Рюмина Марина Викторовна : другие произведения.

Сказочники, или мир в капельке росы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В сюжете книги, как в русской матрешке, одна история заключена в другую, но все они единой путеводной нитью связаны друг с другом, и поступки героев одной истории влияют на поведение персонажей другой, помогают принять решение в сложной ситуации. Впрочем, как и в жизни.

  -- Сказочники
  
  
   0x01 graphic

или Мир в капельке росы

  
  
  
   В начале Мира было слово
   Оно живительной струей
   Перевернуло, раскололо,
   Взорвало светом тьмы покой!
  
   С тех пор прошли тысячелетья,
   Где свет и тьма сплелись в борьбе.
   И мрак, порою, на столетья
   Господство возвращал себе.
  
   И снова тьма была б над миром,
   Но Логос рвется вновь и вновь
   И созидает с новой силой
   Судьбу, и душу, и любовь!
  
  
   0x01 graphic
  

СКАЗОЧНИКИ

или мир в капельке росы

Памяти Кателиной Татьяны Григорьевны посвящается

Часть 1

   Солнечный луч пробился сквозь листву, поплясал на поверхности лужи, встревоженной колесом телеги и начал играть с ресницами юноши, мирно спавшего на козлах. Молодой человек отмахнулся как от мухи. Луч скользнул по щеке и опять начал светить в уголок глаза, как бы говоря: "Вставай, а то проспишь и не успеешь поздороваться со мной!" Юноша дернул бровью и проснулся. В просветах веток сияло чистое светлое небо.
   0x08 graphic
  
   Возница повернул голову и улыбнулся - ему показалось, что две лазурные глубины смотрят в глаза друг другу.
   - Говорил тебе, Лесь, иди спать в кибитку. Тогда бы не пришлось вставать так рано.
   - Но тогда бы я не увидел звезд перед грозой, не умылся бы прохладным ливнем, не услышал бы песню ветра и, наверняка, проспал бы рассвет! - Ответил юноша, продолжая смотреть в небо, - Да и ты, Петрико, без меня вряд ли смог бы помочь Чалой вытянуть телегу из той лужи, в которой мы застряли во время грозы.
   Он поднялся и огляделся вокруг.
   - Гляди-ка, Петрико, там, справа, кажется, поляна.
   - Вот и славно! Там и остановимся для завтрака.
   Кибитка выехала на зеленую опушку и остановилась. Справа от себя путники увидели небольшое озеро, а слева проходила накатанная грунтовая дорога.
   - Кажется, сегодня нам удастся пополнить свой провиант, - сказал кучер и повел Чалую в направлении озера.
   Молодой человек взял два ведра и пошел к берегу, бросив на ходу:
   - Наберу воды для завтрака, и можно будет отмыться.
   - Петрико, - сказал юноша, стоя по пояс в воде, - а ведь в таких озерах, наверное, и водятся кикиморы или русалки?
   - Ты что, боишься, Лесь? - поддел его возница.
   - Да нет, наоборот, было бы интересно встретиться с этаким чудом.
   - Встретишься еще, успеешь! - засмеялся кучер и протянул над ведрами руки, - а пока отмывайся, и давай чуток поспим.
   И Петрико тоже стал отмывать сапоги. Потом они заплыли на середину озера, окунулись несколько раз с головой, выбрались на берег и устроились для отдыха на зеленом душистом ковре.
   - Надо же, а ведь здесь совсем сухо, только роса, - произнес Лесь после недолгого молчания, - а я - то думал, что ночной ливень верст на десять всю округу намочил. Почему, Петрико, иногда такие вещи случаются, которые и объяснить-то никак нельзя? Ну, к примеру, в одном месте ливень всю деревню затопил, а рядом лес стоит не политый; или молния одно дерево ударом испепелит, а другое, рядом, стоит, как ни в чем не бывало, хоть и выше оно и ветвистей?
   Но Петрико спал сладким сном. Лесь подложил руку под голову, закрыл глаза, и совсем, уж было, сон его сморил, как вдруг слышит, будто в кустах плачет кто-то.
   Поднялся он, раздвинул ветки, глядит, а там баба на камне сидит, нечесаная, в лохмотьях, кулаком мокрый нос утирает.
  

0x01 graphic

   - Что это ты, тетечка, тут сырость разводишь? Что за горе у тебя приключилось?
   А она молчит, да только искоса на Леся позыркивает, и глаз у нее, от слез, видимо, как-то так поблескивает.
   - Да ты не бойся меня, горемычная, я тебя не обижу, - ободрил ее парень, - А, может, и помогу чем.
   Тут она подвывать перестала и зубы в улыбке оскалила.
   - Я и не боюсь, - говорит, - а коль помочь хочешь, так я тебе беду свою расскажу. Купалась я здесь давеча, и гребень в воду обронила, да найти не могу. Видно, под корягу угодил. А там глубоко, потонуть боюсь - плавать-то не умею. А в деревню нечесаной идти стыдно. Да и гребень новый покупать придется. Муж у меня скупой, за растрату вожжами отходит, как пить дать. Может, ты нырнешь, да гребень мой поищешь? Под корягой он, не иначе.
   Лесь нагнулся над озером:
   - Не видать ничего.
   - Да ты нырни под корягу-то, - засуетилась баба, - там рукой и нашаришь.
   - Гребень-то новый был? - поинтересовался молодой человек.
   - Да бабушкин еще, - ответила она.
   - Эка, нашла из-за чего так убиваться, - пожал плечами юноша, - Пора бы уж и новый гребень справить. Ладно уж, держи, расчесывайся.
   Лесь достал из кармана рубахи вещицу и протянул ее бабе:
   - Для Веснушки вырезал, вчера только закончил.
   Баба взяла гребень, повертела в руках.
   - Ишь ты, узорчатый-то какой! И зубцы не редкие и не частые, в аккурат.
   - Ну, раз по сердцу тебе, забирай его, так и быть, - улыбнулся Лесь, - А я Веснушке еще вырежу.
   - И не жаль тебе красоту такую незнакомой бабе отдавать? - недоверчиво покосилась на него тетка.
   - Конечно, не жаль, раз ты радуешься! Да тебе только такой гребень и надобен. Другой раз и с гребнем купаться будешь, не потонет - деревянный он. Да ты в волосы-то его вколи, поглядись в воду - красавица! Муж на тебя посмотрит, да не то что вожжами накажет, а еще и шаль новую справит. Вот увидишь, гребень счастливый, с душой сделанный.
   Баба волосы расчесала, гребень вколола, да и впрямь как-то похорошела, изнутри, что ли, засветилась.
   - Так вот ты какой, Олесь Клязьменский, - говорит, - Недаром, значит, про тебя молва идет.
   Парень глаза свои синие от удивления раскрыл и ресницами захлопал.
   - Откуда знаешь меня, тетенька? Мы с балаганом в этих краях впервые.
   - Да уж знаю. Земля слухами полнится, - и, вдруг, улыбнулась, и с ехидцей добавила, - А, может, ты и братцу моему поможешь? Время-то есть у тебя?
   - Да я, вообще-то, поспать хотел, - опустил голову юноша, - приустал в дороге.
   - Ну и не ходи, - успокоилась тетка.
   - Нет, если помочь надо, то времени не жалко. Далёко идти-то?
   - Да вон туда, - указала баба в чащу, - Может, сразу его найдешь, а, может, версту поплутаешь.
   - А что с ним? - спросил Лесь.
   - Хворый он.
   - Как звать-то мне его?
   - Да Силычем кличь, - вдруг тетка головой тряхнула, и взгляд опустила, - Ну, иди уже.
   Он шел и шел в указанную сторону, а лес становился все гуще и гуще. Как-то зябко стало Лесю.
   - Силыч, - позвал он тихонько. Никто не откликнулся.
   - Силы-ыч! - крикнул он громче, но голос не подхватился эхом, а сразу смолк, будто усовестился, что тишину нарушил.
   "Надо же, чаща какая! Как бы не заплутать!" - забеспокоился молодой человек и огляделся - поросль стояла стеной со всех сторон одинаковая. Вдруг, за спиной Лесь услышал скрип и еле успел отскочить - прямо на то место, где он стоял, рухнул ствол большого дерева с подгнившим основанием.
   - Ух ты! А место-то тут гиблое, - произнес юноша, - одному и пропасть недолго. Но ты не бойся, Силыч, я тебя здесь не оставлю. Сейчас отдохну чуток, с мыслями соберусь, а то, видно, заплутал немного.
   И Лесь сел прямо на свалившийся ствол, достал из шаровар свистульку в виде канарейки и засвистел. Заиграл, да и сам заслушался, забылся, где он.
   "Хороший звук получился - звонкий, заливистый", - подумал он с удовольствием и обернулся - в кустах будто бы сушняк хрустнул.
   - Силыч, это ты? - спросил юноша, раздвигая ветки. Там действительно стоял мужичонка, росточком ему в аккурат под мышку.
   - Ну, слава Богу, нашелся!
   - Чур меня! - взмахнул мужичок руками, и отступил в чащу.
   - Да ты не бойся, - поспешил успокоить его Лесь, - я не нечисть какая. Я артист из балагана Петрико. Меня сестра твоя послала тебе в помощь. Ты скажи, что за беда с тобой приключилась?
   - Беда не вода, не утечет, свое русло не изменит, - затараторил мужичонка.
   - Это так, - согласился молодой человек, - но главное из чащи выбраться, а там в любой деревне травницы найдутся. Да хоть Петрико - наш балаганщик! Очень умелый человек. Любого больного на ноги поставит.
   - Меня ставь, не ставь, а все одна нога короче, - усмехнулся старикашка.
   - Вот оно что, - призадумался Лесь, - и давно ты так маешься?
   - Почитай, сызмальства. Так что, ни знахарки, ни сказочник твой меня не исцелят, - грустно заключил Силыч.
   - Исцелить не исцелят, а вот помочь горю твоему можно.
   В глазах юноши заиграла лукавая искорка.
   - И кто же мне поможет? Уж не ты ли? - захихикал мужичонка, будто веткой о ветку заскрипел.
   - А хоть и я!
   - Ой, хвастун, болтун, пустомелище! - скривился Силыч.
   - Да ты погоди ругаться-то, - остановил его молодой человек, - Ты вот что скажи - лыко у тебя есть?
   - Лыко? - захихикал старичок, - Да ентого добра здесь видимо - невидимо.
   - Ну, так давай!
   Силыч проворно зашнырял по кустам (даром что хромой). А через несколько минут перед Лесем была целая гора лыка, и ни какого-нибудь, а самого что ни на есть первосортного.
   - Ну, а теперь сказывай, насколько у тебя нога короче будет? - спросил парень, перебирая пахучие полоски.
   - Почитай, вершка на полтора, - ответил мужичок, по-птичьи склонив голову на бок, - Да ты что задумал-то, хлопец?
   Олесь хитро улыбнулся:
   - А вот сплету тебе сейчас лапоточки: на одну ногу - обычный, а на другую - с двойной подошвою. А меж подошвами набью его корою липовой, толщиной в аккурат в два дюйма. Вот и будешь, ты, дяденька, бегать, как лучший гонец, а про изъян свой и помнить забудешь.
   - Эка невидаль - лапоточки! Кто сказал, что Силычу обувка нужна? Я и босый и хромый, а быстрей самого быстрого бегуна куда надо доберусь! - ворчит мужичонка, а сам парню за плечо заглядывает, не передумал ли тот ему лапти плести.
   0x01 graphic
  
   - Вишь, как ладно у тебя работа спорится, - сменил, наконец, Силыч гнев на милость.
   - А ты не стой в стороне, а иди лапоток померяй, чтоб по размеру обувка вышла, - говорит ему Лесь.
   - Ишь, че захотел - померяй! - осерчал вдруг мужичонка, да ступню в листву сухую поглубже зарыл, - вот такой у меня размер, в аккурат с енту щепку будет, - и Лесю кусок коры подает.
   Тот только плечами пожал.
   - Странный ты. Ну, мерить не хочешь - не меряй, но потом не обижайся, если обувка либо жать будет, либо с пятки сваливаться.
   - А ты в аккурат по щепе делай - не промахнешься, - заверил старикашка.
   Закончил Лесь работу, лапти перед хозяином поставил и говорит:
   - Ну, пора нам отсюда и выбираться - сестра твоя о тебе беспокоится, извелась уже, наверное.
   - Марфа, что ли? - с ехидцей спросил Силыч.
   - Может и Марфа, имени не спрашивал. Я ее у озера встретил, она там гребень обронила.
   - У, кикимора! - в сердцах воскликнул старичонка.
   - Что это ты, дяденька, на сестру ругаешься? - удивился юноша, - Она за тебя волнуется, меня на помощь прислала...
   - Кикимора и есть. Волнуется! Лишь бы свою заботу на другого спихнуть! - сморщился мужичок и заморгал часто - часто, будто ему соринка в глаз попала.
   - Да разве можно женщине одной в этакую чащу ходить! Меня тут деревом вот этим чуть не пришибло, чудом увернулся, а ну как она не успела бы? - заступился за тетеньку Лесь.
   А Силыч тем временем в лапоточки впрыгнул и вдоль деревьев расхаживает, да по сторонам поглядывает, всем своим видом будто сказать хочет: "Ну как я вам? Я ли не молодец?! Вот вам и убогий, вот вам и хромый".
   - Ну, я ведь тоже не лыком шит, - опять заскрипел Силыч, и, вдруг, свистнул неожиданно звонким посвистом, да крикнул зычным голосом:
   - Фиска!
   И, как по волшебству, кусты расступились, и предстала пред Лесевым взором девушка красоты невиданной.
   - Анфиса, дочка моя, - представил Силыч и для нее добавил, - парень ентот мне обувку с ходулькой смастерил. Отблагодарить надо.
   Улыбнулась Анфиса ласково, взяла Леся за руку и сказала голосом ангельским:
   - Пойдем со мной, парубок, не пожалеешь!
   Лесь глядит на нее во все глаза, очей отвести не может и все думает, как у такого неказистого мужичонки этакая принцесса народиться сумела. Велика сила природы-матушки!
   - Чем же одарить мне тебя, зорька ясная? Ведь нет у меня ничего. Был гребень резной, красоты твоей достойный, да я его Марфе отдал, - только и сумел вымолвить.
   А Анфиса смеется, да за собой парня тянет.
   И, вдруг, стволы да ветки разом кончились, и оказались они на берегу того же озера, где их лагерь разбит, только с другой стороны.
   "Что же это я, выходит, все время вокруг озера кружил. А ведь думал, версты за две от этого места в лесу заплутать довелось", - мелькнуло в голове Леся.
   Но долго удивляться ему не пришлось.
   - Подружки, - позвала Анфиса, - встречайте, это гость мой!
  
   0x01 graphic
  
   И, вдруг, кувшинки да лилии в воде зашевелились, и увидел юноша стайку девчат с цветами в волосах. Они засмеялись, забрызгались, телами белыми засверкали и, прямо так, неприкрытыми, в воде запрыгали:
   - Иди к нам, Олесь, мы тут хороводы водим, в салочки играем. Нынче праздник - Иван-Купала. А в этот день все можно!
   Закружился лес и озеро, радостно и трепетно сжалось сердце. А девчата поют, за ухом щекочут, взгляды томные из-под ресниц на него бросают. А ярче всех Анфисины очи горят!
   - Ты, глупый, гребнем меня одарить хотел. Не надо мне никакого гребня. Ты мне себя подари! - шепчет она, как ветром знойным обжигает. И от шепота этого вся кровь так и закипает, так и бродит.
   Вот и рубаха его уже на берег полетела, и штаны вдоль камышей плывут, и стоит он уже в одном исподнем по пояс в воде. Так и до греха недалеко. Да что там - совсем близко! Закрыл Лесь глаза руками:
   - Девки, милые, что же вы делаете- то! Мне ведь что - я птица вольная. Сегодня здесь, завтра там. А ты, Анфиса, вдруг что получится, потом будешь век горе маять! И все из-за лаптей со стельками!
   - Да люб ты мне! Иди сюда, не думай ни о чем!
   Глаза туманом заволокло, в висках застучало.
   - Не по-людски это. Что ж я - нехристь какой!
   И Олесь сквозь Анфисино объятие руку под ворот просунул и крестик медный в кулаке сжал.
   Открывает глаза - лежит он на поляне. Рядом Петрико спит, посапывает, Чалая траву щиплет. Он в одежде своей, при поясе. Только на руке правой от крестика медного кровавый след остался.
   - Надо же, приснится ведь этакое!
   - Ну, наконец-то просыпаться начали. А я думала, до полудня храпака давать будете. Марья уже завтрак приготовила, а мы с Веснушкой в лесу смородины набрали, - сказала кудрявая черноглазая девчушка и побежала к озеру.
   - Смотри, Янка, осторожно, там берег скользкий! - крикнул Лесь.
   - Берег скользкий, да еще и жабы водятся, - ответила она и нагнулась за увесистым камнем, - сейчас я ей покажу, как мне воду мутить.
   Янка размахнулась, прицеливаясь, но Лесь быстрым и твердым движением перехватил руку, потом осторожно разжал ее пальцы, и камень упал к их ногам.
   - Ну, что ты все время хочешь кого-нибудь обидеть? Что сделала тебе эта Божья тварь? - сказал он с упреком.
   - Если бы я на нее наступила, то упала бы и ушиблась. А если бы она на меня прыгнула, то у меня по коже пошли бы бородавки, - загибала пальцы Яна.
   - Если бы, если бы! - передразнил ее Олесь, - А она вот сидит тихо и смотрит на тебя. И пока только ты хотела прибить ее камнем.
   - А что, мне нужно было ждать, когда она возьмет и прыгнет?! - тряхнула девушка кудрями.
   - Янка, это ты пришла на ее озеро, зачем же сразу обижать хозяйку, - вдруг улыбнулся Олесь!
   - Это она хозяйка?! - вскинула брови спорщица, - Жаба противная! Да если бы ее на свете не было, мир бы хуже не стал. Вон кувшинки да лилии - те хоть красивые, глаз радуют. А эта жаба не нужна совсем.
  

0x01 graphic

  
   - Противная, говоришь? А сказку помнишь о царевне - лягушке? А, может быть, и эта жаба - принцесса заколдованная. Вот взял какой-нибудь волшебник и превратил одну принцессу в жабу сроком на три года - наказал за высокомерие. А она теперь смотрит на нас, людей, и сказать хочет: "Любите друг друга, не причиняйте зла ни одной твари Божьей, а то окажетесь, как я, в зеленой скользкой шкурке". Ой, Янка, смотри, у нее в глазу слезинка блестит! Видишь, - указал пальцем юноша, - а ты ее еще обидеть хотела!
   - Знаешь, Лесь, - усмехнулась Яна, - артист ты, конечно, хороший, я не спорю, да только с головой у тебя не все в порядке. То у тебя ветер поет, то камень думает. Теперь вот жаба плачет. Брызги из озера в глаз ей угодили, вот и все слезы. Ты бы Марью попросил тебе ирный корень позаваривать, а то свихнешься совсем.
   - Эх, Янка, Янка! Сколько с тобой не говорю, а все без толку. Мира в тебе нет, суета одна, - покачал он головой.
   - Лесь, Янка, хватит ругаться, - прервал их перепалку низкий женский голос, - идите сюда, смотрите, кого к нам Веснушка привела!
   - Кто ты? - спрашивала крутобёдрая пышногрудая женщина ничем не приметную девушку, подводя ее к костру.
   - Фанька я, князей Никольских девка. Из поместья в деревню к матери иду. Отпустите меня, у меня брат болен, - со слезами в голосе залепетала гостья.
   - Да мы, милая девушка, вреда тебе не причиним, - заверила ее женщина, - Нам бы узнать только, далеко ли до поместья. Что за люди князья Никольские, и любят ли они театр.
   - Мы артисты, ездим по стране, спектакли да сказки показываем. Этим и живем, - пояснил Петрико.
   - Правда! - обрадовалась Фанька, - так вы люди, значит, христиане?
   - Ну, конечно, я тебе об этом все время и толкую, - сказала рыжая курносая девчонка и в доказательство достала свой нательный крестик, - вот, смотри.
   - Родненькие вы мои, - всхлипнула девушка, - а я-то, дура, ведь думала, что это нечисть лесная меня к озеру манит, душу погубить хочет. Об озере этом, почитай, уже второй год дурная слава идет. С тех самых пор, как Марфа - хуторянка в нем утопла.
   - Марфа, говоришь? - оживился Олесь.
   - Ну да. Она, сказывают, колдовством промышляла и в полночь на кладбище с хутора шла, да в озере искупаться решила. Вот бабкин гребень волшебный в воду и обронила. А ей, ведьме, без гребня нельзя - колдовства не получится, - рассказывала девка, - она и нырнула его искать, да застряла под корягою. Муж ее утром там и нашел, да один не смог вытащить. Тетка Марфа дородная была, а Никифор - мужичонка хлипенький. Вот он в деревню за подмогой и прибежал. Да только когда народ у озера собрался - тела там уже не было. Но с тех пор многие Марфу у озера видели. Все, говорят, просит гребень ее из-под коряги вытащить. А случалось, что и пропадал кто из деревенских - сгинет человек, и нет его. По этой дороге поодиночке народ уж и ходить бросил.
   - А ты что же, нечисти не боишься? - спросил ее бурнастый парень, аккуратно подкладывавший ветки в костер.
   - Как не бояться! - откликнулась гостья, - Я как к озеру подходить стала, так "Богородицу" в голос читала, а зубы так и клацали.
   - Так как же ты на такое путешествие отважилась? Или другой дороги в деревню нет? - удивилась Марья.
   - Есть дорога, да на две версты длиннее. А у меня сейчас брат третий день в жару мечется, - тут Фанька носом захлюпала и говорить совсем нескладно стала, - Я всю ночь с мамкой брата выхаживала... А княжна Наталья... Голубей она разводит... А я кормила их, да клетку одну не закрыла, видно. Уж больно спать хотелось... Он и выпрыгнул. А теперь меня после обеда выпорют... А Кузьма - мужик здоровый... Я потом дня два встать не смогу. А мамка ждать будет... Мы с ней за братом по очереди ходим.
   Тут девка вовсе слезами залилась. Петрико обнял ее за плечи, помолчал, подумал. Потом велел Марье кувшин принести. Налил в нее водицы, пошептал что-то, да Фаньке подает.
   - Беги домой, Епифания, да водой этой брата напои, умой его, избу по углам обрызгай, да трижды прочитай "Живые в помощь". А в поместье вернешься... Ну, Бог даст, и там что-нибудь придумаем.
   Фанька кувшин с водой взяла и на Петрико недоверчиво смотрит.
   Веснушка улыбнулась, тряхнула рыжею косой и говорит:
   - Да ты не сомневайся, делай, как дяденька сказал.
   - Кто в поместье хозяин-то? - спросил балаганщик.
   - Да хозяин, Андрей Алексеевич, сейчас в Польше, или в Англии. Он уже лет пять как по Европе путешествует. Как хозяйка померла, так и уехал сразу - горевал очень. Наталья и хозяйничает. Петенька есть еще, но тот совсем маленький. Хозяйка-то при родах помереть изволила..., - и тут девка понизила голос почти до шепота, - А ты кто, дяденька - волшебник?
   Петрико засмеялся:
   - Сказочник я, а это почти одно и то же. Ну, ты иди, времени мало остается. Да и нам торопиться надобно.
   Фанька зашагала по дороге, неся перед собой кувшин и все оглядываясь на труппу. А артисты сели к костру завтракать.
   За едой все пытались представить княжну - голубятницу, да определить, какую же сказку ей лучше всего показать.
   - Ну, что молчишь, Петрико? Кто у нас сказочник? - наконец обратилась Марья к балаганщику, задумчиво смотревшему на костер, и в разговоре не участвующему, - Может, про курицу - Чернышку, или про семь гномов?
   Но Петрико покачал головой, теребя серьгу в ухе.
   - Нет, сегодня будет новая сказка.
   Вся "труппа" - Марья, двое ее родных, да еще двое прибившихся когда-то к сказочнику ребятишек - притихла и уставилась на балаганщика. Он молчал, продолжая наблюдать за игрой огня.
   - Что это будет за сказка, про кого? - наконец, осторожно спросила Веснушка.
   - Как она будет называться? - подхватил чем -то похожий на Веснушку бурнастый паренек.
   Петрико задумчиво пожал плечами:
   - Сказка...
   - И кем в этой сказке буду я? - спросила Янка.
   - Ты? Ты будешь принцессой. Веснушка будет девушкой - крестьянкой. Марья - кикиморой.
   - Дожила! - вполголоса зароптала Марья, - Стоит только женщине немного располнеть...
   - Я буду советником принцессы, - продолжал Петрико, не обращая никакого внимания на ворчание стареющей актрисы. Вы, моя принцесса, будете выращивать цветы, не сами, конечно, но очень будете этим увлечены. Ты, Веснушка, будешь торговать парным молоком и сметаной. Ты, Костя, будешь состоять при принцессе лейб-кучером, и иметь очень независимый характер.
   - А кем буду я? - тихо спросил Лесь.
   - О, ты будешь счастливым человеком, - ответил Петрико, - ты будешь любить! Итак, у нас очень мало времени, давайте быстро изучать роли, до обеда мы должны быть в поместье. Боюсь, что многое недодумано, придется без конца импровизировать. Но, ведь в нашей труппе все - таланты, да и характеры получатся живее. Ну, друзья, за работу!
  
   Кибитка, поскрипывая, подъезжала к поместью. Артисты сидели молча, уже войдя в свои роли, готовые на сцене пережить судьбу, уготованную им режиссером.
   - Кто вы такие, и что вам нужно? - грубовато спросил у Петрико здоровенный чернобородый мужик, вышедший к путникам из ворот.
   - Нам бы хозяйку увидать, княжну Наталью Андреевну Никольскую.
   - Она, матушка, голубями занимается, - смягчился мужичина, и, подняв глаза к небу, добавил, - на седьмой круг пошли. Еще три круга, и хозяйка освободится. Как доложить-то про вас?
   Балаганщик принял важный и торжественный вид.
   - Скажи, что труппа народного театра Петра Васильевича Болдина осчастливила ее своим посещением.
   - Ишь ты! - усмехнулся мужик и скрылся за забором. А Петрико приготовился ждать.
   Примерно через полчаса калитка отворилась, и к нашим путникам вышла девушка в голубом платье со светло-русыми локонами, искусно уложенными вокруг классического овала лица. Ее большие серые глаза насмешливо сузились.
   - Это, стало быть, и есть та самая благодетельная труппа народного театра Петра... как его там? - обратилась она к мужику.
   Сказочник снял свою широкополую шляпу и галантно поклонился.
   - Разрешите представиться. Петр Васильевич Болдин, владелец балагана, автор и режиссер - постановщик ряда пьес и сказок. Разъезжаем с гастролями по стране. В данный момент прибыли в Ваше имение и мечтаем потешить Вас своим искусством.
   Наталья некоторое время изучающе смотрела на руководителя "народного театра" и его "труппу", а затем, сделав широкий жест, вновь обратилась к мужику:
   - Кузьма, открой ворота, впусти "карету", - и в тон балаганщику добавила, - Милости просим в нашу скромную обитель.
   Кибитка заскрипела и медленно тронулась за девушкой по выложенной красным кирпичом аллее к трехэтажному особняку, выстроенному в ложно-готическом стиле и представляющему собой одну из жемчужин русской архитектуры.
   Петрико смотрел вслед хозяйке, пытаясь понять, правильно ли он угадал ее натуру. Он отметил, что, несмотря на некоторую печаль и задумчивость во взгляде, в ее движениях сквозила решительность и резкость.
   Оставив кибитку вместе с труппой балаганщика неподалеку от резных дверей, Болдин и Наталья вошли во дворец. По начищенному паркету просторного коридора со стенами, украшенными фамильными портретами, княжна проводила Петрико в просторную залу, оборудованную сценой и кулисами.
   - Это помещение моего домашнего театра, - сказала хозяйка.
   - Карл Вольфович Блюмберг - его режиссер, - Наталья указала в сторону элегантного немецкого еврея с острой бородой и взглядом.
   - Петр Васильевич Болдин, владелец народного театра и наш гость, - представила она Петрико, - Этим летом Карл Вольфович занят тем, что готовит ряд спектаклей к просмотру директора театра Ее Величества Королевы Великобритании, приглашенного погостить у нас моим отцом. Карл Вольфович, будьте любезны, соберите труппу. Мои артисты и сцена в Вашем распоряжении, господин Болдин. Сколько времени понадобится для подготовки к спектаклю?
   - Не больше получаса, сударыня! Мы не заставим Вас долго ждать, - ответил балаганщик.
   - Вот и чудесно! - и Наталья вышла из залы, оставив за собой легкое движение воздуха и тонкий аромат.
  

