Риверс Джорди : другие произведения.

Во Имя Закона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мировоззренческое фэнтези о выборе, который стоит перед человеком всегда.
  Для Фредерика настали трудные времена. Он шел, нахмурясь, по тропе, много десятилетий назад созданной им самим. Много десятилетий назад, когда он был полон восторга от своего бытия. Ему все было интересно, и все радовало его неокрепшую душу. Тогда старый, временами казавшийся совсем выжившим из ума Бартомиу, приглашал его к себе в экспериментаторскую и позволял творить вместе с ним кусочки их мира. Тропа, по которой все жители поднебесья спешили к Равновесной Чаше в судный час, была первым творением Фредерика.
  Молодой волшебник ясно увидел перед собою сгорбившегося над зельем старика. Седые волосы Бартомиу, свешиваясь с худых плеч, чудом не попадали в котелок. Губы старца постоянно шевелились, беззвучно произнося заклинания, а взгляд блуждал, останавливаясь на госте как на очередном предмете и тут же следуя дальше в своем путешествии за неуловимой мыслью.
  - Отведай.
  Бартомиу, заметив, наконец, юношу, протянул тому склянку с вонючей и подозрительной на вид жидкостью.
  Это случилось на третий день пребывания Фредерика в поднебесье. Он еще только осваивался в новом окружении, никого не знал, и чувствовал себя лишним, мальчишкой, вечно путающимся под ногами у других. Поэтому даже такой знак внимания со стороны волшебника показался молодому человеку благословением небес. Он мужественно опустошил стеклянную колбу, ожидая самых неприятных последствий. Но ничего не произошло. На вкус жидкость оказалась довольно сносной. Во рту остался привкус свежей листвы и влажной как после дождя почвы.
  - Что это? - с благоговением спросил Фредерик.
  - Правильный вопрос, - закивал Бартомиу, беря склянку и проверяя ее на свет тусклой керосиновой лампы. - Своевременный.
  - Это тонкое вещество, - улыбнулся старик беззубой улыбкой, видя, что гость все еще ожидает ответа.
  - Чье тонкое вещество? - опять спросил Фредерик, всеми силами стараясь, чтобы любопытство, которое он не мог сдержать, не выглядело дерзостью.
  - Я еще не решил, - поделился своими размышлениями Бартомиу. - Еще не решил.
  Волшебник причмокнул, облизал языком сухие губы, опять причмокнул.
  - Нет, еще не решил, - заключил он, торопясь к вновь закипающему котелку.
  После первой встречи Фредерик заглядывал к магу каждый день. Они могли не обмолвиться и словом. Иногда юноше даже казалось, что Бартомиу попросту не замечал его. Но с другой стороны, старик и не прогонял молодого человека. И Фредерик чувствовал себя уютно в экспериментаторской, освещаемой отсветами языков пламени. Бормотания волшебника, шипения зелий, потрескивание огня в печи успокаивали юношу, который по началу нигде не мог найти себе места.
  Позже, когда Фредерик освоился, обзавелся друзьями, окреп духом и сделался веселым и радостным, Бартомиу рассказал ему, что же за тонкое вещество кипит в котелках. И видя горящие желанием сотворения глаза юноши позволил тому поучаствовать в процессе превращения зелья в материю.
   - А можно здесь у нас будут сидеть две птицы? - вдруг спросил Фредерик, после того, как волшебник объяснил ему, что они творят новую тропу, ведущую к самому важному месту поднебесья.
  - Какие две птицы? - остановился вечно пребывающий в суетливых передвижениях Бартомиу, щуря подслеповатые глаза на молодого человека. - Где?
  Фредерик указал старику на их тени, двумя мохнатыми поганками подрагивающие на стене в неровном свете лампы.
  - Такие. Пусть это будут две нахохлившиеся большие птицы. И они будут предупреждать идущего по тропе об опасности.
  - Отчего же не быть, - согласился Бартомиу, нашептывая бурлящей воде в котелке новые слова.
  
  - Гордец! - раздалось громкое гарканье над самым ухом Фредерика, что заставило его вернуться к реальности.
  Молодой человек вздрогнул и сердито уставился на огромную мохнатую птицу, опустившую к нему свою морду. То ли шерсть то ли перья покрывали всю ее голову, глаз видно не было, и только торчал большой рыжий клюв.
  - Гордец! - повторила за ней другая, сидящая рядом, выглядевшая точь в точь как первая.
  Птицы на тропе появились, а вот вместо предупреждения об опасности они несли всякую обидную чушь.
  Фредерик досадливо отвернулся от своего неудачного творения и двинулся дальше по тропе. Зеленые лианы, свешиваясь с толстых ветвей, льнули к молодому человеку, но он лишь решительно отводил их рукой, даже не удостаивая равнодушного взгляда. Судный час настал. Надо было спешить.
  Полным изящества жестом придерживая полу темной сутаны, молодой человек ускорил шаг. Сегодня он не хотел опоздать. Он не надеялся вернуть себе свежесть мыслей, хотя смутно подозревал, в чем таился корень его неожиданно начавшейся беды.
  
  Не об этом ли говорил ему вчера Ансельм. В словах друга всегда так сложно было отыскать намек на что-либо, потому что Ансельм не имел привычки указывать другим на ошибки. Ошибок он не видел. Фредерику всегда было интересно, что же вообще видел Ансельм, который вел себя и выглядел как самый обычный житель поднебесья. С одним единственным отличием - у него не было глаз. Совсем. На лице на том месте, где у обычного волшебника были глаза, у Ансельма была просто кожа, без выпуклости, без единого намека на глазное яблоко под бровями.
  Ансельм принадлежал ко второму поколению волшебников, вышедших их экспериментаторской. Поговаривали, что они спустились в поднебесье с более высокого уровня. Но так как портал туда так и не был открыт, то слухи оставались слухами. Их называли "нетронутыми", потому что они не чувствовали душевной боли.
  Если первое поколение было лишено как слуха, так и зрения, то второе только глаз. Они прекрасно видели все вокруг. По-своему, но видели. И слышали. Жили они в поселении вместе с остальными жителями.
  Первых нетронутых, тех, которые не слышали и не видели, было всего восемь. Они считались неприкосновенным запасом поднебесья. Чтобы не происходило, они всегда ощущали любовь. И передавали ее. Фредерик раньше думал, что они передавали ее друг другу, но совсем недавно Бартомиу сказал ему, что они передавали ее "дальше", а куда именно "дальше", старик не уточнил. Эти восемь вышедших из недр экспериментаторской поднебесья существ (по-другому назвать их у Фредерика язык не поворачивался) вели затворнический образ жизни и редко выходили к людям. Поговаривали, что они обходились без еды и только внешне напоминали собою человека. За глаза их называли "блаженными".
  За все десятилетия, которые Фредерик провел в поднебесье с того момента, как попал сюда юношей, он ни разу не встречал никого из этой восьмерки.
  Второе же поколение нетронутых, к которому принадлежал его друг Ансельм было совсем другим. Если не считать отсутствия глаз. Они во всем были такими же, как остальные. Только добрее и мягче.
  У ног Ансельма проснулась и потянулась серая кошка, едва различимая в сгущающейся вечерней темноте. Не просыпаясь полностью, она запрыгнула волшебнику на колени и по-хозяйски потерлась мордочкой о его ребра.
  - Налить тебе еще чаю? - заботливо спрашивала Гемма Ансельма, стряхивая крошки печенья с его рубашки.
  
  - Просто воды, - отвечал Ансельм Гемме благодарной улыбкой.
  Сам Ансельм таких мелочей, как крошки на одежде или пятна грязи, заметить не мог.
  Фредерик невольно улыбнулся, подумав о сестре.
  Гемма, которая обыкновенно была сдержана и со стороны даже могла казаться равнодушной, при Ансельме становилась другой. Более открытой, более мягкой. При всей ее сестринской любви, в которой Фредерик не сомневался, не мог сомневаться, потому что именно она привела Гемму в этот мир, ее отношение к Ансельму было иным. Будто при нем Гемма переставала испытывать необходимость защищать себя. Искренность сердца, которую все жители поднебесья вынуждены были испытывать, даже если она приходила к ним не сразу, лучше всего удавалась Гемме в присутствии нетронутого.
  Гемма. Улыбка Фредерика стала шире.
  Еще один подарок судьбы. У него единственного во всем поднебесье среди тех, кто попал сюда сам, а не был здесь рожден, была сестра. Люди находили этот слой реальности по-разному. И всегда по одному, оставляя свою семью в прошлом. Гемма же смогла найти поднебесье вслед за братом. Через два года после его перемещения она пришла к нему.
  Сперва Фредерик думал, что это из-за сильной привязанности друг к другу. Но позднее понял, что Гемма нашла его совсем по другой причине. Просто она испытывала то же душевное стремление к чему-то, выходящему за пределы обычного существования. И именно это общее стремление привело их сюда. Хотя никто из ученых умов поднебесья до сих пор не смог отыскать и описать ту сущность, которую они ощущали в своем сердце, и которая оказалась для них дороже предыдущей жизни.
  
  - Отойди от нее!
  Это произошло много лет назад. Много десятков лет назад. Фредерик и Гемма еще находились в том мире. Их родители были живы, и жизнь казалась сказочной и бесконечной.
  Это уже в поднебесье Фредерик вытянулся и стал изящным юношей с аристократической манерой поведения. А в шесть лет он был застенчивым скромным ребенком, гораздо ниже своих сверстников.
  Гемма же в свои четыре годика пользовалась всеобщим вниманием и восхищением. С нежными локонами, спускавшимися до колен, с огромными серыми глазами всегда удивленно распахнутыми, она выглядела как маленькая принцесса. И Фредерик с самых малых лет привык к мысли, что он должен ее защищать. Только вот не всегда у него это получалось.
  Однажды у них появились новые соседи. У тех было двое детей. Старший сын уже помогал отцу в ремесленной мастерской, а младшая девочка, ходившая в четвертый класс церковно-приходской школы, все свободное время проводила на улице. С первых же дней она невзлюбила Гемму.
  - У тебя глаза, как блюдца! - говорила Эрика, ковыряя палкой рядом с возившейся на пригорке Геммой. - И грязное платье!
  Гемма поначалу просто смотрела на Эрику, чуть хмуря очаровательные нежные брови в попытке понять причины такого поведения. Потом же бросала свое занятие и уходила подальше от соседки.
  - Оставь меня в покое! - попросила Гемма один раз, когда Эрика целый день не отходила от девочки, придумывая все новые обидные вещи, которые она могла сказать ей.
  - А то что? Ты меня ударишь? - спросила длинная Эрика, угрожающе нависнув над маленькой Геммой. - Или родителям пожалуешься? Да, кстати, где они? Опять до ночи пропадают на работе, чтобы купить тебе новое платье? Это совсем поизносилось.
  Гемма молча опустила кудрявую головку. Она и сама знала, сколь залатанным было ее старое платьице.
  - Оставь меня в покое, - повторила Гемма, не поднимая на обидчицу глаз.
  - Сейчас только разукрашу твой наряд, - сказала Эрика, набирая в луже побольше грязи.
  - Что я тебе сделала? - спросила Гемма, бледнее от страха.
  Она с силой сжала трясущиеся губки, пытаясь не расплакаться.
  - Ты слишком красивая, - ответила Эрика, уже готовясь кинуть в Гемму грязью.
  И вот тут появился Фредерик. С доской наперевес, он встал между девочками.
  - Отойди от нее, - произнес он глухо, смотря на соседку из-под лобья.
  Долговязая Эрика удивленно посмотрела на него сверху вниз. Маленький Фредерик был почти в два раза ниже ее. Но столько решимости было в его горящих сузившихся глазах, и во всей его позе с огромной доской в руках.
  - И никогда больше ее не трогай! - добавил Фредерик, когда увидел, что Эрика отступила.
  Сколько лет прошло, больше полувека, а он до сих пор помнил, сколько смелости ему понадобилось, чтобы противостоять этой девчонке, и с каким отчаянием он отламывал неподдающуюся доску от забора.
  Было время, когда он полюбил всех своих друзей в поднебесье, как Гемму. А потом это чувство ушло. Неужели одно только подозрение в том, что он лучше и умнее других, могло сотворить с ним такое?
  Но Гемма... Ее он любил по-прежнему.
  
  Какой наивной и беззащитной была Гемма, когда только попала в поднебесье. А он уже завоевал определенное положение. Его любили. Именно так. Не восхищались, не обожали, а любили. Он был улыбчивым обходительным Фредериком.
  Это случилось в один из первых вечеров Геммы в новом мире. Фредерик привел сестру в общую гостиную залу главного университетского здания, где собиралась вся молодежь после трудового дня.
  Отапливаемое большими старинными каминами помещение будто замерло в забытьи, ожидая ежедневных гостей. Воздух замер, подрагивая от потоков тепла, поднимающихся к балочному потолку. Картины на стенах замерли, впитывая последние отзвуки тишины. Фредерик с Геммой были первыми.
  Юноша уверенно осмотрелся по сторонам. Шторы уже опустили, и сквозь них не пробивалось ни лучика закатывающегося за горизонт солнца.
  - Скоро здесь будет шумно и весело, - сказал он, приглашая сестру занять одно из пустующих мягких кресел, окружавших низкие столики из самшитового дерева.
  - Может быть, мы подождем, когда здесь появится хоть кто-нибудь? - неуверенно спросила Гемма брата. Ее щеки уже успели вспыхнуть румянцем смущения. Она взволнованно теребила ремешок своего нового кремового платья, такого красивого, какого у нее не было никогда в жизни.
  Фредерик мягко усмехнулся, той особой мягкостью, которая преображала его лицо, когда он думал о сестре или родителях. Тринадцатилетняя Гемма была очень мила. Это сейчас, после нескольких десятков лет проведенных в поднебесье, за которые она успела приобрести внешность тридцатилетней женщины, Гемма стала другой. Настолько другой, что многие за глаза называли ее гордячкой. А тогда она везде пряталась за его плечо и опускала глаза при каждой встрече с новыми людьми.
  Вспомнив, что случилось дальше в тот первый "выход в свет" Геммы, Фредерик и сейчас, по прошествии почти полувека, рассмеялся.
  Двери гостиной с шумом распахнулись, и внутрь ураганом ворвалась Госпожа Директор. Она руководила общим процессом обучения в поднебесье, начиная с младших классов и заканчивая последними курсами университета.
  Дети обожали ее. Впрочем, не только дети.
  Фредерик оторопело застыл на месте, при виде женщины. Госпожа Директор, бывшая всегда эталоном стиля и вкуса, сейчас выглядела мягко сказать "неважно". Ее тяжелые черные волосы, обыкновенно уложенные в идеальную прическу, были растрепаны. Юбка в пол съехала на бок, каблук туфли сломался и при ходьбе волочился по паркету с противным звуком. А глаза... Огромные влажные черные глаза, в которых тонули и мальчики и девочки, сейчас горели блеском безумия. В добавок ко всему дикая лесная кошка, которую Госпожа Директор всюду водила за собой на поводке, сейчас была напугана, и, выгнув кирпично-полосатую спину дугой, ехала на четырех лапах за хозяйкой.
  Женщина стремительно подлетела к вжавшейся в кресло Гемме и, не владея собой, закричала на девочку:
  - Где мои пуговицы?! Зачем тебе понадобились мои пуговицы?!
  Прежде чем Фредерик успел прийти в себя, прежде чем Гемма успела вымолвить дрожащими губами хоть слово в свое оправдание, к директрисе подлетела Глава Ученого Совета, и, крепко схватив ту за локоть, развернула к себе.
  Высокая белокурая женщина в элегантном черном брючном костюме, с белой болонкой под мышкой, кинула на Гемму быстрый взгляд, чтобы удостовериться, что та не потеряла сознание от испуга, а затем переключила все свое внимание на директрису.
  - Милана, посмотри на меня! - тихо, но настойчиво произнесла блондинка. - Милана! - говорила она, бережно разворачивая лицо женщины к себе за подбородок.
  Директриса попыталась стряхнуть с подбородка тонкие сильные пальцы. Но на блондинку в костюме эта попытка не произвела никакого впечатления. Она привыкла противостоять директрисе, потому что возглавляла Ученый Совет.
  - Госпожа Директор! - уже громче и резче позвала блондинка.
  Потом она заметила сиреневый порошок на растерянном лице брюнетки. Прямо под носом. Первым ее порывом было приблизиться, чтобы рассмотреть внимательнее, но она тут же отпрянула назад, дабы не впасть в подобное директрисе состояние.
  - Что вы нюхали сегодня, госпожа Директор? - нахмурилась блондинка.
  Ответ ей не понадобился.
  В этот момент в гостиную залу вбежали две дочери врачевателя. Одна из них держала в руках разбитую колбу.
  Блондинка тут же все поняла и коротко расслабленно выдохнула. Даже ее плечи, бывшие до этого в напряжении, расслабились и чуть опустились.
  - Кто-то посещал прозекторскую?  И наглотался волшебных паров?
  - Что за зелье? - бросила она девочкам, продолжая удерживать директрису за подбородок.
  - Розмарин, лаванда и белена, - бойко ответила одна из них, с интересом наблюдая за разыгрывающейся сценой. - Ее надо привести в чувство.
  Белокурая женщина посмотрела на девочек, сузив проницательные голубые глаза и сжав губы в линию. Фредерик увидел в ее взгляде что-то похожее на неодобрение, а потом, никто даже не успел понять, как это произошло, (потому что все смотрели на женщину в костюме, будто загипнотизированные ее взглядом), по залу прокатился звон пощечины.
  - Почему Вы бьете меня по лицу, госпожа Глава Ученого Совета? - возмущенно спросила директриса, не скрывая непонимания в своем голосе.
  Рома, а именно так звали белокурую женщину, занимавшую должность Главы Ученого Совета, видя, что Милана пришла в себя, убрала одну руку за спину, другой, продолжала удерживать под мышкой белую болонку.
  - Прошу простить меня, госпожа Директор, - она учтиво склонила голову.
  Милана мгновение сверлила Рому горящим взглядом черных как звездная ночь глаз, но затем с достоинством выпрямилась и произнесла:
  - Проводите меня, госпожа Глава Ученого Совета! Мне надо обсудить с вами учебный план!
  - Конечно, госпожа Директор!
  Милана с гордо поднятой головой взяла Рому под локоть, и они обе удалились в направлении главного университетского коридора. Кирпичного цвета дикая кошка с широкими черными полосами на спине последовала за хозяйкой.
  
  - Что за опыты вы проводите? - зашептал Фредерик дочкам прозектора, когда в зале остались они вчетвером с Геммой и девочками.
  - Это было заклинание безумия, - так же громким шепотом отвечала ему одна из них.
  - Не смейте использовать директрису в качестве подопытного материала! - горячо произнес Фредерик.
  - Это было чистой случайностью, - оправдывалась вторая, разводя испачканными по локоть руками и открывая глазу прожженный фартук. - Мы не знали, что она появится у нас.
  - Что Милана делала в прозекторской? - спросил Фредерик, задумавшись. - Она ранена?
  - Мы не успели подслушать, - с явным раскаянием признались обе. - Папа так и не вышел к ней.
  Фредерик повернул голову к сестре. Гемма продолжала сидеть в кресле, не издавая ни звука.
  - Познакомьтесь, - сказал он важно. - Это моя сестра, Гемма. А это дочки прозектора, Селена и Прозерпина.
  Гемма, прикусив губу, молча кивнула им. Они же, увидев ее красивое платье, бросились вокруг стола, чтобы поближе рассмотреть кружева и атлас.
  
  Прошло совсем немного времени, и его сестра освоилась. И вот тогда проявился весь ее характер. Если она заговаривала с собеседником, то выкладывала все напрямик, без обиняков. Фредерик же был исполнен мягкости в обращении. Был когда-то исполнен.
  Фредерик вспомнил, как вчера Ансельм смотрел на него. Хотя у друга и не было глаз, его внутренний взгляд чувствовался от этого ничуть не хуже.
  - Что случилось? - спросил Фредерик, начиная нервничать.
  - У меня такое ощущение, что ты готов поменяться со мной местами, - сказал Ансельм.
  Даже вода из замшелого родника в стене, заменяющего в доме брата и сестры кран, на мгновение перестала капать, не покушаясь на целостность возникшей тишины.
  Фредерик покосился на друга. Ансельм сидел перед ним на стуле с чашкой чая в руках, со спящей кошкой на коленях. Короткие вьющиеся волосы соломенного цвета чуть взъерошены. Штаны и рубашка из грубой простой ткани. И эта невесомость во всем облике. Фредерик часто находил успокоение просто в наблюдениях за другом. Он мог думать о чем-нибудь тревожном, а потом вдруг наткнуться взглядом на Ансельма и забыть о своих тревогах. И долго не вспоминать о них.
  Ансельм, как и все нетронутые, выглядел цельным. Потоки ласковой энергии, плавно протекающие через его существо, были явно осязаемыми. Ко всему этому примешивалось знание, что вот сидит перед тобой человек, и он никогда, никогда в своей жизни не испытывал душевной боли, не страдал и не мучился. И твоя собственная боль утихала от одного только допущения такой возможности.
  - Не готов, - ответил Фредерик и досадливо отвернулся.
  Он подул в сторону керосиновой лампы, и фитиль тут же вспыхнул, озаряя несмелым пламенем скромное убранство их жилища.
  - Тогда мучайся, братец, - сказала Гемма, сверкнув в разрушенной светом темноте холодными серыми глазами.
  Сбоку хлопнула дверь (кошка выскользнула на улицу), и огонек лампы встревожено задрожал на сквозняке. Со стен не преминули поползти странные замысловатые тени, навевавшие на Фредерика тоску.
  
  "Поменяться местами с Ансельмом. Вот еще!", думал Фредерик, продолжая идти по тропе. Ансельм, конечно, пользуется всеобщей любовью и уважением, он, конечно, талантливый волшебник и одно из добрейших существ мироздания, к его мнению, конечно, прислушивается даже Гемма, но он Ансельм. Он простак и чудак, не умеющий, когда нужно, постоять за себя, не умеющий во всю пользоваться своей силой, не умеющий даже шнурки на ботинках завязать, если уж на то пошло.
  А Фредерик он не такой. У него другое предназначение. И это свое особенное бытие Фредерик ни за что не променяет на все прочие блага мира.
  
