День за окном походил на потёкшую акварель, зонты щетинились навершиями. От румяного оболтуса из социальной службы неуютно пахло дождём.

  - Есть отличное решение проблемы! - радостно возвестил он. - Максимально комфортные точки соприкосновения с социумом!

  - Ну? - хмуро уронил Курум.

  - Используйте в качестве растворителя воду!

  Курум покривел лицом. Оболтус продолжал сиять:

  - Химические растворители опасны для здоровья и если вы продолжите обливать ими людей, будут последствия. Вы же не хотите снова в клинику?

  Курум не хотел: рисованные проникли и туда, Курум чуял их всеми порами тела. К сожалению, ему не дали взять с собой растворители.

  - Я не предлагаю ходить поливать всех подряд водой, да ещё когда совсем не жарко, но если почувствуете, что подкатывает, и никак не сдержаться, ну, вы понимаете…

  - Я для вас просто очередной псих, да? - Курум вгляделся в довольное лицо посетителя, из-за которого чувствовал себя ещё более одиноким и удивительно тяжёлым. Слишком тяжёлым для этой жизни.

  Гость заливался, ничего не замечая:

  - О, нет! Я нахожу вашу концепцию очень любопытной. Вот, например, вы считаете, что эти нарисованные люди - они по старинке, как плоские картинки, или в 3D?

  - Какая разница?

  - Ну, если растворить плоскую картинку, то под красками будет чистая поверхность, - оболтус выудил из кармана рекламную листовку с мультяшным гусём в бейсболке и проткнул её пальцем; в дырке от пальца тускло светилась полоса на полу от оставленного в туалете света, - у трёхмерных под внешней текстурой сетка, дальше фон.

  - А следующим уровнем сложности мясо и кости? - съязвил Курум. - Не куплюсь!

  Он попытался вырвать бумажку с дырявым гусём, но был слишком резок - напуганный оболтус перетёк в сторону и слегка подтолкнул по ходу движения. Курум врезался в стеллаж под полкой, где стояли заготовленные для испытаний растворители. Одна из банок опрокинулась.

  Курум закричал. И продолжал кричать пока расплывалось, тускнело и теряло чёткие очертания его запястье.

  Оболтус, выругавшись, схватил старое полотенце, тщательно обтёр воющего Курума. Рука перестала расплываться, но всё равно внушала ужас, и единственное, чего Курум сейчас хотел, это избавиться от неё. Оболтус перехватил его в последний момент, сжал руки, стараясь не касаться потёков растворителя, отнял нож, бормотал что-то мутное, успокоительное. В гипнотическом тумане, тихонько подвывая, Курум глядел, как оболтус достал из кармана плоскую коробочку с красками и старательно замазал проплешины на его запястье.

  - Ну вот, - пробормотал он, - как так и было.

  Курум перестал подвывать.

  - Это ты, - сказал он. Слова упали как кирпичи в тихую воду.

  - Что?

  - Нарисовал меня.

  Оболтус уже не сиял, теперь смотрел на Курума внимательно и серьёзно:

  - Вам надо успокоиться.

  - Ты!.. - разозлился Курум — успокоиться, ха! - и ткнул оболтуса пальцем в грудь.

  Курум лишь хотел, чтобы тот отодвинулся, а ещё лучше - ушёл, как не бывало.

  Но палец прошёл насквозь, словно сквозь плохонькую бумагу, как ранее палец оболтуса проткнул нарисованного гуся в бейсболке.

  - Я просто не хотел быть один, - прошептал оболтус. Румянец стёк с его лица, но Курум смотрел только на дыру от пальца. Такую же рваную, как в рекламном гусе, только в ней не было тусклого туалетного света, лишь одна пустота.