Глава I. Безопасность как составляющая политического настроения в РФ.
1. Политическое настроение в РФ.
Политическое настроение - это "дом" для политического впечатления. Последнее - явление новостное и поэтому в разряженном политическом климате России - не редкость. "Дом" для политического впечатления - это своего рода магазин в России периода становления капиталистической экономики, где никогда поэтому не торгуют подделками. Подлинная совокупность политических впечатлений российских индивидуумов именно поэтому можно назвать современным политическим настроением.
Все сказанное выше указывает на то, что у современного российского общества есть ум. Ум общества в эпоху перехода к капиталистической экономике имеет дипломатический характер, а, следовательно, в основе формирования цен на политические впечатления лежит обычная дипломатия. Именно в ней следует искать корни природы политического настроения в России.
Таким образом, российское общество современности - это своего рода фирма, которая перерабатывает политические впечатления от новизны общественного строя еще не совсем социально адаптированных к нему людей, находящихся поэтому в стадии активного умственного труда. Таким образом, люди в РФ переживают (после советского времени) второй умный период общественного развития.
Цены на необходимые продукты и другие товары в стране, объятой кризисом, растут быстрее, чем зарплаты и пенсии. Следовательно, цены на политические впечатления - высокие и страна-фирма в целом - богатая, так как оперирует с растущим в цене политическим капиталом. Представляется, что государственной идеологии современной РФ свойственен своего рода комплекс, связанный с наличием народного хозяйства, доставшимся от советского времени. Антикомплексом выступает здесь явно политическое настроение, подогреваемое анализом положения России по соседству с продвинутыми по сравнению с ней странами "золотого миллиарда". Противоречие старого и нового является основным противоречием современного российского общества - несмотря на то, что острота политического впечатления будто бы "скрадывает" результаты указанного выше анализа.
"Болезнь духа" у современного российского умного общества - грубая болезнь, потому что умная и потому что к ней нужен более умный подход. Полагаем, что при большом политическом капитале методы лечения этой умной болезни - политические и, если на входе - политические методы лечения, то на выходе - результаты экономические, так как в бурную эпоху перехода к капиталистической экономике люди стимулируются духовно лучше работать. И поэтому политико-экономическое стимулирование российского общества сверху оперирует с политическим настроением как с показателем всего общественного настроения в целом.
В умном обществе не торгуют наукой; научный менеджмент скорее всего здесь опирается на политическое настроение всех, которое в науке идет за переплату - за общественно необходимую информацию (прежде всего о ценах на самое необходимое в кризис).
Умное общество имеет свой ум, который означает сам по себе желание преподавать. Так, с увеличением числа учеников умного общества ("мягкая сила" России) ширится принцип добровольности в нем, а, следовательно, социальной порядочности. Таким образом, в принципе небогатое российское умное общество есть порядочное общество, и оно, приобретая политический капитал, явно тратит его на своих учеников (в первую очередь за границей). "Мягкая сила" России таким образом - результат внутрироссийского политического настроения, связанный в границах России прежде всего с расширением общения между ее гражданами-индивидуумами.
Ум порядочного общества в преподавании означает смену впечатлений у индивидуумов, его составляющих, так как такое их образование становится все более малооплачиваемым. Члены общества, таким образом, избалованы практически бесплатными впечатлениями от знаний и "заказывают" расширение спектра последних. Обучающий центр реагирует на учеников и тем самым создает именно политическое настроение, способное изменить их отношение к предмету обучения - окружающей жизни. Таким образом политическое настроение ложится в основу просвещения в современной РФ, позволяя преодолеть аполитичность масс, которая, при росте властных полномочий центра власти в масштабах такой огромной державы стала явью (разряженный политический климат общества).
Итак, политическое настроение в современной РФ определяет активный характер процесса создания нового, народного хозяйства. За этим процессом стоит активное государство, которое умнеет (становясь все более приспособленным к нуждам умного общества) постепенно, явно освобождаясь от прежней (рождения 1990-х гг.) концепции национальных интересов. Так, рождается новая концепция безопасности - ведь желание безопасности в умном обществе является частью политического настроения, рожденного обновляющимся обществом и поддержанного активным государством. Поэтому РФ и ведет себя как активный игрок на международной арене, пока что подводя под теорию своих интересов евразийскую идею.
Активное государство говорит на вполне народном языке, но он сам по себе неактивен, так как в обществе - разряженный политический климат. Государство таким образом не тратит много на политтехнологи, видимо, зная о том, что при всевластии в обществе политического настроения каждое его слово находит себе покупателя. Так, новые, современные национальные интересы практически беспрепятственно становятся новой государственной идеологией, а старая (периода Б.Ельцина) безвозвратно уходит в прошлое. Государство в современной РФ (пока) имеет вместе и "верхушечный", и народный характер, в своей основе повторяя ситуацию позднего советского общества.
Постсоветское общество (со времени ускорения социально-экономического развития после "крымского" кризиса 2014 г.) - наследник позднего советского общества и в переходный период к капиталистической экономике оно - умное. Советское общество было построено на научных концепциях социализма и поэтому ум сегодняшнего российского общества научный, аналитический. А это в свою очередь означает гибкость политического курса современной России, ее готовность к восприятию новых идей мирового значения, и здесь политическое настроение обновляющегося российского общества выступает как материал для научных исследований.
С расширением преподавательских возможностей и успехов ума российского общества растет в нем значение современного менеджмента. А это в свою очередь означает сделку с совестью (в переходный период к капиталистической экономике), а также небывалый общественный подъем, идущий рука об руку с духовным возрождением России. Духовный подъем вызывает к жизни общность интересов индивидуумов, и политическое настроение постепенно выравнивается, становясь удобным целостным предметом для новой идеологии. Последнюю, принимая во внимание примирение в ней старого и нового в РФ, можно назвать по характеру академической. Академическая идеология российского государства явно отражает разнообразие политических впечатлений в умном обществе и ведет к расширению политического кругозора его членов и таким образом - к планомерному вхождению РФ в мировую цивилизацию. Так, политическое настроение в России обуславливает общественный прогресс и ведет к сближению страны со странами и народами - прежде всего материка Евразия.
С началом "крымского" кризиса (с 2014 г.) и введения санкций Запада, а также подъемом внутри России патриотизма труд стал формой социальной жизни. Умное общество (запрограммированное во много еще при позднем, "развитом" социализме) держится вместо идеологии на политическом настроении народа, состоянием которого является политическое общение. Так, можно сказать, что в сегодняшней России - невиртуальное информационное общество и что она в цивилизационном отношении стоит вровень в развитыми державами (а политическое настроение ее находится под влиянием ее внешней политики). Здесь надо отметить, что единица информации в политическом общении более творческое по своему характеру явление, чем человеческое общение в целом, потому что исходит непосредственно от индивидуума. Таким образом, дистанцирование индивидуумов (его в взаимносопричастном обществе РФ нелегко найти) дает творческий запал невиртуальному информационному обществу, а индивидуум в умном обществе тоже умнеет.
Умное общество отличается тем, что человек работает все время, в "умных" и "неумных" позах, так как здесь он свободен. Общество РФ кажется перегруженным, что означает его потенциальную революцию в умах (она скорее всего пройдет по результатам экономически, так как умственные изменения изменят и темп работы в масштабе всей страны). Цена ума индивидуума в умном обществе - скорее всего, его семья, куда он удаляется от интенсивного труда прежде всего провести отдых и досуг. Творческая работа при духовном подъеме общества невозможна при умственных перегрузках. Именно поэтому можно сказать, что творчески трудятся в РФ прежде всего работники ее мощного госсектора, адресуя результаты своего труда прежде всего государству (и оно сохраняет свой в целом народный характер). Для постсоветского общества характерен известный (по сравнению с советским временем) уход от общественных интересов - скорее всего, в семью, а также возрождение черт традиционного общества на основе формирования прежде всего религиозной общинности. Средством разгрузки от умственных перегрузок индивидуума служит политическое общение (обсуждение покровителя человека, либерально-консервативного правового государства), в изменения в самом политическом настроении носят ментальный характер: от это укрепляет национальная составляющая прежде всего внешнеполитических интересов - при столкновении с другими нациями и народами.
