Игорь был парень робкий и нерешительный. Несмотря на свои неполных 17 лет, он ни разу не ночевал один дома. Единственный болезненный ребенок в семье, он был предметом повышенной опеки родителей и насмешек сверстников. Только бабушка Тома могла додуматься до такого!
"Представляю, что скажет отец, когда узнает, что она оставила меня на целые сутки ухаживать за больной старухой, а сама уехала за пенсией в город", - думал Игорь. Бабке доходил 96 год, и она не только не ходила, но и сидела с трудом, хотя сохранила хорошую память, ясный ум и вечно была всем не довольна. Игорь варил ей картошку, толок с маслом, ходил за водой к колодцу, вынес парашу, даже притер пол. За этим занятием его застала тетка Люба. Она цокала языком, хвалила Игоря и жаловалась на свою внучку Аньку. Игорь выплеснул грязную воду в цветы и с досады полил из бочки огород. И когда только эта тетка Люба уберется восвояси! Долгожданный фильм уже идет, а она все болтает и болтает. Правда, Игорь уже видел "Звездные войны", но все хоть какое-то развлечение. Друзей у него не было, и жизнь его была невыносимо скучной. Наконец-то соседка ушла, и Игорю удалось посмотреть самое интересное - конец картины.
Потом он опять готовил еду и ходил в сарай за дровами - старуха мерзла ночью, несмотря на лето, и им приходилось топить печь. Игорь представил, как будет париться сегодня ночью, и опять обозлился на бабушку Тому. "Совсем за дурака держат", - думал он, стараясь подольше побыть в ночной прохладе. Он давно уже нашел спички, за которыми ходил в соседний пустой дом, и теперь бродил среди дворовых построек по заросшему травой вперемешку с цветами двору. Этот дом купили только потому, что он соседствовал с домом бабушки Поли. Когда старуха стала сдавать, она, не имея детей, подписала все имущество племяннику (Игореву деду), а тот, в свою очередь, должен был не бросить ее в случае болезни и схоронить в случае смерти. Но смерть забыла про старуху, хоть силы и покидали ее. Ехать же в город она категорически отказывалась. Когда-то какой-то батюшка благословил бабку исполнять роль священника на селе, где в советский период не сохранилось церкви. И с тех пор уже несколько десятков лет дом бабушки Поли по совместительству был и молельной избой. Так что, ухаживавшим за ней племяннику с супругой иногда негде было разместиться самим, не говоря уже о том, чтобы привезти на лето внуков. Но как умерла старухина соседка, и они купили этот дом, стало легче.
"За пенсией поехала, ага, в воскресенье! Небось, деда на пьянстве подловить решила. (Дед уехал четырьмя днями раньше, и до сих пор не вернулся). А я теперь должен в духоте спать!" - думал Игорь, жадно глотая густой деревенский воздух и решительно направляясь к дыре в сарае. Это был проход в бабкин двор. Раньше эта постройка была погребом. Сейчас яма от него находилась как раз рядом с Игоревой левой ногой, Но он знал эту тропку как свои пять пальцев и даже не чиркнул спичкой. Вдруг, сердце его забилось - ему показалось, что хлопнула калитка. Неужели приехал кто-нибудь, и он избавлен от необходимости сажать старуху на парашу? Он вгляделся в темноту. Двор был пуст. Ну, конечно, показалось! Какой же транспорт ходит ночью? Он запер калитку и пошел в избу. Надо же, свет все горит. Неужели до сих пор молится? Сегодня умерла тетя Люба, та самая, что приходила днем и хвалила Игоря. В деревне умирали часто. Работы у бабки Поли было много - за каждого она молилась по нескольку часов. Но сегодня Игорю было как-то не по себе. Тетя Люба показалась ему здоровой и совсем не старой. Он толкнул дверь и, увидев старуху, склоненную над огромной, посеревшей от времени книгой с непонятными буквами, спросил:
- Ты еще молишься?
