...В начале восьмидесятых годов в Америке вышла книжка с названием "Ничего". Она в точности соответствовала своему заголовку, её содержимым были полностью белые, не испачканные ни единым словом страницы. Не знаю, кто из местных авангардистов так пошутил, но чуткие на всякую свежатинку американцы прореагировали быстро, то есть долларом. "Ничего" стала быстро раскупаться. Факт этот так ошеломил (неплохое словцо, в переводе со старославянского значит "ударил по шелому, шлему то бишь, которого нет и быть не может у маленькой девочки - никакой духовной защиты) меня, семилетнюю, что я быстренько начала придумывать применение этой странной книжице. Ну, например, там можно было рисовать или использовать в сортире сами знаете для чего.
Событие сие стало тихо учить меня мыслить нерационально, хотя бы в голове начать сочетать несочетаемое.
И сны мне снились соответственные, на грани сумасшествия. Самый крайний сюжет: я осталась одна на планете. Чтобы спасти Землю надо обойти колесом всю рощу, которая за домом. Стандартный для начала восьмидесятых страх атомной войны слился с моим неумением делать акробатическое колесо. А я училась в это время в школе фигурного катания, это был обязательный элемент по хореографии. Вот какой кошмар получился в итоге. Уверяю, более страшного экзистенциального "хоррора" я не испытывала уже никогда. Хотя все закончилось благополучно: колесо я научилась делать, а атомная война так и не наступила.
А впрочем, все это фигня. Коньюктура. Отчет для психиатра. Все было совсем по-другому.
2 Антизолушка
Как -то в школе фигурного катания я, шестилетняя, стояла в раздевалке и ковыряла в носу. Ко мне подошел папа моей одногруппницы, очень респектабельный товарищ, и поинтересовался, хочу ли я выйти замуж за принца. Смекнув, что его интерес ко мне продиктован лишь целью показать свои педагогические таланты, я выпалила "Нет", потому что иначе бы последовало назидание " Принцам не нравятся девочки, которые ковыряют в носах". Короче, я предпочла не ходить замуж за принца, а взамен делать все, что мне вздумается. Это я и получила.
И принц, конечно, не замедлил появиться.
... Ты был таким пухлым мальчиком в кружевной рубашке. Она больше всего мне запомнилась из твоего детского гардероба потому, что как-то воспитательница из старшей группы позаимствовала её для пополнения костюма принца в "Золушке". Неважно, что принца тогда играла девочка.
Принцем ты все же стал, хотя бы в воображении моих маленьких подружек, ибо уже тогда стал невероятно популярным мальчиком, потому что слыл столь же невероятно красивым в наших тусклых, угрюмых широтах.
Этого я в 6 лет не разумела, но подчинялась общему мнению. Оно состояло из голосов воспитательниц, бабушек и мам.
Азы сексуального воспитания благодаря обычаю чередовать мальчиков и девочек везде, где только можно, мы получали еще с курносого возраста. Сперва нас клали спать на раскладушки в сончас по системе "мальчик-девочка"...Значит, каждая девочка имела возможность спать с рядом тобой! Как-то моя подружка удостоилась этой чести.
После в туалете мы долго шушукались как вполне раскрепощенные женщины: - Ну, и как?
- Да весь сончас анекдоты рассказывал!"
Не знаю, что это были за анекдоты, но из твоих тогдашних выражений я помню только одно, на мой шестилетний взгляд несмешное и вполне антисанитарное: "глиста в скафандре". Я не знала , что такое скафандр, в а живую глисту до сих пор не видела.
Тебя, еще маленького, жутко привлекало это техническое иностранное слово. Оно было "про космонавтов". А космонавтами или хотя бы летчиками в конце семидесятых мечтали стать все мальчики. В школе вместо того, чтобы писать рефераты про дирижабли, ты написал про первого авиаконструктора Можайского. Я читала твой реферат и не захотела огорчать тебя, пока ты читал мой. Тема была - про то, что летает, потому что легче воздуха. Тут тебя вызвали к доске. Как только ты начал читать свои переписанные от руки альбомные странички, физичка остановила тебя, и посадила, намекнув, что ты написал не про то. Потом вызвала меня (наши фамилии всегда стояли в алфавитном списке друг за другом).
