Аннотация: Это не вся вторая часть 11 главы, а только ее первая часть. Автор знает, что вы все ждете, автору стыдно, но сделать он ничего не может. Разве что порадовать вот этим кусочком.
Лурина
Такие родные и уютные стены больше не приносили спокойствия и уверенности в себе. Я быстрым шагом переходила из комнаты в комнату, иногда чуть задевая дерево обшивок или шелк штор кончиками пальцев. В груди ворочалась тревога. И я знала ее природу, но боялась в этом признаться даже самой себе. Кажется, в этот раз я заигралась. Все же свобода расслабляет. Эти встречи с наследным принцем дроу увлекли меня, затянули, как в омут, прочно оплели незаметными нитями привязанности. Так, что теперь я не могла найти в себе желания разорвать их.
Яркий, бескомпромиссный, привыкший брать от жизни все, не приемлющий наших тухлых обычаев. Он искушал прикоснуться к такой же жизни. И я не устояла. А теперь мне приходится метаться по собственному дому, как по клетке, не зная, что делать дальше.
Из размышлений меня выдернул жалобный треск. Только тогда я выпустила из пальцев измятое и порванное полотнище портьеры, раздраженно одернув его, закрывая окно. Веду себя, как молоденькая дурочка, высматривая кавалера. Тем более что знаю - сегодня он не придет. Слишком напряженной стала обстановка. Тариман рассказывал не много, но этого было достаточно, чтобы понять, что он ждет нападения.
- Эта война! - Звуки собственного голоса помогали мыслям встать на свои места. Резко дернув шнур, скрепляющий складки шторы, я отпустила ткань на волю. Биться в агонии на ветру в невозможности улететь. - Почему нельзя было отложить ее на пару веков!
Может, чашка отвара поможет мне обрести душевное спокойствие? Развернувшись, я ушла в спальню. Рассудив, что в любимой комнате мне находиться будет приятнее.
Я прекрасно понимала, что веду себя с эгоизмом маленькой девочки. Но что, как не это, помогло мне прожить все это время?
Покои встретили меня приглушенным золотистым светом и плавностью форм. Впрочем, как всегда. На звон колокольчика тут же показалась служанка.
- Зариль, принеси мне успокаивающего отвара. - Позволив себе совсем не грациозно упасть в кресло, я отбросила прочь неоконченное вышивание. Бессмысленное занятие!
Вскоре передо мной уже дымился ароматный напиток. Отослав прочь девушку, я предприняла еще одну попытку разобраться в собственных чувствах.
Я просто не могу его любить! Это было бы слишком легкомысленно! Я не могла так жестоко ошибиться.
Но все говорило мне об обратном. И это ненормальное желание видеть его каждый день, и оттягивание момента расставания, и глухая тревога, которая ест меня все то время, что его нет рядом. В конце концов, я уже даже думать не могу ни о чем другом!
Раздражение сорвалось с пальцев резкой волной. Тонкий фарфор посуды отнесло к противоположной стене, чтобы расколоть на множество осколков.
- Ну, вот. Этого не хватало. - Подавив желание разбить еще и нефритовый столик, я сконцентрировалась, собирая магическими потоками кусочки. Небольшое усилие - и посуда вновь цела, вновь наполнена отваром. Осушив залпом чашку, я решила пойти спать и не терзать себя бессмысленными размышлениями.
Странно, но уснула я практически сразу. Возможно, подействовал напиток. Перед глазами тут же замелькал калейдоскоп сна, больше похожего на череду воспоминаний.
