1. Об информационном самокредитовании в современной России.
Можно ли сказать, что тот, кто "с кем-то работает" (даже бесплатно для себя), этим самым совершает акцию - скажем, в пользу всего общества? И воспроизводит ли такой человек себе подобных таким воспитанием-перевоспитанием другого? Можно ответить и тем, что "переделывать мир" в любом случае может только само общество в целом, и именно на нем лежит ответственность за будущее. Но с видимой сменой судеб людей в мировом сообществе со всеми его турбулентными процессами недостаток знаний о мире может восполнить, по-видимости, и "архивный передел" - то есть в первую очередь "наследование при жизни" жизненных "материалов" близлежащих из "личных (часто устных) архивов", а также тех сведений о мире, которые попадают в разного рода доступные издания для чтения - не говоря уже о тех изданиях, которые передаются публике СМИ. Рождение любого рода кризисами компиляций представляется процессом сложным, но необходимым для обновления "высоких технологий", ведь в целях безопасности не только государства, но и индивидуумы готовы выделять самим себе "гуманистические кредиты". В России, думается, много лет устойчивая власть, в связи с "самокредитованием по безопасности", порождает пролонгированную сенсацию по поводу того, что "самое-самое" в стране - это и есть всем привычный интернет, поскольку это якобы верное и точное "окно в мир". Но "вкладываются" ли в сенсации вообще - сказать трудно, как и то, является ли такое вложение прибыльным на фоне постоянных новшеств молодой демократической политической системы и почти полного неприятия принципа жизни "каждый сам за себя" в условиях рынка, что переадресовывает вопросы безопасности в РФ главным образом сильной государственной власти.
Можно отметить, что даже "почтовый ящик" в интернете, особенно для молодых поколений, - это своего рода модель личностного развития, и он сам по себе в этом смысле - формат многоформатного общества. В многоформатном обществе различного рода интернет-материалы могут быть в наиболее полной степени освоены "живым" умом всего сообщества людей (хотя бы говорящих на одном языке), и поэтому "внутренний диктант-справочник" как "живая методология" такого освоения, превращающаяся по мере его в "диктант-список (по тегам и проч.)", образует темы и подтемы также "живого" исследования. Следовательно, верифицированность и разнообразие интернета (хотя бы на одном языке) зависят от естественного происхождения массовой культуры, в том числе как культуры общения и культуры материальной, а она, в свою очередь, может зависеть от естественных геополитических рубежей наций и народов и даже "интерполироваться" на интернациональном уровне. Поэтому возможен вывод, что именно "культурная прозрачность" будет главной, а также "прозрачной" валютой в обмене любого рода между народами. Представляется, что сам интернет в целом не может быть валютой, так как спрос на него имеет смешанный, естественно-искусственный характер, и оттого эта электронная система не может дать полноценного предложения - ведь это будет в известной степени противоречить "культурной прозрачности" как будущему "гуманистическому принципу через Сеть", а притом есть сети, альтернативные интернету.
Ответить на вопрос о "нужности" "почтовых ящиков" интернета друг другу, думается, помогает принцип социального моделирования, который в Сети, кажется, вплоть до унификации самого языка общения, всепроникающ. Социальное моделирование (то есть, в частности, порождение социальных "штампов") может зависеть от того, что модель линейно-поступательного развития в России привычна, а с ней привычно и общественное спокойствие как известное отсутствие-бездействие революционных настроений. Но в спокойную историческую эпоху такая модель личностного развития, как "почтовый ящик" интернета, все равно кажется новой и на волне турбулентных изменений в мире даже может стать "форматом в собственном формате", содержа в последнем случае в себе как бы зародыш информационной новизны, а исследовательский инстинкт есть у каждого человека - ведь даже изучение языка доступно абсолютно всем. "Форматы в формате", таким образом, - это часть многоформатного общества и своего рода "прозрачная валюта" даже обычных, привычных межличностных отношений - не говоря уже об отношениях политических. "Моделирование" на уровне политики может быть и "рассеянным", скажем, оно при этом может быть рассчитано на несколько поколений сразу и при этом порождать "искусственные" поколения (в интернете), которые по многоформатному принципу то дробят, то сплачивают реальное общество. "Форматы в формате" как "прозрачная валюта" в современном, информационном обществе, кроме сказанного о ней выше, способна, будучи построенной на "живых" идеях, "скачивать информацию", а также ее "зарабатывать" в случае, когда, например, "собственник" "формата в формате" - "нулевой". Имеющий опыт исследования в области информации интеллектуал, способный на деловую инициативу, в многоформатном обществе все более и более способен как "воспроизводить самого себя", так и больше - приближать существующую науку к рядовому индивидууму и делать ее зависимой именно от индивидуальной инициативы.
