Повесть Дениса Щемелинина "Найти Союшку" (далее НС) оказалась довольно трудным объектом для анализа. Возможно, проблема еще и в том, что это - первая часть большего произведения. И выводы об авторском замысле делать приходится очень осторожно. Плюс (минус?) стойкое впечатление, что герои еще "не пришли" к автору окончательно. (Это я цитирую понравившееся мне выражение другого Самиздатовского автора). Равно как и мир, в котором происходит действие - пока еще не "создан" автором в достаточной мере. Пока его еще слишком легко спутать с миром обычным, "нашим", реальным. И от этой путаницы - много искажений.
Почему я решила, что мир должен быть иным? Признаюсь: была приватная беседа с автором, и он напомнил мне, что одна из меток при названии повести - "фентези". Этот маленький нюанс заставил меня пересмотреть свои впечатления, переписать черновик статьи, и... попросту говоря, сбил с толку (тут смайлик бы надо).
В результате... в результате вместо нормальной критической статьи получились слегка художественно оформленные читательско-редакторские заметки. О всяких странностях и непонятностях текста. Заранее приношу извинения автору за не везде бесстрастно-корректный тон.
Итак, после многих раздумий, я все же рискну обозначить главную идею НС, как встречу человека, ребенка, с чем-то необычным, сказочным даже. Как это звучит у самого автора в небольшом прологе-заставке к повести, где нарисованы дорога, машины, и - деревья: "Навеки прикованные к земле существа, что живут мечтой о невозможном! Сойти с предначертанного судьбой места хоть на чуть-чуть! Нарушить предписанный свыше порядок вещей и унестись в страну фантазий!... Пусть они не знали, что ждет мечтателей в неизведанных краях, но искренне верили - там живет настоящая сказка!"
К сожалению (моему), "настоящей сказки" не получилось. Все, что мы видим дальше (именно видим! Ибо за словами автора встает картинка, хоть и странная) никак не похоже на сказку, ничего волшебного, напротив: все до отвращения реально и оттого жутко. А слабые вкрапления "настоящего волшебства" выглядят авторскими недочетами, не влияющими на общую картину.
Общая же картина, увиденная мной, примерно такая.
Главный герой повести - десятилетний мальчик Артем, который едет в автобусе с родителями на курорт (если ничего не путаю, курорт где-то в районе Новороссийска). Это - его "первое большое путешествие за всю... жизнь". И он верит в то, что впереди его ждет "что-то совершенно незабываемое, увлекательное и волшебное...". Надо сказать, предчувствия не обманывают мальчика. А автор - читателя. Последнего в самом деле ждет незабываемое. Особенно, если это родитель.
Итак, автобус останавливается - незапланированно. Водителю стало жалко изморенных пассажиров. Они радостно выбираются на воздух, который еще жарче автобусного, бегут к киоскам, и т.д. Наш Артем тоже бежит - покупать сок, виноградный.
Вот и первый недочет: несмотря на "рассказ от первого лица", нелегко обнаружить, что герой повести - мальчик, и что он путешествует не один, а с родителями. И до самого конца приходилось делать некоторое усилие, чтобы помнить о его возрасте, что именно 10 лет, не 17 и даже не 15.
Справедливости ради, заметим, что автор поставил себе трудную задачу: повествование от первого лица, при том, что это самое лицо - ребенок. Специально стала вспоминать признанных "метров" детлита, и обнаружила, что, пожалуй, единственный, кому этот прием удался по-настоящему - Драгунский, автор "Денискиных рассказов". Все остальное грешит неестественностью. Либо... какой-то иной худ. прием. Скажем, рассказы Носова. Мне лично их тон напоминает детские песенки в исполнении Шаинского, помните? "А мне подарили, мне подарили белку, ежа и синицу..." Приятно, конечно, но - что-то совсем-совсем другое. Автор НС явно преследовал иные цели.