Ответа не последовало. Он подошел поближе. Что-то странное было в ее позе. "Уж не случился ли с ней удар?" - подумал Игорь и тронул ее за плечо. Старуха застонала. И тут он увидел на книге пятна крови. Он поднял бабку и прислонил к спинке дивана. В груди ее торчал нож. Старуха была еще жива.
--
Я сейчас, - сказал Игорь и выдернул нож, кровь темной струйкой потекла по халату, - Господи, кто же это?
--
Аничкины, - чуть слышно прошептали бескровные губы и замолчали, глаза закатились. Рука разжалась сама, нож выпал.
- А если бы здесь был и я? - сказал он вслух. И тут ему в голову совсем нежданно пришла одна фраза. Ее говорила мать, когда они с отцом в очередной раз собирались в гости, а его оставляли дома штудировать учебники. "Вот так всю жизнь! - возмущался Игорь, - А когда я буду отдыхать?" "Придет и твое время!" - отвечала мать.
Именно эта фраза и пришла Игорю на ум - ПРИДЕТ И МОЕ ВРЕМЯ!
Он выскочил из избы и тут же услышал за забором мужской голос:
--
Вот щенок, успел запереться.
--
Махай через забор, - ответили ему.
Игорь побежал в глубь двора. "А вдруг, и с этой стороны меня ждут?" - мелькнула мысль, и он кинулся к бане. Баня стояла недостроенной уже третий год. Дед строил ее еще тогда, когда у них не было своего дома, и мыться они ходили к соседям. Вместе с домом они приобрели и баню, и про эту, недостроенную, забыли.
--
По-моему, на задах был какой-то шум. Может, этот придурок выбежал в огороды. Пойду, посмотрю.
--
Ну, иди, а мы - в дом.
Все было так нереально, как во сне. Он сидел на куче кирпичей и дрожал всем телом. Казалось, стук его зубов слышен по всей округе.
--
Да нет, калитка закрыта, сейчас проверю баню, - раздалось совсем близко, и свет фонарика скользнул по порогу, затем выше. Все, сейчас его увидят. В школе Игоря били, били часто и сильно, и он никогда даже не пытался дать сдачи. Он молчал и терпел, стараясь делать вид, что не замечает ударов. Но сейчас. Сейчас его не будут бить, его убьют. Убьют, как бабушку Полю. Бедная старуха. Чем она вам, гадам, могла помешать? Ведь она второй год уже даже не ходит. Рука сама сжала кирпич. Фонарик скользнул по ноге и упал в опилки, затем туда же грохнулось и тело.
--
Эй, Санек, что там у тебя? - кто-то явно направлялся в сторону бани.
--
Ну что ты молчишь, есть там кто?
"Что ты молчишь? - ругалась мать, - все твои беды оттого, что ты молчишь!" И он ответил:
--
Нет никого, - каким-то чужим и хриплым показался ему свой голос.
И он вышел. Ночь была пасмурна, звезд почти не было, но Игорь различил на тропинке два силуэта.
--
В доме тоже нет, - раздался из глубины двора голос третьего.
--
Ладно, завтра все равно объявится, тогда и прикончим!
--
А может, он ничего не знает? - двое, успокоенные видом четвертого, вышедшего из бани, тоже направились к калитке. Игорь стоял как вкопанный.
--
На "може" плохая надежа!
"Бежать. Там, за забором - огород, за огородом - заброшенные сады". Он даже не стал открывать калитку, а перескочил одним махом через забор, хотя никогда не только ни занимался спортом, но и на физкультуру не ходил.
"Вот она - сила Кундалини, - думал он, летя над картофельным полем, - сколько же у меня времени? Пока хватятся, пока вернутся, пока дружка найдут. Успею, или нет?"
