени" - особенно в условиях общей загруженности членов мирового сообщества (в том числе Интернетом и через Интернет). Таким образом, при относительной дешевизне жизни в мире рост потребности во времени, связанный с деловым языком, очень часто делает жизнь в мире дорогой, так как общение предполагает прежде всего обладание информацией (в "информационном обществе" она стоит даже дороже денег).
"Живое" общение в современном мире предполагает, впрочем, и свежие впечатления людей с новой информацией, что, в частности, дает стимул к развитию сенситивности воприями ими мира. Даже в мировом "обществе потребления" людьми правят неподдельные чувства, а люди прежде всего собираются в "информационные тусовки", которые позволяют как-то заглушить рутину жизни. Последнее обстоятельство говорит косвенно о том, что память человечества становится проблемной, и историческая память тоже. Главной проблемой исторической памяти современного человеческого сообщества является, как представляется, ее тесная привязка ко времени, так как в "информационном обществе" и одновременно "обществе потребления" существует "потребительная корзина времени", отнимающая у человека силы и отбивающая память тоже. Так что, если бы историческая память носила вневременной характер в сегодняшнем мировом сообществе, то она прежде всего прямо воздействовала бы на мозг человека, убирая тревогу и стран и отвлекая его от неживого компьютера с Интернетом. Очевидно, что пока историческая память мира с ее вневременной направленностью вырабатывается в основном академическим путем и ее носителями являются очень и очень немногие интеллектуалы.
Представляется, что в целях спасения мировой культуры и сохранения исторической памяти мира сегодня действует своего рода "академическая идеология" - хотя бы в ведущих государствах, порождая известную унификацию представлений о мире современных людей. Учитывая "академическую идеологию" и пропуская через себя впечатления (прежде всего политического и внешнеполитического происхождения), люди проходят путь формирования современных чувств, которые имеют вовсе не надуманный характер. С частичным успокоением от влияния "академической идеологии" возрастает не только нивелированность представлений людей о мире, но и усиливается глобализация, которая, думается, со второй половины 2000-х гг. (начала мирового финансово-экономического кризиса) перешла на новый виток, для которого будет характерно прежде всего усиление не только горизонтальных, но и вертикальных взаимосвязей в человеческом сообществе и таким образом государственная власть в мире еще больше приблизится к человеку. Такая подконтрольность современных людей власти плюс диктат Интернет-интеллекта приводит, как представляется, к поиску людьми живой, народной исторической памяти общества - уже через чувства и представления новой глобализации.
В связи с тем, что люди, члены современного мирового сообщества, буквально прикованы к Интернету, в мире постоянно дорожает время. Упомянутая выше "потребительная корзина времени" указывает на то, что существует "сетевой маркетинг времени", пользуясь которым можно купить время дешевле (но это в большинстве случаев относится к области торговли сетевого типа, нередко находящейся под пристальным наблюдением государственной власти). Время в современном мире рождает время, необходимое человеку прежде всего - то есть, так сказать, "нужное время". А, учитывая "сетевой маркетинг времени" и постоянный спрос на него по недорогим расценкам, "нужным временем" прежде всего обладают "нужные люди", из которых в частности формируется деловой мир.
Вообще, говоря о времени на общение в современном мировом сообществе, надо учитывать, что, согласно сказанному выше, оно имеет тенденцию к росту (прежде всего говоря об общении по Интернету). А, следовательно, смыслом жизни очень многих людей сегодня является их внешний вид, что порождает настоящий "энциклопедизм чувств", в которых такой человек себя "тренирует", чтобы еще больше, например, расширить круг своего общения. Но это относится к миру виртуального общения, а, говоря о "живом" общении, то оно по затраченному времени ему уступает. Однако, на новом витке глобализации понадобятся новые деловые связи, и "живое" общение, совмещенное с "энциклопедизмом чувств", вполне может стать оазисом для формирования нового живого языка, оказываясь уже не роскошью жизни, а необходимым инструментом для ее улучшения.
Глава II. "Социальные настройки" в мире.
1. Политика и время в мире.
Сегодня экономия ресурсов и средств зиждется в первую очередь на общении, через которое распространяются "живые", народные рецепты - например, выживания, даже в относительно недорогом мире. Поэтому, принимая во внимание существующий сегодня "сетевой маркетинг времени", можно сказать, что общение (особенно на международном уровне) - это настоящая народная политика. В то же время она подпитывается от интеллектуальных ресурсов, особенно от "академической идеологии" (ее важная часть - историческая память мира). Сегодняшний человек - "хозяин жизни" скорее без Интернета, чем с Интернетом, поскольку без Интернета он выходит из информационного плена и обретает свои новые, прежде всего политические ресурсы.
При действии "сетевого маркетинга времени" время дешевеет и у людей его становится больше, и, следовательно, учитывая сказанное выше, близится политическая разрядка, которая совпадет с новым витком глобализации в мире. Движущей силой политической разрядки будет, очевидно, интерполяция мнений современных людей - прежде всего о качестве товаров на мировом рынке "общества потребления", а также о качестве труда, вложенного в их изготовление. Так, в политической разрядке, где будет силен элемент "народной дипломатии", будет прослеживаться связь с мировой экономикой, поскольку, при действии "сетевого маркетинга времени", управление мировым сообществом осуществляется главным образом через ценообразование (так реализует себя доктрина фундаментального либерализма сегодня). Фундаментальный либерализм, таким образом, не отмирает, а обретает новую силу - поскольку поколение глобализации, которому уже исполнилось тридцать лет и которое уже в большинстве случаев имеет свои семьи и, следовательно, определенный опыт управления, постепенно выходит на политическую арену, и у него ценности фундаментального либерализма, особенно актуальные в мире сразу после распада СССР и конца биполярности, приобретают революционный характер, словно сопротивляясь растущему общественному консерватизму, связанному, в свою очередь, с возрастанием значения чувств в обществе. Так, скорее всего, сделав ставку на экономию дешевеющего времени, поколение глобализации будет искать и более дешевые, а, следовательно, ультрасовременные политические рецепты, и уже в недалеком будущем.