Подозреваю, в эффекте "взрослости" повинны большей частью разные "вводные слова" (особенно царапало словечко "весьма"). Из-за них кажется, что герой воспринимает мир опосредованно, отстраненно, с опаской даже; нет свежести, непосредственности, все лишь "постольку поскольку", а не такое, как есть. И образ возникает соответствующий. Раз уж мы (я) решились считать героя мальчиком, то мальчик - своеобразный, очень рассудительный, неторопливый, сто раз взвесит, прежде чем на что-то решится. А поступки его - сильно противоречат такому характеру. И если эту нестыковку снова принять за "так и было задумано", то характер повести становится еще более зловещим, чем, возможно, следует.
Итак, Артем ищет виноградный сок, но не находит, и совершенно законно удивляется, ведь "стройные ряды виноградников тянулись за окном весь последний час". Он плетется к автобусу, однако, вскоре меняет свое направление... Нет, я не собираюсь пересказывать "своими словами" всю повесть. Только некоторые эпизоды, в частности - вот этот, на стоянке. Ключевой, в некотором смысле.
Артем идет к сувенирным киоскам. Денег у него нет на самое завалящее "сокровище" из тех, что там продают, поэтому ему даже посмотреть толком не удается - вредная продавщица испортила все настроение. Мальчик уходит восвояси, только "подмигнул в знак восхищения дерзко-желтому воздушному змею, привязанному к стойке палатки. Рожденный гордым и свободным, сейчас он уныло и покорно ждал своего покупателя". В следующую секунду порыв ветра срывает змея, он взлетает, но "его полет продолжался недолго. Без твердой и умелой руки, управляющей фалом, он быстро начал терять высоту и буквально через мгновение приземлился. Прямо на асфальт дороги, метрах в пяти от меня..."
Мамы, замрите, тут начинается страшное. Я пропускаю абзац про рев клаксонов, "теплый толчок выхлопа" и беспомощное "Мама всегда говорила..." Куда там бедной маме против "если я сейчас не спасу змея, так неосторожно выбравшего место для посадки, то через мгновение по нему проедут колеса какой-нибудь машины!"
Однако, все обошлось парой ссадин и разлитым соком, и даже мама (!!!) ничего не увидела. И не услышала. И никто из пассажиров не охнул, вернувшись в автобус: "Дамочка! Там ваш мальчик чуть под колеса не угодил, как же вы так???" Но и этому можно найти объяснения... в конце. И тогда - если принять эти объяснения -получается, что сказка не просто страшная, а очень страшная. Ибо слишком много противоречий: и характер мальчика, и его поступок, и реакция взрослых, и то, как сам герой воспринимает ситуацию:
"Слушать благодарности продавщицы я не стал. Все равно они звучали фальшиво и неискренне. Просто она радовалась тому, что один совестливый, но бестолковый мальчишка вытащил из-под колес грузовика ценный товар, и теперь ей не влетит от хозяина. Жаль, что змей не умел разговаривать...
- Привяжите покрепче, а то однажды все равно улетит, - посоветовал я на прощание и пошел к автобусу. Размышляя, как объяснить маме, что денег нет и сока не будет".
Если эти нестыковки принять, как сознательную авторскую волю, то получается, что Артем в самом деле попал в иной мир, где все вроде, как "у нас", да только "понятия" какие-то другие (рисковать жизнью, спасая... игрушку? За что взрослые лишь благодарят?!) и - что страшнее всего - он сам уже ведет себя и мыслит иначе, не замечая этого! Как будто действует по чьей-то указке, чужому сценарию, отнюдь не доброму - ибо разве это по-доброму - отнимать у человека свободу воли?
Пусть так. Но! Лично мне очень не хватало во всем этом авторского голоса. Голоса другого рассказчика, который бы стоял в стороне и хоть намеками давал бы понять, что что-то неладно. Возможно, это мои личные "тараканы", но я уверена, что для детской литературы (адресованной преимущественно читателю до 12-13 лет) наличие такого голоса, взгляда - необходимо. Как заставить его прозвучать ненавязчиво, чтобы не выглядело раздражающим морализаторством - отдельный вопрос. Да и не только в детской. Почему-то я считаю, что для написания хорошего художественного произведения у его автора должен быть какой-то взгляд на описываемые события. Взгляд достаточно определенный. Попросту - неплохо знать, что делаешь, что пишешь, для кого, и - что хочешь сказать. Даже если цель - просто обозначить проблему и поставить вопрос. Иначе выходит то, что в обзорах часто называют "акынской песнью" - что вижу, то и пою. Чисто ради процесса. Для упражнения "изящно складывать слова" - хорошо, но вот для полноценного, самостоятельного произведения... вряд ли.