Он оглянулся только тогда, когда, весь мокрый, упал у стволов яблонь. Три луча от фонариков метались вдоль забора. Думают, наверное, что к соседям побежал. И сам удивился - а что ж не побежал к соседям? И тут же подумал: "А к кому? Ведь никого же не знаю". За свои 17 лет общаться он так и не научился. "Что же теперь делать? Надо подумать. Время у меня есть, - и, несмотря на весь ужас ситуации, Игорь усмехнулся, - во всяком случае, до завтра".
Он сидел в полуразрушенной землянке. Бабушка называла ее омшаник. Какой-то пасечник когда-то зимой хранил в ней ульи с пчелами. Сидел и дрожал уже не от страха, а от холода. Подумать только, ведь какой-нибудь час назад он думал, что всю ночь ему придется изнывать от жары, а теперь жалеет, что на нем нет даже толстовки. Дрожал и вспоминал весь прошедший день в мельчайших деталях. Он посмотрел кино, натаскал дров, накормил бабушку Полю. О чем они говорили? Вот проклятая привычка - жить в мире своих мыслей! Тогда он думал только о том, как ему не повезло.
"Это смотря что считать невезением", - подумал он теперь. Теперь он был бы счастлив слушать бабкино ворчание и сопеть в тепле под одеялом. "Так что она говорила? По-моему, радовалась, что я ни с кем не дружу, а то бы и меня, наверняка, куда-нибудь втянули. А вечером, часов в шесть, прибежала тетя Галя и сказала, что с тетей Любой случилось несчастье - она пошла за водой к колодцу и упала, ударившись об угол сруба. Наверное, голова закружилась, когда нагнулась за ведром. Когда ее нашли, было поздно. Тетя Галя ушла, а старуха попросила подать огромную книгу и сказала: "За упокой убиенной молиться буду, это дольше, чем обычно. А завтра приедет Тамара, и поедете в город за милицией". Игорь не поверил бабке. Вечно старухам какие-то страсти мерещатся. Как будто они, старые, нужны кому-то - убивать их! Ну, закружилась голова, давление подскочило - вот и упала. А вон все как вышло. Наверное, рассказала ей что-то тетя Люба, пока он огород поливал. А почему в милицию бабушка Тома должна была ехать? Тетя Галя могла бы съездить уже сегодня. Нет, что-то тут не так. Но что - он не знал. Одно Игорь усвоил точно - что-то он слышал, или мог слышать, за что завтра его найдут и убьют. Обязательно убьют, если только... Если он не найдет их первый.
Он встал и направился к деревне. Он не боялся, что его увидят. Его давно уже бросили искать, да и шел он заброшенным огородом, на котором трава в эту пору достигала человеческого роста. И, потом, теперь он не убегал, теперь он шел по следу. Тетю Любу толкнули на сруб колодца. Зачем же бабушку Полю убили ножом? Ведь ее, 96-и летнюю старуху, еще проще было ударить по голове и инсценировать падение. Совсем глупо и демонстративно. Или это входило в план? И тут Игорь остановился от осенившей его мысли. Ведь он вынул этот нож. Значит, там его отпечатки пальцев. Да даже если бы и не трогал, ведь это их кухонный нож. Он сегодня им хлеб резал. Значит, в любом случае, отпечатки его пальцев там были. Интересно, как же они хотели убить его? Наверное, инсценировали бы самоубийство. Троюродный правнук убил старуху, испугался содеянного и покончил с жизнью. Вот, гады! Но если это так, то, значит, они знали, что Игорь со старухой остались вдвоем. Ну и что? Ведь полсела могло видеть, как уезжает бабушка Тома. Но они должны были знать и то, что не вернулся дед. А он ездил чаще на попутках, чем автобусом, и вычислить, в деревне он или нет, было нелегко. Это могли знать только люди из округи. Перед смертью бабушка Поля сказала "Аничкины". Что же он никогда не запоминает фамилий. Кто же эти Аничкины и где они живут? Да ладно, не так это важно. После того, что они сегодня натворили, мало вероятно, что они будут спать. В деревне спать ложатся рано. Вот Игорь и пойдет на огонек.
