Алферов Екатерина : другие произведения.

Драконы Солернии. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.86*24  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все пять частей полностью + пять интерлюдий: "Багратион и Доспехи Ветра", "Багратион и Глаз Ледяного Демона", "Багратион и Огненный Феникс", "Багратион и Железный Конь", "Багратион и Разорванные связи".
      Текст находится в процессе бета-тестинга и вычитки (якобы).
      И сразу оговорюсь. У меня больше нет времени работать над своими литературными произведениями. Они созданы как позитив, которым хотелось поделиться и создавались в свободное время. Поэтому я пока откладываю (бессрочно) работу над оставшимися частями "Багратиона" ("... и Пираты Рифоморья", "... и Монстры Фрателинни", "... и Горные Границы", а так же ещё 4 повести из 12 задуманных). Прошу понимания (впрочем, даже если его не будет, это мало что изменит))))))).
      
      ps. На бумаге это выйдет вряд ли, разве что вдруг кому-то захочется увидеть это как самиздат =) Но если вдруг - пишите.
  АЛФЕРОВ ЕКАТЕРИНА
  ДРАКОНЫ СОЛЕРНИИ.
  
  БАГРАТИОН И ДОСПЕХ ВЕТРА.
  Часть 1.
  
  1
   Меня всегда пугали и одновременно манили поезда. Впервые о поезде я услышал пять лет назад. Тогда господин Евгений, получив среди ежедневной корреспонденции, свежий номер "Солернийского Жаворонка", возмущённо уставился на страницу и пыхнул трубкой:
   -Что за чушь!
   Ароматный клуб дыма взвился над его головой, как будто бы его блестящая лысина так разогрелась, что над ней взвился пар. Дома мой хозяин не носил парик, но я знал, что через полчаса после чтения писем он направится в гардеробную. Оттуда выйдет элегантный образчик того, что господин Евгений называл "современным волшебником", затянув под рубашкой корсет из китового уса и прикрыв свои редкие волосы качественной подделкой.
   Корсет помогал ему выглядеть подтянутее, а парик - моложе. Для своих семидесяти лет господин Евгений выглядел удивительно молодо. Хозяин считал, что волшебнику на государственной службе не позволено выглядеть растрёпой и растяпой. Но пока он был дома, он позволял себе некоторые вольности.
   -Ты только взгляни! - господин Евгений хлопнул газетой по столу прямо перед моим носом. - Они всё-таки решили принять этот чёртов проект со строительством! Вот увидишь, это шарлатанство придумано только для того, чтобы грести соли из бюджета. Я буду писать в Министерство Дорог и Транспорта и жаловаться!
   Пока мой хозяин бушевал, выражая свои эмоции раскидыванием писем по столу и резким вскрыванием конвертов с помощью ножа для бумаги, я пододвинул к себе газету и тут же перепачкался чернилами.
   Дрянная бумага почти не держала краску, но заметка стоила того. Я впервые увидел гравюру, изображающую, как оно будет в законченном виде. Небольшой рисунок странной металлической коробки вычурной формы на металлических же полосах и рядом - аккуратная карта с путём следования.
   Как и ожидалось, король повелел связать столицу и важнейший город-порт на побережье, где проходили крупные торговые пути Внутреннего моря. Столица Солернии стояла на реке, перекинувшись с берега на берег, и контролируя речной путь на юг, Внутреннее море и Рифы контролировала Бергента, что позволяло нашему королевству получать отличную прибыль от караванов, проходящих от Гряды до Агарского Магистрата, а так же поднимающихся по реке на север.
   Теперь грузы и пассажиры будут следовать с ещё большей скоростью и комфортом, сообщалось в газете. На первой же полосе журналист 'Жаворонка' разливался соловьём (прошу прощения за каламбур) о том, какое же великое благо принесёт в страну развитие прогресса в целом и железных дорог в частности. Это было не слишком интересно, торговлей я интересовался мало. Зато дополнительная статья о поездах была обещана на последующих страницах.
   Я поскорее развернул газету и впился глазами в строчки.
   Ранее, почти пятьдесят лет назад, паровые машины стояли только в плавильнях, нагнетая воздух в печи, но потом, лет через двадцать, в патентном бюро Жирри был впервые зарегистрирован "Универсальный движитель Аттау". Он не был столь огромен, как металлургические машины, и мог разместиться на производстве не столь масштабном или на транспорте, чем и воспользовались изобретатели.
   Сначала железные пути связали города севера, когда Райнею, Аттау и Штормхольд создали совместный проект. Через десять лет три страны вырвались вперёд в технологической гонке благодаря развитой промышленности.
   Наш король, следуя древним заветам, сначала подождал, пока новое изобретение выдержит "обкатку" у соседей и наконец-то решился. Через несколько лет и в Солернии грозил появиться Райнейский локомотив "Метеор", который с грузом в десяток тонн делал двенадцать миль в час при средней скорости и давал в два раза больше при разгоне.
   Я прикрыл глаза и вообразил себе это раскалённое чудовище, которое стрелой несётся по стальной дороге, рыкая дымом и огнём, и у меня по всему телу прошла странная дрожь, как будто это видение посещало меня и раньше.
   Я не успел дочитать про чудо-машину, когда господин Евгений недовольным покашливанием дал мне понять, что ему нужны мои услуги, как слуги, так и секретаря.
   Вечером того же дня после нашего возвращения из Министерства Религии и Магии, я забрал в свою комнату номер "Жаворонка" и аккуратно вырезал из газеты заметки о железной дороге. С тех пор началась моя коллекция заметок о поездах. Мне приходилось делать это в тайне от хозяина, потому что любое упоминание при нём о новом проекте короля вызывало у него безудержный гнев.
   Как он и обещал, господин Евгений не оставил своих попыток протестовать. Министры и министерства были завалены гневными письмами. Мой хозяин пытался поднять на борьбу всех своих знакомых магов и священников, а так же аристократов, знакомых по клубу и даже учёных.
   Он списался с магами севера и кропотливо собирал и обосновывал факты, что этот транспорт рушит природное равновесие, мешает течению магической энергии земли, а так же служит сущим разорением для бюджета. Это продолжалось ровно до того момента, как Верховный Священник Гардия прислал моему хозяину мягкое увещевание и просьбу не чинить больше препятствий становлению вящей славы нашего отечества.
   Солерния никогда не была полностью светским государством вроде Райнеи, где королевская власть полностью контролировала церковь и даже имела право назначать своих ставленников на духовные посты. Верховный Священник не имел права претендовать на трон, но всегда был поддержкой, советом и опорой для солернийской монархии. И, да, он занимал пост, который был важнее поста любого волшебника.
   Поэтому господин Евгений был в ярости, но ничего не мог с этим поделать. Через некоторое время я понял его безмерное беспокойство по поводу поездов в столице. В один из промозглых зимних вечеров после получения письма от Его Высокопреосвященства, хозяин хорошо заправился можжевеловкой, стал ещё более вспыльчив и говорлив, чем обычно.
   -Пойми, Филинио, - обиженно сказал он. - Я сделал всё, что мог! Но они все... все! Они жаждут меня убить!
   Мне было позволено высказывать своё мнение при хозяине, поэтому я постарался его утешить, но меня тут же перебили резким движением руки.
   -Проклятые железные кони, проклятые поезда наводнят Солернию! - кулак волшебника треснул по подлокотнику из морёного дуба. - Это всё происки моих врагов! Это они хотят, чтобы я не смел высунуть и носа из дома...
   -Но, сеньор, - снова попытался вставить слово. - Какое отношение к вам имеют поезда?..
   -Дрюини! - выпалил он, явно желая утешения и думая, что это слово объяснит мне всё.
   Мне оно действительно всё объяснило, я позволю себе рассказать вам о величайшем предсказателе Солернии. Он предсказывал очень редко, но уж если что-то говорил, то сбывалось оно непременно. Сеньор Дрюини состоял в том же клубе, что и мой хозяин. Однажды играя в свит, предсказатель швырнул карты на стол, повернулся к господину Евгению, который как раз отдавал должное сигарам с Крайнего Запада, самым грубым образом ткнул в него пальцем и заявил:
   -Тебя погубит железный конь!
   Это было сказано тем самым утробным и замогильным голосом, которым духи вещали из вечности устами предсказателя. Мой хозяин подавился дымом, и все вокруг замерли. Дрюини без всяких пояснений развернулся к своим соседям по столу, поднял свои карты и осведомился уже нормальным голосом у игроков:
   -Поднимем ставки?
   Эту историю мне пришлось выслушать тем самым зимним вечером и пообещать хозяину, что буду отныне внимательно следить, чтобы он ни коим образом не приблизился к несущей опасность железной конструкции. Господин Евгений в тот вечер уснул успокоенным, но я ещё долго сидел за своим столом и разглядывал свой альбом с вырезками.
   Предсказания, как правило, туманны и неоднозначны. Быть может, сеньор Дрюини имел в виду и настоящего коня из железа. Я знал, что кто-то на юге создавал подобных големов. Так же это мог быть и памятник из чугуна, или даже название заведения, или какого-либо объединения людей. Я ранее слыхал, что орудующие в трущобах больших городов банды выдумывают себе странные имена.
   Впрочем, господин Евгений, как и всякий волшебник, обладал развитой интуицией. Если она подсказала ему опасность, идущую от поездов, значит, так оно и было.
   Прошло пять лет, и всё решила судьба. Был тотальный бум на паровозы после открытия железной дороги, реклама была повсюду. Сам король снизошёл и прокатился по новому пути. На столичном вокзале в самом последнем киоске с газетами торговали сувенирами с изображением поезда, а некоторые особо предприимчивые барышни даже крепили себе миниатюрные составы на шляпки. Поезда были везде - в газетах и на слуху, заставляя нервничать моего хозяина. Но господин Евгений, навещая свою кузину в отдалённой провинции, наступил на игрушку её сына - латунный паровозик, поскользнулся и рухнул с лестницы. Умер он мгновенно, сломав шею. Даже могучему волшебнику не дано увильнуть, когда судьба властно приказывает ему подчиниться.
   Невинный визит повлёк за собой траур в семье и радость у наследников. За свою долгую жизнь господин Евгений успел скопить кругленькую сумму, которая приносила ему пятьдесят тысяч солей ежегодно.
   Мне, как слуге-гомункулусу, наследства не полагалось. Будучи движимым имуществом, я достался Министерству Религии и Магии. Всю мою собственность составляла сменная одежда, часы на серебряной цепочке и альбом с вырезками. Это наследники позволили мне забрать с собой как память о бывшем хозяине.
   Начальник почившего господина Евгения, патрон Бастиан, хлопнул меня по спине:
   -Не горюй приятель, хорошему секретарю всегда у нас найдётся работа. Но если ты не готов служить другим, мы можем развоплотить тебя, ключ от магического браслета был завещанием отписан нашему Министерству.
   -Я не желаю умирать, - обдумав его предложение, сказал я.
   И со следующего утра началась моя новая служба.
  
   2
   Три года я работал в Министерстве, сортируя архивы и выполняя поручения патрона Бастиана. В основном это было сопровождение молодых специалистов и гостей города по столице. Под моей опёкой побывали выпускники семинарий, государственного университета, а так же прибывающие по делам служащие. Они или привозили с собой отчёты, или участвовали в коллегиальных обсуждениях, или проходили квалификационные экзамены под эгидой Министерства.
   Так же в Министерстве рассматривались магические преступления, и после экспертизы вся информация передавалась в Верховный суд. Не раз и не два я служил срочным курьером между двумя инстанциями, доставляя важные пакеты, которые содержали в бумажном нутре чей-то приговор или помилование.
   Не могу сказать, что меня это совсем не волновало. Всё-таки я был гомункулусом. Как известно, создание жизни - божественная прерогатива. Как ни бились алхимики прошлого и настоящего, повторить волю бога своими силами им не удавалось. Как правило, у них получались или химеры, зачастую нежизнеспособные и бесполезные, или бездушные человекообразные оболочки, пустые и безжизненные. Со временем был изобретён ещё один вид гомункулусов - бывшие люди. Зачастую, умирающие ранее своего срока, завещали свои тела на благо науки и королевства. На основе погибшего сознания создавалась новая личность, заполняющая опустевшую, но ещё не разложившуюся оболочку. Сознания были похожи, поэтому подселение происходило без проблем в укреплённое магией тело. Далее эти существа использовались по указанию в завещаниях. Кто-то помогал в исследованиях, кто-то служил, как и я, в министерстве, кто-то уходил на производство, кто-то шёл в полицию или военные части, ведь магические тела гомункулусов по своим боевым характеристикам зачастую превосходили человеческие. Их было немного, но к таким существам относились с уважением в память об их первых обитателях.
   Я принадлежал к подобному типу, но мой магический браслет на правом запястье явно давал понять, что доставшаяся мне оболочка - тело не героя, но преступника. Такая казнь существовала для тех, кто совершил нечто ужасное, но не по своей воле. Некто, обитавший ранее, по недомыслию или неловкости погубил множество народу, но суд, приняв во внимание все особенности дела, не приговорил его к смерти. Основная личность блокировалась особыми печатями, а сверху подселялась ещё одна. Возможно, это было справедливее тюремного заключения. Преступник был наказан, но его тело продолжало служить во благо другим людям, отрабатывая тот вред, который оно принесло в прошлой жизни.
   Однажды будучи моложе господин Евгений спросил меня, считаю ли я подобный порядок справедливым. Я, лишённый возможности солгать обладателю ключа, сказал, что - да.
   -Но почему? - возмутился он, встряхивая непослушным чубчиком (в те далёкие времена у него был свой собственный чубчик). - Неужто ты не хочешь жить в собственном теле и делать то, что ты сам хочешь?!
   -Потому что у моего существования есть благая цель, - ответил я ему. - И эта цель меня радует.
   Больше этот вопрос мы не поднимали.
   Три года бумажной работы минуло, и патрон Бастиан вызвал меня в свой кабинет. Не тот, огромный, в котором он принимал делегации и проводил общие собрания, чтобы выразить свою благодарность или неодобрение, а в малый, который он обставил по собственному вкусу. Старинная мебель, почерневшая от времени и лака, была тяжёлой и неповоротливой, как раз под стать своему хозяину. Ему было очень удобно за массивным столом, по крайней мере он не боялся сломать его неловким движением. И уж тем более массивный стол не могли проломить груды книг, бумаг и отчётов, скопившихся на его полированной поверхности.
   Перед патроном лежала открытая папка, по которой он задумчиво постукивал пальцем. Я приветствовал его.
   -Присаживайся, Филинио, - кивнул мне начальник, указав на стул напротив.
   Я послушно занял место и стал ждать продолжения разговора. Патрон Бастиан продолжать не спешил, я знал его привычку, собираясь с мыслями, тянуть паузу, пока подчинённый не начинал нервничать. Что поделать, подобные вещи на меня не действовали, мне некуда было спешить, и вины за мной никакой не было. Я давно понял, работая с магами, что лучше подождать. Терпение - вот ключик к любому магу. Патрон знал об этом и явно наслаждался тем, что я его не тороплю.
   -Ты показал себя как усердный и аккуратный работник, - наконец сказал он. - Архив просто вылизан до блеска, пришло время тебе сменить род деятельности. Я знаю, что ты долго работал с Евгением и до него - с Массимо. Какие виды магии тебе знакомы?
   -Прикладная магия прошла мимо меня, патрон, - ответил я. - У меня нет способностей. Но я знаком с астрологической практикой, артефакторикой, историей магии, письмом литер и прочими теоретическими дисциплинами.
   -То есть в принципе ты - ходячая энциклопедия, собравшая знания своих предыдущих хозяев? - уточнил патрон, как будто бы подтверждая свои собственные мысли.
   Я кивнул.
   Патрон Бастиан снова задумался. Он листал папку, перечитывая строчки на белой бумаге с гербами, я спокойно ждал продолжения. Меня сложно чем-то удивить, но главе отдела это удалось.
   -Рита попросила меня подыскать подходящего напарника одному её эксперту, но, если честно, мне жалко людей.
   Он глянул на меня, проверяя, какое впечатление произведут его слова. За долгие годы я научился сохранять невозмутимое выражение на лице. Новость меня удивила. Глава отдела магической экспертизы матрона Маргарита обратилась к патрону Бастиану за помощью. В моей душе даже проснулось любопытство, что из себя представлял себя тот самый "эксперт", которому нужно подбирать напарника в другом отделе. И уж если патрон Бастиан сказал, что ему жалко людей, значит, подчинённый матроны редкостный крокодил.
   Помнится, именно по причине моей невозмутимости, мне доверяли работать с Массимо и Евгением. Массимо, в своё время - один из лучших теоретиков, был параноиком. Его подозрительность и нервозность не знала пределов. Все удивлялись, как его могучий мозг находил силы на работу помимо всех его страхов. Евгений был вспыльчив, как горка пороха. Стоило упасть искре, как он взрывался. Какими бы странностями не страдали эти двое, они были великолепны каждый в своей области и принесли несомненную пользу. Моё спокойствие - вот, что помогало мне найти с ними общий язык. Трудно бояться, когда рядом кто-то невозмутимый. Трудно взрываться, когда рядом кто-то, кто не реагирует на взрывы. Видимо, патрон Бастиан собирался вручить мой ключ ещё одному человеку с трудным характером. Что ж, одним трудным характером больше, одним меньше, какая разница? Главное - это польза для государства. Это - моя цель и моя работа.
   Если этот эксперт действительно хорош, я помогу проявить все его лучшие стороны.
   -Я понимаю, - выдержав паузу, ответил я.
   Начальник отдела заметно расслабился. Он протянул мне свою папку:
   -Ознакомься.
   Я открыл картонные корочки и пробежался глазами по страницам. Я уже слышал что-то такое о неком чрезмерно активном молодом эксперте. Но работа в архиве отнимала всё моё время и внимание, тем более, что я с ним ни разу не сталкивался, поэтому не слишком обращал внимание на слухи.
   Багратион ди Ландау, гражданин Солернии. Двадцати трёх лет отроду, выпускник магического отделения, кафедра прикладной магии государственного университета с отличием. И тут же рядом значилось - второе высшее, заочное юридическое, с отличием.
   Я удивлённо поднял бровь, больше для патрона Бастиана, которого волновала моя реакция, чем для себя. Юноша уже успел узнать так много, не удивительно, что им заинтересовались государственные структуры. Послужной список у него был тоже внушительный. За четыре месяца после выпуска он участвовал в трёх экспертизах, все расследования увенчались успехом, но каждый раз господин Багратион менял напарника.
   -У него мозги и руки в нужном месте, но характер у этого типчика - редкостная дрянь, - проворчал патрон, видя, что я дочитал.
   Судя по недовольному тону, мой начальник знал это юное дарование лично.
   -Я так Рите и сказал, что если ты с ним не справишься, то с ним не справится никто.
   Я передал ему папку и задумчиво сказал:
   -Мой опыт включает в себя не так уж много экспертиз.
   -Ты там будешь не для того, - отмахнулся патрон Бастиан. - Пацан всё может сделать сам, а вот ты - будешь прикрытием.
   -Его прикрытием? - уточнил я.
   -И от него для других людей, - проворчал начальник. - Поверь, это не принято, давать гомункулусам такие права, но если он будет слишком сильно зарываться, у тебя будет официальное разрешение ставить его на место любыми способами, но только не убивай его. Он нам нужен.
   Я поразился. Подобное доверие мне оказали впервые. Я ни разу не слышал, чтобы хоть кому-то из синтетических существ дозволялось такое. А так же отметил, что если мне дозволяется такое, то поведение молодого человека должно выходить далеко за рамки нормальности.
   -Не будет ли это неразумным решением с вашей стороны? - уточнил я. - Я намного сильнее и могу ненароком повредить человеку.
   Патрон Бастиан очень долго молчал, перебирая бумаги. Наконец он посмотрел на меня:
   -Я посылал запросы в архивы нашего Министерства и Церкви. Это не лесть, но самым надёжным гомункулусом, чьи печати работают без ошибок уже почти столетие считаешься именно ты. Я знаю тебя с тех пор, как работал в нашем отделе простым клерком. Я помню, что тут устраивал Евгений, и я слыхал легенды о характере Массимо. У меня нет другой настолько надёжной кандидатуры.
   Я довольно долго молчал, прикидывая, заслуживаю ли я такое доверие. Мне не хотелось оспаривать решение начальника, но находил его неверным. Я не человек, но мне дают человеческие права. Такие права, которых бывший обитатель этой оболочки был лишён за свои противоправные действия. Именно из-за них он был осуждён и казнён.
   Не ждёт ли меня такая же судьба?
   Не будет ли это большой ошибкой патрона?
   Справлюсь ли я?
   На последний вопрос я знал ответ. Я должен справиться, это мой долг. Я не могу просто отказаться не только потому, что должен выполнять приказы. Я не могу просто отказаться даже не попытавшись.
   Долгая жизнь научила, что отказ от действия ни к чему не приводит, не несёт пользы, не даёт блага.
   Последняя причина, убедившая меня согласиться, была география, проведённых господином ди Ландау экспертиз. Он уже побывал и на границе с Магистратом, и на севере, и на юге. Молодого специалиста отправляли в дальние поездки, для которых маги постарше уже были тяжеловаты на подъём. За три прошедших года железные дороги пролегли по большей части нашей страны, и у меня появился шанс увидеть их вживую.
   Я вспомнил свой альбом с вырезками, то самое ощущение, когда впервые увидел гравюру. Нет, я не вздрогнул и никак не показал своей радости и предвкушения, но внутри у меня что-то приятно поёжилось, будто бы проснулась маленькая птичка и встряхнула пёрышками.
   -Я согласен.
   Патрон Бастиан так и подскочил:
   -Прекрасно! Тогда идём, ты Рите нужен как можно скорее, пока этого малолетнего обормота ещё можно образумить!
   Эти слова положили начало моему новому назначению.
  
   3
   Патрон Бастиан провёл меня по галерее, связывающей два здания, чтобы переместиться в соседний отдел. Не могу сказать, что я сильно волновался, покидая здание, за три года ставшее привычным. Патрону по дороге кланялись клерки и курьеры, я так же удостаивался их приветствий. Архив - половина сердца нашего Министерства. Каждый хоть раз бывал там и встречал там меня.
   Стеклянная галерея привела нас во владения матроны Маргариты. Здесь царила совсем иная атмосфера, строгости, серьёзности и без хаотической суеты бумажного оборота. Контингент тут тоже был иным, среди клерков и магов-экспертов то тут, то там виднелись тёмно-синие мундиры полицейских с золотыми солнцами на погонах.
   Надзирала за всем этим из своего стеклянного гнезда со высоты хозяйка отдела - хрупкая невысокая дама с седыми волосами и лёгкой тросточкой в руках. Из её кабинета открывался отличный вид на столы подчинённых и их затылки. Матрона Маргарита получила эту должность примерно тогда, когда мой бывший хозяин Евгений только-только защитил свою докторскую. По слухам, министр по делам Религии и Магии бледнел, когда ему предлагали отправить эту героическую даму на покой, и принимался сетовать, что без неё наступят тёмные времена в одном отдельно взятом ведомстве.
   Матрона держала в ежовых рукавицах свой отдел. Юноши и достойные сеньоры души в ней не чаяли. Наверное, ни в одном департаменте приказы не исполнялись так быстро и точно.
   Мы быстро прошли по залу, стараясь как можно скорее миновать столы и подняться по лестнице наверх. Я рассеяно скользнул взглядом по столам, всё было тихо и спокойно. сеньоры беседовали негромкими голосами, кое-кто очень быстро строчил по бумаге, составляя отчёты, кто-то перебирал документы, иные уже потихоньку завершали свои дела, закрывая столы и проверяя ящики.
   Матрона тут же приняла нас, ждать в приёмной не пришлось. И моему начальнику, и мне досталось по строгому взгляду, припечатавшему нас к креслам. Голос у госпожи Маргариты оказался неожиданно тихим и приятным:
   -Добрый день, Бастиан. Приятно видеть тебя снова, Филинио.
   Мы ответили на её приветствия и атмосфера в кабинете немного потеплела. Всё-таки мы все трое работали в одном и том же месте долгое время. Наше собрание было не только деловым разговором, но и в неком роде встречей ветеранов.
   -Надеюсь, Бастиан ознакомил тебя с глубиной проблемы? - мягко спросила меня матрона и, дождавшись моего кивка, продолжила. - Это очень сложная работа. Мы долго думали о кандидатуре напарника, пока не вспомнили, какой занозой был Евгений. Эти его дурацкие выходки, когда он чуть что - хватался за свой бретёрский клинок и вызывал всех подряд на дуэль.
   Патрон Бастиан фыркнул и отвернулся. Давным-давно, даже ему, молодому клерку пришлось пережить нечто подобное.
   -Молодые маги, пока не найдут своё место, портят жизнь всем остальным, - пробурчал он, вспоминая старые счёты.
   -Это правда, - согласилась с ним матрона Маргарита. - Самое сложное у них - это первые сорок лет жизни. Должна предупредить тебя, Евгений при всех его недостатках был весьма простодушным сеньором, но твой будущий напарник - скользкий, как намыленный угорь. Он очень хорошо знает законы, но у меня создалось впечатление, что это знание ему только для того, чтобы точно понимать, где можно нарушить.
   -К сожалению, за него очень просили, - снова проворчал патрон. - Иначе и духу этого мальчишки тут бы не было.
   -Ты сам виноват, Бастиан, - отрезала матрона, заставив того запыхтеть. - Нечего стрелять у подрастающего поколения сигаретки.
   Я понял, что никто не расскажет мне эту несомненно занимательную историю. Поэтому просто кивнул с умным видом через некоторое время, давая начальникам время успокоиться. Патрон Бастиан медленно сменил цвет со свекольного на свой обычный. Местная владычица поправила волосы и дотронулась до звонка, вызывая секретаря.
   Молодой человек с едва выбивающимися над верхней губой усиками выслушал её приказание, кивнул и исчез. Вернулся он через десять минут, ни капли не запыхавшись, но изрядно побледнев. Патрон и матрона к тому времени начали проявлять признаки нетерпения.
   -Ди Ландау нет ни на рабочем месте, ни в здании вообще, - доложил секретарь. - Охрана видела его десять минут назад, по их словам он выскочил буквально на минуточку, до ближайшей табаккерии.
   -Спасибо, Луи, - с королевским достоинством кивнула матрона, позволяя секретарю скрыться. - Вот вам и пример на мои слова. Он вечно исчезает, как будто чует, что его разыскивают. Готова поспорить, что он снова сбежал до конца службы, чтобы шататься по городу и нарываться на неприятности. Филинио, раз ты переходишь в наш отдел, считай это первым заданием. Пожалуйста, найди этого оболтуса и доставь сюда. Я очень хочу сегодня же увидеть его объяснительную. Мы с Бастианом будем тут допозна, так что у тебя есть несколько часов.
   Я спокойно кивнул. Почему бы и нет. Найти человека в большом городе ничуть не сложнее, чем нужную бумагу в не разобранном архиве. Я ещё раз уточнил свои полномочия. Мне действительно позволили использовать что угодно для достижения цели. Я был готов спорить, что только за мной закрылась дверь прозрачного кабинета, как наши ветераны тут же заключили пари. Мне очень хотелось надеяться, что вариант "не найдёт" не рассматривался в принципе.
   По моей просьбе мне показали стол господина ди Ландау. Синьор Луи был настолько любезен, что описал мне одежду, в которой пропавшего видели в последний раз. Самой примечательной вещью был кожаный плащ чёрного цвета. Не самый распространённый костюм в наших краях. Внешность искомого я помнил по его карточке в папке патрона Бастиана. Не выше моего плеча, худощавый, светлые волосы и глаза, чуть загорелая кожа. Этого было достаточно, чтобы составить в голове портрет.
   Стол добавил ещё одну чёрточку к этой картине. На столешнице не было ни пылинки, все бумаги убраны и заперты в ящиках. Зато под столом в корзине для мусора валялась смятая пачка дешевых "Мондо рикко". Видимо, юноша почти и не соврал охране, сигареты у него действительно кончились.
   Я вышел из здания и огляделся. Три года без господина Евгения промчались для меня единым днём. Я как будто бы стряхнул их с плеч и вспомнил его поручения, когда он посылал меня за табаком для его любимой трубки. Три года назад я знал все киоски и табаккерии наперечёт вокруг Министерства. Повинуясь моему желанию в голове всплыла карта трёхгодичной давности. За пятнадцать минут юноша мог побывать минимум в трёх местах. Судя по его нежеланию возвращаться на службу, он не стал бы выбирать самый близкий магазинчик с журналами прямо напротив Министерства, иначе охрана видела бы его выходящим оттуда. Так же он не стал бы заглядывать в лавку на пьяцце дель Пополо, где торговали элитными сортами табака по более чем элитным ценам. Так же можно было вычесть подобное заведение на виа Гранда. "Мондо рикко" там не водился по умолчанию и презиралось за дешевизну.
   Охранник любезно сообщил, что синьор ди Ландау свернул направо, к реке. Могучий Арн катил свои зелёные воды через столицу с дальних северных гор. Его набережная была известнейшим торговым местом, где всегда было полно народу. Лучшее место, чтобы и купить сигареты, и затеряться в толпе. По дороге я заглянул в пару киосков и был вознаграждён интересными сведениями. "Мондо" кончился, буквально вот только что его спрашивал один паренёк. Его, как и меня, отправляли дальше.
   Кривая улочка, сжатая старинными каменными домами, вывела на набережную. Солнце ещё не село, бросая лучи с соседних крыш, но узкие улицы уже погрузились в сумерки, так что трактирщики и держатели кофеен выносили фонари и газовые обогреватели, чтобы привлечь посетителей. Дальше с направлением соориентироваться было сложнее. Набережная простиралась в обе стороны, не говоря уже о том, что левее возвышался Старый мост, соединяющий берега.
   На мосту тоже шла активная торговля - широкая каменная дорога давно стала вотчиной золотых дел мастеров и миниатюрных сувенирных лавок. Я проследил взглядом по мосту на другой берег и зацепился за тонкую фигурку в плаще, вышедшую из дальнего магазина.
   В свете фонарей на мгновение блеснула яркая светлая макушка над чёрным кожаным воротом, когда юноша при прощании приподнял шляпу.
   Вас могут смутить мои утверждения о том, что Арн был широк, а я смог разглядеть некую персону на далёком берегу да ещё и в сумерках. Позволю себе напомнить, что я уже говорил об особенностях гомункулусов. Да, моё тело когда-то принадлежало человеку, но это было очень давно и с тех пор оно пережило магическое перерождение.
   Не мешкая, я пошёл по мосту, стараясь не упускать взглядом своего подопечного. Матрона Маргарита очень хорошо успела узнать господина ди Ландау за три месяца, что он служил под её началом. Юноша намеренно удалялся от центра города в менее спокойные по вечерам районы. Судя по расслабленной походке, нахально прикуренной сигарете и самодовольному виду, он явно нарывался.
   Ди Ландау свернул в один из проулков и начал петлять по старинной улочке. Здесь дома были уже проще, нежели в центре. Штукатуренные, а не облицованные камнем, связанные паутиной верёвок, на которых сушилось бельё. Свет фонарей с набережной давно померк. В лучшем случае улочку освещало чьё-то высокое окно.
   Следовать за юношей было просто - въедливый запах сигарет стелился за ним шлейфом. Наконец он выбрал подходящее место для драки - ещё более тёмный проулок, чем тот, по которому он шёл.
   Парень встал около угла, докурил сигарету и сильным щелчком отправил окурок в темноту. Алый тухнущий огонёк на мгновение блеснул в чужих не слишком-то добрых глазах, и тут же послышался хриплый голос:
   -Эй, ты, слышь, хлыщ в плаще. Не сори на нашей территории.
   Из проулка выступили трое местных молодчиков. Таких же горячих и юных задир, вроде моего подопечного, только одетых попроще и поскромнее, видимо, чтобы не запачкаться, шатаясь по задним дворам. Я услышал тихие щелчки. Примерно с таким звуком выдвигалось лезвие на механическом ноже для заточки перьев господина Евгения. Я подозревал, что эти трое точат отнюдь не перья.
   -Чего ты там вякнула, девчонка? - лениво откликнулся ди Ландау, уперев руки в бока.
   Не успел он договорить, как получил то, чего так страстно добивался - драку в трое на одного. Я в сомнении смотрел на тёмную кучу-малу, где взблескивали лезвия, откуда слышалось хриплое сопение и внезапный хруст чьего-то вывернутого сустава.
   Вмешиваться в драку было глупо. Раскидать нападавших оплеухами и вытащить юношу я мог, мне было позволено такое воздействие на людей в критических и опасных ситуациях, но... Ди Ландау ни за что бы не простил меня, отними я у него жертву. Молодые маги - ужасно обидчивые и агрессивные существа. Я очень хорошо помнил это по господину Евгению, да будет ему земля пухом.
   Приходилось ждать, пока всё кончится. Заодно я мог оценить своего будущего напарника. От господина Евгения он отличался диаметрально. У моего бывшего хозяина была хорошая школа. Та самая, где в первый же день дают в руки стальной клинок и гоняют до потери сознания по паркету. Ди Ландау тоже прошёл свою школу, только о паркете там даже и не слыхивали. Матрона попала в точку, когда говорила о намыленном угре. Даже втроём бандитам не удавалось подловить увёртливого мальчишку.
   Так драться учит улица, подворотни, быть может, даже доки, пронеслось у меня в голове, когда я заметил вполне классический райнейский апперкот. Скупое движение руки вырубило одного из нападавших, заодно уронив его на второго. Второй не удержался на ногах и растянулся на мостовой. Третий чиркнул ножом и - попал.
   -Ты мне плащ порезал, недоумок! - возмутился ди Ландау.
   Следующие две минуты он потратил на эффектное добивание. Нож улетел в одну сторону, бандит - в другую.
   Когда всё было кончено, и юноша немного отдышался, я выступил из теней и деликатно кашлянул. Мой подопечный резко развернулся в мою сторону, впрочем не выпуская из поля зрения побитых бандитов. Судя по движению его руки под плащом, он положил ладонь на рукоятку... ножа? Кинжала?
   -Чо надо? - резко спросил ди Ландау. - Тебе тоже наподдать?
   Потом он разглядел на моём костюме блеснувшие во тьме нашивки с хорошо узнаваемым гербом. Нашивка лучше всяких слов объяснила ему, кто я и откуда.
   -Матрона желает получить от вас объяснительную по поводу отсутствия на рабочем месте. Сегодня, до конца её рабочего дня, - своим самым официально-вежливым тоном сообщил я ему, глядя как вытягивается его лицо.
   Я откланялся и отбыл.
   Когда я сворачивал на улицу к набережной, я услыхал глухой удар, стон и возмущённое шипение юного дарования:
   -Такой вечер испортил, архивная кочерыжка!
  
  
   4
   Я прекрасно помню, что приказ матроны в точности звучал, как "найти и доставить". Но это был единственный способ действительно привести юношу в Министерство. Тащить его за руку или на плече было бесполезно. И опять-таки, вспоминая светлую память моего бывшего хозяина, пусть он лучше злится на испорченный вечер, чем на позорное появление на службе под конвоем. Мне разрешили использовать любые методы, но пока в них необходимости не было.
   Чтобы сэкономить время, я нанял пролётку и оказался у здания Министерства за пару минут.
   Начальники всё ещё сидели в стеклянном кабинете, пили редкий восточный чай из трав и ягод и ждали. В глазах ветеранов Министерства поблёскивал явный интерес. Более азартных существ, чем маги, просто не существует. Пусть и не все они это явно показывают.
   Увидев, что я пришёл один, патрон Бастиан нахмурился, а госпожа Маргарита вопросительно подняла брови. Я вернулся на своё кресло, куда мне позволили сесть ещё до этой истории с поисками, и замер. Начальники отделов переглянулись. Они прекрасно понимали, что я бы не вернулся, не выполнив задание. Значит, ди Ландау найден и доставлен. Но почему же его нет со мной? Я не спешил объявлять о выполнении задания и просто смотрел на стеклянный пресс с кипятком, где затейливый чайный цветок раскрывал лепестки.
   -Фил, что это значит? - наконец не выдержал патрон Бастиан.
   Выдержки у моего начальника хватило ровно на семь минут, синьора Маргарита тоже собиралась меня спросить. Она только отставила чашку и открыла рот, как дверь в отдел распахнулась от сильного пинка, и внизу объявился искомый субъект.
   Он был очень раздражён и даже не пытался этого скрывать. Господин ди Ландау, увидев, что прозрачный кабинет ещё сияет лампами и внутри угадывается силуэт матроны Маргариты, протопал к своему рабочему месту, плюхнулся на стул и резкими движениями принялся рыться в ящиках. Он выхватил из стопки чистый лист и застрочил.
   Мой начальник расплылся в улыбке довольства и бросил на коллегу многозначительный взгляд. Та поджала губы и подлила чаю в чашки. В том числе и мне. В общем-то это была моя награда и признание за пройденное испытание.
   Так что поднявшийся на ковёр к начальнице юноша застал интересный набор ветеранов Министерства, с невозмутимым видом чинно попивающих чай.
   К моему удовольствию, молодой маг всё-таки понимал рамки приличий и распахивать дверь начальницы ногой не стал. Он легко стукнул по косяку костяшками пальцев, обозначая своё желание войти и получил приглашение.
   -Прошу простить за задержку, - стараясь не глядеть на нас, буркнул юноша и положил перед сеньорой Маргаритой объяснительную.
   Строгая дама не позволила подчинённому сесть. Она сначала отставила свою фарфоровую чашечку и внимательно ознакомилась с написанным. Пожилая дама поступила очень мудро, не став распекать провинившегося юношу при нас. Этим она достигла сразу двух результатов, ди Ландау не сочтёт себя оскорблённым прилюдно, а так же, зная суровый нрав начальницы, он не мог не понимать, что его в будущем ждёт неприятный разговор. Поэтому это заставило молодого мага сдержать свой характер и чуть-чуть присмиреть.
   -Итак, раз все в сборе, я представлю вас друг другу. Это - наши любезные коллеги из Архивного отдела, патрон Бастиан и архивариус Филинио. Ты уже встречал его сегодня, - мой начальник кивнул молодому магу, я встал и поклонился, как предприсывали мои обязанности. - А это, мои любезные друзья, наш подающий надежды эксперт, Багратион ди Ландау. Не смотря на молодость, он уже весьма известен не только в Экспертном отделе, - по серьёзному выражению лица было сложно уловить, подколка ли это провинившемуся юноше или комплимент.
   Молодой маг, однако, решил, что его отнюдь не хвалят и побыстрее поклонился, чтобы скрыть, мелькнувшую в глазах неуверенность.
   -Эскперт ди Ландау, как вы знаете, по правилам оперативных отделов, запрещается вести полевые расследования в одиночку. Поэтому мой коллега был так любезен и предложил кандидатуру своего подчинённого, чтобы вы могли работать вместе. Следующее дело, которое я хотела бы вам поручить, весьма важное и не терпит осечек. Вам понадобится напарник, который сможет и подстраховать, и помочь в экспертизе.
   Вся ситуация, в которой молодой маг оказался по своей же вине, предполагала, что он не может отказаться. Тот это понял, натянул на лицо маску вежливости и протянул мне руку:
   -Это будет для меня честью работать с вами.
   Только вот глаза господина ди Ландау выдавали его недовольство, став холодными и колючими. Он словно бы ощупывал меня взглядом, изыскивая слабые места. Я видел такое выражение на лицах людей не раз, но меня это не пугало. Я снова поднялся и хотел было пожать его протянутую руку, как узкая загорела ладонь отдёрнулась. Взгляд юноши остановился на моём браслете, показавшимся из-под рукава.
   Он действительно очень хорошо учился в университете и обладал отличной памятью, которая услужливо подсунула ему нужные факты. Браслет он распознал почти мгновенно. И увидел в нём уловку, чтобы ускользнуть от неприятного сотрудничества.
   Юноша резко обернулся к начальнице и хмуро заявил:
   -Вообще-то экспертом по законодательству может быть только человек и гражданин нашей страны. Как мы можем работать вместе, если он - даже не человек?! Я отказываюсь работать с этим... существом.
   Патрон Бастиан не выдержал такой несправедливости по отношению к своему сотруднику и выдал:
   -Гомункулусы, согласно поправке от N-ого года, признаны людьми с ограниченными возможностями, потому что они обладают сознанием, разумом и волей. У них есть они все права на гражданство.
   -Я это знаю и без вас, - огрызнулся юноша. - Но это - для нормальных гомов. Думаете, я не понимаю, что значит этот браслет?! Он - преступник! О каких правах и гражданстве вообще может идти речь?
   Мой начальник сурово сдвинул брови, чтобы дать отповедь нахальному юнцу, как его опередил спокойный голос сеньоры Маргариты:
   -Во-первых, Филинио не преступник, за все годы службы он не совершил ни единого проступка, не путай его и предыдущую личность. Во-вторых, гражданство держателя ключа распространяются и на самого Филинио. Впрочем, если ты сомневаешься в личности сеньора Бастиана и его государственной принадлежности, думаю, полиция с удовольствием развеет все твои сомнения. В-третьих, я не помню, чтобы говорила о том, что наш любезный Филинио будет выступать в роли эксперта.
   Господин ди Ландау только захотел открыть рот, как в голосе дамы зазвенел металл:
   -Он поедет с вами в качестве помощника, защитника, посредника, представителя Министерства - кого угодно! - хоть в качестве няньки, если вы не прекратите вести себя подобным образом, господин ди Ландау.
   От этой суровой отповеди мы все втроём поёжились и немного сжались. Иногда хрупкая сеньора пугала не меньше, чем стальной демон из глубин нижних миров, призванный колдуном Магистрата.
   -Впрочем, не стоит вечером обсуждать подробности предстоящего вам дела, - через некоторое время более спокойно добавила она. - Сегодня уже поздно, давайте продолжим завтра с утра.
   Она приветливо кивнула нам с патроном Бастианом:
   -Любезный друг, спасибо, что нашли время заглянуть к нам.
   Ветераны магии и документов раскланялись, и мы отбыли в свой отдел. Молодой маг решил, что это и к нему относится. Он тенью проскользнул к двери кабинета, но был остановлен властным:
   -А вас, господин ди Ландау, я попрошу остаться. Мы с вами ещё не закончили.
   Похоже, перспектива заполучить вполне официальную няньку его здорово напугала. Замер на месте он мгновенно. Дверь за нами закрылась, и дальнейшее развитие этой драмы осталось окутанным для нас покровом тайны. По молчаливому согласию начальника и подчинённого, мы были счастливы, что этот секрет остался для нас секретом.
   Патрон Бастиан распрощался и отбыл со службы. Его давным-давно уже ждали домашние. А я, прежде чем удалиться в свою комнату в дормитории для работников Министерства, заглянул в архивную библиотеку и взял дайджест с эфемеридами светил, предоставленный Государственным Астрономическим Обществом.
   Моя старая привычка, оставшаяся ещё после господина Массимо, да будет его дух в спокойствии, - составлять звёздные карты своих хозяев. Нельзя сказать, что я мог бы стать великим предсказателем. У меня не было таланта, но я помнил значения и кое-что понимал в путях звёзд.
   Дату рождения господина ди Ландау я помнил из его дела, так что составить диаграмму не составило большого труда. Одного взгляда на общую форму мне хватило, чтобы понять, как будет непросто с этим юношей. В его душе зияла дыра, которую он стремился заполнить любыми силами. Рядом с Полуденным Владыкой стояли два лика Ночной Владычицы - тёмный и светлый, как два духа, каждый нашептывающий своё. Колебания между светом и тьмой. Полуденный Владыка сидел в Горних Высях. Упорство, практичность и трудолюбие с одной стороны, а так же твердолобость и упрямство с другой. Хозяин Разума и Голоса был в своём дворце, на Предгорьях. Острый разум и быстрое аналитическое мышление, а так же мелочность, мстительность и критицизм. Повелитель Воли, охранитель всех магов, остановился в Рифах. Обещание истинного могущества и амбиции, но и крайняя вспыльчивость, неумение держать себя в руках. Повелитель с лёгкостью расколотит чужую жизнь, если молодой капитан повернёт не туда, на гибельные скалы в щепы, или вознесёт его на вершину славы, если тот пройдёт испытание. Испытания, которые престояли, учитывая всю картину, предстояли нешуточные. Настоящая битва в душе между Светом и Тьмой. От таких передряг ломались и очень сильные люди, но выдержавшие их становились великими.
   Патрон Бастиан был прав, действительно многообещающее сочетание. Неудивительно, что у юноши был такой мерзкий характер. Он мечется, он ищет. Он часто находит и побеждает, но так же часто теряет и проигрывает. Он ещё не определился. До того времени, как Хранитель Границ спросит молодого мага о том, кто он, чем он стал, чего добился, осталось не так уж много времени - каких-то шесть лет.
   Сеньора Маргарита тоже была права. Ди Ландау нельзя было оставлять одного. Ему нужен был напарник, который может то, что не может сам Багратион. Такой, который закроет дыру в душе, который станет поддержкой, пока молодой маг не станет по-настоящему взрослым.
   Такой задачи передо мной не стояло даже с Евгением. Говорят, что чем сложнее проблема, тем интереснее её решать. Возможно, так и было. Но сначала предстояло всё обдумать.
  
   5
   Утром патрон Бастиан волновался за нас двоих. Гомункулусы не подвержены таким сильным эмоциям, как люди. После того, как я сдал дела в архиве, но до того, как я отправился под начало сеньоры Маргариты, он позвал меня к себе.
   Мы провели в молчании десять минут, пока глава отдела собирался с мыслями. Я же просто сидел и отдыхал. Наконец патрон вынул из ящика стола две вещи: запаянный коробок на цепочке и... револьвер с пулями к нему.
   -Мы посовещались с Ритой, и решили, что эти вещи тебе будут необходимы. Здесь, - он поднял коробок. - Кусочек плоти ди Ландау. Он очень проблемный, наверняка, попытается от тебя удрать. Такое уже было. Это затем, чтобы ты его не потерял. Слово Силы написано на обороте, запомни его. А это, - он протянул мне оружие. - на всякий случай.
   Я удивлённо посмотрел на него. Что-то неслыханное происходило в моей жизни. Чтобы гомункулусу с браслетом было доверено оружие? Не может быть, что мне позволят стрелять в людей. Патрон понял, какие сомнения меня гложут и объяснил:
   -Это транквилизатор. Медведя не свалит, но человека вырубит на пару часов. Используй по своему усмотрению. Я очень надеюсь, что тебе не понадобится ни то, ни другое, но ребятам из Аналитического отдела чем-то не понравился прогноз. Остальное уже получишь в Ритином отделе.
   На этом мы с ним распрощались. Патрон крепко пожал мне руку:
   -Будем тебя ждать всем Архивом, Филинио.
   Я осторожно, чтобы не поранить человека, ответил ему на рукопожатие.
   Револьвер и пули я положил в карман. Я никогда раньше не носил оружия, поэтому кобуры у меня не было. Патрон любезно показал мне, как ставить револьвер на предохранитель, как целиться и как его заряжать.
   После недолгого раздумья я намотал и закрепил цепочку на руке, а плоский коробок удобно спрятался под широкий браслет. Слово Силы я запомнил, но полагаться только на магию я не собирался.
   Люди - очень активные создания. Они бесконечно связаны с окружающим миром. Они дышут, движутся, пахнут, говорят. Не даром же есть песня "походку любимого сердце узнает". Это даже не магия, это химия, физика, физиология. Так привыкнуть к строению и особенностям организма другого существа, чтобы распознавать его на расстоянии всеми своими органами чувств. За долгие годы общения, мы с предыдущими хозяевами, привыкали друг к другу. Это был естественный процесс. Пусть он занимает довольно долго времени, но прежде, чем мы доберёмся до места, у меня будет возможноость выявить и запомнить особенности моего... напарника.
   Непривычное слово оказалось неожиданно приятным. Само собой, я не строил иллюзий о том, что по этому поводу думает юный маг. Он уже все прекрасно продемонстрировал вчера. Но сама эта должность... Какое же невероятное доверие мне оказано!
   В Экспертном отделе меня встречала целая делегация. Сначала меня подхватил господин Луи. Он тут же вручил мне пакет с бумагами.
   -Это ваши документы. Тут удостоверение, билеты на поезд, карта, предварительный прогноз аналитиков, список лиц, с кем вы можете связаться в Бергенте. А тут, - он извлёк из своей папки ещё один конверт. - ваше персональное задание, пожалуйсте ознакомьтесь с ним здесь. И, - он подсунул мне документ, - распишитесь в получении.
   Он закончил и передал меня с рук на руки местному завхозу. Тот без вздохов, но с горестным видом, осознав, что ещё к им собранным для меня вещам понадобится кобура для револьвера, всё-таки принёс одну и помог мне подогнать ремни.
   Далее он ознакомил меня с содержимым чемодана. У меня никогда не было столько вещей! Обычный мой набор - две пары рабочей униформы (основная и на смену), бельё, бритва и зубная щётка - был расширен на плащ, зонт, аптечку, блокнот, карандаш, папку для бумаг и... деньги.
   Страдание завхоза было написано на его лице, когда он передавал мне приятно хрустящий и звякающий кошелёк.
   -По возможности собирайте чеки и расписки, чтобы после отчитаться о тратах, - процедил он. - Сеньора Маргарита, конечно, безмерно вам доверяет, Филинио, но она просила передать, чтобы вы ни за что не давали этому молодчику на сигареты, даже если он попросит.
   Я кивнул, собирая все вещи обратно в чемодан.
   -Ни в коем случае! - возмутился завхоз. - Что вы делаете!
   Я удивлённо посмотрел на него.
   -Не кладите все деньги в одно место, - проворчал тот. - Бестолковый гомункулус, у вас их вытащат их в первые пять минут на вокзале!
   Ещё пять минут мы с ним под смешки клерков и ухмылки офицеров разбирались с деньгами и раскладывали их по карманам. Я неожиданно столкнулся с тем, что траты бывают разных видов и к каждому виду необходима своя стратегия. Например, чтобы быстро купить свежую газету при себе в ближайшем кармане стоит иметь немного мелочи, а для того, чтобы расплатиться за ужин или гостиницу можно спокойно достать кошелёк и вынуть более крупные купюры. Люди, привычные к этому порядку, совершающие покупки каждый день, смотрели на меня со смехом и жалостью. Что поделать, самые мои крупные покупки были табак и газеты для господина Евгения. Самому мне никогда ничего не было нужно. Наконец усталый завхоз оставил меня в покое.
   -Если что, пусть ди Ландау за вас платит, - проворчал он. - Ему полезно будет немного подумать о других.
   -А если он не будет вас вовремя кормить, Филинио, зажарьте и съешьте его, - посоветовал один из клерков под общий хохот.
   К тому времени в отделе появился упомянутый сеньор. Услышав последние слова и смешки коллег, он фыркнул и грохнул свой чемодан на стол.
   Завхоз зыркнул на него и с ворчанием, что кто-то скоро сам будет свой стол полировать и покрывать лаком, ушёл в свои владения. Клерки расселись по местам, а к ди Ландау подошёл Луи:
   -Сеньора Маргарита уже ждёт вас двоих.
   Мы направились в верхний кабинет, оставив свои вещи у стола молодого мага. Стоило нам поздороваться с начальницей, как послышался какой-то шум внизу. Мы с госпожой Маргаритой окинули взглядом нижний кабинет, увидев дым и суматоху. Источником дыма был стоящий на столе чемодан мага. Несколько клерков кинулись открывать окна и двери. Из-за наших спин послышалось ехидное:
   -Хе-хе-хе!
   -Ди Ландау, извольте объясниться! - рассерженно повернулась к сидящему к кресле юноше.
   -Всего-навсего ловушка для дураков, сеньора, не люблю, когда копаются в моих вещах.
   -Из-за таких проделок вы никогда не заслужите любовь коллег, - проворчала начальница, усаживаясь за стол.
   -Никогда не хотел, чтобы меня любили всем отделом, - не остался в долгу парень, и я понял, что нам с ним долго и упорно придётся отрабатывать навык держания языка за зубами.
   Нельзя же так при дамах.
   Впрочем, эта дама уже ничему не удивлялась. Ей явно хотелось отправить ходячую неприятность на задание, чтобы хотя бы несколько дней не видеть наглеца.
   Она на всякий случай прожгла юношу взглядом поверх очков и сказала:
   -Надеюсь, это последняя ваша проделка на ближайшие две недели. Теперь, о вашем задании. В Бергенте местным специалистам не удалось обновить щиты и они запросили помощи от нас. Филинио, всю магическую часть работы оставьте на господина ди Ландау. Вы должны будете присматривать за юношей и по возможности помогать ему. Багратион, вы свою задачу уже знаете. Не забывайте быть любезным с нашими коллегами. Всё-таки вы официальное лицо из столицы.
   Молодой маг кивнул.
   -И постарайтесь поладить между собой, - было последним напутствием от почтенной дамы. - Иначе нам придётся снять вас, господин ди Ландау, с оперативной работы.
   Я увидел, как уголки губ юноши поползли вниз, но он сдержался и промолчал. Мы поклонились сеньоре Маргарите и покинули её кабинет. В отделе ещё кое-где плавали обрывки странно пахнущего дыма, но никто ничего не сказал молодому магу, забравшему свой чемодан.
   Я думал предложить свои услуги, но потом отказался от этой мысли. Судя по всему господин ди Ландау очень дорожил своим багажом и не желал, чтобы до него дотрагивался кто-то чужой. Мне очень не хотелось попадать в его "ловушки", это было бы не самым лучшим началом нашего сотрудничества.
   Мы наняли повозку и как только оказались в тесной кабинке, защищающей от противного зимнего дождя, мой напарник, что называется, взял быка за рога.
   -Значит так, Фил, - уставившись на меня холодными светлыми глазами, сказал он. - Во-первых, не смей сокращать моё имя, иначе я тебя пристрелю и скажу, что так и было. Во-вторых, не лезь к моим вещам. В-третьих, не вмешивайся в мои дела. В-четвёртых, держись от меня подальше. И тогда мы поладим. Ты понял?
   Я внимательно посмотрел на него. Больше всего он сейчас напоминал дикого зверька, запертого в клетке с другим зверем, который был в разы больше и опаснее. Маленький зверёк раздувался, пушился и шипел, чтобы казаться внушительнее и страшнее.
   Трогать его в таком состоянии не стоило, я бы с удовольствием подождал, пока он ко мне привыкнет, но молодому магу требовался ответ.
   -Понял, - спокойно сказал я. - Я могу выполнить первые три ваших условия, господин ди Ландау, но четвёртое идёт вразрез с полученными мною инструкциями. Можем ли мы прийти к компромиссу?
   -Ты что, собрался за мной и в уборную ходить? - проворчал недовольный юноша.
   Спокойный тон сделал своё действие и он, всполошённый покушением коллег на свой чемодан и внушением сеньоры Маргариты, начал немного успокаиваться. Я не стал отвечать на этот выпад, ожидая более конструктивного предложения.
   Эксперт это понял и фыркнул:
   -Отлично! Тогда не путайся под ногами, не стой у меня за спиной и не пялься на меня, когда я буду работать. Так тебе понятно?
   Я кивнул:
   -Вполне.
   А про себя подумал, что я впервые за много лет выезжаю из столицы. Я ни разу не видел ни Бергенты, ни моря. Мне казалось, что новых впечатлений будет вполне достаточно, чтобы удовлетворить моё пусть небольшое, но любопытство, а так же не создавать дискомфорта юноше.
   Я с удивлением понял, что волнуюсь. Мне предстоял дальний путь, новые лица, новые земли и... паровозы!
   Я не стал заглядывать в билет, чтобы не портить себе сюрприз. В одной из строк на картонном документе указывался тип поезда и вагона. Скорее всего, осмотреть локомотив не будет возможности, но я собирался полюбопытствовать, пройдя состав из конца в конец.
   Возможно, это и к лучшему, что мой напарник столь нелюдим. Ему будет приятно отдохнуть от моего общества, а мне - увидеть то, о чём я только читал. Я оставил свой альбом в комнате дормитория, но прекрасно помнил каждую заметку.
   Волнение моё усиливалось с каждой минутой. За три года я не удосужился посетить здание нового вокзала железной дороги. Впрочем, досуга, как такового у меня не существовало в принципе. Прошу простить, за каламбур.
   Я знаю, что у многих людей сутолока в популярных местах вызывает ступор из-за шума и мелькания. У меня нет такой проблемы, я привык к обилию окружающих меня персон. Тем более, что в Министерстве вцелом, и в Архиве в частности всегда большой поток постителей. Поэтому скорее худощавый ди Ландау следовал за мной, нежели я за ним. Ему было удобно, потому что передо мной люди, видя массивную фигуру, расходились, а молодому магу пришлось бы пропихиваться. С его тяжёлым чемоданом это было бы несподручно.
   Среди толпы высокий рост - подспорье, когда нужно соориентироваться. Когда я останавливался, юноша недовольно шипел и командовал, куда повернуться, чтобы определиться с направлением. Это была не первая его поездка, так что он знал, куда идти.
   Мы остановились у медной доски, где было вывешено расписание и электрическими огнями разного цвета показывалось время отправления и прибытия. До нашего поезда оставалось ещё полчаса.
   -Стой тут и никуда не уходи, - буркнул ди Ландау, всучив мне свой багаж.
   Он затерялся в толпе во мгновение ока. Шляпки и сюртуки скрыли невысокого юношу. Я не боялся, что он схитрит и бросит меня на вокзале. У меня был свой билет и я мог сам пройти на поезд.
   Пока у меня было время, я потратил его на осмотр вокзального помещения. Инжинеры-проектировщики создали нечто невероятное. Трёхэтажное здание со стеклянным куполом вписалось в старинный облик города. Стальные арки поддерживали высокий свод, а пиллоны обвивали наши традиционные драконы с электрическими лампами в пастях.
   Пол был мощён класической шахматкой, а вверху витражом светился герб Солернии, даже в этот хмурый день он сиял золотом и лазурью - Король-Дракон танцевал в небесах.
   Наконец я почувствовал движение рядом, и передо мной появился мой напарник. Он был чуточку взъерошеннее, чем обычно, но с довольным видом прижимал к себе свежую газету, какие-то журналы и непочатую пачку сигарет. Юноша кивком приказал следовать за ним и ужом ввинтился в толпу.
   Ди Ландау был прав, стоило нам сдвинуться с места, как приятный женский голос, усиленный магией, после мягкого перезвона колокольчиков объявил:
   -"Шестой Скорый" прибывает на вторую платформу. Просим пассажиров пройти на посадку.
  
   6
   Не знаю, бывало ли с вами такое. Нечто, что вы видите в первый раз, кажется вам знакомым. Как будто бы полустёршееся воспоминание?
   В клубах дыма и пара, дыша раскалённым металлом на нас надвигалась железная туша. Она воздвигалась над нами, закрывая всё пространство своим горячим шлейфом. В грохоте и шуме слышался особый ритм, как будто это была поступь гиганта. Под ногами сотрясалась мостовая.
   Гомункулусы не видят снов. Я знаю, что это такое, мне объяснили мои прежние хозяева. Я не мог увидеть это зрелище ранее, во сне. И тот, другой, скрытый под слоем печатей тоже не мог видеть нечто подобное в прошлой жизни. Тогда поездов просто не существовало.
   Но это видение приближающегося огромного пышущего жаром чудовища было мне знакомо. Настолько знакомо, что ввергло меня в ступор, и я создал не самую приятную ситуацию на перроне, когда внезапно замер, и следующим за мной людям пришлось меня огибать.
   Ди Ландау, не заметив, что я остановился ушёл на несколько шагов вперёд. Услышав недовольные возгласы пассажиров он обернулся и поспешил вернуться ко мне:
   -Чего ты встал? - он нелюбезно толкнул меня в бок. - Идём, ты мешаешь!
   Я даже не почувствовал его жеста и не сразу понял, что он обращается ко мне. Ди Ландау ухватил меня за лацкан кителя и потянул за собой.
   -Бестолковый гом, одни проблемы с тобой!
   Я шел, не вполне осознавая, где нахожусь. В дыму и паре все казалось нереальным. Вокруг были громкие звуки и странные размытые силуэты. Я был настолько ошарашен, что даже забыл взглянуть на локомотив поближе, когда мы проходили мимо.
   Очнулся я уже в вагоне. Совершенно не помню, как протягивал билет кондуктору, но на картонном корешке появилась дырочка от его щипцов.
   Мы вдвоём заняли небольшое купе с мягкими плюшевыми диванами. Стены были обшиты деревом и тканью. Создавалось впечатление, что ты находишься в обыкновенной жилой комнате, если бы только она не покачивалась в такт стыкам рельсов.
   Ди Ландау сидел напротив, скрестив руки на груди, и внимательно на меня смотрел. Нас разделял закруглённый стол, на котором валялись небрежно брошенные газеты, журналы и билет молодого мага. Заметив, что мой взгляд приобрёл осмысленность, он довольно грубо спросил:
   -Прочухался?
   Я вздрогнул, моргнул и кивнул. Моя память никак не желала расставаться с видением прибывающего поезда, подсовывая мне его снова и снова.
   -Я уж думал, что у тебя крыша от обилия впечатлений поехала, - проворчал юноша.
   -Ранее, я ни разу не видел паровоза, - с трудом подбирая слова, проговорил я. - Мои извинения за доставленные неудобства.
   -Перед другими людьми извиняйся, - он ещё ворчал, но уже заметно расслабился, когда ему стало ясно, что я не сошёл с ума и не сломался. - Встал столбом посреди перрона. Если ты такой впечатлительный, то хоть заранее предупреждай!
   Молодой эксперт снял шляпу и метко закинул её на крючок для одежды. Он явно чувствовал себя как дома: развалился на диванчике и раскрыл сегодняшнюю газету. Я обратил внимание, что все купленные им журналы содержали в своём названии слово "Наука" в разных формах и всячески относились к этой дисциплине. "Научные достижения", "Глас прогресса", "Научный взгляд", а так же дайджесты с последними патентами в физики, химии и механике. Судя по количеству литературы запасливого мага, нам предстояло долгое путешествие.
   Я отодвинул штору с набивным цветочным рисунком и выглянул в окно. Мимо нас степенно проплывали дома и скверы. Вот тенью на нами пронёсся пешеходный мост. В черте города поезд шёл очень медленно, но всё равно я не узнавал мест. Все казалось каким-то другим, как будто обшитое деревом купе переместило меня в странным мир. Я ни разу не видел эти дома с обратной стороны. Наконец высокие трёхэтажные дома кончились, и я увидел родной город, ступеньками и терассами поднимающийся вверх. В центре, над всеми домами золотом полыхал шпиль королевского дворца. Чуть ниже - лазурный купол главного собора. Слева я узнал строгие синие крыши нашего Министерства. Где-то вдалеке ярким пятном белого мрамора вспыхнули и пропали танцующие драконы на крыше Оперы, а через квартал от них гребнем высились крыши Университета.
   Мы прогрохотали по Новому мосту через Арн, и поезд вырвался на свободную равнину. Он набрал скорость и побежал среди зелёных, отдыхающих полей и дремлющих зимой апельсиновых и оливковых рощ. Мы ехали со скоростью очень спешащего дилижанса, но ритмичный стук колёс не пугал, сглаживая впечатление от бешеной скорости.
   Солерния - страна гор и предгорий. Говорят, давным-давно, когда Король-Дракон облюбовал это место, от его жара земля стала мягкой и плавилась. Поэтому где он проползал - остались долины, а где лежал или ходил - вся почва вздыбилась под тяжёлыми лапами и вознеслась скалами вверх.
   Серый дождь плотной дымкой окутывал дальние холмы и стучал в окно. Моё волнение улеглось. Я смотрел на такой знакомый, типичный солернийский пейзаж. Если не обращать внимания на близкие объекты, сливающиеся в одну полосу, а смотреть вдаль, то это было похоже на путешествие в коляске.
   Три года я не покидал столицу после печальной кончины господина Евгения. Вот так совершенно неожиданно за какие-то сутки у меня началась новая жизнь. И я окончательно это осознал, когда поезд, моё мифическое чудовище, мчал меня прочь от столицы, от сиятельной Латаны, навстречу морю и ветру.
   Моё созерцательное настроение прервал молодой маг. Он дочитал последнюю статью и отложил газету. Некоторое время от разглядывал меня, потом посмотрел в окно, в серые сумерки, поёжился, затем открыл стеклянную створку и выкурил сигарету.
   -Скучища! - высказался эксперт через некоторое время. - Нам ехать больше суток.
   Я кивнул, обозначая, что мне это известно, хотя сам никакой скуки не испытывал. Как можно скучать, глядя в окно движущегося экипажа?
   -Ты всегда такой разговорчивый или погода на тебя действует? - спросил молодой маг.
   Я задумался, как ему ответить, но не успел сказать ни слова, когда напарник подскочил будто на пружинках:
   -Точно! Надо подкрепиться!
   И умчался из купе прочь, только хлопнула створка двери. Я не пошёл за ним, подумав, что не стоит оставлять наши вещи без присмотра. И прекрасно понимал, что молодому магу надо побыть одному, осознать, что на него никто не давит, никто за ним не следит. В общем, вздохнуть спокойно и почувствовать себя свободным.
   Юноша пропадал где-то не меньше двух часов. Явился он довольный, чуть раскрасневшийся, словно долго бежал или подставлял лицо ветру. Его светлые волосы стояли дыбом и он, плюхнувшись на диван, начал их приглаживать пятернёй.
   -Вагон-ресторан - там, сходи, перекуси, время обеда уже давно миновало, - предложил молодой эксперт.
   Я кивнул, взял деньги и покинул купе. И тут же понял, до чего мой напарник шустрый малый. Он носился по вагону, на ходу приноравливаясь к трясущемуся полу и ходящим ходуном стенам. Я же никак не мог попасть в ритм и меня здорово заносило. Масса моего тела сыграла со мной злую шутку. Пришлось остановиться на мгновение, перевести дух и прислушаться к себе. Если уж такой молодой человек, как господин ди Ландау, смог приспособиться к тряске на ходу, то и я смогу. Гомункулусы сильнее людей и наша нервная реакция более совершенна.
   Я снова пошёл, но в этот раз учитывая ритм колебаний вагона. Теперь у меня получалось намного лучше, но на всякий случай я всё равно придерживался рукой за лакированную стену.
   -В первый раз путешествуете поездом, сеньор? - с пониманием спросил кондуктор и предложил свою помощь.
   Я вежливо отказался, мне действительно хотелось всё сделать самому.
   Перейти из одного вагона в другой оказалось не так сложно, как я себе представлял. Я читал, что для подстраховки пассажиров предприимчивые райнейцы придумали перегородки-тамбуры, защищающие от непогоды. Тем более дамам наверняка было бы страшно делать шаг, если бы они видели под собой уносящуюся с бешеной скоростью землю. Наши поезда были оснащены по последнему веянию техники, поэтому проблем не возникло даже у меня.
   Как я и хотел, я позволил себе прогуляться по всему составу и сначала направился в хвост, где с удобством расположились богатые пассажиры. Наш вагон второго класса заметно отличался от вагонов первого и третьего класса в худшую и лучшую сторону соответственно. В первом классе предлагались просторные комнаты с душем, гардеробной и баром. Здесь всё дышало благородством и богатством: дорогие сорта дерева, тканей и хрустальные лампы. Изящный вагон не пустовал, две из трёх комнат были заняты. Я увидел лишь выходящего из купе благородного сеньора в прекрасно сшитом светло-сером костюме. Он, с уважением поглядев на нашивку на моём сюртуке, приветствием приложил пальцы к шляпе. Я в ответ поклонился.
   Кондуктор вагона первого класса был так любезен, что даже устроил мне небольшую экскурсию с чувством описывая достоинства своих владений. Я поблагодарил его и отправился исследовать дальше.
   Вагоны второго класса я миновал, потому что уже ознакомился с их содержанием самостоятельно. Зато третий класс мне напомнил Латанский рынок. Не те строгие и великолепные галереи из мрамора, а стихийную ярмарку, возникающую каждые праздники на всех площадях. Здесь шума и гама было больше. Не только из-за близости к паровой машине, но из-за обилия людей. Здесь вагон никто не разделял на отдельные помещения, тут находились лавки со спинками и каждый располагался, как мог. Кумушки в соломенных шляпках толковали с товарками и соседками, их мужья не отставали от жён, а дети носились по всему вагону, сбивая всех с ног. Кто-то с аппетитом ел, благоухая чесночной колбасой на весь вагон, рядом сидел скромный священник в поношенной рясе и благовоспитанно читал Кодекс. Через несколько сидений чуть подвыпившая молодёжь резалась в карты. По вагонам ходили торговцы с лотками, загруженными всякой всячиной.
   Я прошёлся туда-обратно до угольной платформы с углём, стараясь не пялиться на окружающих, хотя мне было любопытно. Сделать вид, что я куда-то следую по делам, мне было не сложно, поэтому мой интерес особо никого не задел.
   Я оценил мудрость сеньоры Маргариты, отправившей ди Ландау вторым классом. Это было не слишком разорительно для Министерства, но заодно снижалась вероятность конфликта с окружающими. Думаю, что в вагоне третьего класса как минимум случилась бы драка по вине моего подопечного и его несдержанного языка. Я мысленно поблагодарил начальство за предусмотрительность и комфорт, с которым я тоже мог путешествовать.
   И как окончание моего исследования - я проследовал в вагон-ресторан. Он ничем не отличался от столичных заведений, разве что движущимся за окном пейзажем.
   Подвижный официант помог мне определиться с выбором и тут же принёс заказ.
   Не могу сказать, что у меня есть какие-то особые предпочтения в еде. У меня нет необходимости выбирать еду по вкусовым признакам. Это не значит, что я не чувствую или не различаю вкуса, просто в этом вопросе я безразличен. Для меня намного важнее энергетическое содержание пищи. Поэтому пирог с почками, маслинами и сыром пришёлся как нельзя кстати.
   Питательная еда настраивает не только людей, но и гомункулусов на добродушный лад. Поэтому я, вернувшись в наше купе, не стал возражать, когда молодой маг, дочитавший свои журналы, подскочил, заявил:
   -Я к соседям, меня пригласили на партию в свит.
   Он, не дожидаясь моего согласия, выметнулся за дверь и вскоре я уже слышал его весёлый голос где-то в конце вагона.
   Я снова уставился в окно и смотрел до тех пор, пока сумерки не потемнели и не укутали поезд плотной пеленой. Я сам не заметил, как задремал.
   Я слышал, когда пришёл молодой маг. Он был явно доволен и тихо насвистывал популярный мотивчик. От него пахло табаком и алкоголем. Молодой человек устроился на соседнем диване и затих.
  