Возвращаюсь к тексту повести.
Артем отдал змея продавщице, и пошел к автобусу, но опять не дошел:
"- Мальчик, хочешь найти друга? - окликнули меня глубоким красивым женским голосом. От его обладательницы сразу повеяло добротой и вниманием... я, завороженный ее улыбкой, подошел ближе...
Бабушка неотрывно следила за мной своими большими, красивыми, зеленоватыми глазами. Мне показалось, что блеск в них подозрительно контрастировал с предполагаемым возрастом обладательницы. Я вновь посмотрел на лоток и тут же уперся взглядом в фигурку совы. Маленькие, аккуратно сложенные лапки, широко распахнутые крылья, голова в пол-оборота и... глаза! Точь-в-точь как у женщины! Я вскинул голову, но... Сейчас глаза торговки показались обычными, только особенно человечными. А вот улыбка оставалась прежней - таинственно доброй и внимательной".
Вот такая она - настоящая ГГ (главная героиня) повести, по идее (вынесенной мною из общения с автором) - сказочная, вернее, фентезийная колдунья, но до ужаса (да, слово "ужас" тут использовано в прямом смысле) похожа на обыкновенную "магиню" (экстрасенс, целительница, контактер) нашего, реального мира. Да, именно она здесь выходит главным действующим лицом, хоть и встретим мы ее второй раз почти в самом конце повести.
Радует, что автор, судя по всему, в отношении сего персонажа мнение имеет. Именно в процитированном мною эпизоде встречи Артема с Русланой (так зовут "бабушку") наконец появляются хоть и слабенькие, да все же намеки на то, что - не все так просто и хорошо. Артем настораживается... но лишь чуть-чуть. Так, что я вот лично засомневалась: почувствуют ли эту его опаску юные читатели? Вспомнят ли расхожую фразочку: "А глаза такие добрые-добрые!"? Обратит ли ребенок внимание на глаза совы, которые - точь-в-точь как у торговки? Заметит ли крохотное "но"? Или таки - "добрая и внимательная" улыбка, певучая речь да подаренный сок - все, что останется в памяти неискушенного читателя? И контраст с предыдущей торговкой, хозяйкой змея - сыграет сюда же?
Автор, например, со мной не согласен, считает - что да, заметят. Я сомневаюсь, но - нельзя не признать, что настроение настороженности тут присутствует! Поэтому, поразмыслив, отношу это в плюс повести. С оговоркой: хорошо бы такого побольше раскидать... в других ситуациях тоже.
Артем покупает у этой "хорошей тети-бабушки" (за символическую плату) глиняную сову - "Совушку", и в следующей главе мы уже видим его на месте... назовем его гостиницей.
Недослушав "скучный монолог хозяйки" на самом (как я теперь вижу) интересном месте ("за мальчишкой своим приглядывайте, а то сын у соседки..."), Артем отправляется исследовать окрестности. И встречает мальчишку по имени Павел, того самого соседкиного сына. Пашка - человек тоже, мягко говоря, странный. В школу не ходит, учится дома, чему единственная (исходя из текста) причина: сильный дефект речи. Но главная его странность не в этом. Пашка - великолепный мастер вырезать из дерева самое разное оружие, и даже домик себе сам построил (да, лет ему тоже десять, как я поняла), где хранит свои сокровища. Артем становится первым посетителем сего укромного уголка, о котором, похоже, даже мама Пашкина не догадывается. (Кстати, тут, похоже, явный недосмотр авторский, возможно, после правки: вначале Пашка просит Артема не говорить, за каким занятием тот его застал: "мне нельзя брать нож" - сильное заявление, вообще-то. А потом выясняется, что мама в курсе увлечения своего сына. И при этом - а в "арсенале" не одна поделка, и даже не две - боится, что сын поранится? Да, и хозяйка - непоследовательна. Сперва предупредила, чтобы следили за парнем - именно из-за соседского сына! А потом - "успокоила", точно выяснив, что именно с ним-то Артем и сошелся.)