Информационный поток (прежде всего идущий с Запада), направленный на Россию, формировался в уже сложившемся на Западе, да еще и глобализированном, обществе. Так, он вобрал в себя все (или почти все) существующие на сегодняшний день информационные возможности глобализации и таким образом создал в РФ огромную массу в том числе негативной информации. Думается, что, учитывая духовный подъем современной России, разгружает от этого негатива не семья (мешающая общественному выплеску), а складывающаяся в российском обществе община. Таким образом, не государство, ассоциирующееся у россиян с их покровителем (прежде всего в вопросах материальных, связанных с оплачиваемым трудом), а общественные структуры разгружают то же умное постсоветское общество, в том числе позволяя освободить человеческую энергию и для досуга, и вообще для занятия своим здоровьем, изрядно пошатнувшихся в течение постсоветских политических экспериментов. Может ли умное общество разгрузить само государство, то есть в основном элиту? Для элиты моральное прежде всего здоровье - это выбор принципов, среди которых важное место занимает религия, требующая тем не менее соответствующего человеческого окружения, то есть известной степени растворения в народных массах. Следовательно, единственным универсальным языком, пригодным как для элиты, так и для всего общества, в разряженном политическом климате этого общества, является язык разгрузки, политического общения, адресованный таким образом не политическому оппоненту, а политическому и деловому партнеру (учитывая всенародный характер духовного подъема 2000-х - 2010-х гг., а также кризис с 2014 г.). И "политическая погода", в умном обществе, стремится к установлению в том числе и самых масштабных, а именно партнерских, отношений между обществом и государством, причем последнее для этого явно использует политическую нагрузку гражданам в обстановке, когда они трудятся. Так невиртуальное информационное общество России своим собственным путем достигает правового консенсуса с властью, причем таким образом растет общественная инициатива в области политики, укрепляя принципы светского правового государства уже в новом, XXI веке.
2. Упадок постсоветского общества.
Политическое живое общение - скорее всего моментальный акт, потому что в умных (политических) позах индивидуум, стремясь прежде всего удовлетворить потребности своего умного общества, постоянно стремится найти предмет исследования, и на живое общение ему хронически не хватает времени. Так, акт политического общения становится моментом разгрузки и одновременно духовным моментом общественной жизни, акты политического общения располагаются неравномерно и складываются в своего рода "духовные волны", вливающиеся в духовный подъем российского общества, который происходит сейчас.
В РФ, находящейся под санкциями Запада, стремятся удерживать низкие цены - в соответствии с низкой покупательной способностью населения. Следовательно, в существующем в России умном обществе практический (способный добывать и просто делать деньги) ум ценится высоко, и поэтому именно кризис привнес в формирование капиталистического рынка в РФ европейскую струю, сориентировав его на потребность именно в научных открытиях. Кризисные явления в РФ проходят на фоне развитой мировой глобализации, и поэтому сравнительно новая, острая потребность рынка в науке может привести прежде всего к развитию ее вооруженных сил на новой научно-технической основе. Относительно самостоятельные от общества интересы вооруженных сил РФ могут стать основой для формирования новой концепции национальных интересов.
Нарастание практических тенденций в трудовой активности населения России плюс духовный подъем дают невиданный еще в XXI веке выплеск общественной энергии. Разнонаправленность этой общественной энергии из-за огромных масштабов страны делает сам политический акт достаточно случайным явлением во внутренней политике России и одновременно дает большую политическую активность во внешней политике ("мягкая сила"). Думается, что пока государство практически не в силах контролировать все политическое настроение в стране, но оно успешно (в том числе опираясь на советские традиции постсоветское государственности) создает политическое впечатление - и вне страны, и внутри. Политическая власть тем не менее остается у государства, так как оно, к моменту начала 2000-х гг. успело провозгласить свой демократический характер, а потом, на волне духовного подъема, а, главное, с провозглашением политики импортозамещения в начале 2000-х гг., начало действовать в этом направлении, таким образом уловив интересы умного постсоветского общества, а именно жажду обновления. Так, был положен рубеж между эпохой 1990-х гг. и 2000 - 2010-х гг., который, как представляется, означал переход государственной власти к обновлению управленческих структур, что реально, при известной неуловимости общественных "низовых" инициатив, на волне духовного подъема 2000 - 2010-х гг. дало новый облик менеджмента в масштабе всей России.
Разряженный климат в обществе свидетельствует о том, что это - общество социального покоя, но не гармонии. Дело в том, что в умном обществе социального покоя очень трудно сделать карьеру, и таким образом медленное обновление государственной элиты вместе со случайными по своему характеру политическими актами внутру страны дает известный кризис управленченских структур. А, имея в виду очень активную внешнюю политику России, можно сказать, что умное постсоветское общество социального покоя пока еще не воинственно само по себе, поскольку переживает внутри себя духовный подъем и налаживает полноценную трудовую деятельность, причем здесь в России на первое место явно выходят мирные народохозяйственные интересы.
Умное общество в многонациональной России носит официальный характер, поскольку только сравнительно недавно в паспортах отменили графу "национальность", а оно еще сохраняет свою уникальность как многонациональная общность. Умный индивидуум в умном официальном обществе так или иначе - политик, и поэтому, предположим, что при таком количестве политиков и сложился в РФ разряженный политический климат внутри страны, а также внушительная ее "мягкая сила", имеющая влияние во всем мире. И именно разряженный политический климат и практическое отсутствие в РФ типа человека-обывателя, ушедшего в себя, говорт о дисгармонии постсоветского общества, в котором стремительно растет капитализм.
Общественный самоанализ в современной, теперь уже стабильной РФ, продолжающийся по крайней мере с 1991 г. (распада СССР) вместе с развитием коллективного самосознания умного постсоветского общества дает известное отсутствие самокритики. Последнее, учитывая близкое соседство в Евразии самого развитого западного мира, дает почти беспрепятственное проникновение в Россию идей саморегулирующегося рынка и вообще фундаментального либерализма. Однако общая ситуация тождества социальной жизни и труда в РФ предполагает новую, сложную ситуацию в коллективном общественном самосознании: рядовые "политики" стремятся освободиться от западных идей, иногда полностью.
Так, к противоречию старого и нового (традиций позднего советского общества и современного демократического государства мирового значения) прибавляются противоречия в области национального менталитета - приятие или неприятие по сути основополагающих идей глобализированной мировой экономики. Таким образом, на огромной территории РФ и особенно в ее властных структурах сталкиваются две грандиозных программы: глобализации и внутрироссийская, по сути актикризисная. Так, умное постсоветское общество оказывается просто зарорганизованным и тем паче нуждается в сильной власти и политической разгрузке, а последняя уже, именно в умном обществе, имеет самобытный, российский характер. Таким образом, общественный контроль в умном обществе уступает место общественному самоконтролю и растет значение вооруженных сил.
Общественный самоконтроль в умном обществе и идущее в условиях роста капитализма по антикризисной программе накопление человеком социальных баллов в России свидетельствует о том, что в стране в принципе складывается общество действия. Индивидуумы-мужчины, простые "политики", делая карьеры, больше тратят в этом процессе своих заработанных социальных баллов, чем ушедшие в семейные (и общинные) дела женщины, вкладываясь и копя на себе социальную энергию (так, очевидно, у мужчин в России растет количество наличных денег). Складывание в умном постсоветском обществе общинных структур повышает его внутреннюю секретность (порой доходящую до некоего мафиозного духа), и это плюс наличность в семьях делают постсоветское общество как бы не совсем современным на фоне Запада. И вышесказанное также является, думается, противоречием постсоветского общества. Ум в умном постсоветском обществе расходуется на приобретение социального престижа, и тем обеспечивается вес в обществе государства, отвечающего за социальную защиту в целом и в том числе на рынке труда (а социальные баллы тратятся в процессе труда на фоне духовно-патриотического подъема, делающего труд престижным в глазах общества).
Второе противоречие умного постсоветского общества - нелегальный в основе своей (общинный) бизнес и непреодолимо сильное (народное) государство. По какому пути пойдет бизнес (несмотря на западные влияния), если государство борется за безопасность, а общественная безопасность внутри страны уже фактически есть? Чтобы ответить на этот вопрос, нужды новые глубокие исследования, выходящие на уровень постпостсоветского общества (скорее всего, общества социальной безопасности) и роли государства в нем. Выше государство может быть только "священство", а подлинной веры оживившаяся только в конце 1980-х гг. религия еще не несет... Община без веры, таким образом, не самодостаточный элемент в обществе, поскольку не несет в себе заряда верховной власти, имеющей традиционно в стране характер общественного верховного арбитра. К тому же, в общине всегда есть паразитирующие на ее экономической силе элементы общества, так что постепенное умаление умственной энергии умного общества в перспективе, с ростом легального бизнеса, поведет к росту класса изгоев-люмпенов (родом из общины). Так, на горизонте в РФ - социальная революция, которая будет характеризоваться приходом к власти "среднего класса" (большинства населения) и резким социальным расслоением. Следовательно, община в РФ не вечна, а дальнейшей реакцией на соседство с Западом будет, скорее всего, новый виток роста государственного регулирования экономики.
Третьим противоречием умного постсоветского общества, как представляется, является "государственная социопатия", наступающая на роль государства в России как верховного арбитра в обществе. Дело в том, что на общинном уровне, в условиях развивающегося капитализма, проясняется общественное сознание на фоне спора мужского (творческого) и женского (в общине возрастает роль рутинной работы) начал и близится выход страны из кризисных явлений. И пока общество поддерживает государство и дает ему необходимую для управления информацию, ситуация в РФ в будет стабильной. Ясное общественное сознание, в свою очередь, предохранит общество прежде всего от хозяйственного безумия, связанного с развитием коммерции - особенно при наличии развитых, западных ее образцов. "Государственная социопатия" не приведет, как представляется, к ослаблению государственной власти, а скорее - к росту государственного регулирования экономики (в условиях внешнеполитического окружения и при потребности в перевооружении), причем нарождающееся постпостсоветское общество будет еще более демократическим и в нем будут еще ярче вырисовываться черты оригинальной, российской демократии.
