Аннотация: Кто в армии служил,тот в цирке не смеется.
Дед Мороз.
Для военных, живущих вдали от привычной (даже для СССР) цивилизации, в маленьких гарнизонах, разбросанных по бескрайней нашей матери-Родине, все праздники сводятся к одному - "рядовой пьянке". Ну чем, спросите Вы, 1 Мая, День солидарности всех трудящихся, отличается от присвоения очередного воинского звания Вашему другу или 7 ноября, N-я годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции, от получения очередного отпуска за предыдущий год? Отвечаю: звания и отпуска ждать дольше. Новый Год - обычный праздник, "рядовая пьянка", обычный, да необычный. Бойцы начинают чаще заглядывать в календари, считая дни до дембеля, офицеры - годы до пенсии и очередного звания, если не "карьеристы" конечно. Еще в Клину на "стаже" (воинская стажировка) нам, без 5-ти минут выпускникам военного училища, встретился сорокалетний лейтенант. Он объяснил нам, завтрашним лейтенантам, как нужно служить, чтобы достичь высот служебной лестницы. Мы этот урок запомнили надолго, кто-то дослужился до майора, а кто-то и до полковника, а вот кличка, как нам показалось тогда, у него была странная - "Карьерист".
Итак, Новый год. У офицеров нет никаких сомнений, как, каким образом его провести, никаких новшеств - все по-старому, несмотря на Перестройку, расползающуюся по стране и по всей Европе.
Но что же делать с детьми - с офицерскими детьми, с этими заложниками обстоятельств, с детьми, отрезанными от всего мира, в лесу со своими родителями? Родителей не выбирают. Эти дети чувствуют себя намного уютнее среди вооруженных солдат в бескрайних лесах и степях, чем среди красочно одетой и праздно прогуливающейся публики где-нибудь на Арбате. Эти дети ждут настоящего праздника, ждут Деда Мороза, ждут Снегурочку, ждут Настоящего Волшебства.
И вот он наступил, долгожданный 1986 год...
1 января, я, лейтенант в наряде, дежурный по части (первые 2 года после училища все праздники мои - неписанный закон армии - "дедовщина по-офицерски") и не делаю из этого большой трагедии.
9.30 утра, дивизион в "постоянной" готовности, не на боевом дежурстве, техника вся опечатана, бойцы - кто у телевизора, кто в спорт-кубрике тянет железо, а кто просто курит на крылечке возле казармы - другими словами, для невоенных и не служивших, как на картине Айвазовского "Штиль" (если есть такая) - все при деле.
Через 30 минут у меня отбой, я всю ночь бодрствовал, как и положено дежурному по части с моим сроком выслуги, и сейчас нахожусь в сладостном предвкушении этого события. (С 10.00 до 14.00 согласно распорядка дня, у дежурного по части отдых, т.е. сон). Вдруг распахнулась дверь и в казарму ворвались клубы пара и пять женщин, жен офицеров, непривычно для нашей обстановки напряженных и торжественно взволнованных. Увидев меня, зевающего возле дежурки, они "клином" стали приближаться ко мне и, перебивая друг друга загалдели:
- Ой, как хорошо, что ты здесь!
- Старшину уже подняли, он сейчас придет!
- Пусть приходит, мне-то что, - равнодушно ответил я.
- Мы сейчас будем проводить праздник для детей - Новый год ведь, ты что, забыл?
- Ничего я не забыл, проводите, я в наряде, мне все равно, - и я демонстративно зевнул.
Вперед шагнул жена командира и тоном, не терпящим никаких возражений, отчеканила:
- Для тебя наряд временно отменяется, будешь у нас Дедом Морозом!
Я вдруг понял, что событие, которого я ждал всю ночь, отважно борясь со сном, находится на грани срыва и бросился в атаку за свои законные 4 часа отдыха - приплел боевое дежурство, вспомнил училищный плакат "ПВО - надежный щит неба Родины".
Но все мои доводы оказались неубедительными, когда в клубящемся морозном воздухе выросла объемная фигура старшины дивизиона.
СПРАВКА.
СТАРШИНА ДИВИЗИОНА.
(звание, рост, возраст, комплекция, национальность, идейные убеждения, смысл жизни) старший прапорщик, средний, неопределенный от 30 до 45 лет, упитан, хохол, "хочу чтобы было", "хочу, чтобы было много". Энергичный, румяный, постоянно в движении, в глазах блеск от пылающего внутри огня, руки постоянно заняты ношей, всегда в легком подпитии, голос слышен за три километра.
Сейчас старшина представлял собой страшное зрелище. Совершенно потухший взгляд (видимо огонь внутри потух или его залили), серого цвета лицо, как будто его подняли не из постели, а прямо из могилы для съемок фильма "Зловещие мертвецы".
Без обычного шумного приветствия, со множеством подковырок, он еле слышно простонал:
- Неси шинель.
И, с трудом переставляя ноги, поплелся к себе в каптерку.
Пока женщины провожали взглядами мертвое тело старшины, я понял: битва мною проиграна. Если уж они труп старшины из постели достали и заставили его ходить, что уж говорить о моем сне.
Пауза кончилась быстро. Галя Орлова, жена командира, сунула мне в руки мятый листок бумаги и гордо объявила: "Это сценарий!".
Все женщины загалдели разом. Они стали доставать из сумок подарки и складывать их на стол в "дежурке", причем каждая дергала меня за рукав кителя.
- Коля, это моему отдашь.
- Это, с медвежонком, - моей.
Я кивал головой, продолжая зевать, а в это время Галя Орлова читала мне сценарий. Когда она дошла до слов "Дед Мороз и Снегурочка заходят", одна из женщин спросила, - А кто будет Снегурочкой?
Я оценивающе оглядел присутствующих женщин и, уже на правах Деда Мороза, басом спросил:
- Ну, кто у меня Снегурочкой будет?
- Нет, ты что, нас дети сразу же узнают, скажут - Снегурочка не настоящая.
- Весь праздник детям испортим!!!
- Коля, быстро кого-нибудь из бойцов - скомандовала Галя Орлова.
Возле тумбочки дневального, у меня в наряде, стоял Салимов, молодой боец, казах по национальности, еле-еле ворочавший по русски.
- Ставь второго дневального на тумбочку, сам ко мне -, скомандовал я.
Он подошел. Женщины, перекрикивая друг друга, бросились объяснять ему суть дела. Салимов стоял по стойке "смирно", покорно опустив глаза вниз, лишь изредка их поднимая и как-то виновато улыбаясь. Видно было, что он ни хрена не понимает, что от него хотят.
- Ты будешь Снегурочкой.
- Мы на тебя оденем синее платье.
- Хоровод вокруг елочки с детишками и товарищем лейтенантом - Дедом Морозом поводите.
- Одно стихотворение детям расскажешь.
Салимов улыбался еще минут пять, потом вскинул голову, обводя окруживших его женщин взглядом Чингисхана, отправляющего свое "иго" на Русь. Женщины замерли.
- Женщином я что-ли буду? - наконец произнес он.