Главным свидетелем поколений (и даже в интернете) в России является именно наука, ведь общество РФ счастливо миновало этап "торговли воздухом" и уже приобрело системный характер общества рыночного. При "производстве самих себя" в политико-культурной сфере поколения становятся здесь целыми этапами развития государственности, поскольку хотя бы те же оптимистические представления населения страны, сформировавшиеся в начальный период ее демократического развития, включают зримые итоги этого развития - и даже на фоне демократий "старых", с которыми принято связывать наиболее высокий в мире уровень жизни. Представляется, что повышение уровня жизни и определение жизни индивидуумов в соответствии с гендерным принципом не могут не "привязывать" целые поколения к государству, и в такой ситуации не возрождение советской системы, а именно заимствование ее "запаса прочности" "без отдачи" будет влиять на облик целой евразийской цивилизации. Сама Сеть сохраняет и будет сохранять статус "недавнего открытия", способствуя консервации национально-государственного начала в мировом сообществе - конечно, в определенном смысле "форматируя" их, унифицируя и пропагандируя те же идеи начального этапа глобализации. В этом отношении "форматами форматов" могут стать совершенно новые "ячейки" социальных отношений, поэтому многоформатный мир с его собственным "запасом прочности" не станет другим, а будет все более и более подстраиваться под научные ноу-хау. В отношении России следует добавить, что чуть ли не официальная методология ее современной истории, формационно-цивилизационная концепция, все же учитывает "взаимоотношения" научной литературы и самой "улицы" (массового развития), поскольку включает представления о многоформатности самого интернета как способа социальной адаптации человека к меняющемуся миру - особенно "у себя дома" и за границей.
2. Политическая "шпаргалка" и "отписка" как интерактивное измерение в РФ.
Как можно объяснить, что за последний, двадцатилетний период государственной активности в РФ буквально весь социально-политический исследовательский материал нашел отражение в российских СМИ? Действительно, "отпечатки" "матрицы" всего современного мироустройства, с многоформатностью этого мироустройства, уложились в российскую историю начала XXI века с ее более или менее системным развитием. Но все же феномен авторства, как первопричины научно-аналитического творчества, существует, и именно "научная воспитанность" во многом соединяет мировидение, сам мир в один "научный текст". Принимая во внимание, что вместе с многоформатностью может существовать такое явление, как "формат формата" (или "формат в формате") - как переходное звено современной научно-политической аналитики, можно сказать, что могут быть и "партнерские агенства форматов" в интернете. Однако, мысли о некоей "форматосфере" не занимают мыслей интернет-пользователей, которые всему "неживому" все-таки предпочитают "живое" общение (в частности, в социальных сетях), что повышает роль человеческого фактора во всей интернет-индустрии. Это, как представляется, можно доказать тем, что, скажем, "двойной аналитики" в "живом" общении не существует, так как, используя интернет для "живого" общения, пользователь "включает" положенный ему от природы "внутренний диктант" и одновременно "делегирует" часть своего эмоционального интеллекта аудитории, следя за ее реакцией, а та будто бы "наследует" (в многоформатном и разноплановом в смысле поколений интернете) информацию говорящего-пишущего напрямую. Так что интерактивны не элементы некой "форматосфера" (хотя в виртуальном образом она и существует), а сами люди, включенные в политико-правовые и политико-экономические системы мира. Исследователь информации по интернету, которым волей-неволей становится почти каждый интернет-пользователь, получает "интернет-образование" самоучкой, и, так, вырасти социально и профессионально, уже потом, ему помогают сами природные способности (в частности, социолога и психолога), а также талант "собирания" интересовавшую его некогда информацию "по идеям", "уплотняя" ее, а не по форматам, очевидным в самой жизни. Это, может быть, в частности, причиной того, что новости в российских СМИ - часто "староновости", поскольку, уже не опираясь на фундаментальную науку, распрострастраненную в СССР, информационная индустрия РФ все же может формировать идеи - скажем, для всей массовой аудитории, и в первую очередь "трудящихся верующих" и "трудящихся неверующих", причем идеи, лишь опосредованно связанные с понятием материальных ценностей.
Политические "шпаргалки" и одновременно политические научные "отписки" как этапы научно-политического изучения общественного мнения в современном мире, конечно, не опираются на некий "Мировой Разум" или "Мировую Мастерскую" - поскольку, в оторванности от индивидуума (и интернета) подобные "сущности" просто несистемны. Но та же власть в мире - очевидна, и она формат, а не "неведомая сила", и она имеет свои рычаги воздействия на общество, а также она испытывает влияние со стороны общества, и притом многоаспектное. При этом, если понимать власть как отношение социальной мощи ко времени (в стремительно и линейно развивающемся мире, в информационном обществе), и при том, что времени на политику все более и более не хватает людям, можно сказать, что значение власти начинает ярко соперничать со значением социальной мощи (массовостью, массовым сознанием и проч.), и так сама власть "стремится к внесистемности". И, если формат в многоформатном обществе понимать как историческую категорию (форматировать можно даже историческую память общества как часть его "внутреннего мира"), то можно сказать, что именно "живое" общение будет служить психологической основой системности мира - раз "человек разумный" все еще его выдерживает, да вдобавок совершенствует. Генетическая память, категория изначально естественнонаучная, не случайно в этом контексте стала понятием современной российской идеологии.