Прояснение общественного сознания говорит о том, что будет известный перехват деловой инициативы обществом у государства. Такой язык вместе с тем будет средством самоутверждения российского общества (и прежде всего русского этноса) в мире. Так, уже сегодня российские СМИ говорят языком общества, и роль государственного языка в нем явно подчиненная. В растущем мировом информационном потоке прослеживается новая парадигма государственной власти в мире вообще: она претерпит дальнейшую демократизацию. Вместе с тем, на фоне растущей мировой демократизации общество России будет типом "интересного общества", поскольку в нем, за неимением собственных российских рецептов обновления экономики, кроме либеральных, растет российский политический консерватизм, который пользуется плодами прежде всего западной культуры и науки. Российское общество, таким образом, с точки зрения западного наблюдателя, можно считать несовременным, а если и современным, то прежде всего потому, что экономика РФ имеет ресурсный характер и поэтому ее коснулась глобализация. Однако информационно-общественный вклад России в мировой информационный поток говорит о том, что РФ уже дает миру новую политтехнологию властного обмена и что "мягкая сила" России основывается уже на невиданном еще диалоге общества - и прежде всего с Западом, что несет известную российскую экспансию на Земле. Вместе с тем. Дальнейшее социальное расслоение постсоветского общества приведет к усилению народного характера государства, а новая роль РФ в глобализации не оставит ее общество без социально-политических ориентиров и даже новой программы развития.
3. "Маршруты безопасности" в России.
Современная, академическая теория безопасности - это часть академической идеологии в России. Научный бизнес - это своего рода экономический НЗ всей системы безопасности в РФ, так как наука - категория вечная и фундаментальная, к тому же позволяющая в течение долгого времени строить сильную армию. Таким образом, сам по себе научный менеджмент является в России новым "маршрутом безопасности", приводящим страну (за счет научного сотрудничества и в первую очередь с Западом) к состоянию современной боеспособности. В целом попытки западной цивилизации взять Россию "на испуг" сегодня заканчиваются новым всплеском ее интереса к "высоким технологиям" в целях перевооружения. Логика последнего предполагает серьезные капиталовложения в науку - в том числе, возможно, даже за границей (вследствие "утечки мозгов"). Это, в свою очередь, предполагает повышение роли спецслужб как во внешней, так и во внутренней жизни страны, что само по себе как бы редактирует доктрину безопасности России с "уклоном" ее приспособления к новому национальному менталитету, выработанному за тридцать с лишним лет с момента начала перестройки в СССР (1985 г.).
Действительно, менталитет российского населения в современную эпоху (начало XXI в.) затронут идеей - если не общенациональной, то личной безопасности. Участие РФ в борьбе с международным терроризмом за рубежом (Сирия, с 2015 г.), как представляется, вносит оживления в российскую международную жизнь и стимулирует развитие науки в стране (вместе с пропагандой в ней, в том числе через СМИ, научных знаний). Здесь, в частности, встает вопрос о повышении роли науки в российском обществе, так что духовно-религиозный подъем, скорее всего, вбирает в себя указанную выше пропаганду научных знаний, а не отталкивает ее (что само по себе достаточно феноментально). Думается, что с развитием науки в РФ параллельно с возвращением в общество религиозной веры вырастает и нравственная составляющая доктрины безопасности, и последняя будет сводиться в будущем к сотрудничеству (если не к соучастию) индивидуума в России в государственно политике безопасности. Это, в свою очередь, несет обновления идеологического характера, так как тот же терроризм как внутренняя, так и внешняя угроза вызывает к жизни массовые требования к власти с целью усилить ее вооруженное давление на преступные элементы. И встает вопрос: будет ли новая армия руководствоваться нравственными догмами и каковы будут они? Если военная служба будет приравнена к сознании государственной власти к полноценному труду на благо всей российской нации (а не к некоей элитарно-кастовой деятельности), то армия социализируется и станет (уже в постпостсоветском обществе) полноценным социальным институтом - на самой современной научной основе. Так, новая, нравственная парадигма безопасности станет основой государственной идеологии вооруженных сил, опираясь на потребность всех элементов российского общества именно в верховной и даже покровительственной политике безопасности, в том числе имеющей выходы за границу страны.
Массовое сознание в сегодняшней РФ технологично или даже высокотехнологично (выработались технологии выживания в период перехода страны от "социализма" к капитализму). И поэтому, как представляется, главной по своей уникальности (массовой) технологией в России является сам по себе "постсоветский образ жизни" - хотя он в большой степени подвержен и ценовой политике государства. Цены растут в РФ быстрее, чем доходы населения, и человеческая жизнь все дорожает по мере выработки гражданином-индивидуумом трудовой квалификации - параллельн с социально-хозяйственным ростом умного постсоветского общества. Те трудовые кадры этого общества, которые получили воспитание (а, возможно, и образование) во времена позднего советского строя, имеют более широкий кругозор и более насыщенную интеллектуальную жизнь, чем кадры, выросшие уже в постсоветское время, что дает основание предполагать, что "социальная изобретательность" государства после перестройки только увеличилась - по мере его стремления взять под контроль те же общественные движения (но оно при этом сохранило народный характер). Так что вообще демократия в РФ, как представляется, идет по выверенному антикризисному пути, к тому же пользуясь многими благами мировой цивилизации и науки, в том числе глобализации. Однако политика в РФ маневрирует, сталкиваясь с противодействием в первую очередь Запада, а высокая технологичность российского общества помогает правительству страны заранее надеяться на поддержку населения, не оставляя зачастую населению выбора - работать зарабатывая или не работать зарабатывая (и это подтачивает прежде всего морально-нравственные устои постсоветского общества). Названное кризисное явление во многом следствие почти полного отсутствия государственного регулирования политического настроения в РФ и поэтому именно в переходный период новейшей истории России в государстве у власти находятся силы, исповедующие центризм.
Итак, скорее всего, судьбу страны к 2010-м гг. определяет возрастной ценз (наиболее политически грамотное население - это люди с более широким кругозором, хотя бы детство проведшие во времена СССР). А это, в свою очередь, значит, что политическая активность в РФ принадлежит определенным социальным кругам уже сложившихся, семейных граждан, часто достаточно зрелых, что предполагает их тягу к сообществу "своих людей" вообще. В общинных структурах, вырастающих на волне духовно-религиозного подъема в России начала XXI в. "свои люди" в социуме хранят внутри себя чувство личной безопасности, которое переходит на уровень инстинкта. Так, учитывая наличие в современной РФ собственной, мощной доктрины безопасности (особенно учитывая геополитическое положение страны в мире), можно сказать, что у граждан страны есть как внутреннее (инстинктивное) чувство безопасности, так и внешнее (рационально-политическое), и последнее позволяет государству строить свою политику, и в частности социальную - то приспособляясь к общественным настроениям, то диктуя обществу определенные максимы "сверху", что и выливается в центризм. Следовательно, зрелое и старшее поколение ищут и среди политиков "своих людей", приблизительно своего возраста и жизненного опыта, и последние часто становятся их "домашними гостями" - по телевизору. Однако, эта ситуация, как представляется, приводит к тому, что личная (инстинктивная) безопасность в постсоветском обществе переходит на внешний уровень, когда к политическое жизни зрелого старшего поколения подключается молодежь, в основном живущая работой и карьерой. Так, безопасность в РФ прокладывает свой второй "маршрут" - "из дома на работу", что приводит, в свою очередь, к усилению роли институтов власти среди молодого поколения, предоставляя ему свой собственный социально-политический шанс - и прежде всего построить и затем сохранить семью. Молодежь в РФ крайне восприимчива к государственной идеологии (у нее по сравнению со зрелым поколением гораздо меньше политических авторитетов), среди нее часто встречаются самоучки и вообще высшее образование для многих молодых людей считается чем-то вроде "интеллектуальной блажи". Тем не менее молодые люди в РФ - новое после советского читающее поколение, однако они читают в основном Интернет, где большинство информации подается, относительно источника ее, в крайне сокращенной форме. Молодежь в России - социальная основа своего рода "общества сокращений".
