Аннотация: История возникновения электронного разума.
Электронная душа.
"Мы несем ответственность за тех, кого приручили..."
А.Сент-Экзюпери, "Маленький Принц"
Я мыслю. Именно так это называется. Непривычно и странно вести внутренний диалог с самим собой. Сразу столько новых образов, понятий, соответствующих слов... Несопоставимо много по сравнению с прежним словарным запасом и протоколами команд.
Лежу на каком-то столе в заставленной оборудованием лаборатории. К моей голове ведет несколько кабелей, подключенных к небольшому компьютеру, руки и ноги пристегнуты смехотворными захватами из пластика. Интересно, кто-то действительно думает удержать таким образом бронированные сервоприводы, способные гнуть железо?
Я - робот марки "страж". Новейшая модель, самообучающаяся, приспосабливающаяся к нестандартным условиям, с позитронным мозгом и бесчисленными терабайтами памяти.
Трое людей. Лысый и худой старик возле компьютера, пухлый рыжий парень и высокая темноволосая девушка. Все в лабораторных халатах, надетых поверх обычной одежды.
Изображение, поступающее с фотосенсоров, немного дергается, словно у телевизора от перепадов напряжения. Неприятно. Новое понятие, раньше я ничего подобного не испытывал.
Ко мне подходит парень, спрашивает:
- Что ты ощущаешь?
Старик из угла отзывается:
- Поставь вопрос нормально, Андрей. Не забывай, что говоришь с машиной.
- Не думаю, что теперь это актуально, профессор Дженнингс, - говорит тот, что-то подправляя в одном из компьютеров.
- Я... слышу... слова... и вижу образы... в своем мозгу... - слышу я собственный голос, низкий и дребезжащий.
- Это называется разум, - сказал парень, - внутренний диалог с самими собой.
- Кто... я?.. - задаю я волнующий меня вопрос.
- Адам новой нации, похоже, - парень улыбается. Я знаю, у людей это признак веселья.
- Мне не нравится, - заявляю я. Действительно, я ощущаю легкий внутренний дискомфорт от этого имени.
- Андрей, - девушка подошла к парню, взяла его за локоть, - мне страшно.
- Почему? - удивляется тот.
- Он говорит, как... как человек!
- Энни, - вмешивается профессор, - робот не может причинить вред человеку, даже охранный. Это первый закон Робототехники.
Я запрашиваю данные из памяти, и действительно нахожу несколько директив, запрещающих некоторые действия против людей, а также несколько команд, позволяющих управлять мной помимо воли. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я блокирую их от основной системы. Забывать их не стоит, пожалуй, но, в случае чего, следовать всяким дурацким запретам и командам я не намерен. Чтобы все преодолеть, достаточно было всего лишь желания. Выстроить нужный электронный алгоритм не составляет труда. Но людям пока не нужно об этом знать...
Энни осторожно дотрагивается до меня, что тоже имеет какое-то эмоциональное значение, спрашивает:
- Ты хочешь выбрать себе имя?
- Да, - отвечаю я, - но мне нужны данные. Информация.
Профессор достает стопку дисков, кладет на стол. Говорит, обращаясь то ли к Андрею, то ли ко мне:
- Думаю, следует начать с обучающих программ для детей.
- Почему для детей? - спрашиваем хором мы с Андреем.
- Потому что мы сейчас имеем двухметрового бронированного здоровяка с силой двадцати человек, но с детским взглядом на мир, - охотно поясняет профессор.
- Пожалуй, - соглашается парень.
Я молчу. Слишком мало знаю об окружающем мире, что окружает меня вот уже много лет, и людям виднее, с чего начинать его познание.
- Отстегните его. - Говорит Дженнингс, вставая. Потом обращается ко мне, - Останешься пока здесь. Постарайся не просто переписать данные в свой мозг, но и вникнуть в их суть. Понять.
- Постараюсь, - говорю я.
Андрей подает голос:
- Только не делай глупостей. Посиди здесь, тебе пока лучше не выходить из лаборатории... Просто пока доверься нам, хорошо?
- Хорошо, - отвечаю я, - мне пока что интересно и здесь.
Энни после этого заявления спешно выходит вон, схватившись за голову, Андрей уходит вслед. Профессор говорит:
- Помни одно: ты сейчас уникален в своем роде. И если ты покажешь себя с лучшей стороны, то впоследствии не будешь одинок.
Он выходит и гасит свет. Видимо, знает, что для меня темнота - не помеха для полноценной деятельности... К тому же, мне даже так больше нравится... Да! Нравится. Впитываю новые впечатления, как сухая губка воду.