Через десять лет ты действительно стал летчиком, хотя бы по диплому. Окончил училище штурманов, полтора года провел в прибайкальской тайге. Бараки, нищета и крысы. Затем тебя уволили, так и скончалась мечта. Заодно начал тихо умирать ты сам. Так ты оправдал стишок, который мне написал в институте однокурсник, большой любитель Северянина и бывший по своей психофизике твоим близнецом:
Двери кидают тебе изысканные жесты
Люди сеют слова, но они не лестны
Кто-то давит, но он поплатился мечтою
Ты знаешь: они - вещи, и ты остаешься собою.
Своей девочке, ты , вероятно, сказал нечто следующее: " Ждать ты меня не будешь, а замуж я тебя не возьму. Поэтому мы расстанемся". Хотя это было сказано не мне, я очень хорошо почувствовала скользкий ледок твоей фразы.
В детском саду ты тоже дружил не со мной, да и я предпочитала хорошего мальчика Андрюшу. Тебе нравилась полная девочка Оля с очень толстыми косами. А я вас дразнила, даже карикатуру нарисовала с очень умной, как мне казалась, надписью "Любофь несадержима". Кто бы знал, что через 8 лет эта фраза будет впрямую относиться ко мне!
Потом была школа и мы попали в один класс. Много всего произошло за эти десять лет, но основополагающем в этой странной и никчемушной тоски по тебе стала одна вполне благородная история. Мой сосед по парте, мальчик больной и хилый, сумел настроить против меня всех своих друзей. Я не разрешала ему подглядывать в свою тетрадь. Как -то после школы они подкараулили меня с подружками и решили избить. На меня набросился татарчонок Рожа (так его потом звали) и бил со всей силы в живот коленками. Лежал снег, и я до сих пор помню его всполохи от борьбы над моей головой.
НО...тут то и появился ТЫ , разогнал всех, ударив мешком из-под второй обуви. Рожа смылся, оставив позорную память по себе. Но прежде ещё 2 года за мной ухаживал, демонстрируя примерное поведение, а я так и не смогла побороть укоренившейся брезгливости к нему. Помню, как он подавал мне пальто, как торопливо, стесняясь, поддергивал свои штанишки.
Вот так, единожды поддержав меня, ты и продолжал делать это на протяжении всей школьной жизни. Стоило мне ненадолго заболеть, и ты приходил ко мне с другими одноклассниками, потом один.
Помню: ясный день, но я сплю. Бабушка будит меня и говорит, что ты пришел. Я одеваю байковый халатик и вижу тебя в щелку двери. Ты, в светлой ветровке, сидишь за нашим обеденным столом. Спокоен. Уверен. Нам по двенадцать. Я выхожу, суечусь, объясняю тебе простую задачку. Я даже сейчас помню, что там было уравнение с одной неизвестной и с дробями. Прощаемся. Через день приговор той же бабушки, что дерево надо рубить по себе: "Как смешно было бы, если б ты сейчас начала за ним бегать". Одной фразой она поставила тебя на вершину, а меня - у подножия горы.
3. Маскировки-рокировки.
Из всего, что произошло со мной в школьные годы, четко осталось в памяти только то, что было связано с тобой. Когда в подростковом возрасте со мной, бедной умной интеллигентной девочкой, общаться считалось зазорным, ты просто звонил и молчал. Полтора года игры "в телефоны" ничего не дали, кроме дрожащих нервов и ватных ног.
Мне СКОРО 30, я замужем и с ребенком . Работаю во вполне респектабельном СМИ, и все у меня есть, но жизнь похожа на листок дешевой туалетной бумаги, бесконечно однообразный по всей своей немереной длине.
