Эван сидел на широких каменных перилах моста, поджав под себя ноги, и смотрел на реку. Его правая рука бездумно и механически царапала древний камень. Левая крепко сжимала у груди золотой медальон.
Время от времени Эван, нахмурившись, бросал недоумённый взгляд на свою левую руку, словно не понимая, зачем сжимает ладонь в кулак. Но замечал золотой блеск медальона, и лицо его разглаживалось. Он вспоминал.
Её звали Виона, да. Виона... Закусив губу от усилия, Эван всё-таки вспомнил. Виона Герхардт. Прекрасная девушка из прекрасной семьи - такой невестой мог бы гордиться даже бургомистр. Нежное, хрупкое создание, с роскошными вьющимися каштановыми волосами и лукавым взглядом... Эван сильнее сжал зубы, и на губах появилась капля крови. Он раскрыл медальон, всматриваясь в фотографию... Ах, да. С лукавым взглядом прекрасных синих глаз. Синих. Боже, он стал забывать даже это.
Закрыв медальон, Эван перевёл взгляд на город, раскинувшийся под серым, затянутым тучами небом по обеим сторонам реки. В такую погоду весь мир становился серым, как это небо. Лишался красок - словно их кто-то стирал.
Эван без труда мог бы отыскать высокий белый особняк Герхардтов на левом берегу, но он не смотрел в ту сторону. Зачем? В семействе Герхардтов теперь не было Вионы. Теперь никогда уже не было.
По улицам с достоинством прогуливались, или наоборот, спешили куда-то люди. Когда-то Эван знал многих из них. Сейчас он не помнил почти никого.
И почти никто не мог припомнить его.
Неделю назад герр Оберштейн, старинный друг самого Эвана и всего его семейства, приглашал Эвана на охоту. Вчера герр Оберштейн долго и с удивлением разглядывал мужчину, обратившегося к нему на улице. Кто вы? Мы с вами знакомы?
И "Помогите!" застряло комом в горле.
"Помогите!" - беззвучно шептали губы Эвана, а по его щекам текли слёзы. Помогите, хоть кто-нибудь!
Но никто не в силах был помочь тому, кого стирали из этой жизни.
Подняв правый кулак на уровень глаз, Эван заслонил большим пальцем крошечную фигурку какого-то мужчины, неспешно бредущего по набережной. Когда Эван убрал палец, мужчины уже не было. Быть может, свернул куда-то между домов. А может, его тоже стёрли.
Всхлипнув, Эван опустил руку и вытер глаза тыльной стороной ладони, ещё крепче сжав медальон. За что это мне? За что это Вионе? За что это всем нам?
Всего полгода назад Стиратель был для Эвана просто сказкой, одной из городских легенд. Слухом. Такой себе страшилкой для маленьких детей: не будешь слушаться, придёт ночью Стиратель и сотрёт тебя из этой жизни. И родные забудут тебя. И все, кто когда-нибудь тебя знал, больше не вспомнят о тебе.
Ты исчезнешь с фотографий, ты исчезнешь из записей, ты исчезнешь из памяти, а твои вещи растворятся в небытии. И ты сам скоро всех забудешь, и однажды просто растаешь на ветру. Твой дом опустеет, и люди будут удивляться, почему здесь так давно никто не живёт. А потом в твоём доме поселятся новые люди - и от тебя не останется и следа.
Как от Вионы.
Снова открыв медальон, Эван впился взглядом в до боли знакомые и дорогие, но ежесекундно ускользающие из памяти черты. Они с Вионой должны были пожениться три дня назад - но невеста не явилась на свадьбу. А гости, собравшиеся на торжество, разбрелись, недоумённо переговариваясь - зачем их пригласили? Разве что-то должно было состояться? И кто этот молодой человек, так настойчиво расспрашивающий всех о Вионе? Кто вообще такая эта Виона?
Вионы не стало. В семействе Герхардтов было две дочери - и теперь никто и помыслить не мог, что была ещё и третья. Все забыли Виону, словно её никогда и не существовало. От неё не осталось и следа.