? ? ?

  
   Принцесса сладко потянулась и открыла глаза. Опочивальня была заполнена теплым золотисто-розовым светом.
   "Вот и настал этот день", - подумала принцесса, но, почему-то, не испытала радости. Она откинула шелковый полог, поднялась, прошла мимо изразцовой печи, туалетного столика с креслом и, подойдя к окну, раздвинула шторы.
   "С днем рождения, моя девочка!" - услышала она ласковый мамин голос.
   - Мамочка, где же ты? - прошептала она, жадно вглядываясь в синий колодец неба, темнеющего среди облаков. Крупные слезы бусинками покатились по щекам.
   - Принцесса проснулась! - донесся до нее звонкий голос лейб-кучера.
   Двор мгновенно пришел в движение.
   - Ее Высочество проснулись! - звучало тут и там.
   Все сразу стало на свои места. Девка Парашка помогла ей одеться, а фрау Марта приступила к прическе.
   "Все же мудро устроен мир, - думала принцесса, разглядывая в зеркалах трельяжа из розового дерева свой фас и профиль, - каждая тварь в природе имеет свое место. А я рождена править. Возможно, поэтому мои родители ушли так рано. Будь они живы, мой талант повелевать людьми еще бы долгое время томились на задворках". Она с особым удовлетворением отметила на своем совсем еще юном лице зеркальный блеск глаз и волевую складку на подбородке, а душа наполнилась привычной уже значимостью и скукой.
   - Ваше Высочество, действительный тайный советник первого класса просит Вашей аудиенции!
   - Пусть войдет, - кивнула принцесса.
   Фрейлина Полина, сделав легкий реверанс, скрылась за дверью.
   -Доброе утро, Яна Анатольевна! Примите мое искреннее поздравление, наилучшие пожелания и этот скромный подарок, - сказал советник, ставя на мраморную инкрустацию трельяжа изящную коробочку из слоновой кости, - Как изволили почивать?
   - Прекрасно, Петр Васильевич, - принцесса открыла коробочку и, взглянув на изумрудные серьги, деликатно улыбнулась, - Очень мило. Но у Вас ко мне, наверное, еще что-то?
   - Да, - бархатным голосом ответил собеседник, - распорядок Вашего сегодняшнего дня.
   - Читайте.
   Тайный советник наклонил голову в знак почтения, отпер изящный серебряный замок молескина, открыл свою деловую книгу на заложенном месте и стал читать:
   - Десять часов - утреннее чаепитие, десять тридцать - прогулка по скверу. Одиннадцать тридцать - посещение дендрария. Двенадцать ноль ноль - выезд к народу. На центральной площади в честь Ваших именин будут раздаваться угощения, вино, серебряные монеты. Вы въедете в карете, ведомой дюжиной белых жеребцов. На Вас будет голубое платье, расшитое драгоценными каменьями, и золотая лента.
   Яна Анатольевна качнула головой и прервала говорящего:
   - Петр Васильевич, позвольте о деталях моего туалета мне позаботиться самой.
   - Да, моя принцесса! - вновь склонился в учтивом поклоне тайный советник, - Но я должен быть уведомлен о Вашем решении заранее, так как вся процедура Вашего выезда тщательно продумана, включая цвет кареты, платьев фрейлин, букетов цветов. Если Вы хотите что-либо изменить, учтите, что я должен буду успеть за два часа изменить все, что так скрупулезно готовилось несколько месяцев, иначе не будет гармонии. А Вы знаете, как важна она в таком ответственном деле, как выезд к народу. В городе толпы иностранных журналистов, которые так и ждут случая раздуть очередную сенсацию. Представьте, что завтра инфант Карл, или принц Фредерик прочтет в вечерних новостях, что у принцессы Яны нет вкуса. Вкус императорской особы - дело государственной важности.
   - Хорошо, я буду в голубом, - нахмурилась принцесса, - И велите подавать чай! Остальное зачитаете за чашкой.
  
   Процессия медленно двигалась по намеченному маршруту. Вокруг словно море колыхалась живая многоликая толпа. Она то сжималась, то рассеивалась, издавая монотонный гул, через который время от времени прорывались довольно четкие выкрики:
   "Да здравствует принцесса Яна!!!",
   "Нашей королеве долгие лета!!!"
   Один из царедворцев приблизился вплотную к тайному советнику и пробубнил ему в ухо: "Неплохо было бы устроить небольшое кровопролитие".
   Через несколько минут советник отделился от свиты, доскакал до кареты и опустил голову к окну:
   - Если бы моя госпожа бросила в толпу горсть золотых, её народ был бы счастлив, а все иностранные газеты написали бы о щедрости принцессы Яны. Мешочки с золотыми в Вашем сундучке.
   - Великолепная мысль, - захлопала в ладоши фрейлина Полина.
   - Но здесь на всех не хватит, - возразила принцесса, глядя на живое море.
   - Бросайте, Ваше Высочество, бросайте, это будет так эффектно! - смеялась фрейлина Надин.
   Яна запустила руку в мешочек, коснулась монет, но мамин голос из глубины памяти предостерег: "Даже в самой изысканной шкатулке может храниться самая недостойная вещь". Яна разжала кулачок, пытаясь осознать смысл происходящего. Потом улыбнулась и сказала:
   - Петр Васильевич, здесь на всех не хватит. Велите Вашим людям раздать каждому по золотому.
   Шея действительного тайного советника первого класса плавно побагровела.
   - Моя госпожа, если мы сделаем это, государственная казна опустеет.
   - Тогда совсем не вижу проку от такого благодеяния, - заявила принцесса, - Ведь если казна опустеет, то и те, кто получит золотой, и те, кому монеты не досталось, больше потеряют, чем приобретут! И разве я правлю государством, чтобы несколько человек случайно оказались обласканы, а не для того, чтобы в нем не осталось бедных? Так, или не так, Петр Васильевич?
   - Эти люди - самые преданные из Ваших подданных, - продолжал упорствовать тайный советник, - они собрались здесь с вечера, чтобы иметь счастье видеть Вас. Их любовь должна быть вознаграждена.
   Но Яна уже решила ни за что не уступать своему наставнику, ведь она сегодня стала старше еще на год:
   - Значит, эти люди уже вознаграждены, ведь их желание исполнилось!
   - Да здравствует принцесса Яна! - крикнул совсем близко какой-то нищий и протянул к ней дрожащую руку.
   Принцесса вышла из кареты. Всё вокруг замерло, и голос Яны Анатольевны зазвенел в тишине:
   - Мой казначей выдаст каждой семье по 30 копеек (организуйте это, Петр Васильевич). А сейчас для вас будет разыграно представление, налито вино и роздан обед. Веселитесь, ешьте и пейте за мое здоровье!
   Принцесса со свитой двинулись по направлению к собору, оставляя за собой ропщущую толпу.
   Вдруг, растолкав охранников, к процессии пробилась женщина в белоснежном платке и протянула Яне корзину:
   - Возьми, Солнышко наше, яблочки - съёмные, наливные, сама вырастила. Кушай на здоровье!
   Подскочивший сзади охранник отступил под властным взглядом принцессы. Она взяла розовое прозрачное яблоко и улыбнулась женщине:
   - Но мне нечем отблагодарить тебя, я оставила золотые в карете.
   - Да ты кушай, деточка, - ласково заговорила простолюдинка, - в этих яблочках сила и любовь земли нашей. А мне Господь воздаст то, чего я достойна.
   Тайный советник схватился за корзину и зашептал в ухо принцессе: "Бросьте яблоко, Яна Анатольевна, вдруг оно отравлено!"
  

0x01 graphic

   Яна засмеялась и передала корзину фрейлинам:
   - Угощайтесь, девушки, а остальное отдайте детям. Как зовут тебя, добрая женщина, - спросила принцесса, обратившись к горожанке.
   - Мария.
   А народ, между тем пришел в движение, и, к ужасу растерянной охраны, вся процессия в считанные минуты обросла невесть откуда взявшимися подносами, наполненными пирогами, пряниками, грушами, виноградом. Рыжая девушка принесла горшок со сметаной. Действительный тайный советник заглянул в крынку и сказал:
   - Там муха.
   Принцесса подняла на девушку удивленный взгляд:
   - Ты хотела посмеяться надо мной?
   - Что Вы, Ваше Высочество, я не знаю, как это получилось, - голос девушки дрожал от отчаяния, - простите великодушно.
   Но охрана уже тащила ее к черной карете. И тут из толпы, прямо навстречу Яне вынырнул высокий синеглазый парень. Он протянул ей цветок необыкновенной красоты со словами:
   - Поздравляю Вас, моя принцесса! Этот цветок исполнит Ваше самое заветное желание, - и вдруг упал перед ней на колени, став ростом чуть ниже её носа, - Прошу Вас, Ваше Высочество, отпустите Веснушку, она ни в чем не виновата!
   Глаза их встретились.
   - Кто такая Веснушка? - обронила вопрос именинница.
   - Это та рыжеволосая ведьма, что подсунула Вам сметану с мухой, - ответил тайный советник.
   Охрана пинками и прикладами уже убрала юношу с дороги. А Яна Анатольевна не сводила глаз с цветка.
   На протяжении всего молебна она ловила себя на том, что мысли ее далеки от молитвы благодарственной и промысла Божьего. А, добравшись до кареты, принцесса жестом подозвала к себе своего советника:
   - Петр Васильевич, что это за растение?
   - Не имею чести знать, Ваше Высочество.
   - Как только приедем во дворец, пришлите ко мне флориста, - распорядилась Яна Анатольевна и поднялась по ступенькам в салон.
  
   - Амадей Оттович, - подняла голову принцесса, услышав за спиной шаги своего цветовода, - что это за растение? - и она показала ему полученный в подарок цветок, который при искусственном освещении залы был не ярко-алым, каким она увидела его во время процессии, а фиолетово-бордовым.
   Ботаник надел пенсне и склонился над растением. Через пару минут он заговорил, пощипывая свою и без того жидкую бородку:
   - Если судить по стеблю и листьям, его можно принять за папоротник, но Вы, моя Принцесса, прекрасно знаете, что папоротники размножаются спорами. Это же растение явно относится к Покрытосеменным. А что это за папоротниковидное цветковое, ума не приложу, моя госпожа. По-видимому, знания европейской науки о флоре Вашей страны полны белых пятен. Вы позволите описать мне это чудо природы в Австрийском ботаническом журнале? Само собой, что имя принцессы Яны Анатольевны в данной публикации будет стоять на первом месте. Неплохо было бы для науки описать этот цветок целиком, вместе с его корневой системой.
   - Совершенно верно, Амадей Оттович, - подтвердила молодая августейшая особа, за внешним спокойствием скрывая внутреннее ликование, - я распоряжусь, чтобы в мою оранжерею доставили полный экземпляр этого растения. Будьте добры, пригласите ко мне моего тайного советника.
   - Позвольте откланяться, Ваше Высочество.
   С элегантным поклоном флорист удалился. А Яна подмигнула своему зеркальному отражению: "Кроме того, что Вы царственны, красивы, умны, Вы будете еще и особой с громким научным именем. Неплохое начало самостоятельной жизни!"
   За дверью послышались четкие размеренные шаги. Яна Анатольевна заговорила сразу, как только вошел советник, не оставив времени на приветствие:
   - Петр Васильевич, поручаю Вам связаться с начальником сыска и в кратчайший срок доставить во дворец холопа, подарившего мне цветок. Простолюдинов, так бесцеремонно прорвавшихся к высочайшей процессии, Ваши люди не могли ни взять на заметку.
   - Слушаюсь, моя Принцесса. Но позвольте узнать, к чему такая спешка? - осведомился советник.
   - Мы с Амадеем Оттовичем намерены написать научную статью об этом необыкновенном растении и опубликовать ее в наших и австрийских ботанических журналах, - она старалась говорить тоном, не терпящим возражения, - Я хочу, чтобы это произошло как можно скорее. Но нам нужно уточнить природную зону произрастания цветка, количество его особей, как можно точнее, и некоторые другие детали.
   И все же он возразил:
   - Разрешите заметить, Яна Анатольевна, что любые интересы монархов, выходящие за рамки государственных, лишь компрометируют их величие. Ученые могут ошибаться. Монархи - никогда! Откажитесь от этой затеи, моя драгоценная принцесса.
   Но почему, почему ее действительный тайный советник первого класса хочет сделать из нее какого-то каменного идола?!
   - Петр Васильевич, публикация лишь подчеркнет широту моих взглядов. И зарубежные граждане, и соотечественники поймут, что ими правит не бездушный манекен, а живой человек с богатым внутренним миром.
   - Граждане должны знать, что ими правит не живой человек с его увлечениями и страстями, а помазанник Божий, - невозмутимо ответил он, - Тот, кто, если не Бог, то Владыка, наделенный властью на Земле его! И все помыслы этого Владыки денно и нощно направлены на заботу о благосостоянии их, грешных, обуреваемых страстями. А Вы хотите открыть им свои увлечения!
   - Нерон был великим актером! - стараясь говорить как можно спокойнее, произнесла принцесса.
   - И сжег Рим! - парировал советник.
   - Диоклетиан был гениальным селекционером, - не сдавалась она.
   - И отрекся от трона!
   Яна чувствовала, что ее самообладание и уверенность в себе тают под напором этого человека, которого она привыкла слушать и почитать почти как родителя.
   - Согласна, Петр Васильевич, примеры неудачные! - немного помолчав и, наконец, подавив внутреннее смятение, отчеканила она - Но есть еще Екатерина Великая и Иван Благочестивый. Не секрет, что им не чужда была литературная деятельность, которую они весьма успешно совмещали с государственной. И к тому же, Петр Васильевич, сегодня день моего совершеннолетия. Я больше не нуждаюсь в опекунстве. Вы - мой действительный тайный советник, и извольте давать мне советы только тогда, когда я буду их спрашивать!
   - Слушаюсь, Ваше Высочество, - советник склонил голову, и искры гнева, светящиеся в его глазах, остались незамеченными, - разрешите откланяться и выполнять приказ?
   - Да, и как можно быстрее!
  
   Через час дверь залы, где Яна Анатольевна, окруженная гостями и фрейлинами, играла на рояле, открылась, и дворецкий доложил:
   - Ваше Высочество, пастух, преподнесший Вам цветок, доставлен, и ждет своего часа в конюшне.
   - Приведите его в мой кабинет, - распорядилась принцесса и, обращаясь к гостям, добавила - прошу прощения, господа, но я вынуждена вас покинуть - дела!
   Она, оставив гостей несколько раньше, чем предписывал дворцовый этикет, вошла в свой кабинет. Ей нравилось это небольшое уютное помещение со стенами, обитыми салатным шелком, и сводчатым потолком с изящным декором. Она любила находиться здесь даже тогда, когда не было необходимости работать с документами и просматривать прессу. Здесь она могла спокойно читать любимые книги, делать какие-то записи, а иногда просто подумать или помечтать в тишине. Здесь она чувствовала себя уверенно и покойно. Она открыла ящик кабинетного стола, достала молескин, но записать так ничего и не успела - доложили, что привели пастуха.
   - Пусть войдет, - распорядилась принцесса, и, мельком взглянув на вошедшего холопа, обратилась к сопровождавшему его приставу:
   - Я не просила бить.
   - Ваше Высочество, холоп дерзок и весьма буен. Это была необходимая самооборона, - забормотал полицейский.
   Яна задержала взгляд над бровью и на губе пастуха, затем на вырванном рукаве и разодранной штанине.
   - Скольким же служителям закона пришлось обороняться от одного простолюдина? Может быть, мне стоит заменить весь ваш штат пастухами? Подите вон!
   - Но, Ваше Высочество, он очень опасен! - попытался возразить полицмейстер.
   - Что? - брови Яны Анатольевны взлетели над переносицей, - Вы смеете мне перечить?
   - Слушаюсь, Ваше Высочество, - и пристав, обернувшись вокруг себя, удалился, подергивая пуговицу сюртука.
   - Мне жаль, - сказала принцесса, оставшись наедине с холопом, - не я велела так обращаться с тобой, я лишь приказала доставить тебя во дворец, чтобы задать один вопрос.
   - Вас не должна печалить моя участь, Ваше Высочество, - промолвил простолюдин, не поднимая глаз, - Судьба многих, кто не скрывал свою любовь к Вам, оказалась более плачевной - Веснушка в тюрьме, а у Марьи конфисковали все съестные припасы, включая корову, в поисках яда, которым она могла отравить Вас. Учитывая, что ее с ребятишками ждет долгая голодная зима, мои синяки - пустяк!
   Яна нахмурилась:
   - Я не в курсе этих событий и непременно разберусь. Но... меня смущает другое.
   - Что, Ваше Высочество?
   Яна отошла к туалетному столику и опустилась в глубокое кресло, обитое бордовым бархатом, жестом пригласив собеседника занять место напротив.
   - Мне доложили, что ты пастух. Это верно?
   - Да, Ваше Высочество, пастух свободной городской общины - подтвердил молодой человек, продолжая стоять.
   - Но говоришь ты не как простолюдин, - задумчиво проговорила принцесса, - Кто обучил тебя искусству риторики? Кто ты?
   - Я Олесь. Отец мой - приходский священник. Доход от паствы позволил мне окончить гимназию и несколько курсов высшего технического училища, - ответил пастух.
   - Вот как, - принцесса невольно улыбнулась, - с твоим образованием и, по всей видимости, умом, ты, должно быть, мечтаешь о более достойном положении.
   - На сегодня мне достаточно того, что я имею, - возразил он.
   Яна покрутила каштановый локон и улыбнулась еще шире. Ямочки заиграли на ее щеках. Сегодня ей хотелось быть по-королевски великодушной и могущественной.
   - Не лги ни мне, ни себе. У тебя ораторский дар и, наверное, еще куча талантов. А талант дан человеку свыше. Он как миссия, возложенная на него, от которой нельзя отказаться.
   - Где и в каких условиях человеку дано раскрыться в полной мере знает лишь сам Великий Сценарист, наделивший его дарами, - проговорил пастух, продолжая смотреть в пол, - А мы только актеры в его театре.
   - Но "Великий Сценарист" имеет на земле своих помазанников, через которых осуществляет свою волю в отношении целых народов, - торжественно заявила августейшая особа, - Неужели им не под силу изменить судьбу одного человека?
   Олесь поднял голову и посмотрел принцессе в глаза:
   - Что Вы хотите от меня, Яна Анатольевна? Вы позволите мне называть Вас так?
   Ее Высочество опешила от такой наглости, но быстро взяла себя в руки.
   - Называй, - и продолжила, - я действительно хочу, чтобы ты занял достойное положение.
   - Но ведь не для того же Вы велели обшарить весь город и приволочь меня сюда, чтобы осыпать своими милостями, - дерзнул возразить пастух, - Для чего я был нужен Вам?
   - Ты прав, - согласилась принцесса, - мне было нужно другое. Но ты сам удивишься, когда узнаешь, какой это пустяк в сравнении с теми переменами, которые ждут тебя. К этой теме мы вернемся позже. Теперь же я хочу немедленно заняться твоей судьбой - зачислить тебя в штат придворных и определить тебе должность, ну, скажем, действительного статского советника. Что ты скажешь на это?
   И, не дожидаясь благодарности, она трижды позвонила в колокольчик, уверенная, что прислуга, толпящаяся за дверью, уже бросилась искать придворного писаря.
   - Прежде, чем ответить, я, все-таки, хотел бы знать тот пустяк, ради которого Вы искали меня, - упорствовал простолюдин.
   Принцесса легкомысленно махнула рукой.
   - Это цветок, что ты подарил мне на площади.
   - Цветок, - молодой человек растерянно отступил к стене, - но...
   - Ну да, цветок, - Яна почему-то чувствовала себя как никогда легко и свободно и совсем забыла, что перед ней холоп, да еще, к тому же, которого она впервые видит, - Мы с Амадеем Оттовичем - моим придворным ботаником - пытались определить его видовую принадлежность и не смогли. По-видимому, это очень редкое растение. Его обязательно нужно описать в научных журналах и взять под охрану место его произрастания. А если его развести в оранжерее, то можно значительно пополнить государственную казну. Думаю, он будет пользоваться спросом. Потому я тебя и искала. Ты лишь покажешь место, где нашел цветок, остальное сделают ученые мужи из сельскохозяйственной академии. А знаешь, я рада, что ты оказался не глупым холопом, а человеком образованным, способным понять мой замысел! - откровенничала принцесса, глаза ее сияли, - Но, сначала займемся устройством твоей судьбы, а потом всем остальным.
   Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой человек в шелковой ливрее.
   - Вызывали, Ваше Высочество?
   - Да, садись, Филимон, и пиши указ, - принцесса жестом указала, куда ему сесть.
   Писарь устроился в кресле, несколько минут назад предлагаемом пастуху, положил на стол лощеный лист гербовой бумаги, обмакнул перо в чернила и кивком головы отбросил золотистый локон, упавший ему на глаз, всем своим видом давая понять: "Я весь - внимание, Ваше Высочество".
   - Пиши: "Указ Ее Высочества (мои титулы и имя), от (сегодняшние дата и время), - Яна диктовала, наблюдая через окно кабинета за суетой во дворе. Гости разъезжались по домам.
   - Первое: Все обвинения в адрес молочницы (фамилию и имя уточнишь у Петра Васильевича) считать недействительными, и выпустить из тюрьмы немедленно. Второе: Марье, вернуть все имущество и выдать пятьдесят золотых за нанесенное беспокойство. Третье: С настоящего момента приказываю именовать титулом, - Яна на мгновение задумалась, - барона, как твое полное имя? - обратилась принцесса к Олесю.
   - Это невозможно, Ваше Высочество, - промолвил он.
   На щеках у Яны заиграли ямочки:
   - Для меня очень мало невозможного.
   - Невозможно отыскать цветок, - тихо и печально произнес пастух.
   - Что? - переспросила принцесса, но тут же удивление на ее лице сменилось улыбкой, - Олесь, простите, запамятовала отчество, давайте закончим с делами, шутить будем после.
   Но молодой человек продолжал без намека на розыгрыш:
   - Это цветок папоротника, распустившегося в Купальскую ночь. Он цветет один раз в году. В ночь на Ивана Купала тысячи жителей столицы и окрестностей искали его. Но раскрывается цветок только навстречу одному человеку.  По народному поверью, сорвавший его приобретает необычайные способности и власть над нечистой силой. А я молил ангелов, чтобы они вырвали это чудо из власти преисподней и благословили служить добру. Я мечтал - если найду цветущий папоротник, подарю его Яне Анатольевне, ведь она именинница именно в этот день, и она сирота, а я знаю, что это такое. Я просил - пусть наша маленькая принцесса будет счастлива! Пусть в день совершеннолетия исполнится ее самое заветное желание. Быть может, она хочет править миром, или выйти замуж за французского принца, совершить кругосветное путешествие, или родить Александра Македонского. И ангелы услышали меня и вывели на поляну с цветущим папоротником. Этот цветок ценнее всего в мире - он может исполнить любое желание и сделать человека счастливым. А счастье нельзя купить ни за какие деньги. Но ночь на Ивана Купала закончилась, и цветущего папоротника больше не найти. Он будет цвести ровно через год. Но и тогда нельзя будет выкопать его с корнем. Иначе никогда и ничье заветное желание больше не исполнится.
   Принцесса слушала пастуха и постепенно менялась в лице. Сначала пропали ямочки, затем улыбка, ее черты стали резче, в глазах заплясала гневная искорка.
   - Ты смеешь насмехаться надо мной?! Филимон, выйди! - как только дверь за писарем закрылась, Её Высочество продолжила, - Я, как деревенская простушка, купилась на твою складную речь и готова была осыпать тебя милостями. А ты посмеялся надо мной, да еще при прислуге! Ты не так прост, как кажешься! Признайся, узнав, как можно заработать на цветке, ты сам решил обогатиться. Имея дворянский титул, это бы не составило особого труда. Но ты просчитался! Я не безграмотная дурочка из XVI века, чтобы поверить в твои сказки. Знаешь, я не стану наказывать тебя за твою неслыханную дерзость, а отпущу с миром, хоть так со мной еще никто не поступал. Пристав!
   Дверь мгновенно отворилась, и в залу вошел пристав, держа руку на прикладе.
   - Уведите холопа! Вы были правы - он дерзок и коварен. Проследите, чтобы в ближайшие сутки он убрался из столицы и ее окрестностей. Свободной городской общине придется найти нового пастуха. И пусть войдет Филимон.
   - Перепиши то, что было написано, но без третьего пункта, - приказала принцесса писарю, вновь расположившемуся в кресле возле кабинетного стола, расписалась в указе и добавила, - Передай Болдину, чтобы все было исполнено как можно скорее!
   Оставшись одна, Яна постояла с минуту посреди кабинета, а затем, в задумчивости побрела к себе в опочивальню.
   "Жалкое создание, - думала она, - ему предлагали положение, власть, славу, а он предпочел остаться холопом!"
   Но откуда-то появилась мысль, противоречащая ей: "Он не холоп, он наемный пастух".
   "Все равно холоп, - упрямо возразила она, - раб своей свободы!"
   "Ночью он не знал, что ты захочешь одарить его, но все равно искал для тебя цветок!" - вновь зазвучал внутренний голос.
   "Он пошел против воли своей государыни. А цари на земле - наместники Всевышнего. Значит, он пошел против Бога. Еретик!"
   "Не отождествляй себя с Всевышним! - не унималась совесть, - ведь ты даже не коронована! Да и после коронации ты останешься человеком. А человеку чем больше дано в этой жизни, тем выше его ответственность и строже с него спрос. Гораздо полезнее для души думать о чужих правах и своих обязанностях, а не наоборот".
   "А для чего же даны права, разве не для того, чтобы ими пользоваться", - возразила совести Яна.
   Она зажгла свечу - на улице темнело.
   Цветок озарился и заиграл в отблесках пламени.
   Принцесса подошла к вазе.
   "Ишь ты, даже нельзя точно определить цвет твоих лепестков. В тебе как будто и впрямь есть что-то мистическое. Интересно, что бы я загадала, если бы поверила словам этого бродяги? Стать самой знаменитой из всех монархов?"
   Яна представила, что газеты всех стран мира пестрят фотографиями и заголовками с ее именем. Это льстило. Да, ей бы хотелось быть знаменитой! Но тут ей пришло в голову, что все будут обсуждать ее поступки, слова, манеру одеваться, ее личную жизнь. Какой ужас! И она отмела это желание.
   0x08 graphic
Лучше объехать весь мир! Посетить Колизей, подивиться величию египетских пирамид. Венеция... Карнавал... Все посмотреть своими глазами, во всем принять участие. А кто же в это время будет править здесь? Петр Васильевич? Он пытается это делать и при ней, а уж в ее отсутствие как развернется! После путешествия она вернется уже в другое государство.
   Самое лучшее - родить гениального ребенка! Носить на руках Александра Македонского, радоваться его успехам, купаться в лучах его славы! Но гениальность - магнит для бед и опасностей. Жить всю жизнь в тревоге за свое дитя, и потерять его в расцвете лет. Вот так счастье! Разве этого она хочет? Яна знала, что такое терять близких. Счастье... А есть ли оно?
   "Идите, Глаша, я сама почитаю Яночке сказку.
   Мама села на краешек кроватки. Она никогда не садилась в кресло, как нянька. Теплая рука убрала со лба кудряшки.
   "Ты, Солнышко мое, закрывай глазки и представь, что все, что я читаю, происходит с тобой. Тогда тебе будет очень интересно!"
   Яна тряхнула головой, прогоняя наваждение. Да, тогда она была счастлива. А ведь для этого всего-то и нужно было, чтобы тебя понимали и любили. И как часто нам как раз этого и не хватает всю жизнь, а мы ищем и ждем чего-то необыкновенного.
   "Господи, как бы я хотела снова быть любимой и защищенной, испытывать уют и покой! Но мамы нет, и это невозможно. Но, что это?"
   Цветок вспыхнул, будто озарился прощальной улыбкой, и сник.
   "Как краток твой век! Мне будет грустно без тебя".
   Яна опустилась в кресло, печально глядя на погрустневшую вазу с умирающим цветком. Но новая мысль заставила ее подняться.
   - Ну, нет, упрямый пастух, я просто так не сдамся, - прошептала принцесса и направилась к окну.
  