Мнимая реинкарнация события двенадцатилетней давности. Ноябрь. Мой четырнадцатый день рождения. Мы - девочки-подростки. Звонки мальчикам. Приглашение тебя на мой день рождения от подружки-блондинки , эдакой белокурой принцессы, уже изрядно в тебя влюбленной. Кстати, о птичках: сейчас она стала вполне зрелой и сдобноватой женщиной, матерью двоих детей. Старшего зовут как тебя. Не в твою ли честь? История умалчивает.
Наряд полуженщины. Твоя фраза: и не скажешь, что тебе четырнадцать!
Всем вдруг стало просто. Лото, твои мальчишеские байки.
Тогда ты явился, ничуть ни смутившись. Ты вообще был запросто вхож в мой дом ( а я у тебя до сих пор не была ни разу.) Правда, иногда представляла себе твою комнату. Как оказалось, довольно точно.
После того памятного дня рождения благодаря моему язычку ты стал чуть ли не самым популярным мальчиком в классе. Все стали составлять списки, кого из одноклассников они хотели видеть на своем дне варенья. Ты был первым в списке приглашенных. Увы, твой роман с моей белокурой подружкой не получил развития, ее семья переехала и она дальше училась в другой школе.
После этого началось самое странное и самое эмоционально- изматывающее эротическое приключение в моей жизни. Регулярные звонки друг другу. Молчание. Долгие катания на коньках. Я держусь независимо (КАТАТЬСЯ Я УМЕЮ). Упорно делаем вид, что не видим друг друга.
Школа. Стоим у парты под углом девяносто градусов друг к другу. Ты прислоняешься к моей руке. Броня школьной формы не спасает меня от нахлынувшей нежности. Я поспешно убираю руку. Боюсь, что мой трепет будет всем виден. Но никому и в голову не приходит...
Вообще, все однокласснички думали - мне нравится совсем другой. Он сидел сзади, регулярно меня задирал и приставал. Что я довольно успешно утилизировала в целях сокрытия своей ненормально огромной тяги к тебе. Был и ещё один объект - твой ближайший друг, мой сосед по парте. С ним единственным у меня сложились более или менее человеческие отношения. Ты часто подходил к нашей парте, начинал что-то громко рассказывать. Он прогонял тебя, чувствуя, что дело нечисто. Он вообще, судя по всему, был в "курсе"..
Каникулы. Вы с моим соседом крутитесь около моего дома. Подойти заговорить - ни боже мой. Со мной нельзя, карается гопническим кодексом: потому что я - вшивая интеллигенция..
Так-то так - следующий День рождения был уже без тебя. Мою ближайшую подружку тоже угораздили тобой увлечься. А она возьми и выложи все мне (нашла "подходящий" объект для излияний!) Я два дня места себе не находила. Потом ей все как на духу открыла. Она стояла ошарашенная:
--
Да, у тебя с ним -очень серьезно. Но ты -как собака на сене -и сама ничего не ешь, и другим не даешь
--
4. Финт хвостом.
Было ясно, что кто-то вскоре у тебя и у меня должен появиться. И так случилось, что вскоре я узрела тебя в школьном коридоре с жутко размалеванной и самой высокой девочкой из параллельного класса. Ты надменно бросал ей какие-то слова, вальяжно оперевшись на подоконник. Я проскочила мимо. Потом подняла руку, и на уроке вышла доказывать какую-то теорему. Получила свою пятерку под твоим полуравнодушным взглядом с первой парты. Была и еще девочка, активно покушавшаяся на твое сердце. Отличница. Встретив ее через 10 лет после окончания школы, я незаметно завела разговор о тебе. Она тут же выдала то ли шутку, то ли откровение:
-Я уже 2 раза выходила замуж. Может, выйти в третий?
Подразумевалось, что за тебя.
Она садилась с тобой за одну парту, и ты был вроде бы не против. Потом звонил и молчал, будто извинялся.
А дальше наступили экзамены. Я сдаю химию: ты просишь у меня калькулятор и возвращая, кладешь так близко от моей руки, специально с расчетом к ней прикоснуться. Я знала твои уловки, потому что сама пользовалась такими же.