Вот я, еще совсем ребенок, и отец, уделяющий мне внимания гораздо больше положенного в высшем обществе. Наши игры и прогулки по лесу. Он учит меня распознавать растения и следы животных, чувствовать их и звать на помощь при необходимости. Мать, которая ревнует отца ко мне. Ее истерики и попытки отдалить меня от него. Первая вспышка магии и добрые папины руки, усмирившие ее, а потом помогшие направить в нужное русло. С той поры он начал заниматься со мной, хотя обычно девочек не обучали, а просто надевали сдерживающие амулеты. С тех пор мать возненавидела меня, видимо, чувствуя свою ущербность и слабость. Но меня трогать она теперь боялась. В силу детской жестокости я не стеснялась отвечать ударом на удар, быстро поняв, что от этой женщины мне никогда не дождаться материнской любви и доброты. Я не могла предвидеть одного: что удар будет нанесен не мне. Тихой теплой ночью мама вонзила кинжал в сердце моего отца. Вся его мудрость и доброта не смогла помочь ему против холодной стали и чужой ревности. Я до сих пор не понимаю, как она решилась на подобное. Ведь этим она губила и себя. Короткий суд, на котором эта женщина, которую я теперь даже в мыслях не могла назвать матерью, ни разу не попыталась оправдать себя, превратил меня в хозяйку немалого поместья. Тогда для меня были тяжелые годы. Приходилось изучать уже не магию и тонкие искусства, а куда более насущные вещи. Сколько продовольствия необходимо закупить, чтобы никто не голодал, но и продукты не портились, где достать качественный и не самый дорогой лес, как сохранить хорошие отношения со слугами, чтобы они стали скорее друзьями, нежели немыми помощниками, как обезопасить себя от желающих прибрать богатое хозяйство маленькой девочки к рукам, и многое другое. Тогда мне очень помогли опекуны, назначенные Хранителем. Правда, сами того не желая. Подсматривать за ними и прятаться в нужный момент за взрослыми спинами было удобно. Но я понимала, что вечно так продолжаться не может. Я вырасту, и стервятников станет еще больше. Тогда я решила выйти замуж. Но выбрать мужа себе сама. Я даже не думала о любви. Только холодный расчет.
Первое совершеннолетие и первый мой бал. Слегка трясущиеся ноги и широко распахнутые глаза. Внимание, комплименты, ухаживания. Было очень тяжело не забыть о своей цели. Но мне удалось. Замуж я вышла той же весной. Он был богат, напыщен и глуп. И я не уставала благодарить богов за то, что для него я была лишь заключительным элементом декора дома, но не интересовала в интимном плане. Тогда же пришла и первая любовь. Молодой воин из бедного рода смотрел на меня как на богиню, а я на него - как на идеал. Но никто из нас так и не осмелился преступить грань. Потом я узнала, что он был убит в пьяной дуэли.
Век, целый век жизни замужней женщиной. Целый век тоски по свободе и постоянного притворства. Когда я уже сама была готова повторить поступок матери, мне помог случай, лишний бокал вина и крутая лестница. Мои руки были чисты, а свернутая шея мужа открывала новые двери. Я стала богатой вдовой. Наконец пришел вкус настоящей жизни. Я была хозяйкой себе. Череда любовников, приемов, друзей потянулась непрерывной лентой. У меня хватало ума и изворотливости жить полной жизнью, но внешне оставаться благопристойной дамой. Когда формальности соблюдены, кому какое дело, что ночами ты бегаешь по лесу босиком, делясь дикими яблоками с любовником. Века однообразного спокойствия и довольства.
Следующая яркая вспышка - появление в столице дроу. Они слишком выбивались из привычного уклада. Язвительные замечания, пренебрежение традициями, чистая, фонтанирующая жажда жизни. Тогда я завидовала дочери Хранителя. Эта серая мышка не осознавала того, что дает ей подобный брак. Я с жадностью пожизненно заключенного ловила крупицы того, что было в ее руках. Пока не появился Тариман. И меня смыло этой эйфорией. Впервые я позволила себе плыть туда, куда несет течением. Пусть впереди и угадывается водопад. Первое слово, первый танец, первый поцелуй, первая ночь, первое утро. Мы оба знали, что эта связь временна, но это только добавляло остроты и желания ухватить как можно больше.
Яркий сон подарил мне практически реальное ощущение твердых, сильных рук на теле и ласкающих губ, но вдруг его просто размело, оставляя меня одну. Проснулась я толчком, с четким ощущением беды. Не давая себе задуматься о том, что же делаю, быстро накинула плотный плащ и выскользнула из дома. Я отлично знала, куда мне надо.
Улицы города будто вымерли. Неестественная, давящая тишина только еще больше натягивала нервы. Пробираясь в тени домов, я старалась чутко прислушиваться, подсознательно ожидая нападения со спины.
Тревога только усилилась, когда я вошла в дворцовый двор. Стражи на своих местах не было. Поборов приступ малодушного желания просто развернуться и бегом кинуться домой, я двинулась дальше. Спутниками мне были все те же тишина и одиночество. Сейчас вычурные залы казались мрачными, углы, тонущие в темноте, навевали воспоминания о детских кошмарах. Судорожно вспоминая рассказы Таримана о том, что их с братом расселили в разные "крылья" дворца, и одно ночное приключение, когда он затянул меня в свои покои, я пыталась сообразить, куда мне идти. Кажется, быстрее всего будет через тронный зал, а потом вверх по лестнице.