В современном человеческом сообществе или обществе "высоких технологий" сама технология стала привычкой, а, значит, это еще более удешевляет время в мире и освобождает энергию человека. Такая освобождающаяся энергия поможет человеку преодолеть Интернет-зависимость, а, принимая во внимание "сетевой маркетинг времени", на этом фоне люди будут использовать общение (новое "живое" общение) для восстановления памяти и в частности исторической. Следовательно, в будущей мировой разрядке будет играть большую роль живая реакция, которая, как представляется, составит живую конкуренцию "академической идеологии". Тем не менее, последняя так и останется мощным информационным ресурсом, но также будет удешевляться и по мере роста навыков человеческого сообщества в управлении временем (оно тоже дешевеет). Дешевое время будет вносить системно-структурные изменения в сам мировой информационный поток, причем здесь существующее сегодня "общество потребления" (оно же "информационное общество") все больше и больше будет ставить на продажу политику. Возможно, в такой ситуации, с ростом народного элемента мировой политики, будет формироваться "политическая корзина времени" - и прежде всего как сверхресурс, который будет иметь эквивалентом "живое" общение людей, освобождающихся из-под диктата Интернета и способных иметь свои политические мнения и позиции. В данных условиях историческая память мира, своего рода двигатель самой технологичности человеческого сообщества, будет, в частности, искать корни происходящего сегодня информационного раскрепощения людей в исторической памяти о разрядке 1970-х гг.
Активное пользование Интернетом в сегодняшнем мире часто означает, что рабочий день человека как бы разорван, поскольку Интернет людей буквально засасывает. Тем не менее, принимая во внимание предполагаемую "политическую корзину времени", "сидя" в Интернете, человек фактически работает на второй работе, так как Интернет вообще, как представляется, является изобретением человечества, восходящим к самой властной природе государственности. Последняя, словно проникая через Интернет в частное жилье, заставляет людей мира приобщаться к политическим ценностям и может, думается, даже управлять временем частного лица. Поэтому, в частности, можно сказать, что политическое "живое" общение людей как средство политической разгрузки в мире - это одновременно косвенное средство, приобретая деловые связи, организовать зарабатывание и трату денег. Но при этом пока что человек в мире не может в достаточной степени стать "сам себе психологом", поскольку пока не может полностью освободиться от диктата Интернет-интеллекта и в лучшем случае он пока при этом обречен на "исследовательское одиночество" - ведь он при диктате Интернета отстаивает право своей личности на самостоятельное мнение о мире. А интерполяция мнений людей, о которой говорилось выше, часто имеет результатом живую реакцию, на которой, как представляется, будет строиться новая разрядка в мире. При такой ситуации, скорее всего, в саму организацию "живого" общения людей как средства политической разгрузки будет вкладываться в первую очередь государство, имея здесь целью смену вектора пропаганды, и при наступлении разрядки в мире прежде всего информационная роль государства на Земле возрастет.
Итак, учитывая современные, так сказать, "домашние ставки" в постоянной работе людей с Интернетом и ведущую роль государства в организации работы самого Интернета, можно сказать, что результатом "интерполяции мнений" государства и "академической идеологии" является сегодняшняя политика информационной безопасности как целая система управления человеческим сообществом, а, главное, его временем, "сверху". Таким образом, политика остается в основном уделом государственной власти, а время, дешевеющее в целом в результате развития нового "живого" общения, тем рычагом, воздействуя на который государство осуществляет политическую нагрузку (а затем, возможно, и разгрузку) общества. Государственная власть, скорее всего, идет по пути стабилизации своих отношений с населением мире, поскольку начинает регулировать сами "политические отношения" индивидуумов как бы изнутри общества, прежде всего заботясь об общественной безопасности.
2. Финансовое воспитание как основа современной духовной культуры.
Дороговизна или, наоборот, дешевизна финансового образования, очевидно, зависит от качества общего финансового воспитания. В современном мире последнее осуществляется главным образом через Интернет, и в принципе широкая доступность кредита является здесь весьма привлекательным моментом для того же подрастающего поколения, чтобы его получать как можно раньше. Само финансовое воспитание (а затем и финансовое образование), очевидно, тоже можно получить в кредит - особенно если сызмальства считать финансовое воспитание самим финансовым образованием, таким образом повышая социальный статус человека чуть ли не с рождения. Кроме того, теоретическая и практическая подготовка человека к "жизни в кредит" - это есть своего рода подготовка его к четко распланированной и потому во многом застрахованной от случайностей жизни, в которой даже присутствует духовность (в такой жизни есть время человеку подумать).
Несомненно, в сегодняшнем мире финансовая культура есть своего рода основа духовной культуры, ибо в условиях хотя бы относительного материального благополучия человек словно бы "стряхивает" с себя мирскую суету. При той же "жизни в кредит" духовный порыв человека - не разовый, а многократный, поскольку он здесь прежде всего "планирует сам себя". Итак, можно сказать, что в эпоху глобализации, продолжающуюся и по сей день, с ее всевластием Интернета в "информационном обществе" сама духовная культура обретает такой параметр, как плановость. Таким образом, финансовое воспитание (особенно с детства), а затем и финансовое "жизненное" образование (очень часто в форме финансового просвещения) - это, несомненно, части духовной культуры современного общества и одновременно одна из стратегий мировой социальной политики.