НА следующий год я ушла из нашего класса в параллельный. Он был с гуманитарным уклоном, и мне там было легче. Это выглядело как отказ. Я дернула хвостом, не желая себе каждодневной наркотической пытки твоим присутствием. Ведь ты не замечал меня, а я - тебя по взаимному молчаливому и терпеливому согласию.
Я хочу, чтоб ты ушел и у тебя все было хорошо. Почти стишок. Я хочу уйти от тебя и любить Его. Ты стоишь и молча смотришь на меня в темном коридоре. Школьные тетки наперебой твердили на весь класс о твоей красоте. Я видела, какой досадой ты все это слушал. Твое совершенно красивое лицо греческой статуи после их слов превращалось в брезгливую гримасу: "Ну что, во мне нечего отметить кроме морды?" Отметить было что. Помню единственную толковую фразу, произнесенную на дискуссии, а точнее базаре, посвященной атомной бомбардировке Японии на любимой нами обоими с истории:
-Но с психологической точки зрения...
Ты верно ухватил суть темы: Штаты хотели , чтобы все страны ужаснулись и поняли, кто теперь в доме хозяин. Никто не стал тебя слушать. Морда затмевала все.
Ты не хотел пожизненно быть в её клетке, поэтому уродовал себя как мог. Носил жуткую зековскую робу, за что получил от меня прозвище "лорд в фуфайке". Стригся почти наголо, выражался матом напоказ. Наигрывал эмоции и дрался, дрался, дрался. Изо всех сил истреблял красоту и культивировал мужское.
Урок в одном кабинете. Песежулька- этика и психология семейной жизни- как в насмешку. Ты забыл свою куртку на моей парте. Я "сплю" на ней, закрывшись руками и вдыхая твой запах. Но ты возвращаешься, я без слов убираю руки с твоей "шкурки", а ты без слов её забираешь.
Выпускной. Масса записочек тебе. Я тебе не писала. Не хотела раствориться в этом количестве. Институт. Долгое желание увидеться с тобой и секундная встреча на параде. Написание стихов - предсказаний:
Непродолжительные романчики с хорошо понятными мальчиками. Жизнь вполголоса. Встреча накануне отъезда. Мои вопросы и твои упреки.
- Можно задать тебе некорректный вопрос? Я не надоела тебе за вес эти годы?
- С рождения что ли?
- Нет, лет с четырнадцати. Что, ты не догадывался, кто тебя поздравлял каждый год с днем рождения?
- Кто меня поздравлял с Днем рождения, я знал точно. Но почему ты бросала трубку? Не могла сказать?
--
Можно подумать, ты не занимался тем же самым!
--
Ты меня во всем обвиняешь?
--
Боже упаси. Хорошо, что это было в моей жизни. Что ты был.
Красивая фраза на прощание: "Ну что же, фанат, летай, и знай, что кто-то на земле о тебе думает". Твое робкое "Спасибо", и твоя шершавая как наждак рука.
5 Явление призрака.
Потом было много всего. Смерть матери вычертила вокруг меня мертвую зону радиусом в полгода. При встрече ты изо всех сил делаешь вид, что не видишь меня. Вот это был хороший удар головкой об асфальт. Но я тебя поняла: если нечем ответить не любовь, уж лучше не обнадеживать.
Рок-н-рольная тусовка, лекции, друзья-любовники. Диплом. Работа: школа и телестудия, журнал. Беременность, замужество. Мы - чужие люди, а никто не обязан любить чужих. Разговор с твоей матерью и её признание, какой ты сложный даже для неё. Звездный мальчик: "Мне нужен друг, я выбрал вас
До скорой встречи. Фантомас..."
Один из вечеров. Домой на троллейбусе 1111 (кстати, день моего рождения- магическая цифра для меня). Уже было понятно: что-то должно случиться. И - стоило мне оглянуться - твое лицо выделилось четким профилем на фоне незнакомой пассажирской толпы. Конечно, сердце забилось в бешенном ритме, но я говорю себе: "Спокойно. Я его сделаю", - ввязываюсь в разговор с тобой.