Представляется, что повышенно-интерактивная природа современных российских СМИ с их "зрительским зазеркальем" содействует тому, что действия составляющих общество индивидуумов упорядочиваются, тому, что рождается именно массовое общество потребления, которое, вдобавок, уже само способно выдвигать "экономические версии" своего развития. Но, в то же время, массовость общественно-политического сознания в РФ, если это признать фактом, способствует развитию в обществе принципа "не высовывайся", и так может происходить "узаконение" карьеры человека как "узаконение" небогатой жизни - ведь карьера в массовом обществе потребления может задумываться как "список дел" для планомерной и спокойной реализации. И у государства повышается роль "пиар-индивидуала", но оно, однако, не может не считаться с рынком, а также рынком труда и возможностей. Карьера человека в РФ, думается, более системное (апеллирующее к природным способностям) явление, чем на Западе, поскольку в течение истории народы современной России были погружены не в самые комфортные условия жизни, но при этом, учитывая прочное место страны в мировой экономике и политике, можно сказать что человеческий фактор здесь приобретает все более и более оттенок общечеловеческого начала.
"Через" XXI-й век в РФ достаточно хорошо просматривается век XX-й, ведь здесь в принципе небогатая жизнь воспринимается до сих пор как норма, не подвергаемая порицаниям в виде революции, бунта и проч. Однако высокая системность карьеры в России, карьеры с тесной привязкой к дому и работе, как представляется, не дает возможности рядовому человеку исследовать все сегменты информационного рынка. Так что может быть и такое явление, что времени не хватает на политику, а политики не хватает на всех. И, если брать "социальные пробы" (как делают люди до сих пор, поскольку рыночная система в России еще не достигла зрелости и нужно все время пробовать различные варианты той же работы), брать "социальные пробы" с опорой лишь на "шпаргалки" и "отписки", то системность российского общества как его "парадигма парадигм" будет неполной.
3. О социальном статусе как устной экспертной оценке государства в РФ.
Может ли "внутренний диктант", с помощью которого усваиваются новые сведения, составлять собой своего рода "план-перехват" - того, что значится в интернете в форме, скажем, "книги-проспекта"? Вероятно, да, поскольку человек в России, выживший после революций и кризисов, с точки зрения того, что такой человек - это и есть основа системности в постсоветском обществе и своего рода "парадигма парадигм". И, если сегодняшнее российское образование представить как сумму не только прочитанного, но и истолкованного, то можно сказать, что порой "перехитрить" и затем "победить" самого себя - это в первую очередь обеспечить победу именно общества над собой. "Проспект" на будущее в России, в государстве, в принципе принимающем всю российскую историческую традицию, вряд ли будет связан только с коммерческой активностью, ведь у самой государственности в РФ - разноплановая природа, поскольку здесь собраны интересы всех поколений - от поколений, помнящих Вторую Мировую войну, до поколений эпохи "цифровых технологий". Но даже у теперешних старших на слуху во время их молодости было понятия народоправия (в форме "советской власти", "власти Советов", а также "социалистической демократии"), и с этой точки зрения они участвуют наравне с молодыми людьми в РФ в реализации идеи развития общества - как "сердца" бывшего СССР и общества сегодняшнего, суверенного государства. Доля участия населения страны, после прихода в нее рыночной экономики, в формировании культуры и политики стала сильнее, чем это было в советское время. Экономическая активность населения, принимая во внимание стратегию развития страны как ведущую и исходящую в первую очередь от власти, а также принимая во внимание немыслимые для России в XX в. волны инокультурных влияний, проявившиеся в начале XXI в., требует нового объединения усилий простых тружеников - и в первую очередь в сфере производства. На фоне идеи первенства государства в развитии экономики, разделяемой многими гражданами России, именно мнение властной элиты (наиболее, как представляется также многими, образованного слоя постсоветского общества) будет наиболее влиятельным в общегосударственных вопросах, и в первую очередь в вопросе об образовании как о выражении духовно-нравственного уровня развития общества. Доверие к власти как системная российская категория существует также, и содержание политики этой власти не может не зависеть от "народного духа", ведь она выдвигает идеи патриотизма - как будущего, прошлого и настоящего исторической памяти, прежде всего о свершениях России и ее правителей XIX - XX вв. (а не мирного диалога, скажем, в каким-либо врагом, даже пусть и видимым).
Синхронное начало "политического" и рабочего дней с их "интернет-конференциями" (падающими отчасти в СМИ) - свидетельство в России как раз интереса ее общества к демократическим ценностям. Почему же людям "на политику" времени все же не хватает, а вот профессиональным политикам - хватает, если обе категории граждан "варятся" в одинаковой в принципе информационной среде, которая вдобавок обеспечивается исторически недавно внедренным в России, "прозрачным" по многим своим свойствам массовым интернетом? Возможно, дело в "прозрачности" времени как интернет-времени), а также в "прозрачности" самого "политического времени" в РФ как стране-наследнице СССР с частично оставшейся традицией массового распределения материальных ценностей и массовой занятостью, а также одновременно с потребностью глобального экономического функционирования России в мире. То есть, дело в конечном итоге в "прозрачном" способе "сверки" именно "экономических часов" - как самого государства, так и индивидуума, и в течение рабочего дня. И, если именно политическая элита - во многом образец для большинства населения страны, то в развивающейся российской экономике важно отношение политики ко времени - то есть, в конечном итоге, закономерность: насколько политика "успевает" за экономическим развитием (да еще в рамках экономики общемировой). "Прозрачное" "политическое время" также, как представляется, психологически скрадывает недостатки в снабжении населения России товарами и услугами, поднимая при этом значение социального статуса граждан.