   Петр Васильевич сидел в своем кабинете за столом из красного дерева работы итальянского мастера и, по обыкновению, писал. Дел у действительного тайного советника первого класса всегда хватало. Много лет он практически управлял страной, обдумывал и подготавливал проекты, которые потом умело подбрасывал в разговоре царице Софье Андреевне, а затем ее малолетней дочери. Правда, при матушке царице (царство ей небесное) он не был первым тайным. Но случай помог. Несчастный случай. И ведь он для этого ничего не сделал - все само провидение!
   Ну, разве что с помощью немножко замешкался. Так ведь - растерялся, не каждый день такое происходит! А мог ли он доказать в пятом департаменте сената, что Ярослав (тогдашний тайный советник первого класса) всему виной-причиной не был? Возможно, на это у Петра Васильевича красноречия и хватило бы. Оратор он был прекрасный. Любая его государственная идея у сенаторов на "ура" проходила. И ни одна душа не догадывалась, что зачастую князь Болдин политику государственную со своими коммерческими интересами согласует. Но так ведь тогда он и сам, как и все, Залесского виновным считал. А он, Ярослав-то, и не сопротивлялся - уж больно удручен гибелью кормилицы был. Только и твердил: "Виноват я, не доглядел!". Ну, а что расправа с ним крутой получилась, так ведь не он решил - департамент! И правы были! Потому - уж коли ты что организуешь, то так обустраивай, чтобы все как по нотам шло. И уж ежели на охоте, то не за зверем гоняйся, а за особой царственной следи. Сам-то вот он Яне Анатольевне каждую минутку на несколько дней вперед расписывает. Все, что она говорит и думает знает, потому, как и у стен глаза и уши есть. Уж у него несчастье не случиться! Тут уж, матушка, Софья Андреевна, серчать тебе на меня не приходится. Потому как обет свой, тебе на смертном одре данный, исполняю не на страх, а на совесть. Сама ведь просила меня слезно: "Позаботься, Петр Васильевич, о Яночке, как о дите собственном. На тебя, да на Ярослава с Гришенькой у меня вся надежда!" Петр Васильевич осенил себя крестом: "Упокой, Господи, их души!" Стало быть, на мне на одном лежит крест сей тяжкий. Да и кого ей, несчастной, еще просить было? Ведь вдвоем мы с ней в этой яме оказались. А как подмога подоспела, то только и успела сказать, сердечная: "Не вините никого... Сама я... В ловушку угодила", и сознание потеряла...
   - Петр Васильевич, к Вам обер-полицмейстер! - доложил камердинер.
   - Проси.
   - Что скажете, Аркадий Леонидович? - спросил тайный советник полицмейстера, как только тот вошел в кабинет.
   - А то и скажу, Петр Васильевич, что потрудились мы сегодня как никогда. Каждую дощечку простучали, каждую тряпичку протрясли! - ответил градоначальник, поглаживая правый ус.
   - Да не зря ли, Аркадий Леонидович? - растянул в улыбке губы Болдин, - Вели уже заканчивать.
   - А вот и то-то, Петр Васильевич, что не зря! - склонил голову обер-полицмейстер - Нашли-таки склянку, на чердаке ее супостатка прятала, в кучке сена.
   - А что в склянке? - нахмурился тайный советник.
   - Экстракты мухомора с феновником. Думаю обойти всех, кто яблочки Марьины кушал, - не случилась ли с кем беда? А то ведь и такое может статься, что от крыс баба отравой запаслась, а отпиралась из страха пропасть ни за что. Ведь у ней ребятишки мал мала меньше.
   Болдин погрозил пальцем:
   - Ты, я вижу, Аркадий Леонидович, пока обыск вел, глаз на бабу положить успел.
   - Господь, с тобой, Петр Васильевич, как можно! - затрубил начальник полиции, имеющий репутацию безупречного семьянина.
   - Ладно, ладно, - поспешил разрядить обстановку тайный советник, - Пошли обойти всех.
   - Уже послал. Осталось только о здравии Ее Высочества, да фрейлины Полины справиться.
   - Ну, это я сейчас исправлю, - заверил Болдин, - а если что - сразу за тобой пошлю.
   - Разрешите откланяться, Ваше высокопревосходительство? - осведомился обер-полицмейстер.
   - Иди, Аркадий Леонидович, да будь готов.
   - Господь с тобой, Петр Васильевич! - и, качая кубоватой крупной головой, обер-полицмейстер вышел из кабинета.
   "Эх, Парашка, Парашка, - вздохнул тайный советник первого класса, - успела-таки склянку подсунуть!"
   Растроганный воспоминаниями, гордый собственным благородством и многолетним радением о сироте царевне, Петр Васильевич уж совсем, было, устыдился своих недавних намерений, да снова вмешалось провидение. И Парашка успела наперед полиции в Марьином доме побывать, и сыскным удалось подарочек обнаружить. А ведь совсем уж, было, решил обыск у бабы прекратить. Да уж видно - рука судьбы! И впрямь, сколько можно небеса искушать! Уж больно своенравна стала принцесса Яна! Не в матушку, а в отца, не тем будь помянут, характером уродилась. И чем дальше, тем меньше сладу! То договор с немцами о поставках кедра ей не понравился. Сколько денег держава потеряла по ее прихоти! (А уж, сколько сам потерял... но об этом не будем). То в коалицию наотрез вступать отказалась.
   0x08 graphic
А как она обошлась со сватами инфанта Карла! Ладно бы просто на брак не согласилась, а то ведь еще и насмеялась! А в их свите, как назло, толмач оказался! Во сколько золотых обошлись государственной казне ее шутки? Сам Петр Васильевич перстень с изумрудом с правого мизинца ихнему толмачу пожаловал! И все только за то, чтобы в другой форме отказ принцессы Яны сформулировал. А ну как не захочет толмач государя своего обманывать? Король Португальский Зигфрит нравом крут. Он такого оскорбления не потерпит! А там и до вооруженного конфликта недалеко - и не из-за такого в истории войны бывали. И пошла литься невинная русская кровушка! Так не для себя, а отечества ради, беру на душу грех сей тяжкий!
   И как-то не вспомнил в этот момент большой поклонник истории князь Болдин, сколько темных дел делалось именно с этим девизом!
   Тайный советник позвонил в колокольчик:
   - Прасковья!
   - Звали, Великий князь? - сдобная красногубая горничная застыла в дверях.
   - А скажи-ка, голубушка, отнесла ли ты сок Яне Анатольевне?
   Девка смутилась:
   - Простите, Великий князь, замешкалась маленько, но уже несу!
   "Провидение!" - еще раз убедился Петр Васильевич.
   - Возьми-ка эту склянку, да вылей в сок Ее Высочеству. Это снотворное. У Яны Анатольевны был тяжелый день, ей надо отдохнуть. А как она сок выпьет, ступай по своим делам. Ее Высочество сегодня спать будет крепко, ты ей не понадобишься.
   - Благодарствую, Петр Васильевич, благодетель мой, - блеснула лукавыми глазками Прасковья и бросилась на кухню.
   - У меня никакой беды не случится, - пробормотал Болдин и, помолчав, добавил, - без моего ведома.
  
   Яна отворила окно и выглянула во двор. В домике при конюшне горел свет.
   - Ваше Высочество, Ваш сок! - раздался за спиной голос ее камеристки.
   - Спасибо, Прасковья, поставь на стол.
   Уже совсем стемнело, а ночи совсем короткие, надо бы поторопиться.
   - Ваш любимый, абрикосовый, - уточнила горничная.
   - Я обязательно выпью, - стараясь скрыть нетерпение, заверила принцесса.
   - Петр Васильевич говорит, что Вам просто необходимы витамины для здоровья и румянца, - продолжала топтаться в дверях Прасковья.
   Яна Анатольевна вздохнула и взяла стакан. Убедившись, что принцесса пьет снадобье, горничная сделала реверанс и, со словами: "Доброй ночи, Ваше Высочество, - выпорхнула из спальной.
   Яна же, дождавшись, когда стихнут шаги, бесшумно выскользнула за дверь и направилась к черному ходу.
  

? ? ?

   Тихо заиграл оркестр, зал постепенно наполнился светом, занавес опустился.
   Из-за кулис вышел "тайный советник" и торжественно объявил:
   - Антракт, господа!
   Публика, состоящая из княжеской семьи, немногочисленных гостей усадьбы, дворовых и ремесленного люда разразилась аплодисментами, и Петрико понял - спектакль нравится.
   У сцены стали собираться ребятишки и бабы из дворовых.
   - Касатик, вы к нам надолго?
   - Скажите, вы из столичного театра?
   - Дяденька, а принцесса умрет? - Осаждали они вопросами Петрико.
   - А ну-ка, пропустите. Да дайте пройти, черти! - Пробивался к сцене Карл Вольфович.
   - Петр Васильевич, матушка Наталья Андреевна просит отобедать. На кухне для вас накрыт стол.
   - Премного благодарен, - ответил Болдин, - Отведите моих людей, а я бы хотел поработать с Вашей труппой. Вторая часть будет значительно сложнее в постановке.
   - Ну, нет, дорогой коллега! Никак не могу оставить Вас без Варвариных щей, - возразил режиссер театра Никольских, - Я, знаете ли, немец. В свое время достаточно поездил по Европе. Жил в Австрии, Испании, Голландии и привык пренебрежительно относиться к русской кухне. Но, когда с Андреем Алексеевичем приехал в это имение и отведал, так, знаете ли, сразу влюбился! Ну, в русскую кухню, разумеется. И в основном, благодаря этому волшебному яству. Так что, не обессудьте, Петр Васильевич, но я Вас без этих щей в дорогу не отпущу. Иначе Вы просто у нас не гостили, и Вам нечего будет вспомнить! Ну, а спектакль... Так, знаете, это ж не театр. Вернее - театр домашний. Никому никуда спешить не надо. Главное, чтобы артист был готов, а зритель соберется в любое время.
   - Ну, хорошо, сдаюсь! - махнул рукой Петрико, - Пойдемте на кухню.
   - Так вот, любезный коллега, я ведь, можно сказать, благодаря Варвариным щам согласился подготовить театр к турне по Европе. Так сказать, поднять искусство местной труппы до мировых стандартов, - говорил Блюмберг, ведя под руку Болдина, - Платят, правда, тоже весьма недурно. Но щи - тоже фактор.
   Они вошли в просторное светлое помещение с дубовым столом посредине, по обе стороны которого стояли длинные деревянные лавки со спинками. На эти лавки уже рассаживали артистов и ставили перед каждым блюдо с парящимися щами. Дух и взаправду стоял восхитительный.
   - Расскажите, любезный Петр Васильевич, кто Вы и откуда, где учились сценическому искусству и как оказались в этой глубинке?
   - Это длинная история, Карл Вольфович, да и самая обычная. Скажу коротко: учился, играл как любитель, был замечен, зачислен и, даже, блистал. Но, финал обычный - изгнан и сослан за вольнодумство. Затем был призван, сражался на полях отечества, был ранен, уволен в запас. Пробовал служить - не получилось. Продал что имел, купил балаган, набрал труппу. Теперь свободен и счастлив...
   - Дяденька, - златокудрый мальчуган лет пяти ворвался на кухню и подбежал к Петрико, - дяденька, ты злой?
   - Кто тебе сказал? - удивился балаганщик, - Нет, я добрый!
   - А зачем же ты принцессу Яну убить хочешь?
   Петрико рассмеялся:
   - Видишь ли, мой юный друг, артист на сцене не всегда такой, как в жизни. Вот ты много знаешь плохих людей?
   Мальчик подумал:
   - Нет, никого не знаю. Даже Кузьма хоть и страшный, все равно добрый. И меня никогда не бил.
   - Ну, вот видишь. А на сцене кто-то должен играть и плохих.
   Мальчуган вздохнул и согласился:
   - Должен. А Яна и Олесь тоже не такие, как в сказке?
   Болдин улыбнулся и посадил мальчонку на колени.
   - Ты, я так понимаю, Петр Андреевич?
   У мальчишки округлились глаза:
   - Да, а ты откуда знаешь?
   - Ну, так я же сказочник, а стало быть, немножко волшебник, - совершенно серьезно ответил балаганщик.
   - Ух, ты!
   - Видишь ли, тезка, Лесь и Яна - артисты молодые, - продолжал свою речь Петрико - и им на сцене легче играть себя, ну, то есть, людей, внутренне похожих на них самих. Ты меня понимаешь?
   - Да. Я понял. Ты - другой, а они - настоящие Яна и Олесь!
   - Ах, вот ты где! - Наталья, чуть раскрасневшаяся и строгая, остановилась в дверях, - Я тебя ищу - с ног сбилась. Пойдем обедать!0x01 graphic
   - Тата, можно я пообедаю здесь с дядей тезкой? - попросил братишка.
   - Нет, Петух, пойдем в гостиную. Варвара приготовила тебе омлет и гренки.
   - Ну, Таточка, я поем здесь щи! - наморщил нос мальчуган.
   - Хватит, Петр! Что за манера вечно пререкаться, - в голосе княжны зазвучали металлические нотки.
   Петрико наклонился к самому уху малыша:
   - Ты же хороший человек, Петр Андреевич?
   - Да, - ответил мальчик, глотая обиду.
   - И, как любой хороший человек, знаешь, что старших нужно слушаться?
   - Да, - ответил Петя, сползая с колен, - а мы поговорим с тобой еще, дядя тезка?
   - Обязательно. Я не уеду из имения, не попрощавшись с тобой, - заверил его сказочник.
   - Обещаешь? - спросил княжич, заглядывая "дяде тезке" в глаза.
   - Обещаю.
   - Ну, тогда я пошел.
   Петя подошел к сестре и протянул ей руку:
   - Пошли в гостиную есть омлет.
   Наталья, бросив растерянный взгляд на Болдина, закрыла дверь, уводя с собой мальчика.
   - Ее можно понять, - произнес Блюмберг, - Она боится дурного влияния. Вы люди новые, неизвестные. А мальчишка без отца совсем от рук отбился. Так что, коллега, не обижайтесь!
   - Ну, что Вы, Карл Вольфович, - пожал плечами Болдин, - Мы же с Вами жрецы Мельпомены, а стало быть - знатоки душ. Ну, а уж коли ты человека понимаешь, так обиде не остается места в сердце. Однако благодарствую за обед царицу кухни, - добавил балаганщик, отыскав взглядом кухарку, - Чтобы жизнь твоя, Варварушка, была такой же сладкой, как и кушанья, тобой приготовленные! А мне пора поработать с актерами.
  
   Лесь заглянул в гримерную:
   - Петрико! Зал полон, аплодируют уже третий раз. Пора начинать.
   - Сейчас, сейчас, - ответил сказочник, приклеивая к подбородку трехдневную щетину.
   - Под кого это ты гримируешься?
   - Сейчас, сейчас, - повторил Петрико, взбивая волосы. Потом наклонился и с минуту повозился с обувью. Поднимаясь, передернул плечами, улыбнулся, оскаливая зубы, и подмигнул Лесю левым глазом.
   - Мать честная, - молодой человек прижал руки к груди, - ну как есть Силыч из моего сна!
   - Сон не сон, к чему-то был и он, - пробормотал новоиспеченный леший, - Ну, с Богом, нам пора.
   И уже на самом выходе из-за кулис Болдин положил руку на плечо Лесю и тихо сказал:
   - Я очень надеюсь на тебя, мой мальчик!

0x01 graphic

   Как в гранях алмаза

сплетается свет,

   И исходит сиянье

которого нет,

   Так в глубинах сознанья

сплетаются сон,

   Явь и сказка, и вдруг

появляется он -

   Жизни вечный закон!
   0x01 graphic

Часть 2

   Яна спустилась по лестнице и вышла во двор. Свет в домике у конюшни все еще горел. Она заглянула в окно. Розоволицый парень с каштановой шевелюрой растянулся на лежанке. Одна нога его опиралась лодыжкой о колено второй, образуя, таким образом, подставку для книги. Яна покачала головой - она была готова увидеть в жилище лейб-кучера все что угодно, только не это. В нерешительности она постояла перед дверью, потом постучала и удивилась сама себе - Яна не помнила, чтобы она когда-нибудь "просила разрешения" войти.
   - Входите, там открыто, - ответили ей.
   Яна толкнула дверь, та оказалась тяжелой. Пришлось навалиться посильнее. Дверь поддалась.
   Парень, только успевший сесть, кинулся ей навстречу:
   - Ваше Высочество! Это Вы? Что Вы здесь делаете?
   Яна бросила взгляд на книгу. "Свято-русские Веды. Книга Велеса" - было выведено на обложке.
   - Откуда это у тебя? - спросила она вместо ответа.
   Щеки кучера налились румянцем.
   - Один хороший человек дал почитать.
   - Ты умеешь читать? - удивилась принцесса - Ты где-то учился?
   - Он же и научил. Года два назад. Да Вы присаживайтесь, Ваше Высочество! - говорил лейб-кучер, подставляя табурет, - а ежели хотите, то садитесь на лежанку, тут мягче, тут под покрывалом солома постелена. А Вы... ехать хотели? Завтра, или прямо сейчас?
   Яна опустилась на табурет, помолчала немного и, серьезно взглянув на кучера, сказала:
   - Мне нужна твоя помощь, Костя.
   - Помощь? Да я.., - засуетился лейб-кучер, - Да все что могу, Ваше Высочество!
   - К тебе в конюшню пристав сегодня приводил пастуха, - проговорила Яна Анатольевна.
   - Олеся?! - почему-то обрадовался Костя, - приводил.
   - Так ты успел с ним познакомиться?
   - Да я давно его знаю, - смутился кучер, - Это он мне, книгу-то...
   - Он сегодня подарил мне цветок, - продолжила Яна.
   - Да, я видел. Но, Ваше Высочество, он ничего плохого не хотел, - затараторил молодой человек, - Это я точно знаю. Олесь не может...
   - Костя, ты знаешь, где Олесь нашел этот цветок? - прервала его принцесса.
   - У озера на поляне, - сбавил тон кучер, - Но где именно, я не знаю.
   - Ты можешь отвести меня туда?
   - К озеру? - уточнил парень, - Да, конечно, как только скажете, так и поедем. Я карету прямо с утра подготовлю.
   - Не утром, а сейчас, - заявила Яна Анатольевна, - Цветок раскрывается ночью. И идти придется пешком, иначе нас заметят, а я этого не хочу.
   - Но, Ваше Высочество, - осмелился возразить кучер, - до озера далеко, идти придется до утра.
   - Значит, поедем на извозчике.
   - Об этом озере идет дурная слава, - не сдавался Костя, - туда и днем-то ходить боязно. А ночью, так и вовсе жутко.
   - Но Олесь был там прошлой ночью, - возразила Ее Высочество, - и ничего с ним не случилось!
   - Да он, наверное, заговоренный, - пробормотал кучер, - А цветка нам все равно не найти, он цветет один раз в году.
   - Так ты боишься? - решила сменить тактику Яна, - Вот уж не думала, что ты трус!
   - Так ведь не за себя боюсь - за Вас! - в отчаянии выпалил парень, - А ну, как я Вас уберечь не сумею?!
   - Ты мне голову не морочь! - засмеялась принцесса, - Имей смелость хотя бы признать, что ты трусишь!
   - Я - трус?! Ну, знаете, Ваше Высочество! - Костя накинул на плечи серый холщовый плащ, потом открыл сундук, достал оттуда второй - выходной, из тонкого сукна с капюшоном и подал его Яне Анатольевне, - оденьте. Вам в своем наряде в городе появляться нельзя - узнают сразу.
   Яна улыбнулась:
   - Ну, наконец-то узнаю тебя! Идем.
  
   - Подожди нас здесь! - бросил Костя извозчику, высыпав в его ручищу пригоршню звонких монет, - остальное получишь, когда я тебя отпущу, - и спрятал мешочек во внутренний карман.
   "Фартовый денек! - подумал бородач, пробуя монету на зуб, - чисто серебро".
   И, чтобы не сглазить удачу, плюнул три раза через левое плечо и перекрестился.
   "А парень, видно, из воровских - в этакую пору по таким местам шатается... Хотя нет, - изменил он мнение, наблюдая за фонарем, явно движущемся в направлении леса, - к Устинье идет, да, видно, с дамочкой, хоть и нарядил ее в свой балахон. Значит от последствий греха избавляться. Ну, да мое дело - сторона. Их грех - мой заработок. Да и время подремать есть".
   И, зевнув, мужичина растянулся на козлах.
  
   - Вот это озеро, Ваше Высочество. Чтобы найти поляну, нам нужно попасть на ту сторону. Обходить будем вдоль берега, иначе и заблудиться недолго. Идите за мной след в след, да под ноги глядите хорошенько - здесь могут быть змеи, - наставлял свою спутницу лейб-кучер, - Да завернитесь покрепче в плащ, не то платье о сушняк попортите.
   И они двинулись в обход озера.
   - Далеко еще, Костя? - спросила принцесса, перебираясь через корягу, - Что-то устала я, присесть бы.
   - Да сажень двадцать осталось, потерпите чуток.
   Какая-то темная тень мелькнула у Яны перед лицом.
   - Костя, что это? Будто что-то пролетело.
   - Не бойтесь, - успокоил ее молодой человек, - это летучая мышь. Они не опасны.
  

0x01 graphic

  
   "Ух-х, Ух-х", - загудело где-то и тут же подхватилось эхом.
   - Кто это? - снова спросила Яна Анатольевна, тяжело дыша.
   - Филин, Ваше Высочество. Давайте руку.
   - У меня нога застряла.
   Костя нагнулся и посветил:
   - Она угодила под корень в чью-то нору. Сейчас я помогу.
   Он взял ногу за голень и, потихоньку качая из стороны в сторону, высвободил ее. Яна пошатнулась, потеряла равновесие и упала кучеру на спину.
   - Прости, - сказала она, поднимаясь, - ноги совсем не держат.
   - Ну, присядьте вот сюда, - Костя снял плащ и постелил его на разросшийся корень, - Отдохните немного.
   Свет фонаря осветил принцессе лицо. Оно было бледное, в бисеринках пота.
   - Что с Вами?
   - Плохо мне. - чуть слышно ответила Ее Высочество, - В глазах все плывет.
   - Бог мой! Вас змея не укусила? - голос кучера задрожал от волнения, - Нигде ничего не болит?
   - Тут, - Яна приложила руку к груди, показывая на сердце, которое колотилось, и готово было выскочить вон.
   Костя ударил себя ладонью по лбу:
   - Дурак я дурак! Из-за глупой бравады потащил Вас в это гиблое место. А ведь чуял, что добром это не кончится!
   - Ты не виноват... Это я... Я сама... Заставила тебя...
   Яна судорожно схватила губами воздух и потеряла сознание. Костя осторожно потряс ее за плечо:
   - Нет, - прошептал он, - Яна Анатольевна, потерпите немножко, сейчас я вам помогу.
   Костя подхватил девушку на руки и боком, чтобы случайно ее не поранить, стал продираться сквозь кусты. Поляна оказалась совсем близко. Костя опустил свою ношу на густую траву, фонарь поставил рядом и стал лихорадочно расстегивать пуговицы на платье принцессы. Она не подавала никаких признаков жизни и, казалось, не дышала.
   - У-ха-ха-ха! У-ха-ха! - захохотал филин.
   Костя приложил ухо к груди - сердце не билось.
   - Не-е-ет! - заорал он так, что у самого заложило уши. Потом вскочил на ноги и бросился бежать. Он бежал, не помня себя, ломая сучья, забыв про осторожность.
  
   Извозчик спал, издавая при выдохе громкий свистящий звук. Усы от мощного дыхания то подпрыгивали, то опускались. Вдруг какой-то крик разбудил его. Мужичина сел, прислушиваясь к темноте. Но было тихо. "Показалось", - подумал он и снова устроился поудобней. Но спать пришлось недолго. Барин (а что его наниматель был барин, несмотря на маскарад с холщовым плащом, извозчик теперь ни на минуту не сомневался) тряс его за плечо.
   - Проснись, приятель. Быстро поехали!
   Ну и вид, надо сказать, был у этого господина! Волосы всклокочены, глаза горят! "У Устиньи явно что-то не заладилось, - думал мужик, погоняя лошадь, - в город за помощницей послала. А дамочка-то хорошо на кавалере отыгралась - вся рожа ободрана. Видно, Устинья держать ее заставила".
   Выехали из частных застроек. В квартале трехэтажек с дешевым съемным жильем барин приказал остановиться и скрылся в одной из подворотен.
   Мужичина покручивал ус, прикидывая, как быстро соберется повитуха, стоит покимарить, или не пытаться. "Пока баба проснется, поймет, что к чему, - размышлял он, - облачится, соберет инструмент. За это время...", - но додумать он не успел.
   Из подворотни быстрым шагом вышли двое молодых людей и направились к экипажу.
   - Гони обратно! - скомандовал давешний барин.
   - А ну, пошла, - прикрикнул извозчик, натягивая поводья, - пошевеливайся, мертвая, - и возница вскользь щелкнул кнутом гнедую по исхудавшему боку. Не для пользы дела, а так, напоказ. Но лошадь, не привыкшая к кнуту, выпучив глаза, понеслась по мостовой.
   "Барин будет доволен, - улыбнулся в бороду мужик, - глядишь, и на серебряные не поскупится. А вот гнедая теперь обиделась, эвон как понесла, - извозчик, несмотря на свой суровый вид, был человеком незлобивым, даже добродушным, и очень не любил вокруг себя разладу, пусть даже со скотиной, - Придется подлить ей в воду водки". И, успокоенный мыслью о скором примирении, так как работать теперешней ночью он больше не собирался, а собирался сразу же по получению выручки отправиться в кабак, он в благом состоянии духа докатил до места.
   Молодые люди соскочили с коляски, и на колени мужика упал увесистый мешочек.
   - Больше ты мне не нужен, - отпустил его барин и, вместе со спутником быстро зашагал по дороге.
   Возничий развязал мешочек и потянул монету к зубу. Так и есть - серебро. И только тут его осенило: "А дело-то не чисто! Ишь, как торопятся, - думал он, глядя вслед удаляющимся фигурам, - и фонаря в этот раз не взяли. Думал, что еду за повитухой, а привез гробовщика". И, перекрестившись, мужичина еще раз, и уже не на шутку, огрел кнутом свою гнедую, даже не озаботившись, как она к этому отнесется. Он летел по улицам и радовался, что все дальше и дальше то страшное место и тот преступный барин. Лица второго он не успел разглядеть. Помнил только, что он несколько выше и ладнее своего товарища.
  