Вот мы рядом - перед дорогой. Ты оборачиваешься. Я, с деланным изумлением:
- Привет. Ты ли это? Оказывается, ты. Только сейчас это поняла..
Ты (севшим, тонким голосом):
- Привет. Ну, время меняет нас.
- Время бежит вперед, и мы бежим вместе с ним. Ты с работы.... Где работаешь?...
Оказалось, ты работаешь в Рембытстрое каком-то. Нравится. Вроде бы. Был охранником, но понял, что все они - криминальные ребятки. Напоследок:
-Что ж, по крайней мере выглядишь ты гораздо лучше, уже не такой убитый вид. И это радует.
Ты резко разворачиваясь и пронзительно уставясь в мои глаза :
- А когда у меня был убитый вид?
- Когда только вернулся.
Удаляясь: - Ты просто предвзято ко мне относишься...
- А что, может быть по-другому?
Словом - ты и есть мое понимание жизни со всей её красотой и жестокостью. Так что понимая твою нелюбовь и отдавая ей должное, я принимаю и свою любовь, со всеми её глубинами и горами. Короче - выстраивание продуктивного диалога с собой.
Правда, в следующий раз все было уже не так гладко. Мы снова оказываемся рядом на задней площадке троллейбуса. Я заговариваю с тобой, но ты едва ли не хамишь, односложно отвечая на мои вопросы. В конце, я: "Так значит , тебе жалко сказать мне хоть одно лишнее слово?
-А зачем говорить лишние слова?
-Очень хорошая фраза, если вдуматься. Значит, просто так мы с тобой поговорить не можем?
--
А сейчас мы с тобой что делаем7
--
Ругаемся.
--
Что?
--
Ничего! Армия, армия... Здравия желаю! До свидания!
--
(с нажимом) До свидания!
ВСЕ это случается уже у твоего подъезда. Я резко "сваливаю", даю себе обещание больше ни при каких обстоятельствах с тобой не заговаривать первой. В общем, и держу его много месяцев.
6. Сно-видение.
Тогда жизнь начинает творить с нами уж совсем странные вещи. Ночь. Я вижу тебя во сне, будто ты проходишь мимо меня, отчетливо задевая меня плечом. На следующий же день эта сцена точь-вточь повторяется наяву при переходе через дорогу. Ты спешишь перейти быстрее всех или уйти от меня, но так стремишься, что чуть не сносишь меня своим немаленьким плечом. Я хочу выругаться , но ты уже уматываешь. Как-то в другой раз, увидев тебя на дороге, я демонстративно поворачиваю и иду по параллельному пути. В ПРОЕМЕ МЕЖДУ ДОМАМИ МЫ ОКАЗЫВАЕМСЯ ОДНОВРЕМЕННО И Я СНОВА "СЛЫШУ ТВОЙ ВЗГЛЯД" .
Еще мистичнее наши столкновения в городе. Сижу я как-то на остановке в центре. Вспоминаю разговор с одним известным в городе человеком. Для него все организмы в мире делятся на две категории: люди и нелюди. Нет рядом человека - он автоматически превращается для него в нелюдя. И отношение к нему - никакое. Вот бы так ! Нет тебя рядом, значит, и нет вообще!
Но пока я все это прокручиваю в голове, ты вдруг материализуешься перед моей скамейкой собственной персоной. Хорошо, что я сидела! Иначе бы точно свалилась! Когда такие совпадения происходят на экране ТВ, люди обычно говорят: как в кино! Но когда эти опыты жизнь проделывает с тобой в самой что ни на есть "реальности, данной нам в ощущениях" , можно немножко тронуться. Если рассказать, никто не поверит. Уж слишком кинематографично. Но ведь такие потрясения мир проделывает именно со мной в расчете, что я-то как раз пойму. Я не удивляюсь, что в моей жизни полно того, что люди называют мистикой. Но в мою картину мира это вполне укладывается. Мне дали понять одно из двух: либо теория моего "звездного" знакомого неверна в принципе, либо подходит только ему и не подходит мне.