По наличию "экономических часов" государства и гражданина в России можно сделать вывод, что развитие в перспективе идеологии в стране как влиятельной силы - это также системное понятие. Установка в рамках информационного общества того или иного современного исторического факта человеком, "делающим" и особенно анализирующим историю, человеком, живущим "здесь и сейчас", скорее всего напрямую не зависит от его социального статуса (он "схватывает" и верифицирует событие по подвижному обществу вокруг, и даже "толпе"), но установка им факта на будущее "включает" вдруг происхождение, и при такой установке факта - это уже автор "с большой буквы", принадлежащий к определенному поколению, и еще с возросшим мнении о собственном социальном статусе. Представляется, что именно смелость и исследовательско-аналитический талант в информационном обществе дают возможность человеку связать знания по истории с мыслями, прогнозирующими будущее: возможно, после этого можно стать "простым-интеллигентным через силу". Действительно, человек "в интернете" одновременно учится и работает, а без интернета, обеспечиваемого ему в России в конечном счете сильным государством, даже такие "две головы - лучше", как сама Сеть и гуманитарные носители информации в лице пользователей, не смогут быть его друзьями и сотрудниками. Если принять во внимание, что в интернете складываются "искусственные поколения" пользователей (прежде всего приобщающихся к новой культуре и соответственно молодеющих "на студенческой скамье"), можно сказать, что такие "интернет-поколения" не уносятся "информационными волнами" потому, что существует именно гуманитарная общественно-государственная оценка - и политики, и экономики, и других главных явлений постсоветского общества. И, если системность в России и одновременно ее основное богатство - сам человек, то прежде всего именно социальная экспертиза, исходящая от управляемого общества, формирует социальный статус гражданина, хорошо знакомого с той демократической традицией, которая привилась в стране в результате полноправного вхождения в мировое хозяйство.
4. О феномене "идеалистического домоводства" в современной России.
В сегодняшних российских СМИ часто отслеживается тенденция, что антикризисное значение имеют факты покупки бизнеса, а, значит, и бизнеса информационного - то есть, здесь в первую очередь будут иметь значение не только перемежающаяся покупка "старых" и "новых" партий информации, но и благотворительность всеми уважаемых "информационных фирм". При этом люди, не только производящие информацию, но и пользующиеся ею, будут по-прежнему позиционировать себя, а также целеполагать с помощью "живого" интеллекта рождение собственных идей (вкупе с воплощением этих идей), в сетях "живого общения" - и в первую очередь для того, чтобы сделать мысли более доходчивыми для других. Так, очевидно, что при "живом общении" будут не только "работать" с кем-либо, но при обилии информации в обществе и "заниматься" с кем-то. Значение "живого" преподавания сегодня неизмеримо возрастает, и оригинальность подачи информации при словесном экспромте соперничает с литературной публикацией в Сети (особенно если упомянутый вид публикации сделан не индивидуумом, а целой "командой"). В любом случае, так называемое "шифрование" людей, вызванное, как представляется, крутыми переменами в экономической жизни, заставляют их в конце концов вести себя вне дома "как дома", а вот, при тяге к чему-либо духовному, необычному, сам анализ повседневной жизни будет направлен на то, чтобы звучать "не как дома", а также все более и более отвечать потребностям общегосударственного развития. Вероятно, "прагматическая", целеполагающая дистанция людей в интернете должна стать своего рода творческой дистанцией, но при этом пользователи пока что будут опираться именно на "живой" интеллект - хотя последний и втиснут в "темы" и "подтемы" прагматических "тиражей" в Сети, а вот "домашние" высказывания, где используется "живой" интеллект, могут порождать информационные "черные дыры" в интернете, "поведение" которых пока что непредсказуемо. Вообще, современная безопасность использует оба вида интеллекта, "живой" и "искусственный", но главным в ней, как думается, остается "философия человеческих спин", за которые можно спрятаться, и это может порождать "двойную аналитику" современного мышления, включающую прежде всего анализ взаимодействия реальности и виртуального мира.