В каждой тени мне мерещилось движение. Из-за этого я часто вжималась в стены и старалась двигаться бесшумно. Но до тронного зала мои страхи были напрасны. Скользнув между чуть приоткрытых высоких створок двери, я на миг замерла, стараясь унять бешеное сердцебиение, одновременно оглядывая большое помещение. Сейчас оно подавляло своей пустотой. Воспоминания об изысканной музыке, свечах и многочисленных, кружащихся здесь в танце, парах казались абсурдом. Отогнав ненужные мысли, я почти бегом кинулась на другую сторону, стараясь, однако, оставаться в тени колон. Легкий шорох застал меня уже у самой лестницы. Но первые ступени ярко освещались бледно-желтым светильником, так что мне пришлось еще глубже забиться в тень, надеясь, что это ненадежное укрытие не подведет. Почти тут же я увидела источник шума - высокую фигуру, закутанную в темный плащ. Неизвестный подошел к трону, медленно провел по резному подлокотнику кончиками пальцев, словно лаская, а потом скинул капюшон. Я едва сдержала вскрик, когда узнала в мужчине Элима. С замиранием сердца я ждала, в какую сторону он пойдет, представляя себе дальнейшие действия, если его целью окажутся покои Таримана. Но, к моему облегчению, наследник скрылся в другой стороне.
Прислушавшись к вновь сгустившейся тишине, я метнулась на лестницу. Ступени промелькнули одной сплошной линией. В коридор я вылетела, возможно, слишком резко, но удача все еще была на моей стороне. Он был пуст. Быстрым шагом, практически бегом, я кинулась дальше, внимательно вглядываясь в двери. Кажется, эта. Дернув ручку, я проскользнула внутрь, тут же закрывая ее за собой и прислоняясь к створке спиной.
Гостиная вспоминалась смутно, а потом интерьер и вовсе отошел на второй план, когда на софе я увидела Таримана. То, что он дышит, я отметила, еще подбегая к нему, но вот странная крепость сна меня насторожила. Раньше он вскидывался на малейший шорох. Не проснулся он и когда я потрясла его за плечо. Новая волна паники захлестнула меня. Я же не целитель. Я не смогу спасти его, если это яд. С трудом взяв себя в руки, я попыталась хотя бы просканировать его тело на предмет повреждений. Сила срывалась с кончиков пальцев толчками, ощупывая и изучая мужчину передо мной, но ничего не обнаруживая. Кажется, он действительно просто спит. Снотворное? Но для чего? Наклонившись, я втянула ноздрями воздух возле его губ, уловив еле заметный запах каких-то трав.
Нужно было решать, что делать дальше. Разбудить Таримана сейчас у меня не получится. Попробовать выбраться из дворца вместе с ним - слишком рискованно. Искать стражу? Но если бы все было в порядке, я бы и так ее уже встретила. Нервничая, я начала мерить шагами комнату, иногда поглядывая на мирно спящего дроу. Но долго мучиться неопределенностью мне не пришлось. В коридоре послышались приглушенные голоса, а потом звон оружия. Почему-то то, что это может быть стража, мне даже в голову не пришло. Поэтому человек, открывший дверь, не стал для меня сюрпризом. А вот мое присутствие его удивило. Нескольких мгновений его замешательства мне хватило для того, чтобы метнуть в него кинжал и толкнуть тело обратно, захлопывая дверь. Дальше я действовала на голых инстинктах. Никогда прежде мне не приходилось призывать свою силу так быстро и сильно. Но у меня получилось. А на то, что начинает кружиться голова, я старалась не обращать внимания.
Живое дерево - основа дворца Хранителя, - откликнулось на мою просьбу о помощи практически сразу, но несколько неожиданным способом. Я просила просто зарастить дверь, чтобы создать хотя бы временное препятствие между мной и теми людьми, но из пола начали стремительно прорастать гибкие лианы с длинными колючками. Они оплели дерево двери, проникли внутрь, расцвели тяжелыми бутонами и ядовито-зелеными листьями. С легкой дрожью я смотрела на призванную мной плотоядную лозу. Из шока меня вывел один из бутонов, до этого качающийся перед моим лицом, а теперь чуть тронувший лепестками за щеку.