Я подленько хихикнул. Жена командира снисходительно улыбнулась и, поменяв тон с командного на нравоучительно-сюсюкающий, попыталась призвать его к послушанию, как будто перед ней стоял не 19-тилетний защитник Отечества, а ее четырехлетний сын.
Не тут-то было. Салимов со зверской гримасой на лице заорал, чуть ли не тыкая каждую женщину в лицо пальцем:
- Зачем ты не Снегурочка? Зачем ты не Снегурочка?
Я вмешался, но на все увещевания женщин и мои угрозы административного порядка плюс короткий аперкот правой в печень, Салимов платье одевать отказался.
- Дай пять нарядов - женщин не буду!
- Мусульманин, коран, люди скажут "шайтан" - женщин не буду, твердил он.
Орлова с барского плеча пообещала ему лично килограмм шоколадных конфет. Салимов на полсекунды замер и в знак протеста резко мотнул головой.
Да, Велик Аллах и Магомед, его пророк, ни первого, ни второго, а уж тем более Салимова за 30 серебренников не купишь, а уж про шоколад и говорить нечего.
Одна из женщин предложила халат. Салимов затих и как-то загадочно прищурился, видимо представляя себя баем или султаном (чтобы приблизить читателя к современности - Нурсултаном Назарбаевым).
На халат он согласился.
Кто-то сбегал домой за халатом, длинным, непонятной расцветки.
Из каптерки вышел старшина со своим халдеем-каптером. Здоровье у старшины заметно улучшилось. Они вынесли наряд Деда Мороза. Это была солдатская шинель, с помощью булавок обтянутая сверху красной материей, снятой из Ленинской комнаты. Поверх материи болтались лоскутки грязно-серого цвета, натыканные в хаотическом порядке на те же булавки, очевидно символизирующие снег.
Женщины аккуратно помогли мне надеть шинель, закамуфлированную под наряд Деда Мороза.
Тут каптер мне на ухо шепнул, как военную тайну, что трусы, которые они со старшиной разорвали для лоскутков, чистые, после стирки и чтобы я не беспокоился.
Моя шапка представляла собой тот же камуфляж. Волосы для меня и Снегурочки-Салимова были изготовлены из армейских лыковых мочалок.
СПРАВКА.
АРМЕЙСКАЯ МОЧАЛКА - это лыко (обдирка с липы), несколько слоев лыка связаны с двух концов. Длина около 50-ти сантиметров.
Старшина с каптером связали примерно по 10 мочалок, предварительно развязав каждую с одной стороны. Получились чудесные волосы. Нам позавидовало бы любое огородное пугало. У одной мочалки конец не был развязан. Я просунул в нее голову и получилась борода. Немного шайтанская, но борода.
Нас поставли рядом - Дед Мороз и Снегурочка - сказка началась.
Кто-то откровенно засмеялся, жена начальника штаба закрыла лицо руками, отвернулась от нас и начала трястись всем телом. Невозмутимой оставалась только жена командира. Каптер принес вещмешок, в который женщины и сложили подарки для детей.
- Идите, посмотрите на себя в зеркало, по-моему отлично получилось, - сказала Орлова.
- Подождите секунду, - она извлекла из кармана губную помаду фиолетового цвета и быстрыми движениями накрасила нам с Салимовым щеки, а мне вдобавок и нос.
У женщин опять началась истерика и, чтобы избежать Орловского гнева, они похватали свои шубы и выскочили на улицу. Старшина и каптер, до этого с безразличием наблюдавшие за происходившим, вдруг сложились пополам и с диким хохотом, переходящим в завывания, уселись на корточки.
Мы двинулись. Дневальный, находившийся возле тумбочки, - тоже молодой боец и тоже из нерусских - увидев нас, сделал абсолютно круглые глаза. Он был уверен, что дежурный по части уже давно отдыхает, а Салимов, как дневальный свободной смены, был где-то "запахан" на работы. Такого, что предстало перед ним, он предвидеть не мог. Он продолжал молча смотреть на нас, причем на Салимова с сочувствием, а на меня с гневным укором, пока за нашими спинами не появилась жена командира. Тут он видимо решил, что молчать ему больше нельзя, несмотря на близкие национальные отношения с Салимовым, иначе могут подумать, что и он причастен к этому безобразию, и во все горло, как предписывал устав, заорал,- "Дежурный по роте на выход!",- и, чтобы полностью оградить себя от возможных неприятностей, он приложил руку к головному убору и отдал воинскую честь Орловой, хотя она даже и не военнообязанная.
Я смотрел на наши отражения в зеркале и думал, что людей с такой внешностью мне не раз приходилось видеть на вокзалах и автостанциях. Они были с такими же лицами, такими же спутанными волосами, в поношенной военной форме и непременно называли себя полковниками.
Увидев меня и Салимова в сопровождении командирской жены, бойцы побросали все свои дела и бросились со всех ног к нам. История с дневальным повторилась, только была уже помножена на плотно окружившую нас толпу солдат. Все сочувственно смотрели на Салимова, издевательски на меня и изредка бросали опасливые взгляды на Орлову, как будто она была злобной конвойной овчаркой, способной порвать на мелкие куски не только арестованных, но и совершенно невинных людей.
Толпа - вещь непредсказуемая. Стали высказываться гипотезы, строиться предположения, как всегда нашлись очевидцы, которые с точностью до минуты могли рассказать, что и когда произошло. В общем ропоте нарастал и общий вопрос - "Что же все-таки произошло?".
И тут Галя Орлова одной фразой отбросила все гипотезы и оставила рассказчиков-очевидцев без работы. Все банально: лейтенант - Дед Мороз, Салимов - Снегурочка, это для детишек в Новый Год. Паузы не было, общий хохот, нет, взрыв хохота всколыхнул стены казармы, под его раскаты мы и зашли в каптерку. Орлова опять сунула нам в руки "сценарии".
- Торопитесь, учите, детей приведут в ленкомнату через 15 минут.
"Здравствуйте, дети, вот и я. С Новым Годом вас, друзья!"
- Коля, не так. Побольше баса в голосе и ходи враскачку,- учила меня Орлова.
Еще раз попробовали - нормально. С Салимовым же дела обстояли совсем плохо. Галя выбегала из каптерки, где репетировали, прибегала, заставляла Салимова повторять еще и еще раз, ругалась, орала и опять убегала. Мне было жалко Салимова и интересно: как бы она сыграла Снегурочку, будь она в Казахстане.
Когда дети с мамами уже собрались в ленкомнате, Галя забежала в каптерку еще раз попробовать и пришла к выводу, что Снегурочка будет молчать, но широко улыбаться.
В последний момент вспомнили про посох - ну какой же Дед Мороз без посоха. Каптер послал дневального в "умывальник" и тот принес швабру.
Хотели быстро отпилить нижний широкий конец, но старшина вцепился в швабру, как в родную и сказал: "Давайте просто перевернем". И перевернули - широкий конец вверх, узкий - вниз. Украшать, ввиду отсутствия времени, не стали.
И вот мы стоим перед закрытой дверью ленкомнаты и слегка нервничаем - не каждый день приходится перевоплощаться из боевого офицера в сказочного Деда Мороза, да еще и во время положенного отдыха. А за дверью слышим дружный детский крик:
-Снегурочка! Дедушка Мороз!.
