Рицнер Михаил Самуилович : другие произведения.

Несвободная, для  нечастых  встреч

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Лиза и Давид родились в разных концах России, выучились, завели семьи, детей и иммигрировали в Израиль. Разочаровавшись в своем браке, Лиза ищет друга в сети интернет, где Судьба сводит ее с Давидом. Так они сели в Јмаленький каяк" и поплыли по крутым порогам жизни. Эта книга о любви и безумии, о России и Израиле, об иммиграции и о жизни с ее вечными вопросами. Что такое любовь, и почему она проходит? Можно ли сохранить семью, полюбив другого человека? Как совместить личную свободу с интересами любимого/любимой? Читатель узнает про симптомы влюбленности и синдром Адели, генетику и гормоны любви, познакомится с психиатрией и гениальными безумцами, с Израилем и многим другим. В основе сюжета - реальные истории.
  Иллюстрация обложки: Виктор Самохвалов
  
  
  
  Михаил Рицнер
  
  
  
  
  НЕСВОБОДНАЯ,
  ДЛЯ НЕЧАСТЫХ ВСТРЕЧ
  
  
  
  
  Посвящается Стелле
  
  
  
  
  2017
  
   
  От автора
  Лиза и Давид познакомились в Интернете, стали встречаться в реальном мире, и к ним пришла влюбленность, а затем и любовь. Такие романы заканчиваются для кого лучше, для кого хуже, но никогда хорошо для всех его активных и пассивных участников. Не стоит сильно огорчаться, дорогой читатель, если содержание книги противоречит вашей религии, морали или жизненному опыту. Так как в основу сюжета положены реальные истории, то имена героев, события, диалоги и взгляды, место действия и прочие детали изменены. Любые совпадения - не более, чем аналогии и ассоциации читателя, за которые автор ответственности не несёт.
  Эта книга не была бы написана без любви, понимания и помощи Стеллы. Я очень признателен дорогим друзьям Анатолию и Наталье Полищук, Борису Альтшулеру-Горзеву, Виктору Самохвалову, Инне Гатовской, Павлу Мисюре, Анне Айзенберг и Александру Корнетову, которые прочитали черновик рукописи и сделали ценные замечания. Если в книге остались какие-то заблуждения и ошибки, то, разумеется, они все лишь мои собственные. Особая благодарность Виктору Самохвалову за титульный рисунок. 
  
  Хайфа - Тират Кармель
  Израиль, 2014 - 2016
   
  Пролог
  
  То утро было обычным. Небо было безоблачным. Ветерок шаловливо поигрывал ветками небольших деревьев, растущих на балконе нашего дома, с которого открывался чудный вид на Средиземное море. На его берег лениво накатывались волны. По прибрежному шоссе, соединяющему Тель-Авив с Хайфой, проносились машины. Змейками мелькали поезда красного и синего цвета. Пахло хорошим кофе. На стеклянном столе стояли салат, оливковое масло, плато ароматных сыров и пара дымящихся чашек.
  - Дорогой, ты, конечно, видел сообщение из больницы "Хилель Яффо" - спросила жена, заправляя салат оливковым маслом.
  - Нет, не видел. А в чем дело? - спросил я.
  - Вот, послушай:
  "Супруги умерли в один день"
  "Врачи больницы Хилель Яффо (г. Хадера) три дня боролись за жизнь своего коллеги - врача-профессора, тяжело пострадавшего в автокатастрофе. Она произошла на приморском шоссе, где перевернулся бензовоз и в него врезался легковой автомобиль, водитель которого находится в тяжелом состоянии. У него, кроме ожогов, обнаружены перелом основания черепа и тяжелый ушиб головного мозга. Когда его сердце остановилось, жена сжимала его за руку так, что ее пульс передавался на экран кардиографа. Через два часа ее сердце также остановилось ..."
  - Печально, - непроизвольно вырвалось у меня. - Что ты про это думаешь? - спросил я жену, прочитавшую множество книг о любви.
  - Я уверена, что, если уходит одна любящая душа, за ней может последовать и другая, так как любящие люди не могут жить друг без друга.
  - Если ты права, то такая Судьба выпадает только очень избранным парам. А как фамилия профессора?
  - Не сообщают, но это легко узнать, - сказала жена, убирая тарелки на поднос.
  - Спасибо за кофе и новость, - сказал я, направляясь в свой рабочий кабинет с недопитой чашкой кофе.
  Спустя месяц, получив архив покойных супругов ("Архив Судьбы") и разрешение их сыновей использовать его, я с головой засел за работу. История их жизни и любви не оставила меня равнодушным.
  
   
  Глава 1
  Синдром Адели
  
  - У Вас явные психические расстройства.
  - Это для вас они расстройства, профессор,
  а для меня - радости
  
  
  Психиатрическая клиника, обычный день
  Ничего не было неожиданного в том, что 55-летний профессор Давид Гольнер проснулся рано, побрился, окатил себя контрастным душем, проглотил на ходу свой крепкий кофе и вышел из хайфской квартиры. Часы показывали 6:30. Он любил точность в делах, чувствах и жизни вообще, что вызывало ассоциацию с компьютерной программой, простой и эффективной. Его жена, Элла (от Эльвира), вставала позже, у нее не было утренних смен. В России она преподавала музыку, но здесь работает не по специальности, в доме престарелых. Машина, марки "Хонда", стояла под навесом рядом с домом. Двигатель завелся с полуоборота, работал тихо, и Давиду даже показалось, что с удовольствием, как при встрече старых и добрых друзей. Утренние дороги быстро заполнялись машинами. Через какой-то час здесь образуются "пробки" и движение существенно замедлится. Оборотистая Хонда с двухлитровым двигателем легко встроилась в поток автомобилей на приморском шоссе. Дорога до Центра Психического Здоровья, где Давид руководил клиническим отделением, занимала сорок - сорок пять минут. Путь длинной в шестьдесят километров пролегал вдоль берега. Местами был виден край воды и слышался шум набегающих на берег волн. Выехав на трассу, Давид включил радиоканал с классической музыкой. Транслировали один из самых лучших романтичных произведений - скрипичный концерт Яна Сибелиуса. Виртуозная партия скрипки способствовала приподнятости настроения, солировал Максим Венгеров.
  По правде говоря, его настроение было приподнятым уже несколько дней и, склонный к самонаблюдению, Давид обозначал его "стартовым", то есть облегчающим принятие нетривиальных решений. Ему нравилось такое настроение хотя бы потому, что в прошлом с ним были связаны решительные перемены в его жизни, например, переход на работу в академию или решение иммигрировать в Израиль. Восходящее солнце падало на машину слева, но не слепило водителя. Постепенно в голове складывался рабочий план на день: просмотр почты, рапорт медсестер, клинический разбор поступивших за последние сутки больных (отделение было дежурным), участие в психотерапевтической группе больных. Кроме того, родственники двух больных приглашены на беседу, надо будет сделать расчеты по научному проекту - клиническому испытанию нового лекарства. А еще придут студенты пятого курса - будущие врачи. Тема очередной лекции: эмоции и их нарушения. Скучать будет некогда.
  Музыка Сибелиуса временами отпускала, и тогда в сознании всплывали мысли, ставшие частыми в последнее время: - Ну, как тебе живется, доктор? Что ты еще хочешь от жизни? О чем мечтаешь? Счастлив ли ты? Скорее да, чем нет, - размышлял Давид, не отрываясь от дороги и соседних автомашин. Мысли - ответы текли сами по себе:
  - Дети устроены и самостоятельны, клиника работает без серьезных проколов, главный врач в мои дела не вмешивается, научные проекты продвигаются успешно, статьи и книги публикуются, все ссуды выплачены. Элла, моя ровесница, слава Богу, здорова, иногда с ней не просто ладить, да и я - не подарочек. Похоже, все так живут, - смирившись.
  Давид прошелся еще раз по своим ответам, добавил к ним, что получает большое удовольствие от вечеринок с сыновьями, а также от клинической практики, занятий со студентами и научных исследований.
  "Вот и последний поворот направо", - отметил про себя Давид, выключив радио. Показав свой пропуск охранникам у ворот, он въехал на территорию Центра. Территория была большой, по ней ходили автобусы. Припарковав машину возле своего отделения, Давид автоматически отметил время прибытия: часы показывали 7:13, все идет по графику, как и должно быть.
  Попадание в график, как в мишень, наполняло его душу спокойствием и уверенностью в себе, что было ему абсолютно необходимо, как врачу-психиатру и руководителю острого (закрытого) отделения. Спокойное и уверенное поведение руководителя такого отделения влияет на атмосферу и работу коллектива и даже на поведение пациентов.
  В клинике Давид отвечает за лечение больных, за исследованиями в научной лаборатории "Stressed Brain", созданной им на гранты из фондов США, и преподавание врачам, медсестрам и студентам-медикам университета. В его отделении сложился коллектив врачей, сестер, психологов, трудотерапевтов и социальных работников, которые, будучи единомышленниками, считают для себя почетным работать в отделении проф. Гольнера. Давид гордится своим коллективом и всячески заботится о сотрудниках и пациентах. Дверь его кабинета всегда открыта, когда там нет больного, и любой сотрудник отделения может зайти к нему с вопросом или с просьбой без каких-либо ограничений. Если пациент захочет поговорить с профессором, он обращается к лечащему врачу и вместе с ним приходит к Давиду, где принимаются решения, когда в том есть необходимость. Как руководитель, он очень требовательный, бывает строгим, когда дело касается нарушений лечебных программ, процедур или этики отношений с больными. Кто не отвечает его требованиям, переходит работать в более легкие отделения Центра.
  Первым войти в клинику Давиду удается редко. Как правило, его опережает на несколько минут секретарь отделения, Илона, - 52-х летняя худощавая и энергичная женщина, очень ответственная и исполнительная, под стать шефу. Она "цабр", то есть родилась в Израиле, семейные корни из Марокко. Сказав ей "бокер тов" (иврит: доброе утро) и какой-либо комплимент, Давид проходит в свой офис. Он успевает просмотреть почту до прихода остальных врачей, а также сделать какие-либо срочные дела (редактирование статьи, посылка абстракта на конференцию, переговоры с соавторами и т.д.). Большую кружку крепкого чая он готовит сам, ее хватает до конца рабочего дня. Вскоре приходит старшая медсестра отделения, Нурит, и сообщает все оперативные новости за прошедшие вечер и ночь. У нее, как и у врачей отделения, есть привилегия звонить шефу в любое время суток. Иногда Нурит приходит не одна, а с больным, состояние которого требует срочной проверки и вмешательства, например, изменения лечения.
  Сегодня Давид занялся научными делами: через месяц предстояла поездка в столицу Дании Копенгаген на конференцию психиатров Европы. В программе стоял его доклад по психологической адаптации новых иммигрантов. На обратном пути он планирует заехать в швейцарские Альпы и покататься несколько дней на горных лыжах. Там великолепные горы и множество хороших спусков. Для доклада надо сделать дополнительные расчеты и подготовить презентацию. За этими делами незаметно прошел час. Врачи, психологи, социальные работники и другие сотрудники отделения постепенно заполнили свои кабинеты и стали приходить с вопросами и просьбами. Главное утреннее событие в клинике: рапорт медсестер о состоянии каждого пациента в отдельности в присутствии ведущих сотрудников отделения. Затем проводится клинический разбор сложных больных и знакомство с новыми пациентами ("интек"). К этому надо добавить совещание у директора (раз в две недели), клиническую конференцию всего Центра и много разных звонков. Вся эта лавина дел нарастает до обеда, а затем уменьшается и постепенно "затухает".
  В час дня позвонила Нурит и напомнила, что пришли студенты, и они шумят в лекционной комнате. Изучение психиатрии входит в программу пятого курса. Студенты этой группы были очень любознательны. Прослушав лекцию о симптомах эмоциональных (чувственных) расстройств, они задали множество вопросов о депрессии, мании, тревоге, эротическом бреде и многие другие. Последним был вопрос: "Может ли любовь быть болезненной, то есть не нормальной?"
  - Любовь - это нечто радостное, светлое и прекрасное. В такие периоды человек чувствует, что может все. Однако, это не совсем верно. Когда мы говорим о человеке, что он буквально "болен любовью", мы не так уж и ошибаемся, - начал Давид, недолго думая, так как любовные переживания при психических заболеваниях интересовали его давно.
  - Вам может показаться странным, но любовь считается одним из наиболее сильных и мало изученных чувств. Более того, Всемирная организация здравоохранения внесла "ЛЮБОВЬ" в реестр психических отклонений (заболеваний) под пунктом "Расстройство привычек и влечений не уточненное". Кто-нибудь слышал или читал про синдром Адели? - спросил Давид.
  Все притихли, два десятка умных глаз молча впились в него и тогда он продолжил после короткой паузы:
  - Речь пойдет о патологической зависимости от любви, которая получила название по имени ее жертвы: синдром Адели. Это не выдуманная история. Адель - дочь великого писателя Виктора Гюго, всю жизнь безответно любила одного английского офицера. Она решила, что встретила свою судьбу и со всей экзальтированностью посвятила свою жизнь выбранному мужчине: бросила свой дом, переезжала в те города и страны, куда переводили этого офицера, искала любые поводы видеть его как можно чаще. Она отказывалась верить, что он ее не любит, забрасывала его любовными письмами, оплачивала его карточные долги и не ревновала лишь к проституткам, которых сама же ему и подбирала. Несчастная женщина провела всю жизнь в скитаниях по свету, преследуя этого мужчину, который благополучно женился, обзавелся детьми и состарился. Во Франции Адель поместили в психиатрическую клинику, где она пребывала до конца своей жизни и умерла девственницей в возрасте 85 лет. Последнее, что от нее услышали, было имя ее возлюбленного.
  Как видите, не удивительно, что синдром любовного помешательства психиатры назвали синдромом Адели. Очень часто любовная зависимость сопровождается коллекционированием любых предметов, которые так или иначе связаны с обожаемым человеком. Для мужчин и женщин, страдающих душевной патологией, эти вещи - настоящие сокровища, за которые они могут отдать все свои сбережения. Психологи мира считают, что синдром Адели возникает у людей, недополучивших любовь родителей. Возникновение зависимости у влюбленных связано с тем, что мозг начинает активно вырабатывать гормоны, которые оказывают "опьяняющее" действие. В результате возникает чувство эйфории, которое человек старается ощутить снова и снова.
  - Так где же проходит граница между хандрой по поводу безответной любви и синдром Адели? - спросила Давида все та же студентка.
  Студенты зашумели, предлагали свои критерии, посмеивались над тем, что в этом деле нет границ. Дав им немного разрядиться, Давид вновь завладел их вниманием:
  - Действительно, однозначно ответить на этот вопрос психиатры не могут и по сей день, - сказал Давид. - Любовь можно сравнить с обсессивно-компульсивным расстройством - основными симптомами которого являются навязчивые мысли, желания и действия.
  Предложив студентам почитать литературу по обсуждаемой теме и продолжить дискуссию в следующий раз, Давид распределил их между врачами-ординаторами отделения для курации больных. Под этим подразумевалось обследование конкретных пациентов и наблюдение за их психическим состоянием в течение пяти недель стажировки в клинике. Студенты не скрывали, что были заинтригованы лекцией, а Давид вернулся к себе в офис.
  В конце рабочего дня, Давид ощущал легкую усталость, которая проявлялась только в том, что не хотелось больше видеть больных, читать новые статьи, анализировать данные экспериментов или что-нибудь в этом роде. Утреннее настроение сгладилось, но не исчезло совсем, а куда-то опустилось вглубь души и временами напоминало о себе тревожными импульсами. "На сегодня, пожалуй, все", - подумал он и, громко сказав всем пока-пока, вышел на автостоянку.
  Машина резво рванула с места, и через десять минут Давид ехал домой по тому же приморскому шоссе, но в обратном направлении. Синдром Адели не выходил из головы. "Как через понимание патологии можно понять норму, в данном случае - любовь?" - спрашивал он себя. Из памяти всплыл другой пример любовной страсти - 40-летнего Гумберта к двенадцатилетней Долорес, - чья история великолепно описана в романе Владимира Набокова "Лолита". Роман потряс и шокировал его, как многих других. Он заканчивался смертями всех героев: Гумберт умер от сердечного приступа, не дождавшись решения суда, а Лолита скончалась при родах, произведя на свет мёртвую девочку. Некоторые критики считают Гумберта педофилом, а его любовь - психическим отклонением.
  Давид зарулил на свою стоянку. Машины жены не было на месте. Он поднялся на свой этаж, открыл дверь и прошел к себе в кабинет. Сыновья, Миша и Вадим, жили уже отдельно, имея свои семьи. Квартира была большой и просторной. Одна из комнат служила спортивным залом. Переодевшись, Давид походил почти час на беговой дорожке, принял душ, перекусил и заварил себе чай. Все это наполняло его утренней свежестью и энергией. Желания писать доклад на конференцию не появилось. Давид нашел в сети Интернета фильм "Лолита" и пересмотрел его. "Интересно, - подумал он, - не будь Лолита несовершеннолетней, я бы назвал этот роман одним из лучших произведений о любви, однако, любви определенно патологической: Гумберт страдал синдромом Адели. Он никакой не психопат. Лолита соблазнила его сама. Корень же его страсти можно найти в его детской влюблённости в девочку по имени Аннабель, с которой его разлучили, и которая в скором времени умерла от болезни. Тогда, что же такое любовь? Скажем так: любовь - это базисная потребность чувствовать себя счастливым и, следовательно, эту потребность человек стремится удовлетворить." Давид прошелся по квартире, включил в салоне любимую музыку и вернулся к себе в кабинет с кружкой чая. Продолжая свои размышления, он в который раз спрашивал себя: "А где же твоя любовь, умник? И чувствуешь ли ты себя счастливым?" В это время громко хлопнула входная дверь. Пришла жена со своими вопросами, новостями и заботами. Так закончился его обычный рабочий день и начался обычный семейный вечер, где каждый был предоставлен сам себе и занимался своими делами.
  
  _______________________________
  *) Последние годы в России изменилось содержание понятия "сотрудник". Теперь это относится только к "силовым структурам", а когда речь идёт о гражданских организациях, говорят "работник" или "персонал". Автор использует понятие "сотрудник" в традиционном значении, то есть никто из сотрудников, упомянутых в книге не служил в "силовых структурах".
  
   
  Глава 2
  Интернет-роман
  
  Девушка желает познакомиться...
  Несколько простых печатных слов...
  Может быть, желание исполнится,
  Чудеса бывают даже в виде снов.
   Лиза
  
  Психиатрическая клиника, другой день
  Погода в Хайфе была "зимней": температура днем была 18-23, а ночью 8-14 градусов, временами шел дождь. В это время года земля жадно напивалась водой, которой ей хронически не хватает восемь месяцев в году. Зима была заметна и потому, как позеленела вся растительность, - она стала ярко зеленой. Цветы, точнее много цветов, обильно покрыли Святую Землю, что радовало глаз и создавало хорошее настроение и предчувствие чего-то нового. Мир цвета не существовал сам по себе, он дополнялся звуками, также характерными для этого времени года. Звуки кратковременного дождя или даже ливня аккомпанировались порывами ветра и тихими звуками шуршащей листвы. Море бурлило и билось о берег высокими волнами, размывая прибрежный песок и играя с камнями и ракушками. Загадочная радуга, кудрявые облака, лучи и блики света синхронно сливались с цветовой и звуковой палитрами, добровольно подчиняясь движениям палочки невидимого Дирижера. В жизни человека также случаются периоды, когда он способен чувствовать эту магическую палитру самой Природы - Судьбы и тогда он как бы открывается для перемен, для восприятия чего-то необычного либо нового и поэтому таинственного, пугающего и манящего одновременно.
  Несмотря на предчувствия, в этот день до обеда ничего неожиданного не произошло. Рабочий день в клинике был обычным: утренний рапорт, консультации пациентов, студенты представляли своих больных. На часах было почти три часа дня. Уезжать из клиники было еще рано, не подавать же дурной пример сотрудникам. Решив передохнуть, Давид окунулся в виртуальный мир, то есть в сеть Интернета, и посмотрел новости. В сети миллионы людей что-то ищут, пишут, читают, объявляют и даже что-то находят и покупают. Короче, виртуальный мир никогда не спит, здесь знакомятся, общаются, учатся и происходит многое другое. В реальной жизни люди не такие, как в сети Интернета. Они не хуже и не лучше, они просто другие. В реальной жизни каждый человек не только собеседник, а ещё и человек, приятный или совсем нет. Все это и многое другое относится к "людоведению", так Давид определял свою профессиональную нишу. Как ученый, он много лет пытается понять природу душевных расстройств у людей, которых он, как врач, лечит в реальном, а не в виртуальном мире, и не один, а вместе с сотрудниками своего отделения. Интерес к виртуальной жизни, миру виртуальных знакомств и отношений побуждал Давида просматривать, кроме всего прочего, сайты знакомств. Итак, "любовь в Интернете". Давид посмотрел блоги на эту тему. Их было множество.
  "Здравствуйте! Прошу не судить строго! Я женат, мне 33 года. За 8 лет совместной жизни я не изменял. В любой семье утихает страсть, и секс превращается в супружеский долг. Мой лучший друг привел свой пример: он стал встречаться с женщиной и проводить с ней время, познал разнообразие секса. Однажды я зашел на сайт. Краем глаза увидел такую восхитительную кроху. Быстро прошелся по анкете и написал ей о себе. Она тоже не стала ходить вокруг да около, а прямым текстом написала, зачем здесь, кого ищет, и попросила фото. Встретившись, мы долго разговаривали и понравились друг другу. Ну и провели замечательную ночь, где я просто взлетел в небеса и до сих пор там летаю. Каждое свидание настолько яркое и незабываемое, что мне хочется видеть ее, обнимать и ласкать. А самое главное то, что реально я изменился, я стал любить жену по-другому. Во мне проснулись давно забытые чувства, я настолько счастлив, что мне не хватает даже ее близости. Вот такая история любви. Всем удачи, не судите строго."
  - Это не любовь, а в лучшем случае - безумная влюбленность с сексом "на стороне", - поставил диагноз Давид. - Посмотрю еще женскую историю:
  "...Мы познакомились больше года назад. Я лайкнула его фотографию, совсем неосознанно, просто фото симпатичного мужчины, на которое я случайно набрела в контакте. Не был указан возраст, город, просто одна страница из миллиона таких же. На следующий день он лайкнул мои, написал сообщение и началась переписка. Он появился в тот самый момент, когда меня ничего не радовало, даже минувшее 25-летие. Мама болела, с работой была неразбериха, личной жизни как таковой не было. Я ходила как робот, всё делала на автомате, ещё весна выдалась серая, дождливая, с противной холодной погодой. И тут он... Такой вежливый, мягкий, умный, с чувством юмора. Меня поразило сходство интересов - нравятся одни и те же книги, старое кино и музыка. Мы как-то странно совпали, но я себя постоянно одёргивала, не позволяя себе увлекаться человеком, который меня гораздо старше (наша разница 19 лет). И всё-таки увлеклась. Когда он позвонил на мой день рождения, руки колотились и сердце выпрыгивало. Не знаю, как это можно объяснить. Я много с кем общалась в Интернете, были и симпатии, и разочарования, а здесь мне всё внушало, что встреча эта была неслучайно. И вот, в июне этого года я приезжаю в его город. Пишу ему: "Хочешь, увидимся". Он обрадованный, звонит, назначаем встречу. Наступает то самое долгожданное утро. Погода непредсказуема, я выхожу из дома без зонта и попадаю под ливень, стеной. Я забегаю под первый попавшийся козырёк и думаю: "Господи, этой встречи я ждала полгода, неужели из-за погоды она не состоится?" Но тучи рассеялись, дождь накрапывать перестал. Перехожу дорогу, иду навстречу ему. Он улыбается: "Я специально оделся, как на аватарке, чтобы ты меня узнала". Личная встреча не разочаровала, такое ощущение, что я его знала всю жизнь. Я много раз представляла нашу первую встречу, а наяву она оказалась ещё прекраснее. Хотелось, чтобы это никогда не закончилось. Вторая, заключительная встреча, была перед моим отъездом. В день рождения Пушкина, он свозил меня на место его рождения, мы гуляли и слушали музыку. Пили чай в уютном кафе. Всё было так легко и невесомо. История ни к чему не привела, ничем не закончилась, но то, что было, греет мне душу. Полтора года думать о человеке, потом увидеть, обнять его - это дорогого стоит. Любите и будьте любимы. Ведь встретить любовь в сети или реальности - не суть важно. Главное, не потерять её.
  "Романтическая натура", - подумал Давид и продолжил свои наблюдения. Знакомясь с разными романтическими историями, Давид вспомнил и свои трудные вопросы: "Где моя любовь? Счастлив ли я?" Своих объявлений он не давал, так как не хотел "светиться" на таких досках из этических соображений. Разумеется, он предполагал, что с подобного объявления может начаться знакомство, переписка, а затем и виртуальный роман. Правда, такой роман можно прекратить в любой момент, он ни к чему не обязывает, это всего лишь флирт. Однако, откровенная переписка, даже если она не носит сексуального характера, может быть не безобидной. Ему, как специалисту, было известно, что самая эрогенная зона в человеческом теле - это головной мозг. Откровенные разговоры, обнажающие душу, подчас возбуждают сильнее, чем самый изощрённый секс. Однако, любопытство брало верх, так было с ним всегда. Просмотр объявлений ему быстро надоел, содержание их было однообразным, а сами тексты - малограмотными, примитивными и повторяющимися. Перед тем как закрыть сайт, его взгляд упал на одно предельно короткое объявление:
  
   "Симпатичная и несвободная - для нечастых встреч ..."
  
  "Коротко и ясно, ищет любовника или просто развлекается от скуки", - подумал Давид. Хотя переписка не входила в его планы, он написал:
  - Академаи, несвободен, позвони, если захочешь поговорить. Давид.
  Письмо мгновенно улетело к "симпатичной". В нем была заложена "заковырка". Давид предлагал незнакомке позвонить, но свой телефон не сообщал. Он тем самым побуждал ее сообщить свой телефон или попросить его номер. Таким образом, можно было узнать что-то о ее намерениях. Ответ не заставил себя долго ждать:
  - Если не возражаешь, поговорим здесь. Елизавета.
  "Итак, она назвалась Лизой", - вспомнил он Пушкина, - однако, номера телефона не было, то есть давать его не хочет". "Заковырка" не сработала.
  - Но, почему не по телефону? Ты трусиха? У тебя трудности общения в реальном мире? - ответил Давид, уже не питая надежд услышать Елизавету.
  - Нет, просто я не люблю торопиться в этой жизни. А кого ты тут ищешь? - столь же быстро ответила она.
  - Подругу, возлюбленную, но желательно умную женщину, - вернул он ей, не очень задумываясь.
  Давид ожидал, что на "умную женщину" получит язвительный ответ и на этом его "игра" закончится, да и домой уже пора. Но он опять ошибся. На этот раз в "паутине" сидела своеобразная женщина. И вместо того, чтобы охладить пыл Давида, задав ему простенький вопрос, вроде "а сам-то ты умник, кто?", Елизавета написала номер своего мобильного телефона и добавила:
  - Хорошо, позвони мне завтра утром. Пока. Лиза.
  Отправив ответ Давиду, она тут же покинула сайт знакомств, возможно, опасаясь увидеть скорый ответ.
  "Вот тебе и на, даже телефон прислала. Чем же я ее задел? - удивился Давид. - Считает себя умной женщиной? Может быть, она одинока или муж ей изменяет?" - перечислял он в уме возможные варианты. "А мне-то зачем эта история?" - спрашивал он себя. "Скучно стало жить последние годы? А как же любовь? Где я потерял все это? Как где? В браке, как все или почти все люди. Однако, не все так плохо: есть любимая работа, успешная карьера, сыновья. Вроде всего достиг, чего хотел. Тебе мало, профессор?" Он задумался. Вскоре его мысли вернулись на круги своя: "Сыновья взрослые, самостоятельные, живут отдельно, оба вполне успешные. Мы остались одни с Эльвирой, поговорить с ней не о чем. Разве что о детях. Элла много работает, вся в своих делах и заботах, да и интересы у нас очень разные! Что еще хуже - ментальность у нас разная, что стало особенно очевидно после приезда в Израиль. У нее всегда были трудности в обучении и адаптации. Мне же все это давалось легко. Никто в этом не виноват."
  Давид, все еще не отдавал себе отчет, зачем он ввязывается в переписку. Если бы он решил найти себе подругу - любовницу, он бы действовал не спонтанно, как сейчас, а продуманно и по выбранным критериям. Однако, к этому он определенно был не готов. Рисковать миром в семье, какой бы она ни была, никак не входило в его намерения. Однако, он все-таки сделал первый шаг, что могло означать только одно из двух: либо у него "руки опередили голову", либо он еще не осознавал, что давно созрел для новых отношений. О любви речи быть не могло. "А может быть, все дело в погоде, в "стартовом" настроении", - вспомнил Давид свои размышления последних дней. "Может быть, может быть. Надеюсь, что все это просто моя импульсивность!"
  За окном моросил дождь. Утреннюю смену медсестер сменила дневная бригада. Передача больных прошла без того, чтобы ему или другим врачам надо было вмешиваться. В отделении остается дежурный врач. Пора домой. Машина стояла на стоянке под навесом, поэтому зонт Давиду не понадобился. На часах было четыре часа дня. Хонда наизусть знала дорогу домой. Где-то на полпути Давид посмотрел в боковые зеркала, - его обгоняла полицейская машина и он инстинктивно сбавил скорость, - один штраф за превышение скорости он недавно уже заплатил.
  ***
  Как и Давид, Елизавета пыталась понять, почему именно он "клюнул" на ее объявление и что он из себя представляет. Она была сорокалетней, хорошо образованной и интеллигентной женщиной. Гордилась тем, что родилась не где-нибудь, а в Ленинграде, так назывался тогда Санкт-Петербург, в хорошей семье. Разные люди ее звали по-своему: в школе и институте - Лиза, Лиззи, на работе - Елизавета Борисовна, а для мамы, папы и младшей сестры она была просто - Лизочка. В Израиле Лиза родила сына, за что была благодарна второму мужу. Однако, она его не любила и в том не чувствовала за собой вины. Сегодня ей было очень трудно концентрироваться на работе. Мысли витали где-то далеко в облаках после переписки с Давидом, ей не удавалось их переключить на что-нибудь другое. Он настаивал на телефонном разговоре, только и всего.
  - Однако, этот парень кажется мне чересчур решительным или сексуально озабочен, впрочем, как и многие на этом сайте. Я даже не знаю, кем он работает, - подумала Лиза, оставшись одна в университетской лаборатории, - это не мой темп и не мой стиль.
  Ее лаборатория состоит из двух больших комнат, набитых приборами и установками для экспериментов по микромеханике. Целый день здесь работают студенты-дипломники и докторанты, а также исследователи из частных фирм и зарубежные стажеры. Один день в неделю Лиза освобождает для своих опытов - измерений. Другие дни она обрабатывает данные и помогает студентам. Сегодня народу в лаборатории было немного и у нее было время на "личную жизнь" в сети.
  - Он ищет умную и одинокую женщину. Дать телефон, так сразу, - страшновато. А собственно, что может произойти? Телефон - это еще не свидание! А если он начнет звонить домой? Что я скажу мужу? И зачем мне рисковать? А вдруг это Судьба? Какая там еще Судьба? Сколько можно ее ждать? И все-таки, должно ведь когда-нибудь и мне повезти. Должно - не должно? Все это не случайно! Только, пожалуйста, без детских фантазий, ты уже не девочка, Елизавета и, как настоящая женщина, должна жить своими ценностями, - притормаживала она себя.
  Заглушив двигатель, Давид поднялся в свою квартиру. Дома никого не было, жена опять уехала к подруге на день рождения. Он отказался ее сопровождать, так как разговоры ее подруг и их ментальность уже давно раздражали его. Еда стояла на привычной полке в холодильнике. Утолив голод, Давид наполнил свою большую кружку крепким чаем и перешел в свой рабочий кабинет. Канал ТВ "Меццо" транслировал скрипичный концерт "Времена года" А. Вивальди. Музыка создавала эффект присутствия еще кого-то дома, наполняя душу Давида покоем и гармонией. Действительно, Вивальди гениально описывает начало зимы, когда народ сначала мерзнет от зимней стужи, затем греется у домашнего очага и ликует, катаясь на коньках по застывшему льду. Прожив в России сорок лет, Давид хорошо помнил, как зима окутывала природу снегом и сковывала стужей озера. Тихая, спокойная и умиротворяющая мелодия располагала к тому, чтобы предаться мечтам и насладиться дуновением северного ветра, звучащего в пассажах сольной скрипки. Именно в таком состоянии Давиду грезилась российская зима, улетучивалась усталость, думалось, работалось и писалось легко и с удовольствием. Ему определенно не хватало снежной зимы в знойном Израиле. Именно поэтому каждую зиму он уезжал в Альпы кататься на лыжах. Но это было не то - не настоящая зима, а просто атракция. На экране компьютера показалось меню. Давид быстро нашел файл с недописанной лекцией и начал его редактировать. Перед тем, как выключить компьютер, Давид посмотрел в Интернете значение имени "Елизавета или Лиза, Лиззи, Лиз, Лизочка":
  "Это имя имеет древнееврейское происхождение, на иврите оно звучит как Элишева. Елизавета интроверт, замкнута, упряма, ее постоянно мучают сомнения. С дорогими для Лизы людьми она проявляет себя доброй и отзывчивой женщиной. Она умеет приспосабливаться к окружающим людям, любопытна и уравновешена, всегда доводит начатые дела до конца. Лиза очень болезненно воспринимает собственные неудачи. Профессиональная деятельность для нее не является самой важной сферой жизни. Самое важное в жизни - ее семья. Лиза - прекрасная хозяйка, бережливая и запасливая. Она отлично готовит. В семейных отношениях ищет спокойствия и мира. Первые годы супружеской жизни Лизы могут характеризоваться напряжением в отношениях с супругом, но позднее все проблемы исчезают. Встретив возлюбленного и став его женой, Лиза будет ему верна даже, когда овдовеет. Она мечтает кинуться в объятия любимого человека, но скрывает свое желание, отчего может выглядеть холодной. Близкие друзья знают ее, как добрую и уравновешенную женщину. У Лизы очень развита интуиция, она не любит шумные компании и развлечения."
  С древнейших времен известно, что имя имеет серьезное влияние на характер и судьбу его обладателя. Значение имени человека изучали астрологи, нумерологии и психологи, они использовали для этого самые различные теории.
  "Ну и ну", - подумал Давид, прочитав значение имени новой знакомой, и пошел чистить зубы.
  Закрыв лабораторию, Лиза неторопливо пошла на остановку автобуса. Она вообще все делала в жизни неторопливо и обстоятельно: читала, готовила, убирала, работала - буквально все. Моросил мелкий дождь, зонтик плохо держался на ветру. На остановке было немного людей, да и тех, что были, она не замечала, - смотрела, но не видела. Мысли вращались вокруг переписки с Давидом. Неопределенность держала Лизу в напряжении, волновала и раздражала одновременно. Женское воображение рисовало высокого, обаятельного, умного и внимательного, интеллигентного и нежного мужчину - ее мужчину. "Но, почему вдруг именно такого?" - спрашивала она себя. "Как я смогу понравиться такому мужчине? Да и таких не бывает". Сев в автобус, она твердо решила не отвечать завтра на его звонок. "Действительно, что я ему скажу?". Лиза живо представила телефон, звонок и его голос: "Давай встретимся?" "Я не готова, пока не готова"", - поправила она себя. "Тогда, что же я морочу себе голову?" - спросила она себя. Этот цикл повторялся, но закрыть тему ей не удавалось: мысли продолжали "прокручивать" ее туманную ситуацию. Надо сказать, что чаще всего в сознательной жизни она не находилась в таких "размытых" ситуациях и поэтому испытывала непривычный стресс. Сомнения были типичными для ее мышления и характера. Лизе стало зябко, да и дождь подмочил немного. Придя домой, она переоделась, приняла теплый душ, окунулась с головой в кухню, ужин и мытье посуды. Спала тревожно, с перерывами, старалась не думать о завтрашнем дне. Хотя думать то было не о чем, противно посасывало под ложечкой, да и голова побаливала (мигрень). Муж ничего не заметил.
  На следующий день она не отходила от телефона, вздрагивая, когда он звонил. Позвонили сестра и мама, а после обеда - Давид. Любопытство пересилило страхи и сомнения. Короткий разговор принес им обоим заслуженное облегчение. Вопросы были простенькими. Кто ты? Чем занимаешься? О семье, детях, интересах и т.д. Через неделю обменялись фотографиями, где Елизавета сидела в красивой шляпе на берегу Красного моря, а Давид гулял с собакой в лесу. Фотографии подогрели их взаимный интерес и любопытство, но не очень сильно. Любви с первого взгляда не случилось, но взаимный интерес друг к другу нарастал. Виртуальный роман продолжался пару месяцев, а телефонные разговоры были незатейливыми, хотя их голоса им определенно нравились: ее такой тоненький и нежный, а его - бархатный баритон, доверительный и успокаивающий. Однако, фотографии не могли заменить встречу. Их опасения были очевидными: кто знает, как это будет в реальном мире? Когда Давид вернулся из Копенгагена, где он участвовал в работе конференции, он позвонил Лизе и пригласил ее на свидание. "Что будет, то и будет. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское", - подумали они независимо друг от друга. Решив "перейти Рубикон", Елизавета и Давид не могли знать, что они приняли достаточно опасное решение.
  
   
  Глава 3
  Пасхальное свидание
  
  
  Влюбляются не в лица, не в фигуры,
  И дело, как ни странно, не в ногах.
  Влюбляются в тончайшие натуры
  И трещинки на розовых губах ...
  Влюбляются не в лица, не в фигуры -
  Они всего лишь маски, миражи.
  Влюбляются надолго лишь в натуры,
  Влюбляются в мелодии души.
  Шаркунова Анна
  
  День первый, Хайфа, накануне Пейсах
  Задолго до первого свидания Давида и Лизы на Святой Земле Израиля свершились четыре чуда:
  • Воскрес из "мертвого" древнееврейский язык. В начале XX века ни один еврейский ребенок не считал иврит родным языком. Сегодня израильские школьники читают библейские рукописи, найденные у Мертвого моря, которые были написаны около двух тысячелетий назад.
  • Возродился класс земледельцев. 2000 лет не существовало класса евреев-крестьян. Израильское сельское хозяйство - передовое по мировым стандартам, а израильские земледельцы отличаются от крестьян других стран тем, что обычно имеют высшее образование.
  • Воскресла нация. Через год после получения независимости в Израиль прибыли евреи из 121 страны, которые интегрировались в единый народ. Генетики доказали генетическую общность этого народа.
  • Создана Армия Обороны Израиля. Евреи не вели войн с 160 г. до н. э., когда они под руководством Маккавеев боролись против эллинизации. Армия Обороны Израиля входит в первую десятку сильнейших армий мира.
  