   7
   В середине дня мы прибыли в Бергенту. Господина ди Ландау встречали на вокзале родственники. Оказалось, что он долгое время жил с матерью в этом городе и до отъезда успел дать ей телеграмму.
   Я был удивлён, но молодой маг проявил себя с неожиданной стороны - как почтительный и любящий сын. Увидев родное лицо он кузнечиком соскочил с подножки, кинулся навстречу и низко поклонился, приложив руки к сердцу. Тоненькая хрупкая женщина с рыжими волосами, собранными в две косы, со слезами на глазах обняла сына и поцеловала. Только после этого юноша позволил себе обнять мать.
   Рядом с ними стояли высокая светловолосая женщина и мужчина, такой же рыжий, как и родительница моего напарника.
   -Дядя Рикардо! Тётя Магдена! - повернулся к ним ди Ландау, так и не выпуская мать из объятий. - А где Лючи?
   -Пока кое-кто на поездах катается, Лючи учится, - со смешком сказал мужчина, забирая у юноши чемодан.
   Я просто стоял рядом, ожидая, пока на меня обратят внимание. Прерывать семейные разговоры мне казалось некорректным. Торопиться мне было некуда, я всё равно не знал, куда идти.
   -Давайте двигаться домой, - поторопила всех Магдалена. - Мы перрон перегородили.
   -Один момент, коллегу на министерскую гостиницу соориентирую, - наконец вспомнил обо мне ди Ландау.
   Мужчина и две женщины укоризненно уставились на него.
   -Юноша, ты в столице посеял своё гостеприимство? - покачал головой Рикардо. - Сейчас обратно за ним поедешь.
   -И в самом деле, - сказала матушка мага. - Неужели ты бросишь молодого человека одного в незнакомом городе?
   -Тем более, что комнат дома хватает, - нахмурилась Магдалена.
   -Во-первых, он не молодой, во-вторых, он не человек, а гомункулус, - обиженно прошипел ди Ландау.
   Рикардо расхохотался, хлопая себя по бедру:
   -Ну надо же, коллега - гомункулус. Видать, людей ты совсем достал? - прозорливо заметил он.
   К его смеху присоединились дамы, и я впервые увидел, как у мага краснеют от стыда уши. Он замолк и уставился на носки своих сапог.
   -Простите моего сына, он иногда бывает неловок, - поклонилась мне рыжеволосая женщина. - Будьте нашим гостем.
   Все трое представились мне ещё раз, так я узнал, что семейное имя Рикардо и Магдалены - Пассеро. Матушку моего напарника звали Тамариной ди Ландау. Я тоже назвал своё имя в ответил им поклоном:
   -Простите за беспокойство.
   -А кланяться ему было необязательно, - пробурчал эксперт в сторону, но всё-таки заслужил подзатыльник от дяди.
   -Что значит, необязательно? Гомункулусы, что, по-твоему, не люди?
   Молодой маг догадался промолчать.
   Его родственники провели нас по мощёной кирпичами площади, по узеньким улочкам подальше от вокзала. Одно из зданий оказалось местной конюшней, где семья оставила свою коляску, покрытую лаком вишнёвого цвета. Чемоданы закрепили сзади ремнями. На козлы сели мы с господином Рикардо, остальные уместились позади. Юноша сел рядом с матерью, а тётя устроилась напротив. Спокойные каурые лошадки без лишних понуканий двинулись с места. Зацокали копыта, выбивая из камней искру.
   Дядя моего коллеги оказался удивительно разговорчивым, он устроил экскурсию по городу специально для меня. Он показал старинные оборонительные башни, сложенные из огромных блоков, с которых началось это поселение две тысячи лет назад. Рассказал о замке князя и его знаменитейших Бергентских садах.
   Морской город, как и столица, располагался на склоне горы. Ярусы домов и дорог спускались к самому морю. Мы остановились на одной из площадей, от которой открывался великолепный вид.
   Я сначала даже и не понял, что вот этот простор и серо-синяя гладь - это и есть море. День с самого утра не радовал хорошей погодой, тяжёлые тучи обложили небо. Поэтому я сначала принял море за такую необычную плоскую и громадную долину. Когда мы стояли на холме, часть облаков разошлись и вниз прорвалось несколько солнечных лучей. Долина вспыхнула золотом, и только тогда я понял, что это - бескрайняя колышущаяся поверхность воды. Вдали виднелись несколько тёмных точек - островов, а сияющая бухта была полна кораблей и лодок, которые с такой высоты выглядели игрушечными.
   -Неплохо, а? - с довольным видом спросил господин Рикардо, будто тучи разошлись по его воле.
   -Прекрасный вид, - согласился я и ни капли не слукавил.
   По просьбе эксперта коляска сделала небольшой крюк до местного муниципалитета, где треть здания была отведена представительству Министерства. Мы с господином ди Ландау отметились, что прибыли и отрапортовали о готовности приступить к работе.
   -Завтра, - устало махнул рукой начальник отдела, сеньор Турицци. - Какая тут поездка, когда погода портится, идёт шторм, а солнце зайдёт через три часа. Встрянете ещё где-нибудь в темноте. Баграт, Эмилио утром к вам подъедет и сразу повезёт по опорным точкам, он же всё объяснит и покажет.
   Молодой маг пожал плечами, он не возражал побыть вечером с семьёй, вместо того, чтобы нестись куда-то на ночь глядя.
   Сеньор Турицци был прав, тучи стали ещё темнее, а ветер с моря - пронзительнее. Дамы закутались в шали, а господин Рикардо зябко передёргивал плечами. Лошади тоже были недовольны поездкой. На полпути до дома, припустил противный зимний дождь, и мы все изрядно вымокли, даже не смотря на поднятый у коляски верх.
   Дождь принёс сумерки и холод, поэтому огни в окнах сулили тепло и уют. Я сразу не заметил, но дом был разделён на две половины. Верхняя - несомненно жилая, а внизу располагался ресторан с забавной вывеской "Passero Rosso" (Красный воробей). Часть заведения была вынесена на улицу, где под густыми виноградными лозами стояли столы. По зимнему времени они были поставлены друг на друга и сдвинуты под навесы, чтобы не мокнуть под дождём.
   Стоило коляске подъехать, как на улицу выскочил слуга и занялся лошадями. Их быстро распрягли и увели в конюшню на заднем дворе.
   Дверь ресторана приветливо распахнулась, и мы вошли внутрь. Стоило нам переступить порог, как позади грохнуло и ливануло. Началась гроза.
   Я с удовольствием огляделся, впитывая тепло от очага. Это было милое место в рифоморском стиле. Кто-то заботливо выложил поддерживающие потолок стойки морскими ракушками и увил канатами. Столы были тяжёлые, из тёмного дерева, натёртые до блеска с клетчатыми красно-белыми салфетками. На каждом столе стояла толстая свеча.
   Пара столов была сдвинута, и рядом, расставляя тарелки, суетилась изящная юная девушка с рыжими волосами, которые выдавали её родство с господином Пассеро. Она увидела входящих, вспыхнула, заулыбалась и кинулась навстречу. Молодой маг подхватил её на руки, закружил и засмеялся:
   -Лючи!
   Девушка обняла его за шею и расцеловала в щеки:
   -Братик! Ты приехал!
   Пока они приветствовали друг друга, сеньора ди Ландау помогла мне снять мокрый плащ. Потом мой напарник представил меня синьорине Пассеро, юная девушка улыбнулась и сказала:
   -Добро пожаловать, чувствуйте себя как дома.
   Тот вечер остался в моём сердце, как одно из самых тёплых воспоминаний. Удивительное семейство приняло меня с такой любезностью и теплотой, которых я никогда раньше не видел от чужих людей.
   Нам с господином ди Ландау отвели по комнате на жилом этаже, дали время, чтобы привести себя в порядок. Когда мы спустились, был накрыт невероятный стол. Сам сеньор Пассеро, гремя сковородками и сверкая ножами, встал к плите. На мой удивлённый взгляд он только рассмеялся:
   -Я долго думал, какую дорогу выбрать в жизни. Но у моей жены идеальная фигура, не могу же я позволить ей испортиться!
   Что ж, могу вас заверить, господин Рикардо не прогадал. Я не слишком хорошо разбираюсь в кухонном искусстве, но, глядя как порхают ножи в его руках, а после - попробовав лучшие блюда рифоморской кухни в его исполнении, я преисполнился уважения к этому человеку.
   Его жена и госпожа ди Ландау составили очень приятную компанию. Я не удивился, что характер молодого мага изрядно испортился в Латане. Там он был один против всего света, а здесь его окружали тепло, забота и любовь. Мне тоже достался кусочек этих невероятных по силе чувств, за что я буду вечно благодарен двум гостеприимным семействам, которым не важно, есть у тебя браслет на руке или нет. За стенами шумел дождь, а внутри, в отличной компании было тепло и уютно.
   Само собой, всех интересовали новости столицы и дела самого Багратиона. Он хвастался напропалую своими успехами, за это над ним смеялись дядя и тётя, постоянно подтрунивая над каждым его словом.
   Наконец, сеньор Рикардо не выдержал и повернулся ко мне:
   -Ну хоть что-то из этого правда?
   Ди Ландау, нахмурился, ожидая моего ответа, а Лючи и его мать с надеждой посмотрели на меня. Я сказал чистую правду:
   -На вашего сына и племянника возлагают большие надежды. Его считают многообещающим магом и сотрудником.
   -Ого! - присвистнул сеньор Пассеро. - Глядишь, так и до министра дослужится!
   -Пусть хотя бы год продержится на службе, - рассмеялась госпожа Магдалена.
   -А что такого, представь, у нас будет родственник - министр! Я бы дочь тогда за него отдал! - засмеялся рыжий повар в ответ.
   -Папа! - ахнула Лючи, прижав ладони к мгновенно вспыхнувшим щекам.
   Я второй раз за день увидел, как у мага покраснели уши, и он тут же напустился на своего дядю.
   Пока остальные были заняты беззлобной перепалкой, госпожа ди Ландау накрыла своей маленькой ладошкой мою руку и тихо сказала:
   -Огромное спасибо вам, Филинио, на добром слове. Прошу, приглядывайте за моим сыном.
   -В этом и заключается моя служба, - я, сидя, поклонился ей.
   Чуть позже, когда приветственный вечер завершился, мой напарник поднялся наверх вместе со мной. Когда я хотел уже войти в выделенную мне комнату, он придержал меня за рукав кителя и хмуро сказал:
   -Не пытайся подлизываться к моей семье! Нечего им лгать, в Латане меня все ненавидят.
   Я видел, что от крепкого южного вина у него раскраснелись щёки и ярко блестят глаза. Молодой маг разозлился, думая, что я лгу, и был готов лезть в драку. Я посмотрел на него сверху вниз, выдерживая паузу, а потом серьёзно сказал:
   -В мои функции не входит говорить людям неправду. Не только ваша семья возлагает на вас надежды, но ваши коллеги тоже, и я в том числе. И только от вас зависит, оправдаются они или нет.
   Я осторожно отцепил его руку от моего кителя, пожелал ему спокойной ночи и скрылся в своей комнате.
   Я слышал, как он постоял за дверью, переваривая мои слова, тихо шмыгнул носом и ушёл к себе. Я очень надеялся, что он мне поверит и примет мои слова к сведению.
   Люди, когда пьяны и видят, что их собеседник тоже пьян, верят его словам безоговорочно. Ведь что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Что поделать, два бокала крепчайшего красного для меня были недостаточны, чтобы напиться.
   Впрочем, хоть до полного доверия нам с господином ди Ландау было ещё далеко, но я не собирался останавливаться на достигнутом.
  
  
   8
   Утром я поднялся очень рано, но господин и госпожа Пассеро встали ещё раньше. Когда я спустился вниз, в печи уже горел огонь, аппетитно пахло свежей выпечкой и кофе. Госпожа ди Ландау стелила свежие салфетки и скатерти.
   За одним из столов сидел крупный молодой человек с жесткими курчавыми чёрными волосами. Он с аппетитом поедал рогалики с паштетом, макая их в оливковое масло с травами и каплей бальзамического уксуса.
   -Ещё кофе, Эмилио? - спросила его госпожа Магдалена подходя к его столу с дымящимся кувшином.
   Молодой человек с готовностью подставил кружку.
   -Вот это я понимаю, завтрак! - заулыбался он.
   Я поприветствовал всех и получил добродушные пожелания с добрым утром. На передо мной появилась тарелка с ароматным омлетом и вчерашним холодным мясом. Эмилио подсел поближе, протянул мне руку и представился. Я ответил на рукопожатие и представился в ответ.
   Следующей вниз спустилась Лючи. Она была свежая, как весенний ветер, улыбчивая и сияющая. На ней было скромное синее платье с церковным знаком солнца. Голову девушки покрывала шапочка послушницы.
   -Ты разбудила это? - крикнул ей от плиты сеньор Пассеро.
   -Да, папочка, - сказала девушка. - Братик уже поднялся.
   -Поднялся, не значит - разбудился, - проворчал Рикардо, шинкуя овощи.
   Я не представлял себе, насколько он был прав. Вчера в поезде маг спал довольно долго, но нам некуда было спешить. Сегодня нас ожидали дела. Я подумал, стоит ли поторопить господина ди Ландау, как он сам появился на площадке. Он как гигантская сонная амёба в одной ночной сорочке сполз по лестнице, не обращая ни на кого внимания, прошёл по залу, вывалился во двор. На неустойчивых ногах он доплёлся до колодца, медленно набрал воды, поднял ведро и... вывернул его на себя!
   Эмилио, сидящий рядом со мной, передёрнулся:
   -Смотреть не могу, как он это делает!
   Вода оказала чудесное действие на сонного мага. Он встряхнулся и метнулся обратно в дом. Не успел я моргнуть, как он, в три прыжка преодолев зал, уже скрылся наверху, и через две минуты к нам спустился вполне очнувшийся ото сна, одетый и собранный.
   Он нашёл в углу тряпку и затёр за собой мокрые следы, не дожидаясь, пока тётя наподдаст ему полотенцем за испачканный пол. Вскоре за семейным столом сидел уже знакомый мне господин ди Ландау, бодрый и злой. Он с большим аппетитом уписал гору крендельков и пару тарелок иной снеди. Залил всё двумя кружками кофе и поднялся.
   -Всё, я готов! - сказал он. - Спасибо за завтрак!
   Мы с Эмилио тоже поднялись.
   -Вам всё равно через город ехать, подкинете Лючи до церкви? - попросила госпожа Магдалена.
   -С удовольствием, - покладисто согласился Эмилио, заслужив крайне подозрительный взгляд от мага.
   Госпожа ди Ландау протянула мне довольно большой свёрток и флягу:
   -Вы едете на весь день, - ласково сказала она. - Вот, будет вам чем подкрепиться.
   Я поблагодарил и взял свёрток.
   Министерская повозка стояла у ограды, поэтому мы не теряя времени расселись. На улице было ещё темно, солнце не встало, а небо опять хмурилось. Газовые фонари с трудом разгоняли липкий сумрак. Было холодно и промозгло, все подняли воротники и закутались поплотнее в плащи. На наше счастье, дождя не было. Улицы пустовали.
   Мы за десять минут достигли центра города, где над домами возвышался синий с золотом купол церкви. Заботливые руки посадили в каменных горшках цветы и маленькие деревья, они оживляли общую картину. Посреди площади на пиллоне сидел каменный Король-дракон, расправив крылья. В пасти у него горел круглый фонарь.
   Эмилио и Багратион проводили Лючи до дверей, пожелали ей хорошего дня, спокойной службы и удачной учёбы.
   Стоило девушке скрыться за массивными дверьми, эти мальчишки подошли к статуе. Эмилио подставил своему коллеге колено, тот опёрся и легко подтянулся на уровень колонны. Он протянул руку и принялся наглаживать драконий нос, что-то бормоча.
   -Эй, вы! - из-за угла церкви показался служитель с метлой наперевес. - Да как вы смеете! А ну пошли вон, охальники!
   Ди Ландау легко спрыгнул, и они с Эмилио, хохоча, резво припустили к коляске. В несколько прыжков они оказались на козлах, и эксперт схватил поводья. Служитель только замахнулся метлой, как коляска тронулась с места, и замах пропал впустую.
   -Попробуйте только вернуться, висельники! - крикнул служитель нам вслед и выдал такую тираду в портовом духе, что я аж вздрогнул.
   Мы попетляли по улицам, пока не перестали слышать проклятия за спиной, и ди Ландау передал вожжи Эмилио.
   -Зачем вы это сделали? - выдохнул я. - Это же святотатство!
   -Это не святотатство, - проворчал молодой маг и довольно потянулся. - Это традиция такая. Если погладишь Короля по носу по часовой стрелке три раза и скажешь ему своё желание, то оно сбудется и тебя будет преследовать удача во всех делах.
   Я поразился, как такой взрослый, образованный человек (как никак два высших образования!) может верить в такую чушь, но промолчал.
   -А особенная удача будет, если Михе тебя не догонит, - добавил Эмилио, и юноши расхохотались. - Он бывший боцман, у него такой хук с правой, что зубы одним ударом выбивает!
   Значит, тот служитель когда-то ходил на кораблях. Что ж, это объяснило его манеру выражаться.
   Я не стал отчитывать мальчишек за глупую выходку. Это было бесполезно с одной стороны. С другой - они никому не навредили. Поэтому я только сильнее закутался в плащ и сделал вид, что сплю. На самом деле я наблюдал за тем, как общаются эти двое. Судя по всему, они были старыми друзьями.
   Эмилио подкалывал мага по поводу "завоевания столицы", а тот почти не обижался. Смеялся, что как только станет министром, заберёт Эмилио к себе. Кофе приносить по утрам.
   Мне это было странно. Выходит, у сварливого молодого эксперта получалось заводить друзей и даже сохранять какие-то контакты с ними. Иначе и юная Лючи не радовалась бы так старшему брату, и Эмилио десять раз подумал, прежде чем дразнить вспыльчивого мага. В чём же была причина, что он умудрился настроить весь Экспертный отдел против себя? Или же кто-то специально его провоцировал на конфликт и раздувал вражду? Какой бы маг ни был умный и терпеливый, обычно терпение у них кончалось быстро.
   Стремление лезть в бутылку у них просто в крови. Говорят, что магами становятся потомки Короля-Дракона. Именно от него им достаётся сила управлять стихиями. За это они расплачиваются дурным характером и вспыльчивостью. Возможно, часть этих легенд - правда. Я ни разу не видел мага с хорошим характером. Даже если взять патрона или матрону, эти люди просто умеют хорошо держать себя в руках. Но я не позавидовал бы тому, кто выведет их из себя по-настоящему.
   Я прекрасно помнил поединок молодых господина Евгения с патроном Бастианом. Они здорово завели и поваляли друг друга. Их арестовали на целый месяц и заставили перекладывать испорченные ими же мостовые. На счастье никто из граждан не пострадал, а то плакала бы их карьера в Министерстве.
   В общем, я поставил себе в список задач ещё одну, посмотреть, что происходит в отделе после нашего возвращения.
   Мы ехали довольно долго, миновав старые городские ворота и новые. Прокатились по предместьям, выехали на дорогу к полям. Молодые люди, развернув карту, обсуждали маршрут. Эмилио предложил ехать с самой крайней восточной точки на побережье, ди Ландау с ним согласился.
   Я не представлял себе, что из себя представляют эти самые точки, поэтому решил подождать, чтобы увидеть из воочию и не выдавать своей неосведомлённости.
   -Кстати, а почему отец Ио сам всё не сделал? - наконец вспомнил молодой маг. - У него с молитвами всё всегда было нормально. Я помню, как он мог молниями с двух рук шарашить...
   -Отец Ио отправился в пешее паломничество, сам знаешь, от такого дела отвлекать не принято, - пожал плечами Эмилио. - Стоило ему уйти, как всё тут же сломалось. В порту говорят, что этой зимой штормит в разы чаще как раз из-за поломки.
   -Только бы не пришлось на острова плыть, - проворчал ди Ландау и поёжился.
   -Типун тебе на язык, - откликнулся его друг и коллега.
   Они оба замолчали, прикидывая вероятность такой поездки.
   Мы ехали почти час, когда вдали на продуваемом морским ветром холме показалась опорная точка. Ею оказалась гранитная тумба с вырезанной на ней стилизованным изображением Дракона Стерегущего.
   Молодой маг вылез из коляски, возложил руки на камень и замер. Потом достал сигарету и закурил.
   -Фу, вонища, - Эмилио отошёл от него подальше, демонстративно замахав руками. - Ножик, ты ничего хуже не нашёл?
   -Отстань, Тыща, - старательно дымя, проворчал ди Ландау. - Мне не ради курева, мне дым нужен.
   "Тыща"? "Ножик"? Это что, их детские прозвища? Я ещё догадывался, откуда появилось "Тысяча", кто-то удачно сократил имя Эмилио [Mille - от ит. "тысяча"], а вот "Ножик"... Интересное было детство у моего напарника.
   Впрочем, вскоре мне стало не до размышлений. Маг не пошутил, что ему нужен дым. Вонючий "Мондо рикко" давал его столько, как маленькая паровозная труба. Пронзительный ветер, как ни старался, не мог сдуть прозрачные завитки. Вокруг мага образовалось дымное кольцо, а потом тонкой струйкой поплыл вниз, под тумбу.
   Мы с Эмилио почтительно отошли к коляске, чтобы не мешать. Ни у него, ни у меня не было никаких способностей, так что помощи от нас было мало. Происходящее было понятно только в общих чертах. Каким-то образом ди Ландау проверял работу не только артефакта, но ещё сохранность подложки и изучал общую обстановку.
   Через полчаса стояния на пронизывающем ветру и пять скуренных сигарет, маг отошёл от камня, достал свой блокнот и резво застрочил грифельным карандашом.
   Он что-то высчитывал на пальцах и в столбик и записывал значения. Наконец он, хмурясь, подошёл к нам.
   -Едем к следующей.
   -Чего, всё плохо? - спросил Эмилио.
   -Отстань, я думаю, - отмахнулся от него ди Ландау. Залез в повозку, укутался в плащ и мгновенно заснул.
   Мы переглянулись, Эмилио пожал плечами. Он забрался на козлы, я сел рядом с экспертом, и экипаж тронулся с места.
   В тот день мы ещё побывали у семи тумб. Маг скурил три пачки сигарет, в результате стал сине-зелёного цвета. С каждым новым посещением он хмурился всё больше и больше. За несколько часов работы он почти наполовину исписал свой блокнот расчётами и заметками.
   Карта города и окрестностей тоже превратилась в сюрреалистическое полотно. Маг, ругаясь, исчеркал её пометками, линиями, выстраивая диаграмму из точек и прямых.
   Мы намёрзлись и сильно промокли, особенно вечером, когда возвращались сквозь налетевший с моря шторм. Вечером ди Ландау стал совсем недовольным и усталым, он огрызался на всех, в том числе и на родственников. Его почти силой заставили принять горячую ванну и выпить вина со специями, чтобы согреться. Две кружки дымящегося напитка и макароны с мясным соусом подействовали на него лучше всякого снотворного. Рикардо помог мне дотащить заснувшего мага до кровати, и этот холодный и промозглый рабочий день для меня кончился.
  
   9
   Думаю, стоит немного пояснить, чем конкретно занимался мой напарник. Тумбы были частью большого круга-заклинания, который охранял Бергенту. Сотни лет назад их установили вокруг города. Они не только давали защиту от проклятий или больших несчастий, но и... скажем так... гармонизировали общую атмосферу. Магам и священникам было гораздо легче призывать силу в таких защитных кругах. Это было словно акведук, где по специальным каналам текла энергия. И вот теперь акведук оказался разрушен, сила утекала неведомо куда, а ди Ландау искал пробой.
   Следующий и после следующий дни прошли примерно в таком же темпе. Молодой маг приказал двигаться выборочно, к тем точкам, которые он наметил. Теперь мы не подъезжали к каждой из гранитных тумб, а только к одной из трёх.
   Результатами молодой маг с нами не делился. Приходилось догадываться самим. Впрочем, мы с Эмилио довольно быстро сообразили, что полукруглая цепь протянувшихся на суше резных камней была в порядке. Хотя бы потому, что карту окрестностей ди Ландау исчертил весьма подробно. И часть точек, которые он выделили особо, находились или в море, или на островах.
   На четвёртые сутки он подготовил отчёт и явился к сеньору Турицци прямо домой, потому что это был выходной день.
   -Мне нужна лодка, - заявил ди Ландау, дождавшись, пока местное начальство ознакомится с бумагами.
   -Это не слишком благоразумно лезть в море, когда каждый день налетает шторм, - заметил сеньор. - Тем более, как ты собрался проверять те точки, что лежат на морском дне?
   -Сначала острова, - мрачно сказал маг. - Летать я не умею, так что просто достаньте мне лодку!
   За три дня активной работы он изрядно исхудал и выглядел не слишком хорошо. Его кожа посерела, а глаза ввалились. Не смотря на то, что у дяди его кормили на убой. Всё провалилось неизвестно куда. Утром он поднимался очень тяжело, даже ведро холодной воды не могло его окончательно взбодрить. Слова мага сказанные ворчливым тоном заставили начальника нахмуриться. Впрочем, он хорошо знал, как самого ди Ландау, так и сварливую природу магов. Поэтому не стал ничего приказывать, а, к моему удовольствию, поступил намного дипломатичнее:
   -Сейчас дураков выйти в море не найти, да и своими лодками никто рисковать не будет. Мне надо пару дней, чтобы найти вам судно. Ты пока отдохни, не забудь сходить завтра в церковь.
   Я прекрасно понимал, что это его предложение вызвано отнюдь не добротой и пониманием. Скорее знанием жизни в целом и магов в частности. Если сейчас не дать отдохнуть молодому эксперту, то назавтра придётся разбираться не только с испорченной цепью щитов, но и с последствиями дел психанувшего волшебника. Работа молодого эксперта требовала много сил, как физических, так и душевных, поэтому ему требовалось время на восстановление.
   Ди Ландау хотел было возмутиться, он даже рот открыл и сжал кулаки. Но почти тут же вздохнул, расслабил руки и сжал губы - у него не было сил, чтобы спорить.
   Эмилио, который присутствовал при разговоре, просиял. Он тоже здорово устал. Тем более, что перетрудившийся маг стал несносен. Его дрянной характер проявился во всей красе: он ворчал и огрызался на всех, даже на свою мать и кузину. Даже я почувствовал, что мне нужен отдых. Четыре дня на холоде и под проливным дождём отнюдь не улучшили моё самочувствие.
   Мы вернулись домой и наконец-то смогли позволить себе отдохнуть. Ди Ландау отсыпался весь день до вечера. Он выполз из постели только к ужину, чтобы съесть всё, что ему предложат, и снова забраться под одеяла.
   Я восстановился гораздо быстрее, вздремнув несколько часов днём, а остальное время помогал по хозяйству госпожам Магдалене и Тамарине. Они пытались меня отговорить, но я не привык тратить время впустую. Господин Рикардо встал на мою сторону.
   Сеньорина Лючи вернулась к вечеру усталая и промокшая. Она немного поела и тут же села за книжки. Ответственная девочка уже сейчас готовилась поступать в государственный Университет. У неё оказались неплохие способности, и больше всего на свете она хотела исцелять людей. При церкви она выполняла работы послушницы, а за это отец Ио учил её Закону Божьему и контролю своих сил. Пока священник был в отъезде, девушка просто читала книги и помогала с хозяйством.
   Госпожа Магдалена не очень-то хотела отпускать дочку невесть куда, поэтому попыталась потихоньку выведать, как в столице устроился старший брат. То, что было "нормально" для молодого человека, для юной девушки было бы неприемлимым .Пришлось её разочаровать, о жизни моего коллеги я не знал почти ничего.
   Утро следующего дня началось рано. Вся семья проснулась, позавтракала и, надев выходную одежду, отправилась в церковь. Ради такого дела поднялся даже ди Ландау.
   Я тоже пошёл с ними, несмотря на удивлённое восклицание господина Рикардо:
   -Неужто ты тоже верующий?
   Я не стал отвечать на этот вопрос. Богословие никогда не было моей сильной стороной. Я скорее руководствовался необходимостью присматривать за молодым экспертом.
   Но этого не понадобилось, бессовестный маг, стоило начаться проповеди, уютно устроился на лавке, склонил голову мне на плечо и заснул. На него возмущённо косились, но никто не стал его беспокоить. Пассеро-старшие не обращали на него внимания, а вот Лючи страшно смущалась и краснела за старшего брата.
   Он проснулся только к моменту, когда все встали, чтобы вознести хвалу Королю-Дракону, наш мир свои дыханьем согревающему.
   На этом свой гражданский долг ди Ландау посчитал выполненным. Мы вернулись в "Пассеро Россо", старшие снова занялись своим рестораном и готовкой, а младшие сели за книжки. Молодой маг ещё в самый первый день приезда обещал кузине позаниматься с ней и теперь честно выполнял своё слово.
   Целые сутки отдыха благотворно сказались на его поведении. Он был неожиданно спокоен и терпелив с Лючи, когда она что-то не понимала или у неё что-то не получалось. Я снова увидел своего напарника с новой стороны. Он действительно мог объяснять часами и исправлять чужие ошибки. Возможно, не последнюю очередь играло общение с кузиной. На милую и тихую девушку было невозможно сердиться. Госпожа Тамарина сказала, что у них с детства такие отношения: старший брат всегда опекал младшенькую и практически не давал воли своей натуре в её присутствии.
   Вечером в ресторане было очень много народу. Я заметил господина Турицци, Эмилио и множество других людей, которые были весьма хорошо одеты для провинции. Больше всего это походило на клуб, вроде тех, в которых любил проводить время господин Евгений. Только сюда приходили семьями, жёнами и домочадцами. Я заметил лишь несколько одиноких посетителей, занимавших себе по столику. В выправке одного угадывался военный чин, а второй был похож на классического сухаря-счетовода.
   Никто не говорил о работе или делах, больше обсуждались последние городские новости, испортившаяся погода, пиратские выходки на побережье. Предприимчивая госпожа Магдалена заставила племянника помогать, что вызвало шквал шуточек от гостей, что он так свою кормёжку отрабатывает. Почти пришедший в себя маг даже не огрызался, только белозубо ухмылялся и с привычной лёгкостью таскал тарелки по залу, выдающей изрядную сноровку. Через пару часов, когда все хорошенько наелись, его почти насильно усадили и заставили рассказывать последние столичные новости и сплетни. Мужчин интересовала политика и экономика, а кумушки требовали с него отчёта о последних модах. В общем, стоял шум, гам и неразбериха, но всё было очень по-семейному. Я даже подумал, что все бергентские кланы, годами, если не столетиями, знающие друг друга, воспринимали себя одной большой семьёй. Наблюдать за ними было интересно, поэтому я по возможности затаился в уголке и впитывал в себя эти лица, фигуры, голоса и разговоры.
   Засиживаться допоздна я не стал, выходные прошли очень хорошо, а теперь следовало набраться сил на завтра. Мага родственники тоже не стали мучить уборкой и мытьём посуды и тоже отправили отдыхать.
   Утром за нами снова приехал Эмилио. Мы покатили по привычному маршруту - сначала надо было подкинуть милую сеньорину Лючи к церкви. Сегодня мы впервые поехали не к городским воротам, а вниз, к морю. К воде, запаху соли, рыбы и гниющих водорослей. Мне с непривычки было тяжело привыкнуть, но ди Ландау и Эмилио не обращали на это внимания. Мне почему-то представилось, как эти два мальчишки лет десять-двенадцать назад носились тут и мешались у моряков и грузчиков под ногами.
   На марине кораблей было множество. Бесконечный шторм, длящейся уже второй месяц, не давал им выйти в море. Единственный, кто продолжал свои рейсы, был огромный белоснежный "Князь Ясень" - рейнейский паровой пятипалубный лайнер. Его устойчивость позволяла спокойно ходить даже при большом волнении. Хитрый Турицци договорился с рейнейцами, что они помогут нам выйти в море, а там, проходя по фарватеру мимо островов, спустят нашу лодку на воду.
   Я ни разу не был в портах, подобных этому. Бергента была действительно невероятным транспортным и торговым узлом. Я видел огромные склады и краны, чтобы осуществлять погрузку и разгрузку товаров. Сухие доки для починки и строительства судов. Отдельная стоянка была для военных катеров и фрегатов нашего доблестного флота, который гонял пиратов и охранял границы государства. Для частных яхт и лодок тоже было место. Целый лес мачт возвышался над пирсами.
   Из-за дрянной погоды почти все работы в порту были остановлены. Далеко в море виднелись точки - торговые и военные корабли, которые не могли подойти к берегу. Они уже месяц, судя по словам хозяина лодки, "болтались на рейде".
   Наше судёнышко подняли на борт, под недоумёнными взглядами рейнейцев. Для них выходить на такой скорлупке в бушующее море было каким-то особым видом сумасшествия. Остальные моряки были этим исключительно согласны, выразив свои сомнения труднопередаваемым, но очень цветастым морским жаргоном.
   Они довели мага до белого каления своими сомнениями и комментариями. Он не выдержал и в течение пяти минут высказывал им, что он о них думает на понятном окружающим языке. В результате, чуть не вспыхнула драка, а потом внезапно оказалось, что ди Ландау успел побиться с моряками об заклад, что он вернётся живым и невредимым. Пари было мгновенно принято, и ставки взлетели до небес.
   Эмилио только поёжился, но ни ему, ни мне деваться было некуда. Нам двоим было приказано сопровождать невыносимого мага. В тот день мы оделись как можно теплее, взяли с собой на всякий случай одеяла, фонари и запасную провизию. Что-то эта поездка на острова не вызывала у меня энтузиазма.
   Я точно знал, что маг не стал рассказывать родственникам, куда и почему он сегодня отправится. Я понимал, он не желал волновать мать, но считал его поступок безответственным.
   Мы поднялись на палубу лайнера, ожидая отправки.
   Погрузка на "Князя Ясеня" давно закончилась, все пассажиры были на борту и могучее судно, глухо рокоча и пуская клубы дыма, двинулось от пирса.
  
   10
   Довольно сложно объяснить, что я испытал в тот момент, когда оказался в одной лодке с магом и министерским служащим в шторм.
   Мне это напомнило старый детский рейнейский стишок, которым любил забавляться внучатый племянник господина Евгения: "Три колдуна в одном тазу пустились по морю в грозу..." Тогда маленький мальчишка заливался от смеха, представляя себе глупцов, решившихся на такую поезду. И внезапно я оказался одним из этих "колдунов".
   С нами попрощался весь старший состав лайнера и чуть ли не половина пассажиров, пообещав молиться за наши души. Куча людей сгрудилась у борта, чтобы поглазеть на нашу отправку.
   Когда мы проходили мимо островов, закрывающих путь в бухту, лайнер, всё ещё не разогнавшийся до своего полного хода, опустил лодку вместе с нами на воду. Ди Ландау и Эмилио тут же отцепили шкерты, и наше судёнышко отправилось в самостоятельное плавание. Я готов был поклясться, что наверху заключаются пари, на какой секунде наша парусная крохотулечка (по сравнению с громадным бронированным боком лайнера) пойдёт ко дну и придётся кидать нам спасательные круги и канаты.
   Для "сухопутных крыс" вроде меня твёрдая почва под ногами - это просто данность, неизменная в своей аскиоматичности. Мир не шатается практически никогда. Разве что, когда Владыка Подземных Глубин гневается и содрогает почву, будя вулканы на южном побережье и на границах с Магистратом. На лайнере практически не ощущалось качки. Он действительно был устойчив, как дом на равнине, но лодка...
   Я не знаю даже, с чем это можно было сравнить. С бешеной лошадью? Нет. Я точно знал, что я сильнее этого животного и я могу его контролировать. С ходьбой по вагону тоже сравнить было нельзя. Там был определённый ритм, к которому можно было приспособиться, и крепкие стены, защищающие от мира. Здесь ничего этого не было. Мы были открыты всем ветра и водам Рифоморья.
   Самое главное, в поезде не было ощущение полной безнадёги. Здесь я действительно ничего не мог сделать. Ничто не подчинялось мне. Я впервые за двести лет исправной службы государству ощутил себя беспомощным и испуганным. И именно в этот момент я вспомнил, что не умею плавать...
   -Сядь там и не мешайся, ты, ссыкуха браслетная! - рявкнул на меня ди Ландау, видя, что мою растерянность.
   Я последовал совету и вцепился в борта. На большее я не был способен. Зато маг и его помощник словно оказались в своей стихии. Они мгновенно поставили парус, который тут же наполнился ветром, и вдруг лодку сильно дёрнуло и повело от лайнера. Позже Эмилио мне объяснил, что нам надо было отойти от гигантского корабля подальше, чтобы не затянуло под винты, но тогда я мог только смотреть.
   Только что над нами возвышались металлические борта, как уже мы оказались изрядно в отдалении. Я сначала даже и не понял, что произошло, а потом до меня начало доходить. Ди Ландау колдовал.
   Я уже знал, что его основная стихия - это воздух. Он с лёгкостью командовал ветром, помогая нашей лодке маневрировать, а его умение управляться с парусом только добавляло его действиям эффективности. Наконец он достиг полного взаимопонимания с воздушной стихией и принялся за водную. Дианимы среди магов попадаются не слишком часто, почти так же, как и обоерукие среди простых людей. Обычно все люди делятся на левшей и правшей, так и маги обладают, как правило, лишь одним стихийным талантом, который оттачивают в течение жизни и который служит их козырной картой. Например, господин Евгений был магом огня. Я знал, что патрон Бастиан - повелитель земли и камней. Не могу сказать, что я впервые наблюдал работу дианима. Практически каждый священник владеет всеми стихиями, чтобы гармонизировать их внутри и вокруг человеческого тела. Поэтому они - лучшие целители. Просто я ни разу не видел, чтобы человек работал с двумя стихиями одновременно. Технология целительства предполагает поочерёдное воздействие в определённой последовательности. А тут - совсем молодой человек - удерживал одновременно два заклятия. Он управлял ветром и одновременно стравливал в море странную конструкцию из верёвок, которую подготовил ещё на лайнере. Когда за нами потянулся пеньковый шлейф, он закрепил концы на бортах и выкрикнул что-то. Верёвки словно обрели собственную волю и зашевелились. Вскоре нашу лодку окружало два квадратных каркаса из обрётших твёрдость верёвок. На них мало-помалу начал нарастать ледок. Я наконец-то понял, что делает ди Ландау.
   Господин Массимо был затворником, потому что боялся всего, что поджидало его за пределами дома. Любое человеческое существо обладает невероятным любопытством и страстью исследователя. Свою исследовательскую страсть мой бывший хозяин утолял за рабочим столом, а так же за чтением отчётов об эскпедициях и прочих приключенческих авантюрах. Иногда он заставлял меня читать ему вслух, особенно, когда не мог долго заснуть. В одном из экспедиционных дневников мне встретилось описание необычных судов, на которых туземцы южного материка могли пересекать океан. Это были несколько лодок, параллельно скреплённых вместе, или одна, но с дополнительными брёвнами на специальных креплениях. Необычная конструкция обладала устойчивостью на бурных океанских волнах и перевернуть её не могла никакая буря.
   Вот и теперь наша лодка превратилась в подобие южного катамарана. Ди Ландау схитрил. Создать что-то из чего-то на ходу очень сложно, это высший пилотаж, но вот уже имея форму, просто укрепить её дополнительным веществом... Это было гениальное решение. Лёд был плавуч, он был легче воды. Да, магу понадобилось немало сил, чтобы заморозить воду, но буквально через пять минут лодка перестала крениться с борта на борт, обретя устойчивость лайнера. Теперь взволнованное море нас только поднимало и опускало, но не могло перевернуть.
   "Князь", отошедший довольно далеко, но поблёскивающий с борта стёклами биноклей и подзорных труб, издал мощное гудение, одобряя нахального мага, обуздавшего волны.
   Когда прекратилась жуткая болтанка, я немного пришёл в себя. Эмилио сидел на руле, а Багратион колдовал с парусом. Он перекидывал его то в одну сторону, то в другую, ловя ветер. Уже позднее, я узнал, что это называется "идти галсами".
   Мы начали обходить самый дальний и самый крупный из островов. Эмилио явно знал, куда править. Через полчаса мы увидели небольшую бухту, вход в которую не закрывали скалы. Рулевой направил лодку прямым курсом на песчаный пляж. Волны там ходили ходуном, облизывая пологий спуск аж до самых деревьев.
   У меня было странное ощущение, что внезапно судно ускорилось, разгоняясь на волнах. Как будто бы у нас был не один парус, а три.
   -Как только будем на земле, выпрыгивай и тащи лодку к лесу, - проорал мне маг.
   Я кивнул и напрягся, выжидая момент.
   Ди Ландау невероятным чутьём поймал волну и нас просто вынесло на гребне на берег. Вода мощно откатилась назад, оставив наш "катамаран" на песке. Я перепрыгнул борт и, провалившись по колено в песок, потянул за канат, привязанный к кольцу на носу судна. Я не знаю, что придало мне сил вытащить довольно крупную лодку из песка, сражаясь с напором воды и ветра. Наверное, невероятно прекрасное ощущение твёрдой почвы под ногами. Я снова был силён и могуч, я снова был сам себе хозяином, я снова был собой - и это окрыляло.
   Остановить меня смогли только вопли мага и Эмилио:
   -Куда попёр?! Нам ветки парус порвут!!!
   -Столько хватит? - невинно осведомился я, стоя среди пиний и олив, наслаждаясь мокрой травой и запахами деревьев.
   Будь моя воля, я бы отошёл ещё дальше, чтобы разгулявшаяся морская стихия точно не достигла нас.
   Как только парус был свёрнут, ди Ландау без сил опустился на скамейку и простонал:
   -Всё, я больше не могу. Жрать и спать!
   Наученный долгим опытом общения с магами, я распотрошил один из рюкзаков и сунул ему пирог с мясом. Мой напарник проглотил его мгновенно, запил вином из фляги и заснул, где сидел. Эмилио накрыл старого друга одеялом и с кривой ухмылкой повернулся ко мне:
   -Ничего так добрались.
   Я только кивнул ему. Обсуждать свои впечатления от поездки я был не готов. Руки-ноги на месте - и слава Королю-Дракону.
   Как я и подозревал, Эмилио и Багратион бывали на этом острове не единожды. Мальчишками они часто плавали сюда.
   -Тут шикарное озеро есть, - просвещал меня молодой человек, пока мы закрепляли лодку и собирали раскиданные по песку и лесу верёвки с которых стаял лёд. - Туда рыба из моря заплывает и её там столько, можно руками голыми ловить. Мы сюда частенько на рыбалку гоняли.
   Я думал, что мы поставим лагерь в лесу, но Эмилио только покачал головой:
   -Смысла нет. Дальше, в скалах есть хорошие сухие гроты.
   Пока ди Ландау спал мёртвым сном, мы закрепили лодку, чтобы её не сдул ветер и не унесли волны и потихоньку перетащили вещи в одну из тех самых пещер.
   Эмилио был прав. Здесь был сложен очаг, запасены дрова и сучья. Виднелись старые закопчённые горшки и плошки.
   -Тут много кто бывает, - пояснил мне молодой человек. - И рыбаки ночуют, и парочки заплывают. Иногда даже пираты или контрабандисты заваливают. Место удобное.
   Он ловко развёл огонь и повесил на крюк котелок. Я сходил за водой, пока он занимался очагом. Место действительно было удобным. От ветра и непогоды нас закрывали грот и деревья. Невдалеке со скал несся маленький водопад с чистейшей пресной водой.
   Пламя сразу сделало пещерку уютной, Эмилио занялся ужином, а я пошёл будить мага.
   Перетрудившийся коллега даже не проснулся, когда я потеребил его за плечо. Пришлось взять его на руки и отнести по тропинке вверх. Это было не слишком легко, ведь дорожка была неровной. Но выбора у меня не было. Оставлять ди Ландау спать на холоде было бы плохой идеей.
   Эмилио вытаращил глаза, когда увидел меня со свёртком в руках, но ничего не сказал. Только кивнул на нарубленные ветви пиний и разложенные на них одеяла.
   -Ты действительно сильный, - сказал мне помощник сеньора Турицци, протягивая кружку с чаем.
   Я кивнул, одновременно благодаря и принимая комплимент. Я снял промокший плащ и повесил его сушиться. После сумасшедшего приключения на море, я чувствовал себя очень усталым. Слишком много переживаний вызвала у меня близость водной поверхности.
   Я никогда не думал, что боюсь воду, но я раньше ни разу и не попадал в подобные ситуации. Напряжение потихоньку уходило, руки и ноги у меня согревались. Вкусные запахи наполнили грот, и я понял, что снова возвращаюсь к жизни.
  
   11
   День давно перевалил за середину, и на небе снова заклубились тёмные тучи. Погода опять захотела показать свой норов, но пока ещё не решила, когда начинать. С неба сыпался мелкий противный дождь, но сильное ненастье планировалось скорее на ночь, чем на вечер.
   Ди Ландау проснулся только через несколько часов после нашего прибытия в пещеру. Он вяло выполз из одеял, поёжился, с аппетитом похлебал приготовленного Эмилио варева и запил горячим чаем.
   -Ну чего, пойдём до озера, глянем на камень или ну его, хватит приключений на сегодня? - дал нам выбор заметно подобревший молодой эксперт.
   -Обратно можем под бурю угодить, - осторожно предположил его друг. - С другой стороны, до озера нормальная тропинка. Можем успеть до шторма.
   -Кстати, можно будет глянуть, как оно там с рыбкой, - вспомнил маг о самом главном - о еде.
   -По такой погоде она на дно должна уйти, - проворчал Эмилио.
   -Вот и проверим, - усмехнулся ди Ландау, вывернув подкладку на шляпе.
   Там у него обнаружились крючки и лески. Удивительно запасливый молодой человек! У меня в голове промелькнула мысль, что если хорошенько похлопать по его карманам, там найдётся не меньшее количество интересных вещей.
   Мы собрались и выдвинулись. На всякий случай мы взяли фонари и верёвки. Не хватало ещё заблудиться на острове в ненастье. Конечно, юноши уверяли, что они знают местность как свои пять пальцев. Я был склонен им верить, но я так же слыхал, что в дряную погоду люди теряли ориентацию в пространстве и не могли найти собственный дом, даже находясь рядом.
   Хорошо протоптанная тропа вела сначала по промокшему лесу, а потом начала подниматься наверх, в скалы. Деревья обосновались и тут, но их было заметно меньше. На камнях им было тяжело укорениться.
   Я не могу сказать, что скалы были очень уж высокими и крутыми, даже та гора, на которой стояла Бергента была гораздо серьёзнее. Просто Бергента была обжитым местом. Там были такие вещи, как мощёные дороги, удобные широкие лестницы и наёмные повозки. Я почему-то никогда не думал, каково это лезть по мокрым камням, путаясь в лианах и скользя на траве. На это требовалось гораздо больше сил, чем шагать по чисто выметенной улице. Шустрые молодые люди скакали передо мной словно дикие козлы, легко пробираясь среди камней. Они даже почти не подшучивали над моей неловкостью и отсутствием привычки. Эмилио великодушно объяснил, как лучше ходить по камням, а ди Ландау - редкий случай - не стал это комментировать и все мысли о моей неприспособленности к дикой среде, держал при себе.
   Из-за своей молодости они наслаждались ощущением свободы, которое забирает любой город и служба. Тут они могли творить, что хотят. Бегать, прыгать, орать, дурачиться, ругаться. Всё то, чего хочется молодым людям, когда у них кровь ещё горит, но общество уже накладывает на них свои ограничения. Само собой оба юноши и не думали себя так вести, но они прекрасно понимали, что сейчас они могут делать всё, что хотят. Для них эта поездка была больше приключением и игрой, чем работой.
   Но игры кончились, стоило нам подняться к озеру. Уже на подходе к нему, Эмилио и Багратион заволновались. Что-то их беспокоило, но они никак не могли понять, что именно. Даже я почувствовал нечто, как будто у меня по спине провели холодной ладонью. Я уже говорил, что гомункулусы не слишком подвержены эмоциям, но тут всё было немного иначе. У моего предчувствия была настоящая причина.
   Всё разъяснилось, когда мы вышли на берег, и ветер подул в нашу сторону.
   -Твою мать... - выдохнул ди Ландау, глядя на большую заиленную выемку в земле, где валялись иссохшие водоросли, гниющая рыба и... человеческие трупы. Причём целостности в их форме не наблюдалось. Не только потому, что птицы с местным зверьём заметно объели плоть, но ещё и растащили кости. При нашем приближении они с писком и карканьем разлетелись и разбежались со всей возможной скоростью.
   Окрестности бывшего озера тоже выглядели интересно: поваленные бурей стволы, расколотые камни. Как будто именно сюда, точечно обрушилась мощь безжалостной стихии. Мы увидели глубокий разлом, уходящий вбок. Видимо, туда ушла вся вода из озера.
   Неприятно выглядящие останки вызвали у Эмилио приступ внезапный тошноты и не менее внезапный приступ набожности. Он оставил свой обед за ближайшим валуном и теперь молился не переставая:
   -Еже иси на небесах Полуденный Владыка, нас своим дыханьем согревающий...
   Я и не подозревал у этого юноши такую сильную веру в бога. Он наотрез отказался подходить ближе, вызвав у друга приступ раздражения.
   Ди Ландау оказался более хладнокровным. Он скинул свою сумку мне на руки, а сам подошёл ближе.
   -Не ходи туда! Это всё проклятие! - возопил из кустов Эмилио. - И ты тоже будешь проклят!
   -Заткнись, я обязан разобраться, - отмахнулся от него маг.
   Он подобрал крепкий сук и принялся ворошить останки. От его приближения с трупов поднялись стаи мух. Почти рядом с каждым телом валялось оружие. Он нашёл два револьвера, ножи, мачете и ружьё. Рядом россыпью валялись отстрелянные гильзы и надорванная пачка патронов.
   Одежда мертвецов новизной не отличалась, особенно пролежав довольно долгое время под дождём и солнцем. Но было видно, что раньше это были крепкие куртки и неплохие штаны, вроде тех, что носят моряки. В челюсти одного трупа поблёскивали золотые зубы, а у другого была повязка на глазу. Эти приметы могли пригодиться, для опознания.
   -Перестреляли они друг друга что ли? - хмуро сказал парень. - Но зачем им тогда надо было забираться так далеко вглубь острова. Могли бы и на берегу пальбу устроить. Ладно, оставим их пока так. Наше дело - найти поломку, а с трупами пусть береговая полиция разбирается. Тыща, вылезай из кустов, мы идём дальше!
   Остальную часть дороги молодых людей занимала наша страшная находка. Разговоров было только о ней.
   -Я вообще не понимаю, что они сделали. Ты видал, какой там пролом в скалах? Всё озеро туда слилось! - возмущался маг. - Теперь мы останемся без рыбы!
   У Эмилио стучали зубы и он нервно оглядывался:
   -Как ты вообще можешь о еде думать. Зря мы сюда приехали. Наверняка эти придурки разбудили её!
   -Чушь несёшь, это просто дурацкая легенда, - буркнул ди Ландау, но я заметил, как он помрачнел.
   -А что, скажешь, они сами друг друга перестреляли? - прошипел Эмилио, боясь повысить голос.
   -Я об заклад готов побиться, что это или пираты, или контрабандисты! - хмуро отозвался его друг. - Мало ли чего они не поделили? Может, кто у кого удочку спёр или рыбы пожалел.
   Эти его слова вызвали очередной виток жаркого спора.
   Я улучил момент и спросил о каком проклятии упоминал Эмилио у озера. Юноши покосились на меня, но всё-таки рассказали местное поверье. Я привожу его здесь без ехидных комментариев мага, иначе ваше впечатление от красивой легенды может быть безнадёжно испорчено.
   Оказывается этот остров носил романтическое название Белая птица. Отнюдь не потому, что на его скалах обитало множество чаек. В стародавние времена, когда самого города на побережье ещё не было, князь Бергента со своим войском пришёл в эти земли и объявил их своими. Местные племена, само собой, не обрадовались его появлению, им не хотелось уступать свои исконные земли какому-то пришельцу с северо-востока. Развязалось жаркое противостояние, кровь дождём лилась по плодородным землям. Мечи и копья засевали поля, но эти семена не давали пышных всходов.
   Никто не желал уступать, наконец дочь одного из погибших вождей надела отцовские доспехи и вызвала на поединок князя. Кто победит, тому и владеть этими землями, сказала отважная девица.
   Бергента расхохотался, но принял этот вызов. Только добавил ещё одно условие. Девица была хороша, поэтому если он побеждал, она должна была стать его женой.
   Князь ожидал лёгкого боя, что может женщина против опытного воина? Но девица была повелительницей стихий. На князя обрушился сильнейший ветер, не давая ступить и шагу, да и сама девица ловко орудовала копьём. Поединок затянулся. Упрямый боец не желал легко сдаваться местной ведьме.
   Бились они день и ночь. Воины сложили для своих вождей костры, чтобы они могли и в темноте продолжать бой. Князь и дочь вождя никак не могли одолеть друг друга, пока на рассвете силы не покинули девушку. Она без сознания распростёрлась на земле, выронив копьё, а князь занёс свой меч, чтобы закончить поединок.
   Местные воины закричали от ужаса, но прежде чем оружие вонзилось в плоть проигравшей, перед князем опустилась огромная белая птица и закрыла своими крыльями девушку. Все поняли, что это сам Хозяин Ветров пришёл спасти ту, что верно ему служила долгие годы.
   Бергента не смог поднять руку на волшебное существо. Он вложил меч в ножны и все признали его повелителем. Девушка, как и обещала, стала его женой, и на побережье воцарился мир.
   Князь основал большое поселение и в честь чудесного явления гербом выбрал изображение белой птицы, которые можно увидеть на ратуше, на воротах и княжеском дворце.
   История на этом не закончилась. Князь и княгиня правили долго и справедливо. Когда Бергента умер, власть перешла к его старшему сыну. Княгиня недолго прожила без мужа. Однажды ей во сне явилась белая птица и сказала, чтобы своей могилой женщина избрала этот остров, а доспех её отца был похоронен вместе с ней. И очень скоро она умерла. Сын выполнил волю матери.
   Никто не смел осквернить склеп старой княгини долгие годы. Ходило поверье, что если кто тронет доспех, будет проклят. Княгиня встанет из могилы и свирепым ветром настигнет негодяя.
   -И теперь мы идём именно туда, к склепу, - хмыкнул маг. - Какой-то умник решил, что там самое лучшее место для точки.
   Эмилио снова начал молиться, но ди Ландау героически промолчал и не стал устраивать новый спор.
   Мы поднялись ещё выше и остановились на скале, с которой открывался отличный вид. Вдалеке в дымке сияла белыми стенами Бергента. Даже в предгрозовом сумраке её нарядные каменные дома были хорошо видны. Ди Ландау нашёл знакомую крышу.
   -Эх, Рикардо сегодня макароны делает, - пожаловался маг.
   Мы с Эмилио промолчали. Нам очень хотелось вернуться с острова живыми и здоровыми, но пока возвращение откладывалось на неопределённый срок.
   Внизу, у скал волны бесились ожесточённее, чем раньше, словно желая сожрать каменное возвышение, поглотить его, утянуть в пучину.
   С запада, тяжёлыми серыми столпами шагая по воде, шли тёмные тучи. Они двигались довольно быстро, я был уверен, что где-то через час остров накроет ливнем.
   Молодые люди это тоже прекрасно понимали, поэтому мы практически тут же двинулись дальше.
   Ди Ландау был прав, очередная тумба находилась не так уж далеко от озера. Мы оказались на относительно ровной площадке, зажатой между скал. Кто-то заботливо натаскал сюда земли и давным-давно высадил ровными рядами разлапистые пинии. Но злая воля стихии повалила, переломала и сожгла практически все деревья. На камнях вокруг виднелись разломы, будто кто-то раздробил их, срывая свою ярость. Среди развалин виднелся тёмный вход в пещеру.
   Вокруг были подпалины и оплавленные булыжники, как будто в этом месте не просто бушевал ураган, но ещё прямо в землю били молнии.
   Посреди площадки виднелся разваленный напополам гранитный куб со сломанной печатью, убив все надежды на скорое возвращение.
   -Твою мать!!! Какой мудак это сделал?! - возопил ди Ландау, кинувшись к опорной точке.
   От поваленных стволов послышался слабый шорох и усталый голос:
   -Это был я, сын мой.
  
   12
   Так резво мы ещё не оборачивались.
   Перед нами стоял измученный мужчина в изодранной рясе паломника. Он выглядел на десять лет старше, чем был. Волосы его были седы и спутаны, борода выглядела неопрятно, глубокие морщины пролегли по осунувшемуся лицу, глаза ввалились. Судя по размеру рясы, священник был ранее немного полноват, но теперь от него остались лишь кожа да кости, и одежда болталась на нём как на огородном пугале. Мужчина выглядел больным.
   Он не мог так похудеть за месяц даже при самом строгом посте. Значит, дело было в другом. Или он действительно смертельно болен, или расходовал свои силы на что-то безо всякого ограничения.
   -Отец Ио! - тут же узнали мужчину маг и его друг и тут же засыпали его вопросами. -Что с вами случилось? Почему печать сломана? Что вообще тут происходит?
   Бергентский епископ тяжело вздохнул и покачал головой:
   -Уходите отсюда, быстрее. Вы должны вернуться в Бергенту и вызвать помощь. Княгиня проснулась.
   Пока юноши потрясённо переваривали эту новость, я поскорее залез в свой рюкзак и вытащил флягу с вином, кусок вяленого мяса, сухари и карамельки. Я взял всё это на всякий случай, если мой напарник будет по дороге колдовать и ему придётся восполнить силы. Нет ничего лучше, чем вино и сладости, чтобы быстро прийти в себя, а священник в этом сильно нуждался.
   -Благослови тебя господь, добрый человек, - отец Ио сделал маленький глоток из фляги и съел половину сухаря.
   Он разумно не стал объедаться, ожидая, пока изголодавшийся организм примет пищу.
   Ди Ландау вдохнул и выдохнул, глядя на священника:
   -Мы остаёмся.
   -ЧТО?! - ужаснулись Эмилио в один голос со священником.
   Я тоже был удивлён.
   -Мы не сможем выйти в море в такую погоду, - хмуро сказал маг. - Единственное, что можно сделать - я останусь с вами, постараюсь починить точку и помогу с призраком, а Тыща и гом разведут костры, чтобы подать знак в Бергенту. Но любая помощь прибудет не раньше следующего дня.
   -Это звучит разумно... - тихо сказал отец Ио, - Тогда...
   Но сделать мы ничего не успели. Всё началось внезапно.
   Я успел среагировать быстрее всех, прикрыв людей своим телом.
   Впрочем, реагировал не только и не столько я сам, это была часть оков, возложенных на меня давным-давно. Защита людей была зашита так глубоко в моё существо, что для меня даже не стояло вопроса о собственной безопасности. На первом месте были люди. Несмотря даже на то, что они этого не оценили, разразившись проклятиями.
   Маг и священник, отшвырнутые мной с траектории нападения, сильно ушиблись об камни, а Эмилио улетел в поваленные деревья.
   В одно мгновение моя одежда и кожа на спине оказались изорваны слишком острыми порывами ветра, чтобы быть природным феноменом. Чья-то злая воля сконцентрировала и направила лезвия из воздуха прямо на нас.
   Удар следовал за ударом, а я пытался загораживать своих подопечных. Я не владел магией, у меня не было защитных амулетов, у меня было только моё тело, которое со всей своей массивностью служило людям живым щитом.
   Не могу сказать, что я не чувствовал боли. Она была, но не такая, которую совсем нельзя терпеть. Возможно, это были особенности моего бытия гомункулусом. А, может быть, я всегда был таким. Ведь я не помнил, кто и как жил в этом теле ранее.
   Резко стемнело и полил дождь.
   В скалах жуткими голосами внезапно завыл ветер. Это было слишком похоже на человеческие крики, не верилось даже, что воздух и камни могут издавать такие звуки. Это был крик злобы, обиды и ярости. Я физически ощущал чужой гнев. Единственными людьми на острове были мы, и вряд ли нам вчетвером удалось бы перекричать стихию.
   Я с облегчением увидел, что отец Ио и Багратион уже пришли в себя. Один опустился на колени, молитвенно сложил руки и принялся за чтение священных текстов. Второй оттащил Эмилио к себе за спину и сделал руками странную фигуру - сложил ладони лодочкой и сплёл пальцы между собой.
   Удары следовали один за другим, я понял, что слабею, и следующий порыв ветра сбил меня с ног, прокатил по земле и припечатал спиной к острым валунам. В голове начало странно мутиться, как будто на меня набрасывали прозрачные тёмные покрывала - одно за другим.
   Сначала я перестал чувствовать холодные струи дождя, которые хлынули стеной, потом мир окончательно погас, слабо проявляясь только во вспышках молний.
   Следующий удар ветра пришёлся по людям, но, к счастью, не причинил им никакого вреда. Молитвы священника оградили их от бешенства стихии. Вместо того, чтобы располосовать хрупкие тела, удар расплескался и исчез, как будто бы перед священником появился невидимый щит.
   Теперь всё зависело от отца Ио, я больше не мог прикрывать своих подопечных.
   Я медленно сползал в темноту, уже не осознавая, где нахожусь. И тут мир содрогнулся. Я узнал ощущение от магии ди Ландау.
   Ранее я ни разу не слышал, чтобы он произносил заклинания. Среди магов это был особый шик колдовать молча, потому что обычный маг, вынужденный молчать становился неэффективен, и молодой эскперт всячески демонстрировал свою крутость, мысленно управляя ветром и водой. Судя по всему он принципиально не использовал общепринятых заклинаний, выстраивая какие-то свои конструкции и воплощая их в жизнь.
   В этот раз он действительно что-то говорил. Словами.
   Я с трудом поднял веки и увидел, как он приложил свои руки рупором ко рту. Из-за воя ветра, шума дождя и общей слабости я никак не мог сосредоточиться на словах, но каждый его выкрик был наполнен Силой.
   Перед моими людьми высилась сотканная из ничего белая фигура. Ветер трепал её волосы и платье, но я видел, что это женщина. Она поводила руками и ветер повиновался ей, обрушиваясь на людей.
   На каждый удар ветра маг отвечал своим заклинанием. Мне были знакомы эти интонации, но я никак не мог вспомнить, где уже слышал подобное. Сил у меня на это не было, и я мирно распрощался с сознанием, окончательно рухнув в темноту.
   Приходил я в себя долго и тяжело. Мне страшно хотелось пить, язык во рту превратился в тёрку и ощущать его таким было мучением. Впрочем, это было не важно. Гораздо важнее было то, что я не умер.
   Я лежал на животе и обзор у меня был совсем маленький: складки моего же плаща, лежащего под головой. Первым моим порывом было встать и осмотреться, но сил на это не было. Я попытался повернуть голову, это вызвало приступ боли и я не сдержал стона.
   -Очнулся! - раздался голос Эмилио, и мне к губам тут же сунули флягу.
   Я сделал два глотка, не чувствуя вкуса, и снова закрыл глаза. В этот раз я не уплывал в темноту, я покачивался на её волнах где-то недалеко от точки пробуждения. Именно там, где можно лежать, не чувствуя боли, но при этом прекрасно понимая, что происходит вокруг.
   Дождя не было, я лежал на чём-то сухом и тёплом, но в то же время мою израненную спину приятно холодил ночной воздух. Кожа на спине горела огнём, как будто на неё опрокинули банку с соляной кислотой, поэтому прикосновение зимнего ветра было только освежающим. Сознание медленно возвращалось.
   Чей-то негромкий голос без остановки читал надо мной молитвы, обращаясь к богу и всем его святым попеременно. Я вспомнил, что священника зовут отец Ио.
   Итак, я слышал голос Эмилио, голос Ио, а как же мой напарник?
   Я напряг волю, стряхивая с себя липкую дремоту, и заставил себя подняться. Боль тут же не заставила себя долго ждать, впившись жаркими ядовитыми зубами мне в спину. Но мага я всё-таки нашёл, он колдовал над какой-то лужей.
   Слава богу! Все мои люди были живы!
   -Не вставай! - Эмилио надавил мне на плечи, заставляя лечь.
   -Лёд готов, - ди Ландау приблизился.
   Голос мага был очень хриплым, словно он орал несколько часов кряду или выкурил пять пачек сигарет за один присест.
   Я чуть не застонал, в этот раз от наслаждения, когда почувствовал настоящий холод. Боль тут же затихла, убравшись куда-то глубоко под кожу, и своим нытьём напоминая, что хоть она стала меньше, но никуда ещё не ушла.
   Прошло некоторое время, прежде чем отец Ио замолчал.
   -Теперь его можно нести, раны не должны открыться опять, - заключил он. - Давайте, перекладывайте его на носилки.
   Два юноши с ворчанием (я большой и тяжёлый!) подняли меня и переложили в самодельный транспорт из плаща ди Ландау и более-менее прямых веток, связанных вместе. Я почувствовал, как они взялись за импровизированные ручки и подняли носилки.
   Отец Ио шёл рядом, нёс фонарь и негромким голосом рассказывал о том, что произошло.
   -Вы спасли нам всем жизнь, - без всяких предисловий, свойственных священникам, начал он. - Мы действительно оказались не готовы, что дух сеньоры Бергенты проснётся так скоро.
   Я запомнил верно, что происходило до того, как я потерял сознание. Отец Ио поставил божественные щиты, чтобы уберечься от злобных ударов стихии. А вот рассказ о применённом ди Ландау заклинании меня немного позабавил. Маг, уловив в голосе священника укоризну, обиженно запыхтел и огрызнулся:
   -Я вам не экзорцист! Как мог, так и прогнал призрака!
   -Но использовать отборный портовый мат по отношению к благородной даме. Чему тебя там научили в Университете! - пробурчал отец Ио. - Ты же её обидел.
   -А что мне ещё было делать?! Иначе она обидела бы нас! - рыкнул раздосадованный эксперт. - Гома моего вон чуть не сломала!
   Я едва не прослезился от умиления. Итак, я из разряда нежелательных элементов перекочевал в собственность ди Ландау. Что ж, пусть напарником он меня ещё не признаёт, но уже считает 'своим'. Прогресс налицо.
   С другой стороны меня позабавил способ утихомирить призрака. Самый древний и распространённый, так называемый 'народный' способ.
   Любой призрак - это не вполне воплощённое в реальности нечто. Нестабильный и мерцающий, даже древний и могучий мог быть изгнан из нашей реальности светом, звуком или экспрессивной лексикой, потому что каждое из этих явлений само по себе несёт в себе кусочек истинной Силы.
   Это одна из причин, по которой до сих пор осенний праздник Злых Глаз всегда празднуется с размахом. Считается, что в самую тёмную и ненастную ночь в году по земле ходят неупокоенные души и на поверхность выбираются демоны подземелий. Поэтому всю ночь люди гуляют - шумят, пускают фейерверки, бьют в барабаны и дудят в трубы, разгоняя и пугая нечисть.
   Ди Ландау подумал, что простая ненормативная лексика не доставит княгине никакого неудобства, слишком уж сильным и древним призраком она была, поэтому наш предприимчивый эксперт додумался не только использовать слова, но и вложить в них столько Силы, сколько это вообще возможно.
   Через полчаса перебранки, призрачная дама перестала пытаться убить людей, а ещё через пять минут обиженно растворилась в воздухе. Я вполне её понимал, словарный запас "народного" варианта общения произвёл впечатление даже на меня, когда я ознакомился с ним ещё в порту Бергенты.
   Понятное дело, что после исчезновения призрака, вся непогода тут же сошла на нет. Дождь прекратился, ветер утих, а тучи немного разошлись и теперь над нами сияло звёздное небо.
   Мы возвращались в облюбованную нами пещерку, чтобы отдохнуть и набраться сил.
   -А завтра мы вернёмся и ты перед ней извинишься, - пообещал отец Ио нашему магу, вызвав у последнего страдальческий стон.
  