Это мамы со своими детками нас зовут. Детям по 2-3 года, только Владику Орлову четыре. На третий призыв я широко распахиваю дверь, стучу шваброй по полу и, как учили, иду враскачку, побольше баса в голосе: "Здравствуйте, дети, вот и я...".
Больше я сказать не успел ни слова. Дети заплакали, бросились к мамам на руки, общий крик ужаса пронесся по ленкомнате. Мамы, в порыве панического страха, прижали детей к себе и тоже невольно закричали. Жена командира замахала на нас рукой и, стараясь переорать гвалт и вой, скомандовала: "Переодевайтесь, черт с вами!"...
У дверей собралась толпа бойцов, услышавших такую реакцию детей. Началась вторая серия смехоприпадка. Сняв с себя детопугающие костюмы и смыв "макияж" с лица, я подхватил вещмешок с подарками и опять вошел в ленкомнату. На этот раз дети мне обрадовались, прекратили плакать, ведь пришел дядя в привычной и родной, как у папы, форме, он-то уж точно защитит их от этих чудовищ - Деда Мороза и Снегурочки.
Мы целый час водили хоровод вокруг елочки, веселились и смеялись, а в конце Галя Орлова сказала: "Дети, давайте посмотрим, какие подарки нам принес Дед Мороз." При имени "Дед Мороз" дети притихли, с опаской оглянулись на дверь, прижались к мамам. Кто-то заплакал, вспоминая пережитый ужас.
В 14.00 представление для детей и взрослых было закончено.
Праздник удался.
Через полгода Салимов трагически погиб. А за мной, пока я не перевелся в другой дивизион, прочно закрепилась кличка - Дед Мороз.
Господа юнкера, кем вы были...
Мы уже не курсанты, мы сдали госы,но еще не офицеры,мы не получили лейтенантскую форму-мы на карантине. Нет, мы не больны, напротив, полны здоровья, сил, оптимизма, планов на всю предстоящую офицерскую жизнь. Мы рвемся в бой, вперед, в будущее. Училище, которому отдано 4 года учебы - позади. Мы знаем каждый его уголок, каждого преподавателя, каждого офицера своей и не своей батареи, знаем, где лучше перемахнуть через забор, уходя в самоволку, чтоб не попасться дежурному офицеру.
Мы знаем об училище все!
Добрая половина училищных офицеров никогда не была "в войсках". После окончания училища остались в нем самом, дослужившись до майоров и даже до полковников, и имеют об армии неплохие теоретические знания ,которые они успешно и донесли до нас за 4года нашего обучения.
МЫ ЗНАЕМ ОБ АРМИИ ВСЕ!
-Ваше оружие, курсант,-спрашивает преподаватель на огневой подготовке. Ты лихо подкидываешь в воздух карабин который стоит возле твоей правой ноги, ловишь его на уровне своей груди, в одно касание разворачиваешь прицельной планкой от себя, на вытянутой руке протягиваешь преподавателю и четко выговариваешь,: -СКС боевой незаряженный ЛН-2978 !
,-при этом орешь так, как-будто человек, к которому ты обращаешься, находиться от тебя не на расстоянии вытянутой руки, а дальше, намного дальше, за несколько километров, в другом городе.
А уставы, это же целая наука, Вам и в голову не придет, где и в какой области бытия искать ответ на вопрос, - "УГ и КС 172".?? Нет, нет, это не зашифрованный Шекспир со своим вечным "То bi and not to bi". .
Представьте на секунду, что офицер, у которого каждое слово в багаже и так на вес золота, кроме слов повседневного пользования, которых не жалко тратить, вдруг спросит вас:
-Ответьте мне из Устава гарнизонной и караульной службы статью номер 172 наизусть.
Все! Это полный развал Советской Армии. Тут же рой вопросов, брожение в умах у огромной миллионной массы в "хаки". Что значит "ответьте мне", -ты же начальник, а я ,миллион в "хаки"-дурак, ты спрашиваешь, приказываешь, а я отвечаю, выполняю и оправдываюсь. Что значит "статья номер 172"? это вообще глупо, каждому школьнику известно-если Устав - значит - статья, не нравиться статья из УГиКС , полюбишь из УК РСФСР, который с14 лет практически знают многие, теоретически-все. А номер - вот умора! Да у нас с детсада приучают строиться по номерам, а в "непобедимой и легендарной", которая по-пластунски только пол-Европы покорила, а ведь были страны и в полный рост-Ангола, Конго, Корея, Вьетнам, Сирия, и пр. и пр., так вот вы где-нибудь видели или может, слышали у самого живучего в мире танка, у самого быстрого в мире вертолета, у самого вертикального в мире самолета позывной - "голубая лагуна", "яркая звезда"? да они в природе, эти названия, существуют только у этих, у загнивающих. А у нас все реально- "лосиный остров", "медвежья гора" и позывные - "борт 66 ответьте ,база 666 вызывает".
Вот и мы все на карантине и под номерами, согласно списка вечерней проверки, но нас это нисколько не смущает, так положено в армии, в настоящей армии, она там, в голубых просторах, за этим училищным забором - манящая, свободная, чуть-чуть пугающая, но совершенно другая армия. Ни тебе нарядов по кухне, ни караулов, ни гауптвахты - я за время обучения в училище умудрился побывать на гауптвахте 5 раз-3,5,7,10 суток и один раз нас патруль с Юркой забрал.
Выпили мы сильно в увольнении и легли спать на лавочке в скверике, чтоб проспаться и придти в училище трезвыми. По уставу в\сл срочной службы употреблять спиртные напитки запрещено, а устав мы чтили. Но кто-же знал, что в доме напротив скверика жил военный комендант гарнизона, он нас в окошечко и узрел. Приехал патруль, Юрка сопротивляться не стал, он вообще только в комендатуре проснулся, а я вступил в неравную схватку с патрулем, убежать и бросить товарища я не мог, да и не бегают люди в таком состоянии, вообще до утра, пока нас не забрал комбат, мы просидели с Юркой в одной камере.
А караулы - это же песня, стоишь на посту, зима, холодно, ночь, охраняешь этот чертов свинарник. Тишина, темнота, никого, только полная голова мыслей: "На хрена я в военное училище пошел, вон, все друзья в институты подались, сейчас вино пьют, с девчонками веселятся."
Надоест самобичевание, снимаешь карабин с плеча, по уставу в ночное время оружие должно носиться в положении для стрельбы, стоя, но кто же его будет носить, если тебя никто не видит, и начинаешь охоту на крыс, их полно на армейском свинарнике, начиная от нач.прода, нач.столовой, вездесущих прапорщиков и заканчивая серыми зверьками и хотя первые наносят армии более ощутимый вред, охота разрешена, понятно, только на последних.
В уставе есть статья, в которой говориться: "... часовой должен умело действовать штыком и прикладом", вот и отрабатываешь эту статью практически. Набегаешься, вспотеешь, штук 5-6 крыс штыком проткнешь, сложишь их трупики в рядок и чувствуешь себя героем - это не в детстве в деревне на свинарнике, да еще палкой с привязанным на конце гвоздем, а это на вверенном тебе боевом посту, да еще что ни на есть настоящим оружием, заряженным боевыми патронами образца 1943 года.