   - Я оставил ее на поляне по ту сторону озера, - говорил Костя, - И фонарь бросил там же. Я обезумел от несчастья и бежал как ошалелый. Ноги сами несли меня. А теперь не знаю, как мы найдем дорогу.
   - Я знаю эту местность как свои пять пальцев - приходилось пасти коз и в этом месте. Вокруг озера есть объездная дорога. Она длиннее, но по времени выйдет скорей.
   Ночь была пасмурной, беззвездной. Тьма стояла, как говориться, хоть глаз коли, но Олесь уверенно двигался вперед.
   - В этом месте на дороге лужа, держись правее, - предупредил он.
   Дальше шли молча. Но вот деревья расступились, и молодые люди встали как вкопанные.
   На поляне в дорожном плаще лежала Яна, а рядом с ней в свете фонаря суетились двое - мужчина и женщина, показавшиеся молодым людям безобразными.
   - Что вы с ней делаете? - пришел в себя Олесь и направился к освещенному кругу.
   - Мы мимо шли, глядим - лежит девица - краса совсем одна, помочь хотели, - скрипучим голосом ответила баба.
   - Мимо, в эту пору, - произнес Лесь, склоняясь над принцессой. И тут же забыл обо всем.
   - Яночка, что же это? - прошептал он, кладя ее голову себе на колени. Крупные слезы упали на ее холодное лицо.
   - Не уберег я Вас, Ваше Высочество, - запричитал Костя, - привел на расправу змеям ползучим, тварям вонючим.
   - А ты, парень, на тварей не греши, не твари в ее смерти повинны. Ищи вокруг себя, - проскрипела баба.
   - Что ты такое говоришь? - Возмутился кучер, - Слышь, Олесь! Язык тебе вырвать за твою брехню.
   Но Олесь ничего не слышал. Он смотрел на принцессу, стараясь запомнить каждую черточку, и все гладил ее кудряшки.
   - Да ты послушай, что эта ведьма говорит, - тронул Костя друга за плечо.
   - Уж послушай, послушай, - поддержал его старик, - может, что важное скажет.
   - Да нет больше ничего важного в моей жизни, не осталось, - вздохнул пастух.
   - Зря так говоришь, - заклохтала баба, - ты же парень крепкий!
   - Крепкий, - эхом подтвердил он.
   - Ну, тогда бери на руки свою красотку, да неси к Устинье. Жить будет.
   И тут как наваждение нашло на парня.
   - Будет, говоришь, - спросил он с такой верой, на которую был способен не каждый из апостолов.
   - Да будет, черт с тобой! - вздохнула баба.
   Олесь подхватил Яну на руки и бросился бежать. Костя взял фонарь и потрусил за товарищем. На краю поляны Олесь обернулся и спросил:
   - Как зовут тебя, добрая женщина?
   - Марфой, - ответила та.
   - Спасибо на добром слове, век не забуду! - крикнул он и помчался по дороге.
   - Знай, что и мы хорошее ценить умеем.
   Но этих слов Олесь уже не слышал.
  
   Утренние сумерки позволили издали различить резное крыльцо и высокий конек хуторской избы.
   - Это ее дом, - кивнул Олесь, пропуская вперед друга, - стучи скорее!
   Костя поставил на траву потухший фонарь и стал стучать в закрытую ставню.
   Через минуту, другую за окном послышалось шарканье ног и сердитое ворчание: "Принесла нелегкая, поспать спокойно не дадут". Потом наступила недолгая тишина - видимо, кто-то рассматривал пришедших через щель в ставне. Затем раздались негромкие причитания, и шаги засеменили в сени.
   Скрипнули засовы, и перед нашими героями предстала тучная еще нестарая женщина. Она раскрыла дверь настежь и скомандовала:
   - Проходите в избу, - снова затворила дверь, и, входя в комнату, распорядилась, - кладите на лавку.
   Лавка была широкой и высокой, почти как стол. Хозяйка зажгла от лампады свечу и стала осматривать девушку. Она приподняла веко и посветила в глаз, подержала руку, потрогала шею, поднесла к носу медную пластинку. Потом встала и резко заявила:
   - Вы не туда пришли. Я - лекарка, а не гробовщик.
   Наступила минутная тишина. Затем Олесь тихо сказал:
   - Прости, хозяйка. Горе совсем отключает разум. Стоило этой женщине сказать: "Неси ее к Устинье, жить будет" - на меня как наваждение нашло.
   - Что за женщина? - спросила хозяйка.
   - Да чувырла неумытая, Марфой назвалась, - ответил Костя.
   - Марфа? - переспросила Устинья, бросаясь к голове покойницы, - так что же вы сразу не сказали! А, вот он, - облегченно вздохнула женщина, найдя в волосах что-то.
   - Растапливай печь, - приказала она Косте, надо спешить - скоро светает.
   Она обставила девушку свечами, смазала глаза и губы каким-то настоем, все время что-то нашептывая и приговаривая.
   Олесь стоял ни жив, ни мертв, боясь пошевелиться. Наконец, пересилил себя и чуть слышно спросил:
   - Хозяюшка, жить-то будет?
   Устинья дочитала заговор, сбрасывая с печи круги и ставя чугун дном прямо в пламя. Плеснула в чугун водицы, побросала трав и, не оборачиваясь, ответила:
   - Раз Марфа сказала, значит будет. Надо только успеть до рассвета.
   Костя, освободившись от обязанностей истопника, подошел к лавке и склонился над кудрями принцессы, желая увидеть то, что искала там лекарка.
   - Отойди, - не оборачиваясь, приказала Устинья.
   - Вот ведьма, - с досады проворчал Костя, - у тебя что - третий глаз на затылке?
   - Мой третий глаз не только за затылком видит, - буркнула хозяйка и зашептала что-то над отваром. Затем сняла ухватом горшок, плеснула варево в кружку и протянула Олесю:
   - Студи. А ты, - обратилась она к Косте, - поди, открой ставни.
   Как только первый солнечный луч, долетев от горизонта до открытого окна лекарки, упал на стену горницы и заскользил вниз, к лавке, Устинья протянула ладони к солнцу, набрала полную грудь воздуха и склонилась над усопшей. Она взяла голову девушки в руки и вдохнула в ее легкие воздух. Они ответили медленным выдохом со слабым стоном.
   - Давай отвар, - скомандовала знахарка.
   Она взяла кружку и, что-то нашептывая, вылила содержимое в рот Яне.
   Солнечный луч соскользнул со стены на лицо принцессы. Она нахмурилась, сделала глотательное движение, а затем глубокий вдох.
   - Ну, вот и все, - усталым голосом произнесла Устинья, высвободила что-то из Яниных волос и осторожно положила на стол. Это был корявый костяной гребень.
   А девушка дышала ровно, как будто всю ночь проспала на этой лавке. У глаз исчезли темные круги, щеки постепенно заполнял румянец.
   0x08 graphic
- Как же мне отблагодарить тебя, хозяюшка, - произнес Олесь, выкладывая на стол содержимое всех своих карманов.
   - Не меня, - откликнулась Устинья, - Марфу благодари, - знахарка казалась совсем разбитой.
   А девушка, между тем, открыла глаза и оглядела комнату непонимающим взглядом. Потом села и обратилась к окружающим:
   - Где я?
   - Как ты себя чувствуешь? - бросился к ней Олесь.
   - Вставайте, прошу Вас, нам пора ехать домой, - пришел в себя Костя, - представляете, что там будет, когда они не обнаружат Вас в опочивальне!
   - Домой? - переспросила Яна, - да, но.... Где он?
   - Вы шутите! У нас совсем мало времени.
   - Подожди, Костя, - прервал лейб-кучера Олесь, - с ней что-то не так.
   - Теперь все будет в порядке. Просто девушка ничего не помнит, - ответила Устинья, - они ловят души усопших на реке забвения, чтобы их не тянуло к прежней жизни. И домой ей нельзя, - продолжала знахарка, - тот, кто пытался ее отравить, может довести дело до конца.
   - Так это не змеи? - спросил Костя.
   - Ни одна змея не кусает ядом мухомора. Кому-то ваша барышня очень мешала.
   - А, ты, женщина, не ошиблась, - продолжал сомневаться царский кучер.
   - Моя мать была знахаркой и бабушка тоже, а та у своей матери училась. В таких вещах я не ошибаюсь, - вздохнула Устинья.
   - Не ошиблась, Костя, при дворе всегда найдутся люди, которым она могла мешать, - сказал Олесь, - и просто так я этого не оставлю, - глаза его блеснули, кулаки сжались.
   - Кто я? - спросила девушка, в ее темных глазах стоял испуг.
   Олесь взял ее руку и сжал в своих ладонях:
   - Ты - Аня. Ну, вспоминай! А я Олесь - твой брат. И пока я с тобой, тебя никто не обидит. Уж об этом я теперь позабочусь!
   - Аня, - повторила девушка, - Аня. Да, это имя мне кажется знакомым. Олесь, - произнесла она, вглядываясь в лицо молодого человека, - Да, мне кажется, я узнаю тебя, - и она погладила юношу по щеке, улыбаясь ласково и доверчиво.
  
   Полуденный зной достиг апогея, когда в дверь, наконец, постучали. Скрипнули сени, глухо щелкнул засов, повеяло маревом и запахом чуть прихваченного солнцем сена. Затем раздались голоса:
   - Доброго здравия, хозяюшка, на долгие годы.
   - И тебе, милое дитя. С чем пожаловала?
   - Могу я видеть Олеся?
   - Здравствуй, Веснушка! - отозвался Олесь, появляясь в дверях.
   - Это та девушка, которую мы ждем, - пояснил молодой человек Устинье, затворяя за молочницей дверь, - Что делается в городе? - спросил он переступившую порог Веснушку.
   - Кругом переполох, полиция снует повсюду, по улице не пройти незамеченным. Все дороги перекрыли. Ходят по домам, кого-то ищут.
   - Ты принесла то, что я просил?
   - Да, вот, - сказала Веснушка, протягивая юноше аккуратный узелок, - но зачем? Мне Костя ничего не объяснил, сказал: "Все узнаешь там".
   - Знаешь, у нас такое положение, что чем ты меньше будешь знать, тем для тебя же безопаснее, - ответил ей пастух.
   - С кем ты разговариваешь, Олесь? - спросила из комнаты Яна, чуть приоткрыв дверь, - почему ты не пускаешь меня, Устинья?
   - Господи, - схватилась за сердце Веснушка, - Это правда, или мне почудилось?
   - Кто эта девушка? - спросила принцесса, окончательно прорвавшись через преграду.
   - Ваше В...,- залепетала Веснушка, склоняясь в поклоне. Но Олесь подхватил ее, будто она чуть не упала, и поставил в вертикальное положение.
   - Меня зовут Вера, Вера Молчалина. Но друзья называют меня Веснушкой, - затараторила бедняжка, пытаясь сообразить, что делает Ее Высочество в этой избе на отшибе от города.
   - А меня Аня.
   - А... А..., - задохнулась Веснушка.
   Олесь ободряюще постучал ее по плечу и сказал:
   - Это Анна, моя сестра.
   Наступило неловкое молчание.
   - Что вы, молодые люди, толпитесь в сенях, - распахнула дверь Устинья, - входите в избу.
   - Мы с сестрой собрались в дорогу, а у нее нет подходящего платья, вот я и попросил тебя принести свое. Вы ведь примерно одного роста и комплекции. Аня, ступай, переоденься, - сказал Олесь, протягивая названой сестре узелок, - в этой одежде тебе будет удобнее.
   - Знаешь, Вера, - а со мной случилось несчастье, - заговорила Анна из-за занавески, - Я упала, ударилась головой и потеряла память.
   Она отодвинула занавеску, и в комнату вместо принцессы вышла обычная крестьянская девушка, только речь и манера держаться выдавали благородство ее происхождения. Глаза Веснушки округлились, и Аня, видя такое неравнодушие к своей судьбе, поспешила ее успокоить:
   - Такое бывает, - сказала она, взглядом ища поддержки у окружающих.
   - Бывает, - кивнула головой лекарка.
   - Хорошо, что брат оказался рядом, - продолжила свой рассказ принцесса, - А теперь он хочет отвести меня к родителям. Олесь надеется, что, оказавшись дома, в родных стенах, среди своих близких, я могу многое вспомнить.
   - Уверен, что так оно и будет. А теперь, прости, Веснушка, нам надо спешить.
   Олесь вышел проводить девушку.
   - Господи, что же это?! - залепетала Вера, как только дверь в сени затворилась, - что же теперь будет? Теперь я понимаю, почему в столице переполох. Олесь, а тебя ищут особо. Говорят, Ее Высочество, - Веснушка на секунду запнулась, - велела сегодня выслать тебя из города. Это правда?
   - Правда, - подтвердил он, - Костя тебе обо всем расскажет, а у нас с Аней просто нет времени.
   - Костя? Знаешь, он влетел ко мне утром весь грязный и ободранный. Передал твою просьбу и убежал, - взволнованно зачастила молочница, - Похоже, у него будут серьезные неприятности.
   - Веснушка, милая, - Олесь сжал её руку, - Прошу тебя, помоги ему. Придумай что-нибудь! Ты сможешь?
   - Да, - прошептала девушка, вспыхивая до корней волос.
   - И спрячь Янину одежду, здесь ее оставлять нельзя. Спрячешь? - спросил он, протягивая узелок.
   Вера кивнула.
   - Спасибо тебе, век не забуду.
   - Что ты, это тебе спасибо! Ведь если бы не ты, я бы сгнила в тюрьме. А тебя так били..., - она заморгала глазами, пытаясь стряхнуть набежавшие слезы.
   - Забудь, - улыбнулся ей Олесь.
   - Ну, я пошла, - сказала Вера, выдергивая руку.
   - Постой, - задержал ее молодой человек, достал из-за пазухи резной гребень и протянул девушке, - это тебе, на прошлой неделе вырезал.
   Она взяла подарок и побежала прочь, даже забыв поблагодарить.
   Она бежала по дороге, не оборачиваясь и больше не сдерживая потоки слез, ручейками бегущих по щекам.
  
   Солнце стояло еще высоко, и жара не спадала. Но, несмотря на это, Олесь и Аня вышли из хаты знахарки и быстро зашагали в сторону леса. Оставаться у Устиньи дольше означало навлечь на хозяйский дом беду. А отплатить таким образом за добро Олесь не мог. Положение было очень серьезным, и тревога за Яну не ослабевала ни на минуту. Нужно было покинуть окрестности города как можно скорее.
   Они миновали последние постройки хутора и вышли на опушку.
   - А ну стой! - раздался резкий оклик.
   Олесь замер на месте. Справа послышались приближающиеся шаги, приглушенные травой. Хрустнула ветка.
   "Он один, - думал Олесь, - правда, с ружьем наизготовку, но если выберу момент, то справлюсь".
   - Кто такие? Куда идете?
   "Пусть подойдет еще поближе, нужно потянуть время".
   - Я - Аня, а это мой брат, - видя замешательство Олеся, выручила его спутница, - мы идем в Тепловку к матушке на именины. А по пути хотели набрать грибов и ягод для стола, - и она улыбнулась самой лучезарной улыбкой.
   - А брат у тебя что - немой? - спросил совсем еще юный солдат, по виду - новобранец.
   - Да нет, видно, просто ружья твоего испугался.
   - А ты ружья не боишься? - служивый окинул девушку недоверчивым взглядом.
   - Так ты ж в меня стрелять не будешь - не за что. А само оно не выстрелит, - бойко ответила простолюдинка.
   - Ишь ты, как рассудила, - усмехнулся вояка, вешая свое сокровище на плечо, - Ну идите, да будьте осторожней, мы, и вся городская полиция с утра опасных преступников ищем. Не на тех, так на других наткнетесь ненароком, добра не будет.
   - Спасибо тебе, солдат, за предупреждение. Успехов тебе в службе, да чинов высоких, - и Аня, взяв Олеся за руку, зашагала к лесу.
   - Аня, - заговорил Олесь, как только они отошли от солдата на расстояние недосягаемости звука, - Я очень тебя прошу, позволь мне самому разговаривать со всеми, с кем нас сведет дорога.
   - Это почему? - обиделась девушка.
   - Тебе пока еще сложно разобраться в ситуации, ты плохо знаешь людей, а они могут быть очень опасны, - ответил молодой человек.
   - А ты все знаешь и поэтому молчишь, - возмутилась сестра, - И вообще, почему ты решил, что у тебя получилось бы лучше? Как видишь, с нами ничего не случилось.
   - Да, сейчас все обошлось, но могло бы быть совсем иначе, - тихо произнес он.
   Аня помолчала немного и сказала:
   - Знаешь что, милый братец, мне жаль, что я не помню дороги и не могу без тебя добраться до места. Но, как только мы будем дома, ты никогда не будешь командовать мной!
   - Договорились. Только до этого момента, пожалуйста, слушайся меня во всем и ничего не предпринимай самостоятельно.
   Олесь остановился, ожидая ответа. А Аня села на лежавшее рядом бревно, сняла платок и вытерла им взмокший лоб. Кудряшки рассыпались по плечам, и ее лицо сразу же приобрело схожесть с исчезнувшей принцессой. Ни одно даже самое простое платье не могло теперь скрыть это.
   - Далёко ль путь держите? - Раздался голос прямо за спиной Олеся.
   Аня молчала.
  
  
   Солдат прошел окраинным поселком два квартала, когда навстречу ему попался поручик.
   - Здравия желаю, Ваша честь, - поприветствовал служивый начальство, вытягиваясь в струнку.
   - Вольно. Докладывай, ничего подозрительного не обнаружил? - осведомился офицер.
   - Никак нет, Ваша честь! - отрапортовал солдат, - На опушке только парубка с девкой встретил. В Тепловку шли, к мамке на именины.
   - Когда? - сдвинул брови поручик.
   - Да с четверть часа назад.
   - Ничего подозрительного, говоришь? - усы старшего по званию зашевелились, и парень понял, что сейчас ему влетит, - Тебе, рыбья голова, кого искать велено?!
   - Барышню, - забормотал служивый, - А эта была просто девка. Бойкая такая. Парень со страху язык проглотил, а она - того, не испугалась.
   - Ну, вот что! Твое счастье, что уйти они никуда успеть не могли. А вот как их поймаем, и ежели окажется, что эта девица - та самая дамочка, которую ищут, служить тебе в штрафной роте! - пригрозил поручик и засвистел в свисток, собирая разошедшихся по дворам солдат.
   - Прочесать весь лес и послать конный отряд в Тепловку, пусть посидят в засаде, - скомандовал он двум подоспевшим унтер-офицерам и стал подниматься в гору, чтобы лично руководить предстоящей операцией.
  
  
   Веснушка вбежала в дом лейб-кучера вся раскрасневшаяся и вспотевшая и затараторила с порога:
   - Лежишь, вазу разглядываешь? А извозчика-то вашего нашли - уж больно громко гулял он на твое серебро.
   Костя поставил вазу на стол и сел на кровати.
   - В участок забрали. Он даже если молчать решит - все равно расколют, - продолжала Вера, - А молчать ему - какой резон? Найдут тебя по приметам. Ей Богу, найдут! Где в бричку-то садились?
   - Да тут недалеко, - растерянно промолвил кучер.
   - Ну, ты дурень! - Веснушка подперла бока руками и покачала головой, - Че сидишь - то, бежать надо! Собирайся, я тебя до сумерек спрячу.
   С улицы раздались металлическое позвякивание и стук каблуков.
   Веснушка бросилась к окну:
   - Идут уже, опоздала.
   "Подвела я тебя, милый", - вспомнила она про Олеся, и, чтобы не было так больно в груди, что есть силы, прикусила губу.
   - Как идут, - Костя вскочил, и задел стол. Ваза упала и разбилась на мелкие осколки.
   - Тринадцатый век..., - забормотал он, поднимая осколки, - Три дня того из подвала музея у сторожа сторговал.
   - Что? - не поняла девушка.
   - Ваза, - ответил Костя, - ей цены нет.
   - Ваза?! Ну, ты дурень! - задохнулась Веснушка, глаза наполнились слезами, - Его жизнь разбилась, а он - ваза!
   Дверь отворилась. Полицмейстер и двое полицейских вошли в комнату.
   - Константин, сын Тимофея, по прозвищу Булгач?
   - Он самый, - ответил лейб-кучер, выпрямляясь, чем могу быть полезен? - В его голосе звучали неподдельное достоинство и решимость человека, готового вынести все пытки инквизиции, не сказав ни слова.
   Полицмейстер огляделся. Осколки вазы, распухшая рожа кучера, девчонка, вся в слезах и с разбитой губой - ничто не укрылось от его профессионального взгляда.
   - Да ничем, - усмехнулся пристав, - Пошли, ребята, здесь нам делать нечего.
   Полицейские вышли, а полицмейстер, проходя мимо, склонился к уху девушки и проворковал, щекоча его усами:
   - А на вид такая тихоня, - ущипнул за мягкое место, подмигнул и, добавив, - Шалунья! - вышел из дома.
   Веснушка тихо опустилась на пол. Костя подхватил ее, усадил на кровать, а сам устроился внизу, у ее колен.
   - Что же теперь будет, - шептала девушка, обливаясь слезами.
   - Верочка, милая, успокойся, не плачь! Ты понимаешь, что ты сейчас сделала? Ты спасла меня...
   Веснушка встала и побрела к выходу, все твердя: "Что же будет? Как же теперь жить?" Костя вскочил и бросился за ней:
   - Постой, я тебя провожу. Никто не посмеет тебя обидеть! А хочешь, давай поженимся. Все равно лучше тебя на всем белом свете девчонки нет.
   - Что? - Вера остановилась и подняла на него глаза, полные отчаяния, - Видеть тебя не могу!
   Она ударила его по распухшей щеке и побежала вон.
   Даша и Глаша - дворовые девки - не выдержали и хихикнули за кустами.
   - Че вам здесь надо, сороки? А ну, кыш отсюда! - прикрикнул на них кучер.
   - Ой, ой, ой! А строил из себя ученую зануду, - поправляя платье, выпрямилась Даша и, задрав юбку выше колен, перешагнула бордюр.
   - А нашел то себе рыжую и конопатую, как будто рядом красивых девушек нет, - откликнулась Глаша, проделывая ту же процедуру.
   - А у него молоко на губах не обсохло, вот эта деревенщина его молоком-то и припоила! Пошли отсюда, - и девушки, взявшись за руки и что-то напевая, направились в сторону кухни.
   - Дуры, - бросил Костя им вслед и пошел убирать с пола осколки драгоценной вазы.
   - Ну, что я тебе говорила, - сказала одна из подруг, - где полиция, там и новости. А не пошли бы за ними и не спрятались, так ничего бы и не узнали.
   - Да, это ты здорово придумала, уж будет теперь, о чем поговорить!
  
  
   - Далёко ль путь держите? - Повторили за спиной.
   Голос показался Олесю знакомым. Он обернулся. Совсем рядом стоял щупленький всклокоченный старичок в неопрятной одежонке. Его маленькие глазки сверлили Олеся насмешливым взглядом.
   - Кто ты? Откуда ты взялся?
   - Ох, и короткая же у тебя память, - пробубнил обиженно незнакомец, ковыряя в ноздре корявым пальцем.
   - Прости, но... Хотя, сегодня ночью, здесь, в лесу, с женщиной - это был ты? - догадался парень.
   - И я, и не я. И здесь, и не здесь, - раскачиваясь из стороны в сторону нараспев повторял оборванец.
   - Да что ж ты не помнишь, где был этой ночью? - спросил Олесь и тут же пожалел об этом. Похоже, старик был не в себе.
   - Я, касатик, много что помню. Что было, что будет, что грезилось, - хитро подмигнул собеседнику старикашка.
   - Ты, отец, я вижу, притомился, - сказал молодой человек как можно мягче, - Тебе б домой пойти, отдохнуть, поспать, чайку горячего попить. Где дом твой? Если не в городе, мы доведем тебя. В город не пойдем, прости, нам туда нельзя.
   - Узнаю, узнаю, - покачал головой старик, вытирая о лохмотья палец.
   - Ну, так, где ж ты живешь? - переспросил Олесь.
   - И везде и нигде, - в том же насмешливом духе продолжал дед, - Да, нешто, у вас время есть дом мой искать?
   - Времени - то так мало, что каждая минутка может жизни стоить. Но и тебя бросать нельзя, - рассуждал парень вслух.
   - А ты и не бросай, и я не брошу, - проскрипел старик, хитренько улыбаясь.
  
   0x01 graphic
  
   - И то, правда, - ответил Олесь, подумав про себя: "Неужто отцовский приход одного юродивого не прокормит", - Да только дорога нас ждет дальняя, до самого Гороховецкого уезда. И идти придется в основном пешком. Осилишь ли?
   - А ты за меня не печалься, я на ходьбу шустер, даром, что колченогий. И лес знаю, как свои пять пальцев, такими тропками проведу, только поспевайте, - сказал и шмыгнул прямо в самые заросли.
   И тут только молодые люди заметили, что к левой ноге старика ходулька привязана. Но шел он так проворно, что Олесь и Аня на здоровых ногах за ним чуть успевали. Продирались сквозь кусты, лезли под корягами, и все время в нескольких метрах впереди себя видели только спину своего нежданного спутника.
   Через полтора часа Аня взмолилась:
   - Не могу больше идти, Олесь, сил нет. Скажи, ну что мы за ним бежим? Только время теряем.
   - Не останавливайся, Аня, потерпи немного - нельзя убогого человека бросать! Да и старик он - того и гляди, у него силы кончатся. Мы - то моложе и выносливей. Вот увидишь, сейчас откроется второе дыхание, - уговаривал ее брат, не сбавляя темпа.
   Аня собрала остатки сил и молча зашагала дальше. И скоро время для нее перестало существовать.
  