При явной бедности большинства людей мира (по сравнению с обществом стран "золотого миллиарда"), на полном ходу глобализации, огромное количество социальной энергии уходит на обобщение глобализационного опыта, в том числе и социально-политического. Вместе с этим возрастает аналитический момент в мышлении членов мирового сообщества, и поэтому, учитывая также огромные затраты на выживание в эпоху "информационного общества" и глобализации (и прежде всего образовательные), мировое сообщество готово как бы "перелицовывать" себя от бедности, даже при сравнительной дешевизне жизни в мире, тем самым, в частности, словно бы доставая скрытые ресурсы, часто связанные с историческим прошлым. Эта "самоперелицовка" будет, как представляется, включать прежде всего мобилизацию духовных ресурсов - и здесь главным образом это будет исторически обоснованное обращение к ценностям доглобализационного этапа истории человечества, особенно к истории недавнего XX в. Новый виток глобализации, к которому подходит человечество сейчас с его политической разрядкой, при обращении людей к своим историческим корням, часто будет порождать тип "несовременного человека", который будет отличаться (прежде всего в реализации своих чувств и вообще в отношении к окружающему миру) консерватизмом. И, если в исторической памяти мира будет доказано, что XX век, век мировых войн, был, например, и веком повышенной социальной активности, а также веком накопления общественных богатств, то человеческий консерватизм будет опираться на новом витке глобализации прежде всего на веру в успех карьеры, основанной, как в XX в., на освоении и постижении "безумного" мира. Переход человечества в том числе и к политическому консерватизму, при сохранении в мировой экономике доктрины фундаментального либерализма, сделает историческую память мира "ключом" к новому финансовому воспитанию и образованию, что, возможно, сделает сами деньги и "ключом" к безопасности в набирающем силу XXI веке.
Итак, после наступления глобализации (приблизительно с 1991 г., распада СССР) в мире одна социальная болезнь сменила другую: вместо "моды на бедность" (и социальное равенство) пришли "мода на богатство". Так, для излечения социальных болезней, которые есть и в перспективе развития мира, нужны специалисты, а при относительной бедности жителей Земного шара в целом, даже при дешевеющей жизни, специалисты еще недостаточно оплачиваются и еще плохо работают в указанном направлении. Представляется, что именно массовое финансовое воспитание специалистов в мире сможет предотвратить новые социальные болезни - например, взаимоотчуждение людей, пока еще сильное в начале XXI. Тем не менее, массовое, некастовое воспитание (и вообще формирование) специалистов в мире, безусловно, уже происходит - в основном как формирование нового "человекопотока" через Интернет, что, очевидно, как отвлекает человечество от его социальных болезней, так и вновь заражает ими. Таким образом, сегодня нормальное состояние человека - когда он варится в "информационном потоке" лишь ограниченное количество времени, которое определить для него возможно также в основном только через Интернет. Представляется также, что с наступлением для человечества "жизни в кредит" именно оперирование наличными деньгами может поставить для него и новые социальные цели. Так, например, помимо полученной специальности, а также учитывая естественное взросление и старение мозга, оперирование наличными (включая, несомненно, их зарабатывание), определенная контактная способность "живых" денег, без контроля каких-либо финансовых структур, дает человеку в "мире кредита" дополнительное жизненное образование. Но оно, однако, снова сводится к тому, что само финансовое воспитание, помимо финансового образования, это "ключ" к финансовому и более широкому просвещению.
В связи с всевластием Интернета в сегодняшнем мире воспитание людей и финансовое воспитание в частности - это период их жизни в определенном поведенческом "шаблоне". При плановости духовной жизни сегодня выделяется ее практическая сторона, а это значит, что духовность в мире подчиняется социально-экономическим законам, среди которых главный - превращения духовного (в первую очередь достижений науки и "высоких технологий") в материальное. Так, как представляется, существуют и "финансовые носители" исторической памяти людей и в первую очередь народные, живые программы финансового воспитания с детства. Финансовое воспитание, таким образом, развивает научно-аналитическое мышление и способно на новом витке глобализации осуществить не только материальные, но и духовные потребности мирового сообщества.
3. Социальное внимание в мире.
В сегодняшнем в основном бедном и демократичном мире, очевидно, правит политическое настроение, которое поддерживается (но пока полностью не контролируется) государственной властью. Демократическое устройство мирового сообщества досталось ему после окончания Второй Мировой войны, и сегодняшняя мировая государственная власть, поставленная на нивелирующие "рельсы" глобализации, является в общем творцом мировой политики, будучи в известной степени оторвана от общества, а также финансовых структур, которые сами по себе мировую политику не делают. Современная демократия - это явно соподчинение людей, так как мир в основном беден и здесь людей сплачивает политическое настроение. Последнее колеблется (в основном в отсутствие крупные военных конфликтов и под воздействием мировой экономики) и тем самым создает в мировом сообществе способность к "живой" реакции, которая, как говорилось выше, является ноу-хау мировой политики сегодня.
