Пока Марина спала и видела сны, в которых стены пожирают обидчицу ее любимого брата и ее, Полина, Павел и Женя гуляли по парку. Людмила в это время сидела у Полины в комнате, смотрела кино. Ее немного смущало, что они будут спокойно себе гулять, такие все пышущие здоровьем среди больных. Поэтому осталась в комнате. Вместе с ней оставили и Кошку с Псом.
- Женя, а у Марины на самом деле все эти диагнозы, которые у нее написаны?
Полина решила поговорить с Женей о своей попутчице.
- Поль, ну ты же понимаешь, все эти диагнозы... скажи мне, что за диагноз - депрессия? Ее что, таблетками можно вылечить? Фигня! Не знаю ни одного. Кому бы реально помогли таблетки.
- тогда что она здесь делает? К тому же, у нее не только депрессия.
- а что ты здесь делаешь? - Павел решил вспомнить, что он обижен.
- я здесь не мешаю тебе работать. И сама работаю. Так почему она здесь, Жень?
- да у нее все на почве ее грустей-печалей, в которых она вполне нормально себя ощущает. Она нормальнее нас всех! Просто не хочется ей вырастать, брать на себя все эти гребаные обязательства, которых целая толпа повсюду. Все мы бьемся, как селедки в лодке за право попасть хоть на час в ту воду, из которой нас вытащил грязный рыбак. А она просто хитрее и не ловится на червяков. У нее свои миры, зачем ей наши будни? На кой черт ей соглашаться, что она нормальная? Чтобы потом рожать детей? Работать на работе, получать получку, ездить в отпуск в Ебипет?
- вот, я и говорю, что в таких случаях помогает добротная порка. Или хорошая встряска. Чтоб как котенка потрясло - сказал Павел. Женя рассмеялся, Полина нахмурилась.
- нет, подожди, Женя. Быть нормальным и следовать пустым социальным клише - это не одно и то же, - сказала Полина.
- дорогая, если бы это не было одно и тоже, ты бы сейчас ждала меня дома, и скоро я бы должен был придти с работы, а потом я рассказал бы тебе, какой остолоп мой шеф, мы бы поужинали, посмотрели кино, занялись любовью и спокойно уснули. Или тебе тоже нужна порка, а, дорогуша? - не отставал Павел.
- Паша, престань. Давай закроем эту тему - уже давно все оговорено, обо всем договорено. Или нет? Или ты хочешь на полпути все бросить? К тому же, дело не только в супе, или тебе нужно об этом напоминать? Здесь и сейчас? - Полина потеряла терпение.
- Поль. Поль... ну ладно, ладно, забыли, все. - Павел сразу как-то съежился и оглянулся на Женю, словно тот стал свидетелем очень личного разговора.
- ребят, вас оставить, может?
- нет, нет, Женя, извини . Что там про Египет?
- ну что. Короче, Маринке гораздо приятнее плескаться в волнах своего придуманного моря, чем искать место на пляже среди всех этих ленивых и потных охотников до пластмассовых удовольствий.
- скажи... она к тебе очень привязана? - осторожно спросила Полина.
- я пошел за Псом. ему пора гулять.. собачка уже час взаперти, - встрял Павел.
- да, Паш. Может, сразу договоримся - в 4 в моей комнате? К тому времени уже все подъедут, а тебе еще нужно к Генке забежать, - Полина выразительно посмотрела на Пашу.
- договорились, дорогая. Дааа, Генку я тоже больше часа не видел, мало ли что у него могло произойти за это время, - Павел был рад уйти, но ему не понравилось, что его так явно сплавляют.
- пока, милый.
Полина подождала, пока Павел зайдет в здание.
- извини, если тебе кажется бестактным этот вопрос - можешь не отвечать. Но ты же сам знаешь, она у нас девушка скрытная, а мне хотелось бы знать, с кем я еду так далеко. Чего мне стоит ждать и чего опасаться, - Полина улыбнулась.
- да не, я ж понимаю. Я понимаю, что для других она может выглядеть иногда как маньячка-тихушница. Но она спокойная, это просто ее панцирь, который отпугивает лишних. На самом деле... Когда она захочет - может казаться такой открытой и простой, прям своя в доску. Да, блин, с другой стороны - простых же людей нет, понимаешь? У всех у нас есть свои мании, свои страхи, свои паранойи. Если человек в детстве отрывает у мухи по крылышку за то, что та не отзывается по имени - это же еще не значит, что человек маньяк.
- она так делала?
- да без разницы, делала или нет. Ну делала, это что-то меняет?
- нет, нет, что ты... но вы с ней очень близки.
- А мы с ней...ну да, мы же брат и сестра, разница в возрасте у нас не большая, поэтому мы еще и близкие друзья, это нормально. У нас с детства были одни мысли, друзья и интересы на двоих, мы всегда знали, как и что происходит у другого. Прямо как у близнят.
- здорово. Такая идиллическая привязанность.
- да, точно. Слушай, а давай присядем? Я, в принципе, не ходок, я ж дезигнер, мне б посидеть.
- да, конечно, - Полина и сама уже рада была присесть.
