Мама моя работала в госпитале, а папа был механиком на Самолетостроительном заводе. Мне всего лишь 15 лет, и я уже во всем помогаю папе. Бывало, ремонтирую с ним машины, только вот в ключах иногда путаюсь. А так, живем мы хорошо. На войне тяжелее.
Мама, как обычно, раньше всех уходит на работу, а мы с папой и сестрой Катюшей идем за стол покушать что бог послал. Как только мы садимся за стол, черная тарелка, что на площади на столб навешана, читает очередную сводку с фронта. Какая там еда... Мы спешим на работу... А Катюша одна остается. Она уже большая: ей целых 7 лет. У нее удивительно красивые глаза,такие,что сочетаются с цветом волос. Она не то что светится,она сияет,будто рождена от солнца. Катя очень добрая, и выполняет все просьбы родителей. Она любит сладкий аромат духов, какими духарится ее мама. Порой она ими тоже пользуется,но только я украдкой об этом знаю. Ей нравятся цветастые платьюшки и всякие ободочки и бантики. А когда она вырастет,она хочет быть флористом, потому что очень любит цветы. Иногда даже сидит рядом с цветами, и разговаривает, поет им песенки, и рассказывает как грустно,когда мамы с папой нету дома.А недавно я подслушал разговор с цветком. Катя спрашивала что такое война, плохо там или хорошо, кормят ли, тепло ли там, и прочие жизненно-важные вопросы.
Осенью мама сказала, что решено вывозить детей из Москвы. Помню, как нас родители везли на вокзал. Мне строго-настрого велели Катюшу из рук не выпускать, чтобы мы были вместе, а они нас обязательно разыщут. Бомбежка! Разбросало вагоны по полю. А мы с сестрой нашли стог сена и спрятались. На улице уже холодно, а я сижу и мерзну в своей телогрейке, но она меня не греет. Костер разводить нельзя. И нечем. "Так и помрем в холоде", - думал я, но Катюша села рядышком, так мы и уснули. Что делать? Только не паниковать, от этого будет еще хуже. Грызли мамины сухари и, чтобы не плакать, шёпотом рассказывали истории. Ночью иногда выходили погулять, но холодно было,жуть.
Один раз я вышел без нее. Смотрю на светлячков, сыпавшихся на меня с неба. Все это меня заворожило. Вдруг кто-то хлоп по плечу.
- Ты, паренек, аккуратней будь, а то подорвешься на мине, их тут много, - сказал он.
- Вы меня напуга-али, - расплакался я.
- Не стоит меня пугаться. Ты тут один?
- Никак нет, я с Катюшкой, она вон там. Мы с поезда, который разбомбили.
- Ах вы, сердешные, - помягчевшим голосом произнес мужчина.- Будете пока в моем отряде.
Ну мы и пошли. Вернее, шёл я и мужчина. А Катюшу он посадил в свой вещьмешок и перекинул на спину. Только один вопрос мне задал:
- А ты что умеешь делать?
- Отцу на заводе помогал технику ремонтировать.
Дело радиста я освоил самостоятельно. Как так-то? Партизана-радиста убило, а никто мне не может объяснить, как поладить с аппаратом. Я ведь ничего в этой технике не понимаю, даже ключи от машины путаю, а тут само радио. Разбирался я долго в этой технике, дня эдак два или три, не меньше. В общем, мне все понятно стало только на пятый день. Слава богу, я азбуку Морзе в пионерском лагере изучал, даже в соревновании хорошо выступил. "Охота на лис" - так игра называлась.
Отпустило. А то я все эти пять дней нервным был и раздраженным, как ежик колючий. Одна только Катюша меня и смешила. Говорит :" Смотри, птицы!", и как начнет меня щекотать. Дело то простое, но щекоток я боюсь, а когда я смеюсь, Катя мне рожицы корчит, так я и остановиться не могу.
