|
|
||
Лилия Алексеевна была дама со вкусом. А точнее - с отменным вкусом и просто золотыми руками. Так говорили её подруги, коллеги по работе, соседки по дому. Не в пример им Лилия Алексеевна никогда не тратила время в очереди за дефицитным ширпотребом. Все вечера, а порой и ночи, она проводила за швейной машинкой, воплощая в жизнь изящные и оригинальные фасоны платьев и костюмов. Обшивала себя, да ещё двух дочерей, которые, по примеру матери, тоже хотели одеваться самобытно, ярко. Работая над обновками для дочерей, Лилия Алексеевна вылизывала каждый шовчик, старалась на все сто. Ну а для себя - чаще всего впопыхах, иногда с недоделками... В гости, к примеру, приезжала изящная, нарядная, как с обложки модного журнала. - Лилечка, ну ты просто как из ателье-люкс! - с завистью обсматривали её со всех сторон приятельницы. Лилия Алексеевна счастливо улыбалась. .. Только она знала настоящую цену своему "люксу" - что нарядный костюмчик кое-где сшит, как говорится, на живую нитку: то пояс не пристрочен, держится на намётке, то вместо пуговицы на поясе английская булавка... И однажды произошло то, что и должно было когда-нибудь случиться. Собралась она с подружкой в санаторий, подлечиться. Путевки, билеты купили заранее, месяца за полтора. И вот настал день отъезда. Уже был собран чемодан с новыми сарафанами и блузками, сложены в сумку документы, билеты, деньги, пора бы и присесть на дорожку, а Лилия Алексеевна всё никак не могла расстаться со швейной машинкой, прилаживая пояс к новым брючкам. Наконец, пристрочила. Надела, застегнула пояс английской булавкой, накинула на плечи плащ, подхватила багаж - и за дверь. Опаздывала страшно, и через вокзальную площадь, хотя и в летах, бежала быстрее молодых. Когда булавка щёлкнула и брюки стали стремительно падать под ноги, она даже не остановилась - некогда. Опомнилась только, услышав громкое: - Господи, да она ж без штанов! - и дружный хохот. Бросила вещи на асфальт, быстренько натянула обновку, вновь прихватила пояс булавкой и опять бегом... А поезд вот-вот тронется. Уже в вагоне, около двери торчала подружка с бледно-зеленым от волнения лицом, рядом на перроне - с тем же нездоровым видом и испуганными глазами - зять. Лилия Алексеевна, пулей пролетая мимо, бросила вещи ему под ноги, еле выдохнула: "Здравствуйте, Лёня!" - и прыг на подножку. А зять, уже улыбающийся, мчался потом по перрону, по очереди забрасывал в вагон чемодан, сумки... Кричал вдогонку первое, что пришло в голову: "Здравствуйте, Лилия Алексеевна!"
|