   13
   Всю ночь и часть утра я спал как убитый. Молитвы отца Ио сделали своё дело - раны на спине затянулись. Но из-за того, что моему организму нужны были силы на восстановление, я проснулся голодный, как уколдовавшийся вусмерть маг.
   Погода была чудесная - впервые за неделю я увидел Бергентское солнце.
   В нашем гроте никого не было, но все вещи лежали на своих местах. Я не стал беспокоиться, что меня все оставили. Ведь не могут же меня бросить на необитаемом острове?
   Я прекрасно понимал, что у всех свои дела. Например, сделать хоть что-нибудь из того, что маг запланировал ещё вчера вечером, но из-за нападения и моего ранения всё отменили.
   Вместо того, чтобы паниковать, я нашёл запасы, подкрепился немного и занялся обедом. Что-то мне подсказывало, что люди очень скоро вернутся в грот.
   Моё ощущение меня не обмануло. Первым появился жизнерадостный Эмилио. Он явился с обнадёживающими новостями.
   Шторм кончился. В смысле, совсем кончился. За ночь море успокоилось, и теперь Бергентский порт заработал на полную катушку. Все, кто никак не мог выйти в море, сплошным потоком валили наружу, а все, кто болтался на рейде почти месяц, рванулись в бухту. Береговая полиция и патрульные катера с ума сходили, стараясь регулировать активное движение.
   Эмилио, как и планировалось вчера, удалось привлечь к себе внимание дымом а потом отсигналить ближайшему патрульному сообщение для Турицци. Ему в ответ, уже из самой Бергенты, с маяка, передали, что запрошенные специалисты скоро прибудут. Теперь мы во второй половине дня ожидали делегацию министерских магов, священников и полиции.
   Ди Ландау и отец Ио занимались восстановлением печати. Я не сомневался, что вдвоём они точно справятся.
   Пока готовилась еда, Эмилио рассказал о том, как отец Ио оказался на острове. Епископ, едва отойдя от Бергенты на несколько часов пути, почувствовал что-то неладное. Молитва привела его к морю и потянула на остров. Он взял лодку у рыбака и прямым ходом отправился на Белую Птицу. Он даже не предполагал, что на острове произошло такое несчастье, а когда натолкнулся на призрачную разъярённую княгиню... Тут ему оставалось только молиться и сдерживать её, чтобы гнев ветра не обрушился на город. Отец Ио был не всесилен, все его молитвы были только о защите. Он не мог уйти ни на мгновение, ни дать знать о себе другим. Единственное, на что ему хватило сил - это расколоть печать. Он знал, что кого-нибудь точно пошлют проверить опорную точку. Оставалось только продержаться до нужного момента.
   Героический священник выдержал целый месяц на одних сухарях и дождевой воде.
   Я не мог не восхищаться упорством этого человека и его искренней верой в бога. Пусть вместо паломничества господь даровал ему испытание, оно было настоящим подвигом веры и духа. А так же настоящее испытание для сдержанности и контроля. День за днём удерживать призрака... Я не был уверен, что господин Евгений, да упокоится его дух в мире, был бы на такое способен при всей его силе.
   Мы с Эмилио решили отнести готовый обед наверх, чтобы маг и священник перекусили прямо... гм... на рабочем месте. Я ещё не вполне восстановился, поэтому мы шли медленно и два раза делали остановки. При подъёме у меня начинало всё плыть перед глазами. Эмилио волновался, предлагал вернуться, но через некоторое время всё проходило, и мы продолжали путь.
   На площадке перед склепом всё очень изменилось. Исчезли завалы поваленных деревьев и разбитые камни. На месте расколотой тумбы красовалась новая гранитная плита. Кто-то аккуратно вырезал на её поверхности изображение дракона и, судя по всему, щит замкнулся и заработал. Я не представлял, каким образом ди Ландау справился с задачей, но матрона Маргарита действительно не ошиблась. Молодому эксперту это вполне было под силу. Что ж, наше задание можно было считать завершённым. Мне даже стало немножко грустно, что всё уже кончилось и теперь осталось только вернуться сначала в Бергенту, а потом - в Латану.
   Маг под руководством отца Ио орудовал самодельным веником из ветвей пиний, убирая осколки и щепу с площадки. Сам священник колдовал над принесённой заново землёй, поливая её водой из котелка. Кое-где уже проклюнулись маленькие ростки. Три старых дерева удалось спасти молитвами. У них, как и у меня, затянулись ужасные раны. Яркая зелень пиний оживляла пейзаж, и разгромленная площадка не выглядела совсем уж грустно.
   Услышав наше приближение, священник и маг отвлеклись от своих занятий. Они действительно были рады меня видеть живым и относительно здоровым. Впрочем, насчёт ди Ландау я немного сомневался. Похоже, его больше обрадовал дымящийся котелок в моих руках.
   После того, как обед был съеден, отец Ио осмотрел меня, задавая обычные вопросы целителей. Я честно ответил, что чувствую себя намного лучше, только слабость всё ещё даёт о себе знать. Священник остался доволен увиденным.
   Эмилио доложил им свежие новости, вызвав довольные улыбки.
   -Ну, тогда мы вас двоих оставим, - тут же сказал ди Ландау. - Наша с Филом миссия завершена, пора возвращаться.
   Отец Ио и Эмилио возмущённо посмотрели на него.
   -Ты что, прямо так бросишь нас на острове? - нахмурился старый друг мага.
   -А что? - удивился ди Ландау. - Через пару часов на острове толпа народу будет. Кто-нибудь вас да подберёт.
   Я вам не говорил, что эгоизм магов не знает пределов? Так пусть эта сцена послужит вам хорошим примером этого утверждения. Своё дело молодой эксперт считал сделанным, значит, всё остальное его совершенно не касается.
   Иногда мне кажется, что частично это - защитная реакция от мира. Будучи действительно могущественным (по сравнению с обычным человеком) существом, маг подсознательно ощущает нависшую над собой ответственность не только за свои действия, но и за других людей. Кто-то принимает это, кто-то старается от этого избавиться. Вторых - подавляющее большинство. Они стараются максимально порвать контакты или ограничиться только необходимыми социальными ритуалами. Чтобы не дай Король-Дракон их не припахали к какому-нибудь тяжёлому делу, а потом ещё и не отругали за последствия этого дела.
   Сейчас, за последние двести лет, ситуация заметно изменилась в пользу простых людей. Появились производственные машины, новые виды движителей, телеграф, современное оружие в конце концов. Хороший револьвер при наличии патронов и умения с ним обращаться был не хуже иных заклинаний, как любили подшучивать офицеры из полиции.
   Отец Ио знал об этой особенности магов и умел справляться с ней в совершенстве:
   -Опять ты думаешь только о себе, - вкрадчиво начал он.
   -Что?! - возмущённо вскинулся ди Ландау.
   -Ты-то уедешь в столицу, а вот твоя семья тут останется, - так же мягко продолжил священник. - Ты не подумал, что с ними станется, если княгиня изволит сегодня вечером явиться и нажалуется при свидетелях, что ты оскорбил её? Бергента уже не молод, но весьма быстр на расправу, а честь своей семьи блюдёт как не всякий дворянин.
   Вероятно так и было, молодой эксперт заметно побледнел, а Эмилио бросил на него сочувственный взгляд. Ди Ландау глянул на меня и подумал, что может спрятаться за моей широкой спиной:
   -Фил, нам действительно пора отправляться. Давай, поднимайся уже...
   Не знаю почему, была ли это Судьба, или мне просто хотелось продолжить знакомство с морским городом ещё немного, но я по своей старой привычке медленно отпил чай, подержал его во рту, наслаждаясь непривычным мне дымчатым привкусом костерка, и проглотил. Пауза достигла своего предела, и тогда я ответил:
   -Мне будет очень жаль, если "Пассеро Россо" закроется.
   Это был удар ниже пояса. Я прекрасно понимал, что магу совершенно не хочется извиняться, он действительно не считал себя виноватым. Самое смешное, что практически так и было. Наоборот, он был спасителем высокопоставленной церковной персоны. Но если отец Ио был прав, то мстительный призрак обиженной женщины не оставит этого так. На мой взгляд лучше было бы поступить так, как говорит епископ. У него действительно большой опыт и он лучше знает местных призрачных существ.
   Ди Ландау вздрогнул от моих слов, насупился и больше не возражал. Видимо, вчерашние события произвели на него большое впечатление, хоть он этого и не демонстрировал открыто. Поэтому он достаточно быстро перестал возражать и согласился с доводами отца Ио. Я прекрасно понимал, что потом он мне припомнит это "предательство" и, возможно, не единожды.
   Поэтому после обеда молодой маг принялся за извинения.
   Ди Ландау опустился перед склепом на специальную приступочку и молитвенно сложил руки. Отец Ио напомнил ему, чтобы покаянная молитва была прочитана вслух. Видимо, он очень хорошо знал натуру мага, который мог с лёгкостью бормотать проклятия, делая вид, что молится, или прикидывать, что сегодня в семейном ресторане приготовит дядя Рикардо на ужин. Багратион насупился, но всё-таки начал свои извинения. Священник пристроился рядом с ним, вознося хвалу всемилостивому богу. Обиженный маг и вдохновлённый священник, перепачканные в пыли после напряжённого труда, стояли бок о бок и молились. Выглядело это потешно, хотя мы с Эмилио права не имели смеяться.
   Для компании, мы тоже сделали ритуальные жесты и пробормотали по благодарственной фразе. После мы побыстрее собрали оставшуюся после обеда посуду и пошли в грот. Я чувствовал себя намного лучше после плотного обеда, но всё равно меня тянуло отдохнуть.
   Вымыв посуду, я снова устроился на одеялах и задремал. Эмилио сбежал на свой наблюдательный пункт, быть может, передадут с материка что-то ещё. Заодно он собирался встретить делегацию из Бергенты.
   Я некоторое время ещё не мог уснуть, разглядывая узоры листьев в солнечных лучах и раздумывая о том, что аналитики из Министерства были правы, действительно это было непростое дело. Я был очень рад, что мне не пришлось стрелять из револьвера ни по людям, ни по другим существам.
   Потом мои мысли перекинулись на то, что отец Ио весьма дипломатичен. Он ведь мог заставить ди Ландау молиться голодным, чтобы молитва стала более прочувствованной. Вместо этого, священник вознаградил его за вчерашний подвиг и за сегодняшнюю упорную работу. Я искренне сомневался, что маг оценит этот жест доброй воли, но с другой стороны, он же ещё слишком молод, чтобы разбираться во всех хитросплетениях человеческих отношений.
   Я понимаю, вы можете поспорить, ведь двадцать три года - серьёзный возраст. В это время некоторые молодые люди, если повезёт, добиваются высокого положения в армии или на службе. Что поделать, с магами не всё так просто. Они очень сильно зависимы от собственного возраста. Их сила растёт не только при усердных тренировках, но и во времени.
   Этот процесс можно сравнить с взрослением. Пока у ребёнка не вырастут зубы, он не может самостоятельно есть твёрдую пищу. Пока юноша или девушка не достигнут определённого возраста, они не могут стать отцом или матерью. По физической силе десятилетний не сравнится с собой же двадцатилетним. Для мага - двадцать три, это не возраст. Это ещё ребёнок, у которого даже не сменились молочные зубы.
   Я слыхал истории, в которых, из-за несоответствия возраста, телесного развития и силы, маги сходили с ума. Их жизнь состояла из двух частей и вторая всегда запаздывала. Кое-кто рвал жилы, стараясь перепрыгнуть через собственную голову, ускорить своё развитие, получить ещё большую мощь. Как правило, это ничем хорошим не заканчивалось.
   И тут меня осенило. Неудивительно, что в своём отделе ди Ландау со всеми на ножах. Старшие просто ревнуют и завидуют. Их не может не задевать, что такая малявка уже довольно сильна, благодаря своим врождённым качествам и со временем станет ещё сильнее. Это всё равно, что посадить на совете среди патриархов пятилетнего ребёнка. Пусть уже довольно умного, но ещё ребёнка. В лучшем случае они сочтут это шуткой, в худшем - оскорблением. Но никогда не примут его за равного.
   Я мог представить, как это бесило молодого мага. Но что поделать, даже среди нормальных людей, тебя будут оценивать сначала по возрасту, а только потом по делам и реальным способностям. Я мог только посочувствовать своему напарнику и впредь стараться сглаживать острые ситуации.
   С этими мыслями я заснул.
  
   14
   Я проснулся только через несколько часов. Солнце ещё не село, но уже собиралось опуститься за скалы и погрузить остров в сумерки. Пока воздух был нагрет, я успел сходить к водопаду и привести себя в порядок. Ледяная вода, мыло и бритва мгновенно привели меня в чувство. Теперь мне было намного лучше, чем утром.
   Я люблю ощущение чистоты, когда надраенная губкой до блеска кожа и вымытые волосы поскрипывают, если их потереть. Как будто смываешь с себя все неприятности и беды. Становишься не только чище снаружи, но и внутри.
   Пока я мылся, в грот вернулись маг и священник, и очень скоро у водопада у меня появилась компания.
   Ди Ландау залез прямо под тугую струю воды и стоял там не меньше пятнадцати минут. Я даже заволновался, что он переохладится, но отец Ио только покачал головой, чтобы я не беспокоился.
   Мы ещё успели высохнуть и выпить чаю, когда примчался Эмилио с вестью, что яхта с вызванными людьми вышла из порта и движется в нашу сторону.
   -Только... только у неё поднят княжеский флаг. Кто-то из семейства правителей на борту, - с благоговением произнёс юноша.
   -Это очень хорошо, что они решили почтить своим посещением родственницу, - одобрил отец Ио. - Так шансы, что она действительно успокоится, повышаются минимум вдвое. Надеюсь, они привезут все необходимые дары...
   Мы вчетвером собрались, затушили очаг и отправились встречать Бергентскую делегацию.
   Изящная бело-золотистая яхта плавно вошла в бухту и бросила якорь. Был спущен шлюп и на берег начали прибывать гости.
   Эмилио не ошибся. На яхте действительно был княжеский флаг, прямо над Бергентским вымпелом. Только вот приехал отнюдь не родственник князя. На землю острова ступил сам правитель города.
   Это был высокий светловолосый человек, с острым прищуром и властными движениями. Он носил белое с лазурью, и в своём кителе выглядел очень внушительно. За ним по пятам следовал адъютант и охрана.
   Мы поклонились, приветствуя правителя.
   Увидев епископа, князь Бергента не побрезговал опуститься на одно колено перед отцом Ио и попросил благословения. Вся его свита повторила движение правителя.
   Святой отец благословил всех прибывших.
   Яхта была очень вместительной, всего на остров прибыло двадцать человек, включая охрану князя. Турицци нашёл нас взглядом и одобрительно кивнул. Эмилио просиял, ди Ландау кивнул в ответ.
   Отец Ио возглавил процессию и повёл всех вверх, в скалы. Солнце к тому времени уже опустилось за гору, поэтому все зажгли фонари. Самыми последними шли два служки. Они несли ларец с теми самыми дарами, о которых епископ упоминал ранее.
   Торжественная колонна поднялась по каменной тропинке и остановилась на среди пиний. Князь оглядел разгромленную площадку перед склепом, поморщился и что-то негромко сказал адъютанту, тот кивнул и сделал пометку в планшете.
   -Приступайте, святой отец, - спокойно сказал он епископу.
   Хоть его тон был ровный и доброжелательный, это прозвучало как приказ. Отец Ио и глазом не моргнул. Он не стал качать права, хотя такое отношение можно было бы счесть пренебрежением к его сану. Верховный Бергентский священник был мудр и уравновешен, и своей мудростью и спокойствием он с радостью делился с другими.
   Маги, в том числе и Турицци, и охрана разошлись по краям площадки, чтобы не мешать ритуалу и охранять его светлость. Священники установили переносной жертвенник и возложили туда собранный Эмилио хворост. Огонь занялся мгновенно, словно показывая, что прародительница Бергенты не возражает против ритуала. От ярких языков костра сразу стало ясно, как вокруг уже холодно и темно.
   Все, даже князь, склонились перед жертвенником, и отец Ио начал службу. Он сначала долго читал все необходимые молитвы. Я поразился его памяти, ведь он ни разу не заглянул в молитвенник. Повинуясь его знаку, служки открыли ларец. Внутри лежали пышный хлеб, огромнейшая рыбина и отрез красивой ткани, по яркому отливу, я понял, что в жертву принесут нечто не менее благородное, чем шёлк. Каждый из даров символизировал особенности приморского региона. Хлеб - обработанные плодородные нивы и сады, рыба - развитое морское хозяйство, а заграничный шёлк - успешную торговлю. Потомки показывали своей прародительнице, что они чтут её заветы и дела у них идут очень хорошо. Своими дарами они благодарили её и давали знать, что помнят и уважают её, отдавая ей самое лучшее.
   Хлеб, рыбина и шёлк канули в огонь и мгновенно исчезли, показывая, что жертва принята. Огонь пыхнул огромным столбом резко вверх и мгновенно исчез. Жаровня опустела. Отец Ио отошёл в сторону, служки убрали жертвенник, и к склепу шагнул князь. Он был предельно краток и конкретен.
   -Мать наших матерей и отцов, мы явились на твой зов. Прошу, снизойди к своим детям. Скажи, что вызвало твой гнев.
   Я думал, что высокопоставленного призрака сложно вызвать такими простыми словами, но из портала склепа потянуло сквозняком и перед князем появилась давешняя фигура. В этот раз она выглядела спокойной и умиротворённой. Мы смогли разглядеть её подробнее. Верхнюю половину лица женщины скрывала птичья маска из белых перьев, из таких же перьев было соткано её призрачное платье.
   Голос призрака был тих и ласков. Ничто не напоминало бешеный крик камней и ветра, который я слышал прошлой ночью.
   -Сын моих сыновей, - прошептала женщина. - Сон вековой мой был нарушен. Мой склеп был вскрыт и мой доспех похищен...
   Её слова вызвали смятение во взглядах присутствующих. Даже ди Ландау заметно заволновался.
   -Я догнала всего троих злодеев и растерзала... - продолжил говорить призрак, видимо, имея в виду те три трупа, которые мы видели у озера. - Но их было больше... остальные ушли от наказанья и увезли с собою моё сокровище.
   Князь сжал кулаки, на его скулах заходили желваки.
   -Я разберусь, - пообещал он, не тратя слов на ветер. - Мать матерей, укажи, в какую сторону был увезён твой доспех?
   Женщина слабо улыбнулась, сияя во мраке. Она подняла руку, выдернула из своего платья перо и подкинула его вверх.
   -Пусть тот, кто слышит голос ветра, вас ведёт. Ему доверьтесь, он доспех найдёт... - стихами ответила призрачная дама.
   Мы все на мгновение отвлеклись от прозрачной фигуры, наблюдая за полётом пера. Ничем иным, кроме магии наше синхронное отвлечение внимание объяснить было нельзя. Перо перекувырнулось в воздухе, метнулось пару раз, как будто разыскивая адресата и мягко опустилось к ди Ландау на макушку.
   Он вытаращил глаза, не веря случившемуся. Эмилио открыл рот, а отец Ио поднял брови. Все остальные приняли это за благословение от первой княгини Бергенты, а вот нам, участникам вчерашнего побоища стало ясно кое-что ещё.
   Как маг ни старался извиняться, благородная дама так и не простила его за хамство. Но всё-таки будучи милостивой госпожой, она давала ему шанс заслужить прощение.
   Князь наклонился к своему помощнику, адъютант подсказал ему имя.
   -Эксперт Багратион ди Ландау, - произнёс его сиятельство, повернувшись к моему напарнику, маг вздрогнул и выпрямился. - Оставляю всё на вас. Турицци, Рицетта, - повернулся он к начальникам магов и полицейских. - Предоставьте ему всё необходимое для поисков. Отчитаетесь передо мной лично. Святой отец, позвольте доставить вас в город.
   Епископ с удовольствием кивнул.
   Считая свой долг выполненным, князь покинул площадку перед склепом и начал спускаться вниз, к бухте.
   Начальники отделов, магического и полицейского, переглянулись и хором сказали:
   -Завтра в восемь в управлении, Баграт.
   -Так точно, - на автомате сказал ошарашенный маг, глядя на них пустыми глазами.
   Отец Ио вздохнул и повернулся ко мне:
   -Присмотрите за ним. Я тоже приду завтра на совещание. Тогда и поговорим.
   Я кивнул, и он ушёл вслед за князем.
   Потихоньку все прибывшие на яхте потянулись вниз, освобождая площадку. Они бросали странные взгляды на ошарашенного молодого мага. В их глазах вспыхивали разные эмоции, от зависти до недоумения. Невозмутимые служки собрали жертвенник и ушли вслед за всеми.
   Нас за собой не звали, поэтому мы потихоньку пошли к своему гроту. Ди Ландау всё ещё находился в прострации. Когда мы вышли на ту самую скалу, с которой я в первый же день любовался морским пейзажем, маг словно очнулся, увидев освещённую фонарями яхту. Он вцепился в мой рукав и дёрнул.
   Я обернулся и увидел, что в голубых глазах молодого эксперта плещется отчаяние:
   -Почему я?! - выдохнул он. - За что? Я же ИЗВИНИЛСЯ!!!
   Итак, маг в истерике одна штука. На моё счастье Эмилио промолчал и вообще поспешил улизнуть, оставив нас на площадке вдвоём.
   -Я даже подмёл там всё! - продолжил сетовать юноша. - И молился! А она!
   Меня всегда удивляло, что малейшее отклонение от планов, выбивает магов из равновесия. Особенно тяжело это даётся молодым магам, они ещё не привыкли действовать быстро и мгновенно перестраиваться. Видимо, это связано с тем ощущением своего могущества, которое они контролируют. Из-за этого маги стремятся контролировать вообще всё, что им доступно. Время, места, планы, людей. Всё должно быть так, как они уже сами себе придумали на триста лет вперёд. Я не сомневался, что юноша уже представлял свой последний вечер в кругу семьи и завтрашний паровоз, который умчит его в столицу. И вдруг все планы рушатся, причём возникает какая-то неприятная неопределённость. Где искать, как искать... И, что самое неудобное, неизвестно на какой срок это всё затянется...
   Моему напарнику срочно требовалась порция спокойного здравого смысла. Я подождал, пока он наберёт воздуху, чтобы продолжить жалобы, и сказал:
   -Думаю, княгиня оценила ваш потенциал по достоинству.
   До него дошло не сразу, но он хотя бы не стал меня перебивать, услышав мой спокойный тон. Поэтому я продолжил развивать свою мысль. Единственное, на чём я мог построить обоснование, это были слова призрачной женщины.
   -Она сама сказала, что найти доспех сможет тот, кто владеет в совершенстве стихией воздуха. По видимому, никого сильнее вас на тот момент у склепа не оказалось, поэтому её выбор был очевиден. Вспомните сами легенду, которую вы мне вчера поведали. Первая княгиня Бергента тоже управляла ветрами. Думаю, что она посчитала, что у вас больше шансов на удачу, чем у всех остальных. Быть может, подобное тянется к подобному.
   Мой спокойный тон и неприкрытая лесть дала свои результаты. Маг начал дышать ровнее. Итак, остался завершающий аккорд: обрисовать радужные перспективы и явные выгоды от этого задания, чтобы взбодрить дух моего напарника.
   -Вы уже доказали свою силу и компетентность, как воздушного мага. Я сам был тому свидетелем. Не забывайте, что отчитываться об успехе вам придётся непосредственно перед князем. Думаю, что он вряд ли забудет, кто окажет такую важную для его семьи услугу. Не только всё наше Министерство, но так же и ваши родственники будут вами гордиться.
   Именно так, успокоить, поддержать и настроить его на успех. Ди Ландау выпустил мой рукав и перевёл дух. Способность ясно мыслить возвращалась к нему.
   -Да, точно, - сказал он, огляделся и скомандовал: - Двигаем. Я на этом острове ночевать не останусь!
   Он рванул вниз, унося фонарь. Я вздохнул и поспешил за ним.
   Я готов был поклясться, что за моей спиной в воздухе прозвучал тихий, но вполне узнаваемый женский смешок.
  
   15
   Утром меня разбудили странные возгласы и звуки. Я ещё не вполне очнулся, поэтому никак не мог сообразить, что происходит. Подойдя к окошку и выглянув наружу, я увидел, как во дворе в предрассветном сумраке невероятно быстро движутся две тени.
   Светлый отблеск на макушке ди Ландау я узнал сразу. Он держал в руках два ножа и отражал чьи-то атаки. Вторая тень тоже была вооружена кинжалами, и когда их оружие соприкасалось слышался странный не то пронзительный скрип, не то острый звон. Как ни странно, опасности я не чувствовал, и мои оковы никак не реагировали. Магу не требовалась моя защита.
   Лишь когда холодный ночной воздух разбудил меня окончательно, я узнал противника. Это был Рикардо Пассеро. Но сейчас он не был похож на себя обычного, это был тёмный размытый силуэт, движущийся с невероятной скоростью. Теперь мне стало понятно его профессиональное владение кухонными ножами. Судя по всему, у респектабельного ресторатора была хорошая практика за плечами.
   Дядюшка тренировал племянника, не давая ему ни мгновения, чтобы отдохнуть или расслабиться. Ножи исчеркали полумрак опасными всполохами. Тени кружили, атаковали, парировали и отскакивали. Это совсем не было похоже на танец, когда господин Евгений изволил упражняться со шпагой. Это было больше похоже на драку не на жизнь, а на смерть. Неудивительно, что моему напарнику столичные мальчишки с красивыми кинжальчиками были на один укус. Если ди Ландау брал уроки у своего дяди хотя бы год, то его с распростёртыми объятьями приняли бы в ряды тайной службы.
   Наконец схватка завершилась эффектным выпадом рыжеволосого повара. Ди Ландау улетел в одну сторону, его ножи - в другую. Я узнал приём и чуть улыбнулся.
   Сеньор Пассеро помог племяннику подняться:
   -Ну ничего так, ещё не всё забыл, - заключил он. - Тренируйся чаще, чтобы мне краснеть за тебя не приходилось.
   -Ещё было бы с кем! - проворчал маг, подбирая свои ножи.
   ...Вечера мы, как он и хотел, не стали ночевать на острове. Собирать нам было практически нечего, запасы хвороста в гроте Эмилио пополнил ещё днём, а вещи мы сложили в рюкзаки до приезда делегации.
   Лодку на воду мы спустили довольно быстро. Я оттолкнул её от берега и забрался внутрь. По бухте мы шли сначала на вёслах, потом Эмилио поставил парус.
   По спокойному, пусть и тёмному морю путешествие было достаточно быстрым и комфортным. Маг развесил на рее, мачте и по всему борту достаточно ярких светлячков, а так же направлял ветер.
   Две Бергенты сияли во тьме маяками для неприкаянных скитальцев. Одна возносилась ярусами вверх к самому небу, вторая качалась на волнах. От них к нам бежали яркие блескучие дорожки. Казалось, что оба города - один, этакий сказочный город, полный волшебных сокровищ. Порт не меньше, чем город переливался разными огнями - практически все суда вывесили фонари. Завораживающее зрелище!
   К ночи движение судов стало не таким интенсивным, поэтому мы среди лодок и маленьких паровых катером довольно быстро протолкались к пирсу и нашли своё место. Эмилио ушёл к себе, а мы направились в "Пассеро Россо"
   Поэтому ночевали мы не в каменном гроте, а в своих постелях. Добрейшие сеньоры Магдалена и Тамарина нагрели нам воды, чтобы мы привели себя в порядок, а сеньор Пассеро накормил до отвала. Нас к счастью, ни о чём не спрашивали, а то рассказ мог затянуться до утра.
   Ди Ландау исключительно повезло с родственниками. У того же господина Евгения не было такой понимающей родни.
   Я провёл у них в гостях меньше недели, но каким-то невероятным образом успел привязаться к маленькой комнатке, пропахшей морской солью, оливковым маслом и ароматными травами. Я уже упоминал, что у меня не так сильно развиты эмоциональные реакции, как у людей. Поэтому мне в общем-то безразлично, что есть, и нет разницы, где спать. Единственное, что меня волновало, чтобы эти две вещи не сказывались на моей эффективности, но "Пассеро Россо" каким-то неизвестным мне способом поселился у меня в сердце.
   Поэтому я не стал дольше смотреть в окно на тренирующихся дядю и племянника.
   Солнце ещё не взошло, до времени появления на службе у нас ещё было время. Я пошёл умываться и помогать хозяевам приютившего меня ресторана.
   Сеньора Тамарина возилась с печью, растапливая огонь. Рядом на столе, в кадушке подходило ароматное тесто. Сеньора Магдалена возилась с ароматными травами и рыбой, натирая её солью. Юная сеньорина Лючи натирала столы и раскладывала салфетки.
   Все были при деле и все мне обрадовались.
   Удивительно тёплое чувство возникает в груди, когда тебя приветствуют с искренней улыбкой. Какое всё-таки приятное семейство...
   Сеньорина Лючи позволила помочь себе, и мы с ней быстро привели обеденную залу в порядок. К тому времени вернулись с тренировки оба мужчины. Они долго плескались во дворе у колодца, но в ресторан вошли свежие и бодрые.
   Сеньор Пассеро, увидев меня с тряпкой в руках, в шутку растрогался:
   -Ах, Фил, ты не гость, а просто сокровище. Оставайся у нас навсегда, я тебя буду паштетом и рогаликами бесплатно кормить!
   Вся семья рассмеялась, я тоже позволил себе улыбнуться.
   -Спасибо за приглашение. Я его обдумаю.
   В этот день Эмилио не заехал за нами на служебной коляске, поэтому сеньор Пассеро после завтрака позволил взять свою. Заодно мы по традиции подвезли до службы юную Лючи. Девушка легко соскочила с подножки, улыбнулась и послала нам воздушный поцелуй.
   Ди Ландау мгновенно вскинулся, ревниво глянув на меня, но я сделал вид, что смотрю в другую сторону.
   В корпусе Министерства наше появление произвело большой шум, не только потому, что слухи об успешной работе ди Ландау разошлись по отделу, но и потому, что заботливая сеньора Магдалена дала нам с собой объёмный пакет свежей выпечки.
   Уже сидящие в кабинете начальника сеньоры Турицци, Рицетта и отец Ио с удовольствием отдали должное ароматным рогаликам. Должен признать, что министерский кофе был совсем далёк от чудесного напитка, который варили заботливые руки сеньоры Пассеро.
   Местный глава полиции надкусил очередной бриош и тяжко вздохнул:
   -И чего Магда за меня не пошла? Готовила бы мне одному такую вкуснятину. Выбрала себе какого-то рыжего...
   -Видать, он жарит получше тебя, - ехидно подколол старого коллегу и соперника сеньор Турицци.
   Три мужчины расхохотались, а ди Ландау, скромно сидящий в уголочке, только вздохнул. Судя по его скорченной физиономии, этой солёной шутке шёл уже не первый год. Впрочем, долго веселиться три сеньора не стали, рогалики кончились и они посерьёзнели.
   Из вежливости слово дали владельцу кабинета.
   Сеньор Турицци обрисовал перед нами ситуацию. Князю решение вопроса требовалось срочно. Поэтому о происшедшем на острове в Латану ещё вчера отсигналили по телеграфу. Уже сегодня на столе у грозы всех магов региона лежал ответ сеньоры Маргариты.
   -Она сказала, что ждёт от тебя только отчёт по выполненной работе. Как только напишешь, переходишь временно в моё подчинение. Она дала добро на поиск княжеского имущества. Так что мы с тобой будем пугать пиратов.
   -Значит, уже известно, кого княгиня распотрошила? - вскинулся молодой эксперт.
   -Опознали двоих, - подал голос сеньор Рицетта. - Мои криминалисты ещё работают. Вчера по темноте возиться с останками было не с руки. Это парочка из местной банды, а третьего никто не знает. Примерное местоположение их базы мы знаем.
   -Осталось только определиться с направлением, - добавил отец Ио. - Кража произошла месяц назад, это не значит, что доспех всё ещё у них. Мы над тобой немного поворожим, посмотрим, куда тебя потянет.
   -А потом возьмём этих засранцев, - сжал кулак сеньор Турицци. - Всё понятно? - спросил он ди Ландау.
   Маг задумчиво переплёл пальцы:
   -План вроде неплохой, но есть одна непонятная вещь.
   Три начальника с плохо скрываемым недовольством посмотрели на него. Они уже всё решили и им не хотелось, чтобы какой-то жёлторотик испортил им такой план.
   -Что именно тебе непонятно, сын мой? - спросил за всех отец Ио, как самый спокойный и дипломатичный.
   -По поводу доспеха, который мы ищем. А как эта штука вообще выглядит? - невинно спросил юноша и с интересом посмотрел на старших. - Это одна вещь или несколько? Нагрудник там и наручи? Или кираса какая?
   Трое мужчин переглянулись и заспорили. Ди Ландау спросил важную вещь.
   Ведь в самом деле, этот доспех хранился в склепе почти две тысячи лет, никто не вскрывал могилу до этого, соответственно не видел сокровище княгини воочию. Рицетта вспомнил, что изображение боя супругов Бергенты есть в церкви. Отец Ио отмахнулся, напомнив, что самому зданию, не говоря уже о фреске, всего-то шестьсот лет. То есть художник не видел легендарный артефакт воочию.
   -Если вспомнить историю, то в те времена доспехи делали в основном из бронзы, - заметил отец Ио. - Хорошей стали тогда не было.Тем более, что кожа или другой материал столько бы не пролежал.
   -К тому же, - добавил начальник полиции. - По легенде княгиня была копейщицей, ей нужен был доспех, не слишком сковывающий движения. То есть, это ещё и что-то лёгкое.
   -Я пошлю запрос в княжескую библиотеку, - нахмурясь, заключил сеньор Турицци. - У них должно сохраниться хоть что-то с описаниями родовых сокровищ, хоть списки, хоть гобелены.
   -Тогда пока всё это выясняется, мы, пожалуй, займёмся ритуалом, - предложил епископ. - Определим направление.
   Получив одобрение от других, мы разошлись. Сеньор Рицетта вернулся в свой отдел по резной галерее. Отец Ио увёл нас совсем недалеко. Здание было выстроено в рифоморском стиле, то есть представляло собой замкнутое домами со всех сторон пространство, а в центре находился уютный тенистый дворик с фонтаном. Вокруг стояли резные скамейки. На одной из них мы расположились с сеньором епископом. Ди Ландау встал напротив.
   -Сосредоточься и скажи, куда тебя тянет? Почувствуй, где тебя зовут, - мягко сказал отец Ио.
   Молодой маг явно сдержался, чтобы не ляпнуть, куда его тянет после хорошего плотного завтрака. Но или из боязни, или из уважения, сделал, что ему велено. Я давно заметил, что перед священником юного хулигана не тянет слишком сильно артачиться.
   Он простоял минут пять, потом поморщился, вынул из кармана сигареты. Одного взгляда на табак ему хватило, чтобы позеленеть. Ещё сказывались эффекты после посещения опорных точек. Маг спрятал сигареты обратно и вынул из другого кармана небольшой лист бумаги, свёрнутый в несколько раз. Он поджёг её ловким заклинанием. Бумага неожиданно яростно вспыхнула. Горела она очень жарко и, в отличие от обычной, давала очень много вонючего дыма.
   -Что это? - поморщившись спросил епископ.
   -Селитрованная бумага, - нехотя ответил маг, лениво следя глазами за дымом.
   Тот свивался вокруг него привычными кольцами, рисуя в воздухе дрожащие узоры. Ди Ландау закрыл глаза, стараясь абстрагироваться от всего. Движение лёгкого ветерка взъерошило его волосы, разбив все узорные кольца дыма. Внезапно ветер усилился, закручиваясь столбом вокруг мага. Захлопали ставни на окнах, задрожали стёкла, струи фонтана рассыпались брызгами.
   Всё прекратилось в одно мгновение. Дым свился прозрачной стрелой и указывал вполне определённое направление.
   -Северо-восток? - удивился епископ, заметив, куда она указывала. - Но там же нет моря...
  
   16
   Итак, удивлённому сеньору Турицци, узнавшему о направлении поисков, пришлось отказаться от своей идеи пугать пиратов, а сеньор Рицетта заметно расстроился. Это выдавало его личную заинтересованность в проведении боевой операции на море. Как ди Ландау потом заметил, начальник полицейского управления лелеял надежду выпросить у князя пару-тройку паровых армейских линкоров и пройтись по побережью и особенно подозрительным островам. В этот раз ему не повезло, хотя случай был благоприятствующий, под эгидой поиска княжего наследия могло и прокатить.
   Следующим шагом, чтобы выяснить, как далеко надо ехать, отец Ио разложил перед моим напарником карту королевства и вручил ему хрустальный маятник. Багратион внимательно обследовал всю карту по направлению на северо-восток. Особенно аккуратно он прошёлся по границе с Агарским Магистратом, но маятник даже не шелохнулся. Значит, это были не происки наших исторических и идеологических противников.
   Отец Ио пожал плечами и предложил продолжить. Маг только вздохнул и продолжил свои манипуляции.
   Камень неожиданно завибрировал над Амброй, почти самым северным городом Солернии на горной границе с Аттау.
   Это подходило по времени, за месяц туда действительно реально добраться, если не пользоваться железной дорогой. Например, если похитители - это пираты, то они сначала могли идти морем, а потом высадиться у Рампони и на перекладных добраться до границы.
   -Это всё очень странно, - пробормотал Турицци, разглядывая карту. - Если им надо в Аттау, почему они сразу не пошли туда морем?
   -Значит, им надо именно в Амбру, - хмуро сказал Рицетта. - Зачем? Чего там такое в Амбре, чего у нас нет?
   -Откуда мне знать, что творится на другом конце королевства? - обалдело посмотрел на коллегу Турицци. - В газетах ничего про них ничего особого не пишут.
   -Мы уже упустили целый месяц, - пробормотал епископ. - Надеюсь, преступников ещё можно поймать.
   -Ну так отправьте ди Ландау с Филинио туда Вратами, - предложил ему Турицци. - Мы дадим им все рекомендации и полномочия, пусть глянут на месте, а амбрские им помогут.
   Мы с напарником ошарашенно переглянулись. До чего же сильное благоговение перед приказом князя они испытывали, что местные представители Министерства готовы просить священников задействовать самый энергозатратный ритуал из всех существующих.
   Врата были изобретены в седой древности, когда Солерния звалась ещё просто Солом, а настоящие драконы, потомки Короля, ходили по земле. Наш Солнечный Владыка даровал своим последователям, лишённым крыльев, силу перемещаться в пространстве. Это был самый большой секрет нашей церкви, впрочем, ходили слухи, что провести этот ритуал можно только у нас. Только последователям Короля-Дракона давалось это древнее и могучее волшебство.
   Отец Ио с сомнением посмотрел на нас двоих и признался:
   -Я могу отправить только Баграта. Двоих я не потяну... Да и никогда ещё на моей памяти не отправляли гомункулуса. Я не знаю, как отреагируют его печати.
   Ди Ландау тут же воспрял духом. Судя по всему, он лелеял мечту от меня избавиться. Чем-то я всё-таки ему не угодил, не заслужил его доверия... Или же он просто не любил синтетических существ. Что поделать, некоторые питают к нам необъяснимое предубеждение только потому, что мы не люди.
   -Тогда отправьте меня одного, - предложил он, в предвкушении невероятного ритуала у него зажглись огнём глаза. - Я пока осмотрюсь, а Фил может и по чугунке до Амбры добраться, - великодушно добавил он. - Всего-навсего четверо суток пути.
   Похоже, все его мысли захватила возможность воочию увидеть Врата и пройти через них. Кто ещё мог похвастаться таким приключением из всех его знакомых?
   Три ведомственных начальника переглянулись и... согласились с его предложением. Их амбрские коллеги в любом случае получат всю необходимую информацию через сутки, даже если ди Ландау поленится сходить в местное отделение Министерства.
   Ритуал назначили на завтрашний полдень, потому как в это время дня силы священников возрастали. Мне порекомендовали выехать как можно раньше. Мой поезд уходил этим вечером. У меня ещё оставалось несколько часов в Бергенте.
   Из-за этого настроение у меня было странное, во-первых, я волновался за своего мага. Ведь меня не будет на ритуале. Как я узнаю, что всё в порядке и прошло удачно? Не то, чтобы я сомневался в силе отца Ио, но у меня работа заключалась в том, чтобы следовать за ди Ландау везде. Во-вторых, мне было действительно жаль покидать приморский город, так тепло принявший меня. Расставаться с гостеприимными Пассеро совершенно не хотелось, в голове возникла мысль, что если бы у меня не было службы, я бы у них прижился... И при этом же, в-третьих, у меня внутри всё тихонько трепетало от радости. Ну как же! Я снова прокачусь на паровозе.
   Когда я поймал себя на последней мысли, то поразился сам себе. Откуда брались все эти эмоции, которых у меня никогда не было? Я ни разу не задумывался, где хотел бы жить. Я никогда не испытывал такой сильной привязанности к людям. Я никогда не хотел так сильно чего-то для себя.
   У гомункулусов не должно быть таких мыслей.
   Неужели из-за всех этих передряг последних дней мои печати испортились? Мне стало не по себе от такой перспективы. Мой безупречный послужной список в двести лет и - на тебе! Со мной никогда не было проблем, и это было предметом моей гордости. Но сейчас...
   Или быть может, из-за весёлых Пассеро, я начал считать себя человеком и решил, что мне позволено вести себя соответственно?
   И... должен ли я сообщить о происходящем своему начальству? А, с другой стороны, кому именно я должен об этом говорить? Мой ключ находится у матроны Маргариты. Что-то мне подсказывало, что мои проблемы отнюдь не для обсуждения по почте или - Король-Дракон, спаси и помилуй! - по телеграфу.
   Ди Ландау моей проблемой вряд ли заинтересуется, скорее только позлорадствует. Ни один маг не любит неудачников или сломанные вещи. Да и как он может мне помочь?
   Или я просто зря разволновался? Ведь я до этого ни разу не ездил один, без сопровождения. Самостоятельное путешествие внушало робость и заставляло вспомнить все наставления министерского завхоза.
   Все эти мысли роились в моей голове, пока мы с моим напарником выходили из здания филиала Министерства и шли вниз к морю.
   Вернее, шёл ди Ландау, я, глубоко задумавшись, просто следовал за ним. Молодой маг шагал в порт вполне целенаправленно. Я удивлялся и никак не мог понять, что ему там надо. Вероятно, хочет повидать старых друзей? Или ещё раз полюбоваться на море?
   Я не отгадал. Всё было гораздо прозаичнее: предприимчивый юноша в отличие от меня не забыл, что он два дня назад побился с моряками об заклад. И теперь, самодовольно насвистывая, он собирался получить свои денежки.
   В порту нас провожали окриками и улюлюканьем. Тут тоже уже знали историю про то, как нахальный маг спас епископа и всю Бергенту от штормов. Я, к своему удивлению, услышал иную версию произошедших событий. Князь посчитал, что не желает, чтобы все знали, что он (точнее, его семейный склеп) был ограблен. Поэтому из уст в уста передавалась история, что призрак княгини просто был потревожен контрабандистами. За что мёртвая дама встала и раздала всем... гм... сёстрам по серьгам. Время от времени такое действительно случалось. Ну, не любила первая княгиня Бергенты, чтобы народ шастал вокруг её склепа.
   Пока я с интересом слушал росказни, ди Ландау времени не терял. Он выбил из букмекеров свои денежки, пообещав, что если ему не дадут законный выигрыш, то он разнесёт всё вокруг и скажет, что так и было. Ему поверили на слово, видимо, и такое тоже случалось время от времени.
   В общем, домой маг шёл в приподнятом настроении. Приятно позвякивающий мешочек солей оттягивал его карман. Я не поинтересовался сколько именно он выиграл, но, судя по вытянувшимся лицам спорщиков, куш был немалый.
   Когда мы вышли к центральной площади, мне показалось, что на меня устремлён чей-то внимательный взгляд. Я подумал и на всякий случай сообщил об этом магу. Тот усмехнулся и позвенел карманом:
   -А ты как думал! Это ж портовый город. Теперь куча народу знает, что и сколько у меня в кармашке, - он оскалился и облизнулся. - Посмотрим, кто первым решит, что он ловчей меня.
   Так я стал волноваться ещё сильнее. Мне придётся расстаться с магом на несколько суток, а он только и хочет, что нарваться на драку.
   Часть денег ловкачам увидеть было не суждено. Первым же делом мой напарник отправился тратить выигрыш. Я думал, что он купит что-нибудь себе, но ошибся. Мне было приятно видеть, что он сначала вспомнил о семье. Он забрёл в местную торговую галерею, нашёл ювелирную лавку. Для сеньор Магдалены и Тамарины он выбрал по золотому кольцу. Он так же хотел купить колечко и для Лючи, но потом вспомнил об её учёбе в церкви. Кто позволит послушнице ходить с золотыми кольцами на службу? Смысл дарить то, что она не будет носить? С ворчанием он отказался от этой идеи.
   Для сеньора Рикардо он приобрёл красивые ножны для ножей из хорошо выделанной кожи.
   Делая покупки для старших, всё это время он обдумывал подарок для кузины. Когда на его лице появилась предвкушающая ухмылка, мне стало как-то не по себе. Он явно задумал какую-то пакость. Я очень надеялся, что после этого подарка Пассеро не пришибут его на месте.
   Наконец, мы добрались до галантереи. Я был удивлён, когда он приобрёл рубашку и плащ для меня.
   -Это вместо испорченных, - проворчал он, глядя в сторону, чтобы я, ни дай Король-Дракон, не подумал, что он обо мне заботится. - А китель новый требуй на службе. Всё равно они у тебя казённые.
   Мне пришлось примерить обновку, когда я вышел из примерочной, молодой маг шустро прятал в карман плаща какой-то маленький свёрток.
   Кошелёк, в котором лежал выигрыш, заметно похудел. Я никак не мог сообразить, что он такое приобрёл, дорогое, но маленькое, поэтому решил оставить это без внимания. Меня в общем-то не касались отношения моего напарника и его кузины, которые, судя по семейным и не только шуточкам, были довольно далеки от чисто братско-сестринских.
   После галереи мы вернулись к зданию Министрства, забрали коляску Пассеро и верхом отправились домой.
   В ресторан мы вернулись к полднику. Родственники ди Ландау заметно расстроились, узнав, что мы с ним покидаем гостеприимную Бергенту. Заботливая сеньора Пассеро принялась собирать меня в дорогу. Так что уезжал я не с одним чемоданом, с которым приехал, а ещё и с корзинкой, полной всяких вкусностей. Помимо подаренной одежды, ди Ландау выложил на стол перед мной тридцать солей:
   -Возьми на всякий случай. Мало ли, в дороге пригодится.
   Я попробовал было отказаться, говоря, что у меня ещё есть деньги, выданные в Министерстве из которых я не потратил практически ни сольди, не считая обеда и завтрака в "Шестом скором", но маг упёрся:
   -Ой, да ладно, сколько они там тебе дали - пять? Десять? Этого даже на завтрак не хватит. Ты - громила, тебе нормально питаться надо.
   Как ни странно, но родственники поддержали молодого эксперта. Они уже знали о пари в порту и побоище на острове.
   -И в самом деле. Если бы не вы, шансов, что мой сынок вернётся было бы гораздо меньше, - ласково сказала сеньора ди Ландау. - И ведь ваша работа ещё не закончена.
   Ей я отказать не смог, хотя вся ситуация была глубоко неправильной. Я не имел права на такое отношение... Я же гомункулус, а не человек. У меня нет права на собственность, на свои желания, на собственное мнение... Но всё это я решил отложить до возвращения в Латану. Там я посоветуюсь с патроном Бастианом и матроной Маргаритой. Они точно поймут, что со мной происходит и как это исправить.
   Вся семья отправилась провожать меня на вокзал. Я долго не мог заставить себя уйти в вагон, потому что люди продолжали стоять на перроне. Мне было неловко, что я создаю такие ситуации и заставляю других волноваться о себе. Мне было так странно. Раньше ни разу не происходило подобное.
   Не то чтобы я совсем не знал заботы, но такой семейной теплоты не чувствовал ни разу.
   Наконец, объявили, что "Полуденное Солнце" отправляется. Я долго смотрел в окно на провожающих, пока они не скрылись за поворотом.
   Я покинул Бергенту, но на сердце у меня было неспокойно...
  
   17
   Стыдно признаться, но в пути я себе места не находил. На моё счастье мне выделили целое купе и я никому не мешал своим беспокойством. Я никак не мог уснуть ночью, садился, вставал. Ходил от одной стены до другой. Ровно два шага туда, два обратно.
   В результате оделся и вышел в коридор вагона. Здесь места было больше, но при такой качке не слишком-то походишь.
   Наконец, когда вагонные часы показали три часа ночи, я понял, что устал и попробовал заснуть ещё раз. Даже гомункулусам нужен сон, чтобы восстановить силы. Не могу сказать, что нам снятся какие-то особенные сны. Их я, как правило, не помню, обычно вокруг меня возникает какая-то темнота, но не в этот раз.
   Меня преследовало повторяющееся видение: я снова в лодке, волны несут неизвестно куда, стараясь перевернуть утлое судёнышко. Вот поднимает вверх и бросает вниз - во тьму, в грохочущие воды, которые норовят сомкнуться надо мной, утащить ко дну. Я точно помню, что ди Ландау пытается совладать с парусом, но яростная вспышка молнии ясно высвечивает, что в лодке никого нет, только я один.
   Я рванулся к парусу, чтобы поймать хлопающее на ветру полотнище, и проснулся. Молния оказалась ярким фонарём на узловой станции, бившим мне прямо в глаза. Солнце ещё даже не взошло, я проспал не больше часа.
   Весь следующий день я помню, как в тумане.
   На моё счастье я ехал без пересадок, иначе в таком состоянии потерялся бы на какой-нибудь станции. Вся моя радость от поездки на поезде куда-то улетучилась. Я просто никак не мог сосредоточиться на том, что эта поездка должна доставлять мне удовольствие. За последние пять дней, я еду на паровозе уже второй раз. Никогда ещё в моей жизни не происходило столько невероятных и занимательных событий, но как раз быть может из-за их невероятного количества я пребывал в таком нестабильном состоянии.
   Так продолжаться не могло, поэтому днём я попросил своего проводника устроить мне встречу с начальником поезда. Тот оказался невысоким толстячком с курчавой бородой, придававшей его лицу солидность. Строгая форма тёмного цвета с двумя рядами пуговиц делала его немного стройнее, а фуражка с железным драконом - чуть выше. Я угостил его чашечкой кофе в вагоне-ресторане, объяснил свою ситуацию (что не могу спать, с ума схожу от беспокойства, ведь впервые еду один и так далеко) и попросился поработать. Хоть как-нибудь, лишь бы устать.
   На меня посмотрели, как на сумасшедшего, потому что кто в своём уме вместо отдыха будет жаждать потрудиться, но министерские нашивки на моём кителе сослужили мне добрую службу, и меня хотя бы выслушали, не вызывая наряд полицейских и целителя.
   -Если не побрезгуете, то можно покидать уголь. Умаетесь как пить дать, - осторожно предложил начальник поезда, сеньор Торре.
   Я его искренне поблагодарил.
   Будка встретила меня нестерпимым жаром от топки, влагой от котла и недоумёнными взглядами машинистов. Паровой движитель грохотал, шипел, свистел, взблёскивал стёклами монометров, водомеров и машинным маслом на стыках и вентилях. Вокруг были трубы и рукояти, как будто вены и артерии неведомого гигантского организма.
   -Сеньору надо помочь устать, - вручая мне лопату, сообщил сеньор Торре своим подчинённым.
   -Ну, это у нас быстро, - рассмеялся старший машинист с белой бородой. Он кивнул своему напарнику, мол, объясни что да как.
   Тот совершенно не возражал свалить часть тяжёлой работы на кого-то ещё. Он объяснил, сколько забирать угля из тендера и как кидать его в топку. Сначала у меня не очень получалось равномерно распределять топливо, но через полчаса я наловчился.
   Моё настроение резко пошло на поправку. Конец безделью! Я снова был нужным, у меня опять была работа.
   К вечеру отношение машинистов ко мне здорово улучшилось, потому что я работал не покладая рук. Мне даже сделали комплимент, мол, в Министерстве не только белоручки сидят, которые бумажки перекладывают из одной стопки в другую.
   -Или ты там истопником подрабатываешь? - весело щурясь, спрашивал старший машинист.
   -Всякое бывало, - невозмутимо отвечал я.
   Машинисты сочли это шуткой и посмеялись. Вечером я распрощался с ними до утра, покинул будку и пошёл приводить себя в порядок: организм требовал мытья, воды и пищи. От тяжёлой работы в душном машинном отделении страшно хотелось пить. Жажду я утолил первым делом, а потом направился в уборную. После ледяной воды, мыла и бритвы я почувствовал себя гораздо лучше.
   Вот уж где пригодились деликатесы от Пассеро! Я не заметил, как опустошил полкорзинки. Утром я ничего не мог в себя запихнуть, а после честной работы готов был быка заглотить в один присест.
   Следующую ночь я спал, как убитый. Никаких лодок, волн и прочей ерунды мне не снилось. Так же не было этого отвратительного беспокойства, на него просто не осталось сил.
   На следующий день поезд постоял несколько часов в Латане, где мне передали сопроводительные бумаги с новым назначением для ди Ландау и для меня. Заправившись углём и водой, мы снова двинулись в путь.
   Так прошли ещё двое суток.
   Днём я тяжко работал, заработав с непривычки мозоли на ладонях, ночью спал. Машинисты в благодарность, когда у нас выдавалась свободная минутка (всё-таки шесть рабочих рук, это не четыре) показали мне всё устройство будки и разъяснили, что и как. Даже разрешили напоследок подать сигнал с помощью свистка.
   Когда я сошёл в Амбре, сеньор Торре предложил мне пройти обучение на машиниста, если вдруг когда-нибудь мне надоест моя работа в Министерстве, и даже пообещал свои рекомендации. Я его серьёзно поблагодарил.
   Всё-таки поезда - это что-то... До чего же могуча сила пара - сдвинуть такую чугунную махину с места, да ещё и длинный хвост вагонов следом за ним. Меня до последнего момента не оставляло ощущение, что это - живое существо, прожорливое, жаркое, но невероятно сильное. Пляшущий огонь в топке, словно биение сердца, наполнял состав жизнью и движением.
   Мне почему-то было так спокойно между тендером и машиной, мир был простой и правильный. Ты кормишь железное чудовище, оно - движется и несёт тебя на себе. Это успокаивало, давало ощущение, что так продлится всегда. Но я понял, что моя жизнь дала мне эту маленькую передышку, а теперь меня ждут новые приключения.
   Как я догадался?
   Просто меня никто не встретил на вокзале. "Полуденное Солнце" заправилось водой, углём и пассажирами, стравило пар и ушло в обратную сторону. Несколько шустрых маневровых паровозиков с небольшим количеством вагонов, увезло пассажиров по дальним веткам. Четырёхцелиндровая "L'etoile filante" отправилась из Амбры прямиком в столицу Аттау - Жирри, увозя солернийцев и гостей нашей страны на север. Местный наряд полиции прошёл мимо меня шесть раз, а я всё стоял с чемоданом в руках и ждал, когда же меня встретит ди Ландау.
   Наконец, я понял, что планы моего напарника изменились. Поэтому я нанял экипаж и отправился в местный филиал Министерства, отметить своё прибытие и заодно разузнать о молодом эксперте. Ведь не может же маг пропасть в этом городе. Там обязательно должны знать о нём хоть что-нибудь.
   Коляска довезла меня до трёхэтажного особняка на одной из боковых улиц, выходящих на квадратную площадь. Я расплатился (наконец-то пригодились деньги!), хотя мне не понравились блестящие алчностью глаза возницы, мне показалось, что меня надули, но я действительно не знал, сколько стоит проезд. Впрочем, качать права я не стал, меня гораздо больше занимали другие вопросы.
   За время моего стояния на вокзале неприятное беспокойство стало возвращаться.
   Я вошёл в особняк с невзрачной вывеской, сообщающей, что министерский региональный координатор сидит именно тут. В здании царила привычная мне суматоха. До конца рабочего дня ещё оставалось несколько часов, поэтому в холле было полно клерков и служащих.
   Я поймал одного, представился и уточнил, не видел ли кто моего напарника. По перекошенному лицу клерка, я понял, что ди Ландау и тут уже успел проявить характер. Я уже был готов извиняться, за его поведение, но как ни странно, оказалось, что я ошибся.
   Молодой эксперт - пропал.
   Меня принял сам начальник отдела, сеньор Брачалетта и ввёл в курс дела.
   Маг прибыл ровно в полдень того дня, как отправился через Врата в Бергенте. В храме его встретили священники и препроводили сюда. Молодой человек получил всю необходимую помощь от магов и полиции. С ним отправили четверых человек в сопровождение. За два дня напряжённой работы юноше удалось соориентироваться и напасть на след воров, уводящий на север, в пограничные с Аттау горы. Тогда был снаряжён конный отряд, выступивший в тот же день. В проводники им выдали двух егерей, которые хорошо знали все пути в соседнее государство.
   Аналитики, следящие за амулетами отряда, сегодня подняли тревогу. Ди Ландау и весь его отряд за ночь как будто провалились к подземным демонам.
   Неудивительно, что весь отдел подняли на уши. Столичные эксперты тут давненько не пропадали. По основным маршрутам послали разъезды полиции и егерей, но пока не было никаких вестей.
   Глядя на мою бледную физиономию (я чувствовал, как кровь отлила от лица), сеньор Брачалетта предложил отдохнуть с дороги, но я понял, что ни о каком отдыхе не может быть и речи.
   -Могу ли я присоединиться к поискам? - спросил я. - Думаю, ещё одни глаза и руки лишними не будут.
   Само собой, отказываться никто не стал. Меня тут же направили в полицейское управление, где один из отрядов только что вернулся, а другой готовился выйти. Глава отряда, сеньор Левриеро покосился на меня, поморщился и спросил:
   -На лошади держаться умеешь?
   Я кивнул. Уж с этим-то у меня проблем никогда не было. Лошадей, к счастью, не пугали мои печати и волшебный браслет, а моё терпение и спокойствие помогало найти общий язык с животными. Мне это помогало в поездках с господином Евгением, да встретится его дух с духами предков. Тот питал предубеждение к любому транспорту, кроме гужевого.
   -Есть идеи, куда могло понести твоего напарника? - не успокаивался сеньор Левриеро.
   Я снова кивнул и запустил пальцы под свой браслет. Всё-таки коробочка от патрона Бастиана пригодилась. Ди Ландау действительно исчез, и неприятное чувство где-то позади затылка давило и приказывало найти его как можно скорее.
   Глава разъезда, увидев коробочку, облегчённо вздохнул. Теперь мы сможем найти мага и живого, и, не дай Король-Дракон, мёртвого.
  
  
   18
   Кто бы только мог подумать, что ещё десять дней назад я не помышлял о том, чтобы куда-нибудь уехать из Латаны! Я успел дважды проехаться на паровозе, увидеть море, побывать на острове, а теперь отправился в горы.
   Я понимаю, что это не самое удивительное. Солерния вся состоит из гористых местностей, но нас от Аттау отделяет очень высокий хребет - Небесная гряда. И, поверьте, она не просто так носит своё название. На большей части пиков никогда не тают снега и льды. Говорят, что храбрецов, пытавшихся подняться на небо мира останавливало только то, что наверху нечем было дышать. Горы не желали пускать на свои пики нахальных людей, не хотели раскрывать все свои тайны.
   Один из самых знаменитейших пиков, носящий имя Дестра, был ещё никем не покорён, хотя иногда в газетах проскакивали статьи о предпринятых экспедициях. Но дальше Бирюзового ледника никто не смог подняться.
   И вот сейчас я направлялся чётко на север, в царство величавых гор и пронзительно-острых пиков.
   Наши лошадки были совсем маленькие, мохнатые, больше похожие на мулов, ровно такие, чтобы могли, не ломая ног, пройти по горным тропам. В выносливости им было сложно отказать, мало того, что мой конёк нёс меня, так ещё и припасы.
   Я показывал сеньору Левриеро направление, а он уже корректировал наш маршрут так, чтобы разъезд мог пройти. Амулет работал исправно, потому что он дал указание примерно в ту сторону, где исчезла группа ди Ландау. Выходит, сам маг всё-таки был где-то недалеко.
   Методом триангуляции мы примерно наметили по карте нужную точку в одной из долин и двигались к ней.
   Наше предприятие не было обречено на провал, но любые успехи давались с огромным трудом. Зимой очень высокие горы - неприятное место. Мы успели подняться совсем невысоко, но уже дважды попадали и в ливень, и в снегопад.
   Я ни разу не видел столько снега сразу. В умеренно-жаркой Латане изящные природные кристаллы воды были редкими гостями, я не говорю о льде, который производили для повседневных нужд. Всё таяло на лету, и к земле уже проливался дождь.
   Это был другой мир, суровый и опасный. Нельзя сказать, что в море опасностей меньше. Я убедился в этом на своей собственной шкуре. Горы были коварны. Обманчиво устойчивые камни оборачивались обвалом, а на льду не всегда могли удержаться на ногах и бывалые егеря.
   Из-за зимних дождей кое-где в реках и озёрах поднялся уровень воды, и там, где летом Левриеро повёл бы нас вброд, приходилось объезжать.
   На вторые сутки поиски увенчались успехом.
   Мы пересекли довольно большую долину с узким и извилистым озером внизу. Сейчас озеро питали ручьи и реки, а в дальнем конце с вершин атласной лентой ниспадал высокий водопад. Он казался выше шпиля Латанского королевского дворца. Егеря называли его Коса Ондине.
   Мне по дороге успели поведать местную легенду о некой деве, которая любила расчёсывать свои прекрасные длинные волосы. Однажды она пожелала, чтобы все видели, как красивы её косы. На её несчастье, духи гор услышали её желание и превратили в водопад. С тех пор волосами Ондине мог любоваться кто угодно.
   Амулет вёл нас дальше и дальше, вот уже долина осталась позади. Мы снова начали подниматься, приближаясь к нужной точке и надеясь, что перевал в следующую долину не завалило снегом. Нам пришлось разбить лагерь на склоне. На наше счастье, погода немного исправилась. На небе просто висели хмурые тучи, но влага пока не желала проливаться или высыпаться на наши головы.
   -Дальше на перевале стоит наш форпост, - просветил меня Левриеро. - Завтра можем заночевать там. Очертим круг поисков и будем прочёсывать местность оттуда.
   -Хорошо бы, - откликнулся один из егерей. - Погода не балует.
   Я сидел у костра как можно ближе, чтобы хоть как-то согреться. Умельцы-егеря собрали его практически из ничего. Ветер безжалостно трепал маленькое пламя, но то грызло топливо и сдаваться не собиралось. Дым ел глаза, но я не старался закрыться от него. Белесые завитки не давали мне забыть о пропавшем напарнике. Я очень надеялся, что мы скоро доберёмся до него. Ведь зима в горах - крайне тяжела и опасна для непривычных к ней людей. То, чего не сделают разбойники, могут доделать обвалы и холод.
   Я чихнул, когда дым пахнул мне прямо в лицо.
   -Будь здоров, - вяло откликнулся один из полицейских.
   Я поблагодарил его и снова чихнул, потёр нос, не понимая, почему на меня напала чихота. И в то же мгновение меня пронзило чувство узнавания. Уж эту мерзкую вонь я узнал бы из тысячи. Кто-то где-то курил "Мондо рикко"...
   Я подскочил, пытаясь определить источник запаха, и замер.
   -Твою мать... - обалдело выдохнул Левриеро.
   И было чему удивляться. Прямо в воздухе висел тонкой струйкой отчётливый дымный след. Он не рассеивался под действием ветра и объяснить его можно было только магией!
   -Быстрее! Дайте мне фонарь! - попросил я.
   -Ты с ума сошёл?! - загомонил отряд. - Ночью по камням?! Хочешь загреметь сразу до озера прямым спуском?
   Но я был непреклонен, и Левриеро пришлось уступить. Они не могли себе позволить потерять ещё одного специалиста из столицы. После такого обычно начинается активная перетряска всего доступного состава. Никому не хотелось попасть под раздачу. С другой стороны дорожка была чёткая и ясная. Это значило две вещи. Что маг ещё жив и что он где-то недалеко. Так колдовать, сидя на соседней вершине, было бы нереально.
   Мы с Левриеро, двумя полицейскими и целителем пошли по этому следу, и чем ближе подходили, тем сильнее грелся поисковый амулет. Нам пришлось лезть в гору, почти к самой границе снегов. Здесь весь ландшафт был изрыт выемками и оврагами, которые проделали вода с ледников и ветер за долгие годы, обнажая каменную историю земли.
   В одной из таких выемок мы и нашли мага. Король-Дракон, на что он был похож! Бледный, заросший, с тёмными кругами под глазами. Из обрывков рубашки и мха он соорудил себе перевязку на плече. Импровизированные бинты пропитались кровью. Даже отец Ио после месячного поста не был так истощён, но всё-таки у молодого эксперта хватило сил, чтобы ехидно осклабиться и сказать, отбросив уже ненужную сигарету:
   -Ну, добро пожаловать, в моё логово...
   Это и в самом деле было логово. Где-то он умудрился набрать столько мха и листьев. Всё было абсолютно сухим и... тёплым. Хитрый маг, управляя воздушными силами, смог создать своей персоне микроклимат в своём овражке, чтобы не терять драгоценное тепло. Ледяной панцирь не выпускал тепло изнутри, закрывая половину тела мага этаким коконом.
   Целитель тут же кинулся к эксперту, вынимая из походной сумки лечащие зелья первой помощи. Ди Ландау без лишних разговоров выхлебал пузырьки и потребовал еды. Ему был вручен кусок сахара, чтобы он точил его потихоньку на пути к палаткам.
   Сил идти самому у него не было, я привычно взвалил его на спину и понёс в лагерь. Ди Ландау хрустел сахаром и постанывал, когда я неудачно ступал на камни и встряхивал его.
   В палатке целитель осмотрел моего напарника уже подробнее и был в шоке:
   -Что с вами вообще произошло? На вас живого места нет! Ушибы, синяки, да ещё и переломы... И дырка от пули для полной гармонии...
   -В меня стрельнули, а потом сбросили в водопад, - ухмыляясь, сказал ди Ландау.
   -В какой ещё водопад? - ахнули все, пытаясь понять, шутит он или нет.
   -Вон в тот, - беззаботно ответил нам этот мерзкий мальчишка и махнул рукой в сторону Кос Ондине.
   Люди замерли и уставились на меня. Левриеро озвучил общий вопрос:
   -Он псих?
   К сожалению, зачастую для нормальных людей, псих и маг - два взаимозаменяемых понятия. Иногда их способ мышления не совпадает с общепринятым, а желание эпатировать публику вылезает иногда совсем не к месту. Впрочем вполне могло оказаться, что у мага, проторчавшего в горах три дня без воды и пищи, взаправду поехала крыша.
   Я вздохнул и даже засомневался, что на это сказать. Врать отряду мне не хотелось, но и с другой стороны признавать своего напарника невменяемым я не мог. Всё-таки мы гости из столицы и не можем уронить в грязь честь нашего департамента. Поэтому мне пришлось выбрать самый дипломатичный вариант из всех.
   -Я хотел бы услышать всю его историю полностью, - сказал я людям. - Начиная от выхода из Амбры.
   Все сочли это разумной идеей. Поисковый отряд снедало любопытство и беспокойство. Столичный эксперт найден, а где же его спутники? Превозмогший неминучую смерть Ди Ландау, даже будучи избит и обессилен, желал хвастаться. Я видел, как лучатся самодовольством его глаза. Сам я здорово беспокоился за этого охламона и хотел знать, что произошло. Поэтому я соблюл интересы всех присутствующих.
   Далее я услышал совершенно невероятную историю.
   Заклинание поиска, дарованное княгиней, работало исправно и вело ди Ландау и весь его отряд в горы за доспехом. Они как раз успели дойти до перевала в долину, которую мы миновали, и попали в засаду. Как позднее выяснилось, в отряде был предатель, сообщивший сообщникам, что столичный маг идёт по их душу.
   -Всё-таки ты был прав, Фил, - криво улыбаясь, сказал ди Ландау. - За нами в Бергенте действительно следили, поэтому в Амбре меня уже поджидали. Кто-то предупредил их, что мы сюда едем и зачем. А всё проклятый телеграф!
   Троих из поискового отряда убили на месте. Ди Ландау одним из первых получил пулю в плечо и потерял сознание. Очнулся он уже над водопадом. Отряд ограбили, забрав оружие и всё самое ценное, в том числе и припасы. От трупов и ещё живых полицейских разбойники избавились, выкинув связанных людей в водопад. Косы Ондине славились тем, что ни единый труп там ещё не всплывал. А живые свидетели разбойникам не были нужны.
   Случившиеся за этим ливни и снегопад скрыли все следы.
   -Так что молитесь о душах ваших товарищей, - меланхолично добавил столичный эксперт. - И точите ножи этих уродов.
   -Ты выжил?! Но как?! - зашумели все.
   Ди Ландау задрал нос и исключительно самодовольно заявил:
   -Я офигительно крутой маг!
   У меня даже кулаки зачесались, захотелось отвесить ему такой подзатыльник, который помог бы поставить его мозги на место, но бить раненого было глупо.
   -Офигительно крутого мага не поймали бы так легко, - хмуро заметил сеньор Левриеро. - И почему ты не защитил других?
   -Ага, конечно, - обманчиво ласково пропел эксперт. - Видишь ли, тут начинается самое интересное. Когда мы попали в засаду, меня подстрелили первым. Отгадай, кто это был - разбойники или их подельник, затесавшийся в наш отряд? Если посмотришь на мою дырку, то догадаешься, что стреляли мне в спину.
   Целитель, уже взглянувший на рану, подтвердил слова мага. Окружающие помрачнели. Кому приятно узнать, что среди его товарищей есть крыса, сдающая других в руки к душегубам.
   -Ты знаешь, куда ушли разбойники? - хмуро спросил егерь.
   -В пещеру, - коротко ответил ди Ландау.
   -Какую, к демонам, пещеру?! - вскипел сеньор Левриеро. - Тут нет пещер!
   -А вот и есть, - промурлыкал маг и, наслаждаясь эффектом, выдержал небольшую паузу.
   Оказывается, водопад скрывал проход в гроты. Неизвестно когда и кто обнаружил это место, но теперь им владели разбойники.
   Ди Ландау нашёл убежище бандитов благодаря прихоти судьбы. Когда он выбрался из воды (знать бы ещё как?!), обустроился в своей выемке, чтобы ждать спасателей (оказывается, он ни минуты не сомневался, что я за ним приду... его уверенность меня очень тронула), то принялся колдовать. Он не мог двигаться сам, но заставлял ветер искать себе следы людей по всей долине, чтобы хотя бы узнать, куда ушли бандиты. Не могли же они исчезнуть бесследно. В результате, воздух принёс ему запахи и голоса из-под водяной завесы.
   -Там больше чем одна комната и несколько коридоров. Я обрывками слышал их разговоры. Они собираются идти дальше к форпосту, там их кто-то ждёт для какого-то ритуала. Так что, дорогие мои, - глаза мага нездорово блестели, а пальцы неприятно подёргивались. Силу, исходящую от мага, почувствовали все, каждого из нас коснулось... нечто. - Любого, кто вздумает покинуть лагерь или подавать невесть куда сигналы, я убью на месте без суда и следствия. Фил, сколько вас всего?
   -Десять, - тихо сказал я.
   -А со мной - одиннадцать, - заключил маг. - Поэтому, давайте помогать друг другу, иначе кто-нибудь точно пострадает.
   -Среди моих людей нет предателей! - прошипел разгневанный подозрениями глава отряда.
   Молодой эксперт, прищурившись, поглядел на него и внезапно сбавил тон.
   -Сеньор, я вам верю, ветер говорит, что вы хороший человек. Я вам благодарен за моё спасение. Ещё пара дней на холоде и я бы помер, несмотря на всю мою магию, - серьёзно сказал ди Ландау. - Но поймите и вы меня. У меня есть вполне конкретная поисковая миссия, а у вас в городе кто-то крысятничает, стреляет в спину и сдаёт своих бандитам. Мне это совершенно не нравится. Я предлагаю помочь друг другу. Я выполню свою работу, а вам удастся поймать предателей, чтобы передать их в руки правосудия.
   Егеря и полицейские хмуро переглядывались. Левриеро с трудом взял себя в руки.
   -У вас есть план? - спросил он.
   Ди Ландау прикрыл глаза на мгновение и выдохнул:
   -Да.
  