  
   Поручик Шмелев еще несколько раз высек искру, чертыхнулся и спрятал огниво. Тут он услышал хруст сушняка и застарелый кашель.
   - Это ты, Серегин? - спросил Шмелев.
   - Так точно.
   На поляну вышел небольшого роста унтер-офицер с подкрученными вверх рыжими усами.
   - Слушай, друг, ты табачком не богат? Мой - то совсем отсырел.
   Вся рота знала, что у Серегина табачок отменный. Но больше по слухам - прижимистый унтер-офицер редко с кем делился, даже старших по званию не всегда жаловал.
   - Для Вас, Платон Игнатич, найдем, а как же, - вдруг проявил Серегин неслыханную щедрость.
   Обрадованный поручик выбил трубку о бревно и предложил:
   - Да ты садись, уморился, небось?
   Серегин сел и, прикусив с досады от того, что табачком делиться приходится, под усом губу, протянул кисет. Шмелев развязал завязки, развернул края тонкой бумаги, в которую Серегин зачем-то заворачивал табак и в предвкушении удовольствия набил им трубку.
   - Как не умориться, Платон Игнатич?! - вздохнул унтер-офицер, - Третий час по окрестностям рыскаем и все зря.
   - Ну, не один ты со своими ребятами службу исполняешь, - будто извиняясь, развел руками поручик, - Никитин с Синичкиным тоже.
   - Так вот я и думаю - уж не рядовой ли Петров эту парочку видел? - как бы размышляя вслух, проговорил владелец табачка.
   - А что? - насторожился Шмелев. Фамилии рядового он не знал.
   - Так я ничего, может эта история к делу и не относится, - замялся Серегин.
   - А ты расскажи, - ободрил поручик, затягиваясь густым табачным дымом. По жилам сразу побежало тепло и веселье, в голову слегка ударило, - Эх и хорош! В чем же секрет твоего табачка? Уж, не в бумажке ли? - приколол сослуживца Шмелев.
   - В ней, - охотно согласился тот и, почти уверенный в том, что командир "заглотит наживку", начал свой рассказ, - Петров этот недели две тому весточку из дома получил.
   - Грамотный что - ль? - перебил уже совсем повеселевший поручик.
   - А получил таким образом, - продолжал Серегин, не обращая внимания на слова поручика, - Рота наша новобранцами пополнилась, и среди них его односельчанин оказался. Случай весьма редкий. Фаталисту может показаться знаком судьбы. И этот земляк рассказал нашему Петрову, что невесту его замуж за поповского сына выдали. Сами посудите, Платон Игнатич, за двадцать пять лет девка в старуху превратится, да и лишний рот крестьянину - наказание одно. А тут еще возможность с местным батюшкой породниться... В общем, история банальная, для служилого брата - дело обычное. А Петров этот взял, да и в петлю полез. С дури, конечно. Ну, ясное дело - вытащили, водкой отпоили. А земляка его к стенке приперли и пригрозили, если он Петрова от мысли о смерти не отвадит, башку свернуть за язык поганый. Вот тот ему байку и втюрил: "Зря, - говорит, - Ты, Сеня, убиваешься. Полинка твоя, - говорит, - после сватовства вся в слезах прибежала к мамке моей (а она у них в селе гадалка известная). Вот мамка волосы расчесала, свечи зажгла, перед зеркалом села. Посидела какое-то время, пошептала что-то, да как закричит: "Вижу, вижу твоего Сеньку! В шинели серой возле леса стоит, на плече ружье со штыком. Да не один он, а, кажись, с тобой. Вот они ко мне поворачиваются и идут навстречу. Да нет, не ты это, Полинка, ясно вижу, другая". Полинка к зеркалу, а мамка - шлеп по нему - и перевернула. Та - в крик: "Зачем же, ты, тетя, не дала на Сенечку хоть одним глазком глянуть и лицо разлучницы рассмотреть!" А мамка ей: "Еще бы мгновенье, и дух твоего Сеньки из зеркала бы вышел и наши с тобой, Поля, лица навсегда безобразными родимыми пятнами попортил. Так что, не ты, Поля, его суженая. Не реви, а иди и живи своей счастливой жизнью попадьи".
   Такую вот байку землячок и втулил нашему Петрову. Тот по пьяни и от волнения совсем обалдел и спрашивает: "Девка-то хоть как, ничего из себя? Не уродина?" А новобранец: "Мамка сказала, что краше за всю свою жизнь не видывала". Ребята только головами качают, дескать - во заливает! А Сеня глаза вытаращил и говорит: "Так, что же, братцы, выходит, я прямо при исполнении суженую встречу?" Те и рады стараться: "Выходит". И решили результат закрепить, чтобы парень окончательно в судьбу свою поверил. Послали двоих к Марье - кухарке нашей. А та, хоть женщина в возрасте и при муже, для благого дела не побоялась грех на душу принять. Оделась она в платье длинное, платок на голову накинула и стала возле казармы ждать. Петров после разговоров и водки по нужде во двор выходит, а там девица стоит одна одинешенька. Он и спрашивает: "Что же ты, голуба, об эту пору тут делаешь?"
   А Марья отвечает: "На тебя посмотреть пришла. Ты ведь - суженый мой".
   "Ну, так дай и я на тебя гляну!" - и направился наш Сеня прямо к Марье. А та платком закрылась и говорит: "Не время еще. Береги себя до нашей скорой встречи!" - сделала шаг в темноту и растаяла.
   Это Петров так ребятам рассказывал. А те головами кивали и удивлялись, а сами чуть со смеху не давились - Марья-то в соседней казарме (ее туда ребята через окно втащили) полчаса сидела, пока Петров бегал по двору суженую искал. После, дома, ей пришлось поварешку применять, чтобы муж перестал на честную женщину напраслину нести. А Семен с тех пор при исполнении ведет себя разумно. Раньше-то все на рожон лез - хотел, чтобы его покалечило - да домой к Полинке.
   Да только, видать, переборщили ребятки малость. Стала эта суженая Петрову уже просто так, без Марьиной помощи, являться. Я, признаться, в это не сильно верил. Наших солдатиков ведь борщом не корми - дай позубоскалить над кем-то. А сегодня сам оказался очевидцем Сенькиного безумия. Стали мы с ребятами по Вашему указанию окрестности прочесывать и набрели на озеро - тут недалеко, по тропке прямо. А Петров этот раньше остальных к озеру вышел. Ну, ребята, известное дело, без смеха да сальных анекдотов и минуты не продержатся. Ну, идем, балагурим. А тут Сенька из кустов навстречу: "Да тише вы, черти, - говорит, - не одни мы. Там, у озера - девица. Вас, охальников, услышать может".
   Ну, ребятки притихли, обрадовались, конечно, думали - нашли, что искали. Со всех сторон сразу из кустов вышли. А у озера нет никого.
   "Где, - спрашиваю, - ты, рядовой Петров, девицу видел?"
   "Да вот, - отвечает, - На камне на энтом только что косу расплетала".
   Сгрудились мы у этого камня - ни девицы, ни следов никаких в помине нет. Одна жаба здоровенная на камне сидит. Да и та квакнула, да в озеро прыгнула.
   Ну, ребята Сеньку на смех, конечно, подняли:
   "Уж не суженая ли твоя, Сеня, о себе напомнить решила? Прыгай в озеро, спасай, не то потонет!"
   А он серьезно так отвечает: "А что, может, и суженая соскучилась и повидаться захотела. А я, дурак, не признал, да вас к камню привел".
   И понял я, Платон Игнатич, что крыша у парня не на шутку поехала. По - хорошему, сдать бы его в госпиталь, да начнут разбираться, кто парня до сумасшествия довел - мало не покажется. Роту могут в штрафную перевести. А за что? Ребята, можно сказать, из благих намерений... Ну, с Марьей-то пошутили. А так глядишь, через годик, другой и Полинка и "суженая" из головы Петрова сами выветрятся. В таких делах время - лучший лекарь.
   Так вот я и думаю, может, и парочку ту тоже Петров видел?
   - Да, Саша, задал ты мне задачку, - вздохнул Шмелев, выбивая пепел из трубки, - Выходит, я столько людей в поисках видений сумасшедшего весь день гонял? Как ты думаешь, погладит меня начальство за это по головушке?
   - Еще и в пример другим, Платон Игнатич, будут ставить. Так как проявили усердие и прочесали не только заданный район, но и прилегающие окрестности. А о видениях, как о предмете несуществующем, в докладе можно и не упоминать.
   - Ишь, как повернул, - усмехнулся поручик, - далеко пойдешь, Серегин!
   - Рад стараться, Ваша честь! - взял под козырек унтер-офицер.
   Послышались голоса. Вскоре на поляну вышли Синичкин и Никитин. Но Шмелев уже знал содержание их докладов.
  
   Частокол стволов, наконец-то, расступился и вдали под горой открылся вид на живописную реку и старинный город с деревянными церквами, горящими в лучах заката золотом куполов. Картина показалась Олесю знакомой.
   - Здесь твой дом? - спросил он блаженного, который с совершенно бодрым видом стоял у осины и довольно ухмылялся.
   Старик покачал головой и ответил:
   - Я дома.
   "Видно из болгар", - подумал Олесь, а вслух спросил:
   - Как зовут - то тебя?
   - Всяко кличут, - проскрипел дед, - ты Силычем зови.
   - Какое странное имя, - откликнулась Аня. Она опустилась прямо в траву, не чувствуя под собой ног после марафона по чащобам.
   - Где-то я его уже слышал, - нахмурился Олесь, пытаясь сосредоточиться.
   - Ну, мне пора, намыкался я с вами!
   У Ани округлились глаза, но, прежде чем она открыла рот, чтобы выразить охватившее ее возмущение, старик исчез, как в воздухе растворился.
   Олесь бросился вслед, пытаясь найти его, и Аня какое-то время слышала с разных сторон: "Силыч! Сии-илы-ыч!" Затем эхо смолкло. Темнота надвигалась быстро. Наступил момент абсолютной тишины, когда дневная жизнь замерла, а ночная еще не проснулась. Ане стало жутко.
   - Олесь, ты где? - позвала она, чуть не плача.
   - Я здесь, - ответил он неожиданно близко и добавил, опускаясь рядом с ней в траву, - Похоже, мы заблудились.
   - Что же мы будем делать? - тихо спросила Аня.
   - Переночуем в лесу. Я, когда искал Силыча, видел подходящее место. А поутру узнаем, что это за город, и куда нам двигаться дальше. Пойдем, - и Олесь тихонько потянул Аню за руку.
   Место, о котором он говорил, представляло собой небольшой глиняный грот под сводом обнаженных корней. Олесь набросал в него мелких веток от лежавшего недалеко сухого дерева и развел маленький костерок, который не мог бы повредить корней свода.
   - Ночи прохладные, а на кострище нам будет тепло, - сказал он и, скинув кафтан, бросил его к стенке грота. Аня сняла свои чудесные ботинки, странно смотревшиеся с ее простым нарядом, и разместилась на кафтане.
   0x08 graphic
- Давай поедим, - предложила она.
   - Давай, - согласился брат.
   Она развязала узелок со сдобными лепешками, собранными Устиньей им в дорогу, достала флягу с водой и деревянную кружку.
   Олесь подбрасывал в костер ветки, поддерживая огонь. Лес тихо шептался ветвями. Огромные звезды бросали на них свой бесстрастный взгляд сквозь трепещущую листву.
   - А помнишь, - вдруг заговорила Аня, - мы в детстве так же оказались в лесу и ночевали у костра?
   Ей до боли показалось знакомым это ощущение тепла, заботы и покоя:
   - Еще с нами был маленький ребенок. Он все время плакал и хотел есть.
   - Помню, - улыбнулся Олесь, - только это был не ребенок, а кукла, размером с грудного младенца. Но ты представляла его своим сыном и все время кормила из бутылочки.
   - Как ты думаешь, она сохранилась дома?
   - Не знаю, - пожал плечами брат, - Я давно там не был.
   Они помолчали.
   - Я помню, - снова заговорила девушка, - ты рассказывал мне много интересных историй. Не помню каких, но очень интересных и всегда разных.
   - Я любил читать, а ты была младше и ленивей. Хочешь, я и сейчас расскажу тебе что-нибудь?
   - Расскажи, - обрадовалась Аня.
   Олесь перенес костер в другое место, засыпал старое кострище землей, переместил Аню на прогревшуюся землю, сел рядом с девушкой и начал свой рассказ:
  
   "Расскажу я тебе не сказку, а быль. Но случилось это в те стародавние времена, о которых дошли до нас лишь былины да сказания. Жил тогда на земле нашей род огнищан. Звались они так потому, что раз в году в праздник Комына их мудрые волхвы принимали священный огонь с крыльев Матери Славы и раздавали его каждому мужу, муж приносил его в свой дом как залог здоровья и благополучия, а жена этот огонь от угасания берегла. И было в том роду два брата знатных - Дар и Бравень, которые огнищанами и правили. Земли у них были богатые - и зерно родили, и скот кормили, и другими дарами людей одаривали. Жили огнищане безбедно и весело. Богов и память предков чтили. А потому ни засухи, ни пожаров, ни голода не ведали.
   Но по соседству с ними кочевало племя язов - народа ленивого и в земледелии неумелого. Крепко завидовали язы житью огнищан. И обратился вождь Косидий к своему племени:
   - Огнищане захватили лучшие земли, бывшие когда-то вотчиной язов. Доколе будем терпеть засухи и наводнения? Не пора ли истребить огнищан и вернуть благодатные земли язам!
   - Веди нас, Косидий! - вскричали язы, - Смерть огнищанам! Да здравствуют свободные степи!
   Собрал Косидий войско несметное и двинулся ночью на свет огней. Копыта лошадей обвязали язы тряпицами, чтобы не слышна была конская поступь. Окружило войско Косидия поселение огнищан, да врасплох их не застало. Встретили их с юго-востока Дар, с северо-запада Бравень со своими дружинами. До зари длился неравный бой. Много полегло огнищан, но во много раз больше язов. Когда взошло солнце, вся степь была красной от крови и черной от воронья. С рассветом отступили язы, чтобы выбрать время и вновь напасть внезапно. А огнищане стали собирать трупы. Тела врагов повелел Дар погрузить на подводы и отправить их язам, для погребения по их обычаю. А родичей, павших на поле брани, проводили в последний путь со всеми почестями. Да только не было среди них Бравня. Не было ни среди живых, ни среди мертвых. Дар сам объехал окровавленную степь на своем белом коне - не нашел брата. Видно, его раненого в полон взяли язы.
   Послал Дар гонцов в Голунь к Яруне за подмогой. А сам стал по соседним поселениям огнищан собирать. И, как набрал себе дружину, не дожидаясь отца Яруна, выступил в поход на язов брата выручать.
   На второй заре встретились в бескрайней степи два войска. И перед началом сражения просил Дар у язов право говорить. И обратился он так к предводителю войска вражьего:
   - Приветствую тебя, Косидий, на поле грядущей брани нашей! Не знаю, в чем повинны огнищане перед язами и почему нам не достало мудрости решить все разногласия без бойни. Но ты - славный воин, и все народы, населяющие степь, знают это. Ты чтишь Богов и хранишь обычаи предков. Много сражений выиграл ты на своем веку. Но сейчас огнищане разобьют язов. После прошлого сраженья я отправил тебе подводы с павшими соплеменниками, чтобы вы могли проводить их в последний путь, согласно вашим обычаям. Так отдай мне брата Бравня живого или мертвого, и разойдемся с миром, довольно крови.
  

0x01 graphic

  
   Засмеялся в ответ Косидий:
   - Что можешь ты, огнищанин, со своими пахарями против моего войска? Яз рождается в седле и умирает в седле. И сегодня будет день нашей славы! А брат твой Бравень будет вместе со мной победу язов праздновать!
   Нахмурился Дар:
   - Ложь не достойна вождя, Косидий! Не станет брат мой праздновать победу врага!
   - Он тоже поначалу так думал, - ответил Косидий и подал знак. И принесли ему чашу в виде черепа, и наполнили ее веселящим зельем.
   - Ну что, Бравень, - сказал Косидий, обращаясь к чаше, - выпьем за победу язов!
   У Дара сердце замерло в груди от страшной догадки, в глазах потемнело.
   Косидий осушил чашу и протянул ее отроку:
   - Отнеси ее в мой шатер. А ты, Бравень, жди меня там, я вернусь, и мы отпразднуем победу.
   Кровь ударила в голову Дару, что было сил, вогнал он шпоры в круп коня и бросился на Косидия. Дружина огнищан следом. И вот сошлись две рати, и началась сеча. Никто не помнит, сколько длилась она. Сверкали клинки, кипела кровь, звучали стоны людей и ржание коней. Луна сменила солнце и солнце луну, и не было уже сил рубиться, и не было мудрости прекратить бой. И вот показался отряд отца Яруны. И дрогнули язы, и повернули своих коней в родные степи, но измучены были их кони. Полегло войско Косидия, так и не снискав ни славы, ни плодородных земель огнищан. Остатки его рассеялись по бескрайней степи, или были полонены Даром и Яруной. Попал в плен и истекающий кровью Косидий.
   - Что ж, Дар, ты оказался сильней, чем я думал. Ты уничтожил мое войско, так убей же и меня, - обратился он к своему врагу, проезжавшему мимо.
   - Мы не убиваем безоружных и раненых, - ответил Дар, поправляя на лбу окровавленную повязку, стиснул зубы и поскакал к родному селению. Отряд Яруны собирал на подводы раненых и убитых. Те, кто мог передвигаться, шли пешими среди всадников и подвод, время от времени меняясь с всадниками местами".
  

0x01 graphic

   Олесь замолчал, поднялся и укутал кафтаном ноги девушки. Аня, утомленная погоней за Силычем, спала крепким сном. Олесь подложил в костер еще несколько веток и присел на корточки, наблюдая игру раскаленных углей. Ему предстояло провести еще одну бессонную ночь, охраняя от всевозможных напастей свою бесценную спутницу.
  
  
   Веснушка взяла хлеб и сдачу:
   - Благодарю тебя, Степанида. Всех благ тебе и здоровья ребятишкам!
   И Веснушка направилась к выходу из лавки. Вдруг за спиной раздался тяжкий вздох. Веснушка обернулась, готовая броситься на помощь - Степанида сердечница, вдруг у нее приступ. Но женщина стояла, прижав руки к груди, и глядела на нее с явным состраданием, в отличие от Феклы - уборщицы лавки, грубоватой и неказистой, засидевшейся в девках особе. Та смотрела на Веру, как огородник на саранчу, и, решив, что церемониться с ней нечего, вслух добавила:
   - Из-за таких вот честным девушкам внимания и нет.
   Веснушка бросилась к выходу, споткнулась о порог, но не упала, а лишь еще быстрее помчалась прочь.
   Как же далеко от лавки стоял их небольшой деревянный домик! Еще пять минут назад прогулка по городу дарила ей радость. Идя за хлебом, она улыбалась солнцу, людям, желала всем здоровья и счастья. Сейчас она бежала, считая кварталы. А самое страшное, что все-то ее знают! Вот Катя с Любой - дочки прачки - хихикают в подворотне, над ней смеются, над кем же еще? Вон Агафья козу на полянке приколола. Сердитая, брови сдвинула - Бог знает, что про нее думает! А прошел то всего один день с того злополучного утра, когда она побывала в гостях у кучера.
   Но вот, наконец-то, ее калитка. Вера влетела во двор, немного отдышалась, зашла в дом, положила хлеб и сдачу на стол, села на лавку и уткнулась в окно.
   - Золотое мое дитя! - приговаривала мать, доставая из печки румяные пышки, - Пока я, старая, бока отлеживала, она уже успела корову подоить, накормить поросят и в лавку сбегать. Ну, что ты нос повесила? Забудь ты про тюрьму эту! Всем же ясно - оклеветали тебя. Даже власти и те разобрались. Так что, не грусти, Веруня, и живи по-прежнему!
   - По-прежнему не получится, - вздохнула дочь.
   - Не говори зря, не гневи Господа! Время любые раны лечит.
   Вера опять вздохнула. Из комнаты вышел отец, одетый в выходную рубаху:
   - Здравствуй, Веснушка! Я еду на рынок, что привезти моему рыжему солнышку?
   Вера, прозванная с легкого языка отца Веснушкой, покачала головой:
   - Ничего не нужно, тятя.
   - Привези ей платок расписной, или зеркальце настоящее, - сказала мать и вышла за отцом в сени:
   - Никак в себя не придет после застенков. Не знаю, как развеселить ее, ничему не рада!
   Отец вздохнул и вышел из дома. На пороге мать столкнулась с Верой.
   - Пойду напою телку, - сказала она, взяла ведро и направилась к колодцу.
   В коровнике Веснушка вылила воду в поилку, забилась в угол на кучу сена и достала резной гребень. Машка пила воду, кося карим глазом на Веру и тихонько мыча, потом подошла к хозяйке и облизала ее мокрые щеки. Вера обняла коровью морду и, всхлипывая, зашептала:
  
   0x01 graphic
  
   - Что же будет теперь, Машенька, когда отец с рынка вернется? Что же теперь будет?
   - Му-у, - ответила корова и лизнула Веру в нос.
  
  
   Пение пеночки нарушило предрассветную тишину. За ней проснулась славка, подала свой голос синичка. Лес наполнился дневными звуками.
   Аня открыла глаза и осмотрелась вокруг. Олесь сидел возле костра и шевелил палкой мерцающие угли.
   - Доброе утро! Ты спал хоть немного? - спросила она.
   Он улыбнулся в ответ:
   - Доберемся до дому - высплюсь. А ты хорошо отдохнула?
   - Мне кажется, я давно так сладко не спала, - ответила сестра, прогоняя остатки сновидения.
   - Вот и отлично. А теперь поднимайся и начинай потихоньку собираться. А я спущусь с горы к городу и узнаю, где мы.
   С этими словами молодой человек положил свой ожиг на траву и поднялся.
   - Я пойду с тобой, - сказала Аня, выбираясь из-под кафтана.
   - Нет, ты подождешь меня здесь! - возразил Олесь, - Сначала нужно все разведать, а когда я вернусь, мы решим, как нам быть дальше.
   - Разве ты оставишь меня одну в лесу? Ведь здесь могут быть дикие звери, - возмутилась девушка.
   Но брат был неумолим:
   - Звери не подойдут к костру. В городе может быть куда опаснее.
   - Ну, уж нет! Что может быть опасней диких зверей? Мы идем вместе, это решено! - Аня встала и стала быстро собирать вещи. Олесь подошел к ней и взял её за плечи:
   - Ты никуда не пойдёшь! Ты будешь ждать меня здесь!
   - И не подумаю! - решительно сказала девушка и тряхнула кудряшками.
   - Послушай меня, - он заглянул Ане в глаза, - Сейчас я отвечаю за твою жизнь. Обещай мне, что будешь меня слушаться.
   - Вот ещё! У меня своя голова на плечах! - возмутилась она.
   - Ты многого не помнишь. Тебе грозит опасность, и нам нужно быть очень осторожными, - убеждал брат.
   - Так опасность грозит мне, значит, мне и решать! - не соглашалась сестра.
   Олесь нахмурился и покачал головой, а потом сказал очень твердо:
   - Если ты не будешь меня слушаться, я тебя накажу.
   Аня вздернула подбородок и прикусила губу:
   - Значит, если ты старше и родился мужчиной, то тебе все можно?! - она попыталась вспомнить, как брат наказывал её в детстве, но не смогла, - И что же, ты запрешь меня в чулане или побьёшь розгами?
   Олесь приоткрыл от удивления рот, а потом расхохотался.
   - Тебе весело! - возмутилась девушка.
   - Какая глупость! - ответил он, - Еще ни один человек от такого воспитания не стал лучше. Нет, я просто не расскажу тебе продолжение вчерашней истории.
   Аня замолчала. Весь её пыл куда-то улетучился. Ей стало прохладно. Она опустилась к костру, протянула над углями руки и, не оборачиваясь, тихо сказала:
   - Прости, пожалуйста. Конечно, я посижу здесь.
   Олеся не было минут сорок. А когда вернулся, он сел на траву напротив Ани и молча уставился в костер.
   - Ну, что ты молчишь, что ты узнал? Где мы? - не выдержала девушка.
   Он поднял на нее задумчивый взгляд:
   - Я знаю, что это невозможно, но эта река - Клязьма, а город - Гороховец.
  
  
   - Ах, вот ты где! - разбудил задремавшую Веснушку грозный голос отца, - Ну, спасибо, доченька, утешила! Дожил на старости лет до сраму!
   - Что ты, тятя? - спросила Вера чуть слышно, понимая, что случилось то, чего она так боялась.
   - А то, что баловали много, а учили мало. Небось, вожжами бы хоть изредка охаживал, не пришлось бы ворота оттирать!
   - Не правда это, тятя! - залепетала Вера. Таким отца она видела впервые.
   - А я не спрашиваю у тебя, что правда, а что нет! Я учить тебя буду, хоть и поздно уже, - и, схватив дочь за косу, он поволок ее в избу.
   - Не тронь детину, Кондратий, - завыла мать, повисая у мужа на руке.
   - Уйди, Матрёна, - отшвырнул он жену, - а ты посиди покуда в чулане! - и с этими словами Кондратий кинул Веснушку на глиняный пол и закрыл дверь на засов.
   Онемевшая от ужаса Вера забилась в угол и оторопело уставилась в темноту. Второй раз подряд судьба обходилась с ней так коварно. Еще несколько дней назад Вера представить не могла, что с ней может произойти такое.
   Рядом пискнула крыса и даже задела ее колено. Но страха, почему-то, не было. А чего ей теперь бояться? Ведь самое страшное с ней уже случилось. А что будет в ее жизни еще, уже не имеет значения. Как ни странно, она ничего не чувствовала. Не было ни мыслей, ни слез, ни желаний. Может, и её самой уже не было, лишь одна темнота.
   Дверь отворилась, и тусклый полумрак сеней буквально ослепил Веснушку. Но прошло ещё несколько минут, прежде чем она стала понимать, что происходит вокруг.
   А вокруг происходила какая-то суматоха. Все бегали, суетились, её завели на кухню, задернули шторы. Мать надела на неё лучшее платье, вновь заплела растрепавшуюся косу. Голова от этого сильно заныла. Рядом суетились подружки. Стеша подала алую ленту, Оля набросила на плечи шаль с желтыми цветами. Такой шали у Веры не было. "Наверное, отец с базара привез", - подумала она.
   - Да улыбнись же ты! Радость - то какая! - ткнула локтем в бок Оля.
   - Какая? - спросила Вера, все еще не понимая, что происходит.
   Мать отдернула шторы и подтолкнула Веру в комнату. Её встретил разряженный парубок с балалайкой в руках:
   - В царском доме на балконе
   Сидит молодец в уборе
   Он в гитарушку играл
   Себе девицу выбирал!
   Дородная румяная тетка мещанского сословия шагнула навстречу Вере со словами:
   - Купец наш знатен и богат.
   Прислал невесте шоколад,
   Шкатулочку кленовую,
   А теще - шаль пуховую!
   Подружки закружились вокруг Веры, бросая завистливые взгляды на подарки, отец разливал наливку, мать ставила на стол еще дышащие жарким дыханием пышки. Сваха пригубила наливку, недоумевая, что нашел её богатый клиент в этой простушке из переехавшей в город крестьянской семьи. А ведь сколько мещаночек, да и купеческих дочек, с хорошим приданным она с легкостью могла бы ему сосватать! А, впрочем, клиент хорошо платил, а деньги она привыкла отрабатывать честно.
   - Уж и чья эта прекрасна,
   В косе ленточка атласна,
   Сарафан с белой каймой
   Вы пожалуйте со мной!
   Голосил веселый парубок, играла музыка, пестрели платки и юбки, а за окном позвякивали бубенчиками застоявшиеся кони.
  

