Когда наступит мой последний час,
 хочу стать птицей с парой зорких глаз,
 с крылами, обнимающими мир;
 хочу дождем на землю я упасть,
 быть зверем, чтоб распахивая пасть,
 являть в ночи охотничую  власть,
 под светом звезд средь сильных править пир;

 в последний час не звуками мольбы,
 хочу стать  ветром, баловнем судьбы,
 волнуя гривы призрачных коней
 со звездных пастбищ; силою морской
 крушить утесов каменный покой,
 стихая вдруг под детскою рукой,
 и уползать покорно в глубь теней;

 рекой широкой по равнинам течь,
 людскую забывая речь, 
 и лечь
 скалой в пустыне, чтоб стеречь
 мог сфинкс меня, безмолвный страж веков,
 что волею неведомых богов,
 не в силах одолеть земных оков,
 глядит на звезды миллионы лет;

 когда придет мой час  держать ответ,
 то я прольюсь в рябиновый сонет
 осенней горечью оставшегося дня;
 не пеплом серым - искрою огня
 взлечу наверх, 
 и, может быть,  меня
 тот, 
 кто в тени 
 до этих дней молчал,
 допустит к пониманию начал.