  Они впервые встретились в бойком месте - в торговом центре Хайфы, где без труда нашли друг друга по типичной поисковой активности: человек, ожидающий кого-то, характерным образом суетится и оглядывается.
  - Привет! Хотя меня зовут Давид, я откликаюсь и на имя Дов.
  Он был невысокого роста, на нем были темные брюки, розовая рубашка и серая куртка. На плече висела сумка с компьютером. На лице блуждала вежливая улыбка, которая сопрягалась с внимательным и откровенно оценивающим взглядом.
  - Здравствуй, Давид. Ты можешь называть меня Лизой, как зовут меня подруги и родственники.
  Она была выше его ростом, без лишнего веса, с короткой стрижкой. Фигуру Давид не разглядел - длинное темно-серое плащ-пальто полностью скрывало не только фигуру, но и ноги. А вот на лице выделялся высокий лоб, крупный нос и тонкие губы без следов помады, на глазах - минусовые очки.
  - Тогда, кто же я тебе, подруга или родственник? - мгновенно отреагировал он, иронически улыбаясь.
  - Пока не знаю, посмотрим, что у нас получится, - пожала она худенькими плечами.
  Восприятие внешнего вида незнакомого человека зависит не только от него самого, но и от "другой стороны", от ожиданий, особенно, когда люди встречаются впервые. Давид и Лиза встретились возле эскалатора. Людской поток обходил их с обеих сторон двумя ручейками. Чуть дальше на этаже был большой зал с несколькими прилавками, где предлагалась еда на любой вкус. Большинство столиков в зале были свободными.
  - По чашечке кофе? Ты какой любишь? - спросил Давид.
  - Экспрессо без сахара, - Лиза присела за пустой столик у окна.
  Их обслужили быстро, но кофе - не алкоголь, не помогло им преодолеть естественное в таком случае напряжение. После обмена несколькими репликами повисла тяжелая пауза, разговор явно не клеился. Оба выглядели не столько скованными, сколько - разочарованными. Действительно, Давид не походил на принца, да и Лиза не была королевой красоты. Все шло к тому, что этому свиданию суждено быть последним, если не случится чудо. Так бы, наверное, и было, если бы Давид не услышал неожиданное предложение:
  - Может быть, ты хочешь где-нибудь уединиться? - произнесла Лиза, не глядя ему в глаза. - Тут недалеко есть маленькая гостиница, где сдают номера на время. "Надо попытаться устранить стену между нами. Если не удалось в кафе, может быть, получится в постели. Я уже большая девочка", - подумала Елизавета.
  Она устала быть стеснительной и чувствовать себя одинокой, хотела не потерять свой шанс, пока не зная, однако, является ли Давид таким шансом.
  - Why not (почему бы и нет)?! - Давид часто вставлял в русский язык английские и ивритские слова, хотя других призывал так не делать.
  Такой поворот в их встрече принес обоим временное облегчение. Они дружно встали и молча пошли на подземную автостоянку. Лиза не отставала от Давида. Сели в его машину и быстро доехали. Гостиница была маленькой. Им надо было подняться по лестнице на второй этаж. Теперь Давид шел за Елизаветой, слегка озабоченный как ее решительностью, так и ее осведомленностью о таком гостиничном сервисе. Если ее решительность ему положительно нравилась, то ее осведомленность, напротив, - вызывала какое-то неприятное и одновременно странное чувство ревности для него, как мужчины, к предшествующему интимному опыту пока еще неизвестной ему женщины. "Наверное, побывала здесь не с одним парнем", - мелькнула ревнивая мысль в его голове и тут же исчезла.
  Номер был тесноватым и тусклым. Они не раздевали друг друга, театрально разбрасывая одежду по номеру, как это принято в голливудских фильмах. Лиза просто и естественно, без ханжеской стыдливости, скинула свою одежду. Давид не успел оглянуться, как она была в постели в чем мама родила. Он проделал ту же процедуру. Лиза стеснялись своей страсти, а Давид, в свою очередь, боялся оскорбить ее своей силой или грубостью. Она вообще мало о чем думала, закрыв глаза и облизывая пересохшие губы. Ее тело отвечало легкой дрожью на прикосновение его нежных рук. Вскоре, их губы и языки нашли друг друга и уже не расставались. Лиза всё увереннее отвечала на интимные ласки. От сильного возбуждения кровь пульсировала в груди и внизу живота, голова приятно кружилась, а их тела молча вели свою "партию". В какой-то момент он коснулся кончиком языка ее маленькой груди и сосков, от чего Лиза еще более напряглась и теперь задрожала всем телом. Давид чего-то ждал, а она, тоже изнемогая от желания, прошептала ему на ухо: "войди же в меня"! Эти простые слова прозвучали громко, как вечный призыв к любви, атаке и жизни. Они не запомнили, сколько времени они делали "это". Помнили только, что потом накатила волна такой нежности на обоих, что превалировало только одно желание, - ласкать и нежиться в ласках друг друга, отдавать все то, что накопилось невостребованным за все прошлое время. Ошеломленные происшедшим между ними, они приняли душ, оделись, вышли, нежно поцеловались и попрощались. Похоже, что обоим надо было время, чтобы прийти в себя. Давид поспешил домой, ему надо было ехать к маме. Лизу дома ждали муж и сын.
  Первое свидание оставило яркие впечатления у обоих на многие годы и почти идентичное ощущение: "удивительно, как же наши тела подходят друг другу". Насколько подходят их души и все остальное, им предстояло еще выяснить. Естественно, если представится такая возможность. Правда была и в том, что на первой встрече симпатии между ними не возникло. Это обоим не удалось скрыть, да они и не скрывали: разница в возрасте, росте и социальном статусе. Они возвращались к этой теме и обсуждали ее повторно, через год и два, с удовольствием и даже с некоторой гордостью (каждый за себя, естественно) за то, что преодолели трудности отрицательного запечатления ("импринтинга"). Им было до конца не понятно, что же тогда произошло. Действительно, приглашение Лизы уединиться не очень соответствовало ее стеснительной натуре. Такое ее поведение Давид определил позднее как "императив инстинкта". Лиза рассказала ему, что ее решительность была вызвана твердым намерением найти свою любовь, т.е. сердечного друга. Да и было ей жалко Давида, который специально приехал на эту встречу, а уедет как бы ни с чем! "Ты разбудил во мне женщину и мне было всё равно, кто и что обо мне подумает или скажет" - сказала однажды Лиза. "А мне было не все равно, но секс с тобой мне понравился", поэтому мне захотелось узнать тебя поближе" - поддержал ее Давид.
  Заскочив домой, Давид поехал с женой к маме на седер Пейсах (праздник выхода из Египта). Мама жила у старшей сестры, в другом городе, где собираются все дети-внуки. Они сядут вокруг стола и будут читать Пасхальную Агаду, повествующую об исходе из Египта. На специальном блюде будет символический набор продуктов, где главной является маца (опресноки). Потом накроют вкусный стол, будет много вина, шуток и острот! Семья Давида не была религиозной, но им нравились древние еврейские традиции. Вернувшись домой, перед сном он отправил Лизе несколько строчек:
  Так ты пришла в мою жизнь
  Необычно, но просто,
  Будто в "КОМПе" упала.
  И скользнув в Интернете
  В мое сердце шагнула,
  Уложив меня рядом,
  И в глаза заглянула
  Настороженным взглядом...
  
  Затем Давид поднялся в Google и написал запрос: "поздняя любовь". Почему именно это слово он объяснить не мог, ведь никакой любви он не испытывал к этой "симпатичной и несвободной". Из большого списка ссылок его взгляд остановился на истории старого профессора и молодой аспирантки:
  "Ах эти аспирантки, у которых умные глаза, талантливые головы и высокие, упругие груди, выпадающие на ворох бумаг из строгой блузки, в самый нужный момент. Профессорская жена умерла от инсульта, он женился сразу. Расцвела поздняя любовь, аспирантка не притворялась. Любовь любовью, но она серьезно занималась наукой, сначала став его правой рукой, ну а потом и профессором. Они прожили очень счастливо довольно много лет. Детей не рожали. А к молодой и умной профессорше начал ходить статный, черноволосый аспирант. В один прекрасный солнечный день, муж открыл дверь и насладился порнографической сценой, которая ему и в молодости не снилась. И разбил его паралич. Благородная профессорша, развелась со своим овощем, вышла замуж за аспиранта. Но, парализованного деда они оставили жить у себя. И еще долгие пять лет нежно ухаживали за ним, как за родным. Долгие пять лет слезящимися глазами он наблюдал за счастливой семейной парой своей жены и мычал что-то невнятное."
  Давиду эта история показалась забавной. Настроение оставалось хорошим, но в его душе поселилось тревожно-приятное предчувствие чего-то нового и неизведанного, что он пока не мог определить словами. "Что будет, то пусть и будет!" - подумал он и пошел спать, вспомнив своего отца. Это были его слова.
  Лиза хорошо провела этот вечер в кругу своей семьи. Вместе с мужем и маленьким сыном они пошли к сестре, где была и ее мама. После смерти папы, они не проводили Седер Пейсах по всем правилам, но праздничная атмосфера наполняла их дом, а большой стол ломился от вкусной еды. Новым было только то, что в ее душе появилось милое "облачко" с мыслями и чувствами, приятными и пугающими одновременно. Какой он, - этот чужой и необычный мужчина, - она пока не знала, но им было очень хорошо вместе в постели. "Ну и что? Это еще ничего не значит, - оппонировала себе Лиза, - и что мне с этим делать? Надо ли нам встречаться? Страшно даже поделиться с кем-либо." Лиза прокручивала в голове весь не богатый "файл" ее отношений с Давидом, успевая активно участвовать в семейном празднике. Она никого не обходила вниманием, улыбалась, занималась сыном и племянниками, была в ударе и заводила всех. Застолье закончилось, а вопросы остались. Вернувшись домой, Лиза с тревогой заглянула в электронную почту. Предчувствие ее не подвело, там ее ждало письмо. Давид, конечно, не поэт, но ей понравилось, как он описал то, что с ними произошло:
   Так ты пришла в мою жизнь
  Необычно, но просто,
  Будто в "КОМПе" упала.
  И скользнув в Интернете
  В мое сердце шагнула,
  Уложив меня рядом,
  И в глаза заглянула
  Настороженным взглядом...
  
  Перечитав эти строчки дважды, Лиза по-женски почувствовала, что ее жизнь уже не будет прежней. Неожиданно для нее самой, это чувство принесло ей приятное облегчение и какое-то высвобождение от напряжённости последних дней. "То, что мы встретились в Пейсах очень символично. Моисей вывел евреев из Египта и водил их по пустыне 40 лет. Неужели нам тоже придётся долго искать нашу "землю обетованную"? Ну и пусть, если это Судьба!" - эта мысль медленно проплыла в сознании перед тем, как она провалилась в глубокий сон до самого утра без тревожных сновидений. А утром продолжался Пейсах - веселый праздник свободы!
  ________
  • "КОМП" - компьютер (сленг)
  • Слово "седер" в переводе с иврита означает "порядок", "распорядок". В данном случае - это комплекс действий, осуществляемых в определенном, строго заведенном порядке, которыми отмечается ночь Пейсах, годовщина Исхода евреев из Египта.
  
   
  Глава 4
  Лиза - Лиззи
  
  
   Ах, милый папа, - детства сладость
   Разбудит грусти нежный зов
   Наполнит медленная радость
   Сосуд зовущийся любовь
   И в пламени воспоминаний
   Непрошено слеза блеснёт ...
   Эдуард Учаров
  
  
  День второй, Хайфа, два месяца спустя
  Лиза проснулась раньше обычного, хотя именно сегодня ей не надо было идти в лабораторию. Муж ушел еще раньше. Оставив ему обед и отправив сына в школу, она выпила чашку зеленого чая и спустилась к остановке автобуса возле дома. Впереди были две встречи: с сестрой и мамой утром при входе на кладбище, где похоронен отец, а после обеда - с Давидом. Она его не видела уже целых две недели. Спешить было некуда, да она, как правило, никогда и не спешила, жила размеренно, даже ела медленно. Лиза любила во всем порядок, все вещи дома лежали на своих местах. По сравнению с ней, мама была более эмоциональной, энергичной и даже экспансивной женщиной. Характером и внешним видом Лиза была больше похожа на отца. Ее отец, Борис Израйлевич, был профессором и известным специалистом в области физики твердого тела. Он заведовал кафедрой физики и научной лабораторией в Ленинградском кораблестроительном институте (неофициально - Корабелка). Семейная история гласит, что мама Лизы, Анна Ароновна, появилась в лаборатории, когда папе было 38 лет, а ей еще только 23 (разница в 15 лет, как и у Лизы с Давидом). Никакой мистики здесь не было, ее, учительницу физики, просто направили на стажировку. Все дальнейшее было уже неотвратимым. Юная Анна обладала твердым, но добрым характером с чертами некоторой наивности и почти детской непосредственностью. Если к этому добавить неистощимую энергию и широкую художественную культуру, то станет понятно, что "старый холостяк", сдался довольно быстро и без боя. Судьбе было угодно связать их отношения любовью, счастливым браком и двумя девочками. Разница в возрасте им не мешала.
  Лиза, ее младшая сестра Соня и их мама вот уже много лет посещали могилу папы ежемесячно, хотя ни одна религия не предусматривает этого. Никто не знал, почему сложилась такая традиция. Так им хотелось или так им было необходимо. Вот и сегодня три женщины встретились у ворот кладбища и обменивались новостями и планами. Соня была ниже Лизы ростом и обладала плотным телосложением. Ее крупные выразительные глаза, правильные черты лица и обаятельная улыбка делали ее счастливой копией мамы. У Сони подрастали два мальчика, муж был программистом высокого класса, а сама Соня работала архитектором. Анна Ароновна недавно стала жить на другой квартире с интеллигентным инженером, чуть старше ее. Она рассказала про счастливые перемены в ее жизни. Девочки тихо радовались за маму. Про своего друга Лиза скромно промолчала, не желая смущать маму и сестру, хотя больших секретов у них не было. "Да и зачем?" - решила Лиза. "У меня есть муж и ребенок. Да и рассказывать было нечего. Ну, понравился, ну интересный, хорошо встречаться с ним, но не более того", - мысленно оправдывала она себя.
  Уход за памятником не занял много времени. Роли давно были распределены: Соня наполняла водой бутылку, а мама суетилась вокруг могилы, Лиза зажигала свечку памяти. Такая свечка горит целые сутки ("נר הזיכארון"). Ветер упорно задувал огонь спички, но Лиза не сдавалась. Сдаваться - не ее стиль. Соня с мамой смыли пыль с памятника, свечка уже разгорелась, все положили на могилу свои камешки, но уходить женщины не спешили. Они медленно направились к выходу. Высокие деревья прикрывали кладбище от знойного солнца, было тихо, прохладно и почти торжественно. Казалось, именно здесь можно встретиться с вечностью.
  - Папа, папа, ну почему же ты так рано от нас ушел? - произнесла тихо Лиза и все помолчали.
  Эта мысль, с небольшими вариациями, повторялась в головах всех трех любящих женщин. Вся обстановка побуждала к воспоминаниям.
  - А знаете, доченьки, вы довольно быстро у нас появились и очень радовали нас, - сказала мама с довольной улыбкой. - Ты, Лизочка, росла милой и послушной девочкой, вот разве что очень застенчивой, никогда не играла в куклы, дружила с Соней и сторонилась других детей. А ты, Соня, наоборот, была бойкой и общительной малышкой. Ваш папа, будучи "заточенным" на науку, был дома непререкаемым авторитетом. Вечерами, когда вы уже были в кроватках, он объяснял вам новые слова. Он также брал вас на лыжные прогулки и на строительство дачи.
  Анна Ароновна до сих пор любила своего профессора, а точнее - своего мужчину, как любит дочь своего отца, а мать - ребенка. Это очень женское чувство, альтруистическое и инстинктивное по своей природе, не проходит со временем и не поддается рационализации. Появление в ее жизни другого мужчины ничего не изменило в ее любви к отцу девочек.
  - Помню, помню, - прервала Лиза маму. - Я в детстве боялась высоких горок и не любила сильно раскачиваться на качелях. А папа был для меня ... самым, самым ..., даже тогда, когда я с ним не соглашалась, а он на меня сердился.
  - А еще летом, помните, мы всей семьей отправлялись в соседнюю Латвию или Эстонию, снимали жилье или жили у родственников, - подключилась Соня. - Эти летние отпуска остались в моей памяти, особенно, зеленая природа, Балтийское море, архитектура Риги и Таллинна.
  - А вы помните, девочки, как я возила вас в г. Пушкин, где вы с трепетом ходили по Лицею, как мы гуляли в Павловске и в Петродворце с его роскошными фонтанами и огромным великолепным дворцом.
  - Конечно, конечно, как же это можно забыть, мама, - удивилась Соня.
  - Кроме того, вы пересмотрели весь детский репертуар ленинградских театров: "Малыш и Карлсон", "Бременские музыканты", "Белоснежка и семь гномов", оперы "Сказка о царе Салтане", "Петушок - золотой гребешок" и другие, - Анна Ароновна искренне гордилась своим участием в их образовании.
  - Да, в нашей семье царила любовь, а непослушание считались большим грехом. Когда мы с Соней были в чем-то виноваты, наш папа переставал с нами разговаривать, - вспомнила Лиза. Будучи сама мамой, она старалась быть похожей на свою маму, но ее муж, увы, был совсем не похож на ее папу. Эта мысль про мужа, слегка уколов ее, тут же исчезла, как будто ее и не было. Отдав долг мужу и отцу, мама и дочери достигли ворот кладбища и сели в машину Сони. Через десять минут они были на берегу моря. Мама и Соня искупались, а Лиза осталась "при вещах", так как не захватила купальник. Воспоминания не оставили их и на берегу моря.
  - Хотя прошло уже много лет, кто из вас помнит, почему мы приехали в Израиль? - спросила Соня, вытираясь маленьким полотенцем. - Я хорошо помню, что магазины резко опустели, люди были злыми, ругали евреев, появились талоны на продукты.
  - Ваш папа был инициатором репатриации в Израиль, - Анна Ароновна ненадолго задумалась и затем продолжила:
  - Он перенес к тому времени инфаркт миокарда и не работал, был на инвалидности и не находил себе место в стране с ее "перестройкой". К тому же, шла массовая эмиграция евреев. Мы много раз обсуждали, что нам делать. Будучи ученым, он много времени посвятил решению типично русской проблемы: "что делать?" на еврейский лад: "ехать или не ехать". Это было похоже, девочки, на старый анекдот:
  Старый еврей собирается уезжать в Израиль. Его вызывают в КГБ и предлагают прослушать лекцию о трудностях жизни в эмиграции.
  "Лектор" рассказывает: "Вы не представляете, куда вы едете. Полгода в Израиле идет сплошной дождь. На улицу выйти нельзя - всё в воде, в магазин за продуктами не добраться".
  Еврей качает головой.
  "Лектор" продолжает: "Остальные полгода там жара. На улицу опять же не выйти - может случиться солнечный удар, все выгорает, ничего не растет". Старик опять качает головой.
  В конце "лектор" спрашивает:
  - Я так понял, что вы передумали и решили остаться?
  - Да нет. Я никак не могу решить - брать с собой зонтик, не брать с собой зонтик?
  - А я хорошо помню, - вспомнила Лиза, - что однажды, когда я пришла навестить вас с папой, он буднично сказал, что нам надо собираться в Израиль и привел свои аргументы:
  • нам здесь делать просто нечего, да никто и не работает, все воруют;
  • перестройка - это очередная иллюзия, как и коммунизм;
  • мы - евреи, и здесь не совсем "свои", дальше будет еще хуже;
  • я уже не работник и вам ничем здесь помочь не смогу;
  • власти уничтожили еврейскую культуру, сделали все, чтобы мы ассимилировались и растворились;
  • вы и наши внуки должны жить в других условиях.
  - Я пыталась возражать, что мы вроде бы устроены, погромов пока нет, я работаю, хотя магазины пустеют. Однако, папа продолжал терпеливо убеждать меня:
  • в Израиле предоставляется финансовая помощь в первый год;
  • мы все продадим здесь и сможем купить там квартиру;
  • там лучше медицина; и
  • вы с Соней молодые и умные девочки, выучите иврит и найдете работу, а мы с мамой вам поможем, чем сможем.
  - Правда, было впечатление, что папа закончил свое исследование и оно меня убедило ехать в Израиль, - сказала Соня.
  - А мне нужно было время, чтобы разобраться с этой идеей, и, особенно, с мужем. Сергей был не здоров, да и у нас не все ладилось в отношениях, - продолжила Лиза. - Когда я ему это сказала, он заметил: "Лизочка, доченька, для нас с мамой это вовсе не новость, мы ведь не слепые. Вы живете четыре года, без детей, мотаетесь по больницам и лабораториям. Уверен, ты найдешь свою Судьбу в Израиле!"
  - Ладно, доченьки, на сегодня хватит теребить память. Спасибо вашему папе, он был прав и вот мы здесь: "Светлая ему память".
  Соня забрала маму с собой, а Лиза пошла к каньону Хайфа, где она договорилась встретиться с Давидом. Елизавета хорошо помнила их переезд в Израиль. После всех перепитий преиммигрантского периода, вся ее семья спустилась по трапу в аэропорту Бен-Гурион, став, таким образом, новыми репатриантами или "олим хадашим". Израиль - теплая страна, в прямом и переносном смысле. Привыкать и устраиваться было трудно. Иврит учили днем и ночью, затем поиски работы и многое другое. Этот период адаптации (абсорбции) занимает несколько лет. Родители, Соня с мужем и маленьким сыном поехали в Хайфу. Лиза решила не жить с родителями, а пойти по программе "ульпан - кибуц". Местом ее адаптации стал кибуц Ягур, который расположен недалеко от города Хайфы, на восточном склоне горы Кармель. Ягур похож на большой ботанический сад, где цветение никогда не прекращается. В кибуце Лиза провела свои первые шесть месяцев. В память об этом, Лиза выбрала этот кибуц для свидания с Давидом и заказала там домик на сдачу, где есть все, что нужно для отдыха: постель, кондиционер, душ, джакузи, телевизор, оборудованная кухня с холодильником и набором посуды и т.п.
  Лиза подсела в машину Давида у каньона после обеда. Они пересекли Хайфу и через городок Нешер доехали до кибуца. Домик был свободен и идеально чистым. Утомленные ласками и не только, они отдыхали в джакузи с бурлящей водой.
  - Лиза, а ты очевидно была лучшей ученицей в своем классе? У тебя, естественно, было много подруг и мальчиков и вообще? - Давид раскраснелся от горячей воды.
  - А вот и не угадал. Школа не оставила особых впечатлений в моей памяти. Были учителя любимые и не очень, побеги с уроков, одноклассники, среди которых я оставалась как-бы на периферии из-за своей застенчивости. Со своими комплексами я боролась с переменным успехом.
  - А вот с этого момента, пожалуйста, пoподробней, - Давид бросил любимую реплику психологов и хитровато улыбнулся.
  - А кто вообще свободен от комплексов? -улыбнулась ему в ответ Лиза. - Хотелось бы посмотреть им в глаза.
  - Да, у каждого есть свой скелет в шкафу, но не у каждого скелета есть свой шкаф. Ну а про свою любовь? Первая любовь тебя тоже обошла? Или как?
  Давид умело задавал вопросы, пытаясь вызывать Лизу на откровенность, но без особого успеха. Оказывается, можно не иметь на себе одежду, но быть закрытой или "застегнутой на все пуговицы".
  - Первая любовь меня не миновала. Я была влюблена, но парень не обратил на меня внимание. Так что, я видела нашу любовь только во сне. Поэтому у меня осталось в памяти ощущение чего-то недополученного, - в ее голосе слышалось искреннее огорчение.
  - Зато школу ты закончила с хорошим аттестатом зрелости! - Давид хотел поддержать ее на позитивной ноте.
  - Можно так сказать. Потом была "Корабелка", где работал папа. Это давало какую-то гарантию, что на экзаменах меня не "срежут" за еврейский нос и пятый пункт в паспорте.
  - Так и не срезали?
  - Представь себе, не срезали, - я поступила. Студенческие годы были обычными, я хорошо училась и общалась с подругами.
  Лиза задумалась на пару минут, мысленно перелистывая в памяти студенческие годы. Сегодня ей было понятно, что межличностные отношения давались ей с трудом и что никто не был в этом виноват. Просто такой уродилась. Много позже она поняла, что с этим нужно и можно справиться. И тогда Лиза стала работать над собой, пытаться преодолеть себя. Не озвучив эти мысли, она продолжила:
  - Юноши чем-то настораживали меня, и я их инстинктивно сторонилась. Тем не менее, я ходила на вечеринки, в походы, ездила со всеми в колхозы на уборку картофеля, играла в любительском драмтеатре, училась легко и, как все, получила диплом инженера.
  - Давай выберемся из джакузи, - предложил Давид, - а то мы перегреемся. - И где же ты начала работать?
  Лиза, завернувшись в простыни, присела у небольшого столика, где стояли коктейли (джин - тоник с кампари и льдом). Все компоненты Давид привез с собой и перемешал их. Добавление горьковатого ликера кампари не входило в рецепт этого коктейля, но придавало ему вкус ароматических трав и фруктов. Коктейль ей понравился, и она поняла, что Давид разбирается не только в психиатрии, но и в спиртных напитках. Это было приятной неожиданностью для Лизы.
  - Меня распределили в институт турбин. Руководитель моего отдела помог освоить новую работу. Я стала более уверенной в себе, помогала другим, но все новое и нестандартное все еще выбивало меня из колеи. Мои мысли были заняты художественной литературой, искусством, желанием найти свою любовь, своего мужчину и создать семью, а не малоинтересной работой.
  - Ну и как? Нашла?
  - Как тебе сказать. Я вышла замуж, детей не было, мы разошлись, и сюда я приехала с родителями. Первое время в Израиле я провела в этом кибуце. В нашей группе было около 30 молодых людей - олим хадашим. Мы не только учили иврит, но и работали в кибуце примерно четыре часа в день (кто где, а я - детском саду). Многие образовали временные пары. Я же была убеждена, что только любовь может быть основой для отношений между мужчиной и женщиной. Но "принц" и любовь как-то не появлялись в моей жизни.
  - Эта программа в кибуце на полгода, если я не ошибаюсь? - Давид добавил лед в коктейли.
  - Не ошибаешься. По окончании ее, я записалась на курсы для инженеров-механиков в Технионе. Ты знаешь, что Технион - это большой университет с ориентацией на всевозможные технологии. В нем обучаются тысячи студентов, действуют десятки исследовательских институтов, а весь комплекс расположен в виде отдельного городка в г. Хайфе.
  - Да, я бывал в этом городке, но больше знаком с его медицинским факультетом.
  - Так вот, учеба на курсе была интенсивной, поэтому время пролетело быстро. Самый тяжелый период - поиск первой работы. Меня взяли в одну из лабораторий Техниона, где я участвовала в разработке большого проекта. Однако, главной моей мечтой была все та же мечта о любви, замужестве и ребенке!
  - Судя по всему, ты все-таки нашла принца и вышла замуж?!
  - Замуж я вышла "по случаю" и не за принца. Но об этом в другой раз, ладно?
  Лиза и Давид допили свои коктейли и вновь расположились на широкой кровати. Лиза положила голову на его грудь, что наполнило ее спокойствием и уверенностью, а Давида - теплом и радостью.
  - Тогда расскажи про ребенка. У тебя ведь уже большой сын.
  - Я его очень ждала - прочитала много книг о беременности, родах, воспитании детей, гладила свой растущий живот, слушала приятную музыку, не торопясь ходила пешком в Технион и обратно домой, старалась не нервничать ни по каким поводам. Ребёнок был спокойный и не особенно толкался в животе. В мысленных разговорах я представляла сына и даже называла его Даней. Ничто не предвещало осложнений.
  - Так все и произошло? - Давид поглаживал Лизу между лопаток.
  - Увы. Когда в роддоме акушерка стала меня осматривать, я по ее лицу поняла, что что-то случилось. Все засуетились, кто-то крикнул: "Срочная операция". - В операционной мне дали наркоз. Было предлежание плаценты и ребенок не мог родиться естественным образом. После отхождения околоплодных вод началось кровотечение, и счет шел на минуты. Кесарево сечение сделали быстро, а главное, вовремя. Даник появился на свет в ночь с пятницы на субботу. Так воплотилась моя мечта о материнстве. Я была очень благодарна мужу за сына, но вожделенного чувства любви к мужу как-то не приходило. Согласись, что это не такая уж и редкая ситуация в семейной жизни?
  - Конечно, согласен. Но ведь у тебя все было хорошо?
  - Хорошо, то хорошо, да ничего хорошего. Однажды папа прошел обследование у кардиолога, тот обнаружил у него тяжелое поражение сердца. Назначенное лечение улучшило его самочувствие. Папа помогал семье устраиваться, купить квартиру и никогда не жалел о своем решении приехать сюда. Врачи часто ошибаются в своих прогнозах, но, к сожалению, не в этот раз. По прошествии пяти лет мой папа скоропостижно скончался в возрасте 74 года, что я восприняла как страшное несчастье. Отец умел жить, любил и был любим, ценил дружбу и сам был очень хорошим другом. Я долго не могла пережить эту потерю. Я просыпалась по ночам и вопрошала в пустоту: "Папа, папа, почему ты ушел?" С тех пор мы с мамой и сестрой ездим на кладбище каждый месяц. Вот и сегодня там были.
  - Я, правда, соболезную. Но неужели время не лечит? Я тоже рано потерял отца.
  - Так-то оно так. Вернуться к радостям жизни мне помогли Даник, литература, музыка, искусство. Однако, последние годы я все чаще чувствовала себя одинокой и неудовлетворенной своей семейной жизнью. Жизнь была безрадостной. Только сын согревал мне душу, вызывая одновременно всплески нежности и гордости за то, что дала ему жизнь. Все остальное, работа и дом, мало волновали мою душу, хотя я делала все, что от меня ожидали.
  - Тогда тебе стоит подумать о перемене в образе жизни, например.
  - У меня давно есть желание что-то изменить, но я не находила в себе сил что-либо предпринять. Да и что тут можно изменить? Себя? Свой характер? Мужа, его пассивность и безалаберность? Отсутствие любви, взаимопонимания и стесненные обстоятельства жизни? И все-таки однажды, поборов свои комплексы, я разместила в Интернете объявление, желая обрести друга, человека сильного, успешного и умного, отличного от моего мужа.
  - Да, да. Именно твое объявление, Лиззи, и попало мне на глаза.
  - В Интернете я не испытывала привычных затруднений, связанных с характером. Я хотела почувствовать увлечение, радость и трепет от общения, любовь, наконец. Мне только 40 лет, я состою во втором браке, имею семилетнего сына. На этот раз моя Судьба ничего не имела против, когда именно ты захотел написать мне несколько слов! Мне, правда, хорошо и спокойно с тобой.
  Лиза произнесла это на одном дыхании и надолго замолкла, истощенная своим рассказом-исповедью. "В целом это самолюбивая, упертая, и даже строптивая женщина, под внешней оболочкой которой скрывается робкая, слабая и ранимая девочка", - подумал Давид. Он тоже молчал, вспоминая первое свидание, когда увидел худенькую женщину среднего роста. В ее фигуре не было ничего лишнего, правильные черты лица окаймляли крупный нос, выразительные глаза прикрывали очки, а головка горделиво держалась на красивой шее, ее волнистые темные волосы были подстрижены, но не очень коротко. Уже в гостинице он оценил, что ее элегантная одежда подчеркивала достоинства фигуры, а сама Лиза - Лиззи обладала хорошим вкусом. Взгляд зрелых мужчин не пропускает таких женщин. Давид не был исключением. Не сговариваясь, Лиза и Давид поднялись с кровати, стали одеваться, а затем, обнявшись, направились к машине. Давид подвез ее к дому. Они тепло попрощались, прикоснувшись губами друг к другу. Как им было знать, что они сели в маленький каяк и впереди их ждут крутые пороги.
  Идя к своему дому, в противоположную сторону от той, куда поехала хонда Давида, Лиза вспомнила фразу, запавшую ей в голову из недавно прочитанной книги "Искусство любви" Эрика Фромма: "Если человек способен любить, он любит и себя тоже. Если он умеет любить только другого, он не умеет любить вообще". "И как же это относится ко мне? Фромм советует мне любить не только Давида, моего сына, маму, сестру, но и себя - любимую" - решила Лиза.
  Через несколько минут после расставания телефонный звонок внезапно оборвал ее размышления. Голос Давида в трубке произнес: "Мне было хорошо с тобой, и я дорожу нашей дружбой". Лиза ответила ему тем же. После такого "послесловия", они оба как бы переключали в голове-компьютере программу своего поведения с регистра "Лиза & Дов" на другую программу - "моя семья". При этом, яркие впечатления от их встречи отодвигались на периферию сознания и тускнели, а все, связанное с семьей, - актуализировалось. Такой переход давался им очень непросто, он требовал больших душевных усилий, повышенной концентрации внимания и сопровождался тревогой ("как бы чего не перепутать"). Они чувствовали себя в каком-то смысле расщепленными (живущими параллельной жизнью), что и было неприятным побочным эффектом их романтических отношений. Сегодня в "послесловии" они оба отметили, что стали много ближе друг другу. Их "послесловие" стало неотъемлемой частью будущих свиданий. Таким образом, их роман обрастал собственными правилами игры.
   
  Глава 5
  Дов - Давид
  
  
  Время брака наступает гораздо раньше, чем время любви: понимая под последним свидетельство зрелости - у мужчины и женщины
   Ф. Ницше
  
  День третий. Бахайский Храм, спустя полгода
  Друга Елизаветы при рождении назвали Димой, в память дяди Давида, погибшего в войну под Москвой в 1941. Так поступали многие евреи СССР, не желая привлекать внимание антисемитов к еврейскому имени и, таким образом, осложнять жизнь своим детям. Надежда была иллюзорной, там всегда знали "кто, есть кто". Знание это охранялось паспортом ("пятый пункт") и печально известной "процентной нормой". Евреев активно элиминировали из оборонной промышленности, закрытых научных институтов, ряда министерств и ведомств. Дима рос и развивался на радость родителям, учился охотно и успешно, был не по-детски рассудителен, чем и заслужил у сверстников свою первую кличку - "профессор". По приезде в Израиль, он исправил "ошибку" родителей, записавшись в документах как Давид Гольнер. Близкие и друзья называют его Давид или Дов, коллеги, сотрудники и пациенты - профессор Гольнер. Природа не обделила Давида как многими достоинствами, так и недостатками. Хотя красивым назвать его было трудно, черты лица были правильными, а глаза выразительными. Обычно он внимательно смотрит в глаза собеседника, его улыбка вызывает эмпатию, а логика и аргументация делают его идеи убедительными и привлекательными для сотрудничества. Давид обладает даром убеждать, что многократно испытали на себе как сотрудники, так и пациенты. Человек прагматичный и целеустремленный, Давид может вспылить и строго отчитать, хотя быстро отходит, а зла долго не держит. Он любитель красивых женщин, увлекается горными лыжами, шахматами, настольным теннисом, бальными танцами и симфонической музыкой. Злые языки говорят, что он отбирает сотрудников в свою клинику не только по уму, но и по внешнему виду. Любит зажарить стейк, приготовить домашний сыр, выпить бокал красного вина. Давид и Лиза встречались уже полгода. Многие подобные романы уже закончились или переходили в финальную стадию, но не этот. "Свой день" свиданий они проводили в разных местах страны, сегодня, например, в Бахайском Храме в Хайфе - мировом центре религии Бахаи. Храм увенчан золотым куполом и окружен садами, которые вызывают полное восхищение: они красивы, симметричны, очень ухожены, где во всём чувствуется гармония и любовь.
  Лиза и Давид бывали здесь и раньше, но сегодня - впервые вместе. Выйдя с территории Бахайского Храма через верхнюю террасу, они поднялись в кафе с круговым обзором и замечательным видом на это восьмое чудо света.
  - Бахаисты верят, что в недалёком будущем люди всей планеты объединятся, и наступит всеобщий мир. Их девиз - равенство, терпимость и визуальная эстетика, - подытожила Лиза свой комментарий к Храму. Но сегодня в нашем меню легенды твоего детства, помнишь? - сказала Лиза, - заглядывая поглубже в глаза друга и его душу.
  Он выглядела довольной собой, другом и прогулкой. Ее улыбка сочеталась с розовой рубашкой и короткой белой юбкой. Большая белая шляпка с широкими полями укрывала ее голову от солнца. Кроме того, от Лизы не укрылось и то, что ее коленки притягивали взгляд Давида и определенно смущали. Это тоже доставляло ей удовольствие.
  - Я помню свои обещания, но не уверен, что сегодня, особенно после Храма, мое детство будет так уж интересно, - ничуть не кокетничая подтвердил Давид, действительно любуясь своей счастливой подругой, а не только ее коленками.
  Лиза остро переживала его восхищение, оно передавалось ей каким-то теплом или квантами любви, наполняющими ее удивительной уверенностью в себе. И то и другое было для нее новым, замечательным и давно желаемым чувством одновременно. Она не знала себя такой смелой, умной и почти воздушной. "Наверное, я влюбляюсь или уже влюбилась в Давида", - думала Лиза, пытаясь понять, что же с ней происходит.
  - Мне все о тебе интересно, - Лиза переходила от стола к столу, выбирая место с лучшим обзором.
  Давид присел рядом с ней и не стал более упираться.
  - Как и ты, я был очень привязан к папе. Он рос в большой и традиционной еврейской семье на Украине. В школе при синагоге обучился грамоте на идиш, знал также украинский. Он должен был стать раввином, как и его отец, - весьма уважаемый человек в местной общине. Однако, папу это не привлекало и, став юношей, он вместе с другом убежал из дома в город Одессу, где сменил фамилию, чтобы не нашли. И его не нашли. Помогая друг другу (один работал, а другой учился), отец окончил сельскохозяйственный техникум и педагогический институт. По окончании, отца распределили учителем биологии на Дальний Восток. Кадров не хватало, и его назначили директором школы. Так он много лет проработал директором школы.
  Давид подозвал официантку и заказал греческий салат, который они вместе выбрали. Лиза была "вся внимание" и ей не надо было притворяться. В это время посетителей в кафе было немного. Поэтому, через несколько минут салат возвышался большой горкой порезанных овощей с белыми кубиками поджаренного греческого сыра-халлуми. Когда принесли разные соусы к салату, он обильно добавил их, а Лиза - аккуратно все перемешала. Порция была на двоих и выглядела аппетитно. Утолив голод, Давид продолжил:
  - Мамина семья приехала на Дальний Восток как переселенцы из Украины: дедушка, бабушка, три ее сестры и два брата. Мама была учительницей младших классов и ее направили работать в папину школу, где они познакомились и вскоре поженились. В 1937 году у них родился первенец. Молодая семья недолго радовалась жизни, в июне 1938 года папу арестовали. Его обвинили в шпионаже в пользу Японии. Отец был осужден на 10 лет лагерей. Мама возила ему передачи и прошла через все унижения, какие выпали на жен "врагов народа". Ровно через три года лагерей уголовное дело было пересмотрено и прекращено, а отец реабилитирован прямо перед началом войны. Он вернулся без многих зубов и ненавидел советскую власть до конца своей жизни, естественно, не афишируя это. Впрочем, об этом можно было судить только по маминым рассказам. Отец не любил об этом говорить.
  - Да, у тебя особая наследственность, - не удержалась Лиза.
  - Может быть, но через это прошли многие. Несмотря на лагеря, отец стремился возбудить у меня, сестры и брата интерес к знаниям, чтению, образованности и профессионализму. Достигал он это довольно своеобразно, подразнивая нас задаваемыми вопросами, интригуя и, затем, увлеченно рассказывая легенды из Торы, истории евреев, династии Романовых, химии и биологии. Папа был переполнен всякими знаниями.
  - Интересно, а с какого возраста ты себя помнишь? - Лиза хотела "перевести стрелки" на самого Давида.
  - Дай подумать. Мои ранние детские воспоминания связаны с какими-то драматическими событиями. Первый такой эпизод имел место в возрасте приблизительно пять лет. Он был связан с болезнью и смертью моего старшего брата. Он был на десять лет старше меня и очень добрым и внимательным. У него обнаружили рак крови. Просто брату не повезло.
  Лизе было видно, что Давиду не просто говорить об утрате брата.
  - Второй драматический эпизод можно назвать просто антисемитским. Он произошел годом позже, когда я впервые услышал злобные крики нашей соседки "выселить этих жидов". Нас действительно выселяли на улицу из квартиры, которую мы заняли двумя неделями раньше по распоряжению местного райкома партии. Мы приехали из другого поселка, так как отец был назначен директором школы, а "дом директора" еще был занят предыдущим директором. Эта квартира принадлежала ведомству железной дороги, которое не подчинялось местным властям. Борьба между властями была делом обычным. Так я оказался сидящим на наших вещах во дворе дома. Старшая сестра Сима и младший брат Эдик сидели рядом, мама ругалась с железнодорожными милиционерами, которые выносили наши пожитки, а соседка (и не одна она) радовалась этому зрелищу. Когда стало темнеть, вернулся отец с конференции, кому-то позвонил и "железнодорожные милиционеры" занесли все наши вещи обратно в квартиру. Естественно, подоплеку этой истории я услышал и запомнил много позже. А вот кто такие жиды, мне тогда объяснили очень просто: "так некоторые люди обзывают евреев, желая их как-то унизить". Вместе с тем, я запомнил, что моя семья действительно принадлежит к евреям - самому древнему народу на земле, и ничего постыдного в этом нет. Я, разумеется, не понял тогда, почему мы оказались евреями, кто такие антисемиты, но до меня дошло лишь, что мы не совсем такие, как наши соседи, и что они нас - евреев почему-то не любят!
  - Мне очень интересно услышать, как ты с этим разобрался?
  Лиза, будучи ребенком и подростком, также не избежала "детского" антисемитизма. Ее долго занимал единственный вопрос: "Почему? Почему нас так ненавидят?"
  - Это было не просто. Во-первых, я прочитал много книг по истории, религии, этнографии, мемуары, публицистику, размышлял и дискутировал с отцом и друзьями. Во-вторых, профессиональные занятия психологией и генетикой человека существенно пополнили мою осведомленность о поведении людей и по проблеме антисемитизма. Некоторые, например, считают, что антисемитизм - это расплата за "отказ от христианства", созданного самими же евреями. Есть и много других точек зрения. Однажды мне попалась заметка Льва Толстого на эту тему. Он озаглавил ее: "Что такое еврей?" (1891) и кратко ответил на этот вопрос. Я покажу тебе этот текст на компьютере:
  "Этот вопрос вовсе не такой странный, каким он может показаться на первый взгляд! Посмотрим же, что это за особое существо, которого все властители и все народы оскорбляли и притесняли, топтали ногами и преследовали, жгли и топили, и который назло всему этому все еще живет и здравствует. Что такое еврей, которого никогда не удавалось сманить никакими соблазнами в мире, которые его притеснители и гонители предлагали ему, лишь бы он отрекся от своей религии и отказался от веры отцов? Еврей - это святое существо, которое добыло с неба вечный огонь и просветило им землю и живущих на ней. Он - родник и источник, из которого все остальные народы почерпнули свои религии и веры. Еврей - первооткрыватель культуры. Испокон веков невежество было невозможно на Святой Земле - еще в большей мере, чем нынче даже в цивилизованной Европе. Больше того, в те дикие времена, когда жизнь и смерть человека не ставили ни во что, рабби Акива высказался против смертной казни, которая считается ныне вполне допустимым наказанием в самых культурных странах. Еврей - первооткрыватель свободы. Даже в те первобытные времена, когда народ делился на два класса, на господ и рабов, Моисеево учение запрещало держать человека в рабстве более шести лет. Еврей - символ гражданской и религиозной терпимости. "Люби пришельца, - предписывал Моисей, - ибо сам был пришельцем в стране Египетской". Эти слова были сказаны в те далекие варварские дни, когда среди народов было общепринято порабощать друг друга. В деле веротерпимости еврейская религия далека не только от того, чтобы вербовать приверженцев, а напротив - Талмуд предписывает, что если не еврей хочет перейти в еврейскую веру, то должно разъяснить ему, как тяжело быть евреем, и что праведники других религий тоже унаследуют царство небесное. Еврей - символ вечности. Он, которого ни резни, ни пытки не смогли уничтожить; ни огонь, ни меч цивилизации не смогли стереть с лица земли; он, который первым возвестил слова Господа; он, который так долго хранил пророчество и передал его всему остальному человечеству; такой народ не может исчезнуть. Еврей вечен, он - олицетворение вечности."
  