Пост сдаем, считаем, смеёмся: "Защитники Отечества, едрить твою в кандибобель!"
И опять забытый, один на всем белом свете.
Стоп. Какая-то тень. Вскидываю карабин и ору что есть мочи:
-Стой, кто идет? Голос из темноты отвечает:
-Разводящий с проверяющим. Думаю: "Черт бы вас побрал, хорошо хоть за ловлей крыс не застали, командую:
- разводящий ко мне, остальные на месте. Подходит Мишка Панин, сержант, мой " комод", всегда важный и слегка надменный. Отец у него полковник большая шишка в Подмосковье, так что Мишка в своем поведении не виноват, ему надо поддерживать статус "ну настоящий полковника сын".
-Кого привел?-спрашиваю я Мишку .
-Дежурного по училищу,-отвечает он. Фигня, сегодня полковник Казымов дежурным ,сейчас начнутся шутки-прибаутки в лучших традициях Советской Армии и предупреждение, что главное на посту это не охрана и оборона, а не баловаться с оружием, думаю я и командую в темноту
-"Продолжать движение!".
Подходит полковник Казымов, рожа недовольная - запах не нравиться.
-Первый вопрос, часовой, почему у тебя на посту такая вонь?"
-Свиньи, товарищ полковник!" кричу я, вытянувшись по стойке смирно.
- Неправильно. Свиньи, как и полковники не на дежурстве, как я , ночью что? Отдыхают , спросил и ответил он.
-А воздух это ты сазонировал при виде полковника, часовой, вот так!" И он негромко рассмеялся. Чтобы научиться понимать эти шутки, надо в армии прослужить лет 15 , а так тонко шутить могли только офицеры, начиная с подполковника.
Во весь голос заржал Мишка, шутку он понял, она ему понравилась. Он ведь потомственный военный, воспитанный на шутках с пеленок.
Мне было не смешно.
- Ладно, уже серьезно - неси службу как положено! Обращаю особое внимание на порядок применения оружия - десять раз спроси, а потом применяй, а лучше не применяй, не в Америке находимся, понял?
-Так точно товарищ полковник! - бодро ответил я.
Ушли. А я остался на посту один со свиньями, крысами и своими мыслями.
-Вот закончу училище, получу лейтенантские звезды, буду хоть небольшим поначалу, но командиром. Не надо будет в караул этот вонючий ходить пол дурацкий по субботам стеклышком шкрябать, а потом натирать его мастикой, да и много чего будет не надо". И приободренный своей безоблачной будущей жизнью я подхватил карабин "На - плечо", распугивая крыс и мешая сладкому сну свиней, которые, как и
полковники, по ночам отдыхают, принялся печатать парадный шаг.
Романтика и выправка - вот что привлекает пацанов поступать в военное училище, а рекламным щитом и главным агитпунктом Советской Армии были, есть и будут парады. Танки, ракеты в едином, монолитном строю четко чеканят шаг войны. Глаз любуется у подвыпивших колхозников, рабочих и жидоватой прослойки, когда на площадь выкатывает вся мощь Великой державы.
Да, парады мы запомнили на всю жизнь. ПАРАД - когда за два месяца до торжественного прохождения нас поднимают в 4.45 вместо 7.00, как положено согласно распорядка дня. Мы слишком быстро одеваемся, умываемся и в 5.00 на плацу. Там уже курит комбат капитан Малов, высокий, интересный мужчина, широченные плечи, атлетически сложенная фигура, мастер спорта по плаванию по прозвищу "весло". Из-за больших надбровных дуг и мохнатых бровей лицо кажется свирепым, разговаривает и своим сверлящим, немигающим взглядом смотрит прямо в глаза. От этого становиться как-то не по себе. Всегда очень строг и требователен и никому не дает поблажки. Мы все его и боимся, а значит и уважаем.
-Батарея, разойдись, ко мне в колонну по 8 становись!- звучит ГРОМ в утренних сумерках. Это голос нашего комбата. Какой-бы шум не стоял, кто-бы не командовал, но ЭТОТ ГОЛОС мы услышим и сделаем, так как он нам прикажет.
Согласно устава: "... военнослужащий должен знать свое место в строю, быстро и без суеты занять его", что мы и делаем, потолкавшись несколько секунд, замираем как вкопанные.
" КОРОБКА" готова. С двух сторон как боевое охранение, как конвой, как сторожевые псы стоят командиры взводов, готовые по команде комбата броситься на любого из нас и разорвать в клочья.
-Прохождение ПО-ШЕРЕНОЖНО дистанция 10 шагов, АРШ!- гремит комбат. Первая шеренга застучала по плацу каблуками.
Я, так - же как и все, марширую на месте, но при этом судорожно считаю шаги первой шеренги, потому что первой шеренге команду подает комбат, остальным правофланговые. Я - правофланговый во второй, не в 3, не в 5, а во 2 и сразу после громового голоса комбата вся батарея должна услышать мой голос, вся шеренга по моей команде должна рвануться вперед по моему трубному призыву, по моему реву.
Вот, наконец, первая шеренга в десятый раз ударила каблуком по плацу, и я скомандовал: "ПРЯМО!" Мой голос прозвучал как-то тихо и жалобно после властного громоподобного голоса комбата мой звучал как крик о помощи. Это если на один ринг против боксера супертяжеловеса выйдет боксер наилегчайшего веса. Разница будет разительной, тоже вроде бы боксер, но не орел.
-Вторая прямо - нога 20-25, рука до конца назад. Не фига, иногда думаешь, до конца назад, расстояние между шеренгами, сам сказал, 10 метров, что ж у меня руки 10 метров или... ну такого вообще не бывает.
Левая нога прямая в колене выносится вперед на высоту 20-25 см от земли, левая рука прямая в локте до отказа назад, правая рука согнута в локте, кулак на уровне бляхи поясного ремня, так стоим минуту, две, три.
-Вы что, овса не ели! - орет над ухом "Красный". Это кликуха у Красильникова, у него рожа постоянно красная, может конституция такая у человека, а может, потому что у него в жизни 2 состояния или пьяный или с похмелья.
Нет, дорогой командир взвода, тут ты не прав, овса мы уже съели столько, что нам лошадям в глаза стыдно смотреть.
- Делай два.
Привстаем на носок правой ноги, а левой со всей дури лупим по плацу: "на, чтоб ты рухнул".
- Делай три.
И опять правая нога....
-Смирно, равнение направо!
- Равнение, равнение, правофланговый, подбородок вперед, а не челюсть, затылок лежит на воротнике шинели!
Правофланговый - это я.
У остальных срез подбородка смотрит на уровень 4-го этажа.
У нас корпус 4-х этажный, был бы 5-ти, подбородок смотрел бы на пятый, интересно, кто придумал этот срез подбородка? Врачи? Нет, бог, наверное, он создатель.
-Что за сонные тетери!
Конечно сонные, время 5 утра.