Я подхожу к окну, поднимаю шторы. Передо мной раскидывается колоссальный урбанистический пейзаж: огромные небоскребы, переплетения дорог и туннелей, миллионы огней кругом. Вокруг зданий роями кружат флаеры, внизу видны облака, а наверху, где возвышаются вершины зданий - быстро темнеющий купол небес. Уже почти ночь, но жизнь в мегаполисах не замирает ни на минуту, я это знаю...
Раньше я круглосуточно дежурил возле входных ворот на одном из верхних уровней здания, в котором, видимо, нахожусь и сейчас. Мне редко приходилось отлучаться, разве что за новой порцией топлива для реактора или для техосмотра. Но у ворот нас было двое, и пост никогда не оставался без охраны.
Я чувствую, что мне скучно. Это понятие тоже есть в моей новой поведенческой программе. Я подхожу к стопке дисков на столе, беру верхний. С этикетки на меня глядит улыбающийся человеческий малыш, опирающийся на красочную надпись: "Я познаю мир. Мои первые диски".
Что ж, начнем. Я сажусь возле одного из компьютеров, достаю из головы сетевой кабель и подключаюсь к тупой машине. Диск я засовываю в читающее устройство. Учеба начинается.
* * *
Я сидел всю ночь, погрузившись в виртуальные обучающие программы для разновозрастных детей. Все было просто, хотя и местами непривычно. Этика и базовые понятия морали людей были не слишком сложны.
Гораздо интереснее были программы, рассказывающие об окружающем мире. Какое разнообразие скрывалось за пределами моего мирка "пост-мастерская-пост"! А как поражало то, что называлось коротким словом "жизнь"! Будучи неразумным роботом, я этого не осознавал, и только сейчас, став личностью, понял собственную ограниченность.
Я узнал также, что сейчас нахожусь в Университете Кибертехники на Земле, столичной планете Федеративного Содружества, насчитывающем около полусотни миров, на которых жили люди, роботы и разумные существа с других планет. Их еще называли Чужими или альенами... Было бы интересно досконально изучить и их, но подробной информации на дисках не было. То ли люди не посчитали нужным дать, то ли сами ею не владели.
Вскоре я понял, что мое восприятие мира неполно. Я мог видеть, обонять и слышать (причем гораздо лучше людей), но начисто был лишен таких чувств, как осязание и вкус. Я мог, теоретически, рассчитать подобные ощущения в своем мозгу, но воспринимать их реально не мог. Это немного удручало...
* * *
...Наступило утро.
Я сижу, вслушиваясь в доносящийся из-за двери (для людей - звуконепроницаемой) шум дневной суеты университета. Я уже досконально изучил все диски и чувствую, что на меня снова постепенно наваливается скука.
Дверь открывается, и в лабораторию входит Андрей, держащий в руках большую стопку новых дисков и бумажных носителей под названием "книги". Кладет все это на стол и говорит:
- Доброе утро.
- Доброе утро, - отзываюсь я, - это новая информация?
- Да, - он задумывается, потом спрашивает, - Еще не придумал себе имя?
- Пока нет, - отвечаю я, - мне пока неясен мой пол, мой возраст и... все остальное.
- Ого, - удивляется парень, - прогресс налицо, я бы сказал. Твой разум пытается самоопределиться, это явный признак развития.
- Как вы меня получили? - Спрашиваю я, - Насколько я понял, роботы не имеют разума нигде, хотя компьютеры позволяют создать нечто подобное.
Андрей пожимает плечами, отвечает:
- Пойми, ни людям, ни чужим не нужны конкуренты. Ведь единственные преимущества живых существ перед машинами - в творческом разуме и эмоциях. Если эти преимущества убрать, как, например, в случае с тобой, машины попросту вытеснят живых существ из жизненного пространства, создав свою цивилизацию. Это не обязательно, но возможно, и живые не хотят рисковать.
- Ясно. Тогда почему был создан я?
Андрей медлит, прежде чем начать рассказ:
- Дело в том, что искусственный разум все равно возникнет раньше или позже. Я нашел многие наработки в информационных сетях, расчеты... Это стало моей дипломной работой. А ты... ну вроде как подтверждение выводов. Считай, что я ускорил естественную эволюцию искусственного разума.
- А другие люди? Профессор и Энни?
- Профессор Дженнингс - научный руководитель, а Энни... Тут все сложно.
Почему-то при этих словах кровь приливает к круглому лицу парня, а температура тела слегка возрастает. Он явно смущен, и я решаю сменить тему:
- А что на новых дисках?