А вот медальон каким-то необъяснимым образом остался.
На следующий день после несостоявшейся свадьбы сам Эван тоже не помнил свою невесту. И, наткнувшись среди вещей на золотой медальон, долго с недоумением изучал прекрасное лицо незнакомки. А потом, словно эхо из прошлого, к нему стали возвращаться воспоминания.
Он плакал, он кричал, он разбивал мебель. Он требовал вернуть ему Виону - но никто не знал такой. Виону стёрли.
А теперь стирали самого Эвана.
Сегодня утром Эван вышел из дома с вполне определённым намерением. Сейчас, сидя на перилах моста и глядя на серую, покрытую рябью реку внизу, Эван догадывался, что это было за намерение. Но уверенности не было. Он просто не помнил.
Наверное, следовало вернуться домой. Но Эван не мог вспомнить, где его дом. И как он выглядит, тоже не знал. Он забыл даже собственную фамилию - и прохожие шарахались от бродяги с безумным взглядом, требующего сказать ему, где он живёт. Даже пытались обратиться в полицию - но забывали о нём прежде, чем успевали найти полисмена.
Эвана стирали из жизни, и сама жизнь стиралась из его памяти, превращаясь в обрывки туманных образов и осколки воспоминаний. Скоро, совсем скоро Эван исчезнет...
Но сперва он найдёт Стирателя.
Как найти миф, слух, легенду? Шёпот в ночи, туман на ветру? Эван не знал. Зато он знал, кто мог бы ему помочь - Лок Вандермеер.
Герр Вандермеер, известный писатель, жил в древнем особняке на краю города. Эван никогда не бывал в его особняке и никогда не читал его книг... Или бывал и читал? Эван прижимал ладонь ко лбу, кусал до крови губы - и не мог вспомнить. Но он был знаком с герром Вандермеером, в этом он был уверен. Почти.
Эван слез с перил, отряхнул штанины на замёрзших от холодного камня ногах и направился по мосту на правый берег. Он не был так уж уверен, что Лок Вандермеер ему поможет - но сейчас он просто не мог вспомнить кого-нибудь ещё. Последняя зацепка его ускользающей жизни - Эван не собирался её упускать.
Эван шёл по узким мощёным улочкам древнего города, шёл по серому камню, в окружении серого камня и под серым, словно тоже каменным, небом. Этот город окончательно стал серым - или что-то случилось с его глазами?
Эван смутно припоминал, что с утра у него была лошадь... кажется, серая... - но тому неведомому существу, стирающему человеческие жизни, ничего не стоило стереть коня. Не говоря уже о прочих вещах. На всякий случай, Эван проверил револьвер в кармане брюк.
Особняк Вандермееров найти было не трудно. Огромное, красное с белым здание - не смотря на погоду, яркое и праздничное. Словно неведомый некто, стёрший из мира краски, отчего-то не тронул имение Вандермееров. Эван мрачно улыбнулся. Кажется, его поиски Стирателя закончатся даже раньше, чем он рассчитывал.
Дверь открыла молодая служанка. Некоторое время она смотрела на гостя, изумлённо приоткрыв рот, потом покраснела и с поклоном пропустила его внутрь. Даже имени не спросила. Его тут ждали?
- Я уже заждался тебя, Эван.
На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял хозяин дома - Лок Вандермеер, не старый ещё мужчина, одетый в тёмно-красный халат. Волосы герра Вандермеера были удивительной для мужчины длины - но Эван совсем не удивился, словно ожидал этого. Значит, мы уже встречались?
Следуя приглашающему жесту, Эван поднялся вслед за хозяином на второй этаж, с отстранённым интересом оглядываясь по сторонам. Картины на стенах, тонкая причудливая резьба на перилах, огромная люстра под потолком - всё казалось удивительно ярким и живым. Такие вещи не так-то легко стереть, отчего-то подумалось Эвану.
Войдя в свой кабинет, Лок Вандермеер уселся в кресло за письменным столом и предложил гостю последовать его примеру. Но Эван остался стоять - сидя было бы неудобно доставать из кармана револьвер. Пожав плечами, Лок откинулся в кресле и положил пальцы на крышку стола перед собой.