  - Сильно написано, хотя для антисемитов это не аргумент. И что же было с тобой потом? - Лиза решила не мешать Давиду, зная, что "ворошить прошлое" совсем не просто. Подозвав официанта, она попросила принести два стакана чая с мятой.
  - Третий драматический эпизод произошел в шестилетнем возрасте, когда я перенес менингит или воспаление оболочек головного мозга. Меня госпитализировали в крупную клинику. Удивительно, что моя память цепко сохранила многие подробности пребывания в больнице: обходы врачей, слезы и игры моих новых приятелей, строгие рекомендации врачей, чем мне нельзя заниматься (спортивными играми, прыжками, купанием и т.д.). Я все это соблюдал около года и отверг потом, как притязания на мою личную свободу. Всю последующую жизнь я играл в настольный теннис, плавал, катался на лыжах, занимался регулярно в спортзале и понял, что медицина предпочитает использовать "ограничительную модель" в отношении пациентов, прикрывая, таким образом, большие пробелы в точных знаниях. Такое знакомство с медицинской практикой, жизнью и людьми оказало на меня сильное воздействие и, в конечном итоге, предопределило выбор моей профессии ("врачевание"), а вместе с ней и образа жизни. Я помню, что в те годы на врачей смотрели с трепетом (как бы снизу-вверх) и обращались к ним с большим уважением. С развитием науки, медицина становилась все более "технологической". Появилось много приборов и врачи все больше обращают внимание на результаты анализов пациента, чем на него самого. Понятно, что эффективность распознавания и лечения болезни требует многочисленных обследований, сложных приборов и специалистов, разбирающихся в новых технологиях. У современных лечащих врачей просто не остается времени на внимательное отношение к собственно личности пациента.
  Давид задумался, вспомнив один курьезный эпизод, который не стал рассказывать Лизе. Он касался необычного поведения отца в один весенний день 1953 года. Давид никогда не видел его таким радостным, почти счастливым, хотя вокруг многие люди были хмурыми, плакали и спросил его:
  - Почему они плачут?
  - На одного коммуниста стало меньше в этом мире! - ответил отец.
  - А почему ты радуешься? - не унимался я.
  - На одну сволочь стало меньше в этом мире! - сказал он тихо.
  - Ничего не понимаю. Как это может быть?
  - Когда вырастешь, - поймешь, - был папин ответ.
  Когда Давид вырос, то понял, в тот день умер Сталин. Больше он не помнил, чтобы отец когда-либо говорил с ним об аресте, допросах, и ГУЛАГЕ.
  - А что с твоими сестрой и братом? Где они? - Лиза, видя, что Давид ушел в себя, вернула его к действительности.
  - Сима и Эдик живут в Израиле. Сима - талантливый детский врач и заслуженный врач РСФСР; а Эдик - доктор математики, оба занимаются внуками и внучками. Вот собственно и все, если коротко.
  - Интересно, но ты ничего не рассказал про свою школу и учителей? - спросила Лиза, - допивая свой чай.
  Давид насытился раньше Лизы, так как он ел быстро, как, впрочем, быстро он делал и многие другие вещи в жизни: быстро все схватывал, быстро ходил, работал, быстро делал покупки и т.д. Чай он пил остывшим. Сделав несколько глотков чая, он продолжил:
  - Пока учишься в школе, тихо ненавидишь, а потом вспоминаешь с самыми нежными чувствами. Я учился в "папиной школе", где он был директором и преподавал ботанику, зоологию и химию. В этом мне повезло и нет одновременно. Повезло в том, что он был хороший лектор, методист и интересно вел уроки. В тоже время, когда он вызывал меня "к доске", весь класс считал вопросы: 1, 2, 3, 4, 5, и так далее, скидок не было. Более того, шансов оказаться у доски было много больше, если он видел, что накануне его урока я не готовился к нему. В этом была своя игра, я специально делал вид, что не готовлю домашнее задание, хотя украдкой сделал, а отец делал вид, что ему все равно. Победы были знакомы нам обоим, а общий счет был ничейным. Сима была очень прилежной ученицей и ее всегда ставили нам в пример, я занимал в этом смысле второе место, брат - последнее. Школа, понятно, не занимала все наши мысли и время: были друзья во дворе, игра в войну, городки, "три мушкетера", настольный теннис и шахматы. Научились играть мы с братом глядя, как играют взрослые. Однажды нам повезло: библиотека Дома культуры выбросила десятки шахматных журналов с записями партий. Мы их принесли домой и стали разбирать вместе. Через некоторое время разделились и стали соревноваться, готовя разные ловушки друг другу, почерпнутые из партий мастеров и гроссмейстеров. Мне кажется, что я побеждал чаще, но не уверен, что Эдик согласится с этим. Наше музыкальное образование началось с изучения нотной грамоты и игры на инструментах в кружках. Помню, нас учил один учитель (дядя Коля, кажется) играть на баяне. Он часто выпивал, а мы ходили к нему домой на уроки. Баян везли на санках. Иногда он был не в состоянии провести урок. Эдик научился играть, а я нет, у меня не хватало терпения, хотя слух был абсолютный. Кроме того, мы с братом решали алгебраические уравнения на скорость. Не случайно он стал математиком, а я широко использую математические методы для анализа экспериментальных данных. Росли мы в атмосфере "педагогических советов" дома. Мама активно вмешивалась во все: в кадровую политику в школе, в расписание уроков, она влияла на многие процессы в папиной школе. Первая любовь также случилась в школе. Я влюбился в пятом классе в Ларису, стройную девочку с огромными глазами, хохотушку и отличницу. Я тайком наблюдал за ней, мечтал подружиться и делать вместе уроки, обнять и поцеловать. Дальше мои фантазии обрывались. Ничего этого не происходило. Поговорить было не с кем. Я страдал и мучился. Примерно через полгода это прошло. Вот, пожалуй, и хватит на сегодня, - Давид выглядел несколько утомленным.
  - Интересная история, милый, - с теплыми нотками в голосе откликнулась Лиза. - Если к этому добавить еще две твои карьеры в разных странах, то может получиться совсем не тривиальный рассказ о еврейском мальчике из глубинки, не так ли?
  - Может быть, может быть. Я же лучше буду продолжать писать научные статьи, обзоры и книги, а не рассказы. Вот у меня есть талантливый друг, русский писатель и поэт, но у него голова полна своих идей. Посмотрев на часы, Давид спросил:
  - Ты не думаешь, что нам пора по домам?
  - Нам не пора, не пора, побудь еще немного, Дов, миленький, ведь "еще не вечер", мне так не нравится, когда ты уезжаешь, - жалобно заговорила Лиза.
  - Мне тоже не нравится, но это то, что у нас есть, - твердо произнес Давид, давая понять, что эта тема закрыта.
  Ему действительно было пора возвращаться домой, чтобы избежать нежелательных объяснений с Эллой. Давид чувствовал, что влюбляется, и старался не фиксироваться на этом, отгоняя подобные мысли. Встречи с Лизой были интересными и приятными, но только до момента расставания. Однако, делать было нечего, они были несвободными и, к тому же, оба не желали никаких драматических перемен в своей семейной жизни.
   
  Глава 6
  Хамсин
  
  
  Согласно прогнозу метеослужбы, на фоне сильного юго-восточного ветра будет сухо и тепло, повышенная запыленность воздуха (хамсин).
  
  
  Год спустя, Хайфа
  Елизавете показалось, что этот год пролетел быстро, и ее жизнь стала другой. Она почувствовала себя счастливой женщиной, живущей более полной жизнью, заглянувшей в другой, ранее неизвестный ей мир медицины, науки, психологии и развлечений для души и тела. Однако, где-то на периферии ее сознания засела, как ноющая зубная боль, навязчивая мысль: "и что же будет с нами дальше?" Температура "счастья" в ее душе временами понижалась и тогда она чувствовала холодок тревоги и страхов. Лиза была полна сомнений: "Что я в самом деле делаю?" - спрашивала она себя вновь и вновь. "А если все раскроется, что я скажу мужу? Готова ли я на разрыв с ним?". Такие вопросы долго не оставляли ее, особенно, после свиданий с Давидом, прямо таки "ложка дегтя в бочке меда".
  Еще вчера была великолепная погода, но во второй половине стало жарко и началась запыленность - признаки хамсина. Хамсин, сколько всего в этом слове! Хамсин всегда приходит неожиданно, из-за него небо становится белым, солнца нет, но температура воздуха повышается, ветер усиливается, колотится в двери и стучит в окна, песок, плохое самочувствие, туман, удушающая жара и завораживающее зрелище. Лиза узнала о приходе хамсина еще до того, как он проявил себя. Хамсин вызывает у нее головную боль (мигрень), повышенную усталость и разбитость во всем теле. Привыкнуть к хамсинам ей не удается. Вернувшись с работы раньше обычного, Лиза заглянула в холодильник, он был полупустой, но еды хватит на пару дней. Мужа дома не было, сын у матери. Вот, если б не хамсин ... . "Надо принять ванну, - тогда полегчает", - мелькнула спасительная мысль. Ванна быстро наполнилась и ее тело скрылось под водой. Стало тепло, легко и мысли потекли непрерывно, как вода из чуть приоткрытого крана.
  - Итак, моя семейная жизнь опять идет не так. Саша хороший человек и иногда мне помогает, - Лиза, будучи скрытной по характеру, привыкла разговаривать сама с собой. - Но все дело в том, что я его просто не люблю. Он умный человек, но неорганизованный и какой-то вялый по жизни. Ничего у него не лежит на своем месте, у нас плохой секс, наконец! Пока наш сын был маленький, он занимал меня практически полностью. Но когда Даник подрос, мне стало одиноко в своей семье. Мне не хватает мужа-друга, его тепла, нежности, близости и соучастия. У Саши нет таких потребностей или возможности дать мне это. Не исключено, что и со мной что-то не так. Не знаю. Только я хорошо помню ту ночь, когда я пришла к решению найти друга для души и тела. И нет ничего постыдного в том, что я хочу добавить в свою жизнь радость сексуальных отношений. С первым мужем у нас в постели почти ничего и не было. Нынешний муж тоже может вполне обходиться без секса. Мы занимаемся этим очень редко и я не получаю никакого удовольствия. Еще недавно я думала, что я фригидна от природы. К счастью, это оказалось не так, потому что Давид вызвал у меня сильные чувства.
  В теплой воде кожа набирала влагу, избавляясь от сухости в результате хамсина. И хотя головная боль еще держалась, общее самочувствие немного улучшилось. Лиза несколько раз погрузилась с головой под воду, пытаясь переключить свои мысли на Давида.
  - Что, собственно, произошло между нами и почему? - Лиза перекрыла воду, ванна была полной до краев. - Я повесила объявление на сайте знакомств, с двумя встречалась, но ни один меня не зацепил. Не знаю почему. С Давидом все было иначе с самого начала. Поговорили по телефону. Его голос, да, да, мне понравился его голос, он говорил просто, ясно, уверенно и оставался в моих ушах после окончания разговора на целый день. Могла я тогда проигнорировать его? Нет. Зацепил. Я не сразу решилась на свидание. Он приехал из другого города, разговор не получался, и я предложила уединиться, чтобы у него не осталось чувства, что зря ехал. Это произошло как-то импульсивно или бессознательно. Мы поднялись в гостиницу и взяли номер. Это была не первая моя попытка испытать радость общения тел, но первая, когда я это испытала. И от этого я оказалась в состоянии какого-то опьянения, тумана и блаженства. Если бы мы не начали с секса, ничего, наверное, вообще бы не было и мы, скорее всего, после третьей-четвертой встречи расстались бы. Интимная близость при первой встрече разбила многие преграды в нас обоих и была каким-то откровением. А вот с личными отношениями было сложнее. Первое время мы просто учились разговаривать и понимать друг друга. Давид говорил не всегда то, что думал, и мне приходилось постоянно переспрашивать и додумывать. Я чувствовала в его словах какой-то скрытый смысл. В общем, было как на льду, но без умения кататься. Правда и то, что мы происходили из разных миров и реальностей. В мире Давида люди свободно общаются, видимо, ему хочется, чтобы и я почувствовала вкус живых, искренних отношений. Однако, я скованная, полузакрытая, с трудностями в общении. Похоже, именно это его заводит. Мне до сих пор непонятно, как я могла заинтересовать такого человека, и гордилась нашими отношениями. Но Давид определенно чувствует тягу ко мне, ему хорошо со мной, - продолжала размышлять Лиза.
  В салоне требовательно зазвонил телефон. Ей не хотелось выбираться из ванны, где было так приятно, равно, как и прерывать свои размышления. Телефон наконец замолчал, и ее мысли вернулись к их первому свиданию:
  - Давид оказался ласков, нежен, настойчив и целеустремлен. Это было перед праздником Пейсах. Он сказал, что едет к маме на седер Пейсах. Еще он сказал, что много лет в браке. Потом он уехал на машине, а я пошла на автобусную остановку. Однако, он позвонил из машины, и я услышала, что я ему понравилась, особенно, моя естественность. Такое трудно забыть. Думаю, действительно, мое поведение было мало похоже на поведение женщин моего возраста в подобных ситуациях. Итак, у меня роман с женатым мужчиной. Я получаю массу положительных эмоций! К его жене не испытываю никакой вражды, это запретная тема для наших разговоров. Уводить его из семьи не собираюсь, мне это не нужно. К тому же я вижу, что ему очень дороги жена и сыновья. Мне достаточно той радости, которую я получаю от наших нечастых встреч! Всё очень просто - мне так удобно. Очевидно, Давиду тоже удобно жить с привычной женой, ощущая надёжность в своей семье. Жена накормит, постирает, ухаживает. Что ещё надо? Она своя, родная, и точно никуда не убежит. Это разве не веская причина, чтобы оставаться в семье?
  - Что же я теперь хочу? - задала Лиза себе самый трудный вопрос. - Я определенно не хочу терять его и наши свидания. Но эта двойная жизнь напрягает и обременяет меня, я начинаю раздваиваться, просто шизофрения какая-то. Эх, Давид, Давид, и почему мы не свободны? И почему мы встретились только сейчас? Я до сих пор не могу толком понять, что же между нами произошло. Возможно, что сначала его вел "инстинкт охотника", потом я тоже ему стала нравиться, мне так кажется. Для меня наши встречи стали радостью и наполняют самыми счастливыми ощущениями и переживаниями. Я нахожу в нем все больше того, в чем для меня выражается мужественность - ум, знания, сильный характер, решительность, внутренняя свобода, увлеченность, и эффективность. Да, да, все-то у него получается в жизни! Бывают же такие везунчики! Все, кроме его брака. Стоп, я просто в него влюблена, а, следовательно, сама не могу в этом разобраться. Когда Дов рассказывает о своих идеях, проектах, о психологии, поведении людей, о душевных болезнях, стрессе, и генетике, то у него блестят глаза. Это надо видеть! Короче, наука - это его "первая жена". В Интернете есть много ссылок на его статьи, обзоры и книги. Наши беседы в ванне, в кафе или в ресторане стали для меня такими же приятными, как и интимная часть наших встреч, если не больше. Каждая встреча - незабываема, но расставание - головная боль, моя вторая мигрень. Мне хочется быть с ним постоянно, засыпать и просыпаться в его объятиях, смотреть, как во сне дрожат его ресницы, целовать его сонного и такого беззащитного, ласкать руками его поседевшие волосы, перебирать их, наслаждаться их запахом. Но увы, Давид женат, имеет сыновей и внуков, он без ума от них! Впрочем, пора выбираться из ванны, вода остыла, оставь пока сладкие мечты в стороне, девушка. Правда заключается в том, что я не хочу его терять, а, следовательно, надо ему написать об этом.
  Лиза открыла слив воды, приняла душ, подсушила волосы и через несколько минут сидела перед компьютером, завернувшись в вафельный халатик. Открыв свою почту, она написала:
  "Мне ни с кем никогда не было так хорошо. В тебе есть то, чего мне не хватает. Мне хочется находиться в твоих объятиях как можно дольше. А твои руки бесконечно нежные. Чувства проверяются годами, но мое тело и что-то еще внутри меня тянутся к тебе. Целую. Твоя Лиззи".
  
  Закрыв почтовый ящик, Лиза задумалась: "Посмотрим, что говорят люди, имеющие собственный опыт в такого рода отношениях?" - она перешла на другой сайт и стала читать.
  
  "Вот Елена В., например, пишет: когда я его встретила, мне было 24, а ему 41. И в первую нашу встречу я сказала, что у нас точно ничего не может быть, что он слишком уже взрослый, практичный, скучный. Мы начали встречаться, и я так сильно влюбилась, что думала о нем с утра до вечера, мечтала о нем перед сном. Он тоже женат, и у него есть дочь 8 лет. Эти встречи продолжались целый год, а потом мы поехали на Кипр. Не знаю, что он сказал семье, но мы поехали. Это была сказка, мечта... Я до сих пор вспоминаю... Но потом его тоже как подменили - наверное, начались проблемы в семье, он стал остро чувствовать свою вину и стал резок со мной. Я тоже сначала не понимала, в чем дело. И на стенки лезла, даже маму попросила с ним встретиться, чтобы он ей все сказал, почему так со мной поступает. И у меня точно также все болело внутри и сжималось. Я просыпалась и тут же вспоминала, что его нет со мной и начинала плакать... Но потом, после того как моя мама с ним поговорила, я поняла, что это такое унижение - я, симпатичная, молодая, образованная девушка так унижаюсь из-за женатого мужика! И я сама себе сказала: "Все, для меня лучше быть без него, чем страдать от его холодности и оттого, что он женат". Продолжать дальше такие отношения для меня унизительно - я перестану уважать себя. А если он уйдет из семьи, то я перестану уважать его. Так что тут один вариант - расстаться навсегда. И я так и сделала. Мы попрощались навсегда!"
  
  - Нет, нет и нет, - мне такой жизни и такого счастья тоже не надо, - в сердцах сказала Лиза и почувствовала запах стоящего за ней мужа. Она не услышала, как Саша вошел и как он подошел к ней.
  - Чего тебе не надо? - спросил Саша, положив руки на ее плечи.
  - Да пишут тут про душераздирающие истории, что кошмары будут по ночам сниться, - Лиза увернулась и спросила, - ужинать будешь? Иди мой руки.
  - Да, покорми меня. "Что все-таки с ней происходит? Я забочусь о сыне, привожу в дом продукты и не понимаю, что еще она от меня хочет. Да, мы часто не находим каких-либо точек соприкосновения, я вижу, что раздражаю ее по мелочам, но ничего не могу с собой поделать. Ведь я не пью и не гуляю, не бью ее, наконец. Что еще ей от меня надо?" - думал Саша, моя в туалете руки.
  Саша, был крупным 45-летним мужчиной, добрым по характеру, но немного ленивым, как и многие другие мужчины такого типа. Предыдущий работодатель уволил его. Последние два года он безуспешно искал работу. Найти инженерную должность в его возрасте было не так просто. Его подавленное настроение объяснялось не только этим обстоятельством, но и ухудшением отношений с женой. Недавно Лиза выразила желание спать отдельно, и ему пришлось перейти на диван в салоне. Такое поведение жены было знакомо Саше из его первого брака, который завершился разводом. Дочь от этого брака недавно призвали в армию. Правда, что особой романтической любви к Лизе он не испытывал, как, впрочем, и к первой жене. Почему женщины не уживаются с ним, Саша понять не мог, но и особой вины за собой не чувствовал.
  - Ты был на интервью, тебя куда-нибудь взяли? - Лиза нагрела суп и подала мужу. Она умело перевела стрелки на его "больную мозоль" - поиск работы.
  - Пока нет, но возьмут, придет время, - ответил он недовольным голосом.
  - Второе будешь сейчас или позже?
  - Позже. Ты принимала ванну? Почему днем? Это что-то новое. У тебя проблемы?
  Саша, действительно, отказывался понимать жену. Она куда-то пропадала, не отвечала на звонки, даже по рабочему телефону, стала больше крутиться перед зеркалом и выглядит все лучше и лучше. Однако, мысль том, что у нее кто-то есть, не приходила ему в голову.
  - Нет, я просто хотела расслабиться после работы, голова побаливала, да и хамсин сегодня. Кстати, там один кран течет, плохо закрывается. Кто у нас в доме мужчина? Почини сам или вызови сантехника, - ответила неприветливо Лиза.
  - Я тебе муж, а не сантехник, - буркнул Саша. - А где Даник?
  - У мамы. Может быть, заберешь его? - предложила Лиза, хотя шансов на это почти не было.
  - Позже, я хочу посмотреть футбол на первенство страны.
  - Я понимаю, футбол - это свято, а ребенок подождет, - сказала раздраженно Лиза.
  Саша перешел в салон и включил телевизор. Квартира наполнилась характерным шумом стадиона и комментариями спортивных обозревателей. Лиза с трудом выносила этот "спортивный шум" дома, как, впрочем, и самого мужа. Она переоделась и пошла к маме. По пути надо было пересечь небольшой парк. Высокие деревья отбрасывали хорошую тень. "Какими разными могут быть мужчины? Один меня притягивает, возбуждает любопытство и не только, а другой - отталкивает и раздражает; один интересный, энергичный и успешный, другой - скучный, малоподвижный и посредственный. Один хороший друг и любовник, а другой - ни то, ни другое, но зато он отец моего любимого ребенка. И почему такая несправедливость? Почему я должна жить с нелюбимым мужем? Чем занимается моя Судьба, о которой говорил папа? Как мне с этим жить дальше?" - Лиза медленно прогуливалась по дорожке парка. В этом маленьком парке она всегда быстро успокаивалась. Вечные вопросы занимали ее сознание до тех пор, пока она не поднялась в мамину квартиру. Даник игрался в глубине комнаты, он тут же бросил все игрушки, увидев маму. Прыгнув к ней на руки, он полностью завладел ее вниманием. У Даника были свои вечные вопросы (Что? Как? Почему?). Перекинувшись с мамой несколькими словами, Лиза с сыном отправилась домой. Его надо было накормить, выкупать, уложить спать и почитать книжку. В салоне шумел стадион, муж возлежал на диване, как римский патриций, заполнив его весь своим телом. Картина маслом, как говорят в Одессе. Однако, как ни странно, последнее время он раздражает ее все меньше. Виноват в этом был Давид - счастливая "отдушина" или компенсация за несчастливый брак.
  "И все-таки, у нас что-нибудь получится? Два человека могут сидеть друг напротив друга и никогда не найти друг друга. Другие могут быть полными противоположностями, но ничто не в силах разлучить их. Кто знает? Жизнь - это не пикник". С такими мыслями Лиза закрыла этот день, а с ним и первую годовщину своего внебрачного романа.
  Ночью хамсин "сломался". На всех поверхностях и машинах толстым слоем улеглась пыль так, что можно писать пальцем. Жизнь вновь была прекрасной, небо стало голубым, мигрень и другие недомогания прошли вместе с хамсином, но самое важное - свидание с Давидом сегодня. В его письме были такие трогательные строчки (Яков Дехтяр):
  Когда мы сквозь времён пространства
  Любовь, как скрипку достаём.
  Живём, но в сквозь забот и чванство,
  Вдруг, понимаем, что уйдём...
  Мы в жизни, часто, как в ТАНАХЕ
  Бредём. Невзгодам вопреки.
  Так в наших детях. Пусть без страха
  Продлится музыка - любви...
  
  
  Глава 7
  Развод с Россией
  
   Я бы хотел жить в России, в которой
   Пушкин и Мандельштам доживают до
   восьмидесяти, а Бродский и Набоков не
   должны уезжать в Америку
   В. В. Мирзоев
  
  День четвертый, Зихрон Яков, год спустя
  Утолив взаимный голод своих тел в гостинице, Лиза и Давид поехали погулять в Зихрон Якове. Это небольшой городок, располагающийся на склонах горы Кармель, основан на средства барона Ротшильда. Здесь поселились евреи в XIX веке. Одни начали выращивать виноград и производить вино, а художники, например, - выставлять и продавать свои работы. В наше время Зихрон Яаков - любимое место туристов: живописные дворики, домики, садики, калитки и заборчики, на каждом шагу встречаются множество ресторанчиков и кафешек на любой вкус.
  - Помнится, я рассказала тебе, что мы приехали в Израиль всей семьей. А почему и каким был твой путь сюда? Ты ведь был и в Союзе вполне успешным? - спросила Лиза, просматривая меню в семейном кафе в центре Зихрон Якова.
  Давид выбрал этот милый погребок, так как уже бывал здесь. Раз в год сотрудники его отделения устраивают "день кайфа". В отделении остаются только дежурные медсестры и санитары. Все остальные сотрудники проводят рабочий день на природе, едут на экскурсию, слушают лекции и завершает программу вкусный обед в ресторане. Этот погребок тогда и запомнился.
  - Ну, это не простая история, а настоящий триллер.
  - Ну и что? Тебе есть что скрывать от меня? - Лиза пододвинулась поближе к Давиду и показала, что она выбрала в меню.
  Молоденькая официантка приняла заказ: израильский салат, тост, чай и пиво. Такой ланч они уже ели вдвоем, и он им понравился. Таким образом, стали появляться в их отношениях "вещи", где их вкусы, мнения или предпочтения совпадали. Лиза не пропускала случая отметить это вслух, что наполняло ее душу приятными и, вместе с тем, смутными надеждами.
  - Смотри, моему решению уехать из России способствовала вся "шизофреническая" жизнь в стране, где ложь и лицемерие были повседневной нормой в отношениях между властью и народом. Добавь к этому абсурдность идей коммунизма, отсутствие минимальной заботы о людях, законы, которые никто не соблюдал, взятки на каждом шагу и КГБ. Вот я вспомнил анекдот на эту тему:
  Подал еврей документы на выезд в Израиль. Вызвали его в КГБ и говорят:
  - Вы главный инженер крупного завода, у вас прекрасная квартира в центре, дача на берегу моря. Что вас не устраивает?
  - Знаете, есть две причины. Первая - это сосед сверху. Он как напьётся, так начинает барабанить мне в дверь и орать: "Вот кончится советская власть, мы вас жидов всех перережем".
  - Ну, вы же образованный человек... Советская власть никогда не кончится!
  - А вот это как раз вторая причина.
  Хотя пропаганда была рассчитана на дураков, в стране хватало и тех, кто понимал в каком концлагере они живут. "Диагноз" советской власти и обществу мне был ясен достаточно давно, но профессиональные интересы и отсутствие официального антисемитского прессинга в течение многих лет моей карьеры, - все это вместе как-то подпитывало мои иллюзии после окончания института.
  - А у тебя были родственники за границей? Ведь просто так из страны не выпускали, - заметила Лиза.
  Давид добавил к салату три вида соуса и неуклюже перемешивал салат в большой тарелке. Получалось не лучшим образом, и поэтому ложка перешла в руки Лизы. Она умело завершила эту процедуру. Давид ел быстро, а Лиза, как всегда, - медленно. Управившись с салатом, он продолжил:
  - Верно, выехать из страны было почти невозможно, разве что надо было стать отказником, то есть пройти через лишения и даже тюрьму. На это я не решался. Родственников за границей тоже не было. Перестройка Горбачева убедила меня, как и многих других, что ничего перестроить в этой стране нельзя. Социализм был нежизнеспособен в своей базисной концепции. Поэтому ленинский эксперимент не удался, а коммунисты и советская власть оказались полными банкротами. Кроме того, я не хотел видеть своих подрастающих сыновей в этой среде обитания. Антисемитский прессинг стал нарастать по мере роста моей научной карьеры: мне откровенно ставили "палки в колеса" в ходе защиты докторской диссертации. Вот тогда-то я и решил развестись с Россией!
  - И как же это было сделано? Ты приехал сюда раньше большой волны новых репатриантов.
  - Это так. Триггером для "развода" с Россией стала история медицинского кооператива, который я зарегистрировал по просьбе моих научных сотрудников. Их зарплаты были просто позорными! Кооператив был задуман как научно-практическая медицинская организация (профилактические обследования, платные приемы ученых-специалистов). Мне удалось заключить договоры с заводами, получить деньги и мы начали работать. Многие ученые-клиницисты принимали больных в поликлинике, а пенсионеров и детей лечили за "счет заведения". Все закрутилось, было даже интересно! Но ощущение свободы и эйфория были недолгими. Нас власти обложили налогом до пятидесяти процентов. Причем, они без предупреждения закрывали счет кооператива в банке, зарплата работникам не выплачивалась до перегистрации кооператива в горисполкоме, где образовывались чудовищные очереди. Чиновники научились "доить" кооперативы раньше, чем те что-либо зарабатывать. Это явление было общесоюзным.
  Судя по тому, как складно Давид рассказывал свою историю, делал он это уже не первый раз. От Лизы не укрылось, что Давид искренне сожалел о том, что произошло с кооперативом. Она ничего не знала про дела кооперативные, кроме того, что в продуктовых кооперативах Питера цены были заоблачные.
  - Понятно, твоему кооперативу не повезло, - Лиза, утолив голод, прихлебывала свой любимый чай с мятой.
  - Зато повезло мне, так как в один прекрасный день я проснулся утром и понял (ЭВРИКА!), что я ничего более не хочу в э-т-о-й с-т-р-а-н-е! Ни работы, ни достижений, ни известности, ни степеней, ни должностей, ни денег, - просто н-и-ч-е-г-о. Я понял, что должен исправить ошибку - факт моего рождения здесь (в чем я не участвовал), а также вывезти своих детей (гены) туда, где они смогут быть свободными и сами сделают свои выборы в жизни! Это было озарением. Неизвестность, страхи и обоснованные контраргументы иммиграции, не утратив свою актуальность, перестали мешать мне принимать оперативные решения и действовать. А действовать быстро и эффективно было моим привычным стилем поведения.
  Логика и аргументация Давида живо напомнили Лизе ее отца, его речи перед отъездом в Израиль. "Ну надо же, - подумала она, - это какое-то наваждение".
  - Ну и что было дальше? - спросила она.
  - А дальше был настоящий триллер. Никому ничего не сказав дома, я стал проверять, в каком положении находится та "дверь", через которую можно уехать из страны. Узнать это можно было только в Москве, у друзей, где я часто бывал по диссертационным делам. И вот однажды мой друг Боб - Борис, у которого я останавливался при таких наездах на несколько дней, сообщил, что "дверь" приоткрылась, но нужен вызов из Израиля. Я напечатал на его машинке нужные сведения о себе, жене и мальчиках и, как стемнеет, стал ходить к голландскому посольству, представляющему интересы Израиля в тот период (дипломатические отношения между СССР и Израилем ещё не были восстановлены). В это время в Москве в рамках работы израильской консульской группы начали действовать представители "Сохнута" (Еврейского агентства) и организации "Натив". Чтобы передать наши данные в Израиль, надо было пройти на территорию посольства и опустить листок в специальную урну. Но, как и следовало ожидать, на территорию посольства охрана пускала только тех, кого вызывали. Оставалось только уговорить кого-либо из тех, кого вызывали пройти внутрь, взять у меня листок с данными и бросить в нужный ящик. Перед посольством топталась кучка людей, видеокамера не оставляла их без внимания. При попытке подойти и поговорить от меня шарахались, страх еще был силен. Я тоже чувствовал себя напряженным и тревожным. Только придя к посольству третий раз, мне удалось убедить пожилую женщину бросить мой листок в израильский ящик. Она, не произнесла ни слова, взяла листок и двинулась к воротам посольства, куда ее тут же впустили. Я счастливый вернулся домой и рассказал Бобу про свою "антисоветскую операцию". "Подожди, еще неизвестно, что из этого выйдет, и куда она забросит твои данные, но за это все-равно надо выпить", - произнес свой вердикт мой мудрый друг и принес рюмки. "Выйдет или нет, теперь от меня ничего не зависит. Однако, один результат уже есть, я преодолел первичный страх, а значит, смогу преодолеть и другие, коих будет еще много впереди на этом пути", - ответил я.
  "Да, да, конечно, ты молодец, пей давай, это психиатрам тоже необходимо!" - ответил Боб. - Мы хорошо запили успехи перестройки и мои скромные достижения.
  Давид ушел в себя, вспомнив, что он уже не сможет выпить с Бобом, поспорить с ним, послушать его стихи и гитару. Тяжелая болезнь забрала его туда, от куда еще никто не вернулся. Ни о чем не догадываясь, Лиза вернула его к действительности.
  - Дов, да это и правда похоже на триллер. Как ты все это устроил и выдержал?
  - Утром я улетел домой, в аэропорту меня встречал старший сын Миша (ему было 19 лет, а по способностям и характеру он был очень похож на меня). По дороге домой я рассказал ему о своем решении и отправке информации о семье в Израиль. Ему все это очень понравилось. Тогда мы договорились не разглашать ничего дома (младший сын, Вадим, был еще мал, а Элла всегда была эмоционально-лабильной женщиной). Мы держали все в секрете. пока в нашем почтовом ящике не оказался большой конверт с красной печатью. В конверте мы нашли вызов от наших мнимых родственников из г. Арад, которые хотели воссоединиться с нами в Израиле. Понятно, что никаких родственников у нас там не было. Это понимали и советские власти, но таковы были "правила игры". Скрывать уже было нельзя. Сыновья радостно суетились, жена заплакала, предчувствуя, сколь трудным окажется для нее и всех нас этот путь. И в этом она была совершенно права! Теперь надо было отнести вызов в Отдел Виз и Разрешений (ОВИР - отдел КГБ), чтобы получить разрешение на выезд на постоянное место жительство. Вроде бы все очень просто. Но это был 1989 год, и никто еще не уезжал из нашего города.
  Давид запивал чаем теплый тост с сыром. Рассказывал с небольшими паузами. Было видно, что он вновь переживает то, что с ними было по дороге в Израиль.
  - Мне надо было уволиться из института. Когда я принес заявление, директор не смог скрыть своей радости, он даже не задал мне пару дежурных вопросов ради приличия и тут же подписал. Теперь уже я не скрывал своей радости, так как мои документы не попадут в "первый отдел" (отдел КГБ в каждом институте)! Написав в анкете, что я работаю в кооперативе и все остальные сведения, мы всей семьей поехали подавать документы. Ждите, вам сообщат, сказала секретарь ОВИРа с офицерскими погонами. Последующий месяц был самым длинным, но в итоге мы получили простую открытку: "РАЗРЕШЕНО". В следующий визит в ОВИР нам выдали выездные визы вместо паспортов. "Что нам с этим делать дальше?" - спросил я наивно даму с офицерскими погонами. "Я не знаю", - искренне ответила офицерша. "Пару дней назад получил разрешение один доцент кафедры марксизма-ленинизма университета, спросите его", - добавила она.
  - Поиски доцента были безуспешны. Дорогу из СССР в Израиль мы узнали с помощью мамы Алекса Штейна. История нашего знакомства была почти мистической. Однажды, когда я вернулся из очередной командировки, мне рассказали, что в больницу приходил молодой врач из Ленинграда и интересовался местом работы для психиатра. Я вспомнил про этот случай, когда много лет спустя, мне позвонила моя сестра Сима из другого города и сообщила, что на мое имя в больницу пришла бандероль из Израиля.
  - Что с ней делать? - с ужасом в голосе спросила она.
  - Ничего, - ответил я, - просто пришли ее мне.
  - А тебе ничего не будет за это? - забеспокоилась сестрёнка.
  - Что будет, то и будет! - ответил я. - Она так и сделала. Через пару недель у нас в доме зазвучала прекрасная еврейская музыка и детские песни. Это были пластинки. А прислал их д-р Алекс Штейн из Иерусалима!
   - Иерусалим - это было из другой жизни! И я ему написал: " ... Дорогой коллега! В последнее время мы всё чаще задумываемся о Вашем замечательном подарке... и мы постепенно продвигаемся в Вашем направлении. Вся моя семья шлёт Вам горячий привет и ждёт от Вас письма".
  - На мой вопрос "как выехать в Израиль?", Алекс прислал ленинградский адрес своей мамы. Это была счастливая ниточка и реальная помощь. Мы так и сделали. Поехали с женой в Питер и нашли его маму (кстати, врача-психиатра). Она оказалась очаровательной и умной женщиной. Ее квартира походила на штаб по выезду из страны, мы получили ответы на все вопросы: как оформить багаж, к кому обратиться, сколько и кому надо заплатить, сколько не надо платить, заказ билетов, выбор маршрута и многое другое! Спасибо ей! Мы все записали и начали действовать. Но сначала сходили в синагогу. Такого количества евреев в одном месте нам раньше не приходилось видеть. Через две недели мы вернулись домой с заказанными билетами, датой отгрузки контейнера на таможне и т.д., но это было только начало!
  - Ты - везунчик, Дов! И что же было дальше?
  Лиза любила реальные истории, прямо из жизни. Сама она мало участвовала в оформлении переезда в Израиль, - все было в руках папы.
  - К концу лета мы поехали прощаться с родственниками, никто не знал, увидимся ли мы когда-нибудь. Уровень неопределенности в стране зашкаливал. Родственники смотрели на нас, как на космонавтов, с билетом в один конец. С моим племянником (младшим сыном сестры), студентом университета, мы вместе ехали в поезде. Он подозрительно живо интересовался многими деталями нашей иммиграции. Как он рассказывал уже в Израиле, эта поездка перевернула все в его душе. Он "заболел Израилем", бросил университет, уговорил мою маму поехать вместе в страну праотцов. Вскоре мы их встречали в Иерусалиме, а Израилем он "болеет" до сих пор, вот уже более 20 лет!
  - Если ты сидишь рядом и все это рассказываешь, то это значит, что у тебя все получилось, и ты добрался до Святой Земли!
  Лиза слушала очень внимательно и заинтересованно. Вся эта история и ее рассказчик волновали ее. Более того, ей казалось, что Давид живет в мире приключений или в супер-театре, где все должно иметь счастливый конец ("Happy End"). Временами она даже чувствовала себя участницей этого театра, сидящей где-то между сценой и зрительным залом. Но ей хотелось подняться на сцену, в массовку, например. Быть ближе к Давиду. Она хотела получить для себя роль! И почему бы Судьбе не выписать ей билет или контрамарку в этот мир - театр? Милые фантазии! Но почему фантазии? А Давид еще не выговорился:
  - Технология выезда из страны еще не была отработана. Во-первых, мы сдали паспорта, заплатив СССР по 500 руб. за каждый. Партбилет я просто бросил в мусорную урну, стоящую на крыльце райкома партии, которая ничего не потеряла при этом, как она ничего не приобрела, когда шантажом загнала меня в свои ряды. Во-вторых, собрали вещи в контейнер и отправили на таможню в Питер. Нам помогли снять в Питере квартиру, куда мы и переехали в августе (билеты на самолет в Израиль были заказаны, рейс через полгода).
  - И как долго ты жил в моем городе? Почему мы там не встретились? - Лиза не верила своим ушам.
  - В Питере мы прожили около четырех месяцев. Я раздобыл в метро маленький самоучитель иврита, покупали какую-то одежду (которую в Израиле и не носили) и просто гуляли по городу. Но вскоре начались проблемы. Например, нам надо было выкупить авиабилеты. Деньги были на аккредитиве. Беспечно зашли в сберкассу и подали аккредитив к оплате.
  - Ваш паспорт, - попросила кассирша из окошка.
  - Вот моя выездная виза с фотографией, - я протянул ее в окошко.
  - Нужен только паспорт, - послышалось из окошка.
  - Но паспорт забрали и заменили его этой визой, - пытаюсь я разъяснить ей нашу ситуацию.
  - Выездная виза в списке "документов" у нас не числится, - сказало "окошко".
  - Что же мне делать, нам нужны билеты, а без оплаты их не дадут, - настаивал я на своем.
  - Поезжайте домой и там разбирайтесь, - был совет.
  - Должен же быть какой-то выход? Нам ничего не остается, как идти на Дворцовую площадь с плакатом на шее, - за окошком задумались.
  - Попробуйте обратиться в Госбанк, - сказал женский голос, возвращая мне визу.
  - Как я понимаю, ты был в надежной бюрократической ловушке, - Лиза пододвинулась ближе к Давиду.
  - Именно так. В Госбанке этот диалог повторился трижды с разными сотрудниками, пока они не поняли, что если они не найдут какой-то исключительный выход, то будет публичный скандал на Дворцовой площади. И они нашли его: послали факс в Центробанк в Москве и попросили разовое разрешение на использование выездной визы как идентифицирующего документа. Через два часа я возвращался домой счастливый и с бутылкой водки. Я был пьян в тот вечер от радости победы, ну и от водки, естественно. Но это еще не все, так как улететь из Питера нам не удалось, отменили рейс за неделю до вылета. Мы срочно вылетели в Москву, свалились на голову Боба и его жены, а также двух очаровательных деток (мальчика и девочки). Они нас не только приютили, но и помогли справиться со многими стрессами и сердечно проводили. Это невозможно забыть! После всех проверок в Шереметьево, мы оказались в "заграничной зоне". И сегодня, по истечении многих лет, я хорошо помню, как российское чувство "страха" (что кто-то тебя задержит в последний миг!) у меня сменилось совершенно нормальной тревогой перед неизвестностью. Прошу не путать, это два совершенно разных чувства. Нас не остановили в последний момент. Ура! Мы везунчики. Впрочем, кто знает?
  - Ты и правда везунчик, Дов, - подхватила Лиза, - но, что же было дальше, в Израиле?
  - Хватит на сегодня. Давай заглянем в Парк Ротшильдов, коль скоро мы здесь. А про Израиль поговорим в другой раз.
  - Идет, хорошая идея, - сказала Лиза, вставая из-за стола, - кто-то тут неплохо знает мои природные привязанности к прогулкам.
  Лиза и Давид славно погуляли по очень красивому парку, разбитому вокруг фамильного склепа барона Ротшильда. Это один из самых ухоженных парков Израиля. Он состоит из нескольких садов: сад роз, сад ирисов, сад пряностей и сад пальм. Место очень живописное, с его высоты открывается широкая панорама до самого моря. Запахи цветов и пряностей одурманивали. День показался сюрреалистичным!
  Интересно, что ускорение или замедление психологического времени определенно связано с душевным состоянием. Давиду казалось, что год с начала их знакомства также пролетел быстрее обычного. Он чувствовал какое-то обновление в душе и в жизни. Данный феномен (ускорение психологического времени) хорошо известен и отмечался учеными, особенно, когда человек живет насыщенной жизнью и в согласии с самим собой. При таком состоянии души люди удовлетворены своим качеством жизни, а время как бы сжимается или ускоряется. При болезни, например, скорость внутреннего времени замедляется и человек переживает такие моменты как более длительные. Наоборот, в минуты радости, счастья, интересного досуга время ускоряется и проходит очень быстро (говорят же: "счастливые часов не наблюдают").
  По дороге домой Лиза не покидала его головы: "Так что же между нами происходит? Иногда перед нашей встречей я чувствую так называемые "бабочки в животе" - распространенный маркер влюблённости. Это "играют" мои гормоны, кортизол и адреналин. Переписка и новые свидания в кафе, ресторанах, на прогулках по городу и берегу моря. Наши встречи вызывают все больший интерес к прошлому и характеру друг друга. Беседы обо всем. Итак, этот год был счастливым. Я стал терпеливей к жене, она реже меня раздражала. Ничего плохого дома не происходит, будничная жизнь, за исключением дней, когда появляются сыновья и любимый племянник (младший сын сестры). В такие дни мы пьем хорошее вино, шумим и спорим, сыновья проверяют, кто из них сильнее. Политика не является любимым видом "спорта" в нашей компании уже хотя бы потому, что у всех похожая политическая ориентация. Такие встречи наполняют меня чудесным чувством за то, что я вывез их из России, привез в страну предков и здесь они преуспевают."
  Чтобы переключиться на что-нибудь другое, Давид вспомнил две полюбившиеся ему строчки и стал напевать на них мелодию:
  Быть влюбленным в безумие - наша судьба
  Быть безумно влюбленным - это награда ...
  Ничего путного с музыкой у него не получалось, но это не могло испортить ему хорошее настроение. Домой он вернулся вовремя ... .
  