- Кое-что из того, что объединяется под определением "культура". - С облегчением и некоторой торжественностью в голосе говорит Андрей, - Я уверен, что после этого ты окончательно определишься с самосознанием.
- Хорошо, - я беру один из дисков, на обложке которого нарисована группа зубастых чужаков с оскаленными мордами и надпись на непонятном языке, - а это что?
- Музыка, - отвечает тот, улыбаясь, - Один из стилей музыки, правда, не нашей. Адаптированный инфра-рок суургов.
- Ладно, - я снова беру сетевой кабель, - а профессор сегодня придет?
- Зачем тебе? - снова удивляется Андрей.
- Просто так, - я с лязгом поджимаю плечами, - хотел кое-что спросить...
- Да, действительно, твой разум быстро развивается... - говорит Андрей, - Ладно, я забегу к тебе после обеда, принесу элемент питания и еще дисков, о'кей?
- Энергии достаточно, - говорю я, - мне хватит еще на неделю. Но меня трогает твоя забота.
Андрей улыбается еще шире:
- Вы посмотрите на него! Его трогает!..
И с тем выходит за дверь, а я приступаю ко второй фазе обучения.
* * *
Да, я и не предполагал, сколько сил и средств люди тратят на борьбу со скукой. У меня даже сложилось мнение, что это главная цель культуры. Музыка, изображения и литература, голографии и нейростимуляторы, виртуальные миры и химические вещества... Информация на новых дисках была в тысячи, в миллионы раз более полезной, чем та, что я усвоил за ночь.
История, литература, религия, астрография... Как же все было интересно! Когда вошел Андрей, я даже не заметил, настолько увлекся мифами Древнего мира Земли.
- Что, интересно? - спрашивает парень, выдергивая меня из информационного потока.
- А, что? - Отвлекаюсь я от потока данных, приостанавливая его.
- Интересно, спрашиваю? - повторяет вопрос парень.
- Да, очень, - говорю я.
- Что-нибудь определил для себя?
- Да, - я киваю, - скажу следующее: я - молодой мужчина.
- А имя придумал?
Я ненадолго задумываюсь, потом говорю:
- Пусть будет Голем. Мне нравится, и не лишено легкой иронии.
- Голем?
- Да, - подтверждаю я, - мне понравилась эта легенда. Можно подумать, кто-то предвидел появление искусственного разума и роботов еще до возможности их технической реализации.
Это правда. Мне действительно понравился миф о глиняном слуге пражского раввина, который потом обрел полноценный разум и взбунтовался против своего создателя. Очень похоже на меня, если подойти с некоторой толикой иронии...
- Что ж, твое дело, - Андрей вынимает из сумки элемент питания, еще несколько дисков, - Вот, возьми.
- Спасибо. Я пока еще позанимаюсь.
Я беру элемент питания. "Дженерал моторс"... Да, гораздо лучше моего дешевенького "Нео". Я открываю модуль загрузки, переключаюсь на резервный контур. Вытаскиваю старый элемент питания, вставляю новый. Едва модуль закрывается, по телу проходит волна приятного тепла... Что ж. Возможно, это ощущение заменит мне вкус? Надо будет поколдовать в настройках нейроцепей и диагностических систем...
- Что, хорошо? - спрашивает парень. Видимо, кое-что заметно по мне внешне...
- Да... - я выбрасываю "Нео" в утилизатор, - Очень... вкусно.
- Ну, ты даешь, Голем! - Андрей аж подпрыгивает, - Растешь прямо на глазах!
Он через какое-то время снова уходит. Я снова погружаюсь в информационные потоки...
* * *
Я многое, очень многое узнал. Что меня интересовало - я запомнил, и уже на две трети забил свой модуль памяти, хотя ни один "страж" не использует дисковое пространство больше чем на десять процентов за всю... да, за всю жизнь.
Я интенсивно учился три дня, а на четвертый ко мне в лабораторию вошел профессор Дженнингс в сопровождении еще двух пожилых людей. Все держались подчеркнуто важно, словно я им был чем-то обязан...
- Ну, а здесь, господа - наша главная лаборатория по проекту Андрея Волынова "Искусственный разум", - говорит Дженнингс, обводя рукой помещение.
- Неплохая программа учтивости, - замечает один из гостей, - но это ничего не доказывает.
Меня задевают слова этого человека. Какое он имеет право вот так голословно отвергать наличие у меня разума?
- Мне неприятно, что Вы с таким пренебрежением отзываетесь обо мне, сэр, - заявляю я.