  Он вспомнил вдруг, как они впервые познакомились с Ансельмом.
  В поднебесье произошло довольно редкое событие. Иногда, раз в несколько десятилетий, в произвольном месте прямо из земли вырастала винтовая лестница, упирающаяся в облака. У Бартоломеу, конечно, имелись кое-какие идеи на счет этого феномена, но старый волшебник предпочитал держать их при себе.
  Остальные жители, не имея возможности объяснить произошедшее, со временем отнесли сие событие к разряду чудес.
  Когда лестница появилась третий раз, кому-то пришло в голову загадать желание, и оно случайным образом исполнилось. С тех пор все шли к ней загадывать желания.
  Так и в тот раз.
  В университетском зале посреди белого дня появилась винтовая лестница, и все жители поднебесья собрались в одну огромную очередь, чтобы посмотреть на это чудо.
  Лестница спустилась в зал через брешь в потолке, которая сейчас была заполнена струящимся фиолетовым сиянием. Но подняться можно было лишь на первые две ступени.
  Стоя вместе с Геммой в очереди, Фредерик отыскал одного за другим всех главных лиц поднебесья, которые поддерживали в зале необходимый порядок, потому что такое количество народу собиралось только к Равновесной Чаше.
  Бартомиу вместе с бакалавром Средней степени стояли в самом дальнем углу зала, лишь изредка поглядывая на гудящий народ. Сейчас старый зельевар выглядел более менее обычно. Балахон на нем был чист, будто только что из стирки, взгляд серых проницательных глаз спокоен с искорками веселья. Наклонив седовласую голову вперед, он с интересом слушал своего собеседника. Бакалавр Средней Степени добродушно посмеивался во время своего рассказа, то и дело взмахивал рукой, и тогда казалось, что прозрачная волна его темно-серого одеяния вот-вот захлестнет старого Бартомиу.
  Со стороны складывалось ощущение, что этих двоих связывает давняя дружба.
  Младший бакалавр стоял у входа в зал и следил за тем, чтобы прибывающая молодежь не учинила давку.
  Старшего бакалавра нигде не было видно, и Фредерик с облегчением подумал, что возможно старикан не станет выбираться из своего логова по такому не очень-то важному поводу. После того, как он понял, что Гемма боится Старшего бакалавра, Фредерик стал о нем не очень хорошего мнения. Чутью своей младшей сестры он доверял всегда.
  Около самой лестницы стоял Великий Принц, сложив руки в перчатках впереди себя. Рядом с ним крутился его сын, Лорентин.
  Фредерик так и не смог пока понять, почему принц никак не станет королем, ведь Изидор Длинноносый исчез уже более семи десятков лет назад. По законам Поднебесья Изидора могли признать мертвым только после того, как найдут мертвым. В любом другом случае даже такое длительное отсутствие не являлось гарантией его смерти, потому что время в Поднебесье текло очень медленно.
  Поэтому, несмотря на то, что старший сын Изидора Аделард принял на себя управление поднебесьем, получил титул Великого и обзавелся наследником, он так и остался Принцем.
  Фредерик повертел головой и обнаружил Милану и Рому, разделенных людским потоком, начинающимся у западного входа, проходящим около лестницы, и завершавшим свое движение у восточных ворот.
  Обе женщины молча наблюдали за шумной толпой молодежи. Милана в черном с красным парчовом платье, Рома в черном с красным брючном костюме. Кошка Миланы, кирпично-красная с черными полосами на спине, сидела рядом на паркетном полу с полу прикрытыми глазами, будто готовая в любой момент броситься на врага. Болонка Ромы весело крутилась у ног хозяйки, контрастируя с неприступным видом той.
  И хотя женщины внимательно следили за происходящим в зале, избегая взглядов друг друга, Фредерика не оставляло ощущение, что на самом деле смотрели они исключительно друг на друга.
  - Я в который раз не знаю, что загадать, - раздался голос позади них.
  Гемма с Фредериком обернулись. Гемма вздрогнула. Она до сих пор не привыкла к внешнему виду нетронутых.
  - Кажется, Крисвальд? - спросил Фредерик, выступая вперед и инстинктивно закрывая собою сестру.
  Он запомнил высокого черноволосого нетронутого по имени, потому что именно он привел с границы как самого Фредерика, так и Гемму.
  - Да! - Крисвальд коротко кивнул, выглядывая кого-то поверх голов. - А вот и он! Я сейчас!
  Гемма с Фредериком переглянулись, не вполне понимая, что только что произошло. Но не успели они вернуться к свои мыслям, как Крисвальд вновь присоединился к ним. Уже не один. Он подталкивал за плечо другого нетронутого.
  - Познакомься, - произнес Крисвальд, разворачивая своего друга лицом к брату с сестрой. - Это Фредерик и Гемма. И у них пока не так много друзей.
  - Это Ансельм, - добавил Крисвальд, глядя в испуганные глаза Геммы. - Он такой же, как и я.
  Ансельм смущенно улыбнулся и опустил голову.
  - Ну, я пошел! Разберетесь!
  И с этими словами Крисвальд исчез в толпе.
  - Ты будешь с нами дружить? - осторожно спросила Гемма, выглядывая из-за плеча брата.
  Голова нетронутого была покрыта короткими завитками пшеничных волос. Щеки заросли щетиной, губы обветрились, а холщовая рубаха под плащом была порвана. Ансельм выглядел диким. Но Гемма не могла отвести от него глаз. Она чувствовала что-то, что-то щемяще прекрасное в груди.
  Крисвальд так напугал ее в первую встречу, что девочка просто не поверила своим светлым ощущениям. Сейчас же, будучи рядом с Фредериком, который, как она знала, будет защищать ее до последнего вздоха от любой опасности, Гемма чувствовала себя намного увереннее и смогла открыться тому чувству, которое охватывало любого жителя поднебесья в присутствии нетронутых.
  - Буду, - кивнул Ансельм, поднимая голову. Он выглядел все таким же смущенным, но улыбка его стала шире.
  Фредерик с удивлением наблюдал за тем, как его боящаяся каждого шороха сестра увлеченно болтает с новым другом, как блестят ее большие серые глаза, как весело она хихикает и как восхищенно смотрит на Ансельма.
  Нетронутый обстоятельно отвечал на множество не пойми откуда возникших у обычно молчаливой Геммы вопросов, продолжая несколько смущенно улыбаться.
  - Почему у тебя нет глаз? - спрашивала девочка.
  - Чтобы я испытывал необходимость в постоянной помощи других, и не мог возгордиться. И чтобы я не привязывался душой к этому миру, потому что он прекрасен, и я так люблю его.
  - Я тоже его люблю, - сказала Гемма и посмотрела на Фредерика.
  - А что ты загадаешь? - спросила она Ансельма через секунду.
  Нетронутый пожал могучими плечами.
  - Не знаю, еще не решил.
  Фредерик почувствовал, как в груди сдавило, столь сильным было приятное чувство. Пусть он не мог тараторить без умолку, как Гемма, но Ансельм вызывал у него такое же восхищение.
  - Ваша очередь! - услышал он.
  Фредерик обернулся и увидел, что они уже подходят к лестнице. И вот уже он всходил на первую ступень. Только придя сюда, Фредерик хотел загадать себе новое заклинание. Могущественное и простое, как солнечный свет. Но теперь все о чем, он мог думать, так это о том, как стать лучше, как стать, таким как Ансельм. Фредерик глубоко вздохнул, закрыл глаза и почувствовал, что хочет этого всем своим сердцем. И что сердце его становится сильнее и лучше только от одного того, что в нем родилось подобное желание.
  Когда они втроем покинули зал и вышли в университетский двор, Фредерик спросил Гемму в шутку:
  - А ты что загадала? Новое платье?
  И сестра серьезно ему ответила:
  - Нет. Ничего не загадала. Я просто была благодарна. Теперь, когда я нашла тебя, и Ансельм стал нашим другом, у меня все есть.
  Она посмотрела на него взволнованно, и он смог прочитать в ее красивых серых глазах ту тоску, которая съедала ее в долгой разлуке.
  - Гемма, - он шагнул к сестре и крепко обнял ее.
  
  Вспоминая тот день, Фредерик скривил рот в горькой усмешке. Неужели он был таким когда-то.
  Молодой волшебник следовал изгибам тропы. Корни растущих по обе стороны от тропы раскидистых буков выступали над землей, как застывшие в движении змеи. Ветви сплетались у Фредерика над головой в зеленый полог. В спину, как тычки палкой, раздавались не стихающие крики птиц.
  "Гордец" эхом отдавалось в голове Фредерика, заставляя его неприятно морщиться.
  В пору его первых лет жизни в новом мире молодой Фредерик всегда бегом со всех ног мчался к Равновесной Чаше. Он будто знал, что ни в коем случае нельзя в судный час прийти и ступить на нее последним. Да и Бартомиу всегда говорил ему об этом, бормоча слова наставления вперемешку с заклинаниями.
  Но однажды он опоздал. Этот день Фредерик считал днем своего третьего рождения. Потому что тогда он вдруг прозрел, увидел всю свою жизнь так четко и ясно, и понял, для чего он пришел в поднебесье, и для чего терпел пустое существование на земле до этого пришествия.
  Этот день случился не так давно.
  
  Началось все с того, что Фредерик обжег руки электрическими импульсами. По локоть. Ему, уже опытному волшебнику, никак не поддавались самые обычные грозовые молнии. Фредерик злился, но упорствовал. И, в конце концов, упражнения с Младшим Бакалавром закончились тем, что молодой волшебник попал в прозекторскую.
  Вместо лекаря его встретили две маленькие дочери врачевателя, деловито восседавшие за длинным столом, над которым клубилось густое облако темно-серого дыма.
  Они одновременно повернулись на скрип двери и вопросительно воззрились на Фредерика, замершего в проходе. Молодой волшебник с перекошенным лицом оперся на косяк, едва сдерживаясь, чтобы не кричать от боли.
  Девочки с одинаково смешно торчавшими косичками, в одинаковых защитных очках для проведения опытов, с одинаково повернутыми к нему лицами, создавали ощущение того, что где-то между ними находилось зеркало, и одна отражала другую.
  "Троичный принцип", вспомнил Фредерик. Многое в поднебесье создавалось по троичному принципу. Третья дочь лекаря осталась невоплощенной. Как и третья птица Фредерика.
  - От тебя же несет за километр! - воскликнула первая, морща нос от запаха паленого мяса.
   - Конечно, несет! Я сжег себе руки по локоть! - зло ответил Фредерик.
  Его раздражало то, что эти две пигалицы относились к нему без должного восхищения, к которому он уже привык. В поднебесье Фредерик пользовался практически всеобщим обожанием со стороны женского пола. Даже маленькие девочки замирали от восторга, когда он появлялся. Дочери лекаря, которым было лет по семь, вместо этого лишь равнодушно пожимали плечами.
  Заметив в длинных рукавах сутаны черные скрюченные пальцы обуглившихся конечностей, девчонки слетели со стульев и с радостным визгом окружили Фредерика. Они протащили его в прозекторскую и усадили за стол. Молодой волшебник без слов подчинялся.
   - Больно? - поинтересовалась первая.
   - Да, - процедил Фредерик сквозь зубы.
   - Боль полезна, - тоном знатока сообщила ему вторая.
  Одна приподняла свободные рукава, другая уставилась на обожженные руки мага и с важным видом стала изучать различной формы пятна, бывшие цветом от темно-красного до угольно-черного.
   - Прекрати, - глухо приказал ей Фредерик за мгновение до того, как она собралась выдать ему вердикт своих наблюдений. Он не был поклонником предсказаний по ожоговым пятнам.
   - Как хочешь, - девочка пожала плечами и отвернулась. Косички обидно вздрогнули. Она хотела предупредить его об опасности, но если тот не желал о ней слышать, то напрашиваться она не собиралась.
   Другая же схватила со стола полупустую колбу и уже приготовилась вылить ее содержимое Фредерику на руки.
   - Стой! - закричала первая. - Это не тот состав! Этим мы только что поливали стол!
  Фредерик покосился на прозрачный едкий пар, который остался от нависавшего над столом облака.
   - Тот, - ответила ей сестра.
   - Папа так не делает, - настаивала первая.
   - А я делаю! - отрезала вторая. - У меня получалось дома. На кошке.
   - А где папа? - спросил Фредерик, бледнея еще больше, если это было возможно. Потому что на его лице и так уже не осталось ни кровинки.
   - Папа у Равновесной Чаши! Вас же призывали, - как о чем-то само собой разумеющемся сказала первая.
   - Как призывали?
  Фредерик вскочил, как ужаленный, и, забыв о боли, со всех ног бросился вон из прозекторской.
  Он летел по тропе, не понимая, каким образом он мог пропустить призыв. Неужели вспышка боли заглушила все остальные его чувства? Если он опоздает, случится непоправимое.
  За десятилетия жизни в поднебесье Фредерик привык ко всему, кроме Судного часа. Перед этим событием молодой волшебник сохранил нетронутый пиетет, потому что всем своим существом, которое рвалось выше и выше, которое привело его когда-то в поднебесье, он ощущал, все они собраны здесь для того, чтобы в Судный час ступать на Равновесную Чашу и помогать сохранять ее равновесие неприкосновенным, не позволить перевесить той другой стороне.
  "Другая сторона, тот свет", пронеслось в голове у Фредерика, и мурашки побежали по его спине.
  Тропа выпустила торопившегося волшебника на опушку леса. Все взрослые жители поднебесья уже стояли там в торжественном молчании. Не хватало лишь Фредерика. С первых дней новой жизни ему говорили, для того чтобы сохранить равновесие, на Чашу должны вступить все взрослые жители поднебесья. Но вот он стоит в паре шагов от края Чаши, а ничего не происходит.
  И тут же земля содрогнулась. Фредерик с ужасом наблюдал за тем, как Равновесная Чаша, выглядевшая на первый взгляд как вершина опушки, медленно поднималась вверх, обнажая темные пласты почвы под первым покровом степной травы. А это значило, что где-то на другой стороне, другая ее половина перевешивала и опускалась вниз. Фредерик замер, пораженный происходящим. Он и не подозревал, что такое возможно. Его друзья кричали ему, звали скорее присоединиться к ним. Но Фредерик стоял, как завороженный, ожидая неминуемого конца. Он не верил, что один сможет изменить разладившийся ход вещей. Из оцепенения его вывела Гемма, запустившая в брата башмаком.
  - Прыгай! - крикнула она ему, и он, потирая локтем ушибленный лоб, запрыгнул.
  Чаша дрогнула и остановила свое движение. А потом так же неспешно, будто ей дела не было, куда именно двигаться, опустилась обратно. И вот уже через мгновение пропал в траве след недавнего разлома.
   - Откуда этот ... запах? - первой от пережитого потрясения очнулась Гемма.
  Фредерик с извиняющейся улыбкой поднял руки, рукава соскользнули вниз, обнажая дымящиеся конечности.
  Гемма даже вскрикнула от испуга, но Фредерик стоял, устремив взгляд в никуда, с головой погруженный в себя, преисполненный каким-то новым чувством. Все телесные страдания шли не в счет, потому что именно в этот момент, сквозь дикую смесь физической боли и эйфории от спасения к нему вдруг пришла ошеломительная мысль.
   -Я особенный! - подумал Фредерик, ослепленный открывшейся ему истиной. - Я смог восстановить равновесие.
  
  После того дня обычные радости постепенно утратили для него свое значение. Во всем Фредерик видел подтверждение своей необыкновенности. А вслед за этим пришло и неизбежное ощущение, что он лучше и умнее тех, с кем он делил свое существование после второго рождения.
  Фредерик опоздал и сегодня. Не намного. Не дожидаясь, пока Чаша вырвет с корнем прямоугольник земли, он ступил на него под одобрительный гул остальных жителей. Гемма внимательно смотрела на брата.
  - Не смотри на меня так, - попросил Фредерик, отворачиваясь.
  Гемма ничего не ответила.
  - Младший бакалавр ждет нас, - сказала она, когда последняя минута судного часа истекла, и они все вновь стали принадлежать сами себе и еще тому общему, чему они обычно принадлежали.
  - Неужели про нас вспомнили? - спросил Фредерик, не пытаясь скрыть своего недовольства.
  Гемма опять посмотрела на него. В ее выразительных серых глазах он уловил мелькнувшее недоверие.
  
  В черновом крыле администрации было тихо. Пыль, накапливающаяся здесь с неимоверной скоростью, угрожающе толстым слоем покрывала все поверхности, скрадывая мелкие детали и придавая крылу обманчиво заброшенный вид.
  Длинный каменный коридор вел к башням бакалавриата, выросшим напротив королевского замка с другого края селения.
  Секретарь бакалавриата кивнула в знак приветствия Фредерику с Геммой, одарив молодого человека таившей восторг улыбкой, а девушку скептическим взглядом. Многие в поднебесье, кто был знаком с Геммой поверхностно, считали ее надменной гордячкой, на грани дозволенного.
  Оказавшись в кабинете младшего бакалавра, Фредерик с Геммой первым делом постарались сдуть нешуточный налет с сидений, а затем, откашливаясь, разместились на стульях перед массивным столом. Сам бакалавр пока отсутствовал.
  С картин на стенах, приукрашенные пылью, будто мутной глазурью, брату с сестрой улыбались члены Первого Семейства. Дольше других Фредерик задержался взглядом на Изидоре Остроносом - первооткрывателе их мира. Интересно, он ощущал себя особенным?
  - Здравствуйте, дети, - произнес за их спинами Младший бакалавр, несколько суетливо заходя в кабинет. - Рад вас видеть.
  Молодой мужчина поспешил опуститься в кресло, снял очки и потер переносицу. Затем посмотрел на брата с сестрой добрыми близорукими глазами.
  - Ничего не вижу, - заключил он после осмотра и стал шарить руками по столу в поисках очков.
  Фредерик скорчил гримасу отвращения, наблюдая за тем, как пальцы старшего бакалавра погружались в лежащую на столе пыль.
  - Зачем было их снимать? - обратился он с вопросом к сестре, но Гемма даже не повернулась к нему, почтительно выжидая, когда бакалавр отыщет очки и сможет разговаривать.
  - Мне нужна ваша помощь, - заговорил мужчина.
  Гемма уже было поднялась, чтобы помочь ему в поисках, как бакалавр продолжил:
  - Мне нужна ваша помощь в одном деле.
  Фредерик внимательно смотрел на бакалавра, всеми силами стараясь скрыть раздражение.
  - Наши кондитеры утратили рецепт любимых пирожных Изидора Длинноносого, - начал, было, бакалавр.
  У Фредерика глаза полезли на лоб. Он ожидал чего угодно, битв и сражений, шпионских или спасательных операций, но только не этого.
  Младший бакалавр метнул на молодого человека пронзительный взгляд, длящийся какие-то доли секунды. Но Гемма заметила его, и тогда ей показалось, что бакалавр подозревал о том, что творилось с ее братом. Но потом округлое лицо мужчины вновь приняло рассеянное выражение, и девушка уже подумывала, что ей померещилось.
  - Да, рецепт, - заключил бакалавр.
  - Моему брату нельзя отправляться на задание, - произнесла Гемма твердо, хоть ей и не хотелось перечить бакалавру.
  Даже по такому незначительному поводу возвращение в мир людей сулило немалые опасности.
  Мужчина в кресле соединил руки, оказавшиеся вдруг чистыми, будто не копался он минуту назад в пыли, перед лицом и ответил Гемме молчанием и взглядом, от которого у той мурашки побежали по спине.
  - Это задание для вас с Фредериком, - наконец, сказал он.
  Это был приговор.
  - Можете взять с собой Ансельма, - добавил бакалавр, и у Геммы слегка отлегло от сердца.
  
  
  Ансельм, Фредерик и Гемма обнаружили себя стоящими перед забором из металлической крупноячеистой сетки, во многих местах порванной. Огромные неровные дыры предоставляли случайным прохожим прекрасную возможность для проникновения на территорию давно заброшенного завода.
  Работающие через один фонари по периметру бросали тусклый ржавый свет на блестящий после дождя асфальт. Мимо, раздирая ночную тишину внезапными приступами пьяного гоготания, продвигалась компания подростков. Ансельм, мгновенно впитывающий в себя окружающую картину, обернулся на смех, и лицо его из серьезного и сосредоточенного вдруг сделалось заинтересованным. Он проводил компанию молчаливым внутренним взором, а когда повернулся к друзьям, его наряд под плащом полностью повторял одеяние одного из подростков: рваные на коленках джинсы и светлая толстовка.
  - Что это? - спросил Фредерик, уставившись на друга.
  - Мне нравится, - просиял Ансельм.
  Начал моросить мелкий неприятный дождь, и его светлые волосы и щетина покрылись блестящими в свете фонарей капельками влаги. Ансельм стал похож на мокрого белого одуванчика. Гемма, которую ничуть не радовала затянувшаяся пауза, не смогла сдержать снисходительной улыбки.
  - Мне тоже, - произнесла она тоном, ясно дающим понять, что обсуждение этого вопроса закончено. - Вперед, у нас есть дело!
  
  Кондитерская фабрика оказалась промышленным зданием в четыре этажа, расположенным углом на хорошо просматриваемой территории. И по виду больше напоминала офисное сооружение, нежели место создания сладостей, радующих детские сердца.
  - Что за печенья здесь пекли? - спросила Гемма, с сомнением поглядывая на разбитые окна, черными глазницами уставившиеся на незваных гостей.
  - Я вообще не помню, чтобы у Изидора было любимое пироженое, - проворчал Фредерик, плотнее запахивая полы сутаны и выпрямляя спину, будто соперничая в упрямстве с порывами холодного пронизывающего ветра. - Мы не могли отправиться утром?
  Ансельм опустил руку на плечо друга. И Фредерику тут же стало теплее. Он кинул быстрый взгляд на широкую ладонь нетронутого, но стряхивать ее не стал. Фредерик не терпел снисхождения, но снисходительность была чужда Ансельму. И Фредерик это знал.
   - Кто здесь? - трое друзей резко обернулись на сердитый голос позади них. Это был сторож.
  "Совершенно излишняя встреча", подумала про себя Гемма, быстро прикидывая в голове варианты действий.
  - Здесь я, - ответил Ансельм, выходя вперед.
  Его плащ взметнулся на ветру, закрывая вид на Гемму и Фредерика, словно стирая их из памяти.
  Луна освещала бледное лицо Ансельма. Лицо без глаз.
  Старик пошатнулся. Ружье с глухим неприятным дрязганьем упало на землю. Волосы на узкой седовласой голове старика поднялись дыбом.
  - Не бойся меня, - проговорил Ансельм, не ласково, а строго.
  Сторож ничего не мог ответить. Он дрожал всем телом так, что ходуном на нем ходила даже старая изношенная фуфайка.
  - Подними ружье, - продолжал Ансельм.
  Гемма смотрела на нетронутого. Она привыкла к подобным манипуляциям с его стороны. В такие моменты Ансельм обычно смотрелся грозно. Но сейчас Гемма едва могла удержаться от смеха. Вместо строгой сутаны ее друг был облачен в крайне несерьезный с точки зрения девушки наряд. Дырки на коленях в джинсах то и дело сверкали при каждом порыве ветра, открывающем взору новое одеяние нетронутого.
  - Иди к себе с миром, - закончил Ансельм общение со сторожем.
  Старик, как завороженный, повиновался приказу.
  Фредерик хмуро наблюдал за другом. Будь на месте Ансельма кто-нибудь другой, Фредерик уже изошелся бы презрительным фырканьем. Но волшебник знал, что в душе у нетронутого (если такая имелась), не были ни гордости, ни чувства превосходства над другими.
  
  
  Длинные коридоры административного этажа встретили лазутчиков приглушенной тишиной и затхлым запахом заброшенности.
  - Мне кажется, здесь давно не пекут печенья, - заметила Гемма, поведя бровью при взгляде на сорванную с петель дверь у лестничного пролета.
  - Они тоже утратили рецепт, - попытался пошутить Ансельм.
  Гемма сдержала улыбку. Желание нетронутого пошутить было милым. И искренним.
  - Что мы здесь делаем? - недовольно спросил Фредерик, переступая через поваленную поперек узкого коридора металлическую балку.
  - Хороший вопрос, - согласилась с братом Гемма, мучаясь сильным предчувствием неладного.
  Одной рукой она придерживала подол своего платья, другую положила Ансельму под локоть и повела его рядом с собой, помогая переступать через раскиданный в коридоре мусор. Таких мелочей нетронутые не видели.
  - Там горит свет, или мне мерещится? - спросила Гемма напряженным голосом.
  Последний дверной проем на этаже мерцал слабым сиянием.
  - Не мерещится, - настороженно произнес Фредерик.
   Ансельм выпрямился и устремил взор в конец коридора. А затем решительно направился туда. Когда у нетронутого была цель, идти ему было легче, он огибал препятствия, как вода камни в горной реке.
  Фредерик, молча, последовал за другом.
  - Нам, конечно же, на огонек, - мрачно произнесла Гемма.
  Дурное предчувствие не оставляло ее. Изо рта вырвалось облако пара и тут же растворилось в осязаемой на ощупь темноте, разрушаемой только отблесками огня вдалеке.
  - Мне кажется, наше присутствие не является больше тайной, - произнес Фредерик, не боясь того, что его высокий голос звенел на весь этаж, заставляя стены сталкиваться с давно забытой вибрацией.
  Гемма вслед за братом переступила порог кабинета в конце коридора. Источником света оказалась включенная настольная лампа, одиноко горящая на заваленном всяким хламом столе. Все в кабинете было перевернуто вверх дном, будто перед тем как покинуть помещение навсегда его хозяин или непрошенные гости что-то безуспешно искали.
  - Мы не первые, - констатировала Гемма, обходя торчащий вверх ножками сломанный стул.
  - Мне уже интересно, что это за пироженое такое, - произнес Фредерик, морщась от затхлого запаха.
  - И пироженое ли вообще, - согласилась с братом Гемма.
  Ансельм, сцепив руки за спиной, обводил помещение внутренним взором. Фредерику хлам, которым был заполнен кабинет, не казался годным к поискам или содержащим нечто важное. Поэтому он развернулся к выходу:
  - Я пойду, проверю соседние кабинеты, - сказал он, и прежде чем сестра успела остановить его, исчез в темноте.
  У Геммы сердце сжалось в груди, она шагнула было за братом, но Ансельм заговорил:
  - Нам надо уходить отсюда как можно скорее.
  Гемма облегченно выдохнула и крикнула в коридор, не дожидаясь второго приглашения:
  - Фредерик!
  В ответ лишь тишина.
  А вслед за этим волшебница услышала странные шаркающие звуки. Поначалу тихие и едва различимые, они постепенно становились все отчетливее. Кто-то шел к ним. Шел и шел, но никак не мог приблизиться, будто коридор вдруг стал очень длинным. Гемма испуганно повернулась к Ансельму.
  - У нас гости, - сказал он ей, прислушиваясь. - С той стороны, - медленно добавил он, сам ошарашенный тем, что ему пришлось сказать.
  Он развернулся лицом к двери, и к ним с Геммой из мрака вынырнул Фредерик.
  - Вот вы где! - воскликнул он весело.
  - Гемма, не двигайся! - предупредил ее Ансельм. - Это не Фредерик. Точнее не наш Фредерик.
  Волшебница застыла на месте с каменным лицом. В этот момент она подумала, что больше не увидит Фредерика живым. Ярость обожгла ее душу ослепительной вспышкой, но она не могла обрушить на явившегося двойника ни одного заклинания. Она видела перед собою брата.
  Вслед за первым в кабинет влетел второй Фредерик.
   - А вот этот наш, - обрадовано воскликнул Ансельм. - Уходим!
  Гемма не двигалась с места. Душа ее не верила словам нетронутого. Она медленно покачала головой, чувствуя, как к горлу подступают слезы.
  - Или этот наш, - растерянно пробормотал Ансельм, когда в комнате появился третий двойник.
  Нетронутый поворачивал безглазую голову от одного к другому и не мог ничего понять.
  Вдруг Гемма услышала откуда-то издалека голос брата. Он звал их с Ансельмом.
  - Гемма! - в отчаянии кричал Фредерик. - Ансельм!
  Гемма болезненно нахмурилась. Она никак не могла понять, откуда идет звук. А когда поняла, похолодела. Крик раздавался из самого ее сердца. Голос Фредерика шел изнутри.
  Гемма пошатнулась.
  Волшебница открыла глаза и увидела, что они одни в захламленном кабинете.
  - Ты слышишь, он зовет нас, - спросила она нетронутого полным горечи голосом.
  - Слышу, - ласково ответил ей Ансельм. И добавил с нежной грустью, - Но он зовет нас не отсюда.
  Гемма опять закрыла глаза, пытаясь смириться с этой мыслью.
  - С другой стороны? - спросила она с почти ощутимой враждебностью.
  - Нет, - неуверенно ответил Ансельм. - Не думаю. Сам не могу понять.
  Шаги в коридоре стихли.
  Гемма обвела невидящим взглядом кабинет, содержимое которого в данный момент не представляло для нее более никакого интереса. В углу стола что-то блеснуло.
  Женщина подошла ближе и увидела в куче пожелтевших бумаг жестяную коробку из-под печенья.
  - Неужели, - проговорила она, раскрывая ее.
  "Любой войдет сюда, но не всякий выйдет. Ревнивец выйдет, гордец нет", прочитала она надпись на внутренней стороне крышки легко открывшейся коробки. Внутри лежал свежий лосняшийся шоколадной глазурью эклер.
  Гемма с силой швырнула жестяную коробку в сторону. Та глухо стукнулась об стену и отлетела под стол.
  - Фредерик не вернется к нам, - сказала она Ансельму. - Возвращаемся без него.
  Ансельм кивнул. Он чувствовал то же самое.
  