? ? ?

   Занавес опустился. Из-за кулис вышел Болдин и звучным голосом продекламировал:
   - Закружились в хороводе
   Все вокруг - и стар и млад!
   И на сей веселой ноте
   Объявляем мы АНТРАКТ.
  
   Сквозь толпу дворовых ротозеев, молча расступавшуюся при виде княжны, Наталья прошла за кулисы.
   - Позвольте пригласить Вас и вашу труппу на экскурсию в мой орнитопарк, - сказала она, обращаясь к Петру Васильевичу.
   - Благодарю за честь, - слегка склонил голову Болдин, - Смею надеяться, Вы позволите нам смыть грим и снять костюмы?
   - Да, конечно, - согласилась хозяйка, - Туалетные комнаты моего театра в вашем распоряжении. Карл Вольфович, прошу Вас, обеспечьте гостей всем необходимым.
  
   - Не такая уж она и стервоза, как показалась на первый взгляд, - сказала Янка, как только Марья закрыла дверь туалетной комнаты.
   - А по мне, так вообще очень милая и красивая барышня, - произнесла Веснушка, глядя в зеркало на расцветшие вместе с первыми ландышами конопушки.
   - Еще какая, - задумчиво проговорила Марья, одергивая юбку, и было непонятно, толи она возражает Яне, толи соглашается с дочерью.
   - На-ка, полей, - сунула она ковш в руки Вере, - Вам то и умываться не надо, а из меня Петрико вечно пугало делает.
  
   Наталья ждала гостей, сидя на скамье тенистого сквера. При виде Болдина с командой, она встала и, со словами: "Прошу Вас, следуйте за мной!" - двинулась по аллее.
   Колдовские тени парка с необычной для россиянина растительностью и пьянящий аромат духов хозяйки волновали и будили воображение.
   - Как в сказке, только наяву, - воскликнула Веснушка. Никто ей не возразил.
   - Господа, - заговорила Наталья, - Я хочу показать вам не декоративных голубей, выведенных селекционерами, а Божественных созданий, живущих в разных концах земного шара. Перед вами семья Columba rupestris - скалистого голубя, - указала она на пару обычных голубей, суетящуюся возле расщелины небольшого каменного грота, искусно сложенного из речных булыжников, - Это ближайший родственник всем известного сизого. Но, если вы обратите внимание на хвостовое оперение, - С этими словами Наталья легко нагнулась, подняла небольшой камешек и бросила его в вольер. Птицы вспорхнули и, сделав несколько кругов по довольно просторной клетке, сели на прежнее место, - То ясно увидите широкую белую полосу поперек хвоста. Вид распространен от Семиреченской области по югу Сибири и до берегов Японского моря. Селятся эти голуби обычно в горах на скалистых породах, обрывах, пещерах, по берегам скалистых рек. В природных условиях на деревья практически не садятся. Птицы, живущие в западной части территории их гнездовья, лишь изредка посещают места обитания человека. Однако в некоторых городах Китая встречаются скалистые голуби, которые живут, как домашние птицы. Это вселяет надежду, что мне удастся приучить этих птиц к нашим условиям и вывести породу Европейского скалистого голубя.
   А это вольер Вяхиря - самого крупного из голубей, населяющих нашу территорию. Весит он от одного до полутора фунтов. Имеет белые пятна на крыльях и шее. Обитает в лесу. Держится скрытно, выбирая деревья с густой кроной. Поэтому, мы вряд ли сейчас увидим этих птиц, - сказала хозяйка, вглядываясь в густую зелень кустарника, посаженного вдоль сетки напротив.
   - Гху-у-хуху... гху-у-хуху, - вдруг странно закричал Олесь, прикрыв рукой рот.
   - Что ты делаешь, Лесь? - хихикнула Веснушка, но он приложил палец к губам и повторил клич, растягивая отдельные звуки голосом разной высоты. Крик глухо разнесся по парку и замер в воздухе.
   Кусты напротив дрогнули.
   - Ой, вон она, я её вижу! - встрепенулась Вера, указывая пальцем в глубину вольера.
   - Где? - Спросила Яна, пытаясь взглядом уловить направление.
   Но тут качнулась ветка, и из кустов вылетела крупная сизая птица, спустилась на землю в двух шагах от зрителей и стала оглядываться по сторонам, демонстрируя им белые пятна на шее.
   - Это самка. Она откликнулась на брачный призыв и хочет видеть самца, звавшего ее, - Сказал Лесь, очень довольный своей "голубиной сексуальностью".
   - Я вижу, вы прекрасно ознакомлены с местной фауной, - усмехнулась Наталья, - Ну что ж, давайте перейдем к более экзотическим представителям отряда Голубей.
   И, пройдя почти до середины аллеи, хозяйка остановилась возле вольера с удивительными крупными птицами с голубыми спинами и изящными гребешками на головах, отдаленно напоминающими павлиньи перья.
   - Goura victoria, - сказала княжна, - Веероносный или венценосный голубь.
   - Какая красота! - произнес Костя.
   - Они совсем синие, - откликнулась Вера.
   - А какая на них корона! - отметила Янка.
   - Птица счастья, - заключил Болдин.
   - Этот голубь был назван в честь королевы Великобритании -- великой Виктории, - довольная произведенным на гостей впечатлением продолжила хозяйка, - Один из самых крупных видов семейства в мире. Длина одной особи может достигать тридцати дюймов. Отец привез этих птиц из Новой Гвинеи. Обитают в лесах, но большую часть времени проводят на земле, питаясь опавшими плодами. Обратите внимание на крыло с яркими полосками, четко выделяющимися на фоне каштановой грудки, и великолепный головной убор, состоящий из веера распушенных треугольных перьев.
   Далее мы видим попугайного голубя, обитателя лесов Северо-Восточной Африки. Яркой пестрой окраской и своеобразным способом лазать по деревьям весьма напоминает попугая.
   А это - Никобарский голубь. Он имеет очень длинные широкие крылья и сильные ноги. Окраска, как видите, металлически-зеленая с медным отливом. Голова и шея черные. На шее - узкие длинные перья, образующие подобие гривы петуха. Распространен на островах Индийского океана. Пойдемте дальше.
   Внезапно хозяйка замолчала, остановившись у вольера с табличкой, гласившей: "Raphidae Rodriges". Её опущенные ресницы дрогнули.
   - Прошу прощения, господа, - Сказала она тихо, - С этим вольером связана моя самая большая радость и самая большая печаль за последние несколько лет. Дело в том, что семейство Дронтов считается вымершим еще в шестнадцатом веке. Но две недели назад отец прислал мне с острова Родригес птицу, по всем признакам в точности совпадающую с описанием одного из видов этого семейства. Радость моя была безгранична. К несчастью, господа, я не могу продемонстрировать вам этот экземпляр. Мой орнитопарк лишился его из-за нерадивости прислуги. Но самое страшное, что в наших лесах эту птицу ждет неминуемая гибель.
  
   - Ах, вот вы где! - Раздался звонкий голос, а вслед за ним топот ног, - Я вас по всему дому ищу, а Татка увела всех к своим голубям.
   Петя подбежал к экскурсантам и, сходу взяв за руку Веснушку, потянул её за собой:
   - Пойдем, у нас здесь знаешь какие птицы есть! Я покажу. Видишь здоровую птицу с красным шаром под клювом, - говорил маленький княжич, проходя мимо одного из вольеров в глубине парка, - Это Большой фрегат, он в океане живет. А эти розовые - фламинго. Живут на больших соленых озерах, гнезда на болоте строят, чтобы никто к ним не подкрался и перья на веера не повыдергал. Правда, красивые?
   И, не дав девушке хорошенько разглядеть удивительную птицу, потащил ее дальше.
   - А этот лысый со здоровым клювом - Африканский марабу. Смешной, правда! А вообще-то он - аист. А хочешь, орла покажу. Смотри, какой здоровый! Я один раз к куску мяса веревку привязал и в клетку кинул. Он только хотел когти в мясо вонзить, а я взял и выдернул кусок из клетки! Он потом три дня не ел мяса, что я ему кидал. Фанька накидает - раздерет тут же, а я брошу - как будто не видит. Гордый!
   - А еще очень свободолюбивый и большой патриот, - сказал подошедший к ним Петрико, - Довелось мне в молодые годы воевать с турками. Стоял наш отряд в небольшом селении в ущелье Неберджай. Напали на нас враги внезапно. Бились мы с ними весь день, да силы были не равны. Взяли турки в кольцо аул. Тут и селяне с нами штык к штыку встали. А наутро к ним подкрепление прибыло. И приготовились мы уже сложить головы на поле брани, а турки праздновать победу. Да не тут - то было! Слетелись в ущелье со всех окрестностей орлы, и давай клевать противников наших. Турки - ну по орлам палить, да разве в птицу попадешь! Мы тогда переполохом в их войсках воспользовались, момент не упустили. Так и отстояли селение, да и сами живы остались. А все благодаря им, - кивнул Петрико на орла, прикованного цепью к стволу дуба.
   - Это сказка, дядя тезка? - спросил мальчуган.
   - Да нет, дружок, это быль. Я эту птицу очень уважаю. Однако, позвольте поблагодарить Вас, Наталья Андреевна, за интереснейшую экскурсию, - обратился Болдин к хозяйке, подошедшей к ним в окружении остальных членов труппы, - но нам пора работать.
   - Да, у Вас замечательные птицы! - восторженно произнес Костя.
   - Удивительные! - откликнулась Веснушка.
   - А как Вы находите мой орнитопарк, - обратилась Никольская к Олесю, молча стоявшему поодаль.
   - Простите, сударыня, но меня больше порадовала бы любая пичужка, счастливая своей свободой, чем Ваши редкостные затворники. Простите, но это так.
   Наталья пожала плечами и, сказав:
   - Что ж, разрешите откланяться. Встретимся на спектакле, - быстро зашагала в направлении усадьбы.
   Болдин покачал головой и, потрепав парня по затылку, произнес:
   - Когда ты научишься вести себя прилично, мой мальчик?
   Но по его улыбке все поняли, что Петрико полностью разделяет мнение Леся и, в глубине души рад, что он это мнение озвучил.
  
   0x01 graphic
  
   А время тянется порой,
   Или летит сквозь дни и годы,
   Уносит страны и народы
   И вновь ваяет мир иной.
  
   А мы живем не замечая
   Стараний времени. Итог
   Его работы отмечая
   На будней брошенный порог.
  
   Но может в жизни день случиться
   На фоне прозы полосы
   В котором вечность воплотится,
   Как целый мир вдруг отразится
   В прохладной капельке росы.
   0x01 graphic

Часть 3

  
   Бордовой кромкой отгорали облака. Без умолку стрекотали кузнечики. Задним левым колесом поскрипывала телега.
   - Ты спишь, Олесь, - позвала тихо Аня.
   Он поднял тяжелые веки.
   - Нет, не сплю.
   - Я молча сидела на вещах, когда ты таскал на паром ящики. Помогала пилить поленья у вдовы. Прикидывалась глухонемой, пока ты собирал в стожок сено. Хотя мне не просто хотелось ответить этим малолетним кулацким сынкам, но и надавать им оплеух. Ты доволен моим поведением?
   - Да, ты молодчина! Я тобой горжусь, - сквозь сон ответил брат.
   - Тогда расскажи мне, пожалуйста, продолжение вчерашней истории. Ты обещал, - попросила Аня и, заметив, что Олесь с трудом размыкает спутавшиеся ресницы, добавила - если ты, конечно, не сильно хочешь спать.
   - Ах да, история, - Олесь потер лоб, стараясь проснуться и собраться с мыслями.
   Он тряхнул головой, окончательно прогоняя сновидения, и заговорил:
  
   "Прошел почти год. Косидий жил среди огнищан, в постоянном ожидании казни. Раны заживали медленно.
   Дар изредка подъезжал к огнищу лекаря, у которого квартировал Косидий. Но тот только качал головой, в знак того, что враг еще слишком слаб.
   Постепенно вождь язов научился понимать язык огнищан и изъясняться на нем. До этого с ним говорили только на его родном языке. Косидий стал присматриваться к обычаям славян, которые, сколь вначале показались ему странными, столь впоследствии мудрыми. Немного придя в силу, он был допущен до некоторых работ по хозяйству. Это было лучше, чем просто лежа или сидя зализывать раны.
   Однажды он не выдержал, и, когда Дар в очередной раз беседовал с лекарем, подошел и на ломаном языке огнищан спросил вождя, когда же будет казнь. На что Дар, сверкнув глазами, ответил:
   - Мы не судим пленных. Ты умрешь в честном бою, когда будешь в силах сражаться.
   С тех пор Косидий стал заниматься с оружием. Сначала по нескольку минут, затем по нескольку часов. У него появилась цель - он сможет отомстить врагу за гибель язов. Поначалу вождь тренировался один, потом взял в партнеры сына лекаря, который неплохо владел мечом. Но, не зная многих приемов умудренного опытом вождя, парень всегда оказывался поверженным. И Косидий стал обучать юношу своему искусству. Легкие победы не способствовали приобретению формы. Мальчишка учился быстро. Косидий набирался сил. Дар с довольной улыбкой следил за их поединками, но не заговаривал никогда.
   Однажды к Косидию подошел сероглазый юнец и попросил обучить и его искусству язов.
   - Зачем тебе это нужно? Разве у огнищан нет своей науки ведения боя?
   - Я Рус - сын Бравня, - ответил юноша, - Я хочу знать, против каких приемов был бессилен мой отец. А я обучу тебя искусству огнищан, и мы сразимся на равных.
   Косидий стал обучать и его. Несколько раз юноши атаковали его с двух сторон. А однажды острый меч Руса успел царапнуть шею вождя, прежде чем Косидий выбил его.
   Дар, узнав о происшествии, подозвал племянника и сказал ему:
   - Я жду возможности отомстить за брата почти год, и не бьюсь на поединке с Косидием лишь потому, что он не набрал еще моей силы. Ни один из огнищан не погиб и не победил недостойно.
   Рус расплакался и побежал просить прощения у Косидия. Тот замер в недоумении:
   - За что ты извиняешься мальчик? Я убил твоего отца.
   - Я дрался с тобой недостойно. Прости меня, враг мой!
   У Косидия ком застрял в горле, и он ничего не ответил.
   Как-то раз на краю поселения бывший вождь язов встретил своего соплеменника. Он с трудом узнал в небритом мужике своего воина, да и то не узнал бы, если бы тот сам не подошел к нему со словами:
   - Приветствую тебя, пресветлый хан! Пусть духи пошлют тебе жизнь дольше чем дорога язов, здоровье крепче стали и неуязвимость в бою.
   - Ты ли это, Ханко? - спросил Косидий, вглядываясь в глаза бывшего воина.
   - Я, великий вождь.
   - Кто еще выжил, и что стало с нашими женами и детьми? - впервые задал Косидий вопрос, мучивший его с момента возвращения сознания.
   - Живы большая часть из тех, кто мог передвигаться после сражения, и кто уместился в повозки славян. Жив и Камий и Троний. Они осели в соседнем поселении огнищан. Многие ушли с Яруной. Тех, кто остался на поле брани, вечером подобрал твой брат Гуларех. Помнишь, он со своим войском не успел к сражению? Но подобрал он не всех. Тех, кто был тяжело ранен - добил. Наши кони, женщины и дети тоже у него. Его стан через четыре холма к восходу солнца. Так что, беги к нему, великий хан. Сам он никогда не посмеет напасть на огнищан, чтобы освободить тебя.
   - Почему же ты не бежал к Гулареху? - спросил Косидий.
   Бывший воин язов потупил взор:
   - Я теперь огнищанин. Прощай, великий вождь, я все сказал, - и он направился к крайнему огнищу, обнял молодую славянку с младенцем на руках и вместе с ней спустился в жилище.
   Утром лекарь подал Косидию отвар и сказал:
   - Выпей, это укрепит твои силы. Больше ты не нуждаешься во мне.
   - Что я могу сделать для тебя? Мне нечем тебя наградить, - спросил бывший вождь.
   - Я лечу людей потому, что мне Боги дали знания и травы. Ты делай то, для чего ты пришел в этот мир. А в нави каждый из нас получит награду по заслугам. А, впрочем, если хочешь, помоги бортникам. Вся надежда на них. Из-за засухи у нас мало зерна - зима будет голодной, - ответил лекарь.
   Косидий нес деревянную кадку. Рядом с такой же кадкой шагал мужчина. Трое ребятишек, то обгоняя, то отставая от взрослых, крутились поблизости. Женщина шла немного впереди. Она остановилась и, поглаживая тяжелый живот, приложила ухо к стволу дерева.
   - Здесь есть пчелиная семья, - сказала она, - Подойди сюда, Косидий, ты полезешь на дерево за мужем и будешь принимать у него мед. Раньше я делала это сама, но сейчас... Начинайте, - скомандовала она детям. И они тут же загудели, не размыкая губ, издавая звук, удивительно похожий на пчелиное жужжание. Минуту спустя из дупла, расположенного на середине ствола, вылетело несколько пчел, а, затем, и весь рой. Он опустился вниз и замер в воздухе в одном аршине от детей.
   - Полезай, - скомандовала женщина. Мужчина полез на дерево, ловко цепляясь за сучья. За ним, как неуклюжий медведь, карабкался Косидий.
   - Смотри, не потревожь матку и не возьми слишком много, - напутствовала женщина.
   Когда мужчины спустились и отошли от дерева на достаточное расстояние, дети перестали жужжать. "Отпущенный" рой поднялся в дупло, а дети бросились догонять взрослых.
   - Долго еще нам ходить по лесу? - Спросил самый младший.
   - Долго. У нас мало зерна, и нужно собрать как можно больше меда, - ответила старшая девочка.
   - А почему на нас напала засуха? - не унимался малыш.
   - Разве ты не знаешь - дух Бравня никак не найдет дорогу в навь. Он мечется без приюта между явью и навью. И Боги прогневались на нас.
   - Говорят, Дар и вчера не нашел останков брата? - Спросил у отца мальчик постарше.
   - Помолчите, - прикрикнул на детей отец. Ребятишки притихли. Лишь хруст сухих веток изредка нарушал тишину.
   "Еще бы, конечно не нашел", - подумал Косидий. Он сам велел отдать тело на растерзание собакам, а кости бросить в скотомогильник. Ему стало не по себе.
   - А в этом дереве тоже жили пчелы, - прервала неловкое молчание женщина, указывая в сторону разбитого молнией и наполовину выгоревшего дуба.
   Когда бортники вернулись в поселение, к Косидию подъехал Дар и сказал:
   - Теперь ты здоров, Косидий. Выбирай день, когда мы будем драться.
   -На завтрашней заре, - не задумываясь, ответил яз.
   Лишь только забрезжил рассвет следующего дня, Косидий взял свой острый нож и отправился к реке. Он выбрил лицо и голову, умылся прохладной водой и вгляделся в свое отражение. Из воды на него смотрел зрелый полный сил воин. Четко обозначенные скулы подчеркивали решительное выражение раскосых темных глаз. И, хотя в них не было ни бесшабашности, ни злости, которые привык видеть Косидий перед сражением, в целом это было лицо вполне достойного яза.
   Он нырнул и поплыл под водой, наслаждаясь своим здоровьем и силой. Поднялся на поверхность почти на середине речки, улыбнулся восходящему солнцу и повернул к берегу. Облачившись в одежды, яз направился к дому лекаря за своим оружием и увидел, что там, сидя на своем белом коне его ждет Дар и еще двое всадников.
   - Прости, Косидий, - сказал огнищанин, - Я вынужден отложить поединок. Яруна прислал гонца. Кисек попал в беду. Я с дружиной должен спешить ему на помощь. Если я не вернусь, то драться с тобой будет Рус.
   - Да, откликнулся один из всадников, оказавшийся сыном Бравня. Косидий не узнал в этом облаченном в доспехи воине своего ученика.
   Дар со спутниками развернулись и поскакали прочь.
   В это же утро большая часть мужчин покинули селение. Вместе с ними воевать за славян ушли и некоторые язы, ставшие огнищанами.
   "До стана Гулареха можно добраться за двое суток, через четверо можно вернуться и покорить оставшихся с малыми силами огнищан", - думал Косидий, но, почему-то, не делал этого.
   Прошло время. День стал заметно короче. Начались дожди. Огнищане рыли канавы, отводя воду от жилищ к реке. Но дождь не прекращался.
   - Неуспокоенный дух Бравня мстит нам, - переговаривались люди и вымаливали у Богов прощения. Но дожди все шли. Уровень в реке поднимался и, наконец, она вышла из берегов. "Только Дар может остановить бедствие, - сказали старейшины, - В нас уже нет той силы, Боги не внемлют нам". И огнищане послали гонца к своему вождю.
   А под утро в селении начался настоящий ад. Вода добралась до поселка и стала заливать жилища, затапливая огнища.
   - Дару не успеть, - сказали старейшины, - Живой Огонь этого года мы потеряли, нужно спасать детей.
   - Берите мед, зерно, детей и идите на Лысую гору - она выше всех холмов, - скомандовал Косидий. Потом зашел в дом лекаря, который еще не успела залить вода, бросил в глиняный горшок кусок отсыревшего дубового полена, сгреб из огнища раскаленные угли, насыпал их сверху, завернул в свою одежду, снял со стены колчан из волчьей шкуры, засунул туда горшок, вскочил на коня и поскакал к лесу.
   Звериное чутье безошибочно привело его к дереву, где они собирали мед. Дальше было не проехать. Он наскоро привязал коня и, плюхая по грязи босыми ногами, стал пробираться по лесной чаще. Вот и разбитый молнией дуб. Там, наверху, по словам огнищанки, должно быть дупло, в котором когда-то жили пчелы. Косидий стал карабкаться по скользкому стволу. Он не ошибся. Дупло было глубоким и все еще сухим. Он достал горшок и высыпал внутрь почти остывшие угли. Но кусок дубового полена за время, проведенное в пути, высох и только начинал разгораться.
  

0x01 graphic

   Косидий нашел на поляне оставленного коня, вскочил на его мокрую спину и поскакал вперед, туда, где восходит Хорс".
   Мириадой звезд сияло ночное небо. Месяц, как добрый хозяин, приглядывал за своим сокровищем, освещая путь, казавшийся Ане бесконечным. Изредка слышался шелест крыла ночной птицы, или светящиеся глаза зверька пересекали дорогу.
   - Неужели язы все-таки разгромят огнищан? - нарушила Аня наступившую тишину.
   - Спит твой кавалер, - откликнулся возница.
   - Это мой брат, - поправила его Аня.
   - Да и ты приляг, еще верст семь ехать, - не обращая никакого внимания на ее слова, продолжил мужик, - Кабы не нужда, я б и днем в такую дорогу не собрался, не то, что ночью. Для этого у нас специальная служба есть. Так что спи, девка, путь не близкий.
   Аня калачиком свернулась под циновкой и закрыла глаза, но ей не спалось. Она все пыталась вспомнить лицо и руки матушки и голос отца. Но это ей никак не удавалось. Сердце колотилось в груди в предвкушении радости встречи. Всю оставшуюся дорогу она так и не смогла уснуть.
  
  
   Петр Васильевич ходил из угла в угол, не выпуская изо рта трубки. Когда он планировал то, что должно было случиться, он, конечно, предполагал, что день будет тяжелым. Смерть принцессы, короткий следственный процесс, расправа над "виновными", организация прощальной церемонии и подготовка к похоронам не обещали ни отдыха, ни душевного покоя. Но то, что Яна Анатольевна покинет не этот мир, а дворец, не вписывалось ни в какие схемы. Впервые за много лет ситуация вышла из-под контроля. Советник остановился под образами.
   "Богородица, Дева...,- забормотал он, занося руку для крестного знамения, но рука застыла в воздухе. Пречистая Дева глядела на него с иконы глазами Софьи Андреевны. Болдин поспешил задернуть Образ занавесочкой и снова стал метаться из угла в угол.
   Он почувствовал явное облегчение, когда слуга постучал в дверь и сонным голосом доложил: "Обер-полицмейстер к Вашей светлости!"
   - Что скажете, Аркадий Леонидович? - осведомился тайный советник первого класса, присаживаясь в кресло, чтобы скрыть дрожь в коленях.
   - Семнадцать барышень, задержанных за день, дожидаются своей участи в участке.
   - Ты их видел? - спросил Болдин.
   - Видел, но, так как не ведаю, какой проступок ставится в вину девице, я их не допрашивал. Надо бы провести дознание, не то, не ровен час, родственники ворота в участок разнесут.
   Петр Васильевич стал молча собираться, хотя его так и подмывало сказать: "Гони их всех в шею! Если бы она среди девиц была, ты бы явился не один".
   - Как здоровье государыни? - поинтересовался обер-полицмейстер, трясясь в крытой бричке на камнях мостовой.
   - Скверно, - насупился Болдин.
   - Надо бы побеседовать с ней, уточнить симптоматику. Это важно для дозировки противоядия. Я мог бы здесь быть полезен, - Аркадий Леонидович глубоко вздохнул, покачивая тяжелой головой, - Все ж таки отравили, супостаты. Поднялась рука на сироту!
   - Не правда! - вдруг резко оборвал его советник.
   - Не правда? Но Вы же сами...
   Но Петр Васильевич не дал ему договорить:
   - Инфекция. У принцессы инфекция. Иван Ильич неотступно дежурит в опочивальне.
   - Слава Тебе, Господи! - перекрестился обер-полицмейстер.
   - А что это ты, Аркадий Леонидович, обрадовался? Болезнь у Яны Анатольевны тяжелая, - не унимался тайный советник, - Название, правда, запамятовал. Но, Кузьмин говорит - дела её плохи.
   - Как не радоваться. Инфекция - промысел Божий, - трубил начальник полиции, - Он один над нами владыка. А вот ежели человечишка на Божий промысел покушается...
   - Что это ты такое говоришь? - опять прервал его Болдин. Разговор этот ему совсем не нравился, - Без ведома Господа нашего и волос с головы не упадет. Так если какое зло на земле вершится руками человечьими, так это Господь избрал эти руки для своего промысла, и вынудил принять грех на себя.
   - Ну, ты прости меня, Петр Васильевич, - возразил полицмейстер, - Ежели тебя послушать, так нашу службу распустить надо, а преступников возвести в ранг священномучеников. И, следуя тебе, Иуду мы должны почитать более, нежели Спасителя, ибо не было бы предательства, не было бы и подвига Господня. И, неся на себе мученический крест, Иисус знал, что будет веками почитаем, а Иуда - первопричина спасения нашего - обречен на проклятие! А по мне - намерение и поступок важнее результата для сердца нашего. И презираем Иуда за намерение получить серебряники, да за подлость свою. А Христос почитаем за намерение дать душе жизнь вечную. А потому, промысел Божий и человеческий в вопросах жизни и смерти для меня вещи несопоставимые.
   - Да что же ты, Аркадий, из меня уже иудопоклонника сделал, - пробубнил Болдин, - Я ведь только хотел сказать, что Господь всемогущ и силу имеет для того, чтобы направить или отвести руку злодея.
   - Что верно, то верно. Уж если Отец наш меч карающий от кого отвести захочет, Он весьма изобретателен бывает. Вот в моей практике случай был...
   Но Болдин более не слушал обер-полицмейстера. Одна мысль сверлила его мозг - неужто он Иуда, хоть и не за 30 серебряников, но все же за корысть свою посмевший посягнуть на жизнь человеческую - венец творения Создателя! Да нет, он - личность государственная! И думал, прежде всего, о делах Отечества. Ведь покойная Яна Анатольевна своими выходками различными и отношением к иностранцам чуть было не довела страну до войны. А там столько "венцов" полегло бы! Да и не допустил бы Всевышний, если бы ему не угодно было. А то ведь все одно к одному складывалось, как по нотам мелодия разыгрывалась. Сколько раз намеревался уже от задуманного отказаться, а провидение будто все дело под свой контроль взяло... Но тут другая мысль сразила Болдина - а ну, как и в самом деле не допустил Господь, и Яна Анатольевна вовсе не покойница?! А им не провидение руководило, а бесы науськивали, а Всевышний попустил - так его ж испытывал?.. Да нет! Разве ж о себе были его помыслы? Ну, если только чуть-чуть, краешком сознания. А так об Отечестве родном! О нем радел всею душой, за его благополучие грех на душу принял. Ведь не нашлись бы в свое время люди, грех на душу принять не побрезговавшие, не было б в истории Российской Екатерины Великой, не стала бы Россия - матушка тем, чем она сейчас является - Державою Могущественною! И помыслы его, Петра Васильевича Болдина, были как раз о ней, родимой! И сибирский бизнес его тут ни при чем. Так что не за 30 серебряников... А что, если и Иуда не за серебряники? Ведь знал же Господь, что Петр трижды отречется от него до петухов. Знал (не мог не знать!), что Иуда предаст, и позволил. Так значит, Иисус для этого его и избрал. Как Бог Отец сына своего любимого на муки обрек ради спасения рода человеческого, так и Он для поругания Иуду избрал. И знал Бог Сын судьбу, ему уготованную, да от нее не отрекся. И Иуда...
   - А купец этот просыпается в курятнике, - хохотал обер-полицмейстер, - и видит перед собой всклокоченного петуха...
   - Слышь, Аркадий Леонидыч? Меня вот тут слова твои на мысль навели, - заговорил невпопад тайный советник, - а ну, как Иуда знал о своем предназначении и пошел-таки на этот шаг? Ведь тогда он - более герой, а?
   - Кто? Иуда-то? - оторопел начальник полиции.
   - Ну, если знал. Ведь кто-то должен был, ну, предать, чтобы человечество спасти.
   Обер-полицмейстер воззрился на тайного советника первого класса так, как будто впервые увидел.
   - Дурак ты, Петр Васильевич, прости, Господи, твое богохульство! - наконец произнес он, - Разве Всевышний допустил бы, чтобы веками достойнейшего хулили? Уж, видно, в то время души гаже, чем у этого Иуды, на всей земле не нашлось, да скрывалась она под личиною благовидною. Вот и решил Господь Бог показать, кто есть кто, и дал этому Иуде выбор, его свободной волею сделанный! А Иисус и без Голгофы мир спас. Не мучениями своими, а идеей: "Возлюби ближнего, как самого себя"! А Голгофа нужна была, чтобы умы и сердца людские к идее привлечь. Да ты, я вижу, историю мою про купца-то не слушал совсем, а зря - уж больно поучительна! Ну, извини, повторять не стану - приехали.
  