  
  
  
   
  Глава 8
  
  Подруги
  
  Аура означает "дуновение" или "ветерок"
  
  Любить и быть любимыми хотят все женщины, особенно замужние
  
  Каньон Хайфа, спустя полтора года
  В этот обычный октябрьский день Хайфа напоминала турбулентный поток из разных людей, автомашин, цветов, звуков - шумов и запахов. Этот поток или рой был хаотичным и хорошо упорядоченным одновременно. В Израиле говорят, что Иерусалим молится, Тель-Авив развлекается, ну а Хайфа работает. И действительно, Хайфа - город шумный, современный и динамичный. Город возник еще в римскую эпоху, тогда на горе Кармель существовало еврейское поселение. Во времена крестоносцев в Хайфе базировался орден кармелитов, а в конце 1880-го порт стал главными морскими воротами. В 1930-е Хайфа была центром нелегальной иммиграции и открывала свои ворота беженцам-евреям из Германии. Главной достопримечательностью Хайфы является библейская гора Кармель. Нижняя Хайфа - это офисный и деловой центр, в средней части города торгуют, а на вершине горы живут на широкую ногу евреи, арабы, бахаи, друзы, христиане и другие.
  Ближе к обеду позвонила Мила - Милочка, давняя подруга Лизы, и они договорилась встретиться в кафе на третьем этаже каньона, что на въезде в Хайфу. Женщины были давно знакомы по работе в одной частной компании, затем потерялись на несколько лет, а недавно снова нашлись. Поговорить по душам им было просто жизненно необходимо. Возвращаясь с работы, Лиза остановилась у того самого каньона, где она впервые встретилась с Давидом.
  - Лизочка, привет, подруга! Сколько лет, сколько зим мы не виделись? Давай-ка рассказывай, кого любишь, кого нет и за что, хотя я удивлюсь, если у тебя кто-то есть! Но чем черт не шутит на Святой Земле, - скороговоркой выпалила Мила, пристально разглядывая Лизу с головы до ног. - Постой, постой, а почему ты так здорово выглядишь? Что тут у нас происходит? Уж не влюбилась ли в кого? Ну и дела! - Милочка перешла на шутливый тон.
  Подруги коротко обнялись. Невысокая, полненькая, симпатичная женщина с крупными глазами и пышной копной рыжих волос и широкой улыбкой, Мила была лет на пять старше Лизы. Она была гипертимной по характеру, то есть эмоциональной, экспансивной, компанейской и легкой в общении, - прямая противоположность Лизе. Ее взрослая дочь недавно вышла замуж.
  - Здравствуй Милочка! - Лиза тоже была искренне рада встрече.
  Правда была и в том, что она действительно чувствовала себя более уверенной, чем всегда. Кроме того, она давно чувствовала потребность с кем-нибудь поделиться тем, что переполняло ее больше года.
  - Ты угадала, у меня появился друг. Мы знакомы вот уже полтора года, - Лиза произнесла это само собой разумеющимся тоном.
  - Да кто же он и откуда взялся? И где ты его подцепила? - Мила с трудом верила в то, что она слышит.
  Лиза всегда была очень застенчивой, замужем и вдруг любовь на стороне. Это был нонсенс!
  - У меня давно было желание что-то изменить, но я не находила в себе сил. И все-таки однажды, после длительной борьбы с собой, преодолев свои комплексы, я разместила в Интернете объявление, правда, не питая больших надежд на успех. Там Давид - Дов и нашелся.
  - Не может быть, да ты с ума сошла, подруга!
  - Это еще не все. Он женат, на 15 лет старше меня, есть еще разница в росте не в его пользу.
  - И как тебя угораздило? Что же он делает в жизни?
  - Дов - врач-психиатр и профессор, - Лиза бойко отбивалась от каскада вопросов.
  Она удивлялась сама себе и даже где-то гордилась собой и своим успехом у такого мужчины. Ей также было приятно видеть удивление на Милочкином лице, что тешило ее самолюбие. Мила, в свою очередь, успевала не только спрашивать, но и прихорашиваться, одновременно. Лиза в самом деле ее удивила, такой она ее не знала.
  - Но ведь у него же семья и дети, наверное, есть? - Мила была неистощимой.
  - Да, двое детей, взрослые парни. Ну, что ты скажешь теперь? - Мила была первой, с кем Лиза решила поделиться главным секретом своей жизни.
  - Не слабо. И это все?
  - Почти, он давно в Израиле, машину водит - загляденье, энергичный, временами очень ранимый. Знаешь, в нем редкое сочетание серьезности и игривости. На первых порах он смущал меня своей проницательностью и проникновением в мои мысли и чувства, - добавила Лиза после некоторой паузы.
  - Но ты-то зачем ему нужна? Для постели и только?
  - Вначале мне тоже так казалось. Но потом поняла, что он, как и я, искал глубокую человеческую привязанность между мужчиной и женщиной. Мы, конечно, занимаемся любовью тоже, но нам обоим вскоре захотелось чего-то большего - отношений.
  Лиза не хотела, да и не могла, рассказать все, что она пережила за полтора года, да и хотелось поесть - чувство голода уже давало о себе знать. А Миле было хорошо знакомо это состояние влюбленности. Влюбленность прекрасна и незабываема! Она пережила такое несколько раз в своей жизни.
  - Ну и что же вы делаете, проводя вместе столько времени? - подогревала Мила подругу.
  - Как что? - удивилась Лиза ее непонятливости. - После интимной близости мы забираемся в ванну, и он рассказывает о своей работе, а я - о своей и не только. Мне очень нравится его мягкий и доверительный голос. В его голос я влюбилась еще по телефону до нашей первой встречи.
  - Ну ты даешь, подруга! Похоже, что ты и правда влюбилась. Не переживай, это пройдет!
  - Что ты говоришь, Милочка? Я пока не знаю, любовь ли это. Между встречами мы переписываемся, обмениваемся впечатлениями и планируем новые.
  - Ты не преувеличиваешь? Знаешь, какие они, эти женатые мужики?
  - Мне кажется, я счастлива, хотя я чувствую себя не очень комфортно с самим фактом существования какой-то тайны в моей жизни. Кстати, ты первая, с кем я говорю про это.
  - Ну, а как же ты с мужем-то живешь? Ты же врать никогда не умела? - Мила не переставала удивляться, в чем-то даже завидуя Лизе.
  - Живу сложно, как бы расщепляясь. Стараюсь придерживаться иллюзии разделения жизни семейной и этих встреч, обманываю сама себя, потому что это не только встречи: я думаю о нём, жду его писем, сочиняю стишки, придумываю какие-то приятные мелочи для нас обоих. Я живу этим и не знаю, что со мной, и с нами будет, - Лиза перевела дыхание, - но давай сменим тему.
  - Ну, Лиззи, ты даешь, и кто бы мог подумать о тебе, тихоне и скромнице, такое.
  Мила все еще пыталась разглядеть в ее глазах то, что она ранее упустила. Лиза определенно стала привлекательнее, женственнее, и свободнее в общении.
  - Ты и такой роман? С женатым парнем, на 15 лет тебя старше, да еще с п-с-и-х-и-а-т-р-о-м! Он же души лечит или калечит! Кстати, ты же мужчин за версту обходила?
  - Что было, то было, обходила, пока не "заболела" вот этим Давидом, случайно или нет, уже не важно. Может быть, это Судьба или "спасительное безумие", а может и нет. Кто знает? А что ты, никого не любишь? - перевела Лиза тему на подругу.
  - Ну, Лизочка, я тебе расскажу свою последнюю историю, ты тоже не поверишь! Ты ведь знаешь моего мужа и знаешь, почему мне не хватает общения с мужчинами. И вот я подумала, что виртуальные отношения - это выход. Со своим другом по переписке, Олегом, я могла говорить обо всем. Я рассказывала ему о том, о чем не решалась поведать мужу. Он читал мои записи в моем блоге и оставлял комментарии, давал очень искренние советы и оказывал поддержку тогда, когда это было необходимо. Для меня это счастье, потому что моему мужу уже давно не интересны мои чувства и мысли. А мне необходимо ощущать мужской интерес. Наш Интернет-роман продлился около года. Это была любовь по переписке. Но через некоторое время сильные чувства прошли, и меня стало тяготить наше общение. Олег требовал, чтобы я сидела в Интернете круглые сутки. В итоге мы расстались, и я рада, что сумела сохранить семью. Вообще, "интернет-роман" может подарить яркие эмоции, это приключение, возможность иметь свои личные секреты от мужа.
  - Ну, меня твои приключения не удивляют, но вот мой роман из другого сериала и пока с неизвестным мне концом, - Лиза посмотрела на часы. - Давай отвлечемся от сердечных дел и пусть нам повезет. Ты знаешь, я все больше и глубже погружаюсь в мир биологии и психологии. Недавно Давид поведал, что посредством анализа генов можно установить, кто еврей, а кто нет или кто ашкенази, а кто сефард. Ты представляешь?
  - Конечно, нет, и как же это? Расскажи хоть вкратце, что общего между нами и, например, марокканцами? - попросила Мила.
  - Ну, не знаю, все ли я поняла верно. В общем, во всех странах мира проживает около 13 млн евреев, и только 8 млн из них - это ашкенази, которые произошли от четырех женщин. Оказалось, что, за вычетом эфиопских и индийских общин, все люди, которые считают себя евреями, составляют группу, генетически отличную от остальных народов. Внутри каждой подгруппы генетическое родство оказалось очень высоким. Существуют две большие группы евреев. Сефарды, про которых мы знаем лишь, что они жили в Испании, были изгнаны оттуда и расселились во Франции, Италии, Греции, Турции и Сирии. Ашкенази - светлолицые, светлокожие, как мы с тобой, но они более склонны к наследственным болезням. Они появились на Рейне в VIII веке н. э., жили в Германии, а позже распространились по всей Восточной Европе. Так вот, в обеих группах доминируют "ближневосточные гены", их около 70%. Таким образом, все евреи имеют высокое генетическое родство, как братья или сестры. При этом, они сильно отличаются от не евреев. Теперь ты видишь, чем мы занимаемся на наших свиданиях, - хохотнула Лиза.
  - Совсем не тем, чем надо, - парировала Мила, поднимаясь с кресла, - однако, нам и правда, пора по домам, не пропадай и будь здорова.
  - Счастливо! И ты тоже, - вернула ей Лиза.
  Подружки обнялись и исчезли на разных эскалаторах. Придя домой, Лиза отправила Дову несколько строчек, пришедшие ей в голову по дороге:
  Люблю тебя,
  Который раз хочу признаться.
  И повторяю про себя:
  Тебе хочу я отдаваться.
   Люблю в твои глаза смотреть,
   И гладить вокруг них морщинки.
   В твоих объятьях тихо млеть,
   И не давать упасть слезинки.
  Слезинки счастья, что со мной
  С тех пор, как я тебя узнала.
  Часть женской сущности самой
  Во мне до этого дремала.
   Семья, работа, дом, друзья
   Любимы и необходимы.
   Но чувствую с тобой, что я
   И ты - две половины.
   Лиза - Давиду
  
  А утром Лиза нашла в почте его ответ:
  Любовь мне, правда, дорога
  Да так, что кругом голова,
  В твои глаза хочу смотреть,
  Чтоб наши души разглядеть,
  Еще не раз я повторю,
  Как сильно, я тебя люблю.
   Давид - Лизе
  
  Жизнь наполнилась и поднялась выше ватерлинии. Не утонуть бы?!
  
  
  Глава 9
  Кви про кво (Quid pro quo)
  
  
  Большинство из нас даже не знает, что
  влюбленность мы получаем в подарок, а
  хороший брак нужно строить шаг за шагом
   Карен Хорни
  
  День пятый, берег Средиземного моря, спустя полтора года
  Средиземное море славится своим спокойствием и красотой, но может быть бурным, и тогда большие волны обрушиваются на побережье. Берег моря - любимое место отдыха горожан, здесь можно поплавать, поиграть в ракетки, совершить прогулку и посидеть в кафе "Бич", "Кэмел" и многих других. Лиза и Давид любили место в тени высокой прибрежной гостиницы "Леонардо". Увлеченно рассказывая Лизе о своих поисках "главного гена" шизофрении, Давид, без какого-либо перехода, спросил про ее замужества. Каждый мужчина задает подобный вопрос своей подруге, когда он почувствует достаточную близость между ними. Похоже, что этот вопрос давно "сидел" в его голове, может быть даже где-то не далеко от генов шизофрении. В свою очередь, не каждая женщина готова дать откровенный ответ на него.
  - Я уже начала думать, Дов, что эта часть моей жизни тебе совсем не интересна и не знала почему, - охотно ответила Лиза. - Если ты спрашиваешь о моих мужчинах, то это слишком громко сказано. В моей жизни было два замужества и пару ничего не значащих для меня встреч, даже не романов.
  Лиза давно была готова к такому вопросу. Она много размышляла на эту тему два года назад, перед тем, как повесила свое объявление на доске знакомств. Именно тогда она решила, что ее характер виноват в том, что ей не везет с мужчинами. Поэтому Лиза начала искать пути для преодоления застенчивости и закрытости. Она решила действовать более уверенно в жизни. Почистив апельсин и поделив его пополам, Лиза протянула половину Давиду и продолжила:
  - Мой первый муж, Сергей, выглядел несколько необычно из-за врожденного порока сердца и плохого зрения. Мы познакомились на вечеринке, когда он заканчивал институт. Возможно, он любил меня, но у меня он вызвал только сочувствие и понимание. В наших отношениях была какая-то романтика, он красиво за мной ухаживал и дарил цветы, старался, чтобы мне не было скучно. Его предложение мне польстило и мы поженились. Свадьба была скромной. Мы сразу сняли комнату в коммунальной квартире.
  - Вы хорошо ладили между собой? Вам не было трудно в повседневной жизни? - спросил Давид, разбираясь с апельсином.
  Лиза заглянула в глаза Давида. Зная о распространенной ревнивости мужчин к своим предшественникам, она пыталась угадать, как он к этому относится. Однако, его глаза и душа были "неразговорчивыми" сегодня, и она продолжила:
  - Мы, естественно, столкнулись с большими трудностями. Я в то время уже работала, а Сергей лежал в неврологической клинике из-за нервного перенапряжения. Я помогала и поддерживала его, как могла. Интимных отношений почти не было, дети не появились. Как ты уже знаешь, развелись мы незадолго перед нашим отъездом в Израиль. Несмотря на то, что брак не удался, я не жалею о первой попытке. Этот брак улучшил мою самооценку и веру в мою привлекательность, в способность жить с мужчиной. Как любой женщине, мне было необходимо мужское внимание, а его-то и не было до замужества. Как правило, я не показываю свои чувства и мысли, мне особенно трудно заговорить первой или попросить прощение. Да ты уже и сам давно это понял.
  Последние вопросы Давида сделали Лизе больно. И хотя она ясно осознавала свои проблемы, нужно немало мужества, чтобы говорить об этом любимому человеку. Давид с опозданием понял свою оплошность и поспешил извиниться:
  - Извини, давай не будем об этом, я вижу, что тебе трудно вспоминать такое. Как же ты справилась со всем этим?
  - Та, кто я есть сегодня, - это результат многолетней и изнурительной борьбы с собой и работы над собой. Давай съедим какой-нибудь стейк и выпьем кофе? - предложила Лиза без перехода, желая не только поесть, но и взять тайм-аут.
  Солнце было в зените, гостиничная тень почти исчезла, пляж и его кафешки заполнялись проголодавшимися "бездельниками".
  - С удовольствием, - поддержал ее идею Дов.
  Сторонний наблюдатель мог бы увидеть улыбку на его загорелом лице. Они пошли в кафе, в чем были: на Лизе был красного цвета купальник и прозрачная накидка, а Давид - в одних плавках. Кафе было почти рядом, а их столик свободен. Стейк не заставил себя долго ждать. Здесь было относительно прохладно, умиротворенно шумели голубые волны, омывающие песочный берег. Немного дальше - сёрфингисты пытались устоять на своих досках. Картина была вполне пасторальной.
  - Ну а что было с тобой дальше? - вернул Дов свою подругу к воспоминаниям.
  - Приехав в Израиль, я долгое время была одна, и мне очень хотелось с кем-нибудь познакомиться. В поисках работы я познакомилась со старушкой, Ханой. Я переехала к ней жить, так как она нуждалась в уходе. Настроения у меня тогда не было никакого, тяготило чувство неустроенности и даже хотелось вернуться в Ленинград. Условия в Ханиной квартире у меня были хорошие, отдельная комната с балконом для ночевки, а вечером можно было удобно посидеть с книжкой в кресле или у телевизора. Несмотря на хорошие бытовые условия, мне было неуютно в чужой квартире и с чужой старушкой. Прожила я у нее примерно месяца четыре. Потом нянчила трехмесячного мальчика. Мне нравилось возиться с грудным младенцем, и мною тоже были довольны. Как-то я сидела с коляской на скамейке и почувствовала на себе взгляд из проезжавшей машины. Машина развернулась, остановилась и молодой мужчина попытался завязать знакомство. Встречались мы несколько раз, я чувствовала себя преступницей и через короткое время наши отношения прекратились. Когда я стала жить с родителями, они продолжили меня обрабатывать, говоря, что в моем возрасте уже нельзя выбирать и перебирать мужчин, нужен компромисс. Они все время пытались меня с кем-нибудь познакомить.
  - Да, пресс родителей - это тяжелая ноша.
  Сам Давид не испытал особого давления своих родителей в этом вопросе, но его младший брат потерял любимую девушку из-за настойчивого вмешательства мамы. Лиза была благодарна за понимание и продолжила свою историю:
   - Следующая моя попытка устроить личную жизнь также была неудачной. Кандидат в мужья был на три года моложе меня, с неприятным лицом и голосом, но с хорошей фигурой. Я уступила давлению родителей. Никакой влюбленности между нами не было. Он встречал меня после работы, приглашал в кафе, по выходным тоже куда-нибудь ездили. Он сделал мне предложение, но моя душа чувствовала, что он не моя половинка. Мы расстались без проблем и сожаления.
  - Но неустроенность твоей личной жизни все больше и больше "давила" на тебя, - помог ей Давид.
  - Именно так. На курсах английского языка, я познакомилась с парнем, который вскоре предложил мне стать его женой. Его звали Саша. Когда он переехал к нам жить, мои родители проявили большую чуткость. Я же испытывала неловкость от того, что привела мужчину в родительский дом, который еще не был мне мужем. Мы оба очень хотели ребенка, и моя беременность была желанным плодом нашей любви. Так я родила сына.
  - Так все просто?
  - Зачем тебе подробности, Давид? Наша история очень типичная. Возраст требовал свое. У обоих это был второй брак. Я любила в нем его любовь ко мне. Мои же чувства созревали еще долго. День нашей свадьбы был дождливым. Все приготовления к хупе мы начали, когда моя беременность была уже заметной. Раввинат дотошно проверял наше еврейство, меня снабдили разными брошюрками об обязанностях жены перед мужем.
  - Ну а свадьба-то была?
  - В нашей свадьбе не было ничего торжественного и праздничного, только соблюдение необходимых условностей.
  - Наконец исполнилась твоя мечта. Хороший муж и ты родила сына! Все уладилось и все хорошо, - Давид пытался улучшить ее настроение. - Чем же ты была недовольна?
  - Хотя у нас родилось прекрасное дитя, наши отношения так и не сложились. Для Саши я - плохая жена и все его старания ни к чему не приводили. Вот тогда-то я решила, что дальше так жить не хочу и не могу, подала известное тебе объявление в Интернете. Так ты "упал" оттуда в мою жизнь, как ракета. Вот это было событие! - закончила свой сипур (рассказ) на мажорной ноте Лиза. - Принято думать, что каждый мужчина хочет быть первым у девушки, а каждая девушка хочет быть для своего мужчины - последней. Наша разница в возрасте и многое другое не позволило тебе быть моим первым мужчиной, но, может быть, мне повезет больше, и я окажусь твоей последней женщиной, только живи долго! - добавила Лиза, - мягко улыбаясь Давиду.
  - Как говорят в Одессе, это мы будем посмотреть, - сказал Дов, улыбаясь ей в ответ, - давай прогуляемся.
  Они прошлись по набережной от пляжа Замир до пляжа Дадо и обратно. Эти два пляжа давно слились в один большой комплекс для отдыха и купания, а скрепила этот союз прекрасная набережная, растянувшаяся на два километра вдоль Средиземноморского побережья.
  - Теперь твоя очередь рассказать о своем браке, - напомнила Лиза, устраиваясь в тени навеса.
   - Услуга за услугу или Quid pro quo (кви про кво), - перевел задумчиво Дов и продолжил:
  - Мой единственный брак был вполне терпимым. У нас родились и выросли два славных сына, а сейчас есть внуки и внучки!
  - Я где-то читала, - перебила Лиза, - что при вступлении в брак нужно задать себе вопрос: полагаешь ли ты, что до самой старости сможешь с интересом беседовать с этой женщиной (мужчиной)?
   - Кто же задает себе такой вопрос, когда ему только 20 лет? - усмехнулся Дов. - Когда мы познакомились, я был студентом мединститута, а она - института культуры. Элла играла хорошо на фортепьяно, была симпатичной с хорошей фигурой и с темными, немного раскосыми глазами, что придавало ей дополнительный шарм. Мы были молоды, легкомысленны, и быстро увлеклись друг другом. Как и все студенты, мы были озабочены не только учебой: развлекались, как могли, особенно, на вечерах танцев, ходили в театры, на концерты, обнимались, целовались и не только. Страсти были молодые, беременность ускорила нашу свадьбу. Из общежития пришлось уйти, снимали квартиры, намучились, но ... "как молоды мы были"! Вскоре родился сын, жизнерадостный блондин. Радовался жизни он по ночам, когда мы умирали, как хотели спать.
  - И как же вы справлялись с малышом, учебой, не работая? - Лиза удивлялась тому, что слышала.
  - Теща выручила, забрала внука к себе. Спасибо ей и светлая память! По окончании институтов, мы стали жить как семья. Элла была "тылом", добрая, заботливая, преданная и послушная. Роли в семье естественным образом распределились. Я обеспечивал семью всем необходимым, много работал, сделал карьеру в медицине и науке. Юношеская увлеченность друг другом вскоре прошла, что обычно и происходит в браке. Родился второй сын. В целом жили мы в согласии, справлялись с проблемами, обходились без серьезных конфликтов. Мои решения воспринимались как вполне разумные и принимались женой. Так продолжалось вплоть до переезда в Израиль.
  - А почему Израиль все испортил?
  - Не испортил, но испытал наш брак на прочность. Иммиграция незаметно подорвала его. Никто не хотел этого, но хронический стресс и трудности адаптации переносились каждым членом семьи по отдельности и всеми вместе. В конечном итоге наши отношения изменились. Эльвире было особенно трудно выучить иврит, найти работу, и т.д. Психологически она не была достаточно сильной и готовой ко всем этим трудностям. Моя поддержка, к которой она привыкла, вероятно, оказалась недостаточной. У каждого члена семьи был свой "ринг", свои "противники" и "судьи". Эльвиру "засудили" местные "специалисты", и она не получила требуемые разрешения, соответствующие ее квалификации. А я ничем не смог ей помочь! Мой авторитет в ее глазах серьезно пошатнулся, и она нашла ему замену - подруги, адвокаты и радио "Река" на русском языке. Подруги тоже были репатриантками с "совковой" ментальностью, как и у жены. Она и ее подруги во всех трудностях винили других, то есть израильтян. Мои и их взгляды на страну, действительность и причины трудностей очень расходились. Как я уже говорил, появилась и стала нарастать между нами отчужденность. Непонимание росло постепенно, но неуклонно. Перемены в наших отношениях происходили незаметно, как рост раковой опухоли на начальной стадии. Я не сразу это понял. Мы стали замыкаться в себе и отдаляться друг от друга, не отдавая себе в этом отчет! Похожие либо еще более драматические коллизии претерпевали большинство семей иммигрантов. Режиссёром их была Судьба!
  Давид погрустнел, потягивая пиво "Туборг" из своей бутылки.
  - И что же было дальше? - Лиза искренне сопереживала ему, находя в своей памяти похожие сюжеты.
  - Вроде бы и острых конфликтов не было, дети вели себя нормально, но наши отношения становились всё более холодными. Элла все больше и чаще обвиняла меня во всех ее бедах и трудностях. Более того, она стала обращаться к адвокату за помощью, в тайне от меня или даже вопреки моему мнению. Я, в свою очередь, не понимал и не предвидел, что этот процесс может зайти так далеко. С годами мы кое-как привыкли к новой среде обитания. Однако, ее новые "авторитетные" подруги загрузили ее взглядами, далекими от моих, что стало проявляться почти в любых наших разговорах. В итоге, мы расходились во мнениях абсолютно по всем темам и проблемам. Этого никогда не было в наших отношениях прежде. Элла все больше и чаще транслировала у нас дома то, что думает та или другая ее подруга. А ее подруги "думали" как комментаторы ТВ, в том числе радио "Река", то есть предельно примитивно, с моей точки зрения. Примитивность, как правило, ассоциируется с агрессивностью. Не желая конфликтов с ее подругами, за которых Элла стояла горой, я стал разговаривать с ней только по крайней необходимости, то есть все реже и реже! Совместная жизнь становилась все более опустошенной, откровенно скучной, все меньше дел мы могли делать вместе, все меньше книг, фильмов, людей и т. д. были нам одинаково интересны. Временами я не узнавал ее. Элла все менее и менее напоминала мне ту милую девушку, на которой я женился и с которой я прожил много лет. Кстати, ничего удивительного в этом нет. Я тоже уже не был тем юношей. Я не виню ее в этих переменах. Похожие перемены произошли в тысячах семей после их иммиграции, в ходе адаптации к новой стране и культуре.
  Давид посмотрел Лизе прямо в глаза, обнял ее, слегка прижав к себе, и поцеловал в губы одним касанием.
  - Я пытался изменить ситуацию, но понимания не встретил. Долгая и однообразная интимная жизнь, с одним и тем же человеком, делает утомительными и отношения в целом. Я не хотел ей лгать или заводить романы на стороне. Мы пытались справиться с этим вместе, но только с временным успехом. Однажды я сказал, что мне нужна подруга, на что Элла устроила истерику и скандал, угрожая покончить с собой. Тогда я понял безысходность нашей ситуации и решил, что никто, в том числе и жена, не может определять, как мне жить, быть ли счастливым или доживать свой век по ее программе ("мы будем стареть и ухаживать друг за другом"). Вместе с тем, развод представлялся мне неприемлемым вариантом! Другими словами, мне надо было найти подругу. Однажды я увидел твое короткое объявление: "Симпатичная и несвободная ... для нечастых встреч". Ну а дальше, ты уже знаешь.
  - Знаю, но далеко не все, - Лизе хотелось услышать, что Давид думает об их отношениях.
  - Наши с тобой отношения заполнили пустующую нишу и дали мне ощущение счастья. Мои коллеги в клинике говорят, что я изменился, чаще улыбаюсь, шучу и выгляжу моложе. Кроме того, атмосфера дома улучшилась.
  - И у меня тоже. Я стала реже придираться к Саше, он меньше раздражает меня, - подтвердила Лиза.
  - Я убедил себя, что наши встречи не происходят за счет ущемления интересов жены, как финансовых, так и интимных, я продолжаю относиться к ней с уважением, но без любви. Такой взгляд возможно ошибочен и аморален, с точки зрения общества, но ведь взаимной любви уже давно нет в нашем браке, а дружба неуклонно разрушалась. Ну да хватит об этом, - Давид посмотрел на часы, на Лизу и попытался улыбнуться одними глазами. - Ты помнишь у Бродского?
  Тогда, когда любовей с нами нет,
   Тогда, когда от холода горбат,
   Достань из чемодана пистолет,
   Достань и заложи его в ломбард.
  
  - Quid pro quo ... . Нам обоим надо жить с тем, что есть у каждого из нас в отдельности, но я не хочу потерять тебя и во мне живет любовь к тебе! Спасибо, Дов.
  - И во мне тоже, Лиззи. Мы оба заразились ею.
  Хотя этот день дался им нелегко, а расставание и прощание, как всегда, омрачило настроение обоих, он хорошо запомнился и сблизил их души. Говорить вслух об этом уже не хотелось, так как они упирались в тупик, для выхода из которого надо было разрушать свои семьи.
  А на это они наложили ТАБУ!
  ***
  Гены и брак
  Люди с большей вероятностью вступят друг с другом в интимную связь и в брак, если их гены сильно различаются. Ученые проанализировали гены 90 супружеских пар и выяснили, что их гены главного комплекса гистосовместимости (MHC) различаются в большей степени, чем аналогичные гены у 152 пар, выбранных произвольно из людей, которые не женаты и никогда не вступали в интимную связь друг с другом. MHC является частью иммунной системы. Роберт Левенсон (США) и его коллеги обнаружили связь между степенью удовлетворённости браком и вариантом гена 5-HTTLPR (гена транспортёра серотонина), который тоже наследуется от обоих родителей. Аллель 5-HTTLPR существует в двух вариантах - коротком и длинном. Носители двух коротких аллелей обладают повышенной эмоциональной чувствительностью к взлётам и падениям долговременных отношений. Группа г-на Левенсона наблюдала более 150 пар на протяжении более чем двух десятилетий. Каждые пять лет партнёры отчитывались о степени удовлетворённости браком и общались друг с другом в лаборатории, пока учёные следили за выражением лиц, языком тела, голосом и темами разговоров. Разумеется, проводился и анализ ДНК. Самыми несчастными в браке оказались носители двух коротких аллелей 5-HTTLPR, ибо они очень остро переживали и хорошее, и плохое. Напротив, обладатели одного или двух длинных аллелей обращали мало внимания на эмоциональную сторону семейной жизни.
  
  Особая вариация гена, которую наследуют от своих предков некоторые женщины, приводит к специфическим изменениям в их социальном поведении, когда речь идет о любовных отношениях. Таким женщинам довольно трудно выйти замуж, так как они предпочитают свободу, им трудно поддерживать длительные отношения с другим человеком и связывать себя обязательствами. Если женщины с таким специфическим "геном развода" и выходят замуж, то в половине случаев их отношения с партнером оказываются довольно сложными и наполненными ссорами. Ученые заявляют, что среди прочего именно гены влияют на выработку "гормона счастья и любви" окситоцина. Он выполняет множество функций в организме, в том числе отвечает и за привязанность к другому человеку. Если у человека нарушена выработка этого гормона, это и обуславливает трудности в поддержании связей с другими людьми. Группа шведских ученых проанализировала ДНК более 1800 пар, которые прожили вместе больше пяти лет. Те женщины, у которых была обнаружена заявленная вариация гена, нарушающего выработку окситоцина, на 50% чаще заявляли о наличии кризиса в отношениях и угрозы развода. Подобная вариация гена была обнаружена и у мужчин. Если есть отклонения в гене, который регулирует выработку гормона вазопрессина, это также негативным образом сказывается на способность мужчины сохранять верность в браке. Разумеется, внешние факторы тоже очень важны.
    
  Глава 10
  "Бабочки в животе"
  
  
  "Бабочки в животе" - это одно из обозначений влюбленности: низ живота сжимается в клубок, а сердце выпрыгивает из груди ... .
  
  Любовь правильнее всего сравнить с горячкой:
  тяжесть и длительность и той и другой
  нимало не зависит от нашей воли.
   Ф. де Ларошфуко
  
  День шестой, Эйн Ход, почти два года спустя
  Пролетел второй год, а жизнь Лизы мало изменилась: она заботилась о сыне, поддерживала мужа, общалась с мамой и сестрой, готовила и убирала дома, а также проводила научные эксперименты по микромеханике в университетской лаборатории. Давид, в свою очередь, был занят лечебной работой в клинике, научными исследованиями, писал грант-проекты, статьи, редактировал международный журнал и монографии. Сыновья жили самостоятельно. Супруги не раздражали Давида и Лизу, как раньше, так как их свидания понизили степень неудовлетворенности семейной жизнью. Однако, им приходилось скрывать свои отношения от супругов, и поэтому встречаться часто они не могли. Хотя Давид и Лиза ощущали себя вроде бы счастливыми, все-таки, нет, нет, да кольнет неприятная мысль: "все это временно и неправильно, приходится лгать близким людям". Когда такие мысли часто всплывали в сознании, им приходилось искать аргументы, чтобы как-то простить либо оправдать себя в собственных глазах. При этом, неприятные мысли о супружеской неверности как бы отодвигались в более дальний угол сознания и закрывались там на некоторое время.
  - Сегодня в нашем меню "Деревня художников Эйн Ход" - объявила Лиза тоном профессионального экскурсовода, садясь в машину Давида.
  Давид давно заметил ее явные способности к такого рода деятельности. Она была наблюдательной, начитанной по многим вопросам архитектуры, живописи и природы и умело излагала эти сведения.
  - Я был однажды в этой деревушке. В ней живут художники, скульпторы, дизайнеры, музыканты, архитекторы и другие умельцы. Двери многих домов-мастерских открыты посетителям. Нам будет интересно, - поддержал идею Давид, выруливая на четвертое шоссе, ведущее к знаменитой деревне.
  - А ты знаешь, Дов, что примерно восемь веков тому назад здесь располагалось поселение рыцарей-тамплиеров, остатки их зданий можно увидеть и сегодня. Деревня знаменита своими ресторанами и потрясающими видами. Немного найдется на земле подобных заповедных уголков, где художник живет и творит в гармонии с природой и самим собой. Море и оливковые рощи, виноградники и горные тропы - все как будто специально создано для вдохновения, - Лиза пыталась рассказать как можно больше.
  Когда Давид припарковался, и они вышли из машины, Лиза и впрямь заработала экскурсоводом:
  - Дов, посмотри, прямо за воротами начинается волшебная сказка: оливковые деревья, сосны, виноградная лоза и пряные травы. А эта тропинка приведет нас к двум домикам, выполненным в минималистском стиле. Сегодня здесь проживают 150 художников, их работы экспонируются в Центральной галерее, в залах представлены живопись, скульптура, керамика и другие виды творчества. Видишь, напротив находится музей "Янко-Дада" с работами Марселя Янко и молодых израильских художников.
  Давиду нравился экскурсовод, и он это не скрывал, что только заводило Лизу. Их впечатлил музей механических музыкальных инструментов Ниско (Нисана Коэна) и мастерская художника Леонида Маноле. Деревня очаровывала особым укладом жизни и гостеприимством. Окружающий пейзаж создавал атмосферу тишины и покоя. В такой среде Лиза и Давид чувствовали себя, как рыба в воде! На их пути оказался арабский ресторан - "Ха Байт". Чувство голода напомнило им, что было время ланча. Не ожидая заказа, хозяин и официантка подносили в небольших тарелочках одну закуску за другой, еще, еще и еще и этот список не кончался. О чем бы Давид и Лиза не начинали говорить, все темы сводились к обсуждению искусства и науки, любви и безумия. Именно любовь была интегрирующим вектором их дискуссий.
  - Романтическая любовь в своем начале похожа на пристрастие к наркотикам. Поэтому у влюбленности находят основные характеристики наркотической зависимости, - настаивал Давид, - подобно тому, как это бывает у наркоманов. У влюбленных активируются те же области мозга, что и при употреблении кокаина. Другими словами, мысли о любимых приносят такое же удовольствие, как наркотик. Когда человек в кого-то влюбляется, тот человек нужен ему все больше и больше. Я где-то прочитал, что проблемы в любви бывают четырех видов:
  • комические (есть с кем, но нечем);
  • трагические (есть чем, но не с кем);
  • социальные (есть чем, есть с кем, но негде) и
  • философские (все есть, но зачем?).
  