Я уже говорила выше, что в повести взрослые вообще ведут себя странно. Особенно родители. Фигуры более чем эпизодические. И поведение... загадочное. Многие эти странности, впрочем, объяснимы... для читателя, добравшегося до финала этой части НС. И Артем совершенно ничему не удивляется... Кстати, вернемся к мальчику. Вернее, к мальчикам - их теперь двое.
А у них - все, как по нотам. Встретились, подружились, с первого взгляда - не разлей вода. У Паши до сих пор не было друзей, Артем - тоже не супер-герой, высоты боится, так что... есть почва для взаимопонимания. Дела у них обыкновенные, мальчишеские. Мечами махать да из луков стрелять, ну и лазить, где попало... на старый корабль, например, по хлипкому прогнившему мостику... "Мальчишки!" (с) "Ледниковый период 2". Тут в самый раз фестиваль не то игровиков, не то реконструкторов подвернулся, так что и компания настоящая появилась, и Пашку наконец-то местные мальчишки за своего признали, увидели, какие он игрушки мастерить умеет.
А Артем обнаружил в приятеле еще одну странность: Пашка оказался очень суеверным. Это его суеверие приводит к поистине жутким последствиям.
Для начала, он едва не лишает Артема глаза: промахивается по довольно крупному пенопластовому яблоку на голове у того. Почему, если он вообще-то "классный стрелок"? Потому что на шее у Артема не было... амулета! Той самой "Союшки" (слово Совушка так звучит в Пашкином исполнении). И теперь ему во что бы то ни стало нужно ее найти, иначе Артема "совсем не будет": он (Пашка) так чувствует...
Это вам не лагерные страшилки про Чорную Руку и Красное Пианино. Из страха перед "Жолтыми Занавесками" можно, допустим, разбудить посреди ночи соседа по палате - чтобы вместе пройти в туалет по коридору мимо опасного окна. Заодно и еще раз нервы пощекотать. Маму, скажем, из-за такой ерунды (в десять лет, не забывайте) будить не станешь, ибо куда занавескам до сердитого спросонок родителя.
А Пашка из-за глиняной совы лезет на тот самый пустой, полузатонувший бот, ночью, за час до шторма...
К чести Артема, он во всю эту чепуху с амулетами не верит. Но он знает своего друга и отправляется в спасательную экспедицию. Ну да, тоже ночью, за час до шторма, зная и про гнилой мостик, и про свой страх высоты... При этом даже не задумывается о том, чтобы позвать на помощь взрослых. Впрочем:
"...В городе такой ливень и ветер, что добрый хозяин нашкодившую собаку на улицу не выгонит. А на берегу, так и вообще, наверное, ужас... И тут внезапно я совершенно отчетливо понял, где нужно искать Пашку! Точно, корабль! Как же я раньше не вспомнил...
- Теть Валь! Кажется, я знаю, где искать. Я скоро...
- Подожди, Артем, стой. Стой! - Валентина Ильинична на миг скрылась за дверью, а затем вернулась, держа что-то в руке.
- Вот, возьми. Я никогда не верила в магию, но говорят - это работает и без веры.
На ее раскрытой ладони лежала маленькая глиняная фигурка. Дельфин! Слепленный из точно такой же глины, как и моя пропавшая сова.
- Это вещь Павла. Отец отдал ему ее перед смертью. Сказал - носить не снимая. До тех пор, пока снять не придется... Он приносит удачу. - Тетя Валя грустно усмехнулась. - Только вот Диме не принес. Надень, пожалуйста...
- Хорошо, - я вёыхватил амулет из рук женщины, накинул на шею и стремглав бросился в сторону пляжа."
Вот такие в НС взрослые... Однако, не совсем они безнадежны - догадались вызвать спасателей. Которые и встретили мальчиков на берегу, после того, как они... скажем, едва не погибли. Избежав не одну и не две опасности.