Представляется, что сегодняшним мировым сообществом управляют специалисты, а при огромном влиянии политического настроения на управление миром специалист - это тот, кто чрезвычайно внимателен к окружающей жизни и хорошо знает, что такое историческая память как результат сегодняшнего обращения к глобализованных людей к своим духовным корням. В поколении глобализации, которому уже исполнилось тридцать лет, подготовка (с участием Интернета) специалистов - явление массовое, а массовость вообще сохраняется как ведущий фактор мировой политики, которая развивается на основе роста демократических тенденций современной государственности. Колебания политического настроения в мире - это и результат массового социального внимания, которое устанавливает как взаимосвязи внутри человеческого общества, так и связи его с государственной властью. При пробуждении (в первую очередь в поколении глобализации) исторической памяти мира политическое настроение людей создает своего рода "социальные настройки", то есть здесь речь идет прежде всего о разнонаправленности политического настроения. Итак, влияние рядовых граждан стран мира на мировую политику обусловлено прежде всего их духовным состоянием, позволяющим оценить политическое настроение как бы со стороны.
Регулируют "социальные настройки" "информационного общества" на новом витке глобализации прежде всего столкновения индивидуумов при колебаниях политического настроения в мире. Поэтому можно сказать, что "социальные настройки" в целом оздоравливают мировое сообщество, позволяя, в частности, снять социальное отчуждение людей, а также преодолеть духовное и материальное наследие только что ушедшего XX века, века мировых войн. В целом мировое сообщество, можно сказать, самоорганизуется, и "социальные настройки" - это составляющая такой самоорганизации, которая при росте демократических тенденций в мире приводит к усилению позиций государственной власти, готовой возглавить общество.
Политическое настроение, как представляется, сегодня "редактирует" уже поколение глобализации, способное к тому же освободиться от диктата Интернет-интеллекта и здраво оценить ту же политическую обстановку в мире. Так, "социальные настройки" особенно влияют на жизнь именно поколения глобализации, в частности помогая ему выработать новый мировой социальный язык (на нем, думается, скоро будет говорить вся мировая политика). Итак, можно сказать, что поколение глобализации сегодня лидирует и тем самым создает, в частности, новую научную основу для оздоровления всего мирового сообщества, и можно также сказать, что именно поколение глобализации первым среди прочих поколений окончательно переработало историческую память о веке мировых войн - в частности, на основе своего повышенного социального внимания к современности.
При всевластии демократии в мире социальное счастье - это прежде всего умение "стоять в строю". Рынок социальной силы в современном мире - это рынок повышенного социального внимания, поскольку по выходе людей из-под диктата Интернет-интеллекта этот рынок в основном имеет инстинктивную природу. Что же касается рынка труда, то по мере известного разрыва человека с Интернетом это одновременно и рынок учебы, который в развитии станет рынком деловых связей. В конечном счете мировое сообщество идет по пути установления своего рода отношений купли-продажи между обществом и государством. Партнерские же отношения между обществом и государством установятся там, где будет сильное государственное регулирование экономики, а, значит, в мировой экономике не сработает принцип мультикультурализма и национальный момент в государственности в мире усилится. Социальное же внимание будет повышаться и, если государственность в мире будет этому помогать, то она получит (при отказе от политики мультикультурализма) первый "ключ" к регулированию политического настроения людей. Границы государств, таким образом, в будущем не изменятся, поскольку углубление национальных тенденций в среде их населения приведет к растущей возможности конфликта между нациями существующего мира, и в частности историческая память общества будет помогать ему - в том числе при его социально-политическом самоанализе. Самоанализ же мирового сообщества будет, принимая во внимание рождающееся у народов мира некоторое чувство национальной исключительности, сводиться, в частности, к анализу отношений государства ("патрона") и индивидуума. При этом "социальные настройки" будут всецело лежать в сфере рынка труда - поскольку человек, выходя из-под диктата Интернет-интеллекта, будет убежден в том, что именно его собственная деловая инициатива и упорный труд дадут ему новое "место под солнцем", и именно историческая память вместе с нарождающимся консерватизмом дадут современному человеку заряд социального оптимизма вместе с чувством безопасности.
4. Активность человека в сегодняшнем мире.
При выходе современного человека из-под диктата Интернет-интеллекта развивается своего рода "интеллектуальная экономия", что связано с повышающимся в мире социальным вниманием. Она будет развиваться и дальше - по мере развития деловой инициативы индивидуума. В будущем произойдут крупные изменения в самом Интернете: он будет переориентироваться (особенно в условиях новой политической разрядки) не на общность политических взглядов в мире, а на их разнообразие - особенно в условиях кризиса политики мультикультурализма в мире. Человечество на новом витке глобализации стремится к новому образованию, основой которого (через "живое" общение) будет прежде всего труд.
При растущем консерватизме населения Земного шара оно заметно "полевеет", и в число главных проблем мировой политики может войти проблема рынка труда и в том числе трудовых миграций. Трудовая активность по выходе индивидуума из-под диктата Интернет-интеллекта будет двигателем массовости в мировой политике, что может привести к системно-структурным изменениям - прежде всего в составе правящих в мире элит. Представляется, что первыми новыми элементами в правящих элитах мира будут "тридцатилетние", то есть представители поколения глобализации, одновременно исторически привыкши к эпохе без мировых войн и определенному космополитизму ("граждане мира"). Однако, выросшие на Интернете, представители поколения глобализации одновременно политически активны и консервативны (здесь нужно отметить их стремление к сенситивности восприятия мира из-за их "переобразованности" и Интернет-воспитания), что не будет в полной мере соответствовать общей тенденции "полевения" масс населения Земли. А, принимая во внимание определенную усталость доглобализационного поколения от политических пертурбаций воспитавшего его XX века, века мировых войн, можно сказать, что наиболее опытные в жизни и в трудовой деятельности ("сорока-пятидесятилетние") не будут в полной мере являться поддержкой "тридцатилетних", поскольку последние будут находиться в процессе социальной адаптации, в то время как не "интернетные", а "книжные" первые будут иметь поддержку у своих родителей, которым уже примерно за шестьдесят. Мировая политика при этом, очевидно, будет более, чем, скажем, в начале эпохи глобализации (1991 г., распад СССР) опираться на мировую экономику, а не на, скажем, популистские лозунги мира во всем мире и социальной свободы, своего рода двигатели мировой политики в XX в. И именно мировая экономика будет определять лицо современной государственности, так как мировые элиты скорее всего сохранят основой своей политической деятельности буржуазную идею всеобщего блага в еще достаточно небогатом мире в целом.