Решившись, я взялась ладонями за гибкие стебли. В кожу тут же впились несколько шипов. Но в награду за кровь я получила возможность видеть своих врагов и отражать их атаки. Но я все еще не решалась напасть первой. И это промедление стоило мне боли. Когда один из мужчин отсек часть лианы, мои руки скрутила жгучая боль. Словно это он по моей коже полоснул своим мечом. Но это и придало мне решимости. Легкий импульс - и вот уже стебли оплетают обидчика. Несколько бутонов присасываются к шее. Кожа под их прикосновениями лопается, а лепестки жадно подбирают капли крови, быстро превращающиеся в потоки.
Первый глоток я почувствовала на своих губах. Сладко-соленый, горячий. Отдающий железом и уходящей жизнью. Меня едва не вырвало. Я с трудом удержалась от того, чтобы не выпустить растение-убийцу из рук. Потом стало легче. Кровавое безумие захватило меня, помогая не думать, предлагая заняться этим потом. Если возникнет такое желание.
Элим.
Я еще не открыл глаз, но не смог удержать довольной улыбки, вползающей на губы, чувствуя влажные прикосновения чужого рта на своем животе. День определенно начинался хорошо. А я сделаю все, чтобы он так же и закончился. Эти мысли только подстегнули удовольствие, которое в свою очередь оттеснило их на второй план. С наслаждением вплетая пальцы в белую гриву, я чуть надавил, подталкивая голову вниз, вынуждая девушку не медлить и перейти от дразнящих прикосновений к настоящей ласке.
Потом я расслаблено валялся в подушках и наблюдал, как Дариза одевается и заплетает волосы в высокую прическу, открывающую длинную шею и ушки, украшенные тяжелыми серьгами.
- Вставай. У нас много дел. Трон не придет сам в твои руки. - Таким голосом можно было бы воду замораживать. Сейчас никто не смог бы предположить, что совсем недавно эта женщина стонала и извивалась в моих руках. Но, тем не менее, она права. Вздохнув и еще раз потянувшись, я встал, отыскивая глазами свою одежду.
После короткого завтрака все завертелось бешеной каруселью. Проверка отрядов и оружия, уточнение планов, отшлифовка мелких деталей и многое другое. Так что к моменту действительного выступления я думал, что самое трудное уже позади. Теперь же надо только идти вперед. Я с трудом давил дрожь нетерпения, делая вид, что не вижу насмешливых взглядом Даризы. Сегодня, сегодня я стану новым Хранителем.
Я первым войду в город с несколькими отрядами людей и полукровок. Эти силы ничто по сравнению с теми, что будут у нас за спиной. Но хорошие бойцы мне и не должны понадобиться. Большая часть стражников на нашей стороне. Они сами откроют нам город и дворец, сами обезвредят своих же товарищей и выльют сонное зелье в колодцы и источники. Так что город будет спать. Нам никто и ничто не помешает. В последний момент я решил взять десяток тварей Даризы и нескольких хороших бойцов из полукровок дроу и орков. Да и тех, скорее, для того, чтобы посеять ужас. Мне будет легче взять власть в свои руки, если меня будут бояться. Но отца я должен убить сам. Никто не встанет между нами. Еще я согласился вынести тело спящего ублюдка дроу - принца Таримана, чтобы его ненароком не прирезал кто-нибудь из наших бойцов. Я с удовольствием понаблюдаю, как Дариза сделает из этого напыщенного гордеца покорного раба, так что я позабочусь, чтобы до поры на нем и царапины не осталось.
Главные силы зайдут в столицу позже, чтобы окончательно захватить город и вырезать оставшихся преданных отцу эльфов из знати и стражи. Простые горожане будут вынуждены покориться.
Все шло так, как и предполагалось. Городские ворота были открыты, а на улицах не было ни души. Никем не замеченные мы добрались до дворца. Здесь стражи тоже практически не было. А с теми, кто все же встречался нам в коридорах, справиться труда не составляло. Я ликовал. Дворец сдавался нам локоть за локтем. Я с наслаждением читал ужас и покорность судьбе на лицах тех, кто падал под клинками моих воинов.