  
   19
   План мага был достаточно прост.
   На наше счастье перевал до форпоста был завален как раз тем самым снегопадом, что скрыл следы побоища в долине. Поэтому разбойники ждали погоды, чтобы продолжить путь.
   Им кто-то два дня назад отсигналил с другого конца долины, что по всем горам идут поиски пропавших. Поэтому разбойники затаились, благо пещера, полная припасов и топлива позволяла сидеть там до самого второго пришествия Короля-Дракона. Торопиться им было некуда - проход в Аттау был закрыт.
   Ди Ландау собирался нанести им превентивный удар и предлагал штурмовать пещеру, пока бандитам не может прийти помощь из форпоста. Маг грозился вызвать ещё один снегопад, чтобы ещё сильнее завалить перевал, но пока решили этого не делать.
   Мой напарник рисовал на планшете Левриеро план пещеры и отмечал примерную расстановку сил:
   -Внутри не больше пятнадцати разбойников, считая вместе с предателем. Здесь общая пещера, тут - спальня, тут - оружейный склад. У входа, вот тут, постоянно дежурят по двое. Из оружия у них есть револьверы и винтовки, ветер мне приносил запах пороха и оружейной смазки. Нас - одиннадцать, но у них нет мага, мы бы друг друга учуяли и меня они бы уже нашли, - толковал эксперт. - Я могу сделать нам прикрытие из тумана или дыма, чтобы добраться до самой пещеры, а потом проникнуть внутрь. Могу их потравить или усыпить, если у вас есть какое-нибудь такое зелье, - повернулся он к целителю.
   Тот кивнул, покопался в своей объёмной сумке и вынул очень хорошо закупоренную бутылочку в дополнительном плотном футляре. Внутри плеснулась прозрачная жидкость.
   -Трихлорметан, - пояснил мужчина на своём медицинском жаргоне, не очень-то понятном для остальных.
   Ди Ландау, сообразив, что это такое, вытаращил глаза:
   -Откуда у вас хлороформ?
   Целитель посмотрел на него с жалостью:
   -Это горы, сынок, иногда приходится работать прямо на месте. Вот как с тобой.
   Маг смутился и извинился.
   После краткого обсуждения план эксперта поддержали все - и полиция, и егеря.
   Единственное, что вызвало споры, так это наличие мага при штурме. Целитель упирался и запрещал тащить раненого куда бы то ни было, а ди Ландау рвался в бой.
   -Куда ты полезешь с переломанными ногами?!
   -Я - никуда не полезу, - шипел в ответ юноша. - Лазить будет Фил, а я просто посижу у него на спине.
   -Магам вообще в таком состоянии запрещено ворожить!
   -Да клал я на запреты, выполню задание и буду отлёживаться!
   Они перепирались довольно долго, пока мой напарник не выдал:
   -Я жажду мстить этим уродам. Они меня оскорбили! И от мести вы меня не удержите!!!
   Я по лицу целителя видел, что тот очень сильно хочет применить хлороформ на слишком взвинченном маге, но Багратион цепко держал в пальцах заветный пузырёк. Упоминание о мести заставило спорщика отступиться. Уж если маг заявлял о таком своём желании, остановить его было нереально. Дрянные привычки относительно внезапного щепетильного соблюдения правил чести колдунов знали все. Раз уж он упёрся рогом, то лучше оставить всё как есть, иначе можно пострадать самому. Я посмотрел на окружающих. Они каким-то невероятным образом заразились этим его дурным желанием и тоже готовы были идти в бой.
   Левриеро покачал головой и предложил назначить штурм пещеры на утро, чтобы не лазать по мокрым камням в темноте.
   -Нафига? - поразился мой напарник. - Давайте лучше нормально выспимся, поедим и пойдём туда среди дня. Хлороформу без разницы время суток, он работает в любые часы. А мы спокойно подберёмся к самому водопаду. Вы же меня ищете, так? Вот и будете изображать поиски.
   Это его решение не было лишено логики и некоторой наглости, которой отличались большинство поступков моего напарника. В самом деле, чего разбойникам беспокоиться, когда они сидят в тайном месте, о котором никто не знает. Хотели бы они защитить долину, то напали бы на нас раньше. Судя по всему у них был приказ избавиться только от мага. Остальные поисковые отряды их совершенно не интересовали.
   В общем, в ту ночь мы все легли намного позже, чем собирались. И в этот раз выставили сторожей, не считая сигнальных заклинаний найдённого мага.
   Я сначала отсидел свою вахту, а потом заснул в одной палатке с ди Ландау. Маг, едва мы оставили его в покое, отрубился и заснул. Спал он очень плохо, время от времени метался в одеялах, слабо вскрикивал, звал Лючи или маму. Я постоянно просыпался и укрывал его, чтобы он не застудился.
   Дрянное чувство тревоги постепенно уходило. Я нашёл мага, теперь буду защищать его от всего по мере своих сил. Я совершенно не возражал, чтобы потаскать ди Ландау на спине. Так будет даже лучше, беспокойное белобрысое хозяйство будет у меня при себе, под присмотром.
   Утро началось как обычно. Мы поели, собрали лагерь и отправились к водопаду.
   Ди Ландау был всё ещё слаб физически, поэтому ехал на лошадке чуть ли не лёжа, но отступать не собирался. Он планомерно уничтожал наши припасы, стараясь набрать столько сил, сколько вообще возможно.
   Если честно, я ему удивлялся. Не каждый маг мог прийти в себя так быстро. Они с лёгкостью отдавали силы в могучих выплесках заклинаний, зато потом накапливать потраченное могли неделями, если не месяцами. Этот же много отдавал, но и много накапливал за короткий срок. Буквально за ночь после хорошей еды и помощи целителя, он уже начал походить на себя прежнего.
   Как правило внешний вид для магов - главный показатель. Хилые, больные и тощие - это слабаки. У них нет сил даже на себя, чтобы помочь своему организму. Откуда им ещё взять резервы для заклинаний? Если маг крепок, розовощёк (или загорел) и пышет здоровьем даже на вид, не всякий рискнёт с ним схватиться.
   Разумеется, бывали курьёзы, когда сильных боевых волшебников из-за отсутствия лишнего жира на теле, принимали за слабаков, а жизнерадостных толстячков - за силачей. Что поделать, у каждого организма своя норма здоровья и конституции. Например, тот же отец Ио, видимо, чувствовал себя намного лучше, имея запасы, а вот ди Ландау (как и господин Евгений) был сухощав, если не сказать - хрупок, особенно по сравнению со мной.
   И вот теперь страшные синюшные круги вокруг глаз перестали пугать своим мертвенным цветом, глаза перестали лихорадочно блестеть, а губы и кожа потихоньку возвращали свой привычный оттенок.
   Целитель смотрел на него круглыми глазами и качал головой. Видимо не так уж часто ему попадались люди с таким быстрым обменом веществ и энергий.
   Косы Ондине приближались, все подобрались и стали строже. Ди Ландау вёл нас к потайной дорожке, которой пользовались разбойники. Мы, не скрываясь, дошли до огромных камней, сдерживающих грохочущие воды в русле. Дальше лошади боялись идти и их пришлось оставить за булыжниками вместе с целителем.
   Маг не шутил, когда обещал ездить у меня на спине. Ему сделали неплохую люльку из верёвки, лямки от которой крест-накрест закрепили у меня на плечах. Теперь на мне висела эдакая разновидность рюкзака вместе с раненым магом.
   Ди Ландау оказался неожиданно тяжёлым, но всё-таки недостаточно, чтобы я не смог его унести.
   Оружие было у всех. Даже я достал свой револьвер. Перед выходом полицейские и егеря проверили и зарядили свои стволы. Мы остановились у склона, где с трудом угадывалась обледенелая тропка вниз, между скал.
   Далее весь отряд надел специальные, зачарованные целителем и моим напарником маски из обрывков ткани. Нам совершенно не хотелось самим надышаться паров эфира и благополучно заснуть в логове бандитов. В таком случае на успешном штурме можно было ставить крест.
   Ди Ландау откупорил пузырёк и сосредоточился. Я видел, как склянка на глазах опустела чуть ли не наполовину.
   Под маской я не чувствовал опасного запаха и не видел движения воздуха. Мне как-то стало не хватать привычного дыма, которым окружал все свои действия мой напарник. Даже пришло в голову, что он специально ищет себе визуальный контакт, окрашивая воздух дополнительными частицами, чтобы легче было взаимодействовать со своей любимой стихией. А, может быть, он просто демонстрировал другим, как ловко он управляется. Ведь если они не смогут увидеть, то не смогут и оценить его усилия и мастерство. И я больше склонялся к этому варианту. Какой ещё маг откажется от показухи и выпендрёжа, если это не будет требовать много сил и не скажется на конечном результате?
   Мы ждали больше пятнадцати минут, прежде чем ди Ландау подал знак и мы двинулись по узенькой тропочке под водопад. Первыми шли егеря, за ними мы с магом, замыкали цепочку полицейские.
   Идти было страшно и очень неудобно, потому что камни были мокрые, холодные, а кое-где и покрытые льдом.
   Грохот падающей воды оглушал, а воздух туманом наполняла водная крупа. Я не представлял себе, как через такой заслон смогло пробиться заклинание мага, не растеряв вещество летучего эфира. Мне казалось, что мы вот-вот попадём под огонь недремлющих охранников и переполошим всё логово. Опасался я зря, мой напарник не подвёл.
   На карнизе, нависающем над бездной, прислонившись к стенам, сидели двое. Один почти лежал на мокром уступе, а второго поддерживали камни, не давая упасть. Егеря в одно мгновение скрутили бандитов по рукам и ногам и вытащили у них всё колюще-режущее, что могло бы способствовать побегу.
   Проникнуть в пещеру околдованных разбойников было просто, но мы не расслаблялись. Ещё троих мы обнаружили в коридорах, пятеро были в общей пещере. Среди них нашёлся предатель, он так и носил свой форменный походный мундир. Этого деятеля спеленали с особой тщательностью.
   Мой напарник был прав, разбойники устроились со всем возможным комфортом и, судя по всему, довольно давно. В пещерах и коридорах висели масляные лампы, дававшие слабый желтый свет. В каменных комнатах были свалены тюки, которыми пользовались как лежанками. Каким-то образом сюда затащили даже стол, на котором среди грязных и липких даже на вид пятен от донышек, высились кружки и полупустые бутылки. Мы застали бандитов за полдником.
   Очаг у них был устроен очень хитро: труба выходила прямо к водопаду. Так что дым от очага мешался с водяным крошевом, и обнаружить пещеру по этому признаку было практически невозможно.
   Десятерых разбойников мы обезвредили. По просьбе ди Ландау мы остановились в главной комнате. Он снова принялся колдовать, но прежде чем он успел снова откупорить пузырёк, надо мной просвистела пуля, каким-то чудом не задев ни меня, ни мою ношу!
   Все кинулись в рассыпную, прячась за тюками и в коридорах.
   Стреляли из темноты, оттуда, где маг отметил оружейную комнату. Следующий выстрел угодил в масляную лампу, разнеся её в дребезги, и пещера погрузилась в темноту!
  
  
   20
   Несмотря на то, что все затаились, для меня в пещере было не тихо. Во-первых, над ухом сопел маг, судя по моим ощущениям, продолжающий колдовать. Во-вторых, я отчётливо слышал, как передвигаются в темноте наши соратники. В-третьих, из коридора доносились странные щелчки. Я, непривычный к этому звуку, поразмыслил некоторое время и вспомнил - кто-то перезаряжал оружие. В-четвёртых, не так уж далеко за каменными стенами гремел водопад, поэтому людям казалось, что их совершенно не слышно. Все затаились.
   До нас, словно пользуясь каким-то волшебным чутьём, в темноте добрался Левриеро.
   -У тебя ещё остался эфир? - шёпотом спросил он у мага.
   -Угу, я сейчас доколдую, - таким же тихо ответил ему мой напарник.
   Мы снова затаились, ожидая, пока наш маг снова сотворит своё заклинание. Из дальнего коридора донёсся звук падения чего-то тяжёлого, и почти тут же прямо на полу зажглось масло, пролитое из лампы. Слабые отблески осветили прячущихся по углам полицейских. Никто из наших не пострадал.
   Мы снова приняли наш боевой порядок и принялись осторожно идти по коридору. Бандит растянулся на камнях. В его руках была винтовка нового образца, видимо, это он в нас стрелял. Дальше была видна скатившаяся с головы шапка ещё одного.
   Внезапно маг встрепенулся, дёрнулся и тыкнул в меня пальцами:
   -Фил, быстро туда!
   Я, не ожидав такого поворота событий, аж подскочил и помчался в темноту, обогнав наших егерей. Ди Ландау крикнул:
   -Налево!
   И я вломился в довольно большую пещеру, с неровным каменным полом, доверху заставленную бочонками с надписью "Рolvere". Порох!
   Единого мгновения мне было достаточно, чтобы осознать всю гибельность нашей ситуации. Оставшиеся трое бандитов были тут. Заклинание мага их усыпило, но на нашу беду один из них, падая, задел масляную лампу стоявшую рядом. Лампа упала, масло пролилось, и теперь эта горящая лужица медленно, но верно подползала к бочкам.
   Неожиданно для меня (я привык, что бандиты спят без задних ног после хитроумных манипуляций моего напарника), один из разбойников начал поворачиваться к нам, поднимая револьвер.
   Для меня всё как будто замерло. Говорят, у людей такое бывает в моменты сильных переживаний, когда время как будто превращается в мёд, затрудняя движения, а мысли несутся вскачь, подобно бешеным коням.
   Я не мог разорваться. Приходилось выбирать, либо тушить огонь, чтобы не сгинуть всем вместе, либо защитить моего напарника, на которого уже был нацелен пистолет.
   Я повернулся к бандиту грудью, закрывая мага собой и кинул в него первое, что подвернулось под руку. Мой револьвер. Я знаю, что это глупо и смешно. Я должен был выстрелить, но просто не сообразил. Для того, чтобы пользоваться оружием нужна привычка, которую вырабатывают годами. Я же держал пистолет в первый раз, поэтому у меня сработал автоматический рефлекс броска.
   Мой револьвер врезался прямо в лоб бандиту, опрокинув его навзничь. Одновременно с этим ударом я услышал крик мага, исполненный Силы:
   -Не дыши!
   Я, даже не подумав, кому он это говорит, задержал дыхание. На пещерку обрушилась тьма, и время снова обрело свою скорость. Только тогда я сообразил, что мой напарник просто тушил пламя, грозящее гибелью нам всем. Не хотел бы я оказаться в пещерах под водопадом, когда взорвётся такое количество пороха в замкнутом пространстве. Что-то мне подсказывало, что водопад заметно изменил бы свою форму...
   Отдышавшись, молодой эксперт подал голос:
   -Всё чисто! Зажигайте свет!
   Словно повинуясь этому заклинанию, пещеры наполнились светом, шумом шагов и голосов. В оружейную заглянули наши егеря и полицейские, оценили обстановку, поцокали языками и занялись пленниками.
   Через некоторое время пещеры были полностью нами обследованы. Один из полицейских сходил за целителем, чтобы тот вместе с главой разъезда наложил на пленников Оковы.
   Теперь побега или восстания бандитов можно было не опасаться. Заклинание повиновения удерживало разбойников лучше всякой верёвки. Впрочем, бывалые полицейские не стали снимать с пленников путы. Магия магией, но иногда и она даёт осечку.
   Ди Ландау, всё так же сидя у меня на плечах, командовал поисками. В одной из пещерок мы обнаружили тайник с бумагами, деньгами и другими сокровищами. Среди монет лежал довольно большой кожаный кошель.
   -О! Это оно! - довольно промурлыкал маг, протянув руки к кошелю.
   -Это доспех? - удивился я.
   -Зацени, - он запустил пальцы под завязки, вытащил пару бронзовых плоских колечек, покрашенных белой эмалью, и продемонстрировал мне. - Мне отец Ио телеграфом прислал материалы из княжеской библиотеки. В древности эти штуки нашивались на кожаную куртку. Куртка не пережила, а вот колечки - остались. Вот оно сокровище княгини Бергенты.
   Я взял колечко, чтобы рассмотреть повнимательней. Кто-то заботливо выковал на каждом из них изображение летящей птицы. Никакой магии от доспеха я не чувствовал, то ли от старости артефакта, то ли, видимо, чтобы он заработал, его надо было собрать полностью. Заниматься нашиванием колец на кожаную основу маг не пожелал. Он отдал мне кошель и велел беречь, как зеницу ока. Что ж, молодой эксперт не нашёл бы лучшего хранителя для ценной вещи, чем я. Мне немного польстило это доверие, но в то же время я понимал, ди Ландау было просто лень таскать такую тяжесть при себе.
   Как и было уговорено, на бумаги из тайника наложил лапу Левриеро. Мой напарник не возражал, чтобы вся слава от поимки разбойников и предателя принадлежала главе группы, всё-таки это касалось его больше, чем нас.
   В пещере мы провели всего ночь, приходя в себя и восстанавливая силы. Ди Ландау по своему обыкновению объелся, потом захапал себе самую лучшую постель и заснул. Никто ему и слова против не сказал, понимая, что если бы не он, штурм пещеры прошёл совсем бы по-другому. Наша группа не понесла потерь вообще, что очень радовало наших спутников.
   Левриеро с полицейскими спецами провели быстрый допрос. С Оковами, бандитам оставалось отвечать только правду. У предателя были выяснены все имена других продажных служащих.
   Наутро мы вышли в обратный путь. Решено было оставить пещеру как есть. Все ценные улики забрали ди Ландау и Левриеро. Мы пополнили свои запасы из кладовых бандитов, потому что теперь нас было в два раза больше.
   Шли мы довольно медленно, потому что никто не собирался садить бандитов на лошадей - маленькие животные не вынесли бы двоих. Наши пленники шли пешком, растянувшись цепочкой.
   Я тоже не ехал верхом. У меня было достаточно сил, чтобы идти наравне со всеми. Моё седло занял раненный маг. Как бы он не демонстрировал всем самодовольство, я видел, как нелегко ему даётся это путешествие. Но это было его решением - выздоравливать в пещере он отказался наотрез.
   Почти три дня у нас заняло возвращение. На наше счастье, мы встретили один из разъездов, у которых запасных лошадей было больше, чем у нас. Ни один из встреченных не оказался предателем, поэтому мы рассадили пленников по сёдлам и гораздо бодрее двинулись в путь.
   Амбра нас встретила затяжным дождём.
   Сеньор Брачалетта был мрачен, узнав последние новости о каких-то бандитах, окопавшихся в форпосте не перевале. В его регионе ожидались большие проверки, аресты и перестановки. Ему предстояло много, очень много работы.
   Ди Ландау занял самую беспроигрышную позицию - изображал раненного героя. Он валялся в министерской гостинице весь в бинтах, ел, спал, выздоравливал и потихоньку писал отчёты. Ему не могли предъявить претензий, потому что он выполнил не только задание князя из Бергенты, но и выявил преступление на территории Амбры.
   Так что всем оставалось только желать ему скорейшего выздоровления. Матрона Маргарита попросила слишком долго не затягивать с лечением, потому что князь Бергента уже интересовался ходом поисков своих доспехов.
   Местные целители и священники за две недели поставили раненного на ноги, и мы двинулись в обратный путь. В этот раз использовать ритуал Врат ди Ландау отказался, сославшись на то, что бедный артефакт может пострадать от чужих заклинаний. Поэтому нам выдали билеты на поезд. Мы распрощались с сеньором Брачалеттой, с Левриеро, его командой и стылыми зимними горами.
   Четыре дня в маленьком купе с магом для меня стали настоящим испытанием. На моё удивление, ди Ландау вёл себя почти прилично. Уровень его претензий ко мне снизился во множество раз. Он только требовал, чтобы я приносил ему еду в купе и покупал газеты на каждой станции. Его почему-то забавляли локальные новостные листки.
   Остальную часть времени он занимался отчётом для матроны Маргариты, чертил в своём блокноте диаграммы каких-то новых заклинаний, прикидывая свои силы и возможности, а так же читал научные дайджесты, особенно по физике и химии.
   Я теперь понимал его стремление узнавать новости естественнонаучных дисциплин. Меня удивил его полу научный подход к магии и заклинаниям. Он, владея могуществом двух стихий, не только хотел приказывать им, но и знать, что они из себя представляют. Их натуральную суть и возможности. Возможно, в этом был смысл. Ведь зная природу вещей, можно было добиваться потрясающих результатов. Например, взять то же горящее масло рядом с бочками пороха.
   Молодой маг, зная особенности пламени, как физического явления, лишил его самого главного - воздуха, подчинившегося его воле. И горение остановилось мгновенно.
   Возможно, это был особый путь моего напарника в этом мире, чтобы стать свободным, как ветер, и могучим, как море. Способность сочетать знания и умения - вот на что он делал ставку, и этого было достаточно, чтобы его уважать.
   В Бергенте нас встретили представители князя и на правительственной яхте отвезли на остров Белой Птицы. На площадке перед склепом всё заметно изменилось. Были высажены новые деревья, убраны все расколотые камни и вообще всё было приведено в отличный вид.
   Вечером опять был призван призрак княгини и в её присутствии, с особыми почестями, доспех был обратно уложен в её саркофаг. Прозрачная женщина в платье из перьев склонилась над моим напарником, возложив ему на макушку ладонь. Это был знак благословения и особого благоволения. Вот теперь призрак простил его окончательно.
   Ди Ландау в этот раз повёл себя удивительно прилично. Я и не ожидал, что маг-хулиган, зачастую демонстрирующий плебейские замашки, может быть таким серьёзным.
   От князя он получил приличное денежное вознаграждение за восстановление семейной чести. Деньги молодой эксперт тут же передал своей семье.
   Нам позволили неделю провести в Бергенте, набраться сил и отдохнуть, но уже совсем скоро матрона Маргарита затребовала нас обратно в столицу.
   Нас ждали новые дела и приключения.
   Вас удивило последнее слово? Какие такие приключения? Поверьте, с этим магом без приключений прожить было невозможно и, думаю, следующая история вас в этом вполне убедит...
  
  Конец первой части.
  
  
  Интерлюдия первая (после 'Доспехов ветра')
  Багратион против Филинио.
  Впервые его увидел? Сначала-то на улице ничо. Вроде, ходит как человек, говорит, как человек. А вот когда внимательно посмотрел на него, да допёрло, кто передо мной, чуть не обосрался на месте. Одно удержало, как потом буду Маргарите объяснять, почему прямо у неё в кабинете личинку отложил.
  Я вообще сначала не понял, что за нафиг сидит в кресле рядом с Папой Басом. Светился он хреново, ауреола была тусклая. Ну, мало ли чего, мож, слабый маг, перегоревший, допустим. Или в Оковах ходит. Прописал ему доктор три раза в день надевать Оковы для общей пользы развития организма, вот и приходится.
  Зато когда разглядел, кто передо мной...
  Флаг вам в руки, фок вам в жопу!
  Поднимается эта гора сала, пырится на меня своими тусклыми зенками. Глаза - как пуговицы, выражения в них вообще никакого. Зеркало и то эмоциональнее. И протягивает мне свою лапищу. Пальцы - как хольские сосиски, одним пожатием может тебе руку переломать. И тут вылезает из-под рукава интересненький браслетик. Я такие видел в справочниках по уголовному делу, знаменитые штучки. Таких всего триста штук. И рисуночек очень характерный, ни с чем не перепутать, а уж если литеры разбираешь хоть как-то оперативно, так ещё и прочитать можешь, что выбили на бронзе. Тут у меня в голове перещёлкнуло и картинка сложилась как есть. Никакой нафиг это не человек, никакой это нафиг не маг. Это самый настоящий гом!
  Я слыхал, что один такой в Архиве работает. Значит, вот кто это передо мной.
  Я вообще ни людей, ни нелюдей особо не люблю, а тут - вообще непонятно что. Вот как к этому шкафу ходячему относиться? Это же мебель! Стул говорящий.
  Но разве против Маргариты реально переть? Отвечаю - не реально. Её все мужики в департамента боятся. Надо мной ржали в универе после завершения, мол, пойдёшь под бабье командование. Я вам прямо говорю, будь все мужики с такими железными яйцами, как она, мы бы вообще всех соседей вокруг прижали и весь континент себе захапали.
  Ну, думаю, пофиг, хоть стул говорящий, хоть стол. Мне насрать, я сверху сяду и по-любому командовать буду. Клал я на то, что он в четыре раза шире меня и на голову выше, я и не таких по земле валял.
  Только я распушился и морально настроился (вы как хотите, а всё равно против борова выходить ссыкотно. У него же глаза пустые - не понятно о чём думает! Как с таким драться?), Папа Бас и гом изящно отвалили, а Маргарита мне закатила такую выволочку...
  Она умеет. Вот же, даже не орёт, не шипит, не плюётся, но таким голосом говорит, что аж костный мозг пробирает. Будто тебя на вертел посадили и мееееедленно над костром поворачивают.
  После я дня два как пришибленный ходил.
  А потом всё как-то завертелось, стало не до выяснений отношений. Ну, я и привык.
  Люди ваще ко всему привыкают.
  В общем, зря я с самого начала ссался. Фил оказался нормальным мужиком. Тормозным только, но по сравнению с остальными не такой уж это и недостаток.
  У него главное качество - он молчит, но уж если чего скажет, то как отрежет.
  Я вообще думаю, он тоже нашего мажьего племени. Это сейчас он спокойный и смирный, когда магию отрезали, но характерная колдовская хитрожопость у него есть, я точно вижу. Он походу из водных или земных стихийников - во-первых, реально тормоз. Надо всегда ждать, пока он раскачается. Во-вторых, он стабильный и конкретный. Сказал - сделал. В-третьих, жутко скрытный. Вся деятельность у него внутри черепной коробки в основном происходит.
  Ну, вот не надо! Это не из-за молчаливости, любой человек про себя много информации выдаёт - слова, жесты, одежда. У этого же...
  Да, по словам и манере выражаться сразу видно, как минимум классическое образование у него было. Ой, не надо мне про витакреационную магию, она не настолько мозги выполаскивает. Всё равно и привычки, и способ мышления никуда не девается, а то вместо гома получится кабачок.
  Морда у него правильной породистой формы, значит, не из простого семейства.
  Почерк аккуратный. Можно, конечно, это на его занудство свалить, а можно и на то, что в него когда-то вбивали. В духе, тыща строчек на старосолернийском пока рука не отвалится.
  Я так думаю, надо архивы смотреть и про него вполне реально что-нибудь раскопать. Я этим когда-нибудь займусь.
  И, да. Я могу нормально изъясняться, не используя грубое портовое арго и национальную фольклорную сокровищницу.
  Но нафига?
  
  
  
  
  БАГРАТИОН И ГЛАЗ ЛЕДЯНОГО ДЕМОНА
  Часть 2.
  
  21
  В первый же день нашего возвращения в Министерство, пока ди Ландау корпел над отчётами, я пошёл в отдел к патрону Бастиану.
  Мне не давал покоя один, но очень сложный вопрос. Как, КАК этому начинающему магу, этому желторотику среди патриархов удалось выжить после падения в водопад? Я понимаю, что он был дианимом, владел стихиями воздуха и воды на серьёзном уровне, но это ж с какой скоростью он должен был сориентироваться и начать колдовать, чтобы спастись? У мальчишки было всего несколько секунд, прежде чем вода бросила его на камни. Что он сделал, чтобы выжить? Да, ранее я слыхал, что кое-кто сплавлялся по водопадам в бочках и выживал. Значит, он просто сделал себе ледяной панцирь? Слабо верилось, что за такой короткий срок молодой эксперт мог бы создать себе доспехи изо льда нужной толщины. В Бергенте я видел, с какой скоростью он может наращивать лёд на конструкции, и этого не хватило бы для полноценного доспеха.
  Летать он не умел, он сам об этом говорил... Но... неужели - научился? Я знал, что качественные прорывы в управлении Силой зачастую происходили в критических ситуациях.
  Эта загадка терзала меня, и я понял, что мне не достаточно информации, чтобы разгадать её самому. Ещё в Бергенте я не выдержал и спросил моего напарника прямо. Лучше бы я этого не делал, дрянной мальчишка расплылся в самой мерзкой улыбке (у него были мерзкие улыбки на любой случай, мне даже казалось, что он их специально репетирует перед зеркалом), на которую был способен, покачал пальцем у меня перед носом и заявил:
  -Это - секрет!
  Поэтому я шёл в Архив, снова поднимать дело моего подопечного, который оказался совсем не прост. По возможности я собирался найти его предыдущие отчёты по завершённым расследованиям.
  Я собирался в этот раз гораздо детальнее ознакомиться с уже имеющейся информацией о молодом маге. Не может быть, чтобы он специально только для меня демонстрировал "фокусы" такого уровня. Если человек обладает какой-то невероятной силой, рано или поздно он её проявит. Быть может, кто-то раньше замечал за ди Ландау странности?
  После этого моего вопроса патрон Бастиан разразился хохотом и не мог успокоиться в течение минуты. Мне пришлось сидеть с невозмутимым видом, пытаясь понять, что я не так сказал. Впрочем, разрешилась эта загадка довольно быстро. Патрон отсмеялся, выпил воды и протянул:
  -Заметил-таки!
  Я никак не показал, что жду его ответа, иначе по своей привычке, патрон замолчал бы минут на пять. Наконец глава Архива решил, что паузу он потянул достаточно, и даже бесчувственный и невозмутимый я проникся важностью момента.
  -Этот парень - одна большая ходячая странность, - серьёзно сказал патрон, добыв нужную папочку из своего надела. - Во-первых, способности у него проявились лет в семь. Такое бывает у детей из неполных семей, когда потеря одного из родителей служит катализатором. Тогда на несчастных ребят как правило надевают Малые Оковы, которые снимают лет в двенадцать, когда ребёнок уже может себя более-менее контролировать сам. И то они постоянно находятся под наблюдением священников, чтобы избежать срывов и выбросов Силы. За этим молодчиком с детства наблюдали, но потери контроля ни разу не выявили. То ли он так хорошо скрывался, то ли действительно такой сдержанный. Дурацкие пацанячьи выходки не в счёт.
  Я поднял брови, выказывая своё сомнение. Сдержанный маг - это что-то из серии фантастики. Если они специально давили в себе свою натуру, то это вылезало отвратительным патологиями в изменении характера, психики и даже тела. Внезапные перепады настроения, крайняя вспыльчивость, явное нарушение личностной целостности и всевозможные телесные болезни тут же обрушивались на владельца. С течением времени он прогрессировали, и в результате получался несчастный инвалид, как духом, так и телом. Мне иногда казалось, что Сила в маге находится под давлением, как в паровом котле, а сварливость - это такой клапан, чтобы потихоньку стравливать лишнюю энергию. Впрочем, некоторые волшебники были достаточно умны, чтобы находить себе другие способы сброса излишков. Например, тот же патрон Бастиан много лет занимался борьбой, мой бывший хозяин, господин Евгений, души не чаял в фехтовании. Нечто подобное было и у ди Ландау. Эти его попытки нарываться на драки, а так же тренировки с дядей. Я сделал себе мысленную пометку, разузнать, чем занимается мой подопечный в свободное время и предложить ему возможность поразмяться. Ведь есть же при Министерстве различные бесплатные курсы физической культуры для специалистов.
  С другой стороны, что касается "дурацких пацанячьих выходок". Вот эта его черта с возрастом никуда не делась. Буквально полчаса назад, я сам был свидетелем очередной пакости. Ди Ландау, думая, что я уже ушёл и ничего не вижу, покосился на соседний стол, где лежали небрежно брошенные перчатки секретаря Луи. Молодой маг проскользнул к столу и... сложил из перчаточных пальцев неприличную фигуру. Или его выходки в Бергенте с носом Короля-Дракона и покупкой шёлковых чулок для сеньорины Лючи. В принципе, ничего ужасного не случилось, в первом случае он просто дотронулся до статуи, а во втором - предложил (предложил, а не надел!) девушке примерить обновку. В обоих случаях он намеренно (я в этом не сомневался) провоцировал окружающих: злил Михе, отвечающего за порядок в храме и около него, а так же сеньора и сеньору Пассеро, демонстративно покушаясь на честь и невинность их дочери. Если в первом случае он успел удрать, то во втором его догнали и в четыре руки со скалкой и сковородкой объяснили, что пусть сначала станет министром, а потом уже приходит к юной Лючи с предложением руки и сердца. Никто не мешал ему провернуть всё тайно и добиться успеха, уж при его-то способностях... Но он по какой-то причине решил, что действовать надо именно так - нагло и открыто, вызывая громкую (а порой и болезненную) ответную реакцию.
  Всё-таки я был удивлён, что шутки моего подопечного были довольно безобидные. Не в том смысле, что на них не обижались, а в том, что они были практически безтравматичные. Если уж вспоминать господина Евгения, то его стремление насадить каждого противника на шпагу, как на вертел, совсем уж милой привычкой назвать было нельзя.
  Нос Короля-Дракона, чулки сеньорины и перчатки Луи - это такие мелочи по сравнению со страстью к кровопусканию. Только для мага привычка выставлять себя в глупом свете мне казалась странной. Или это был его способ хоть немного закрыть душевную пустоту и привлечь к себе внимание?
  Слова патрона Бастиана дали мне подсказку, в какой области у юного мага душевная рана. Итак, примем за данность, что у него только мать, но нет отца. Дядя был единственным родственником-мужчиной, а для мальчика-мага это всё-таки не совсем то, что надо. Я мысленно перебрал факты, которые когда-то мельком проглядел в картонной папке с именем ди Ландау на обложке и нашёл в своих данных прореху:
  -А что случилось с его вторым родителем?
  Патрон Бастиан протянул мне нужный листочек. Там чёрным по белому значилось, что Альбертион ди Ландау, археолог Королевского Исторического Общества, пропал без вести в таком-то году в южных пустынях между Ромко и Астатой. Я только покачал головой. Примерно в то время недалеко от Астаты было слишком много беженцев из юго-восточных районов, когда из-за безответственной деятельности колдунов Агарского Магистрата на пограничной территории начали иссякать реки. Вода ушла вниз, под землю, а жаркие степи постепенно превращались в безжизненную пустыню.
  Возможно, экспедиция ди Ландау-старшего встретила не ловушки в древних курганах, а банальных разбойников, которых в тех районах расплодилось невероятное количество. Впрочем, жизнь историка, посвятившего себя загадкам древности должна быть полна и других опасностей.
  После исчезновения главы семьи и положенного траура, сеньора ди Ландау перебирается из южного Ромко в Бергенту к единственному дальнему родственнику (четвероюродный брат, он же небезызвестный Рикардо Пассеро), а маленький маг попадает под наблюдение служителей Короля-Дракона. Далее шли коды отчётов священников. Меня заставил задуматься тот факт, что характеристику на начинающего волшебника пришлось выносить в отдельный файл.
  -Эти документы хранятся в главном храме, - сообщил мне патрон. - Если хочешь, сделаем запрос, пусть пришлют тебе выписку.
  Я кивнул с благодарностью.
  Мы ещё немного посидели, размышляя о том, каких только уникумов не притаскивают в Министерство со всех концов нашей страны. Патрон Бастиан сказал, что за ди Ландау просил отец Ио. Он клялся и божился, что у мальчишки такие способности, которые не снились вообще никому.
  Перед уходом в свой отдел, я в последний раз взвесил все за и против, чтобы рассказать о своих странных состояниях патрону, но передумал. Внезапные проявления собственной воли и необъяснимого волнения ушли так же быстро, как и начались. Быть может, само здание Министерства сыграло важную роль. Говорят, что дома и стены помогают. Привычная обстановка и знакомые лица смогли вернуть мне утраченное душевное равновесие. Если конечно, у гомункулусов есть душа. Не могу сказать точно, это спорный философский вопрос, ответа на который нет даже у теологов.
  Я честно себе пообещал, что если вдруг подобная ситуация возникнет снова, я обязательно всё расскажу владельцу ключа. Патрон Бастиан передал мой ключ матроне Маргарите, так что теперь со всеми вопросами и проблемами я мог приходить к ней. Но пока я был в полном порядке, поэтому и волноваться ни о чём не стоило. Видимо, у меня, в самом деле, было слишком много новых впечатлений. Зато теперь матрона Маргарита пообещала не выпускать ди Ландау из столицы хотя бы полгода, чтобы он опять не вляпался в какие-нибудь приключения вроде прыжков в водопады и хождения по бурному морю. Тем более, что и целители запретили ему на ближайшую пару месяцев напрягаться. Беспокойный маг здорово подорвал запасы своего организма, и силы вернулись к нему ещё не полностью.
  Ди Ландау даже обязали ходить в Министерскую больницу, чтобы отмечаться у проверяющего.
  Я взглянул на часы, стоящие в углу кабинета патрона. Время, назначенное у доктора, потихоньку приближалось. Поэтому я раскланялся с патроном и отбыл в свой отдел. Ди Ландау следовало сопроводить, а то сам он мог "случайно" заблудиться и уйти вообще не в ту сторону.
  Патрон Бастиан заверил меня, что копии церковных бумаг прибудут примерно через пару недель, и предложил заглядывать почаще.
  Я с удовольствием принял его предложение и отправился в обратный путь, размышляя, что с ди Ландау мне придётся ещё сложнее, чем я предполагал.
  
  22
  Вернулся в свой новый отдел я очень вовремя, чтобы услышать окончание интересной дискуссии. Ди Ландау сидел на своём столе и о чём-то увлечённо рассказывал Луиджи. Все остальные, как могли, тянули шеи и слушали эту, несомненно эпическую, историю. Даже матрона Маргарита приоткрыла в своём "скворечнике" стеклянную ставенку и прислушивалась к беседе.
  Я заметил, что при желании, она может отслеживать не только деятельность своих подопечных, но и все их разговоры. Благодаря специфической акустике комнаты, голоса поднимались под потолок, так что начальница была в курсе всех дел и их динамики.
  Багратион, размахивая руками, изображал в лицах последнюю известную нам с вами баталию. От волнения у него даже стал заметнее его бергентский акцент:
  -Да ты чо! Фил - герой! Я ваще не понимаю, чего он в Архиве копался. Вот, буквально в Амбре было... Забегаем мы, значит, в пещеру, а там с одной стороны - огонь к бочкам с порохом подбирается, а с другой - бандюган на меня пугач наставил, так Фил достаёт револьвер и... - ди Ландау выдержал драматическую паузу, нагнетая обстановку. - И как кинет пистолет в разбойника! Вырубил нафиг!
  Весь отдел лёг, где стоял. Хохот, как говорится, содрогнул здание. Даже старожилы отдела не могли удержаться от улыбок, а молодёжь задорно смеялась. Полицейские офицеры вытирали глаза и лица. Я видел, как смеётся матрона Маргарита, прикрыв сухой ладошкой рот. Хитрая начальница из своего кабинета заметила меня сразу, приветливо кивнула, но сама так и осталась сидеть, наблюдая за своим веселящимся отделом.
  Пришлось принять самый невозмутимый вид и войти в комнату. Всё внимание было сосредоточенно на ди Ландау, так что меня заметили не сразу. Зато, когда увидели, то отовсюду посыпались смешки, комментарии и реплики:
  -Опять твой маг лапшу всем на уши вешает!
  -Фил, как будто прямо так всё и было?
  Я дождался, пока галдёж немного утихнет, и медленно кивнул:
  -Всё было именно так.
  Последовал новый взрыв веселья. В стороне не остался никто, что поделать, в тяжкой и трудной службе у экспертов и полиции не часто бывают весёлые случаи и возможность отдохнуть. Строгая матрона Маргарита не дала долго расслабляться своим подчинённым, внезапно появившись внизу лестницы и, качая головой в притворном сожалении, сказала:
  -Да, Фил, полевая работа явно не для тебя. А давай я тебя к себе заберу? Будешь мне чай приносить.
  -А как же я?! - возмутился ди Ландау.
  -А тебе я дам Луи в сопровождающие, - ласково сказала матрона, глядя, как вытягиваются лица двух молодых людей. Ни маг, ни секретарь вовсе не хотели таких перестановок. - Вы оба юные, бодрые, сильные, отлично сработаетесь. Ну что, Фил, сможешь мне заваривать чай?
  Я поглядел на своего подопечного. Тот заметно заволновался, до сих пор не веря, что матрона говорит всерьёз. Я подумал, что ему стоит немножко взбодриться перед походом к врачу. Пусть лучше думает о хитрой начальнице, чем о предстоящих процедурах. Да и вообще, лишний раз подразнить молодёжь было очень заманчиво. Не всё же ему одному про меня всякие слухи распускать. Поэтому я повернулся к матроне и негромко спросил:
  -С жасмином или мятой, сеньора?
  Не успел я договорить, как оба мальчишки (один при этом покраснел, второй - побледнел) хором завопили:
  -Не-еет!!!
  Это вызвало хохот в отделе в очередной раз. Матрона нехотя сказала, что пусть всё остаётся, как есть. Пока. И величаво удалилась в свой кабинет, потребовав у секретаря очередные документы на подписание.
  После этой многозначительной фразы, ди Ландау почёл за счастье побыстрее дописать и скинуть один из готовых отчётов на стол Луи. После этого он схватил плащ и принялся торопить меня.
  Похоже, он искренне уверовал, что матрона Маргарита может передумать и перетасовать нашу с ним команду. С одной стороны, я понимал, что беспокойный маг вряд ли бы ужился с амбициозным Луи. Они бы не стали долго пилить друг другу нервы, как делали в отделе, а сразу подрались на дуэли, выясняя, кому принадлежит главенство и основная сила. Я не очень хорошо был знаком с возможностями секретаря, но я сомневался, есть ли у него столько же боевого опыта, как у моего подопечного. Вряд ли Министерство оценило бы по достоинству такую подрывную работу сеньоры Маргариты в собственном департаменте.
  Мы ушли из кабинета почти в полной тишине. Все изображали, как они ревностно работают, дабы матроне не захотелось подшутить ещё и над ними.
  В четыре часа дня уже смеркалось, зима прогоняла солнце с небосвода, заявляя свои права на это время года. Жизнь в столице не замирала, а переходила в дома и таверны. Люди прятались от холода и пронизывающего ветра. Город затих, но не заснул.
  Всюду уютно светились окна, слышались аппетитные запахи еды и горящих поленьев.
  Я вспомнил господина Массимо, как он любил ходить по ночному городу и смотреть в окна. Не в те, которые на первых этажах, а в те, где только и видно, что потолок и тени. Не знаю почему, но ему расписные стены и пляшущие на них тени были интереснее людей. Я поймал себя на мысли, что иногда тоже заглядываю в чужие окна. Словно мне досталась в наследство чужая привычка.
  Всё-таки что-то в этом было. Хоть самих людей и не было видно, но всё напоминало, что они здесь, совсем рядом. Я будто встречал старых знакомых, но при этом не докучал им своим присутствием.
  Мы прошли мимо одного дома, который был обязательным пунктом в маршруте господина Массимо. Я запомнил эти высокие потолки, расписанные цветами и листьями так искусно, что они удивительным образом напоминали живые. Казалось, на потолке открывался вид в таинственный сад, прямо таки вход в иной мир.
  Я проводил взглядом это окно. Уже прошло полвека, но не изменилось ни оно, ни я. Листья и цветы всё так же ловко переплетались, а я всё так же проходил мимо.
  Мой новый напарник другими людьми и их жизнью особо не интересовался. Он сунул себе в зубы сигарету и злобно дымил отвратительным "Мондо Рикко". Вместе с дымом, его дыхание вырывалось клубами пара и сердитым ворчанием. Судя по всему, в его голове ещё продолжался спор с матроной о наиболее эффективном устройстве нашего отдела. Судя по насупленному виду, в собеседнике он не нуждался. Впрочем, я и не стремился ему надоедать. Когда ещё удастся прогуляться по городу, никуда не торопясь с бумагами? Зима окончательно вступила в свои права. Конечно, это не север Солернии, где многие города занесло снегом и покрыло льдом каналы. Сегодня дождя в Латане не было, воздух был сухим и холодным. Казалось, что ещё чуть-чуть и я увижу снег, как буквально две недели назад в Амбре.
  Наконец, ди Ландау понял, что ему не хватает для диалога кого-то ещё. Он повернулся ко мне, вытащил сигарету изо рта и осторожно спросил:
  -А ты серьёзно бы пошёл ей чай наливать?
  -Матрона Маргарита - держатель ключа. Изначально я подчиняюсь ей, - честно ответил я ему.
  Ди Ландау, решив, что я предатель, мгновенно надулся и насупился, как сыч. Видимо, его ввело в заблуждение веселье в отделе, которое встретило идею начальницы. Он решил, что я пошутил тоже. В общем-то, он решил правильно, но я не спешил его в этом разубеждать. Пусть лучше не забывает, что он мой напарник, а не владелец.
  Мы так и дошли до больницы в полном молчании. Нас встретили традиционные драконы из бронзы на портике. Они бессменно несли свою вахту, приглядывая за всеми входящими и выходящими. Больницу окружал небольшой сад, сейчас тихий и сумрачный. Только апельсины на ветвях деревьев яркими фонариками светились в зимней тьме.
  На двух первых этажах здания сияли окна, показывая, что штатные специалисты ещё никуда не ушли и дожидаются последних пациентов. Вахтёр у входа встретил нас довольно приветливо и сообщил, что маэстро Бьянко ещё на месте.
  Ди Ландау тяжко вздохнул. Он просто ненавидел плановые осмотры, но его куратор-священник, прочитав письмо от отца Ио, настоятельно порекомендовал походить к терапевту и понаблюдать за состоянием. После таких приключений, что были у нас сначала в Бергенте, а потом в Амбре, по-хорошему, ему надо было бы отправиться в пансион на месяц, потому что перенапрягшиеся маги при следующих усилиях могут и окончательно надорваться, потеряв силу. Ди Ландау упёрся руками и ногами, так что плановый недельный осмотр был тем компромиссом, к которому пришли мой напарник и его куратор. Судя по тому, какие доводы приводил маг, ему не хотелось терять свой оклад, ему зачем-то очень сильно нужны были деньги.
  Матрона Маргарита повелела мне провожать Багратиона до больницы и сидеть под дверью, иначе мы рисковали получить удивлённого врача и загулявшего в переулках Латаны мага.
  Маэстро Бьянко нашёлся в своём кабинете. Рядом с его столом, на кушетке расположился темноволосый мальчик лет десяти чертами лица, напоминающими нашего врача. У него были такие же кудрявые волосы и светлые глаза, как и у маэстро. Мальчик читал книгу и что-то выписывал в тетрадь. Увидев нас, он поднялся и вежливо поклонился. Мы ответили на приветствие.
  -Прошу меня извинить, уроки в школе у моего сына сегодня закончились раньше, - смутился маэстро, поднимаясь из-за стола. - Вы не возражаете, если он побудет тут? В коридоре намного холоднее, чем в моём кабинете.
  Ди Ландау пожал плечами и пробурчал что-то невразумительное, что можно было толковать так и так. Маэстро просиял и решил, что пациент не против.
  Осмотр прошёл быстро и буднично. Врач и маг удалились за ширму, откуда доносился мягкий, воркующий голос маэстро Бьянко.
  Из-за его мягкости и обходительности, ему постоянно сваливали всех неприятных пациентов (и маги тут занимали абсолютное большинство). Ласковый и добродушный Бьянко мог найти общий язык с любым, даже самым вредным и сварливым человеком. Даже ди Ландау не пытался спорить, когда с ним мягко разговаривали и по-доброму смотрели на него светло-серыми глазами.
  Я опустился на кушетку к сыну маэстро и чуть прикрыл глаза, отдыхая. Мальчик покосился на меня, но ничего не сказал, лишь снова уткнулся в книжку.
  До нас доносились спокойное:
  -Повернитесь сюда... да, спасибо, теперь спиной...
  Эту процедуру мы уже проходили, и я ждал, когда услышу заключительное: "А теперь зажгите свечку"...
  Последняя проверка - простейшее заклинание, любой, даже новичок может с ним справиться. Целитель наблюдал за текущей по телесным и энергетическим каналам Силой мага, выявляя отклонения.
  За ширмой вспыхнул огонёк, и буквально через минуту оттуда вывалился счастливый маг, на ходу надевая плащ. Пытка кончилась, и на лице ди Ландау расплылась довольная улыбка. Он уже поглядывал на дверь, прикидывая, на какой скорости сорваться с места.
  -Всё очень хорошо, - выходя вслед за ним, сказал маэстро. - Думаю, на следующей неделе, вы придёте ко мне в последний раз. Кушайте побольше, гуляйте и постарайтесь всё-таки не курить.
  -Угу, - сказал маг. - Счастливо!
  Пожал целителю руку и выбежал в коридор. Маэстро Бьянко смущённо пожал плечами и кивнул мне:
  -До следующей недели.
  Я поднялся, попрощался с ним и его сыном, и последовал за напарником в стылую зимнюю латанскую ночь.
  
  
  23
  Едва он миновал ворота больницы, маг тут же вытряхнул из пачки очередную сигарету и счастливо затянулся. Я только вздохнул, казалось, что ничто не способно отучить молодого мага курить. Он явно нервничал и таким образом сбрасывал напряжение. Думаю, я тоже был бы немного смущён, если бы мне предложили ходить на постоянные проверки. Наверное, это ощущение некой собственной неполноценности очень сильно давило магу на мозги. Ведь разве здорового, сильного и нормального человека отправят по врачам?
  В общем, маг был оскорблён и обижен пристальным вниманием врачей, но злиться ни на кого кроме себя он не мог. Ведь, именно он всем растрепал, что свалился в водопад и выжил благодаря своей магии, а теперь пожинал плоды своего болтливого языка.
  Мы медленно возвращались по виа Гранда. Рабочий день в Министерстве уже кончился, поэтому идти на службу смысла не было. Ди Ландау шёл домой. До определённого момента наши дороги совпадали, а потом я обычно сворачивал к дормиторию, а маг шёл дальше в город, в один из переулков, где снимал квартиру.
  Однажды мне довелось там побывать, когда я разыскивал мага, сбежавшего от врача. Я удивился, насколько скромное жилище у довольно хорошего специалиста. Ди Ландау ютился на мансарде, в маленькой комнатке, где он один мог развернуться с трудом. Мне казалось, что его должность позволяла снимать гораздо лучшую квартиру, но задавать этот вопрос было бы неловко и неприлично. Это был тот самый случай, когда маги бьют в зубы спросившего, не различая должностей и званий. Поэтому я молчал. Видимо, это было как-то связано с тотальной экономией денег, которую я замечал за своим подопечным.
  Он даже не тратился на прачечную, предпочитая своё бельё стирать самому. Признаться честно, я не знал ни одного волшебника, который бы шёл на такие подвиги. Хотя бы потому, что это было не солидно. Еду маг по возможности не покупал сам. Он, как и я, ходил в Министерскую столовую, где за обе щёки уписывал стандартные обеды и просил добавки. Само собой, готовка не могла сравниться с кухней господина Пассеро, но ради дешевизны ди Ландау был готов на всё. Поэтому он и продолжал давиться дрянным дымом "Мондо Рикко".
  Вот и сейчас, докуривая до самых пальцев дешёвую папиросу, он покосился на меня, задумался, тряхнул головой и всё-таки спросил:
  -Ты чего будешь на Огнях делать?
  Я даже остановился и оглянулся на насупленного мага. Ранее он не интересовался моими делами.
  Праздник Зимних Огней имел давнюю историю. Огни зажигали на переломе зимы, призывая весну. По традиции это время проводили с семьёй. Государственным служащим давалось несколько выходных дней, которые многие тратили на поездки в родные города и на отдых. В этот праздник принято дарить подарки, которые были бы связаны с огнём: свечи, фонарики, традиционных игрушечных дракончиков, выдыхающих пламя, и даже зажигалки.
  У меня в эти дни не было работы, только если не возникало срочных запросов из Архива, но в этот раз матрона Маргарита предупредила, что Бастиану я не нужен и могу заниматься, чем хочу. Я раздумывал над тем, чтобы сделать себе самому подарок: у меня оставалось немного денег от тех, что мне выдал ди Ландау в Бергенте из выигрыша. Этого бы ровно хватило на маленькую модель "Метеора". Но я не был уверен, хорошо ли это, могу ли я позволить себе совершить такую покупку, которая будет только для меня, и не будет нести никакой пользы держателю ключа. Ведь это не еда, чтобы поддержать мои силы, и не одежда, чтобы согреть меня холодной зимой. У меня не было прямой надобности в этой покупке. Поэтому я сомневался и тянул время. Не сочтут ли это отклонением или поломкой? Может ли это быть проявлением моего своеволия? Или это просто невинное увлечение поездами, которое у меня уже много лет? Я не мог принять решение, а советоваться с матроной Маргаритой откровенно боялся. Мне не хотелось, чтобы меня развоплотили. Ведь нельзя же исключать такой вариант? Вдруг она решит, что я неблагонадёжен, раз думаю о себе, а не о службе, для которой я создан?
  Впрочем, не буду нагружать вас своими тяжкими раздумьями, тем более, что принять решения я не мог. Вернёмся к тогдашнему разговору на холоде у перекрёстка.
  -Я свободен, и матрона Маргарита разрешила мне отдыхать, - ответил я своему напарнику.
  Тот мгновенно просиял и схватил меня за руку:
  -Слушай, Фил! Мне нужна твоя помощь! Я тут нашёл подработку на выходные, наш же криминальный отдел за всё время работы натащил туеву хучу амулетов. У них работник внезапно ушёл, а им надо срочно со старыми залежами инвентаризацию закончить, которую он не доделал. Разбираться буду я, а ты только записывай, чтобы быстрее было. Я... это... я с тобой платой поделюсь, - его голос дрогнул, но он всё-таки выговорил это.
  Судя по его странному финансовому положению (на моей памяти он брал подработки не первый раз), я представлял, чего ему это стоило, но просто так согласиться я тоже не мог.
  -Вам стоит спросить разрешения у матроны, - сказал я ему. - Она владеет ключом. Сам я не имею права заниматься коммерческой деятельностью по своему почину.
  Ди Ландау покосился на меня, но решил не спорить.
  Зато на следующее утро, матрона была удивлена рапортом от мага. Он в самых зубодробительных канцелярских формулировках запрашивал возможность использовать мою помощь в работе с уликами из криминального отдела для их сортировки и подробной описи.
  Матрона посмотрела на рапорт поверх очков, пожала плечами и, сказав:
  -Ну, если тебе так приспичило поработать на выходных, - поставила свою резолюцию. - Только не забывай, что Фил тоже живой, и ему надо отдыхать. И вообще, сделай ему подарок!
  Ди Ландау поднял брови, но всё-таки кивнул.
  Так внезапно у меня появились дела в праздники. Впрочем, тогда я точно решил себя порадовать и всё-таки купить ту самую модель. К моей коллекции газетных вырезок как раз бы подошла эта маленькая игрушка. Это была точная копия "Метеора", и мне очень хотелось заполучить её.
  На этом предпраздничные сюрпризы не кончились. Ещё через пару дней я был удивлён не меньше матроны, нос к носу столкнувшись в коридоре дормитория с ди Ландау. Тот деловито тащил туго набитый чемодан в определённом направлении. Как раз напротив моей комнаты дверь была распахнута - буквально день назад оттуда съехал один из специалистов, которого с повышением перевели на юг, в Ромко.
  -Привет, Фил! - отдуваясь, махнул рукой маг. - А мы теперь соседи!
  Честно говоря, я был удивлён таким соседством. Как правило, маги выезжали из дормитория на новые назначения, в съемные квартиры или в собственные дома, но никак не наоборот. Я спросил ди Ландау, что случилось с его мансардой. Маг досадливо отмахнулся, заявил, что надоело мёрзнуть - все щели продувает.
  -У вас тут - центральное отопление! Шикарно же! - грохнув чемодан на пол прямо посреди комнаты, заявил он. - Теплынь, не сравнить. А там ещё и соседи повадились у меня дрова тырить!
  Юноша оглядел скудную обстановку, кинул шляпу на постель и ухмыльнулся:
  -Ничо так, жить можно.
  На следующее утро весь дормиторий с содроганием наблюдал, как этот беспокойный юноша обливается на морозе ледяной водой у колонки.
  Где-то через два дня, до меня дошёл слух, что в одном знакомом мне районе, в конкретном доме произошёл взрыв, да такой силы, что с дома чуть было не снесло крышу. Пожар удалось предотвратить. Пожарные говорили, что виноват засорённый дымоход в старенькой печке и слишком сырые поленья. Как это было связано вместе, я не очень понял. Мне казалось, что от этого вряд ли будет такой эффект. В газете даже появилась небольшая заметка на данную тему. Мне это почему-то очень сильно напомнило о дне отъезда в Бергенту и дымящийся чемодан одного мага...
  Я выложил свежий выпуск с обведённой статейкой перед магом, когда он обедал в столовой. Рядом никого не было, поэтому я позволил себе заговорить об этом. Ди Ландау прочитал текст, поднял на меня глаза и пожал плечами:
  -Дураков надо учить.
  Я позволил себе нахмуриться, наверное, впервые за всё время нашего общения, и хмуро сказал:
  -Вам очень повезло, что никто не погиб.
  Маг аж подавился булочкой. Он не ожидал, что я (!) буду его ругать, и смутился:
  -Да ладно тебе, я просто пошутил. Это всего-навсего три перекись ацетона, ему всего лишь печку покорёжило. Воровать всё-таки нехорошо.
  -Взрывать чужие печки - тоже.
  Ди Ландау насупился. Да, маги не терпят, когда их воспитывают, но, к сожалению, должностная инструкция чётко предусматривает постоянное напоминание им их возможных поведенческих рамок, которых необходимо придерживаться. Владеющие Силой склонны о них забывать, что приводит к грустным последствиям для окружающих.
  Я корил себя, что недосмотрел за этим безобразником, посчитав, что его шуточки не выходят из разряда безобидных. На наше счастье, взрыв печки не стали связывать с переездом одного мага в дормиторий, и никаких жалоб на пакостника матроне Маргарите не поступало. Боюсь, иначе на одного сотрудника в нашем отделе тут же стало бы меньше.
  После этого ди Ландау не разговаривал со мной целых два дня, но Зимние Огни близились, и бессовестный колдун снова начал устанавливать со мной контакты. В смысле, он не возражал, если мы оказывались в столовой за одним столом, или даже не торопил меня, пока я возился с его отчётами, проверяя и сшивая их. В общем, мой напарник вёл себя как паинька. Похоже, ему очень сильно нужны были эти деньги. Я решил, что надо поинтересоваться, зачем ему дополнительная сумма. Если мой маг вляпался в неприятности, то его надо будет спасать. И чем скорее, тем лучше, иначе это может здорово аукнуться всему Министерству.
  Впрочем, ди Ландау не производил впечатления юноши в беде. Он не лез за словом в карман в перепалках с Луиджи, работал за двоих и даже подрядился украшать дормиторий к праздникам.
  Вышло это так. Мы как раз спускались по лестнице в одно студёное утро, когда дыхание клубами пара вырывалось изо рта. Ди Ландау зевал на ходу: у него полночи горел свет. Когда я зашел к нему спросить, всё ли в порядке, он сидел за столом, нацепив очки на нос, и переводил какие-то бумаги с агарского на солернийский. Предприимчивый маг брал работу даже на дом.
  Внизу, на веранде смотритель дормитория переругивался с дворником, которому было поручено заниматься развешиванием флажков и традиционных фонариков-дракончиков для ночной иллюминации. Весь город готовился к празднику, и хозяева домов старались перещеголять друг друга. В этом году что-то случилось с фонариками и флажками, то ли их уронили ещё прошлой зимой, то ли их подпортили за лето мыши.
  -Да чего вы паритесь, - с детской непосредственностью влез в спор ди Ландау. - Скиньте мне оплату за комнату хотя бы в половину, и я вам таких ледяных драконов наморожу, весь квартал обзавидуется. На улице холодрыга, что и до весны ничего не растает.
  Я хорошо знал нашего смотрителя. Для него возможность щегольнуть и не потратиться была на первом месте. Буквально через пять минут, сойдясь в сумме оплат, мой напарник и начальник дормитория ударили по рукам.
  Так что половину дня следующих выходных мы с магом убирали снег с территории, а так же таскали вёдра с водой из колодца. Ди Ландау не обманул - на каждом столбе ограды расселось по дракончику. Так же ледяными скульптурами украсились крыша и обе стороны дорожки. Даже на деревьях угнездились прозрачные ящерки с крыльями. Надо признать, что фигурки получились отменными, во-первых, ни одна не повторялась, а, во-вторых, выглядели они как живые.
  Один из магов-аналитиков, живущих в нашем же кампусе, проходя мимо, попробовал было насмехаться над моим напарником, который "тратит свою Силу на такие глупости, недостойные настоящего волшебника"! В результате оба мага высказали друг другу, всё, что думают друг о друге, разругавшись в пух и прах. А потом я не понял, что случилось, но эта парочка бегала вокруг дормитория и зачаровывала ледяных дракончиков на спор, чтобы те светились в темноте. При этом оба волшебника старались переплюнуть один другого по сложности, изощрённости и ёмкости заклинаний. Я так и не узнал, кто выиграл, потому что под вечер они, помирившись, сидели в холле и распивали бутыль красного вина на двоих, восполняя потраченные Силы.
  Результат просто потрясал. При свете дня в лучах солнца всё наколдованное великолепие сияло и переливалось, а ночью дракончики разноцветными огнями таинственно светились по всей терртории.
  Ди Ландау был прав, спрашивать у нашего смотрителя, что это за украшение такое, приходили со всех окрестных домов. В результате мой напарник получил ещё три заказа от соседей за очень даже приличную плату. Так как я носил вёдра с водой, мне тоже отсыпали пригоршню монет.
  Я просто поражался его способности зарабатывать деньги себе и другим и морально готовился к напряжённым Зимним Огням. Работы предстояло много, но не могу сказать, что нас двоих это сильно пугало.
  
  
  24
  Перед началом выходных, мы с напарником ещё раз побывали у доктора. Маэстро Бьянко выглядел очень уставшим, но всё равно оставался таким же мягким и добрым, как и всегда. Видимо, перед праздниками поток больных увеличился. Всем хотелось пройти проверку до, а не после выходных.
  Многие несли доктору подарки, у него весь стол был завален традиционными фонариками и печеньем в форме языков огня и дракончиков. Ди Ландау сделал вид, что ничего не замечает, быстренько пожелал врачу хороших праздников и, едва кончился осмотр, ускакал.
  Мы с маэстро проводили его взглядом и одновременно вздохнули.
  -Ваш напарник выглядит уставшим, видимо, он много работает, - заметил Бьянко, делая пометки в своём табеле. - Проследите, пожалуйста, чтобы он хорошенько выспался и отдохнул на выходных. Думаю, нам надо будет ещё увидеться, но уже после праздников.
  Я только мысленно вздохнул. Как я мог заставить отдыхать этого хулигана? Разве что резким ударом по голове вырубить и привязать к кровати, пока он будет без сознания. Вот только я сомневался, что смогу верно рассчитать силу удара. Будет не очень-то хорошо, если я ненароком проломлю ему череп.
  Мы с маэстро пожелали друг другу всего наилучшего и расстались. У больничных ворот, нервно покуривая сигаретку, обеспокоенной акулкой вился мой подопечный и ждал меня.
  -Маэстро Бьянко ждёт вас после Зимних Огней, - "обрадовал" я мага, вызвав бурю эмоций на его лице. - Он сказал, что вам надо больше отдыхать.
  Молодой специалист выказал невероятную силу воли, не став комментировать это заключение. Только вздохнул и понурился, кутаясь в плащ.
  Праздники начались.
  Ди Ландау и в самом деле выполнил врачебное распоряжение. Он вставал рано утром, обливался водой, растирался полотенцем, завтракал, выпивал два стакана вина и спал ещё пару часов. Я в это время отдыхал, сидя в холле у камина и почитывая газеты.
  Ближе к десяти часам мы снова завтракали и шли на службу. Удивительное праздничное состояние распространилось даже на строгое здание Министерства. Вахтёр на своей конторке зажёг толстую ароматную праздничную свечу, и теперь этажи заполнял уютный запах. Кто-то заботливо повесил венок из алых лент на двери криминального отдела. Везде всё было тихо и спокойно, даже дежурные в отделах разговаривали тихо и добродушно.
  Нас встречал сеньор Верде, провожал в хранилище, под расписку выдавал ди Ландау коробку с пронумерованными амулетами и стандартные бланки для описей.
  Маг не соврал, он действительно хорошо разбирался во всех этих зачарованных штучках. Даже у меня не всегда хватало знания артефакторики, хотя я был ознакомлен в общих чертах с теорией строения амулетов. Возможно, у моего подопечного были способности к изобретательству, ведь он вечно выдумывал всякие проказы с химическими заковырками. Ведь и печку он соседям взорвал с помощью какой-то гадости, спрятанной внутри полена, что как минимум требовало ловкости и специфический смекалки. Полиция не нашла никакой остаточной магии, которая могла бы указать на хулигана, а опасное вещество выгорело полностью, поэтому виновным сочли незадачливого вора.
  Работать с ди Ландау было просто. У него была светлая голова, и мыслил он чётко. Знаний и умений у него тоже хватало. Он видел структуру, схватывая главное. Я не очень напрягался, записывая его заключения сначала на черновик, а потом переписывая набело.
  Конечно, были и специфические моменты. Иногда мой напарник удостаивал восхищённого присвиста отдельные вещи вроде броши с потайной пружиной и отделением под яд, которое открывалось заклинанием, или зачарованного кинжала со странной резьбой по клинку. Я уже знал, как он неравнодушен ко всему колюще-режущему (одно его детское прозвище чего стоило! Не забыть бы разузнать, как оно появилось...). Маг чуть ли не обнюхал волшебный нож, осторожно придерживая его за лезвие руками, облачёнными в плотные перчатки. Потом предъявил оружие мне:
  -Во, видал, какая вкуснятинка? Рейнейская штука, ихние друиды такими сердца жертвам вырезали лет триста назад. Аж до сих пор кровью пахнет!
  Я с ним не спорил, магу было виднее, я ни разу с такими вещами не сталкивался. Похоже, ему что-то такое досталось от отца-археолога, хотя разве мог бы шестилетний малыш запомнить хоть что-нибудь из сложной исторической науки?
  Из всей груды проклятых сокровищ, мне запомнился этот кинжал да ещё пара вещей, вроде простой стекляшки на верёвочке, у которой внутри была маленькая синяя точечка - как будто в глубину капнули жидкого металла. Это было больше похоже на стеклянный шарик, которыми обычно играют на улицах дети. Ди Ландау долго вертел её в руках, всё никак не в силах разобрать, что это был за артефакт. Слишком странные были плетения заклинаний на этой вещи - их практически не было видно даже такому хорошему специалисту, как мой напарник.
  -Видать, активируется чем-то и только потом начинает работать, - пробормотал маг, откладывая. - Или часть чего-то... Жаль, нет никого на месте, спросили бы, откуда такое притащили. Непонятно, как этой штукой можно кого-то убить?
  Дальше его понесло на предположения. Он выдал не менее пяти вариантов изощрённого убийства, начиная от прицельного удара этой штучкой в висок или запихивания его в дыхательное горло. Я укоризненно посмотрел на мага, и тот перестал нести всякую чушь, понимая, что я могу запротоколировать все его предложения.
  Мы занимались с амулетами где-то до трёх часов, когда начинало смеркаться. За два дня работы мы успели сделать большую часть работы, так что ди Ландау планировал доделать всё в ближайшее время, а последний день потратить на отдых.
  Настроение у него было отличное, и он наконец-то вспомнил, что матрона Маграрита обязала его сделать мне подарок.
  -Ну, чего ты хочешь?
  Я довольно долго думал, стоит ли ему вообще говорить о моём увлечении. Мне не очень-то хотелось подвергаться насмешкам со стороны ди Ландау. Где это видано, чтобы у гомункулуса было хобби?! Но потом всё-таки принёс ему свою папку с вырезками и рассказал, где видел модельку "Метеора".
  На удивление, маг отнёсся к моей слабости довольно спокойно, даже не удивился. Насколько я понял, что он был бы в шоке, если бы у меня не было вообще никаких увлечений.
  К сожалению, мы опоздали. Ту самую, на которую я смотрел несколько месяцев кряду, продали. Мой "Метеор" всё ещё стоял в витрине, но рядом красовалась табличка "ПРОДАНО". Видимо, не я один такой среди латанцев (а, быть может, и гостей города) был в восторге от поездов. Неудивительно, что кто-то тоже захотел сделать себе или кому-то другому подарок к празднику. Ничего другого мне не хотелось, поэтому я только качал головой, когда мой напарник предлагал посмотреть остальные модельки.
  Я никак не выказал своего разочарования (я уверен, что у меня ни единой мышцы на лице не дрогнуло!), но маг как-то понял, что я расстроен. Он почти дружески похлопал меня по плечу и пообещал:
  -Ладно тебе, сами сделаем. Делов-то...
  И не соврал! Сначала он сделал странный чертёж внутренностей, будто бы собрался собрать настоящий паровоз. Но что-то в этой конструкции было не то, вызывая у меня беспокойство. Рисунок был знакомым, я был уверен, что уже видел где-то такую конструкцию...
  Потом он откуда-то притащил обрезки латуни, кучу шестерёнок, винтиков и болтиков, как будто ограбил часовую лавку. Судя по слабому запашку, он нагрёб всё это богатство на какой-то помойке. Я себе слабо представлял мага, копающегося в отбросах, но другой версии у меня не было.
  Мой напарник выклянчил у дворника ящик с инструментами и разложился в холле на полу. Смотритель дормитория выгнал его с ковра, чтобы не дай Король-Дракон, ди Ландау не попортил или испачкал ворс. Маг поворчал, но пентаграммы свои ушёл чертить во двор в специально отведённый для этого уголок.
  Потом он вспомнил, что совершенно позабыл формулы трансформации для латуни и меди. К сожалению, Министерская библиотека была закрыта на праздники, а свои университетские конспекты молодой специалист давным-давно выкинул. Он ни капли не смущаясь, пошёл стучаться во все двери подряд. Хоть кто-нибудь, по его мнению, должен был держать нужную формулу в уме.
  В пяти комнатах отсутствовали хозяева, разъехавшиеся по домам на выходные, в трёх его послали не самыми лестными выражениями и не самым прямым маршрутом, а в четвёртой комнате посоветовали обратиться к парню, обосновавшемуся в цоколе, который выбил себе ещё дополнительную комнату под мастерскую.
  Я не очень хорошо знал этого человека, потому что он был настоящим отшельником, вечно сидел, запершись в своих "покоях". Два раза в неделю за ним приезжал государственный экипаж и куда-то возил для дачи таинственных "рекомендаций". Больше он из комнат не показывался. Еду смотритель приносил ему лично. Внешность тоже у него была необычная, так что когда от настырного стука моего напарника дверь распахнулась, и на пороге появился медведеподобный лохматый, весь заросший чёрной бородой, мужчина, возвышающийся даже надо мной на полголовы, мой подопечный от неожиданности даже отступил на шаг.
  -Што? - рыкнул обитатель цоколя, нависнув над магом.
  -Латунь у нас как трансформируется? Через авену-шийну или трисмегистовы дроби? - тут же выпалил ди Ландау, поставив в тупик своим внезапным вопросом.
  Отшельник почесал свою буйную шевелюру зажатой в лапище отвёрткой, сказал:
  -Ща, - и скрылся в своей берлоге.
  Дверь осталась распахнутой, демонстрируя комнату, заваленную книгами, бумагами и всяческими странными штуками, взблескивающими стеклом и металлом: маятниками, линзами в оправах и без, трубами и прочими конструкциями. Ди Ландау туда потянуло словно какой-то могучей магией.
  Я предупреждающе кашлянул: кому понравится такое внезапное вторжение в его владения, но бессовестный мальчишка и ухом не повёл. Он зачарованно уставился на какой-то странный агрегат с винтообразными крыльями под потолком, расписанный магическими знаками. Вероятно, такое положение изображало, что законченный прототип должен летать.
  Вернувшийся со справочником в руках хозяин мастерской заворчал было от недовольства на нахала, но Багратион повернулся к нему с сияющими глазами:
  -Это же термоволер Винченцо де Нардо! Я такой у ректора Армано в кабинете видел! А у тебя он летает? Это прототип? Или только макет?
  На несчастного отшельника градом посыпались вопросы.
  Я смущённо стоял в коридоре, не зная, как вытащить своего напарника из чужой комнаты (единственный действенный вариант был неприемлемым - вытащи я Багратиона за шкирку, он бы мне этого никогда бы не простил), и, наверное, первые в жизни, мог прямо наблюдать, как работает странная магия ди Ландау, очаровывающая людей. Сначала он болтал сам, переходя от макета к макету и показывая хорошее знание теории и практики, а хозяин только и успевал вставить "угу" или "не-а", а потом нашего отшельника прорвало, он сел на своего любимого конька и с удовольствием начал демонстрировать свои сокровища. Уже мой маг только и вставлял в его монолог междометия и бешено кивал головой.
  Через полчаса они уже были лучшими приятелями, а ещё через десять минут мой напарник притащил свой чертёж моего будущего паровозика и две головы, белобрысая прилизанная и чёрная лохматая, склонились над бумагой.
  Они ещё раз пересчитали все фигуры для трансформационных пентаграмм и формулы мутенов (ди Ландау сидел и гордился, что его расчёты были верны), потом хозяин берлоги, которого, как оказалось, звали Ромио, предложил заменить часть деталей другими, иначе конструкция была бы слишком тяжёлой. Маг задумался, прикидывая чертёж так и эдак, согласился и работа закипела.
  Я тихонько сидел в уголке, глядя, как ворожат двое. Под их взглядами менялись кусочки металла и стекла, сворачиваясь или разворачиваясь как магам было угодно. В результате они стали обладателями целой горы трубочек, рычажков, палочек, шестерёнок и какой-то прочей мелочёвки. Я как ни смотрел, не мог узнать ни единой детали настоящего паровоза... Я так и не мог понять, что же задумал мой подопечный.
  