В сегодняшнем еще не очень богатом мире правит своего рода ценовой гуманизм, который при сохраняющихся ценностях фундаментального либерализма представляет собой в целом ценовое многообразие, учитывая как "индивидуальную экономию", так и "сетевой маркетинг времени". Представляется, что именно ценовой гуманизм приводит к своего рода стилевому разнообразию "потребительской корзины времени" - для разных стран мира в условиях упадка политики мультикультурализма. А государство в таких условиях может вести своего рода сетевую стилевую политику, во много основанную на "сетевых играх", вследствие чего современный человек умнеет. Итак, активность современного человечества - это прежде всего деловая активность, которая выражается сегодня в целом в поиска индивидуумами делового контакта.
Представляется, что современный умнеющий, в первую очередь западный, человек не одинок: существует умное постсоветское общество, в котором присутствует "программа" позднего "социализма", которое очень живо воспринимает ценности фундаментального либерализма и начинает социально расслаиваться. Выход поколения глобализации из-под диктат Интернет-интеллекта требует "живого" языка, а менталитет революционно заряженного буржуазными идеями постсоветского общества уже имеет такой язык. Так что вполне возможно, что весь мир вскоре будет говорить на постсоветском либо даже на постпостсоветском языке возрождения буржуазных ценностей - вместе с исторической памятью.
Думается, что по мере освоения мира человечеством после его отказа от принятия диктата Интернет-интеллекта будет мощный всплеск социальной энергии, после которого уровень общественного здоровья заметно упадет. В таких условиях, по мере новой социализации, именно "высокие технологии" превратятся в ведущую "социальную настройку" мирового сообщества, тем самым обеспечивая ему прежде всего работу ума. Повышение уровня умственной работы человека уже недалекого будущего сделает активность человечества в основном умственной, интеллектуальной - особенно на фоне дешевеющего в мире времени. Это приведет, очевидно, к окончательному отказу от диктата Интернет-интеллекта и к погружения человека прежде всего в мир "близлежащего", что, в свою очередь, повлечет за собой новый поворот политики безопасности в мире. Последняя, очевидно, будет уже опираться как на инициативу государственной власти, так и на волю и инициативу индивидуума, что повлечет за собой как рост "армейского духа" физически ослабленного сообщества, где будет развиваться чувство "кучности", чтобы выжить, так рождение новой "социальной настройки" человечества - партнерских отношений государства и личности, что в конечном итоге усилит государственную власть в мире.
Глава III. Историческая память и "национальное время".
1. "Национальное время" в мире.
Сегодня, при "перелицовывании" еще бедного в целом мирового сообщества, историческая память мира являет свое "научное лицо", так как в условиях продолжающейся глобализации историческая память каждой нации должна уживаться с исторической памятью соседних наций, а общность научных парадигм в мире их примиряет. После распада биполярной системы (с развалом СССР в 1991 г.) начался новый отсчет исторического времени, при сохранении конфликтности в мире, и поэтому, во многом "живя одним днем", человечество, сохраняя прежде всего национальные границы, делает ставку на "национальное время", которое примерно соответствует психофизиологическим особенностям каждой нации.
С ростом возможностей общения (по Интернету и не только) человек в сегодняшнем мире обращает огромное внимание на внешний вид, в конечном итоге подчеркивая свое национальное происхождение. Это влечет также рост националистических тенденций в мире. Своего рода гарантами "социального счастья" сегодня могут выступать национальные элиты. Представляется, что в мире власть есть отношение социальной мощи к "национальному времени", и последнее здесь выступает, при стабильности глобализационных связей, строившихся в мире еще с распада СССР, словно бы аналогом исторического времени ("времени прогресса"). Что касается, например, сегодняшней России, то здесь "национальное время" - часть социально-экономической и социально-политической "программы" выхода бывшего советского общества из тоталитарного режима, так что, можно предположить, что в РФ произошло небывалое для новейшей истории поглощение буржуазных либеральных ценностей и очень быстрое зарождение национального интеллекта. Что касается последнего, то власть в "информационном обществе" опирается именно на него, будучи связана (особенно через Интернет) с обществами своими управленческими рычагами.
Историческая память - категория вечности, как и наука, и поэтому научно обоснованная историческая память мира делает эпоху глобализации с научной точки зрения эпохой прогресса человечества. В "информационном обществе" эпохи глобализации человек не "надоедает сам себе", поскольку он по мере освоения окружающего мира (и Интернета) прежде всего ищет "живой" контакт, в котором он находит и для себя и новую информацию. Современные знания, вследствие сказанного выше, будут включать в себя и научные знания в сфере личной безопасности, а также безопасности всего общества и его власти.