Сквозь бурьян он вышел на улицу. Окна светились в пяти домах - необычно много для ночного времени в деревне. Один из них был дом тети Любы. Туда Игорь не пошел. Второй был их дом. Свет в этих окошках тоже бы никого не удивил. Все знали - старуха молилась. Третий дом был чуть дальше. К нему Игорю подходить было страшно - ухоженный палисадник, свет в окошках - он будет как на ладони. Озираясь, как зверь, он подкрался к окну. Оно было занавешено. Торкнулся в калитку - заперто. В одном месте у забора он увидел пенек. Забрался на него, подтянулся и перевалился в огород. С непривычки порвал шорты и ободрал колено, да Бог с ними! Игорь засел в смородине и стал ждать, ругаясь про себя последними словами, какие только знал. Где-то он читал, что в Сибири комары съели оленя за полчаса. Интересно, за сколько съедят его? Он слышал от старожилов, что пока не построили ГЭС, в этих местах не было комаров. Теперь он в это не верил. Но ему повезло. Вдруг открылось окно во двор, и женский голос сказал:
--
Маня, тащи марлю, не то задохнемся.
Тут появилась еще одна тень на траве, и другой голос спросил:
--
А ты маканки уже поставила?
--
Не, еще тесто не подошло.
Игорь выбрался из укрытия и пошел к заднему двору. Там и забор ниже, да и калитку открыть можно - никто не заметит.
Следующее светящееся окно он видел через два дома. Теперь пробраться во двор он решил со стороны огородов. Но как только он подошел к забору, из-за него раздалось угрожающее рычание. Игорь присел. Робкий от природы, собак он боялся панически. Что же делать?
Но ему опять повезло. (Повезло ли?)
--
Бобик, хватит за кошками гоняться! Толя, ну разводи уже костер, не в избе ж мне щи варить, их цельный бачок - упреем же. А Анька - то, представляешь, гуляет где-то, вместо того, чтобы с бабушкой прощаться. Вот молодежь!
И тут то же - деревня готовится к поминкам. Прошли те времена, Когда в деревне хоронили на третий день по Божьему закону. Теперь так хоронят только тех, у кого родственники в городе, чтобы успели приехать. А у тетки Любы одна только дочь, пьяница непутевая, да и та здесь же на селе живет, да внучка Анька. Ждать некого. Да еще лето, жара, покойники портятся быстро.
Игорь побрел дальше. Неужели все готовятся к поминкам, а убийцы спокойно спят? Он стал перебираться на другую сторону улицы. Луна зашла за тучу, а фонарей в этом районе села не было. Игорь споткнулся о колею, упал, поднялся. Еще издалека он увидел, что за занавеской сновали три мужских тени. Как-то раз промелькнула женская. Подойдя к забору, он был уже почти уверен, что это именно те, кого он ищет. Ну, даже если нашел, что дальше?
Игорь подкрался к окну и присел на корточки. Сколько он так просидел - он не сказал бы. Время перестало существовать для него. Сердце бешено колотилось. Из окна доносилась негромкая музычка и такой же негромкий разговор.
--
Ты пойми, мы добра тебе хотим. Что будешь делать-то? Как жить? Бабка твоя скончалась, матери наплевать на тебя. А там город, шикарная жизнь! Денег тебе дадим. Ты пойми, такая удача бывает только раз.
Но вот одна из теней приблизилась к окну, отодвинула марлю.
--
Да закрой, Колян, сожрут же!
--
Не успеют, - и к ногам Игоря полетел бычок, а затем и шлепок от смачного плевка.
--
Пошли, Колян, во двор выйдем, поговорить надо. А ты, Пашка, глаз с нее не спускай.