Как-то приснились родители. Они нас ищут, ищут... Просыпаюсь, Кати нет. Где она? Куда пропала? Обхожу кругом землянку, нет Катюши. Кругом же болото. Куда она могла уйти? И тут подумал пойти по броду и посмотреть на островке, что неподалеку. Шаг сделал, нога ввязла в трясину, другой шаг сделал, другая нога в трясине. И начал я барахтаться, как муха в сметане. Слышу, смех со спины, поворачиваюсь, а там она стоит, смеется необычно, как будто плачет: "Мама с папой приснили-и-ись. Они нас и-ищут, и-ищут... А я во сне встала и вышла. Проснулась, у болота стою". Улыбнулась да и говорит :
- Что это ты, с утра пораньше решил местность разведать?
Я стою в этой грязи, жду, значит, пока она меня вытащит оттуда, а она развернулась и пошла. Я ей кричу:
- Ты меня случайно не забыла?
А она вильнула своим хвостиком и пошла, хитрая. Издевается надо мной. Пальцем её пригрозил, кое-как сам выбрался. И вовремя. Принимаю срочную морзянку, расшифровываю и - к командиру: "Беркут на связи!"
Наши успели-таки подготовиться к отходу на запасной островок. Фашисты решили наш отряд вместе с болотом сравнять. С "Юнкерсов". Наверное, разведали, откуда партизаны за 40 км приходили поезда подрывать.
Бомбы за спинами взрываются: одна, вторая, третья... Я бегу с Катюшкой. Потом взрыв, и я от него ничего не слышу и не вижу, голова чугунная. "Где она? Где она?" Ищу, кричу, а она не откликается. Куда она подевалась? Сижу и думаю: "Сейчас подожду, она и вернется".
- Ты чего расселся?! - кричит командир. - А ну живо за нами!
Меня потащили. А я всё орал: "Катю-юша!"
-----------------
А когда объявили окончание войны, этот день для меня радостным не был. Он был суровым днем. И самая большая потеря - это потеря близкого тебе человека, за которого ты был ответственен. Я любил каждого на этой земле, но никого не любил так, как любил своих родных, а особенно Катюшку. А ведь если бы она тогда ночью не вышла из землянки, и я не пошел её искать, не услышал бы предупреждение по рации о скорой бомбежке. Выходит, она всех нас спасла.
К концу войны мне было уже 19 лет. И вот приезжаю я как боец Красной Армии в Москву в свой родной дом...
Мама погибла под бомбежкой вместе с санитарным поездом.
А папа, оказывается, был эвакуирован вместе со своим заводом в Самару. И поскольку он был мастер высшего разряда, на него была бронь. Плюс очень плохое зрение. Сколько он ни ходил в военкомат с заявлением идти добровольцем, его не брали. Зато завод благодаря таким, как он, в начале декабря, собрали первый легендарный Ил-2. И представляете,чтобы перевезти завод за тысячи километров, установить оборудование и начать выпуск штурмовиков, понадобилось всего 35 дней.
Стали мы разыскивать Катюшу. Долго тогда искали, да и никто особо помогать в поисках и не хотел. На третий день все таки прекратили поиск, говорят бесполезно все это, но я собрал все свои силы и продолжил поиск. Иду я по селу у жителей спрашиваю, да у каких там жителей, никого толком то и не осталось. Заходя в очередной двор, я постучался в окошко, спрашиваю :" Не видели ли вы девочку лет 11?" И тут вижу, бежит по улице девчонка, похожая на Катю, я как рванул, бегу за ней, и правда,сестра моя. Нашлась! Во время бомбежки она спряталась в землянке под нарами, но чудом выжила. Умница, она потом сама по броду выбралась на дорогу, где её и увидели сельчане. Взял я ее на руки, поблагодарил всех жителей, так и ушли мы. По дороге долго рассказывала мне Катя, что да как, а я шел и восхищался своей сестрой, потому что такой как у меня нет нигде!