Исходя из приведенного выше, можно отметить, что XIX век, век "заготовок" и первых опытов демократических институтов в мировом масштабе, на начало века XXI-го - уже выполненная обществом работа. Также и обычный "почтовый ящик" электронной почты - модель развития/саморазвития, и он же - выполненная работа, так как результат развития пользователя налицо и "новая реальность", о которой говорят даже идеологи, действительно, новая, так как с возможностями виртуального общения каждый день становится выдающимся событием и даже "входит в дом без предупреждения". Кроме того, можно сказать, что сами цены на труд будут носить исключительно сетевой характер и при правильной прогностике будущего люди смогут "отдавать работой" вместо того, чтобы платить деньгами. Так, можно также отметить, что "текущее" поколение (как поколение трудящихся и обеспечивающих себя своим трудом проявится в жизни, "текущая жизнь" - в политике, а "текущая" политика - экономике, и при этом вместо "цифры" везде и всюду, скорее всего, начнется гуманизация всех экономических сфер общества, а также будет усовершенствовано управление научно-технической революцией, тесно связанной с идеей сохранения мирового порядка (еще с XX в.). Однако, учитывая то, что тот же интернет "упаковывает" социально-политические настроения в определенное "прокрустово ложе" мировой политики и даже дипломатии, можно предположить, что "антиинформационная пересидка" (то есть самоотлучение от мира информации) только сэкономит время человека на занятия политикой по мере выхода из сегодняшнего кризиса. И, если экономика в известном смысле - отношение политики ко времени, в быстроразвивающейся России, то "работа для денег", на которую будет способен человек при экономии времени для занятия политикой грамотно, основательно и со знанием государственно-политических реалий, при том, что при повышающейся конкуренции именно денежная работа "лечит", может проложить давно желанный для гражданина страны "путь к себе", своего рода "внутреннюю иммиграцию". И именно фактор массовости, массового сознания, который "достался" постсоветскому обществу от советского в наследство, имея в виду здесь именно "живое" общение, сможет обеспечить "удобную" интеллектуальную "пересидку" в интернете и возвращение "домой", во внутренний мир. А плата за общение, своего рода "информационная коммуналка", позволяющая в известной степени, позиционируя себя, сохранить "интеллектуальную самозанятость", может быть опосредованно связана с "перекидыванием" информации как товара в Сети, где при этом ценятся не сколько аналитические выводы, сколько "версии" (для дальнейшего развития мирового информационного поля), и при этом СМИ становятся не предметом, а скорее объектом любого вида сервиса. И, если "иформационная коммуналка" станет частью обыденной жизни современных людей, то финансовые вливания в интернет по всему миру (а не только в России) превратятся в вид общественной выплаты.
Сегодняшние навыки "удаленки" в мире, таким образом, порождают своего рода "отрепетированное" развитие социально-политических институтов и знаний о них - тем более, что подготовка к "удаленке" немыслима без мыслей о человеке, который ею воспользуется, со стороны "внештатных", самодеятельных "репетиторов", старающихся, чтобы упомянутый человек как звено общения не стал "слабым звеном" (так что специальность и "общение" могут как бы выдаваться в подарок). И, хотя определенные НИИ сегодня "пишут", а вузы - "читают", именно выписывание с "внутренним диктантом" поможет, представляется, поднять значение некоего "среднего карьерного" как постсоветского явления. Такое "среднее карьерное" является, на наш взгляд, сдерживающим фактором против социального расслоения и тем, что сохраняет отчасти в людях их историческую память - под каким бы ни было "политическим градусом" последняя категория ни трактовалась в России. Рубеж 2010-х - 2020-х гг. в идеологическом плане представляет, думается, определенную "историческую смычку" в истории развития отечественных структур безопасности (начало 1920-х гг. и уничтожение пусть формальной, но многопартийной системы, также юбилей Победы во Второй Мировой войне и реорганизация госуправления в связи с возникновением де-факто "социалистического лагеря"). Такая смесь политического идеализма, при развитии государственных структур и сильной власти президента в РФ, не могут не заставить граждан России не столько "заниматься политикой" (которая вся "выброшена" в СМИ), сколько своего рода "государственным домоводством" - используя как "удаленку", так и навыки массового, "живого общения" на всех мыслимых "диалектах".
"Почтовый ящик" как независимая "модель развития" и разбор электронный почты человеком видятся в упомянутом выше контексте как системные явления (живя в обществе массовости, он именно должен отвечать на письма и разбирать). Они же - элементы "мира политического", поскольку время в интернете "прозрачно", притом оно достается в равной степени всем участникам (скажем, переписки), а также прекращение подачи такого времени способно уничтожить наработанные в интернете взаимосвязи. "Молчание" в интернете можно здесь воспринимать как вполне творческое явление, способное возобновить взаимосвязи. Действительно, на "удаленке" люди бывают часто так заняты, так много узнают, что начинают выражать политическое недовольство, и здесь любым чтение почти что на первом месте является чтение разнообразных исторических материалов, "живого" знания. Возможно, "свободное время" "линейного развития" кто-либо назовет временем на освоение "учебника государственного домоводства", но линейность досталась России в наследство от концепции материального благополучия как двигателя истории, и понятие прогресса в идеологии страны может быть по-прежнему связано с господством идеи победы бедности над богатством - к примеру. Однако, можно сделать вывод, что в Рунете, где больше всего, думается, платят за "классику", появятся новые модели исторического развития, основанные на анализе массового сознания и приспособленные к планомерному воспитанию людей - как в духе патриотизма, так и в духе основных, системных принципов современного мироустройства.