Правда, тут есть одно оч-чень крутое "зато": Артем избавился от страха высоты, а Пашка перестал заикаться (почему-то именно таким словом обозначает автор его речевую проблему, в то время как по репликам только картавость видно. Но, может, опять недосмотр при вычитке).
Так или иначе, все оканчивается благополучно, герои приходят в себя в больнице, в обществе... нет, не родителей. Единственный взрослый человек, который их встречает - бабушка Паши по имени Руслана. Та самая торговка, которая продала Артему сову.
Это - не случай.
Как я и сказала выше, вот он: главное действующее лицо повести. Именно ею срежиссированы все произошедшие на наших глазах события. Начиная от незапланированной остановки автобуса и заканчивая тем, что Артем видит у своей кровати не маму, а ее, Руслану, колдунью, по-простому (и по сути) - натуральную ведьму.
Она выводит мальчика из больницы и прочитывает ему лекцию. Как и положено - нудную и путанную. Ну и что, что ее слушатель - десятилетний ребенок? Но он клянется, что постарается понять, ведь "сейчас я чувствовал, что загадка, которая мне откроется, слишком значима. На ее фоне мои чувства и переживания значат очень немного. Далеко не каждому в жизни выпадает шанс коснуться настоящей тайны... Так всегда начинаются самые настоящие сказки..."
В том-то и дело, что - не сказки!
Руслана рассказывает свою историю. Ребенок доверчиво слушает, сочувствует и... еще спрашивает о встрече, с надеждой - это вместо того, чтобы ноги в руки и... Куда там: "увлеченный разговором с колдуньей, я совсем забыл про маму с папой". И не только, надо полагать. И не только в этот раз - что уже гораздо... мрачнее, да. Ведь колдунья "обещала наверняка" встречу.
Правда, автор как бы оставляет своему герою лазейку: "По дороге я все думал о том, что рассказала мне Руслана. А еще - для чего она это сделала? То, что колдунья не делает ничего просто так, я сообразил быстро. На то она и ведьма, в конце-то концов! Но спрашивать ее об этом прямо сейчас я не стал. Во-первых, потому, что не был уверен в правдивости ее ответа..." В этих словах есть некоторая надежда. Увы, "верное обещание" встречи - после них, значит, и цена этим сомнениям невысока.
Собственно, тут и конец истории про пропавший амулет. То есть, там еще одна глава - прощание мальчиков, Пашка таки возвращается в возненавидевшую было его компанию (а то! Он им нужен. Вот тоже нюанс: местные мальчишки записывают Пашку во враги, когда из-за его промаха им грозит лишение вообще каких-либо призов на фестивале, и принимают обратно - когда выяснилось, что призы таки есть, в их числе поездка на региональный турнир).
Артем уезжает домой, отвечая на просьбу Пашки приехать в будущем году очень взрослыми словами: "Я постараюсь, Паш. Но обещать не стану. Не от меня зависит, мне ведь только десять". Звучит, в принципе, нормально, но в свете предыстории... жутковато.
Итак, повесть прочитана. Что остается? Всякие мысли.
Например, почему мне так сложно считать эту историю фентезийной? Ведь это в нашем, реальном мире встреча с "колдунами" не несет ничего особенно хорошего, а в мире фентези все совсем иначе. Там магия - сама по себе, нечто вроде особенностей природы, не связана ни с каким разумом, ни с чьей волей, доброй или злой. Да, бывают волшебники злые, но куда чаще встречаются добрые, без всяких подвохов. И магия сама по себе не требует и не выдерживает никакой оценки по шкале "хорошо-плохо", как электричество или закон всемирного тяготения. В отличие от оккультного восприятия и представления, где магия - это неизменно связь с "потусторонним миром", с духами, эгрегорами, инопланетянами...
Возможно, такое зловещее впечатление складывается из-за того, что образ Русланы списан с широко известного ныне образа рядового мага-экстрасенса. Терминология ее, путаность речи, псевдотаинственность - все слишком узнаваемо, оттого... отталкивающе (для меня). Для того, чтобы это впечатление (безусловно, как я теперь вижу, мешающее нормальному восприятию авторского замысла) изменить, думаю, следует поточнее продумать мир, в котором происходят события повести.