Прошлой весной мир вновь показал мне тебя в очень странной мизансцене. Дочь катится на трехколесном велике впереди меня. Вдруг сбоку возникаешь ты. С досадой думаю: снова бесконечность твоего высокомерия и моего молчания. Но ты проходишь, торопясь, совсем близко от меня. Вдруг приветливо здороваешься . Я говорю "Здравствуй!", но не пытаюсь с тобой говорить. Ты заинтересованно и даже завистливо оглядываешься на мою дочь. Пытаешься разглядеть, на кого она похожа?
Что же мне так невыносимо нудно, так тошно жить? Муж говорит, что любит меня, но его любовь нисколько не прибавляет мне радости. Мне не хочется от неё жить. А живу я на автопилоте, потому что должна это пройти. Представляю, как ты ухмыляешься, когда слышишь слово "автопилот". Потому что в отличие от всех нас хорошо знаешь, что это такое.
Я чувствую такую истошную тоску, что хочется повыть. Как там у Янки Дягилевой? "Я повторяю десять раз и снова : никто не знает как же мне хуево. И телевизор с потолка свисает, и как хуево мне никто не знает".
Много, упорно и творчески работать, чтобы все потом спустить в унитаз? Купить очередные французские духи или сходить на текущий кино (театро- книго) сеанс (читай - сеанс духовной маструбации)? На зоне, кстати, сеансом называют любое приятное переживание, чаще всего эротического характера.
Прибавит ли это мне радости, хоть на минуту сделает более приближенной к той, которой замыслил меня Господь? Нет, нисколько. Наоборот, только отсрочит исполнение себя. Отодвинет от истинности.
Так вот. Новый год, а я - смотри выше Янку Дягилеву. Мне нет того, зачем жить. Я знаю - ты где-то рядом. И точно. Выходим из троллейбуса всей семьей. Уже на тротуаре я вижу твою спину, твою раздолбайскую походку, расстегнутую рыжую дубленку. Ты переходишь через дорогу, на голове - пидорка. Время замедляется. Мы пристально вглядываемся друг в друга через дорогу, не здороваясь. Муж орет:
- Возьми дочь на руки!
- Не так-то это просто сделать!
Ты быстро сматываешься из виду, а муж спрашивает:
- Что с тобой?
- Ты что, не видишь, кто идет перед нами?
- Опять, блин, шаги командора!
- Ну да, только лейтенанта.
Я иду домой и представляю себе, как радуются тебе мать и сестра. Ты несешь огромный пакет ( подарки или?). Я отвлеченно вру, что сажусь печатать статью, а сама опять берусь за этот текст. Потому что больше ничего не могу сделать. Ты до сих пор стоишь у меня перед глазами... Задавить и отчитать себя за глупые сантименты я не хочу. Иначе моя жизнь лишиться стержня и станет совсем "как у людей".
Позвонить тебе, поздравить с Новым годом и в очередной раз признаться в любви? Конечно, трогательно, но я не хочу играть роль по телефону. Сначала романтичной поклонницы, затем нелюбящей жены, а уж потом, конечно, бесплатного психотерапевта. Не думаю, что тебе есть кому выговориться. А я - это ж отличный случай исповедаться и заодно покрасоваться. Я хочу не играть роль, а хочу быть как есть. Люблю, несмотря на твою нелюбовь и недоумение по моему поводу. Иначе уйдет тайна, уйдет судьба, уйдет нерв. Потому что все, что во мне есть, отзывается на тебя. Ты - первое зеркало, в ком я увидела свою женскую суть. И чувствую это пронзительно.
Точти статья. Голос мужа:
- Сегодня будет фильм ужасов "Снеговики" .
Или другое название: "Нападение холодильников -убийц".
Я выплеснула все в текст, потому что не могу сказать тебе. Ушло. Я переключаюсь. Ты снова прояснил мою жизнь, камертон. И вот в двенадцатом часу - звонок и молчание. Снова ты? Во мне все встрепенулось, а я укладываю ребенка спать. И снова я поверила в твою реальность в моей жизни, в то, что ты меня услышал. Но новогодняя ночь таит в себе столько перевертышей....