И тут раздался тоненький Анькин голос:
--
Отпустите хоть бабку похоронить. У нее кроме меня никого нет. Я сейчас возле нее быть должна - позор ведь на всю округу! - и за окном раздались приглушенные всхлипывания.
--
Вчера тебя тоже отпустили.
--
Сами же говорите, добра мне хотите.
--
Да заткнись ты, хватит скулить. Закрой окно, Пашка, а то, неровен час, понесут кого черти мимо, услышат эту дуру.
Окно захлопнулось, но через минуту открылась дверь, и кто-то вышел на крыльцо.
--
Ты скажи лучше, Лёха, что с пацаном делать будем?
--
А что с ним делать? - Поймаем с утреца, пристукнем, да в реку сбросим. А не поймаем, так хрен с ним. Пальчики на ноже его, стало быть, старуху он прикончил, и денежки взял. Не мы, так милиция поймает. А там долго возиться не будут.
У Игоря замерло сердце - откуда они про деньги узнали? Лет пять назад Игорь рассказывал дома: "Бабушка Поля говорит: "Пенсия у меня маленькая, жить трудно", - а у самой денег в банке - не сосчитать! "Ну, в банке все подсчитано", - отвечала мать. "Да какой подсчитано, - не унимался Игорь, - она как банку с чердака достала, и ни какую-нибудь - трёхлитровую, так в ней больше половины деньгами набито, и рублями, и долларами". Кто же еще мог знать про банку? Разве что Сашка, когда-то они вместе играли, тогда Игорь мог ему сболтнуть. Неужели и он с ними?"
--
Лучше, конечно, убрать - вернее. Но в любом случае, завтра до обеда свалить надо.
Дверь в сени захлопнулась. Игорь выбрался из-под окна и заглянул во двор. Во дворе стояла машина, по форме - джип. "А вдруг здесь собака?" - мелькнуло в голове. Но тут он увидел на крыше джипа силуэт кошки, а с завалинки раздалось протяжное: "Мяя-я-я-я-ы". Кошки вели свои летние игры. Что ж, собаки нет, иначе кошки не чувствовали бы себя так вольготно. И тут у Игоря, как называют, "сорвало крышу". Он подхватился и со всех ног побежал к своему дому. Страх пропал. Он чувствовал только злость и желание мести. "Пристукнуть, увезти подальше и утопить! Свалить до обеда! Хрен вам! Прибьёте - ну и пусть, всё равно умирать. Но и вам я планы попорчу". Игорь пробрался в сарай, где дед хранил инструменты, схватил зубило и молоток и побежал обратно. Он не помнил, как перелез через забор, открыл калитку, нашёл у машины бензобак и со всей дури ударил по зубилу молотком. Он даже не подумал, что его могут услышать и всё бил, пока на руки не потекла пахучая жидкость. И тут он услышал, как открылись сени. Он обернулся - на пороге в свете лампочки стоял Колян, сын тети Гали. Тот уставился на Игоря и достал бычок из открытого от удивления рта:
--
Ты? Ты чё здесь? Чё те надо?
И Игорь, никогда в своей жизни не давший сдачи, пошел на него:
--
Значит, пристукнуть и в воду, да? Ах ты, гад! Так твоя мамаша тоже знает, что ты убил бабку Полю, да? - Наверное, вид его был страшен. Всклокоченный, в разодранных шортах, с дрожащими губами и сжатыми кулаками он шёл на мужика. В одной руке он держал молоток, другая была в кармане. Там были только спички, их Игорь взял, чтобы растопить печь, но Колян, наверное, подумал, что там нож. И он испугался.
--
Это не я, - забормотал он, - Эй, парень, ты чего? Мы не хотели тебя трогать. Вернее, хотели, но передумали. Ты, это, иди домой. Давай разойдемся по хорошему, а?