Начать с базовых, онтологических даже понятий. Руслана упоминает бога, говорит, что "не слишком грешила". Что это может означать в придуманном мире? Обратите внимание: ни в одном из известных мне фентезийных миров никакого "бога" нет, либо он там - свой собственный, и четко определенный. Скажем, у Льюиса в "Хрониках Нарнии" - волшебный мир создает лев Аслан, пользуясь какой-то "древней магией", которой, кроме него, в полном объеме никто не владеет. У Толкина - своя собственная мифология. У Сташеффа (цикл про Чародея) или Стругацких ("Понедельник") - вообще никакого "бога" (а, следовательно, и греха) нет, там все чисто материально, "научно". У Роулинг - примерно та же картина. Хоть там и отмечают Рождество, однако на этом вся религиозность и оканчивается.
А как обстоит дело в мире НС? Подозреваю, автор пока еще сам толком не разобрался. Еще подсказка: чтобы не путать читателя, нельзя ли почетче и пораньше обозначить, что мир - не наш, не обычный? У тех же Стругацких - вроде, все, как везде, однако: по улицам провезли дракона, милиционер конфискует неразменный пятак... Словом, с первых страниц читатель попадает в иной мир. И ему уже ничего не мешает воспринимать законы этого мира, как таковые, не ассоциируя с привычными и знакомыми по реальности.
Как, например, смутный рассказ "ведьмы" Русланы с упоминанием "бога", "греха", "дара"... за который она пожертвовала собственным сыном, и, похоже, не собирается останавливаться, сама являясь марионеткой в руках каких-то "высших" и определенно недобрых Сил, прислушаемся к ее монологу:
"...Обычно у ведьм не бывает детей... Но я очень хотела сына, и бог, в конце концов, дал мне его. Наверное, я не так уж и много грешила... Тогда стоило бросить все, уехать в другой город, начать жить заново. Найти обычную нормальную работу, воспитывать ребенка... Но я осталась. Слишком сильно полюбила свой дар..."
Еще вопрос: а в чем заключается "дар" Русланы? Что он ей давал, вернее, что она с ним делала? "Обычная нормальная работа" - это опять из реалий нашего мира, где колдуны слегка так "вне закона" (помимо прочего: в христианской традиции заниматься магией - в принципе грех, и немалый, оттого и царапает "не много грешила"), и миф о том, что у ведьмы обычно не бывает детей - оттуда же. Просто "у нас" магия - это совсем-совсем не то, что у Роулинг или Стругацких. В фентези маг - человек уважаемый (по крайней мере, в своем кругу), ему нет нужды комплексовать из-за "дара". И - совершенно очевидно и понятно (читателю) - на что этот дар используется. В случае Русланы - увы, совершенно неясно. Амулеты делает? Зачем, какой в них смысл? Непонятно... Словом, вся эта часть беседы - про способности, колдовство, силу, бессилие, веру, безверие и пр. - не видится мне достаточно продуманной. Особенно при опрокидывающем все пассаже "Дар есть у каждого человека" - как это связать с историей ее сына?
Единственное, что остается в сознании - тот самый жуткий вывод, что это она, ведьма, все сочинила, подстроила и заставила многих людей (по сути - всех персонажей повести) действовать не по своей воле, а - как марионетки. Причем, это коснулось всего, в том числе эмоций и образа мыслей. Я же говорю: все, без исключения практически, ведут себя странно, и никто ничему не удивляется.
Итак, в заключение скажу, что мне видятся два пути "развития" повести "Найти Союшку". Первый - это будет, как и задумано автором, фентезийная приключенческая история про двух мальчишек, со злыми и добрыми колдунами, волшебством, и неизменно реальными везде и всюду проблемами дружбы, взаимопонимания, риска, ответственности за себя и близких, а возможно и за судьбу всего мира. И второй: это может вылиться в более чем серьезное повествование о столкновении ребенка и неведомой, недоброй силы, переоценке ценностей, и очень серьезной проблемой выбора между свободой и "островом дураков"... Впрочем, никто не говорит, что оба подхода нельзя совместить в одном произведении.