Современная, академическая теория безопасности - это часть академической идеологии в России. Научный бизнес - это своего рода экономический НЗ всей системы безопасности в РФ, так как наука - категория вечная и фундаментальная, к тому же позволяющая в течение долгого времени строить сильную армию. Таким образом, сам по себе научный менеджмент является в России новым "маршрутом безопасности", приводящим страну (за счет научного сотрудничества и в первую очередь с Западом) к состоянию современной боеспособности. В целом попытки западной цивилизации взять Россию "на испуг" сегодня заканчиваются новым всплеском ее интереса к "высоким технологиям" в целях перевооружения. Логика последнего предполагает серьезные капиталовложения в науку - в том числе, возможно, даже за границей (вследствие "утечки мозгов"). Это, в свою очередь, предполагает повышение роли спецслужб как во внешней, так и во внутренней жизни страны, что само по себе как бы редактирует доктрину безопасности России с "уклоном" ее приспособления к новому национальному менталитету, выработанному за тридцать с лишним лет с момента начала перестройки в СССР (1985 г.).
Действительно, менталитет российского населения в современную эпоху (начало XXI в.) затронут идеей - если не общенациональной, то личной безопасности. Участие РФ в борьбе с международным терроризмом за рубежом (Сирия, с 2015 г.), как представляется, вносит оживления в российскую международную жизнь и стимулирует развитие науки в стране (вместе с пропагандой в ней, в том числе через СМИ, научных знаний). Здесь, в частности, встает вопрос о повышении роли науки в российском обществе, так что духовно-религиозный подъем, скорее всего, вбирает в себя указанную выше пропаганду научных знаний, а не отталкивает ее (что само по себе достаточно феноментально). Думается, что с развитием науки в РФ параллельно с возвращением в общество религиозной веры вырастает и нравственная составляющая доктрины безопасности, и последняя будет сводиться в будущем к сотрудничеству (если не к соучастию) индивидуума в России в государственно политике безопасности. Это, в свою очередь, несет обновления идеологического характера, так как тот же терроризм как внутренняя, так и внешняя угроза вызывает к жизни массовые требования к власти с целью усилить ее вооруженное давление на преступные элементы. И встает вопрос: будет ли новая армия руководствоваться нравственными догмами и каковы будут они? Если военная служба будет приравнена к сознании государственной власти к полноценному труду на благо всей российской нации (а не к некоей элитарно-кастовой деятельности), то армия социализируется и станет (уже в постпостсоветском обществе) полноценным социальным институтом - на самой современной научной основе. Так, новая, нравственная парадигма безопасности станет основой государственной идеологии вооруженных сил, опираясь на потребность всех элементов российского общества именно в верховной и даже покровительственной политике безопасности, в том числе имеющей выходы за границу страны.
Массовое сознание в сегодняшней РФ технологично или даже высокотехнологично (выработались технологии выживания в период перехода страны от "социализма" к капитализму). И поэтому, как представляется, главной по своей уникальности (массовой) технологией в России является сам по себе "постсоветский образ жизни" - хотя он в большой степени подвержен и ценовой политике государства. Цены растут в РФ быстрее, чем доходы населения, и человеческая жизнь все дорожает по мере выработки гражданином-индивидуумом трудовой квалификации - параллельн с социально-хозяйственным ростом умного постсоветского общества. Те трудовые кадры этого общества, которые получили воспитание (а, возможно, и образование) во времена позднего советского строя, имеют более широкий кругозор и более насыщенную интеллектуальную жизнь, чем кадры, выросшие уже в постсоветское время, что дает основание предполагать, что "социальная изобретательность" государства после перестройки только увеличилась - по мере его стремления взять под контроль те же общественные движения (но оно при этом сохранило народный характер). Так что вообще демократия в РФ, как представляется, идет по выверенному антикризисному пути, к тому же пользуясь многими благами мировой цивилизации и науки, в том числе глобализации. Однако политика в РФ маневрирует, сталкиваясь с противодействием в первую очередь Запада, а высокая технологичность российского общества помогает правительству страны заранее надеяться на поддержку населения, не оставляя зачастую населению выбора - работать зарабатывая или не работать зарабатывая (и это подтачивает прежде всего морально-нравственные устои постсоветского общества). Названное кризисное явление во многом следствие почти полного отсутствия государственного регулирования политического настроения в РФ и поэтому именно в переходный период новейшей истории России в государстве у власти находятся силы, исповедующие центризм.