  
  25
  Честно признаюсь, я задремал среди куч бумаг и деталей, пока эти двое ворожили. Они что-то строгали, сверлили, пилили, долбили молотком, прикручивали, паяли и собирали. Было далеко за полночь, когда бессовестный ди Ландау растолкал меня и ткнул пальцем в довольного Ромио, сидящего за столом:
  -Гляди! Гляди!!!
  Сначала, я не понял, куда мне предлагается смотреть, а потом не смог отвести глаз. На столе стояла модель паровоза. Не маленькая, с ладошку сеньорины Лючи, какая была в магазине игрушек, а размером с хорошую кошку или очень маленькую собаку. Признаюсь честно, на "Метеор" это походило мало, но, как оказалось, я ещё не видел самого главного.
  Багратион поскакал к столу, а я, на ходу просыпаясь и удивляясь, откуда у моего напарника силы прыгать, когда они тут несколько часов кряду что-то мастерили, направился за ним. Оказалось, самим умельцам уже не терпится провести ходовые испытания. Ромио что-то гудел про облегчённую конструкцию, пружины и поршни, пока ди Ландау показывал мне, как заливается в бак на крыше вода, и зажигал толстую греющую свечу.
  Когда я увидел начинку паровоза, то чуть не засмеялся, я узнал стеклянно-металлическую конструкцию. Любой, кто хоть раз что-либо слышал или читал про магов, фармацевтов и алхимиков, наверняка сталкивался с описанием или изображением этого аппарата.
  -А сейчас узнаем, фурычит или не фурычит наш бульбулятор! - с сияющими глазами уставился на латунное чудо маг.
  Насколько я понял, он залил уже тёплую воду, поэтому закипело в баке за считанные минуты. Благодаря стеклянной стенке, безо всякого монометра (а то где взять такой миниатюрный?) можно было определить степень нагрева воды.
  Два человека с трудом дождались того момента, когда пузыри достигли нужного размера, повернули стопора на колёсах и...
  Мы затаив дыхание, смотрели, как игрушка, сделав слабый "пых" паром, зашуршала поршнями. Сначала осторожно, а потом всё быстрее и быстрее. И сдвинулась с места! Мы втроём с восторгом наблюдали, как металлическое чудо тронулось и довольно уверенно поползло к краю стола.
  Вы думаете, после этого мне отдали мой подарок? Ага, как же.
  Сначала паровозиком наигрались двое изобретателей, а потом шебутной ди Ландау вытащил нас троих (меня, Ромио и паровозик) хвастаться в холл, где отдохнувшие за пару дней специалисты засиделись у камина за философской беседой, трубками и коньяком. Чего же ещё ожидать? Чтобы маг что-нибудь сделал и не похвалился? В любом случае, едва появившись в холле с Ромио и игрушкой, мой напарник тут же привлёк к себе общее внимание.
  Надеюсь, вы себе представляете группу солидных взрослых магов и прочих не менее квалифицированных специалистов, которые вот только вели серьёзный разговор, а теперь с детской радостью пускающих игрушку по холлу взад-вперёд. Они даже два раза грели заклятьями воду чайнике, чтобы наполнять бак снова и снова. Я не вмешивался и ждал, пока они наиграются. Зачем отнимать у людей радость? Всё равно, в конце концов, паровозик будет мой.
  Ди Ландау, выждав, пока все внимание будет полностью сосредоточено на его детище, дёрнул меня за рукав:
  -А щаз, Фил, зацени! - он подлез к остановленной игрушке сбоку и потянул за маленький шнурок.
  -Уиииииииииу! - пискнула игрушка, выпустив белый плюмаж пара, а маги восторженно загалдели.
  Даже я не сдержал одобрительного возгласа.
  -Как назовёшь? - повернулся ко мне мой напарник.
  Он понимал, что называть это "Метеором" - просто смешно. Ничего общего у них не было, но это был лучший подарок для меня. Не только потому, что мне нравились паровозы, но и традиция праздника была соблюдена в лучшем виде - внутри игрушки, как в фонарике, горела свеча, выбрасывая в окошки дрожащие лучи.
  Я раздумывал довольно долго. От "Короля-Дракона" я отказался. Потому что это было бы насмешкой над религией. Это был бы очень-очень маленький дракончик-королёк. Пусть красивый, блестящий, самый настоящий, но на такое громкое имя игрушка не тянула. Поэтому я остановился на имени, вполне подходящему к моменту:
  -Зимний Огонь.
  Ди Ландау пообещал позже сделать табличку на бок моему подарку.
  ...Расходились жители дормитория долго. Уже остыл забегавшийся паровозик, а они ещё сидели и вспоминали, у кого какие были игрушки в детстве. Никогда не думал, что такие взрослые и зрелые люди, могут с жаром обсуждать эту несерьёзную тему. Мне казалось, что я почти всё знаю о людях и меня сложно удивить, но с таким столкнулся впервые. Вроде бы знакомые персоны проявляли себя с новой стороны. Даже молчун Ромио вспомнил о любимой лошадке на колёсиках, благодаря которым его и начала интересовать механика. Я понимаю, не странно, что все эти мужчины когда-то были не просто молодыми, а совсем маленькими, просто я ранее никогда не думал о них в таком ключе. И мои бывшие хозяева - Массимо и Евгений тоже были мальчишками, бегали, дрались, хулиганили. Даже изящная матрона Маргарита когда-то носила короткие платьица и сандалики, но сама мысль об этом была для меня странной. Я вообще не имел большого опыта общения с детьми, моя специализация как-то это не предусматривала. В лучшем случае я встречал племянников господина Евгения раз в несколько лет. Я ни разу не видел всю протяжённость процесса их роста. Для меня каждый раз это были новые персоны: сначала младенцы, потом мальчишки и - наконец - юноши.
  Себя ребёнком я не помнил, ведь я им и не был. Браслет на мою руку был надет, когда предыдущий обитатель этого тела уже вырос. Моё детство представляло из себя несколько месяцев, когда я заново учился ходить, говорить, писать и узнавал всяческие правила поведения. Это было так давно, что даже не верилось.
  Поэтому у меня не было ничего такого, что я мог бы назвать своей игрушкой. Нечто, что служит не только для развлечения, как моя коллекция вырезок, но и для обучения. Впрочем, я и не чувствовал какой-то потребности подражать другим людям, как дети подражают взрослым, играя в игры. В меня уже были вложены определённые нормы поведения, и мне не надо было их затверживать в игровой форме, как подрастающим малышам.
  С другой стороны, даже если бы и у меня были бы игрушки, кому из людей, кроме узкопрофильных специалистов, было бы интересно слушать о том, как проводил время в начальной стадии развития гомункулус?
  Поэтому я просто сидел в уголке, полировал своего "Зимнего", тихонько слушал человеческие разговоры и предвкушал, как ди Ландау первым же делом растреплет в Министерстве, что мне нравятся паровозы.
  Следующее утро было ещё более студёным, чем предыдущие. Зачарованные дракончики сияли на зимнем солнце серебром и золотом. Мой подопечный, прикрывая широко раскрытый рот ладонью, зевал всю дорогу в Министерство. Мне сегодня еле удалось его разбудить к десяти, но всё равно свой ужасающий неподготовленных ритуал с омовением он всё-таки провёл.
  Нас снова ждали коробки с артефактами, отчёты и сонные кабинеты. Зато вечер обещал быть намного приятнее: по старой доброй традиции дамский корпус дормитория приглашал мужскую часть в гости, чтобы любезной беседой, банкетом и танцами отметить торжественную ночь. Я не сомневался, что ди Ландау примет приглашение, он не в том возрасте, чтобы дамы его совсем не интересовали. Я надеялся, что у него найдётся из одежды что-нибудь более праздничное, чем китель. Что касается меня самого, я не собирался менять свою синюю форму ни на что другое. Это была моя самая нарядная и самая официальная одежда. Во-первых, у меня не было права что-либо менять, а, во-вторых, ничего другого у меня тоже не было.
  Из-за того, что мой маг не выспался, мы работали намного медленее. Ди Ландау было трудно собраться с мыслями, взгляд у него то и дело съезжал вбок, и он просто начинал пялиться в окно.
  -Интересно, как там мама и Лючи? - наконец вздохнул он, покручивая в пальцах стальное перо. - В Бергенте поди дождь идёт... А у нас тут так холодно...
  Похоже, он после вчерашней беседы с другими магами погрузился в воспоминания и некоторую меланхолию. Такое иногда бывало и с моими бывшими хозяевами, поэтому я не волновался.
  Я кашлянул, привлекая его внимание к работе. Маг встрепенулся и снова вернулся из своих мечтаний о двух своих самых любимых женщинах.
  По-настоящему его взбодрил только обед, он наконец-то проснулся, и наша работа вошла в прежнюю колею. Из-за его сонного состояния утром, мы потеряли пару часов, которую очень старались наверстать. Впрочем, у нас ещё оставался завтрашний день, если чего-то не успеем сегодня.
  За окнами быстро стемнело, день кончился. На небо набежали тучи, закрыв звёзды, и пошёл снег. Дежурный принёс нам по чашке дымящегося кофе и сказал, что будет у печки в караульной - там теплее, чем в хранилище.
  Мы покивали, у нас не было никаких возражений. В отделе остались только мы вдвоём. Света много мы не зажигали, нам вполне хватало двух ламп, поэтому по углам скопились сумерки. Ди Ландау опять начал впадать в меланхолию и отвлекаться. Похоже, он к этому времени заметно устал.
  Кофе был хорош, но как у жидкости у него была одна особенность, через некоторое время мне пришлось отлучиться и оставить напарника одного на несколько минут. Этого хватило, чтобы неприятности начались.
  Уже возвращаясь по едва освещённому коридору, я услышал грохот, крики, а по коже пробежала узнаваемая дрожь - кто-то колдовал. У меня не было сомнений в том, чью магию я почувствовал.
  Оставшиеся метры коридора я преодолел уже бегом, чтобы столкнуться в дверях с тёмной тенью, закутанной в плащ аж до самых глаз. На мгновение мы замерли, уставившись друг на друга, а потом тень, сделав узким кинжалом выпад в мою сторону, попробовала метнуться мимо, но я ей не позволил. Одной хорошей оплеухи было достаточно, чтобы неизвестный влетел обратно в комнату, рухнув на столы. Во все стороны порхнули бумаги, разлетелись перья и чернильницы.
  Мой противник не пытался подняться, поэтому я, отталкивая столы с дороги, кинулся к моему подопечному, который сцепился с другим злоумышленником. Силы были равны, к тому же ди Ландау ещё владел и магией. Но сегодня почему-то он двигался как-то слишком медленно и только на моих глазах пропустил два удара. Противник не давал магу и секунды, чтобы сплести заклинание. Ножи, сталкиваясь с мерзким скрежетом, так и сверкали в воздухе! Ди Ландау отступал...
  Я обнаружил третьего злодея без сознания, споткнувшись об него. У меня никакого оружия не было, поэтому я поднял тяжёлое (для обычного человека) из цельного куска дерева кресло. Противник мага понял, что он в меньшинстве, и попытался было отступить. Он швырнул магу в лицо какой-то белый порошок и кинулся прочь, но моё импровизированное оружие догнало его на полпути, заставив присоединиться к остальным злодеям.
  -Четвёртый где?! - дико озираясь по сторонам, выдохнул маг и - внезапно его глаза закатились и он потерял сознание.
  
  
  26
  На случай чрезвычайных и непредвиденных обстоятельств в Министерстве были предусмотрены должностные инструкции. Все кабинеты в этом здании были оборудованы сигнализациями, с которыми сотрудников (и меня в том числе) учили работать. Поэтому довольно быстро для праздников в хранилище криминалистического отдела стало весьма многолюдно.
  Пока дежурные части сбрасывали с себя праздничное оцепенение, я зафиксировал злоумышленников их собственными поясами, изъял у них оружие и оказал первую помощь своему напарнику, благо, что в каждом отделе была не только сигнализация, но и аптечка. Он был ранен. Красные полосы на руке и бедре больше походили на царапины, но я их честно обработал и Бедный маг, когда очнулся, понял, что кофе впрок не пошло, и его неудержимо тошнило. Его лицо приобрело неприятный землистый цвет, и все признаки выдавали сильное отравление. Даже антидот из стандартной аптечки никак не мог ему помочь.
  Полицейская бригада оцепила здание, жандармы увели бандитов, были вызван начальник отдела и дежурный, которого долго не могли найти. Но мой напарник уже ничего этого не видел. Он опять потерял сознание, и его на носилках унесли целители.
  Мне пришлось задержаться для дачи показаний, хотя я знал совсем мало и видел только окончание драки. Единственной важной деталью было восклицание моего напарника, что помимо троих задержанных был ещё и четвёртый злоумышленник, которому удалось скрыться. То, зачем эти четверо приходили, выяснилось очень быстро, прямо на следующий день, когда отдел приводили в порядок: из ящиков с уликами, которые мы перебирали, исчезла одна вещь.
  Мы ещё не успели добраться до неё, и я понятия не имел, как эта штука выглядит. Нечто под номером 467. Похоже, злодеи знали, что и где искать, ведь не пропало ничего другого. В результате трагических событий началось следствие.
  Дежурного нашли лежащего под столом, на котором стояла недопитая чашка. Сеньор Верде тоже был накачан тем же веществом, что и мой напарник. Чуть позже врачи мне объяснили, что в кофе было снотворное, которое выпил и дежурный. На меня не подействовало, потому что я сильнее человека, даже не потянуло в сон. Всего лишь вызвало желание уединиться в уборной. Зато стало ясно, почему мой напарник так слабо отбивался - у него просто не было сил. Тот порошок, которым напоследок обсыпали ди Ландау, был самым настоящим ядом. Теперь целители накачивали парня антидотами посильнее стандартного и ждали, когда тот очнётся.
  Мой напарник не смог выстоять против троих, ведь его силы были подорваны предательским кофе. Я был удивлён, как ему вообще удалось остаться на ногах. Похоже, мой подопечный гораздо крепче, чем кажется.
  Параллельно полицейскими спецами выяснялись подробности дела: как злоумышленникам удалось проникнуть в здание Министерства. Эксперты работали с охранными талисманами, пытаясь установить время и место проникновения, но пока никаких зацепок найти не могли.
  В общем, праздники для нас с напарником кончились весьма печально.
  Матрона Маргарита была весьма сердита на ди Ландау, который, по её мнению, таким образом отлынивал от работы. Само собой, это она говорила не в серьёз, потому что я видел в её прозрачных глазах беспокойство, да и между её бровей пролегла глубокая складка.
  Она позволила мне сходить проведать моего подопечного. В первый же день после праздников я отправился в больницу, где меня встретил маэстро Бьянко. Я был ему благодарен за спокойствие и тепло, которыми он со мной поделился.
  -Я вас пущу, только ненадолго, - смущённо улыбался маэстро. - Сеньор ди Ландау ещё очень слаб, но думаю, он будет рад вас видеть.
  Добрый доктор не ошибся. Мой напарник был не просто рад меня видеть, он вцепился в рукав моего кителя побелевшими пальцами и с отчаяньем простонал:
  -Фил, забери меня отсюда!
  Я аж вздрогнул, услышав эти надрывные нотки в его голосе. Мне было так странно видеть настолько несчастного мага. Обычно он не унывал ни в каких обстоятельствах (вспомните один только водопад Ондине), и вдруг - чуть ли не слёзы на глазах. Я не шучу, глаза у него предательски блестели, а в носу хлюпало.
  Я был в таком шоке, что не сразу даже понял, что происходит.
  Господин Массимо был очень слаб здоровьем, но лечиться ненавидел. Ему вечно казалось, что коварные врачи и медсёстры подмешивают ему в лекарство какую-то гадость. Господин Евгений болел редко, но обожал это ощущение заботы, третируя меня и сиделок, чтобы вокруг него все плясали и пеклись о нём. Он млел и таял от такого отношения. Ди Ландау, похоже, боялся врачей. Если вспомнить его реакцию даже на добрейшего маэстро Бьянко. Маг был бледен, слаб, но, судя по рассказу врача, в первый же день попытался уползти из больницы в чём был (это в пижаме-то по морозу).
  -Фил, я домой хочу! - завывал мой подопечный, терзая мой китель. - Пожалуйста, скажи им, пусть меня отпустят... я всё буду делать... даже лекарства пить.
  Я чуть было не согласился. Я почти физически ощущал, как ему плохо, и понимал, что в такой обстановке он вряд ли поправится.
  А потом меня как будто перещёлкнуло.
  Я не человек. Я не маг. Я не эмпат. Я не могу воспринимать чужие эмоции. Я не чувствую других людей. Я могу только посочувствовать или по косвенным невербальным признакам понять, что с ними происходит. Значит, или у меня слишком разыгралось воображение (которого у меня, к сожалению или счастью, в общем-то нет), или я стал чувствительным (что не предусмотрено самим заклинанием, лежащим на браслете: наоборот, моя чувствительность ограничена!), или на меня что-то влияет.
  Мой браслет служил барьером не только для той личности, что жила раньше в моём теле. Он ещё и хорошо блокировал внешнее влияние. Этакий заслон, высокая стена, которая не выпускает ничего изнутри, но и извне мало может что проникнуть. И вдруг - такие странности.
  У меня было только одно объяснение происходящему. Я полностью овладел собой, нашёл и отсёк чужое влияние. Потом сурово посмотрел на больного:
  -Пожалуйста, не используйте на меня свою Силу. Во-первых, на меня оно не действует. Во-вторых, вам надо восстановиться, а не растрачиваться по пустякам. В-третьих, это не очень-то красиво с вашей стороны.
  Ди Ландау вздрогнул, заморгал и неожиданно виновато потупился.
  -Ууу... ты заметил...
  Он обмяк на подушках, закрыл глаза, полежал так немного и снова посмотрел на меня:
  -Прости, Фил. Я... не специально... оно само... иногда...
  После этой фразы, по-хорошему, мне надо было подскочить на месте и ринуться к священникам, чтобы они срочным порядком вызывали оперативную команду задержания магов, несли блокираторы и ограничивающие амулеты.
  Не поймите меня превратно, но маг, который себя не контролирует, - это страх и ужас для всех окружающих. Надеюсь, вы себе можете представить, что может натворить один такой деятель, не просто не сдерживая свою Силу, а - не управляя ей. Как правило, такие маги из-за хаотических колебаний собственного могущества весьма быстро теряют разум и идут в разнос.
  Это же просто ходячая стихия разрушения. Точно так же как морские волны гонимы ветром, любое внешнее воздействие способно всколыхнуть их. Понятное дело, что можно просто вымокнуть, но бывает и так, что морская волна сметает целые города. Подобные случаи оперативно отслеживались, на них реагировали быстро и весьма жёстко. Кому хочется оказаться в эпицентре катаклизма?
  Но я остался на месте.
  Во-первых, мне наконец-то стали понятны некие странности. Например, как это так мой напарник быстро сходился с другими людьми при общей гадостности своего характера. Он просто влиял на них (допустим, не преднамеренно), и они делали то, что он хотел. Например, нелюдимый Ромио - чем так его зацепил ди Ландау? Буквально в один вечер. Не бывает, что только из одного интереса в механике люди сближались так быстро. Доверие и уважение друг к другу, как к специалистам взращивается не в один момент.
  Во-вторых, я поверил напарнику, что он действительно не специально и действительно не всегда этим занимается. Какие у меня доказательства? Да самые простые. Мало какой человек потерпит над собой такое насилие, которым был диктат чужой воли. Даже если сначала не будет ясно, что произошло такое внешнее воздействие, всё равно целостная личность будет отторгать чужое влияние. Люди не сразу, но поймут, что были заколдованы, если постоянно не поддерживать это состояние. Но у какого мага силы хватит сутки напролёт тратить Силы на окружающих? Магам тоже надо спать. Рано или поздно влияние иссякнет. Надо ли говорить, какое отношение у людей вызывает понимание, что их гнусно использовали? Даже простой обман обиден, что уж говорить о таком принуждении и насилии. Пусть даже маг намеренно никого не унизил и не оскорбил (например, ну чем было плохо, что два мага-изобретателя пообщались и поработали в своё удовольствие, сделав подарок не только мне, но и всему дормиторию), но сам факт... Ведь никто же ди Ландау согласия на эти безобразия не давал.
  При всём при том, что у него иногда прорывалась эта сила, у него были относительно хорошие отношения со всеми. Говорливый маг находил с людьми общий язык и без магии. Например, в той же Бергенте (я был готов поклясться!) найдётся немало людей, на которых ди Ландау влиял своей Силой, быть может и неоднократно. Но до сих пор его не разорвали на клочки простые люди или не сожгли на костре клирики, что уже говорит о многом.
  Можно, конечно, было бы предположить, что он настолько хитрый и умелый манипулятор, что запудрил мозги даже проницательному отцу Ио, но в это слабо верилось.
  Впрочем, чего я хотел. Я вспомнил звёздную карту моего подопечного. Повелитель Воли в собственном дворце. Владыка на троне. Неудивительно, что у юноши такие Силы. Вот вам и сказывается потеря одного родителя: стихии ди Ландау контролирует отлично, а ментальная Сила иногда прорывается совсем не к месту. Например, когда он сильно волнуется или ослаблен.
  В-третьих и самых важных, я собирался дождаться выписок из священнических отчётов. А вот если там, в подробных характеристиках, пометки о данной особенности моего подопечного не окажется, уже можно будет начинать бить тревогу. Не может быть, чтобы служители Короля-Дракона проморгали такое.
  Отныне и до тех пор, пока не получу бумаги, я буду иметь это в виду, делать нужные поправки на происходящее и, по возможности, останавливать мага. Не хватало, чтобы он ещё попал в неприятности из-за этого. В столице слишком много людей и слишком много стрессов, чтобы он мог удержать себя в рамках постоянно.
  И, в-четвёртых, у меня внутри что-то перестало дёргаться от сомнений. Это не со мной были проблемы, я не сломался! Я нормальный! Это просто последствия заклинания одного хулигана! Я почувствовал настоящее облегчение. Теперь мне не надо тревожить ни матрону, ни патрона своими сомнениями.
  Ди Ландау совсем сдулся под моим задумчивым взглядом и зарылся в одеяло до самого носа.
  -Мне правда тут плохо, Фил, - наконец жалобно сказал он.
  Я вздохнул. Ох, уж эти мне больные маги-капризули!
  -Вам стоит пробыть тут ещё пару дней, раньше всё равно не выпустят, - ответил я. - Необходимо, чтобы за вами понаблюдали, будет очень плохо, если яд выйдет не весь. Думаю, никто не станет держать вас на больничной койке дольше необходимого. Матрона Маргарита разрешила вас навещать, поэтому я буду приходить каждый день. Если вам чего-то хочется, я смогу это принести.
  Мой напарник немного воспрянул духом, поняв, что я не буду высказывать ему за неправомерное использование Силы, и вообще стараюсь его подбодрить. Он тут же потребовал себе книжек (если я скажу, что целую гору, - я не совру) и посидеть рядом. Весьма скромные требования, не находите? Маг знал, что нахулиганил, и поджал хвост.
  Так что три следующих дня у меня были довольно странными: я сидел рядом с кроватью моего подопечного, а тот безмятежно спал. Как будто одно моё присутствие успокаивало его. Книжки стояли нетронутыми, но меня это не сильно волновало. Главное, что ди Ландау явно шёл на поправку: маэстро Бьянко и его помощники творили чудеса.
  
  
  27
  Вернувшись на место службы после недели больничного режима, ди Ландау был порадован одной вещью и огорчён двумя. Во-первых, матрона Маргарита не стала его наказывать или что-либо говорить по поводу его несвоевременного отсутствия, а в отделе к парню временно перестали цепляться (всё-таки раненный на службе боец, целых трёх бандитов задержал! И не стоит забывать о том, что благодаря его деятельности в Бергенте, всем повысили премию). Во-вторых, ему начальник криминалистического отдела отказался выплатить за работу всю сумму, объяснив это тем, что мы с ним не закончили (Багратион отреагировал неожиданно спокойно на эту неудачу, заставив меня понервничать), в-третьих, следствие зашло в тупик. Аналитики пожимали плечами, не в силах сделать прогноз, улика номер 467 всё ещё не была найдена, заключённые колоться не желали, а четвёртого бандита и след простыл, как будто его и не было. Некоторые полицейские даже позволяли себе усомниться в показаниях моего напарника, мол, он был полусонный и ему просто привиделось. Ведь ни следов от четвёртого не осталось, ни я не видел никого подобного.
  Маг хмурился и поджимал губы, но ни по второму, ни по третьему поводу ничего не предпринимал, что заставляло меня здорово нервничать, представляя себе самое худшее. Наверняка, он планировал месть... Не может быть, чтобы существо с таким норовом спустило дурное отношение к себе.
  К своему огорчению, я оказался прав.
  -Мы должны найти того говнюка и штуку быстрее, чем эти уродские мудаки из соседнего отдела! - заявил маг однажды вечером, явившись ко мне в комнату без приглашения.
  -Должен заметить, что это не наша работа, - намекнул я прямым текстом, надеясь что ещё слабый волшебник не ввяжется в это сомнительное предприятие.
  Сварливый маг разбил мои надежды в дребезги:
  -Вот уж нет! Я теперь этого так не оставлю! Меня потравили, да ещё и порошком обсыпали! Я им всем ещё покажу!
  И утопал к себе, грохнув сначала моей дверью, а потом и своей.
  Как и грозился, мой напарник начал действовать. В этот раз (возможно из-за плохого самочувствия, а возможно из-за того, что помаленьку учился на своих ошибках, правда, в это слабо верилось...) он не стал лезть на рожон, не подготовив предварительно поле для манёвра. Он пошёл к матроне Маргарите и тоскливо пожаловался на то, как его оскорбили, побили, обидели материально, а теперь ещё и никак не продвигается расследование. Полный упадок по всем фронтам не способствует хорошему настроению, а отсутствие хорошего настроения ведёт к отсутствию мотивации на активную работу.
  Как он ни старался, но столкнуть лбами начальников двух отделов ему не удалось. Матрона Маргарита искренне сочувствовала моему напарнику, но идти на конфликт с коллегой не собиралась. Что, впрочем, не помешало ей дать устное разрешение. Слова - не бумаги, их к делу не пришьёшь.
  -Ты, конечно, можешь и сам посмотреть, - медленно сказала старая женщина, глядя на несчастного неотомщённого мага поверх очков. - Вдруг чем следствию поможешь, мне самой не очень-то приятно, что всё остановилось. Но учти, влезешь в неприятности, не просто вытаскивать не буду, но ещё и сверху добавлю.
  Ди Ландау был не очень-то этим доволен, но он хотя бы выяснил, что матрона Маргарита на его стороне. Пусть она не позволит прятаться за своей спиной, но хотя бы не будет мешать или запрещать ему действовать самостоятельно.
  После этого мой напарник начал подкатывать к одной довольно молодой девушке из аналитиков. Они и до того ещё смотрели друг на друга с интересом, пересекаясь в коридорах или столовой, где сеньора Аффилата пила кофе с рогаликом в середине дня.
  В их общий перерыв молодой маг подсел к девушке и оплатил её скромный полдник. Аналитик смущённо поправляла без того безупречную причёску и очки, а эксперт мурлыкал ей что-то очень ласковое. Я в нём не сомневался и сразу понял, что вечером идти в дормиторий мне придётся одному.
  Похоже, той ночью он так и не пришёл в свою комнату, зато утром он был сонный, но очень довольный. Днём мы переговорить не успели - работы было слишком много. Вечером я узнал нечто интересное, когда усталый ди Ландау развалился на моей кровати поверх покрывала, выгнав меня на стул. Хорошо хоть ботинки снял, поросёнок.
  -А мне тут Клара сказала, что ничего не украли... - бросил первый интригующий факт мой напарник, поблёскивая на меня ярко-синими глазами из-под светлых ресниц.
  Клара, надо понимать, это сеньора Аффилата, а ничего не украли - это отзыв аналитиков на запрос из криминального отдела? Интересно, что он такое сделал, чтобы девушка так просто разболтала ему тайну следствия? Впрочем, знать даже этого не хочу и, надеюсь, милая сеньорина Лючи тоже никогда этого не узнает.
  -Тогда почему начато расследование? - хмуро спросил я, созерцая слишком довольного собой мага.
  -А как им ещё реагировать на то, что отдел разгромлен, а два сотрудника Министерства пострадали, - морщась, пожал плечами мой напарник. - Интереснее другое. Вещь пропала, но аналитики настаивают, что ничего не украдено. О чём это может говорить?
  Я молча смотрел на него. Я не собирался играть с ним в игру угадайку и ждал, пока маг выдаст мне всё, что припрятал в рукаве.
  Ди Ландау понял, что я немного не в духе, поэтому не стал тянуть паузу слишком долго. Он вздохнул и выложил:
  -В общем, такое бывает, когда вещь взяли и просто переложили. Она всё ещё в хранилище с уликами, в том помещении, где и должна храниться. Штучку не нашли, но она где-то там валяется. То ли вор её выронил, то ли припрятал. Если действительно припрятал в отделе, значит, он был уверен, что заберёт её позже, что у него будет доступ к нужному месту. А это всё означает, - небывало оживился он, как хищник, учуявший запах крови, чуть ли не облизываясь. - Если мы найдём ту хреновину быстрее, чем вор вернётся, то можно будет устроить засаду и выследить говнюка!
  -Знать бы ещё что искать, - нахмурился я.
  -А вот этим займёшься ты! - наставил на меня тонкий длинный палец маг. - Ты же в друзьях у старикана Бастиана ходишь, загляни в Архив. Ты должен разыскать то дело, к которому относится данная штуковина. Там будет перечень улик с описанием. Просто найди этот список, дальше я уже сам разберусь, - и его глаза недобро блеснули, обещая злосчастному вору все, что мой напарник сможет выдумать. А фантазия у молодого эксперта была не только развитая, но и весьма специфическая (вспомните ворованное полено).
  Искать нужное дело в Архиве, не зная грифа и номера, можно было хоть до посинения, но мой напарник каким-то чудом запомнил необходимые цифры. Он накарябал их на блокнотном листе и вырвал страничку из своей записной книжки.
  -На счёт двух последних знаков я могу и наврать, - задумчиво сказал он, подчёркивая их карандашом. - Но ты посмотри всё, что найдёшь. Учти, это дело чести!
  Я еле удержался от тяжкого вздоха. Оскорблённое достоинство мага рычало и завывало, требуя отмщения. А заниматься этим, стало быть, должны все вокруг. Я мог бы отказаться от участия в этом сомнительном предприятии, но оставить деятельного юношу без присмотра означало, что неприятности не просто будут, они будут в таком объёме, что вряд ли Министерство устроит на своём фундаменте. За долгие службы я очень привык к этому зданию и менять ничего не собирался.
  У меня был ещё один вопрос, который я не переминул задать:
  -Вы точно уверены, что у вора есть доступ в Министерство? Этот факт ведь здорово сокращает список подозреваемых.
  -Ну не так уж сильно здорово, - поморщился ди Ландау. - Но как минимум того мужика, что ушёл со службы, а так же Верде не надо списывать со счетов. Даже если это не они лично тырили, то могли пустить бандитов в здание. Ты ж помнишь экспертное заключение, что защитные амулеты не ломали. Выходит, кто-то их провёл внутрь или добыл им ключи.
  И тут я понял всю мудрость матроны Маргариты. Похоже, она подозревала, что кто-то в Министерстве замешан в этом деле (довольно много указывало именно на это), поэтому не собиралась поднимать большой шум, чтобы преступник не затаился окончательно. Она понимала, что беспокойный ди Ландау не отступится. Был шанс, что мальчишка найдёт предателя и выгонит его из тени. Я не сомневался, что тут-то преступника будет ждать ловушка, организованная вышестоящими лицами. Они были оскорблены не меньше молодого мага. Кому приятно знать, что среди них затесалась крыса.
  А если у моего подопечного ничего не получится или он проиграет, всегда можно будет отделаться малой кровью: свесить всех собак на проштрафившегося юношу. Даже если не выгонять, так хотя бы в должности понизить.
  Полагаю, ди Ландау если это не понимал, так хотя бы догадывался, чем рискует, не только своей честью, но и статусом, и денежными вознаграждениями. Я за ним заметил, что он терпеть не может проигрывать. Значит, он будет искать до последнего.
  Мысль о деньгах, напомнила мне кое о чём.
  -Кстати, вы уверены, что у вас на всё хватит сил? Вы и так слишком много работаете, - пряча бумажку с номерами дел в карман, спросил я. - У вас какие-то затруднения с деньгами?
  Ди Ландау вскинул на меня удивлённые синие глаза, заморгал, пытаясь перестроиться с мыслей о преступниках на другие, а потом расплылся в улыбке:
  -Не-ее, у меня не затруднения, мне просто здоровые траты предстоят.
  -Если я могу вам помочь, то я готов отдать всё, что у меня есть, - осторожно предложил я.
  Маг смотрел на меня несколько мгновений и громко расхохотался. Я ждал, пока он отсмеётся, вытирая выступившие слёзы.
  -Фил, я с тебя просто не могу, - выдохнул он и снова зашёлся диким смехом. - Не, я конечно, благодарен. Но сколько у тебя там? Пятьдесят солей? Сто? Фил, мне надо сорок тысяч к следующей весне.
  Мне чуть плохо не стало. Сорок тысяч! Невероятно, необыкновенно, ужасно огромная сумма!!! Это же цена хорошего дома в столице, в приличном районе, быть может даже с садиком! Это был годовой доход господина Евгения только к самому концу жизни, включая его заработную плату в Министерстве, премии, личные заработки, доход от ценных бумаг и долевого участия в отдельных коммерческих предприятиях. И это были не те деньги, которые может заработать юноша, чья карьера ещё только началась, просто усердно и много работая.
  Надеюсь, его не потянет на какую-либо криминальную деятельность, ведь склонности-то есть... Он азартен, как всякий маг, быть может, соблазнится на игры с высокими ставками. Этого ещё только не хватало!
  -Могу ли я поинтересоваться - зачем? - спросил я, на всякий случай готовясь к самому худшему.
  -Ну, дык, Лючи же через два года сюда приедет в Университет поступать, не жить ей в общежитии, как тебе или мне. Она же девочка и привыкла к домашней обстановке! - назидательно поднял палец молодой маг и заявил: - Надо, чтобы всё было как надо!
  Явных признаков вранья я не наблюдал, ди Ландау смотрел мне прямо в глаза и явно верил в то, что говорил. Самое главное, что он был твёрдо уверен, что всё удастся, значит, у него уже был какой-то план. Я решил, что на сегодня достаточно, но на будущее себе пометил: разузнать, что задумал мой напарник. Ведь если он решил ограбить банк, то это плохо скажется не только на нём, но и на мне, и на всём Министерстве...
  На этой ноте мы с ним распрощались, пожелав друг другу спокойной ночи.
  
  
  28
  Всё-таки бытиё старожилом Министерства имеет свои несомненные плюсы. Никто даже мне и вопроса не задал, зачем я пришёл в Архив и почему роюсь в делах приличной давности, благо помощь мне не требовалась, я разбирался в разделах лучше любого другого клерка. Даже справку или визу не спросили. Ди Ландау знал, кого посылать. Ни у кого и мысли не было, что я использую своё служебное положение в личных целях. Во-первых, гомункулусы такого не делают вообще никогда, потому что у нас категория "личное" отсутствует как факт. Во-вторых, я всегда могу всё свалить на моего напарника. По-хорошему, в нашей группе главный - он, так что это он, именно он, а не матрона Маргарита, несёт ответственность за все мои действия и поступки. Очень удобно. Хотя, похоже, мой подопечный ещё этого не осознал. Я не собирался допускать ошибки, чтобы он понял это слишком рано. Мы до сих пор ещё не притёрлись и не привыкли друг к другу.
  Даже если моя вина будет признана (всё-таки юридически я человек со своей свободной волей), мне мало что могут сделать. Понизить меня в должности - только что в уборщики или лифтёры, но кто тогда будет присматривать за беспокойным магом? Лишить денежного вознаграждения? Так у меня его нет в принципе, не считая некоторых отчислений на всякий случай, которые находятся в Министерстве на особом счету. Эти деньги могут понадобиться, если со мной случится что-нибудь серьёзное, всё-таки я - живое существо и имею право просить помощи. Этакая страховка на всякий случай. Из всех наказаний для меня самое страшное - это развоплощение, но это не та кара для такого проступка.
  Так что я пролистывал папки, сверяясь с листочком ди Ландау. В архивных делах и правда указывались номера, присвоенные уликам. Я сразу открывал на нужной странице и пробегал глазами аккуратный текст.
  Четвёртая папка оказалась той самой. Дело было об убийстве на политической почве. Группа асассинов из Агарского Магистрата покушались на тогдашнего военного министра, который задал на границах им хорошую трёпку. Его пытались устранить, чтобы ослабить нашу оборону, но судя по знакомому имени, частенько мелькающему в газетах, министр всё ещё продолжал благополучно жить и весьма успешно действовать.
  Среди длинного списка я нашёл номер 467 и прочитал: "Рамка из тёмного металла прямоугольной формы, предположительно орихалковый сплав с железом в равных долях. Узор в старо-агарском стиле, символическое значение: обращение к водному духу (демону). Гравировка надписи такая-то." К сожалению, изображения не приводилось, только были указаны размеры рамки. Вещь была небольшая с ладонь сеньорины Лючи. Взрослый мужчина мог, в общем-то, спрятать эту штуку если не в кулаке, так в кармане или рукаве точно. По старо-агарски я понимал с пятого на десятое, слово "вода" я распознал, но на этом делом кончилось. Я надеялся, что мой напарник разберётся. Я аккуратно переписал фразу на листочек, закрыл папку и поставил её на место.
  Никто не потревожил меня, пока я занимался своими делами. Я подумал и решил заглянуть к патрону Бастиану, уточнить пришли ли бумаги, заказанные в архивах храма. Заодно создать себе пусть слабое, но алиби. Мне не очень хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, что я способен на подобные злоупотребления своим положением. Да, матрона Маргарита косвенно всё разрешила, а ди Ландау меня заставил, но никто не сможет сказать, что моей вины в этом маленьком должностном преступлении не было совсем.
  Патрон Бастиан был очень сильно занят с новыми сотрудниками. Молодые клерки насажали ошибок, а начальнику пришлось за них отдуваться. Об этом мне сообщил один из старых знакомых, тех самых, кого обычно кличут "книжными червями".
  Я понял, что моему старинному начальнику сейчас не до моих проблем с уникальным напарником, поэтому ещё попроведал из вежливости пару человек и был таков.
  Во время моего отсутствия в экспертном отделе ди Ландау активно притворялся, что работает. На самом деле, обложившись бумагами со всех сторон, он с увлечением чертил какую-то запутанную схему. Даже моё появление его не потревожило. Пришлось его самолично оторвать и намекнуть, что матрона Маргарита внимательно присматривается к его столу.
  Ди Ландау воровато оглянулся, узрел начальницу, которая в этот момент действительно смотрела в нашу сторону, вздохнул и спрятал свои почеркушки в ящик.
  Бумагу с описанием улики я не собирался отдавать ему до вечера. Не хватало ещё, чтобы из-за своих мстительных заморочек, он перестанет справляться с работой. Маг на отказ надулся, но на конфликт не пошёл. Поэтому мы до самого вечера писали экспертные заключения. В смысле, писал - он, а стимулировал его на написание - я, подкладывая всё новые и новые документы.
  Вечером ди Ландау опять вознамерился было оккупировать мою кровать, но я нанёс превентивный удар и сам явился к нему в комнату с долгожданной магом бумажкой.
  -"Водного владыки леденящий взор", - заглянув в один из своих многочисленных словарей, сказал маг. - Ну, или "Жидкий глаз холодной смерти", но это звучит как-то стрёмно. Первый вариант удачнее.
  Я с ним согласился. Жидкий глаз... ужас-то какой!
  Теперь, когда мы выяснили, что искать, оставалось придумать, как именно это найти. Мой напарник уже всё придумал и гордо продемонстрировал мне чертёж.
  -Во! Я назвал это "Миниатюрный паровой черкер" [От ит. "cercare" (черкаре) - искать]. Буквально, это коробочка на колёсах с движителем. Сверху я поставлю амулет, который будет реагировать на орихалк. Если где-то в ихнем отделе его будет больше, чем надо, цвет амулета изменится на зелёный. А если ещё и найдётся подходящая по массе и по соотношению металлов штука, так вообще станет красным. Вот тут я воткну управляющее заклятье, чтобы черкер объехал весь отдел за ночь и нашёл ту хреновину!..
  Юноша не слишком-то заморачивался и изобретал что-то новое. Он взял за основу мой "Зимний Огонь" и слегка её доработал. Ему теперь не надо было подгонять всё под определённую форму, единственное условие было - миниатюрность.
  Он даже продумал всё с ёмкостью бака и топливом. По хорошему, такого маленького объёма воды хватило бы на полчаса, ведь суть парового двигателя - активное испарение. Для того, чтобы решить проблему наполнения бака инженерными средствами, не прибегая к магии, понадобилось бы увеличить конструкцию за счёт увеличения ёмкости, что влекло за собой множество проблем. Хитрый маг вместо этого заложил в конструкцию элегантное заклинание накопления всего испарённого, а так же сбора воды из окружающей среды. То есть движитель работал, выпуская пар, а заклинание аккуратненько собирало всё обратно и возвращало обратно в бак.
  -Ну, там, конечно, будут потери... - признался маг. - Где-то до одной сотой, иначе из-за повышенного давления всё взорвётся нафиг, придётся сбрасывать излишки.
  Которые опять-таки могут быть уловлены заклинанием...
  Если не заострять внимание на подробностях, этот невыносимый волшебник только что изобрёл вечный двигатель.
  Вопросы с топливом он решил не менее элегантно. В такую маленькую конструкцию вмещалась совсем крошечная свечка вроде тех, что закрепляют на деньрожденных тортах и пирогах. Понятное дело, что такая капелька воска вряд ли смогла заставить воду закипеть. А если бы и заставила, то лишь на короткий срок. Вместо того, чтобы накладывать заклинание на саму свечку, ди Ландау планировал зачаровать гильзу, в которую помещалась свеча. В медь закладывался этакий заряд Силы, которая подпитывала пламя, сгорая вместе с воском, но своим присутствием уменьшая его расход в разы.
  -А оно не будет фонить магией? Ведь сигнальные амулеты в здании могут сработать и поднять тревогу, - заметил я.
  Ди Ландау задумчиво подёргал себя за чубчик:
  -Это ты правильно заметил... Тогда ещё сверху сделаю щит... только надо подумать, рассеивающий или заграждающий...
  Я смотрел на предъявленный мне чертёж и понимал, если мой напарник действительно сделает эту вещь, надо будет прийти к матроне Маргарите и настаивать на том, чтобы ди Ландау отправили аттестоваться на магистра (без разницы чего - магии, инженерии, механики, физики или химии!). Во-первых, и мальчику будет полезно повысить свой статус, во-вторых, и матроне будет приятно, потому что её отдел получит новый уровень престижа. Не только могущество начальника играет роль, но ещё очень важны те, кто на него работает. Владыка слабаков никогда не будет иметь такого уважения, как повелитель сильных духом и телом.
  А ещё, кажется, кто-то хотел денег... Ди Ландау был сам виноват, что вечно притаскивал научные дайджесты, которые я просматривал следом за ним. Естественнонаучные дисциплины не были моим коньком, но кое-что я из этих книг подчерпнул.
  -Вам надо запатентовать это, - сказал я. - Причём как можно быстрее. Патентуйте всё, заклинания, рабочий принцип, общую конструкцию.
  -Да ладно тебе, - маг даже смутился. - Можно подумать, никто другой до такой фигни не додумался.
  -Просто сделайте это! - иногда для изобретателей самое важное - получить стимулирующий пинок. Слабое место моего напарника - две рыжеволосые женщины, молодая и постарше. Именно по этому месту я и нанёс удар: - Иначе я пожалуюсь вашей матери, что вы растрачиваете свои таланты, силы и молодость попусту.
  -Ну, знаешь ли!!! - вскипел мой напарник. - Ты вообще что себе позволяешь?!
  Он возмущённо уставился на меня, я упрямо уставился на него. Глаза в глаза.
  Со стороны, видимо, мы смотрелись как пара баранов, упёршиеся друг в друга рогами. Наивный юноша искренне собирался переиграть меня в гляделки. Откуда ему было знать, что я в своё время побеждал даже упрямого господина Евгения.
  Ди Ландау пылал праведным гневом, я был само спокойствие. Мне даже не приходилось прилагать для этого дополнительных усилий, это моё нормальное состояние. Наконец маг сердито отвёл взгляд, после долгого дня работы у него было недостаточно силёнок, чтобы со мной тягаться. Что ж, обиженный волшебник будет работать намного лучше и эффективнее. Я очень надеялся, что его обида преобразуется в творческую деятельность, а не в попытки отомстить мне. Всё-таки бандиты, пришедшие за уликой, нанесли ему больший урон по самолюбию, чем я.
  -Ладно, я это сделаю, - пробурчал мой напарник. - Но сначала я разберусь с этими уродами... Всех порву!
  Отличный настрой! Так держать, сеньор ди Ландау.
  Я одобрительно покивал и оставил его одного. Похоже, последующие несколько дней будут весьма активными...
  
  29
  Насколько я понял, той ночью ди Ландау не спал и Ромио не давал. Совсем. Бедный обладатель мастерской уже не знал, как выставить увлечённого наглеца из своей берлоги. В том-то и проблема общения всех обычных людей и магов. Отягощённые Силой и заклинанием засветить могут. Даже если не со зла, просто рефлекс у них такой. К тому же не так уж много магов может на ходу рассчитать необходимый уровень энергии, поэтому и заканчивается обычно всё весьма печально.
  Насколько я понял, Ромио тоже был магом, но большой Силы не имел, ведь его уделом были теория и артефакторика, а так же отдельные виды манипуляций, исключительно инструментальных. Именно поэтому в его берлоге было так много справочной литературы, стационарных пентаграмм и различных штуковин для любых случаев, которые только могли понадобиться магу-изобретателю. Так что он разумно не стал лезть в драку с перевозбуждённым ди Ландау, которого обуяла страсть к магической механике.
  К своему сожалению, разбудить меня Ромио не додумался. Что поделать, если надо было бы вытащить Багратиона за шкирку, я бы вытащил. У меня уже были такие случаи (например, когда господин Евгений чем-то слишком увлекался), и что предпринимать я знал. Впрочем, что ни делается, всё к лучшему. Стоит поблагодарить Короля-Дракона за то, что я хотя бы выспался.
  Мой напарник с утра вид имел довольно-таки пришибленный, как будто в него прицельно пальнули молнией (хотя, кто знает, что Ромио использовал для вытуривания беспокойного соседа... в мастерской было столько загадочных штук, быть может, какая-нибудь из них и могла создавать электрические разряды). Волосы юноши стояли дыбом, глаза нездорово блестели, костюм был изрядно помят и испачкан в масле и ещё каких-то тёмных жидкостях (кофе?), оставивших на белой сорочке неприятно выглядящие пятна. В общем, маг не ложился и выглядел скверно.
  Утреннее омовение немного привело его в порядок, но молодому эксперту требовалось часов десять непрерывного сна, а не ведро ледяной воды.
  Зато мне гордо продемонстрировали коробочку на колёсах:
  -Во, - сказал маг. - Я сделал! Сегодня испытаем!
  Коробочка была самая обыкновенная, сколоченная из деревянных планочек медными (!) гвоздиками. Запасы несчастного Ромио подверглись разграблению. На каждый гвоздик было навешено по заклинанию. Насколько я понял утреннее бормотание моего подопечного, он насовал туда всего столько, сколько вообще мини-машинка ему позволила. Как нельзя налить в чашку воды выше краёв (мы не рассматриваем кусок льда!), так и нельзя заложить в вещь больше Силы, чем она способна выдержать, плюс не конфликтовать с другими заколдованными частями. Маг умудрился запихнуть в несколько грамм металла ровно столько магии, сколько хотел изначально.
  До службы он дошёл пусть медленно, но сам и начал накачиваться кофе. У меня создалось впечатление, что на ногах его держат только сила воли и жажда мести.
  В курилке его порадовала новость, что вернулся сеньор Верде из больницы. У пожилого мужчины выздоровление произошло не так быстро. Оказалось, что вещество, которым пытались усыпить моего напарника, дало ему осложнение на сердце, и дежурному пришлось задержаться в палате. Теперь хотя бы один подозреваемый был в прямом доступе. На перерыве хитрый ди Ландау под видом заботы и солидарности к попавшему в беду дежурному сходил в соседний отдел и протащил туда своё изобретение самым беспардонным образом - в кармане. Пока я здоровался с сеньором Верде, маг сунул свою коробочку за кресло и ногой подпихнул её подальше, пока никто не заметил.
  Дежурный уверял, что чувствует себя хорошо и вообще вёл себя весьма открыто. На преступника он совсем не походил, но это ни о чём не говорило. С магами надо держать ухо востро. Бывает так, что люди, сами того не подозревая, выполняют чью-то навязанную им волю. Быть может, и этот служащий стал пешкой в чьих-то нечистоплотных руках.
  На моё предположение о его непричастности, ди Ландау отмахнулся:
  -Разберёмся, покажет свою преступную сущность - зашибу. Нет, так ещё и за него отомстим.
  Мы принялись ждать.
  Маг изводился, но заставлял себя работать. Из-за усталости и волнения за своё деревянно-кубическое детище (а вдруг кто-то найдёт и сломает?!) он не мог нормально заполнять отчётность, мне пришлось два раза просить его переписать бумаги. Ошибки были глупые, но позволить себе мы их не могли. Матрона Маргарита коршуном наблюдала за нами сверху из своего "гнезда".
  Я думал, что и эту ночь ди Ландау от волнения спать не будет, но он заснул, как младенец, стоило ему добраться до своей каморки в дормитории.
  Поздним вечером пришёл Ромио, он держал в руках какие-то чертежи, подозрительно напоминающие почеркушки мага, и очень жаждал пообщаться с моим подопечным. Разбудить ди Ландау было невозможно. Он открыл глаза, осоловело оглядел нас и, сказав:
  -Всех прощаю! - откололся спать обратно.
  Мне пришлось извиняться перед изобретателем за своего напарника. Ромио вздыхал, но не настаивал. Он обещал прийти завтра в то же время. Я заверил его, что завтра маг будет в лучшей форме.
  Я оказался прав. Выспавшийся юноша был бодр, весел и рвался на работу. Я едва за ним поспевал по виа Гранда, потому что маг нёсся со скоростью новейшего курьерского поезда. Ему не терпелось проверить своё изобретение.
  Как машинка сама нашла стол моего напарника, я не знал (не иначе - по запаху или остаточной магической ауре), но коробочка стояла под стулом мага. И закреплённый на её крышке амулет был ярко-красного цвета...
  -Ах-ха! - воскликнул Багратион, тыкая свой самоходик мне под нос. - Видал?! Видал?!
  На наше счастье в отделе были только мы вдвоём - самые ранние пташки.
  -И что вы будете делать теперь? - осторожно спросил я.
  -Дождёмся матроны, - попытка успокоиться моего напарника увенчалась успехом. - Пусть начальники беседуют с начальниками. Эта штука там и я её найду!
  Рабочие заботы не отличались от прочих дней, половина дня прошла довольно спокойно, а потом ди Ландау пошёл в стеклянный кабинет. Я последовал за ним.
  Матрона Маргарита выслушала выкладки мага на счёт наличия украденной вещи в соседнем отделе, осмотрела амулет, который молодой эксперт предусмотрительно отцепил с крышки своей коробки на колёсах, и пообещала, что сегодня же мы все вместе сходим к патрону Ливио и постараемся восстановить справедливость хотя бы частично.
  Как она сказала, через служебную почту было уговорено о встрече и соседи ждали нас после окончания рабочего дня, чтобы не будоражить коллег. Судя по скорости урегулирования дел, матрона Маргарита сама очень сильно хотела разобраться в произошедшем. Всё-таки она была святой женщиной (какая нормальная дама будет сидеть на службе допоздна?) и немного мамочкой для всех своих подчинённых (кто же ещё согласится решать подобные вопросы восстановления чести?).
  -Но за это, чуть позже ты мне тоже кое-что сделаешь, - пообещала начальница, поправляя очки.
  Ди Ландау яростно закивал. Ему, в общем-то, было всё равно, чем расплачиваться за эти услуги, ведь конкретно это его расследование вышло за рамки рабочих. Я бы на его месте не соглашался так легко, кто знает, что задумала матрона. Впрочем, вряд ли бы она стала просить о чём-то совершенно непотребном. Владелица моего ключа была дамой достойной во всех отношениях.
  Через несколько часов солнце покинуло небосвод, коридоры и офисы Министерства опустели. Мы все втроём собрались и направились в чужую вотчину.
  Патрон Ливио, мужчина с густой тёмной шевелюрой и пронзительным взглядом чёрных глаз, действительно ждал нас. Поджав тонкие губы, он выслушал сначала матрону, потом молодого эксперта. Про шпиона на колёсах наш отдел умолчал, ни матроне, ни эксперту не хотелось ссориться с соседом из-за самоуправства одного беспокойного юноши. Ему сказали, что амулет мага настроен на соединение вещества и магии. То есть, среагирует на сплав орихалка и эманации воды.
  -Ну, попробуйте, - сделав шаг в сторону, как будто давая доступ в свой отдел, предложил патрон.
  Он хмурился, но препятствовать энергичному магу не спешил.
  Ди Ландау вышел на середину комнаты, сложил ладони лодочкой, в которой покоился его амулет. Юноша закрыл глаза, сосредоточился и прямым ходом направился куда-то в угол. Начальники пристально наблюдали за ним, я не сомневался, что оба старших мага следят за тем, что именно колдует мой неугомонный напарник. Сам я заклинаний не видел, поэтому просто стоял и ждал.
  Молодой человек остановился у одного из столов.
  -Здесь! - и указал на один из ящиков, который запирался на замок.
  С недовольным ворчанием (это всё-таки унизительно для начальника лазить по чужим столам!) патрон Ливио проявил свою единоличную власть в отделе, открыл сейф и подобрал из связки ключей подходящий.
  Все заглянули внутрь. Даже я вытянул шею.
  -Итак, - первой нарушила молчание матрона Маргарита. - Пропажу мы нашли. Осталось найти исполнителя.
  -Не хозяин стола так точно, Феликс ушёл в отставку и с тех пор здесь не появлялся. А у той троицы по ключу на сердце, - скрипнул зубами патрон Ливио. - Начнём их допрашивать - получим три трупа. Ребята из храма до сих пор расплетают это заклинание. Надо навесить на рамку "манок", а потом проследить, кто вынесет её из здания.
  -Не надо! - внезапно сказал ди Ландау.
  Патрон и матрона хмуро и удивлённо уставились на него.
  -В смысле, "манок" не надо, его даже новичок учует, тут же магов - полный дом! И он в энергетический контур рамки не впишется. Давайте капнем на неё вот этим! - и продемонстрировал маленький флакончик.
  -Это что? - подозрительно спросил начальник.
  -Вытяжка из ротана с серебром, - тут же доложил мой напарник. - Не пахнет, бесцветно и не стирается. Если не знать, что она есть, никто никогда без нужного амулета её не найдёт!
  -Я не буду спрашивать, откуда это у тебя, - многообещающим тоном сказала матрона Маргарита, глядя на него поверх очков, и молодой маг понурился. - Но идея неплохая. В крайнем случае у нас ещё останется твой амулет.
  Патрон кивнул:
  -Тогда проследим не только кто понесёт, но и куда. Я лично прослежу за этим ящиком.
  Он повернулся к ди Ландау:
  -Учти, если за месяц ничего не изменится, я прекращу наблюдение и верну улику в хранилище. Там она точно будет в безопасности и вне доступа всяких воров, пусть даже и профессиональных.
  Маг понятливо кивнул.
  -Спасибо, Ливио, - ласково сказала матрона Маргарита. - Ты очень нам помог.
  -Ещё пока нет, - хмуро сказал начальник соседнего отдела. - Будете благодарить, если мы закроем это дело.
  -Не "если", а "когда", - едва слышно буркнул ди Ландау, но старшие маги сделали вид, что его не услышали.
  
  
  30
  Срок ожидания, установленный патроном Ливио, вышел едва только миновали первые несколько дней, как нас выдернули из экспертного отдела прямо в середине дня.
  До этого ди Ландау на месте не сидел. Он вызнал всё, что мог о Феликсе, ушедшем от патрона Ливио. Но, похоже, эта зацепка вела в тупик: служащий уехал на восток, в родной город почти сразу после увольнения и, судя по словам его бывших коллег, был этим очень доволен.
  Патрон Бастиан присылал мне уведомление о том, что бумаги из храма пришли, но у меня не было времени забрать их и ознакомиться с подробным делом на моего подопечного, потому что матрона Маргарита, явно наказывая молодого эксперта за самоуправство, завалила нас работой по самую макушку. Ди Ландау не всегда успевал сбегать на перекур, не говоря уже о полноценных обедах.
  Суровая начальница применила к непослушному юноше самые что ни на есть армейские меры: чтобы он пахал до седьмого пота и на прочие художества у него сил не оставалось.
  Подобная занятость не способствовала близкому общению ди Ландау и синьоры Аффилаты, на что девушка заметно обижалась, бросая на предателя сердитые взгляды.
  Мне пришлось напомнить магу, что поддерживать уже установленные отношения с дамой необходимо и регламентируется правилами вежливости. Ди Ландау закатил глаза, но всё-таки прислал девушке извинительную записку и цветы.
  Ромио сумел отловить моего напарника в один из вечеров, когда у того не было ни сил, ни возможности сопротивляться, и выспросил всё о новой поделке, которая так сильно заинтересовала изобретателя. Ромио получил разрешение делать с чертежами, всё, что ему будет угодно. Я был недоволен поворотом дела (даже пришлось хмуриться, чтобы мой подопечный начал относиться к этому серьёзней), но ди Ландау отмахнулся, мол, надо будет, я ещё чего-нибудь придумаю.
  Заниматься патентами у него тоже не было сил.
  В таком напряжённом графике были и свои плюсы. Плановый поход к доктору стал чуть ли не праздничным днём, а по вечерам молодой человек валился с ног и почти тут же засыпал.
  Своеобразное наказание работой длилось целую неделю, когда курьер от патрона Ливио сорвал нас с места из столовой.
  Ди Ландау только что развернул салфетку и потянулся за вилкой, как его просили срочно подойти в соседний отдел. У мага стал такой тоскливый вид, которого не было даже в больнице. Он со вздохом схватил со стола горбушку и, завернув её в салфетку, сунул в карман. Большего он себе позволить не мог.
  -Значит так, - хмуро сказал патрон Ливио. - Ящик вскрыли десять минут назад и вытащили сам знаешь что. Кто это сделал - непонятно, в перерыве в комнате никого не осталось. Доставай свой амулет и показывай, куда потащили, потому что в здании этой вещи уже нет. Я предупредил Джакомо и его карабиньеров, так что полицейский патруль ждёт тебя внизу. Учти, упустишь - шкуру сниму, и даже Рита не вмешается.
  Ди Ландау не стал артачиться, кивнул и тут же направился вниз. Я последовал за ним.
  Хорошо быть магом, ты сам себе и навигатор, и ходячее оружие и, зачастую, аптечка. Я знал, что со своими ножами мой напарник не расстаётся даже ночью. Так что он был полностью вооружён и очень опасен, чего нельзя было сказать обо мне.
  Впрочем, моя функция - не участвовать в схватке, если до неё дойдёт дело. Я должен прикрыть беспокойного мага. Если понадобится - то и собой.
  Ди Ландау хмурился, перебирал пальцами цепочку с амулетом и о чём-то напряжённо раздумывал. По-хорошему, время уходило безвозвратно. Ведь тот, кто вытащил "Жидкий глаз" из ящика стола мог уже десять раз передать с рук на руки его кому-то другому. По традиции обед и отдых сотрудников продолжался полтора часа. За это время можно было не только перекусить и почитать газеты, но и обойти половину старого города, и то, если не слишком-то спешить. Предателя могли встретить прямо у порога, в той же самой табачной лавке напротив Министерства, куда постоянно заглядывали служащие. Передать небольшой пакетик в людном месте - что может быть проще?
  Едва мы вышли на виа Гранда, как к нам присоединились шестеро полицейских. Они не были в униформе и шли чуть поодаль, эдакие обычные прохожие в зимних шляпах и тёплых плащах. Хитрые патроны Ливио и Джакомо не хотели вспугнуть свою добычу. Я бы не догадался, кто эти люди, не встречай я некоторых из них в полицейском управлении, когда работал курьером у патрона Бастиана и доставлял туда бумаги.
  Мы продвигались быстрым шагом, просачиваясь через дневную сутолоку.
  К моему удивлению, дорога была знакома слишком хорошо. Ненавистный моему напарнику путь вёл к зданию больницы. Бронзовые драконы с недоумением взирали на нашу группу. Молодой эксперт первым как ни в чём ни бывало открыл тяжёлую дверь и с самым недовольным выражением лица зашагал по коридору.
  Вахтёр на конторке узнал моего напарника, кивнул мне и сделал вид, что ничего не замечает. Даже не спросил, назначено ли нам, всё равно это вряд ли остановило бы ди Ландау. Невоспитанный маг на обилие врачей и лечебных препаратов реагировал немотивированным и внезапным ухудшением характера, что бедный служащий успел выяснить на своей шкуре. Впрочем, тогда я ещё вовремя подоспел, молодой эксперт ещё не успел перейти от слов к делу, ничего не сломал и никого не побил... Стоило нам отойти подальше по коридору, как вахтёр склонился над конторской книгой и аккуратно вывел имена посетителей и время. Нас он знал очень хорошо.
  Ещё более удивительным был выбор этажа и кабинета. Перед моими глазами тускло блеснула знакомая табличка "Маэстро Бьянко А.В., терапевт".
  Я без стука вошёл первым, за мной проскользнул маг, поигрывая в руках чем-то переливчато-белым с ощутимым запахом магии, а вслед за ним - двое полицейских. Четверо остались снаружи.
  Доктор сидел за столом, сжимая в руках металлическую рамку, которая не так давно лежала в отделе патрона Ливио. Я отметил, что врач совершенно не отдохнул за выходные и праздники. Он сильно похудел и осунулся. Для мага (а маэстро был дипломированным целителем) это были косвенные признаки ощутимых неприятностей, причём не только для него самого. Его взгляд, устремлённый на рамку из орихалка был тёмен и тяжёл. Видеть доктора таким было слишком непривычно. Добродушный терапевт всегда сиял как солнце, а тут вдруг померк и потух.
  Маэстро поднял на нас свои прозрачные голубые глаза, оглядел всю делегацию, заметил амулет в руках у ди Ландау, распознал структуру заклинания с одного взгляда (вот что значит профессионал!) и слабо улыбнулся:
  -Какое счастье, вы всё-таки пришли... Не могли бы вы?.. - он не закончил фразу, но слишком явным жестом протянул руки к застывшим у двери полицейским.
  Им не понадобилось повторять дважды. Стандартные Оковы легли тяжёлыми медными браслетами на его запястья. Я ещё ни разу не видел, как преступник радуется тому, что его заковывают в наручники. Маэстро просиял, как будто у него с сердца упал тяжёлый камень, пусть один из многих, из-за которых целитель выглядел жалко и бледно, но ему заметно полегчало.
  Мой подопечный посмотрел на доктора, развеял заклинание, скрипнул зубами и спросил:
  -Доктор, какого хера?
  -Позвольте объяснить, - попросил маэстро.
  -Объяснять будете в участке, - хмуро сказал глава полицейского наряда, забирая у него улику.
  Маэстро заволновался, но, похоже, скандалить он совершенно не умел:
  -Простите, но это очень важно... Если я не принесу эту вещь вечером по одному адресу, моих жену и сына убьют. Я не могу идти в участок, за мной следят.
  -Оковы блокируют внешнее магическое влияние, - напомнил второй полицейский.
  -А чтобы вас не потеряли физически, сделаем "куклу", - усмехнулся мой напарник.
  Из салфеток и ваты, стандартного наполнения врачебного шкафчика, он быстренько скрутил нечто напоминающее медузу с головой - туго набитым шариком. Края салфеток свисали как щупальца. Без церемоний ди Ландау снял шейный платок доктора, всё ещё хранящий его запах и эманации Силы, и обмотал своё творение.
  -Сиди тут, - приказал он "кукле" и отнёс её за ширму.
  Выходили полицейские с преступником из больницы через чёрный ход, куда подогнали крытую повозку. Двое остались осматривать и сторожить кабинет, как место преступления.
  -Вы можете идти, - сказал нам старший. - Если понадобитесь, с вами свяжутся.
  Карабиньеры укатили, а ди Ландау скорчил им вслед рожу и выставил неприличную фигуру из трёх пальцев. Он явно злился, что его так бортанули. Ведь именно он нашёл пропажу и привёл к преступнику. Судя по его злому взгляду второй вещью, вызвавшей его недовольство, было то, что ему не дали побить зачинщика преступления. С одной стороны тот не оказал никакого сопротивления, а с другой - рука на замученного маэстро Бьянко не поднималась. Мне стал понятен его странный вид: доктор сильно переживал за своих родных. Угроза жизни любимых людей - это всё-таки не шутки.
  Тут я вспомнил одну вещь:
  -А кто всё-таки принёс рамку в больницу? - спросил я у напарника.
  Тот сердито дёрнул плечом:
  -Да Верде, кто ещё! Он тоже сюда ходит на осмотры, возраст всё-таки. И поди тоже попал к этому мудаку. На него что-нибудь из заклинаний подчинения наложили, вот он и вляпался во всё это. Можешь в журнале на вахте посмотреть, кто сюда из Министерства заходил за последние два часа. Ставлю сто солей, что я не ошибся.
  Я не стал поддерживать ставку, теперь расследование по этому делу официально нас не касалось. Оно перешло полностью в веденье полиции и криминального отдела Министерства Религии и Магии. Мы теперь могли быть в лучшем случае вызваны в суд как свидетели.
  Впрочем, я сомневался, что это дело решат обнародовать или осветить в прессе. Скорее всего суд будет проходить за закрытыми дверями.
  Ди Ландау вытащил из пачки сигарету и задымил. Всем своим видом он выражал недовольство, как будто только что выдержал врачебный осмотр в особо унизительной форме.
  -Прям хоть иди и напивайся, - обиженно сказал он мне, выкидывая в урну помятый бычок, скуренный чуть ли не до пальцев.
  -Нам стоит вернуться, нас ждёт работа, - напомнил ему я.
  Молодой маг сопоставил свои желания и своими возможностями. Вспомнил о суровой матроне Маргарите и, буркнув:
  -Ты - проклятый зануда, - зашагал обратно в офис.
  Я молча последовал за ним, мысленно перебирая все подробности происходившего с нами за последние две недели. Маэстро Бьянко заметно сдал ещё до праздников, я хорошо помнил его измученный взгляд. Выходит, примерно тогда ему начали угрожать и требовать, чтобы он заставил кого-то из сотрудников Министерства добыть необходимую вещь. Момент был выбран удачно - минимум работников в праздники присутствовали в здании. Терапевт мог узнать, в каком отделе работает сеньор Верде, что он дежурит в это время, и зачаровать его. Впрочем, последнее утверждение находилось под вопросом, ведь у меня никаких доказательств не было.
  Тогда понятно, кто пустил бандитов в здание и почему кофе был со снотворным. Для создания алиби сеньору Верде было бы достаточно выпить кружечку этого напитка после передачи артефакта преступникам и заснуть, что, судя по всему, ему и приказали.
  План был почти идеальным.
  Кто же знал, что ди Ландау устоит на ногах и устроит побоище. План пришлось менять на ходу. Артефакт был спрятан в отделе, в который у сеньора Верде был допуск, чтобы забрать его позже и не позволить моему напарнику увидеть себя.
  И вот сегодня "Глаз" передали терапевту, чтобы тот смог выкупить жизни своих родных у каких-то неведомых злодеев.
  Мне совершенно не нравилась эта ситуация. За такие преступления, маэстро Бьянко будет лишён целительской лицензии, отправлен либо на рудники, либо в армию по бессрочному контракту, либо вовсе казнён. Самое гуманное, что с ним могли сделать - надеть браслет вроде моего. Не знаю почему, но сознавать, что я оказался замешан в деле, из-за которого хороший в общем-то человек, которого жестоко шантажировали, станет гомункулусом, мне было неприятно.
  Меня не касалось, какое решение вынесет суд и чем вообще закончится эта история, но перестать думать об этом я не мог.
  