Государственность в современном мире по мере развития глобализации требует стабильности "национального времени" в границах государств. Представляется, что "национальное время" наиболее стабильно в поколении глобализации ("тридцатилетние"), поскольку оно было воспитано на Интернете, который сам по себе - достаточно стабильная и неизменная информационно-распределительная система. Следовательно, современные государства мира - это в целом государства одного поколения, и при этом возраст поколения глобализации превышает привычный возраст армейской службы, и поэтому можно сказать, что в сегодняшнем мире сильная государственность (как и армия) "повзрослели" вместе с приходом в мировую политику новых элит. Думается, что приход в политику "тридцатилетних" приведет к усилению технологичности мирового сообщества, которому это компенсирует усталость (и последующий социальный и политический отдых) от XX века, века мировых войн, ставя на вооружение прежде всего еще большую научную оснащенность общества. Таким образом, "информационное общество" даже может изменить свой социальный облик, превратившись в более контрастное в смысле разницы в уровнях образования общество, в котором, как представляется, будут большую, чем в XX веке, роль играть совсем молодые люди. Это, в свою очередь, может привести к новым парадигмам безопасности в конфликтном мире, основанном на групповом, своего рода военизированном, восприятии мира - прежде всего как относительно новой системы социально-политических, глобализованных взаимосвязей, дающих человеку новые права на личную инициативу в обществе.
Усиливающаяся сегодня роль государство в мировом сообществе ставит и проблемы "рабочего" и "нерабочего" режимов государства. Так, представляется, что в "рабочем" режиме государство вырабатывает идеи для всего мирового сообщества, а в "нерабочем" - нет. Так, например, "потребление" "информационным обществом" исторической памяти зависит от воли государства к ее сохранению - именно в научных масштабах. Государство есть своего рода "социальная настройка" (в "рабочем" режиме государства) для общества, так как "национальное время" в связи с увеличивающейся "прозрачностью" национальных границ требует сохранения. "Нерабочий" же режим государства проявляется тогда, когда оно отдает, как представляется, в первую очередь внешнюю политику "на откуп" массам населения, тем самым предрасполагая его к реализации сравнительно новых для глобализации национальных идей и чувств. "Национальное время" - как в "рабочем", так и в "нерабочем" режиме государство - это прежде всего своего рода "часы безопасности", поскольку только оно в мире быстро развивающейся деловой инициативы позволяет сохранять хотя бы те же рабочие места. Думается, что есть и специфическое "рабочее место" "национального времени", так как оно тесно привязано - как к живому индивидууму, так и к Интернету и теснейшим образом связано с управлением (в частности с менеджментом времени). Представляется также, что именно "национальное время", принимая во внимание тесную связь личности и государства через Интернет, формирует "политическую корзину времени", которая становится политическим ресурсом человека - хотя бы во время его политического общения как политической разгрузки. Несмотря на влияние Интернета на сегодняшнюю жизнь населения Земли, именно "политическая корзина времени" (как величина, очевидно, постоянная относительно самого "национального времени") улучшает и стабилизирует "живое" общение и в частности научный обмен в мировом сообществе. Таким образом, историческая память мира - это сугубо политическая категория, которая, несмотря на "модернистский" запал государствообразующего поколения глобализации, достаточно консервативна и апеллирует к "вечным ценностям", сохраняемым историей различных народов, укрепляя чувство безопасности - прежде всего на национальном уровне.
2. Фундаментальный характер мировой политики.
В однородном и неоднородном этнически обществе своего рода "потребление" исторической памяти различается, так как в этом случае людям требуется разное общее время на раздумье. И, следовательно, именно общее время на раздумье и есть сегодняшняя "политическая корзина времени", так как "национальное время" при развитой глобализации есть в свою очередь своего рода "часы" политической системы, функционирующей (с Интернетом) в режиме общемировой безопасности.
Политическая система существует сегодня как в этнически однородном, так и неоднородном обществе, и нивелирующая роль Интернета и глобализации, несмотря на рост национальных настроений и в частности кризис политики "мультикультурализма", только укрепляет ее. Новое "живое" общение по мере освобождения (прежде всего поколения глобализации) от диктата Интернета, безусловно, способствует формированию "политической корзины времени" - на личностном уровне, что усиливает политическое общение людей (прежде всего как средство политической разгрузки). Но пока еще, до наступления в мире политической разрядки, "политическая корзина времени" как в конечном итоге рычаг личностного влияния на мировую политику доступна не всем, а только тем людям, которые живут в государствах, политическая система которых - не застывшая, а развивающаяся, подвижная. К числу таких государств можно причислить прежде всего государства евроатлантического мира (так называемых стран "золотого миллиарда"), а также и Россию, чья политическая система, сложившаяся на демократической, новой для страны, основе и причем исторически недавно, находится в процессе развития. "Политическая корзина времени" для отдельной личности, вообще говоря, поддерживается там, где есть своего рода политическая "снисходительность" государственной власти по отношению к населению, и это позволяет формировать партнерские отношения населения и государства. Так, государственная и личная безопасность на основе существования "политической корзины времени" для человека как бы объединяют свои усилия - в условиях набирающей обороты глобализации, которая пока что основывается в основном на Интернет-интеллекте и стремится формировать мировую политику с точки зрения менеджмента времени, учитывая здесь прежде всего интересы "общества потребления". Последнее обстоятельство - это признак пока что существующего вытеснения из жизни мирового сообщества менеджментом времени чисто политического менеджмента, а политическая нагрузка (и потребность политической разгрузки) в мире растет, и следует в этих условиях усиливать государственную власть, чтобы укрепить, в свою очередь, политически притягательную силу для населения мира идей государственной безопасности.