5. О литературности как "романтической серии" в постсоветскую эпоху.
Меряет ли постсоветский человек общественно-политическую ситуацию "по себе": мол, меньше тратишь - больше ходишь по людным местам, прежде всего магазинам, на людей смотришь и себя показываешь? В сегодняшней России в основном "ходят на классику": так, классика существует - раз есть "кнопочный режим" (на разных "кнопках" много похожего) просмотра и прослушивания тех же СМИ, настроенных изначально на то, чтобы донести до зрителей и слушателей определенную дидактику, а также творческую энергию авторов и соавторов тех или иных информационных материалов. Также в контексте "пользователей" СМИ важно то, "идет" ли определенная информация "с" их собственным стилем работы вообще, то есть подходит ли, учитывая сохраняющуюся массовость постсоветского сознания, тот или иной материал к традиции деловой жизни в России. В свое время, в раннедемократический период суверенной РФ, было достаточно распространено выражение "поставить защиту"; так, представляется, своего рода романтизм постсоветской эпохи позволяет "ставить информационную защиту" - в первую очередь тем, кто обречен на интеллектуальную изоляции или одиночество и пытается "утешиться философией". Также могут иметь место и своего рода "рекламные ряды", которые возникают из воспоминаний о тех или иных деятелях, прежде всего политики и культуры , своеобразного исторического кастинга "говорящих голов" былого телевидения, а также радио, и их "берут" словно бы из отжившей "научно-литературной" структуры, с их собственной программой, в текущую жизнь. Во времена СССР, когда, как представляется, "политика" была в гораздо меньшей степени доступна массам людей и "политического времени" у них было больше, чем сегодня, социальная ответственность "говорящих голов" (на уровне Л.Брежнева и проч.) в СМИ была выше, они должны были быть "живее всех живых". При этом, конечно, уже намечалась констатируемая в современную эпоху "прозрачность", та "прозрачность", которая сегодня варьируется в соответствии со своевременностью и оперативностью анализа ситуации со стороны власти и общества, возможно, создавая "прозрачную" и "непрозрачную" многоформатность - как общественно-политической жизни, как самого медийного пространства, пресловутой "четвертой власти". И, если принять за основу влияния власти на массу людей в начале XXI в. в РФ некую "адаптирующую аннотацию" общественной жизни именно расцвета "застоя" (1970-х - начала 1980-х гг.), то можно сказать, что научно-литературный момент в сегодняшней идеологии силен и развит, что он позволяет также обучать и образовывать граждан страны.
Под любую более или менее прагматическую и целеполагающую человека карьеру в современной России, представляется, нужна материальная база - возможно, не столько в плане финансовых вложений в то же обучение, но и условия для спокойно и свободной творческой работы. Но если (конечно,сильно упрощая), учитывать, что постсоветское общество, очень быстро меняясь, берет все новые и новые "социальные интегралы", можно сказать, что сами финансы, от которых напрямую зависит человек в стране, тоже могут быть "прозрачными" - и прежде всего в "политическом времени", варьируя те же зарплаты работников и условия их комфорта. Если также учесть, что "удаленка" захватит очень многие из бывших трудовых коллективов, то в условиях социальной напряженности в России самоорганизация работника может только возрасти, а его требования к комфорту, вместе чуть ли не армейской, самодисциплиной (скажем, дома) только повыситься - ведь, оказавшись практически один на один с ворохом работы, он в первую очередь вспомнит кто Он, каковы его неотъемлемые права, его гендерность и проч. Большая зависимость от "классических" для российской цивилизации ценностей у людей не может не влиять на цифровой бизнес, электронные госуслуги и проч., а поддержка, как было сказано выше, путем взаимовлияний,таких ценностей в СМИ и культуре РФ, может расширить права той же армии как "власти во власти", "государства в правовом государстве". При этом, думается, сам себя человек будет слушать лучше именно будучи "окружен" медиа, чем в ситуации почти что без них, поскольку собственный, устный экспромт (скажем, на политическую тему) будет им расцениваться гораздо дороже, чем какие-либо высказывания медиа-профессионалов в бесконечно меняющихся интернете и эфире.