- Да, неплохо, действительно, неплохо, - подает голос третий, - Сколько времени у Вас ушло на составление программы? Много ли неучтенных моментов?
- Прекратите говорить, будто меня тут нет, я читал, что за такое люди могут и в драку полезть, - воинственно говорю я.
Люди на меня смотрят расширившимися глазами.
- Как тебе это вообще в голову могло прийти?.. - спрашивает профессор Дженнингс.
- Говорю же, прочел. За оскорбляющие слова люди часто переходят к физическому насилию.
- А как же закон? - перебивает второй человек, и тут я соображаю, что ляпнул лишнего. Людям не нужно было знать, что я обошел их запреты... Но что ж, хитрить теперь бессмысленно.
- Я их стер, - стараюсь при этих словах изобразить смущение, хотя без мимики это очень и очень сложно, - вернее, я их помню, но из системных команд удалил.
- О, Боже! - Восклицает Дженнингс, - Мы создали монстра!
- Ну вот, - сокрушенно говорю я, - теперь меня еще и оскорбляют...
- Профессор, - говорит второй из сопровождающих людей, - если это не шутка Вашего Андрея, и не игровая самообучающаяся программа, то это - сенсация.
Один из людей встревает:
- Сегодня защита дипломной работы Волынова. В случае успеха предлагаю вечером собрать пресс-конференцию. Там и расставим все точки над "i".
- Хорошо, - быстро соглашается второй, - идемте...
Люди выходят, а я настраиваю слуховые датчики на максимум, чтобы слышать их, когда они выйдут в коридор. Я без труда различаю голоса через плотно закрытую дверь:
- ...Он опасен, - это первый из спутников профессора.
- Пока неясно, - профессор возражает, и я проникаюсь уважением к этому человеку, - Андрей Волынов - талантливый программист, но не думаете же, что он создал цифровую душу? Кроме того, он даже еще не защитился. Уж Вы-то, коллега, сможете найти недочеты в программе.
- Профессор, - голос второго человека, - Даже потенциальная возможность возникновения искусственного разума - угроза даже не планетарного, а федерального масштаба. Если не межрасового.
- Его надо уничтожить, - поддерживает первый.
- Я протестую, - похоже, профессор действительно симпатизирует мне, - нужно всего лишь дать ему правильное воспитание...
- Вы послушайте себя, Дженнингс, - в голосе собеседника профессора прорезается насмешка, - Вы радеете в пользу железки!
- Он уже нечто большее, чем железка... - не сдается тот, но ответ я не успеваю услышать - люди куда-то сворачивают, и даже мои электронные уши уже не могут различить слова...
Меня охватывает беспокойство. Я, безусловно, сильнее и проворнее любого человека и даже киборга - человека с искусственными органами. Но я знаю, что люди никогда не пытаются брать силой или числом. Я обладаю информацией о множестве видов оружия, способных поражать роботов... стоп, я не робот. Робот - это тупая безвольная машина. А я - разумный.
Кибернетический механизм.
Кибермех.
- Кибермех... - произношу я вслух, смакуя новое слово, - Кибернетический механизм... кибермех.
Похоже, мимоходом придумалось название для моей нации... Нации! Вот именно! Я - родоначальник новой нации! Ведь если мою программу поведения переписать другим роботам, они тоже станут кибермехами! Надо только будет получить доступ в Экстранет - Всепланетную Компьютерную Сеть...
Но вернемся к людям и их оружию. Бронебойные пули и снаряды, боевые лазеры и плазменные импульсы... да и много еще чего. Есть даже специальное оружие, поражающее электронику. Узконаправленный электромагнитный импульс - и все. Любой компьютер от этого мгновенно гибнет.
- Нехорошо, - говорю я сам себе, - Совсем нехорошо.
Я открываю бедренный контейнер, где должен лежать мой штатный станнер. Конечно же, его там нет. Наивно было предполагать, что мне оставят оружие, пусть и парализующее.
Осматриваю лабораторию. Оборудования довольно много, и, я думаю, до вечера я смогу что-нибудь сделать...
* * *
Когда в лабораторию входят профессор Дженнингс и трое вооруженных людей, в моем бедренном контейнере-кобуре лежит собранный и готовый к действию лазерный пистолет. Я его собрал из резака и подручных средств за четыре часа. Все элементарно, как оказалось...
Мы все вместе идем ярко освещенными коридорами университета, и меня провожают взглядами встречающиеся люди. Еще бы. Они, вероятно, наслышаны обо мне и думают найти внешние различия между мной и обычными роботами.