   Вернувшись во дворец, Болдин раскрыл образа, стал на колени и, первый раз за несколько лет, искренне взмолился:
   - Пресвятая Дева! Матушка Софья Андреевна... Разрази меня, супостата, громом небесным, но возроди из праха Яночку! Пошли ей ангела-хранителя, чтобы берег её, голубу, от всех бед, если уж я, недостойный, Иудой оказался.
   В глазах Петра Васильевича стояли слезы.
  
  
   "На второй заре взору Косидия открылась долина, заставленная шатрами из овечьих шкур. По одну сторону долины пасся табун лошадей, по другую - отара овец. Косидий направил своего коня к большому расписному шатру, окруженному более мелкими, но сшитыми также из ценного руна. Вокруг шатров повсеместно сновали люди. При виде Косидия они расступались и бормотали слова приветствия. Когда яз подошел к центральному шатру, один из воинов откинул полог и, со словами: "Великий хан, Ваш брат вернулся", - впустил Косидия внутрь.
   Гуларех, вальяжно раскинувшись на ковре, одной рукой обнимал наложницу, явно не из племени язов, а в другой держал кусок баранины.
   - Приветствую тебя, Косидий! Рад видеть тебя живым и невредимым! - медленно проговорил он.
   - Взаимно, - ответил бывший вождь, - год назад ты не прибыл к сражению, и я подумал, что тебя гложет страшный недуг.
   - Я охотился на сайгаков. Когда прискакал твой гонец, ему пришлось ждать меня два дня. Но что теперь вспоминать. Ты здоров, и ты здесь. Давай выпьем за это. Принести моему брату самой лучшей сурии! - распорядился хан, широко улыбаясь.
   - Благодарю за прием, а также за приют для моих жен и детей, - сказал Косидий, пытаясь понять, что скрывается за этой улыбкой, - Я пришел за ними.
   - Твои жены оплакали твою гибель и молили позаботиться о них. Я, как истинный яз, не оставил бедняжек в беде, и теперь многие из них родили, или ждут моих детей.
   - И Фарида тоже? - сжал кулаки Косидий.
   - Фарида? - приподнял брови Гуларех, - не помню такую. Но давай выпьем за твое чудесное возвращение!
   Раб поднес Косидию рубиновый кубок, наполненный божественным напитком, а хан поднял чашу из черепа Бравня. Косидий улыбнулся одними губами:
   - Ты перепутал чаши, Гуларех. Рубиновый кубок - твое наследство, а чаша Бравня - мой трофей!
   - Ты прав, немного помедлив, ответил брат. Яхон, отнеси Бравня гостю.
   Полуобнаженный раб с поклоном подошел к Гулареху. Косидий не отрываясь следил за чашей, но, прежде чем чаша оказалась в руках раба, спина Яхона на какое-то мгновенье закрыла её от взора вождя. Раб торжественно поднес чашу Косидию и, так же торжественно вручил хану рубиновый кубок.
  

0x01 graphic

   - Ты нарушил обычай, Гуларех. Ты не видел мое тело, не получал известия о моей смерти и все же сделал моих жен своими наложницами, - заговорил Косидий, растягивая время и призывая на помощь случай. И случай не заставил себя долго ждать. Лохматый чистопородный пес пробегал мимо. Бывший вождь сделал вид, что споткнулся об него и пролил сурью на пятнистую шерсть. Пес привычно встряхнулся и слизал с пола сладкую лужицу.
   - Ты не сделал ни одной попытки освободить меня, - продолжал гость, - хотя и получил известие о том, что я нахожусь в поселении Дара. Ты даже не предложил мне сесть рядом с собой и говоришь со мной как с подданным!
   - А разве это не так, Косидий? - улыбка сошла с лица Гулареха, - Разве ты по-прежнему богат? Разве у тебя есть золото и гарем, табун и отара?
   - А разве ты не должен был пасти мой скот, беречь мой гарем и выручить меня из плена? - сверкнул глазами яз, - Разве я не сделал этого для тебя пять лет назад, когда тебя захватили иллирийцы?
   Тут из угла раздался протяжный жалобный вой. Пятнистый пес с пеной у рта корчился в предсмертной агонии.
   - Ты так решил отплатить мне? - спросил Косидий, кивнув в сторону пса.
   Лицо хана перекосилось от злобы:
   - О, да! Ведь ты - Божественный Косидий! Великий воин и надежда язов! Ведь так тебя величали все, включая отца! А я, хоть и был старшим сыном любимой жены, всегда оставался лишь одним из остальных наследников. Так, где же теперь твое былое величие? Что осталось у тебя? Почему ты не погиб год назад? Но я исправлю это! И помни - отняв у тебя жизнь, я лишь избавлю тебя от позора. И ты должен быть мне за это благодарен! Убейте его! - распорядился брат.
   - Нет! - раздался отчаянный крик, - Нет!
   Хрупкая женская фигура в черной чадре, расталкивая стражников, бросилась к ногам Косидия, обняла их и покрыла поцелуями ступни. Потом поднялась на колени и простерла руки к Гулареху:
   - Великий хан, пощади его! Пусть он покинет стан живым и невредимым, и я сделаю для тебя все, что ты захочешь!
   Косидий узнал Фариду.
   - Прочь, женщина, - яз как пушинку отбросил жену к краю шатра и остался один в сжимающимся кольце воинов.
   - Ты спросил, что осталось у меня, - сказал Косидий, обращаясь к брату, - У меня осталась жизнь. Жизнь и меч.
   С этими словами он выхватил из ножен клинок и сделал оборот на носке, одним круговым движением положив вокруг себя несколько человек. Больше никто не решился приблизиться к вождю. Косидий сквозь толпу расступающихся воинов подошел к хану, вытер кровь о его одежду и заговорил в зазвеневшую от его голоса тишину:
   - Язы! Десять лет я правил вами. Большую часть этого времени мы провели в походах. Спали, укрываясь гривами коней, ели на одном ковре. Я считал вас братьями и был счастлив. Но сегодня я впервые увидел вас такими, какие вы есть. Знайте - не может быть славен народ, не помнящий своих обычаев и героев! Я отрекаюсь от вас и оставляю вам хана, которого вы достойны.
   Он провел клинком по голове брата, срезая с него чалму, и направился к выходу, бросая на ходу:
   - Фарида, собирай Булата и седлай коня. Вы едете со мной.
   - Не бросай нас, Косидий! - раздалось от края шатра.
   - Косидий, останься и правь нами! - эхом подхватили язы.
   - Косидий, мы дадим тебе в жены лучших дочерей.
   - Останься, - гудел весь стан.
   Но вождь, казалось, оглох и онемел. Он помог подняться в седло Фариде, посадил перед собой сына и направил коня туда, где бушевала стихия - к селению огнищан".
  
   Олесь замолчал, перемешивая угли в печи.
   - А дальше, - как обычно попросила Аня, дошивая последние стежки монограммы на новом сарафане.
   - У нас с тобой еще много дел, - ответил Олесь, - скоро батюшка с матушкой вернутся. Я принесу воды, а ты подои корову.
   Аня сделала несколько стежков под вышивкой, откусила ниточку, взяла ведро и вышла из избы. Второй месяц жила она в родительском доме, но, сколько ни вглядывалась она в матушкино лицо, сколько ни вслушивалась в батюшкин голос, так ни одно воспоминание и не встрепенуло ее, казалось, замершую в незаконченном движении душу. И только кукла голая и беззащитная заставляла сжиматься ее сердце от знакомых до боли ощущений. Матушка и батюшка были с ней добры и ласковы. Батюшка оказался иереем и проводил богослужения в сельской церквушке. Аня посещала почти все службы и сначала молила Господа, чтобы он вернул ей память, а потом стала благодарить его за то, что у нее есть ее родные - брат и ее дорогие родители, для которых она просила здравия и долгих лет безбедной жизни. Службы в церкви казались ей привычными, но каждый раз, поднимая взгляд на Пречистую Деву, она подсознательно ждала узреть ее светлый лик, украшенный драгоценными каменьями. И, увидев пред собой потускневший от времени образ Богородицы с младенцем на руках, строго и скорбно взирающий на нее, снова и снова удивлялась, откуда у нее такие странные фантазии. Но сложнее всего ей было вспомнить, как доить корову. Аня знала, что, живя в деревне, ей приходилось делать это каждый день, и не понимала, почему ее мышечная память не сохранила в себе таких простых движений. Зато она без труда читала батюшкин псалтырь и книги о житие святых из отцовской библиотеки. А как она вышивала гладью и крестом! За месяц пребывания в родительском доме она преобразила матушкину скатерть и полотенца, превратив их из вещей повседневного пользования в самые яркие и праздничные.
   Аня несла ведро молока из хлева. Ей хотелось успеть приготовить обед до приезда батюшки с матушкой из Гороховца, накрыть стол в горнице и встретить родителей, нарядившись в новый сарафан. Этот сарафан привез из города Лесь три дня назад и сказал ей:
   - Это твой наряд. Вышей на нем свое имя.
   Олесь тогда поехал в город, чтобы выручить деньги на ярмарке за зерно и уток. Так он сказал названной сестре. Но больше его интересовали вести из столицы. Сделав все дела, он прохаживался по ярмарке в поисках подарков для домочадцев. Его внимание привлекла одежная лавка. У Ани не было ни одного приличного платья. Ему приглянулось бежевое с пышной юбкой, расшитое кружевами.
   - Для кого наряд выбираешь, парубок? Уж не для меня ль? - услышал он за спиной звонкий девичий голос.
   Олесь обернулся и увидел молодицу красоты необыкновенной. Ее зеленые глаза смеялись, сверкая искрами. Лесю показалось, что где-то он ее уже видел, да вот только где, так и не припомнил.
   - А хоть и тебе за красоту твою наряд подарю. Люб ли тебе вон тот льняной сарафан, тесьмою красною растачанный?
   - Нет. Мне по нраву вот это платье бежевое, кружевом шитое, - сказала, и лукаво так улыбается.
   - Платье бежевое, - промолвил Олесь, и тут же представил, как нелепо будет его Аня в этом платье в деревне смотреться, - Ну, будь по-твоему!
   И попросил торговца два наряда завернуть: платье - для незнакомки и сарафан льняной - для Анечки.
   Подает он незнакомке сверток с платьем и спрашивает:
   - Как зовут тебя, девица - краса? 0x08 graphic
   А та отвечает:
   - Имя? Имя - это главное. А за щедрость твою и я тебе добром отплачу, в долгу не останусь! Вот, крале своей передай.
   И подает Олесю вещицу, размером в пол аршина, в холст завернутую, да снова повторяет:
   - Так помни, имя - это главное!
   - Анфиса, вот ты где! А мы по всей ярмарке тебя ищем, с ног уже сбились! - окружила незнакомку невесть откуда взявшаяся стайка девчат.
   - Да ведь не ради отплаты, а для радости твоей я одарить тебя хотел! - проговорил Олесь, да никого рядом с собой уж не увидел. Растаяло его видение как сон. И стоит он посреди ярмарки со свертком с сарафаном и с вещицей, в холст завернутой, в руках. А в ушах отголоском девичий голос звенит: "Имя ...главное!".
  
   Ничего не сказал Олесь своим родным о происшествии. Только Ане вместо одного два свертка преподнес. Развернула Аня сарафан, и глаза ее загорелись! Сиреневый фон льняного полотна ярко-красной тесьмой был расшит затейливым узором, состоящим из невиданных птиц и цветов. Погладила Аня сарафан, к себе приложила и хотела, уж было, примерить, да взгляд ее упал на второй сверток. Положила Аня сарафан на сундук, да холст и развернула.
   - Олесь, что это? Ты достал мне зеркало?!
   Аня вгляделась в отполированную бронзу. Из-под черных дуг бровей, разделенных двумя бороздками морщинок, на нее смотрели глубокие печальные глаза. "Раньше этих морщинок не было", - подумала она и тут же опустила зеркало на колени. Откуда она могла это знать? Разве у нее когда-нибудь уже было зеркало? Солнце попало на бронзовый диск и осветило передний угол избы.
   - Смотри, - прошептала Аня.
   Олесь повернул голову по направлению Аниного взгляда. На кипельно белых занавесках, закрывающих иконы, отражался солнечный диск, а на нем четко вырисовывался загадочный рисунок, образованный ломаными линиями. Олесь взял в руки зеркало, пытаясь найти на его поверхности мельчайшие трещинки, которые могли бы при проецировании на ткань произвести эффект возникновения рисунка. Но его отражающая поверхность не имела ни малейшего дефекта. Олесь перевернул зеркало. На его тыльной стороне был изображен цветущий сад.
   - Где ты купил это чудо? - спросила Аня.
   Олесь ничего не ответил, лишь на искусство мастера, зеркало сотворившего, подивился.
  
  
   - Ну, вот что батюшка, Петр Васильевич, я тебе скажу. В обмане этом участвовать я боле не желаю! Думаю, что о том, что Яна Анатольевна вовсе не больна, а путешествует по Европе, нужно объявить официально, - доктор был настроен решительно, и крылья его носа раздувались и дрожали.
   - Ты прав, Иван Ильич. Скрывать это доле проблематично, да и не нужно, - ответил Болдин и подумал: "Только сделаю я это так, чтобы об этом узнали все, да пуще, чем любому официальному заявлению, поверили".
   Тайный советник встал, открыл окно, как бы желая проветрить помещение (дверь от сквозняка немного приоткрылась), и нарочито громко и весело продолжил:
   - А знаешь, Иван Ильич, какое я письмецо от драгоценной Яны Анатольевны намедни получил? Вот послушай.
   Болдин открыл ящик стола, достал из него лист бумаги, исписанный цифрами доходов и расходов от бумажной промышленности, и стал "читать":
   - Любезный мой Петр Васильевич, спешу сообщить Вам, что пребываю в здравии и радости, чего желаю и Вам, а также всем Вашим близким и прочим моим верноподданным! Бесконечно благодарна Вам за Ваш необыкновенный подарок ко дню моего совершеннолетия! Путешествие моё по Европе изобилует увлечениями и веселием, однако и некоторыми приключениями, так как, согласно задумке Вашей, чужестранствие мое проходит инкогнито. Впечатлений у меня свыше всякой меры, хотя и не все они весьма позитивны. К примеру, о Париже представление мое сложилось двоякое. Поражена французской архитектурой и искусством, однако нравы парижан оставляют желать лучшего. В частности, это касается их непосредственности в удовлетворении своих физиологических потребностей. Неоднократно приходилось видеть почтенных граждан мужеского пола, открыто справляющих малую нужду на Луврской набережной. В совершенном восторге от Праги! Возможно, также восхищалась бы Венецией, если бы не дурной запах, от которого трудно скрыться. Особо благодарствую за подбор моих спутников для этого путеследования. С некоторыми из них меня связали узы истиной дружбы. Однако карета готова и снова пора в дорогу. Посему корреспонденцию писать заканчиваю. Остаюсь Ваша принцесса и воспитанница Яна Анатольевна.
   - Когда же думаете сделать официальное заявление? - осведомился доктор.
   - Завтра в полдень, - ответил Болдин.
   Глаша отпрянула от двери. Вот так новость! Вот тебе и карантин! Заразная болезнь! Вот тебе и допущен к ее Высочеству только Иван Ильич! А самое главное - она, Глаша, первая узнала! Теперь, как минимум, до завтрашнего полудня она будет в центре внимания!
  
   Вера шелковыми нитками вышивала птицу Жар. Стежки ложились не очень ровно, и один цвет ниток не так плавно переходил в другой, как ей хотелось бы, но ей ее работа, в целом, нравилась. Нравился ей и их большой светлый дом с высоким крылечком, на котором так приятно сидеть вечерами и любоваться чудесным парком. Благо, свободного времени у нее теперь для этого хватало. Его было бы еще больше, если Вера согласилась бы нанять прислугу, как предлагал ей муж. Но Вера боялась заскучать от безделья, и ей так нравилось самой наводить порядок и печь пироги для ее Кости, что она даже представить не могла, что это можно было доверить кому-то еще. А больше всего ей нравилось сидеть в светелке за рукодельем и слушать, как Костя вслух читает ей удивительные книги. Она и сама уже освоила алфавит и даже научилась читать по слогам, но слушать, как читает муж, ей доставляло особое удовольствие. Он же любил слушать, как Вера поет, а иногда они инсценировали особо понравившиеся сценки из Костиных книг. Сразу после свадьбы Константин обзавелся мебелью простой, но удобной. Особенно нравился Вере диван, на котором было так мягко сидеть. Ей уже стало казаться, что она всю жизнь жила в этом доме. Не хватало только матушки с тятей, но они наотрез отказались переезжать из пригорода на территорию дворца. Вера отодвинула рукоделье на вытянутую руку и оценивающе посмотрела на свое творение.
   В дверь постучали.
   - Войдите, там открыто! - откликнулась Вера и стала спускаться из светелки.
   - Вера Кондратьевна, Вы дома? - Глаша, засидевшись в деках и не обретя счастья в семейной жизни, находила радость в обнародовании дворцовых новостей и сплетен. Оказываясь в центре внимания, она чувствовала свою значимость и нужность людям, - Мне фрейлина Полина сегодня польскую помаду подарила, а этот тон мне не подходит. И я сразу подумала о Вас, моя дорогая!
   И Глаша протянула Вере стеклянную коробочку.
   - Большое спасибо, Глаша, но я не пользуюсь помадой, - ответила Вера, улыбнулась и сказала, - Хотите чаю? Я пирог с яблоками испекла.
   - Не откажусь, - и дворцовая гостья села за стол, накрытый кружевной скатертью.
   Вера налила чай в фаянсовые чашечки, нарезала пирог, подала сахар и сливовое варенье.
   - А Вы слышали, Вера Кондратьевна, какое письмецо Петр Васильевич получил от Яны Анатольевны?
   Вера вздрогнула.
   - Да что Вы, голубушка! - продолжила Глаша, довольная произведенным эффектом, - Разве Вы не знали, что принцесса наша вовсе не больна, а пребывая в полном здравии, путешествует по Европе. Я давно догадывалась о чем-то подобном, а сегодня собственными ушами слышала, что она пишет про Париж и Венецию. А завтра публично объявят о ее турне. Вот увидите! И знаете, что я по поводу всего этого думаю? Не пройдет и недели, как наша драгоценная Яна Анатольевна будет в столице. Уж можете мне поверить! Я давно живу при дворе и знаю все эти штучки. Но, что-то я у Вас засиделась, мне пора, меня могут хватиться. Спасибо за чай! Жаль, что Вы не пользуетесь помадой.
   Глаша ушла, а Вера осталась сидеть, прижав руки к груди. Так и застал ее вернувшийся с базара Константин.
   - Веснушка, дорогая, что случилось? - спросил он, едва перешагнув порог.
   Вера рассказала ему все, что услышала от Глаши, стараясь не упустить ни одной детали. Лейб-кучер долго ходил из угла в угол, потом подошел к жене и сказал:
   - Собирайся, надо ехать к Лесю. Да поторопись. Выехать нужно засветло, чтобы никто ничего не заподозрил.
   - Ишь ты, - вздохнул дежуривший у ворот дворца полицмейстер, глядя на Верино бледное личико, смотревшее из окна лучшей императорской кареты, ведомой пятеркой белых лошадей, - как королеву жену-то возит. Совсем обнаглел!
  
  
   Аня накрыла стол. Матушка с батюшкой вот - вот должны приехать, а у нее уж все готово. Теперь самое время примерить новый наряд. "Вышей свое имя", - сказал ей Олесь, подавая сарафан. Она тогда улыбнулась: "Анна слишком солидно звучит, я вышью монограмму". Она надела платье, переплела косу и подошла к зеркалу (Олесь смастерил для него на стене специальную полочку). Сарафан сидел так, как будто он был шит специально для нее. "Не хватает только красной ленты", -= подумала Аня и вдруг отступила на шаг и замерла.
   - Какая же ты красавица, Аня, - услышала она за спиной голос Леся.
   - Яна, - чуть слышно произнесла она.
   - Что? - переспросил Олесь.
   - Яна, - ответила девушка, не отрывая взгляда от отразившейся в зеркале монограммы, повернулась к Лесю и твердо повторила, - Яна Анатольевна.
   0x08 graphic
Он стоял, держа в руках букет васильков, а два искрящихся василька сияли на его лице. Яна какое-то время смотрела на него молча, потом протянула к нему дрожащую руку, в ее глазах стояли слезы:
   - Гриша, это ты? - прошептала она.
   Васильки рассыпались по полу.
   - Узнала, - откликнулся он.
   - Как же так, Гриша?! Мы ведь все считали, что уж нет тебя. Тебя и Ярослава Владимировича, - говорила Яна, не вытирая текущих по щекам слез, - как вас в ссылку увезли, я все весточки от тебя ждала, а через полгода пришло сообщение, что умерли вы от тяжелой болезни, не вынесли дороги да морозов.
   - Батюшка и в самом деле от лихорадки скончался, и я долго тогда в жару пролежал, а как на поправку пошел, так меня семья священника и приютила. Растили как сына. А уж я, как в возраст вошел, так в столицу и подался, чтобы поближе к тебе, то есть, Вам, Яна Анатольевна, быть.
   - Да какая я тебе Яна Анатольевна! Мы же росли вместе, Гриша, или забыл?
   - Ну что ты, Яночка, помню, все помню. И куклу твою, что ты мне перед отъездом принесла, сохранил.
  
   - Однако, думается мне, раз Яна Анатольевна все вспомнила, нужно ехать в столицу, - говорил иерей, дела государственные нельзя пускать на самотек.
   - Что ты, батюшка, - возразила матушка, - пока неясно, какой злодей дитя отравить хотел, никуда ее не пущу!
   - Я согласна с батюшкой, надо ехать, - шок, в котором пребывала Яна после возвращения памяти, за несколько дней прошел, и теперь ей не терпелось издать несколько указов, которые должны были изменить жизнь глубинки, - с недоброжелателями разберемся на месте. А бояться мне нечего, ведь теперь у меня есть Гриша!
   - А я согласен с матушкой. Я не верю, что яд мог быть в Марьиных яблоках. Это дело рук кого-то из царедворцев, а значит жизнь Яны в большой опасности, - озвучил свое мнение молодой человек, - В столицу поеду я...
   - Едут, едут! - в незапертую дверь влетел соседский мальчишка, - Они, как только в деревню въехали, я дворами сразу к вам!
   - Так, Степка, успокойся, да говори внятно - кто едет? - иерей побледнел.
   - Карета красивая, расписная, лошади белые! Как в деревню въехали, у дядьки Ермолая спросили, где дом местного иерея. Он им окружную дорогу указал, а я дворами сразу к вам!
   Матушка схватила Яну за руку:
   - Доченька, полезай на чердак от греха! Вот рогожка, укройся.
   - Не стану я прятаться, - сдвинула брови Яна, - Я не преступница, я принцесса.
   - Да и поздно, - сказал Григорий, глядя в окно.
   Матушка с батюшкой прильнули к стеклу. Пятерка белых лошадей остановилась у ворот. Из золоченой кареты вышла молодая рыжеволосая дама.
   - Бог мой, да это же Веснушка! - и Григорий бросился из избы открывать ворота.
   - Вера, да тебя не узнать, какая ты стала красавица! - произнес он, выходя друзьям навстречу, - Здравствуй, Костя!
   - Кстати, можешь нас поздравить, мы с Верой поженились! - откликнулся Константин, пожимая Олесю руку.
   - Здравствуй, Костя! - сказала Яна, выходя из ворот, - Ой, Гриша, так ведь это та самая девушка, что принесла мне платье простолюдинки! Здравствуй, милая!
   - Гриша? - повторила Веснушка, вопросительно глядя на Олеся.
   - Да, Вера, потом все объясню, - ответил он.
   - Проходите в дом, - пригласил иерей, - собирай, матушка, стол, гостей с дороги потчевать будем. А вы, добрые люди, присаживайтесь, да сказывайте, с чем пожаловали.
   - В столице объявили, что Вы, Ваше Высочество, по Европе путешествовать изволите, так что самое время возвращаться, - сказал Константин.
  