Человек в современном мире в известной степени "заложник" традиции необходимости общения. При этом, учитывая разный интеллектуальный уровень общающихся по многоформатному интернету, он часто - то ученик, то учитель, что укрепляет в свою очередь традицию развитого литературного языка и даже научной информации на нем (иногда как своего рода "постпиар"). Экономия "политического времени", по крайней мере, в России, будет, с распространением "удаленки", даваться дорого, поскольку, чтобы удержаться на высоком интеллектуальном уровне (в первую очередь для понимания воли власти, а также современной пропаганды и идеологии), при возрастающей гендерности людей с их увеличивающейся тягой к частному, семейному, нужны будут еще более подготовленные кадры для СМИ, чтобы подавать информацию в рамках некоей "демократии досуга". В этой ситуации, очевидно, приобретает значение научная гуманитарная информация, сопряженная в большой степени с народной психологией и, в частности, с уже поставленным в постсоветскую эпоху вопросом - "кто мы?". "Демократия досуга", если принять это название, вряд ли будет "демократией праздности", поскольку, оставаясь наедине с компьютером на "удаленке", человек начинает (прежде всего дома) обихаживать себя, а такая работа часто в мире оплачивается. Но будет ли он платить такую "зарплату" себе сам и не займется ли он для душевного комфорта "самовывозом" всего "ненужного", в том числе многословной, гуманитарной информации, почистив ноут-бук или выключив, скажем, радио и телевизор? В любом случае, медийный мир без человека не существует, а человек все же может без него существовать - опираясь прежде всего на научные знания и навыки, так что даже в "новейшее время" для людей из России, которое, как кажется, уже окончательно наступит в стране, истощения "интеллектуального капитала" семей не ожидается. Здесь, очевидно, "советская государственная школа" как ответвление "русской государственной школы" в общественных науках, может стать парадигмой целой "серии" экспериментов в области просвещения, когда "высшее жизненное", базируясь на массе источников, как никогда еще в начале XXI в., будет нацелено на преодоление кризиса взаимоотношений живущих сегодня личностей.
6. Об "отличнике досуга" как отличнике на всю жизнь.
Если системность представлять в современной России как следствие здоровья человека, живущего в этой быстро меняющейся стране, а также следствие способности такого человека к социологической апперцепции, то встает вопрос: "идут" ли у гражданина России его собственные иллюзии как дела или же он всецело погружен в бытовые проблемы и поэтому не может "подняться" и осмыслить происходящее вокруг? Даже традиция в России системна, ведь она, как представляется, сама порождает обновление - раз ей была придана (после полноценного знакомства с культурой и политической жизнью Запада, начиная с перестройки 1985 - 1991 гг.) значимость традиции ведущих стран, притом на фоне всенародной критики советской эпохи. Однако, призывы "прильнуть к корням" сегодня, по прошествии нескольких лет после "крымского кризиса" 2014 г., связанного с присоединением Крыма к Российской Федерации, как бы перекрывают определенным образом сложившиеся в России симпатии к западной цивилизации и порождают хотя бы то, что отсутствие "живого общения" при обучении школьников "по удаленке" бывает воспринято детьми в школе чисто юмористически - прежде всего чтобы понять, что же говорит учитель и что же он "пропускает через себя", чтобы подать как обработанную информацию на уроках. Такая ситуация в современной школе может вести и к тому, что вместо "библиотеки", пусть неорганизованной, которой казался интернет, он как "мировая паутина" может превращаться в форму досуга, а "отличниками досуга" могут становиться прежде всего те, кто сможет быстрее всего восстановить для себя знания, полученные до нововведений в школе (в основном связанным с эпидемией коронавируса в РФ 2020 г.) - вместо того, чтобы судорожно "гадать" по научной и учебной литературе из Сети. - вместо того, чтобы судорожно "гадать" по научной и учебной литературе из Сети. Нагрузка для учащихся будет в этой ситуации немалая, ведь для них умственные нагрузки будут, скажем, почти как у сотрудников какой-либо кафедры, и в то же время они как "кафедра-класс" будут сами для себя моделью развития в совершенно новых условиях обучения - что бы об этом не говорили официальные источники. Таким образом, можно предположить, что увеличивающаяся день ото дня способность учеников проводить самостоятельную умственную работу, вкупе с профессиональной деятельностью педагогов, создаст "плавающую" в информационном мире России педнагрузку, что будет одним из видимых признаков мультизанятости самого многоформатного общества. Можно также говорить о некоем "формате экзаменов" ("с доставкой" или "без доставки") как о части научной и социальной государственной политики, поскольку именно массовое участие людей в РФ в мероприятиях против коронакризиса породило их новые знакомства и обмен информацией и государство уже не будет занимать такую отстраненную от людей позицию, как до этой трагедии.