  
  Со всех ног разгневанная Гемма неслась к Старшему бакалавру. Ступени уводили волшебницу все ниже и ниже. В другой раз она бы подсчитала, сколько завитков каменной лестницы отделяло подземелье, в котором обосновался Старший бакалавр, от поднебесного уровня. Но не сегодня.
  Сегодня в голове у молодой женщины роились вопросы, возмущенные вопросы, вперемешку с яростными обвинениями. Она приготовилась к тому, что ей придется пробиваться к Старшему бакалавру с боем, потому что в обыкновенных случаях для обращения был открыт только бакалавр Младший.
  Но на ее удивление древняя секретарша, занимающая массивный стол в углу приемного помещения, не собиралась чинить ей препятствий. Она лишь посмотрела поверх очков на волшебницу, ураганом ворвавшуюся в приемную, и проскрипела голосом, таким же древним, как и ее глубокие морщины:
  - Не на бегу, - взгляд ее, в котором читалось исключительно снисхождение к горячной юности, заставил Гемму остановиться. - Имейте уважение.
  Гемма замедлила шаг. Подошла к самому кабинету бакалавра, поведя бровью отметила, что секретарь не собирается более ничего ей сказать, и, выдохнув, потянула тяжелую дубовую дверь на себя.
  Кто бы ни отдал распоряжение выдворить Фредерика из поднебесья, отменить это распоряжение мог только Старший бакалавр.
  Волшебник, выглядевший глубоким седовласым старцем, что-то сосредоточенно писал за столом. Энергичность его действия никак не вязалась с обманчивым дуновением древности, овевающим весь его облик. Бакалавр предупредительно поднял узловатый указательный палец, давая понять, что приход волшебницы не остался для него незамеченным. Затем отложил перо в сторону и поднял на Гемму бесцветные глаза.
  Молодая женщина усилием воли сбросила с себя оцепенение, нападавшее на нее каждый раз при виде Старшего Бакалавра. Всегда ранее, почувствовав вдруг на себе его взгляд во время всеобщих собраний или Судного Часа, Гемма испытывала внутреннюю дрожь. Все жители поднебесья оставили свою прежнюю жизнь и пришли сюда, чтобы бороться со злом на стороне добра. И эта приверженность добру и свету была видна в облике большинства.
  Старший же бакалавр, в отличие ото всех, выглядел так, будто судьба мира была ему глубоко равнодушна, и он давно забыл, что на этом свете есть добро и зло.
  Обитая на нижних этажах поднебесья, редко нарушая свое затворничество выходами наверх, один из самых могущественных волшебников их мира утратил в своем облике все краски. Только его седые волосы выделялись, белым покрывалом укутывая серую равнодушную фигуру.
  И еще взгляд. Взгляд его бесцветных глаз приковывал к месту, лишал собственной воли. Гемме понадобилось немало мужества, чтобы решиться на разговор с волшебником. И только отчаяние и боль невыносимой утраты придали ей требуемых сил.
  - Проходи, - первым обратился к ней бакалавр.
  Его официальный тон усилил опасения Геммы в том, что сильные поднебесного мира не собираются идти ей навстречу.
  Одного холодного взгляда Старшего бакалавра оказалось достаточно, чтобы все поменялось местами. И будто уже не Гемма пришла требовать ответа, а сама она должна была его держать.
  - Спрашивай, - произнес древний волшебник, поднимаясь и выходя из-за стола.
  Когда Гемма поняла, что бакалавр подойдет к ней вплотную и будет смотреть ей прямо в глаза, все обвинения вылетели из ее головы, и осталось только одно:
  - Почему... - Гемма сузила глаза, пытаясь хотя бы так защититься от всепронизывающего взгляда бакалавра, - Почему вы не дали ему шанса измениться?
  - Шанс один. А нужен он двоим. Ты выбрала не Фредерика, - ответил бакалавр.
  - Ансельм? - с неверием воскликнула она. - Разве ему тоже нужен этот шанс?
  - Нет, - волшебник покачал головой. - Нетронутые не способны меняться.
  - Кого же я выбрала? В поднебесье нет более дорого мне человека, чем брат! - Гемма начинала вновь обретать свою ярость.
  Но одного поворота головы старца оказалось достаточно, чтобы девушка вспомнила, с кем разговаривает.
  - Пока нет, - согласился бакалавр.
  Гемма во все глаза смотрела на древнего волшебника перед собой, опасаясь, не выжил ли он из ума.
  А волшебник тем временем продолжал:
  - Душа Фредерика стала гордой и очерствела. Твоя душа уже наполняется страхом его потери, которую ты начала предчувствовать. Мы могли потерять и тебя. Теперь же ты, понимая закономерность произошедшего устремишься к Закону, и боль твоя будет работать на общее благо. Помни о Законе. Душа должна быть чиста. Она принадлежит Ему.
  - Но Судный час? - едва слышно спросила Гемма. - Разве мы справимся без Фредерика?
  - Твоей боли хватит пока на двоих.
  - А потом?
  - А потом мы выберем нового жителя.
  Гемма молчала. Бакалавр был непреклонен. Она понимала, что если будет упорствовать и не сможет увидеть закономерность происходящего, то отправиться вслед за Фредериком. Но как она могла отказаться от него? Как могла его оставить? Ради кого?
  - Я выбираю брата! - уверенно произнесла Гемма.
  Старик опять покачал головой, останавливаясь и поворачивая к ней седовласую голову:
  - Фредерик мертв. Разве ты этого не поняла?
  
  Гемма задохнулась, похолодела. Не только от его слов. Больше от того, как ожили вдруг его глаза. Обыкновенное равнодушие сменилось фанатическим блеском. Бакалавр вцепился взглядом в лицо девушки, следя за каждой появляющейся эмоцией. Гемма не смела отвернуться. И сквозь разворачивающуюся внутри боль, захлестывающую ее и сбивающую с ног, родилось понимание: бакалавру нужно было именно это. Он наблюдал за ее страданием.
  - Закон, - изрек, наконец, волшебник. - Думай о законе, и тогда все на благо тебе.
  Гемма готова была разрыдаться прямо здесь. Она сама не знала, какими силами сдерживалась.
  - Гордячка, - произнес бакалавр на удивление ласково, в уголках его губ, давно превратившихся в высохшую нитку, мелькнула улыбка.
  - Мне тоже нужно измениться? - спросила Гемма, вспомнив, какое именно нарушение законов поднебесья привело Фредерика к гибели.
  - Уже нет, - сказал волшебник, отворачиваясь и направляясь обратно к столу. - Боль потери все сделает за тебя, и душа твоя очистится.
  - Кому тогда нужен шанс Фредерика? - воскликнула Гемма в отчаянии.
  Но ответа не было.
  Она стояла, изо всех сил сдерживая слезы, и не могла больше вымолвить ни слова. Вопросы, непонимание так и застыли в ее суровых серых глазах, отчего глаза блестели невыплаканными слезами и невысказанными упреками.
   - Ты любима. Все во благо. Иди, - сказал Старший бакалавр, усаживаясь обратно в кресло.
  Разговор был окончен, но Гемма стояла, набираясь смелости задать еще один вопрос.
  - Ты хочешь узнать про Ансельма? - прочитал в ее взгляде волшебник.
  Гемме даже не требовалось кивать.
  - Ты забываешь о том, что ему не больно.
  - Но он потерял друга...
  - Он давно все потерял, - резко произнес бакалавр, наклоняясь вперед. Глаза его опять нехорошо блеснули. - При рождении. В обмен на свой дар. У Ансельма нет друзей. У нетронутых есть только Закон. И Закон обязывает их относиться к каждому, как к другу или брату.
  В голосе бакалавра слышалось нарастающее раздражение. Гемма поняла, что она уже давно переступила черту дозволенного.
  Девушка сдержанно поклонилась и, не видя ничего перед собой, вышла из кабинета. Она не вернула Фредерика. Никто уже не сможет этого сделать.
  
  
  Прошел год.
  
  Флоренс вела машину по залитому водой ночному шоссе. Видимость была нулевая, так как дворники не справлялись с ливневыми потоками, обрушивающимися на лобовое стекло ее новенького форда. Глаза застилали слезы, а еще слепил свет фар выныривающих из кромешной тьмы встречных автомобилей.
  Какая манящая перспектива. Поворот руля, встречная полоса, и все кончено.
  Флоренс шмыгнула носом, свернула на обочину и выключила двигатель, оставив аварийку. Она не хотела подвергать опасности никого кроме себя. Ее жизнь потеряла смысл. Но только ее жизнь.
  Ливень продолжал бушевать, с силой стуча по крыше автомобиля. Ветер порывами сотрясал и без того неспокойный форд.
  Флоренс подумала о том, что машина защищает ее от непогоды как раз в тот самый момент, когда ей хочется почувствовать на себе всю мощь стихии. Она устала защищаться. Красивый дом, престижная работа, дорогой автомобиль, сколько можно ставить преград между собой и миром? Ничто не защитит от потерь. Но кое-что может принести утешение.
  Флоренс распахнула дверцу и выскочила в свирепствующую непогоду.
  
   - Она! - произнес Младший бакалавр, вертя в руках очки в тонкой металлической оправе. - Она нам подходит.
  Но неуверенный голос и бегающий взгляд выдавали внутренние сомнения. Он ерзал в кресле и избегал смотреть в глаза коллегам.
  В башне бакалавров проходил совет. Поднебесье выбирало себе нового жителя.
  - Она погубит нас, - задумчиво проговорил Бартоломеу, словно вырываясь из глубокого созерцательного оцепенения. И опять погружаясь в него.
  Бартоломеу сидел в середине длинного стола, разделяя собою половину бакалавров и половину королевских отпрысков. Или соединяя.
  Старец выглядел неважно. Круги усталости отяжеляли его дряблые щеки, живые глаза сегодня были затуманены думами, седые волосы свалялись от долгой разлуки с мылом и расческой, а балахон и вовсе был прожжен во многих местах. До собравшихся еще доносился едкий запах зелий, так нехорошо обошедшихся с одеянием волшебника.
  - Но другого выбора у нас сегодня нет, - опять встрепенулся Бартоломеу, поворачиваясь к сидящему по левую руку от него Старшему бакалавру.
  Тот поймал взгляд зельевара, обратился суровым лицом к собравшимся, но ничего не сказал.
  - Она подходит нам, - опять пролепетал Младший бакалавр.
  Его лоб покрылся испариной. Он пытался успокоить себя в присутствии волшебников, среди которых был самым младшим по чину. И как младший по чину, он замыкал цепочку представителей бакалавриата за столом.
  - Скажи мне, брат, где ты увидел устремление к Закону? - спросил бакалавр средней степени, расположившийся между старшим и младшим братом.
  Братьями их назвать можно было с большой натяжкой. Больше всего три бакалавра были похожи на одного и того же человека, пребывающего в разном возрасте. И в разном душевном состоянии. Старший - в состоянии глубокого безразличия к этому миру, Средний - в состоянии любви и приятия, а Младший - в колеблющемся состоянии.
  Если Старший бакалавр был бесцветен, то бакалавр средней степени был прозрачен. Очертания его полной фигуры колыхались, словно на ветру. Темно серое одеяние его мерцало поглощаемым светом. Серые глаза искрились добротой. Треугольная борода под цвет одежды терялась в складках балахона на груди.
  - Я вообще ничего не вижу, - недовольно воскликнул мальчишка в изысканном камзоле, сидящий по правую руку от своего отца, Великого Принца, и представляющий собою второго по могуществу наследника Короля Изидора.
  Его Высочество, не долго думая, одарил сына подзатыльником.
  - За что? - еще громче воскликнул мальчик.
  Вместо ответа Принц снова ударил сына. Тот замолчал, надув губы.
  - Пока ты не стал королем, жди, когда тебе разрешат говорить, - произнес принц.
  И в его голосе не было злости.
  Мальчик, насупившись, склонил голову. Потом любопытство взяло верх, и он вернулся к рассматриванию огоньков, играющих на поверхности черного пруда, раскинувшегося перед столом.
  Младший бакалавр, который уже поднялся, чтобы держать ответ перед собравшимися, после такого действия со стороны человека, на деле стоявшего во главе Поднебесья, не мог вымолвить и слова.
  Его Высочество заметил колебания чиновника и сдержанно кивнул.
  - В возрасте восьми лет юная Флоренс гуляла с друзьями, когда мать соседней девочки вынесла во двор яблоки. Хватило на всех, кроме маленькой сестренки подруги Флоренс. И Фло, как звали ее тогда, почувствовала непреодолимое желание отдать той свое яблоко. И отдала. Этот момент навсегда запечатлелся в памяти Флоренс яркой вспышкой бескорыстной любви к другому человеку. В возрасте четырнадцати лет... - Младший бакалавр продолжал зачитывать длинный список деяний, которые позволяли бы узреть в жизни человека стремление к Закону.
  Свиток в его пухлых руках развернутой лентой струился по столу, а с него на каменный пол.
  - И последним толчком явилась несчастная любовь. Желание вернуть любимого человека тому, кто так же его любит.
  Собравшиеся молчали.
  - Не убедительно, - выдохнул Бартоломеу. - Что за любовь такая? Кого она полюбила?
  - Несвободного человека, - опустив голову, ответил Младший бакалавр.
  - Я вижу здесь только нарушение Закона, но не следование Ему.
  - Надо дать ей испытание, - произнес бакалавр средней степени, ласково посмотрев на брата.
  Морщинки вокруг его глаз заволновались, как круги на воде.
  - На том и порешим, - произнес бакалавр Старший, поднимаясь из обитого красным бархатом кресла. - Кто пойдет?
  - В такой-то ливень! - с неверием в голосе прошептал мальчишка, узрев наконец в зыбкой ряби на поверхности пруда разразившуюся непогоду.
  Он вжал плечи, когда понял, что произнес свои мысли вслух, но вместо оплеухи получил только предупреждающий взгляд отца.
  
  
  Флоренс шла вдоль шоссе по широкой обочине, засыпанной щебнем. Дрожа от холода, ежась от все больше проникающей за шиворот короткой кожаной куртки воды, постоянно утирая с лица налипшие волосы, она все равно чувствовала себя лучше, чем в теплом автомобиле, чье маленькое пространство было словно вырвано из общего мира, подвластного природным переменам.
  К тому же сейчас ей была так глубоко безразлична собственная участь, что скользкая ночная дорога, уводящая в никуда, как нельзя более подходила ее стремлениям. Прилагаемые усилия, необходимость идти навстречу пронизывающему ветру, бросающему ей в лицо холодные струи дождя, позволяли на мгновение забыть о боли. О Боли.
  Вдруг на очередном повороте прямо на обочине в десятке метров впереди себя она увидела фигуру человека. Та стояла неподвижно, чуть вытянув руку с раскрытой вверх ладонью.
  Нерешительно приблизившись, Флоренс смогла различить нищенку в грязных обносках. Та просила милостыню.
  Девушка с удивлением осмотрела пустынную дорогу и начинающийся за обочиной дремучий лес. Вокруг не было ни души. Неподходящее место для подобной деятельности.
  Сперва Флоренс хотела побыстрее пройти мимо, но потом сгорбленная до нитки промокшая старушка вызвала в девушке жалость. А вслед за этим и желание что-то сделать.
  Для себя Флоренс ничего уже не могла сделать.
  Девушка, дрожа от холода и воодушевления одновременно, стала выворачивать карманы.
   - Возьмите, - произнесла она, вкладывая в сморщенную сухую руку мятые банкноты.
  Денег в карманах было немного, но даже от этого Флоренс почувствовала облегчение.
  Она вспомнила, что в нагрудном кармане лежала пластиковая карточка. Отдавать ее нищенке не имело смысла, но девушке так хотелось избавиться и от нее тоже, что она просто швырнула ее на асфальт.
  Старушка медленно подняла к ней голову. Низко нависший капюшон скрывал лицо, но в его тени Флоренс смогла углядеть блеск. Блеск?
  Это сверкнули в свете фар промчавшегося мимо автомобиля очки на носу нищенки.
  Флоренс отчего-то стало еще больше жаль бедную женщину.
   - Может быть, я могу проводить вас домой? - спросила девушка. - Опасно стоять на дороге.
   - Я живу в лесу, - ответила ей нищенка осипшим, но странно молодым голосом.
  А затем она откинула капюшон и буквально впилась взглядом в лицо девушки.
  Флоренс отшатнулась. В глазах старухи было что-то, отчего у девушки мурашки побежали по спине. Ни капли сожаления о своей доли, ни тени попытки вызвать жалость, ничего такого. Только непонятный огонь. Огонь сомнений и поиска доказательств. Доказательства нищенка отыскивала на лице Флоренс.
   - Хорошо, - сглотнув, кивнула девушка.
  Она взяла пожилую женщину за локоть и помогла той спуститься с края дороги по узкой заросшей травой тропе вниз. Запах гнили и грязного тела ударил ей в нос. Фло закрыла глаза. Не такими она представляла себе благородные поступки. При этой мысли она поскользнулась и с коротким вскриком скатилась в придорожные кусты.
  Когда девушка поднялась на ноги, она стояла одна перед входом в чащу леса. Простирающиеся до земли ветви высоких многовековых елей слабо блестели в лунном свете. А в глубине тропы, там, где пропала старушка, стояла кромешная мгла.
   - На помощь! - услышала Флоренс голос женщины, и ринулась в темноту.
  
  - Ну что? - спрашивал вновь появившийся в башне Младший Бакалавр, освобождаясь от намотанных поверх плеч лохмотьев.
   - Она сделала правильный выбор три раза, - довольно промурлыкал бакалавр средней степени.
  Его прозрачная полная фигура заколыхалась так, будто он негромко посмеивался.
  - Она три раза выбрала Закон, - задумчивым тоном согласился с ним Бартоломеу. - Первый раз, когда Закон оказался для нее важнее денег и благополучия, второй раз, когда Закон оказался для нее важнее идеалов и представлений о прекрасном, и третий раз, когда Закон оказался для нее важнее жизни.
  Произнося эти слова, старец устремил взгляд прямо перед собой, нахмурив седые брови. Ему не давало покоя ощущение внутреннего несоответствия. Но пути назад не было.
  Великий Принц смотрел на старого волшебника и ждал окончательного вердикта.
  - Высылай за ней нетронутого, - равнодушно бросил Старший бакалавр, сопроводив свои слова небрежным жестом. - Она должна скоро очнуться.
  Следы некой заинтересованности, бывшие заметными на его сухом лице еще пару минут назад, теперь исчезли, уступив место раздраженному выражению. Старшему бакалавру не терпелось поскорее покинуть собрание. Смысла в своем дальнейшем пребывании в башне он не видел.
  - Папа, можно я встречу ее?! - не удержался от взволнованного возгласа Лорентин. Поняв, что он опять заговорил без разрешения отца, мальчик зажал себе рот руками.
  Великий Принц покачал головой:
  - Нет. На границе миров очень опасно. Новеньких встречают только нетронутые.
  - Я сообщу Ансельму, - протирая запотевшие очки, произнес Младший бакалавр.
  Он облегченно выдохнул и позволил себе маленькую улыбку.
  