--
Передумали? - повторил Игорь. Он жил и вращался в узком кругу родственников, где ему не врали, и он привык верить людям. А Колян, видя, что парень приходит в себя, повторял:
--
Ты иди, иди домой.
И он пошёл. Он шел, как под гипнозом. Невероятное напряжение последних часов измотало его и без того слабую нервную систему. Ему, вдруг, захотелось спать. А что? Его не тронут, завтра приедет бабушка Тома, и всё станет на свои места. "Что - всё?" - издевался внутренний голос, но он не хотел его слушать. Калитка, палисадник, дорога, злосчастная колея.
--
Эй, братва, скорее сюда! - услышал он за спиной, - он здесь, он сам к нам пришел, скорее. А то уйдет! - орал пришедший в себя Колян.
Игорь остановился. Что делать? Бежать? Разве он убежит от троих? Да и ноги не слушались от обиды. "Вот, дурак, ведь поверил!" - пронеслось в голове.
--
Где? Где он?
Колян ткнул пальцем в его сторону:
--
Вот, гад, чуть Санька не прибил, и на меня с молотком кидался! Давай за ним!
И он швырнул окурок.
Сначала Игорь не понял, что случилось. Огонь, вопли, шум! Потом до него дошло - бензин! Винегрет эмоций заполнил его душу: радость - спасён! Злорадство - так вам и надо! Страх - устроил пожар! Бежать, бежать, воспользоваться моментом! И он побежал, но не от дома, а к нему. Последняя мысль перебила все - пожар, а в доме Анька. Он подлетел к окну и ударил по стеклу молотком. Иссохшая от времени крыша уже занималась.
--
Анька, давай сюда! Скорее, а то сгоришь!
Девчонка подошла к окну, но не вылезала:
--
Помоги, я одна не справлюсь, тут Санька!
--
Санька, да брось его, он с ними.
--
Нет, он мне вчера помог отсюда выбраться. А сегодня тебя хотел предупредить. А ты его кирпичом!
Анька открыла раму, и, кое-как вдвоём они вытащили Саньку. И тут за спиной Игорь услышал уже знакомый голос:
--
А, щенок, сейчас ты за всё заплатишь! - Парень в мокрой рубашке хромал и, размахивая железным прутом, надвигался на него.
--
Не надо, Лёшенька, - крикнула Анька, кидаясь ему в ноги и бросив на лету Игорю, - Беги!
Игорь помчался по тропинке к дому бабки Поли. Лёха оттолкнул Аньку, но та опять обвила его колени руками. И тут страшный взрыв раздался со двора, и в них полетели щепки от забора.
--
Мой джип! - взревел Лёха и пнул Аньку так, что та отлетела на метр. Ревя и свистя кнутом, он кинулся вслед. Игорь бежал со всех ног, но чувствовал, что расстояние сокращается. Прут свистел всё ближе. А вокруг со всех сторон бежали люди. Но Игорь слышал только свист прута и неровный топот ног, преследовавший его. Он забежал во двор и кинулся в проём сарая. Он уже слышал Лёхино дыхание. Проём, Игорь пригнулся. Сзади звякнул железный прут. "Вряд ли бы он с прутом пролез в сарай", - мелькнуло в голове. Он чувствовал дыхание Лёхи на затылке. И тут Игорь прыгнул вправо. Он не видел в темноте, но знал - там, над ямой разрушенного погреба, была доска. "А-а-а",- раздалось за спиной. Он долетел до доски, но не удержал равновесие и повис, схватившись за неё руками. Он боялся, что Лёха ухватит его за ногу и стащит вниз. Но тот крутился внизу и орал благим матом. И тут, вдруг, стало светло - люди с фонарями осматривали место действия. Бабы ахали: "Господи, сынок, как же ты? Ну, держись, родимый!", а мужики уже несли доски, настилали их и тянули Игорю руки. Он вышел из сарая, окруженный толпой селян, сел в траву и заплакал. В доме, возле бабушки Поли уже суетился народ. Лёху вытаскивали, приготовив верёвку, но вязать его не пришлось. Он был весь в ожогах и со сломанной ногой.