-Вы что раненые мухи!
Ага, подключился Красильников, в недавнем прошлом помощник по комсомолу дивизиона, снятый за пьянку в комвзвода, он не стесняется в выражениях, вот мы уже "кастрированные мухи", а вот мы уже и "ёбаные мухи".
Команда комбата: "Стой, строевой шаг по разделениям на 4 счета!"
-Делай раз! Стоим 2, 3, 5 минут. Теряю равновесие и касаюсь плаца правой ногой, быстро поднимаю ногу, но око комбата не дремлет.
-Пенкевич, лейтенант Пенкевич, кандидат на индивидуальную подготовку- гремит комбат.
Лейтенант Пенкевич. Мы поступили в училище, он его только что закончил, молодой, подающий надежды лейтенант. Длинный, тощий, в житейских проблемах, в элементарных бытовых вопросах как ребенок, кличка "деревянный" или просто "пень".
Все уже маршируют пошереножно, а я все делаю по разделениям раз, два, под руководством "пня". Ему 22, но хочется выглядеть старше и суровее, поэтому он наклоняет голову вниз, сдвигает брови и пытается выдавить бас, со стороны это смотрелось очень смешно тогда, а через время прожитых лет просто глупо, как говорил "Красный": "Сколько волка не корми, а у слона яйца больше".
И так было изо дня в день, утром строевая, после занятий строевая, после самоподготовки строевая до ужина, после ужина строевая до отбоя, каждый день.
-По разделениям делай раз, два.
-Прохождение пошереножно.
-По 4е шеренги.
-Батарея смирно, равнение направо.
И вот долгожданный праздник, праздник для всех трудящихся и конечно парад войск (силу надо демонстрировать). Торжественная минута наступила. Толпы народа, цветы, улыбки, флаги, транспаранты.
Трибуна до отказа забита генералами в парадной форме и гражданскими людьми в шляпах, в зимних дорогих шапках с красными бантами, приколотыми к строгим, черным пальто. Мы стоим, и нас охватывает волнение, нет, мы не боимся ошибиться, сбиться с ноги, мы автоматы, мы роботы, мы отработали тысячу, десять тысяч раз нас охватывает волнение от торжественности, окружающей нас минуты.
-Шагом марш! Летит голос с трибуны над всей площадью, над всем городом, над всей страной, над нашей любимой необъятной Родиной СССР, защитниками которой мы выбрали себе нелегкую, но почетную профессию.
Наша коробка зашагала перед трибунами. Грохот сапог, отточенные, четкие движения. Нет, это не сто человек шагает левой, правой, это монолит, глыба, сила, готовая смести всех империалистов на своем пути: "бойся, враг, замри и ляг". Это отлаженный механизм, это армия, способная защитить интересы не только своей страны, не только варшавского договора, но и любого кто хоть подаст голос, просящий о помощи, будь то Куба, Ангола, Афганистан или Вьетнам. Потом это будет Грузия, Армения, Азербайджан, Молдавия и многострадальная Чечня, показавшая всю слабость СА. А пока мы сила. Парад, к которому готовились так долго и нудно, закончился так быстро, но в душе осталось ощущение торжественности и завершения очень большого дела, а какого, черт его знает. Все в этой жизни когда-нибудь заканчивается.
Да, много мы узнали об армии за эти четыре года, она там, в голубых просторах, за этим зеленым училищным забором, манящая, свободная, совершенно другая армия, ни тебе нарядов по батарее или по кухне, ни гауптвахты.
И наконец-то мечта, о которой мечтал каждый курсант не по одному десятку, а может и сотне раз, сбылась. Мы получили лейтенантские звезды, нам выдали удостоверения личности офицера, проездные документы до места распределения.
Такое очень редко бывает, особенно в нашей великой, многострадальной и могучей стране, что у огромного количества людей в один день, в один час их заветная мечта сбылась.
. Я лейтенант, мне 21 год, мне выдали 450 рублей на руки, я больше стольника своего в жизни в руках не держал. На первом курсе получка 3р.80коп. в месяц. На 2-8р.30коп.
На 3-17р.
На 4-17р. Из-за пошива формы.
У меня мама получает 140р. всю жизнь преподаватель в университете. Отец -180р. всю жизнь инженер в институте. А я лейтенант, мне 21 год, я иду и руки у меня в карманах, а в кармане 450р.
А навстречу мне дедушка Советской Армии нестриженный, в расстегнутой гимнастерке, пилотка на затылке, ремень опущен, вдруг он заправил, поправил пилотку, застегнулся, я, глянув на него, невольно вытащил руки из карманов и оглянулся, сработал годами отлаженный курсантский инстинкт, но никого вокруг из начальства не было. Вдруг этот дедушка Советской Армии переходит на строевой шаг с отданием воинской чести. У курсантов в увольнении вообще считалось " западло" отдавать честь офицерам ниже майора, если они не в патруле, конечно. Ну вот, подумал я, это я еще лейтенант, да я вообще 2 часа назад одел эту форму, а уже какие почести, а что будет потом, когда я буду капитаном, майором, полковником, генералом, наконец.
Мне пришлось, как положено, отдать в\честь бойцу. Тот остановился и заулыбался. Я недоуменно смотрел на бойца минуты 2, а он стоял и улыбался. И тут я вспомнил! В каждом училище есть свои неписаные законы, не знаю как в других, а у нас было так, в тот день, когда ты надел лейтенантскую форму, любому отдавшему тебе честь солдату ты обязан выдать рубль. Порылся в карманах и с досадой протянул ему рубль, тот заулыбался еще шире, сдвинул пилотку как положено дедушке СА, расстегнул крючок на гимнастерке, повернулся и пошел походкой дедушки СА.
В тот день вокруг нашей казармы, казармы с выпускниками стояло столько образцовых солдат из дивизиона обеспечения, сколько я за четыре года обучения не видел. На КПП 1м и 2м, естественно, дежурили старослужащие, на них, наверное, и пришелся основной вал рублей. На следующий день все бойцы исчезли, никто уже не хотел с таким рвением, как вчера, отдавать честь молодому, еще совсем зеленому лейтенанту.
В этот день у вечного огня в Кремле у нас состоялся выпуск. Мы, начищенные и наглаженные, выходили из строя, прощались со знаменем училища, нам вручали нагрудные знаки и дипломы об окончании, мы принимали поздравления от своих начальников и громко выкрикивали, что служим, а служили мы тогда русские, белорусы, украинцы, прибалты, кавказцы одному Отечеству-Союзу ССР.
А в июле 1985г из Москвы пятнышком с головы медленно, но верно по всей нашей могучей Родине растекалась зловещая перестройка. Мы не знали тогда что нас ждет впереди, а впереди нас ждала жизнь со своими изменами и крутыми поворотами, с гибелью товарищей, смертью близких, но никакая смерть нас тогда не страшила, мы делали первый шаг в жизнь, мы были вечны, потому что были молоды!
Е... твою мать.