  В этот момент Ансельм находился в лесу. Они с Геммой собирали коренья на зиму. Ансельм нес корзину, а Гемма выискивала увядшие гладилистники, осторожно выкручивая их из почвы и очищая от налипшей влажной земли.
  Один особо крупный никак не поддавался ей. Гемма покрепче ухватилась за извилистый стебель, но ее руки заскользили по длинным узким листьям, и в итоге она сама оказалась лежащей в мокрой траве.
  Гемма не издала ни звука. Она с достоинством поднялась и отряхнула платье.
  Ансельму почувствовал, сколько отчаяния было в этих действиях.
  - Гемма, - позвал он.
  - В этом нет смысла, - отозвалась волшебница. - Мне некого кормить приближающейся зимой.
  - Гемма, - повторил он ласково.
  - Что, Ансельм, что? - она резко повернулась к нему. - Что ждет меня здесь? Одинокая вечность? Без Фредерика я не могу обрести покой. Поднебесье превратилось для меня в ловушку.
  - Гемма...
  На этот раз в голосе нетронутого появилась решимость. Он почувствовал призыв бакалавров, и ему надо было спешить. Нельзя оставлять новенького на границе одного.
  - Ты забываешь, что мы находимся здесь не для того, чтобы жить, а для того, чтобы могли жить другие, - произнес он твердо.
  Его подруга молчала, устремив невидящий взор в лесную чащу. И Ансельм не мог уйти сейчас. Каждая секунда промедления могла стоить новичку жизни, но и Гемме он был нужен в этот момент.
  Волшебница, наконец, увидела его напряженное лицо, сдвинутые брови, и поняла, что к чему.
  - Иди, Ансельм, я же вижу, что тебе надо идти, - произнесла она как можно мягче, зная, что нетронутому необходимо быть уверенным в ее душевном благополучии, чтобы уйти.
  - Я скоро вернусь, - пообещал он, поставил корзину на землю и исчез.
  Очнулась Флоренс, лежа в холодной сырой траве. Сквозь сизые облака пробивался тусклый солнечный свет. Трава щекотала ей нос и щеку. Сфокусировав взгляд, Флоренс увидела ползущую по стеблю клевера божью коровку. Поняв, что уже утро, а последние воспоминания у нее связаны со вчерашней ночью, девушка резко прижала ладонь к груди, и издала вздох облегчения, когда нащупала скатившееся на плечо, но до сих пор покоящееся на цепочке кольцо.
   - Он проснулся! - услышала она над ухом напряженный шепот.
  Флоренс повернула голову и увидела склонившихся над собой двух странных старичков. Маленькие, в бежевых колпаках и балахонах, с седыми бородками, они выглядели как миниатюрные гномы. Миниатюрные, потому что даже стоя на ногах, они едва возвышались над ее головой.
  Флоренс села, отряхивая с рукавов налипшую листву.
  - Кто он? - спросила она, понимая, что гномы внимательно следят за ней.
  - Ты! - заявили они хором, тыкая ее в коленку нежными почти детскими пальчиками.
  - Я - не он! - заявила Флоренс.
  Она вздохнула и осмотрела местность. Слева возвышался лес. Казалось дорога, с которой девушка попала сюда, лежала сразу за ним. Справа же вверх уходил склон небольшого холма, но что за ним, отсюда было не рассмотреть.
  - Мне пора, - сказала она, поднимаясь на ноги.
  - Если ты не он, ты что она? - спросил один гном, не обращая никакого внимания на ее предыдущие слова.
  - А что есть сомнения? - начала выходить из себя Флоренс.
  Потом она вдруг подумала о том, как выглядит со стороны. Мальчишеская стрижка, брюки, заправленные в сапоги, худая, без выдающихся округлостей под курткой. Хотя какое понятие гномы могли иметь об этих самых округлостях. Флоренс тряхнула головой, и с волос полетела роса.
  - Если ты она, почему ты не в юбке? - упрямствовали гномы.
  - Что? - девушка раскрыла рот. - Куда я попала? - спросила она, вертя головой по сторонам.
  Вот теперь ее серьезно начал беспокоить этот вопрос.
  - Ты попала к нам! - радостно заявили они. - В наш мир.
  - В мир гномов?
  - Скоро сама увидишь. Мы проводим тебя!
  - Благодарю за рвение, но мне надо обратно, - сказала Флоренс, решительно направляясь к лесу.
  Девушка вопросительно обернулась, когда не услышала в ответ ничего. Гномы сложили ручки на животах и с интересом наблюдали за ней.
  - А может она найдет выход? - говорил один.
  - Выходов нет, только входы, - отвечал ему другой.
  - А вдруг найдет? - не унимался первый.
  - Нет, - энергично качал головой другой, и белая борода тряслась на его груди.
  Флоренс углядела было в чаще тропинку, но когда подошла ближе, проход тут же зарос кустарником. Она сделала два шага в сторону, но и там деревья на ее глазах приблизились друг к другу, так что пройти между ними стало не возможным.
  - Вы не могли меня остановить? - крикнула Флоренс гномам, когда в очередной попытке прорваться в лес, она застряла в еловых лапах.
  - Мы еще ни разу не видели, как кто-то пытается выбраться отсюда, - развел ручками первый гном. - Так хотелось на это посмотреть.
  - Налюбовались? - выдохнула Флоренс, тщетно пытаясь вырваться из неожиданных объятий. - Может, поможете мне?
  - Мы проводники. Нам нельзя в лес, - ответил второй. - Нельзя ведь? - тут же переспросил он у первого.
  - Никак нельзя, - подтвердил тот, качая головой.
  - Что же мне делать? - спросила ошеломленная Флоренс, колотя по еловым ветвям.
  - Попроси ель отпустить тебя. И пообещай ей, что ты пойдешь с нами, - с охотой ответил первый гном. - Или пообещай, что не пойдешь в лес? - неуверенно наморщив и так морщинистый лоб, переспросил он у второго. - Или надо съесть несколько иголок? Ты помнишь?
  - Я забыл, - честно признался второй.
  Флоренс смотрела на них испепеляющим взглядом.
  - Попроси ель отпустить тебя, - пришли они к общему варианту.
  - Елка-елка, отпусти меня... пожалуйста, - произнесла Флоренс со скептическим видом.
  Волшебное слово ей пришлось добавить после того, как ветви вдруг еще плотнее обвились вокруг ее талии.
  - Серьезно? - воскликнула девушка, когда ее выбросило из леса, и она приземлилась прямо перед гномами.
  - В следующий раз попрошу ее быть нежнее, - пробурчала Флоренс, поднимаясь на ноги и потирая ушибленное плечо.
  Нащупав кольцо на груди, она немного успокоилась. Посмотрела вниз на гномов:
  - Куда вы должны меня проводить?
  - В Замок! - хором ответили они.
  А затем произнесли то, отчего недоумевающая все утро девушка вообще потеряла дар речи.
  - Неси нас! - раздался их радостный возглас, и они протянули к Флоренс свои короткие детские ручки.
  - Нести вас? - ошеломленно повторила она, раскрыв рот. - Да у вас совести нет! У обоих! - добавила она, когда поняла, что ее слова не возымели ровно никакого эффекта, и два гнома продолжали смотреть на нее в нетерпеливом ожидании.
  - Мы не дойдем! Мы маленькие, - улыбнулся ей один.
  - Совсем крошечные, - закивал второй.
  Флоренс приподняла над землей одного, проверяя, насколько тот тяжел.
  - Ты сильный! Ты справишься! - сказал он ей приободряюще.
  В ответ на что девушка с возмущенным выражением лица разжала пальцы, и гном плюхнулся на землю.
  - Опять вы за свое!
  Гном поправил съехавший балахон и смущенно пожал плечиками с гримасой извинения.
  - Я говорю только то, что вижу, - произнес он.
  - Пойдешь пешком, - погрозила ему пальцем Флоренс.
  - Соглашайся! - ткнул его в бок товарищ.
  - На что? - зашипел на него первый. - Чтобы идти пешком?
  - Что он, это не он! - быстро шептал ему второй. - Тогда он нас понесет!
  Гномы еще раз переглянулись между собой.
  - Мы согласны! - заявил первый, запрокинув голову.
  Девушка даже присела на одно колено, чтобы услышать его ответ.
  - Ты не он! Неси нас!
  Флоренс покачала головой, не до конца уверенная, что именно это она хотела услышать, но все же взяла обоих гномов на руки.
  - Почему мне кажется, что нам в гору? - спросила она скорее сама себя, окинув взглядом склон холма.
  - Это сначала! - успокоил ее первый гном.
  - Конечно, - ответила она.
  - Стойте! - воскликнула Флоренс, взобравшись на вершину.
  Вдалеке внизу появилась деревня, а еще дальше, в скрытой туманом зыбке возвышался замок.
  - Я не могу туда пойти! Моя мама будет волноваться.
  Она тяжело дышала после подъема. С двумя гномами на руках, каждый из которых весил как полугодовалый ребенок, подъем дался ей непросто.
  - Позвони ей! - сказал тот, что слева.
  - Да позвони! - повторил тот, что справа.
  Флоренс посмотрела на них как на несмышленых детей. Честно говоря, она постоянно на них так смотрела.
  - Не одолжишь мне мобильный? - спросила она язвительным тоном.
  - Нет нужды, - пожал плечами первый. - Скоро нам встретится телефон.
  И в подтверждение его слов в двух десятках шагов от них Флоренс увидела красную телефонную будку, увитую плющом.
  - Что я ей скажу? - вдруг остановилась Флоренс, уже взявшись за позолоченную ручку двери.
  Гномы, которых девушка оставила на тропе, шумели, толкали друг друга и с неподдельным интересом поглядывали на Флоренс.
  - Что я ей скажу? - повторила она свой вопрос.
  - Правду! Нет ничего лучше правды! - восторженно заговорил один.
  - Искренность освободит твое сердце! - подтвердил второй.
  Флоренс прищурилась. В этот момент они совсем не казались ей вредными маленькими существами.
  - Какую правду? - воскликнула девушка. - Что я попала в мир с сумасшедшими гномами?
  - Правду, - расстроено выдохнул первый.
  - Мы не сумасшедшие, - добавил второй.
  Огонь веселья покинул их сморщенные детские личики, плечи поникли.
  Флоренс воздела глаза к небу. Потом произнесла:
  - Я вовсе не хотела вас обидеть. Просто все это ...
  "Несколько слишком", подумала она, но ничего не сказала, и просто зашла в телефонную будку. Над телефонным аппаратом были привинчена табличка, покрытая густым слоем пыли. Видимо, последний раз телефоном пользовались много лет назад. Флоренс стерла пыль рукавом и обомлела. Надпись гласила "Позвоните родителям".
  - Что ты ей сказала? - попеременно спрашивали ее гномы, когда они шли дальше.
  - Сказала, что меня не будет какое-то время в городе. Сказала, что со мной вроде все в порядке. И сказала, что люблю ее, - призналась Флоренс.
  - Что? - хором возмутились малыши у нее на руках. - Ты не сказала ей главного! Где ты!
  - По крайней мере, я и не соврала! - в тон им ответила Флоренс.
  - Так в вашем мире выглядит правда? - фыркнул один и отвернулся.
  Второй последовал примеру первого.
  - Сейчас пойдете пешком! - пригрозила им Флоренс. - Мне и так нелегко вас нести, чтобы вы еще и вертелись в разные стороны, надувшись как индюки!
  - Как индюки? - тут же повернулись гномы. - Кто такие индюки?
  Флоренс остановилась перевести дух. Селение внизу оставалось все так же далеко. Девушка по-прежнему не могла различить деталей. Она нахмурилась.
  - Индюки, это такие птицы, - ответила она, встретив вопросительные взгляды.
  Они шли дальше.
  Гном, сидящий на левой руке, увидел на Флоренс голубое фарфоровое колечко, прыгающее на цепочке между ключицами при ходьбе.
  - Что это? - протянул он маленькую пухлую ручку. Его наивные глаза загорелись.
  - Не трогай, - предупредила его Флоренс, замедляя шаг.
  Гном отдернул руку.
  - Это кольцо, - произнесла она, убедившись, что тот больше не покушается на ее сокровище.
  Гном заметил, как лицо Флоренс, бывшее до этого бесстрастным, на мгновение исказилось гримасой боли.
  - Оно такое хрупкое, - прошептал он, и личико его сделалось жалостливым.
  Точно таким же оно сделалось у другого гнома, который тоже теперь во все глаза смотрел на кольцо. Чтобы не смотреть на девушку.
  - Как и все в нашей жизни, - ответила Флоренс, нахмурившись. Она кинула взгляд вдаль и ускорила шаг.
  Деревня по-прежнему будто бы убегала от них.
  Но вскоре на гребне очередного холма они увидели фермера. Тот спускался навстречу им с вилами наперевес. В широкой крестьянской рубахе, холщевых штанах, перемотанных на икрах веревками. Флоренс обрадовалась и остановилась отдышаться. Она опустила гномов на землю и помассировала затекшие мышцы на шее.
  Ее маленькие друзья, которые было приуныли, вновь радостно запрыгали около ног девушки.
  - Мы спросим его! - повторял один.
  - А то уже долго идем! Туда было быстрее! - соглашался другой.
  И оба с вожделением смотрели на приближающегося великана. Фермер был высок и широкоплеч.
  Прежде чем Флоренс успела уловить смысл их слов и уточнить, а как они вообще добрались до леса, мужчина остановился около них и сердито посмотрел на всех сверху вниз.
  - Кто вы такие? - спросил он.
  Девушка присмотрелась к нему внимательнее. Тон его голоса был недоверчивым. Но гномы радостно высыпали на тропинку и зашумели:
  - Мы ведем новенького! Нам надо в замок! Далеко еще до замка?
  Когда мужчина понял, в чем дело, он остановил свой тяжелый взгляд на Флоренс и молча стал рассматривать ее. Девушка сначала никак не реагировала, но потом, когда молчание затягивалось, а взгляд фермера становился все более враждебным, она не выдержала и ответила ему таким же полным негодования взглядом.
  - Новеньких не приводят гномы! - выдал, наконец, великан и медленно, очень медленно поднял вилы.
  - Что? - беззвучно возмутилась Флоренс одними губами.
  Но фермер выглядел решительно настроенным.
  Девушка сделала шаг назад, оступилась и уже в следующее мгновение сидела на земле.
  - Берегись! - крикнула она, пиная того гнома, в которого фермер уже целил вилами.
  - За что? - кричал тот, описывая в воздухе плавную дугу.
  Пока великан выдергивал вилы из земли, Флоренс вскочила на ноги и швырнула ему в лицо горсть заботливо приготовленной земли, схватила второго гнома за балахон и понеслась со всех ног прочь.
  Фермер взревел, освободил вилы и бросился в погоню.
  Флоренс подумала, что ей было бы намного легче бежать, если одного гнома она держала бы на руках, а другого подпинывала. Но позволить себе такую роскошь она не могла. В тот момент, когда она нагнулась, чтобы подобрать с земли за шкирку второго гнома, прям над ее головой пролетели вилы.
  - Да ты псих! - крикнула она, не оборачиваясь. - Отдыхать надо!
  Она бежала, что было сил, надеясь, что за следующим холмом они встретят хоть какую-нибудь подмогу. Бежала и все ждала, когда станут слышны приближающиеся шаги великана, но было тихо. Тогда Флоренс обернулась и... никого не увидела позади себя. Вертя головой по сторонам и крутясь на месте, она пыталась отыскать своего недавнего противника, но он будто сквозь землю провалился.
   А потом она увидела впереди рыцаря. На коне. В плаще и джинсах. Без глаз. Джинсы внушали ей доверие. И может, все бы обошлось, если бы гномы на ее руках не завопили как резаные:
  - Нетронутый! Нам конец! Беги! Беги! Спасай нас!
  Флоренс беспомощно раскрыла рот, не веря в то, что ей опять придется сдавать стометровку, когда сил уже совсем не осталось. Она медленно развернулась и... упала на колени. Девушка не могла пошевелиться, она совсем не чувствовала своих ног.
  Ансельм спрыгнул с коня и подбежал к ней.
  - Прячьтесь, - обессилено произнесла Флоренс гномам и прижала их к себе.
  Они уткнулись детскими личиками ей в куртку, прикрывая свои седые головы пухлыми ручонками.
  Ансельм опустился перед Флоренс на одно колено.
  - Не трогай их, пожалуйста, - прошептала она.
  Флоренс смотрела рыцарю в джинсах в лицо и не видела там угрозы. Ее инстинкты говорили, что мужчина не причинит им вреда. Но она не могла заглянуть ему в глаза и увидеть там подтверждение его добрых намерений. Глаз-то у рыцаря не было.
  Она почувствовала, как шевелит пальцами ног. Значит, и бежать, наверное, сможет. Флоренс склонила голову. И со стороны выглядела так, будто была готова принять любую свою судьбу.
  Ансельм, а это был он, аккуратно, чтобы не спугнуть ее, поднял руку. Он хотел погладить ее по голове. Но в этот момент Флоренс вскочила и, что было силы ударила, его в грудь ногой. Ансельм опрокинулся навзничь, а Флоренс побежала по направлению к лошади.
  - Держитесь крепче! - крикнула она гномам. - Сейчас мама покатает вас на пони!
  А в следующее мгновение она опять рухнула на землю. Малыши покатились по земле, словно яблоки из корзинки.
  - Да что это такое? - возмущалась Флоренс прямо в лицо уже склонившемуся над ней Ансельму.
  В этот раз она лежала на спине и не могла пошевелить даже рукой.
  Нетронутый сел рядом на траву и расхохотался. Он смеялся и смеялся, утирая скулы так, будто на них были слезы. Гномы остались сидеть там, где их выбросило в траву из объятий Флоренс. Они вели себя на удивление тихо, и только с опаской посматривали на Ансельма.
  - Сколько новичков я привел, но такое вижу в первый раз, - произнес, наконец, Ансельм.
  Как только Флоренс услышала его голос, ей тут же стало очень стыдно за свое поведение. Больше всего за то, что она ударила его в грудь. Как она могла ударить его? Того, кто говорит таким умиротворенным голосом.
  Но судя по всему Ансельм и не думал обижаться. Он продолжал улыбаться:
  - Фермеру, наверняка, тоже досталось, - говорил нетронутый, поглядывая на девушку.
  - Он это заслужил, - резко ответила Флоренс, поднимаясь. - Он хотел нас убить.
  - Вас убьешь, - продолжал веселиться Ансельм.
  - Ты спас нас? - спросила Флоренс, повернувшись к нетронутому.
  Листва застряла в его волосах, и сейчас девушке вдруг нестерпимо захотелось провести рукой по его пшеничным вихрам, по заросшей щетиной щеке. А сердце вдруг наполнилось болью от чувства вины. Она ударила этого человека. Насилие по отношению к нему показалось сейчас Флоренс кощунством. И боль в груди была невыносимая. Флоренс прижала руку к сердцу в безуспешной попытке унять эту боль. Еще секунду, и ей казалось, она закашляет кровью.
  - Прости меня, - выдавила Фло хрипло.
  И тут же она почувствовала, как ей стало легче. Будто отпустило.
  - Прости меня, пожалуйста. Я сожалею.
  Каждое слово она выговаривала с трудом, потому что приходилось его подбирать. Словно в душе ее заиграл неведомый инструмент, и слова, что она произносила, должны были теперь быть созвучными этому инструменту. Но прислушиваться к тому, как он играет, было мукой и счастьем одновременно.
  - Что это? - прохрипела Флоренс. - Что ты делаешь со мной?
  - Это не я, - покачал головой Ансельм. - Это твоя душа оживает. Просто рядом со мной ей легко это делать. Твоя душа хочет любить меня.
  Он встал перед Флоренс и протянул ей руку.
  - Пойдем, я отвезу тебя в замок. Отвезу вас в замок, - добавил он, посмотрев на гномов.
  Такими покладистыми и тихими их Флоренс еще не видела. Она рассмеялась. А потом, подавилась собственным смехом, когда ставшим уже привычным движением ощупала шею и не нашла там кольца.
  - Что случилось? - обернулся Ансельм.
  Он уже шел к мирно пасущемуся неподалеку коню.
  - Я потеряла кольцо во всех этих потасовках, - прошептала Флоренс, буквально падая на землю.
  Она с остервенением стала ощупывать примятую траву. Брови Ансельма поползли вверх. Даже он услышал, как смолк инструмент в душе девушки.
  - Сжалься над нею, - пропищал один из гномов, уже водруженный на коня. - Ты же можешь.
  - А что за кольцо то? - недоуменно спросил Ансельм.
  - Голубенькое такое, хрупкое, - объяснял ему второй, который еще переминался с ноги на ногу внизу.
  Он помахал ручками, как бы намекая нетронутому, что тоже хочет на лошадь.
  Ансельм посмотрел на него в раздумье, потом покачал головой, и вместо того, чтобы подсадить второго к первому, опустил первого гнома к его товарищу на землю и сказал:
  - Я не могу найти это кольцо. А вот вы ей, по-моему, кое-чем обязаны. Так что вперед! На поиски!
  - И ты не скажешь бакалавру, что мы тут были? - с надеждой спросил первый гном.
  - Скажу, - ответил Ансельм. - Но я попрошу простить вам это.
  
  Сквозь тучи стали все более настойчиво пробиваться лучи солнца. И Флоренс тут же почувствовала нестерпимое желание расстегнуть куртку.
  Она сидела на лошади позади Ансельма. Впереди нетронутого, привязанные к седлу, словно мячики подпрыгивали гномы.
  - Ой!
  - Ой!
  - Ой!
  - Ой! - раздавалось то от одного, то от другого.
  - Ну хватит! - не выдержала Флоренс. - Устроили тут перекличку.
  Гномы смолкли. Насколько могли. Ансельм вел лошадь неспешной рысью дальше.
  Флоренс откинулась назад, чтобы шире распахнуть полы куртки. Воздух прогревался, и жара становилась нестерпимой
  - Чем пахнет? - спросила она, принюхиваясь.
  - Такое ощущение, что блинчиками, - ответил Ансельм, водя носом.
  Флоренс опустила глаза на его спину и увидела на плаще дыру. Края ее тлели и стремительно расползались стороны. А через дыру уже виднелась белая кожа нетронутого, покрывающаяся волдырями. Рубашка тоже прогорела насквозь.
   - Что за...? - опешила Флоренс. - Ты горишь! Это ты горишь!
  Ансельм резко обернулся, задев ее крепким плечом, и Флоренс, вылетев из седла, упала на землю.
  - Оох, - произнесла она, когда дар речи вернулся к ней.
  Она лежала на траве. Открыв глаза, Флоренс увидела добродушное лицо нетронутого перед собой. И лицо это выражало искреннее беспокойство.
  - Вот значит, как у вас обращаются с женщинами? - попробовала она пошутить, но вместо шутки ей удалось только просипеть эти слова, хотя эффект был достигнут, и Ансельм улыбнулся.
  А затем брови его поползи вверх, а затем вниз и почти встретились на переносице. Флоренс моргнула.
  - Как с женщинами? - спросил Ансельм. 
  - Началось, - выдохнула Флоренс и уронила голову на землю.
  - Вот и мы его спрашиваем, где у него юбка! - хором загалдели гномы.
  - С чего ты вообще решил? - спросила было Флоренс, но вдруг спохватилась, - Как твоя спина?
  - А что с ней? - спросил в свою очередь Ансельм, помогая Флоренс сесть.
  - Она горела! - с напором произнесла Флоренс, когда нетронутый продемонстрировал ей, что цел и не вредим. На плаще и следа не было от недавнего пожара. Флоренс открыла рот, потом закрыла, потом опять открыла и закрыла, и только с третьей попытки ей удалось сформулировать вопрос:
  - Кто ты?
  - Я нетронутый. Меня зовут Ансельм, - ответил он ей.
  - Это прекрасно все объясняет, - проворчала Флоренс, вставая. - А как же ты жив? Я чуть не спалила тебя?
  Ансельм пожал плечами.
  - Я волшебный, - наконец, улыбнулся он.
  И по тому, сколь застенчивой сейчас была его улыбка, окруженная ежиком двухдневной щетины, Флоренс поняла, что он шутит.
  - Так, теперь вернемся к тому вопросу, почему это ты не видишь, что я женщина, - произнесла Флоренс, уперев руки в боки. - Опять из-за юбки? Ты же.. Ты же такой... - торопливо говорила она, надеясь, что слово "такой" все объясняет.
  И тут Ансельм смутился еще больше. Очевидно, что ему было очень неловко отвечать. Он опустил голову и еле слышно произнес:
  - Я не могу сказать, что я не вижу этого. Я вижу что-то непонятное, и поэтому решил, что...
   - Что такого во мне непонятного? - спросила Флоренс, разводя руками. - Тебя смущает моя одежда?
   - Не одежда, - тихо ответил Ансельм. - Душа.
  - Замечательно, - с шумом выдохнула Флоренс и отвернулась от него. - Просто замечательно...
  - А кто тебе вообще разрешил смотреть мне в душу? - вдруг взорвалась она. - У вас что здесь так принято?
  И тут же осеклась. Грудь пронзила резкая боль. Это опять заболело что-то в районе сердца. Совсем рядом с ним. Флоренс сжала зубы.
  - В душу не смотри, на штаны не смотри, видишь, как нам было не легко? - оживились гномы.
  - Прости меня, - произнесла Флоренс с усилием, обращаясь исключительно к нетронутому. - Что и поругаться на тебя нельзя? - спросила она с наигранным возмущением, потому что видимо только такое возмущение в его сторону было не опасно для жизни.
  - Можно, - рассмеялся Ансельм. - Сколько угодно. Но только не позволяй обиде проникать в душу. И тогда можно. Иначе будет очень больно.
  - Я заметила, - покачала Флоренс головой. - Когда мы уже приедем? - спросила она, оглядываясь по сторонам.
  Они стояли на лесной тропе. Высоченные сосны смыкали свои ветви высоко над их головами. Флоренс совсем не заметила того момента, когда они въехали в лес. Самого леса Флоренс тоже если честно не видела. Были холмы. Потом деревня. Леса не было.
  - Ты проголодалась? - спросил Ансельм.
  - Ты что и в мой желудок тоже смотришь? - воскликнула Флоренс, пристально следя за тем, чтобы чувствовать по отношению к странному безглазому мужчине перед собой только хорошее.
  И у нее получилось. Воспоминания о спазмах в груди были еще совсем свежи в памяти.
  Ансельм мгновение пытался понять смысл ее слов, а потом рассмеялся. 
  - Нет, только в душу.
  - Договорились! Так нам еще далеко?
  - Далеко - недалеко, - раздалось бурчание гномов. - Раскомандовался тут. Мы, может, тоже голодные.
  Флоренс сощурила глаза. Только этого еще не хватало.
  - Эй, вы там, на галерке! - прикрикнула она на них.
  И крика оказалось достаточно, чтобы гномы вновь притихли. Только слышался их шепот:
  - Галерка?
  - А что такое галерка? 
  Флоренс требовательно посмотрела на нетронутого.
  - Мы почти приехали, - опять смутился он.
  На самом деле Ансельм не привык к такому тону и обращению. И сейчас ему было интересно. Как же она будет дальше себя вести? Как будет балансировать на грани претензий к нему и выказывания своего раздражения? А то, что в ее душе необъятное море раздражения, высокомерия, ощущения своей правоты, это Ансельм видел прекрасно. И только живая боль, которая жгла душу Флоренс огнем, позволяла той не просто оставаться в живых, но еще и устремляться к закону. Устремляться в степени достаточной для пребывания в поднебесье.
  
  - А замок-то ничего так, - снисходительно заметила Флоренс, когда Ансельм остановил лошадь около приземистой хижины, стоящей на отшибе деревни.
  - Нам надо покормить гномов, - сказал Ансельм, отвязывая двух ворчунов, которые последние полчаса только и делали что ныли. - Иначе они просто умрут с голоду. Появиться на глаза бакалавру они осмелятся еще не скоро, и соответственно не скоро смогут поесть.
  - А чем они так провинились? - не поняла Флоренс.
  - Заходи в дом, я все объясню за завтраком.
  
  - Ансельм? - услышала Флоренс молодой женский голос из комнаты, когда они все вместе вошли, и за ними хлопнула входная дверь.
  - Гемма, доброе утро! - радостно отозвался нетронутый. - Я привел к тебе гостей!
  Флоренс приподняла брови, ожидая появления хозяйки, и самое главное ее реакции на "гостей". Она сама была бы просто "счастлива" таким посетителям. Да еще с утра пораньше.
  На пороге маленькой кухни появилась невысокая женщина в изысканном платье. С красивыми длинными волосами. При виде ее каштановых кудрей, ниспадающих до поясницы, брови Флоренс заняли еще более высокое положение на лбу.
  - Вот это женщина! - ткнул пальцем в направлении хозяйки один из гномов.
  Устав с ним спорить Флоренс просто одарила его предупреждающим взглядом, и тот умолк, гордо отвернув голову.
  Женщина сложила руки на подоле и выжидающе смотрела на гостей. Точнее даже не на гостей, а на Ансельма. Она ждала объяснений.
  - Гемма, покорми нас пожалуйста, - произнес он, бережно поднимая на руки ближайшего к нему гнома.
  - Вас, - сделала ударение на этом слове Гемма, - внезапно больше, чем обычно. - Кто это с тобой?
  Она направилась к печи. Когда Гемма проходила мимо Флоренс, та успела уловить скрытую в уголках ее губ улыбку.
  "Значит, нас все-таки покормят", - отметила про себя девушка.
  - Это неудавшиеся проводники и... - Ансельм запнулся.
  Он знал, что Гемма очень ждала появления нового жителя поднебесья. Чтобы посмотреть, кто придет на место Фредерика.
  - Я сейчас накрою стол, - произнесла Гемма, все поняв.
  Она повернулась к гостям и сдержанно улыбнулась. Флоренс почувствовала настороженность в том единственном коротком взгляде, который Гемма бросила на нее.
  Хозяйка достала из печи котелок с кашей, разложила на столе деревянную посуду, и все приступили к трапезе. Гномы не разговаривали, но треск за их ушами был слышен лучше любой болтовни.
  - Так вот, им попадет, потому что они подвергли твою жизнь опасности, - вернулся Ансельм к вопросу Флоренс. - Новенькие, - и опять это слово не далось ему легко, - появляются в поднебесье только в сопровождении нетронутых. То есть таких, как я. А так как ты была с гномами, то фермер вполне правомерно испугался. Он мог убить вас, и никто бы его не осудил.
  - Гостеприимный народ, - прокомментировала Флоренс, отставляя плошку с кашей в сторону. Аппетит у нее так и не появился. - Зачем же ты ведешь их в замок? Каково будет их наказание?
  - Я не знаю, - покачал головой Ансельм.
  Гномы, не выпуская из рук ложек, жалобно посмотрели на него из-под съехавших на глаза колпаков.
  - Я, правда, не знаю, - с сожалением повторил Ансельм.
  - А знаешь, что? - спросила его вдруг Флоренс. - Я не хочу в замок. Там много людей, а я стеснительная...
  Ансельм опешил.
  - Трудно в это поверить, - произнес он, когда понял, что Флоренс решительно настроена. - Что я скажу бакалаврам? Я должен был привезти тебя.
  И тут Гемма, у которой были свои счеты с бакалавриатом, неожиданно сказала:
  - Пусть они остаются здесь. У меня.
  Ансельм резко повернул голову к ней.
  - Сейчас не время вспоминать старые обиды, - сказал он.
  Гемма молчала, спокойно глядя на него.
  - Ты можешь сказать им, что это было первое желание новичка, - произнесла она после паузы, наполненной явственно ощутимой мольбой нетронутого отступить.
  - Извините, что вмешиваюсь, - откашлялась Флоренс, - но могу ли я поподробнее узнать о своем первом желании?
  Ансельм и Гемма одновременно повернулись к ней. Если лицо и поза нетронутого выражали замешательство, то взгляд Геммы сверкал враждебностью.
  - Я ничего вам не сделала, - с достоинством заметила Флоренс. - У вас нет причин ненавидеть меня.
  - Первое желание новичка здесь, это как последнее желание приговоренного к казни там, в твоем мире, - начал объяснять Ансельм.
  - А если я попрошу чью-нибудь голову? - пренебрежительно усмехнулась девушка.
  - Не попросишь, - грустно сказал нетронутый.
  Весь этот разговор очень расстраивал его.
  - Прекрасно! А что вообще обычно загадывают новенькие в таком случае? - спросила Флоренс.
  - Фредерик захотел увидеть волшебство, Гемма попросила нескончаемый гардероб красивых платьев, - ответил Ансельм.
  - Нескончаемый гардероб? - переспросила Флоренс, скривив рот.
  - Мне было тринадцать, - сказала Гемма в свое оправдание.
  Девушка пожала плечами:
  - До волшебства мне нет дела, а платья я не ношу, - сказала она. - Моим первым желанием является остаться здесь вместе с гномами.
  Те, когда услышали это, чуть не подавились кашей.
  - Ты, правда, оставишь нас? - наперебой заверещали они.
  Флоренс еще раз пожала плечами.
  - Не я хозяйка этого дома.
  Она бросила на Гемму вопросительный взгляд, пытаясь придать ему как можно более безразличное выражение. Враждебность этой женщины совсем не нравилась ей. Но и замок, в котором несмышленых детей жестоко карают за проступки, не манил ее своими башнями.
  Прежде чем Гемма успела произнести свое решительное "да", Флоренс предупреждающе подняла вверх указательный палец:
  - Только...
  Все посмотрели на нее.
  - Я не мальчик. Чтобы вы там все себе не думали. Меня зовут Флоренс.
  - Разберемся, - ответила ей Гемма.
  