  Проблемы любви у наших героев были философские. Давид уже знал, что такой взгляд на любовь не найдет поддержки у Лизы или даже вызовет эмоциональные возражения. И он не ошибся. Надо сказать, что Лиза была не только любопытной, но и понимающей слушательницей.
  - Я уверена в том, что каждому человеку присуще желание любить и быть любимым, а, следовательно, быть счастливым, - начала оппонировать Лиза издалека. - Любовь - это, главным образом, психология, а ты утверждаешь, что любовные переживания - это биология, то есть результат каких-то гормонов. Так, что же такое любовь, профессор? И почему она то возникает, то пропадает? Если это биология, где ваши таблетки для любви?
  - Это интересные вопросы и тема неисчерпаемая, - попался на "удочку" Давид. Я недавно познакомился с работой Дороти Теннов ("Любовь и влюбленность"). Дороти видит в любви навязчивую страсть, которая характеризуется шестью симптомами:
  • навязчивыми мыслями об объекте влюбленности;
  • острой потребностью в ответных чувствах объекта;
  • ощущением эйфории в случае взаимности;
  • влюбленный человек может игнорировать важные обязанности;
  • положительные качества объекта преувеличиваются, а негативные игнорируются; и, наконец,
  • сильным сексуальным влечением к объекту влюбленности.
  Ты не находишь эти симптомы у себя, дорогая? - Давид перевел стрелки на Лизу.
  - Ну, а если и нахожу, я все равно не наркоманка.
  - Но это еще не все, - продолжил Давид, не реагируя на реплику, - профессор Хелен Фишер выделяет три психические разновидности любви:
  • вожделение - поиск партнера для возможного зачатия ребенка;
  • романтическая любовь - объект найден, любимый человек становится для нас центром Вселенной. Романтическая любовь характеризуется выбросом гормона дофамина и в среднем длится до трех лет; и
  • долговременная привязанность - может быть самой продолжительной. Нужна для того, чтобы вырастить детей. Каждую из этих разновидностей характеризует своя химическая картина в человеческом организме.
  - Постой, постой, ты хочешь сказать, что у нас пока "романтическая любовь", но она скоро закончится? - спросила Лиза настороженно.
  Ее полный сомнений голос исходил из "эмоционального" мозга, он отвергал перемены. Он твердил: "Это глупо!" или "Слишком странно", "Я к этому не готова" и т.п. Всем хорошо знаком этот голос. Как только мы распознаем важные перемены в жизни, этот внутренний голос находит множество причин, по которым мы не готовы продвинуться вперед ни на шаг. Страх перемен тут правит бал!
  - Ты поняла все правильно, но наш третий год романтики еще впереди, если мы не исключения из правил, - ответил Давид. - И с моей точки зрения, влюбленность - это временное безумие, похожее на иллюзии. И ничего оскорбительного в этом нет, хотя может быть "безумие" звучит слишком громко.
  - Минутку, милый, ты хочешь сказать, что люди поют любовные песни, пишут стихи, рисуют картины, создают скульптуры, а также слагают мифы и легенды во имя любви, и что все это помешательство или так называемая наркотическая зависимость. Позитивная, когда все протекает хорошо, и негативная, когда складывается плохо, -
  Лиза не была готова принять такой взгляд на любовь. "Почему мы выделяем одного человека среди миллионов? Почему мы так зависимы от него? И зачем нам это нужно?" - думала она, испытывая стресс от таких мыслей. В ней просыпался "дух конфликтности", когда она начинала оспаривать любое утверждение оппонента. Для Лизы, натуры художественной и литературной, любовь, почерпнутая из книг, была "священной коровой" или почти религией.
  - Есть еще, действительно, много разных "почему", - Давид не замечал, что его подруга "бурлит" и утрачивает терпение к его биологизации самого дорогого для нее чувства. - Ты говоришь, все дело в психологии, но любовь - это все-таки психофизиологический процесс, в котором задействованы многие гормоны, - настаивал Давид, верящий в свою "священную корову" - в науку, факты и доказательства.
  - Что это еще за гормоны? Причем здесь твои гормоны? - повторила она дважды.
  Лиза едва сдерживала раздражение, слушая впервые столько нового и неожиданного. Она полагала, что сама определяет, кого любить и что ненавидеть, а это оказывается далеко не так. Или совсем не так.
  - Тогда наберись терпения, ты все поймешь.
  Давид слегка погладил Лизу по спине, снимая свое и ее напряжение. К счастью, в нем уживался ученый и врач с терпеливым учителем.
  - Гормоны выделяются в кровь специальными железками. Например, дофамин - это гормон влюбленности, он дает ощущение "бабочек в животе". Помнишь конфетно-цветочную стадию нашего романа? Однако, со временем дофамина вырабатывается все меньше и влюбленность, увы ослабевает. Низкий уровень гормона серотонина также имеет отношение к влюбленности. Адреналин дарит нам вдохновение и желание "свернуть горы". Эндорфины приносят нам ощущение счастья, способствуют тому, что мы - влюбленные - хорошеем и часто улыбаемся. За страсть отвечают половые гормоны: у мужчин - тестостерон, у женщин - эстроген и прогестерон. Очень нужны нам гормоны нежности и привязанности (окситоцин и вазопрессин). Ну и что в этом плохого?
  - Про то, что чувства могут пройти, я знаю и на собственном опыте, - Лиза протерла свои очки и поправила шляпку. Кто-то прислал мне недавно такие шкодные строчки. Oна достала из сумочки маленький блокнотик и прочитала:
  Любовь как грипп когда-нибудь проходит,
  Болеть, однако, очень надоело!
  Вот знаю нынче от простуды в моде
  Прививку делать в нижней части тела.
  Готова в опытах принять участье,
  Глотать анти-любовную вакцину,
  Пока в мое сегодняшнее счастье,
  Какой-нибудь не ввалится мужчина.
  
  - Теперь ты понимаешь, Лизочка, что по законам биологии, любовь - это химический процесс, который ограничен по времени. Влюбленность живет около трех лет, а потом постепенно сходит на нет и замещается привязанностью, что собственно и является любовью. Химия мозга создает зависимость и делает влюбленных слепыми к недостаткам друг друга. Это позволяет им оставаться вместе для выживания потомства, - победно закончил свой рассказ Давид.
  - Отлично, я поняла, что любовь, в отличие от влюбленности, обусловлена не только химическими процессами в организме, но и привязанностью, чувством защищенности рядом с любимым, - это мне нравится, - воспрянула Лиза, - а у нас с тобой любовь вместе с влюбленностью! Мне не только хорошо с тобой, но мне даже нравятся твои недостатки, прямо по Сент-Экзюпери:
  Симпатия - это когда нравится внешность,
  влюблённость - когда нравится внешность и характер,
  а любовь - это когда нравятся даже недостатки.
  
  - Ну да, - поддержал ее Давид, - хотя с нашими недостатками мы еще плохо знакомы. - В любом случае, ты понимаешь, что когда я говорил, что нет любви без гормонов, я также имел в виду, что мы в этом тоже участвуем, как личности! Ты подарила мне замечательный день, экскурсию и любовь, но нам пора по домам, любимая, - Давид старался облегчить расставание.
  Когда он ехал в машине домой, в телефоне прозвучал тонкий голосок:
  - Я люблю тебе все больше и больше. "Ты закружил меня в вихре красок. И вдруг оторвал от земли и сам оттолкнулся ногой, как будто тебе стало тесно в маленькой комнатушке. Вытянулся, поднялся и поплыл под потолком. Вот запрокинул голову и повернул к себе мою. Вот коснулся губами моего уха и шепчешь..."
  - Это ты про себя или про Беллу Шагал?
  - Про нас обеих, - сказал тонкий голосок.
  - Мне тоже знакомо это чувство и я дорожу им, любимая, - услышала она в ответ хорошо знакомый баритон Давида.
  - Ты и правда меня любишь? - вернула ему Лиза, вспомнив любимые строчки Динго Дин: "Чернее крови красное вино. На дне - крупинки мутного осадка. Так пей со мной - до дна и без остатка. Целуй, разбавив винный след слюной и вязким стоном."
  - Да, да, да, ... - прозвучало эхо. 
  Глава 11
  Шалом, Израиль
  
  
  Евреи - элитарный, высокомерный
   и властный народ
  Шарль де Голль
   В Англии антисемитизма быть не может,
  поскольку англичане не считают себя глупее евреев
   Уинстон Черчилль
  
  
  
  День седьмой, Кейсария, два года спустя
  Кейсария - древний город на Средиземном побережье севернее Тель-Авива. Сегодня на месте развалин древней Кейсарии располагается Национальный парк-заповедник. Здесь раскопан роскошный город римской эпохи, византийские и средневековые постройки. Давид и Лиза прошлись по раскопкам крепости со сторожевыми башнями, массивными стенами и потайными ходами, развалинам общественных бань, по театру и амфитеатру времён Ирода Великого.
  - А как сложилась твоя жизнь и карьера в Израиле? Ты ведь приехал сюда, будучи сложившимся врачoм и ученым? - спросила Лиза, присев в амфитеатре.
  - Как сложилась моя жизнь в Израиле? - повторил вопрос Давид. Ты знаешь, наши беседы чем-то напоминают мне сказки 1001 ночи. Сегодня я, похоже, в роли Шехерезады, а ты - мой Повелитель, - попытался поиграть Давид.
  - Но ведь иногда бывает все наоборот, не так ли? - Лиза с готовностью приняла такие правила игры.
  - О, Великий Повелитель, не убивай меня сегодня, а то ты никогда не узнаешь, как русские иммигранты становятся израильтянами, - произнес Давид, присев на скамейку рядом с подругой.
  - Повелеваю, рассказывай, не томи же, - в тон ему ответила Лиза.
  Она предвкушала услышать очередную историю - триллер. А то, что без триллера здесь не обошлось, Лиза не сомневалась - у Давида, что ни история, то триллер.
  - Мы приземлились в аэропорту Бен-Гурион в декабре, вышли из самолета в "сауну": из московской зимы в здешнюю. В общем, "Шалом, Израиль"! Пока мы ждали в зале нашей регистрации, по громкой связи по-русски сообщили: "Профессор Гольнер, подойдите к стойке номер 8". Я ушам своим не верил и подумал, что ослышался, но сыновья подтвердили: "Папа, это тебя". Когда я подошел к регистратору, она, посмотрев наши визы, сказала: "Д-р Алекс Штейн приглашает приехать сейчас к нему в Иерусалим, где он будет рад вас принять и поможет вам найти квартиру". Иерусалим, Средиземное море и пальмы - это то, что я повторно видел во сне! Но это уже был не сон, надо было решать. Мое семейство было "за" и нас отвезли в Иерусалим, где мы и познакомились с Алексом, его милой женой, их малышами и многими другими людьми в ближайшей синагоге. Была Ханука. Мы зажигали свечи, нас повезли в Старый город, к Западной Стене (Котель). Это было похоже на сноподобное состояние ("dream-like state"). Нас приняли искренне, очень тепло, как родные люди, помогли найти и снять через пару дней квартиру в одном из районов Иерусалима. Так мы начали учиться жить в новой стране, привыкать к новой культуре, к другой среде обитания.
  - Как же вы общались? На иврите? - перебила Лиза.
  - Это была смесь английского с русским. Мы приехали без знания иврита, без денег и без родственников. Для начала надо было оформиться в Министерстве абсорбции (Мисрад клита*), записаться в ульпан (означает "место учения"), купить подушки (мы спали без них, потому что не знали, как спросить, чтобы купить), открыть счет в банке, купить электротовары (холодильник, стиральную машину), получить удостоверение личности (теудат зеут) и многое, многое другое. Мы со всем этим постепенно справлялись, знакомясь с Иерусалимом. Этот город и страна источали новые запахи (хумуса, выпечки), а люди улыбались и были очень приветливы. Надо было привыкать к другому климату, музыке, языку, пище, магазинам и рынку с изобилием фруктов и любых продуктов.
  - Да, да, я тоже хорошо помню, как удивило меня изобилие фруктов на Хайфском рынке, - Лиза почистила апельсин, разделила его пополам и протянула Давиду.
  - Через месяц жизнь стала входить в новый ритм: в шесть утра подъем, завтрак, поездка в ульпан на автобусе, возвращаемся домой через рынок "Маханей Иегуда", покупаем продукты, шум-гам, обедаем, отдыхаем, учим иврит, учим иврит, все время - учим иврит. Вечером прогулки с новыми знакомыми (они приехали на 10 лет раньше) и разговоры, разговоры, много планов и надежд. Новые знакомые слушают новости на иврите, а я, о ужас, ничего не понимаю. Все свободное время учим иврит. В ульпане наша группа начала занятия на месяц раньше нас, пришлось догонять. Через шесть месяцев закончили ульпан первого уровня. Мне нравилась грамматика, но говорить я не мог еще долго, поэтому предпочитал молчать. Состояние странное и доселе мне было незнакомое. Кроме того, нас окружало все новое и интересное: море с заманчивым горизонтом, непривычный ближневосточный климат, пальмы, незабываемые на вкус хлеб и хумус, восточные рынки, запахи, запахи, непривычная архитектура и многое другое, что делало нашу жизнь с каждым днём всё более разнообразной и интересной! Но стресс бы очень сильным и постоянным.
  - А как привыкали дети? - Лиза взяла руки Давида в свои и рассматривала их.
  - Дети быстро схватили иврит, особенно, младший, а старшего сына вскоре призвали в армию. Мне же предстояло пройти в больнице стажировку ("истаклют") и попытаться подтвердить свою квалификацию, в противном случае, надо было сдавать два экзамена (шлав алеф и бет). Решает это специальная комиссия профсоюза врачей. Но сначала - стажировка в течение трех месяцев (так решила комиссия, рассмотрев мои документы и публикации).
  - И кто взял тебя на стажировку?
  - Помог решить эту проблему один доктор (это отдельная история). Вскоре я начал отрабатывать свои положенные три месяца. Это был и смех, и грех, но главным образом, безумный СТРЕСС! Больница была маленькая (около 100 коек), размещалась в Иудейских горах, в очень красивом месте недалеко от Иерусалима. Доктор Арье Лещинер (бывший Ленинградец) заведовал закрытым отделением. Он принял меня сурово, запретил всем разговаривать со мной по-русски и дал первую больную с "пигур сихли", что означает - врожденное слабоумие. При этом, он на полном серьезе заметил, что у меня с ней примерно одинаковый уровень иврита. Что было правдой! Хотя пациентка, как и я, с трудом объяснялась на иврите, но у нее было много родственников, они часто звонили и интересовались, насколько она поумнела. Поэтому клич кого-нибудь из сотрудников: "Доктор Гольнер к телефону", остался в моей памяти, как приглашение на аутодафе или на ринг с неравным противником. Как же я ненавидел телефоны! Это чувство, связанное с моим неумением говорить на иврите, регулярно всплывало в моей памяти каждый раз, когда, спустя много лет, в моем отделении появлялся новый врач ("оле хадаш") для прохождения специализации и с плохим ивритом.
  - Ну а что стало с твоей пациенткой?
  - Мою первую пациентку вскоре выписали домой, а я стал получать других больных, в том числе, с острыми психическими расстройствами. По-русски со мной все-таки говорили, помогали врачи и медсестры, да и сам доктор Лещинер. Когда же он узнал, как много у меня научных публикаций, он не уставал меня подначивать: "Ну-ка, скажи мне, профессор, что за диагноз у нового больного? А в этом случае, что ты будешь делать? Это тебе не Россия и ты здесь пока не босс!" Были реплики и покрепче, на родном русском и с громким смехом-гоготом! Мне было тогда 42 года, ему за 60 лет, и мне нужна была его рекомендация для комиссии профсоюза врачей. Я очень старался, но коверкал иврит так, что некоторые ошибки стали крылатыми выражениями. Они до сих пор вызывают гомерический хохот, когда я их рассказываю вместо анекдотов.
  - Но ведь все как-то обошлось? - Лиза хотела услышать "happy end".
  - Почти. Однажды на меня напал и сильно ударил один мой больной. Он что-то спросил меня на иврите, я его не понял, но ответил ему: "ОК! Беседер! Все в порядке!". Тогда он разъярился и бросился на меня с кулаками. Я успел схватить его за кисти рук, он крутанулся в моих руках и сломал себе палец. Очевидно, хватка у меня в этот момент оказалась "мертвой". Потом удалось выяснить, в чем дело. У больного был бред ревности, говоря со мной, он утверждал, что его жена изменяет со мной. После того, как я подтвердил его бредовые подозрения ("ОК! Беседер! Все в порядке!"), он отреагировал так, как любой мужчина. Ему наложили шину на палец, а у меня остались крупные синяки на теле. Больше я не открывал рот, если что-то не понимал.
  - Я ожидала, что тебе было не просто, но не до такой же степени, - посочувствовала Лиза.
  - Мне особенно трудно давались тексты, написанные от руки, ну и самому писать истории болезни. Что я только не делал. Например, выписывал из историй болезни часто встречающиеся фразы. Таких фраз набралось около сотни. Я их выучил и стал сам писать выписки из историй болезни (эпикризы). Мне помогли долгие беседы с пациентами. Одна из моих пациенток, которую я лечил в течении пяти лет частным образом, стала моим лучшим учителем. Мы встречались еженедельно и беседовали в течение часа. У нее было право поправлять меня, что доставляло ей удовольствие. Польза была взаимной. Она страдала от шизоаффективного заболевания и почти не выходила из закрытых отделений. В итоге наших встреч она перестала госпитализироваться, а мой иврит утратил многие характерные черты русского иммигранта (хотя акцент остался). Она опубликовала и подарила мне сборник своих стихов, которые я читал ей вслух.
  - Но вернемся к стажировке. Незадолго до окончания трехмесячного срока моей стажировки, д-р Лещинер написал мне положительную рекомендацию, но директор больницы, д-р Яков Лерман, не хотел ее подписывать, ссылаясь на мой плохой иврит (что было правдой!). Комиссия профсоюза врачей нашла достаточным мой клинический и научный опыт для признания меня специалистом в области психиатрии без обязательных экзаменов. Это был опасный аванс, как если бы дать водительские права тому, кто не умеет водить машину. В противном случае я бы потратил годы на сдачу экзаменов. Теперь я стал искать работу и разослал свои документы в крупные больницы. Отношение доктора Лермана ко мне резко изменилось после следующего события. Перед завершением стажировки пригласил меня на интервью профессор Роберт Блох из одной больницы - учёный с мировым именем в науке. Встреча была теплой, а разговор - интересным. Просмотрев абстракты моих статей по-английски, Роберт сказал: "Ты проделал примерно то, что сделали к тому времени американские клинические генетики". Такая похвала из его уст была неожиданной! Но он не дал мне перехватить дух и добавил, что приглашает меня заведовать отделением в их больнице.
  - А как же мой плохой иврит, прошел только год? - робко спросил я.
  - Иврит будет, он хорош у многих врачей, работающих здесь, а такие научные достижения у молодого человека в 42 года я вижу впервые.
   - Но для заведования надо иметь диплом "специалиста" со стажем не менее трех лет, - не унимался я, вспомнив, что где-то это прочитал.
  - Ничего, - ответил Роберт невозмутимо, - попросим комиссию профсоюза врачей признать тебя специалистом на три года раньше (что и произошло в скором времени).
  - Крыть мне было больше нечем, как, впрочем, и уверенности в себе я тоже не чувствовал.
  - Я напишу тебе рекомендацию, возвращайся в Иерусалим и готовься к конкурсу, - заключил он.
  - После этого мы пообедали в университетском кафе, посмотрели его научную лабораторию и разъехались. Вернувшись в Иерусалим, я показал рекомендательное письмо, которое произвело шоковый эффект на моих коллег. Через два дня меня пригласил директор больницы, молча взглянул на письмо Роберта и, ничего мне не говоря, позвонил в отдел кадров больницы и распорядился оформить меня на полную штатную ставку врача, в чем он отказал мне еще пару недель тому назад.
  Лизе казалось временами, что она смотрит какое-то кино и что такое в жизни не бывает. Но не верить Давиду она тоже не могла. Вспомнив многие трудности и даже драмы ее знакомых врачей в первые годы жизни в Израиле, Лиза воскликнула:
  - Потрясающе! Замечательно! Да это не триллер, а еврейская сказка. Ты счастливчик, Дов!
  - У каждого везения есть цена. Как реакция на стресс, у меня развилась острая язва желудка, месяц я ел в основном каши, затем все прошло. У жены все шло много труднее. Давай еще прогуляемся, - предложил Давид.
   Они молча прошлись вдоль берега и остановились возле древних колонн. На одной из табличек прочитали: Кейсария построена иудейским царем Иродом в честь римского императора Августа, названного Цезарем. В нем были возведены храмы, театр, ипподром, форумы, бани, акведуки, но самым грандиозным являлось строительство порта - одного из самых больших в древнем мире. Именно в Кейсарии вспыхнуло еврейское восстание против Рима, вошедшее в историю под названием Иудейская Война. Здесь же были казнены и духовные предводители второго восстания - восстания Бар Кохбы. На ипподроме, ставшем к началу второго века н.э. ареной гладиаторских боев, был казнен знаменитый и почитаемый раввин Акива.
  У Лизы и Давида было ощущение удивительной смеси прошлого с настоящим, их личной истории с историей еврейского народа и страны. Такое ощущение сопричастности могло означать их самоидентификацию со своим народом и страной.
  - История Кейсарии очень занимательна, но твоя история все же интересней, для меня, естественно, - Лиза прижалась к Давиду.
  - Спустя пару месяцев после перехода на штатную ставку врача, мне позвонила доктор Карни Ривлин и на ломаном русском языке сказала, что она звонит по поручению директора столичной психиатрической больницы проф. Илана Гиндина, который хочет встретиться. Она работала старшим врачом, была моей ровесницей, невысокого роста и склонной к полноте. Проф. Гиндин был грузным, среднего роста мужчиной, лет на десять старше меня. Он родился в Израиле, но его предки приехали из Белоруссии. Профессор сказал, что подбирает психиатра на ставку старшего врача, и что у него есть два кандидата (я и еще один доктор), а ставка одна. Врачи больницы хотят выбрать одного из двух после того, как прослушают их лекции. Это был вызов. Первым прочитал лекцию мой конкурент. Моя лекция по генетике шизофрении длилась час, затем полчаса я отвечал на вопросы. Спустя месяц я был принят на работу старшим врачом. Хотя это был успех, но иврит оставался слабым. Кроме того, я не знал, как работает система (больница, например). Пришлось брать ночные дежурства, учиться писать истории болезни, принимать больных в приемном отделении, выучить законы, лекарства и прочитать Тору, без чего трудно было отличить религиозный бред от текстов религиозного содержания. Только по истечении трех лет работы я стал чувствовать себя уверенным, как специалист. Так был оплачен полученный аванс. А теперь было бы неплохо подкрепиться.
  - Когда это я была против? - откликнулась Лиза. Дов, я действительно поражена перипетиями твоей историей и жизненной силой. Это почти невероятно! Пойдем, я знаю, здесь недалеко есть милая кафешка.
  - Ну, если мой Повелитель доволен, тогда - вперед. Говорят же: "Голод не тетка, пирожка не поднесет".
  
  ____________________________________________________________________________
  *) Клита - приём, репатриация (адаптация в Израиле)
   
  Глава 12
  Роман в письмах
  
  
  То было чудное кино...
  Ты, наполняя мир собою,
  Внимала мне, а я тебе...
  Там ласкам не было предела.
  Мы чушь прекрасную несли,
  Любя друг друга дни и годы.
  Как в песне той, ты помнишь все.
  Там были танцы, слезы, смех,
  Вино, салаты, кофе, стейк.
  Я помню ванну и джакузи,
  Тебя любимую, смешную.
  Но это было так давно...
  Давай досмотрим то КИНО!
   Давид - Лизе
  
  Переписка, первые три года
  Романы в письмах - кто их не знает? Эпистолярный роман Марины Цветаевой и Бориса Пастернака продолжался тринадцать лет. Пастернак нашел в ее стихах "бездну чистоты и ясности" и написал ей письмо. "Как я люблю любить..." - писала Цветаева. Судьба, однако, разводила влюбленных. Прекрасным эпистолярным романом является книга В. Каверина "Перед зеркалом" или М. Шишкина "Письмовник". Тема писем занимает большую часть книг Шолом-Алейхема "Мариенбад" и Г. Г. Маркеса "Любовь во время чумы". Один эпистолярный роман имеет непосредственное отношение к истории, связанной с зарождением психоанализа. В августе 1904 года в швейцарскую клинику Бург-Хёльцли поступила молодая пациентка - Сабина Шпильрейн. Лечащим врачом девушки назначили молодого психиатра Карла Юнга. Психическое расстройство у Сабины, старшей из четырех детей в семье богатого купца-еврея, возникло совсем не на пустом месте. Ее мать постоянно соревновалась с дочерью за любое мужское внимание, пресекая все попытки подростка кокетничать, флиртовать или любым другим образом выражать свою пробуждающуюся сексуальность. К этому времени Юнг увлекся психоанализом Зигмунда Фрейда, а Сабина стала первой пациенткой, которую удалось полностью излечить. Правда, по мере исцеления у них завязался бурный роман, хотя Юнг на тот момент был женат. Впоследствии Сабина стала известным психоаналитиком. В своей переписке любовники в деталях обсуждали новые теории.
  Лиза и Давид, не будучи такими знаменитыми, также не обошлись без романа в письмах. Свидания, прогулки и концерты, споры и многое другое не могли заполнить продолжительные паузы между редкими встречами. Они писали друг другу каждый день, по несколько раз в день, про мысли и чувства, в прозе и наивных стихах, о прочитанном или увиденном - все это становилось общим, их виртуальной средой или совместной жизнью в паутине Интернета. Письма хотя бы частично утоляли их непреходящую потребность в общении и любви. Давид и Лиза оказались очень похожими в своем отношении к любым свидетельствам их жизни. Так, они бережно сохраняли письма, фотографии и периодически вели дневниковые записи, которые и составили их "Архив Судьбы".
  
  Милый Дов,
  С Днем Рождения! Желаю тебе, чтобы всё было прекрасно, твои желания исполнялись, а замечательные фотографии пополняли наш "Архив Судьбы".
   Комплименты-приятны,
   и мы друг другу приятны,
   и думать об этом приятно,
   а для меня особенно приятно -
   сказать это в твой день рождения!
  Целую,
  Твоя Лиза
  
  Дорогая Лиззи,
  Спасибо, очень трогательно...! Я поздравляю тебя с моим днем рождения! А почему бы и нет? Возникшие между нами отношения стали частью нашей общей жизни. Мы находим в них любовь и счастье .... (ты можешь продолжить это предложение). После рождения моих сыновей и внука, ты - самое лучшее, что случилось в моей жизни! Это просто подарок Судьбы.
  Обнимаю, целую,
   Твой Дов
  
  Милый Дов - Давид,
  И мне нравится то, что между нами возникло и существует, особенно, приятна мысль, что я нужна такому умному и интересному человеку.
   Шабат шалом, мой близкий друг,
   Опять в конце недельный круг.
   Приятным будет пусть досуг,
   Досужие дела и мысли...
   Среди прочих обо мне,
   О том, что мне приятно думать о тебе
  
  Целую крепко,
   Лиза
  
  Дорогая Лиз,
  И мне дорога мысль, что я интересен такой утонченной, умной, симпатичной и необычной во многих отношениях женщине; ...а особенно мне нравится помириться с тобой после небольшой размолвки... (но это не значит, что я ищу их!). Когда я смотрю на тебя, то я вижу милую женщину с черными волосами и высоким лбом. Густые черные брови обрамляют глубоко посаженные и очень выразительные карие глаза, прикрытые очками, а удлиненный прямой нос явно доминирует на твоем лице, придавая ему какую-то античность, как на картинах Сандро Боттичелли. Когда ты улыбаешься, две милые складки устремляются от носа к чувственному рту, а от него, оставляя по дороге без косметики губы, к несколько заостренному подбородку, переходящему, в свою очередь, в относительно длинную шею. Изменения в твоем и моем внутреннем мире, развитие наших отношений и чувств, а также открытия, которые мы сделали друг в друге, наполнили твой физический облик особенной красотой и обаянием. Это отметили окружающие тебя мужчины и женщины, чужие и, особенно, близкие родственники. Сегодня я выделяю тебя из многих женщин, что встречаются у меня на пути. Женщин и красивых, и умных, и обаятельных, но при этом остающихся для меня чужими. Я выделяю тебя из многих женских лиц, красивых и не очень, радостных и озабоченных, светящихся и потухших. Я выделяю тебя из множества женских фигур, что показывают себя проходящим мимо мужчинам. Мы вписали вместе несколько ярких страниц в жизнь друг друга, как будто выжгли их на "диске", где ни стереть, ни переписать уже ничего нельзя.
  Целую нежно,
   Твой Дов
  
  С добрым утром, милый Дов,
  Смотрела на море, как волны бегут,
   Не знают они наших судеб причуд,
  Море в Герцлии, оно же в Хайфе,
  Встреча в апреле где-то в кафе,
  И друг интимный есть у меня,
  Без мыслей о нем не проходит и дня,
  Они в голове моей так и кружатся,
  И незаметно в рифмы ложатся,
  Новое чувство, что сердце нашло,
  Греет мне душу и с ним мне тепло.
   Лиза
  Дорогая Лиззи,
   Есть много событий, что с нами случились,
  Мы в разное время на свет появились,
  Учились..., женились..., ... Израиль и Хайфа
  И чудо случилось ... мы здесь породнились...
  Мы встретились, дышим, мечтаем, и любим ...
  
  Кстати, в своей книге "Цвета любви" психолог Джон Ли сравнивает любовь с цветовым кругом. На нем есть три основных цвета, и Ли считал, что есть три основных стиля любви: по-гречески -
  • любовь к идеальному человеку,
  • любовь как игра и
  • любовь как дружба.
  Целую,
   Дов
  
  Милый Давид,
   Чудо, что я тебя все-таки знаю,
  Мысленно часто с тобой засыпаю,
  А наяву с тобой реже встречаюсь,
  Сердцем своим к твоему прижимаюсь.
  
  Я где-то увидела, что существует много причин, по которым мы влюбляемся в определенного человека, например, феромоны. А что такое эти феромоны?
  Твоя,
   Лиз
  
  Милая Лиза,
  Феромоны - это "гормоны общения". Многие не подозревают, что мы выбираем себе партнеров или собеседников по запаху. Наш нос улавливает феромоны - вещества, определяющие сексуальность человека. Например, запах мужчины, подходящего конкретной женщине, улучшает ее настроение, влияет на ее гормональный фон и даже способен положительно сказываться на беременности. Когда мы болеем, раздражены, озлоблены или не в настроении, мы испускаем некие репелленты, которые отталкивают от нас людей, которые сами не подозревают, почему так происходит. Ну не хотят они с нами, такими, общаться.
  Твой,
  Дов
  
  Давид, дорогой,
  Если я правильно поняла, женщина своими феромонами привлекает мужчину. Именно женщина вызывает у мужчины желание добиваться ее. Быть желанной и вдохновлять - в этом роль женщины от природы. Как же все просто у биологов! С этим мне не хочется спорить.
  В тебе растворяться желаньем своим
  Отвечу я нежным порывам твоим.
  И крепче прижмусь к тебе, чтобы ты знал,
   Любимой любимым быть Бог мне дал.
  Много поцелуев,
  Лиз
  Милая Лиззи,
  Привет тебе. Я соскучился. Все ли хорошо у тебя в душе и жизни? Мое настроение ты найдешь в строчках Блока:
  Мы были вместе, помню я...
  Ночь волновалась, скрипка пела...
  Ты в эти дни была - моя,
  Ты с каждым часом хорошела...
  Сквозь тихое журчанье струй,
  Сквозь тайну женственной улыбки
  К устам просился поцелуй,
  Просились в сердце звуки скрипки...
  
  Я прочитал в Интернете интересный рассказ Александра Матлина про сексуальное образование. Не могу не поделиться с тобой:
  "Был вечер. Тихий семейный вечер в штате Нью Джерси. Жена возилась на кухне, мы с дочкой смотрели телевизор. Фильм подходил к концу. Негодяи были убиты, герой и героиня выяснили отношения, и теперь на экране назревал заключительный поцелуй. Я покосился на дочку. Лапонька моя, малышка моя родная, она взволнованно жевала чипсы, глядя в телевизор своими наивными, широко открытыми глазами. Ей было двенадцать лет. Счастливое невинное детство, еще не тронутое ржавчиной человеческих пороков. Я сказал:
  - А теперь спать, детка. Пожелай папочке спокойной ночи.
  - Папочка, - заныла детка, - можно я досмотрю?
  - Нельзя, кисонька. Это фильм для взрослых. Вот вырастешь большая, - тогда и досмотришь.
  - Ну, папочка, ну пожалуйста! Чуть-чуть осталось. Видишь, они уже целуются. Дальше они будут делать секс, но этого по телевизору не показывают. Значит, кино кончается. Я фальшиво закашлялся.
  - Что ты имеешь в виду, деточка?
  - Секс? - наивно переспросила дочка, хрустя чипсами.
  - Ты разве не знаешь? Ну, сначала они целуются. Потом они начинают возбуждаться. Кровь приливает к их половым органам. У мужчины возникает эрекция. И они делают секс. Я почувствовал, что у меня приливает кровь к голове. Во рту пересохло.
  - Половой акт заканчивается оргазмом, - продолжала щебетать моя деточка. - При этом у мужчины выливается сперма. У женщины оргазм бывает не всегда. Статистика показывает, что почти половина женщин никогда не испытывает оргазма.
  - Боже мой! - прошептал я. - Откуда ты всё это знаешь?
  - Как откуда? В школе проходила. А ты разве не изучал секс в школе?
  - Как тебе сказать. - Я с трудом перевёл дух.
  - Теоретически - нет. Я ведь учился в советской школе. Там это называется нетоварищеское отношение к женщине.
  - Как сложно! А советские мальчики и девочки делают нетоварищеское отношение к женщине?
  - М-м-м... Иногда. Но в школе не проходят.
  - И ты не проходил?
  - Нет, конечно.
  - Бедный папочка! - Её наивные детские глаза смотрели на меня с искренним сочувствием.
  - Значит, ты совсем необразованный! А как же в Советском Союзе изучают секс?
  - Кто как. По рисункам на стенах общественных уборных. По рассказам дворовых хулиганов...
  - А что, в Советском Союзе только хулиганы делают секс?
  - Нет, деточка, - сказал я терпеливо. Делают все. Даже члены коммунистической партии. Просто... как бы тебе сказать... просто об этом не говорят вслух. Понимаешь?
  - Не очень, - вздохнула дочка. - Мне, например, нравятся наши уроки по сексуальному образованию. Они очень интересно проходят. Вначале обычно бывает лекция, а потом...
  - Практические занятия? - спросил я, холодея.
  - Вроде. Мы решаем задачки.
  - Ага, - обрадовался я. - Задачки мы тоже решали. Из трубы А выливается, в трубу Б вливается...
  - Что выливается? - не поняла дочка. - Нет, у нас другие задачки. Вот, например, такая, послушай. Интересно, как ты её решишь. Девочка по имени Абигаль отделена от своего бойфренда Грегори рекой, в которой кишат аллигаторы. Капитан яхты Синдбад предлагает Абигаль перевезти её на другой берег, но только если она согласится иметь с ним секс. Абигаль сначала колеблется, но потом делает секс с Синдбадом и после этого воссоединяется со своим бойфрендом Грегори. И они делают секс. Но потом, когда она рассказывает Грегори, какой ценой они воссоединилось, тот приходит в негодование и бросает Абигаль. Она в отчаянии. Тут другой парень, по имени Слэг, возмущённый поведением Грегори, избивает его. Абигаль приходит в восторг и влюбляется в Слэга. И они делают секс. Спрашивается в задаче: кто из героев этой истории самый нравственный?
  - Сложная задача, - уныло сказал я. - По-моему - аллигаторы.
  - Ах, ну тебя, папа!
  - Хорошо, хорошо, не сердись. А что вам на дом тоже задают?
  - Приключения пениса. Интересно, правда?
  - Чрезвычайно.
  - А как же? Недавно было такое домашнее задание: придумать и изобразить в картинках.
  - И что ты нарисовала?
  - Пенис похищает принцессу Пусси.
  - Ой, вэй'з мир!
  - Что с тобой, папочка? У тебя болит голова?
  - Нет, нет, ничего. Ты получила хорошую отметку?
  - Да. Учитель сказал, что у меня прекрасный художественный вкус и тонкое чувство взаимоотношения полов. Она помолчала, видимо, дожидаясь похвалы. Я тоже молчал, подавленный свалившимся на меня несчастьем. Она сказала:
  - А на следующей неделе мы начнём проходить оральный секс.
  - Какой, деточка?
  - Оральный. Ну, от слова oral.
  - Ага. Устный секс, что ли?
  - Какой ты, папочка. Прямо, как ребёнок. Ну, оральный, понимаешь? Ты этого тоже не проходил в школе?
  - Видишь ли, деточка, - сказал я, краснея от собственного тупоумия, - я тебе уже объяснял, что в советской школе ничего такого сложного не проходят. Там проходят марксизм. Политэкономию. В крайнем случае - ботанику. Мальчики и девочки там называются комсомольцами и комсомолками.
  - А что, папочка, комсомолки не делают оральный секс?
  - Как это не делают! - обиделся я за своих бывших соотечественниц. - Ещё как делают! Тут прямо над моей головой раздался внятный голос жены.
  - А ты откуда знаешь, скотина? Оказалось, что она вышла из кухни и теперь стояла рядом, вытирая руки о фартук и прислушиваясь к разговору.
  - Нет, нет, я не знаю! - в страхе закричал я. - Просто хулиганы рассказывали. А также читал в книжках.
  - В каких это, интересно, книжках? Уж не в уставе ли ВЛКСМ? В этот момент, на моё счастье, в кухне что-то зашипело, забурлило, в гостиную потянуло гарью, и жена бросилась обратно.
  - Лапонька, - сказал я дочке. - Давай лучше поговорим про что-нибудь другое. Про литературу, например. Или про музыку.
  - Давай, папочка. По литературе мы проходим Оскара Уайльда. Он был гомосексуалистом. А по музыке...
  - Не надо про музыку, - сказал я, вовремя вспомнив о Чайковском. - Ложись спать.
  - Хорошо, папочка.
  - Она двинулась к себе в спальню, но вдруг остановилась, осенённая какой-то новой мыслью. На её нежном детском челе пролегла мучительная морщина неразрешённой проблемы.
  - Папочка, - сказала она. - Если в Советском Союзе не проходили секс, то как же они объясняли детям, откуда они взялись?
  - Известно, как. Что принёс аист. Или нашли в огороде.
  - Но ведь это неправда! - Её наивные глаза раскрылись ещё шире. -
   Неужели они обманывают детей?
  - Ах, деточка, - вздохнул я. - Если бы только детей!
  - Какой ужас! Бедный папочка! - Она взяла меня за руку и соболезнующее заглянула мне в лицо. - Знаешь, что? Если ты чего-нибудь не знаешь, ты спрашивай у меня. Не стесняйся.
  - Хорошо, лапонька. Спасибо. Непременно. Спокойной ночи. Мы расцеловались. Я пошёл принимать валидол."
  Ну как он тебе?
  Целую,
  Давид
  
  Дов,
  Занимательный рассказик. Деткам палец в рот не клади. Они разбираются в сексе, лучше, чем мы в любви. Кстати, a психически больные тоже влюбляются и испытывают такие же чувства? Как они проявляют свою любовь, если в голове бред или галлюцинации? Жду твоих всегда интересных ответов и нашей встречи на следующей неделе "в том же месте и в тот же час".
   Обнимаю,
   Лиза
  
  Привет Лиззи,
  Необычную историю любви ты можешь увидеть в фильме "Обитель проклятых". В основе сюжета лежит рассказ Эдгара По "Система доктора Смоля и профессора Перро", который в этом фильме превратился в триллер о безумии и любви. Главная тема фильма - любовь, без границ и стереотипов. Это романтическая история о молодом враче Эдварде, который прибывает в психиатрическую лечебницу для стажировки. Знакомясь с обитателями, Эдвард сталкивается с тем, что пациенты находятся здесь по "приговору" собственных семей. Он влюбился в молодую пациентку по имени Элиза Грэйвз, страдающую от "истерии". Очень скоро доктор находит, что весь персонал больницы закрыт в карцере под лечебницей, а их заменяют некоторые пациенты, недавно устроившие здесь переворот. Именно любовь придала Эдварду смелость и силу пройти драматические препятствия, чтобы доказать, что он достоин ее любви. Я посмотрел его с интересом.
  Другую романтическую драму ты найдешь в фильме "Мой парень - псих" (режисер - Д. Расселл). "Мой парень - Псих" - это великолепно написанная история абсолютной нормальности ненормальных людей (какая-то тавтология?!): один парень Пэт в порывах ревности избил любовника своей жены. Через 8 месяцев родители его забирают из психиатрической больницы. Пэт стремится, во что бы то не стало, восстановить свою жизнь. Он влюбляется в другую душевно неуравновешенную Тиффани. В моей клинической практике таких драм не происходило, но душевно больные люди, когда они в ремиссии, влюбляются, любят, женятся и расходятся. Все зависит от их состояния.
  Пока и до скорой встречи.
  Твой Дов
  
  Однажды Лиза написала Дову о романтике, и он ответил, что романтика в нас самих. Вместе с тем, он нашел способ сделать обстановку их свиданий более романтичной, хотя само знакомство по объявлению для "нечастых встреч" не предполагало особых ухаживаний. Когда же Давид стал испытывать к Лизе нежные чувства, он дарил цветы - самые красивые и свежие, какие были на рынке. Он стремился выбирать все самое лучшее. А Лиза - сентиментальная душа, любила цветы от него, приносила домой, ставила в вазу, чем вызывала подозрительные вопросы мужа. Однажды она поместила цветы в какую-то ёмкость в комнате гостиницы, где они проводили время. Букет очень украсил свидание, но с собой Лиза его не взяла, объяснив, что не может приносить такие роскошные цветы домой. Больше Давид не приезжал с цветами и oни не обсуждали эту проблему даже в своих письмах, воспринимая свой реальный мир таким, каков он есть, без иллюзий.
  ***
  Из переписки Лизы и Давида:
  
  Сможешь меня, понимая, любить?
  Сможешь ли душу свою мне открыть,
  Без колебанья себя подарить ...
  