Возле штаба училища корреспонденты одной из местных телепрограмм, развернутая телекамера на колесиках, оператор что-то подкручивает, смотрит в объектив, резкий взгляд на входную дверь штаба и опять подкручивает. В метре от него репортер, девушка прелестной наружности внимательно слушает мужчину лет сорока пяти и делает быстрые пометки в свой блокнот, который, судя по всему, дает ей какие-то рекомендации или говорит напутственные слова. Рядом еще двое мужчин в черных костюмах и галстуках, сложив руки как в футбольной стойке во время штрафного, степенно покачивают головами, соглашаются. И все ежеминутно оглядываются на дверь штаба, во всех чувствуется какое-то напряжение..........
Вдруг дверь ожила, приоткрылась и в образовавшуюся щель высунулась голова адъютанта нач.училища .Адъютант как-то по-крысиному повертел головой и не открывая двери протиснулся в щель с искусственной улыбкой подбежал к двум мужчинам в строгих костюмах слегка кланяясь головой пожал им поочередно руки и стал что-то быстро говорить, оглядываясь после каждого слова на дверь. Подошедшему патрону молодой корреспондентки он тоже пожал руку, не забывая также искусственно улыбаться и также кланяться головой. Потом он резко повернул голову в сторону корреспондентки и уже без тени улыбки, совершенно бесцеремонно ощупал ее глазами сверху вниз, а потом снизу вверх. У настоящих адъютантов только два дежурных состояния или преданно-заискивающее или надменно-презренное. Этот был настоящий.
Тут он еще раз искусственно улыбнулся кому это полагалось и как тушкан бросился к двери, спеша приоткрыл ее, согнулся и посмотрел в образовавшуюся небольшую щель и застыл в таком положении. В едином порыве застыла и вся съемочная группа, застыли и представительные мужи, всем своим видом показывая, что народ и армия едины ( а были они "из народа" из горкома и обкома). Итак, вся группа людей, затаив дыхание, не мигая, смотрела на круглый зад адъютанта.
Пауза длилась недолго, адъютант выпрямился с прыжком в сторону распахнул дверь штаба и застыл по стойке смирно, с лица слетели все маски, это было лицо 25летнего, может быть моложе, капитана (на такой должности очень часто, за любые заслуги перед Отечеством , звания присваиваются досрочно).
Из двери вышел мужчина, чуть выше среднего роста, в военной форме, отлично сидящей на нем. Ему на вид лет 50, легкая седина украшает его голову, подтянутый, стройный, ну настоящий....генерал. На его лице, только слегка строгом, как и положено начальнику военного училища, очень приветливая радушная улыбка, способная очаровывать женщин и вызывать мужчин на откровения. Приятным баритоном с плавным движением руки он начал рассказывать неискушенным воинской жизнью слушателям об учебном процессе, о неустанном строительстве коммунизма, о выпускниках училища, которые стоят на страже мирного неба СССР и многих, многих стран мира, выбравших нелегкий, но единственно правильный социалистический путь развития, а так как в предстоящей войне танки уже не актуальны, при сегодняшнем развитии науки и техники, грозными наступательными видами вооружения являются ракеты большой и средней дальности капиталистических стран, такие как "Посейдон",и т.д и т.п, таким образом выпускники училища, которым его назначила руководить партия, правительство и глубокоуважаемое министерство являются защитниками мира во всем мире, то есть на планете Земля.
Весь учебный процесс построен таким образом, чтобы из курсантов получились не тупые солдафоны, бездумно выполняющие приказы, а инициативные, высокоинтеллектуальные специалисты военного искусства. И училище является кузницей вот этих вот кадров.
На территории Энгельского училища ПВО висел огромный плакат: "Училище ПВО-кузница кадров". Я уже, будучи в войсках на должности замкомбата, получил пополнение-2х комвзводов, выпускников Энгельского училища. Один играл за сборную училища по футболу, он мне сразу заявил, что техникой он не интересуется. Второй с красным дипломом об окончании сказал, что знает все, и в течение 2х с половиной часов объяснял мне физические процессы, протекающие во вверенной мне технике. Я расслабился, он просто обезоружил меня своими теоретическими познаниями, и когда он попросил самостоятельно провести Р.Р, я с легкостью согласился и очень пожалел об этом, когда после 2х часов его настройки, я провел почти сутки на технике, настраивая боевые параметры. У меня даже мелькнула мысль, что не всякий хорошо подготовленный диверсант сможет вывести технику из строя без видимых разрушений за столь короткий срок. Да, это действительно были кадры.
Затем вопросы генералу о преподавательском составе и молоденькая корреспондентка и ее почтенное окружение, что лаборанты и преподавательский состав это люди глубоко и всесторонне знающие свой предмет и могут и умеют донести свои знания до любого курсанта с любым уровнем подготовки.
И он был прав, на каждой кафедре встречались преподаватели, которые действительно знали и любили свой предмет и могли его донести, но их были единицы, остальные не отрывались от конспекта, монотонно диктовали нам текст, любой вопрос из аудитории приводил их в смятение, эти люди (преподавательский состав) всеми правдами и неправдами не хотели служить в глубинке, в полевых условиях, и они любыми путями рвались в город, в цивилизацию. А были офицеры вообще не способные ни на что, от них открещивались все; в войсках с должности нач.расчета на ком.взвода рем.роты, они ездили на целину и старшими машин отправляли в командировки в составе различных команд, но всему приходит конец и командирскому терпению тоже и в один прекрасный момент какой-нибудь ст.лейтенант оказывается на должности лаборанта той или иной кафедры и участвует в улучшении учебного процесса училища.
Потом недолгий разговор чисто технического плана с первыми мужами района и города, где генерал обещает, заверяет и успокаивает:
-Да, поможем в озеленении города.
-Да, весь весенний мусор из парка уберем.
И еще несколько Да, Да, Да.
Потом легкое упоминание об уставе, вспоминают слова одного из отечественных фельдмаршалов: " Живи по уставу - завоюешь честь и славу". Тем самым генерал напоминает, что несмотря на всю свою интеллигентность, высокоинтеллектуальность, он все-таки начальник военного училища, а не какой-нибудь ректор МГУ , хотя , в принципе , если бы не некоторая военная специфика , уставы , строевая подготовка , большой разницы впрочем и нет.
Вдруг генерал спохватывается, смотрит на часы:
-Распорядок дня превыше всего, а сейчас развод, который раз в неделю проводит сам начальник училища.
-Распорядок, он дисциплинирует лучше шпейцрутенов в царской армии, а всякая армия держится на дисциплине и порядке, таким образом, распорядок дня надо неукоснительно соблюдать.
Все прибывшие для беседы с пониманием закивали головами.
Это ничего, что все училище, полторы тысячи человек, уже в течение 40 минут переминается на училищном плацу с ноги на ногу. Он опять включил свою чарующую, располагающую улыбку и стал прощаться, пожимая поочередно руки мужчинам, потом как-то по-отечески, с особой теплотой, слегка похлопал молоденькую корреспондентку по плечу и приобнял так же по-отечески за талию. Никто из присутствующих, наверное, и не мог предположить, что любовница у генерала примерно одного возраста с этой корреспонденткой.
Гости, видимо, остались довольны разговором с генералом, он произвел на них впечатление не грубого солдафона, доходящего до деспотизма, а мягкого педагога, как ректор МГУ, только в форме.