Если в умном постсоветском обществе граждане РФ склонны быть самодеятельными политиками, то у них, очевидно, сокращается время труда, и он превращается просто в работу. К тому же, умное постсоветское общество является новым (после советского) читающим обществом в целом, а читают в основном Интернет, так что явно вырисовывается совпадение сокращения рабочего времени (времени труда) и "интеллектуальных сокращений", которые использует молодежь - и прежде всего для, так сказать, жизненного образования. Чтение Интернета повышает внимание (и интерес) к жизни и снижает вес отвлеченного мышления в жизни индивидуума. Таким образом, имея в виду то, что к одним и тем же материалам Интернета существует множество индивидуальных подходов одновременно (так создается мультиформатность, в том числе и мышления), можно сказать, что постсоветское общество - это в целом "общество сокращений" и что в сегодняшней РФ царствует щадящий население политический режим. Он предохраняет общество от революций и одновременно рождает у власти такое политическое явление, как центризм. Здесь можно отметить, что государственная доктрина безопасности, проявляющая себя в основном во внешней политике, положительно воспринимается "обществом сокращений" на уровне гражданина-индивидуума, так как она прежде всего задает ему цель - отличную работу на благо государства, которое не устает развиваться. К этой доктрине приспособлена и подача истории России в области образования и науки, и в этом проповедуется своего рода культ служения государству. Вообще, как представляется, современная политическая культура РФ несет в себе заряд социального оптимизма, имея происхождение из стабильной общественной среды.
"Школа жизни" постсоветского общества периода перехода его от распределительной экономики "социализма" к капиталистической не могла не привести к глубокому общественному самоанализу. Последний, учитывая внедренную еще Петром I традицию учиться (в цивилизационном отношении) у Запада, привел начиная с 1990-х гг. к мощному духовно-религиозному подъему, вопреки западным социально-экономическим учениям, то есть на оригинальной российской основе. Это явление имеет свой язык, учитывая новую российскую "технологию выживания", сам по себе - технология общения, особенно при создании со стороны государства политического настроения в обществе. Следовательно, духовность в России имеет прежде всего внутренние корни и таким образом опирается на самоанализ личности, которая в умном постсоветском обществе плюс имея в виду граничащие с РФ страны "золотого миллиарда" чувствует себя неустойчиво - из-за внутренней и внешней "конкуренции". Так, современная российская молодежь, лишенная пусть и идеологизированного, но фундаментального образования советского времени, испытывает повышенный интерес к окружающей практической жизни и, лишенная знания многих философско-политических догм, во многом восполняет их недостаток за современной российской идеологии - в первую очередь идеологии патриотизма. Очевидно, что внутри молодежной среды рождается совершенно новая для России политическая культура, связанная явно с силовым моментом политики, и в этом играет роль чувство и жажда личной безопасности индивидуума. Таким образом, закладывается третий "маршрут безопасности" в РФ - с улицы (работы) в семью, так как новизна той же молодежной политической культуры сильно "давит" и заставляет людей искать духовно-политической разгрузки на уровне семьи.
В умном постсоветском обществе, как указывалось выше, много самодеятельных политиков, и поэтому политическое общение здесь имеет явно сокращенный характер, так что черты "общества сокращений" распространяются в РФ не только на молодежь. Развитое жизненное (часто просто житейское) самообразование, с участием политического и религиозного воображения, дает новую развитую личность. Однако, очень часто с именно такой интеллектуальной подготовкой гражданина-индивидуума государству трудно трудоустроить его, потому что ему не хватает формальной трудовой квалификации. Государство же в РФ с его народным характером, как представляется, усиливает момент безопасности - и не только в своей идеологии, но и в самой политической практике. Проблемой здесь является несоответствие зарождающегося общинного начала в обществе определенного "разнобоя" в исповедывании гражданами РФ ее современной доктрины безопасности, так как это, при очень развитом религиозном и политическом воображении, переходит на сугубо личностный уровень. Так что четвертым "маршрутом безопасности" является в стране прямая линия "государство-индивидуум", а это, в свою очередь, персонифицирует государство в лице его президента. Так, не какая-либо "харизма", а конкретный социальный механизм в отношениях политического покровительства, основанный в переходный период новейшей истории России прежде всего на концепции безопасности, выковывает политический имидж президента страны. Названные выше "маршруты безопасности" говорят о том, что в РФ все время повышается роль государственной власти, которая к тому же уже некоторое время спустя начала активно применять технологии менеджмента в своей деятельности.
Постсоветское общество духовно взрослеет - по мере усиления в нем фактора гражданственности и, следовательно, социально-политического программирования. Духовно более зрелые (чем, скажем, в эпоху позднего "социализма") граждане, озабоченные с приходом новой экономики проблемами безопасности, стараются иметь "свои круг", и на общинном уровне таким образом могут сложиться параллельные государственной "центры власти". Задача государства в таких условиях, как представляется, заключается в том, чтобы усилить государственное регулирование экономики, а также политику безопасности, чтобы кадры новой экономики ему подчинялись, превращаясь в новые народохозяйственные единицы. Исключен ли будет при такой ситуации момент государственного планирования, пока сказать трудно - ведь нынешнее молодое поколение РФ, особенно нуждающееся в государственной протекции на работе, пока что занято в основном вопросами семьи, а не так называемой большой политики. Таким образом, пока, как представляется, в государственной политике безопасности будет преобладать внешняя безопасность, а "маршруты безопасности" внутри страны на этом фоне свидетельствуют прежде всего о том, что само по себе государство в будущем, в XXI в., останется социальным защитником большинства населения страны, и о том, что безопасность стала в РФ стабильной частью политического настроения.
Глава II. Интеллектуальное развитие РФ как результат общественного самоанализа.
1. "Общество сокращений" в России.
В "обществе сокращений" необходима более интенсивная государственная пропаганда, так как и она сокращается - сначала в Интернете, а по том по ТВ. В действительности, никакого "демократического плюрализма" в сегодняшней России нет: умное постсоветское общество занято повышением своей трудовой квалификации в процессе выживания и поэтому, принимая во внимание повышение роли в нем инстинкта безопасности, достаточно социально нивелировано.
Со временем растет многоплановость видения российского гражданина-индивидуума: при растущих способностях умного постсоветского общества к самообразованию (в условиях сохраняющейся бедности) множится количество "подходов" отдельно взятого индивидуума к сокращенным материалам в Интернете. С ростом мультиформатности открывается больше места в сознании человека и для религиозной веры, хотя светский характер общества и государства сохраняется (из-за того, что они главным образом претерпевают внешнее влияние уже развитой мировой глобализации). Светское, сильно социально нивелированное общество РФ в глобализованном мире, очевидно, часто имеет религиозную веру как защиту - прежде всего от внешнего информационного потока.
В умном постсоветском обществе с приходом религии копится новый для государства социальный материал и, следовательно, социальный опыт. Однако, неоевразийская (уходящая корнями в историю "первой волны" русской эмиграции) идеология РФ, думается, плохо уживается с целями и потребностями религиозно-просвещающим себя общества, в котором, во многом благодаря Интернету, личность "ускользает" от государства, а само это общество часто мыслит шире самих границ России. При такой, так сказать, психологической неопределенности в отношениях государства и общества РФ очень силен исследовательский момент в деятельности государства, перерабатывающего новый для него религиозный материал. От этого деятельность государства пока, как представляется, делается еще более светской - за исключением идеологии патриотизма, которая включает теперь и понятие исторической памяти общества.
Религиозное самопросвещение личности в современной России, безусловно, выходит на общественный уровень, так как политическое (отражающее деятельность государства) общение - средство политической разгрузки, а не нагрузки, и поэтому люди в своем самопросвещении "цепляются" друг за друга, будучи практически лишены помощи государства в этом новом деле. Итак, самопросвещающееся постсоветское общество - свободное (особенно за счет частоты подхода человека к сокращенным материалам Интернета) и консервативное (как всякие неофиты, познающие религию пока только со времени распада СССР). Свобода и консерватизм в умном постсоветском обществе означают тягу людей друг к другу и вхождение поэтому даже к ним в дом улицы, а уличные нравы в период перехода РФ к капитализму жестоки. Хотя здесь косвенно обществом должен ощущаться контроль со стороны государства, контролирующего улицу вооруженным путем. Поэтому у постсоветского человека поддерживается в частности и память о Великой Отечественной войне как важнейшей составляющей исторической памяти в новейшей истории России.
Проникновение религиозной веры в сознание умного постсоветского общества означает, что в нем как в среде неофитов вырабатываются специфические как женские, так мужские отношения к государственной власти. Последняя, согласно постсоветской традиции преемственности власти именно народного государства, может поэтому "доисследовать" общество, часто читая его как открытую книгу. Инструментарием исследования "общества сокращений" является здесь, думается, представление о нем как об обществе социально нивелированном, в котором огромную роль играют общинные структуры. К тому же, гендерное отношение населения к власти дает и новый статус семьи в глазах власти: именно она является главным генератором политического настроения в РФ, поскольку в кругу семьи индивидуум получает основную в ходе самого свободного политического общения - в кругу самых близких и доверенных лиц. Что касается значения улицы, то она, принимая во внимание большое количество "самодеятельных политиков" среди населения России и то, что на улице есть людское разнообразие (принимая во внимание и нравы толпы), она, наоборот, в определенной степени нагружает человека эмоционально, хотя в целом климат в стране можно называть разряженным. Механизм политической разгрузки в социально нивелированном, умном "обществе сокращений" в РФ в связи с вышесказанным включает в себя и определенную разговорную тематику. Так, большой вес семьи определяет в политической разгрузке прежде всего интерес человека к внутренним делам в государстве, непосредственно его касающимся, а, следовательно, к государственной идеологии. Так, в обществе РФ укрепляется мобилизационный тип политической культуры - уже на новом этапе, при духовно-религиозном возрождении. И "недоисследованное" государством общество как бы политически "оттеняет" чисто светскую государственную власть, придавая ей при этом импульс прежде всего для смены государственных элит (которая пока идет, правда, очень медленно).