  
  31
  Увидев наши мрачные лица, матрона Маргарита поняла всё без слов. Судя по всему, патрон Ливио держал её в курсе. Поэтому она прислала ди Ландау записку, что ждёт от него завтра отчёт по делу с украденной уликой, а мне скинула директиву взять мага за шкирку и вечером отвести к маэстро Фабио "на паркет". Она словно читала мои мысли. Наконец-то я получил возможность реализовать один из своих планов относительно моего напарника.
  Изящным словом "паркет" министерские давным-давно обозначили зал в одном из цоколей. Это помещение маэстро Фабио выдали в безраздельное владение. Именно там оттачивал свои смертоносные навыки со шпагой господин Евгений, туда же ходил на борьбу патрон Бастиан. Я был уверен, что видел, как из дверей "паркетной" выходил пару раз юный Луиджи. Похоже, ему тоже посоветовали поучиться чему-нибудь полезному.
  Я был уверен, что ди Ландау там понравится. Там он сможет сбросить накопленное напряжение, а так же найти действительно достойных противников, а не мальчишек из подворотен. Оставалось только его туда заманить. Вот с этим были сложности.
  Маг был мрачен. В смысле, действительно мрачен. На него косились в отделе, но заговаривать и не пытались, даже мне было неуютно рядом. Над молодым экспертом как будто бы повисло чёрное клубящееся грозовое облако. Я чувствовал странные эманации, слишком сильно похожие на предвестники молний, от которых неприятно кололо кожу и вставали дыбом волосы. Казалось, что ещё чуть-чуть и последует разряд.
  Этого ещё не хватало. Допустим, никто не пострадает, всё-таки магов вокруг - на целый маленький клан. Зато вряд ли матрона Маргарита будет так любезна, что плату за ремонт включит в бюджет департамента.
  Час шёл за часом, но молнии так и не было. Нервозная обстановка только накалялась, мешая остальным работать, а мой подопечный сидел и чиркал пером, не обращая ни на кого внимания. Маги вокруг заметно волновались, а курьеры со служащими полицейского управления старались получить свои экспертные заключения и быстрее покинуть опасную территорию.
  Секретарь матроны бочком подкрался к нашему столу и передал мне ещё одну записку от начальницы.
  "УВЕДИ ЕГО ОТСЮДА!!!" - Значилось на линованной бумаге.
  Я на мгновение поднял голову к стекляному гнезду, встретился взглядом с матроной Маргаритой и кивнул. Она отошла от прозрачной стены и уселась за стол.
  Я тихонько кашлянул, привлекая к себе внимание ди Ландау. Тот поднял голову и мрачно уставился на меня.
  -Нас ждут, пойдёмте, - как можно нейтральнее сказал ему я.
  -Куда ещё? - сварливо спросил маг, даже не двинувшись с места.
  -Это директива сеньоры матроны, - как можно мягче произнёс я, сохраняя на лице нейтральное выражение.
  Ди Ландау насупился, но спорить с авториретом начальницы не стал. Он покидал перья в столешницу. Кое-как сложил бумаги и сунул их в ящик.
  Каждое движение выдавало его раздражение. Господин Евгений тоже так выглядел, когда злился. Слишком резкие взмахи руками и развороты выдавали готовность к драке. Даже нахальный Луиджи сдал назад, не желая попадаться злому магу под горячую руку.
  Мудрость матроны Маргариты, отправившей нас на "паркет" состояла в том, что там стояли знаки-накопители. Все маги весьма воинственны (вы ещё помните мою теорию насчёт необходимости выплёскивания лишней силы?), но в сражении мало кто будет себя сдерживать и не использовать все доступные возможности. Это и сложно, и неудобно. Даже если вы уговорились с противником использовать в бою только одну руку, будет довольно нелегко удерживаться даже от взмахов ею, например, чтобы удержать равновесие. Так и наши дорогие волшебники иногда забывали о предельных мерах безопасности, и получить молнией в нос рисковали любые их противники. Даже и не со зла, просто рефлекс такой.
  Когда спортивный зал только-только оборудовали, знаки-накопители поставили туда первым же делом. Этим занимался известнейший артефактор и художник Рафаэль Тортуни, поэтому простой поход в тренировочный зал можно было зачесть как посещение музея истории магии. Знаки были выполнены так изящно и добротно, что не каждый современный маг мог бы повторить нечто подобное, даже обладая всеми современными знаниями и средствами.
  Что поделать, настояший талант - невозможно передать в книгах или на словах. С ним можно только родиться.
  Как вы понимаете, моему подопечному было не до красот и не до экскурсий. Он плёлся за мной, даже не глядя по сторонам. Поэтому маэстро Фабио его просто ошарашил своим появлением.
  -Ага! Это тот самый мальчик, про которого говорила Марго? - подкравшись сзади бесшумно, словно кот, воскликнул глава "паркетной".
  -Тваюжмать! - подскочил на месте мой напарник, перевёл дух и пригладил волосы. Молния прошла прямо над нашими головами, заставив знаки-накопители вспыхнуть алым и нагреться. - Дед, нельзя же так пугать.
  -Ай-яй-яй! Нервы ни к чёрту, - покачал головой жизнерадостный маэстро, ни капли не удивившись. Он и не такое видел. - Ну и молодёжь! Ничего сами не умеете, всему учить надо. Значит так, с сегодняшнего дня начинаешь пить, курить и за дамами ухаживать, и все нервы тут же пройдут сами!
  Ди Ландау настолько привык, что это он всем всегда хамит первый, что просто опешил от такого напора. Сеньор Фабио развил наступление и, схватив молодого эксперта за руку, потащил его вглубь своих владений. Не успел маг опомниться, как он уже, разувшись и без кителя, стоял посредине зала и подвергался тщательному осмотру.
  Я благоразумно отошёл подальше. У двери стоял удобный диванчик, поэтому я расположился на нём.
  -А что это за ножички? Ах, какие у тебя ножички! - пел маэстро, чуть ли не приплясывая вокруг моего напарника. - А где ты взял такие ножички?
  Тут ди Ландау вспомнил, что вообще-то он сегодня злой, расстроенный и мрачный и тут же насупился:
  -Это подарок.
  -Какой хороший подарок! - искренне похвалил сеньор Фабио. - А держать-то их правильно умеешь?
  Маг, сбитый с толку, заколебался. Вроде бы его этот дед страшно бесил своими вопросами, движениями и интонациями. Но с другой стороны ему хотелось хвастаться. И ведь было же чем блеснуть, раз маэстро Фабио оценил ножи, значит, в них хорошо разбирался.
  В пальцах юноши крыльями вспорхнула стальная птичка, посидела на ладони и снова спряталась в рукав.
  Щуплый маэстро неожиданно посерьёзнел и посмотрел на ди Ландау совсем другим, долгим, пронизывающим взглядом. После этого вторичного осмотра он произнёс:
  -Ходить будешь лично ко мне два раза в неделю. Когда именно - договоримся. Учти, никакой магии, никаких ножей. Тому и другому тебя уже достаточно научили.
  -А чего мне тогда тут делать?! - начал снова закипать мой напарник. - Если я и так всё знаю?
  Сеньор Фабио пригладил свою белую буйную шевелюру, поправил пояс и расплылся в такой широкой улыбке, что его морщинистое лицо превратилось в печёное яблоко:
  -Мы будем изучать этикет! - жизнерадостно сказал он. - Этому тебя явно не учили.
  Ди Ландау взорвался и высказал всё, что он об этом думает.
  -Вот и я о чём, - мелко закивал маэстро Фабио. - Сильных и магов, и бойцов - достаточно. А вот воспитанных - единицы.
  -Да пошёл ты! - разъярился оскорблённый молодой волшебник, развернулся и хотел было покинуть тренировочный зал, как обнаружил себя лежащим на полу в странной позе.
  -Правило первое, - провозгласил его новый наставник, приплясывая вокруг эксперта. - Не спорь со старшими. Запомни, настоящего мага от жалкого шарлатана отличают сдержанность, спокойствие, вежливость и достоинство.
  Так как ничего из этого списка у моего подопечного не было, он вскипел ещё сильнее, ибо понял, что он пока в списке "шарлатанов". Накопители снова засветились угрожающим багрянцем, в воздухе запахло грозой, но маэстро Фабио так и стоял невредимый посреди зала. Ди Ландау подскочил на ноги и удивил меня. Вместо того, чтобы кинуться на обидчика, он неожиданно увеличил дистанцию. Оба мужчины, старый и молодой, пятясь боком как крабы, пошли по большому кругу, присматриваясь друг к другу.
  Круги постепенно сужались, но сближаться соперники не спешили.
   Думаю, вы видели нечто подобное этому поединку. Точно так же себя ведут коты, танцуя на цыпочках вокруг противника и время от времени взмахивая лапой, чтобы оценить потенциал соперника.
  При этом маэстро ни на минуту не умолкал, читая молодому эксперту нотации. Ди Ландау сначала огрызался, скидывая раздражение, а потом, пропустив ещё один удар и оказавшись на полу, замолчал и сосредоточился.
  На стороне моего подопечного были энергия и молодость, зато на стороне маэстро - бесценный опыт сотни поединков. Даже если бы молодой маг дрался каждый день хотя бы один раз, вряд ли бы он набрал и десятую часть всех поединков, которую провел за свою жизнь сеньор Фабио. Он даже господина Массимо заставлял сражаться, пусть и только в шахматы, потому что на большее моего бывшего нервозного хозяина просто не хватало.
  Единственный раз, когда они сошлись на кулачках, господин Массимо повредил один из знаков-накопителей, шарахнул оглушающим заклинанием на весь зал и сбежал, пока маэстро Фабио не очухался. Потом он три дня симулировал нервное расстройство и отказывался выходить на работу. Тогдашний начальник Аналитического отдела сидел у него под дверью, клялся и божился, что больше господин Массимо никогда не будет участвовать в драках. Вообще ни в каких.
  Господин Евгений, наоброт, вечно рвался в зал, как только распробовал назначение этого помещения. Это помогало ему чувствовать себя настоящим волшебником, стильным и элегантным. Ведь владение шпагой требовало и того, и другого.
  Теперь ди Ландау вошёл под своды старинного зала, и я с удовольствием отметил, что ему тут начинает нравиться. Всё-таки в жизни молодого человека должно быть многое, кроме работы, работы и ещё раз работы. Юношам полезно много двигаться.
  Наконец его поединок с маэстро достиг развязки. Сеньор Фабио в очередной раз попытался уронить моего подопечного, но Багратион, оказывается, был к этому готов. Он уцепился за рукав борцовской пижамы, которую носил наставник, и утянул его за собой. Прямо в падении эта парочка расцепилась и кувырками ушла в разные стороны.
  Маэстро Фабио расцвёл:
  -Неплохо, неплохо! Есть потенциал. Ну что, жду тебя послезавтра, в семь утра. Не опаздывай, мой юный шарлатан.
  Он кивнул мне и куда-то незаметно испарился, совершенно беззвучно покинув зал. Ди Ландау встряхнулся, оправился и пошлёпал ко мне, восхищённо сияя своими синими глазами:
  -Какой крутой дед! - молодой маг, подбоченившись встал напротив меня и спросил: - Ту фигню, что он нёс на счёт этикета - он серьёзно?
  Я поднялся с диванчика и честно ему ответил:
  -Господин Евгений, мой предыдущий хозяин, почитал правильное воспитание одной из высших добродетелей. Думаю, матрона Маргарита, как держательница ключа, полностью согласится с этим.
  Ди Ландау только фыркнул и огрызнулся:
  -У тебя хоть на что-нибудь есть своё собственное мнение?! Или только чужие слова повторять умеешь?!
  Но он явно задумался над предложением маэстро Фабио.
  
  
  32
  Я долго ломал себе голову над тем, как отучить моего напарника от пагубной тяги к курению. Как оказалось, этот ларчик открывался довольно просто. Достаточно было нотаций маэстро Фабио, когда тот разрешил (!) ди Ландау курить.
  Похоже, из чувства противоречия мой вредный напарник начал сокращать количество выкуренных за день сигарет. Самое смешное, что скажи ему то же самое матрона Маргарита, его матушка или я, он бы и ухом не повёл. Но вот что-то в словах старого бойца его зацепило и, похоже, засело глубоко в голове.
  Зато он полностью выполнил совет относительно дам и выпивки. Сеньора Аффилата была довольна, как ни старалась это скрывать. Не могу сказать, что в Солернии царят такие же строгие нравы как в магистрате Агара или Рейнее, где многие просто помешаны на вопросах сохранения чести. Как любил посмеиваться в молодости господин Евгений: "Это не полковое знамя, чтобы прямо так его хранить!" Просто для сохранения строгой атмосферы не приветствуются романы на рабочем месте.
  Эту парочку не трогали, потому что вопреки расхожему мнению, их деловая активность только возросла. Что было как нельзя кстати.
  Городское Архитектурное Бюро подало заявку на перестройку одного из кварталов. Теперь, прежде чем лечь на стол мэра (а потом и самого короля), их заявка должна была пройти через Экспертов на соответствие стандартам и нормам применения магических ресурсов (заклинаний, оборудования, рабочей силы), а так же через аналитиков, для составления плана строительства и вообще проверки будущего всей застройки. В смысле, они выбирали лучшие дни для реализации проекта, а так же предсказывали практический каждый день существования будущего района. Эта практика уже велась более ста лет и приносила значимые результаты в виде экономии средств и основательному уменьшению возможности возникновения форс-мажорных обстоятельств.
  Так что наша парочка сотрудников была отправлена на общий проект. Работы было очень много, и, надо полагать, матрона Маргарита была уверена, что на довольно долгое время она будет избавлена от дурацких выходок бессовестного подчинённого. Я сомневался, что благодать продлится долго, вдруг ему взбредёт в голову повыпендриваться перед своей дамой?
  Впрочем, я решил разбираться с проблемами по мере их поступления, поэтому пока выкинул всё лишнее из головы.
  Отныне наш день представлял из себя вот что: рано утром (теперь ди Ландау вставал ещё до первых петухов... и, соответственно, меня поднимал тоже) после своего ритуального омовения молодой маг бежал на тренировку. Кстати, когда маэстро Фабио узнал об этой привычке моего подопечного, отнёсся к этой причуде с неожиданным уважением и одобрением. После молодой эксперт завтракал в Министерстве, потом было много-много важной работы, обед, снова работа, а вечера мой напарник предпочитал проводить с сеньорой Аффилатой к взаимному удовольствию.
  Наконец-то у меня появилась пара свободных вечеров, чтобы просмотреть накопившиеся газеты и пополнить свою коллекцию вырезок чем-нибудь интересным. Я не видел необходимости уходить со службы, поэтому занимался этим на рабочем месте. За вырезанием меня подловила матрона Маргарита и пригласила заглянуть к себе в кабинет на чашку чая. Отказываться было бы странно, поэтому я отложил ворох бумаги и поднялся наверх.
  Оказывается, матрона желала меня похвалить:
  -Уже целых два месяца прошло, как ты пришёл в наш отдел. Вы хорошо ладите с экспертом ди Ландау.
  Я мысленно порадовался, что на лице у меня не отразилось ни единой тени эмоции. То, что мы "ладили" ни в коей мере не было моей заслугой. Ди Ландау всё так же терпеть не мог гомункулусов, не желая признавать нас за людей. Единственная, кого я мог благодарить за то, что молодой маг не делает меня объектом своих розыгрышей и вообще сам пытается как-то общаться, была сеньора Тамарина ди Ландау. В один из вечеров, когда мы уже вернули доспех призраку княгини, она сделала сыну серьёзное внушение, чтобы он меня не обижал.
  -Твой напарник спас тебе жизнь, - ласково, но очень твёрдо сказала хрупкая рыжеволосая женщина, взяв сына за руки. - Мы у него в большом долгу. Я ему буду вечно за это благодарна.
  После этого маг перестал принимать меня в штыки, вечно пытаться сбежать из-под моей опёки и начал позволять помогать себе. Через некоторое время он понял, что жить с моей помощью ему стало немного удобнее и спокойнее, потому что это моя работа - быть ему поддержкой. Но всё равно он пока не считал меня настоящим напарником, так, вспомогательным агрегатом. Чем-то на уровне трости или револьвера. До того, как он действительно меня бы принял, все ещё было слишком далеко.
  Я был удивлён, но матрона Маргарита правильно поняла моё молчание.
  -Фил, не беспокойся так сильно. Прошлые напарники не выдерживали с этим оболтусом и недели.
  Я извинился:
  -На мой взгляд, процесс привыкания идёт очень медленно.
  -Самое главное, что ваш тандем вполне имеет право на существование. Ты заметил, что ди Ландау стал намного спокойнее, он уже не такой дёрганый. Да и эмоции свои вместе с Силой почти на других не выплёскивает, - утешила меня начальница. - У вашей группы есть будущее.
  Ну, коль скоро она заговорила об этом, я набрался храбрости и изложил ей своё видение будущего нашего сотрудника. Я упомянул всё, о чём смог припомнить сразу: и о его изобретательских способностях, и его наплевательском отношении к ним, и о возможности продолжить обучение с целью получения степени. А так же прямо сказал ей о том, почему ди Ландау так сильно гонится за деньгами, из-за чего хватает любую доступную подработку.
  -На счёт повышения его оклада ничего сказать не могу, - рассудительно заметила матрона Маргарита. - Он ещё и года не проработал в нашем отделе. А вот с Университетом - это очень хорошая идея. Кстати, за степень полагаются надбавки. Я подниму вопрос о повышении квалификации отдельных сотрудников на следующем квартальном собрании. Быть может, удастся наконец-то раскачать ещё кое-кого...
  Матрона Маргарита задумалась, глядя на свою чашку с ароматным напитком, а я не смел ей мешать.
  Я скорее сидел и анализировал свои собственные ощущения. Мне было... приятно. Во-первых, я не так уж часто удостаивался похвалы. Моя работа и успешные её результаты всегда принимались как должное, но отсутствие нареканий и признание заслуг - две очень разные вещи. Во-вторых, я почувствовал заботу матроны. Раньше мне казалось, что она присматривает только за своими экспертами, но теперь я понял, что я тоже вхожу в круг её обязанностей. Причём не как вещь, а как такой же полноправный сотрудник, как и все остальные. Господин Евгений, полируя свою любимую шпагу, всегда подчёркивал, что за нужными вещами необходим тщательный уход. Мол, они всё чувствуют и понимают. Я не очень концентрировал на этом внимание, но сейчас, сидя в прозрачном кабинете с чашкой отменного чаю в руках, в полной мере осознал разницу.
  Пусть прозвучит наивно, но это ощущение согрело моё сердце.
  -А, кстати, - вспомнила матрона. - Что тебе подарил твой напарник на Зимних Огнях? Или он не выполнил моей просьбы?
  На моё счастье, не пришлось обманывать и выкручиваться. Я всё честно рассказал про то, как ди Ландау вместе с Ромио сделали игрушечный паровозик.
  И тут понял, что совершил ошибку. Надо было не развивать эту тему, но я был так счастлив получить самый настоящий подарок, что просто не сдержался.
  -Ты так восторженно про него рассказываешь, что я теперь хочу увидеть эту игрушку! - вздохнула матрона, подливая мне чаю. - Судя по твоим словам, это - нечто!
  Само собой я не смог ей отказать.
  Думаю, не надо пояснять, что на следующее утро эксперты, архивисты и аналитики, не считая клерков с других отделов и полицейских, пол утра гоняли моего Зимнего по коридору.
  Матрона Маргарита была в восторге. Она, как истинный маг огня, не могла пройти мимо всего горящего, пыхающего и кипящего. Ди Ландау задирал нос, хвастался и благосклонно принимал похвалы, а я зорко следил, чтобы мой подарок не сломали или не повредили.
  Только лишь через некоторое время начальникам удалось навести порядок.
  -Как дети малые, - ворчал патрон Бастиан.
  Но ворчал он зря, ему как начальнику позволили самолично запустить паровозик целых два раза.
  Наконец шумиха улеглась, и все разошлись по своим рабочим местам.
  Этот день ничем не отличался от других, а вот на следующий у экспертов что-то с чем-то перестало сходиться. Возник довольно жаркий спор, из-за которого пришлось делать дополнительные запросы в Архитектурное бюро, а так же глава экспертной группы разделил своих подчинённых и дал им задания самим сходить на место и осмотреться.
  Ди Ландау ворчал всю дорогу, размахивая недокуренной сигаретой:
  -А я им говорил, что не сойдётся! Вот на что спорим, что там или канал, или подземные воды, или дождевая вода скопилась. Ну не бывает таких графиков отражения на чистом граните. Амплитуда должна быть совсем другая!
  Я делал вид, что всё понимаю, и только глубокомысленно кивал.
  Мой напарник исходил весь свой район, который ему отметили на карте. Что-то замерил в близлежащих акведуках, колонках, колодцах и даже залез в канализацию, хорошо хоть не лично, а всего лишь своим оригинальным дымным способом. Все пометки он делал и на карте, и в своём рабочем блокноте.
  Возвращались мы изрядно уставшие и замёрзшие. Пусть Зимние Огни прошли, год перевалил через самое холодное и противное время, но до весны ещё было далеко. Нас на полпути застал унылый дождь, так что пришлось взять коляску. Ди Ландау всю дорогу громко страдал из-за потраченных лишних солей, поэтому я предложил ему возместить затраты из своих накоплений. К моему удивлению, молодой маг отмахнулся и замолчал.
  Вечером, после тяжёлой работы нас ожидало не самое приятное известие.
  Луиджи положил на стол ди Ландау повестку в суд с просьбой явиться через неделю на слушания по делу Алебастро Бьянко, маэстро, терапевта, обвиняемого в покушении на убийство, грабеже, нарушении врачебных клятв и подрыве государственности. Молодого мага вызывали как свидетеля.
  У моего напарника при чтении всех выдвинутых обвинений задёргался глаз:
  -Быстро же его заломали, я думал, что следствие продлится гораздо дольше... Судя по всему написанному - это вышка, на костёр он себе заработал. Кстати, разве то, что его шантажировали, и то, что он сдался без сопротивления, не является смягчающим обстоятельством?
  Я только пожал плечами, всё-таки диплом юриста из нас двоих нас был только у ди Ландау. Я вообще мало имел дело с этой областью, разве что хорошо в своё время изучил дуэльный кодекс, но тогда это было залогом моей успешной работы.
  Я предпочёл бы вообще более не участвовать в судьбе несчастного маэстро Бьянко, меня довольно сильно взволновала эта история. Причём, взволновала в плохом смысле. Впервые в жизни я был готов отказаться выполнять свои обязанности по сопровождению своего подопечного. Мне очень не хотелось идти в суд...
  К сожалению, Король-Дракон распорядился иначе.
  
  
  33
  -Ты должен следить за ди Ландау, глаз с него не спускать! - в пятый раз за вечер перед слушаниями повторила мне матрона Маргарита. - Чует моё сердце, что он во что-нибудь вляпается...
  -Что он может вытворить? - удивлялся патрон Бастиан, с трудом устроившись в гостевом кресле. Вполне удобное для меня, ему оно было просто-напросто мало. - Если вздумает дурить, его просто выведут из зала суда.
  -А я с Марго согласен, - хмуро сказал патрон Ливио. - Я бы его туда не пускал вообще, -
  трое начальников собрались в кабинете нашей начальницы и за горячим чаем обсуждали завтрашнее событие. - Но Стефано сказал, что ди Ландау должен быть там в любом случае.
  Все (и я в том числе) удивлённо посмотрели на главу магов-криминалистов.
  Стефано? Патрон Стефано? Начальник отдела Аналитики?
  Я почувствовал нервную дрожь. Вернее, сначала я увидел, как странно заколыхалась поверхность жидкости в моей чайной чашке, и лишь потом понял, что это дрожат мои руки. Патрон Стефано был известен почти так же как и Дрюини своими точными и внезапными предсказаниями. Похоже, эти его слова на счёт ди Ландау... это было предсказание. Так думал не один я.
  -Он ничего больше не говорил? - осторожно уточнила матрона Маргарита у коллеги.
  Патрон Ливио покачал головой:
  -Нет, просто собрал портфель и ушёл домой. У него же большая семья и всё такое.
  Главы подразделений ещё раз переглянулись, а потом патрон Ливио хмуро сказал:
  -Поставлю-ка я Джакомо в известность. Во всех делах, что замешан ваш ди Ландау без мордобоя и членовредительства не обходится.
  -Бедный Джакомо, - вздохнула матрона Маргарита. - Опять он расстроится. Он так не любит все эти магические заморочки.
  -Как будто мы не помогаем ему в работе, - "обиделся" патрон Бастиан за всех магов сразу.
  -Но и эту самую работу тоже постоянно подкидываем, - усмехнулся патрон Ливио, вызвав у остальных кривые улыбки.
  Начальники допили свой чай и разошлись, потому что час был поздний. Я тоже не стал засиживаться в отделе, у меня не было настроения заниматься своими вырезками. Ди Ландау уже ушёл с сеньорой Аффилатой, так что меня никто не торопил и не ждал.
  По тёмной улице я шёл один и... удивлялся. Вот только вчера ещё была зима, студёный ветер стонал среди домов и нёс колючую ледяную крошку, а сегодня внезапно всё стаяло и запахло мокрой землёй, хотя откуда в каменном городе - мокрая земля? Даже после того, как солнце село, и всё замёрзло снова, тонкий весенний запах оставался в воздухе, дразня своей неуловимостью.
  Из-за острого холодного ветра приближение весны было всё явственней.
  Как ни странно, у дормитория меня встречали: молодой эксперт сидел на ступеньках и меланхолично курил. На его физиономии под светом привратных фонарей ярко выделялся след узкой ладони.
  -Ну чего, всё Маргарите доложил? - ядовито спросил Багратион, увидев меня. - Насплетничались? Не забыли ничего обсудить, старпёры, а?
  Я остановился и посмотрел на него сверху вниз. Странно, ди Ландау уходил из отдела в приподнятом настроении и без свеженького украшения, формой точно повторяющую ладошку сеньоры Аффилаты.
  Моего молчания вынести маг не смог и фыркнул, отведя взгляд:
  -Только не говори, что вы там чай пили.
  Я вздохнул и подтвердил:
  -Мы пили чай.
  Мой напарник попрожигал меня взглядом, потом выкинул бычок в урну и мотнул головой:
  -Ладно уж, фиг с вами... заходи...
  Я немного подумал и всё-таки спросил:
  -А как же сеньора Клара?
  Парень обернулся от двери и глянул на меня через плечо:
  -Сеньора Клара была неприятно удивлена, что я живу в домитории, а не в собственном доме. Ей нужен кто-то... гм... более солидный, как она сказала.
  Как ни странно, большой обиды в его голосе не было. Я не имел большого опыта во всех этих делах, потому что у меня самого не было такой потребности, а у моих подопечных не всегда что-то получалось.
  Господин Массимо из-за своих психических особенностей страшно боялся подойти к любой даме, кроме тех, что работали с ним в Аналитическом отделе. Их он воспринимал как эдаких немного странно устроенных мужчин. Господин Евгений (если помните, я уже упоминал, что у него не было прямых наследников) однажды чуть не женился. Всё сорвалось буквально в последний момент, как ни странно, но по той же причине, по которой сеньора Аффилата отвесила ди Ландау пощёчину.
  Увидев лицо молодого эксперта, я внезапно вспомнил, как господин Евгений сидел у камина, злобно пыхал трубкой и ворчливо излагал монолог на тему, какие все женщины жадные и меркантильные.
  -Ей нужны были только мои деньги! - страдал мой бывший хозяин. - Деньги! Чтобы я ещё раз... да никогда...
  Впрочем, мой напарник ещё не настолько стар и закостенел в своих убеждениях. Быть может, он сможет найти общий язык с сеньорой Аффилатой. С другой стороны, как бы ни повернулось дело, я всё равно останусь с этим юношей и буду стараться во всём его поддерживать. И если быть совсем честным, более подходящей партией для моего напарника мне казалась серьорина Лючи. Если уж за пятнадцать лет общения с ним до сих пор ему радовалась и при встрече каждый раз прыгала на шею, то вряд ли он сможет её ещё чем-нибудь удивить. Да и их родители вроде бы были не против этого союза.
  Ди Ландау не стал рассиживаться допоздна. Завтра нас ждал нелёгкий день.
  Своей привычке к водному ритуалу юноша не изменил. Почему-то в тот день мне это показалось весьма символичным. Словно это некое заклинание, дающее силу и храбрость. Я бы от такого сегодня тоже не отказался, но начинать обливаться в зимний день сказалось бы не лучшим образом на моём здоровье.
  Зато ди Ландау с самого утра был крайне зол и бодр. У него даже лицо при общей спокойности выражения почему-то производило хищное впечатление. Как будто мой подопечный собирался если не на войну, то как минимум в драку. Видимо это и имела в виду матрона Маргарита, предупреждая меня, чтобы я приглядывал за молодым магом.
  Я очень надеялся, что он не станет хамить судье или задираться с прокурором... Но кто мог бы поручиться за это?!
  Лишь слова патрона Стефана служили слабым утешением, что Король-Дракон всё-таки приглядывает за происходящим и на Небесах уже всё решено.
  Здание суда располагалось рядом с полицейским управлением на пьяцца ди Форо [от ит. foro - "форум"]. Оно было одной из древнейших построек Латаны. Когда-то это было частью огромного комплекса: сама площадь являлась театром и использовалась для множества публичных мероприятий: здесь когда-то сражались легендарные борцы, выступали великолепные актёры и упражнялись в красноречии хитроумные ораторы. Суды здесь проходили тоже. Закончилось всё именно судом, одному из участников тяжбы не понравился приговор. Надо ли упоминать, что он был обладателем Силы? Беркано Гроссо (знаменитый как раз именно разрушением арены) был настолько разъярён, что разнёс древнейший памятник архитектуры на кусочки. Осталась только площадка, где проходили выступления, впоследствии ставшая городской площадью, а весь район пришлось перестраивать заново.
  С тех пор первым правилом на слушаниях дел запрещается использование Силы в любом виде. Новое здание суда делали очень долго, и теперь оно представляло из себя этакую каменно-орихалковую конструкцию, разрушающую Силу и не пропускающую никакого магического воздействия ни внутри, ни снаружи. Никому не хотелось бы оказаться под завалом из камней, если снова найдётся второй Беркано.
  Входя под строгие своды здания суда, ди Ландау поёжился. Насколько я знал, примерно так ощущали себя все маги. С них словно сдёргивали покров их собственной Силы, которой они привыкли манипулировать, поэтому все волшебники вели себя более чем смирно. Для них лишиться своей Силы даже на время было и унизительно, и неприятно, как будто тебя голым вывели зимой на обозрение огромной толпе. Это была одна из причин, по которой маги старались не участвовать ни в каких разбирательствах.
  Людей в холле было немного, в основном они носили форму судейского департамента.
  На нас сверху смотрели привычные драконы, но не привычные Бдящие, которые украшали наше Министерство и полицейское управление, и не Хранящие, высеченные у больницы, а Проницательные. Ваятелю удалось передать настороженное, но в то же время понимающее выражение на морде каждой крылатой ящерицы. Казалось, что они не просто видят тебя насквозь, но и что-то о тебе знают, о чём даже ты сам можешь не догадываться.
  Время и место слушаний было назначено заранее, поэтому мы напрямую прошли в небольшой зал, где уже половина мест была занята. Мы увидели сеньора Верде, которого тоже вызвали как свидетеля, и ди Ландау направился прямо к нему. Рядом было два свободных места, поэтому мы сели. Сеньор Верде приветственно кивнул. Выглядел он не слишком-то хорошо, видимо, тоже волновался.
  Чуть дальше с причудливыми значками из бронзы, приколотыми к одежде напротив сердца, сидели присяжные, клявшиеся Королю-Дракону судить справедливо. Впереди на скамье за резным бортиком сидел поникший маэстро Бьянко. Вот кому уж досталось... Я был бы не удивлён, узнав, что он сломался и сошёл с ума под таким давлением, которое навострилось оказывать наше полицейское и судебное ведомство. Он был не просто жалок, я бы сказал - раздавлен и сокрушён. Если в его кабинете, куда мы явились с карабиньерами, в его глазах светилась надежда, что ему помогут. Сейчас же его взгляд погас. Никакого ощущения тёплой, понимающей, исцеляющей силы не осталось. Сейчас маэстро не мог восстановить сам себя, так что вряд ли он смог бы снова работать доктором в таком состоянии.
  Мне было тяжело смотреть на него, поэтому я перевёл взгляд дальше.
  Рядом с ним расположилась немолодая, сухощавая женщина в облачении церковника. Её тёмные волосы были спрятаны под баску с драконом, этакий берет без козырька.
  -Это его адвокат, - пояснил мне ди Ландау, лучше разбирающийся во всяких юридических тонкостях.
  -Леджиста Юфия, - подсказал сеньор Верде. - Она проходит по всем делам, связанным с докторами и целителями. Очень цепкая дама.
  Впрочем, я и сам мог догадаться. По древним законам всех, владеющих Силой, курировала церковь. Неудивительно, что и защитника прислали ему их храмовой среды. Хотя, не похоже, чтобы она оказала ему большую помощь. Видимо, всё говорило против несчастного целителя. Хотя это действительно было странно, ведь, как упоминал ди Ландау, у маэстро Бьянко были странные обстоятельства.
  Надеюсь, адвокат найдёт, что сказать. Должны же быть какие-то законы, помогающие невиновным? Не знаю почему, но в преступную натуру терапевта я никак не мог поверить, хоть и своими глазами видел маэстро с "Глазом демона" в руках. Я слыхал ранее истории от тех же полицейских, что люди слишком хорошо умеют притворяться, особенно самые ужасные преступники. Но помимо всего я хорошо знал тех, кто владел Силой. Всё, что у них было внутри, всегда, подчёркиваю, всегда выплывает на поверхность.
  Я более ста пятидесяти лет общаюсь с магами, видел всякое, и при этом ни разу не встречал того, чья натура не проявилась наружу. Такого просто не бывает. Сила - как лакмусовая бумажка, всегда выносит на поверхность то, что хранится в глубине сердца.
  Недаром злобных колдунов изображают уродливыми, а святых целителей - сияющими, ведь их внутренняя сущность приходит в соответствие с внешностью, будь то дурная ипостась или светлая. Это случается всегда и со всеми. Исключений просто не бывает.
  Поэтому я не верил, что маэстро Бьянко больше похожий на какого-нибудь легендарного святого своей мягкостью и добротой, скрывал под этой приятной маской сердце, изгрызенное ядовитыми гадами и червями...
  Додумать мне не дали, вошли приставы и арбитр.
  -Встать, суд идёт!
  
  
  34
  По старинным правилам делового этикета все поднялись, приветствуя судейского чиновника. Даже замученный подсудимый встал, поднятый под руку бесстрастным приставом.
  Сеньор арбитр, именуемый (если верить табличке на трибуне) Кавиллаторе, устроился на своём месте, подал знак и процесс начался.
  Сначала было оглашено дело, прокурор зачитал обвинения. Список был такой длинный, что даже ди Ландау удивлённо поднял брови. Похоже, пока суд собирался, на маэстро Бьянко успели повесить ещё несколько смежных грехов, как будто бы у судейских был план, который надо было выполнить любой ценой. Осуждённых за это - столько-то, за то - столько-то.
  Теперь даже не верилось, что всё это мог совершить один-единственный человек. Мой напарник мрачнел с каждой минутой, даже сеньор Верде почувствовал себя неуютно. Они думали, что всё пойдёт как-то иначе.
  После подробного изложения всех особенностей дела начали вызывать свидетелей. Мой напарник оказался где-то в середине. Возможно, это изменило весь ход этой истории.
  Буквально перед нами выходила жена маэстро Бьянко, милая сеньора Алиса, темноволосая женщина с глазами цвета горного мёда. В отличие от мужа выглядела она очень хорошо - свежая и очень красивая. Я бы даже сказал, что в её предках были люди с востока - с такими чёрными изящными бровями и тонким носом. Она подтвердила, что муж начал вести себя очень странно больше месяца назад. Это совпадало и с моими наблюдениями. Ведь, помните, перед праздниками мы с ди Ландау были в больнице. Уже тогда Бьянко выглядел измученным, видимо что-то произошло с ним именно тогда.
  -Подсудимый утверждает, что вас и вашего сына взяли в заложники, чтобы шантажировать его и спровоцировать на преступления. Это так?
  Темноволосая дама захлопала пышными ресницами:
  -Но нам с Ринальдо ничего не угрожало, - смущённо сказала она.
  Маэстро Бьянко, до этого не поднимавший глаз, внезапно вскинулся, пронзительно глядя на жену, а потом как будто натолкнувшись на стену, сдулся, став ещё меньше и съежившись. Словно бы он ждал от жены помощи и поддержки, а получалось так, что она выставляет его злостным лгуном и сумасшедшим.
  Далее на все вопросы она отвечала отрицательно. С Ринальдо всё в порядке, ей самой никто не угрожал. Она высказала своё мнение, что в последнее время её муж очень много работал, быть может, это всё переутомление, но от этих слов судья отмахнулся, как от не относящихся к делу. В тюрьме сидели трое сообщников маэстро, которых всё-таки разговорили. Теперь-то нам стало понятно, откуда такой длинный список обвинений. Всё это было составлено по словам пойманных бандитов, но веры им не было и всё это нуждалось в проверке.
  Ди Ландау был не в силах спокойно слушать свидетельские показания сеньоры Алисы и просто извёлся на скамейке:
  -Она правда дура или решила избавиться от муженька? - прошипел он мне на ухо.
  -Тише вы, - шикнул на него сеньор Верде.
  -А что? - хмыкнул молодой эксперт. - Может, у неё кто на примете есть, а тут такой удобный случай...
  Он всё-таки вовремя замолчал, не став дожидаться предупреждения от судьи, хотя сеньор Кавиллаторе уже пару раз бросил на нашу скамью возмущённые взгляды. Зал, где проходили слушания, был совсем невелик, поэтому все посторонние шепотки и комментарии слышно было очень хорошо.
  Судья, следуя протоколу, после показаний свидетелей, спрашивал подсудимого и его защиту, есть ли что им добавить, подтвердить или опровергнуть.
  Леджиста Юфия невозмутимо молчала, а маэстро Бьянко всё тише и тише повторял одну единственную фразу:
  -Мне нечего сказать.
  Следующим к барьеру вызвали ди Ландау. Он отвечал на вопросы прямо и чётко. Я уже было начал радоваться, что он не будет выкидывать никаких неожиданных штук, грозящих превратить происходящее в балаган. Ведь, чем быстрее он выполнит эту неприятную повинность, тем быстрее можно будет отсюда уйти. Как бы мне ни было стыдно за это своё желание, я не мог перестать думать о том, что после выступления моего напарника доктору Бьянко - конец. Всё-таки именно он лично взялся за поиски преступника и преуспел в этом.
  Судья уже хотел было отпустить моего напарника на его место, как тот вылез без разрешения:
  -Но помимо всего есть ещё кое-что, о чём я молчать не собираюсь, - заявил мой напарник, и я почувствовал, как моё сердце ухнуло куда-то вниз.
  Предсказание патрона Стефано начало сбываться... Знать бы ещё, в чём оно заключалось!
  -Суд вас уже выслушал, займите своё место, - процедил арбитр.
  -Зато я ещё не всё сказал, - огрызнулся ди Ландау и, не дав себя остановить, выдал: - Шантаж имел место быть. В ночь с пятого на шестое, в больницу к Бьянко приходил какой-то мужик и требовал, чтобы тот закончил начатое. Не надо быть гением, чтобы понять, о чём была речь.
  Маэстро Бьянко во второй раз за слушания поднял голову. У него на лице застыло совсем странное выражение: он смотрел на мага, как утопающий на соломинку, и в то же время он словно желал, чтобы мой напарник молчал. Две противоположных страсти разрывали душу доктора, не привыкшего к таким волнениям.
  -Займите своё место! - рыкнул судья.
  -Протестую, - внезапно поднялась леджиста. - Защита просит выслушать свидетеля.
  Судья нахмурился, но всё-таки позволил продолжать.
  Я не видел лица ди Ландау, но поза у него была не самая официальная. Он засунул руки в карманы и опёрся на правую ногу больше, чем на левую, перенеся вес. Если судить по голосу, то на его лице расплылась одна из тех мерзких улыбочек, которые могли взбесить даже самого спокойного и незлобивого человека. Судья хмурился всё больше и больше, явно прикидывая, как бы вытурить нахала со слушаний, и придётся ли для этого использовать приставов.
  Мой напарник начал говорить.
  Оказывается, он ночью поднялся с больничной койки и пошёл до уборной по нужде. В кабинете дежурного врача горел свет. Ди Ландау слышал голоса двух мужчин: маэстро и ещё одного человека. Второй настаивал на том, что "твоя жена и пацан" не пострадают, если "сам знаешь что" окажется у шантажиста в руках.
  -Почему это не отражено в ваших показаниях? - тут же задали хором вопрос арбитр и леджиста.
  Ди Ландау пожал плечами:
  -У меня состояние было - не бей лежачего, Бьянко не даст соврать. Приходы после яда были просто волшебные, один мой мёртвый батька в окне чего стоит, - я просто слышал, как ди Ландау ухмыляется всё шире и шире, неприятным оскалом обнажая свои острые белые зубы - вот-вот вцепится в кого-нибудь... - Я сначала думал, что мне глючится. А в отчётах непроверенные глюки записывать не рекомендуется.
  Маэстро Бьянко смертельно побледнел, глотая воздух ртом.
  -Тогда ваши слова не имеют никакой ценности, - нахмурилась сеньора Юфия. - Как вы можете доказать, что виденное и слышанное вами происходило на самом деле?
  -Да легко, - отмахнулся молодой маг. - Мы ж в суде.
  Зал замер. Все как будто поняли, что сейчас последует, один только я не понимал, чем всё сейчас обернётся.
  -Божий Суд, - совершенно буднично произнёс ди Ландау. - Я требую Божьего Суда.
  Его слова произвели в зале эффект разорвавшейся бомбы: сначала повисла абсолютная тишина, а потом в одно прекрасное мгновение все вскочили и загомонили одновременно. Один я сначала ничего не понял и поднялся лишь потому, что не хотел выпускать из виду белобрысый затылок моего подопечного.
  Шум стоял страшный, говорили все одновременно: судья надрывался на трибуне, стараясь привести зал к порядку, приставы и присяжные махали руками, то ли осуждая, то ли поддерживая молодого эксперта, маэстро Бьянко напоминал выброшенную на берег рыбу, глотая воздух ртом, его защитница леджиста Юфия спорила с кем-то из секретарей. Даже сеньор Верде не мог удержаться от выражения эмоций, так что моё левое ухо стало хуже слышать.
  Один только бессовестный маг стоял, ухмылялся и наслаждался эффектом. Ну что за человек?! Устроил хаос и - доволен...
  Джустиция ди Ре-Драгоне [Guistizia di Re-Dragone - от ит. буквально "Правосудие Короля-Дракона"] - один из древнейших законодательных парадоксов. Если истца или ответчика не устраивало решение судей, даже самого короля (если дело доходило до его ведома), он имел полное право оспорить его на боевой арене. Собственно, именно так и был разрушен Форум - Беркано Гроссо в буквальном смысле раскатал противника по камушкам.
  С тех пор Божий Суд приобрёл пару новых правил, например, магия (любая магия!) была на нём запрещена полностью. Применивший - получал высочайшую кару и признавался виноватым в любом случае, даже победив. Сражались на клинках, которые издревле хранились в здании суда и являлись национальным сокровищем. Судейское ведомство имело небольшой штат джустицьонов - воинов, из поколения в поколение служащих противниками истцам и ответчикам в дуэльном зале. Не смотря на то, что этот закон использовали не так уж часто (не все же такие воинственные, как мой напарник), до сих пор их маленький корпус сохранялся не только как музейный экспонат, но и боевая единица. На моей памяти именно они впятером удержали Крылатые Врата в Трёхдневном восстании, когда чуть было не сменилась Солернийская династия.
  В общем, мой подопечный вызывал на бой кого-то из этих легендарных героев или их потомков. Я не сомневался в его способности хотя бы не опозориться в бою, но вот чтобы победить... Стиль молодого мага больше подходил для коротких схваток в подворотнях, в тесноте и темноте, где длинному клинку негде размахнуться. Я был не очень уверен, что он сможет перестроиться и победить с незнакомым оружием профессионала на дуэли.
  Пока я раздумывал, прикидывая шансы, неразбериха в зале улеглась. Все потихоньку расселись, мне тоже пришлось опуститься на скамью и прислушаться к тому, что говорил ди Ландау судье:
  -...Если принять во внимание все обвинения, предъявленные маэтро Бьянко, то, как минимум, к первым трём из них в обязательном порядке положен Божий Суд. Это из закона "О заговорах против короны и осознанном предательстве основ государственности", пункты четыре, пять, семь и восемь. Вы вообще обязаны Божьим Судом проверять всех свидетелей, проходящих по этому делу.
  -Поддерживаю, - серьёзно кивнула леджиста Юфия. - Показания свидетеля ди Ландау являются важными для моего подзащитного, я требую их проверки святыми законами.
  Кавиллаторе хмурился, комкал в руках лежащие перед ним бумаги:
  -Мы не можем проверять всех! - процедил он. - Сеньора Бьянко - всё-таки дама. Как вы представляете её с клинком в руках и на арене?
  -Она же не беременная, - пожал плечами ди Ландау. - Пусть мужа защищает. Вот всего-то сто лет назад матрона Фортуна...
  -Протестую, - поднялся прокурор. - Это вы хотите проверить свои свидетельские показания, вот вы и выходите на дуэль!
  Снова поднялся шум, но в этот раз, участвовали только самые важные стороны: зал безмолвствовал и ждал результата. Судья и прокурор против леджисты и моего подопечного спорили несколько минут. В результате, остановились на идее прокурора.
  Драться и защищать свои слова будет только ди Ландау.
  -Да без вопросов, - пожал плечами молодой эксперт. - За свои слова отвечаю.
  Я только тихо вздохнул... Не сбылось моё желание: этот суд не кончится для нас быстро.
  Но с другой стороны мне почему-то стало легче. Я не мог лично защищать доброго маэстро Бьянко, так пусть это сделает мой подопечный.
  
  
  35
  Возвращались мы со слушаний не одни. Ди Ландау внезапно решил сделать крюк - зайти в храм, а леджисте Юфии было по пути.
  Что бы там из себя ни корчил мой подопечный, но до какой же степени он разволновался, раз его потянуло к святыням и местам веры. У юношей вообще довольно сложные отношения с религией. Мало кто искренне и истово верит, соблюдает все посты и правила поклонения Королю-Дракону. Дело не только в юношеском максимализме, но и в том, что они ещё ищут свой путь в жизни. Они ещё не имеют достаточно опыта, чтобы узнать силу Провидения и испытать её на себе. Ди Ландау именно из таких. Он не верит в то, что не видел, не щупал, не нюхал и не пробовал на зуб. Самое смешное, что Сила как таковая сделала его ещё более практичным и неверующим. Он полагался на себя, на свой разум, на свою мощь и мало во что ставил Высшие Силы. Я очень надеялся, что однажды они пусть и удивят моего напарника, но хотя бы не до смерти...
  Из всех моих подопечных самым религиозным был господин Массимо. Вот уж кто жил по выражению "случайности - неслучайны". Впрочем, верой это назвать было сложно. Он точно знал, что Король-Дракон существует и как проявляется в нашей реальности Его сила, и переубедить его было невозможно.
  В общем, вы можете себе представить, до какой степени ди Ландау было не по себе, раз уж он решил завернуть к Королю-Дракону на огонёк. Да тут ещё и леджиста Юфия подлила масла в пожар:
  -Надеюсь, вы понимаете, во что ввязались, - задумчиво сказала она, спрятав руки в муфту. - Неужели вас так сильно волнует судьба маэстро Бьянко?
  -Да мне пофиг в общем-то, - в своём неповторимом хамском стиле тут же ответил молодой эксперт. - Мне просто хочется посмотреть, как оно бывает с Божьим-то судом, а то пока нам читали в Университете юриспруденцию, ни разу увидеть не довелось.
  Лицо у леджисты вытянулось от неприятного удивления, но она быстро взяла себя в руки. Я поразился её самообладанию. Мало какой человек может выдержать ди Ландау с его выходками. Оказалось, что мой напарник ещё не закончил, яда у него за всё время накопилось достаточно:
  -А вообще, меня удивляет отношение. Безо всяких слушаний же видно, что мужика тупо подставили. Руку даю, что его его жёнушка, уж больно она радостная. Чего радоваться, когда мужа в измене обвиняют? Если всё по этой статье пойдёт, имущество конфискуют и все банковские счета тоже. По-хорошему, она голышом останется. У неё сын на руках, а она цветёт и пахнет! Видать, у неё уже всё схвачено, осталось только Бьянко похоронить! - маг фыркнул. - Я просто поражаюсь. Следствие вообще хоть кто-нибудь проводил?
  -Я не могу раскрыть эту информацию, - бесстрастно сказала женщина.
  -Ааа, доказательств нет, - по-своему понял молодой человек и хмыкнул.
  -Удачи вам завтра на дуэли, - сухо сказала леджиста. - Я на вас рассчитываю.
  -Я сам на себя рассчитываю, - ехидно ответил ей невоспитанный мальчишка и сделал ручкой.
  Дама покачала головой и ушла не слишком-то довольная разговором. Мы остались на зимней улице одни. Ди Ландау вытащил из кармана пачку "Мондо", посмотрел на неё, скомкал и сунул обратно.
  Я сделал ему замечание:
  -Не стоит так разговаривать с дамой.
  Меня удивил его ответ:
  -Сам знаю, - маг пнул один из булыжников брусчатки. - Не сдержался.
  Я глазам своим поверить не мог: ди Ландау извинялся на свой манер, но он действительно раскаивался.
  -Меня правда это всё бесит. Дело сляпано как попало, ведут его из рук вон плохо. Чего там вообще хотят добиться?
  Я едва удержал в себе так и рвущуюся на язык фразу. Провокация. Это всё провокация. Вопрос только кого и зачем? Неужели Кавиллаторе или кто-то другой вроде леджисты добивался проверки доказательств именно Божьим Судом, таким средством, когда при нехватке проверенной следствием информации можно будет опереться хоть на что-то.
  -Кстати, чтоб ты знал, - очень тихо сказал мой напарник. - Верде стало плохо с сердцем как раз после того разговора, когда на Бьянко давили. Я точно знаю, что ко мне тоже приходили, я притворился, что сплю. Кто-то хотел избавиться от свидетелей. Я потому и просил тебя забрать меня оттуда.
  Ооо, какие новости... Но вот это уже мне знакомо. Я определённо уже такое видел.
  Далеко на востоке у тамошних народов есть вера в Колесо Судьбы: всякая душа, взошедшая на него, рождается в этом мире снова и снова. Господин Массимо, неужто вы переродились? Насколько мне помнится, такая паранойя у вас началась примерно в этом же возрасте. Или это просто постэффекты работы в Министерстве и общения с криминалистами и полицейскими экспертами?
  Зато у меня в голове словно раздался резкий паровозный гудок: насторожись, обрати внимание! Я-то ещё наивно удивлялся, почему ди Ландау не тронул ни единой книги, что я ему приносил в больницу, а спал днём как убитый. Из-за своих подозрений, в реальности которых он не был уверен, он бодрствовал по ночам, ожидая, что и от него попытаются избавиться.
  Даже если мой напарник ошибся, даже если ему это просто показалось... Я дал себе слово дежурить у него сегодня под дверью. Мне не хотелось бы, чтобы его фантазии стали реальностью. Ведь завтра - решающий день, Божий Суд расставит всё на свои места.
  Причём не столько поможет или похоронит окончательно маэстро Бьянко, сколько позволит ди Ландау разобраться в самом себе, в том, что он видел, в том, что было на самом деле. Что ж... я тоже рассчитываю на тебя, напарник.
  -Твою дивизию, - пробурчал маг, пряча руки в карманы. - Дубак какой... Давай шуровать быстрее, а то все храмы позакрываются. Мне сегодня надо свечку поставить!
  Как он потребовал, мы прибавили шагу. Я давно заметил, что ходим мы почти с одинаковой скоростью. Я высокий, а у моего подопечного довольно длинные ноги для его роста. В главный храм мы не пошли. До него было довольно далеко, да почему-то и не хотелось быть в толпе.
  Ди Ландау выбрал маленькую церковку почти рядом с министерской больницей. Он выгреб из карманов все деньги. Половину бросил в ящик для пожертвований, половину потратил на свечки. Я тихо порадовался, что церковка почти пуста, до ночного Возжигания Огней еще далеко, священник за алтарём, служки вышли, и никто не слышит его самопальных молитв в духе:
  -Святый Боже, приглядывай за моей мамочкой, чтобы её никто не обижал, а если обидит - откуси ему голову, - пауза. - И за Лючи тоже приглядывай, а то она маленькая ещё. Amen.
  Его бормотание на мгновение прервалось, маг явно раздумывал, что бы такого ещё сказать Королю-Дракону и не обидеть того. Шутки шутками, а ведь завтра не всё зависит только от моего напарника.
  Тут он, расставляя зажжённые свечи, вспомнил, что ему есть помянуть ещё кое-кого:
  -Святая княгиня Реджина Бергентская, я тебе помог, ты тоже мне помоги. Amen.
  Я почувствовал неудержимое желание отвесить ему подзатыльник. Да, мне разрешили использовать для вразумления одного мага любые средства, но как бы мне хотелось обойтись без рукоприкладства... Ведь я до сих пор понять не могу, когда он меня сердит - это я сержусь сам или под влиянием странной магии напарника. Когда же, ну когда же он научится правильно разговаривать с дамами и вообще вести себя прилично, чтобы краснеть за него не приходилось? Впрочем, я, само собой, не краснею так часто, как обычные люди. Здесь это выражение употреблено в переносном смысле. Я едва успел остановить свою руку, когда над головой ди Ландау что-то блеснуло. Я удивлённо моргнул, не веря своим глазам. Неужто ещё одно белое пёрышко опустилось ему на макушку в знак услышанной молитвы? Но нет, это всего-навсего из его прилизанной шевелюры сквозняком всколыхнуло светлую прядь. В темноте, подсвеченный снизу вихор очень сильно напомнил мне перо из платья призрака с острова Белой Птицы.
  У меня не было денег на пожертвования, но я взмолился мысленно всем святым и Королю, чтобы они уберегли этого обормота и не оставили без присмотра. Мне совсем не хотелось менять напарника. Стоя среди прохладных белых стен с золотистыми фигурами драконов, обвивших светильники, я неожиданно понял, что уже привык к этому несносному юноше. Его дело - теперь и моё дело тоже не только по службе, но и по велению сердца... Если, конечно, я имею право так говорить.
  Ди Ландау поставил последнюю свечу, сделал ритуальный жест и бодрым шагом подошёл ко мне:
  -Ну, я всё, - сообщил он самым деловым тоном, как будто шляпу надевал или штиблеты застёгивал. - Идём?
  Я только кивнул.
  Мы покинули стены церковки и двинулись вверх по улице. Уже стемнело, зажгли фонари, ледяной ветер утих, потеплело, и пошёл снег. Хлопья были крупными, словно обрывки ваты или тополиный пух. Они погасили все звуки, смягчили контуры домов и деревьев.
  Я покачал головой: мне в каждой снежинке виделось белое перо, словно насмешливая святая из Бергенты распотрошила свою подушку или перину, с неба засыпая Латану плотным ковром.
  Я поймал один из хлопьев на перчатку. Нет, не перо. Всё-таки показалось. И всё-таки не может быть это просто совпадением. Ещё только утром была весна, и вот зима решила взять реванш в последнюю ночь.
  Неожиданно ди Ландау ткнул меня локтём в бок и указал на больницу:
  -Гляди, этот тот пацан, сын Бьянко.
  Под снегопадом я не сразу разглядел, о ком он говорит. Но вот снежинки, как кулисы в театре, разошлись в разные стороны, и я увидел мальчика.
  У ворот, глядя на тёмные окна, стояла маленькая фигурка. Мальчик был без шапки, в расстёгнутом шерстяном пальто. На волосах и на плечах у него уже скопилось по маленькому сугробу. Мальчишка стряхнул с себя снег и вытер рукавом лицо.
  Не успел я ничего сказать, как ди Ландау направился прямо к ребёнку:
  -Эй, ты, чего тут забыл?
  Ринальдо Бьянко, а это был он, повернул к нам свою заплаканную мордашку и вздрогнул. Он явно не узнал моего напарника и меня, ведь видел нас пару месяцев назад, да и то, мельком, какие-то полчаса. Мальчик хотел было убежать, но мой подопечный поймал его за ворот и хорошенько встряхнул так, что весь снег с него осыпался:
  -Шёл бы ты, пацан, домой к мамке.
  -Отстань, - слабо всхлипнул Ринальдо. - Отойди от меня...
  -Мы должны отвести его в полицию, - сказал я магу, снимая свой шарф и наматывая его на голову мальчика. Мне не хотелось, чтобы малыш простудился. - Или в церковь.
  -Отойдите от меня... - прошептал ребёнок. - Я не хочу... не хочу...
  -Я бы на его месте тоже к такой мамке не пошёл, - фыркнул ди Ландау. - Но, пацан, правила есть правила. Нечего одному по ночному городу шляться тем более под снегопадом. Завтра из дому сбежишь.
  Меня глубоко возмутило такое отношение, как вообще детям можно советовать убегать? Но я не успел сказать, что думаю об этом совете моего напарника. Ди Ландау нахмурился, задумчиво глядя на мальчика.
  -Слушай, пацан... а ты вообще - кто?
  
  
  36
  Его слова словно повисли в воздухе хлопьями снега. Всё вокруг затихло и замерло на единый миг...
  А потом началось нечто несусветное. Признаюсь честно, к своему стыду я был совершенно не готов и не успел отреагировать раньше моего напарника, хотя ранее сам хвалился перед вами своей силой и реакцией. Всё-таки быт и бой - две разные вещи. Сила, дающая преимущество в быту и простой жизни, в бою может быть сведена на нет отсутствием опыта.
  Зато у ди Ландау в его коротенькой, но насыщенной жизни уже с избытком хватало драк. Не боёв, а именно драк - до смерти, внезапной и беспощадной, когда некуда бежать и отступать.
  Тонкое лезвие в руках мальчишки натолкнулось на один из кинжалов молодого мага. Сталь скрипнула по стали, вышибая искры.
  Я так и не выпустил из рук свой шарф, придерживая его за концы, поэтому сделал первое, что пришло в голову: дёрнул его на себя.
  Подчиняясь моему движению, Ринальдо неловко мотнул головой, сбрасывая с себя мой шарф, и ещё раз махнул своим оружием. Он пытался заставить ди Ландау выпустить ворот своего пальто из цепких рук и явно не хотел с нами церемониться. Если бы мой напарник вовремя не отдёрнул руку, то тонкое лезвие вонзилось бы ему точно в ладонь.
  -Прочь! - рыкнул на меня эксперт. - Мешаешь!
  Я действительно мешал: слишком быстрые и ловкие соперники сцепились не на шутку. И у того, и у другого оказалось по два ножа. Как ни странно, действовали они ими удивительно похоже. Я не слишком разбираюсь в клинках, но если даже для шпаг столько разных школ и стилей, хотя оружие-то одно, то уж для ножей, наверняка, их не меньше. Видимо, меня ввело в заблуждение количество клинков. Ведь для обоерукого боя стили будут сходными.
  В мелькании снежинок чёрные тени двигались двумя размытыми силуэтами. Как будто дикие, злобные зимние демоны решили устроить последнюю прощальную пляску. Только этот танец был смертельно опасен и грозил закончиться отнюдь не весело.
  Что заставило ребёнка накинуться на моего напарника? Неужто только грубое обращение, которым как всегда блистал ди Ландау? Нежелание идти домой? Или... быть может, он ждал нас?
  Будь он любым другим солернийцем, решившим мстить ди Ландау за что-нибудь (например, за свидетельство в суде против его отца), то он сначала бы озвучил свои претензии, а не кинулся сразу в бой. Существуют же правила хорошего дуэльного тона. И потом, откуда у Ринальдо ножи и такое умение с ними управляться? Чтобы маленький ребёнок (ведь ему же не больше двенадцати!) уже целую минуту держался против моего напарника... Его отец - крайне мирный человек, наверняка ничего страшнее скальпеля в руках не держал. И уж явно он его брал не затем, чтобы лишить кого-то жизни, а наоборот - спасти. Значит, кто-то его научил!
  Тут я понял, что думаю совсем не о том. Надо было остановить этих двоих! Но как? Попытаться схватить этих двоих было равносильно тому, чтобы сунуть руку в мясорубку. Они были не намного медленнее меня, а уж ножи сверкали так, что когти Короля-Дракона позавидовали бы им.
  Я по глупости не ходил с ди Ландау на тренировки (кстати, себе на будущее: узнать, а можно ли мне вообще учиться сражаться и обращению с оружием?), вернул патрону Бастиану револьвер, так ни разу его и не использовав по назначению. Но я же не совсем бесполезен, я не вещь, не оружие, которое можно только использовать. У меня есть разум и я могу применить его. Если у меня нет под рукой ничего смертельно-убивающего, это не значит, что я вообще ничего не могу предпринять. Общение с ди Ландау научило меня одной важной вещи: для своих нужд можно использовать подручные вещи. Ну, или подножные.
  Я нагнулся и сгрёб с мостовой пышную охапку свежего снега. Хрустящие пушистые хлопья легко ужались до размера небольшого (для меня!) камешка, превратившись в хорошую такую увесистую льдинку размером с голову моего напарника. Я кинул свою импровизированную "бомбу" в сражающихся. Точнее в предполагаемое место, где они оказались в этот самый момент. Я рисковал поранить ребёнка или зацепить напарника. И каждый из них мог причинить вред другому, пока тот удивлён моей атакой, но у меня не было выбора. Я должен, должен был остановить их! Они оба увернулись, продемонстрировав невероятную реакцию. Но моё нападение заставило их расцепиться и отпрыгнуть друг от друга.
  -Фил, какого хера?! - взревел раненым драконом мой напарник.
  -Я должен это спр-ррашивать!!! - я сказал это очень тихо, но почему-то снежинки разлетелись от меня в разные стороны, как впрочем, и два мальчишки. Я сам не ожидал, что умею так рычать. Младший парнишка поскользнулся на утоптанном снеге и неудачно хлопнулся на брусчатку. Он попытался отползти, но ножей так и не выронил.
  -Это, - я указал на Ринальдо. - Ребёнок! Чем вы думали, нападая на мальчика?!
  -Это - не ребёнок! И это он на меня напал! - злобно фыркнул ди Ландау, разворачиваясь к упавшей жертве.
  Клубы пара сбитого в драке дыхания, вырывающиеся у него изо рта, делали его похожим на огнедышащее чудовище. Будь я его противником, я бы испугался, и решил успокоить мальчика.
  Я понял, почему Ринальдо не может двинуться с места. Коварный колдун поймал его в ловушку: нога мальчика была приморожена к мостовой увесистым куском льда, и с каждым мгновением оковы нарастали ещё больше и больше - падающий на Ринальдо снег превращался в лёд. Уже очень скоро одна из его рук попалась в ту же ловушку. Как только моему напарнику перестало быть необходимым отражать чужие стальные атаки, как он тут же принялся за магию. Сама погода благоволила ему.
  Ринальдо, как ни странно, не испугался. Он с вызовом смотрел на нас из-под мокрых тёмных волос, облепивших его лицо. Я подошёл к нему поближе, собираясь разбить лёд и помочь встать, как ди Ландау крикнул:
  -Не трогай его!
  И одновременно с этим Ринальдо, сверкая неестественно тёмными даже в темноте глазами, отмахнулся от меня своим клинком. Я еле успел увернуться.
  -Ринальдо, что происходит? - я попытался заговорить с ним. - Почему ты хочешь драться?
  Мальчишка не отвечал, лишь смотрел то на меня, то на моего напарника. Я смог лучше рассмотреть его, лежащего под светом фонаря. Выглядел ребёнок не лучшим образом: под глазами у него залегли круги, а сам он весьма осунулся с последней нашей встречи в больнице.
  -Потому что он - демон, - подходя ближе и примораживая вторую руку мальчика к земле, сказал молодой эксперт. - Смотри внимательно, Фил. Вот так выглядят люди, хлебнувшие "адской крови". А главное - запомни этот запах.
  Я честно принюхался, но не смог вычленить в воздухе ничего кроме острого запаха холода и подтаявшей воды. Видимо, более чуткий к воздушным потокам ди Ландау нашёл что-то для себя знакомое.
  Мой напарник не выдержал и прошипел, сжимая кулаки:
  -Агарцы, будьте вы все прокляты! Наркоманы уродские!
  Я удивлённо посмотрел на него.
  -Откуда вам это известно?
  -Знаю и всё! - злобно огрызнулся маг.
  "Агарцы"? Хм... а ведь это многое объясняет. Например, то, как выглядит сеньора Алиса с её восточными чертами лица, которые унаследовал и Ринальдо. Но как дама из Агарского Магистрата оказалась в жёнах у одного из лучших врачей Солернии в целом и Латаны в частности?
  Даже если у этих двоих есть агарские корни, какой сумасшедший позволил ребёнку выпить ту самую "кровь"? И раз ребёнок находится под действием зелья, значит, его действительно натравили на кого-то... И этот кто-то, похоже, именно мы...
  Страшный и странный наркотик Агара был известен далеко за пределами этой страны. По мнению их теологов, всякий человек имел своего внутреннего демона. Чтобы получить идеальных бойцов, достаточно разбудить эту дремлющую безжалостную древнюю тварь и заставить её повиноваться. На словах это звучало грозно, а на деле людей приучали к химической гадости, ускоряющая все вегетативные процессы, в том числе реакцию и мышление, но при этом притупляющие чувство самосохранения и делающее человека внушаемым. Такого можно было убедить в чём угодно, в том числе и убить другого человека, чем агарские магистры беззастенчиво пользовались.
  Так же понятно, почему вдруг проснулся такой интерес к агарскому древнему артефакту. Как будто бы сеньора Алиса и её сын были затаившимися шпионами под прикрытием доброго мужа и отца, а теперь, получив задание (интересно, как?), принялись за его выполнение...
  С другой стороны, я чётко вспомнил дело моего напарника, которое мне показывал патрон Бастиан. Ромко, Астата и агарская диверсия много лет назад. Возможно, ди Ландау-старший, историк и исследователь, встретил у древних курганов совсем не разбойников... Тогда понятно, откуда "запах" знаком Багратиону, но совсем не ясно, как он смог спасись, когда более взрослые и сильные люди погибли? Впрочем, об этом я могу поразмыслить и потом.
  -Если мальчик напичкан этой гадостью, мы должны доставить его в больницу. Пусть ему очистят организм, - хмуро сказал я.
  У ди Ландау кровь отлила от лица, в такой он был ярости. Его лицо исказилось до неузнаваемости самым омерзительным образом. Агарские демоны, говорите? Передо мной стоял кое-кто пострашнее. Я впервые увидел, как он кого-то НЕНАВИДИТ. Пусть это был маленький мальчик, пусть совершенно невменяемый (ведь при встрече он и говорил с трудом! Надо было обратить на это внимание ещё тогда!), но он был - агарец. А все агарцы для моего напарника были врагами.
  -Это у них не лечится! Проще прикончить!
  Я очень хотел уговорить моего напарника проявить милость к ребёнку. Ведь нельзя же так относиться к людям. Я не понаслышке знал, что такое, когда ты, мыслящий и живой человек, для других всего лишь вещь и инструмент. Никто не заслуживает такого отношения, особенно дети...
  С другой стороны, если ди Ландау меня не будет слушать, мне достаточно было протянуть время. Расставленные по всему городу изображения драконов - это не только религиозные символы, красивый декор улиц, но ещё и амулеты. Я надеялся, что они уловят, а полиция заметит, что кто-то (один маг, мастерски владеющий магией воды и воздуха) активно колдовал прямо почти в центре столицы. Обычно такое не выпускают из вида, а то мало ли что. И поверьте, список "мало ли чего" весьма обширен, когда имеешь дело с магией. Поэтому через несколько минут можно было ожидать хотя бы патрульный отряд, который придёт убедиться, что Латана ещё стоит на своей горе.
  -Нельзя оставить всё так, даже не попытавшись, - я попробовал воззвать к разуму ди Ландау. - Это сын маэстро Бьянко, он ещё ребёнок. Детей нельзя бросать в беде. Помимо всего он должен знать, что происходит с его отцом и матерью, и вообще, как началась эта заварушка! Это в ваших же интересах, раз мы с вами впутались в это судебное разбирательство...
  Снег ложился на всё вокруг, но, упав на макушку мага (свою шляпу он потерял в каком-то сугробе во время драки), он таял и сбегал струйками воды по лицу и шее. Видимо, холодная вода немного привела юношу в чувство, как, впрочем, и то, что я загораживал от него мальчика и не давал кинуться на Ринальдо и растерзать того на месте.
  Мой подопечный моргнул, перевёл взгляд на сына маэстро, и в его глазах появилось осмысленное выражение. Он поднял руку, чтобы снять ледяные оковы с Ринальдо, но его опередил ласковый и тихий женский голос:
  -У вас удивительно добрый напарник, сеньор ди Ландау, не так ли?
  