   Проселочная дорога была разбитой, но в карете тряска почти не ощущалась. Вера, чувствовавшая себя неловко в обществе принцессы, пожелала ехать с мужем на облучке. Яна и Григорий в доме иерея, казалось, переговорили обо всем, и теперь ехали молча.
   - Гриша, доскажи сказку, - попросила Яна.
   - Сказку? Ну, слушай:
  
   "Через день пути они сделали привал. Косидий спешился, постелил на траву свою одежду, в которую заворачивал кувшин с углями, и положил на него спящего Булата. Потом поддержал Фариду, еле державшуюся на ногах от усталости, привлек ее к себе и взялся за чадру. Но, женщина выскользнула из его рук и опустилась на колени.
   - Прости, но я больше не могу быть твоей женой. Я тебе не пара. Найди себе женщину, достойную тебя.
   - Ты не виновна в том, что случилось, должна же ты была как-то жить этот год, - и Косидий сдернул чадру с головы Фариды, готовый опалить ее своей страстью, но вместо этого отшатнулся со словами:
   - Что это? - На правой щеке женщины багровел безобразный рубец.
   Фарида грустно улыбнулась:
  

0x01 graphic

   - Я не хотела быть его наложницей и рассекла себе лицо. Теперь ты видишь - я не могу быть твоей женой. Но я буду твоей рабой до конца дней моих. Буду заботиться о нашем мальчике и о твоей молодой супруге. Не прогоняй меня. Я многому научилась в стане Гулареха: стирать, печь лепешки, шить одежду ..., - Слезы одна за другой катились из-под опущенных ресниц.
   - Встань, женщина, - прервал ее Косидий, - Ты была моей любимой женой, а будешь единственной. Ни правильность черт лица, ни грация стана не затмят красоты твоей души.
   Он привлек ее и поцеловал прямо в рубец. Она задрожала как осинка и прижалась к нему всем телом, не веря, что унижениям и насмешкам наступил конец.
   Через полчаса Косидий поднялся с травы и сказал жене:
   - Спите спокойно. Это земля огнищан. Здесь вас никто не обидит. А у меня есть еще одно дело.
   - Нет, я буду ждать, когда ты вернешься, - Прошептала Фарида и тут же уснула.
   Косидий укрыл ее чадрой, вскочил на коня и поскакал к месту своего бывшего стойбища.
  
   Ближе к закату Косидий с женой и сыном подъехали к селению огнищан. Дождь прекратился, вода отступила и кругом вовсю кипела работа. Мужчины обрубали сучья на бревнах и поправляли покосившиеся жилища. Женщины и дети чистили дворы, доили коров, кормили и мыли овец.
   Мужчин оказалось неожиданно много. Среди них Косидий увидел Дара. "Видимо, рать была уже на подходе к селению, когда старейшины посылали гонца", - Подумал Косидий и направился прямо в группу плотников.
   - Приветствую вас. С возвращением домой! Рад видеть тебя, Дар, живым и невредимым, - сказал он, соскочив с коня.
   - Взаимно, - выдержав небольшую паузу, ответил Дар, - Признаться, не ожидал увидеть тебя так скоро.
   Косидий поддержал Булата, который, ухватившись за гриву, уже скатывался со спины скакуна. Фарида взяла сына за руку и встала поодаль от мужчин. А яз тем временем развязывал бечеву, которой вдоль всего бока коня был привязан странный туго спеленатый предмет. Потом осторожно пронес его мимо Дара и положил на лавку.
   - Это останки Бравня, - Сказал Косидий, - Похороните его по своему обычаю. И еще, в лесу, в дупле разбитого молнией дуба, я попытался сберечь огонь. Если бортники пойдут за ним сейчас, возможно, вам не придется ждать следующего Комына, и благополучие не покинет ваши семьи. А теперь я готов сразиться с тобой, вождь.
  

0x01 graphic

  
   Дар промолчал. Взгляд Косидия упал на сына Бравня:
   - Или с тобой, Рус.
   Но Рус посмотрел язу в глаза и произнес:
   - Я не стану драться с тобой, учитель! Твой круговой удар в последнем сражении спас меня. Я обязан тебе жизнью.
   Искра радости блеснула в глазах Косидия и тут же погасла:
   - Я буду биться с любым воином, который пожелает отомстить за Бравня. Но прошу вас после моей смерти считать меня и мой род огнищанами.
   К этому моменту вокруг приезжих собралось почти все село, но никто не выходил на поединок. Все ждали решения Дара. Лишь негромкие всхлипывания вдовы Бравня над его останками нарушали нависшую тишину. Наконец, Дар подошел к бывшему врагу и, положив руку на его плечо, сказал:
   Ты уже огнищанин, Косидий! Иди, строй свой очаг. Живи свободно!"
  
   Григорий замолчал и взглянул на Яну. По ее щекам текли слезы.
   - Ты плачешь? Тебя расстроила моя сказка? - спросил он.
   - Нет, - заговорила она, - Я думаю о том, что меня приютили чужие люди, и знаешь, среди этих простых людей я постоянно чувствовала тепло и заботу. Я только сейчас поняла, как мне их не хватало все эти годы. А ведь живет этот люд очень трудно. Как только вернемся во дворец, я велю отменить барщину, построить в каждом селе школы и больницы, наладить между деревнями ямскую службу. Знаешь, мне так хочется отблагодарить всех, кто принял участие в моей судьбе, или был несправедливо наказан мной, либо из-за меня. Костя сказал, что Марью отпустили за отсутствием состава преступления. Но что пришлось пережить бедной женщине! Я велю выдать ей мешок зерна и одежду для ребятишек. Веснушке просто повезло с Костей! Я подарю им богатый свадебный подарок. А ты?! Подумать только! Я наказала тебя из-за какого-то цветка!
   Григорий слушал ее и улыбался. Наконец-то он узнал в этой избалованной, спесивой, взбалмошной девчонке ту, свою, чуткую и трепетную Яну.
   - А что ты загадала тогда, глядя на цветок? - спросил он.
   - Загадала? - переспросила она. И вдруг глаза ее высохли и широко раскрылись от удивления, - Гриша, так ведь все сбылось!
  
   Карета, не доехав до города, остановилась у одинокого хуторского дома Устиньи. Оторопевшая хозяйка вышла на крыльцо. Обычно посетителями знахарки были крестьяне да городской люд, а подобные богатеи лечились у дипломированных докторов.
   Дверца кареты отворилась, и из нее вышла Яна в изумрудном платье, привезенном ей Верой. Устинья согнулась в поклоне:
   - Ваше Высочество, Вы ли это? Доброго Вам здравия и долгие лета! Что привело Вас в мое укромное жилище?
   - Да ты никак не узнала меня, Устинья? Это же я, Аня! - Яна протянула к лекарке руки, - ты же спасла меня от смерти, а я потеряла память. Ну же!
   Хозяйка прижала руки к груди:
   - Бог мой! Так это были Вы?! Да заходите ж в хату!
   - Я, - подтвердила Яна, вместе с Григорием переступая порог, - И я хочу поблагодарить тебя.
   Лекарка сделала жест отрицания:
   - Ваш кавалер уже заплатил мне за работу.
   - Нет, не деньги, подарок на память, - и с этими словами Яна протянула женщине сверток, - Я буду очень рада, если ты его примешь!
   Устинья развернула сверток и ахнула. В нем было старинное бронзовое зеркало.
   - Где ж Вы достали это чудо? - промолвила она, не отводя глаз от подарка, - да ему цены нет!
   - Так ты, Устинья, знаешь о таких зеркалах? Где ты могла их видеть? - спросил Григорий.
   - Видеть не видела, а слышать приходилось. Это волшебное зеркало, китайскими мастерами сделанное, - ответила хозяйка, рассматривая райский сад на тыльной стороне изделия.
   - А ведь и впрямь волшебное, - произнес Григорий, - Яна Анатольевна в него погляделась, и все вспомнила.
   Устинья поймала солнечный луч и направила отражение на стену.
   - Ишь ты! А ведь оно редкое из редких. Обычно в солнечном зайчике рисунок, что с тыльной стороны изображен, вырисовывается. Из-за этого подобные зеркала еще называют прозрачными. Но бывают и такие как это.
   Она открыла сундук, достала из него книгу в деревянном переплете и стала листать. Наконец ее палец остановился на искомом иероглифе.
   - А знак этот означает "Вспомнить забытое". Вот Вы и вспомнили. Нешто не жаль Вам, матушка, с такой вещицей расставаться? - спросила она, не сводя глаз с Яны Анатольевны.
   - Жаль, - просто ответила та, - но тебе оно нужнее. Ведь не одна я в такой беде оказаться могу.
   - Благодарствую тебя за царский твой подарок, - с поклоном произнесла хозяйка.
   - Ну, прощай, Устинья, нам пора, - сказала Яна и вышла из избы.
  
   Столица встречала карету принцессы всеобщим ликованием. Народ как в день ее именин, по мере продвижения пятерика, заполонял все улицы. Дорогу и карету осыпали цветами, тут и там раздавались крики:
   "Да здравствует Яна Анатольевна!"
   "Здоровья и долгие лета матушке нашей!"
   "Да пребудет Господь с Вашим Высочеством!"
   - Гриша, какая же я счастливая! - прошептала Яна, сжимая руку своего спутника, - А ведь я об этом даже не подозревала!
  
   Полина припудривала носик, когда в ее комнату заглянула Надин:
   - Поля, ты слышишь, в городе какой-то шум, и он приближается к дворцу! Возможно, это опять смутьяны требуют воли. Ах, да у тебя окна закрыты! Может быть, стоит спрятаться куда-нибудь от греха?!
   Полина отодвинула зеркало, успев, однако, заметить, как розовеют ее щеки:
   - Надя, ну что смутьяны могут сделать двум бедным фрейлинам, которые, к тому же, ничего не решают? - она открыла окно, - Да и шум, слышишь, не угрожающий, а какой-то ликующий. А знаешь, не удивлюсь, если это наша драгоценная принцесса из поездки по Европе вернулась. Вот увидишь! Пойдем скорее во двор!
   И, схватив подругу за руку, она потащила ее по дворцовым коридорам к парадному выходу.
  
   Через главные ворота на дворцовую площадь въехала царская карета. Обитатели дворца один за другим выскакивали на парадный двор. И все они, застигнутые врасплох внезапным возращением Её Высочества, без церемоний и приветственных речей просто радовались ее приезду. Яна была счастлива. А Григорий внимательно вглядывался в лица царедворцев - ведь кто-то из них совсем недавно желал смерти своей принцессы. Яна вышла из кареты и сразу была окружена своими подданными.
   - Ваше Высочество, как Вы находите Европу?
   - Не утомила ли Вас поездка?
   -Как Ваше самочувствие?
   Неслось со всех сторон. Григорий старался ни на шаг не отставать от Яны. Вдруг в центр круга, образовавшегося вокруг принцессы, пробился Болдин и упал перед ней на колени:
   - Я несказанно рад видеть Вас, Матушка, в полном здравии! Я молился об этом денно и нощно. Однако я виновен перед Вами и готов принять любую казнь, как Божью кару.
   Яна отступила на шаг. Неужели он, ее опекун и воспитатель, смог поднять на нее руку? Черты ее лица стали резче, подбородок приподнялся.
   Тайный советник поднял на Яну Анатольевну измученный взор. Круги под глазами, трехдневная щетина, тик правого века, - все говорило о том, что этот человек казнил себя каждую секунду с момента ее исчезновения.
   Её Высочество сдвинула брови и, четко выговаривая каждое слово, заявила:
   - Дела действительного тайного советника первого класса сегодня же сдашь этому человеку, - Яна поискала взглядом своего друга детства и указала на него.
   - Пастуху? - без всякого выражения произнес Болдин.
  
   Как же он постарел. А ведь каким он был молодцом! Яна помнила Петра Васильевича отставным полковником Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка с лихо закрученными усами и бесшабашной искоркой во взгляде. Однажды появившись при дворе, он быстро стал всеобщим любимцем. У него на каждый случай обязательно находилась история из его военной жизни, смешная и поучительная.
   Он учил ее правильно держаться в седле, владеть холодным оружием, стрелять из револьвера. Когда же не стало матушки, он окружил ее таким вниманием и заботой, так планировал ее день, заполняя его различными мероприятиями, что ей некогда было предаваться горю. Он организовывал для нее спектакли и цирковые представления, конные прогулки, поездки в провинции и речные круизы. Для нее у Болдина всегда находилось время, даже тогда, когда безнадежно больна была Лизавета Евдокимовна - его любимая жена. Стоило Яне только чего-то пожелать, и все исполнялось как по волшебству. Нет, один запрет для нее все же существовал - ей категорически запрещалось принимать участие в охоте. Он старался дать ответ на любой вопрос своей воспитанницы, разрешить любую ее проблему.
   А когда она немного повзрослела, тайный советник стал привлекать ее к делам государственным, настаивал, чтобы она присутствовала на всех беседах с министрами и приемах послов. Он учил ее принимать решения и брать на себя ответственность за них. Болдин говорил, что нам только кажется, что наша повседневная жизнь заполнена мелочами. На самом же деле каждая мелочь имеет значение и порой заключает в себе такой глубинный смысл, который нам удается постичь лишь много лет спустя. Он внушал будущей правительнице, что для нее не может быть ничего важнее благополучия вверенного ей государства. И, надо признать, сам он это правило неукоснительно соблюдал. За время его регентства в стране не случилось ни одного голода, ни одной войны.
   А что же она? Пока она была ребенком, она скучала без своего наставника и почитала его, как родителя. Но как только она вошла в лета, ей стало казаться, что Болдин, принимая решения, касаемые государства, вовсе не считается с ней. Он совершенно забыл, что она - наследница трона! И она начала борьбу за свои законные права. Сколько раз она срывала выгодные для государства договора только потому, что хотела показать, что главный здесь не Болдин, а она, Ее Высочество Яна Анатольевна! Однажды она наотрез отказалась подписать какое-то соглашение с соседними странами, что чуть было не привело к вооруженному конфликту. Несколько дней он доказывал принцессе, что этот договор необходим и, одновременно, измышлял для послов незначительные детали, отсутствие которых в соглашении послужило причиной несогласия Ее Высочества. А ведь он был прав. Во всем прав. Она теперь это очень ясно понимает. Да и тогда понимала. Просто тогда для нее это было не важно. Тогда важно было доказать, что главная здесь Она!
   Неужели она сама спровоцировала своего тайного советника первого класса на этот ужасный поступок?
  
   Мысли пчелиным роем кружились в голове Яны Анатольевны. Но молчание слишком затянулось, и она ответила:
   - Князю Григорию Ярославовичу Залесскому, - и, не обращая внимания на произведенный ее словами фурор, внезапно улыбнулась и продолжила, - Повинную голову меч не сечет. Встань, Петр Васильевич, да принимай на себя дела министра иностранных дел.
   Немного помолчала и тихо добавила:
   - Живи свободно!
  

? ? ?

   Занавес медленно опускался, скрывая за собой замершую в последнем движении труппу, и перед зрителями остался один Петр Васильевич Болдин. Он сделал шаг к краю сцены и произнес:
   - Пусть сказка - ложь! Но в этой "лжи"
   Мы в поколеньях век за веком
   Растим движения души,
   Чтоб стал ребенок ЧЕЛОВЕКОМ!
   Зал молчал. Петр Васильевич с легким поклоном направился к кулисам. В этот момент в центре первого ряда поднялся режиссер театра князей Никольских Карл Вольфович Блюмберг и, срывающимся от волнения голосом, крикнул:
   - Браво!
   - Браво!!! - Подхватил зал.
   Болдин остановился, сияя улыбкой, и промолвил, обращаясь к артистам:
   - Друзья мои, прошу вас выйти к зрителям!
   Но занавес уже поднимался, открывая общему взору уставших, но счастливых, лицедеев, которые обнимались и благодарили друг друга. Вновь оказавшись в центре внимания, все они - артисты местного театра и заезжего балагана - выстроились в ряд, взялись за руки и дружно поклонились, благодаря зрителей за неутихающие аплодисменты.
   Болдин подошел к Олесю и жестом попросил у публики тишины.
   - Не могу не поделиться своей радостью с почтенной публикой! Сегодня я счастлив как никогда. Один из моих учеников прямо на ваших глазах сочинил легенду о роде Огнищан.
   Петрико положил руку Лесю на плечо и добавил:
   - Ты придумал замечательную сказку! Я рад, что мне выросла достойная смена!
   Олесь улыбнулся и ответил:
   - Как-то само собой получилось!
   И снова захлопали в ладоши, адресуя свои аплодисменты уже новоиспеченному сказочнику.
   Наконец, к артистам подошла княжна Никольская.
   - Признаться, вопреки моим ожиданиям, Вы, Петр Васильевич, и Ваша труппа впечатлили меня. И не только меня, но и Карла Вольфовича, а это, уж поверьте, сделать весьма нелегко! Вы и Ваши артисты заслуживаете награды. Что бы Вы хотели получить за доставленное удовольствие?
   Болдин поклонился:
   - Благодарю за высокую оценку нашего скромного искусства! Но мы не имели бы чести представить его Вашему вниманию, если бы нам не указала путь к имению одна молодая особа, некая Епифания. Знаю, что данная особа очень виновата перед Вами, но если бы Вы соблаговолили простить ее великодушно, наши труды были бы вознаграждены сполна!
   Наталья усмехнулась:
   - Признаться, мне самой было бы неприятно чинить над ней расправу, хоть я и очень сердита на нее. Однако ей бы это послужило наукой, впредь посерьезней относиться к своим обязанностям. Но будь по-Вашему. Кузьма, приведи сюда Фаньку! Пусть поблагодарит своего избавителя. А теперь я хотела бы услышать, о чем мечтает каждый актер вашего балагана.
   Наступила неловкое молчание. Наконец Марья решилась ее нарушить:
   - Я бы хотела немного продуктов для приготовления еды.
   - Новые колеса к нашей кибитке, - заявил Костя, - Наши-то совсем развалились!
   - Мне бы очень хотелось иметь то платье, которое было на принцессе в день ее рождения, - краснея сказала Яна.
   - У меня есть все, что мне нужно - произнесла Вера.
   - Ну а Вы, молодой человек, что молчите? - спросила Наталья, обращаясь к Олесю, - Или у Вас так же, как и у этой скромной особы нет никаких желаний?
   Олесь пожал плечами, как бы давая понять, что княжна Никольская - не Господь Бог, и ответил:
   - Ну отчего же! Я хочу, чтобы сказки Петра Васильевича ставились на сцене Большого Каменного Театра.
   Брови Блюмберга непроизвольно поднялись, но он сдержался и ничего не сказал.
   - Матушка, Наталья Андреевна, вот она, - протрубил вошедший в залу Кузьма, подталкивая вперед оробевшую Фаньку.
   Девка, смущаясь от всеобщего внимания, подошла к сцене. На руках она держала массивную неказистую птицу светло - серой окраски с крючковатым клювом.
   - Вот, в дальнем углу парка нашла, - сказала Фанька, демонстрируя Наталье свою находку, - я там семечки тыквенные просыпала, она из кустов и вылезла, да стала их клевать.
  

0x01 graphic

   - Радость - то какая! - Воскликнула княжна, забыв обо всем на свете, - Фаня, ты молодец! - Наталья взяла у девки птицу и со словами: "Прошу прощенья, господа, я сейчас вернусь!", - самолично понесла ее в вольер.
   А Фанька схватила руку Болдина и стала ее целовать, приговаривая:
   - Да пребудет с тобой Бог, дяденька Волшебник! Пусть текут твои дни в радости и благоденствии! С Мишеньки, как он водицу, тобой заговоренную, выпил, так сразу жар и спал.
   - Ну, будет, будет, - остановил ее балаганщик, освобождая руку, - Сходи в церковь, да свечку поставь за Мишино здоровье. Да за княжну Наталью помолиться не забудь!
   - Я за тебя, дяденька, молиться буду, - и с этими словами Фанька выбежала из залы.
   - Дядя тезка! - теребил сказочника за подол сюртука тайного советника княжич, - Ты обещал поговорить со мной после спектакля!
   - Успеешь еще, Петух! - сказала вошедшая в залу княжна Никольская, - Насчет продуктов, платья и кибитки я дала все распоряжения. Вере на память я бы хотела подарить вот эту блок флейту. Думаю, ты, голубушка, легко освоишь этот инструмент. Однако замена колес - дело не быстрое. Поэтому, предлагаю сейчас отужинать и заночевать в имении. А утром тронетесь в путь. Как вам такое решение?
   Болдин вопрошающе посмотрел на своих спутников.
   - Думаю, что это нам подходит, - ответил он.
   - Ну, вот и отлично! А теперь, расходимся, господа! Артисты устали, им надо отдохнуть, - заключила Наталья и, обращаясь к дворецкому, добавила - Разместите труппу народного театра Болдина в комнатах для гостей.
  
   Княжич просидел в комнате Болдина до позднего вечера. Он расспрашивал своего тезку про турецкую войну, про разные города, про сказки других народов, делился с ним своими детскими секретами. Уже стемнело, когда в комнату балаганщика постучала Наталья.
   - Петух, тебе пора спать.
   - Ну, Таточка, ну можно мы еще чуть-чуть поговорим! - попросил мальчуган.
   - Ну, Петя, ну ты уже долго-долго говоришь с нашим гостем, - вдруг в тон ему заговорила сестра, - А мне тоже очень нужно поговорить с Петром Васильевичем!
   - Ладно, - вдруг согласился княжич, - Раз тебе тоже нужно поговорить, я пойду спать. Спокойной ночи, дядя тезка!
   Малыш убежал, а княжна села в кресло напротив Болдина и надолго замолчала, наблюдая, как цветная картина за окном превращается в черно - белую. Болдин ждал. По сосредоточенному лицу хозяйки он понял, что разговор будет непростым.
   - Так о чем Вы хотели побеседовать, Наталья Андреевна, - наконец спросил он.
   - Ни о чем, о ком, - произнесла она.
   - Так о ком? - ободрил сказочник княжну.
   - Об Олесе. Вы задумывались, какая жизнь ждет его? Бесконечная дорога, уличные спектакли в городах или на сценах случайных имений. А ведь он талантлив! И я бы хотела принять участие в его судьбе.
   - Каким образом? - нахмурился Болдин.
   - Мы разговаривали с Карлом Вольфовичем, - продолжила Наталья, - и сошлись во мнении, что это слишком крупный самоцвет для уличного балагана. Но как любой алмаз становится бесценным бриллиантом лишь после обработки и огранки в руках умелого ювелира, так и талант нуждается в шлифовании своих граней. Блюмберг - один из лучших режиссеров и театроведов мира. И он готов взять на себя этот труд. Труппа нашего театра хорошо сработана и укомплектована, но этот юноша мог бы внести в нее свежую струю. Мой театр ждут гастроли по Европе. Молодой человек увидит мир, к тому же он может быть замечен в театральных кругах. Многие именитые артисты всю жизнь мечтают о такой возможности. А его мечта - ставить спектакли на сцене Большого Каменного Театра, и то, что я Вам сейчас предлагаю - первый шаг к ней.
  
   0x08 graphic
- А Вы разговаривали об этом с ним самим? - тихо спросил балаганщик. Перед его мысленным взором стоял Олесь. Нет, не этот крепкий и сильный юноша, каким он стал теперь, а тот пятилетний мальчик, которым увидел его впервые отставной капитан Петр Болдин, когда приехал в разорившееся имение своего убитого турками друга. Матушка маленького Леся была тяжело больна и слезно просила товарища мужа позаботиться об их бедном маленьком ребенке. С тех пор этот болезненный испуганный и доверчивый мальчик стал ему сыном, да нет, больше чем сыном - другом, соратником. Для него Болдин придумал свою первую сказку, вместе с ним давал первые представления. Это потом уже к ним присоединилась семья погорельцев - Марья с ребятишками - Верой и Костей. Янка прибилась еще позже - года два назад.
   - Конечно. Но он слышать об этом не хочет. Только Вы, Петр Васильевич, можете повлиять на его решение.
   Наталья умолкла, ожидая ответа. Петрико сидел, качая седеющей головой, потом заговорил, четко произнося каждое слово:
   - Вы правы. Вы во всем правы. Скажите, кибитка готова?
   - Да, но...
   - Ехать надо сейчас. Завтра будет поздно. Велите запрячь Чалую, а я разбужу моих людей, - Болдин поднялся со стула, - Да, и распорядитесь подать мне перо и бумагу.
   Олесь открыл глаза и до хруста в конечностях потянулся. Как давно он не спал на мягкой белой постели! Однако солнце уже высоко, и им пора в путь! Он поднялся, заправил кровать, быстро оделся. Сколько же он проспал после вчерашней бессонной ночи? Давно пора кормить и запрягать Чалую. Олесь раздвинул шторы. Взгляд его упал на журнальный столик. Там лежало письмо. На конверте рукой Петрико было выведено его имя. Он медленно опустился в кресло и вскрыл конверт.
   "Милый мой мальчик, когда ты будешь читать это письмо, наш балаган будет уже далеко, - писал Болдин, - Мы 0x08 graphic
часто говорили с тобой о странном переплетении судеб и событий. События сегодняшнего дня стали для нас обоих счастливыми. Нам предстоит предъявить Миру все, что мы накопили в наших душах, чтобы он стал добрее и светлее. Но мир слишком огромен, и было бы наивно полагать, что с этой задачей может справиться один маленький балаган. Однако с этого момента у нас появилась возможность расширить горизонты. Но для этого необходимо разделиться. Я продолжу идти проторенным путем и нести наш свет простым языком простому люду. Твоя задача гораздо сложнее, но ведь ты молод, у тебя много сил, и ты должен справиться с ней! Тебе предстоит нести свет добра со сцен театров Европы! Такой шанс выпадает только раз в жизни, и Великому Сценаристу, творящему наши судьбы, было угодно, чтобы тебе он выпал!
   Сегодня ночью я зайду в твою комнату и взгляну на тебя в последний раз. Но, когда ты будешь играть на сцене лучшего театра Петербурга (А это обязательно будет! Я верю в тебя, мой мальчик!), мое сердце будет переполнено гордостью. Ведь я сам когда-то мечтал об этом! А ты за годы наших совместных странствий стал частичкой меня
   Прости меня, мой мальчик, но поступить иначе я не мог".
   В правом нижнем углу письма была короткая стихотворная приписка:
   "Наивный зритель не заметит
   В твоих героях образ мой.
   Не только то, что явно, светит -
   Дорогой звездной я с тобой!

Вечно твой П.В. Болдин".

Эпилог

  
   Разгоняя предрассветную дымку, медленно восходило солнце. Бойко стрекотали кузнечики, без умолку щебетали птицы. Природа обещала веселый солнечный день. Вера высунулась из кибитки, пробралась на козлы, села рядом с Петрико и прижалась к нему щекой.
   - Как грустно без Леся. Даже солнышко не радует, - тихо сказала она.
   Петрико смотрел вдаль, на горизонт и, не поворачивая головы к девушке, чтобы та не заметила текущих по его щекам слез, так же тихо ответил:
   - Не расстраивайся, Веснушка! Его ждет новая, лучшая жизнь.
  
   0x01 graphic
  
  

Пусть не печалит ожерелье наших лет,

что с каждым годом всё длиннее....

Мы здесь, чтоб излучать

Друг другу свет,

И в этом свете быть мудрее!

(стихотворение Кателиной Т.Г.)

0x01 graphic

  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"