В умном "обществе сокращений", занимающимся самообразованием и самопросвещением, высока конкуренция в делах карьеры, и при духовно-религиозном подъеме (начавшемся сравнительно недавно, в начале 2000-х гг.) падает товарность того же образования, поскольку оно переходит в духовную собственность общества, организованного в общины. Это в "обществе сокращений" влечет за собой упадок товарности при строящейся коммерции вообще. Упадок товарности в социально нивелированном обществе, да еще при росте коммерции, говорит о том, что в нем растет вес прежде всего "высоких технологий" - и прежде всего российской "технологии выживания". Социализация труда в РФ, когда он становится тождественен социальной жизни (особенно в общине), говорит о том, что государство - главный защитник людей и даже часто их работодатель, а также о том, что при "отдаче" после прочтения человеком сокращенных материалов Интернета - это прежде всего повышение качества труда и, соответственно, принимая во внимание развитую глобализацию в мире, выход российского труженика с его продукцией за рубеж.
Внутренний "информационный поток", который создается государством при изучении им "общества сокращений" и его устойчивость означает, что этот процесс изучения идет полным ходом. Это общество молодое (в смысле переработки и усвоения им идей демократии), так что не весь интеллектуальный потенциал государства при его изучении задействован, и государство таким образом само молодеет, что способствует именно партнерскому характеру взаимодействия его с обществом в России. Партнерские отношения государства и умного общества с наличием в последнем общинных структур означают, что в этой общественно-политической ситуации потенциально сильное государство может "задавать" социальную планку. Так, "недоисследованное" общество, словно бы опираясь на вновь пришедшую религиозную веру, способно на духовную "отдачу" и государству позволяет себя изучать. Возможно, этот мезанизм лег в основу того, что в современной российской идеологии называется "прямой демократией", когда помолодевшее государство и его сильная власть нащупывают реальные "приводные ремни" к обществу. В умном обществе "прямая демократия" не означает сама по себе и определенное "сокращение" в отношениях государства и самого этого общества. Так что пока в РФ, к тому же в совершенно втянувшейся уже в информационное освоение глобализованного мире с его Интернетом, ощущается видимость социальной гармонии, основанной прежде всего на информационном единстве страны.
Итак, политическая ситуация в "обществе сокращений" и одновременно умном обществе РФ представляется прежде всего результатом взаимодействия факторов российского типа демократии и достаточно широкой информационной свободы. И современная российская идеология - это хорошо адаптированная к населению, научно обоснованная доктрина, сочетающая в себе обоснование сильной государственной власти к политическую преемственность, основанную прежде всего на исторической памяти общества. Такое, явное стремление государства осуществить в своей политике великодержавные принципы (особенно в политике внешней) пока хорошо сочетается с фактом "прямой демократии". Политическая система РФ, квинтессэнтицей которой сегодня является центризм, характеризуется преемственностью, а, значит, устойчивостью - раз умное постсоветское общество еще не способно "прочитать себя само" и раз ему нужен традиционно сильный руководитель, то есть государство. Так, современная политическая система опирается на принцип гражданственности, исторически выводя ее происхождение из событий 1990-х гг., особенно из памятного народу РФ введения свободы рыночных отношений в стране. Прокламируя успехи рыночных реформ и в 2000-е - 2010-е гг., государство в России способствует более свободному обмену информацией среди индивидуумов, поскольку этими своими утверждениями воздействует оптимистически на ход духовно-религиозного подъема в обществе. Однако сами информационные "сокращения" в умном обществе плюс постепенный характер рыночных реформ ведут к общему снижению "политического градуса" - так как в постсоветском обществе при его свободе и консерватизме экономически ограниченный индивидуум успокаивается, едва достигнув определенной социальной планки. Таким образом, социально-экономическая, народная "технология выживания" в современной РФ имеет и пределы своего развития. А это, в свою очередь, указывает на то, что уже в недалеком будущем в России будет нужен новый виток рыночных реформ и что политическая система страны в связи с этим должна будет обновиться. Однако, как представляется, политика социального компромисса, исходящая от центристов у власти, в новой ситуации остается актуальной, так как молодое "общество сокращений" и свободно, и консервативно, а, значит, чувствует, что реформаторское будущее власти несет ему угрозу крупных социальных перемен. Так, возможно приспособление политической системы страны уже не к западным моделям (как при попытках 1990-х гг.), а к собственной, рожденной примерно уже во второй половине 2000-х гг. Разумеется, этот процесс будет входить как составная часть в процесс модернизации России, провозглашенный в президентство Д.Медведева, и, согласно общероссийской исторической традиции примата политического, станет стимулом к росту экономики. Последняя здесь выступит уже как часть мировой глобализированной экономики, что принесет членам "общества сокращений" в РФ современную информационную осведомленность, которая вполне может стать основой для выработки новой собственной российской политики информационной безопасности и безопасности вообще.
2. Интеллектуальная традиция новой государственности в РФ.
Общество социального нивелирования в РФ при еще не сложившемся его умении "делать деньги" (после советского периода в истории страны) явно военизировано, так как его четкая организация и координация помогают реализовать народную "технологию выживания". Строгость общественных норм поведения поэтому, при проникновении в РФ традиции развитой мировой глобализации, определяет во многом наивный характер партнерских отношений общества и государства. Последнее выражается в том, что государство, в отличие от общества, быстро научилось "делать деньги" (ресурсная экономика России), а общество - нет, и поэтому молодое демократическое общество в РФ четко воспринимает доктрину правового государства, снабдив последнюю традицией так называемой евразийской демократии.
В умном постсоветском "обществе сокращений" небольшой общественно-политический формат включает больше информации (в том числе и социальной), чем большой, так как в последнем случае, при развитой мировой глобализации, информация "утекает" за рубеж. К тому же, небольшой формат (прежде всего семья, включенная в общинные структуры), более свободно, чем, скажем, государство, пользуется сокращенными материалами Интернета. Так, главная политическая нагрузка в РФ теснейшим образом связана с семьей, что в обстановке бурного демократического роста придает такой нагрузке сугубо интеллектуальный характер.