Разделив бойцов на небольшие группы, я отправил их в разные концы дворца снимать караульных, а сам пошел к покоям отца. Там меня ждал сюрприз в лице капитана. Притаившись в тени, я наблюдал за воином. Он всегда был сильнее меня, так что я даже не собирался биться с ним честно. Но, похоже, он дремал, ни о чем не подозревая. Ухмыльнувшись, я постарался как можно тише подобраться к мужчине. И это мне удалось. Мгновение я разглядывал сонное лицо, а потом наклонился и дунул ему в ухо. Он тут же вскинулся и распахнул глаза. Я видел, как из зеленых зрачков быстро уходит сон, заменяясь пониманием. Но эффект неожиданности дал свои плоды.
- Добрый вечер, капитан. А Вы говорили, что мне никогда Вас не одолеть. - Я издевательски улыбнулся и воткнул небольшой кинжал в ямку между ключиц эльфа, без особых усилий сдерживая занесенную для удара руку. Силы быстро покидали Ларина вместе с жизнью. Вскоре я подхватил бесчувственный труп и устроил его в нише окна дальше по коридору. Вытер руки и кинжал о его одежду и второй раз подошел к двери.
Створки бесшумно поддались. В первой комнате не было никого. Я уже пошел к спальне, когда мое внимание привлекла полоска тусклого света под дверью малого кабинета отца. Я улыбнулся. Цель близко. Теперь мне предстоит сыграть небольшой спектакль, чтобы удовольствие от последней встречи с родителем было полным.
Я несколько раз глубоко вздохнул, потом быстрым шагом вошел в кабинет. Отец сидел в гостевом кресле у окна, медленно перекатывая в пальцах бокал с темной жидкостью. Он обернулся на звук моих шагов. В его глазах промелькнуло какое-то непонятное выражение, но практически сразу оно сменилось показным удивлением.
- Сын? - Я сделал вид, что не услышал издевки в голосе.
- Отец, ты должен немедленно уходить. На дворец вот-вот нападут. Я был в плену, но мне чудом удалось сбежать. - Я позволил себе неслыханную наглость: подошел и выдернул его из кресла, тут же увлекая за собой в коридор. Он не сопротивлялся. Я начал думать, что воплотить мой план в реальность будет легче, чем я ожидал. К моему разочарованию, Эленандар не вспомнил о венце - символе власти, но напоминать я ему не решился. Неважно. Формально надеть корону я еще успею.
Мы уже вышли в коридор, когда отец остановился, озираясь.
- Где Ларин?
- Я отправил его собирать воинов и седлать лошадей. Мы должны спешить. - Не давая дальше задавать мне вопросы, я потянул отца дальше.
Нам всего лишь надо дойти до Тронного зала. Я не хочу убивать его тут. Только перед троном его смерть принесет мне настоящее удовлетворение. Но, как назло, он замедлял шаг, осматриваясь.
- Ты что-то слышишь, отец? - Я оглянулся, изображая тревогу.
- Нет, просто движение в тени мерещится.
Еще не хватало, чтобы он начал проверять темные углы и обнаружил там труп своего обожаемого капитана! Я резко метнулся ему за спину, подталкивая вперед.
- Иди, я проверю. - Видя, что Эленандар не торопится слушаться, я добавил тревоги в голос. - Быстрей, я догоню тебя.
Нарочито настороженно скользнув к оконным нишам, я краем глаза наблюдал, как отец все же пошел дальше. Выждав немного, я отправился следом.
Тронный зал. Еще немного - и у Великого леса будет новый Хранитель. Я нашел глазами до отвращения знакомую фигуру. Словно чувствуя мой взгляд, отец оглянулся.
- Ты уже тут... Элим, а ты точно отправил Ларина за охраной?
Едва сдерживая хищную улыбку, я поспешил заверить отца, что он скоро увидит своего друга.
Еще несколько быстрых шагов - и он совсем рядом. Кажется, что кинжал сам скользит в ладонь, приятно холодя кожу. Но бить в спину я не собираюсь. Я хочу видеть его глаза, когда жизнь будет покидать тело.
- Отец! - Вместе с обращением я разворачиваю его за плечо к себе. Кинжал входит легко, я практически не ощущаю сопротивления тканей. Жадно всматриваясь в глаза умирающего, я вижу там только безмерную усталость и облегчение. И это не то, чего я хотел. Долгожданные минуты не приносят триумфа. В груди закипает ярость. За то, что даже сейчас он смог лишить меня главного удовольствия. Это вынуждает меня проворачивать сталь в уже не бьющемся сердце, стараясь вырвать хотя бы стон боли из его горла. Но в ответ он лишь улыбается. И тянется к моему лицу своей рукой.