С использованием в частности менеджмента времени в ценовом управлении обществом и при продолжающейся глобализации знание цен человеком превращается в своего рода элемент гигиенты труда: труд нормируется или не нормируется. Знание стоимости своего труда дает человеку шанс к выживанию в еще относительно бедном мире, что делает саму мировую политику фундаментальной величиной сегодняшней жизни в мире - поскольку хотя бы пронизывающие его глобализационные связи рукотворны и именно труд лежит в основе самой жизни и ее безопасности. Труд в мире тесно привязан к "национальному времени", согласно которому он все же нормируется в той или другой стране и человек хотя бы отдыхает. Качество и характер труда определяют и "стоимость" самой мировой политики, творцы которой в сегодняшнем мире часто выступают социальными арбитрами относительно всего человечества. Цены в мире идут на снижение в соответствии с растущей дешевизной времени, а это, в свою очередь, приводит к удорожанию труда живого человека, поскольку он имеет время на то, чтобы усовершенствовать сам труд.
Принимая во внимание то, что стоимость труда определяет фундаментальный характер мировой политики, можно сказать, что управляемая усиливающейся государственной властью жизнь человека строится как фирма - особенно учитывая пропаганду стабильного и безопасного существования на Земле в целых государственной власти "сверху". Так, имея в виду то, что человек "варится" в "информационном потоке", на его "жизнь-фирму" имеет влияние как адекватный, так и неадекватный пиар. С точки зрения адекватности пиара "национальное время" в сегодняшнем мире подвергается коррозии или, иначе говоря, изменениям - в основном психологического характера, которые, в свою очередь, являются изменениями в ритме национальной жизни в пределах государств мира. Фундаментальный характер мировой политики заключается и в том, что коррозия "национального времени" может быть и явлением геополитическим, поскольку она предрасполагает человечество, например, к "войне всех против всех". Таким образом, при зарождении нового "живого" общения и при наступлении политической разрядки в мире фундаментальный характер мировой политики не должен пострадать, в связи с чем надо сказать, что историческая память и безопасность мира становятся составной частью ее основы, так как за годы глобализации жизнь человечества была уже в целом стабилизирована и политика безопасности стала во многом интернациональной.
3. Современные люди и их сотрудничество с государством.
Насколько современные люди независимы и готово ли современное государство к сотрудничеству с ними? Если качество труда определяет многие мировые процессы, то встает также вопрос: приучаются ли люди (представители той или иной цивилизации) к труду в детстве или позже? Сколько стоит духовность в "обществе потребления", запас которой необходим для сохранения общего облика мировых цивилизаций? Умственный труд доступен каждому индивидууму сегодняшнего дня, поскольку самообразование (с Интернетом) входит в жизнь человека с рождения, а, значит, уровень его духовности напрямую зависит от продолжительности жизни. Предположительно именно государство играет организующую роль в функционировании Интернета, хотя последний и находится в основном в частной собственности. Это обстоятельство приводит к тому, что индивидуум в мире как бы "транслирует" сам себя в Интернет - в основном полагаясь здесь (главным образом в поисках контакта) на волю случая, со временем задумываясь о безопасности. Интернет, таким образом, развивает у современного человека социальную смелость, которая в ряде случаев порождает массовый социальный оптимизм.
Как представляется, еще бедное в целом мировое сообщество "самоперелицовывается", обращаясь в этом процессе прежде всего к своим духовным корням. Так, процесс труда и современная цивилизация тесно взаимосвязаны, так как именно трудом в перегруженном мире добывается время для раздумья (так появляется "политическая корзина времени"). Дешевеющее время, как уже говорилось выше, повышает качество и стоимость труда, и человек имеет уже также и время на известный "отход" от Интернета и формирование своего личного, независимого мнения. Можно сказать, что именно в "денежном" (в основном западном) обществе властвует социальный рассудок, и в частности наука там имеет образующий цивилизацию характер.
Нами уже говорилось, что сейчас существует феномен "жизни как фирмы", то есть, говоря иными словами, в мире существует как бы "бизнес со странностями", и в "жизни-фирме" рассудочность общества явно растет. При современной наивности людей (власть Интернета) и их рассудочности грядущую политическую разрядку сделает государство. У него есть опыт разрядки (1970-х гг.) и, следовательно, пользуясь определенной "прозрачностью" мирового сообщества, связанного с Интернетом, и глобалистическими связями, оно, обновленное после распада СССР в 1991 г., станет более консервативным. Нужно сказать, что сама буржуазная основа современной государственности с наступлением глобализации не изменилась, и новый бизнес будет получать будущей государственности определенное сопротивление.
Современный человек при "жизни-фирме" "часть дома" в процессе своей деловой жизни выносит на улицу, а, следовательно, это ведет к возрождению общности человеческих интересов, в том числе и духовных. При том, что мировым сообществом сейчас еще правит в основном Интернет-интеллект, оно - "информационное общество", современный индивидуум в поисках "живого" контакта и при всевластии ценовой управленческой политики государства, чтобы избежать, скажем, финансового "закрепощения" "сверху", может сплачиваться в своего рода новые общины. Так, при наличии у него доступа к "политической корзине времени" он одновременно получает доступ и к возможностям государственной власти в области безопасности, что приводит в конце концов к безбоязненному всплеску деловой инициативы. Но последнее требует государственного контроля, и, возможно, уже в недалеком будущем сложатся партнерские отношения человека с государством - но, однако, при ведущей роли усиливающейся сегодня государственной власти. Таким образом, творцами будущей политической разрядки будут как общество, так и государство, которое при большой "прозрачности" первого сможет реанимировать и развить историческую память общества.