  Она постелила Флоренс с гномами в комнате Фредерика. Других свободных комнат в их маленьком доме просто не было. Гномам постелила на полу.
  Но не успела Гемма заснуть той ночью, как из соседней комнаты до нее донеслось:
  - Здесь дует! Тебе дует? - заворчал один.
  - Я уже заледенел, - отвечал второй.
  - Только не это, - подумала Гемма, переворачиваясь на другой бок и накрывая голову одеялом.
  - Ручки холодненькие стали уже!
  - А у меня ножки!
  - Вы прекратите или нет? - раздался раздраженный голос Флоренс.
  - Мы замерзли! Возьми нас к себе! - хором взмолились гномы.
  Гемма прикрыла рот рукой, ожидая потока ругательств со стороны Флоренс. Но на ее удивление до нее донеслось только шуршание, а потом довольные писканья малышей.
  - Если кого раздавлю, пеняйте на себя! - услышала она предупреждение Флоренс, проваливаясь в сон.
  
  Когда утром Гемма вышла на кухню, ее гости уже сидели за столом.
  Флоренс положила руки локтями на стол и оперлась подбородком на сложенные перед лицом один на другой сжатые кулаки.
  Гномы уже похватали ложки, но есть пока было нечего.
  - Что это? - спросила Гемма, проходя к печи и указывая взглядом на глиняные осколки на полу.
  - Это разбитая тарелка, - отвечала ей Флоренс спокойно. - Один из них проверял содержимое печи на наличие завтрака. Но я не могу сказать, какой именно.
  Флоренс бросила на волшебницу короткий взгляд.
  - Кто будет это убирать? - холодно спросила Гемма.
  - Один из них, - качнула головой Флоренс. - Но я опять же не могу сказать, левый или правый. Надо придумать им имена.
  - Что за хозяева такие! - с яростным ворчанием один из гномов слез со скамьи и затопал вокруг стола к печи. - Чуть что разбей, так сразу убирай.
  Флоренс проводила его улыбкой. Которая превратилась в удивленную кривую усмешку, когда малыш задел плечом табурет, на котором стояло ведро с водой.
  И вот уже он сидел в луже, а все остальные морщились от жуткого жестяного звука, с которым ведро падало на пол.
  - Я сама, - промолвила Гемма сквозь сжатые зубы.
  Месть бакалаврам оказывалась все более хлопотным делом.
  - Только я захотела назвать вас Зевсом и Пойседоном, как вы вдруг проявляете такую неуклюжесть. Требуется что-то попроще, - как ни в чем не бывало продолжала Флоренс, наблюдая за тем, как Гемма убирает беспорядок.
  - Имена должны быть одинаковыми, подчеркивать вашу... - она нахмурилась, - ваше... вашу единообразность.
  Гемма покачала головой, собирая осколки в совок.
  - Стойте! - воскликнула Флоренс, радостно округлив глаза (большего проявления эмоций не позволяла ее поза с подбородком на кулаках), - а может у вас уже есть имена? Кто-то же вас создал!
  - Болван! - гном, который сидел за столом рядом с Флоренс, стукнул ее ложкой по лбу. - Конечно, есть!
  Флоренс посмотрела на него с одновременно ласковой и предупреждающей улыбкой. Утро было слишком умиротворенным. Пока еще было.
  - И? - спросила она, видя, что гном испугался последствий за свои действия и молчит.
  - Я не помню. Ты помнишь? - спросил он у присоединившегося к нему товарища.
  - Нет, не помню.
  - Придумывай нам скорее имена! - воскликнул первый, намереваясь вновь совершить свой подвиг и уже прицеливаясь Флоренс в лоб.
  - Останешься без завтрака, - все так же беззлобно сказала она. - Как же мне вас назвать? Цезарь и Брут? Цезарь и Клеопатра? Лицо Изнанка? Рука Лицо? Нептун и Посейдон?
  - Но это же одно и тоже! - отозвалась Гемма.
  Она уже поставила кашу в печь и теперь накрывала стол к завтраку.
  - И я говорю, - согласилась Флоренс. - Это должно быть одно и тоже. Левый -правый... Первый - второй... Актив -пассив...
  - Что это значит? - тут же спросила Гемма.
  - Не обращай внимания, - отмахнулась девушка. - Европа Азия, - продолжала перебирать она. - Север юг, запад восток...
  - А назову-ка я вас Феррум и Магнум! - воскликнула она. - Временно! А потом что-нибудь придумаем!
  - Что такое Феррум и Магнум? - запрыгали на скамье гномы.
  - Теперь это вы, - ответила Флоренс.
  В этот момент на пороге появился нетронутый с кувшином парного молока.
  - Ансельм! - поприветствовала его Гемма.
  Она произнесла это спокойным сдержанным тоном, но в ее голосе Флоренс уловила нотки радости, которую мог бы испытывать утопающий при виде шлюпки.
  - Ансельм, познакомься! Твои новые друзья, Феррум и Магнум!
  - Ты дала им имена? - улыбнулся нетронутый, проходя внутрь и садясь рядом с Магнумом.
  - Надо же их как-то отличать! - ответила Флоренс. - Представляю, как эта фраза звучала бы, назови я их все же Нептун и Посейдон.
  Она обвела всех взглядом, и, видя, что никто так и не понял шутки, засмеялась одна.
  - Ты оставишь нас? - боясь поверить своему счастью спросил Феррум, смущенно наматывая кончик бороды на короткий пухлый пальчик.
  - Оставлю, - ответила Флоренс, выпрямляясь и пожимая плечами. - Вы там все равно никому не нужны.
  - А тебе нужны? - все так же боязливо спросил гном.
  - И мне не нужны, - честно ответила девушка, глядя гному прямо в маленькие глазки-пуговички. - Просто мне настолько...- она поморщилась, не произнося слово вслух, - что хочется, чтобы хоть кому-нибудь было хорошо.
  - Тебе плохо? - тут же оживился Магнум рядом с Феррумом. - Это все из-за кольца.
  - Какого кольца? - нахмурилась Флоренс, искренне удивившись.
  - На шее, - почти выкрикнул Феррум, указывая рукой на голубое фарфоровое колечко на шее девушки.
  Он, конечно же, задел кружку с парным молоком, которую Гемма только что поставила перед ним.
  - Не ваше дело, - грубо ответила Флоренс, пряча кольцо под футболку.
  Гемма, не веря своим глазам смотрела на то, как белое молочное пятно расплывается по деревянному столу.
  Но прежде чем она успела высказать хоть малейшее недовольство, ее маленькая кухня наполнилась вибрирующим гулом.
  - Чаша! - встревожено произнес Ансельм, тут же вскакивая на ноги. - Нас призывают!
  Гемма прикрыла глаза, собралась с духом, аккуратно приподняла подол своего белого в нежный голубой цветочек платья, переступила через молочный ручей на полу и подошла к двери.
  - Флоренс, нам надо идти! Равновесная чаша ждет нас, - обратилась она к девушке.
  - Идите, - пожала та плечами. - Мы вас здесь подождем.
  - Ты не поняла. Ты должна пойти с нами. Для этого ты здесь, - говорила Гемма, и даже Ансельм чувствовал, как сложно ей было сдерживать раздражение.
  - Почему бы и не прогуляться, - вздохнула Флоренс, поднимаясь. - Гномы, на выход!
  - Ты не можешь взять их с собой! - вскрикнула Гемма, ужасаясь одной только мысли об этом.
  - Почему не могу? - удивилась Флоренс. - Какой от них вред?
  - Какой вред? - почти взвизгнула Гемма.
  - Тем более! Нельзя оставлять их одних без присмотра! - тут же сориентировалась девушка.
  - Ты приведешь гномов прямиком в руки бакалавров, - вмешался Ансельм, понимая, что эта дискуссия может длиться вечно, а Чаша ждать не будет.
  - Хорошо, - сдалась Флоренс. - Не шалите тут без нас, - бросила она напоследок малышам и выскочила за дверь вслед за Геммой и Ансельмом.
  
  - Не шалите! - едва сдерживая свой гнев, качала головой Гемма. - Я боюсь, от нашего с Фредериком дома камня на камне не останется, когда мы вернемся.
  Она быстро шла по тропе, придерживая подол платья, когда переступала через выступающие из земли буковые корни.
  - Гемма! - закаркали над ее ухом птицы брата. - Гемма!
  Она вздрогнула, посмотрела на них, и взгляд ее невольно смягчился.
  - Коряга! - каркали птицы, когда мимо них проходил Ансельм. - Коряга!
  - Блудница! - вдруг всполошились они, когда заметили Флоренс. - Блудница!
  - Что? - остановилась та. - Это вы мне?
  - Блудница! - повторила первая птица и нырнула мохнатой головой вниз, разевая рыжий клюв прямо в лицо девушке.
  - Не твое дело! - еле слышно прошептала Флоренс, молниеносным движением хватая непонятное существо за шею и швыряя через дорогу.
  - Блу... - собралась было повторить за первой вторая, но тут же умолкла, увидев, какая судьба постигла ее напарницу. Вместо этого птица резко выпрямилась, взволнованно переступая на ветке, готовая в любой момент уворачиваться от рук новенькой.
  - Что ты делаешь? - на ходу развернулась к ней Гемма, отчего Ансельм чуть не врезался в нее.
  Огромные серые глаза волшебницы горели явственно ощутимым огнем ненависти.
  - Эта штуковина обозвала меня, - миролюбиво пожала плечами Флоренс.
  - Мы опоздаем. Идем.
  
  Они ступили на Чашу последними. Под гул неодобрения. Новички не должны были опаздывать. Никто не должен был. Фредерик опоздал, и все знали, чем это закончилось.
  - Что происходит? - спросила Флоренс, когда земля под ее ногами задрожала, и они стали медленно подниматься вверх.
  - Только не это, - выдохнула Гемма.
  Она с ужасом смотрела на девушку. Потом на Ансельма, который молча стоял позади Флоренс, оберегая их с Геммой от толчков волнующейся толпы.
  - Только не это, - быстро заговорила Гемма, обращаясь к девушке.
  Она видела равнодушное лицо той, знала, что должна изменить что-то, знала, что равнодушием не вернуть равновесие Чаше, но все слова вылетели у нее из головы.
  - Думай о чем-нибудь хорошем, - попросила она Флоренс. - О чем-нибудь прекрасном. Пожалуйста.
  Она умоляла.
  Флоренс и не думала, что такая гордая женщина как Гемма, способна на мольбу. Девушка пожала плечами и кивнула.
  Кто-то испуганно закричал, но Гемма все свое внимание сосредоточила на Флоренс. На ее глазах. Глаза девушки были холодны.
  - Нет-нет, - Гемма затрясла головой, - Не надо. Лучше не думай ни о чем. Просто ни о чем не думай, - взволнованно повторяла она.
  Они медленно, но верно поднимались все выше.
  - Всем оставаться на своих местах! - услышала она яростный голос Старшего Бакалавра. - Не сходить с Чаши!
  Лицо Флоренс с тонкими изящными чертами приобрело еще более равнодушное выражение, чем раньше. Она подняла голову к небу и постаралась ни о чем не думать.
  - Флоренс! - опять взмолилась Гемма, когда поняла, что и это не действует. - Флоренс, ты любила когда-нибудь? - спросила она голосом человека, у которого осталась одна единственная надежда на спасение.
  Взгляд девушки потемнел, и Гемма поняла, что попала в цель.
  - Думай об этом человеке, пожалуйста. Думай о том, что любишь его. Что готова отдать за него жизнь.
  Сейчас Флоренс смотрела на Гемму, как на врага. Потому что Гемма вернула ей боль. Взгляд зеленых глаз придавливал к земле. Но именно это Гемме и было нужно. Им всем было нужно.
  Земля под их ногами задрожала. Чаша остановила свое движение. А потом они все так же медленно, как и поднимались, опустились вниз.
  - Неужели, - облегченно выдохнула Гемма.
  Обессилев, она оперлась на руку Ансельма.
  Вокруг них нарастал радостный шум и ликование.
  - Неужели, - повторила волшебница, и только тут Флоренс заметила слезы в уголках ее глаз.
  - Это что так важно? - спросила девушка, возвращаясь к своей обыкновенной равнодушной манере. - А что произойдет, если этот кусок земли не опустится вниз?
  Гемма посмотрела Флоренс прямо в глаза и, зеркаля пренебрежительный тон той, почти бросила ей в лицо:
  - Мир погрузится во тьму.
  
  
  
  - Скажи еще, прилетят инопланетяне, - примирительно фыркнула Флоренс, на всякий случай, отодвигаясь от рассерженной волшебницы.
  Мимолетная складка на высоком гладком лбу была единственным признаком недоумения, испытанного Геммой. Но Фло заметила его.
  - Инопланетяне! - повторила Флоренс, следя за реакцией Геммы.
  Та неуверенно опустила взгляд, но тут же гордо вскинула голову, поворачиваясь к Ансельму. Она собралась, было, спросить о чем-то нетронутого, как услышала смех Флоренс.
  - Ты не знаешь, кто это такие, так ведь? - смеялась Флоренс.
  Гемма не успела ответить.
  - Не знает, - услышали они ласковый мужской голос.
  Бакалавр Средней степени стоял рядом и наблюдал за ними. Его прозрачное одеяние едва заметно колыхалось при дыхании. Глаза искрились лукавой улыбкой.
  - Бакалавр, - хором поздоровались Гемма с Ансельмом, почтительно склонив головы.
  - Здравствуйте, дети, - ответил им волшебник, по очереди останавливая наполненный теплотой взгляд на каждом из троих.
  - Бакалавр, - повторила себе под нос Фло скептическим тоном.
  - Здравствуй, Флоренс, - обратился к ней волшебник.
  В голосе его слышалась добрая ирония.
  - Добрый день, - ответила Фло с вызовом.
  - Тебя все ждут в замке, - произнес он.
  - Мне нечего там делать, - ответила она.
  - Тебя ждут там твои друзья, - продолжал бакалавр, не обращая внимания на ее пренебрежительный тон.
  - У меня нет друзей, - улыбнулась ему в круглое прозрачное лицо девушка.
  Это была издевательская улыбка человека, которого невозможно уязвить.
  - Феррум и Магнум не друзья тебе? - удивился волшебник.
  Гемма беззвучно вскрикнула, когда поняла, что происходит. Ансельм нахмурил брови, но продолжал оставаться на месте. Бакалавр Средней степени мог самостоятельно справиться с любой угрозой, которую являла собой Флоренс.
  Услышав, что гномы в замке, где, как она полагала, их ждет жестокое наказание за проступок, Флоренс шагнула к волшебнику и гневно схватила его за прозрачную бороду. Намотав ее на кулак, девушка прошипела в лицо Бакалавру:
  - Я разнесу здесь все, если им причинят вред. И вам придется искать себе нового жителя.
  Ярость плескалась в ее зеленых глазах, придавая им угрожающий виридиановый оттенок. На скулах загуляли желваки.
  Но бакалавр остался невозмутим. Он не пошевелил и пальцем, чтобы защитить себя. Только продолжал смотреть на девушку со смесью понимания и интереса.
  Увидев это, Флоренс выпустила его бороду и в ужасе отпрянула, почти толкая его в грудь рукой.
  - Ты что, такой же, как безглазый? - испуганно воскликнула она, кивком указывая на Ансельма.
  Девушка прижала ладони к груди, ожидая знакомой вспышки боли.
  - Извини, Ансельм, ты не безглазый, - на всякий случай бросила она нетронутому, который стоял позади нее с непроницаемым лицом. - То есть, конечно, безглазый, но я не хотела тебя обидеть.
  - Что здесь происходит? - чеканя каждое слово, появилась рядом красивая невысокая брюнетка в строгом и одновременно изысканном платье, которое, на взгляд Флоренс, подошло бы и королеве. Будь королева из какого-нибудь восемнадцатого столетия.
  Женщина буквально прожигала Флоренс взглядом темно-карих глаз.
  - Госпожа Директор, - поприветствовал ее бакалавр. - Познакомьтесь с новым жителем Поднебесья.
  - С каких это пор новички позволяют себе неуважение к старшему преподавательскому составу? - гневно спросила брюнетка.
  - Времена меняются, Милана, - поджав прозрачные губы, с сожалением произнес волшебник. - Меняются и новички.
  У Флоренс уже крутился на языке хлесткий ответ, как краем глаза она заметила неподалеку наблюдавшую за происходящим блондинку. Та стояла, засунув руки в карманы черных элегантных брюк. Ее окружала группа молодых людей, наперебой говорящих ей о чем-то. И вроде бы ничего особенно опасного в белокурой женщине не было, но тот взгляд, который она бросила на Флоренс всего один раз, остановил девушку.
  Интуиция подсказала Фло, что с блондинкой лучше не связываться, особенно когда дело касалось гневной брюнетки, вмешавшейся в их "разговор" с бакалавром.
  - Госпожа Директор, вам не о чем волноваться, - заверил Милану волшебник. - Мы направляемся в замок. Составите нам компанию?
  - Я зайду к вам позже, господин Бакалавр, - ответила Милана и, резко развернувшись, ушла.
  - Кто та блондинка, что стояла рядом с нами в группе молодежи? - тихо спросила Флоренс Ансельма, когда они шли по тропе к замку.
  Птицы на удивление девушки молчали, гордо устремив громадные рыжие клювы в зеленый свод, образованный могучими буками, росшими по обе стороны тропы.
  - Это Рома, Глава Ученого Совета, - ответил ей нетронутый.
  Положив одну руку на плечо девушки, другой он отводил в сторону лианы, спускающиеся с крепких буковых ветвей до самой земли.
  Ансельм споткнулся о высоко выступающий корень и, чуть было, не покатился кубарем, но Флоренс подхватила его за локоть.
  - А какие у нее отношения с директрисой? - продолжала расспросы девушка.
  - У них... - начал Ансельм.
  Флоренс видела, как он подбирал слова.
  - У них... - очередная кочка прервала его. - В общем, все сложно.
  Вскоре на горизонте показались башни королевского замка.
  - Вы и Уолтера Диснея завербовали? - спросила девушка, когда поняла, что именно напоминало ей грациозное строение.
  Гемма, которая по велению бакалавра следовала с ними, стала внимательнее прислушиваться к болтовне девушки.
  Ансельм же спросил:
  - Кто это?
  - Это, знаете ли, тоже волшебник. Только из моего мира, - ответила ему Флоренс деловитым тоном.
  - В твоем мире нет волшебников, - улыбнулся Ансельм. - Это была шутка.
  - Или это была шутка, - согласилась Фло, не в силах противостоять наивной уверенности нетронутого.
  Чем ближе они подходили к замку, тем меньше замок напоминал девушке своего двойника из мультфильмов. И все больше начинала ощущаться тягостная атмосфера, которая, несмотря на общий величественный и торжественный вид, создавала впечатление заброшенности.
  Флоренс вдруг вспомнила, как в юности, во времена первой влюбленности, она приезжала в город своего любимого человека, в то время как тот был в отъезде. Вот тогда у нее возникало очень похожее ощущение. Весь город, наполненный жизнью, обычной суетой, ей казался пустым и покинутым. Потому что в нем не было главного.
  - Что здесь произошло? - спросила Флоренс, оглядывая затянутые паутиной решетчатые окна.
  Они шли по длинному коридору. С одной стороны которого из окон виднелся непроходимый лес, а на другой стороне через каждые несколько метров в каменной стене были воткнуты факелы. С наступлением темноты их, должно быть, зажигали.
  - Его Величество Король Изидор, который открыл Поднебесье и переместился сюда вместе с семьей, став первым поселенцем, пропал больше ста лет назад.
  - И что с тех пор в замке никто не убирался? - поинтересовалась девушка.
  Нетронутый повернул к ней голову и просто улыбнулся.
  - Начинаю привыкать к тебе, - произнес он.
  - В каком смысле? - насторожилась Фло.
  - Начинаю понимать, когда ты шутишь.
  - Я не шучу, - Флоренс покачала головой, косясь на покрытые сажей рукоятки факелов и проржавевшие металлические кольца в стене.
  - Вот мы и пришли, - произнес Бакалавр Средней степени, распахивая перед троицей двери в конце коридора.
  Флоренс, вслед за Геммой переступила порог огромной залы. Ансельм последовал за ними. Девушка тут же задрала голову кверху, на мгновение завороженная сложным многоступенчатым сводом. Казавшийся одновременно необъятным и невесомым купол, располагавшийся в самом центре, был усыплен изображениями битв. Фло не могла рассмотреть все детали сразу, но что-то в запечатленном на века противостоянии было ей так знакомо. Что же, что же...
  - Ансельм, Гемма, Флоренс, - услышала девушка мягкий мужской голос.
  Она опустила голову и увидела, что они не одни в зале. Прямо перед нею стояли двое взрослых мужчин и ребенок.
  Один из присутствующих выглядел точь-в-точь как уже знакомый Фло Бакалавр, только моложе лет на двадцать. В балахоне из плотной грубой ткани, в круглых маленьких очках, с бледным круглым лицом и небольшими серыми глазками, взгляд которых все бегал по полу, словно ученый муж набирался смелости посмотреть пришедшим в глаза, но каждая его попытка завершалась лишь мимолетным столкновением взглядов, после чего бакалавр вновь взволнованно изучал каменный пол.
  Второй мужчина был совсем не похож на первого. Его камзол из темной кожи говорил о военном характере занимаемой должности. Взгляд широко посаженных глаз был суровым и требовательным. Руки в кожаных перчатках сложены перед собой. Сбоку на перевязи в ножнах висел меч. Даже его темно-каштановые волосы по плечи с едва заметной волной казались жесткими и непослушными.
  Рядом с военным, вытянувшись по струнке, стоял красиво одетый мальчик с короткими темными кудряшками. Он кидал на пришедших опасливые взгляды. Но самые опасливые взгляды ребенок бросал в сторону мужчины с мечом.
  Флоренс вспомнила о том, что с детьми здесь плохо обращались, и подмигнула мальчику.
  - Вы обещали привести меня к моим друзьям, - первой нарушила она тишину, обращаясь к Бакалавру Средней степени.
  Произнеся это, девушка увидела, как у ребенка глаза поползли на лоб.
  Впрочем, не только у него. Великий Принц, а это был он, гневно нахмурился. Младший Бакалавр изумленно раскрыл рот, а Бакалавр Средней степени неслышно засмеялся в прозрачную бороду.
  - Зададите ваши вопросы, когда вам дадут слово, - вступил в разговор принц Аделард.
  Он говорил тихо, но Флоренс показалось, что его слова раскатами грома прокатились по залу.
  "Зануда", - окрестила она его про себя.
  Младший Бакалавр тут же потянулся за платком и отер со лба мгновенно выступивший пот. А затем протер очки.
  "Ботаник", - продолжала осмотр хозяев замка девушка.
  Затем она заметила взгляд Лорентина, устремленный на неё. Мальчик смотрел на девушку во все глаза и ждал. Ждал её ответа.
  Флоренс подмигнула ему еще раз и произнесла, пожимая плечами:
  - Мне не нужно слово, мне нужны мои друзья, - и она с вызовом встретила разъяренный взгляд принца.
  Аделард заметил, как девушка переглядывалась с его сыном, и сказал уже спокойным сдержанным тоном:
  - Лорентин, тебе лучше уйти.
  Мальчик беспрекословно подчинился. И только у самых дверей он украдкой оглянулся на Флоренс.
  "Точно зануда", - подумала про принца Фло.
  Трое мужчин молча смотрели на девушку. Она вспомнила, что, вообще-то, пришла с Ансельмом и Геммой. И в то же мгновение девушка ощутила с обеих сторон тепло. Нетронутый и волшебница инстинктивно шагнули к ней. Флоренс не была уверена, для чего они это сделали. Для того, чтобы защитить или чтобы скрутить в том случае, если она и дальше продолжит свое дерзкое поведение, но все равно эта теплота по бокам придавала ей уверенности.
  - Что это такое, господин Младший Бакалавр? - вновь заговорил принц, обращаясь на этот раз к "ботанику".
  Тот подыскивал слова, и казалось, речь его будет состоять из сплошного заикания. Но когда младший бакалавр заговорил, его голос звучал собранно.
  - Ваше Высочество, перед вами новый житель Поднебесья.
  - Когда ваш новый житель, господин Младший бакалавр, ознакомится с элементарными правилами поведения, зовите меня.
  И резко развернувшись, Великий Принц покинул зал.
  - Так, где мои друзья? - спросила Флоренс, когда за Аделардом захлопнулись тяжелые двери.
  Младший бакалавр чуть повернулся, указывая рукой в угол.
  Там, дрожа и сминая колпаки в маленьких пухлых ручках, стояли Феррум и Магнум. Вид у обоих был достаточно жалкий.
  - Железяки мои, - двинулась к ним Фло и без лишних слов подняла гномов на руки. - Ну, тихо - тихо, - успокаивала она их, чувствуя, что те продолжают дрожать у нее на руках. - Вы похудели, что ли от страха? Весите легче, чем вчера. Или я соскучилась...
  Девушка вернулась к Ансельму и Гемме, разговаривая по пути с малышами мягким успокаивающим голосом.
  - Почему ты заботишься о них? - спросил её Младший бакалавр.
  Ему тоже полегчало в отсутствии Великого Принца. Он выпрямился, и взгляд его перестал бегать по полу.
  - Может, я люблю их, - с вызовом ответила Фло, хотя сама знала, что это не правда.
  - И что же такое, по-твоему, любовь? - вступил в разговор Бакалавр Средней Степени.
  Девушка уставилась на него.
  Голос прозрачного волшебника был ласковым, но она все равно чуяла подвох.
  - Любовь - это вечность, - хмуро ответила она ему. - Самая приятная и живая из вечностей.
  - И что же ты со своей вечностью и к несвободному человеку? - тут же спросил он. - Ай-яй-яй...
  Краем глаза Гемма посмотрела на Флоренс. Сначала волшебнице показалось, что девушка вцепится Бакалавру в горло, затем, что разрыдается, но вскоре Гемма поняла, что Фло стояла с каменной маской на лице, и весь этот вихрь эмоций Гемма ощутила на другом уровне.
  - Не твое дело, - сухо произнесла Флоренс, устало опустив плечи.
  Ансельм почувствовал, что ей тяжело, и взял у неё Магнума.
  Фло благодарно кивнула нетронутому и сказала бакалаврам:
  - Если это все, что вас интересует, я бы хотела откланяться. И вернуться домой.
  - К Гемме?
  - Нет, к маме, но это же невозможно, верно?
  - Невозможно, - согласился Младший Бакалавр.
  - Гемма, гномы и горячая вода - вот мое первое желание, - сказала Флоренс самым прозаическим тоном.
  - Я вижу, вы подкованы по вопросу первого желания, - удивленно заметил Младший Бакалавр.
  - И не только по этому вопросу, - огрызнулась девушка. - Я на вас в суд подам, как выберусь отсюда.
  Бакалавры переглянулись.
  - Это не возможно, - повторил Младший.
  - Мне все равно, что вы думаете по этому поводу, - равнодушно произнесла Фло, гладя по спине Феррума, уткнувшегося личиком ей в плечо.
  - Ты попал сюда, потому что был готов! Нам казалось, что ты был готов! - пытаясь убедить её, воскликнул Младший бакалавр.
  Зеленые глаза Фло широко распахнулись при этих "был". Гномы встрепенулись и стали с большим интересом следить за разговором.
  Гемма с Ансельмом тоже напряглись.
  - Была готова! - раздраженно поправила бакалавров Флоренс. - Была!
  - Хорошо, - тут же примирительно согласился младший бакалавр. - Была...
  - Так не была! - возмущенно сказала девушка. - Не была!
  - Старец не ошибается, - качая головой, ответил ей волшебник.
  - Конечно, не ошибается, - все больше расходилась Фло. - Если он даже пол точно определить не может! Что говорить о моей готовности!
  - В любом случае, - смущенно опуская взгляд, произнес Младший Бакалавр, - добро пожаловать в Поднебесье! Теперь ты одна из нас.
  - А это что еще значит? - поинтересовалась Флоренс.
  - Если в двух простых словах, это значит, что ты будешь сражаться бок о бок с нами на стороне добра против зла, против другой стороны... Во имя Закона.
  - Угу, - ответила девушка без энтузиазма, но в глубине души она должна была признать, что подобная перспектива казалась ей достаточно привлекательной.
  - Гемма, - вдруг опять заговорил Бакалавр Средней Степени, который до этого задал только один вопрос Флоренс. - Будь аккуратнее, пожалуйста, со своим желанием отомстить бакалавриату за уход Фредерика. Оступиться просто, возвращаться намного сложнее.
  Гемма ничего не ответила прозрачному волшебнику, продолжая молча стоять рядом с Фло и Ансельмом.
  - А что там с горячей водой? - спросил Младший бакалавр, решив, что самое время перевести разговор в нейтральное русло.
  - Её нет, - поспешила ответить девушка.
  - Ты теперь волшебница, - пожал плечами Младший бакалавр, поправляя очки в учительской манере. - Для тебя не составит труда сделать её теплой.
  - Это как? - чуть ли не обиженным тоном спросила Флоренс, полагая, что мужчина смеется над ней.
  - Просто представь. Тебе доступно все, что ты можешь представить.
  Фло, сама от себя не ожидая, вдруг перевела взгляд на бакалавра Средней Степени, который выглядел вполне довольным проходящей беседой. Прозрачные морщинки вокруг его прозрачных глаз таили улыбку. Девушка представила, как тот взмывает к многоступенчатому потолку. Но волшебник оставался на месте.
  Через секунду бакалавр рассмеялся.
  - Когда твоя мысль обгонит мою, тогда это произойдет, - объяснил он.
  - Это несложный процесс, - заметив разочарование на лице Флоренс, произнес Младший бакалавр, желая подбодрить её. - Немного практики, и у тебя получится.
  