- Прости, я, наверное, был плохим отцом. - Сил ему уже не хватает. Пальцы замирают на моей груди, прижимаются, словно в прощальном прикосновении. А потом мое тело пронзает дикая боль. Невольно выгибаясь под ее напором, я опускаю глаза и вижу, как с кончиков его пальцев в мою грудь врастают зеленые стебли. Как окрашивается молодая зеленая кора в красный. Я чувствую, как листья оплетают мое сердце, сдавливая, медленно проникая внутрь и разрывая его на части. Сознание ускользает. Но в ушах почему-то звучит хрустальный смех Даризы. Я закрываю глаза, уже не замечая, что падаю на отца. Виски разрывает последней мыслью: "Какой же я дурак!.."
Эленандар.
Хранителям дано чувствовать свою смерть. Вот и я знаю, что мне осталось недолго. Но тревоги нет. Менять ничего не хочется. Поэтому я только улыбаюсь, ощущая попытки Леса предупредить. Спасти. И сила отступает, принимая мое решение. Теперь только ластится, прощаясь, но уже не пытаясь переубедить.
Я не вижу смысла жить дальше. Разве что немного тревожно за государство - Лес сам сможет себя защитить. За детей я не волнуюсь. Они все уже взрослые. А я все равно никогда не был настоящим отцом. Они не почувствуют потери. Может, даже моя смерть принесет им радость. Элиму - так точно. Невольно усмехаюсь и прячу эту усмешку в бокале с вином. Который он по счету? Действительно пытаюсь это вспомнить, разглядывая жидкость на свет. Недавно Ларин пенял мне, что я стал слишком много пить. Старый друг... Но какая теперь разница?
Вспомнив своего капитана, теряю интерес к вину. В сердце ввинчивается еще одна спираль тревоги. Теперь уже за него. Я почти уже решаюсь встать, выйти в коридор - я знаю, он там, охраняет своего Хранителя - и отослать его прочь. Лучше всего даже вон из города, но слышу, как отворяется дверь в покои и понимаю, что опоздал. Что ж, пусть будет так.
Он пришел сам. Я удивлен и немного растерян. Почему-то я не думал, что сын захочет меня убить сам. Но постепенно удивление сменяет какой-то извращенный интерес. В коридор я выхожу уже спокойно, мне любопытно, что же он будет делать дальше.
Не увидев Ларина за дверью, я стараюсь не думать о том, что он, скорее всего, уже мертв. Иначе Элим не смог бы зайти в мои покои. Да, мне бы хотелось поверить в то, что капитан действительно ушел собирать воинов, но я не позволяю себе этой слабости, а только обещаю отомстить.
Сын теряется где-то сзади. Я неспешно иду по коридору, с трудом подавляя в себе желание провести пальцами по резьбе стен, чтобы сохранить ощущение прохлады и гладкости, унести его с собой.
Едва захожу в Тронный зал, как слышу сзади торопливые шаги. Боги, какая банальщина! Он собирается убить меня перед троном? Позер! Едва удержав на губах смех, я жду, когда же он подойдет. Но не оборачиваюсь.
Вот оно. Резкий рывок за плечо. Я чувствую укол стали и сам раскрываюсь ей навстречу, снимая все защиты. Не давая силе спасти меня. Вместе с кинжалом в меня проникает холод. Он быстро разбегается по венам, вытесняя их них живое тепло. Даря покой. И это совсем не страшно. Может, потому, что я не стараюсь бороться?
Но, кажется, Элим не находит в моем лице ожидаемого. Он склоняется надо мной, а я вдруг вспоминаю Ларина. Сейчас, в моей памяти, он смеется, откидывая голову, неприлично выгибая шею и сверкая белыми зубами. Но эту картинку практически сразу сменяет другая. Теперь я вижу мертвое тело, сломанной куклой лежащее в луже собственной крови. И вспоминаю, что обещал отомстить. На секунду мне становится жаль, что я не смог воспитать достойного сына. Искра силы срывается с моих пальцев зеленым листом. Я позволяю силе Леса наполнить его и, закрывая глаза, вижу, как зеленые стебли оплетают тело молодого эльфа. Хочу шепнуть "До встречи", но губы уже не слушаются меня. Сознание мягко уплывает.