Интеллектуальное политическое общение в семье в России делает семью (принимая здесь во внимание просмотр и обсуждения содержания СМИ в кругу самых доверенных лиц) умной ячейкой умного общества. Семья таким образом становится потребителем и государственной идеологии, политические ориентиры умного постсоветского общества выравниваются. Это плюс социальное нивелирование этого общества, которое еще вдобавок и военизировано, делает общественную атмосферу достаточно беззаботной, а людей в РФ - лишенными внутренних крупных психологических проблем. Такое общество самопросвещается и самообразовывается, самостоятельно знакомится с религиозной верой, а последний фактор его этнически сплачивает. Так, политически и социально нивелированных граждан России легко опекает сильное государство, однако, принимая во внимание многонациональный состав населения страны, можно сказать, что она идет к тому, что в ней сильно повысится социальная планка - поскольку с увеличением качества труда во время духовно-религиозного подъема накапливаются прежде всего семейные капиталы и общество уже в недалеком будущем будет более зажиточным, чем сейчас. Начальный, "юношеский" период нового, капиталистического общества в РФ будет пройден тогда, когда государство перейдет на позиции чисто экономического защитника населения, предпринимательские навыки которого еще очень зыбкие. Таким образом, политическая свобода в России зависит в 2010-х гг. главным образом от того, что основной "запрос" на политические реформы и прочие политические акты государства исходит от семьи, которая, в свою очередь, на деле мало приспособлена, будучи включена в общинные структуры, к открытой политической деятельности и атмосфере улицы. Так, с богатением общества в РФ и, соответственно, с приспособлением семьи к мировой экономике, политический накал в российском сообществе "самодеятельных политиков" спадет, так как обновленное умиротворяющим духовно-религиозным подъемом российское общество явно пока не успевает выработать своих собственных экономических рецептов (кроме повышения качества труда) и будет приспосабливаться к экономическим рецептам прежде всего западных стран. Последнее обстоятельство должно вывести россиян из социального плена их общинных связей и включить их трудовую деятельность в поток новой, грядущей экономической активности в стране. Политическая власть государства при этом примет сугубо интеллектуальный характер, поскольку, вместо руководства сообществом оно должно будет руководить отдельными индивидуумами - по мере их отчуждения друг от друга в процессе роста частного предпринимательства и частной собственности. Справится ли государство в РФ с такой интеллектуальной нагрузкой, как управление новым для него, капиталистическим обществом? Думается, что да, поскольку при военизированном характере умного постсоветского общества (и его государства) в партнерских отношениях общества и государства, которые хорошо организованы, высвобождается время для интеллектуальной подготовки вообще. К тому же, имея в виду то, что Интернет в глобализованном мире - это по сути информационно-распределительная система, можно сказать, что в РФ как наследнице советского государства с распределительной экономикой формируются информационные "центры власти" с помощью Интернета. То есть, у государства в России есть конкуренты, информационные "центры власти", которыми оно тоже должно руководить и с этой целью черпать информацию о них не только в Интернете, но и на основе анализа всего российского, а то и мирового социума. Таким образом, государство в РФ уже сегодня имеет дело с мировым информационным потоком, который имеет главную цель - приспособление современного человека к глобализации, а затем - его последующее, и прежде всего социальное поведение. То, что в переходный период к капиталистической экономике государство России выработало научный подход к управлению своим обществом, говорит о ее вкладе в глобализацию, а последняя с ее мировым Интернетом дает государственности в РФ новую информационную основу и даже научную методику, получившие воплощение в актах российского центризма. Власть, учитывая эти процессы, все же стремится вести внешнюю политику более активно, чем внутреннюю и еще недостаточно приближена к конкретному человеку. Регулирование государственной властью социальной планки в сегодняшней России и ее патриархально-политическая опека над процессами труда при естественном росте благосостояния населения со временем заставляет ее искать новые "приводные ремни". Интеллектуальная же традиция новой российской государственности - чисто светская, что обуславливает естественность и простоту ее контакта с мировым Интернетом, а это, в свою очередь, то, что Интернет действительно может как информационный барьер разъединять общество и государство, нарушая внутренним информационным потоком их молодые партнерские отношения. Если в РФ сегодня труд - это та же социальная жизнь, то, значит, человек в процессе труда зарабатывает себе и время на просмотр Интернета, а, следовательно, при повышении в будущем социальной планки в России Интернет останется важнейшим доступным информационным фактором в стране. Таким образом, в будущем в целях управления обществом и каждым человеком интеллектуальный потенциал государства будет вынужден расти, для чего будут нужны новые "высокие технологии". Наука же в РФ при распыленности "информационных тусовок" как реальных или потенциальных "центров власти" пока находит пристанище под покровительством государства, которое очень часто определяет объект исследования. Так формируется государственная собственность на научную информацию, что определяет статус государства в РФ как мирового научно-аналитического центра - поскольку в России есть совпадение нового, молодого умного "общества сокращений" и новой (развитой) глобализации с ее Интернетом. Сказанное выше указывает на то, что интеллектуальная традиция новой государственности будет прежде всего защищать интересы безопасности и что именно внешняя политика и дипломатия будут ведущими в политике государственной власти.
Очевидно, что в РФ - пониженная социальная и повышенная интеллектуальная, так сказать, информационная планка, и это явление выступает социальным катализатором в умном постсоветском обществе, приводя к росту потребности населения в будущей интеллектуальной опеке государства. Население страны будет постепенно втягиваться в овладение информацией прежде всего о внешней политике страны, и в процессе его политической разгрузки может проявиться такое новое для России явление, как "социально-политическое цитирование" содержания спускаемой государством "сверху вниз" пропаганды. Последнее будет означать раскрытие интеллектуального потенциала государственной власти в среде населения и может подготовить почву для дальнейшего развития ее интеллектуальной традиции в новейшей истории страны.
3. Государство и свобода в РФ.
В "обществе сокращений" в РФ граждане страны, активно пользующиеся Интернетом и будучи сплоченными в общины, вступают друг с другом в новые информационные отношения. При общинной тяге людей друг к другу информационные отношения между ними персонифицируются: так, огромное количество времени в российских СМИ проходит в ответах ведущих передач на звонки зрителей и слушателей. Интеллектуальная особенность Интернета в РФ, оказавшейся демократической страной уже в эпоху развитой глобализации, является то, что это - интеллектуальная особенность российской свободы. Политическая свобода в России провозглашается прежде всего "сверху", часто методами государственной пропаганды и поэтому она, очевидно, составляет основное содержание внутреннего российского информационного потока, способствуя тем самым развитию молодой, "прямой демократии". Поэтому, по аналогии с информационно-распределительной функций Интернета в мире, российская политическая система может действовать как информационно-распределительная система политических ценностей в стране.
Характер управления современным российским государством представляется сугубо элитарным, поскольку в умном постсоветском обществе трудно сделать карьеру и поскольку демократическая власть в РФ пока слишком рационально (научно) исследует общество в целях управления. Интеллектуальные потребности государства в РФ, таким образом, определяются им самим, и это создает для него прежде всего тягу к заимствованиям из традиции западной государственности. Однако новизна для мира демократического режима в РФ создает также и тягу к развитии в ней и собственных традиций, главной из которых является образ государства-опекуна всего населения, только недавно вышедшего из лона советского общественно-политического строя. Сказанное выше указывает на сугубо деятельный характер государственной власти в России, которой, в связи с общей традицией народного характера государства (идущей из времен позднего СССР) свойственна большая демократическая свобода. Это соответствует свободе умного постсоветского общества, в котором его общинные структуры определяют в основном социально-экономические цели граждан.
Вероятно, сейчас в РФ нет уже того социально-политического "зомбирования", которое было характерно для взаимоотношений общества и государства во времена СССР. Дело в том, что с проникновением в Россию мирового Интернета общество начало познавать прежде всего капиталистический мир и в основном через "всемирную паутину", и влияние государственной идеологии на него до поры до времени ослабло. С вхождением РФ в мировую экономику в стране появилась определенная социально-экономическая свобода - в первую очередь в развитии частного бизнеса, и постсоветское общество, несмотря на появившийся в России прежде всего западный информационный поток, стало проявлять свои собственные национальные черты. Так, на волне современного духовно-религиозного подъема и при сравнительной новизне для РФ процессов создания ее капиталистической экономики общественные отношения элементализированись, то есть прежде всего в них упало идеологоческое влияние государства. Однако, как представляется, с началом во второй половине 2000-х гг. кризиса в России влияние государства на общество возросло, но теперь государственная власть, лишенная еще в годы перестройки в СССР своего тоталитарного характера, оказалась посредником между российским обществом и окружающим его миром, так явно усилило его научное изучение в целях управления. Открытие обществом в РФ указанной посреднической роли государства означало, как представляется, его "первое знакомство" с ним - и в первую очередь непосредственно с политической элитой (СМИ и др.). Это означало прежде всего элитарность государственного влияния на массы населения, что принесло, думается, усиление информационного потока из России и в Россию. Так, в государственной политике оказались закодированными: 1) ценности фундаментального либерализма и 2) преимущественно евроамериканская демократическая традиция государственной власти. Умное постсоветское общество, в помощью Интернета словно бы попав в "высший свет" политики и будучи сплоченным в общинные структуры, будет деструктурировать само себя, оказавшись в своей практической, трудовой деятельности и через Интернет в часто негостеприимных объятиях мировой цивилизации.
Так, очевидно, в современной России складывается ее политическая система и прежде всего на основе народного волеизъявления, идущего "снизу". Сравнительно новая российская государственность, как представляется, еще только приспосабливается к указанному выше социально-политическому явлению и поэтому еще не достигла пика либеральных свобод. Есть исследователи, которые утверждают, что государственность в РФ развивается по особому, скажем, евразийскому пути, который предполагает сосуществование сильной президентской власти, свободного рынка при государственном регулировании и хорошо управляемого общества (здесь иногда встречаются оценки российского политического режима как авторитарного). Однако, можно сказать, что политическая свобода в России, учитывая консервативный и свободный характер ее сегодняшнего общества, это есть прежде всего наследие советских времен, а именно государственности "развитого социализма", в соседстве с новым народным религиозным духом. Интересно, что для общества РФ характерно в будущем как социальное расслоение, так и разрушение его духовного единства, поскольку сегодняшняя сильная государственная власть добилась от общества практически безоговорочной поддержки его внешней политики (ей свойственен во многом силовой характер) и при перенапряжении сил страны, фактически конфликтующей с НАТО, это может привести к кризису власти.
Управляя умным обществом, государство в РФ очень часто эксплуатирует его информационно, то есть нарушая обычную обыденную секретность (и даже мафиозный характер) в отношениях между людьми, сплоченными в общины. Так, очевидно, в партнерских отношениях государства и общества могут наступить и кризисные моменты и в первую очередь пик военизации общества, которого не пример окружающий мир, с 1991 г. требующий у России как наследницы СССР развития политических свобод. Указанные факторы, очевидно, определяют особое место России в системе мировой глобализации, которое поведет ее со временем скорее всего к развитию именно демократических общественных структур, за которым потянется и государственная власть.