7. Встань! Суд идет.
Вот так. Теперь весна. Я живу одна, но ты тут не при чем. Снова влюбилась в парня, похожего на тебя. Только он когда-то целовал меня так, что дух захватывало. Словом, его можно любить не словами.
Снова троллейбус. Я вхожу в заднюю дверь, достаю деньги и снова вижу тебя. Я едва стою на ногах. Ты даже не держишься. Рисовка или тренировка? Рядом с кондукторшей заигрывают какие- то хачики, и она никак не может продать мне билет. Ты ведешь себя так, будто ни меня, ни кого другого здесь нет. Стоишь с непроницаемым выражением лица, уставясь в одну точку. Как в карауле при вечном огне. Непродуваемо - непромерзаемо. Я говорю:
- Здравствуй, с праздником тебя, с прошедшим.
- Спасибо.
--
Сцена уже традиционная: троллейбус, задняя дверь...
--
К сожалению.
--
Почему к сожалению?
--
Пока я вынужден ездить так.
--
Иначе мы бы с тобой и не виделись.
Все. Ты не говоришь, у меня тоже нет желания проводить с тобой затяжное тягомотное интервью. Интересно, что каждый имел в виду свое. Ты имел в виду отсутствие личного автомобиля. А я то, что жизнь уже который год крутит нам одно и то же кино, вновь и вновь устраивая нам "случайные" встречи в одних и тех же декорациях.
Я кладу свои сумки на подоконник троллейбуса и смотрю в окно. Иногда не отказываю себе в удовольствии понаблюдать твой идеальный профиль. Я понимаю: что бы сейчас со мной ни случилось, хоть упади я в обморок прямо на тебя или заплачь, ты все равно продолжишь делать невозмутимый вид и держать лицо. И все.
Люди выходят, я не спешу. Я становлюсь такой же примороженной, как и ты. Есть еще шанс: ты мог бы подать мне руку при выходе, но ты не делаешь и этого. Ну что же - хозяин-барин. Ты быстрым шагом удаляешься. Я иду к себе по другой дороге.
Ты, как когда-то проговорился, ищешь идеальную женщину. Правда, за все время я ни разу ни удосужилась спросить, что же из себя представляет эта воображаемая идеальная жена. М-да ... Но несмотря на все вышесказанное, нутром чую, что я - антипортрет этого идеала. В общем- то я уже достаточно вынесла, чтобы не мерить себя твоей меркой и не оцениваться по твоей шкале. Предполагаю: чтобы значить в твоем рейтинге хоть что-то, надо как минимум:
А) ездить на "лайбе";
Б) иметь рост 170см;
В) быть блондинкой с идеальным лицом;
Г) ходить в шубе из серебристой норки.
Словом, быть девушкой "высоких потребительских качеств". А я? Рост- 155 см, с "лица необщим выражением" и даже шармом, шатенка, язва. По деньгам успешно вписываюсь только в прожиточный минимум. Работаю на свои, а не на чужие мечты. Мне немножко смешно.
8. Неужели - свобода?
Фанат. Фант. Фантик- фантазия. Фантом, появляющейся перед глазами во плоти, как только о нем подумаешь. Ты больше не летаешь, но у меня "разбор полетов" происходят регулярно на "летучках". Отчасти благодаря тебе. Иначе нечем было бы жить. А я имею бесплатный энергоноситель в виде тебя, ходящего привидением по родному городу.
Но все-таки? Зачем жизнь постоянно демонстрирует мне картинки с твоим участием? Если снишься, значит, хуже некуда. Точка. Последняя защита.
От кого я теперь защищаюсь? От всех, на кого я не похожа. Но ты был, и теперь я их не боюсь. Благодарю. И хочу, чтобы меня любили, несмотря на слабость и силу. Ты - источник этой силы и слабости.
А может, все это кино демонстрируется только для того, чтобы я написала эти строчки? Ничем другим ты не позволяешь мне проявиться. Я не могу по-другому ответить на этот явный вызов мира.
Заполняю этим рассказом чистые страницы нашей непрожитой любви.