  
  В незнакомой комнате было темно. Только что горевшая лампа внезапно погасла, но Гемма помнила, что рядом с ней, буквально в двух шагах стоял нетронутый. А Фредерик выбежал в коридор. Она чувствовала, что должна бежать за ним, что если не сделает этого сейчас же, то потеряет брата навсегда. Но как всегда в этом кошмаре, волшебница не могла сдвинуться с места.
  - Фредерик! - отчаянно позвала она.
  И в ответ ей раздалось такое знакомое:
  - Гемма! Гемма!
  Голос брата звучал так, будто тот встретил лицом к лицу саму смерть, и только сестра могла его спасти. Но Гемма все так же безуспешно пыталась пошевелить ногами, приросшая к месту.
  - Гемма! Гемма! - последний крик Фредерика.
  Волшебница знала, что он последний. Весь мир для неё стал вдруг натянувшейся до предела нитью, и эта нить разрывалась. И место разрыва было у нее в груди. В сердце.
  Все.
   
  - Гемма!
  На этот раз голос был женским и раздавался над самым ухом.
  - Гемма, проснись!
  Флоренс трясла волшебницу за плечо.
  - Что случилось? - Гемма резко села на кровати.
  - Вот именно, что случилось? - спрашивала Фло, стоя босиком на деревянном полу и встревожено глядя на волшебницу.
  - Мне, должно быть, приснился кошмар.
  - Как интересно. Обычно кошмары снятся мне.
  Гемма подняла на девушку казавшиеся в темноте огромными черными колодцами глаза. И не видя в них ничего, кроме темноты, Флоренс все равно почувствовала раздражение смотрящей на неё женщины.
  - Ладно, я, пожалуй, пойду еще посплю.
  Гемма не пошевелилась и не произнесла ни слова, все так же продолжая смотреть на Фло и желая только одного: чтобы та поскорее убралась к себе.
  - Что ж, приятных сновидений, - неслышно пробормотала Флоренс и зашлепала по ледяному полу в свою комнату. - Значит, Фредерик.
   
  А утром девушка проснулась от того, что её зубы выбивали барабанную дробь от холода. Так же дрожали рядом гномы. Одеяло, в которое девушка куталась во сне, не спасало.
  - Что творится в этом мире?
  Флоренс возмущенно вскочила, спешно натягивая носки, брюки и куртку.
  Она ничего не понимала от холода, и, чтобы хоть как-то сохранить благоразумие, прыгала и потирала плечи.
  - А-а-а! Что случилось? - крикнула девушка, адресуя свой вопрос на кухню, где уже слышался шум и шаги.
  Флоренс заметила жмущихся друг к дружке гномов. Безмолвных гномов. Их взгляды были расфокусированы, а губы посинели. Она пулей вылетела на кухню.
  - Что происходит? - подскочила Фло к мечущейся в поисках дров Гемме. - Почему так холодно?
  Гемма повернулась к девушке, отряхивая паутину с рукавов. Одно движение её руки, и серый налет исчезал, словно его и не было.
  - Зима пришла, - недовольно ответила волшебница и кивнула на окно.
  Флоренс повернулась и увидела в окне, медленно но неумолимо затягивающемся морозным рисунком, белые сугробы. Деревья в лесу были покрыты белыми снежными шапками, повсюду лежал снег. Хотя еще вчера лес был зелен, и Фло думала, что в Поднебесье ранняя осень.
  - Внезапно, - обронила она, обводя растерянным взглядом комнату. - У вас всегда так зима приходит?
  - У нас, - сделала акцент на этом слове Гемма, - зима не приходит по нескольку десятков лет.
  - Еще лучше, - опять потирая плечи, сказала Флоренс. - Что же теперь делать? Мне холодно! Им, - Фло указала рукой на комнату Фредерика, - холодно!
  - Рубить дрова, - вздохнула Гемма, глядя на горстку золы в печи.
  - Отличная идея! - с энтузиазмом согласилась Фло. - Я хотя бы согреюсь!
  Но прежде чем выскочить на улицу, где Флоренс видела вчера поленницу, она забежала в свою комнату, сгребла с кровати гномов в одеяле и вручила их Гемме со словами:
  - Представляй пока что, пожалуйста, им тепло!
  А затем девушка схватила с вешалки первое, что попалось под руку, и выскочила на улицу.
  Гемма раскрыла рот в немом протесте, когда увидела, что это было пальто Фредерика, но не успела ничего сказать и только возмущенно покачала головой. 
   
  Позже они сидели на кухне, млея от заполнившего комнату тепла. Гномы как всегда препирались между собой, и эта непрекращающаяся болтовня действовала на Флоренс успокаивающе, потому что являлась самым верным показателем их благополучного состояния.
  Девушка подошла к окну, не понимая, как может зима приходить раз в десятилетие. Белые с человеческий рост сугробы манили её, но она помнила, как сильно кусался мороз, как прилипала к ладоням рукоять топора, как мерзли и болели потом, оттаивая, уши.
  - Мы вступаем на Равновесную Чашу, - заговорила с ней Гемма, глядя куда-то в середину стола, - своими душами. Светом наших душ. Чтобы противостоять тьме.
  Флоренс невесело усмехнулась:
  - Свет души - это не про меня.
  - Попробую объяснить по-другому. Каждый человек обладает определенным запасом энергии. Тонкой энергии. Сначала она направляется на обеспечение его будущего, а затем на реализацию его желаний. Но в момент потери, краха этих желаний энергия устремляется вверх, освобождается. И вот эта освобожденная, устремленная ввысь энергия и противостоит тьме.
  Фло сложила руки на груди и оперлась о стену, внимательно глядя на волшебницу.
  - Ты рассталась с любимым человеком. Огромное количество энергии в тебе освободилось, стало светлее, если хочешь, - продолжала Гемма, думая про то, что сама год назад бунтовала против подобного положения вещей. - Потеря тепла, комфорта тоже приводит к подобному, более слабому, но схожему результату.
  - Ты хочешь сказать, что Поднебесью не хватает энергии, и поэтому пришла зима? Поэтому нам всем стало холодно? - изумленно и почти зло спросила девушка.
  - Да, - ответила Гемма.
  - Я никак не пойму взаимосвязи, но мне кажется, ты считаешь меня в этом виновной, - произнесла Флоренс, приближаясь.
  - С приходом не каждого новичка наступает зима, - с вызовом ответила Гемма, поднимаясь из-за стола.
  Фло смерила её взглядом.
  Серые глаза волшебницы горели холодным огнем, правильные черты красивого строгого лица были искажены сдерживаемым гневом. Словно она постоянно думала о чем-то, но никак не могла произнести свои обвинения вслух.
  - За что ты меня ненавидишь? - спросила Флоренс.
  Гемма пристально смотрела на неё секунды две, а затем резко отвернулась. Девушка увидела, как волшебница поднесла руку к лицу. Жест выглядел так, как если бы Гемма смахнула слезу.
  - Я ни в чем не виновата перед тобой. Я еще ничего не успела тебе сделать. Как ты можешь обвинять меня в чем-то? - продолжала Флоренс, делая новый шаг к женщине.
  Та, стоя спиной к Фло, глубоко вздохнула. А когда она вновь повернулась к девушке, лицо её было спокойным и даже доброжелательным.
  - Ты права, - произнесла Гемма, растягивая рот в почти примирительной улыбке. - Права... Пойдем, нам надо подобрать тебе с гномами одежду.   
  Флоренс недоверчиво посмотрела на волшебницу. Уж слишком быстрой была перемена в настрое той.
  - Какую одежду? - спросила девушка тем же недоверчивым тоном.
  - Зимнюю. Бери гномов с собой.
   
  Оказалось, что в нескончаемом гардеробе Геммы были не только платья.
  Ферруму и Магнуму из шкафа волшебницы достали свитера, валенки, штаны с начесом, теплые шерстяные колпаки и детские шубки. С Флоренс дела обстояли сложнее.
  - Может, платье? - спросила Гемма, легким жестом откидывая назад длинные каштановые волосы.
  Флоренс посмотрела на волшебницу. Та каждый день надевала новое платье. Вчера на Гемме было белое в голубой горошек, нежное, навевающее свежесть, как утро в горах. Сегодня - цвета парного молока. Платья были всегда в пол.
  У Фло, глядя на Гемму, невольно возникал в голове образ юной английской леди. Как из романа "Гордость и предубеждение". А, учитывая обычную строгость Геммы, эта схожесть только усиливалась.    
  - Вот еще, - ответила девушка, возвращаясь к вопросу об одежде. - Глава Ученого Совета ходит в брюках, и я буду.
  Гемма повела бровями, но ничего не сказала.
  - И долго продлится зима? - спросила Флоренс на всякий случай.
  Волшебница пожала в ответ плечами.
  В итоге, Флоренс заказала себе у шкафа теплые замшевые брюки, высокие замшевые сапоги, свитер с оленями и еще один со снежинками, шапку с ушами и куртку на меху с капюшоном.
  Гемма же достала для себя длинную меховую накидку из голубого меха.
  Девушка заметила, как преобразились глаза волшебницы в этом наряде. Будучи серыми, они вдруг приобрели нежный васильковый оттенок.
  И сколь бы напряженными ни были отношения между двумя женщинами, процесс вынужденного почти шоппинга обеим приподнял настроение.
   
  - Тебе надо сходить к Бартомиу, - сказала повеселевшая Гемма.
  - Кто это? - осторожно спросила Флоренс, разглядывая оленей на своем свитере.
  - Это наш старец. Он обитает в экспериментаторской.
  - Зачем мне идти к нему? - девушка посмотрела на волшебницу открытым взглядом, пряча цепочку с фарфоровым голубым колечком за ворот свитера.
  - Сегодня-завтра нас отправят на задание. И ты должна быть хоть сколько-нибудь готова к этому.
  - Спасать кого-нибудь? - воскликнула Флоренс, удивляясь воодушевлению в своем голосе.
  Она смотрела на Гемму, и в зеленых глазах девушки было столько радостного ожидания.
  - Может, и спасать, - согласилась волшебница, улыбаясь её восторгу.
  Она вспомнила себя в самые первые дни в Поднебесье.
  Да...
  - Пойду, наколдую себе снегоход, - с энтузиазмом произнесла Флоренс, накинула куртку и выскочила на улицу.
   
  - Ну как?
  Несколько минут спустя Гемма вышла на дорогу, где девушка стояла около груды металла.
  - Почему у меня не получается? - разочарованно спросила Флоренс, кивая на кучу покореженных железяк, из-под которых торчали полозья. 
  - Сходи к Бартомиу, - сказала Гемма, плотнее запахивая накидку.
  Волшебница вдруг заметила, что падал снег. Она замолчала и огромными задумчивыми глазами уставилась на медленно кружащие в воздухе пушистые снежинки.
  "Десять лет не видеть снега, конечно", - подумала Флоренс, не уверенная, что стоит вырывать Гемму из этого оцепенения.
  - Я пойду... - тихо сказала девушка. - За снегоходом...
  Гемма только кивнула, не отрывая взгляда от мягкого беззвучного падения так давно не виденных ею снежинок.
   
  Флоренс шла по утоптанной снежной тропинке, окруженная с обеих сторон высокими сугробами, чьи плавные линии действовали на девушку одновременно успокаивающе и возбуждающе. Они баюкали боль в её душе и будили радость. Последние недели она провела в ужасном подавленном состоянии, преследуемая возможностью потери того счастья, за которое цеплялась всеми силами. Она чувствовала неотвратимость расставания и, скованная страхом, погрузилась в опасное бездействие. Флоренс понимала, что уж лучше бы она гоняла по ночным улицам на автомобиле, но не была способна даже на это.
  И вот теперь она бежала по белоснежной тропинке. Высокий заснеженный лес, окружавший её, казался ласковым, светлым и не таящим в себе угроз. И, самое главное, Флоренс не надо было бояться. Она уже потеряла все, что могла. Все, что можно было потерять, она оставила там, в своем мире. И это незнакомое, неведомое ранее чувство свободы нахлынуло на девушку вместе с колючим морозным воздухом, заставило ей парить над землей вместе с большими редкими снежинками.
  Флоренс сама не заметила, как оказалась около занесенной снегом землянки. В маленьком окошечке горел свет. И девушка почувствовала нестерпимое желание зайти.
  Она уже знала, куда пришла. Фло слегка удивил тот факт, что она смогла найти жилище старца, не спросив даже у Геммы, где оно находится.
  Хотя... Чему удивляться. Наверное, это волшебство.
  Флоренс громко постучала и толкнула дверь.
  Из помещения повеяло теплом. Продолговатая, уходящая вглубь комната освещалась подвешенной к потолку керосиновой лампой и разведенным в камине огне.
  Вдоль стен располагались стеллажи с различными склянками, колбами и пузырьками. По стенам прыгали странные тени, мгновенно навевавшие ощущение, что комната населена бестелесными существами.
  - Доброе утро, - тихо, но решительно поздоровалась Флоренс, снимая шапку и стряхивая снег с меховых манжет куртки.
  - А-а-а, - с кряхтением из глубины комнаты показался старец в глубоких летах. Чуть сгорбившись, он приближался к девушке, цепко глядя на неё сквозь спадающие на морщинистое лицо длинные седые волосы. - Ты-ы.
  Несмотря на довольно устрашающий своей древностью вид, его улыбка была доброжелательной.
  Фло нахмурилась. И поборола в себе желание отступить назад.
  - Доброе утро, - повторила она.
  В голове крутилось, "Я пришла за снегоходом", но уже сейчас девушка понимала, что с этой просьбой ей стоит обратиться к кому-нибудь другому.
  - Спасибо, - вдруг произнес Бартомиу, подходя ближе.
  Походка у старика была то обманчиво шаркающая, то неожиданно бодрая. И он даже весь выпрямлялся в эти моменты, но потом, словно вспоминал о своих годах и опять горбился.
  Фло была совершенно сбита с толку. Она просто смотрела на старика во все глаза.
  - За что спасибо? - осторожно спросила девушка, косясь на Бартомиу.
  Тот подошел настолько близко, что мог при желании взять её за руку. Фло застыла на месте, искоса уставившись на волшебника. С одной стороны, у нее возникло желание быстрее покинуть это место, с другой стороны, врожденный интерес ко всему новому и неизвестному просил остаться и посмотреть, что будет дальше. А с третьей стороны, в глубине души появилось чувство, что от старца не стоит ждать ничего плохого.
  - За что спасибо? - повторила Фло.
  - Давненько я не видел зимы в этих краях, - произнес Бартомиу, растягивая рот в по-детски радостной беззубой улыбке.
  - Не за что, - буркнула девушка.
  Ей не нравилась эта идея, что зима пришла в Поднебесье из-за неё.
  - У меня для тебя ничего нет, - сказал волшебник, разводя руками.
  - Вижу, - вздохнула Флоренс.
  Тут она вспомнила о том, что Гемма говорила про какое-то задание.
  - А может, оружие? - с надеждой в голосе спросила Фло. - Мне же придется сражаться.
  Она на мгновение прикрыла глаза, понимая, что последняя фраза звучала очень смешно.
  - Придется-придется, - закивал головой Бартомиу. - Только оружие тебе не сильно поможет.
  - Хотя бы для красоты, - как-то даже жалостливо произнесла Флоренс.
  Почему-то идея того, что она будет разгуливать по Поднебесью с мечом или шпагой, привлекала девушку.
  - Для красоты? - удивился Бартомиу. - Для красоты у тебя есть душа. В которой живет Закон.
  Он воззрился на Фло, которая приподняла брови и раскрыла рот.
  Потом она ответила ему:
  - Боюсь, в моей душе живет только беззаконие, - грустно произнесла она.
  Старец медленно замотал седовласой головой.
  - Позже ты поймешь, что это невозможно. Закон на то и Закон, чтобы пребывать везде. И в душе каждого.
  Слова Бартомиу все меньше были понятны Флоренс, и она почувствовала, что заскучала.
  - Подожди, - остановил уже собравшуюся уходить девушку старец, - я все-таки скажу тебе кое-что важное.
  Фло внимательно посмотрела на волшебника.
  - Искренность - это не только слова, это и действия тоже. Следуй за искренностью в своем сердце. Научись распознавать её зов. И он спасет тебя всегда и везде.
  - Спасибо, - со скрытым сарказмом ответила Флоренс, одевая шапку. - Что может быть важнее этого!
  - Ничего, - охотно согласился с ней Бартомиу, не слыша издевки в голосе Фло.
   
  Вновь ступив на заснеженную тропу с высокими величественными сугробами, Флоренс вдруг почувствовала, что охватившее её в экспериментаторской раздражение мигом улетучилось.
  - Ну и отлично! - сказала она сама себе, поводя плечами, чтобы разогнать подступающий холод.
   