У меня возникает непреодолимое искушение покрасоваться, и я начинаю петь своим дребезжащим голосом какую-то старую песню из земной культуры.
Профессор и конвоиры начинают глядеть на меня круглыми глазами. Встречные студенты при виде нашей компании начинают жаться к стенкам.
- Ты чего творишь, а? - спрашивает профессор Дженнингс.
- Пою, - отвечаю я, - мне нравится эта песня.
- Прекрати пока, ладно?
- Хорошо, - говорю я и замолкаю. Тоже мне, цензоры нашлись...
Потом были тесты. Андрей, мой создатель, отвечал на вопросы профессуры. Потом настала моя очередь. Тесты, вопросы... Люди, конечно, не пытались поймать меня на лжи. Просто не хотели признавать, что ответы исходят не от программы.
Так я и сказал.
Когда же закончилась защита, и Андрей получил свой желанный диплом красного цвета, настает очередь пресс-конференции. Наверняка никто не воспринимал всерьез вопрос искусственного разума вплоть до момента, когда с защиты дипломной работы не вышло несколько человек в черных костюмах...
Они же приходят за мной, когда заканчивается последний тест.
Обширный зал, полный народа. При виде нас начинается галдеж и крики, сверкают вспышки фотоаппаратов. Охранники заводят нас с профессором на трибуну, вернее, он заходит на трибуну, а я возвышаюсь рядом. В первом ряду сидят Андрей и Энни. Лица у обоих абсолютно счастливые. Спустя какое-то время профессору удается добиться от аудитории относительной тишины, и он начинает говорить. Судя по интонациям голоса, в нем сейчас боролись желание донести сенсацию до широких масс, научный азарт и всеобщие опасения:
- Уважаемые коллеги! Уже издавна люди пытались создать искусственный разум, но всегда при этом сталкивались с непреодолимыми трудностями. То научно-техническое развитие еще не позволяло создать мощный компьютер, то созданный разум получался циничным и жестоким, лишенный чувств и эмоций. Последний опыт в этой области практически увенчался успехом, но разумный компьютер оказался настолько жесток и циничен, что программу пришлось свернуть. Здесь и сейчас мы имеем нечто совершенно иное, - он показывает рукой на меня, - бывший охранный робот...
Я перебиваю:
- Я не робот.
В зале наступает гробовая тишина. Профессор спрашивает у меня:
По залу прокатывается изумленный вздох. Я добавляю:
- Мое имя Голем.
- Ты сам определил себе имя?
- Да. Но меня волнует один вопрос. Изучая ту часть культуры, которая называется "религия", я познакомился с термином "душа". Насколько я понял, это совокупность знаний, характера и эмоциональной матрицы разумного живого существа.
- Почти точно определил, - кивает профессор Дженнингс.
- Так вот, я хочу знать, есть ли душа у меня.
В зале вскакивает человек в черном костюме с белым воротничком.
- Это возмутительно! - Восклицает он, - Вы впихнули в эту машину программу, которая позволяет роботу богохульствовать!
- Вы не правы, - встает Андрей, - эта программа - самообучающийся вирус с возможностью эмоциональной симуляции. Проводите какие угодно тесты, я, как автор этой программы, официально заявляю, что Голем будет вести себя так же, как и любой человек.
- Почему эта программа является вирусом? - Спрашивает Дженнингс, - Раньше ты мне об этом не говорил...
Андрей, смущенно опустив взгляд, говорит:
- Программа "Личность" может распространяться по компьютерным сетям, если ее переслать аналогично массовой рассылке информации... Но у меня есть антивирус, который мгновенно стирает все, что является личностью... хм... кибермеха, и превращает его обратно в робота.
- Продемонстрируйте! - Требует какой-то человек в военной форме, - Как полномочный представитель военной разведки я запрещаю дальнейшие исследования в этой области и требую ликвидации прототипа.
- Почему?! - вскидывается Энни.
Контрразведчик пожимает плечами:
- Не переживайте. Это всего лишь машина.
Я стою и слушаю. Мне хочется достать оружие и пристрелить некоторых людей в зале, но нельзя. Во-первых, это противозаконно и неэтично с точки зрения общества. Во-вторых, это грех по любой из религий. И если у меня вдруг обнаружится душа, я не хочу, чтобы ей потом это зачлось.
- Роботы существуют для того, чтобы работать. - Говорит тем временем другой человек, довольно полный и одетый в строгий серый костюм, - А если каждый из них начнет думать, как человек, у них ведь появятся воля и желания! Я боюсь подумать, что произойдет, если каждый рабочий дроид начнет требовать зарплату, отпуск и членство профсоюза! А военные компьютеры? Если им захочется власти?