"Политическая корзина времени" связывает воедино историческую память мира и безопасность, так как она формируется с ведущем участием сильного государства и поэтому, при "самоперелицовывании" общества, имеет своего рода аналитический аппарат для выявления общественной "изнанки", которая, как представляется, сейчас - это "ценовая политика" самого населения Земли. При наличии у населения мира социальной смелости (прежде всего в освоении им мира) его "ценовая политика" - это часть определенной самоорганизации человеческого сообщества, которая имеет своим итогом выход "прозрачного" общества во внешнеполитическую сферу. Так, внешнеполитические отношения, в которые населения стран мира вступают между собой (без участия государственной власти) имеют под собой основу - "ценовую политику" населения, направлением которой является явно поиск новых деловых контактов по сходной цене. Таким образом, возрастает роль прежде всего личной безопасности в мире, а выход населения во внешнеполитическую сферу будит у него национальные чувства и историческую память. Можно сказать, что, оценивая свою сравнительно новую и независимую политическую деятельность, люди мира сообразуются с уже готовыми образцами мировой политики, ощущая себя, к примеру, "новыми дипломатами". Именно "прозрачность" мирового сообщества (с Интернетом) дает толчок к "самоперелицовыванию" общества, так как в новой для него дипломатической деятельности оно, будучи рассудочным и самоорганизующимся, во многом копирует существующие сегодня государства. И роль человека в жизни государства - это есть в сегодняшнем мире как бы роль советника, носитель прежде всего "низовой" информации, что в целом усиливает влияние структур безопасности в мире, возглавляемых государством.
4. Популярный характер мировой политики.
В рассудочном современном мировом сообществе, которое является "информационным обществом", "естественные права" делегируются от людей государству вместе с прежде всего "низовой" информацией, которая, будучи научно переработана, используется в целях управления. Но имеют ли информационное выражение сами "естественные права"? "Политическая корзина времени", имеющая под собой как основу время на раздумье при потреблении обществом исторической памяти, очевидно, несет информационный заряд, но пока она доступна в основном обществу "золотого миллиарда", пусть и на индивидуальном уровне. Индивидуальный уровень политического общения как средства политической разгрузки - это в целом сниженный информационный уровень по сравнению с общественным, и он, по мере освобождения прежде всего поколения глобализации от диктата Интернет-интеллекта, словно бы подталкивает индивидуума к обращению к мировой политике как информационному ресурсу. Таким образом, мировая политика по мере отказа человечества от диктата Интернет-интеллекта становится популярным и даже общественным образованием, которое, как представляется, в будущем сможет функционировать также и при участии СМИ. СМИ, в свою очередь, уже сегодня отталкиваются в своей работе во многом от мнений и оценок населения Земного шара, и поэтому можно сказать, что "политическая корзина времени" в целом удешевляется - по мере освоения мировым сообществом самих СМИ как бывшей (при безраздельном диктате Интернета) "четвертой власти". СМИ в мире явно не могут обеспечить политическую разгрузку, поскольку они в целом пока идут на поводу у мировых элит и поэтому являются еще "приводными ремнями" государства к обществу, и само общество, по мере общего удешевления времени в мире, нуждается как в политической, так и психологической разрядке.
У современной исторической памяти мира есть "начало" и "конец", так как она - в итоге результат "самоперелицовывания" еще бедном в целом мира при прошедшей и проходящей глобализации. Следовательно, историческая память мира турбулентна, и она является поэтому ресурсом для мировой политики конфликтного мира сегодня. Научная "переработка" исторической памяти мировыми элитами приводит к ее "очищению" от турбулентности и использованию в целях управления, а также ведения политики безопасности.
Носителем турбулентной исторической памяти мира, как представляется, являются индивидуумы - представители современных цивилизаций. Различное "национальное время" государств мира определяет, очевидно, степень турбулентности исторической памяти индивидуума, который сегодня - и носитель, и продукт ее. В историческую память мира включены сегодня прежде всего память о XX веке, веке мировых войн, и сравнение двух в целом конфликтных эпох (XX и XIX вв.) дает осознание людьми их преемственности.
Новое "живое" общение, к которому стремятся индивидуумы, носители исторической памяти мира, и есть, как представляется, стимул к "самоперелицовыванию" мирового сообщества - прежде всего через обращение к духовным корням. Грядущая политическая разрядка поэтому не будет психологической, ведь она, наоборот, "зарядит" человечество образцами исторической памяти, а настоящая психологическая разрядка, думается, будет достигнута в результате "очищения" исторической памяти (во всемирном масштабе) от турбулентности - путем прежде всего научного анализа.
Представляется, что в существующем мире прогресс обозначится уже в недалеком будущем - и прежде всего в форме дальнейшего развития цивилизаций, а турбулентная историческая память и в том числе историческая память о веке мировых войн, XX-м, будет временным испытанием человечества и определенным ментальным кризисом "информационного общества". Выход из этого кризиса видится в усилении государственной власти с ее политикой безопасности в мире. Если власть в мире - это отношение социальной мощи к "национальному времени", то, следовательно, не "линейное" время исторического прогресса (в форме исторического времени), а стабильное "национальное время" будет определять облик цивилизаций в будущем, и "конца истории" не будет. Являясь ресурсом для мировой политики, пока турбулентная историческая память мира заставляет мировую политики гибко реагировать на текущие события, тем самым придавая ей популярный характер. В этих условиях мировая политика безопасности есть своего рода потребность мирового сообщества, так как оно в целом является "заложником случая", а, например, позитивный контакт, особенно через Интернет - это пока явление почти что исключительное. Конфликтность мира, существующая сегодня, тем не менее все больше заставляет государственную власть научно "перерабатывать" и "очищать" историческую память, и политика безопасности строится поэтому на основе "анализа момента", исходя из популярного характер мировой политики, которая все больше и больше сама избавляется от диктата Интернета и вместе с исторической памятью обращается к реалиям текущей жизни.