Итак, скорее всего, судьбу страны к 2010-м гг. определяет возрастной ценз (наиболее политически грамотное население - это люди с более широким кругозором, хотя бы детство проведшие во времена СССР). А это, в свою очередь, значит, что политическая активность в РФ принадлежит определенным социальным кругам уже сложившихся, семейных граждан, часто достаточно зрелых, что предполагает их тягу к сообществу "своих людей" вообще. В общинных структурах, вырастающих на волне духовно-религиозного подъема в России начала XXI в. "свои люди" в социуме хранят внутри себя чувство личной безопасности, которое переходит на уровень инстинкта. Так, учитывая наличие в современной РФ собственной, мощной доктрины безопасности (особенно учитывая геополитическое положение страны в мире), можно сказать, что у граждан страны есть как внутреннее (инстинктивное) чувство безопасности, так и внешнее (рационально-политическое), и последнее позволяет государству строить свою политику, и в частности социальную - то приспособляясь к общественным настроениям, то диктуя обществу определенные максимы "сверху", что и выливается в центризм. Следовательно, зрелое и старшее поколение ищут и среди политиков "своих людей", приблизительно своего возраста и жизненного опыта, и последние часто становятся их "домашними гостями" - по телевизору. Однако, эта ситуация, как представляется, приводит к тому, что личная (инстинктивная) безопасность в постсоветском обществе переходит на внешний уровень, когда к политическое жизни зрелого старшего поколения подключается молодежь, в основном живущая работой и карьерой. Так, безопасность в РФ прокладывает свой второй "маршрут" - "из дома на работу", что приводит, в свою очередь, к усилению роли институтов власти среди молодого поколения, предоставляя ему свой собственный социально-политический шанс - и прежде всего построить и затем сохранить семью. Молодежь в РФ крайне восприимчива к государственной идеологии (у нее по сравнению со зрелым поколением гораздо меньше политических авторитетов), среди нее часто встречаются самоучки и вообще высшее образование для многих молодых людей считается чем-то вроде "интеллектуальной блажи". Тем не менее молодые люди в РФ - новое после советского читающее поколение, однако они читают в основном Интернет, где большинство информации подается, относительно источника ее, в крайне сокращенной форме. Молодежь в России - социальная основа своего рода "общества сокращений".
Если в умном постсоветском обществе граждане РФ склонны быть самодеятельными политиками, то у них, очевидно, сокращается время труда, и он превращается просто в работу. К тому же, умное постсоветское общество является новым (после советского) читающим обществом в целом, а читают в основном Интернет, так что явно вырисовывается совпадение сокращения рабочего времени (времени труда) и "интеллектуальных сокращений", которые использует молодежь - и прежде всего для, так сказать, жизненного образования. Чтение Интернета повышает внимание (и интерес) к жизни и снижает вес отвлеченного мышления в жизни индивидуума. Таким образом, имея в виду то, что к одним и тем же материалам Интернета существует множество индивидуальных подходов одновременно (так создается мультиформатность, в том числе и мышления), можно сказать, что постсоветское общество - это в целом "общество сокращений" и что в сегодняшней РФ царствует щадящий население политический режим. Он предохраняет общество от революций и одновременно рождает у власти такое политическое явление, как центризм. Здесь можно отметить, что государственная доктрина безопасности, проявляющая себя в основном во внешней политике, положительно воспринимается "обществом сокращений" на уровне гражданина-индивидуума, так как она прежде всего задает ему цель - отличную работу на благо государства, которое не устает развиваться. К этой доктрине приспособлена и подача истории России в области образования и науки, и в этом проповедуется своего рода культ служения государству. Вообще, как представляется, современная политическая культура РФ несет в себе заряд социального оптимизма, имея происхождение из стабильной общественной среды.