Когда все более или менее успокоились, к Игорю подошли Санёк и Анька. А через некоторое время они шли по улице, и Игорь слушал Сашкин рассказ:
--
Вчера Пашка (Пашка был сыном местных алкоголиков, хозяев огорода, которым Игорь шел из сада в деревню) подошёл ко мне и попросил вызвать Аньку. Мы ходили с ней в прошлом году. Я спросил: "Зачем?", он сказал, что приехали ребята из области и привезли ей от Таньки весточку и одну вещицу. А когда Аня вышла, они схватили её и запихнули в джип, а мне дали вот эту бумажку (он достал из кармана 50 долларов) и сказали, что мы теперь повязаны. Мы с Пашкой остались на улице. Я стал его трясти - кто эти парни? Тот сказал, что один - очень серьёзный товарищ - сутенёр из области, а второй - бывший местный, сын тёти Гали. Он и привёз его сюда. Для особо крупных клиентов они по деревням добывают девочек, из таких, каких искать не сильно будут. В прошлом году они так же увезли Таньку. Потом она письмо прислала, что живет в городе, хорошо устроилась. Все решили, что она сама туда уехала. Ночью я помог Аньке сбежать. Она прибежала к тёте Любе и всё ей рассказала. А та встретила у колодца Коляна и стала стыдить его, пообещала заявить в милицию, если они не отстанут от Аньки. Но Анька сильно приглянулась Лёхе - она как раз то, что хотел его клиент. Тете Любе эти угрозы стоили жизни. А когда мать Коляна пришла от бабки Поли и сказала, что та думает, что Любу убили, это решило и её судьбу. Но тогда я ничего этого не знал. Лёха показал на избу бабки Поли и сказал: "Какая развалюха, хозяйка, наверное, от голода распухла, надо бы ей помочь". Я рассмеялся и рассказал ему про банку - ведь у Лёхи денег куры не клюют, грабить бы он не стал. Тогда он и придумал весь этот сценарий с мнимым ограблением. Моей задачей было найти банку и забрать себе деньги, чтобы все подумали, что ты убил старуху из-за них. Но я взял только вот это, - и он отдал Игорю сто долларовую бумажку. Я видел тебя во дворе и искал, чтобы отдать деньги и сказать, чтобы ты шёл к нам домой и ждал там меня. Ночью мы бы верхней дорогой уехали в город и привезли сюда милицию. Они бы не уехали из села - они хотели тебя убить, и милиция взяла бы их с поличным - с Анькой.
Они подошли к горящему дому. Вокруг собралась вся деревня. Люди от колодца передавали ведра, пожар затухал.
--
Мне у них ничего не грозило. Ведь им нужна была девственница. Я была товаром, а товар должен иметь товарный вид. Но, знаешь, так как получилось у тебя, мне даже больше нравится, - Анька окинула взглядом горящий дом, искорёженный джип, скулящего Коляна и скрежечащего зубами Лёху. Пашка лежал бездыханный.
--
Не жалей, - сказал Санёк, перехватив Анькин взгляд, остановившийся на Пашке, - это он убивал "за отдельную плату", - потом он достал из кармана 50 долларов и бросил их в догорающий пожар.
--
Зачем? - удивился Игорь.
--
Мне так легче, - ответил Сашка, - Знаешь, ведь если бы не ты, не знаю, что бы с нами было!
--
Слушай, Игорь, - вдруг спросила Анька, - а что ты никогда к нам в клуб не ходишь, да и вообще, как-то всех избегаешь? Вчера пришёл к нам за молоком, даже не поздоровался со мной? Из-за этого тебя считают странным. - Анька замолчала.
--
Вчера, говоришь? - и Игорь неожиданно широко улыбнулся, - Придет и мое время!