   
  Вернувшись домой, Фло обнаружила, что там никого нет. От печи по-прежнему шло тепло. А на краешке стола сидела незнакомая серая кошка. Девушке показалось, что та смотрела на неё снисходительно, чуть ли не с призрением из-под полуприкрытых век. Флоренс подошла ближе.
  - Можно не сомневаться в том, кто твоя хозяйка, - заметила Фло, снимая куртку. - Видно по взгляду.
  Девушка села на табурет перед животным. Кошка лениво раскрыла глаза. Узкие щелочки превратились в два бездонных темно-зеленых озера, мерцающих на поверхности.
  Может, от четкого ощущения, что эти глаза бездонны, или от потустороннего мерцания, у Флоренс мурашки побежали по спине.
  "Надо держаться от этой кошки подальше", - подумала про себя девушка.
  И словно в ответ сбоку от неё раздался незнакомый мужской голос.
  - Верная мысль, - произнес сидящий за столом мужчина.
  От испуга Фло вскочила на ноги. Кошка же не шелохнулась, только по-царски перевела взгляд на гостя.
  - Кто вы? - пыталось вырваться у Флоренс, но от неожиданности она подавилась собственным вопросом.
  Девушка совершенно не понимала, как гостю удалось оказаться там, где он сейчас сидел, и оставить свое появление незамеченным. Было такое ощущение, что он просто материализовался из воздуха.
  Оставив попытки что-либо произнести, Флоренс стала осторожно рассматривать мужчину. Там было на что посмотреть. Щегольской, по последней, земной моде костюм. Дорогие ботинки. Прическа, словно гость только что вышел из салона. Но больше всего внимания привлекало его лицо. Гладкое, красивое. Идеальные тонкие черты, без единого изъяна. Ласковый приветливый взгляд. И доброжелательная открытая улыбка.
  Флоренс все смотрела на его облик, невероятный в этом слое реальности, подмечая новые детали.
  Короткие блондинистые волосы уложены мелкой волной. На шее оригинальный бордовый платок. Ровные ослепительно белые зубы. Уверенная поза, словно денди находился у себя дома.
  Флоренс смотрела на него и не понимала...не понимала своих ощущений.
  Казалось, всем своим видом молодой человек стремился создать благостное впечатление, но что-то в нем определенно пугало.
  Он был слишком непрост в этом мире простых людей. В ясных голубых глазах чувствовался лед. Уверенность гостя граничила с вальяжностью. А улыбка, несмотря на всю свою чрезмерную доброжелательность, вызывала дрожь.
  И первый порыв восхищения тут же заглушался каким-то глубинным инстинктом самосохранения, сигнализирующим об опасности. Неуловимая жестокость проскальзывала в облике гостя.
  Фло попятилась назад.
  Хлопнула входная дверь, и в кухню вместе с порывом морозного воздуха ввалились заснеженные гномы.
  - Флоренс! Флоренс! - радостно закричали они, увидев девушку.
  Затем гномы заметили гостя и несколько секунд стояли, просто уставившись на него.
  А потом они сделали то, что всегда делали, когда пугались чего-нибудь. С прытью, которую сложно было предположить от круглых, плотно укутанных малышей, они в одно молниеносное движение запрыгнули к девушке на руки.
  - Флоренс! Флоренс! Спасай нас! - заверещали гномы, быстро натягивая на головы капюшоны, будто могли укрыться ими от беды. - Беги, Флоренс! Спасай нас! - орали они ей в оба уха.
  Атакованная гномами, едва удерживая их на руках, Фло морщилась от их криков, продолжая смотреть на гостя. Потому что он смотрел на неё, и улыбка его становилась хищной. Или ей только так казалось?
  Даже сквозь шубки девушка чувствовала, как гномов потряхивало от страха. Из их криков она успела понять только то, что молодого человека на кухне Геммы звали Ноэль. Но в одном она была согласна с Феррумом и Магнумом: он вызывал внутреннюю дрожь.
  Входная дверь хлопнула еще раз. В дом с прогулки вернулась Гемма, топая сапожками, чтобы сбить с них налипший снег.
  Откинув капюшон, волшебница прошла внутрь. Она молча уставилась на Ноэля. Флоренс повернулась к ней, испытывая облегчение.
  На какое-то мгновение на лице Геммы проскользнуло удивление, но потом его сменила маска сдержанного недружелюбия.
  - Ноэль? - спросила она холодно.
  Волшебница обменялась коротким взглядом с недоумевающей Фло, продолжавшей держать трясущихся гномов на руках.
  - Тебе не рады в этом доме, уходи, - произнесла Гемма, вновь обращаясь к гостю.
  Тот встал, оправляя костюм, и девушка заметила, как Гемма напряглась.
  - Флоренс, ты разговаривала с ним? - спросила волшебница, не спуская с Ноэля глаз.
  - Я пыталась, - честно ответила девушка.
  Гемма резко повернулась к ней, и вот теперь она была испугана.
  - Но у меня не получилось, - произнесла Фло.
  Волшебница выдохнула с явным облегчением.
  - Иди на улицу, - попросила Гемма, и, не дожидаясь реакции Флоренс, вытолкала её за дверь.
  - Моя куртка, - пролепетала та, оказавшись во дворе.
  Но её уже никто не слышал.
  Флоренс с неверием посмотрела на закрытую дверь и поняла, что возвращения волшебницы ждать не стоит. Она потопталась на месте, пытаясь представить, что воздух вокруг согревается, но у неё ничего не вышло.
  - Что ж так все сложно то? - произнесла Фло и повыше подняла гномов на руках, прикрывая уши их шубками.
   
   
  - Я требую, чтобы ты покинул мой дом, - гневно произнесла Гемма, вернувшись к гостю.
  Она сверлила его пронзительным взглядом.
  - Конечно-конечно, - елейным голосом ответил ей Ноэль. - Если дама настаивает.
  Он посмотрел на неё, нехорошо улыбаясь.
  - Но прежде, я хотел бы сказать тебе кое-что.
  - Меня это не интересует, - ответила ему Гемма.
  Невольно она отступила назад, словно пытаясь защитить себя от его слов. От самой возможности услышать то, что он скажет.
  - Ты ведь хочешь вернуть своего брата? - небрежно спросил Ноэль, впиваясь в волшебницу взглядом на какое-то мгновение.
  Но этот краткий миг оставил у Геммы ощущение, будто мужчина взглядом выжег ей душу.
  - Мой брат мертв, - глухо ответила волшебница. - Уходи.
  - Эта девочка... - не обращая внимания на её протесты, продолжил Ноэль. - Флоренс... Её роль в Поднебесье незначительна.
  Гемма молча смотрела на него. Открытая враждебность читалась в её взгляде. Серые глаза волшебницы потемнели. Но не от угрозы, а от собственной беспомощности.
  - Мы вернем тебе брата, если ты избавишься от неё, - сказал Ноэль повседневным тоном.
  - Замолчи, - выдавила из себя Гемма.
  - Тебе даже не придется её убивать, - с мягким напевом продолжал гость. - Просто позволь ей умереть.
  - Хватит.
  Щеки Геммы горели. Она ненавидела Ноэля за его предложение. Потому что оно было столь соблазнительным.
  - Фредерик страдает там, где его оставили бакалавры, - с деланным печальным вздохом произнес гость. - Подумай о своем брате.
  - Мой брат мертв. Убирайся, - глухо произнесла Гемма, прикрывая глаза, чтобы вернуть себе самообладание. - Уходи.
  - Как пожелаешь, - ослепительно улыбнулся Ноэль и растворился в воздухе.
   
   
  - Вот оно как! - услышала волшебница позади себя голос нетронутого. - Зима!
  Нагибаясь в невысоком дверном проеме, тот вошел в дом. Стайка снежинок кружилась вокруг его добродушного лица.
  - Ансельм, - повернулась к нему Гемма и практически рухнула в его объятья. - Ансельм, - шептала она ему в плечо, изо всех сил прижимая к себе.
  - Что случилось? - спросил он. - Что-то случилось? Ты вся дрожишь!
  Гемма уже открыла, было, рот, чтобы рассказать нетронутому все. Но потом вспомнила о Фредерике. Что если тот жив, и его можно вернуть?
  Невысказанные слова тяжелым грузом легли на её плечи. Гемма физически ощутила, как возникшая тайна отдаляла её от Ансельма. Но она пока не готова была с ней расстаться.
  - Ничего. Мне уже лучше, - произнесла она, отстраняясь. - Надо позвать Флоренс, - добавила Гемма, бросив взгляд на куртку девушки, которая свешивалась с табуретки. - Она, должно быть замерзла.
  - Согреется по дороге, - произнес Ансельм. - Нас ждут в университете.
  - Так скоро? - удивилась Гемма, понимая, что пришло время их первого с Флоренс задания.
  "Просто позволь ей умереть", - раздались в её голове слова Ноэля.
  - Но почему так скоро? - жалобно пролепетала она, глядя на нетронутого.
  - Гемма, - проговорил он утешительным тоном. - Это всегда происходит скоро. Ты же знаешь.
  И они отправились в университет.
   
  Большая комната, куда только что вошли Флоренс, Гемма и Ансельм, находилась на самом верхнем этаже университетского здания. В маленьких квадратных окнах, длинной чередой расположенных почти под потолком, виднелось голубое зимнее небо. А в одном большом окне за спинами уже собравшихся просматривалась лежащая внизу деревня. Крыши домов были покрыты шапками снега, а из труб струйками вверх витиевато поднимался сизый дым.
  Камин топили и здесь. Флоренс, еще не согревшаяся после вынужденной прогулки, стянула шапку, с наслаждением ощущая, как её обволакивает тепло.
  За круглым столом сидели двое. Бакалавр Средней степени, уже знакомый девушке, и еще один мужчина. Вид у второго был не очень радостный. Впалые щеки покрывала двухдневная щетина. Взгляд, которым он встретил вошедших, был тусклым. И только когда он посмотрел на Флоренс, в глазах мужчины появился лихорадочный блеск.
  Девушка поежилась и поспешила отвернуться. Тем более что у неё был более достойный объект для наблюдений.
  В стороне стояли уже встреченные Фло вчера Милана и Рома. Они о чем-то переговаривались вполголоса с Младшим Бакалавром.
  Их руки с той стороны, где они стояли боком друг к другу, были опущены, и почти соприкасались костяшками пальцев. Фло моргнула. Казалось, еще мгновение, и женщины возьмут друг друга за руки. Но этого не происходило. Не происходило и обратного - отдаления. Эти две руки разных женщин продолжали пребывать в желаемой близости, принадлежа чему-то одному, одному целому. Это было как... совместное бытие.
  И Фло в который раз задумалась над тем, что связывает Милану и Рому? Что позволяет им вот так ощущать присутствие друг друга как самую естественную вещь на свете?
  - Садитесь за стол, дети мои, - прервал её размышления Бакалавр Средней степени.
  Он нравился Флоренс больше своего коллеги. Наверное, потому, что всегда улыбался и был расслаблен. Младший же Бакалавр постоянно суетился и волновался.
  Вот и сейчас он взволнованно шептал о чем-то Милане и Роме, пока те сдержанно и внимательно его слушали.
  Наконец, он договорил и, не бросив на вошедшую троицу даже взгляда, удалился через заднюю дверь.
  Все сели за стол.
  В комнате повисло молчание. И только дрова в камине тихонько потрескивали.
  - Я собрал вас сегодня, - начал Бакалавр, рассматривая свои прозрачные руки, лежащие на потемневшей от времени поверхности стола, - чтобы попросить... - он продолжал созерцать что-то перед своим лицом, - чтобы попросить о помощи, - и вот теперь он, наконец, поднял взгляд на сидевших перед ним Флоренс, Ансельма и Гемму.
  Милана с Ромой сидели по его сторону.
  Флоренс удивленно повела бровями, поглядывая на реакцию Геммы и нетронутого. Но те внимательно слушали.
  - Как вы знаете, - вновь заговорил Бакалавр, - жена нашего уважаемого прозектора, - он кивнул на сидящего рядом потерянного мужчину, - пропала много десятилетий назад. Из-за чего его дочери не растут.
  - С каких это пор ребенку нужна мать, чтобы вырасти? - удивилась вслух Фло.
  - В Поднебесье за счет удаленности от поверхности земли, время и пространство, то есть материя, развиваются по несколько другим законам, - ответил бакалавр спокойно.
  "И чего это я сразу не догадалась", - вздохнула столь понятному объяснению про себя девушка, в ожидании глядя на говорившего.
  - С каждым приходом в наш мир нового жителя мы пытаемся разгадать загадку исчезновения жены прозектора. Потому что новички еще различают миры между собой. И теперь твоя очередь, Флоренс.
  - Угу, - она кивнула, скрестив руки на груди со скептическим видом. - Без проблем.
  Бакалавр посмотрел на неё и по-доброму улыбнулся в ответ на сарказм.
  Прозектор тоже повернулся к ней с надеждой в уставших глазах. Осунувшееся лицо его даже на мгновение озарилось теплотой тех слов, которые он собирался сказать. Фло покосилась на него и быстро отвернулась. Меньше всего ей хотелось разрушать чьи-то надежды. Прозектор умолк, так и не начав говорить.
  В этот момент всеобщее внимание привлекли Милана с Ромой. Пока остальные вникали в курс дела, они уже успели что-то не поделить. И теперь с громыханием подающих стульев обе вскочили на ноги.
  - Вы мне угрожаете, госпожа Глава Ученого Совета? - прошипела Милана, приближая разгневанное лицо к блондинке.
  Та невольно отпрянула с выражением недоумения на лице.
  Гемма, как и все, повернулась к ним.
  Во взгляде Ромы она увидела тоже желание и невозможность понять поведение Миланы, что и много десятилетий назад, в ту памятную первую встречу в университетской гостиной.
  Гемма так и услышала в своей голове: "Что вы нюхали сегодня, Госпожа Директор?".
  К слову сказать, в вечном противостоянии этих женщин у Ромы всегда было такое лицо, когда Милана вдруг выкидывала нечто неожиданное.
  - Что смешного? - резко повернулась к Гемме директриса, заметив, что та едва сдерживает хихиканья.
  Следуя принципу искренности, волшебница ответила:
  - Ваш разговор напомнил мне...
  - Я тогда была не в себе, - перебила её Милана.
  "А сейчас вы в себе", - так и хотелось произнести Гемме, но предупреждающий и вместе с тем мягкий взгляд Ромы остановил её.
  - Простите, - произнесла Гемма и опустила голову, чтобы скрыть из вида расползающуюся по лицу улыбку.
  После этого происшествия обсуждение задания перетекло в более плавное и мирное русло.
   
  Завтрашним утром к границам Поднебесья должна была отправиться экспедиция из четырех человек: Флоренс, Ансельм, Гемма и Рома. Рома, как представитель университета, всегда ходила с новичками на их первые вылазки.
  Гемма была этому рада, потому что у неё были хорошие отношения с Главой Ученого Совета.
  Флоренс, хотя немного и побаивалась умевшую быть непреклонной блондинку, тоже была рада, что с ними будет хоть кто-то адекватный. Потому что Гемма до сих пор казалась ей несдержанной истеричкой, а Ансельм на взгляд девушки был слишком добрым, чтобы сражаться с кем-нибудь.
  Девушка вспомнила, как Рома говорила, склоняясь к её лицу с серьезным видом:
  - Тебе не надо ничего бояться. Особенно, если мы повстречаем кого-нибудь. Никто не может причинить тебе вреда, пока ты сохраняешь спокойствие. Помни об этом. Они будут стараться запугать тебя или разозлить. Не поддавайся. И тогда все будет в порядке.
  Флоренс шла за водой с коромыслом на плечах. Пустые ведра тихонько позвякивали в морозной тишине.
  Уже стемнело, и на темно-синем небе проблескивали звезды.
  "Неужели все так просто? - немного разочарованно думала девушка. - А как же волшебство и прочее? Молнии и огненные шары?"
  Но вскоре мысли её улетучились, уступая место умиротворению. Все-таки морозная зимняя ночь могла заставить любого забыть обо всем.
  Растущий полумесяц платиновым серпом прорезал синий звездный бархат. Снег скрипел под ногами. Сверкающее белое и темное синее. Казалось, других цветов просто не было в этой ночи.
  Флоренс посмотрела на утоптанную тропинку под ногами. Она должна была привести её к колодцу.
  Когда девушка подняла голову, то увидела впереди седовласого старца в какой-то бесцветной одежде. Девушка уже начала привыкать к тому, что люди появлялись здесь, словно из ниоткуда.
  Фло подумала, что дед тоже шел за водой, но руки его были пусты. Тот ступал неуверенно, и вообще выглядел очень странно. Будто заблудился. Решив, что не стоит пугать старого человека неожиданным появлением, Флоренс, сбавив шаг, шла за ним. Но вот дед поскользнулся и словно в замедленной съемке стал падать в сугроб.
  Бросив коромысло, девушка подскочила к нему и схватила старика за руку в последний момент.
  - Держитесь, дедушка, - громко сказала она, помогая тому вновь обрести равновесие.
  - Спасибо, дочка, - ответил старец, делая пару ударов рукой по своим одеждам, чтобы отряхнуть с них снег.
  "Да не за что", - хотела, было ответить Фло, но слова застряли у неё в горле, когда она встретилась со стариком взглядом.
  В бесцветных глазах старца, казалось, на мгновение развернулась целая вечность. Равнодушная, бесконечная вечность.
  Флоренс молча подняла коромысло и ведра.
  Старец в это время внимательно смотрел на неё. И девушке было неуютно под его взглядом.
  - Вас проводить? - спросила она, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно.
  - Почему ты помогаешь мне? - спросил он требовательно, будто не слыша её вопроса.
  Фло недоуменно нахмурилась. Потом решила, что старик совсем выжил из ума, и весело ответила:
  - Какая чудная здесь ночь, чего бы деду не помочь.
  Тот не улыбнулся, продолжая осматривать девушку так, словно она была картой с расположением сокровищ, а он все никак не мог отыскать крестик.
  - Почему ты делаешь это? - повторил он, сузив бесцветные глаза.
  - Да какая разница? - всплеснула свободной рукой Флоренс. - Откуда я знаю?
  - Ты не знаешь, - протянул он, будто что-то поняв для себя.
  - Понятия не имею, - обрадованно согласилась девушка.
  Старик кивнул.
  Фло водрузила коромысло с ведрами на плечи, а когда повернулась к деду, того уже не было. Сама же она стояла около колодца, а рядом с ним прыгали Феррум и Магнум.
  - Вот так и ходи одна ночью за водой, - проворчала она себе под нос, а затем спросила гномов. - Вы-то что здесь делаете?
  - Гемма послала нас за тобой, - радостно ответили оба.
  - Видимо, решила избавиться от всех троих, - пробурчала Флоренс, опуская ведро в колодец.
  Когда оба ведра с водой стояли в снегу, девушка испуганно посмотрела на Феррума и Магнума.
  - Как же я вас понесу? - спросила она, не дожидаясь их просьбы.
  Надеяться на другой вариант развития событий ей не приходилось.
  - Как-нибудь, - жалобно протянул Магнум.
  - Вот только как-нибудь и остается, - пробормотала Фло, глядя на открытые ведра с водой, поверхность которой тут же стала затягиваться тончайшей корочкой льда.
  Потом она вдруг представила, как хорошо было бы гномам у неё на спине, в чем-нибудь наподобие рюкзака. И в следующую же секунду она почувствовала, как у неё на спине появился мешок с лямками через плечи.
  - Вперед, гномы! Мы не умрем холодной смертью! - воодушевившись этим маленьким успехом, воскликнула девушка. - Хотя бы для вас я смогла что-то наколдовать.
  
  
  Этой ночью Флоренс плохо спала. Её не мучили кошмары, нет. Но сны были бессвязными, сбивчивыми и пустыми.
  А ко всему прочему посреди ночи Фло разбудили крики Геммы.
  - Фредерик! - кричала та. - Фредерик!
  - Да кто же это такой? - проворчала девушка, переворачиваясь на другой бок и зажимая ухо подушкой.
  Проснулась она рано утром. За окном еще светила луна. Фло вдруг захотелось посмотреть на зимний лес. Она приложила ладонь к замерзшему стеклу, и когда иней под ладонью растаял, Флоренс посмотрела в неровный круг на стекле и увидела.. заинтересованно уставившийся на неё глаз. Свой собственный.
  Девушка рассмеялась и пошла топить печь.
  
  Спустя пару часов Флоренс, Гемма, Ансельм и Рома стояли на опушке леса, готовые к началу своего путешествия.
  Фло с плохо скрываемым раздражением смотрела на волшебников, которые совсем не мерзли, в отличие от неё. Рома пришла в красной кожаной куртке и темных облегающих брюках, заправленных в высокие сапоги. Гемма была как всегда в платье, и даже не пыталась запахнуть свою меховую накидку. Словно та была украшением, а не предметом одежды. Ансельм же вообще был одет в толстовку и рваные джинсы.
  - Тебе не холодно? - с язвительными нотками в голосе спросила его Флоренс.
  - Нет, - улыбнулся он. - Я же нетронутый. Не чувствую боли, холода, жара...
  - Не продолжай, - угрюмо прервала его девушка.
  Затем она заметила на белом снегу круглые карие глаза-бусинки. Они доверчиво взирали на девушку снизу вверх. Присмотревшись, Фло увидела, что Рома пришла не одна, а с маленькой болонкой. Но шерсть животного была такой белоснежной, что девушка не сразу разглядела собаку на снегу.
  - А это еще что такое? - удивилась Флоренс.
  - Моя болонка. Маргарита. Марго, - ответила Рома, прямо посмотрев на Фло.
  Девушка поняла по взгляду блондинки, что дальнейшие вопросы бесполезны.
  
  Они долго шли холмами. Вверх вниз. Вверх вниз. Глаза Флоренс слезились от мороза и от бесконечных белых линий, теряющихся на фоне друг друга. Она шла последней. Можно сказать, что первые трое прокладывали для неё дорогу в глубоком по колено снегу.
  Когда третьим человеком, шедшим в цепочке, оказалась Рома, Флоренс решила поприставать к ней с расспросами. Болтать с шедшей до этого перед девушкой Геммой было бесполезно. Волшебница с утра, еще когда они собирались дома, была сама не своя. Точнее не так. То она была своя - агрессивная и не очень-то добрая, то не своя - жалостливая и даже будто заискивающая перед Фло, словно в чем-то успела провиниться.
  Девушка совсем не понимала этих перемен в её настроении и подумала, что Гемма просто волнуется перед заданием.
  А вот с Ромой можно было поговорить. Та спокойно шагала вперед, уверенно ставя ноги в следы Геммы. Иногда Рома окидывала взглядом белые холмы, и слабый ветерок развевал её белокурые волосы.
  Фло опять с завистью посмотрела на тоненькую кожаную куртку Ромы и спросила:
  - Тебе не холодно?
  - Зима для новичков, - послышался ответ.
  - Прозвучало как, "зима для неудачников", - заметила девушка.
  - Именно это я и хотела сказать.
  "Крутой нрав. Подойдем с другой стороны", подумала Флоренс.
  - Я вижу, вы с Миланой прекрасно понимаете друг друга, - начала Фло издалека.
  - С чего это вдруг тебя интересует? - насторожилась Рома.
  - Да так, - как можно безразличнее бросила девушка.
  - Вернешься живой с задания, тогда и поговорим, - в своей манере ответила ей блондинка.
  - А что я могу еще и умереть там? - удивилась Флоренс.
  - Конечно.
  - Что-то я не видела в Поднебесье кладбищ.
  - В этой земле царит Закон. Здесь нет трупов, - ответила Рома, продолжая идти за Геммой.
  Блондинка изредка бросала на волшебницу цепкие взгляды, потому что та была слишком погружена в себя. Казалось, Гемма не слышит ничего вокруг.
  - Вот видишь! - тут же обрадовалась Фло. - Нет кладбищ. Нет трупов.
  - Не будь такой самонадеянной, - произнесла Рома. - Это не значит, что мы живем вечно.
  Она даже остановилась и повернулась к девушке.
  - Брат Геммы был самонадеян и погиб, - сказала Рома.
  - У Геммы был брат? - удивилась Фло.
  Она тоже остановилась, не зная, за какую мысль хвататься.
  - Когда он погиб?
  - Год назад.
  
  Наконец, на горизонте показался лес. И вскоре путники остановились.
  Они вышли на высокий холм, справа и слева от которого вниз спускался лес. Сама же вершина холма была пуста.
  Внизу на склонах Фло увидела две красные точки в снегу. Присмотревшись внимательнее, она разглядела флажки. Один находился на правом склоне холма, другой на левом.
  - Что это? - спросила она Рому.
  - Это твой участок, - ответила та. - Здесь граница.
  - Мне что копать его? Что значит мой участок? - возмутилась девушка.
  - Видишь вон тот флажок? - спросила Рома, указывая на левый.
  Фло едва заметно кивнула, требовательно глядя на блондинку.
  - Там закончил поиски тот новичок, что пришел перед тобой. Вершина холма - твой участок.
  - Невооруженным глазом видно, что здесь ничего нет. Все чисто. Мы можем возвращаться, - резво проговорила Флоренс, разворачиваясь.
  - Ты не поняла меня, - улыбнулась Рома, но глаза её не улыбались.
  - Это было не так то просто сделать, - согласилась с ней Фло, останавливаясь.
  Ансельм и Гемма просто наблюдали за ними, уже привыкшие к непростому характеру девушки.
  - Смотри, - произнесла Рома и вытянула руку.
  На уровне чуть выше запястья пространство вокруг красного кожаного рукава заволновалось, словно жидкий свинец.
  Будто в пространстве вертикально висела невидимая граница.
  Зеленые глаза Флоренс стали круглыми, а выражение лица растерянным. Она раскрыла рот. А затем без слов, тоже протянула руку, как Рома. Прозрачный воздух вокруг её локтя тут же приобрел свинцовый оттенок и пошел мелкой волной, как поверхность воды.
  - Я тоже так умею, - довольно улыбнулась девушка.
  - Что ты чувствуешь? - внимательно нахмурилась Рома, став вдруг очень серьезной.
  - Приятное покалывание, - пожала плечами Фло.
  - А я не чувствую ничего, понимаешь? - сказала Рома.
  Флоренс повернулась к ней.
  Казалось, в голубых глазах блондинки появились кристаллики льда, таким сосредоточенным был её взгляд.
  Только по этим кристалликам девушка поняла, что Рома говорит о чем-то сверх важном для неё.
  - Как это ничего не чувствуешь? - спросила Флоренс.
  - Ты еще различаешь границы между мирами, потому что недавно в Поднебесье. А мы провели здесь десятилетия, - ответила Рома.
  - Хорошо-хорошо, - отмахнулась девушка, потому что слова блондинки ничего не проясняли. - Что я должна сделать?
  - Ты должна пройти по холму от одного флажка до другого. И прислушиваться к своим ощущениям. Когда они изменятся, скажи нам.
  - Всего то? - воскликнула Фло. - Ерунда какая.
  Рома ничего не ответила ей, только продолжала пристально смотреть.
  
  Девушка спустилась к первому флажку, вытянула руку, и пространство вокруг заволновалось. Она ощутила уже знакомое покалывание и стала подниматься вверх по склону. Но уже через несколько шагов её рука онемела.
  Фло выдернула руку и принялась растирать ладонь и предплечье.
  Рома кивнула и успокоилась. Все шло, как и ожидалось.
  - Я помогу тебе, - сказала блондинка, скользнув ладонью в рукав куртки Флоренс.
  Ансельм спустился к ним и похлопал девушку по плечам. И только Гемма осталась стоять одна наверху холма, потерянно глядя куда-то в сторону.
  