- Итак, Эван?..
Губы Эвана зашевелились, но он не произнёс ни звука. С трудом сглотнув, Эван попробовал снова:
- Помогите мне...
- Как же я могу помочь тебе, Эван?
- Помогите мне... найти Стирателя.
Брови Лока изумлённо выгнулись, и он подался вперёд, сложив перед собой пальцы домиком.
- Зачем тебе Стиратель, Эван?
- Он... он стёр мою... он стёр... - закусив губу, Эван лихорадочно раскрыл медальон и впился взглядом в фотографию. - Он стёр Виону, - вздохнул он и прикрыл глаза. - Он стёр мою невесту. А теперь стирает меня.
- Вот как, - Лок задумчиво пожевал губу, словно передразнивая своего гостя. - Чего же ты хочешь от меня?
- Помогите мне его найти, герр Вандермеер, - при этих словах брови хозяина дома выгнулись ещё больше. - Я хочу вернуть... свою Виону. И свою жизнь. - Снова вздохнув, Эван широко раскрыл глаза и пристально посмотрел на Вандермеера. - Или хотя бы отомстить.
Лок Вандермеер устроил подбородок на сцепленных пальцах и задумчиво посмотрел на Эвана.
- Стиратель может стереть любую вещь, Эван, и любого человека... Если верить слухам, - Лок странно усмехнулся. - Но не всегда он действует по собственной воле. Случается, он вынужден стереть то, что стирать ему совсем не хочется. И тогда он очень сожалеет об этом.
- Вы... Я так и думал! - Эван выхватил из кармана револьвер и нацелил его в лоб хозяина дома. - Вы - Стиратель!
- Отнюдь, - Лок не изменил позы и даже не вздрогнул, лишь тёмные глаза его сощурились при взгляде на револьвер. - Я писатель. Я пишу книги, я придумываю героев - и, случается, они сходят со страниц в жизнь. Если в жизни находится для них свободное место.
- Нет! - Эван замотал головой, и его палец задрожал на спусковом крючке. - Ты Стиратель! Ты стёр Виону! И меня... - Эван неожиданно заметил, что рукоятка револьвера просвечивает сквозь его ладонь. - И меня ты стираешь...
- Я никого не стираю. Это не моя работа.
- Я убью тебя, сволочь! - Стиснув зубы, Эван спустил курок - и пистолет сухо щёлкнул. - Что за... - И в этот момент револьвер пропал из его руки. - Ты стёр патроны! И... пистолет! Ты Стиратель!
- Эван, уймись, - Лок слегка поморщился и вновь откинулся в кресле. - Я не Стиратель. Я не могу им быть. Я создаю образы, а не уничтожаю их.
- Нет... - Эван взъерошил волосы полупрозрачной рукой и уставился в пол. - Да. Я почему-то... верю тебе. Ты не Стиратель. - Эван шагнул к столу и наклонился вперёд, вперив взгляд в Вандермеера. - Ты писатель! Пожалуйста, помоги мне!
- Так как же я могу помочь тебе, Эван? - устало вздохнул тот.
- Напиши, - схватив со стола перо и лист бумаги, Эван протянул их Локу. - Напиши про меня. Напиши про Виону. Я исчезаю, но, быть может... Быть может, твои образы действительно оживут - и мы с Вионой всё-таки будем вместе!
- Хорошо, - кивнул Лок и взял из рук Эвана перо. - Я напишу, раз ты так хочешь, Эван. Рассказывай вашу историю. Но на этот раз я совсем не уверен, что мои образы оживут.
- Почему?
- Почему? - Лок как-то странно посмотрел на истончившегося почти до прозрачности гостя. - Потому что, дорогой мой брат Эван Вандермеер, для моих образов нужно свободное место в жизни - а откуда ему отныне браться, если Стиратель, совершивший ошибку, которую не может себе простить, теперь стирает сам себя?
Кима Рионы.