  
  37
  Мы оба повернулись на голос. Сомнений быть не могло: сеньора Бьянко стояла посреди сугробов, запыхавшаяся и раскрасневшаяся.
  -Ты! - с яростью выдохнул мой напарник, увидев нового врага.
  Его глаза начали разгораться неестественно-синим цветом. В полутьме, среди падающих снежинок и неверных огней фонарей, это смотрелось жутко, как будто в тёмной человеческой фигуре провертели две дырки в какой-то иной мир, где властвуют холодная вода и ветер. И отнюдь это был не мир с весёлыми горными речушками и летним бризом с моря. Нет, это было видение грядущей бури. Под ногами ди Ландау заплясала позёмка, с каждым мгновением увеличивая свой круг, пока вокруг нас четверых не взвихрился целый столб поднятого ветром снега.
  -Похоже, ваш охранник-гомункулус гораздо более человечное существо, чем вы, монсеньор, - так же ласково продолжила говорить сеньора Алиса Бьянко, подходя ближе к сыну. - Иронично, не находите ли?
  -Кто бы говорил, - прошипел маг.
  Таким голосом вполне могла бы говорить метель, одна из тех, что сбивают путников с пути и заносят их снегом с головой в двух шагах от жилья.
  У молодого эксперта начали вставать дыбом волосы, а кончики пальцев окутались светящимся ореолом. Это было очень плохо. Мало того, что в таком состоянии он гораздо сильнее был склонен колдовать, так ещё и всё его колдовство грозило перерасти в простой неконтролируемый выброс энергии, в просторечии называемый "шарашить молниями".
  Такое я видел лишь пару раз у господина Евгения, тогда он был очень, очень, очень зол. А ещё я видел последствия такого выброса, и знакомиться с ними снова мне совсем не хотелось. Пусть второй раз я успел вовремя предотвратить катастрофу, зато первый был незабываем.
  -Мама... уходи... - выдавил из себя прикованный к мостовой Ринальдо.
  -Нет, мой маленький, я тебя не брошу, - женщина мотнула головой и сделала к ребёнку ещё один шаг.
  -Зачем ты... пришла... - всхлипнул мальчик.
  -Поговорить, - просто и честно сказала сеньора Бьянко, глядя на моего напарника.
  Одним своим словом она покорила меня окончательно и бесповоротно. Без сомнения (готов поклясться на любой реликвии!), она знала, как обращаться с магами. Главное было не напугать, а удивить. В первом случае маг был бы спровоцирован и напал бы без раздумий, а вот второй случай помогал выгадывать время или даже приводить разгневанного чародея в чувство, чтобы их разум возобладал над Силой.
  Что-то невероятное было в этом противостоянии: удивительно спокойная женщина и маг на грани срыва, но сеньора Бьянко сделала правильную ставку и не прогадала.
  У неё в руках не было оружия, она не кидалась на моего напарника, не угрожала ему, просто загораживала своего сына от бездушной стихии, взирающей на её из глаз ди Ландау.
  Я осторожно обошёл моего подопечного сбоку. Самое главное, не пропустить тот момент, когда он потеряет контроль над собой (чего не хотелось ни ему, потому что это позорно, ни мне, потому что это грозило невероятными разрушениями и жертвами).
  Бешеная круговая пляска снежинок никуда не делась, мы все так и стояли в центре ледяной воронки, зато глаза моего напарника немного пригасли. Я представлял, какая сейчас идёт борьба у него с самим собой, поэтому не вмешивался. Суть магии - не просто призвать Силу, но удержать и правильно направить. Это тот самый процесс, в котором проще помешать, чем помочь.
  -О чём мне с тобой разговаривать? - наконец выдавил ди Ландау, демонстрируя то, что разум возобладал над чувствами.
  -Пожалуйста, отпусти моего сына, он ни в чём не виноват, - серьёзно сказала женщина.
  -Ш-шшшшто?! - возмутилась вьюга голосом мага.
  -Ни Ринни, ни Аль не виноваты ни в чём. Если тебе хочется мести - убей меня.
  Она нисколько не кокетничала, предлагая ди Ландау такую сделку. Я по её глазам видел, что она вполне знает, что такое смерть, и какова цена её словам. Так же я видел, что она не отступится, как и всякая мать, защищающая своё дитя. Это видел и мой напарник, и он начал сдавать.
  Одно дело, когда ты дерёшься на дуэли с таким же умелым противником, как и ты. Или защищаешь свою жизнь от напавшего на тебя "демона". Совсем другое дело, когда перед тобой стоит безоружная женщина, прикрывшая собой сына. Не знаю, повлияли ли только моральные качества моего напарника, или что-то другое, но он пригасил свои пышущие холодом глазищи.
  -Не собираюсь я вас убивать, - проворчал он. - Просто сдам полиции и церковникам с рук на руки. Пусть они с вами делают, что хотят.
  -Нет, пожалуйста, только не Ринни! - побледнела сеньора Алиса.
  И тут до меня дошло, в какую ловушку мы попали с моим напарником. Мы не могли отпустить на все четыре стороны сеньоров Бьянко, хотя бы потому, что мальчик был весьма опасен в таком состоянии, а что из себя представляла жена маэстро теперь было под большим вопросом: не сам же Ринальдо научился так драться на ножах, и не сам выпил губительного зелья. Как минимум двое агарцев-демонов перед нами, как минимум двое подозреваемых в преступлении, в котором обвинили доктора, как минимум двое свидетелей, которые действительно что-то знают.
  Отпустить их - должностное преступление. Это ещё хуже, чем нарушить клятву перед Королём-Драконом. И наказывают за это соответственно.
  С другой стороны - одурманенный ребёнок, которому нужна помощь, и защищающая его мать. Мы же не полиция, у нас нет таких полномочий, чтобы схватить двоих граждан Солернии прямо на улице...
  -Это будет лучшим выходом, - я решил, что пора мне подать голос. - Мальчику нужны целители, а что касается вас, вам всё равно ничего не сделают до завтрашнего Суда и последующего разбирательства. Быть может, вам стоит провести ночь в участке, там должна быть хорошая охрана.
  -От чего их охранять?! - возмутился ди Ландау. - Это нам нужно укрытие от этих демонов!
  Я вздохнул и сказал ему:
  -Какая нормальная мать даст яд своему ребёнку? Сеньора Бьянко не производит впечатления сумасшедшей.
  Он осёкся и повернулся ко мне.
  -Ты думаешь, что там есть ещё кто-то?! - его глаза стали задумчивыми, когда он развернулся обратно к женщине. - Кто-то, кто знал, кто ты такая... Кто-то, кто напугал тупого баклана Бьянко... Кто-то, кто пролез в Министерство...
  Сеньора Бьянко побледнела как снег, полностью подходя к своей фамилии, и... кивнула. Ди Ландау замолчал, а потом почти обиженно вскинулся:
  -Фил, если тащить их в полицию и поднимать шум в храме, то он смоется, прежде чем мы его поймаем. Что же делать?..
  Мы все трое замолчали, с подозрением глядя друг на друга. Мы никак не могли решить, как же выйти из этой ситуации.
  С земли раздался слабый стон и голос Ринальдо:
  -Мама... холодно...
  Сеньора Алиса не выдержала и рухнула рядом с мальчиком на колени. Она вынула из его рук кинжалы и принялась растирать ледяные ладони сына.
  Ди Ландау внезапно вздёрнулся, как будто услышав что-то за завываниями ветра. Я даже мог догадаться, что именно он там услыхал. Без сомнения, наша бравая полиция наконец-то поняла, что в Латане происходит что-то неладное и спешила на помощь. Раз уж тревога была магического характера, я не сомневался, что с полицейским нарядом спешат и храмовники с блокирующими амулетами. Значит, очень скоро стена из снега и ветра падёт, явив всем нашу компанию.
  Пока отвлекался на посторонние звуки (которых так и не услышал), мой напарник подскочил к семейству Бьянко. Он резким движением стального клинка отрезал сначала прядь волос с головы женщины, а потом и её сына.
  -Что вы?.. - попыталась было возмутиться сеньора Алиса.
  -Ты сейчас возьмёшь на руки сына и свалишь отсюда, - грубо сказал ди Ландау, пряча их волосы. - Делай что угодно, лишь бы задержать того хмыря на одном месте, рядом с вами. Не сможешь, и он уйдёт, я прокляну вас обоих и, учти, сначала умрёт твой сын, а только потом ты.
  -Ты хуже, чем демон... - прошептала женщина.
  -Гораздо хуже, - согласился мой напарник, убирая ледяные оковы с обессиленного ребёнка.
  Столб из снега и ветра рассеялся, запорошив улицу. Стали видны взблёскивающие фонари, движущиеся в нашу сторону. Я услыхал резкий свисток, долетевший издалека.
  Я ужаснулся, поняв, что бессовестный юноша что-то задумал, и это что-то не вполне законно:
  -Вы позволите им так уйти?! Это должностное преступление! Что вы делаете?!
  -Впадаю в гипогликемическую кому, - огрызнулся мой напарник и, не успел я понять шутка это или он всерьёз, очень драматично рухнул в снег, закатив глаза.
  Упал он удачно, подальше от агарцев, видимо, боялся, что они нападут и на лежачего. Даже на свои ножи не напоролся. Я, конечно, верил, что оружие может быть верным своему хозяину, но не на столько же, когда он сам валится на лезвие. Сеньора Бьянко подхватила мальчика на руки и поспешила в тёмный проулок, бросив кинжалы сына на снегу.
  Я заметался между сеньорой Алисой и моим подопечным, но пока я разворачивался, мать с сыном исчезли из виду, а ди Ландау выглядел слишком скверно. Похоже, его диагноз голодного обморока был недалеко от правды - перерасход Силы был слишком большим, да и мы сегодня были без обеда. Я имею в виду, без хорошего обеда. Мы всего лишь перехватили по чашке кофе и рогалику в судебном буфете. И это было очень давно.
  Я принялся рыться по всем карманам в поисках хоть чего-нибудь съестного, а в идеале - съестного и сладкого, но, как на зло, никак не мог вспомнить, куда дел кулёк сахара, который носил с собой на всякий случай по старой привычке. Впрочем, я мог его где-нибудь выронить после всех событий сегодняшнего вечера.
  Так меня и застали на снегу. Одной рукой я придерживал слабо дышащего ди Ландау, чтобы он не переохладился на снегу, а второй выворачивал карманы.
  Фонари наконец-то приблизились настолько, чтобы я смог различить чёрные форменные плащи, дубинки и фуражки с козырьками. На каждой сурово взблёскивал золотой дракон, выдыхающий пламя: этим людям разрешалось карать на месте, если закон был нарушен.
  Мне стало немного не по себе: это был второй раз, когда я делаю что-то не вполне законное. И всё из-за этого ди Ландау! Он слишком плохо влияет на меня... Что со мной вообще происходит? Мне это так не нравится...
  Если мы выберемся из этой заварушки, право слово, я попрошу разрешения у матроны Маргариты отвесить ди Ландау хороший подзатыльник. Пусть он творит, что угодно, но не заставляет меня нарушать правила!
  Признаюсь честно, я настолько расстроился, что был очень удивлён, услышав у себя над ухом резкий свисток и выкрик:
  -Никому не двигаться с места, это полиция!
  
  
  38
  Ди Ландау на своих двоих с трудом доковылял до полицейского управления. Он шипел, чтобы я к нему не прижимался (именно так: я - к нему!), и обижался, что я не даю ему идти самому (точнее, упасть на первом же перекрёстке), но я всё равно крепко придерживал его под руку. Мне пришло в голову, не проще ли было бы его взять за ботинок и волочь по свежему чистому снегу, а потом устыдился. Без сомнения, мной овладели недостойные помыслы как раз из-за моего подопечного, который находился ко мне слишком близко (как выразился наш сопровождающий "под крылышком") и влиял на меня непосредственно.
  В управлении ему оказали первую помощь: выдали рома и относительно свежую галету. Пока он жевал, его быстро осмотрел дежурный врач. Я тоже удостоился кружки горячительного и осмотра. Состояние и, соответственно, настроение у молодого эксперта немного улучшилось, и показания он давал довольно-таки бодро. Он практически нигде не соврал и изложил историю целиком: мы, возвращаясь домой, наткнулись на мальчика у больничной ограды, мальчик оказался не вполне таким, как мы ожидали, была схватка, пришла сеньора Бьянко, ди Ландау взбесился, потому что эта женщина ему совершенно не нравится, и - вот результат. К сожалению, преступники сбежали, потому что маг старался никого не убить, но сильно устал за день, поэтому перерасходовал свою силу. На моё счастье, меня ни о чём не спрашивали, поэтому я лишь сидел с невозмутимым видом и удивлялся, как можно так изложить правдивую историю, но умолчать о самом главном. Видимо, на юридическом факультете отдельным спецкурсом проходят художественные умолчания и изящную работу с фактами. Мне совсем не хотелось подтверждать всё то, что наговорил мой подопечный, ведь наше должностное преступление было бы не просто совершено, но ещё и запротоколированно.
  На некоторое время нас оставили в покое, пока дежурный карабиньер вышел заверить протокол.
  -Сейчас дойду до дома и упаду спать, - размечтался мой напарник, протянув руки к пышущему жаром камину. - И не вздумай меня будить раньше срока! А то завтра никого на суде не победюхаю...
  Я не был уверен, что нас отпустят так просто. Я не очень разбирался в юридических вопросах, но мне всегда казалось, что при нападении на свидетелей запускается какая-то процедура, чтобы как минимум уберечь их от повторного покушения. То есть, попасть домой в ближайшее время нам не светило ни в коем случае. Видимо, придётся ночевать в управлении, хорошо ещё, что нас проводили в главное здание. Я точно знал, что тут есть пара хороших мебелированых комнат совсем без окон, где однажды пару недель отсиживался господин Массимо (только не спрашивайте по какой причине, это - государственная тайна, и на меня действует клятва о неразглашении).
  Так же я не был уверен, что завтра моего напарника отпустят куда бы то ни было... Очень может быть, что он проиграет этот поединок в суде, потому что не явится на него в лице полицейского форс-мажора. Впрочем, я устал гадать, что с нами будет, я не стал слишком напрягаться по этому поводу. Как оказалось впоследствии - зря. Я не подготовился сам и не помог подготовиться моему подопечному. А готовиться было к чему. Дежурный офицер вернулся, причём не один. Дверь в кабинет резко распахнулась, для создания такого эффекта обычно пользуются ногами, но вошедшему это не требовалось: силы ему было не занимать.
  -Он тут? - входя, человек не говорил, а рокотал.
  По объёму занимаемого пространства, сравнить его можно было бы с Ромио или с патроном Бастианом. Но если Ромио был рассеянным и задумчивым медведем, а патрон Бастиан - мирным и добродушным, почти плюшевым мишкой, то Орсо Джакомо производил впечатление медведя-шатуна, которого неосторожные охотники подняли с зимней лёжки. Злобный, резкий, умный и очень опасный зверь вошёл в кабинет.
  Рядом с ним терялись и бледнели сопровождающий его офицер и некто в церковном одеянии, но без специальных знаков отличия, что само по себе заставляло насторожиться.
  Я поднялся и поклонился ровно так, как это было обусловлено этикетом, ди Ландау остался сидеть, удивлённо глядя на делегацию. В общем-то, ему, как пострадавшему, это было позволено.
  -Это он? - вперившись налитыми кровью глазами в моего подопечного, спросил сеньор Джакомо.
  -Багратион ди Ландау, эксперт, - невыразительным тихим голосом подтвердил церковник.
  Он был под стать своему тембру - такой же незаметный, белесый и длинный, как недоваренная макаронина. Стоило его голосу замолкнуть, как его звучание почти тут же стиралось из памяти.
  Я-то думал, что матрона Маргарита просто предупредила сеньора Джакомо. В смысле, уведомила письменно, но я не ожидал, что глава полицейского управления будет на месте и будет осведомлён о существовании моего подопечного ровно тогда, когда мы окажемся в полиции. Не знаю, был ли это отголосок паранойи ди Ландау или у меня начала развиваться собственная, но я засомневался, а не на нас ли устроили засаду в полицейском управлении.
  -Ну, я, - мой напарник поднялся, с подозрением и без узнавания глядя на вошедших. - Вы кто? Представьтесь!
  Его роста не хватало, чтобы увидеть шитьё на погонах сеньора Орсо, поэтому он не сразу сообразил, кто перед ним. То, что он не испугался, раздосадовало сеньора Джакомо и он тут же отреагировал, грассируя звук "р", что выдавало его сильное раздражение:
  -В моём упр-рравлении вопр-росы задаю я!
  Ди Ландау мгновенно вскинулся: после нападения и кружки рома, похоже, он соображал не очень хорошо, зато всё накопившееся за день недовольство мгновенно в нём всколыхнулось:
  -Прежде чем задавать вопросы, приличные люди сначала представляются! - недальновидно буркнул он.
  Я едва успел выдернуть его из-под протянутой лапищи сеньора Орсо (не хватало только, чтобы магу свернули шею прямо тут), усадил обратно на стул и извинился:
  -Сеньор ди Ландау сильно пострадал в схватке. Пожалуйста, прошу понимания и снисхождения.
  Церковник тихонько кашлянул, и глава полицейского управления поджал губы:
  -Тебе повезло, экспер-ррт, что у тебя такая нянька, как Фил, - он кивнул мне: - Представь меня.
  Я честно выполнил эту просьбу, хотя фраза про няньку мне не слишком-то понравилась. Ди Ландау вытаращился на главу полицейского управления, и я прямо кожей почувствовал, как у него вокруг головы заклубились мысли и подозрения. Он явно просчитывал, что происходит, чем он обязан явлению этой персоны и таким интересом к себе.
  Дежурный офицер поставил для начальника стул, а так же усадил церковника.
  -Протокол, - протянул руку сеньор Джакомо, и ему в ладонь легли наши показания.
  Полицейский бегло проглядел написанное и криво усмехнулся:
  -Значит, ты у нас тот самый ди Ландау, который поднял всё моё управление на уши из-за украденной агарской штучки. Пришлось нам изрядно побегать и посуетиться, лишь бы найти того, кто посмел потревожить внезапным нападением твоё мажеское высочество.
  Вот этого мой подопечный вынести не мог: пусть этот Джакомо ведёт себя как хочет, он хозяин на своей территории, но вот присваивать чужую славу и победу, да ещё так откровенно. Ди Ландау вскинулся второй раз за вечер:
  -Я сам его нашёл! - возмутился он.
  -Ты всё чуть не испортил! - взорвался сеньор Орсо. - Кто просил тебя соваться в дела следствия?! Такие как ты должны заниматься своей работой и не лезть в чужую!!! Кем ты себя возомнил?! Юным детективом-одиночкой?!
  Молодой эксперт начал по-настоящему злиться от этих слишком явных провокаций, поэтому я превентивно и по возможности незаметно ткнул его локтём в бок. Нам тут совсем было ни к чему драка молодого волшебника и главы полицейского управления. Пусть ди Ландау умел колдовать, зато сеньору Джакомо было не занимать силы, и это не говоря уже про нападение на офицера при исполнении. Это же откровенная измена!
  Белёсый священник смотрел на этих двоих из-под светлых ресниц, не меняя выражения лица. Он выглядел спокойным, но что-то в его позе и всей фигуре выдавало напряжение. Он явно чего-то ждал.
  Мой напарник, отвлёкшись от претензий, прижал ладонь к боку и прошипел:
  -Фил, идиот, сломал ребро...
  Начальник полицейского управления обиженно посмотрел на меня. Ну да, я испортил ему такой спектакль. Но у меня не было намерения и желания узнавать, как далеко может зайти сеньор Джакомо, совсем не любящий магов, и обиженный молодой чародей, которому сегодня уже потрепали нервы. Что поделать, таковы особенности владетелей Силы: будучи доведёнными до предела они взрываются, начинают бить и крушить всё вокруг, невзирая на должности и саны. К без того кипучей магической энергии добавляется их настроение и состояние. Результат бывает совсем неутешительным.
  -Могу ли я узнать, когда нас отпустят? Сеньору ди Ландау завтра предстоит выступать в суде, - как можно более вежливо осведомился я.
  Пусть уж прямо говорят, что им надо. Не может же быть, чтобы глава управления просто пришёл поорать на очередного потерпевшего. И, насколько я знал, пусть у сеньора Джакомо была репутация очень агрессивного и напористого человека, но никто и никогда тот, кто хотя бы однажды с ним работал, не мог назвать его глупцом.
  -Ни в какой суд вы завтр-ра не идёте, - сварливо, прямо как заправский маг, сказал сеньор Джакомо. - Ди Ландау задер-ржан на трое суток.
  -Что?! - подскочил мой напарник, забыв про 'сломанное' ребро.
  -Имею право задержать, - мстительно сказал человек-медведь. - До выяснения обстоятельств и пр-ричин.
  -Каких ещё причин? - выдохнул молодой эксперт.
  -Нашими амулетами зафиксировано, что вы применяли магию прямо в центре города, - тускло произнёс священник. - Уровень использования Силы был в несколько раз выше санкционированного. Этим самым вы нарушили несколько государственных и городских правил и уложений, нарушили общественный порядок и нанесли вред городу.
  -На меня напали, и это была самооборона!
  -Для самообороны магия такого уровня не обязательна, а вот для тер-ракта или диверсии - самое оно, - отмахнулся сеньор Джакомо. - Ты должен дать объяснения, почему использовал такие сильные заклятья, а так же заплатить штр-раф.
  -Какой ещё штраф? - голос юноши заметно сел.
  Ничто, ни магия, ни клинок, не бъёт сильнее, как прицельный удар прямо по кошельку...
  -В размере десяти тысяч солей, - глава полиции даже не скрывал злорадство в голосе. - Не сможешь заплатить - или сядешь, или до конца жизни будешь улицы мести.
  Ди Ландау сел, выпрямился и уставился своему противнику прямо в глаза. Всё его недовольство, обида, злость и раздражение внезапно ушли, уступив странно-ледяному выражению. Я уже видел сегодня такое, когда вокруг бешеным хороводом плясала вьюга. Как будто мой знакомый вспыльчивый и ворчливый молодой эксперт исчез, а вместо него сидела снежная скульптура, в точности повторяющая внешность моего напарника.
  Холодный невыразительный взгляд не заставил сеньора Джакомо отступиться или отвести пристальный давящий взор, но заметно охладил температуру в помещении.
  Ди Ландау что-то прикидывал, просчитывал и продумывал, потом очень тихо и серьёзно спросил:
  -Пожалуйста, скажите прямо, что вам от меня надо, иначе завтра в суде у меня будет не один поединок, а два.
  Сеньор Джакомо и священник обменялись взглядами. К моему удивлению, глава полицейского управления уступил инициативу своему бледному спутнику.
  -Тристе Эрнесто, - представился мужчина в церковном одеянии. - Пятый отдел. Нам нужна ваша помощь в завершении того, что вы начали.
  
  
  39
  Сеньор Джакомо, видя, что непослушного мага больше не надо запугивать, встал, хлопнул прете Эрнесто по плечу и сказал:
  -Тогда всё оставляю на тебя.
  Он повернулся к ди Ландау и продемонстрировал ему протокол напоследок:
  -А это пока побудет у меня. Не справишься - вини во всём себя одного.
  Мой подопечный ответил ему тяжёлым, как горный ледник, взглядом, но всё-таки промолчал. Глава управления, постукивая по ладони свёрнутым в трубочку протоколом, удалился в сопровождении дежурного офицера, а мы остались со священником наедине.
  Два мужчины уставились друг на друга, один выжидающе, второй - оценивающе. Мой напарник не выдержал первым, белесый взгляд его явно нервировал, разбивая маску спокойствия:
  -Итак? - я видел, чего ему стоит сдерживаться.
  Это видел и сеньор Тристе, поэтому он не стал долго мучить и без того усталого мага.
  -По случайности вы ввязались дело государственной важности, теперь у вас есть два варианта действий. Во-первых, вы можете остаться под охраной полиции и храмовников, потому что вы свидетель по серьёзному делу. В этом случае, вам придётся пробыть здесь неопределённый срок, пока операция не будет завершена. Во-вторых, вы можете на правах гражданина и сильного мага помочь проведению этой самой операции по захвату агарского диверсанта.
  -А что вообще происходит-то? - сощурился ди Ландау. - Ловим сеньору Бьянко?
  Прете, видимо, имел разрешение ввести в курс дела любопытного мага, поэтому не стал разводить тайны и секреты. Тем более, что информации у него самого было не очень-то много:
  -Нет, это тот шантажист, о котором говорил маэстро. Предположительно это темноволосый мужчина, худого телосложения, примерно вашего роста. По нашим сведениям, он сейчас находится в доме четы Бьянко, откуда отслеживает и управляет всеми действиями сеньоры Алисы и её сына.
  -Настоящий агарец... - прошипел мой подопечный, растеряв всё своё спокойствие, которое только что демонстрировал сеньору Джакомо.
  Он повернулся ко мне и задумчиво протянул:
  -Ну, что делать будем, Фил? Отсидимся или полезем в драку?
  Я мысленно вздохнул, в который раз поблагодарил Короля-Дракона, что моё лицо осталось спокойным. Ситуация была патовая: что бы я ни сказал, я был уверен, ди Ландау поступит наоборот. Тем более, я не мог кидать своего подопечного прямо опасности в пасть и советовать ему вступить в сражение с жителем ненавистной ему соседней страны. У меня был только один вариант остановить напарника:
  -Мы не можем принимать это предложение, потому что мы находимся под патронажем Министерства в целом и матроны Маргариты в частности. Этот вопрос сначала должен решаться через неё.
  -Кстати, да, - согласился со мной ди Ландау и выжидательно посмотрел на прете.
  Тот поджал губы:
  -Государственные службы, в том числе и нашего уровня, по мере возникновения необходимости имеют право привлекать к работе всех необходимых специалистов, не получая разрешение у их начальников.
  -Работа? - восхитился маг, вычленив интересное слово из речи собеседника. - А мне заплатят?
  -Ваш протокол всё ещё у сеньора Орсо, - желчно напомнил священник. - Думаю, он сможет устроить, чтобы вы заплатили ему.
  Ди Ландау поморщился, но решил на всякий случай уточнить все подробности соглашения:
  -А если что-нибудь сломаю или кого-нибудь убъю, кто за это ответит?
  -Постарайтесь ничего не ломать, отвечать за это придётся вам, - процедил сеньор Тристе. - Диверсант нам нужен живым.
  -Но надрать-то ему задницу мне разрешат? - жалобно сказал мой напарник.
  -Если сможете это сделать, - сдался священник и тут же добавил: - Но нельзя, чтобы пострадали люди, а так же сеньора Бьянко и её сын. Ни при каких обстоятельствах.
  -Тогда мы в деле! - тут же воскликнул ди Ландау с таким жаром, как будто не он тут десять минут назад мечтал о тёплой постели и сладком сне.
  Он едва ли не облизывался, как хищник учуявший добычу. Будь я на месте сеньора Эрнесто, я бы не стал так опрометчиво приглашать моего напарника на эту охоту. Всё-таки главное правило обращения с магами: не провоцировать. А размахивать перед носом моего напарника флажком с надписью "ТАМ АГАРЦЫ!" было самой настоящей провокацией. Я очень надеялся, что сеньор Тристе не имеет намерения нас подставить каким-нибудь образом. Ладно ди Ландау, конечно, его едва начавшаяся карьера будет разрушена (я не сомневался, что он тут же найдёт себе другое занятие, при его то деятельной натуре и многочисленных талантах), но подстава может негативно отразиться на Министерстве и нашей любимой начальнице. Мой напарник всегда сможет покинуть негостеприимную столицу, вернуться в родную Бергенту и найти себе там работу. А вот матроне Маргарите под конец её безупречной службы только скандала и не хватало.
  Впрочем, возможно, я зря волновался. Всё было действительно правомерно. Даже ди Ландау не нашёл ошибки в словах прете о законе. Значит, в нашей помощи действительно нуждаются и имеют право её попросить. Оставалось надеяться, что я смогу вовремя остановить мага или он сам будет себя контролировать.
  Жил же он сколько-то лет в торговой, многолюдной Бергенте, ходил по Латане, где встречались гости из других стран, в том числе из Магистрата. Не убил же никого, не разорвал, не покусал, не приморозил и не задушил просто из ненависти ко всем агарцам. Вот, даже сеньору Алису и пальцем не тронул, хотя и очень хотел. И маленькому Рикардо мог переломать все кости своими ледяными кандалами, но ведь не стал... Мне иногда казалось, что он сам себя заводит, мол, какой я страшный-ужасный (в данном случае "как я сильно ненавижу всех агарцев!"), как будто пытается доказать это остальному миру. Вот только зачем? Защитная реакция? Или он просто распаляет внутри свою силу, чтобы получить доступ к ещё большей мощи? Ответ на этот вопрос мне ещё только предстояло получить.
  Я в который раз пожалел, что так и не выделил времени сходить к патрону Бастиану и ознакомиться с документами, присланными из Храма. Там точно должно быть написано про все эти особенности моего подопечного. Пора бы уже познакомиться с ними подробнее и чётче, а то внезапно налетать на сюрпризы из прошлого, которые пусть и глубоко хранятся в душе юноши, но в любой момент готовы пробудиться, мне надоело.
  Я почувствовал себя старым и усталым, у меня возникло неодолимое желание попросить у дежурного офицера плед, ещё одну кружку с чем-нибудь горячим и остаться у жарко растопленного камина, чтобы никакие арагские диверсанты, солернийские священники и гиперактивные маги не портили мне этот вечер. Да, пожалуй, мне бы ещё не помешала газета, чтобы хоть немножко отвлечься от череды ярких событий, которые с верхом наполнили последние дни. Я готов был даже сидеть тут, в полицейском управлении, только бы не выходить на стылые улицы зимней Латаны. У меня до сих пор ещё в ботинках хлюпало после долгого хождения по снегу...
  Голос прете Тристе разрушил все мои маленькие мечты:
  -Тогда идёмте.
  -Прям щаз? - поразился мой напарник.
  -Не будем терять времени, - пожал плечами священник. - Сеньора Алиса почти добралась до дома. Не думаю, что наш фигурант будет очень рад узнать, что покушение на вас провалилось. Мы должны успеть до того, как он навредит сеньоре Алисе и её сыну.
  Ди Ландау посмотрел на меня, незаметно кивнул на прете и сделал круглые глаза. Я только пожал плечами. Откуда мне было знать, что задумал этот странный священник из Пятого отдела, и откуда он знал про супругу Бьянко и её перемещения по городу. Я ни разу не сталкивался по работе с Пятым департаментом и, в общем-то, плохо себе представлял, чем они занимаются. Ни один мой подопечный не был ни целителем, ни священником, поэтому я мало знал о внутреннем строении храмового управления.
  Я не берусь пересказывать слухи о Пятом отделе, ведь, как известно, всё что говорят о владеющих Силой надо или умножать на десять, или делить, в зависимости от персоны. Мало какой волшебник удержится, чтобы не прихвастнуть о своих подвигах или неземном могуществе (чтобы поразить соперников в самое сердце и потешить своё самолюбие), но кто его знает, что из сказанного будет действительным фактом.
  Только лишь ди Ландау представлял собой забавное исключение. Всё, что он рассказывал, было правдой. Впрочем, оно было так невероятно, что больше походило на безыскусное враньё. Вы же помните эпизод с водопадом? Звучит более чем невероятно, но тем не менее это факт. Зато людей, которые поверили словам моего напарника можно пересчитать по пальцам одной руки. Думаю, даже матрона Маргарита, читавшая отчёт и слушавшая байки болтливого мага, вряд ли поверила ему до конца. В лучшем случае, ему во всём безоговорочно верили его матушка, синьорина Лючи и... пожалуй, я.
  В общем, доступа к документам по Пятому отделу у меня не было, так что оставалось лишь догадываться, что является целью их деятельности. Или судить по тем делам, в которые мы так внезапно оказались вмешаны.
  Стоило нам покинуть тёплое и уютное полицейское управление, как ледяные пальцы зимнего холода тут же проникли к нам за воротники и в мокрые ботинки. Мы с подопечным синхронно поёжились, а вот священнику всё было нипочём или он просто не выказал своего недовольства.
  Сеньор Тристе показывал дорогу к дому четы Бьянко, а мы следовали за ним. Причём за длинноногим священником пришлось почти бежать.
  Ди Ландау не смог сдержать своё любопытство:
  -А чем так ценно вообще всё это семейство, что ради него устраиваются такие пляски с привлечением специалистов из других Министерств?
  Прете долго молчал, явно не желая отвечать, что спровоцировало моего напарника на ворох необычайных предположений. Вы же помните, что у него язык без костей? На пятой безумной (с небольшим вкраплением ненормативной лексики) идее моего подопечного сеньор Эрнесто сдался.
  Он бросил через плечо, так и не остановившись:
  -Отвечу вам один раз: Бьянко может вылечить зависимость и последствия от "адской крови".
  -Это не лечится! - возмутился ди Ландау как ребёнок, которого пытаются обмануть, причём обмануть глупо.
  -Это - лечится, - огрызнулся прете Тристе. - Он как раз разрабатывал терапию для жертв, накачанных этим наркотиком, поэтому наше государство не может себе позволить его потерять.
  -Да вас просто за нос водят! - сквозь зубы процедил мой напарник, не в силах поверить, что от страшной напасти есть лекарство. - А это просто слова или есть факты? - не выдержал он и продолжил любопытствовать.
  -Сеньора Алиса - ходячее тому доказательство, - хмуро сказал священник, досадуя на любопытного мага, которому приходилось выдавать подробности, иначе он бы просто не отцепился.
  Пока мы шли по центру заснеженного города, я услышал необычайную сказку.
  
  
  40
  Сеньор Эрнесто не опасался, что его кто-то услышит на пустых заснеженных улицах, поэтому вкратце изложил историю семейства Бьянко.
  Довольно давно один из молодых послушников горного монастыря, стоящего почти рядом с агарской границей, выполняя свои обязанности, по чистой случайности (а быть может и по воле Короля-Дракона) наткнулся на полузамёрзшую молодую девушку.
  Она была родом из соседнего государства и, к сожалению, была замешана в одном из тех дел, о которыми потом занимаются разведывательный, карательный и криминальный отделы вполне определённых департаментов. Девушка была ранена во время своего похода по нашей стране, и отряд диверсантов ушёл обратно, бросив её на полдороге умирать. У неё не было шансов остаться в живых среди горных ущелий.
  Тогда молодой послушник не знал ни о чём таком. Он подобрал бедняжку и выходил её.
  Когда правда о том, кто она такая, докатилась до монастыря, и девушку потребовали выдать солернийскому правосудию. Неожиданно до этого тихий и скромный юноша воспротивился решению судей, попросил благословения уйти из монастыря и взять преступницу на поруки.
  Это был один из тех самых древних обычаев, которые до сих пор действуют в нашей стране, вроде того же Божьего Суда. Если чистая, невинная душа поручится за преступника и примет его в свою семью, то с него снимут все подозрения.
  Очень долго правосудие не могло успокоиться из-за такого поворота дела. Юношу пытались переубедить, но он не уступал. Перед будущим маэстро поставили условие: если он сможет вылечить свою подопечную от разрушающего действия, которое оказал на её душу, разум и тело этот наркотик, значит, так тому и быть, они останутся вместе.
  Кто бы мог подумать, что юноша со слабеньким целительским даром, собиравшийся стать священником, справится с задачей, перед которой пасовали лучшие врачи и фармацевты.
  -Я что, должен верить этому прекраснодушному бреду?! - возмутился ди Ландау. - Вы мне спагетти на уши не вешайте! Это что ещё за исцеляющая сила любви?! Фил, вот скажи, что ещё за чудеса?! Так не бывает!
  Я задумчиво пожал плечами:
  -Сдаётся мне, это такие же точно чудеса, вроде того, как один юноша, будучи скинутым разбойниками в необычайно высокий водопад, смог выжить.
  Я говорил очень тихо, но прете, обернувшись, услышал мою последнюю фразу и его глаза, обычно, тусклые и ничего не выражающие, как пуговицы, заинтересованно блеснули.
  Ди Ландау надулся, глядя на меня как на врага (ну как же! Я попытался выведать у него его секрет, а в результате сдал стратегическую информацию хитрому Тристе!):
  -Я просто поднапрягся и смог прыгнуть выше головы.
  -Вот вы сами и ответили на свой вопрос, - пожал плечами сеньор Тристе. - У вас, магов, вечно так. Рывком, в чувствах, единовременно вы можете превзойти самих себя, но чтобы разработать методику, которую могут применить другие на основе вашего опыта, приходится трудиться годами. Бьянко сделал важную вещь, он показал, что исцеление реально, но гораздо важнее будет конечный результат его работы.
  Мой напарник надулся и замолчал, впрочем, это было очень вовремя, мы приблизились к одной из улиц хорошего квартала, где каждый домик имел при себе маленький садик с апельсиновыми и лимонными деревьями. Наверное, нечто такое стояло у моего напарника в планах, когда он вещал про заработок в сорок тысяч солей.
  Эта зима была на редкость суровой, поэтому пышные деревья потеряли все свои листья, зато плоды в свете фонарей сияли на ветках золотыми шарами.
  Мы остановились, не доходя до поворота. К прете из темноты подбежал невысокий мужчина в тёплом тёмном плаще с капюшоном, делающем его неразличимым в сумерках, и доложил:
  -В доме пусто, мы опоздали. На воротах и по городу посты предупреждены. Три группы прочёсывают близлежащие кварталы, но по такому снегу...
  -Что Асси? - хмуро и резко осведомился сеньор Тристе.
  -Потерял след, у фигуранта амулеты против слежки. Мы подняли на ноги аналитиков, но они пока ничего не видят, им надо время.
  Прете повернулся к моему напарнику:
  -Сможешь найти трёх человек?
  Ди Ландау, до этого разглядывавший сеньора Тристе и его собеседника через полуприкрытые ресницы и что-то прикидывающий, помедлил и ответил:
  -Мне нужны какие-нибудь личные вещи.
  Про отрезанные у сеньоры Алисы волосы он разумно не стал говорить служителям закона. Иначе могли появиться неудобные вопросы, откуда они у него.
  Подчинённый нашего проводника собрался что-то возразить, но был остановлен энергичным кивком прете.
  Я вполне разделял его недоверие: искать кого-то под снегопадом - гиблое дело. Мало того, что снег укроет все следы, так и талая вода смоет всё, что осталось. Даже хороший пёс не учует что-либо дальше десятка метров по такой погоде.
  Я читал, что есть порода собак, которых наши северные соседи разводят в течение столетий. Те находят людей, погребённых в завалах снега, а так же могут найти дом, но отыскать в заметённом городе трёх прячущихся людей. При том, что один из них точно закрыт от поисков... Как там только что возмущался мой напарник? "Чудеса".
  Да, нам было нужно чудо. Впрочем, специалист по чудесам стоял рядом со мной.
  -Пусти его в дом, - распорядился сеньор Тристе. - Пусть выбирает, что хочет.
  Нас провели в оставленный особняк семьи Бьянко. Даже в темноте (свет потайной лампы был недостаточен, чтобы разогнать сумерки) он производил впечатление удивительно уютного жилища. Чета Бьянко свила себе настоящее семейное гнездо.
  Всё-таки дом может многое рассказать о себе. Например, у господина Евгения всё всегда лежало на своём месте. Его выводил из себя беспорядок. Сам он был такой строгий и чёткий, и требовал этой строгости и чёткости от окружающего мира. Господин Массимо вечно окружал себя вещами, этаким художественным беспорядком, в котором ему было спокойно. Он будто прятался среди гор книг и свитков, наваленных одни на другие, от внешнего мира. Ди Ландау в отличие от этих двух, вещами обременён не был. У меня была возможность посетить его комнату в Бергенте, да и в дормитории прослеживалась та же схема. Можно было бы сказать, что он ещё не обзавёлся достаточным количеством вещей, или же... он вечно находился в движении, в поисках, переезжая с места на место. Такой образ жизни не способствует большим накоплениям.
  Мы не пошли вглубь дома, чтобы не затаптывать следы, только лишь ди Ландау, принюхиваясь и оглядываясь в сопровождении прете прошёл в жилые комнаты. Мы с помощником сеньора Тристе остались в холле. Я увидел небольшой кусочек чужой жизни, но мне этого хватило, чтобы составить своё впечатление.
  Бьянко устроили своё жилище так, чтобы в нём можно было уютно отдыхать. Везде, даже на низкой банкетке в холле громоздились подушки и аккуратно свёрнутые тёплые пледы. Я видел в других комнатах ковры с пушистым ворсом, практически полностью покрывающие классическую мраморную плитку. По таким коврам не только было бы приятно ходить, но и валяться где-нибудь у жарко растопленного камина с книгой или бокалом чего-нибудь вкусного. Почему я заговорил о вкусном? Просто в доме, пусть даже и покинутом жильцами, увидевшем за последние несколько месяцев страшную трагедию, всё равно тонко пахло выпечкой, ванилью и корицей.
  Наверное, именно так выглядит идеальный дом семьи, в которой любят, ценят и поддерживают друг друга, пусть даже в этот дом пришла беда.
  Мы пробыли в чужом поместье всего несколько минут, но я почувствовал себя немного лучше, словно кусочек тёплого и мягкого обхождения маэстро оставался в каждой вещи. Мне передалось немного этого душевного покоя и доброты.
  Мой напарник вернулся довольно быстро. Он нёс шерстяной плед с вышитыми бантиками и цветами, шелковый платок, явно принадлежащий женщине, и носок. Сеньор прете следовал за ним, весьма сильно удивлённый таким выбором вещей, зато ди Ландау не сомневался, что он взял именно то, что надо. Я видел, как на его лице то самое охотничье выражение: горящие глаза, трепещущие ноздри. Он, как охотничий пёс, явно чуял что-то, недоступное простым смертным, и твёрдо встал на след.
  Иногда бывает, что ты не сразу понимаешь, что происходит. Так и случилось в этот раз. Стоило двери дома закрыться за нашими спинами, а снежинкам окружить нас со всех сторон, как мой напарник неуловимо изменился. Всё то, к чему я привыкал несколько месяцев - движения, запах, шаги - резко изменились. Посреди белой метели стояло... что-то, чего я ни разу не встречал. Вместо такого знакомого, энергичного юноши, возникло нечто аморфное, текучее, медленное и очень-очень холодное.
  Нет, внешне он никак не изменился, его тело выглядело ровно как и пять минут назад, вполне себе по-человечески, но при взгляде на ди Ландау я не узнавал в нём человека. Если бы вы спросили меня, что я видел, я ответил бы, что воду.
  Когда вы приближаетесь к человеку, вы чувствуете его тепло, его запах, теперь от моего напарника не шло ни тепла, ни запаха. Я чувствовал только холод и сырость.
  Под его ногами растеклась лужа талого снега, все крошечные ледяные звёздочки, падающие с неба, плавились и каплями падали наземь.
  Помощник прете шарахнулся было в сторону, а потом сердито зашипел своему начальнику:
  -Что он делает, он же все следы...
  Но сеньор Эрнесто остановил его жестом, заставив замолчать. Взгляд священника стал внимательным и острым. Он словно впился в спину моего напарника.
  -Объяви общий сбор, пусть идут к нам, - приказал он своему подчинённому.
  -Я везде, я всё знаю, - очень спокойно сказал молодой маг и куда-то пошёл.
  Мы двинулись за ним.
  Если я скажу, что он перетекал из одного положения в другое, это будет самое близкое описание его движений. Я понял, что рябящие перед глазами снежинки, не дают мне увидеть его шаги, и я сейчас потеряю в снежной мешанине своего напарника.
  Стоило мне об этом подумать, как ди Ландау растворился в метели, словно капля в море.
  -Исчез! - ахнул прете.
  Они с помощником принялись обшаривать лучами фонарей улицу, но видимость была просто ужасная, и мой подопечный никак не находился.
  На наше счастье я никогда не расставался с металлическим коробком, который мне вручил патрон Бастиан. Слово Силы я затвердил наизусть, поэтому ноги меня просто сами понесли туда, где находился мой напарник.
  Коробок работал исправно, очень скоро мы нашли ещё одну лужу талой воды. Видимо, ди Ландау останавливался, чтобы поколдовать. Прете и его помощник следовали за мной без лишних вопросов, и очень скоро мы догнали юношу, который, странно наклонившись, стоял и смотрел то ли на кончики своих башмаков, то ли прямо в землю.
  -Где? - кратко выдохнул, запыхавшись от бега, прете.
  -Внизу... - глухо ответил ди Ландау, показывая пальцем. - Вон там.
  
  
  41
  Прете Эрнесто первым сообразил, что пытается сказать мой напарник:
  -Канализация!
  Ди Ландау как будто забыл, что умеет разговаривать по-человечески или ему стало сложно связывать слова, и не мог объяснить, куда нам надо. Впрочем, ему это было простительно, если он действительно нашёл, кого надо, и теперь просто пытался удержать концентрацию. Ведь мы не могли себе позволить потерять преступника снова.
  -Алиса и её сын живы? - быстро спросил прете.
  Ди Ландау подумал и медленно кивнул:
  -Да. Там...
  Прете Тристе мгновенно принял решение:
  -Мы втроём спустимся и пойдём по следу, Сетте, отдай оружие сеньору Филу. Сам предупреди наших, пусть спустятся и идут в этот район понизу. Прикажи, чтобы Асси давал всем ориентир на меня.
  -Будет сделано, патрон, - кивнул его помощник и протянул мне свой револьвер.
  Я хотел было взять предложенное, испытывая при этом странные чувства. Мне совсем не хотелось преследовать агарского диверсанта в подземелье. Я ведь так и не научился ни стрелять, ни драться, но я не мог бросить моего подопечного одного. Король-Дракон, почему мы вечно оказываемся в таких ситуациях?
  Внезапно Сетте отдёрнул руку, пристально глядя на моё запястье и браслет, показавшийся из-за обшлага рукава. В его глазах я увидел такое же узнавание и подозрение, как когда-то у молодого мага:
  -Патрон, это гом, им же нельзя...
  -Гомункулус? - удивился сеньор Тристе.
  Неожиданно за нашими спинами раздался спокойный голос ди Ландау:
  -Филу - можно, - и чтобы священники из пятого отдела больше не сомневались, так же кратко и ёмко добавил: - Под мою ответственность.
  Я не знал, радоваться мне или унывать. По-хорошему, только что мой напарник признал меня, показал, что доверяет. А вот с другой стороны я был как-то не уверен, что моё предназначение - участвовать в боях и выполнять функции штурмовика, а не помощника, сопровождающего многообещающего мага.
  Впрочем, долго раздумывать мне не дали, сеньор Тристе кивнул своему подчинённому, насупившийся Сетте вручил мне своё оружие, но всё-таки напоследок пронзил подозрительным взглядом из-под тёмного капюшона.
  Ди Ландау уже ускользил куда-то в сторону (я поразился, насколько быстро он движется, хотя со стороны его походка выглядит удивительно неуклюжей, как будто он забыл, как надо двигаться) и указывал в направлении Арна.
  -Там есть вход...
  Прете поспешил за ним, оставив обеспокоенного Сетте посреди заметённой снегом улицы. Арн был сумрачен и суров, он сдержанно плескался в своих берегах, качая льдинки.
  Мы вышли на набережную и спустились по обледеневшим каменным ступеням, ведущим к воде. Мой напарник не ошибся, под ступенями нашлась решётчатая дверь из железных прутов с навешенным замком. Говорят, что у столицы есть тёмная сторона, и люди, живущие вне закона и в конфронтации с ним, имеют ключи от подобных замков, чтобы иметь возможность скрытно передвигаться по городу. Ведь наверху везде стоят медные драконы-амулеты.
  Впрочем, эта дверь и этот замок выглядели крепкими и надёжными, похоже, над ними ещё не успели поработать. Запор и печать на нём выглядели неповреждёнными.
  -Нужен ключ... - тоскливо протянул сеньор Тристе и тут он сделал такую вещь, какую я совсем не ожидал от священника, находящегося по эту сторону закона.
  Он сунул руку между прутьями, откуда несло стылой сыростью и затхлостью, чем-то погремел с той стороны, где были крепления двери к каменной кладке и... вынул штыри из дверных петель. Я не представляю, какой силой и сноровкой надо обладать, чтобы разогнуть клёпаные петли голыми руками. Сеньор Тристе, видя мои округлившиеся глаза (ди Ландау, находящемуся в странном трансе, было не до манипуляций прете), неожиданно усмехнулся и подмигнул:
  -Всё только с Божьей помощью. Здоровяк, помоги-ка сдвинуть дверь.
  Я осторожно взялся за прутья, чуть-чуть пошатал тяжеленную дверь, держащуюся на одном замке, чтобы с неё осыпался лёд и иней, и, приподняв, передвинул ровно настолько, чтобы протиснуться в щель самому. Сеньоры волшебники были гораздо субтильнее, так что им просочиться в Латанские подземелья проблемы не составило.
  Я тоже пролез за ними, стараясь не ободрать пуговиц с казёного пальто. Мы с прете вернули на место всё, как было, и двинулись вперёд за нашим проводником.
  От своего господина Массимо я слышал о явлении, которое называется "дежа вю". Это слово пришло в наш язык из Аттау. На их наречии это означает "уже увиденное" и обозначает некое психическое состояние, когда человеку кажется, что такое с ним уже было, но когда именно он вспомнить не может. У господина Массимо так случалось довольно часто. Он мог замереть на мгновение, испуганно оглядываясь, а потом спросить у меня:
  -Фил, мы тут уже были?
  Или:
  -Фил, мы такое уже делали?
  Или:
  -Фил, мы ведь уже встречали этих людей?..
  В такие моменты мне приходилось напрягать память и вспоминать, на что похож конкретно этот эпизод нашей жизни. Иногда мне удавалось убедить своего подопечного, что всё в порядке, что такое уже действительно было, иногда - нет.
  Теперь и со мной впервые случилось нечто подобное, когда мы шли по тёмному коридору, где пахло совсем не галантно. Но темнота, сырость и запах воды вызвали из моей памяти чёткое воспоминание о водопаде Ондине.
  Снова пещера, снова вода, снова опасность впереди... Опять моего напарника потянуло куда-то не туда. Это просто случайность или знак Короля-Дракона?
  По тёмным стенам сочилась вода - это снег таял и стекал в расположенные на мостовых решётки и люки. По коридору заметно тянуло сквозняком, причём нам в лицо.
  Ди Ландау замер, принюхался, как охотничий пёс, и повёл нас дальше. Я даже знать не хотел, что за магию он использует, которая практически превращает его в зверя, но по логике происходящего, было ясно, что он задействовал обе свои стихии. Оставалось надеяться, что такие меры его не подведут.
  Мы шли, держась у самых стен канала, потому что посредине тоннеля текла ледяная мутная вода. Иногда мы проходили боковые ответвления, откуда зачастую несло гнилостным запахом помоев, и слышался писк крыс. Не раз и не два я замечал какие-то смутные тени в темноте и блеск чьих-то глаз, но к нам никто не рисковал приближаться: обитатели подземелья улепётывали при нашем приближении.
  Один раз ди Ландау завёл нас в тупик: дорогу перегораживала ещё одна решётка. На вопрос прете об обходных путях он только покачал головой и выдавил одно слово:
  -Далеко...
  В этот раз петель не было, кто-то вмуровал решётку прямо в кладку, поэтому пришлось мне применить силу.
  Сначала у меня не получилось расшатать тяжёлую конструкцию. Прете Эрнесто, глядя на мои усилия, нахмурился, сначала сложил руки перед грудью, а потом дотронулся до меня. Я был уверен, что он читает какую-то молитву, но не почувствовал ничего особенного... лишь до тех пор, пока снова не взялся за решётку.
  Я сам не ожидал, как легко поддадутся камни старой кладки (интересно, они меня старше или я - их?), поэтому чуть было не упал вместе с перегородкой. Когда я поставил решётку к стене, то с изумлением обнаружил, что помял чугунные штыри, когда хватался за них.
  Едва мы миновали ещё пару боковых ходов, как ди Ландау сделал нам знак насторожиться.
  Оба мои товарища и без того двигались весьма тихо, зато теперь превратились в две бесшумные тени. Сеньор Тристе продемонстрировал хорошую подготовку, видимо, его работа частенько требовала умения передвигаться незаметно.
  Мы пригасили тайные фонари, чтобы не выдать себя светом. Я едва-едва мог разглядеть, что у меня под ногами, чтобы не споткнуться.
  Мне было стыдно за свои башмаки - кожа размокла и слабо поскрипывала, но я наделся, что журчание воды заглушит этот неуместный в канализации звук.
  Мы продвинулись по коридору, пока не остановились у входа в одну из камер. Место было довольно странное: на перекрёстке двух тоннелей находился небольшой закуток, который вёл к открытому резервуару, до краёв наполненному талой водой. Именно из закутка доносился тусклый шепот, льющийся мерно и размеренно, как будто говоривший читал или стихи, или заклинание.
  Я не сразу расслышал, о чём идёт речь, но когда понял, то содрогнулся от омерзения. Шепчуший приказывал кому-то убить свою мать. Догадаться, кто в кого должен был вонзить стальной клинок, было слишком легко.
  Среди шёпота и шороха воды внезапно прорвался тихий всхлип:
  -Нет... мама... не её... только не её...
  Я узнал голос маленького Ринальдо, только вот он был явно сорван или долгим плачем, или отчаянным криком. Что же надо сделать с ребёнком, чтобы довести до такого состояния? Столько в этом голосе было муки, что я готов был выскочить из нашего укрытия и ринуться на помощь, но прете Эрнесто жестом остановил меня и покачал головой. В самом деле, если сейчас спугнуть злодея, кто знает, чем это обернётся для заложников, тем более, что мальчика наверняка опять накачали отвратительным зельем. Неужели ребёнок сломается?..
  -Смотри мне в глаза... повинуйся мне... стань стальной змеёй.. забудь своё прошлое... это не мать тебе, это - предательница... рази её без жалости...
  Журчание воды почему-то стало громче, оно почти заглушило голос диверсанта. Я не сразу понял, что происходит, только когда мои ноги внезапно промокли и замёрзли ещё сильнее, а так же начали отсыревать штаны, я осознал, что уровень воды в тоннеле резко поднялся и начал затапливать даже узенькие дорожки у боков коридора.
  Прислушиваясь к происходящему в камере, я совсем забыл про своего подопечного. Зато он сам напомнил о себе: вода и влажные стены забликовали голубым, я обернулся и с ужасом увидел, как у юноши опять начали светиться глаза и по вставшим дыбом волосам побежали проблески.
  Он двинулся прямо из нашего укрытия к перекрёстку, шагая по воде. Нет, вы не ослышались. Вода под его ногами превращалась в лёд, а от самого юноши веяло такой стужей, что подойти к нему было страшно, казалось, холод превратит в ледяную статую одним своим прикосновением.
  Прете Эрнесто попытался было остановить самоуверенного нахала, но отдёрнул руки: на его пальцах мгновенно выросли иглы инея.
  -Проклятье, куда он лезет?! - тихо вырвалось у священника.
  Но этих тихих слов и синих бликов хватило, чтобы агарец насторожился. Скрываться смысла уже не было, мы с прете кинулись вслед за моим напарником.
  Я видел только размытые движением силуэты в камере. Всё произошло слишком быстро.
  Диверсант собирался прикончить мальчика одним движением и сбежать, нырнув в резервуар, но сеньора Алиса была начеку. Она буквально выдернула своего сына из-под смертоносного лезвия, прижала к себе, и клинок полоснул вхолостую.
  Позже от моего подопечного я узнал, что из резервуара был дополнительный слив, расположенный ниже уровня воды. Агарец собирался воспользоваться им как тайным ходом, чтобы сбежать в очередной раз, но...
  Едва тело диверсанта вошло в воду, как жидкость мгновенно замёрзла, замуровав в себе злодея, как муху, застывшую в янтаре!
  Я не знал, что вода может так быстро становиться твёрдой. Позже ди Ландау объяснил мне то, что он проделал, исключительно научными терминами, используя такие выражения как "сверхохлаждение воды", "механическое воздействие" и "образование первичного центра кристализации". Я понял большинство из того, что он говорил, но тогда, в насквозь мокром подземелье это выглядело как чудеса древних магов, одним взглядом способных рушить горы и возводить дворцы. Подумать только, какие возможности давали знания и умения моему напарнику!
  Да, он потратил много сил, но всё-таки добился своего. Преступник был пойман.
  
  
  42
  Ди Ландау торжествовал. Его свечение угасло, и сам он вышел из своего медитативного состояния, вернувшись к своему злоехидному настрою.
  Он подошёл к резервуару, который выглядел вздыбленным из-за взметнувшихся вверх замёрзших брызгов, и прицельно плюнул на лёд, в котором под светом фонарей виднелся тёмный силуэт:
  -Это тебе за то, что накачал меня ядом! Хлебни-ка помоев!
  По-моему, будь мой подопечный в состоянии, то ещё бы и сиртаго сплясал... так сказать, на костях поверженного врага. Я бы посокрушался этим тёмным сторонам его натуры, если бы другие люди не требовали помощи.
  Мы с прете суетились вокруг сеньоры Бьянко и её сына. Мальчика колотило, он слабо всхлипывал, взгляд у него метался и не мог ни на чём сосредоточиться.
  Сеньора Алиса прижимала к себе Ринальдо и ласково уговаривала его:
  -Всё в порядке, всё хорошо, всё кончилось... Ты просто молодец. Я так тобой горжусь!
  Её рука легла на шею ребёнка:
  -Тебе надо отдохнуть, Ринни. Поспи... Когда ты проснёшься, всё уже будет хорошо.
  Мальчик закатил глаза и внезапно обмяк. Вместе с ним осела и сеньора Алиса. Мы увидели, что она ранена. Самоотверженная мать, выдернув сына из-под удара, сама случайно получила кинжалом в бок!
  Она, как могла, успокоила своего ребёнка, усыпив его, и только тогда дрожащим от боли голосом попросила у нас помощи.
  Я взял спящего мальчика на руки, а к сеньоре Алисе подошёл прете Эрнесто. Хорошо, что всех священников учат оказывать первую помощь, а ещё лучше то, что многие священники сами маги, как тот же отец Ио. Довольно скоро женщина слабо улыбнулась.
  -Нелегко, когда твои же дети ранят тебя, - посочувствовал ей прете, стараясь остановить кровь. - Потерпите ещё немного.
  -Все дети так поступают. Но я точно знаю, что мой сын сделал это без злого умысла, - прошептала сеньора Алиса и заплакала.
  -Ваш сын - просто герой, он держался до последнего, - похвалил Ринальдо священник. - Пусть с такой силой воли, как вырастет, то идёт к нам...
  Я не ожидал такой заботы и отзывчивости от этого строгого и сухого человека.
  В это время ди Ландау возился с пленником. Тот оказался заперт в ледяной тюрьме, но прете Эрнесто требовал, чтобы агарец был жив, поэтому маг позволил своему пленнику продышаться.
  Думаю, большой ценности мой рассказ о том, как нас нашли две группы сеньора Эрнесто, запаковали преступника в Оковы и вывели нас всех из подземелья, иметь не будет. Тем более, что от усталости моя память не сохранила большинство деталей.
  Сеньору Алису и Ринальдо сразу же отправили в одну из хороших больниц, приписанных к Пятому отделу, как мне сообщил прете Эрнесто, чтобы они находились под наблюдением и охраной. Там им могли оказать всю необходимую помощь.
  Куда увели агарца, я не знал, впрочем, меня теперь это мало касалось. Я не желал злорадствовать, как мой подопечный. Хотя, ди Ландау повёл себя странно, вместо того, чтобы до последнего провожать свою добычу взглядом и наслаждаться, он довольно быстро выкинул пленника из головы: удалось перевалить всю заботу о нём на других - вот и хорошо.
  Только тогда у нас появилась возможность перевести дух, и я понял, что метель улеглась, небо расчистилось и начинает светать.
  Нас опять проводили до полицейского управления, и сеньор Тристе был так любезен, что лично засвидетельствовал сеньору Орсо, что гражданин ди Ландау оказал следствию неоценимую помощь.
  Глава полицейского управления всё ещё (или уже?) был на работе. Его чёрная шевелюра выглядела встрёпанной ещё больше, как будто он вовсе не ложился спать. Доброты это ему не добавило и сходство со злобным и голодным медведем-шатуном стало ещё больше.
  Он совершенно не собирался показывать, как доволен исходом дела, поэтому рычал на ди Ландау ещё громче, чем прошлым вечером. У моего подопечного было на диво благостное настроение, и он не огрызался, только пил горячий кофе и молчал.
  Сеньор Орсо сказал, что (так и быть), штрафовать молодого эксперта он не будет, а так же у полиции не будет никаких претензий. Протокол будет подшит к делу об агарце и пойдёт в работу к следователям.
  -Теперь им придётся пересматривать всё дело, доказательств будет более чем достаточно, - довольный прете Эрнесто усмехнулся и вдруг издал странный звук.
  По сути это было некая вариация "хо-хо-хо", но прозвучало глухо и жутко, как будто в огромной бочке поселился настоящий призрак или очень ехидная сова. Мы с ди Ландау едва не выронили чашки. У сеньора Орсо нервы были покрепче, хотя, возможно, он уже был знаком с этой особенностью священника.
  Увидев наши удивлённые лица, шеф полиции только усмехнулся. Он глянул на часы, висящие над столом, и нахмурился:
  -Хватит уже тут рассиживаться! Валите отсюда оба, пока я добрый. Показания дадите потом.
  Ди Ландау не сразу сообразил, за что его выгоняют из тёплого управления и отнимают кофе и галеты. Мне показалось, что он готов вступить в неравный бой с превосходящими силами противника ради тепла и еды, и пришлось напомнить напарнику, что сегодня его ждёт защита показаний.
  -Божий суд! - внезапно вспомнил молодой эксперт и подорвался с места. - А разве теперь в этом есть необходимость?
  -Это не то, что можно просто так взять и отменить. Ты сам на это подписался, - злорадно сказал сеньор Орсо.
  -И вообще, суд должен быть не только справедливым, но и выглядеть таковым, - добавил сеньор Тристе. - Если выиграете бой, значит, ещё и Богу угодно, чтобы всё завершилось именно так, не только людям.
  -Всё уже завершилось! - попытался жалобно вякнуть ди Ландау и наложить лапу на остатки галет, но был жестоко выдворен этими двумя на холодную улицу.
  Всю дорогу до здания суда он изводил меня претензиями по поводу работы наших правоохранительных органов. Я только глубокомысленно кивал, слушая, как его страшно обидели, впрочем, даже не намекая ему, что жаловаться он начал, как только оказался на достаточном удалении от полицейского управления, чтобы злой сеньор Орсо уж точно его не узнал, какими словами кроет его сердитый маг.
  Поединок был назначен на десять утра, мы как раз успевали обойти здание, принадлежащее карабиньерам, и оказаться на пьяцца ди Форо. Леджиста Юфия уже ждала нас на мраморных ступеньках суда.
  Она с подозрением покосилась на нас, повела носом, но промолчала. Пока мы шли, я успел разглядеть наши отражения в окнах. Что я могу сказать... Ночь беготни, боёв и похода по канализации не лучшим образом сказалась на нашей внешности. У моего напарника под глазами пролегли тёмные круги. Неудивительно, что у неё возникли вопросы, но сдержанная женщина решила попридержать их до окончания боя.
  Признаться честно, я ожидал чего-то большего.
  Божий суд... Одно это слово вызывает в воображении арену, заполненную зрителями, священников и судей в торжественных одеждах, поединщиков в классических боевых доспехах и кожаных саналиях. Нечто такое, что сродни религиозным мистериям, проводимым в храмах. Реальность оказалась гораздо проще.
  Нас провели в довольно большое помещение, с холл нашего Министерства. Часть комнаты была огорожена барьером, где моего напарника уже ждали арбитр и противник, ничем не примечательный человек с дружелюбным лицом и строением тела, напоминающий моего напарника. Видимо, поединщика подбирали максимально похожего на персону, бросившую вызов правосудию. На мой взгляд, это было справедливо.
  Оба мужчины удивлённо посмотрели молодого эксперта, но тоже воздержались от комментариев. Самое главное - он явился на поединок, значит, готов к бою, а уж состояние поединщика - исключительно на его совести.
  Ди Ландау помогли переодеться в защитный доспех, вроде тренировочного, разрешили выбирать любой меч из пяти легендарных клинков. Кто-то очень внимательно ухаживал за этим оружием: ни единого пятнышка грязи или ржавчины не было на простых стальных лезвиях. Так же на руках бойцов закрепили браслеты Малых Оков. Магию на Божьем Суде с некоторых пор (с тех самых, как Арена была разрушена) было использовать запрещено, конечно, само здание гасило любую мистическую силу, но перестраховщик-арбитр настоял на браслете, чтобы уж точно.
  Мужчинам на всякий случай повторили правила поединка: до первой крови. Так же автоматически проигрывает упавший и не смогший подняться или потерявший оружие. Ди Ландау будет считаться победителем при соблюдении всех условий или если продержится против соперника десять минут. Песочные часы для отсчёта времени были у арбитра в руках.
  Последним приготовлением было вознесение молитв к Королю-Дракону и его святым. Ди Ландау и его противник зажгли наполненные маслом лампады, и каждый произнёс свои слова. Судейский взывал к Джустиниано, одному из первых правителей, оформившему правовые кодексы. Благодаря его имени в нашем языке появилось слово "джустиция", что значит "справедливость". Мой напарник привычно позвал в свидетели Реджину Бергентскую.
  Двое вошли на площадку, остальные, и я в том числе, остались за барьером. Помимо арбитра и леджисты, присутствовали ещё наблюдатели и свидетели, которые потом должны были подтвердить, что поединок проходил честно.
  Зрители расселись, бойцам дали отмашку.
  Маг и его противник вежливо поклонились друг другу, следуя ритуалу. И буквально через несколько секунд все поняли, насколько ди Ландау слабее судейского. Во-первых, неудобное оружие не давало ему двигаться так, как ему хотелось и как он привык, во-вторых, человек стоящий напротив него был отнюдь не простаком, а мастером своего дела, в-третьих, ночная беготня и перерасходованная сила заметно сказались на самочувствии моего подопечного. Полминуты он честно пытался контратаковать, но его быстро загнали в глухую оборону и заставили отступать.
  Если бы только мы могли отказаться от поединка или перенести его... Думаю, ди Ландау выступил бы намного лучше, будь он сытым и отдохнувшим. Но Божий Суд на то и Божий Суд: готов ты или не готов, отвечай за свои слова. Откажешься драться - проиграешь!
  В зале висело гробовое молчание, слышался только лязг клинков и хриплое дыхание молодого эксперта, которого загнали в угол.
  Оставались считанные мгновения до того, как он получит первую (и последнюю рану), будет смят и опрокинут, станет проигравшим. Я понял, что мои соединённые в "замок" пальцы свело судорогой от волнения за моего мага, и на мгновение опустил взгляд. Мне не очень-то хотелось смотреть на поверженного напарника, но я был вынужден снова взглянуть на поле боя, когда сидящие рядом люди с аханьем вскочили на ноги и, гомоня, принялись указывать на площадку.
  Я успел увидеть только окончание поединка, вызвавшее у меня сильную дрожь по всему телу. Ди Ландау, как-то странно держа меч двумя руками, сделал резкий выпад такой мощи, что рука его противника неестественно вывернулась и его оружие, остро сверкнув в воздухе, упало наземь.
  Но не это вызвало такой ажиотаж на трибунах. Над головой и спиной моего напарника медленно гасло белое сияние, своей формой напоминающее женщину в длинном платье. Её руки в перьистых рукавах двумя крыльями взметнулись над юношей и - исчезли...
  Да, здание и оба поединщика были закрыты от любой магии. От любой человеческой магии, а вот божественным чудесам без разницы, где случаться. На то они и чудеса.
  -Бой окончен. Победитель - сеньор ди Ландау, - объявил арбитр. - Суд считает его показания правдивыми.
  Я позволил себе перевести дыхание.
  Обычно спокойная и сдержанная сеньора Юфия расчувствовалась до такой степени, что не удержалась и помчалась поздравлять моего напарника прямо на арену. Этот бессовестный поросёнок испортил всю торжественность момента, проворчав:
  -Если вы так мной довольны, тогда можете угостить меня завтраком. А то я на ногах с вечера и без хорошей, горячей жрачки!..
  Думаю, эту историю стоит тут и завершить.
  Разумеется, после Божьего Суда было ещё множество разных событий.
  Например, нам двоим влетело от матроны Маргариты за опоздание на работу (ди Ландау за прогул, а мне за то, что не уследил). Или искреннее возмущение моего напарника, узнавшего, что из его ритуального боя в суде все знакомые маги устроили тотализатор. Он громко бурчал, что его не предупредили, а то он поставил бы на себя хорошую сумму. Мне пришлось напомнить ему, что вряд ли бы святая Реджина пришла к нему на помощь, будь он весь в мыслях о наживе и деньгах. Не знаю почему, но я был в этом твёрдо уверен.
  Так же чуть позже мы узнали, что дело четы Бьянко завершилось благополучно, но им пришлось покинуть Латану и уехать в безопасное место, где маэстро мог бы продолжить свои исследования. Сеньоры Алиса и её сын поправились и находились в добром здравии.
  А ещё через некоторое время мы с напарником, оба, начали осознавать, что Божий Суд был ключевой точкой в карьерном повороте молодого мага в частности и в судьбе в целом. Но это мы поняли не сразу, и об этом, пожалуй, я расскажу в последующих историях.
  
  Конец второй части.
  