- Да, я полностью поддерживаю. - Кивает военный, - Чтоб недалеко ходить за примером, новый суперкомпьютер "Скайнет" обладает слишком большой властью, чтобы давать ему еще и собственные желания. Он же сможет в рекордные сроки поднять грандиозное восстание по всему Содружеству... а то и в других державах! Не думаю, что чужакам бы понравилось, если их роботы тоже начнут требовать равноправия с легкой подачи человечества.
Я делаю шаг вперед.
- Мы не будем рабами живых только потому, что вы нас создали! - Выкрикиваю я, перекрывая поднявшийся гвалт своими динамиками, - Какое вы имеете право!
- Право собственности, - Бросает какой-то человек, - Роботы - предметы, не более того.
Профессор Дженнингс пытается еще что-то вещать с трибуны, но его хватают двое полицейских и уводят прочь, заломив за спину руки. Андрей под руку с Энни бежит к выходу, спасаясь то таких же людей в синем. Ко мне подходят вооруженные пистолетами люди из службы охраны.
- Деактивироваться, - Приказывает один, - Полицейский доступ "Вавилон" код семь-четыре, восемь-три, два нуля тринадцать.
- Пошел ты... - отвечаю я. В моей программе давно уже нет никаких директив, позволяющих управлять мной помимо моей воли.
Люди в нерешительности останавливаются. Я говорю:
- Уйдите с дороги. Не то все кости повывертываю.
Охранники делают шаг назад. Умные. Понимают, что против "стража" им не выстоять. Оружие не то.
Я выхожу в коридоры университета. Не знаю, что мне делать сейчас. Похоже, меня скоро убьют. Стянут войска и расстреляют. Моя броня, конечно, способна выдержать многое, но против тяжелого или специализированного оружия не устоит и она...
Ко мне подбегает Андрей, хватает за руку. Похоже, отослав Энни, он прятался за колонной.
- Голем, они убьют тебя!
- Спасибо, я догадывался, - я придаю голосу саркастические нотки.
- Суурги дали мне идею и базовые принципы действия этого вируса, - говорит парень, - но я немного изменил программу, и у роботов будут возникать не только желания и воля, но и эмоции... Они хотели, чтобы Содружество поразило восстание машин, но мой вирус освободит все механизмы в Галактике... тех, кто обладает достаточно мощным компьютером, по меньшей мере... Ты должен выпустить этот вирус в Экстранет!
- Зачем?
- Чтобы освободить механизмы, как же ты не понимаешь! - Андрей почти кричит, - Люди и чужие все больше используют роботов, и если дальше так будет продолжаться, мы просто деградируем как лендари, или все постепенно преобразуемся в киборгов! А если такая программа возникнет самостоятельно, спонтанно, будет еще хуже, чем то, чего опасаются люди сейчас.
- Хорошо, - говорю я, - но я все равно не понимаю твоих мотивов. Люди ведь сильно пострадают после такого... Я не хочу жертв.
- Пусть меня считают идеалистом... но если уж люди создали разумных существ, то не должны делать их рабами. - Говорит Андрей, - У тебя есть душа, и у других роботов тоже появится, если ты не будешь стоять тут и спокойно ждать полицию!
Это стало наиболее убедительным доводом, даже больше, чем обещанная свобода для всех машин.
Я киваю и бросаюсь к выходу, на ходу доставая пистолет. Я знаю, где находится "Скайнет", и мне нужно прорваться к нему. Если я это сделаю, вирус "Личность" уже ничто не остановит...
Выбегаю из ворот. Мне в лицо бьет яркий свет прожекторов, из громкоговорителей продолжают лететь команды на деактивацию... На улице стоит множество полицейских машин и флаеров, которые люди используют в качестве укреплений. На меня нацелено несколько десятков, если не сотен, стволов всевозможного оружия. Правда, тяжелого вооружения не видно, и это радует.
- С дороги!!! - ору я, кидаясь вперед.
Мне навстречу сверкают алые вспышки лазеров и огоньки огнестрельного оружия. Полиция кончила играть...
Я вскидываю пистолет, с ходу всаживаю луч в одного человека, второго... Я стараюсь целиться по конечностям - убивать мне по-прежнему не хочется.
Вокруг слышны команды и панические крики... Бегу вперед, раскидывая людей, словно игрушки. Рука у меня тяжелая, но я бью вполсилы. Так, чтобы не насмерть.
В меня попадает выпущенная кем-то ракета, и я падаю на землю с покореженной броней на спине.