  ***
  Как хорошо пойти домой в хорошем настроении,
  И с благодарностью судьбе,
  Дарящей радость за терпение.
  Еще немного потерплю, еще немного помечтаю,
  И снова растворюсь в тебе,
  Твой запах, нежность, поцелуй впитаю.
  И будет это хорошо - я знаю.
  
  ***
  
  Мы друг в друге такое нашли для себя,
  Без чего в жизни было так тускло нам.
  Сразу нежность цветов и свежесть дождя
  По-иному в тот март я почувствовал.
  
  ***
  Не для нас наступает ночь,
  Не с тобой Новый год встречаю.
  Старый год улетает прочь,
  И за всё я тебя прощаю...
  Не тебя буду поздравлять,
  Не для нас загорятся свечи...
  Почему-то хочу я знать,
  Где и с кем ты проводишь вечер.
  
  ***
  Где же ты?.. Прокричу (не вслух),
  Ты, конечно же, не услышишь...
  А в окне твоём свет потух...
  ...Может, хоть SMS напишешь?
  
  ***
  Шабат был теплый и даже слишком.
  А в остальном все было обычным.
  И в этой обычности кроется смысл.
  Душой же владеет приятная мысль,
  Что вызывает и нежность, и радость,
  Приятных тревог ожидания сладость.
  ***
  Ты - прекрасный мой друг, и не вдруг
  Мы в горах оказались, вот так.
  Эти дни в одной связке со мной,
  Ночи полны тобой.
  На лыжне со мной рядом стоял,
  И маршруты свои не менял,
  И из виду не выпускал,
  И на фотки снимал.
  На вершину меня поднимал,
  Улыбался и силы вселял.
  Эту песню тебе я пою,
  Обнимаю, целую, люблю.
  
  ***
  Хочу признаться я в любви -
  Горячей, преданной, мужской.
  Хочу сказать, что в жизни ты -
  И мой покой и не покой.
  
  ***
  Ты в хорошем настроеньи собирайся скоро в путь,
  И в туманном Альбионе без вопросов этих будь.
  Погуляй в английском мире,
  В Сохо, с барами и пивом,
  Весело гульни на пире,
  Не забыв одеть костюм.
  А когда ко мне вернешься,
  Сам во всем и разберешься.
  Я тебя целую крепко, обнимаю и люблю! 
  Глава 13
  
  Лаборатория
  
  
  Создавая себя, женщина творит тот мир, в котором живет. Она создает его силой своих мыслей, силой своих желаний. Она творит мир силой своих чувств, силой своей любви. Она создает его своей увлеченностью и страстью. Это сексуальная власть - власть Любовницы.
   Лариса Ренар ("Открывая новую себя")
  
  Лаборатория, Тель-Авивский университет, год четвертый
  Лаборатория профессора Иосифа Гинзбурга без Лизы никогда бы не стала такой, какая она есть. Каждый раз, когда Лиза проходит через ворота университета, она ощущает всеми фибрами своей души, что здесь ее место. Академическая атмосфера Тель-Авивского университета, наполненная молодостью и знаниями, пьянит ее. Обычно Лиза первая открывает дверь в лабораторию утром. Никого нет, тихо и все приборы выключены, как будто спят. В журнале расписано, кто и какие эксперименты будет делать сегодня. Пару раз в неделю Лиза сама делает измерения. Остальное время - помогает студентам и докторантам. О том, что она будет заниматься экспериментальной работой, которая не вызывала у нее большого интереса в ученические годы, Лиза не думала никогда. Получилось это случайно, когда, в поисках работы, её сестра Соня связала Лизу со своим бывшим сокурсником Иосифом. Незадолго до встречи, Иосиф серьёзно увлекся микромиром и предложил Лизе работу в создаваемой лаборатории. Сначала было все новым и непонятным. Постепенно она стала чувствовать себя хозяйкой лаборатории и ей это понравилось. Профессор Гинзбург - один из ведущих специалистов в области Микро Электро Механических Систем (сокращенно МЭМС). МЭМСы пришли в механику из мира электроники, они собираются на интегральных платах, но обладают, помимо проводящих путей, свободой перемещений. Подвижность и позволяет МЭМСам регистрировать малейшие изменения и, поэтому, они могут быть хорошими сенсорами и датчиками. Их размеры - микроны или даже нанометры, а геометрия очень простая - отдельные или связанные между собой линейные конструктивные элементы. Довольно быстро лаборатория стала известной своими публикациями.
  В университете есть "чистая комната", где в условиях особой стерильности, создают МЭМСы для учебных и научных целей. В процессах создания таких приборов много химии - это процессы нанесения тонких пленок, перевода шаблона и удаления ненужных материалов. Лиза работает с уже готовыми приборами, изучает их динамическое поведение, то есть, движение под действием электрического или магнитного поля, механических вибраций, света или звука. Студенты, делающие свои работы под руководством шефа, сами придумывают новые системы, создают расчетные модели, из которых определяют характеристики, выполняют все технологические процессы, а потом приходят в лабораторию измерять. Вот тут Лиза и начинает с ними работать, показывает им аппаратуру, помогает с ней освоиться, и потом они вместе выполняют эксперименты. Есть дни, когда все время в лаборатории один или больше студентов. А бывает, что целый день никто не заходит, тогда Лиза может сосредоточиться на делах лаборатории и на своих собственных проектах. Иногда работа совсем не идет, тогда Лиза предпочитает немного проветриться или даже прогуляться - лучше отложить не получающиеся эксперименты на другой день.
  Сегодня Лиза задержалась на работе, ей надо было доделать расчеты. Если остановить программу, симулирующую модель, то завтра потребуется не менее трех часов дополнительной работы. Профессор попросил ее получить результаты сегодня. "Хорошо", - согласилась Лиза, погрузившись в собственные мысли. Ее участие в этом процессе исчерпывалось вводом искомых параметров модели и запуском программы. Затем компьютер считал, и это не мешало ей размышлять о чем-нибудь своем, "девичьем":
  - Давид рассказывал мне, что три года рассматривается многими как критический срок в романтических отношениях. Я люблю его, но это чувство пришло ко мне не сразу, - со стороны казалось, что Лиза внимательно следит за тем, что происходит на экране компьютера.
  - Понятно, что меня привлекает его человеческая натура, энергетика, он - мужчина, с превосходящим меня социальным статусом и возможностями. Однако, существует какое-то взаимное притяжение, которое стирает социальные и возрастные различия между нами.
  Лиза до сих пор затруднялась найти себя в "их романе". "Кто я ему, а он мне?" - задавала она себе этот вопрос. Ясного ответа она не находила. Их встречи, в большинстве своем приятные и желанные, воспринимались обоими, как некая необходимая отдушина в повседневной жизни. Были в их отношениях мелкие, и не очень мелкие недоразумения, и обиды. Так, Лизу всегда ранили упоминания о жене Давида. При этом, она была устроена так, что не могла и не хотела иметь двух мужчин одновременно: мужа и друга. Только взаимная любовь с одним может быть счастливой - считала она!
  - Как поется в песнях, - продолжала думать Лиза, - я летала на крыльях любви, и мир вокруг меня был удивительно прекрасным. Вот и Марк Шагал тоже летал, любя свою Беллу, и не один, а с ней. И не только летал в душе, но и во многих его картинах. Мне нравятся такие полеты моей души. И Давид летает. Мысли о том, что и он меня любит, тоже кажутся мне счастливыми. Значит, по критериям Шагала, мы любим. Шагал перестал летать, когда Белла скончалась. А мы здоровы и нам нужно летать! Однако, не все выглядит таким розовым в наших полетах. Есть и болевые точки - ему хорошо со мной, но свидание заканчивается и он уезжает. Он заботится о жене и ее благополучии. А что лучше для меня? Не встречаться? Но я не хочу потерять его. Как мне кажется, для себя он решил эту проблему легко. Один из его жизненных принципов - делать то, что хочется.
  Такой ход мыслей был Лизе уже хорошо знаком, она проходила его много раз, и он не приносил облегчения.
  - Если я его любовница, да и только, - это надо прекратить. Если он любит меня, как я его, то мы должны быть вместе!" - убеждала она себя.
  Лиза была воспитана в семье, созданной по взаимной любви, и твердо верила, что и у нее только так и может быть. В поисках своей любви она пережила два замужества. Она не любила своих мужей, как Давида. Второе замужество подарило ей ребенка, и это она воспринимала как огромное счастье, не сделавшее, правда, ее мужа близким ей человеком.
  Компьютер продолжал итеративную процедуру построения модели без ее вмешательства. До получения итогового решения оставалось около часа.
  - Посмотрю в Интернете что-нибудь про романы с женатым мужчиной. И почему женщины идут на это? - Лиза перешла на другой, свободный компьютер и запустила поиск по волнующей ее теме.
  - Итак, романы с женатым мужчиной. Большинство женщин негативно относятся к такому виду отношений. И все же многие из них хоть однажды, но вступали в отношения с тем, кто был несвободен. Интересно, почему же так происходит, ведь во все времена связь с женатым мужчиной служила предметом осуждения. Говорят же, что на чужом несчастье счастья не построишь. Тогда почему эти отношения все еще продолжаются? Многие психологи считают, что как только на горизонте, с точки зрения любой женщины, появляется достойный мужчина, она начинает "примерять" его на себя. Женщине хочется, чтобы он обратил на неё соответствующее внимание, делал комплименты и даже подарки! Правда, все зависит от окружающей обстановки: чаще "сносит голову" рутина, скука, ограниченное число привлекательных мужчин в окружении, неудачный брак, и т.д. Чем меньше аргументов в голове в пользу мужа, тем сильнее женщина застревает в своих фантазиях.
  Лиза не нашла ничего интересного для себя.
  - А вот и побудительные мотивы вступления в связь с женатым мужчиной?
  • В омут с головой: "сама не знаю, что со мной", "не пойму, чего хочу". - Нет, нет, это не про меня, - произнесла Лиза.
  • Страх одиночества, - может быть, но пока одиночество меня не пугает.
  • Эгоцентризм, - тоже не для меня.
  • Иллюзии, - они действительно у меня есть! Давид любит меня, но вряд ли разведется с женой. Случаи, когда мужчина разводится с супругой и женится на подруге, крайне редки.
  
  Женатый мужчина и замужняя женщина:
  В чем разница между замужней женщиной и женатым мужчиной в таких отношениях? А разница в том, что замужняя женщина начинает разрушать семью, даже если она тщательно скрывает свои похождения. Она много думает о своих тайных чувствах и мало думает, что рядом муж, который хочет, чтобы она "не витала в облаках, а спустилась на землю" и была рядом с ним. От тайных отношений могут страдать даже дети, так как женщина по своей психологии чаще "циклится" на объекте своей любви и становится рассеянной и вечно чем-то занятой...может часами сидеть и думать о любимом человеке. Женатый же мужчина, чаще всего наоборот, получает дополнительные силы от такого романа и начинает ещё больше опекать свою семью и больше внимания уделять детям. Возможно, его жена и будет подозревать что-то неладное, но мужчины так любят играть в шпионов, вести тайные переговоры и встречи, поэтому будут даже при допросе с пристрастием уверять что они верны ей и своей семье.
  
  В сети Лиза прочитала письмо - историю молодой женщины, 22 лет.
  Она пишет: "Я, нормальная, симпатичная девушка, встречаюсь с мужчиной на 28 лет старше меня, и конечно семейным. Я просто души в нем не чаю, люблю всей душой, думаю только о нем и живу только им. Просто он полностью завладел моим сознанием, стал для меня самым близким человеком, короче я влюблена в него по уши и это длится уже 4 года. Мы познакомились на работе - я медсестра, он - хирург. Конечно, он вскружил мне голову, такой взрослый, важный, умный, обходительный и внимательный. Он обратил на меня внимание сразу. Весь рабочий день был игрой в гляделки. Хотя, скажу сразу, он был не настойчив, предложил мне встретиться только через месяц, и я согласилась. Теперь я думаю, что не надо было. Все очень быстро закрутилось и вот мы вместе уже столько времени. Встречаемся мы ненадолго, т.к. времени у него мало. Но эти встречи для меня все. Поясню, кроме близости он для меня и друг, и старший товарищ. Мы разговариваем обо всем, все обсуждаем, он мне многое советует, помогает во всем, он стал для меня самым главным человеком на свете. Мы разговариваем каждый день, а если он не смог мне позвонить, мне очень плохо, мне необходимо, как воздух с ним общаться. Все это заходит уже слишком далеко, у меня такое ощущение что он часть меня, и когда его нет, я просто тихо умираю. Бросить его просто нет сил, я настолько прикипела к этому человеку."
  - Тяжелый случай, - произнесла Лиза. - У меня тоже нет ни сил, ни желания расстаться с Давидом. Что будет, то и будет.
  - Однажды, отдыхая от ласк и любви, мы с Довом решили поделиться картинками будущего, как каждому из нас видится будущее лет через десять. Это было в гостинице, - вспомнила Лиза. Выглядело это так:
  - Мы живем вместе, на съёмной квартире, у каждого есть своя комната, - забросил пробный шар Дов. Его реакции почти всегда стремительные и быстрые.
  - А спим вместе? - спрашиваю я.
  - Да, но не часто, ведь тебе секс не очень нужен, - не так ли? - так Дов подначивает меня.
  - Не правда, очень даже нужен. Как ты думаешь, у нас получается "жизнь в любви"? - как я и мечтала.
  - В любви, наверное, но без влюбленности, которая прошла, как у всех. Она, увы, проходит. Я помнится, рассказывал тебе про гормоны любви, и мы не исключение.
  - Ну и что, что проходит, зато осталась любовь. Мы будем много разговаривать друг с другом, нам будет это нравиться, будем путешествовать по разным странам, кататься на лыжах, будем учиться танцевать, готовить что-нибудь вкусненькое, начнем писать романы и умрем вместе, в один и тот же день, наконец.
  - А зачем нам умирать вместе, Лиззи? Я много старше тебя. Что ты такое говоришь? Живи долго и после меня. Кстати, мои дедушка и бабушка по маме скончались в один и тот же день, - задумчиво сказал Дов, - вставая с кровати.
  - Мне больше нравится первая часть твоих прогнозов и было бы неплохо перенестись на десять лет вперед, туда, где мы живем вместе и нам хорошо, как сейчас!
  Давид никогда прежде не давал себе и Лизе надежд на совместную жизнь, но предлагал много альтернатив. Звал уехать с ним на несколько дней, однако их отношения ограничивались встречами, они не предполагали в Лизиной голове ни поездки, ни приглашения домой. Что касается поездок, основная причина отказов была в том, что надо было придумывать какую-то легенду для мужа, а делать это онa опасалась. Этой зимой она решилась, и они провели два дня вместе зимой на Хермонe, спустя много лет после знакомства. Это была чудесная поездка: на улице зимняя сказка, а в роскошном номере джакузи и королевская кровать, и не было ощущения, что кто-то из них не вписывается в эту обстановку. И на лыжах Дов был ее проводником, и о лучшем проводнике и мечтать невозможно.
  - Положусь-ка я на свою и его Судьбу!
  Лиза услышала, что принтер закончил печатать результаты. Положив их на стол профессора, она выключила свет и закрыла дверь на ключ. Дождя, как обещали, не было.
  
   
  Глава 14
  Наш день
  
  
  Нам рано жить воспоминаниями,
  Справляя тризну по любви.
  Полна душа наша дерзаний -
  Отбрось сомненья и иди.
  Иди туда, где шум восторга,
  Уют и в сердце, и в мечтах,
  Где к наслаждению покорна
  Любовь витает в небесах.
  Хоть нам давно уже за тридцать,
  Пусть седина, но "бес в ребро".
  Поверь, все это нам не снится, -
  Друг друга ждем уже давно.
  Инна Френк
  
  
  День восьмой, Тверия, минуло почти пять лет
  Будильник настойчиво прервал последний сон. Муж спал в салоне, сын остался вчера у мамы. На работе Лиза взяла отпуск - это был их день. Вчера вечером Давид прислал письмо по электронной почте:
  
  Дорогая Лиз,
  Завтра наш день. Я уже в Тверии, на конференции. Ты помнишь, мы говорили про любовь: "это психология или биология?". Так вот, недавно генетики подтвердили поговорку, что "муж и жена - одна сатана". Оказалось, что супруги имеют большее генетическое сходство, нежели случайно выбранные два человека из той же популяции. Это значит, что люди имеют обыкновение выбирать себе пару со сходной структурой ДНК. Другими словами, у супругов меньше различий в структуре ДНК, чем просто у случайно выбранных двух людей. Еще недавно предполагалось, что выбор супруга генетически не предопределен и браки происходят случайным образом. Может быть и наши ДНК похожи? Приезжай на автобусе, и я тебя встречу недалеко от Старого города.
  Целую,
  Дов
  
  Позавтракав и сделав обязательные утренние дела, Лиза села в автобус, идущий в Тверию. Заняв свободное место в автобусе, она погрузилась в свои обычные размышления:
  - Мы знакомы пятый год! Просто не верится. Я стала счастливой в любви женщиной. Давид дал мне много стимулов для действий. Так, я получила водительские права и по его советам и подсказкам благоустраивала квартиру. Он заряжал меня энергией, советовал мне и в том, что касалось моих отношений с сыном, и в отношении к себе самой. Правда, мне не нравится категоричная форма его высказываний "тебе надо...", "ты должна...", но по своей сути они верные и помогают мне. За сутью - ум, наблюдательность, умение видеть, анализировать и делать выводы. За формой выражения - культура. Мы из разных географических мест, у нас была разной среда обитания и разные культурные возможности. Иногда я чувствую эту разницу, но она мне не мешает. Мне кажется, что его поведение и манера общения более свободная и раскованная, что связано с характером, образом жизни и с профессией. У него богатая речь, приправленная остреньким. Он любит крепкие выражения, употребляет и не литературные слова. Дов эрудированный, а в области своих интересов, - мозг и поведение человека, - знает очень много и не перестает задаваться вопросами, исследовать и искать ответы. У него самого потрясающе активный мозг. А когда он дает ему отдохнуть, то тренирует тело. Оно у него упругое и крепкое, особенно ноги. Вместе с тем, у него очень нежная кожа, просто как у ребёнка, и очень ласковые руки. Мне всегда казалось, что такие руки и должны быть у хорошего врача, целителя. А для меня эти руки еще и руки любимого мужчины. Я всегда вижу его лицо с лучистыми глазами и улыбкой. Он говорит, что после встречи со мной стал больше улыбаться. Это видно на фотографиях. Мне это приятно, это признак того, что нам хорошо друг с другом. Давид рассказал, что познакомился со своей будущей женой, Эльвирой, будучи студентом института. Поженились они рано, когда он учился на третьем курсе института. У них два сына. Жена была ему много лет хорошим другом, а детям - заботливой матерью. Ее родители были простые и славные люди, помогли им получить образование, взяв старшего сына к себе, пока Элла не получила диплом.
  - Следующая остановка - Старый город, - объявил водитель и добавил, что Тверия входит в число четырех святых для евреев городов: Иерусалим, Хеврон, Тверия и Цфат. Город так назван в честь римского императора Тиберия. Он расположен на западном берегу Галилейского моря (озеро Кинерет). Старый город был построен еще во времена крестовых походов и Османской империи. После разрушения Второго храма и изгнания евреев из Иерусалима, Тверия была главным духовным центром страны.
  - Привет, милая. Как доехала? - Давид ожидал Лизу, как и обещал. - Давай зайдем в Хамей Тверия. Там построили новый оздоровительный комплекс с минеральными источниками, бассейнами и тренажерным залом. Это здесь рядом.
  - Здравствуй. Хорошо, но сначала мы пройдемся по Старому городу, - Лиза улыбалась и выглядела очень элегантной. На ней была белая кофточка и широкая шелковая юбка. - Я прочитала, что в Старом городе можно увидеть крепость XVIII в., еврейский водоем для ритуальных купаний, остатки городской стены, церковь Святого Петра и могилы еврейских мудрецов: рабби Акивы, рабби Йоханана бен-Закая и Маймонида (Рамбама).
  Давид не был удивлен ее осведомленностью. Когда они устали бродить по городу и обошли святые могилы, бассейны Хамей Тверия оказались, как нельзя кстати.
  - Дов, ты говорил, что давно увлекаешься генетикой. Если любовь с точки зрения биологии есть сплошная химия, то когда человек влюбляется, не значит ли это, что каких-то генов не хватает? - Лиза возлежала возле бассейна. - И что у тебя за "роман" был с генетикой?
   - Ты знаешь, что советская власть "отменила" несколько наук, среди них кибернетику, генетику, или науку о наследственности? - спросил Давид.
  - Что значит отменила? Как генетика могла угрожать социализму? - Лиза не понимала этого, будучи далекой от биологии.
  - Ну, это старая история. Власти закрыли лаборатории, уволили ведущих профессоров и преподавателей, и репрессировали многих ученых. Из библиотек изымались и уничтожались по спискам книги, основанные на менделевской генетике. Десятилетия ее не преподавали. А мой "роман с генетикой" начался после разговора с отцом. Однажды, перед поступлением в институт, он спросил меня в своей иронической манере:
  - А слышал ли ты что-нибудь о генетике, отличник?
  - Не ожидая какого-либо подвоха, я бодро ему ответил: - Естественно, есть такая наука, мы изучали ее на уроках биологии - менделизм, морганизм, все это "продажные девки империализма"! - вспомнил я учебник.
  - Ты заблуждаешься, сынок! Как ты вообще можешь такое утверждать, не познакомившись с работами Грегора Менделя и Томаса Моргана? Может быть, тебе рассказали об этих законах генетики твои учителя?
  - В общем-то, нет! А ты что, "менделист и морганист" тоже? - удивился я.
  - Менделисты-морганисты, как ты их называешь, утверждают, что в хромосомах существует некое особое "наследственное вещество" (гены), которое и передается от родителей к детям. У тебя тоже есть мои гены, - пояснил отец.
  - Так ведь их никто не видел и это не доказано, - возразил я возмущенно. - И вот тогда отец посвятил меня в опыты Августа Вейсмана, немецкого биолога, по отрубанию хвостов у только что родившихся крысят. В длившихся много поколений экспериментах Вейсман показал, что отрубание хвостов никогда не приводило к появлению бесхвостого потомства. Хорошо известно, что еврейская традиция обрезания ни разу не привела к рождению мальчика без крайней плоти.
  - Так выходит ты, действительно, "вейсманист", папуля? - задиристо продолжал я.
  - Ладно, иди готовься к вступительным экзаменам в институт. Если тебя "по ошибке" примут, то я надеюсь, что у тебя хватит ума с этим разобраться и извиниться за свое невежество, - отец предложил мне компромисс и временное перемирие.
  - Посмотрим, будет ли за что извиняться, - бросил я в свою защиту, не желая сдаваться.
  А дальше дело было так:
  - Сдав один вступительный экзамен по химии на "отлично", я был зачислен на лечебный факультет мединститута. После первой же лекции по биологии, профессор покорил мое воображение за несколько минут своей личностью (первый "живой" профессор, увиденный в жизни). Это был примерно 60-летний худой и очень подвижный мужчина, среднего роста, с очень красивыми и выразительными глазами, а также великолепной бородой, с которой он непрерывно "общался", поглаживая и теребя ее почти театральными движениями. Его мимика и моторика были великолепно синхронизированы. А голос заслуживает отдельного внимания: приятный баритон, его большая широта и модуляции вполне подходили для профессионального певца. Он и владел им профессионально, пел на лекциях, читал наизусть по-латински большие фрагменты из поэмы Тита Лукреция Кара "О природе вещей"!
  - А что такое ген и какова его природа? - задал я свой главный вопрос жизни в тот период, перехватив профессора у выхода из лекционного зала.
  - Приходите на кафедру, молодой человек и узнайте у Ольги Владимировны, когда очередное заседание генетического кружка. Я так и поступил.
  Следующей "жертвой" главного вопроса моей жизни ("А что такое ген и какова его природа?") была ассистент кафедры биологии Ольга Петровна. Она выглядела симпатичной молодой, лет 30-ти, женщиной, с внимательными и теплыми глазами и приятным голосом. Не отвечая прямо на "мой вопрос", она спросила меня о законах Менделя и хромосомах, от которых я отмахнулся, как мне неинтересных, и вновь напомнил "свой вопрос". Мне это не помогло, я узнал только дату заседания генетического кружка и что надо почитать к нему. Я стал посещать этот кружок, читать про генетику все, что было тогда на русском языке (а было очень немного), так как генетика еще не была реабилитирована властями "самого прогрессивного общества". Вскоре, чтобы утолить мой голод в генетике и желание что-нибудь поисследовать, Ольга Петровна дала мне прочитать статью про "половой хроматин", только что обнаруженный в нейронах кошек, опубликованную в "Nature" (научный журнал "Природа"). Половой хроматин - это плотное окрашивающееся тельце (тельце Барра), которое обнаруживается при микроскопии не делящейся в данный момент клетки. Он представляет собой Х-хромосому. Для исследования используют клетки эпителия ротовой полости, получаемые из соскоба с внутренней поверхности щеки (букальный тест). Этот метод я использовал, по предложению Ольги Владимировны, для исследования школьников соседней школы. Анализируя данные слепым методом, мы убедились, что наличие полового хроматина в букальном тесте является маркером женского пола. Эту работу я сделал в соавторстве с одной студенткой нашего курса, и результаты доложил на научной студенческой конференции института. Профессор научил меня основам статистики, обработки данных, их представления, как и что говорить, требовал не читать, а только говорить, выслушивал мою презентацию повторно у себя в кабинете, который был похож на музей - заповедник с коллекцией порядка 10000 бабочек. Я жутко боялся делать доклад, мне было 18 лет и никакого опыта. Конференц-зал на 500 мест был полон студентов, ассистентов и профессоров. Начало было трудным, мой голос дрожал, руки были влажными, уши горели, сердце колотилось так, что мне казалось, его слышат вместе с моим голосом. Это длилось вечно, примерно 2-3 минуты, пока не выключили свет для демонстрации слайдов (на пленке!). С этой минуты что-то во мне упало и "стало на свое место". Презентацию я закончил уверенно, не читая, апеллируя к таблицам и графикам, под аплодисменты. Это было мое первое научное исследование и первое научное сообщение в институте по возрождающейся генетике. Я стал популярен среди студентов и нажил недоброжелателей среди профессоров, не любивших моего руководителя! Меня избрали старостой генетического кружка, работа которого через пару лет походила уже на научную лабораторию. Мы проводили исследования, делали доклады на конференциях, публиковали научные статьи в журналах и сборниках, проводили совместные заседания с другими кружками, учились статистическим методам анализа данных. Профессор руководил мной, а я кружком. Этот опыт мне пригодился позднее при создании собственной научной лаборатории. Вот так мой роман с генетикой стал частью моей научной жизни. Перед отцом я извинился к взаимному удовольствию.
  - Ну а что стало с твоим генетическим романом дальше? - спросила Лиза, - рассказывай дальше, мне правда очень интересно.
  - А дальше, - продолжил Дов, - после окончания института я проводил семейные исследования разных болезней, участвовал в работе Международного Генетического Конгресса в Москве, был участником школ молодых ученых генетиков и психиатров, учился в Институте медицинской генетики и Институте психиатрии. Кто мог знать тогда, что с ними и его сотрудниками будет подчас драматически связана моя дальнейшая жизнь. Но тогда все это выглядело интересно и даже заманчиво! Во время работы школы психиатров решалась моя дальнейшая "судьба". В перерыве между лекциями я случайно услышал обрывки разговора двух профессоров:
  "Послушай, он дальневосточный еврей и никуда не уедет!" - с экспрессией говорил сибирский профессор-еврей, потирая нос для убедительности.
  - "Никто не знает, что будет через несколько лет", - вальяжно возражал ему московский профессор-армянин.
  - Что касается меня, то я был согласен с обоими, так как еще не расстался со всеми своими иллюзиями. По их рекомендации, я получил предложение перейти на научную работу руководителем лаборатории генетики во вновь создаваемый институт Академии медицинских наук СССР. Так мой роман с генетикой был "зарегистрирован", то есть стал браком! Оба профессора, оказав мне поддержку в начале академической карьеры, стали горькими противниками, когда я стал проявлять самостоятельность и независимость. Лиз, мне кажется на сегодня достаточно, - Давид встал и присел опять, как бы стряхивая с себя прошлое.
  - Очень необычная история и она говорит о твоей романтической натуре. Ты влюбляешься в науку, как в женщину и, похоже, надолго.
  - Тебе виднее, - Дов выглядел взволнованным после визита в прошлое, где остались отец, первый профессор, Ольга Петровна, любимая генетика, друзья и их недоброжелатели, которые вскоре включили его в свой черный список.
   Из Тверии они ехали вместе до каньoна Хайфа, где выпили по чашечке кофе в "своем кафе". Здесь они впервые встретились почти пять лет тому назад. Приятные воспоминания о той встрече наполнили их оптимизмом и гордостью за самих себя. Им хотелось верить, что все, что произошло между ними с тех пор, было, безусловно, правильным и результатом взаимной любви. Но кто может быть уверенным в будущем? Им очень хотелось верить в счастливую сказку и в прочный каяк, в котором их болтало в бурном потоке жизни и любви.
   
  Глава 15
  Венская сказка
  
  
  
  Твои лучистые глаза всегда красивы.
  И в них росистая слеза - природы диво.
  Пусть жизнь бурливая течёт - проблемы вечны.
  Видать, у ней особый счёт к делам сердечным.
  Ушли года в седой туман, уже далече,
  Но не забыт любви роман, с той первой встречи.
   Шимон Леви
  
  День девятый, Австрия, пять лет спустя
  Этот условный "день" подразумевает всю их первую поездку за границу. В Вене собрался конгресс нейробиологов, где Давид согласился сделать доклад. Лиза "созрела" и решилась на многодневную поездку вдвоем с Давидом. Программа включала конгресс в Вене и катание на лыжах в Альпах. Давид выбрал горнолыжный курорт, заказал гостиницу, точно зная, что он хочет - номер люкс, полный пансион, трансфер от вокзала до гостиницы и от гостиницы до лыжных трасс. Он очень хорошо все продумал и подготовил - заранее знал, с какого вокзала, какой платформы и в какое время отправляется поезд из Вены, сколько времени идет до Зальцбурга, где надо было пересаживаться, и сколько еще ехать. Все было в точности, как он спланировал. Первый раз вместе в поездке, да еще и на такой продолжительный срок. Естественно, у обоих были вопросы и сомнения. Смогут ли они выдержать друг друга без раздражения в течение недели, а не пару часов, как на свиданиях? Будет ли им хорошо вместе? Впрочем, не будем гадать и придумывать - заглянем в дневник Лизы, где она подробно записывала свои впечатления!
  
  Дневник Лизы
  С самого начала этой поездки - встречи в аэропорту Бен Гурион, и до расставания в том же аэропорту везде и всегда нам было очень хорошо. В самолете Дов рассказывал о своих проектах, а это он всегда делает живо, очень увлеченно и интересно. В дни конгресса он немного времени проводил на заседаниях и много гулял со мной по Вене. В день приезда все участники конгресса ужинали в огромном зале. Вечером мы вышли погулять в районе гостиницы, пошли в каком-то направлении, а потом повернули, думая, что вернемся обратно. Идем, разговариваем, я и не думаю о дороге, а места какие-то другие. Давид стал спрашивать, оказалось, что мы ушли довольно далеко от гостиницы. Спросив и узнав дорогу, мы благополучно вернулись в номер.
  Следующий день был первым в работе конгресса. Было много ученых. Наука чувствовалась в воздухе. После утреннего заседания мы пошли гулять. Был воскресный день. Гостиница была рядом с городским парком, который сначала я приняла за сквер. Улицы были пустынны. Мы пошли к главному собору Вены - Штефансдом. Я вооружилась камерой, на которую снимала и наговаривала прочитанное о Вене, а Давид все снимал фотоаппаратом. Вена - имперский город, поэтому побывать здесь и не посетить всевозможные дворцы и дворцовые парки было просто невозможно. Чего только стоит галерея Бельведер - императорская резиденция, дворец в стиле барокко, где в настоящее время размещена Австрийская национальная картинная галерея. Здесь находится всемирно известная коллекция живописи эпохи модерн. Мы много ходили по Вене, городу светлых, красивых особняков и памятников. Мне это нравится, я люблю подолгу гулять и ходить по новым местам. Вокруг собора самые старые районы Вены. Торговая улица, бывшая и в средние века главным торговым путем, выводит на Ринг, подковой опоясывающий город, широкий бульвар. По нему мы и вышли к зданию Оперы, очень красивому, на мой взгляд. Вечером мы придем сюда слушать оперу Верди "Набуко".
  Походы в театр всегда были для меня праздником. Только я заикнулась, что хотела бы сходить в Вене в Оперный театр, и мое желание исполнилось. Билеты Давид заказал заранее, через Интернет, очень дорогие, так как хотел хорошие места, а выбор был уже небольшой. Места наши оказались в Царской ложе. Такой подарок получила я на день рождения. Это был незабываемый вечер: Императорский театр, я в вечернем платье, мой улыбающийся кавалер в элегантном костюме, хороший спектакль, интересно и по-современному поставленная история нашего народа.
  Два других вечера в Вене тоже были яркими и музыкальными, как музыкален этот город. Один раз для приглашенных лекторов давали концерт классической музыки - скрипка и фортепьяно. Пианистка, японка по происхождению, с детства живущая в Вене, отличалась в этом дуэте виртуозностью, и когда они закончили свою программу, играла одна разнообразно и все очень хорошо. В последний вечер был банкет с закуской, выпивкой и танцами. Мы много танцевали, много смеялись, и нам было очень весело. Вообще, всё время Давид был ко мне очень внимательный. Пока проходил Конгресс, следил, чтобы я не скучала за "ученым" столом. Разделялись мы немного - я одна ходила по дворцу Бельведер, и не каждый раз ходила с ним в сауну. Про сауну он рассказывал мне ещё дома, что в Германии и Австрии люди заходят туда без одежды. От Дова я научилась ещё до этой поездки получать удовольствие от сауны. И в Австрии я парилась, правда не так много и не так подолгу, как Давид, но всегда приятно физически и эмоционально, потому что вместе.
  Вернусь к прогулкам по Вене. В первый день нам надо было забрать в кассе билеты. Мы подошли туда ещё до открытия, уже хорошо нагулявшись, и поэтому зашли в очень уютное кафе, сели в мягкие кресла и заказали кофе. Приятная обстановка, тепло, кофе хороший, и нам очень приятно вдвоем. За всё это путешествие между нами ни разу не возникло никакой напряженности или недовольства. Поездка была прекрасно спланирована и реализовалась как нельзя лучше. На следующий день мы отправились в Хофбург - императорскую резиденцию. С утра Давид вышел со мной ненадолго и вернулся, так как он хотел послушать определенные доклады. Без него я отправилась в музей графики Альбертина и насладилась рисунками, картинами и интерьером гостиных, оформленных без чрезмерной роскоши и со вкусом.
  В последний день конгресса у Давида был доклад на английском языке. Он собирался его зачитать, но, как он говорит, из-за меня сделал сообщение, не читая. Это стоило ему определенных усилий, но он молодец. Он был немножко не уверен в языке, но прекрасные слайды, которые он всегда готовит, представленные исследования и результаты были интересны слушателям. В этот же день мы успели сходить в музей Искусств, вместе смотрели картины, и выяснилось, что и в этом у нас много совпадений. На следующее утро мы уехали из Вены.
  До лыжного курорта от Вены пять часов езды с пересадкой. Садимся в поезд, и Дов достает и включает компьютер, можно слушать музыку или стихи. За окном - горный пейзаж, который захватывает меня и полностью переключает на новые ощущения. Появился снег, которого не было в Вене. По приезде, мы почти сразу идём взять напрокат лыжи и ботинки. Сервис и в пункте проката, и в гостинице на очень высоком уровне. Нам подобрали и подогнали ботинки и лыжи, и мы в полной готовности. На следующий день после завтрака выходим из гостиницы, машина уже ждет у входа. Это единственный раз, когда с нами едет ещё одна семья. Они там уже несколько дней, и женщина приветливо спрашивает, какой у нас уровень катания на лыжах. Узнав, что я начинающая, она говорит, что, если подняться повыше, там более пологие трассы. Когда нас привезли к подъемникам, высота, на которую они поднимались, и спуски испугали меня, и я сказала, что это не для меня. Но внизу пологий спуск, такое подножие гор, вот там мы и стали кататься.
  Как и на Хермоне, Давид опять показал мне технику катания. Каталась я вначале довольно неуклюже. Мне хотелось, чтобы он оставил меня внизу, поднялся в горы и катался в свое удовольствие. Разумеется, он остался со мной внизу, а когда нам обоим надоел этот единственный путь вверх - вниз, предложил подняться в гондоле и посмотреть, что там есть. Рано или поздно, это надо было делать, и мы поехали. Смотреть из поднимающейся гондолы вниз и думать, что сейчас мне надо будет здесь спускаться, было страшно. Но под чутким руководством и поддержкой друга я преодолела весь путь на лыжах. Он от меня не отъезжал, следил, чтобы я двигалась с большими амплитудами и не набирала скорость. Катание наше в первый день было самым длительным по времени и показательным для нас - мы увидели трассы и то, на что мы способны. Все последующие дни я каталась с большей уверенностью, большей легкостью и большим удовольствием. Давид был осторожен на лыжах. За три года до этого он вернулся из швейцарских Альп со сломанной ногой - следствие лихачества по сложной трассе. В один из дней горка напротив нашей гостиницы была открыта вечером, и мы пошли покататься. Это было необычно. Несколько раз мы благополучно спустились, а потом Давид сказал хватит, и его спокойная уверенность была лучшим подтверждением правильности его решения. Пару раз вечером мы прогуливались по деревне, мы шли по единственной её улице, и он поддерживал меня под руку. Мне нравились эти неспешные прогулки и неторопливые беседы на фоне альпийской деревни.
  Дополнительную прелесть нашему зимнему отдыху придавали условия, в которых мы жили. Теплая семейная гостиница, устроенная для очень комфортабельного отдыха, с изысканным рестораном, где мы завтракали, перекусывали после лыж и ужинали. Вечерами по-настоящему чувствовался уровень ресторана. Вкусная еда, красиво выложенная на блюде, и подаваемая точно в то время, когда с предыдущей тарелкой было покончено, ни секунды ожидания не прошло. Безукоризненное обслуживание, негромкая музыка, приглушенный свет - всё очень мягко и уютно. Иногда до или после ужина у нас было время, и Дов предлагал посмотреть фильм. Мы вместе посмотрели какую-то легкую французскую комедию, из тех фильмов, что приятно смотрятся, но не запоминаются, и психологическую драму, которая Давиду понравилась, а на меня произвела тягостное впечатление сценами насилия. Я вообще долго "перевариваю" фильмы и поэтому не люблю смотреть их подряд. Ещё какие-то фильмы он смотрел один, а я или читала, или спала. А фильмов было скачано много. Давид позаботился, чтобы нам было, что делать в свободные от лыж часы. Он трогательно заботился обо мне и когда у меня появились незначительные признаки простуды. Я бы ничего не делала, а он капал мне в нос и давал таблетки, и простудные явления почти мне не мешали. Мы выполнили всю нашу программу и на обратном пути ещё "пробежались" по Зальцбургу. Нам, правда, не повезло с погодой - ветер, пасмурно, и временами то дождь, то мокрый снег. Но мы прошлись по городу, увидели его достопримечательности и перекусили в кафе. Мы провели вместе десять дней, практически не расставаясь, нам было хорошо, и эта поездка оставила самые приятные впечатления и воспоминания. Я подробно описала эту поездку, и эти подробности теперь дают мне возможность ещё раз пережить те необыкновенные дни. Мне было хорошо оказаться послушной и ведомой, и я чувствовала безмятежность, которая покоилась на доверии к любимому мужчине. Все его желания, мысли, действия не вызывали во мне никакого противостояния. Там он был мой мужчина, а я его женщина, и гармония была между нами, в нас самих и во всём, что нас окружало. Про себя я называла ее "медовым месяцем". Давиду тоже понравилась сказочность этих дней, и когда мы вернулись, он по-своему попытался перенести что-то сказочное в нашу действительность. Он нашел Шкалу Любви. Инструкция гласила: если вы наблюдаете у себя 15 симптомов, то вы влюблены, неважно, сколько вам лет.
  1. Вы ощущаете небывалый душевный комфорт и спокойствие находясь рядом с партнером по отношениям
  2. Вы создаете "культ личности" любимого человека.
  3. Вы безгранично доверяете своему любимому человеку.
  4. Вам очень хочется казаться лучше, чем вы есть.
  5. Вы хотите знать о любимом человеке абсолютно все.
  6. Вы быстро набираетесь новых особенностей поведения и мировоззрения от любимого человека.
  7. Вы проявляете странную терпимость к тем особенностям поведения человека, которые вы раньше очень не любили в других.
  8. Вы легко подчиняетесь любимому человеку.
  9. Вам все время хочется быть рядом с любимым человеком.
  10. Вы очень боитесь потерять любимого человека.
  11. Вам плохо, когда вы поссоритесь.
  12. Вам нравится заботиться о любимом человеке.
  13. Вы согласны со всеми своими прозвищами, которыми он(а) вас наделяет.
  14. Вы стали безразличны к мнению окружающих (особенно к словам тех, кто отговаривает вас от общения с объектом любви).
  15. Вы стали уделять меньше времени своим собственным делам, зато занимаетесь делами близкого человека.
  16. Вам не жаль тратить свое время на любимого человека.
  17. Вам не жаль тратить свои деньги на любимого человека.
  18. Вы меньше общаетесь с противоположным полом и старыми знакомыми.
  19. Вам очень нравятся прикосновения любимого человека, вы стремитесь к интимной близости с ним.
  20. Вы становитесь очень ревнивым(ой).
  