Представляется, что государство в РФ во многом переключится на политику внутреннюю, а при этом может возникнуть "новая прозрачность" в России и то, что существующая здесь социально-нравственная революция перестанет быть чисто консервативной, а также и то, что само государство здесь будет вынуждено работать с меньшим количеством "выдуманных" и "спроектированных" им массовых аудиторий. Действительно, если принимать во внимание ту "завлекаловку", которую представляют собой часто "горячие" новости на тех же почтовых сайтах, и почтовый "ящик" в интернете часто как "модель личностного развития" пользователя, то можно сказать, что даже в "невыдуманной" государством в целях научно-административного эксперимента массовой аудитории в кризис проявится еще больше так называемый личностный фактор, который, естественно, будет влиять на складывание новой традиции - особенно при широте современного медийного и вообще информационного пространства. Притом возрастет важность международного массового и межличностного общения, и при сохранении в России важности "пирамиды власти", конечно же, может возникнуть руководимая ею своего рода "пирамида перевода", облегчающее общение. Лучше всего и быстрее всего смогут "переводиться", естественным образом, так называемые "паспортные данные" ("personal data"), которые, вроде бы, вообще не нуждаются в переводе, но в которых при "новой прозрачности" общения в первую очередь станут сомневаться люди. И только то, что вместе в "пирамидами власти"в мире существуют и "пирамиды-общества", а также то, что "пирамиды-общества" на начало XXI в. в основном англоязычны, может привести к обновленной социальной организации в мире, а также к росту в нем бюрократии - поскольку сам коронакризис задает шаблон для "personal data" в их обновленной, хотя и традиционно-системной, трактовке как антикризисных и справедливых данных о мире как цельной, новой и "невыдуманной" для власти массовой аудитории. Обновленные "паспортные данные" ("personal data") в конечном итоге смогут "выйти отдельной ссылкой" только если человек порядочный и, значит, существует. Если принять во внимание то, что информация может в начале XXI в. "уплотняться" меньше , чем, скажем, в XX в., веке мировых войн (поскольку люди владеют новыми технологиями и учатся на ошибках страшного прошлого), то антикризисное потребление различных товаров в современном многоформатном обществе, в России, может заключаться прежде всего в равномерном "раскидывании" людьми средств для закупок в течение месяца после зарплаты (пенсии), что неумолимо вызовет ностальгические воспоминания в постсоветском российском обществе о временах "развитого социализма" 1970-х - 1980-х гг. И может случиться, что сами постсоветские люди (вместе с государством), учитывая то, что "политического времени" им может хватить надолго, если они "переключатся" вместе с государством на реалистичную по своему характеру, внутреннюю политику, смогут развивать свою "модель развития" (на уровне почтового "ящика") в интернете еще больше, чем раньше. И, пожалуй, то, что "прогонка" информации по таким "ящикам", в условиях упомянутой "информационной разрядки" начала XXI в., подвергается некоей плановости (происходящей прежде всего от идеологии сильной власти в РФ), позволяет, скажем, взять кого-либо на работу не только со своей клиентской базой, а даже и со своим психологическим "микроклиматом" - на фоне информационной перегруженности современных людей вообще. Если выработать привычку называть вещи своими именами (а не, скажем, подвергать "информационно-мифологической" обработки в стиле интернета, и проч.), то "отличниками" на сегодняшний день можно назвать тех, кто заботится не только о текущей, но и о будущей жизни, и серьезно. На этом, представляется, покоится некий баланс рекламных и организационных возможностей фирмы и ее работника, которые друг от друга получают взаимную выгоду. Если вспомнить о том, что существует социальная помощь государства, оказываемая им, скажем, инвалидам (по предоставлению последними чеков на купленные товары), то нереалистично мыслящие люди тратятся больше и их "чеки на жизнь" крупнее, чем у реалистов, а, значит, в данной стране с сильной властью, в ближайшее будущее, люди будут по-прежнему "крутиться", а не заниматься серьезными делами, и именно "на чеки на жизнь и выживание".
В коронакризис 2020 г. многие СМИ породили, как представляется, новый жанр: "разговоры ни о чем в развитии" - чтобы и успокоить население, и показать ему еще раз гаранта его благополучия, российскую сильную власть. Но в многоформатном обществе России централизованные, журналистские "разговоры ни о чем в развитии" - это скорее всего признак народившегося в стране нового производства, ведь гражданам явно не хватает пока политического времени, поскольку они личные выступления в сетях часто считают настоящей политикой, а политическое время "берется" из их уже немалых по сравнению с прошлым, самым началом XXI в., доходов, от которых зависит досуг "зависать" в интернете. Шутки ради можно здесь добавить, что если очень часто прибылью от того или иного бизнеса является бесплатная и добротная реклама, то выгодой ("шапочкой", и проч. термины) от участия постсоветского человека в массовой деятельности на интернет-пространстве является его "новая голова", которая способна долгое время, скажем, участвовать в сетевом общении, которое часто является и своего рода "преподаванием при всех". Если же обновленные люди будут "переводиться" бюрократизирующимся человеческим сообществом через обычные "Ф.И.О." и их новое самосознание будет еще более интеллектуальным, то советская государственно-политическая традиция в России будет все же "разжижаться", и в то же время это будет происходить именно на почве сохранения школы фундаментальной науки, субъектом которой будет вполне "традиционный", то есть системный человек. И также можно сказать, что если прощение - это "отдача частицы себя", то в современном сетевом и многоформатном мире (где действует подчас закон "сохранения политического времени" для людей - вместе со своего рода законом сохранения информации и подобно закону сохранения вещества) будет все больше и больше ощущаться воздействие парадигмы или даже закона сохранения "политических наработок", причем в одинаковой степени - и индивидуальных, и общественных. Совокупность "естественных прав", причем новых для либеральной мировой традиции, составят, таким образом, фундаментальные образцы обществоведения, и в уже недалеком будущем. Этот капитал будет достаточно справедливо "распределяться" в обществе России - прежде всего по "гуманитарным" каналам, из которых для страны главный - высшее образование, учитывающее многолетний опыт предыдущих образований человека, также и его жизнь "в поколениях", в том числе в памяти поколений.