И вот долгожданный развод. Генерал на трибуне, и после обязательного:
-Здравствуйте, товарищи! Первая же фраза: "е... твою мать!".
Эта фраза усиливается многократно усилителями и летит через репродукторы по всему училищу, вылетая за забор, влетая в окна и форточки ближайших домов, где живут обычные гражданские люди, которые знают об армии из рассказов некогда служивших, и из репортажей приятной на вид, молоденькой корреспондентки, сравнивая ее рассказы с площадной бранью, влетающей к ним в окна каждую неделю с завидным постоянством, в одно и тоже время согласно распорядка дня.
Итак, е... твою мать .Это выражение можно услышать в течение дня не один раз. Если вы проходите, например по рынку возле грузчиков или бранящихся торговцев, но это выражение не всегда применяется во время ссоры или выяснения отношений, его можно встретить , проходя по парковке мимо мирно беседующих таксистов, рабочих по озеленению города, размалеванных проституток, не спеша потягивающих дымок сигарет где-нибудь на привокзальной площади.
Матерные выражения прочно вошли в нашу жизнь, в повседневную деятельность, засели в нашем подсознании. Заколачиваем гвоздь, бух мимо гвоздя по пальцу, и тут же срабатывает подсознание и первая фраза: "е.. твою мать". Набираешь пиво в магазине, суешь в авоську, торопишься, люди дома ждут, бутылку мимо авоськи раз, одна о пол бух и вдребезги, опять из подсознания вырывается фраза: "е.. твою мать".
При советской власти наше подсознание забивали строительством коммунизма, обликом морале, мат считался все-таки ругательством. В разгар перестройки, когда вся грязь выплеснулась на экраны телевизоров, когда депутаты всех мастей, от красных до черных позволяли себе с большой трибуны, тогда мат крепко засел в мозгах жителей некогда могучей страны и из ругательства перешел в слова обихода.
Сейчас сплошь и рядом мат, тюремный и бандитский сленг. Можно встретить молодых влюбленных, которые говорят что-то про любовь, произнося именно ненормативную лексику. А армия это же любимое детище государства, самое большое и ненасытное, и если государство болеет, то детище болеет во много раз хуже. В армии мат это повседневная обыденность. Ни одного построения не обходится без "е.. твою мать", ни утренний осмотр, ни развод на занятия, ни для встречи высокого начальства. Командиры всех степеней от ком.отделения до ком.части кричат и везде "е.. твою мать". Но существует неписаное правило: если ком.взвода перед строем своего взвода может загнуть все, что ему бог на душу положит, то перед строем батареи этот же ком.взвода уже подбирает выражения, обматерить всю батарею это уже прерогатива комбата т.д. таким образом всю армию в целом может материть только министр обороны, совет министров, президент, но никак не Васька взводный, так как у него есть свой взвод.
Наш ЗР дивизион, в котором я начал свою службу лейтенантом после окончания училища, маленькое подразделение в степях Самары, был тому не исключение.
Каждый день ком.дивизиона на разводе материл комбата, в строю, при бойцах, нарушая все мыслимые и немыслимые субординации, идя вразрез всем уставным законам. Устав не догма, а руководство к действию. Потом комбат этими же словами выражал свой гнев на ком.взводов, на мне и на Сереге, потом мы, в свою очередь, орали на сержантов, те на ефрейторов и в конечном счете на утреннем построении 2-3 духа стояли с фишками.
Так продолжалось изо дня в день, монотонно, однообразно. Каждое утро на разводе комдив орал на комбата, комбат на комвзводов и везде неизменно присутствовало "е.. твою мать". Непоколебимые устои армии, "ПВО - надежный щит Родины". Так сложилось годами , все было просто, понятно и надежно. Обижаться на матерщину, ругань, нет, никто не обижался, "е.. твою мать" это примерно как "господи прости". Господи, прости за такое сравнение.
И вот к нам в часть пришел молодой лейтенант Вахтанг Заурович Зантарая, двухгодичник после окончания гражданского ВУЗа, такой же срочник на 2 года, но в звании лейтенанта, на армейском языке "пиджак". И начались его мыканья. У всех офицеров форма сшитая, подогнанная по фигуре, у Вахи мешкообразная, полученная со склада части. Мы оттачиваем искусство ношения формы в течение 4 лет в училище, везде были свои маленькие тонкости, которые не бросались в глаза, но без них военная форма теряла бы свой блеск. Так, например, у фуражки отбитая пружина и тулья слегка приподнята, в погонах вставки из пластика или пружин и они не теряют форму после недельной носки, сапоги хромовые, выглаженные с парафином имеют отличную форму и не превращаются в "гармошку" и т.д и т.п, если бы солдаты и офицеры не ушивали, не заглаживали, не уделяли так много времени своей форме, а носили то, что им выдали со склада, то, поверьте, внешний вид у армии был бы крайне удручающим.
Ваха, естественно как лицо сугубо гражданское, всех этих нюансов, конечно же, не знал и ходил в том, что ему выдали, имея довольно чмошный вид, короче как дух, но с лейтенантскими погонами, через месяц службы над ним стали подсмеиваться не только офицеры, но и бойцы. Тем более что в офицерской жизни столько всяких штучек, что одного училища не хватит, чтобы научиться обходить все препоны. Например, как закосить от кросса, как своевременно подать на проверку правильно заполненный формуляр проведения ремонтных работ, при этом, не выполняя практически ни единого пункта на вверенной тебе технике, или как сдать утром на проверку замполиту конспекты по "марксистской", имея вечером абсолютно чистую 48листовую тетрадь и при этом добросовестно проспать всю ночь, а утром еще получить благодарность от замполита за красочно оформление конспекта. Возможно ли это? - спросите вы. Элементарно - ответит вам комвзвода.
В каждом взводе находиться из общего числа духов кто-то, кто имеет искру, хоть маленькую, тусклую, но божью в области рисования, чистописания и т.д и т.п. этот дух тут же с помощью дедушек возноситься над другими духами и начинает краптеть над дембельскими альбомами день и ночь, день и ночь. При этом он освобождается от всякого рода хоз.работ, разовых поручений "черпаков", он становиться уважаем и почитаем среди дембелей и передается от "дедушки" к "дедушке", от альбома к альбому. Если Ваш сын, муж, шурин, деверь, брат, сват будет Вам показывать свой дембельский альбом и говорить, как он умело и красочно его оформил в армии, при этом вы не замечали за ним склонности к изобразительному искусству, не верьте, альбом ему и 2-3 десантам других дембелей оформил "дух" с искоркой.
Так вот, о чем я? А о конспекте. Берется чистая тетрадь,48 листов, разгибаются скрепки, тетрадь разбирается на листочки. В классе после отбоя усаживается одним из сержантов моего взвода "духи", им выдаются каждому отдельные листочки и один томик Ленина, благо томиков у нас в ленинской комнате было столько, что можно было ими кочегарку топить месяц бесперебойно. "Дух" с искоркой выбирал из каждого тома приглянувшуюся ему статью, тут его никто не одергивал и красиво, с помощью фломастеров выводил у каждого на листочках заголовок, делая поля и раздавая на руки "писарям-активистам". Те должны были красиво переписать из данной статьи "глубокие мысли вождя мирового пролетариата". Как они это сделают: с самого начала, с конца, после многоточия, с середины статьи было абсолютно все равно. Два требования:
--
красиво,
--
не менее 4х страниц.