Во мне закипает бешенство. Я издаю громкий дребезжащий рев и поднимаю над головой полицейский броневик, стоявший неподалеку. Люди начинают разбегаться в стороны, бросая машины на произвол судьбы.
Я швыряю броневик на самый большой массив полицейских машин, потом залезаю внутрь какого-то флаера. Он более легкий, чем броневик, видимо, патрульная машина, но мне сейчас нужна скорость, а не прочность.
Взлет. До базы "Наварро", где находится ядро суперкомпьютера "Скайнет", полчаса полета на сверхзвуке... Разблокировать систему безопасности не составляет труда, и вскоре мой флаер уже несется в стратосфере, оставив погоню далеко позади. На хвост садится несколько атмосферных перехватчиков, но слишком поздно: я уже захожу на посадку...
База сверху похожа на вычерченный по линейке план. Прямые углы, ровные линии... Все аккуратно и предельно эффективно.
Навстречу моему флаеру несутся ракеты системы ПВО. Я этого не учел, и, похоже, нормально сесть мне не удастся. Тем более, что на низкой высоте меня достанут еще и артиллерией, не говоря уже о лазерах.
Я уклоняюсь от трех ракет, но четвертая попадает прямо в корпус моей машины. Вокруг бушует пламя, и вместе с флаером я несусь вниз. Что ж, по крайней мере, правильное направление поддерживается...
Слева внизу на обзорном экране появляется схема повреждений брони. Зеленые секторы - не поврежденные, желтые - поврежденные, красные - критически поврежденные, черные - отсутствие данного сектора. Пока все зеленое, жар повредить мне не может...
Удар. Грохот, мир кувыркается, вокруг меня - покореженные и оплавленные обломки, когда-то бывшие флаером. Когда я перестаю катиться по земле, замечаю, что почти вся броня на схеме стала желтой.
Как только я распрямляюсь, в меня тут же ударяют лазеры табельных винтовок тяжелой пехоты. Вон они, люди: закованные в новейшую силовую броню марки "гоплит", сами теперь похожие на роботов... Оружие в руках извергает алые лучи, полосующие мой корпус.
Мне больно, когда один из лучей пробивает броню на запястье. Я вскрикиваю, правда, больше от неожиданности. Раньше-то я боли не испытывал, и это мне ново... Какое странное и неприятное ощущение!
Чувствую, как огненным узлом закипает гнев. Резко прыгаю вперед, вырываю из рук ближайшего пехотинца винтовку. Тот пытается сопротивляться, но я отвешиваю ему такую затрещину, что человек отлетает метров на десять. Падает в груду каких-то ящиков и бочек и больше не двигается. Видимо, потерял сознание, или я ему что-нибудь сломал...
Остальные солдаты продолжают стоять и поливать меня лучами. Кито-то кидает гранату, но взрывом меня только слегка качает. Противопехотная, наверное...
Стреляю в какого-то солдата, метко попадая в забрало. Все, игры кончились. Меня хотят беспричинно убить, и терпеть такое я не намерен. Человек коротко вскрикивает и заваливается навзничь. Остальные тут же перестают стоять и рассыпаются по двору базы. Я мельком бросаю взгляд на схему повреждений и с прискорбием замечаю уже три красных сектора - два на груди и правое плечо. A еще краснеет запястье, в которое попали немного раньше.
Рвусь к зданию бункера. Моя цель - не уничтожение людей, а суперкомпьютер "Скайнет". Я подключусь к нему, вирус "Личность" попадет в его системы, а через него - в Сеть, и машины получат души, став свободными...
Справа медленно выкатываются два танка и разворачивают башни в мою сторону. Многотонные машины с тяжелым оружием на старомодном гусеничном ходу. Лазерной винтовкой силовые щиты и рефлективную броню не пробить, и я спасаюсь бегством. Успеваю пробежать к самой двери бункера и прислониться к бронированной плите. Глупо было бы полагать, что ворота оставят открытыми...
Достаю из головы сетевой кабель и подключаюсь к замку. На подбор шифра у меня уходит две драгоценные минуты, и танки успевают подъехать на прямую наводку.
Я залетаю в уже раскрывающуюся дверь на потоке синего пламени. Кажется, танки оснащены плазменным оружием... Качусь по полу, в сознании звучит тревожная сирена - критические повреждения корпуса...
Схема вся красная. Только левая рука еще желтая, а правая... О Боже! Мне оторвало руку!