"Школа жизни" постсоветского общества периода перехода его от распределительной экономики "социализма" к капиталистической не могла не привести к глубокому общественному самоанализу. Последний, учитывая внедренную еще Петром I традицию учиться (в цивилизационном отношении) у Запада, привел начиная с 1990-х гг. к мощному духовно-религиозному подъему, вопреки западным социально-экономическим учениям, то есть на оригинальной российской основе. Это явление имеет свой язык, учитывая новую российскую "технологию выживания", сам по себе - технология общения, особенно при создании со стороны государства политического настроения в обществе. Следовательно, духовность в России имеет прежде всего внутренние корни и таким образом опирается на самоанализ личности, которая в умном постсоветском обществе плюс имея в виду граничащие с РФ страны "золотого миллиарда" чувствует себя неустойчиво - из-за внутренней и внешней "конкуренции". Так, современная российская молодежь, лишенная пусть и идеологизированного, но фундаментального образования советского времени, испытывает повышенный интерес к окружающей практической жизни и, лишенная знания многих философско-политических догм, во многом восполняет их недостаток за современной российской идеологии - в первую очередь идеологии патриотизма. Очевидно, что внутри молодежной среды рождается совершенно новая для России политическая культура, связанная явно с силовым моментом политики, и в этом играет роль чувство и жажда личной безопасности индивидуума. Таким образом, закладывается третий "маршрут безопасности" в РФ - с улицы (работы) в семью, так как новизна той же молодежной политической культуры сильно "давит" и заставляет людей искать духовно-политической разгрузки на уровне семьи.
В умном постсоветском обществе, как указывалось выше, много самодеятельных политиков, и поэтому политическое общение здесь имеет явно сокращенный характер, так что черты "общества сокращений" распространяются в РФ не только на молодежь. Развитое жизненное (часто просто житейское) самообразование, с участием политического и религиозного воображения, дает новую развитую личность. Однако, очень часто с именно такой интеллектуальной подготовкой гражданина-индивидуума государству трудно трудоустроить его, потому что ему не хватает формальной трудовой квалификации. Государство же в РФ с его народным характером, как представляется, усиливает момент безопасности - и не только в своей идеологии, но и в самой политической практике. Проблемой здесь является несоответствие зарождающегося общинного начала в обществе определенного "разнобоя" в исповедывании гражданами РФ ее современной доктрины безопасности, так как это, при очень развитом религиозном и политическом воображении, переходит на сугубо личностный уровень. Так что четвертым "маршрутом безопасности" является в стране прямая линия "государство-индивидуум", а это, в свою очередь, персонифицирует государство в лице его президента. Так, не какая-либо "харизма", а конкретный социальный механизм в отношениях политического покровительства, основанный в переходный период новейшей истории России прежде всего на концепции безопасности, выковывает политический имидж президента страны. Называнные выше "маршруты безопасности" говорят о том, что в РФ все время повышается роль государственной власти, которая к тому же уже некоторое время спустя начала активно применять технологии менеджмента в своей деятельности.
Постсоветское общество духовно взрослеет - по мере усиления в нем фактора гражданственности и, следовательно, социально-политического программирования. Духовно более зрелые (чем, скажем, в эпоху позднего "социализма") граждане, озабоченные с приходом новой экономики проблемами безопасности, стараются иметь "свои круг", и на общинном уровне таким образом могут сложиться параллельные государственной "центры власти". Задача государства в таких условиях, как представляется, заключается в том, чтобы усилить государственное регулирование экономики, а также политику безопасности, чтобы кадры новой экономики ему подчинялись, превращаясь в новые народохозяйственные единицы. Исключен ли будет при такой ситуации момент государственного планирования, пока сказать трудно - ведь нынешнее молодое поколение РФ, особенно нуждающееся в государственной протекции на работе, пока что занято в основном вопросами семьи, а не так называемой большой политики. Таким образом, пока, как представляется, в государственной политике безопасности будет преобладать внешняя безопасность, а "маршруты безопасности" внутри страны на этом фоне свидетельствуют прежде всего о том, что само по себе государство в будущем, в XXI в., останется социальным защитником большинства населения страны, и о том, что безопасность стала в РФ стабильной частью