Правда, иногда тома путали, и под заголовком "Задачи союза молодежи" мог
оказаться текст статьи "Все на борьбу с Деникиным" и т.д. но, поверьте мне, что из всех проверяющих, а их было огромное множество от имитатора кипучей деятельности (ИКД) замполита до нач.по дивизии. Никто, я повторюсь, никто, никогда не заглянул в текст, все смотрели только на красочные заголовки.
Я в своих изучениях ленинских трудов преуспел и обогнал своих товарищей на целую милю. Рвач, гнут, скажите Вы. Может быть, судите сами.
Толпились мы возле лен.комнаты, где ИКД принимал по одному и проверял конспекты. Я небрежно подписывал путевой лист, протянутый мне дежурным по автопарку. На открытом конспекте путевой лист протыкается шариковой ручкой и на красочно оформленной странице - ненужная черточка. Я стал материться, посмотрел в текст- под словом "никогда" была черта, я с помощью шариковой ручки превратил ее в волнистую линию, посмотрел в текст, перед словом "никогда" было слово "капитализм" и недолго думая и его подчеркнул волнистой линией, получилось "капитализм никогда". Напротив этой глубокомысленной ленинской фразы на полях и от балды написал: "ПСС т 53 стр 385.". потом я пролистал конспект и на каждой странице волнистой чертой выделил первые попавшиеся словосочетания типа "аграрная политика", "беднейшее крестьянство" и везде сделал пометки на полях от той же балды с арабскими цифрами. Как только замполит увидел мой конспект, который выглядел как настоящий дембельский альбом Ленина, только без фотографии, он тут же приказал всем офицерам собраться в ленинской комнате и каждому показывал его в качестве образца. Он орал на всю ленинскую комнату, что я единственный, кто не как бездумный автомат переписывает из книги в тетрадь, а работает с первоисточником и тыкал пальцем в мои волнистые черточки. Через неделю приехал нач.по бригады, любовался моим конспектом, я тут же был избран "единодушным" решением секретарем первичной комсомольской организации, а еще через неделю я уехал на сборы секретарей в Бобровку и целый месяц гулял и пил водку с такими же как я идейными комсомольцами, но это совсем другая история.
А в этой истории больше всех досталось конечно же Вахе, за ночь он смог осилить только пять листов, своим русско-мегрельским почерком. Замполит сказал, что более невежественного в политическом плане офицера не встречал за всю свою долгую, успешную карьеру.
Ваха никак не мог влиться в коллектив, любые его рассказы откровенно поднимались на смех, в строевом отношении он был ноль, не мог ходить строевым, отдавать честь и т.д., подтягивался раза два, технику, закрепленную за ним не знал, не мог настроить элементарных б/ параметров, а тут еще замполит со своим Лениным. Грузины и мегрелы, солдаты, проходившие срочную службу в нашей части нехотя, даже с некоторым пренебрежением перебрасывались каждое утро несколькими фразами по-грузински с Вахой. Да какой дембель захочет терять свой авторитет, разговаривая с лейтенантом "пиджаком" неудачником, пусть он даже и земляк и, тем более выполнять его приказы и распоряжения.
Так и тянул бы Ваха свою лямку неудачника, если бы не один случай, точнее, если бы не е... твою мать.
Как-то в одно осеннее утро, как обычно, согласно распорядка дня, дивизион построился на развод на плацу. Из казармы вышел ком.див, под 2 метра мужчина свирепой наружности. Говорят, все люди своей наружностью напоминают животных, птиц, короче животный мир. Так вот - этот был Вепрь, только о двух ногах и с погонами майора. Рядом с ним вечный спутник,подхалим-затейник, имитатор кипучей деятельности замполит Тушков или просто "Тушкан". Рост 1.50 с фуражкой и в прыжке, со стороны зрелище как Тарапунька иШтепсель, как болт и гайка, как хрен и затычка и т.д. потом Ваха даст кличку замполиту на грузинском языке "чичиоли", всем эта кличка не понравиться-очень длинная и непонятная, но когда Ваха переведет с грузинского, все придут в восторг и замполит с тех пор будет не кто иной как "чичиоли".
Итак, из казармы вышел командир и "чичиоли". Команда "смирно!", потом "Здравствуйте, товарищи!". Когда гул строя смолк, командир принялся орать, но не как обычно на командиров батарей, а на Вахо. Строй слегка расслабился, потому что первый приступ гнева у командира всегда был самым зловещим, там присутствовал особо подобранный мат, то есть остальные отделаются так, общими фразами. Да и вообще очень приятно, когда все эти ругательства изливаются не на тебя. В разгар этих воплей с уст командира слетела безобидная фраза, которую мы слышали каждый божий день не по одному десятку раз, которую мы сами произносим не по одному десятку раз в день, разговаривая с подчиненными. Ставшая давно обыденной и обычной, я бы сказал, любимая фраза - е..твою мать.
Дальнейшее произошло все молниеносно. Вахо выскочил из строя, подбежал к командиру и со всего размаха ударил его кулаком в лицо, это Вахо, чмошный лейтенант, "пиджак".
Генералов после окончания училища, а прошло уже 1,5 года, я еще не видел, полковники приезжали в наш забытый богом дивизион раз в 2 месяца, когда ставили на Б/Д, и командир был единственным человек, нет, он был не человек, это была сила неведомая, которая может все, может выделить в самые холодные январские дни на дом двух сварщиков и тебе сделают отопление и в убогом финском домике будет тепло как в раю и не нужны будут эти 5 калориферов, которые стоят вокруг детской кроватки с грудным ребенком и не нужно будет ложиться в постель с молодой любимой женой, одевая теплый спортивный костюм. Это сила, которая может отпустить тебя в отпуск в феврале, а может и в июле, она одна решает выдавать тебе 13 зарплату или только 50% от нее, выдавать тебе и твоей семье доп.пай, отправлять документы на очередное воинское звание или повременить, как у Высоцкого: "не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит". Да, эта сила, конечно, не думает за тебя, но она направляет твои мысли в нужное русло, в единственно правильное русло. Ты военный, ты человек на службе у государства, а значит государственный, ты плывешь вместе с сотнями, тысячами , миллионами людей, миллионами строителями коммунизма и не где-то там в стороне, а в нужном русле и тебе кажется, что слышишь картавый голосок: "правильной дорогой идете, товарищи", и в это правильное русло тебя направила сила - могучая, непобедимая.
Эта сила- олицетворение нашего государства СССР, огромного по своей территории, 1/6 часть суши, сильного своей боеготовой армией и боевым духом миллионов трудящихся, которые сурово нахмурят брови, если враг захочет, но он не захочет, он побоится обломать свои гнилые зубы, этот загнивающий капитализм, о здоровое, налитое свободной силой тело нашего государства.