  Мы проверили на себе эту шкалу (по отдельности) и нашли, что согласно 17 симптомам мы еще влюблены друг в друга. Однако, мы не можем выйти за рамки встреч из-за наших браков и установки не разрушать семьи.
   
  Глава 16
  Без наркоза
  
  
  Развод - это хирургическая операция
  без наркоза на нескольких душах
  
  
  Шесть лет спустя
  Давид и Лиза пережили немало кризисов в своих отношениях. Спустя шесть лет дружбы, у них стало появляться чувство неудовлетворенности в отношениях, ощущение того, что их роман ведет в никуда.
  
  Дов, любимый,
  В течение года после нашей "венской сказки" накопилась какая-то "усталость". Помнишь, в июле мы поехали на север, в Маалот, на конференцию, и в одно плохое утро я не захотела пойти с тобой на прогулку, боялась солнца. Ты ушел один, расстроенный, думал, что я буду спать, когда вернешься. А я выспалась раньше и вышла из номера, закрыв его на ключ. Мы разминулись, ты меня безуспешно искал, ключа у тебя не было. Так мы испортили друг другу настроение, собрали вещи и уехали раньше времени. Всю обратную дорогу мы напряженно молчали, каждый думал о своем. А вечером я получила от тебя письменное сообщение, что ты не желаешь больше со мной встречаться. Извини, если обидела тебя.
  Нежно целую
  твоя Лиззи
  Лизу переполняли сомнения, пессимистические мысли, в которые она не хотела посвящать родных и даже подруг: "Есть любовь, но нет чувства удовлетворенности нашими отношениями. Пять лет назад он подарил мне замечательное чувство, и это было именно то, что я искала. Тогда было полное совпадение желаний и их воплощения. Но со временем мои ожидания стали другими, казавшимися мне естественными. Они не реализовывались, и стало пропадать чувство счастья от того, что он есть в моей жизни. Он приезжает ко мне домой, мы проводим время дома, в бассейне, в кафе или в магазинах, и нам по-прежнему приятно вместе. Он старается помогать мне по хозяйству, у него есть общий язык с сыном. Однако, мы не можем выйти за рамки встреч из-за наших браков и установки не разрушать семьи. Поэтому и вопрос, хотела бы я с ним жить, представляется мне праздным, а вот нужны ли мне дальше такие отношения? Может быть все бросить, чтобы это, наконец, закончилось", - думала она все чаще. Лиза очень переживала ссоры и нередко плакала. Ее слезы были инстинктивной реакцией на ссору, но Давид, видя их, не мог более на нее сердиться. Он успокаивал Лизу: "Отношения, в которых люди никогда не ссорятся, не обижают друг друга, не переживают кризисов, существуют только в сказке. Даже любящие друг друга пары устают друг от друга, ссорятся и ругаются, когда они не могут разрешить конфликт мирно или не знают, как это сделать."
  
  Лиз, привет!
  В последние полгода что-то изменилось в твоем отношении ко мне: все чаще я огорчаю тебя "плохими письмами, фотографиями, плохим поведением и т.д.". Возможно, ты права, и я стал "плохим мальчиком" и заслуживаю твою критику или "драматические уходы", и т.д. Однако, такие твои реакции ранят меня раз от раза все сильнее и сильнее. Мы любим друг друга, будучи такими разными по характеру и личному опыту. А от этой "разности" иногда искрит...! Я тебе объясню (при встрече) эту историю с твоими откровенными фотографиями. Я уверен, ты поймешь, что я это сделал не столько для себя, сколько для тебя! В них столько прекрасного о тебе, но ты увидела в них другое, испугалась, оскорбилась, объяснила ошибочно, обиделась еще больше, обидела меня своими предположениями и содержанием письма. Короче, это "блюдо" оказалось слишком острым для нас обоих, мы его попробовали и проехали. Улыбаясь мысленно тебе, я услышал звонок, это была ты. Кстати, вчера мы недопили наш кофе.
  Целую,
   Дов
  
  Для Давида не была секретом истинная причина их размолвок, - неопределенность их затянувшихся отношений. Будучи "отдушиной" в повседневной жизни в первые годы, их чувства и отношения трансформировались в потребность быть вместе. Но именно это они себе и не позволяли, боясь расстаться с иллюзией, что можно сохранить брак, ничего не менять и сохранить свою любовь. Они все чаще задумывались о смысле их отношений и о том, что с ними всеми будет. Степень неопределенности и драматизма была сопоставима с тем, что они пережили в период иммиграции в Израиль.
  
  Первой на развод решилась Лиза, о чем она думала уже давно, еще до знакомства с Давидом. Их роман, если и имел к этому какое-либо отношение, то оно было весьма косвенным, на уровне психологической поддержки. Главным было отсутствие нормальной семейной жизни: почти все годы супружества Лиза и Саша испытывали недостаток близости, теплоты и родства душ. Лиза решила не оставлять существующее положение, а привести в соответствие реальность с документами, по которым они считались мужем и женой. Саша вначале был очень расстроен, временами груб и не соглашался на развод. Однако, к этому времени Лиза освободилась от чувства вины перед ним и была готова отстаивать свои интересы. Когда решение было принято и внутренне обосновано, Лиза стала не так эмоционально, как раньше, реагировать на его выпады и угрозы. Они уже ее не пугали и не останавливали. Она обратилась к адвокату, дело было начато и иски переданы на рассмотрение в суд. Острые конфликты продолжались четыре месяца. До рукоприкладства дело не дошло, хотя Саша угрожал и Давиду, которого он обнаружил в телефоне Лизы. Недаром говорят, что развод - это операция без наркоза. Ситуация разрядилась, когда Саша переeхал жить и работать в другой город. После развода Лиза продолжала жить в своей квартире с сыном. Когда Давид приезжал, они оба были очень нежны и счастливы. Ее любовь, нерастраченная за годы замужества, получила свой заслуженный выход. Через короткое время, накануне Суккота, Лиза предложила Давиду взять отпуск и куда-нибудь уехать вместе.
  В дни осеннего праздника Суккот евреи, соблюдающие традиции, живут в покрытых ветками временных строениях, называемых сукка (шалаш), в которых пируют и славят Всевышнего все семь дней праздника. Таким образом, в Суккот происходит переселение части граждан Израиля из постоянных жилищ во временные шалаши - т. е. признание над собой власти Бога - ради привнесения Божественного начала в мир. По ассоциации с этой традицией, Давид и Лиза решили поехать ("переселиться") в Европу и, таким образом, по-своему соблюсти традицию. Им надо было выбрать маршрут, гостиницу, построить логистику поездки, то есть стать командой! Взяв напрокат машину, они проехали 1500 километров по Хорватии и Словении - это было незабываемое свидание.
  
  Дневник Лизы
  Конец сентября. Дыхание осени чувствуется и в воздухе, и в воде. Мы начали с юга Хорватии, Дубровника, где ещё купались в море. Само море очень чистое, а пляжи - небольшие. На третий день начали наш автопробег. Никаких серьезных сбоев не было, но пару дней, правда, мы друг для друга были не очень легкими. Иногда Давид был похож на сухой "джин"! Сухой и немного резкий, но в то же время гармоничный. Богатый на полутона вкус этого напитка отлично отражал его разностороннюю личность. Давид умеет работать в команде и не боится открываться людям, но при этом совершенно самодостаточный и цельный. Иногда мы молчали, и тогда само молчание становилось источником напряжения. Причины этого нежелания рассказать что-то друг другу были разными. Так было и до поездки, и в этой поездке. Мне кажется удивительным, что у нас такое происходит, ведь для других людей Давид является таким прекрасным слушателем и советчиком. Он любит водить машину, за рулём чувствует себя намного комфортнее, чем в качестве пассажира такси. Ездит он прекрасно, и мне нравится сидеть с ним рядом. За восемь дней мы проехали примерно 1500 километров, порядка 200 километров каждый день. Менялись пейзажи, менялась погода, и то, и другое в большом разнообразии. Ландшафт - от моря и голых скал в первые дни, до зеленых гор, голубых озёр и великолепных лесов по мере удаления от моря. Погода - от первых жарких купальных дней до беспросветных дождей и низкой температуры высоко в горах. Палитра осенних цветов перед глазами, немного не хватало солнца, к которому уже привыкли в Израиле. Нашей первой остановкой стал Дубровник, прибрежный курорт. Из других городов наиболее интересен нам был Сплит с его мощными постройками, вернее тем, что от них осталось. В жемчужину Хорватии - Плитвицкие озёра - мы попали в дождь, который пока мы там гуляли, только усиливался. Войти на территорию мы успели еще до дождя, но потом вымокли насквозь за пару часов. Зато почувствовали себя там в абсолютной водной стихии - вода в озёрах, вода с падающих водопадов, вода с серого хмурого неба, вода в нашей одежде и обуви. Очень запомнилась прогулка и то, как мы сушили наши мокрые вещи, разложив их на всех батареях и по всем стульям и углам нашей комнатки. Жильё в Хорватии было весьма скромное, а вот еда вкусная. В этом месте мы получили такой обильный завтрак, которым подкреплялись и в этот, и на следующий день. Как компенсация за дождливую прогулку по Плитвицким озёрам, было у нас посещение другого природного заповедника - КРКА, где тоже система водопадов, речка и такие же дорожки и деревянные мостики, проложенные для туристов. Всего один день разницы, а какие драматические перемены погоды. День, когда мы были в заповеднике КРКА, а ночевали в Задаре, был по-летнему тёплым днём. Давид еще купался в море, а мне этот день больше всего запомнился нашим вечерним разговором, после которого мне снова стало тепло на душе.
  После Плитвицких озёр дождь нас не оставлял, хотя просветы были, а в некоторые дни даже выглядывало солнце. В Словении две замечательные пещеры со всем великолепием подземного царства. Одна - огромных размеров, внутри которой часть маршрута проезжаешь на открытом поезде. Другая - поражала природной первозданностью. В ней не так много сталактитов, но глубоко внизу бурлит неспокойная речка и это завораживает. Недалеко от пещер - замок Словенского Робин Гуда, живописно и органично встроенный прямо в скалу. В Словении нас ждали необычные апартаменты - большие просторные комнаты, огромные кровати, современный дизайн. Мне это нравилось. Такая обстановка создавала лучшее настроение, чем та, которая была в Хорватии, за исключением гостиницы в Сплите, тоже современной и с претензиями на оригинальность. А ещё Словения - это роскошные леса, красивые горы и горные озёра. Мы были на двух озерах. Одно - курортное место, устроенное для комфортного отдыха, гостиницы, пансионаты, магазинчики, кафешки, пешеходные дорожки со скамеечками вокруг озера - как в Карловых Варах. По этому озеру нам удалось покататься на лодке, что доставило обоим большое удовольствие. С утра не было дождя, и Дов сказал, что надо идти брать лодку и, конечно, был прав. У него безошибочное чутье, что и когда надо делать. Другое горное озеро - более природное и нетронутое людьми. Его окружают с одной стороны горы, а с другой - лес, и все это, как в зеркале, отражается в кристально чистой воде. Ещё один день мы провели в столице Словении - Любляне, небольшом и спокойном европейском городке. Хороший отдых придал мне заряд оптимизма, но не разрешил наших проблем. Я уже жила одна с сыном, а Давид по-прежнему "сидел на двух стульях". Мне кажется, что эта ситуация стала явно тяготить его... .
  Давид, действительно, не был готов к разрыву отношений ни с Эллой, ни с Лизой. Они обе глубоко вошли в его жизнь и нашли в ней свое место, не мешая друг другу. Но это ему только казалось, что не мешали. Элла догадывалась, что у Давида "кто-то есть", а Лиза с трудом выносила их расставания после свиданий. Ситуация была взрывоопасной и фитиль был давно смочен бензином. Дело было за искрой. Триггер не надо было создавать: на какую-то просьбу Давида Элла ответила неожиданно отрицательно по сути и резко по форме. Давид инстинктивно бросил ей в ответ: "Моя подруга так мне не отвечает!" После немой сцены разразился отвратительный скандал. Такого в их жизни еще не было. Обменявшись взаимными обвинениями, они узнали много нового и неприятного друг о друге - все, что накопилось за многие годы отчуждения. Давид пытался найти приемлемый компромисс с Эллой, но, увы, его не было. Неудовлетворенность друг другом была глубокой и взаимной, а совместное проживание после этого стало серьезным испытанием для обоих. С тех пор, почти каждое утро Элла требовала оставить "разлучницу", и в ход шло все: ночные телефонные звонки, угрозы и скандалы с Лизой. Она не боялась ходить к разным бабкам и использовать всякие заговоры. В борьбе за мужа, в ее понимании, все средства были хороши. Однако, эффект был прямо противоположным - жизнь становилась невыносимой. Всем участникам этой драмы было ясно, что она неуклонно приближается к развязке, которая никого не пощадит. Дилемма Давида, - быть до конца дней своих с когда-то любимой женщиной или отправиться в неизвестное плаванье с любимой подругой, - простого решения не имела. Любое решение казалось ему катастрофой. Он не мог тогда себе представить, как это отразится на детях, хоть и взрослых, на их к нему отношении. Повторные попытки "починить" отношения с Эльвирой и удержать брак от разрушения оказались наивными. Временное затишье прерывалось обострением конфликта, обвинениями и угрозами. Тупик был железобетонным. Их "бои местного значения" продолжались почти год - худший год в совместной жизни. Борьба разрушила почти все оставшиеся "привязанности" между ними. Лизе хватало ума и такта не вмешиваться в семейные разборки Давида. Она старалась никак не влиять на его поступки и решения, хотя Лизе было не просто получать ночные звонки, угрозы и оскорбления. Когда все ресурсы были исчерпаны, развод, ранее казавшийся страшным словом, постепенно стал спасительной хирургической операцией. Они к этому времени "нажили" квартиру, другие материальные блага, терять или делить которые было непростым делом, как с юридической, так и психологической точки зрения. Чтобы разрубить этот проклятый "гордиев узел", Давид нашел квартиру, подписал договор на ее аренду и ушел из дома, оставив все Эльвире. Их семейная жизнь длилась долго и имела эмоциональное значение для обоих, поэтому произошедший разрыв был тяжелым стрессом и переживался как горе. Потребовались месяцы и годы, чтобы раны, нанесенные друг другу, хоть как-то зарубцевались. Остаться друзьями после развода им не удалось.
   
  Глава 17
  Под одной крышей
  
  
  Увы, конфликты неизбежны...
  Как и критические дни,
  Когда она, любовь, с тобою
  Не бойся по счетам платить ...
   Давид Лизе (из переписки)
  
  
  Первый год под одной крышей
  Давид приходил в себя почти полгода. Необходимость налаживать новую жизнь в таких обстоятельствах действовала на него парадоксально - как успокаивающее лекарство. Он быстро обзавелся необходимой мебелью и электротоварами. Работа в клинике и над научными проектами не прерывалась ни на один день. Это был второй позитивный фактор. Ну а третьим и самым важным фактором была, естественно, Лиза. Она поддерживала его и помогала ему наладить быт. Когда же Давид предложил ей жить вместе, она задумалась, но, несмотря на ожидаемые трудности, - согласилась попробовать. Так Давид, Лиза и Даниэль оказались под одной крышей и объединили свой "Архив Судьбы". Никаких гарантий успеха не было! Будущее оставалось невнятным.
  За первый год совместной жизни Дов и Лиза пережили много счастливых дней, уютно обставили квартиру, с большим удовольствием учились танцевать, ходили на концерты, в театры и в гости. После работы они встречались на берегу моря и проводили время там, потом ехали к себе домой. Они много гуляли, ходили в походы на целый день с группой любителей природы, проводили пикники, ездили на научные конференции.
  Начинающие совместную жизнь обычно распределяют роли в семье. Если вдуматься, то с любимым человеком ссориться никак нельзя. Он же любимый! Однако на практике получается наоборот. Любовь, попавшая в рамки совместной жизни, не имеет прививки от ссор и даже скандалов. Семейные кризисы - не только проверка на прочность семейных отношений, но дорога к их построению. Первый год жизни Лизы и Давида - это "бодание" двух людей с разными привычками и представлениями о браке. Годы свиданий в расчет не берутся. Это бой двух "эго" или двух "Я". Правила в этой борьбе не писаны, а результат - размолвки и душевная боль, переход на личности и ответные "удары". Какой бы банальной не казалась подоплека для выяснения отношений, поводов для ссор было несколько. Например, свойственная Лизе независимость находилась в противоречии с тем, какой женой Давид хотел ее видеть. В этом смысле от Лизы он ожидал, что она будет проводить с ним больше времени, уделять ему больше внимания, больше разделять его интересы. А Лиза оказалась не готовой что-то менять в своих привычках, сложившихся в последние годы, когда она полностью игнорировала мнение своего бывшего мужа. Она могла провести много времени с подругой, не сообщив об этом Давиду. Так, например, случилось в День 8 марта, когда Давид весь вечер ждал ее дома с цветами. Лиза, в свою очередь, ощущала какую-то непривычную зависимость от Давида, а точнее - не свободу. Кроме того, у них не было гармонии в постели: одно дело секс во время свиданий, но совсем другое - при совместной жизни. Интимные отношения - это та сфера, где мужчина неизбежно открывается перед женщиной и наоборот, оба становятся при этом уязвимыми. Давид был обескуражен, когда ему казалось, что Лиза делает ему одолжение, занимаясь с ним любовью. Лиза, в свою очередь, много лет не жила регулярной половой жизнью и, стало быть, ей надо было привыкнуть к супружеству в полном смысле этого слова. Кроме того, она старалась справиться с возросшей нагрузкой по хозяйству, но на все ее не хватало. В свою очередь, реакции Давида казались Лизе эгоистичными, и она не всегда их понимала. Давид, "наказывая" ее, как, впрочем, и себя тоже, отказывался участвовать в запланированной прогулке, концерте или просто совместной трапезе. Такую уязвимость Лиза знала за ним и раньше. Когда такое случалось, это приводило их к отчуждению: они не целовались при прощании, не пили вместе утренний кофе, спали в разных комнатах и при этом оба страдали несколько дней. Лизе трудно было попросить прощение и помириться, Давид иногда помогал ей в этом. Нередко дело доходило до слез. Вот и получилось, что именно, как "жена", Лиза разочаровывала Давида, а он ее.
  Первые проблемы совместной жизни остро обозначились во время поездки Дова, Лизы и Даниэля на остров Крит вскоре после переезда на съёмную квартиру. Давид чувствовал себя лишним в таком треугольнике, что, естественно, портило ему настроение, как, впрочем, и дождливая осенняя погода. Из-за дождей им отменили заказанную экскурсию. Дов считал, что их "тройственный" союз на Крите не сложился по вине Лизы. Однако, он легко нашел общий язык с Даниэлем. Они вдвоем плавали в бассейне, покупали что-то перекусить, и доверительные беседы между ними на Крите положили начало их дружбе, в которой были и легкие шутки, и взаимное уважение. В последние два дня из четырех, что они там провели, погода, как и настроение, улучшились. Несмотря на проблемы, они все-таки старалась лучше понять друг друга.
  Говорят, что ощущение безопасности - вот то главное, что определяет стратегию поведения пары в брачных отношениях. Но этого мало, необходимо еще что-то, что обязательно должно присутствовать в отношениях пары. Например, желание понимать друг друга, наличие общего личного мира. Семья - это общие интересы и тайны, свои традиции, и одни на двоих планы, а также честность и умение быть откровенным с любимым человеком. Однажды, Лиза взяла зеленое яблоко, разрезала его пополам, съела половину, а половину отдала Дову. Они дружно засмеялись, так как подобная ситуация была им знакома из легенды:
  "Посмотрела Ева, какие сочные, румяные яблоки растут на запретном дереве, и захотелось Еве съесть запретное яблоко. Сорвала Ева яблоко, съела половину, а половину отдала Адаму. Как только съели Адам и Ева запретное яблоко, посмотрели друг на друга и впервые увидели, что они обнаженные. И устыдились. Бог подошел к Адаму и спросил: Кто сказал тебе, что ты без одежды? Не съел ли ты плод, который я запретил тебе есть? Адам испугался и сказал: Это не я! Это Ева сорвала яблоко и дала его мне. И сказал Бог Еве: Почему ты не послушалась меня? А ты, - сказал Бог Адаму, - за то, что не послушался меня и съел запретный плод, вовеки веков будешь добывать хлеб свой в поте лица - будешь пахать землю и сеять зерно, и каждый кусок хлеба достанется тебе тяжелым трудом. И ты, Ева, в мучениях будешь рожать детей своих. И изгнал Бог Адама и Еву из рая. Заплакал Адам, заплакала Ева, и пошли они по пустынной и голой земле, совсем не похожей на райский сад. Адам стал пахать землю и трудиться с утра до вечера, чтобы собрать урожай. У Адама и Евы родились дети. Когда дети выросли, они построили города, насадили сады и заселили всю землю".
  
  С тех пор они съедают пополам яблоко! Лиза познакомилась с сыновьями Дова, их женами и детьми, с сестрой и братом. Ее вхождение в его семью, а Дова в ее семью, проходило драматически: наблюдалось взаимное отталкивание. Сложность семейных отношений заключалась еще и в том, что Лиза чувствовала дискомфорт в отношениях с друзьями Дова, на много более старшими, чем она. В то же время, она не испытывает ничего подобного в отношениях с Довом, с которым у нее сразу сложились равные партнерские отношения. Вступая в отношения с Давидом, Лиза в первую очередь искала и нашла любовь, заботу, и социальную защищенность. Давид состоялся как личность, был материально обеспечен, он переживал вторую молодость и был интересным собеседником.
  В любой семье случаются кризисы, когда даже любимый человек начинает раздражать и действовать на нервы. Возникают ссоры без причины, недопонимание и конфликты. Муж может часами просиживать за компьютером, жена поглощена своими делами, каждый на своей волне, разве это семья? Французская актриса Брижитт Бардо любила говорить, что супружество - это соглашение, условия которого ежедневно пересматриваются и утверждаются заново. Взаимные недовольства и конфликты между Давидом и Лизой возникали в силу того, что они были два очень разных человека, с разными моделями поведения. Они существенно различались по жизненному опыту, привычкам, и характеру, а также по финансовому состоянию и профессии. У них не было общих знакомых, наконец. Предшествующие годы их встреч не содержали опыта, сколько-нибудь полезного для совместной жизни. Увы! А недовольств было немало, их пик пришелся к концу первого года совместной жизни и был связан с очередным отпуском. Они повторно обсуждали совместный отпуск в Санкт-Петербурге, где Лиза родилась и выросла. Но перезимовав вместе, Давид решил, что ему лучше не рисковать и не ехать втроем в отпуск. А Лиза решила все-таки показать хотя бы сыну свой родной город. Тогда Давид сказал, что поедет в отпуск с Эльвирой. Это был драматический кризис в их отношениях. Никто не хотел отступать. История подошла к судьбоносному перекрестку: "быть или не быть"? Было больно обоим. После болезни иногда возникает иммунитет. Давид и Лиза вернулись из отпуска убежденными в том, что они нужны друг другу.
  Несмотря на такие "бои местного значения", совместная жизнь постепенно налаживалась путем болезненных уступок друг другу. Старые привычки неохотно, но заменялись новыми совместными привычками. Углубилось понимание желаний и предпочтений друг друга. Они учились и научились мириться после ссоры. Так как Давид был более прагматичным, то он и брал на себя ответственность по "тушению пожара". У обоих доминировало естественное желание сделать жизнь друг друга приятней и содержательней. Основа любви - абсолютное доверие. Любовь помогла им достичь необходимого доверия после очень трудного года привыкания друг к другу. То, что прошли Лиза и Давид созвучно с еврейской формулой любви:
  "Во-первых - знакомство. На этом этапе речь может идти только о влюбленности - "высокой болезни", гамме ощущений, возникающих как результат "гормонального взрыва", и, как это ни жаль, исчезающих совершенно независимо от самого человека. Поэтому разговоры о любви "с первого взгляда" не более, чем опасная романтическая иллюзия. Когда юноша говорит девушке: "Я тебя люблю", то, на самом деле, он любит не ее, а те ощущения, которые она у него вызывает. Как в старом грузинском анекдоте: "Гиви, ты любишь помидоры? - Кушать - люблю, а так, нет...". Юноша - эгоист, и любить (на этом этапе) он может только себя. На втором этапе еврейской "формулы любви", то есть на этапе совместной жизни в браке накапливается опыт общения, из которого рождается доверие, и это уже третий этап. Четвертый, завершающий этап - это возникновение абсолютного доверия. И только этот этап заслуживает "высокого звания" - любовь." (Б. Миньковский; www.myjerusalem.org.il).
  
   
  Глава 18
  Девятая симфония
  
  
   Между гением и безумным
  сходство, что оба живут совершенно
  в другом мире, чем все остальные люди
   Артур Шопенгауэр
  
  День десятый, Хайфа, четвертый год вместе
  У Лизы и Давида появились общие друзья и увлечения: салонные танцы, рисование, кулинария, прогулки и туризм, вечеринки и многое другое. Они любили симфоническую музыку и регулярно ходили на концерты. Классическая музыка была как-то созвучна их душевному состоянию. Их впечатления после концертов часто совпадали, как ни в чем другом.
  - Тебе довелось посмотреть оскаровский фильм "Блеск"? - спросил Давид в антракте концерта, ставя на столик поднос с кофе и яблочным пирогом в фойе зала "Аудиториум". - Он основан на реальной истории виртуоза-пианиста, Дэвида Хельфготта, который в молодости перенес приступ острого психоза, лечился в больнице десять лет и превратился в странного, но безобидного человека.
  - Спасибо за кофе и мой любимый пирог, Дов. Помню, конечно, помню. Это потрясающая история, да и фильм хорош. Переживала весь фильм, в отдельных сценах до отчаяния.
  - Я бы сказал, что это драма типична для очень одаренных и, вместе с тем, нередко душевнобольных людей. А в этом фильме примечательна роль еврейского отца, а музыка Рахманинова просто божественна, - Давид разрезал пирог пополам и попробовал его. - Вкусно.
  - Этот Хельфготт, такой искренний, и трогательный, что даже самой захотелось иметь такого друга, - размышляла вслух Лиза. - Кстати, в этом фильме есть виртуозно исполненный актером Рашем музыкальный трюк, подобный "Полёту шмеля" Римского-Корсакова. Сыграл этот трюк на оскаровской церемонии сам Дэвид Хельфготт.
  Лиза не скрывала, что пирог пришелся ей тоже по вкусу. Кто, кто, а она знала в этом толк.
  - Меня давно интересует природа связи искусства с безумием и любовью. Гениальность и психоз, по-видимому, устойчивая ассоциация. К этому надо добавить много случаев сочетания душевных расстройств и влюбленности у выдающихся музыкантов и художников, Например, тема любви, безусловно, питала вдохновение создателей самых лучших классических музыкальных композиций. Кстати, большой резонанс в свое время вызвала публикация книг "История безумия в классическую эпоху" М. Фуко, "Гениальность и помешательство" Ч. Ломброзо и "Гениальность и генетика" В. П. Эфроимсона, - Давид подсел на любимого конька, но второй звонок прервал его микролекцию.
  В программе концерта была симфония Шуберта No. 9. Ее история интересна тем, что ноты симфонии нашел брат композитора в его бумагах через десять лет после смерти Шуберта. Музыка проникнута радостным ликованием, торжеством. Симфония грандиозна по размерам и в ней легко улавливаются ритмы вальса и венгерский фольклор. Исполнение этой симфонии произвело сильное впечатления на обоих. Они вышли из зала и медленно шли к стоянке автомобиля. Лиза еще не отключилась от финальных аккордов и рассеянно внимала тому, о чем думал вслух Давид:
  - Я могу привести в качестве примера связи между гениальностью, безумием и любовью историю композитора-романтика Роберта Шумана Он начал необычайно успешно, а закончил свой путь в психиатрической клинике. Роберт часто как бы выпадал из реального мира, погружался в свой собственный, воображаемый мир, посещал кружки магии и увлекался мистикой. Взлётами и падениями он был обязан, прежде всего, своей возлюбленной - Кларе Вик. Возможно, он и не стал бы так всемирно известен, если бы не встретил эту блестящую пианистку. Ее исполнительская одаренность, должно быть, и помогла Роберту подняться до божественных высот.
  Давид сел в машину, огляделся по сторонам и медленно вырулил задним ходом со стоянки.
  - Может быть, но среди композиторов были и душевно здоровые люди, - как бы оппонируя ему, откликнулась Лиза. - Их посещало вдохновение, а не безумие, на написание таких произведений, как Колыбельная Брамса, Концерт для фортепиано Моцарта, Аппассионата Бетховена, Ноктюрны Шопена и многие другие. Вот, может быть, любовь, а не безумие, управляла их чувствами и талантами. Я читала, что характер некоторых композиций Иоганна Себастьяна Баха можно объяснить, например, его любовью к жене - Анне Магдалене.
  - Любовь - да, конечно, любовь и сама по себе может быть безумием, - подхватил Давид. - Утраты, как и любовь, сильно влияют на творчество. Ты говорила, что любишь музыку Эдварда Грига. Однажды он влюбился в Нину Хагеруп и подарил ей сборник сонетов о любви, встав на колени и предложив стать его женой. Только первый год их совместной жизни был счастливым. У них родилась дочка, которая через год умерла. Они с трудом пережили это горе и даже похоронены в одной могиле. Вот такая печальная любовь воплотилась в музыке Грига, которая так берет нас за душу.
  - Я не спорю, что сильные страсти одаренных людей обогащают мировую культуру, но простые люди платят за безумие подчас чудовищную цену, не так ли? - спросила Лиза, стараясь не сильно отвлекать Давида от ведения машины. При отсутствии талантов они остаются безвестными и несчастными. Из-за них ты ежедневно едешь в свою клинику.
   - Это так. Но, если ты посмотришь на живопись и живописцев, то сможешь обнаружить похожие истории, - Дов притормозил перед красным светофором. - При психическом заболевании утрачиваются привычные связи с миром, взамен создается собственный мир с другими связями и отношениями между людьми, цветом и пропорциями, где превалируют страхи, преследование, колебания настроения и даже странное поведение. Например, живопись при обострении психоза определенно отражает симптомы болезни и переживания пациента. А кто лучше всего может передать галлюцинации, раздвоение личности, состояние депрессии, как не страдающий этим человек? В тяжёлых случаях наблюдается даже вычурность цветовой палитры. Некоторые из великих художников страдали психическими расстройствами и говорят, что это помогло им внести свой вклад в мировое искусство.
  - Я, кажется, знаю, кого ты имеешь в виду, - охотно согласилась Лиза, - это в первую очередь Эдвард Мунк.
  - Верно, - продолжил ее мысль Давид, - его даже лечили от маниакально-депрессивного психоза в психиатрической клинике Копенгагена.
  - А самая известная работа Мунка - картина "Крик" - вспомнила Лиза. - На ней изображен охваченный ужасом человек, чей образ стал одним из самых узнаваемых в искусстве.
  - Мой самый любимый художник, - Франсиско Гойя, - произнес Дов, в свою очередь. - Гойя пережил как безумие, так и любовь, о чем говорят его картины. Он был длительное время в психотическом состоянии (возможно, даже страдал шизофренией) с бредом преследования и странностями в поведении. В эти периоды он много рисовал, пытаясь справиться со своими душевными расстройствами. Я видел его работы в музее Прадо, в Мадриде.
  - Но не только безумие водило его кистью, - вставила Лиза. - Известна также его страстная любовь к герцогине Альба, которую трудно скрыть, глядя на картину "Обнажённая маха".
  - А ты видела когда-нибудь картины и рисунки обычных больных шизофренией? - спросил Дов. - Многие из них мрачные, странные, они тяжело воспринимаются, так как от них веет ужасом и отчаянием, глубокой депрессией. Когда-нибудь я покажу тебе рисунки одного моего пациента под общим названием "Автопортрет". Он страдал бредовой формой шизофрении около двадцати лет. Заболевание протекало в виде обострений психоза и неполных ремиссий. Кроме бреда, его обострения проходили на фоне изменений в настроении: от депрессии до маниакальных картин. Будучи художником, он рисовал свое лицо многократно, сидя перед зеркалом. По рисункам можно видеть изменения в его душевном состоянии от страшного и жуткого до вполне хорошего.
  - А ты знаешь, Дов, что иногда у влюбленных художников рождаются удивительные творческие тандемы, редко работающие вместе, но подпитывающие друг друга вдохновением. Например, Макс Эрнст и Доротеа Таннинг (сюрреалист и дадаистка), Мэн Рэй и Ли Миллер, Василий Кандинский и Габриэль Мюнтер, Пабло Пикассо и Франсуаза Жило.
  - Да, да, а некоторые из них отличались странностями и уединенной манерой поведения, как и многие ученые и философы, в числе которых Иммануил Кант, Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн, Джон Нэш и другие. Я, как многие психиатры, считаю, что эмоциональная отстраненность может способствовать проявлению научного творчества, а перемены настроения часто связаны с особенностями художественного восприятия. В книге "Динамика творения" английский психиатр Энтони Сторр (Storr) утверждает, что творчество позволяет таким людям сохранить психологическую устойчивость, поэтому неудивительно, что они занимаются этим с таким рвением.
  - А психиатры могут доказать каким-либо способом свои интерпретации поведения человека? - спросила Лиза задиристо.
  - Пока нет, но хочется верить, что в их объяснениях что-то есть, - сказал Давид, заглушив двигатель. - Мне понравилась симфония Шуберта, равно как и наша милая беседа. Браво, Шуберт! Спасибо, Лиззи! Мы приехали и нам пора в кроватку.
   
  Глава 19
  Лекционные туры
  
  
  Как много лет во мне любовь спала.
  Мне это слово ни о чем не говорило.
  Любовь таилась в глубине, она ждала -
  И вот проснулась и глаза свои открыла!
   Р. Рождественский
  
  Пятый и шестой годы вместе
  Поводами для поездок за границу были, как правило, приглашения Давиду прочитать лекции, научные конгрессы и конференции. Лиза активно участвовала в разработке логистики поездки, собирала материалы о стране и предполагаемом маршруте после конференции. Процесс подготовки к очередному туру походил на занимательную игру с обменом идей и вариантов, электронная почта между ними накалялась. Для Давида это была еще и работа, в частности, возможность сообщить то новое, что ему с сотрудниками удалось узнать в итоге своих научных исследований.
  
  Брешиа и Рива дель Гарда
  Итальянский профессор пригласил Давида прочитать пару лекций для молодых врачей-психиатров в городе Брешиа, что находится между Миланом и Вероной. Давид засел за подготовку лекций по психофармакологии, а Лиза занялась планированием тура после конференции.
  Самолет доставил их в Милан, где их встретили и отвезли на машине в Брешиа. Сначала старинный городок показался им скучным, но за три дня, которые они там провели, обнаружились очень красивый собор, живописный холм с мощным замком, маленькие уютные улочки, и тогда их мнение изменилось. На конференцию приехали около 150 врачей-психиатров. Хотя лекторы были из разных стран, но сама атмосфера на конференции была камерной или "домашней". Этому способствовали и приглашения организатора конференции: в один вечер он позвал лекторов к себе домой, а во второй вечер - в ресторан. Итальянский профессор проживал в большой квартире в старом доме с очень тесным входом, узкой крутой лестницей и малюсеньким лифтом. Квартира была завалена старыми вещами, как на блошином рынке - старые чемоданы, старая пишущая машинка и тому подобное барахло. Попав в этот дом, Давид очень метко назвал его хозяина "архивариусом". Лизе это гнездышко уютным тоже не показалось. Огромная и почти пустая зала, допотопная мебель, и ничего современного, кроме компьютера, странно смотрящегося в кабинете - сарае. Угощение было не очень изысканным: салат и паста, много пасты. Давид и Лиза, уставшие после дороги, довольно быстро вернулись в гостиницу. Вечер в ресторане был приятным, погребок оказался милым, еда - вкусной, а общение непринужденным. Давид "выдал" свои лекции на английском, их синхронно переводили на итальянский, было много вопросов. Другие лекции также вызвали интерес.
  После конференции Лиза и Давид замечательно провели время в городке Рива дель Гарда, на северной оконечности озера. Гарда - самое большое озеро Италии, оно похоже на море. К северу озеро сужается, а окружающие его горы, становятся выше. Там-то, под горой, от которой трудно оторвать взгляд, и расположилась очаровательная Рива дель Гарда. Больших роскошных отелей здесь нет, но много уютных частных пансионов. В одном из них, маленьком, но приятном они и остановились. За этим домиком возвышалась огромная скала, она нависала над ним и захватывала воображение.
  На другой день, Лиза и Давид переплыли на катере всё озеро. Доплыли до Сирмионе, самого известного туристического места на озере Гарда, походили по древним развалинам и по улицам, забитыми туристами, съели в кафе итальянскую пиццу, и, устав от хождений, людей и лавочек, полежали на травке в небольшом парке. Вернувшись в Риву, уставшие от долгой поездки, они забрались в ванну, полную пеной, устроились валетом и намылили друг друга. Страстное желание овладело их телами, которые словно магниты с противоположными зарядами, стали взаимно притягиваться. Губы находили друг друга везде, пока не наступила "разрядка" и последующая предательская слабость. Изрядно устав от такой ванны, Лиза мгновенно отключилась. Проснулась она позже обычного. Давид уже был на балконе и попивал свой утренний кофе. Светило солнце сквозь деревья.
  - Нас ждет завтрак, милая, да и хозяин виллы уже звонил дважды, - сообщил Давид, увидев Лизу, выходящую из душа. Хозяин был приветливый молодой мужчина, очень внимательный к своим гостям. Он был полон жизни, и они между собой звали его Хаим (что означает на иврите - жизнь).
  - Дай мне пять минут, и я буду готова, - ответила Лиза. - А ты помнишь, сегодня у нас поездка на маршрутных автобусах?
  Она включила фен, который заглушил ее последние слова. Машину они не брали, потому что организаторы конференции обеспечили им трансфер. Конечно, это не так удобно, но, пожалуй, автобусы и были единственным маленьким минусом за всю эту поездку.
  - Сначала поедем к местному водопаду, - зрелище должно быть захватывающим. А потом на том же круговом автобусе доедем до другого маленького городка с крепостью на высокой скале, поднимемся на нее и сделаем много фотографий, - Лиза зачитывала вслух программу на этот день.
  - Все сделаем, но только после завтрака. Ты готова? И не дожидаясь ответа, Давид открыл дверь и пропустил вперед себя Лизу.
  Все запланированное к ужину было выполнено. Они получили удовольствие от видов и восхождения. В последний день в Италии они поднялись на фуникулере на гору Балдо (Mount Baldo). Стеклянная круглая, но не вращающаяся кабина подняла их на самый верх. Там был сильный ветер и редкой красоты горные вершины! Множество дорожек и тропинок во все стороны, зеленые луга с высокой травой, простор и удивительная свежесть.
  - Давай спускаться с этой горки, я в одной майке и порядком замерз от ветра на такой высоте, - Давид пытался перекричать ветер.
  - Да, конечно, у нас еще много дел сегодня, - ответила Лиза и направилась к подъёмнику.
  Без особых приключений Давид и Лиза вернулись в Рива дель Гарда, а на следующий день - домой, в Хайфу. Их фотоальбом пополнился почти на тысячу фотографий. Это была их первая "семейная" поездка за границу в отличие от предыдущих поездок, когда они были еще только друзьями - любовниками.
  