Они подошли к лавочке, сели. Закурили.
- воот, а когда-то в детстве, - продолжил Женя, - мы пообещали друг другу, что вот вырастем, заработаем немного денег, и уедем жить вдвоем, чтобы никто нам не мешал. Даже по этому поводу съели по три муравья. Чтобы они сожрали нас изнутри, если мы не выполним обещание, - Женя усмехнулся. Помолчал. - Ну, а потом выросли... Я вырос. Она так там и осталась, ждать меня. Обижаться на мое предательство. Мы уже не так чувствуем друг друга. У меня как занавеска появилась, за которой у меня хранится все, что может ее поранить. Но она все равно что-то там себе улавливает. И ранит себя реально. Я как-то заметил, что у нее появляются новые шрамы после того, как у меня за моей занавеской появится еще одна маленькая тайна. И муравьи мои давно превратились в какашки...
- но она же замужем. Значит, она тоже нарушила обещание?
- Нет, она как раз обещание не нарушила. Это скорее такой акт отрешения от всех. Мол, теперь я замужем, не подкопаетесь. А Петька хороший мужик, хоть и зануда. Иногда даже жалко его. Он носится с Малинкой как с хрустальной вазой, сдувает пылинки и ограждает от любых нагрузок - и физических, и вообще. Только он ни разу ее не понимает. И не сможет понять. Очень старается, но все никак. А Марину это вполне устраивает. Она даже не пытается ему помочь. Так в ее сказке появляется полу отрицательный персонаж, который заточил принцессу, и она ждет спасения, сидя долгими вечерами у окна.
- ойой... как-то грустно... - Полина представила себя на месте Марины, и ей стало тошно.
Оба замолчали.
- не. Ну че... ты строишь свой мир. Я строю свою нору. Она тоже. Каждый делает это так, как ему больше нравится. Главное же что - чтобы было комфортно сосуществовать с окружающим миром.
- это, конечно так, и вопросов не вызывает. Просто это похоже на какой-то бытовой фашизм...
- да неее, Полька, все ж не так страшно. Пройдет время, сама все поймет. Вырастет...
- да как-то поздно уже вырастать. Ей сколько годков уже?
- 23. эх, Поль... Мы все равно никак ей не поможем. Наша помощь все равно будет воспринята как насилие над ее волей. Все что нам остается - это принять ее такой, какую себя она нам показывает. Да ей так хорошо. И наши точки зрения не имеют к ней никакого отношения. Это наше видение. Ее все это вполне устраивает.
- но она же страдает! И то, что мы показываем другим - это еще не знак того, что нам самим с собой комфортно. Она себя принимает в таком виде? Внутри она сама себе верит? То что она показывает - это и есть ее естество?
- это тебе кажется, что она страдает. Для нее страдать - это не то, что страдать для тебя. Это ее море, и она в нем плещется свободной рыбкой. А что у нее там в голове, принимает она его или нет... это же тоже ее дело. Даже если не принимает. Только она сама сможет примириться с собой, найти свою гармонию. Кто за нее это сделает?
- случай... провидение... люди, которые встречаются на ее пути... вопрос только, увидит ли она эту возможность... - Полина задумалась о том, что она совсем ничего не знала про эту девушку. Она поняла, откуда эта интуитивная ответственность, и про себя тихонько порадовалась, что будет над чем поработать.
- посмотрим. Увидит - хорошо. Не увидит - бывает. Люди жизнь проживают, так и не приняв себя. И так бывает. А вообще, здорово, что вы едете в Сардинию. Это может развеять ее. Она же дальше бабушкиной деревни еще ни разу не ездила. Ну, один раз Петр ее в Египет попытался свозить. Так она через два дня потребовала ехать обратно...
- эээ... а в этот раз она не потребует?
- нет... теперь все по-другому.
Полина почувствовала, что Женя сейчас говорит о причинах, вызвавших Маринины слезы и объятия. Но решила не уточнять.
- пумпурум... мда... все не просто... спасибо, Женя. Ты мне помог больше, чем думаешь.
- ну здорово. Сколько там времени уже?
- не знаю, но, думаю, пора уже идти в комнату. Твоя девушка еще не заскучала там?
- Людка все понимает, так что все ок.
- вот и прекрасно, пойдем?
Полина с Женей пошли в комнату. По дороге им встретился Петр.
- здравствуйте, Полина. Привет, Евгений. Ты в курсе, что твой сегодняшний прогул не защитан только потому, что ты, наконец, удосужился навестить сестру? - Петр был строг. Полине очень хотелось рассмеяться. Перед ней стоял строгий большой молодой человек, который робко мял полы своей ковбойской шляпы. Этакий стеснительный медведь Гризли.
- да, да, свояк, не переживай, все тип топ. Да ну, я ж говорил, что мое раздолбайство закончилось, честное пионерское, теперь я буду послушным и ответственным. - Женя вытянулся по стройке смирно и отдал честь.
- клоун. Пионером никогда не был, даже не знаешь, как салютовать, - пробурчал Петя.
Полина рассмеялась, глядя на эти приветствия.
- ладно, мальчики, там продолжите, пойдемте внутрь.