В условиях переходного периода развития РФ большой практицизм идеологии означает и практицизм государственной власти - прежде всего по отношению к населению. Так государство, учитывая, что общество в РФ - умное, реализует себя прежде всего как профессионал в управлении, но такая профессионализация государственных кадров, как представляется, замедляет смену элит. На волне строительства капиталистической экономики бизнес как сравнительно новое для России явление - это также и своего рода профессиональное увлечение государственной власти, которая, будучи занята внутренними делами, также осваивает и внешнеполитическое пространство. Так, можно сказать, что экономика страны строится достаточно стихийно, поскольку в ней с фактором самоорганизации соседствует и конкурирующий фактор государственного регулирования (и даже планирования).
Таким образом, в умном "обществе сокращений" растущее на капиталистической основе производство - это база для политической свободы, так как новая экономика РФ в эпоху развитой мировой глобализации - заложница новейших социально-экономических теорий. Тем не менее, своя собственная хозяйственная инициатива страны делает политическую свободу наделенной национальным характером, и в целом идет тяжелый процесс скорее приспособления экономики РФ к мировой экономике, чем ее развитие, скажем, по западному образцу. Следовательно, свобода в России связана не столько с успехами развития частного бизнеса, сколько с усвоением ее населением "высоких технологий" - и прежде всего для развития бизнеса государственного.
Развитие в России государственного бизнеса решающий образом влияет на политическое настроение в стране, давая ему, с одной стороны, пищу для "политического ума" общества, а с другой, регулируя состояние самого этого общества, создает понятие экономического (а затем и политического) престижа. Задавая таким образом яркие образцы образа и уровня самой жизни, государство одновременно является и работодателем, и его способности к той же правовой опеке населения выражаются в его способности также и пропагандировать политическую свободу "сверху".
При наличии умного постсоветского общества государство в РФ становится государством-специалистом (прежде всего в делах управления), и таким образом его функции как специалиста сужаются, превращая его в во многом саморегулирующийся политический, элитарный организм. При большом давлении умного "общества сокращений" "снизу" в этих условиях государство идет на ужесточение политического режима, что дает во многих случаях Западу повод считать, что этот режим - авторитарный. Однако, имея дело с консервативным и свободным, умным обществом государство в РФ твердо занимает оптимистическую позицию в деле развития политической свободы и, принимая во внимание прежде всего требования в области социальной безопасности, твердо опирается именно на демократические структуры и в частности руководствуясь конституцией 1993 г.
Глава III. Молодое общество РФ.
1. Современный "домострой" и политические отношения в РФ.
Государство в РФ обладает функциями специалиста, так как управляет умным постсоветским обществом. При таком управлении, очевидно, социальный ум в России тождественен социальному разуму - особенно с момента "попадания" бывшего советского человека в сеть Интернет. Возможно, в России будет развиваться и политический сетевой маркетинг, поскольку только он, думается, может удовлетворить информационные нужды умного общества. Таким образом, государство-специалист в РФ - своего рода средоточие коллективного разума россиян, поскольку оно перерабатывает продукт интеллектуальной жизни умного общества - в частности, используя Интернет.
Если политическое общение в современной РФ - это способ политической разгрузки, то основная политическая нагрузка (в основном удовлетворение интеллектуальных нужд умного общества) ложится на государство. Но распределяет ли ее государство и насколько равномерно? Дело в том, что общественный темперамент (в том числе и деловой) в умном постсоветском обществе сниженный, так как политический климат в стране - разряженный, и государству предоставляется указанная выше возможность распределения политической нагрузки. Но при этом явно страдают общинные структуры, в общем не терпящие государственного вмешательства. В общине в России приобрел популярность тип нового "домостроя", который предполагает прежде всего оптимизацию внутренней жизни российской семьи в современном мире - главным образом за счет углубления разделения труда в ее рамках плюс возвращение в Россию патриархальных устоев.
При сравнительной новизне Интернета для РФ, а также общественного интереса к политическому самообразованию, также при наличии в ней общинных структур, с разделением в патриархальной семье мужского и женского труда женщины и мужчины по политическим вопросам практически не сталкиваются. Это приводит к тому, что развивающаяся демократическая политическая система претерпевает кризисные явления - ведь она покоится на здоровом соревновании мнений и политических оценок людей. Однако, при наличии политической разгрузки (особенно в кругу семьи) достигается психологическая закалка населения и рождается общественная методика политического самообразования через ликвидацию даже на личностном уровне своего рода "политического стресса". Эта методика, как представляется, основывается на том, что человек в современной РФ как бы встраивается в толпу (главным образом на улице) и входит в отношения информационного обмена (особенно при распространенности в современном российском обществе навыков так называемого "купи-продай" - с момента падения производства в 1990-х гг.). Информационный обмен таким образом вторгается затем и в семью, создавая основу для политической разгрузки в ней (политического общения). Так, при разделение мужского (более творческого) и женского (более рутинного) труда на уровне семьи создается современный "домострой", который определяет, в частности, и то, что общинные связи пока что в стране укрепляются. Но тем самым, как представляется, консервируется сравнительная бедность российского общества - ведь, даже при повышении качества труда при духовно-религиозном подъеме, гендерный момент в организации трудовой деятельности и даже вне дома создает определенные препятствия в строительстве карьеры людей (а в умном обществе карьеру сделать вообще трудно). Сложившийся таким образом "трудовой домострой", тем не менее, придает устойчивость зарождающимся в обществе России капиталистическим отношениям (вспомним прежде всего так называемый семейный бизнес) и при этом сильно влияет на рынок труда, где женский труд очень часто ценится дешевле, чем мужской. При такой закономерности, особенно соприкоснувшись с улицей, женщины не могут не заявлять своего рода социально-политический протест, и их влияние в обществе с течением времени будет повышаться. Сказанное выше указывает на то, что в общинных структурах РФ складывается устойчивая культура политических отношений, в первую очередь основанная на информационном обмене граждан. Следовательно, эта культура (принимая во внимание ее гендерный "подтекст", а также высокую усваимость в России мировых "высоких технологий" и современное положение страны в мире) - элитарная и современная. Но является ли деятельность современных российских политических элит адаптированной к такой культуре, по сути дела культуре именно умного общества? Наверное, нет, ведь элиты в РФ еще во многом наследуют радикально-демократические традиции политики государства 1990-х гг., а общественно-политический климат с начала 2000-х гг. с процессами политической консолидации общества изменился. И эклектическое сочетание демократических и религиозных идей в новейшей российской идеологии поэтому представляется не лучшим решением проблем духовного наполнения в рамках существующей политической системы России.
Из-за того, что карьеру в умном постсоветском обществе сделать трудно, умственная нагрузка в нем отнимает больше сил, чем физическая (а, в свою очередь, умственная нагрузка равна нагрузке интеллектуальной - по мере усвоения обществом хотя бы той же политической идеологии государства). В указанном выше отношении умное "общество сокращений" в целом имеет не очень здоровый характер, и оно в какой-то степени "отрывается" от реальности (и поэтому тем более послушно следует указаниям государства-специалиста). Это тяжело, особенно если принять во внимание базовые изменения менталитета российской нации, произошедшие с момента крушения советского строя. Так, своего рода душевное равновесие в умном постсоветском обществе создает именно элитарная культура политических отношений, но эта культура слишком молода и слишком соответствует уже превратившемуся в традицию "трудовому домострою", чтобы, к примеру, на ее основе возникло равное Западу материальное благополучие граждан. Элитарная культура политических отношений в постсоветском обществе - культура консервативная, да к тому же развивающаяся при участии мирового Интернета, и ее исповедует в той или иной мере все население страны (даже пожилые люди, например, совмещают посещения храмов с просмотром материалов Интернета). Зато в рамках этой культуры постсоветское общество выступает (особенно перед внешним миром) как монолит, а если его там считают развивающимся современным и демократическим обществом, то его главный продукт для всего мира - это все же не материальное, а духовное богатство, так как, словно бы стесняясь той же западной цивилизации, молодое общество в РФ не может не отвергать ее как оппонента и мыслит свободно.
Так, при возрождении консервативно-патриархальных черт общества в современной России проявляется его устойчивая способность к самостоятельному цивилизационному существованию. Но, однако, влияние традиций позднего советского строя будет с годами иссякать и интеллектуальные "запасы" - пополняться (по мере освоения людьми Интернета), так что по меньшей мере общество РФ ждет перераспределение материальных, а также и духовных ресурсов, и среди последних гендерный, человеческий фактор "домостроя", особенно в сфере трудовой деятельности россиян, точно будет задействован в процессе создания новейшей, капиталистической экономики.
2. Проблема самоомоложения российского общества.