  Токио и Киото
  Вернувшись домой, Давид решил организовать симпозиум на очередном конгрессе психиатров в Японии. Очень кстати вышла из печати новая монография под его редакцией, и он пригласил докладчиками на свой симпозиум профессоров из Канады, США и Германии, написавших главы в эту книгу. Профессора охотно согласились приехать, и оргкомитет конгресса принял его заявку. Давид и Лиза принялись за привычную работу "турагентов". До начала конгресса они решили посетить Токио, прочитав много о городе и стране. Подготовка оказалась обстоятельной. Лиза ориентировалась в Японии с завидной легкостью.
  Здесь все было необычным: поведение людей, транспорт, пища, туалеты, наконец. Общественный транспорт ходит строго по расписанию, никто не разговаривает громко, не звонит по телефону.
  - Посмотри туда, Лиза, - видишь?
  Сотни людей, одетых в одинаковые белые рубашки с галстуком, черные брюки и в черных лакированных ботинках шли гуськом на работу. Давид был изумлен тем, как эти люди, идущие один за другим, образовывали людские "струйки" и потоки, которые, в свою очередь, исчезали в огромных офисных зданиях - небоскребах. Они очень впечатлились от храмов и японских парков. А рынок Цукидзи в Токио - японская сокровищница морепродуктов. Когда глаз привыкает к невероятному разнообразию рыб и моллюсков - если к этому вообще можно привыкнуть, - следующее, на что обращаешь внимание, это почти полное отсутствие запаха рыбы. Они провели на рынке несколько часов, им не хотелось уходить. Через пару дней сверхскоростной поезд быстро доставил наших героев из Токио в Киото. Поездка была более, чем приятной, а гостиница в пяти минутах ходьбы от вокзала. Киото - древняя столица Японии, что было видно на каждом шагу, это мир древнейших буддийских и синтоистских храмов, дворцов и замков, чайных домиков и ресторанов японской кухни. Золотой павильон, Храм чистой воды с ритуальным водопадом, Замок Нидзё-дзё, Серебряный павильон - далеко не полный перечень великолепных творений культуры и древней архитектуры Киото.
  В один из дней Лиза и Давид умиротворенно смотрели на камни Сада камней в храме Рёандзи, который был создан в промежутке между XIV и XVI веками монахом Соами. Это всего пятнадцать черных необработанных и разных по величине камней, разбросанных по белому песку. Исследователи из Киотского университета выяснили, что, на первый взгляд, бессистемный микропейзаж из камней и мха на квадрате гравия выложен по очертаниям древесных ветвей. Если посмотреть на этот сад с определенного места, то пустое пространство формирует в подсознании созерцателя образ дерева. Самый большой интерес у Лизы, кроме парков, вызвали сами японцы, точнее - их поведение:
  - Давид, ты заметил, что здесь традиционно здороваются кивком головы, но никак не рукопожатием? Во время беседы они смотрят куда угодно, но только не в глаза собеседнику. Говорят, что, если японец приглашает домой, следует принести подарок, например, бутылку вина, но не цветы, расческу или нож, - Лиза не переставала удивляться своим наблюдениям, сопоставляя их с прочитанным.
  - Послушай, Лиз, мы идем в ресторан, и я должен тебе рассказать про правила поведения японцев за столом.
  - Да, пожалуйста, особенно про палочки, - охотно откликнулась Лиззи.
  Давид утром закончил читать небольшую книжку на эту тему.
  - Так вот, слушай внимательно. Чавкать и громко беседовать за едой - в порядке вещей. Здесь считают, что, если вы едите молча и тихо, то еда вам не нравится. Да, еду, к тому же, принято хвалить, иначе повар или официант будут крайне огорчены тем, что не смогли угодить вам. Вот несколько терминов и определений. Хаси - это название японских палочек для еды. Нельзя рисовать палочками на столе или указывать ими на что-то. Если взяла кусочек кушанья, то уже не клади его назад - клади в рот. Нельзя протыкать палочками еду. Если вы воткнете палочки в чашку с рисом - это к покойнику.
  - Очень интересные правила. Спасибо, милый. Наш ресторан расположен в районе гейш Гион, что недалеко от гостиницы. Там есть улицы с японскими домами и чайными домиками. Развлечения в чайных домиках могут включать в себя коктейли, беседы, игры на традиционных музыкальных инструментах, песни и танцы.
  - Это то, что нам и нужно, - поддержал ее выбор Давид.
  Действительно, как и двести лет назад, по улицам Гион ходили своей семенящей походкой нарядно одетые японки-гейши с обязательным веером в руках. Для японца Гион является символом всего, что есть хорошего в жизни, - вино, женщины и караоке.
  Императорский дворец в Киото им понравился гораздо больше, чем в Токио. Впечатлений было много и даже очень много. Лиза решила не идти на симпозиум Давида, будучи уверена в его успехе! Он, естественно, волновался перед началом симпозиума. В качестве председателя ему надо было его открыть, вести дискуссию, сделать свою презентацию, отвечать на вопросы и общаться с коллегами. По ходу дела волнения улетучились. Все прошло, действительно, хорошо. Монография и содержание докладов были приняты с интересом. Чувство благодарности у японцев выражается складыванием ладоней вместе. Именно таким жестом в аэропорту они и попрощались с Японией и ее удивительным народом. Возвращение домой через Китай было радостным. Они выполнили все свои программы: научную, культурную и личную.
  
  Москва
  Это утро было субботним (шабат - иврит), а день нерабочим. За окном было особенно тихо, машин на дороге мало, кто-то еще спит, кто-то молится, а кто-то пьет свой утренний чай или кофе.
  - Давай, после завтрака возьмем собачку и погуляем по берегу моря, - предлагает Лиза, окончательно проснувшись. Ты помнишь, что днем у нас урок танцев, а вечером будут гости. Как тебе этот план на сегодня?
  - План напряженный. Солнца еще нет, прохладно, успеем погулять пару часов.
  Дов закончил готовить кофе и добавил молоко. На нем были яркие оранжевые шорты и белая майка.
  - Если ты берешь собаку, то мы поедем на твоей машине.
  - Закрыто! - кивнула Лиза, натягивая короткие шорты. Да и моя машина будет рада подкинуть нас до берега моря. Я не упущу эту возможность походить по песку босиком.
  В общем, они быстро договорились начать субботу с прогулки по берегу моря. Просидеть целый выходной день дома было не в их правилах. Вдоль берега моря по песку прогуливалось уже не менее сотни полураздетых мужчин и женщин, с собаками и без, купающихся было мало, так как вода еще не прогрелась после зимы.
  - А как ты смотришь на то, чтобы подскочить в Москву, на недельку? - начал Давид издалека, идя рядом с Лизой. Я не был в России 25 лет и не собирался бывать там, но тут такое лестное приглашение от Центра Психического Здоровья. Они хотят послушать лекции о моих исследованиях.
  - В Москву, на неделю? - переспросила Лиза. - Ты не шутишь? Очень неожиданно. Большого желания у меня тоже нет, но неделю мы сможем там выдержать, - ответила после некоторой паузы Лиза, выглядывая из-под широкополой шляпы. - А зачем тебе читать там лекции?
  Лиза хотя и согласилась, но продолжала искать аргументы против такого визита. Помнится, Давид говорил, что с Россией он развелся и делать ему там просто нечего.
  - Видишь ли, с этим Центром я был связан много лет, апробировал там докторскую диссертацию. В силу интриги пары профессоров против меня и моих друзей, ее защиту "отфутболили" в другой институт. Защита там состоялась, но закончилась "вничью", то есть степень я не получил. Ученый Совет этого института разогнали, то есть закрыли за грубые нарушения при защите моей диссертации. Мою работу предложили защитить в другом Ученом Совете, но я уехал в Израиль. Таким образом, мою лекцию в этом Центре можешь считать как сатисфакцию. Правда, все, кто интриговал против меня, уже закончили свои земные дела. Я вспомнил анекдот:
  - Были фараоны и евреи. Фараоны вымерли, евреи остались. Были инквизиторы и евреи. Инквизиторы вымерли, евреи остались. Были нацисты и евреи. Нацисты вымерли, евреи остались. В России были коммунисты и евреи...
  - Ты что хочешь сказать?
  - Да ничего, просто евреи вышли в финал и оставили Россию.
  - Понимаю, тебе хочется "закрыть счет" в таком деле.
  Лиза уже знала, что Давид не оставляет свои долги открытыми.
  - Хорошо, я поняла и составлю тебе компанию.
  Действительно, поездка Давида и Лизы в Россию после стольких лет была сопряжена с особыми воспоминаниями и впечатлениями, что не шло ни в какое сравнение с поездками в другие страны. И это понятно. Они родились и выросли здесь, русский язык их родной язык, русская культура - важная часть их собственной культуры. Весь этот клубок мыслей и чувств актуализировался в их памяти и душах до и в ходе поездки. Однако, на жизнь в России они смотрели уже как бы со стороны, не идентифицируясь с бывшей страной их рождения.
  Принимали их как дорогих гостей. Директор Центра послал машину, их привезли в клиники Центра, члены Ученого Совета тепло восприняли лекцию, были вопросы, встречи, французский коньяк. Короче, русское гостеприимство - это не иллюзия, а реальность до сих пор. Им многое понравилось в Москве, особенно, музеи, кабачки и рестораны. Вид толп хмурых людей в метро оставлял тягостное впечатление. Проведя эту неделю в "своем прошлом", они решили, что им этого визита хватит надолго. Люди меняются, они изменились, мир изменился, Россия изменилась, как могла. Атмосфера была великолепной, встречи интересными и полезными, организация - завидной, а русская баня - незабываемой. Лиза сделала много прекрасных фотографий. Они посетили древние монастыри, местные музеи, рынок и пельменную! Их "Архив Судьбы" интенсивно наполнялся впечатлениями.
  Еще один счет закрыт в России!
  И похоже, что последний!
   
  Глава 20
  Гостевой брак
  
  
  Теперь друг к другу ходят в гости,
  так стало модно в наши дни.
  Когда от дел мирских устали,
  Окно для тела и души.
  Сошлись, культурно отдохнули,
  На утро снова по домам.
  Детей совместных не нажили -
  От первых браков где-то там...
  Павел Михальцов
  
  
  Опера, Брихат ха-Султан, Иерусалим
  Вскоре, после возвращения из России, Лиза и Давид разъехались и стали жить отдельно. Давид жил один в Хайфе, а Лиза - в своей квартире в Кирьят-Ата. Это небольшой городок, расположенный в двенадцати километрах от Хайфы. Пройдя большую дистанцию навстречу друг другу в угоду жизни "под одной крышей", Лиза и Давид, тем не менее, нередко принимали решения каких-то вопросов без учёта мнения второго супруга. Им не хватало личного пространства. Свобода заканчивается там, где начинается необходимость без желания, когда мнение другого человека становится решающим в процессе принятия решения. Они очень ценили свою свободу и независимость, хотя, по-прежнему, любили друг друга. Рано или поздно им пришлось бы от чего-то отказаться: от одной "крыши" или от желаемой свободы и независимости. Дилемма, хорошо известная всем парам. Платой за независимость было одиночество. И все-таки, после всех сомнений, конфликтов и долгих разговоров они на это решились. Выбор был осознанным и добровольным. Им помог принять решение очередной конфликт, - Лиза пошла одна на день рождения подруги в ресторан, где был также ее бывший супруг, вопреки всем возражениям Давида. Есть притча о терпеливом верблюде: на его горб навьючили огромное количество поклажи, и он все выдержал, но, когда положили легчайшую соломинку - верблюд рухнул ("The last straw breaks the camel's back"). Эта невесомая былинка переломила ему хребет, что иносказательно то же самое, что "капля, которая переполнила чашу". Таким образом, на седьмом году совместной жизни их роман стал "гостевым браком". Такой вид брака давно практикуется людьми, увлеченными бизнесом, искусством или любым другим видом деятельности. Гостевые пары предпочитают жить отдельно от второй половины - чтобы не мешать самореализации и предоставить эту же возможность супругу. Они видятся друг с другом так часто, как хотят или, когда есть возможность - раз в неделю или раз в месяц, реже или чаще.
  Взаимные обиды и удовлетворение от обретенной свободы продержались менее двух месяцев. Сначала они переписывались, как в старые добрые времена, затем заработал телефон: "А где ты?", "Чем занимаешься?", "Что будешь делать в шабат?", "Ты меня еще любишь?" Оба все сильнее скучали друг по другу. Однажды Давид нашел в своей почте знакомые строчки:
  "Симпатичная и все-еще несвободная -
  для нечастых встреч. Целую, твоя Лиззи"
  
  Похоже, что Судьба не имела намерения их разлучить! Так они стали встречаться, сохранив трепет конфетно-цветочного периода отношений на долгие годы. Они жили на два дома, встречались, где и когда хотели, оставались друг у друга дома, проводили много времени вместе, а также имели свои собственные увлечения, общих и разных друзей.
  Будучи большой почитательницей оперы, Лиза не могла остаться равнодушной к тому, что будут давать оперу Джузеппе Верди в Иерусалиме, в "Брихат ха-Султан" под открытым небом. Рука Лизы автоматически набрала номер телефона.
  - Привет, милая. Какие у нас новости? - заговорила трубка хорошо знакомым баритоном.
  - Дов, мы уже почти год не были в твоем любимом городе, - начала Лиза издалека.
  Лиза хорошо знала об этом его "пунктике" - о Иерусалиме можно было говорить в любое время.
  - Верно, последний раз это был визит к твоему дяде, если я не ошибаюсь, - ответил Давид, не отрываясь от компьютера. - Ты соскучилась? - спросил он, не ожидая какого-либо подвоха.
  - Ты хорошо знаешь, что я всегда рада его навестить, но у меня есть еще один повод - мы можем послушать в "Брихат ха-Султан" оперу "Риголетто". Что это за место такое?
  Лиза ожидала не очень восторженную реакцию на свою идею. И действительно, Давид оторвался от редактируемого текста на экране компьютера и произнес уже известные ей возражения:
  - Лиз, опера - это единственное место в мире, где герой, получив удар кинжалом, начинает громко петь, истекая кровью. Ты ведь хорошо знаешь, что я не очень люблю оперу и с трудом понимаю, о чем они там поют, даже когда спектакль идет на родном языке. И вообще, слово "опера" ассоциируется у меня с трехчасовым сидением в театре, с нудными мелодиями, непонятными текстами и малоподвижными актерами, стоящими друг против друга, как роботы.
  Давид вспомнил, что последний раз они были в оперном театре Тель-Авива, где давали "Трубадур" Верди. Удовольствие было ниже "ватерлинии", хотя Лиза искренне радовалась каждой встрече с оперой.
  - Знаю, знаю, что ты не поклонник оперного искусства, но это ведь так красиво. Кстати, текст в опере только помогает понять то, о чем говорит музыка. А либретто всегда можно прочитать заранее.
  - Вот, вот, можно прочитать буклетик и никуда не ходить, - прервал ее Давид, начиная понимать безнадежность своих аргументов.
  - Но это не одно и тоже, - настаивала на своем Лиза. - Мне лично нравится роскошный зал, полумрак, взмах волшебной палочки дирижера, звуки музыки и арии, интрига и, естественно, любовь! Вот, например, "Риголетто" - прекрасная романтическая драма с трагической развязкой. Желая отомстить своему господину за честь поруганной дочери, Риголетто по трагическому стечению обстоятельств становится соучастником ее убийства.
  - И этот сюжет Верди тебе кажется прекрасным? - недоумевал Давид. - У меня впечатление, что опера, как жанр, умирает. Если нет, то почему современные композиторы практически не пишут опер? Где они, новые оперы калибра "Риголетто"?
  - Ты прав в том, что может быть, этот жанр устаревает, - неохотно согласилась Лиза. Но слушать классические оперы также интересно, как и сто лет тому назад. Кстати, а ты помнишь оперу того же Верди "Набуко"? Мы слушали ее вместе, в Вене, и тебе она очень понравилась, - Лиза никогда не сдавалась быстро.
   Напомнив Давиду их счастливую поездку в Вену, его реакцию на "Набуко" и любовь к Иерусалиму, она была почти уверена, что весы качнулись в ее пользу. И не ошиблась. Давиду было трудно найти другие аргументы против поездки, кроме его негативного отношения к опере как жанру.
  - Было, было. Опера "Набуко" мне понравилась своим историческим содержанием. Помнится, там была речь о бедствиях евреев, об их пленении вавилонянами. Затем они возвращались на родину, - подтвердил Давид. - И все-таки, я думаю, что в наше время нет композиторов уровня Верди или Шостаковича, и поэтому, нет новых опер. А может быть, современная жизнь не поставляет темы для оперы?
   "Опера под открытом небом, да еще в Иерусалиме, в Брихат-ха-Султан - обещала что-то новое и, возможно, интересное. Кроме того, можно погулять с Лизой по Иерусалиму и подарить ей эту оперу", - размышлял Давид.
  - Так что такое "Брихат ха-Султан"? - Лиза вернулась к своему вопросу.
  - "Брихат ха-Султан" - это бывшие бассейны султана Сулеймана. Другими словами, это очень большой овраг рядом со стеной Старого Города против Башни Давида, где оборудовали амфитеатр под открытым небом. Если ты очень хочешь послушать там оперу, то закажи, пожалуйста, билеты и гостиницу. Нам придётся переночевать в Иерусалиме, чтобы не возвращаться ночью.
  - С удовольствием. Ты знаешь, Дов, я не ожидала, что мы так быстро договоримся. Кроме того, ты ведь давно хотел показать мне свой Иерусалим?
  - Разумеется, дорогая, пусть это будет мой тебе подарок.
  Давид прожил в Иерусалиме много лет и считал его своим родным городом. Он любил оба Иерусалима: Старый и Новый. В Старом городе все связано с религией и историей и наоборот. Там живут, молятся и работают евреи, мусульмане и христиане.
  Евреи всего мира молятся в сторону Израиля,
  Евреи Израиля молятся в сторону Иерусалима,
  Евреи Иерусалима молятся в сторону Стены плача.
  
  Стена плача (Котель Маарави), Храм Гроба Господня, Виа Долороса (Крестный путь Христа), мечети Купол скалы и Аль-Акса, восточный рынок - популярные достопримечательности Старого города. За его пределами, в Новом городе, толпы туристов удовлетворяют чувство голода и свое любопытство в узеньких улочках, музеях и ресторанах.
  История Иерусалима прослеживается, начиная с раннебронзового века. Царь Давид захватил Иерусалим в 1002 г. до н. э. и перенес туда столицу еврейского государства из Хеврона. Изгнание и связанное с ним чувство унижения не умалили верность евреев Иерусалиму. Отождествляя с ним свою судьбу, изгнанники не теряли надежды на возрождение страны и восстановление Иерусалима.
  Историческая легенда повествует о том, как Наполеон посетил Синагогу в России в канун поста Тиша бе-Ав. Увидев при свечах скорбящих евреев, сидящих на полу и согнувшихся в горестной молитве, Наполеон спросил своих советников: "Почему эти евреи так горюют?", на что советники ответили ему: "Евреи скорбят об уничтоженном Храме". Тогда Наполеон спросил: "Когда их Храм был разрушен?", а советники ответили ему: "Это произошло 1700 лет тому назад". Тогда Наполеон сказал: "Если эти люди до сих пор скорбят по Храму, который был разрушен ещё 1700 лет назад, то это - очень сильный народ, их земли и Храм ещё будут восстановлены".
  То, что Наполеон понял тогда, еще не дошло до арабских соседей Израиля, решивших террором добиться своих целей. Израильтяне, закаленные в психологических, холодных и горячих войнах, выплеснув свои эмоции после очередного теракта, возвращаются к работе, науке, культуре, туризму, рожают и растят детей. Стойкость, оптимизм и выживаемость еврейского народа просто поразительны.
  Когда Давид получил приглашение на работу на севере страны, ему предложили такие условия, что он не мог отказаться. Первые годы после переезда Давида регулярно приезжал в Иерусалим "подышать" его воздухом, побывать в его атмосфере и пройтись по любимым местам. С годами этот императив несколько ослаб, но не исчез.
  
  ***
  Поклон тебе, святой Иерусалим!
   Я эту землю увидать не чаял.
   И мой восторг пред нею нескончаем,
   Как будто я удачливый олим.
   А солнце поднимается все выше.
   Я с городом святым наедине.
   И снова поражаюсь, как он выжил
   В той ненависти, войнах и огне.
  А. Дементьев
  
  Приехав в Иерусалим, Давид с Лизой бросили свои вещи в Апарт-отель на улице Гилель, всего в двух минутах ходьбы от улицы А-Мелех Джордж (Короля Георга). Рядом с гостиницей, в сером здании располагалось иерусалимское отделение Министерства Абсорбции, занимающегося помощью новым репатриантам. Давиду проходилось бывать там много раз в первый год его жизни в Израиле. Приятных воспоминаний это учреждение не оставило. Выйдя из гостиницы, Давид с Лизой прошлись по его любимым местам. Они пересекли улицу А-Мелех Джордж и остановились в небольшом скверике рядом с культурным центром "Жерар Бахар". Давид рассказал, что здесь был его ульпан, где он первые полгода учил иврит. Далее их путь пролегал через рынок Маханей Иегуда, которому нет равных по красочности, ароматам и вкусам товаров. Они прошлись по улице Яффо и вошли в итальянское кафе Сбарро, где заказали ланч. Это кафе было печально знаменитым - 9 августа 2001 года террорист вошел в зал с сумкой, в которой было спрятано взрывное устройство, и подорвал заряд. Пострадали все, кто находился в кафе (15 убитых, 130 раненых).
  Кафе было недалеко от гостиницы, где они отдохнули перед спектаклем. Выйдя пораньше на спектакль, Лиза и Давид прошлись по новому торговому кварталу Мамилла, спустились в парк Тедди, через который попали к "Брихат-ха Султан". Амфитеатр был еще пуст, кроме рабочих, суетившихся вокруг сцены. У них было время погулять в Старом городе и дойти до Стены плача, куда приходят миллионы туристов.
  На оперу пришли тысячи людей, свободных мест не было. Во время спектакля на сцене произошло все то, что написал Верди. Придворный шут Риголетто, дерзкий насмешник, один из организаторов любовных развлечений герцога, становится жертвой коварного заговора придворных. Его единственная дочь Джильда становится любовницей Герцога и погибает, жертвуя собой. "Опера - это заведомо сумасшедший дом, апофеоз безумия" - убедился в своем мнении Давид. Однако, голоса солистов были сильными и красивыми, а аплодисменты - долгими. Давид и Лиза вернулись в гостиницу пешком, за полночь. Оба выглядели довольными и почти счастливыми.
  На следующее утро они совершили прогулку по еврейским кварталам Нового города: Германская колония, Рехавия и Тальбия, по пешеходной улице Бен Иегуда, сфотографировали "мельницу Монтефиоре" и заскочили в гостиницу забрать свои вещи. Вернувшись в Хайфу, они провели конец недели дома у Лизы, отдохнули на берегу моря в субботу и построили планы на следующую неделю. Оба чувствовали себя родными и счастливыми людьми, которым повезло встретиться в людском океане, полюбить, пройти с небольшими потерями через неизбежные конфликты, сохранив интерес, терпение и уважение друг к другу на всю оставшуюся жизнь.
   
  Глава 21
  
  Оно того стоило
  
  
  
  Не бойтесь верить и любить.
  О, как нужна любви подробность,
  Чтоб жизнь за всё благодарить!
  Не бойтесь, ничего не бойтесь,
  Когда придёт за вами смерть.
  Смерть - проводник в иную вольность,
  Где смерти и в помине нет.
   Б. Галкин
  
  Много лет спустя ...
  Давид проснулся рано, около шести, побрился, почистил зубы, принял душ, перешел к себе в кабинет. Новости сообщали, что в мире ничего серьезного за ночь не произошло, научных прорывов тоже не случилось, страна готовилась к очередному празднику Пейсах. Может быть, поэтому никто не бастовал. Группа палестинцев и ультралевых израильских активистов попыталась добраться до еврейского поселения в Самарии. Их разогнали израильские пограничники. Погоду сегодня обещали дождливой. И действительно, за окном шелестел дождь и завывал морской ветер.
  На завтрак Давид достал из холодильника творог и плато сыров собственного приготовления. Детям, внукам, Лизе и друзьям нравились его сыры халлуми, камамбер, колби, качотта и рокфор, другие деликатесы. Он увлекся таким хобби, когда вышел на пенсию. Снов он не запомнил, жаловаться на здоровье не любил, да и чувствовал себя совсем неплохо. Давид собрался навестить семью Вадима, своего младшего сына, живущего в Герцлии. Накануне вечером позвонила счастливая Лиза и сообщила, что ей привезут сегодня внучку (младшую дочурку Даниэля) на целый день.
  Закончив завтрак, Давид переоделся по погоде, и спустился на подземную стоянку. Машина завелась с полуоборота. Поехали! День был еще рабочим, праздник начинался завтра вечером. To апрельское утро было не только дождливым, но и туманным, видимость была ограниченной, местами то лучше, то много хуже. В это время машин на улицах города было немного, но число их возрастало по мере приближения к выезду из города, где они, как бы вырываясь из крепких объятий города, "взлетали" на автобан или приморское шоссе, соединяющее Хайфу с Тель-Авивом. Очередная порция автомашин продолжила свое движение по шоссе, каждый со своей скоростью и, таким образом, вскоре образовалась вереница машин в крайне правом ряду, хотя несколько машин, оседлав левый ряд автобана, двигались с большей скоростью. Среди них была и машина Давида, - годы не затронули его лидерских наклонностей. Когда-то он ездил по этой дороге в свою клинику.
  Его сыновья проводят Пасхальный вечер у своей мамы, его первой жены. Так сложилось сразу после их развода. У сыновей свои семьи. Старший сын Миша обосновался на Голанских высотах, построив себе большой дом; а младший с семьей живет в центре страны. У первенца он побывал в конце предыдущей недели. Там его угощали горячей пиццей их собственного приготовления и другими вкусностями. Пара стопок холодной водки "Kremlin Gold" проскочили незаметно. Будучи похожими по характеру, Давид и Миша, как всегда, подтрунивали друг над другом, что было очень похоже на его собственные отношения с отцом. Разница между ними в возрасте была небольшой, всего каких-то двадцать с небольшим! Они отрывались!
  С приближением Пейсаха в памяти Давида оживали воспоминания многолетней давности, когда он познакомился в Интернете с молодой женщиной. Именно накануне Пейсаха он впервые встретился с Лизой, после чего он провел пасхальный вечер у своей мамы в кругу семьи. Мама, Лиза, и пейсах - они слились в одно целое и сопряженное событие. Наш роман растянулся на всю оставшуюся жизнь! Когда же это было в самом деле? Рега, рега ("одну минутку"), мне было тогда всего 55 лет, ей - 40 лет! Как там писал Адам Дж. Джексон:
  "Когда вы достигнете конца вашей жизни, единственное, что будет иметь какое-то значение, - это та любовь, которую вы отдали и получили. В своем путешествии в следующий мир, единственное, что вы можете взять с собой, - это любовь. Единственная ценная вещь, которую вы оставите в этом мире, - это любовь. Больше ничего."
  
  Дождь продолжал лить, не давая асфальту подсохнуть, а туман усиливался, ухудшая и без того плохую видимость. Давид приближался к району Зихрон Яакова. Спидометр показывал около 120 км в час. Ну не мог он ехать медленнее, даже тогда, когда никуда не торопился, как сегодня.
  В семейной жизни неизбежно наступает время, которое называют синдромом "опустевшего гнезда", когда дети оставляют родительский дом, уезжая учиться, а затем работать. Их родители вновь, как до появления детей, остаются одни. И в этом случае, им приходится учиться заново жить вместе, но уже без прежней влюбленности и юношеской любви. Тогда-то и ломаются многие семьи. Именно в возрасте 50-60 лет наблюдается "пик" или рост количества женатых мужчин и женщин, которые пытаются найти свою любовь и счастье. Везет тем, за кого Судьба! Давиду и Лизе, выходит повезло, так как они нашли друг друга. "Поздняя любовь - самая яркая, которая только была в моей жизни!" - признавался Давид. И все-таки, почему мы влюбляемся в того или иного человека?
  Американский психолог Дороти Теннов утверждает, что в момент зарождения чувств решающую роль всегда играет одно и то же: влюбляющийся человек замечает интерес другого к себе. "Я втюрилась в Бернарда, потому что подумала, что и он меня может полюбить". Эта фраза, сказанная одной из женщин, в той или иной форме встречалась и в рассказах практически всех людей, с которыми общалась Теннов. Значит, в самом деле, существует "универсальный возбудитель страсти", вожделение возникает, когда мы чувствуем, что нас вожделеют. То есть он (или она) пошлет сигналы симпатии только тогда, когда воспримет их сам (сама): любовь - это как порочный круг. То, как мы расположены друг к другу, гораздо важнее того, насколько визави отвечает нашим идеалам. Чтобы между людьми проскочила искра, оба должны настроить свои "антенны" одновременно и на прием, и на передачу. Обычно мы этого не делаем, потому что отвлечены на другие вещи, но ведь случается такое иногда!
  - Да, так что же было дальше? - вспоминал Давид. - Развод с женой после многих лет совместной жизни, оставивший глубокую рану в душе (как "операция без наркоза"). Элла также с большим трудом пережила развод, она нашла себя, занимаясь с внучками и общаясь с подругами. Она нашла и мужчину, с которым у нее гостевой брак, как у нас с Лизой. Помириться и поддерживать нормальные дружеские отношения, как это иногда бывает между бывшими супругами, нам не удалось. У нее не тот характер! Потом было привыкание к совместной жизни с Лизой. Это отдельная история, тоже не простая, опять "без наркоза", но мы с ней за пару лет справились. Оно того стоило. Ее единственный сын вырос, отслужил армию, окончил Технион, женился и имеет троих детей. В науке я сделал все, что можно было сделать в России в то время, правда, я смог полнее реализоваться в Израиле. Возможно "мой генотип" был способен на большее, родись я в другой стране, но выше головы не прыгнешь. Россию я не выбирал, да и мои родители ее не выбирали. Израиль - удивительная страна на Святой Земле. Мне повезло еще, что удалось оттуда выбраться в хорошем возрасте и привезти свои гены, то есть сыновей, в страну предков, где живет наш народ. Пожалуй, это главное, что мне удалось сделать в жизни. И оно того стоило!
  Видимость ухудшалась, а сильный боковой ветер с моря подкидывал машину. Давид сбавил скорость и вновь погрузился в себя:
  - Потом завершение профессиональной карьеры, лекции и поездки по всему миру, писательство, научное консультирование и естественное старение. Лиза, закончив работу в университете, также приобщилась к писательству, сначала помогая мне, а затем написав много рассказов о детях, природе, поведении животных и роман-сагу о нескольких поколениях еврейской семьи. Читается она легко и с интересом. Она рисует красивые пейзажи. Иногда говорит, что чувствует себя счастливой женщиной. Исполнилась ее мечта любить и быть любимой ("жить в любви", как она говорит), вырастить замечательного сына, преодолеть свою стеснительность, реализоваться и заслужить любовь и дружбу друзей! Прямо как в "Пирамиде Maslow". Эту пирамиду иерархии потребностей человека я использовал в своих исследования по оценке качества жизни больных. Кстати, Абрам Маслов (Abraham Maslow; 1908-1970) был сыном бондаря Самуила Маслова и Розы Шиловской, которые эмигрировали из Киевской губернии в США. Родился он в еврейском районе Бруклина. Родители часто ссорились. Поскольку у Абрама была ярко выраженная еврейская внешность, то он хорошо знал, что такое антисемитизм. Я помню хорошо его книги. Вклад Маслова в современную психологию огромен, он один из основоположников гуманистической психологии, предложил концепцию целостного подхода к человеку и анализа его высших сущностных проявлений - любви, творчества и духовных ценностей.
  Давид позвонил Вадиму и сказал, что он уже в дороге и скоро будет, а, следовательно, пора откупорить бутылку вина и дать ему немного "подышать" или открыться. Его там уже ждали, и вино было открыто.
  "Счастлив ли я? А что это вообще такое? Важнейший мотив жизни человека по Маслову - это актуализировать, т. е. сохранять и развивать себя, максимально выявить лучшие качества своей личности, заложенные в ней от природы. Тогда точнее спросить: "Удовлетворен ли я своей жизнью?". Скорее да, чем нет! Я чаще всего в жизни делал то, что хотел: учился, где хотел, пробовал себя в разных делах, открывал больницу, научные центры и лаборатории, лечил людей, исследовал, учил студентов и врачей, многие мои публикации содержали предложение: "Полученные результаты впервые ....". Опубликованы неплохие статьи и книги, сделано много докладов и лекций. Я живу много лет там, где хочу, в согласии с собой и любимой женщиной. Нам до сих пор приятно проводить время вместе и встречаться с друзьями. Я очень люблю детей, внуков и внучек, за что благодарен их мамам и папам! Что еще? Мы побывали во многих странах, видели их красоты, познакомились с разными культурами и людьми. Интересно, а как бы ответил Абрам Маслов на вот такие вечные вопросы: "Можно ли сохранить семью, полюбив другого человека?" "Как совместить личную свободу и интересы любимого человека?" "Что ждет влюбленных впереди - разочарование или неожиданное счастье?" Трудно сказать определенно. Проф. Маслов считал, например, что все потребности человека подобны инстинкту, и что неудовлетворение этих потребностей может приводить человека к заболеваниям. А потребности в любви и в уважении - важнейшие из потребностей человека. Мы с Лизой дорого заплатили за свою любовь. И она того стоила? Это решает каждый человек сам. И да поможет ему Бог или счастливая Судьба, как нам с Лиззи! Амен!"
  Машина проскочила перекресток автобана с 65-й дорогой на Тверию. Далее дорога идет под уклон вниз. Из-за сильного тумана в этой низине просто ничего нельзя было разглядеть. "Это опасный участок дороги", - подумал Давид и надавил на тормоз. Все произошло мгновенно. От удара он потерял сознание. Утром пресса сообщила, что крупная авария произошла в районе Хадеры на приморском шоссе, где перевернулся бензовоз и в него врезался легковой автомобиль Хонда. Водитель бензовоза отделался легкими ожогами, водитель легкового автомобиля находится в тяжелом состоянии.
  В реанимационное отделение больницы Давида доставили без сознания. У него были множественные ожоги, переломы костей тела, пневмоторакс, ушиб мозга и большая субдуральная гематома. Лизу привез в больницу сын. Их не сразу допустили в реанимационное отделение, куда только перевели Давида после экстренной операции. Он был еще без сознания и на аппаратном дыхании. Ему непрерывно капали внутривенно какую-то жидкость. Лизе не верилось, что это ее Дов, с которым она славно провела вчерашний день. Давид непривычно молчал, что делало всю ситуацию еще более драматичной, почти сюрреалистичной. У Лизы было больное сердце, оно и прежде давало перебои, но сегодня перебои были чаще, с более длительными интервалами, да и давило за грудиной сильнее, чем обычно. Нужные таблетки она приняла уже дважды. Сын поддерживал ее, как мог. Впрочем, делать было нечего. Врачи говорили, что его жизнь в опасности и надежды почти нет, что многое зависит от Судьбы и его желания жить! Надо ждать! Так продолжалось трое суток. Лиза отказывалась уходить и постоянно находилась в палате интенсивной терапии. Состояние Давида начало улучшаться, восстановилось самостоятельное дыхание. Придя в себя, Давид прошептал Лизе: "Солнышко, не плачь, все в порядке. Я рад, что не замучил тебя своими болезнями и причудами." Однако, вскоре он опять потерял сознание от нарастания отека мозга, как сказали доктора. Когда у Давида остановилось сердце, Лиза сжимала его руку, и ее пульс передавался на экран кардиографа. Слез уже не было. Через два часа ее сердце также остановилось, не справившись со стрессом и утратой мужа. Это уже было похоже на промысел Судьбы, которая у них оказалась общей!
  Супругов похоронили на следующий день рядом, сначала Давида, затем Лизу.
  Кадиш Ятом
  Их сыновья по очереди произнесли поминальную молитву (транслитерация иврита):
  "Йитгада'ль ве-йиткада'ш Шме раба'. Амен! Бе-алма' ди-вра' хир'уте', ве-ямли'х Малхуте', бе-хайейхо'н у-ве-йомейхо'н, у-ве-хайе'й де-хо'ль бейт Йисраэ'ль, баагала' у-ви-зма'н кари'в, ве-имру' аме'н. Амен! Йеhе' Шме раба' мевара'х ле-ала'м у-ле-алме'й алмая'. Йитбара'х ве-йиштаба'х ве-йитпаа'р ве-йитрома'м, ве-йитнасе' ве-йитhада'р ве-йит'але' ве-йитhала'ль Шме де-Кудша' Бери'х hу. Бери'х hу! Ле-э'ла мин коль бирхата' ве-ширата', тушбехата' ве-нехемата', да-амира'н бе-алма', ве-имру' аме'н. Амен! Йеhе' шлама' раба' мин шмая', ве-хайи'м але'йну ве-а'ль коль Йисраэ'ль, ве-имру' аме'н. Амен! Осе' шало'м би-мрома'в, hу яасе' шало'м але'йну ве-а'ль коль Йисраэ'ль, ве-имру' аме'н. Амен!
  Памятник им поставили один на двоих.
  ПОКОЙТЕСЬ С МИРОМ!
  
  Хайфа - Тират Кармель
  2014 - 2016
   
  Содержание
  
  От автора
  Пролог
  Глава 1 Синдром Адели
  Глава 2 Интернет - роман
  Глава 3 Пасхальное свидание
  Глава 4 Лиза - Лиззи
  Глава 5 Дов - Давид
  Глава 6 Хамсин
  Глава 7 Развод с Россией
  Глава 8 Подруги
  Глава 9 Кви про кво
  Глава 10 "Бабочки в животе"
  Глава 11 Шалом, Израиль
  Глава 12 Роман в письмах
  Глава 13 Лаборатория
  Глава 14 Наш день
  Глава 15 Венская сказка
  Глава 16 Без наркоза
  Глава 17 Под одной крышей
  Глава 18 Девятая симфония
  Глава 19 Лекционные туры
  Глава 20 Гостевой брак
  Глава 21 Оно того стоило
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"