  К полудню, делая постоянные остановки на восстановление чувствительности, Флоренс, Рома и Ансельм поднялись на вершину. Девушка уже мало что понимала от монотонности повторяющихся этапов. Все что она знала, так это то, что прозрачный воздух приобретет вдруг свинцовый оттенок и станет вязким и прохладным, если сунуть в него руку. Фло уже ненавидела эту картину. Но зато теперь она понимала, почему участки были столь небольшими. Продвижение оказалось не таким быстрым делом, как казалось сначала. Гемма медленно брела за ними.
  - Я чувствую что-то, - настороженно произнесла Флоренс, ворочая рукой за свинцовой завесой. - Я чувствую что-то... другое.
  Все трое уставились на неё. В этот раз даже Гемма обратила внимание.
  - Что? - спросила, наконец, после всеобщего молчания Рома.
  Флоренс хотела бы ответить что-нибудь резкое, да была слишком уставшей. А еще на лице блондинки появилась тень надежды. Слабая тень. Но Фло вдруг стало жаль Рому. И девушка вдруг вспомнила о прозекторе. Флоренс стало жаль и его тоже.
  - Теплый воздух, - ответила Фло.
  - Насколько теплый? - поинтересовался Ансельм.
  - Настолько, - бросила девушка и сунула в пространство свою вторую руку, которая порядком замерзла за все это время.
  - Это оно, - неверящим тоном пробормотала Рома, переглядываясь с Геммой. - Мы что-то нашли.
  Все посмотрели на Флоренс. Та с блаженным выражением лица стояла, грея обе руки по ту сторону границы.
  - Флоренс, - позвала Рома.
  - Да? - отозвалась девушка, прикрывая глаза от наслаждения.
  - Флоренс, - посмотри на меня.
  Фло недовольно повернулась. Тон Ромы насторожил её.
  - Что теперь?
  - Теперь нам надо войти туда.
  - Делов то... - пожала плечами Фло и уже собралась шагнуть вперед, как Рома схватила её за ворот куртки.
  Флоренс обернулась, нахмурившись. Ей не нравилось, когда её хватали, словно котенка за шкирку. Но потом она увидела, как Ансельм взялся за Рому, а Гемма за нетронутого.
  - Мы не войдем без тебя, - пояснила Рома.
  Девушка кивнула.
  - Ну что все готовы? Ту-ту, паровозик!
  С этим криком Фло все четверо ввалились в другой мир.
  
  
  - Уфф, - произнесла Флоренс, отирая пот со лба.
  Она осмотрелась.
  Их окружал низкий зеленый кустарник, а впереди виднелся изгиб дороги. Над дорогой еще весела пыль от только что проехавшей повозки. Высохшая колея потрескалась.
  - Вы как хотите, - сказала Фло, оглядывая своих товарищей, - а я раздеваюсь. Здесь жарища.
  И девушка бросила куртку в кусты. А за ней шапку и свитер, оставшись только в белой средневекового вида рубашке.
  - В твоем шкафу ведь полно одежды, если что? - спросила она у Геммы на всякий случай.
  Волшебница сдержанно кивнула, развязывая тесемки меховой накидки у себя на шее.
  - Что дальше? - спросила Фло у Ромы, которая, переглянувшись с Геммой, тоже сняла куртку и бросила её в общую кучу одежды.
  Блондинка осталась в белой майке.
  Фло взъерошила волосы на своей голове. Она знала, что они и так были не в порядке после шапки. И решила, что творческий беспорядок на своей голове ей больше по душе.
  - Нам надо найти людей и расспросить их о жене прозектора, - сказал Ансельм.
  - Неплохо было бы понять, где мы находимся и что это за мир такой, - раздался голос Геммы.
  Флоренс поняла, что пол дня не слышала от волшебницы ни звука. Она посмотрела на женщину. Та везде смотрелась прекрасно в своих платьях. Вдруг Фло заметила, что ладони Геммы чуть светятся. Как, впрочем, у Ромы и у Ансельма.
  - Вы что трогали там без меня фосфор? - воскликнула Флоренс, не придумав для себя лучшего объяснения этому непонятному свечению.
  - Фосфор? - удивилась Рома.
  Гемма посмотрела на свои руки.
  - Ах это... - пробормотала она. - Этот мир мог встретить нас не столь дружелюбно.
  - И? - нахмурилась девушка.
  - И нам бы пришлось драться, - просто сказал Ансельм, уже прокладывая дорогу через кусты.
  - Магия... - восторженно выдохнула Флоренс.
  - Я смотрю, тебе намного лучше в этом мире, - сказала Рома, приглядываясь к девушке. - Ты узнаешь его? Это твой мир?
  - Не-ет... Нет-нет-нет, - девушка замотала головой. - В моем мире люди ездят на машинах, а не на повозках.
  - Странно, - пробормотала Рома.
  И они все вместе двинулись в путь. Марго, резво помахивая пушистым хвостом, побежала за ними.
  
  
  Дорога вывела их к оживленному городку. На входе в который стояла большая шумная таверна.
  - То, что надо, - сказала Рома, оглядывая широкую вывеску.
  Они зашли внутрь. Несмотря на снующих туда-сюда по улице людей, в таверне было пусто. Только за стойкой стоял хозяин в замасленной одежде и протирал стаканы. На голове его была повязка. Глаза с хитрым прищуром уставились на путников из-под нависших густых бровей.
  - Давно в дороге? - спросил он, отставляя стакан в сторону и небрежно кидая тряпку на стойку.
  - Да уж как... - начала, было, отвечать Флоренс, как Гемма быстро ударила её локтем в бок.
  - Уж как два дня, - ответила мужчине Рома вместо закашлявшейся девушки.
  Когда все четверо подошли ближе, хозяин вдруг уставился на Ансельма, на его безглазое лицо и тут же потянулся рукой под полку.
  - Законники... - только и успел изумленно вымолвить он, прежде чем Гемма и Рома одновременно бросили в него по заклинанию, и мужчина замер, как стоял.
  - Я совсем забыла про Ансельма, - простонала Рома, быстро заходя за стойку и вытаскивая оттуда широкий тесак для разделки мяса.
  - Блондинка, что с тебя взять, - весело произнесла Флоренс. - А что обычно в таких случаях вы рисуете нетронутым глаза? - тут же спросила девушка со смехом.
  Но серьезный взгляд Геммы отбил у неё всю охоту веселиться.
  - Извини Ансельм.
  Флоренс подошла к нетронутому и обняла его. Потому что он единственный из всех четверых по-прежнему оставался спокойным и ласковым.
  Осмотрев тыл барной стойки на предмет другого оружия и не обнаружив такого, Рома махнула рукой, и хозяин таверны очнулся. Увидев свой нож в руках у блондинки, он понял, что его лишили последнего шанса на оборону. Мужчина попятился назад и наткнулся спиной на шкаф с бутылками.
  - Тебе не надо нас бояться, - сказала ему Рома, осторожно приближаясь. - Мы просто хотим узнать про одну женщину.
  - Он ничего вам не скажет, - раздался позади них скрипучий, но крепкий голос.
  Все обернулись и увидели дряхлую старуху, что стояла посреди таверны, опираясь на палку.
  - Мама, иди к себе, - взволнованно затараторил хозяин таверны. - Эти люди опасны.
  - Он ничего вам не расскажет, потому что не знает. А я знаю, - произнесла старуха. - Я видела её.
  Глаза старой женщины были мутными от прожитых лет, но все четверо явно ощущали ненависть в её взгляде.
  - Кого ты видела? - выступила вперед Рома.
  - Жену вашего трупника, - с презрением выплюнула старуха.
  Даже Флоренс поняла, о ком шла речь.
  - Бедная женщина была измучена и искала покоя. Которого нет в вашем мире!
  Это "нет" старуха прогаркала, словно ворона. А потом зашлась сухим кашлем.
  Флоренс смотрела на неё со смесью страха и отвращения. Но чем дольше она смотрела, чем больше видела просто старую женщину, которая, казалась, вот-вот рассыплется на глазах, словно высохшая песчаная фигурка.
  - Когда это было? - спросила Рома, косясь на мужчину.
  Тот замер у шкафа с бутылками, молча наблюдая за матерью.
  Флоренс поняла, что Рома прикидывает возраст мужчины. Если он не видел жену прозектора, то та появилась здесь до его рождения. Конечно, скорее всего, время текло в этом мире не как в Поднебесье. И все же, что-то они могли узнать.
  - Достаточно!
  В таверне прогремел новый голос.
  Не веря своим глазам, Флоренс увидела, как внутрь с улицы к ним зашел... Ноэль. Она изумленно уставилась на мужчину, не заметив, как побледнела при виде гостя Гемма.
  Ноэль был не один. Со свитой. Фло успела насчитать семерых, когда её внимание привлекла Рома.
  - Рада, что ты реально оцениваешь свои силы, Ноэль, - сказала она, выпрямляясь.
  На руках блондинки заиграли бицепсы, и девушка вдруг впервые увидела, какие сильные у Ромы руки.
  - А что происходит? - шепотом обратилась Фло к Ансельму.
  - Мы на верном пути, - так же шепотом ответил ей нетронутый. - Иначе нам бы не стали мешать.
  - Аа.. - протянула девушка. - То есть они хотят помешать нам?
  Она еще раз внимательно посмотрела на Ноэля и его спутников.
  Молодой человек был в белой рубашке и брюках, без пиджака. Его команда выглядела не так ярко, как он сам. Но на Флоренс эти семеро в хитонах до земли и с накинутыми на головы капюшонами произвели большее впечатление, чем денди.
  - Мы что будем с ними драться? - встревожено шептала Фло, дергая нетронутого за рукав. - Драться?
  Ансельм кивнул. И девушка отпустила его. Нетронутый сканировал гостей внутренним взором, и Фло решила ему не мешать.
  Девушка посмотрела на Гемму. Но та выглядела так, будто через секунду грохнется в обморок. К ней приставать тоже не было смысла. Флоренс вздохнула и сделала пару шагов назад, к барной стойке. Именно там она последний раз видела нож.
  Происходящее начинало все больше будоражить нервы и походить на что-то опасное. Неплохо было бы найти что-то для защиты.
  - Вам лучше уйти отсюда, - обратилась Рома к старухе, пока Ноэль и его свита занимали свою позицию.
  - Это моя таверна. Я никуда не пойду, - грубо ответила ей та, замахиваясь палкой.
  - Это не просьба, - произнесла Рома, и Фло похолодела от её тона.
  Блондинка повернулась к хозяину таверны.
  - Уведите свою мать. У вас есть не больше минуты.
  Тот кивнул и с ожидаемой прытью подскочил к старой женщине, уводя ту вверх по лестнице.
  - Марго тоже здесь? - медовым тоном спросил Ноэль, когда они оказались одни в таверне.
  Он кинул быстрый взгляд на болонку. Но Фло успела уловить в его взгляде нечто, похожее на осторожность.
  - Куда я без нее, - ответила ему Рома.
  Они выглядели так, словно еще мгновение, и начнут кружить вокруг друг друга, как бойцы на ринге.
  - Вы что все с ним знакомы? - прошипела девушка.
  Ансельм обернулся на её шипение.
  - Не высовывайся, - сказал он ей вместо ответа. - И не теряй самообладания. Тогда ты выживешь. У них нет настоящей силы.
  - Какие проблемы, - бросила Фло. - Самообладание - мой конёк.
  Она стянула с барной стойки тесак и засунула его в сапог. Не очень то удобно, но хоть какое оружие. Затем Флоренс посмотрела на Ноэля еще раз, и её осенила мысль. Рука её инстинктивно потянулась к шее. Дотронувшись до маленького фарфорового колечка на цепочке, словно попросив благословения, девушка решила, что можно начинать.
  - Извините, что прерываю вас...
  Она вышла вперед и встала рядом с Ромой.
  - Но ты такой весь из себя, - продолжила она, обращаясь к Ноэлю. - молодец... У тебя случайно нет телефона?
  Все, включая Ноэля, уставились на неё.
  - Мобильник есть? Мне маме позвонить надо... - пояснила Флоренс.
  Ноэль хлопнул пару раз своими большими красивыми как у лани глазами и рассмеялся.
  - Нет. Телефона нет, к сожалению.
  - Понятно. У меня все! - девушка подняла вверх ладони и хотела уже отступить в тень, как Ноэль остановил её.
  - Никогда не получалось быть хорошей дочерью, правда? - спросил он с почти ласковой улыбкой.
  Но Фло уже знала, что эта ласка таила в себе яд.
  - При чем здесь это? - нахмурилась девушка.
  Гемма, Ансельм и Рома замерли с каменными лицами.
  - Да так, к слову пришлось, - Ноэль пожал плечами.
  Семеро за его спиной тоже стояли неподвижно, пряча сложенные спереди руки в широких рукавах.
  Флоренс повела бровями.
  - Как тебе нравится твоя роль? - спросил Ноэль, не желая прерывать разговор. Будто хотел от неё чего-то.
  - Какая роль? - спросила девушка.
  - Младенца на заклание, - произнес молодой человек, и глаза его возбужденно блеснули. - Думаешь, бакалавры просто так послали вас сюда? Думаешь, твои друзья будут защищать тебя?
  - Хватит нести чушь, - устало поморщилась Флоренс. - Я знаю, ты хочешь напугать меня. Но у тебя ничего не выйдет.
  - Вот оно как, - протянул Ноэль. - Значит, тебя не запугать... Как жаль, что тот, кто подарил тебе прелестное голубое колечко, не знал этого...
  Ноэль сложил губы в самодовольную улыбку, наслаждаясь произведенным эффектом.
  Фло, бывшая еще мгновение назад спокойной как удав, резко схватилась за цепочку на шее.
  Не говоря ни слова, она ринулась на Ноэля. Так что он даже не ожидал этого.
  Но прежде чем Фло кинулась в бой, Гемма, Рома и Ансельм обменялись едва заметными кивками.
  И когда Флоренс взмыла в воздух, отбитая заклинанием денди, эти трое нанесли ему свой удар.
  Белая болонка Ромы вдруг на глазах парящей под потолком таверны девушки превратилась в огромного белого льва-альбиноса. С голубыми глазами.
  С раскатистым рычанием лев бросился на Ноэля. Тот успел увернуться от броска, но не успел увернуться от мощнейшего тройного заклинания, направленного в него волшебниками. Ноэль отлетел к стене. Удар был столь сильным, что сверху на него обрушился потолок, погребая молодого человека под грудой обломков.
  Лев, размеренно махая хвостом, встал перед свитой, оставшейся без главаря.
  - Начали, - едва слышным, ничего не выражающим тоном произнес один из спутников Ноэля, и все семеро зашевелили руками.
  Пляшущие по всей таверне фиолетовые всполохи было последним, что Флоренс увидела перед глазами, теряя сознание от жесткого приземления на пол позади своих друзей.
  
  Очнулась Флоренс оттого, что кто-то кусал её за руку. Точнее не кусал, а жалил в предплечье. Больно.
  Со стоном девушка села на пол и протерла глаза. Прямо перед ней кружила снежинка, зловеще поблескивая в фиолетовых всполохах. Через секунду снежинка опять приблизилась к Фло и ужалила девушку в палец.
  - У.. - только и смогла вымолвить Флоренс, отгоняя ту рукой.
  Но снежинка не отставала. Она продолжала надоедливо мельтешить у девушки перед глазами, так и норовя вновь подлететь поближе.
  - Да иди ты... - снова отмахнулась Фло, поднимаясь на ноги. Перед глазами все плыло.
  Она не заметила, как маленькая снежинка, отлетев в сторону и соприкоснувшись с деревянным столбом, стала чуть больше в размерах. А в столбе появилась едва заметная выемка.
  Придерживая голову, Флоренс поняла, что дикий шум раздавался вокруг неё, а не шел из головы. Обрадовавшись этому, девушка постаралась оценить обстановку.
  Первое, что она поняла, таверна была полностью разрушена. От неё остался только деревянный пол, заваленный разломанной мебелью. Да сиротливо торчали столбы, когда-то подпирающие второй этаж. Вокруг места битвы пролегал глубокий ров, отделяющий сражающихся от большой земли. Они оказались на острове.
  - Когда успели... - пробормотала Фло, выискивая своих в бушующем вокруг фиолетовом пламени.
  Откуда-то сбоку раздался львиный рев, и Флоренс вспомнила, что болонка Ромы так неожиданно превратилась во льва-альбиноса.
  Вот кто бы мог подумать, что безобидная Марго окажется беспощадным царем зверей. С холодными, как лед, глазами убийцы.
  Чуть впереди себя Флоренс увидела, как Рома сражалась с одним из спутников Ноэля. Тот занес над головой блондинки посох, но Рома почему-то бездействовала. Фло поняла, что та ранена. Глава Ученого Совета держалась одной рукой за бок, другой готовила заклинание.
  - Да разбери тебя паралич, - буркнула себе под нос Фло.
  Но к её удивлению мужчина в хитоне замер, с занесенным в воздухе посохом.
  Девушка удивленно остановилась.
  Рома обернулась к ней и с благодарностью кивнула, а затем вновь исчезла в кружащих повсюду всполохах.
  В следующую минуту Флоренс снова ужалили. На этот раз снежинка была уже размером с бейсбольный мяч.
  - Ты серьезно? - уставилась на неё Фло.
  И словно отвечая на вопрос, бейсбольный снежный мяч, ощетинившись ледяными иглами, сделал в воздухе пируэт и ужалил Флоренс в бедро.
  Девушка обернулась по сторонам. Подняла с пола доску и со всего размаху ударила по снежинке.
  - Полетай немного! Какая доставучая.
  Знакомый голос привлек её внимание.
  - Гемма, берегись! - крикнул Ансельм.
  Флоренс увидела сначала нетронутого. В прожженной и закоптившейся одежде. А затем девушка увидела волшебницу. Гемма, утирая, капающий на глаза пот, отбивала атаки двух противников. Те двигались бесшумно в своих хитонах. Их капюшоны ни на мгновение не сползали с лица. У девушки вообще сложилось впечатление, что лиц у спутников Ноэля не было.
  Один из них приготовился бросить заклинание, и Фло выкрикнула ему под руку:
  - Мазила!
  И мужчина промахнулся. Он повернулся, было, к девушке, но в ту же секунду был сбит с ног мощной волной, посланной Геммой и Ансельмом одновременно.
  - Я неплохо устроилась, - улыбнулась сама себе Флоренс, ища место для укрытия. Но такое, чтобы все было видно.
  Вот мимо неё промчался Ноэль, даже не заметив девушку. За ним гнался белый лев.
  - Марго! Вы прекрасны в этом виде, - прошептала Фло, все еще чувствуя легкое головокружение.
  Вдруг кто-то толкнул её в ногу.
  - Опять ты, - простонала девушка, увидев внизу снежный ком, уже достигший размеров футбольного мяча.
  Флоренс хотела пнуть его, но только больно ударилась ногой, словно мяч был чугунный.
  - О-о-о... - протянула девушка, хватаясь за сапог.
  А мяч катался по полу, то, вбирая в себя обломки дерева и стекла, то опять накатываясь на Флоренс.
  Девушка поняла, что может спастись только бегством.
  - Почему ты не могла оставаться в безопасном месте? - изобразила она возмущенный вопрос Геммы. - Потому что за мной гналась бешеная снежинка!
  Согнувшись по полам от смеха, Фло лавировала между рваными фиолетовыми стенами. Увидев в глубине комнаты уцелевший стол, она прыгнула под него чуть ли не рыбкой. Снежный ком, разросшийся до метра в диаметре, врезался в стол.
  - Съел? - обрадовалась Флоренс.
  Но в следующее мгновение ком откатился назад, прибавил в весе и в размере, и с наскока разнес укрытие девушки в щепки. Фло в последний момент успела выскочить из-под стола.
  - Да что ты будешь делать!
  Она осмотрелась по сторонам.
  На этот раз девушка увидела справа от себя, как Рома сражалась с Ноэлем. Они так кружились вокруг друг друга, уворачиваясь от заклинаний соперника, и посылая свои красивыми плавными движениями, что их схватка очень напоминала собою танец. Смертельный танец. На мгновение Флоренс залюбовалась ими, залюбовалась тем, как взвивались в воздух белокурые локоны Главы Ученого Совета. Девушка подумала вдруг, каково было Милане отпускать блондинку в это путешествие. Зная, что та может не вернуться.
  "Брат Геммы был самонадеян и погиб", неожиданно всплыли в голове слова Ромы.
  - Флоренс! Сражайся! - услышала девушка голос Ансельма.
  Но она даже не могла понять, откуда тот раздается.
  - С кем? - крикнула Фло в никуда. - Со снежинкой?
  И словно ответ, та вновь показалась на горизонте.
  Флоренс побежала. Побежала к краю пропасти, надеясь, что сможет обмануть снежный ком и свалить его в ров.
  Но когда Фло оказалась на краю, снежинка была в диаметре уже метра три. Словно обладая живым разумом, она прыгала из стороны в сторону, повторяя движения Флоренс и отрезая ей все пути к спасению.
  - Ну нет... - простонала Флоренс. - Пожалуйста. Только не так. Не от рук снежинки. Надо мной будет смеяться все Поднебесье.
  Но никто не слышал её мольбы.
  Гигантский ком все надвигался на девушку.
  Флоренс посмотрела вниз. Пропасть разверзлась на многие десятки метров. Верная смерть.
  Она стояла на краю, затаив дыхание. Ком остановился прямо перед нею. Почти касаясь её носа своим снежным покровом.
  - Вот и все, - усмехнулась Фло.
  Огромная снежинка качнулась назад. Но только для того, чтобы тут же качнуться вперед.
  Флоренс почувствовала, как земля под её ногами начинает осыпаться. Она попыталась шагнуть в сторону и оступилась. И медленно, словно в кино, Фло стала оседать вниз вместе с пластом земли. Снежный ком, бушующие фиолетовые стены, сражающиеся вдалеке противники, все плавно поплыло вверх, будто девушка опускалась на лифте.
  Флоренс подняла голову и увидела, что её губитель собирается сорваться с края пропасти. Пытаясь хоть как-то остановить свое падение, которое под грузом снежного кома станет неизбежным, Фло вонзила руки в податливую землю. И как раз вовремя. Гигантский ком прокатился по её спине, впечатывая девушку в стену обрыва.
  - Чуть хребет мне не сломала, - проворчала Флоренс, отплевываясь от земли.
  Она почувствовала, как её ребра наткнулись на что-то.
  Корень!
  Это был её шанс на спасение.
  Фло схватилась за него обеими руками, продолжая медленно скользить вниз. Но теперь ей было за что держаться. Повиснув в итоге на корне, она посмотрела на собравшихся на том краю обрыва людей.
  "Спасайте меня!" Подумала девушка и вспомнила вдруг своих гномов, оставшихся дома.
  Висеть над пропастью оказалось не таким уж легким занятием. Ладони потели и грозили вот-вот выпустить корень из рук. Фло загребала ногами рыхлую землю, пытаясь хоть как-то себе помочь.
  Вдруг девушка услышала крики Геммы.
  - Флоренс! Флоренс!
  "Ура! Вот и спасение!" подумала Фло и крикнула в ответ:
  - Я здесь! Гемма! Я вишу тут! Внизу! В пропасти!
  Флоренс увидела, как наверху показалась волшебница. Но та, вместо того, чтобы подать девушке руку и попытаться вытащить её, в нерешительности замерла. Фло поймала её взгляд и похолодела. Там был страх. В глазах Геммы был страх. Не спешка, не желание помочь. Ничего такого. Только липкий страх и сомнения.
  -Гемма! - позвала Флоренс, будто пытаясь разбудить волшебницу ото сна. От забытья. - Гемма, спаси меня, я сейчас сорвусь!
  Но Гемма стояла, как вкопанная. Просто стояла и смотрела. Не шевелясь. Будто сама жизнь замерла в ней.
  "Просто позволь ей умереть", звучали в голове волшебницы слова Ноэля. "Ты выбрала не Фредерика!", примешивались к ним слова Старшего Бакалавра.
  Неужели вот он этот момент выбора? Она выбирает брата... Брата ведь?
  "Просто позволь ей умереть".
  - Гемма! - еще раз позвала Фло, уже понимая, что её мольбы бесполезны.
  Руки скользили по корню. Но хуже было то, что корень был мертвый, и потихоньку он вываливался из земли.
  "Брат Геммы был самонадеян и погиб", всплыло вдруг в голове у Флоренс.
  Брат Геммы.
  Брат...
  Фредерик!
  Фло широко распахнула глаза.
  Это имя повисло между женщинами как нож гильотины.
  - Гемма, - одними губами прошептала Флоренс, пытаясь улыбнуться.
  Волшебница упала на колени над краем пропасти. Её плечи вздрогнули. Фло поняла, что та плачет. Плачет, но ничего не может поделать с собой.
  И Флоренс вдруг все поняла. Всё. И приход Ноэля. И странное поведение Геммы с утра. Каким-то образом она вдруг все поняла. На уровне догадок и ощущений. И поняв, она простила Гемму. Простила её бездействие.
  - Не плачь, - хотела сказать ей девушка, но в этот момент корень с тихим предсмертным треском стал медленно отрываться от того, что удерживало его в недрах земли.
  В последней слепой попытке, продиктованной ничем иным, как врожденным желанием жить каждого существа в этом мире, в любом из миров, Флоренс, одной рукой выхватила из сапога тесак и, что было сил, вонзила его в рыхлую землю. Просто чтобы продлить агонию.
  Она не слышала, как Гемма наверху шептала слова. Не слышала, как Гемма сквозь слезы проговорила:
  - Прости меня... Прости меня, Фредерик.
  Не успела Флоренс приготовиться к тому, что нож постигнет судьба корня, как сверху к ней протянулась рука. В бывшем когда-то белом кружевном рукаве.
  - Гемма, - выдохнула Флоренс и схватилась за её руку.
  Волшебница вытащила девушку наверх и, к полной неожиданности последней, крепко обняла её. Фло почувствовала, что та продолжала плакать. Но уже тише. Тише. Потому что выбор был сделан. И это был правильный выбор.
   Продолжение следует
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"