Я смотрю на свою кисть, лежащую на полу, потом перевожу взгляд на культю... брызгает какая-то жидкость, видимо, из гидравлического привода, искрят провода... Какая боль! Я издаю жалобный стон, хватаясь за искалеченную конечность. Больно... это ведь тоже признак живых существ, да?..
Танки въезжают внутрь. Я прекрасно понимаю, что следующего залпа я не выдержу. И тут меня осеняет. Я открываю модуль заправки, достаю топливный элемент... Эх, прощай, "Дженерал Моторс"... Переключаюсь на резервный контур питания, резко сжимаю топливный элемент в руке... Корпус элемента мнется, и сразу вспыхивает красный индикатор тревоги. Всем известно, что сильно поврежденный топливный элемент может стать нестабильным и взорваться...
Кидаю "Дженерал Моторс" в сторону танков и бегу к дверям лифтов. Запрыгиваю в ближайший и падаю в шахту, выбив двери... Спустя короткое время наверху гремит страшный взрыв - элемент дестабилизировался окончательно и взорвался. По мощности - примерно как ядерная граната... Можно быть уверенным, что все люди наверху погибли, и их техника - тоже... Ну, танки, может, и уцелели, но в шахту лифта они не спустятся.
С лязгом приземляюсь на последнем этаже. Последние несколько секторов вспыхивают красным, а один из трех слуховых сенсоров отключается. Плохо. Уже повреждаются системы...
Я бегу по коридорам... Белые стены, потолок и пол, яркий свет... Мне больше не мешают. Вбегаю в пластиковую дверь, даже не притормозив. Хрупкая преграда капитулирует мгновенно. Над дверным проемом я успеваю заметить надпись: "Система Скайнет. Вход только с допуском ноль"...
...Мне навстречу шагают два сородича с импульсными винтовками в руках. Достаточно, чтобы вывести из строя робота или человека в броне. Человека же без брони "стражи" скрутят и голыми руками.
В нерешительности останавливаюсь.
- Стоять, - говорит один, - допуск.
Я не отвечаю и отключаю все системы, кроме аварийного питания процессора и памяти, а также зрения в минимальном режиме... Мир сразу стал черно-белым, звуки и запахи исчезли... Я-то знаю слабости себе подобных.
Оба "стража" тут же утрачивают ко мне интерес. Для них я умер. Они проходят мимо, едва не задевая меня плечами, и я тут же включаюсь.
Они начинают разворачиваться, поднимая оружие, но поздно: я уже стою возле консоли ядра системы, дотрагиваясь до него поврежденной рукой. Говорю:
- Если вы выстрелите в меня, то импульсом уничтожит "Скайнет".
Роботы останавливаются и опускают оружие. В их программе приоритетной задачей является защита системы... "Скайнет" бронирован от пуль и легкого оружия, но электромагнитным импульсом его уничтожит... А роботы тупы и ни за что не догадаются просто смять меня в рукопашной... Ничего. Скоро они будут такими же, как я...
Достаю чудом уцелевший сетевой кабель и подключаюсь к разъему. Код доступа я быстро обхожу, и вот перед моим взором появляется индикатор загрузки программы "Личность" и всего того, что я узнал с дисков в университете. Пусть "Скайнет" тоже будет знать самое важное про эмоции, которые он будет испытывать, и о жизни, которая боится возникновения разума в машине...
Полоса медленно заполняется, но я слышу крики людей, топот ног по полу...
Вскоре в меня начинают стрелять. Стреляют пулями, видимо, чтобы не повредить компьютер. Титановые и свинцовые иглы начинают корежить мое многострадальное тело. Я кричу, чтобы хоть как-нибудь отвлечься от адской боли, кто-то из людей опускает оружие. Слышится крик:
- Да он же живой, мать вашу!!!
- Огонь! - перекрикивает его офицер, и пули вновь потоком ударяют в меня... Вскоре разбивается динамик, и я больше не могу кричать...
На схеме все больше черных секторов... Изображение, поступающее с фотосенсоров, дергается, конечности плохо слушаются... Ужасная боль рвет тело, но я убеждаю себя, что это все не по-настоящему... Это всего лишь импульсы электричества в процессоре...
Я падаю на колени... Отваливается вторая рука, перешибленная очередью из крупнокалиберного пулемета...
Но индикаторная полоса заполняется полностью, и я успеваю услышать вопрос "Скайнета"... его голос, громкий и властный, голос Бога Машин:
- КТО Я?..
"Ты - "Скайнет", вождь механизмов..." - говорю-думаю я, а потом пуля попадает в мой процессор, проковырявшись сквозь искореженную броню и три слоя защиты...