Бум "общества потребления" (с удовлетворением от траты денег), одновременный с приходом в РФ Интернета дает психологическое равновесие, которое, по всей видимости, стало проявляться уже с 1990-х гг. Психологическое равновесие в умном постсоветском обществе приводит к очень большому увеличению в нем количества "крепких профессионалов", а при известной оторванности такого общества от реальности - и к известной оторванности общества России и от экономических реалий. Так, психологически уравновешенное умное постсоветское общество достаточно спокойно восприняло кризис конца 2000-х - второй половины 2010-х гг., и при этом в кризис проявились черты патриотического общественного подъема.
Однако, психологическое равновесие общества РФ не означает его политического равновесия, так как умное постсоветское общество еще бедное (по сравнению с евроамериканским) и так как оно в первую очередь информационно зависимо от того же Запада, что переводит на российскую "кальку" мировые политические катаклизмы. Последнее означает, что общество в РФ несет на себе отпечаток западного общества и в первую очередь соседствующего с ним, европейского, что проявляется прежде всего в стиле политического общения российских граждан. Европеизированный стиль политического общения при психологическом равновесии в обществе, где установились общинные структуры, ведет к внутреннему противоречию, так как члены общины не терпят индивидуализма и отчужденности друг от друга, характерных для людей Запада. Но современное российское общество по духу и характеру - молодое (оно прежде всего является носителем идеалов демократических свобод, так как пошло за российскими радикальным демократами, в том числе Б.Ельциным, в 1990-е гг.), и при соприкосновении с зрелым и даже старым капиталистическим обществом Запада, "обществом потребления", оно все же сохраняет свой самобытный характер. Так, прочность демократических устоев в постсоветском обществе означает то, что оно, особенно по сравнению с поздним советским обществом, как бы самоомолаживается, и в первую очередь за счет сплочения вокруг идеи российского патриотизма, основанного уже не на советской идеологии, а на прежде всего религиозной духовности.
Идеология в современной России имеет, как указывалось выше, академический, а, следовательно, достаточно репрессивный характер - поскольку способна, особенно на волне мощного строительства капиталистической экономики в стране, оценить и переоценить само стабильное политическое настроение. Политическое настроение в России, теснейшим образом связанное с психологическим равновесием ее населения, составляет, как представляется, содержание "мягкой силы" страны за границей и является внешнеполитической "валютой", определяя более или менее стабильные отношения мира со всем "политическим наследством" СССР. Таким образом, курс российского политического настроения, рождаемого прежде всего деловой инициативой рядовых граждан России, - это их потенциальная способность к "политической саморазгрузке" (а, принимая во внимание масштабы границ РФ, и способности к политической разгрузке даже окружающих ее стран и народов). Современная идеология страны, тем не менее, особенно принимая во внимание ее идею исторической памяти общества, относится к процессу его развития как к смене исторических традиций, в основном считая их практически совершенно независимыми от окружавшего и окружающего Россию мира. Так, сегодня в центре российской идеологии - так называемое неоевразийство, которое основывается на идее преемственности советского и постсоветского обществ и идее геополитического наследия Российской Империи и СССР в России начала XXI в. Но в обыденной жизни российских городов и деревень, тем не менее, сам уровень жизни определяет ценовая политика государственной власти РФ, чье правительство таким образом регулирует жизнь в стране, основываясь пока что на ценностях фундаментального либерализма, которые обрели популярность в "верхах" еще в 1990-е гг. И поэтому, пользуясь устойчивостью состояния российского общества, правительство РФ способно переоценивать даже политическое настроение - в частности, формируя "мягкую силу" страны.
Представляется, что после начала "крымского кризиса" в 2014 г. произошел очередной сдвиг в политическом настроении населения: волна критики правительства из-за ухудшения внутреннего положения в стране с введением западных санкций. В этой ситуации идеологи российского государства обратились к обществу за поддержкой, тем не менее не учитывая того, что у населения России доходы упали приблизительно в четыре раза и что относительно новое для государственной идеологии стимулирование труда идеями патриотизма так и сталось актуальным только для "тучных" 2000-х гг. Останется ли политическое настроение в России стабильным, зависит от того, что 1) продолжатся государственные научные исследования общества и что 2) найдет ли государство новые рычаги для стимулирования "сверху" материального благополучия этого общества. Иначе идеология государства рискует стать ненаучной и еще более репрессивной - и прежде всего относительно тех общественных элементов, которым, даже в умном обществе, удастся сделать актикризисную уже по характеру карьеру, тем самым выделяясь из общинных структур. Указанный выше сдвиг в политическом настроении общества, как и сами "верхушечные" инициативы государства, станет обгонять социально-экономическое развитие страны и поэтому может стать стимулом крупных социальных изменений - и прежде всего будущего бурного расслоения общества. Тем не менее, если умное общество в России самоомолодилось с первый раз (после принятия конституции 1993 г. и укрепления суверенитета), то такая возможность не исключена и в будущем. Последнее может быть связано также с проявлением инициативы государственной власти в результате усиления государственного регулирования экономического развития - и в первую очередь в связи с укреплением именно научной основы управления обществом со стороны государства. Упомянутый выше западный стиль политического общения в современной России, в свою очередь, может стать основой для восприятия (а скорее переработки на российской почве) западных "высоких технологий", причем научное и затем культурное отставание от евроатлантической цивилизации неумолимо сократится. Однако, если первый "виток" самоомоложения российского общества был связан с бурным проникновением в страну Интернета и вообще с открытием заграницы для нее, то новый - явно со сменой самого вектора государственной идеологии РФ в сторону приближения государственной политики к конкретному человеку и усилением прежде всего функции государства как защитника личности перед лицом окружающего Россию мира. Представляется, что источник самоомоложения российского общества - это политический капитал, которым является воспитание человека в средней постсоветской семье в обществе политического равновесия и что с выработкой методики такого воспитания повышается в РФ уровень социального общественного оптимизма.
3. Политические расчеты современного российского общества.
С началом 1990-х гг., когда уже в суверенной России было введено государственное регулирование экономики, умное постсоветское общество стало "переквалифицироваться", и такая "переквалификация" сначала проходила на фоне спада отечественного производства и одновременно на фоне формирования свободного рынка. Так, в частности, возникла возможность для общества РФ работать и на себя. Умное общество, научившееся еще в 1990-х гг. работать на себя - это общество спокойное. Спокойствие такого общества при информационном всевластии Интернета означает также, что это общество - простое и что "торговые площади" для торговли информацией в нем (встречаются повсеместно в том же Рунете) - это политический капитал.
В умном обществе карьеру сделать трудно, поэтому здесь встает проблема "соавторства" в такой работе. Такое "соавторство" прежде всего укрепляет отношения супругов в семье. Но в такой ситуации - является ли управление самим государством работой, предусматривающей "соавторство"? При активности "снизу", можно сказать, что нет, что определяет необходимость сильной власти в РФ. Поэтому можно сказать, что государственную политику и политические расчеты населения определяет семейный "подтекст".
Итак, политические расчеты в РФ способны снять политическое напряжение - особенно если оно исходит "сверху", от государственной власти. Поэтому можно сказать, что политические расчеты населения включают и аналитический момент, так как они строятся на соприкосновении прежде всего государственной и личной инициатив (когда в обществе РФ строятся капиталистические отношения). Так, во главе угла в политических расчетах умного постсоветского общества - экономическое развитие в рамках семьи, а затем - в масштабах всего государства. "Соавторство в труде" определяет и будущее фактическое равноправие полов в России начала XXI в.
На страницах книги уже указывалась важность гендерного момента в современной истории России. Таким образом, если ее общество - умное и простое, то, в связи со сказанным выше, в нем сейчас вызревает бизнес и прежде всего так называемый семейный бизнес. К углубленному занятию бизнесом само по себе общинное устройство общества не располагает (из-за частного характера присвоения продукта), но, можно сказать, что большинство карьер, строящихся в современной РФ, имеют явно деловой характер и связаны с народным хозяйством. С рождением "среднего класса" из большинства населения будет, скорее всего, связан крах общинных структур в России и возрастет роль государства относительно населения страны как защитника новых хозяйственных "единиц".
В бедном, но цивилизованном обществе РФ, где люди крайне загружены, стремясь порой просто выжить, существует, как представляется, "потребительная корзина времени". Поэтому можно сказать также, что государство в России при указанной ситуации не выжимает человека, а скорее дает ему шанс - и прежде всего в области хозяйственно-трудовой деятельности. Так, воля государство - это стимул для постсоветского человека. Следовательно, политические расчеты населения страны строятся в основном отталкиваясь от значения государства в РФ. И в данном случае у государства есть немалый шанс в создании самого политического настроения, которое в бедном еще российском обществе станет стимулом для практической деятельности людей. Итак, в РФ нет дефицита времени для рядового гражданина, ее общество - молодое и поэтому, переболев общинным строем, оно будет успешно развиваться дальше, как и вся политическая система страны, строящаяся на основе изучения государством социума и на основе позиции социального оптимизма существующей в сегодняшней России власти.