  
  Интерлюдия вторая (после 'Глаза ледяного демона')
  Эмилио за Багратиона.
  Встретил его впервые?
  Ха, такое забудешь. Мне лет восемь было. Я тырил абрикосы в саду Пассеро, как вдруг понял, что меня кто-то за ногу дёргает. Смотрю, внизу стоит какой-то белобрысый заморыш, не старше меня, и сердито глядит.
  Меня взглядами не запугаешь. Думаю, слезу, врежу ему как следует, он сам в соплях убежит. Потому что только я могу тырить в Пассеро фрукты. Это была моя территория.
  Ага, как же. Стоило оказаться на земле, я так в челюсть получил, что у меня аж молочный зуб вылетел.
  И всё это - без единого слова.
  Баграт тогда вообще неразговорчивый был. Чуть что просто бил в пятак. Его ребята с улицы столько раз толпой пытались его подловить, но каждый раз ему в лучшем случае только одежду портили да наставляли синяки. Зато все остальные с разбитыми носами и вывихнутыми руками-ногами расползались по углам.
  Когда поняли, что этот молчаливый психованный чудик ни за что не уступит и будет драться чуть ли не до смерти, его оставили в покое.
  Вот и зря не верите, что он молчал. Я знаю, что сейчас его не заткнёшь. Но тогда он многих здорово этим пугал. Не, ну вы представьте себе, внезапно получить по зубам, но так и не узнать за что! Вдвойне обидно.
  Пассеро говорил, что Баграт впервые что-то сказал, когда Лючию увидел. Говорит, ди Ландау стоит, за мамину юбку держится, потому что от Магдалены он сильно робел (и я его тут понимаю!). И тут из соседней комнаты приковыляла малявка. Ей года три было.
  Магдалена хотела было свою доченьку взять на руки, чтобы этот ненормальный к ней не лез. А он внезапно как улыбнётся и говорит:
  -Милаааашка!
  Это вообще было первое слово, которое он в Бергенте сказал. Лючи добрая и доверчивая даже тогда была, как засмеётся, и пошла к нему знакомиться.
  И всё - понеслось.
  Магдалена пыталась было их разлучить, да куда там! Её доча в такой рёв ударялась, что вся улица спать не могла. Вот казалось бы, Лючи маленькая, тихая, фиалка просто, но когда ей что-то надо, упрямая, как баран! Они с Багратом в этом отношении два сапога пара.
  Он тогда везде только с Лючи ходил, а когда она уставала - садил себе на спину. Над ним попробовали было насмехаться. Сами догадаетесь, что случилось? Правильно, насмешники потом по всем переулкам зубы собирали.
  В общем, где его белобрысый чубчик было видно, там поблизости была рыжая малявка.
  Кстати, отец Ио говорил, что Баграт с самого детства был колдуном. Вот только свою магию на людях он никогда не применял. Ну, только когда мальчишки просили его наморозить чего-нить, чтобы сок охладить, или костёр зажечь, когда мы на острова и в гроты ночевать ходили. Тогда - да, но не на людях. Говорил, что ему мама не разрешает. К тому времени над этими его закидонами с мамочкой уже никто не смеялся. Кому охота с разбитым носом ходить?
  Говорят, он только один раз нарушил это своё правило. Тогда у Пассеро были какие-то тёрки с пиратами и контрабандистами. Те поймали его дочку, чтобы оказать на него давление. Только эти придурки заодно и Баграта схватили, типа, чего десятилетний пацан может сделать. Пассеро только сговорчивее будет.
  Ну, вот итог - три трупа и восемь покалеченных мужиков. Причём у всех кости переломаны были чуть ли не в труху. Примерные детки, пропустив обед из-за бандитов, пришли ровно к ужину и сообщили офигевшим родителям, где валяются их похитители. Понятное дело, и полицию, и церковников подняли на уши.
  Отец Ио с Багратом потом очень долго беседовал, пытался повлиять. Кому хочется знать, что с ними в одном городе растёт малолетний психопат-маньяк.
  Этот придурок смотрел-смотрел на отца Ио и говорит:
  -Они к Лючи лезли и хотели её обидеть.
  Падре потом признался, что ему аж поплохело, такой взгляд был у пацана. Ему было вообще пофиг на кого бросаться, чтобы защитить своё. Но всё-таки снизошёл до объяснения, мол, священник должен понимать побольше других.
  Говорят, до приезда в Бергенту, он с матерью почти год по стране мотался, на всякое насмотрелся, поэтому и стал - слегка с прибабахом. Ещё говорят, что он и мать свою точно так же защищал, как Лючию. Не знаю, правда это или нет, но я в это верю. Он - реально мог.
  Поэтому Пассеро обязали учить пацана себя контролировать. Пассеро, бывший пират, вообще не придумал ничего умнее, чем научить его драться. Да ещё как! На ножах!
  Смешно сказать, но это помогло.
  Баграт начал не только с Лючи и мамой разговаривать, а наши пацаны ему все обзавидовались, когда Пассеро ему ножики подарил. Он их везде с собой таскал и никому в руки не давал даже посмотреть. Так ему и придумали прозвище - Ножик.
  Ну, вот. Где-то так. Да.
  
  
  
  БАГРАТИОН И ОГНЕННЫЙ ФЕНИКС.
  Часть 3.
  
  
  43
  Стыдно признаться, но я захандрил.
  Похоже, слишком много факторов совпало вместе и дало негативный эффект: усталость, холод, беготня по подземельям и сверх того - выговор от матроны Маргариты. Я уже упоминал, что по-настоящему хвалили меня редко, но ведь и ругали - почти никогда! Капризы вечно недовольных всем волшебников не в счёт, они всегда найдут к чему придраться.
  Вот только матрона Маргарита негодовала и была в своём праве.
  Я действительно не проследил за тем, чтобы ди Ландау отметился в ведомости. Его отпустили давать свидетельские показания, зато о Божьем Суде на следующий день договора не было.
  Впрочем, яснее ясного было то, что начальница была в бешенстве, что её не поставили в известность, и она не смогла сделать ставки. Бессовестные Фабио, Ливио и Стефано похвастались ей на обеде, что поставили на молодого эксперта и не прогадали. Матрона Маргарита сделала невозмутимое лицо (она тоже владела этим искусством в совершенстве), зато потом в её маленьком кабинете бушевала настоящая буря, обрушивая на наши смиренные головы все громы и молнии, которые только могла произвести маленькая, но очень активная безраздельная владычица Экспертного Отдела.
  Ди Ландау стоял, свесив повинную голову, и спал с открытыми глазами. Его изрядно утомил поединок. Зато, когда матрона Маргарита это заметила, мне досталось за двоих.
  Мой напарник за свою коротенькую жизнь привык к разносам и претензиям, поэтому не слишком-то впечатлился и быстренько всё выкинул из головы уже к обеду.
  А вот мне стало совсем неуютно. Возможно, промокшие насквозь ботинки были всему виной. Признаться честно, ди Ландау подсушил их какой-то своей магией, но меня не оставляло ощущение, что в обуви по-прежнему что-то хлюпает.
  И потом... Меня очень сильно задела эта история с семьёй Бьянко. Кто бы мог подумать, что тебя могут заставить повиноваться, совершенно не спрашивая твоего согласия. Причём делать придётся совершенно не то, что ты хочешь. У меня до сих пор в ушах звучало змеиное "убей её"... Как вообще можно повиноваться таким приказам? И как вообще такие приказы можно отдавать?!
  Ди Ландау потом объяснил, что в зелье вплетается некий магический компонент, завязанный именно на того, кто тебя опоил, и противостоять ему практически невозможно. То, что маленький Ринальдо всё-таки сумел противиться чужой воле, делало ему не просто честь, это возводило его в ранг древних героев. Для мальчика выступить против зелья было равносильно тому, чтобы переплыть быструю реку рядом с бурным водопадом. Невероятно сложно противостоять могучей массе воды, ледяным бурунам, владычеству стихии, но ведь были же сумасшедшие одиночки, сразившиеся со стихией и вышедшие победителями.
  Что помогло ему? Волшебство отца? Любовь к матери? Собственная воля?
  Он был словно апельсиновое дерево из их маленького сада. В лютые холода и морозы, в сильнейший снегопад, пусть он сбросил свои листья, но не погиб, не сломался, а на его ветвях осталась золотом сиять квинтэссенция его сущности - его плоды. Маленькое, но удивительно сильное существо.
  Я задумался, если бы мне пришлось так яростно сопротивляться, смог бы я? Я всегда делаю то, что мне говорят, сколько себя помню. Быть может, я пусть и зовусь человеком номинально, но, по сути, - раб.
  Что я за всю свою жизнь сделал такого, что могло бы уравнять меня в правах с этим маленьким мальчиком, с отважным Ринальдо Бьянко? Что я предпринял такого, чтобы иметь право называться человеком? Или я отношусь к роду человеческому только потому, что у меня одна голова, две руки и две ноги?
  Есть ли у меня человеческая душа? А если есть, то где она прячется?
  Или она была только у того, кто жил в этом теле раньше, а я несу звание "человека" по инерции?
  И в чём выражается моя свобода воли? Ведь я сам не соглашался быть гомункулусом, меня сделали из того, другого человека, который жил в этом теле раньше. Я всегда делаю то, что мне говорят владетели ключа и отнюдь не только потому, что вижу в этих действиях целесообразность и пользу... Я просто не знаю, что мне делать ещё...
  Если мне прикажут убить кого-нибудь, смогу ли я своей волей восстать против такого приказа? Я не могу пойти против того, у кого ключ, не могу ему солгать или отказать. Кто я буду тогда? Человек или вещь?
  Или вот... Если бы я не был гомункулусом, что - тогда? Каково это быть человеком?
  Почему маленький Ринальдо может проявлять свою внутреннюю силу, когда это необходимо, а я - не имею права? Все юридические тонкости моего положения - только слова или они на самом деле значат, что я могу пойти против приказа, который мне не нравится?
  В общем, несколько дней таких размышлений и одним из ненастных вечеров я почувствовал неодолимое желание остаться хоть ненадолго одному.
  Жизнерадостный (ну откуда у него столько энергии?) маг меня только раздражал. После событий в суде он тут же включился в работу, познакомился с очередной девицей (в Архив к патрону Бастиану пришли стажёры) и принялся азартно гавкаться с Луиджи, как с единственным сверстником, соперником и просто классовым врагом (портовый голодранец против мальчика из хорошей столичной семьи).
  Кстати, в этот раз начал отнюдь не мой напарник. Луиджи обзавидовался той популярности, которую внезапно обрёл Багратион после единственного поединка, и принялся пакостить.
  Ди Ландау благосклонно принимал поздравления с победой на Божьем Суде от коллег и знакомых. Конечно, поединок был закрытым, но новости о боях в Солернии - это почти святое. Сути дела маэстро Бьянко не раскрывалось, зато все бурно обсуждали ставший уже легендарным поединок. Даже от маэстро Фабио маг удостоился похвалы.
  -В нашем деле главное - твёрдая вера, - умилённо говорил старый вояка, впрочем, не уточняя о вере в кого конкретно, он упоминал.
  Я с чистой совестью оставил моего подопечного одного: после тренировки он собирался погулять даму и угостить её каким-нибудь десертом. Мне прямо сказали, что в дормиторий ди Ландау придёт сам, поэтому после окончания рабочего дня, я облачился в казённый плащ и пошёл бродить по Латане без всякой цели и намерений.
  Погода в последнюю неделю не радовала: столицу заливало как из ведра. Снег стаял ещё в первые несколько часов, уровень Арна поднялся на полметра, почти затопив канализацию, и все поняли, что зима кончилась, грядёт весна.
  Конечно, не сразу, ещё будут леденящие деньки, ещё будет по ночам ложиться на крыши и мостовые иней, но день стал длиннее, значит, солнце снова возвращается и тепло уже не за горами.
  Но пока небо закрывали тяжёлые чёрные тучи, было самое то время для моей хандры.
  Быть может, я старею? Или... если я не человек, а вещь - изнашиваюсь? Ведь у всего есть какой-то уровень прочности, быть может, я близко подошёл к своему?
  Ноги привели меня к одному из мостов с говорящим названием "Новый". Не такой уж он был и новый, мы с ним были ровесниками. Я ещё помнил, как господин Массимо корпел над расчётами и аналитическими прогнозами перед постройкой этой изящной каменно-чугунной конструкции.
  Подумать только, человека уже давным-давно нет, а вещи, которые несут его след, его отпечаток, до сих пор существуют. Хоть время не щадит и их тоже, под стаявшим снегом и лужами было видно, как стёрлись каменные плиты мостовой от тысячи ног, прошедших здесь.
  Если бы мост мог говорить, что он бы мне сказал? Ощущает ли он себя старым? Каково это вечно связывать два берега, чтобы сотни людей могли перебраться с одной набережной на другую?
  Я облокотился о резные перила и поглядел вниз, на воду. Арн был мрачен и недоволен, обычные ярко-зелёные летом воды стали тёмно-стальными, в потоках кружились последние льдинки. Река клокотала и грозилась подняться ещё выше, залить набережные и подвалы, но пока канализация справлялась и городу потоп не грозил.
  В общем, даже старина Арн разделял моё угрюмое настроение.
  В какой-то степени мы с этим мостом похожи. Я тоже своего рода мост между магом и другими, нормальными людьми. Хотя, похоже, я совсем не нужен своему подопечному. Он прекрасно находит общий язык с окружающими и без меня. Он молодец и умница, ни разу не использовал свою Силу на людях, чтобы причинить им вред. Ситуация с семьёй Бьянко тому пример.
  Ведь это - самое сложное для мага. У них столько энергии и мощи, что не сводить всё взаимодействие с другими к банальному силовому конфликту, требует от них невероятной выдержки. Мне иногда было интересно, что чувствовали бы простые люди, обретя эту Силу. Стали бы они использовать её во вред другим? Так сложно удержаться от удара, когда точно знаешь, что тебе не ответят. Когда ты в любом случае сильнее.
  Зачем я нужен ди Ландау, если он и так прекрасно справляется? Он почти прижился в Министерстве, стал меньше хамить и задираться (ситуация с Луиджи не в счёт, это возрастное), получил признание и даже какую-то долю уважения. И всё это - без моей помощи. Я ничего не сделал, просто был рядом...
  И тут у меня едва не остановилось сердце.
  Получается, я был бесполезен?
  Я, чья жизнь по сути - служение и принесение пользы, не выполнял своей функции?.. Я даже спину не прикрыл моему напарнику в поединке. Выходит, матрона Маргарита была права...
  Я не знаю, сколько простоял вот так, глядя на воду. Давным-давно окончательно стемнело, на берегах зажглись газовые фонари, и по волнам побежали сияющие дорожки.
  -Эй, сеньор, - из моих мыслей меня вырвал окрик карабиньера: - С вами всё в порядке? Вы уже так два часа стоите. Если вздумали утопиться, идите в другое место! Мне не нужны самоубийцы в моём районе!
  Его возглас ошарашил меня, сбил с толку и отогнал тяжёлые мысли.
  Самоубийца? Я?
  Я что, был так похож на отчаявшегося человека, готового свести счёты с жизнью?
  Я извинился и ушёл. Не хватало ещё, чтобы патрульный отряд решил для профилактики отволочь меня в полицейский участок.
  Меня провожало недовольное ворчание в духе: "ходют и ходют, а потом трупы на реке всплывают! Весь Арн испохабили"!
  Чтобы подлечить расшатанные нервы видом прекрасного, я пошёл на вокзал. Из-за того, что за последний год железная дорога увеличилась по протяжённости чуть ли не вдвое, поезда приходили и уходили почти каждый час. Я встал на перроне, прямо под расписанием и изображал встречающего.
  Вид чугунных чудовищ, прибывающих в грохоте и паре, немного меня успокоил, так же как и вокзальная суета: экипажи прибывали, высаживали пассажиров, брали новых. Поезда заполнялись, отдавали нужные сигналы, уходили в холодную и далёкую неизвестность, а я всё стоял и стоял, пока окончательно не замерз.
  Пока я находился на перроне и смотрел на куда-то спешащих людей, никак не мог для себя решить: является ли проявлением свободы воли желание прекратить свои жизнь и существование. Или это просто жест отчаяния, а никак не взвешенного, обдуманного решения?..
  Ведь у каждого человека есть его собственное место в мире. Осталось только понять для себя пару вещей: человек ли я и... на своём ли я месте...
  
  
  44
  После грустной прогулки и всех тяжёлых мыслей (я ведь ещё полночи потом думал обо всём, глядя как потолок пересекают лучи уличных фонарей) утро выходного дня началось для меня очень неприятно и внезапно.
  Начнём с того, что в мою запертую (!) комнату проник ди Ландау. С воплем:
  -Проснись и пой, как весенняя пташка! Нас ждёт много работы!!! - он сорвал с меня одеяло, заставив поёжиться и открыть глаза.
  Истопник в нашей котельной, верно, решил, что раз весна не за горами, можно сэкономить топливо, так что в жилых комнатах было совсем не жарко. Пар изо рта, конечно, не шёл, но и желания вылезать из тёплой постели совсем не возникало.
  Увидев мою мрачную, небритую физиономию, мой напарник сообразил, что это утро чем-то несколько отличается от остальных.
  -Ты чо такой невесёлый? - осторожно спросил он.
  Я поднялся, отобрал у него одеяло (я сильнее!), взял мага за шкирку и выставил вон. У меня сильно кружилась голова, поэтому я снова лёг. В голове с прошлого вечера хороводом ходили мысли, как будто я и не спал вовсе. Всё тело было ужасно тяжёлое, и шевелиться не хотелось.
  На мгновение я закрыл глаза, а когда открыл, ди Ландау опять оказался рядом. Он сосредоточенно смотрел на меня, явно пытаясь понять, что происходит. Я точно помнил, что запирал за ним дверь... Неужто наглец раздобыл дубликат ключа от моей комнаты?
  -Это у тебя что, похмелье? - на всякий случай уточнил мой напарник. - Тебе рассолу принести?
  Он издевается?!
  Я застонал и попытался натянуть одеяло на голову. Видеть не могу это чудовище... Белобрысый парень поймал моё одеяло и не дал мне укрыться.
  -Ты поломался? Или ты заболел? - спросил ди Ландау. - Гомы вообще болеют или как?
  Я понял, если не дать ему объяснений, он не отвяжется. Я не должен быть таким эгоистичным со своим подопечным. Если он и проявляет ко мне заботу (пусть из глубоко корыстных целей), я не могу просто это игнорировать.
  Я сел и серьёзно посмотрел на него (полагаю, неумытый и непричёсанный, я производил отнюдь не серьёзное впечатление, а скорее, мрачное и недовольное):
  -Гомункулусы не болеют. Я просто очень устал за последние две недели. Мне требуется отдых, чтобы восстановиться.
  Ди Ландау немного успокоился, но не до конца (всё-таки свои сорок тысяч на дом для сеньорины Лючи он ещё не заработал):
  -А долго?
  Я прикинул в уме. Ах, если бы мне можно было взять отпуск как любому другому служащему Министерства. Скажем, на месяц... Я согласен даже на две недели! И не видеть эту нахальную голубоглазую рожу. Интересно, а мне можно брать отпуск или..?
  Впрочем, все сладкие мечты пришлось от себя отогнать и выдать более-менее реалистичный прогноз:
  -Если я отдохну весь сегодняшний день, завтра утром я буду чувствовать себя лучше.
  -А, ну тогда ладно, - покивал мой подопечный и наконец-то оставил меня в покое.
  Он отвалил в общую комнату, поближе к растопленному камину, и завалил стол своими бумажками и словарями. Кто-то опять доверил ему свои переводы.
  Раз уж меня подняли, я дошёл до умывальника, немного поплескался. Большого желания приводить себя в порядок у меня не было, но и зарастать до свинского состояния не годилось. После водных процедур я спустился в буфет. Там я запихнул в себя жалкую брускетту с помидорами и холодным мясом, запил всё это остывшим кофе. На что-то более героическое меня не хватило. За время хождения по дормиторию, моя голова немного проветрилась, но меня всё ещё клонило в сон, поэтому я вернулся и снова лёг. Раньше я мог проводить несколько ночей без отдыха, неужели я - старею?
  Я не успел обдумать эту мысль, как я провалился в царство сновидений, даже несмотря на выпитый кофе.
  Третий раз за день ди Ландау разбудил меня строго по делу: он притащил в дормиторий дымящуюся паром тарелку с традиционной солернийской кукурузной кашей - полентой. Кто-то заботливый накрошил туда сыра, и теперь в раскалённой каше сыр потёк, образовывая аппетитные озерца. Я не представляю, как при существующем запрете он протащил еду мимо бдительного смотрителя. Багратион, конечно, маг и волшебник, но не на столько же!
  -Да я просто ему сказал, что ты болеешь, - пожал плечами мой напарник. - Он же не зверь. Да и тогда ему самому пришлось бы с тобой возиться.
  Я вздохнул, постарался не обращать внимание на его тон и принялся за еду.
  Ах, до чего же мне стало хорошо, стоило проглотить первую ложку! Простая, незамысловатая еда, но от неё сразу стало теплее на душе, и настроение стало гораздо лучше. Ди Ландау сидел рядом на стуле и задумчиво наблюдал за мной. Он внезапно приложил ладонь к моему лбу, потом пощупал свой.
  -Вроде не горячий, значит, действительно не простуда. Это очень хорошо!
  -Почему? - не подумав, спросил я.
  Ди Ландау расплылся в своей ехидной ухмылочке:
  -Это значит, что тебе можно в термы!
  После горячей каши это прозвучало так соблазнительно, что я не смог отказаться. Хитрый колдун знал, чем зацепить настоящего солернийца. Больше чем есть вкусную еду, пить вино, драться и спорить на деньги в нашей стране любят бани. Горная страна полна горячих источников. Самые знаменитые находятся на севере, кстати, недалеко от уже небезызвестной вам Амбры.
  В Латане горячий источник располагался на территории королевского дворца. Как вы понимаете, простым жителям очутиться в одной бане с монархом не грозило, но по древней традиции, вниз был спущен акведук, в котором вода под действием сохраняющих заклятий не остывала и подавалась в городские термы.
  Наш министерский район был одним из старейших, поэтому здесь была своя баня. Нам не пришлось далеко идти. Мы просто занесли по дороге пустую тарелку в одну из ближайших харчевен, свернули вбок и оказались у облицованного мрамором здания. Надо ли упоминать, что фронтон украшали фигуры бронзовые драконов? Старинный мастер был не без чувства юмора: его драконы играли, плескались в льющейся воде и, судя по довольным рылам, получали исключительное наслаждение от своей возни. Внутри всё было гораздо строже: мозаичные плиты и стены уводили коридорами в комнаты для отдыха, переодевания и сами купальни. На мокром камне сильно-то не порезвишься, если ты не дракон и у тебя нет бронзовых когтей. Так недолго поскользнуться и разбить голову о камень.
  Купальни всегда были общественным местом: сюда приходили как в театр - всей семьёй. Здесь действовало негласное правило: в бане нет званий. Тут могли в одном бассейне оказаться и маг, и торговец, и священник, и военный. И не поссориться при этом. Сословные рамки оставались за порогом купальни. Само собой, оставалась входная плата, как установленный ценз, но стоимость на водные услуги почти тысячу лет регулировалась государством. Так что позволить себе посетить термы мог действительно каждый.
  Идея ди Ландау расслабиться в бассейне пришлась как нельзя кстати. Я устроился на приступочке, чтобы из воды выступали только плечи, положил на лоб мокрое полотенце и прикрыл глаза.
  Журчание проточной воды заглушало голоса, хоть во всех концах бань велись разговоры. Человеческие голоса не раздражали. Ди Ландау, не умеющий молчать ни минуты, лениво зацепился языками с кем-то из почтенных отцов семейства. Его отпрыски плюхались тут же - с соседнем резервуаре.
  Всё-таки в воде есть какая-то древняя магия. Недаром, люди почти наполовину созданы из воды. Стоит нам погрузиться в тёплые, ласкающие недра, как уходит боль, печаль, тоска. Всё это как будто смывается без следа. Казалось бы вода может убрать только грязь с поверхности тела, но каким-то образом она омывает ещё и душу. По контрасту со вчерашним ледяным вечером я нежился в горячей воде и совершенно не хотел выходить. Кто-то из древних поэтов сравнивал термы с лоном матери. В том смысле, что тепло, хорошо и уютно. Выражаясь языком моего подопечного: и фиг кто вылезет отсюда добровольно!
  Из таких райских местечек выгоняют или обстоятельства, или нужда. Нас выгнало второе. По неизвестной причине, вода забирает много сил, и после купания просыпается зверский голод.
  Ди Ландау, устроивший с детьми нашего соседа водное побоище волшебных ледовых галер, наконец-то угомонился (ну ещё бы! они все вместе расплескали пол бассейна! Их не выгнали из-за шума и устроенного балагана только потому, что все остальные делали ставки и следили за сражением) и потребовал срочно навестить ближайший кабак.
  Я совершенно не возражал. Всё моё тело было приятно тяжёлым. Я наконец-то согрелся после вчерашней прогулки.
  Мой напарник повёл себя исключительно благородно, оплатив мой ужин. Я как-то не подумал, что мне понадобятся деньги. В термы я всегда ходил бесплатно (одно из преимуществ бытия гомункулусом) - за меня платило государство. Поэтому я не привык думать о той самой презренной материи, которая всегда занимала мысли моего подопечного.
  Мы плотно поужинали жареным мясом и пирогами, а потом за бутылочкой крепкого красного вина ди Ландау спросил:
  -Ну, рассказывай, чего на самом деле с тобой такое случилось?
  Коварный маг, получается, затеял всё не просто так, чтобы отдохнуть. С одной стороны мне стало неловко, я так легко попался на удочку. А с другой, пусть ему от меня нужна только помощь в работе, он меня не бросил, чтобы я выздоравливал в одиночестве, а помог восстановиться.
  С третьей, наверное, это общечеловеческое - обсуждать то, что нас угнетает. Я не выдержал и поведал напарнику свои вчерашние размышления.
  Ну чего я ждал? Бессердечный поросёнок выслушал меня и принялся ржать на весь кабак. Он хлопал себя по бедру ладонью и закатывался снова. На нас уставились все посетители и подавальшики.
  -Уй-йо, Фил, я с тебя не могу. Ты иногда как дитё! - похрюкивая от смеха (ну вылитый поросёнок же!), выдавил ди Ландау. - Ты чо, вообще никогда раньше на такие экзистенциальные темы не задумывался?
  -Меня впервые происходящее задело слишком сильно, - хмуро признался я. - Моё внутреннее равновесие было нарушено... Я не решил ещё, как к этому относиться.
  Ди Ландау посмотрел на меня из-под непослушной чёлки, склонив голову набок, и неожиданно серьёзно сказал:
  -Да наплюй.
  Я ошарашенно уставился на него, позабыв всё своё хвалёное спокойствие. Я, можно сказать, раскрыл перед ним душу, всего себя наизнанку вывернул, а он... Правду говорят, что все маги - эгоистичные сволочи. Впрочем, чего я ожидал? Я же не зелёный юнец, который впервые в жизни встретил Его Ходячее Могущество. Я опять нагнал на своё лицо непроницаемое выражение. Пусть смеётся, главное, не показывать, как меня это задевает.
  Да, задевает! Я живой, а не железный!
  Оказывается, два слова, это было ещё не всё, что мой напарник хотел мне сказать. Окончательно посерьёзнев, он положил руки на стол и посмотрел мне прямо в глаза:
  -Фил, ты чего, думаешь, первый вообще такими вопросами задался? Я тебе прямо скажу, каждому человеку хоть раз в жизни, но приходится себе на это отвечать. Причём самому. Ты, конечно, можешь спросить других, но чужую голову себе не приставишь. Есть ещё способ - обратиться к Королю-Дракону. Его мельница мелет медленно. Пусть не сразу, но он всегда отвечает. Вот только учти, его ответу ты точно не обрадуешься.
  Я как-то не обратил большого внимания на его последние слова. Меня по слуху резануло часть фразы про "каждого человека". Я знаю, он не особо-то хотел, но всё-таки проговорился, что записал меня в "люди", а не в "вещи". Меня это почему-то очень сильно обрадовало, хотя я старался этого не показать. Пока я боролся со своей радостью, смысл последних слов от меня ускользнул.
  Кто же мог знать, насколько он будет впоследствии прав! Этот нахал, бабник и эгоист, который был младше меня в десять раз. Как показали последующие события, жизнь он знал в те самые десять раз лучше, чем я.
  
  
  45
  Утром я проснулся в своём обычном, мирном расположении духа. Никакие головные боли меня не мучали, и общее настроение было скорее хорошим, нежели упадочным.
  Как я и обещал, весь следующий день мы напряжённо работали. Ди Ландау с бешеной скоростью строчил черновики переводов, а я уже аккуратно переписывал их на чистых листах. Работу мы закончили в срок, ди Ландау получил свои деньги и даже выдал мне малую их часть, как помощнику. Я отказался от заработка под благовидным предлогом: мой напарник вчера оплатил мой ужин, настало время вернуть пусть небольшой, но долг.
  Ди Ландау облегчённо выдохнул, спрятал деньги в кошель и больше этого вопроса не поднимал.
  Следующий день был рабочим, только вот никакой работы с утра пораньше не получилось, мой напарник устроил скандал. Кстати, отнюдь не только от своей вредности характера.
  У входа в наш департамент вывесили списки молодёжи, которой постановлением министра, повелевалось участвовать в Играх на Золотой неделе.
  Думаю, вас стоит познакомить с ещё одной традицией Солернии, берущей своё начало в седой древности. Как вы могли заметить, жители моей отчизны весьма активны и воинственны. В былые времена в мирное время было принято устраивать соревнования, чтобы силачи могли похвалиться своей силой, бегуны - своей скоростью, борцы - хитростью и мощью, стрелки - меткостью, а маги - чудесами.
  По давнему укладу Золотая неделя начиналась ровно после окончания посевных работ, поэтому в Играх мог участвовать любой желающий. Вернее, в южных областях уже всё было посажено к этому времени, а в северных только-только начинал стаивать снег. Вот в этот промежуток и попадал старинный праздник. Для городских жителей, конечно, таких ограничений не существовало.
  Во всех провинциях, от Рампони до Астаты и от Амбры до Ромко, проходили свои отборочные турниры, а после лучшие из лучших стекались в Латану, чтобы побороться за приз короны. Размер приза ежегодно устанавливался особым указом, и за него стоило сражаться.
  Все соревнования проходили на Большой Арене за пределами Латаны, а так же на специальных полях вокруг неё. Боевые игры посещал сам король и все его приближённые. Это был лучший вариант поймать свой шанс и произвести на монарха впечатление.
  Не только одиночки пытали свои силы, целые группы участвовали в специальных соревнованиях. Например, так указ министра обязал подающих надежды юношей и девушек, магов из разных отделов, вступить в борьбу и не посрамить родное Министерство. В результате должна была быть сформирована весьма сильная команда, которая будет выставлена против команд владеющих Силой из Храма, Армии и Университета, а так же частных команд или собравшихся вместе единомышленников.
  Разумеется, магам разрешалось участвовать и в боевых соревнованиях, пусть и с надетыми Оковами. Какой же нормальный волшебник пропустит хорошую драку?
  Так вот, думаю, этой исторической справки вам будет достаточно, настало время перейти к сути скандала. Ди Ландау оказался в списках. Оказывается, это совершенно не совпадало с его планами. Он всегда на Золотую неделю отправлялся домой, а тут его начальственным повелением лишили надежды увидеть семью.
  Хотя, на мой взгляд, это было странно, он должен был обеими руками схватиться за возможность добыть неплохие деньги.
  На утреннем совещании Баграт высказал всё, что он об этом думает, доведя матрону Маргариту до кипения. В результате, крайним оказался Луиджи.
  -Запишите его вместо меня! - рычал ди Ландау. - Он тоже маг, почему его нет в списке?
  -Потому что таков приказ, - процедила матрона, глядя на него поверх очков.
  -Но я домой хочу! - взвыл мой напарник. - Я не видел маму полгода!
  -Мамочкин сынок, - едва слышно съехидничал секретарь Луи, стоя за плечом у матроны.
  -Кто бы говорил! - вскипел ди Ландау. - Сам спрятался за бабушкину юбку и вякаешь. Докажи, что ты мужик!!!
  Я удивлённо поднял брови. У матроны и её секретаря были разные семейные имена. Я даже не знал, что они родственники. Лишь сейчас, приглядевшись, мне удалось заметить некоторое сходство в разрезе глаз и форме носа. Интересно, откуда ди Ландау знает такие подробности? Впрочем, при его болтливости, паталогическом любопытстве и дотошности выяснить эти вещи было бы не сложно. Тут же стало ясно что, в общем-то, не слишком сильный волшебник делает в нашем отделе. Нельзя сказать, что патронаж был запрещён как таковой, но не слишком-то одобрялся общей политикой Министерства. Наш самый главный начальник не был заинтересован, чтобы места в его департаменте занимали слабаки, которых протащили родственники.
  Впрочем, пусть Луиджи и не занимался экспертной работой, он был весьма старательным и работоспособным, всеми силами стараясь держаться за своё место. Никто не мог бы сказать, что матрона его прикрывает. Ну, кроме одного беспардонного эксперта.
  В отделе повисла тишина, а потом многие согласно загудели. Ди Ландау уже был известен своими боевыми качествами, а вот Луи ещё не успел заполучить громкой славы, хотя, по словам маэстро Фабио, он был очень хорош в бою на клинках.
  Один из магов-ветеранов нашего отдела чуть насмешливо сказал:
  -Да куда наш Луи пойдёт, кто будет Маргарите наливать чай?
  Краска бросилась в лицо Луиджи, но его никто не пожалел. В этот раз он действительно был сам виноват.
  -Пусть Фил наливает, - скалясь, предложил Баграт, припомнив нам наши собственные слова. - И матрона того хотела, и он сам был не против.
  Среди экспертов раздалось хихиканье.
  Матрона нахмурилась, сверкнула на своих подчинённых глазами, в которых дальними отсветами блеснули молнии, и хлопнула ладонью по столешнице, обрывая разговоры:
  -Значит, так! Пойдёте оба!
  -Что?! - лица нашей молодёжи вытянулись, но начать возмущаться им не дали.
  Матрона Маргарита заговорила очень тихо, но и весьма угрожающе:
  -А если вы оба не добудете мне главный приз, ты, - она наставила палец на Багратиона. - Отправишься к Джакомо в полицейские, уж там-то он тобой вплотную займётся, будешь знать, как выступать. А ты, - повернулась она к внуку, - будешь вечно сидеть у Бастиана и разбирать бумажки. Уж я-то об этом позабочусь!
  Мальчишки поняли, что попались, и возражать не решились. Они только с ненавистью сверкали друг на друга глазами, сопели и молчали. Так в списках на участие появилось ещё одно имя, а у меня неожиданно появилась работа на всю Золотую неделю.
  Как вы понимаете, начальство тоже желало присутствовать на соревнованиях, значит, я, вместо её секретаря, буду должен сопровождать матрону Маргариту везде, куда ей будет угодно пойти. Признаться честно, мне не очень-то хотелось этим заниматься. Но не потому, что жаждал отдыха (только подумать! Целая неделя без ди Ландау!), а потому что волновался за своего подопечного и не хотел оставлять его без присмотра. Его паэльей не корми, дай вляпаться в какие-нибудь неприятности.
  Матрона Маргарита была тоже не особо счастлива от такого обмена. Вечером она сидела в своём стеклянном скворечнике и жаловалась мне на непослушных юношей.
  -Ну что за мерзкие дети! - вздыхала она. - Фил, вот что это такое? Невоспитанные мальчишки! Ди Ландау-то ладно, но Луи, мой дорогой Луи...
  Я почтительно молчал и только доливал ей чаю. Не рассказывать же ей о хулиганских выходках её секретаря, и давней вражде двух юношей? Как будто она сама не знает.
  -Обещай мне, что будешь ходить и время от времени присматривать за ними, - жалобно попросила меня пожилая волшебница. - А то натворят ещё что-нибудь прямо на соревнованиях. Опозоримся перед королём...
  Я не мог отказать даме и держательнице моего ключа. Мне пришлось уверить её, что всё будет в порядке, и я буду ходить, проверять как они там.
  Матрона немного успокоилась и отбыла домой отдыхать.
  Следующим концертным номером в этот вечер были жалобы и стенания моего подопечного. Он валялся в одном из кресел в гостиной дормитория, закинув свои длинные тощие ноги на подлокотник, и жаловался:
  -Я уже билеты заказал! Отправил телеграмму! Меня дома ждут... - иное райнейское приведение могло бы позавидовать его завываниям. - Моя мамочка... Моя Люченька... Когда же я теперь их увижу-уу?!
  Я не выдержал этого душераздирающего представления и предложил:
  -Почему бы вам не пригласить их сюда? Если не заказывать гостиницу, то в дамском корпусе дормитория есть несколько свободных комнат, со смотрительницей вполне можно договориться. Думаю, что ваши родные не так уж часто посещают столицу, для них не только соревнования, но и поездка будет как праздник. Они получат новые впечатления, а сеньорина Лючи заодно увидит город, где ей предстоит учиться.
  Ди Ландау заткнулся, глядя на меня удивлёнными круглыми голубыми глазами.
  -Да ты дело говоришь, - наконец резюмировал он.
  -Если вы ещё займёте одно из призовых мест, - поддел я его на материальный крючок. - То получите как минимум хороший взнос в вашу копилку на дом.
  В глазах мага зажглись алчные огоньки, неожиданно сменившись весьма нежными:
  -А ещё Лючи увидит, какой я крутой... - мечтательно сказал он, и вопрос был решён.
  На следующее утро он первым же делом побежал на телеграф, а вечером мы уже получили ответ, заставивший моего подопечного несолидно прыгать выше головы и вопить (надо же ему было как-то сбросить лишнюю энергию). Юная сеньорина Пассеро в сопровождении госпожи ди Ландау прибывали в Латану за день до начала соревнований.
  Договориться с соседним дормиторием магу удалось в тот же день. Всё-таки есть у него какая-то способность очаровывать дам, так что даже строгая смотрительница не смогла устоять перед его чарами и некоторой суммой вознаграждения. Сеньору и сеньорину пообещали устроить со всеми удобствами.
  Впрочем, это не помешало ди Ландау ворчать, что не дело это поселять маму и сестру в каком-то там общежитии. Вот был бы у него свой дом... воттакенной высоты, воттакенной широты! И с мраморной лестницей! Обязательно с мраморной лестницей! Да-да-да!..
  Когда мы наконец-то добрались до службы, я понял, что с нетерпением ожидаю Золотой недели. Маги кого угодно доведут, даже невозмутимых гомункулусов вроде меня.
  До соревнований оставалось всего два месяца, но все уже гудели в предвкушении зрелищ.
  Маэстро Фабио порекомендовал ди Ландау подать ещё личную заявку на соревнования по бегу, борьбе и фехтованию.
  -Ни на что особо там не рассчитывай, просто посмотришь, какие бойцы бывают. Армейские опять выставят элитный состав, к ним на кривой козе не подъедешь, но зато получишь хороший опыт.
  -Это мы ещё посмотрим! - распетушился мой напарник, рассмешив своего наставника. - Меня тоже не пальцем делали!
  -Посмотрим, посмотрим, - согласился с ним улыбающийся маэстро и подмигнул мне.
  Что ж, главное - правильный настрой. А у моего подопечного с эти было всё в полном порядке.
  
  
  46
  Самое смешное, что его настрой сохранялся довольно долго. Два месяца подряд ему скучать не давали.
  Молодёжи, участвующей в Играх, позволяли три раза в неделю уходить со службы на час раньше, чтобы они могли подготовиться к своему выступлению. Традиционно маги или устраивали великолепный фейерверк, или творили прекрасные иллюзии. Эти выступления служили завершением всех соревнований. В последнее время было принято устраивать "показательные выходы" от каждого большого ведомства. Так что у нашей молодёжи были весьма достойные соперники.
  Ребята вытребовали себе один из "паркетных" залов, заперлись там, обсуждая свои планы, и никого к себе не пускали.
  Я попробовал было сунуться с намерением поинтересоваться, что там происходит и не подрались ли Луиджи с Багратионом, но меня с хохотом и шутками выставили прочь. Мол, потерпи до соревнований, сам всё увидишь.
  -И вообще, как ты мог бросить матрону! Она же погибнет без свежего чая, - крикнул мне вдогонку ди Ландау и ребята из разных отделов разразились смехом.
  Судя по всему, им было весело и никаких неприятностей пока ещё не произошло. Мне почему-то казалось, что Луиджи сидит в углу и обижается на общее веселье, и это меня сильно беспокоило.
  Впрочем, на службе он выглядел как ни в чём ни бывало, значит, всё было не так уж страшно, и он смог найти общий язык с другими.
  Матрона Маргарита махнула на шалопаев рукой и больше не посылала меня шпионить. Мы с ней быстро разбрасывали все оставшиеся дела и заканчивали удивительно рано.
  Первое время начальница удивлялась, а потом привыкла и начала уходить со службы ровно в шесть.
  Она садилась в экипаж и ехала домой, а у меня внезапно появлялось свободное время. Наконец-то я мог потратить его на чтение бумаг, что мы с патроном Бастианом заказали в Храме почти два месяца назад, просмотр действующего законодательства о гомункулусах, а так же на беседы с маэстро Фабио.
  В закон за двести лет действительно успели внести множество поправок и дополнений. Например, я на самом деле мог получить оплаченный отпуск, если смог обосновать его необходимость. Мне позволялось отдыхать для поправки здоровья, а так же - профилактически, чтобы сбросить напряжение. Последний пункт меня просто поразил. За всё время моей службы у меня накопилось не меньше пяти лет возможных отгулов и прочих выходных. Я даже пересчитал на бумажке, не обманывают ли меня мои умственные способности.
  Подумать только! Я действительно могу рассчитывать на настоящий отдых! Конечно, свой шанс я уже упустил, надо было отдыхать, пока на меня не свесили ди Ландау. Теперь-то оставить его без присмотра я никак не мог и на день, но одна мысль о том, что когда-нибудь (лет через шестьдесят или восемьдесят) я смогу воспользоваться своими привилегиями...
  Это же... можно будет отправиться путешествовать! Пройти и проехать всю страну из конца в конец, посмотреть наконец-то на всё, о чём я только читал, своими глазами.
  По законодательству мне даже разрешался выезд из Солернии, но при получении увесистой пачки разрешений и лицензий. По-хорошему, это означало, что не просто родная страна, но весь мир открыт передо мной. От перспектив становилось даже страшновато.
  Так же я прояснил вопрос с оружием. Мне разрешалось им пользоваться только с позволения держателя ключа или представителя вышестоящей инстанции. То есть, взять револьвер и пустить его в ход мне могли позволить как матрона Маргарита, так и сам министр.
  Я спустился вниз к маэстро Фабио и спросил его на счёт обращения с оружием, на что тот вытаращил глаза и воскликнул:
  -Но, Фил, дорогой мой, зачем это тебе? Ты же сам - ходячая машина разрушения!
  Мне стало не по себе от такого комплимента. Ну, кому приятно, когда его так поименуют? Я был твёрдо уверен, что моя высшая цель - это созидание, но уж никак не созидание хаоса.
  Маэстро Фабио выслушал мои аргументы и поправился:
  -Я неверно выразился. Во время моей службы на границе я видал, что подобные тебе творят в бою, ваша сила и реакция превосходит человеческую в разы, и совсем забыл, что ты - удивительно мирное существо.
  Я объяснил свою позицию, что при одном беспокойном маге (вы-знаете-как-его-зовут) у меня не раз возникала необходимость участвовать в стычках и даже перестрелках. Быть может маэстро Фабио со всем своим многолетним опытом сможет мне что-нибудь посоветовать.
  Тренер задумался, глядя на мою массивную фигуру, а потом сказал:
  -Ну да, тебе с твоим бандитом надо хоть чего-нить уметь... Он у нас - опасная злюка, и оружие у него исключительно злое. Давай так, я дам тебе кое-что, что позволит тебе познакомиться с собственными возможностями тела поближе. Если всё будет нормально, сходим к Марго, спросим разрешения, и тогда покажу ещё, что делают с оружием.
  Разумеется, я согласился! Мне надоело чувствовать себя бесполезным и беспомощным, когда ди Ландау ввязывается в драки, размахивая своими ножиками и колдуя направо и налево. По крайней мере, меня хотя бы научат правильно его останавливать, чтобы не повредить ни ему, ни другим, ни себе!
  Итак, впервые в жизни, той весной я ступил на паркет не только как сопровождающий, но как ученик. То, что мне показывал маэстро Фабио, было больше похоже на танец с плавными текучими движениями, но когда ритм ускорялся, все "танцевальные па" превращались в весьма опасные (при моей-то силе!) выпады.
  На память я никогда не жаловался, так что через две недели уже освоил большую часть движений. Оставалось довести их до автоматизма, чтобы применять это всё не думая.
  -На это понадобятся годы, - предупредил меня маэстро и тут же хохотнул: - Впрочем, уж ты-то никуда не спешишь.
  Его наука изумительно помогала очистить голову и выкинуть из мыслей всё лишнее. А тогда лишнего у меня было очень, очень много.
  Как вы понимаете, два пункта из трёх из моего списка дел мы уже с вами рассмотрели, осталось последнее: бумаги из Храма.
  Когда я ознакомился с ними впервые, я просто остолбенел. Тогда на тренировке маэстро Фабио навешал мне хороших, но удивительно обидных пинков, просто потому, что я не мог сосредоточиться. У меня из головы не шло несколько строчек, которые я увидел первым же делом.
  На белой бумаге в характеристике ди Ландау среди прочих слов кто-то бесстрастно вывел аккуратным почерком: "ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ ДРАКОН".
  Впервые в жизни я был удивлён настолько, что не сразу смог взять себя в руки и сосредоточиться на остальном тексте.
  Думаю, мне надо объяснить, почему эта фраза вызвала такую мою реакцию. Скажем так, Солерния - относительно мирная страна, это не значит, что мы против войн (это при общем-то буйном темпераменте населения!). Просто политика последних десятков лет позволяла жить в мире, сводя всевозможные конфликты с тем же магистратом Агара к пограничным стычкам.
  Да, в Солернии есть постоянная армия, состоящая из простых людей, големов и гомункулусов, да-да, именно тех самых, подобных мне, которых маэстро Фабио назвал "машинами разрушения". Волшебников не так много и их магия не всесильна, чтобы бросать их на передовую, тем самым обеспечив себе безусловное преимущество. Я уже упоминал ранее, что хороший револьвер обладает той же убойной силой, что и заклинание. И если револьвер можно относительно быстро перезарядить, то не всякий волшебник восстановится так же быстро. Всё-таки магия - это крайнее состояние, напряжение души и тела, она весьма выматывает.
  Но маги не были бы магами, если бы не полезли в потенциальную драку. От древних времён нам остались артефакты, прозываемые "Доспехами Дракона". Без шуток, это действительно доспехи, чья суть - фокусировка Силы. Чем больше личная Сила, тем легче магу управиться с артефактом. В этих доспехах мало что могло сравниться с волшебником по убойной мощи. Старинное клише боевых песен "один против всей армии" - отнюдь не метафора. Они как раз для этого и предназначены.
  Представьте себе свечу. Свет её относительно ярок и лучист. Но если она просто стоит посреди стола, она освещает лишь какую-то область. Если вы поставите её в маяк, то линзы и зеркала усилят свет во множество раз, заставив темноту рассеяться. Но этого будет не достаточно, чтобы сформировать достаточно сильный луч. Заклинанием можно сжечь свечу в единое мгновение, вызвав ослепительную вспышку, которая озарит всё вокруг. К сожалению, тут идёт расчёт, что люди - это свечи. Им приходится расплачиваться за могущество собственной жизнью. Слишком много Силы, проходящей через тело, сжигает мага за считанные часы. Выживают не просто единицы, выживают легендарные герои. Что поделать, война - это не единственная битва. Это - череда битв и ожидания.
  Буквально, наше спокойствие оплачено жизнями лучших из лучших и могущественных из могущественнейших.
  Случись что-то, и ди Ландау придётся заплатить собой за спокойствие тех, кого он любит.
  Не только потому, что кто-то захотел от него избавиться, а просто потому, что он один из немногих, способный активировать ужасающий артефакт.
  Если сдёрнуть мантию пафоса с происходящего, то суть этого - человеческое жертвоприношение, но что есть война, как не это самое дурное и мерзкое человеческое изобретение? И ведь гибнут не единицы...
  Кто скажет, скольких уже сожрали эти древние доспехи, чтобы сохранить спокойствие в Солернии?
  Мне оставалось лишь молиться, чтобы возможность воспользоваться отпуском у меня не появилась слишком быстро. Да, я хочу отдыхать, да, я хочу путешествовать, но я не хочу, чтобы ключом к моей свободе стала чужая жизнь.
  Мой ключ - из бронзы и он лежит в сейфе у матроны Маргариты. И этого вполне достаточно.
  Мне было интересно, знает ли ди Ландау о судьбе, уготовленной ему? Рассказать ему я не имел права, но знать, что кого-то ждёт неминучая смерть и промолчать об этом... Причём, этот кто-то был мне небезразличен. Снова моя жизнь делала странный поворот и ставила перед нелёгким выбором. Хотя, тут мало что зависело от меня. Зная магов, ди Ландау согласится при необходимости надеть доспех. Никто ещё из волшебников не отказывался ни от хорошей драки, ни от истинного всемогущества.
  С другой стороны подобная запись в личном деле была поводом для гордости. Мой напарник - уникален отнюдь не только потому, что он это утверждает, но и по признанию храмовников, которые выбирали и сравнивали множество других волшебников. Неудивительно, что он требовал отдельного подхода и особого отношения к себе.
  Но подумать только! "Потенциальный дракон"... Это значит, что он ещё не вошёл в полную силу, а вот когда войдёт... Ему просто не будет равных.
  Бесшабашный, болтливый, нахальный ди Ландау - последний аргумент в решающем сражении, если вдруг оно случится.
  Было от чего пойти кругом голове.
  Так что от всех этих разных и тяжёлых дум меня изумительным образом спасали движения маэстро Фабио. Они проясняли мысли, и давали мне краткий отдых.
  
  
  47
  Два весенних месяца промелькнули совершенно незаметно.
  Мы с матроной Маргаритой жили душа в душу, она даже всерьёз предлагала юношам окончательно изменить нашу с ди Ландау группу, но и Луиджи, и Багратион сопели и упирались. Даже мне пришлось за них вступиться и привести пару доводов о пользе сохранения сложившихся деловых отношений, за что удостоился двух горячих благодарных (!) взглядов.
  Перед началом Золотой недели я даже удостоился похвалы от маэстро Фабио. Он устроил пробный поединок между мной и ди Ландау. Его задачей было - провести атаку на меня, моей - не дать ему этого сделать.
  Наблюдать за спаррингом вывалилась вся молодёжь, которая готовилась к Играм в соседнем зале. Надо признать, своим вниманием они меня несколько смутили.
  Всё-таки до чего же много подлых приёмчиков знает злая портовая шпана! Если бы не моя сила и реакция и если бы ди Ландау дрался всерьёз, в полную силу, он бы как минимум сломал бы мне руку и выбил сустав на ноге. Мне удалось полностью провести серию движений, которую мы с маэстро выучили раз на пятый или на четвёртый.
  Мой напарник не мог не понимать, что я сильнее, и если он попадается в мой захват - ему конец. Вернее, это было в теории. Практика, сердито ругаясь, ознакомила меня чуть ли не с десятком способов освободиться из моих рук.
  Я не ожидал, насколько скользким может быть тощий мальчишка, а для него неприятным сюрпризом стало то, что я действительно стал способен его поймать, перехватить и ткнуть носом в "паркет".
  Это (помимо смешков от зрителей) его здорово разозлило, и он попытался провести ещё пару атак, когда мы возвращались вечером в дормиторий. В результате счёт стал один-один.
  Он смог меня достать, когда мне из-за моей массы негде было сманеврировать в переулке (я запомнил это на будущее! На "паркете", в просторном зале об отсутствии места я даже не подумал...), зато потом я спас его, поймав за шкирку, когда он поскользнулся на брусчатке и едва не сел в лужу. В прямом смысле.
  Я схватил его и довольно крепко зафиксировал двумя руками, заставив моего напарника запыхтеть.
  -Пусти уже, громила! - обиделся он.
  Мне пришлось извиняться, объяснять, что я ещё не слишком хорошо освоил эту науку, не всегда могу рассчитать силу, и попросил воздержаться пока от проб моих новых возможностей. После моей прочувствованной тирады, я был благородно прощён.
  -В общем-то ничо так у тебя выходит, - наконец одобрил взъерошенный ди Ландау. - Но тебя любой портовый пацан сделает!
  -Это в самом деле мой первый опыт, - спокойно ответил я ему, стараясь не улыбаться.
  Только третьей атаки за вечер мне не хватало. Всё-таки удары ди Ландау весьма чувствительные: у него удивительно острые локти и колени, это не говоря о крепких кулаках.
  На моё счастье, следующие дни были рабочие, и моему напарнику стало не до обид. Ему с лихвой хватало дел - надо было закончить большинство работы до начала праздников.
  Через пару дней мы с ним уже стояли на перроне и встречали дам. Признаюсь честно, я был счастлив видеть милую сеньору ди Ландау и нежную сеньорину Пассеро. Они ничуть не изменились за несколько месяцев разлуки, разве что сеньорина Лючи ещё чуть-чуть подросла и стала её более очаровательной. Они обе просто сияли, как будто привезли с собой кусочек яркого бергентского солнца.
  Увидев своих любимых, мой напарник заметался между ними, не в силах решить, кого обнимать первым. К счастью, у него были длинные руки, он просто сгрёб их обеих и прижал к себе.
  -Ты похудел, мой мальчик, - с тихим всхлипом сказала сеньора Тамарина, погладив сына по щеке.
  Юноша поймал мамину руку и поцеловал:
  -Да ладно, меня сколько ни корми, жир на кости не нарастает, - и усмехнулся. - Вон, даже дядька с проблемой не справился, куда тут местным поварам!
  Пока они приветствовали друг друга, я забрал багаж. К своему удивлению, я тоже удостоился объятий. Пока мы шли в дормиторий, меня успели раз десять поблагодарить за то, что я приглядывал за беспокойным напарником. Меня это немного смутило, на мой взгляд я был не так уж и хорош, многие вещи я просто не предусмотрел и вовремя не предотвратил, но поднимать эти вопросы при гостьях было бы неблагоразумно.
  Ди Ландау по дороге на вокзал заставил меня поклясться, что при дамах я даже не заикнусь про работу.
  -Иначе они испугаются и начнут волноваться! - бурчал он, нахохлившись, как старый ворон.
  Мне было интересно, как он собирается показывать свою крутизну на Арене в битвах с другими соискателями, при этом не заставляя мать и сестру беспокоиться, но я не стал задавать каверзных вопросов. Ди Ландау и так слишком сильно волновался.
  Надо признаться, что когда он вспоминал о семье, то становился отвратительно дотошным и придирчивым.
  Он старался предусмотреть вообще всё.
  Например, его дамы заахали, когда узнали, что он достал им билеты в наш министерский сектор (насколько я понял, один билет был его, а второй, судя по всему, он отбил у несчастного Луиджи, мотивируя тем, что они участники, и рассиживаться им будет некогда). Но ещё они больше удивились, когда увидели, что в дормитории их ждут абсолютно новые наряды.
  -Какая красота, - выдохнула потрясённая девушка, разглаживая бело-бирюзовую юбку выходного костюма.
  -Мама и Лючи должны выглядеть идеально! - провозгласил ди Ландау. - Там же будет толпа столичных магов, и все они будут на вас пялиться!
  Дав дамам немного отдохнуть с дороги и привести себя в порядок, он заставил их мерить обновки.
  Всё-таки, любовь ди Ландау к красивым женщинам и знание их особенностей, послужили ему хорошую службу. Он смог подобрать для своих дам такую элегантную одежду (кстати, когда он это сделал?), что даже у меня не осталось сомнений: передо мной были столичные модницы, но уж никак не родственницы из провинции.
  Плюс ему очень повезло, что сеньора и сеньорина обладали изящными фигурами, и выбранные наряды только подчёркивали их несомненные достоинства.
  Мне в глаза бросилась забавная вещь, в Бергенте я этого не замечал. Две женщины были изумительно похожи друг на друга, как будто мать и дочь или две сестры - старшая и младшая. Они были такими одинаковыми, и по росту, и по движениям, что это ди Ландау казался лишним, не принадлежащем этой семье. Никто бы не поверил, что им родственник, если бы они сами этого не признавали.
  Мне даже в голову пришло, что мой напарник так неравнодушен к юной Пассеро, что видит в ней свою мать... Впрочем, озвучивать эти мысли я не собирался, и, раскланявшись, отбыл, оставив дам отдыхать и общаться с моим подопечным. Они слишком долго не видели друг друга, им не стоило мешать.
  Мне из вежливости предложили остаться, но по глазам ди Ландау я видел, что ему не терпится меня вытолкать, поэтому я ушёл. Впрочем, жаловаться не приходилось. Сеньора и сеньорина помимо своих вещей привезли гостинцы от четы Пассеро. Мне надавали целую гору аппетитно пахнущих свёртков, так что обиженным я себя совершенно не чувствовал.
  В дормиторий я не имел права проносить еду, поэтому мы с маэстро Фабио воздали должное кулинарным талантам бергенского ресторатора и его жены после хорошей тренировки.
  -Давненько я не был в Бергенте, - промурлыкал удовлетворённый наставник. - Так где, говоришь, эта харчевня?
  Его привычку уезжать летом на побережье знали все в Министерстве, так что я обстоятельно описал ему, где именно находился "Красный Воробей". Я не сомневался, что в этом году у кулинарных талантов отца сеньорины Лючи появится ещё один горячий поклонник. Ведь, как я уже упоминал ранее, это был ресторан "для своих", кто не знает, тот вряд ли бы нашёл это место.
  Так мирно окончился последний день перед Играми.
  На следующее утро ди Ландау поднял меня ещё до рассвета, капая своей мокрой шевелюрой прямо на моё одеяло:
  -Давай, Фил, подъём! Помоги мне надеть доспех!
  Делать нечего, пришлось вставать. Такова традиция, предписанная веками. Соревнующиеся на протяжении всех мероприятия должны быть в доспехах, кроме одного из соревнований для бегунов, где ради скорости люди снимают с себя вообще всё лишнее.
  Думаю, молодёжь просто обожает все эти переодевания. Вы бы только видели, с каким видом расхаживают и девушки, и юноши в кожаных доспехах, тиснёных под чешую, с заплетёнными волосами, расписанные классическими литерами по всему телу и в традиционных кожаных сандалиях. Лишний раз поучаствовать в маскараде для них ещё одно развлечение.
  Министерство даёт своим участникам доспехи из запасников. Наши завхозы просто с ума сходят, распределяя драгоценные костюмы и цветные плащи. Понятное дело, в каком виде всё это богатство вернётся обратно.
  Вспомнить господина Евгения, так тот вечно приносил продырявленные доспехи, залитые кровью. Иногда своей, иногда - нет.
  У ди Ландау страдания начались ещё на той стадии, когда стало понятно, что его крепления для кинжалов под наручи не влезут.
  -Я что, буду как голый ходить? - ныл он, пока я затягивал ремни. - Я себя беззащитным чувствую!
  Что поделать, по давней традиции, своего оружия участникам не полагалось. Особенно борцам и фехтовальщикам. Как и в суде существовали специальные клинки поединщиков исключительно для Игр. Их специально проверяли по несколько раз, чтобы никакой хитрец не заколдовал их или не испортил, стремясь добыть себе преимущество в бою. Нарушившего правила и принесшего своё оружие, изгоняли с соревнований без предупреждения.
  Мне пришлось напомнить, что маги вообще никогда беззащитными не бывают.
  -Ну, да, - пробурчал неугомонный напарник, нанося себе на щёки литеры. - Пока Оковы не наденут...
  -И после этого ещё остаются руки, ноги, и самое главное - голова, - я не выдержал и улыбнулся.
  На месте привычного вредного эксперта сидел самый настоящий солернийский легионер, как будто вышедший из какого-нибудь исторического трактата о прошлом нашей славной родины. Ему на боку действительно не хватало классического гладиуса. Или хотя бы штандарта с золотым драконом в руках.
  Легионер фыркнул, перетянул волосы кожаным ремешком, чтобы чёлка перестала падать на глаза.
  Я протянул ему последнюю деталь костюма - короткий плащ синего цвета, цвета магии, но ди Ландау покачал головой:
  -Пусть Лючи наденет и фибулу застегнёт на удачу.
  С этим его капризом я не мог не согласиться. Милая сеньорина имела на это полное право.
  Поэтому плащ мы взяли с собой и направились встречать наших дам. Солнце ещё не взошло, в воздухе стоял зябкий холодок. Мне в кителе и плаще было вполне комфортно, а вот кожа моего напарника, тоже привыкшая к дополнительному покрытию из одежды, тут же покрылась пупырышками, но он стоически терпел, ожидая, пока дамы выйдут.
  Добрые сеньора Тамарина и сеньорина Лючи не заставили нас долго ждать. Они вышли, свежие и сияющие, в новых нарядах и с восторгом осмотрели своего легионера.
  Юная дева, как в классических поэмах, снарядила воина, покрыла его плечи плащом и застегнула его фибулой с драконом. Воин тут же закутался в отрез синей шерстяной ткани и почти перестал ёжиться.
  Он улыбнулся своей нахальной улыбкой и предложил Лючи руку:
  -Ну что, идём!
  
  48
  Латана - весьма большой город, поэтому мой напарник заранее позаботился и заказал экипаж, который отвёз всю нашу компанию к Арене. Думаю, мы с ним вдвоём преспокойно добрались бы сами, но теперь с нами были дамы, а им, в праздничных нарядах, было не очень удобно пересекать весь город, да ещё при этом сохраняя торжественный вид.
  Ди Ландау не шутил, когда фыркал по поводу, что на его родственниц будут пялиться маги. Как вы уже поняли, всякий, обладающий Силой, весьма любопытен и в то же время склонен к хвастовству. На двух дам, имеющих непосредственное отношение к молодому эксперту, обязательно будут пристально смотреть и придирчиво оценивать.
  Сложно сохранить свежий вид, пройдя перед этим приличное расстояние.
  Ди Ландау желал хвастаться своими красавицами и не хотел хоть в чём-нибудь испортить их облик. Он даже не пытался идти с ними слишком близко (хотя ему очень хотелось), чтобы не испачкать наряды своей краской от литер. Ярко-синие разводы стали бы слишком заметны на прекрасных платьях. Даже ладошку сеньорины Лючи он держал в своей руке, даже не позволяя их предплечьям соприкасаться.
  К счастью, я не был расписан краской с ног до головы, поэтому преспокойно предложил сеньоре ди Ландау свой локоть, и она с улыбкой приняла его.
  Тоненькая рука легла на ткань моего плаща, и я поразился, насколько она невесомая. Хрупкая сеньора весила как маленькая птичка, мне даже приходилось придерживать её ладошку. Иначе мне казалось, что она за меня даже и не держится.
  Коляска прибыла к Арене вовремя.
  Сколько же там было народу в этот ранний час!
  Не только участников, но зрителей и торговцев, а так же карабиньеров, строго, как драконы на фронтоне, озирающих человеческое море.
  Поверьте мне на слово, Арена - огромна. Говорят, чтобы все желающие вошли внутрь и расселись на каменных лавках, покрытых деревянным настилом, нужно несколько часов. Поэтому зрители и участники начинают прибывать сильно загодя.
  Среди вполне себе современных сюртуков, пальто и платьев тут и там виднелись плащи участников. Синие, как у моего подопечного, были у магов на государственной службе, алые носили студенты и молодые университетские преподаватели, белые - представители родовитых семейств (оба старших принца и старшая принцесса по традиции участвовали в Играх), зелёные - полицейские, чёрные были у армии, а так же золотисто-охровые - у храмовников. Так же были частные группы или одиночки. У этих участников на плащах виднелись эмблемы и гербы их личные или тех людей, под чьим патронажем они находились.
  Мы с напарником помогли дамам пробраться к министерскому сектору. Почти все наши коллеги (из тех, кто не разъехался и не участвовал) уже были на местах. Начальство было практически в полном составе, почти все с супругами и старшими детьми.
  Матрону Маргариту традиционно сопровождал маэстро Фабио. Элегантности и чувства собственного достоинства старым магам было не занимать. Они, упирая на свой более чем почтенный возраст, давным-давно презрели общепринятые приличия и в обществе появлялись только вдвоём. Говорят, что больше, чем полсотни лет назад маэстро ухаживал за очаровательной юной волшебницей, но судьба распорядилась по-другому, разведя их в разные стороны. Именно маэстро приписывались слова известной песенки:
  
  "Ах, кара* Маргарита,
  Твоё сердце из гранита"...
  (*cara - от ит. "дорогой")
  
  Зато теперь эта пожилая пара навёрстывала всё, что не успела раньше.
  Патрон Бастиан явился один, а вот патрон Ливио привёл супругу, спокойную светловолосую даму, их сын щеголял в доспехах и красном плаще студента, получая от отца последние наставления. Так же с супругой, пухленькой милой женщиной, явился и патрон Стефано, а так же с выводком детей. В министерстве он шёл на абсолютный рекорд, его коллеги частенько хохмили, что ещё чуть-чуть, и он сможет организовать ещё один аналитический отдел исключительно из своих отпрысков. Самое интересное, что папин талант предвидения передался почти всем детям, и патрон Стефано использовал каждую возможность, чтобы потренировать их.
  Поэтому у его детей было больше букмекерских расписок, чем у всех остальных магов вместе взятых. Сам патрон никогда не ставил сам, будучи в полной уверенности, что Король-Дракон отнимет его уникальный дар, если тот будет использован для наживы. Правда это или нет, боюсь, мы никогда не узнаем. Вряд ли предусмотрительный начальник аналитического отдела будет вести себя так неразумно.
  Сам министр ещё не явился, зато старших клерков, ведущих аналитиков, старших архивариусов и главных экспертов было полно. Над трибуной стоял гомон, хотя в целом люди говорили не так уж громко. Зато, когда явился ди Ландау с матерью и невестой, все министерские маги резко замолчали, одновременно повернулись и уставились на нас.
  Думаю, вы можете себе представить стаю голодных драконов, перед которыми некто бросил кусок лучшей бараньей вырезки. Вот примерно так это и выглядело со стороны. На наших дам действительно уставились все. Я многое повидал на своём веку, но даже мне стало немного не по себе. Представляю, каково было скромным бергентским барышням оказаться на всеобщем обозрении.
  Явно привыкшая общаться с магами (думаю, кое-кого одного ей хватило выше крыши) сеньора Тамарина и ухом не повела. Она спокойным, вежливым тоном поприветствовала всех присутствующих, и они с сеньориной изящно поклонились. Это произвело на наших волшебников очень хорошее впечатление.
  Ранее, краем уха я слышал в коридорах министерства пересуды, относительно того, какая же мамаша должна быть у нашего ненормального эксперта. Что ж, напророченных рогов и чешуи у милой сеньоры не наблюдалось. Если судить по донёсшимся до нас вздохам, кто-то недальновидно заключил подобное пари и теперь раскаивался.
  Матрона Маргарита сделала приглашающий жест рукой и указала на ближайшие к ней места. Мой напарник тут же расплылся в самодовольной ухмылке, задрал нос, представил всех друг другу и усадил своих дам рядом с начальницей.
  -Благодарю за оказанную честь, - скромно и вежливо сказала сеньора ди Ландау.
  Милая сеньорина Лючи была здорово смущена всем этим вниманием, розовела, но не теряла достоинства и от этого была во много раз милее.
  Матрона Маргарита выглядела довольной, ей явно не терпелось начать расспрашивать мать моего подопечного, каково это - растить такое чудовище? - но она пока держала фасон и вела себя как любезнейшая хозяйка столичного салона.
  -Мы присмотрим за твоими сокровищами, Багратион, - улыбаясь в усы и вызвав смешки своей фразой, сказал маэстро Фабио. - Иди уже отсюда, участникам место на арене.
  -Только не забывайте, пожалуйста, что эти сокровища - мои, - сварливо насупился мой напарник, он повернулся ко мне: - Фил, если мамочке или Лючи хоть что-нибудь понадобится, ты...
  -...Обо всём позабочусь, - успокоил его я.
  Ди Ландау склонился перед матерью, получая благословение, чмокнул Лючи в щеку, заставив её залиться краской, и, оглядываясь, убежал.
  Я знаю, что в глазах гостей из других земель, наши обычаи зачастую выглядят странными. Например, неузаконенный, но всё-таки действенный модус операнди в общении между гражданами. У нас нет резкого различия по статусу, изначально все солернийцы признаются детьми Короля-Дракона. Поэтому даже распоследний уборщик может подойти к королю и заговорить с ним.
  Так с давних пор исторически сложилось в нашей стране, и было вызвано важными причинами. Как я упоминал ранее, почти половина населения обладает выраженной Силой, но это не значит, что вторая половина абсолютно беспомощна перед волшебниками. Обычно Дар проявляется к двенадцати годам. Иногда, при сильных переживаниях, Сила может покидать владельца. Энергетические каналы на теле мага просто выгорают, не подлежа восстановлению. Но бывает так, что от сильного же переживания простого человека его Дар просыпается и раскрывается в полную силу.
  Например, наши соседи (и извечные противники) из Агарского Магистрата веками практикуют телесные наказания за малейшие проступки и отступления от государственного канона. Но я не могу себе представить, чтобы такая же система работала в Солернии.
  Да, в былые времена бывали жестокие землевладельцы и короли, которые насилием жаждали подчинить других людей. Но как правило, кончалось это плохо. Большинство злодеев были убиты именно своими же слугами и ближайшим окружением, которые были не в силах выносить их выходки.
  То есть, если в Агаре какой-нибудь латифундиста (от ит. "землевладелец") может позволить себе огреть кнутом крестьянина или пастуха только потому, что тот ниже его по статусу. В Солернии тот же любитель распускать кулаки получит в ответ на свои фокусы молнию. Оскорбить чью-то честь для солернийца это более чем сильное переживание. Если не от первого попавшегося пастуха, так уж точно от второго, и, как правило, эта молния будет большим сюрпризом и для пастуха, и для драчуна.
  Умение и желание давать отпор - наша вторая натура, что и сформировало в нашем обществе определённые нормы поведения.
  Выживание в одной стране с магами привело к упрощению социальных рамок, чтобы не нервировать и без того беспокойных волшебников. Колдунам для самоудовлетворения вполне хватало хвастаться друг перед другом своей Силой (которую вполне можно было физически измерить) и сокровищами. Нашей стране вполне было достаточно опыта прошлых веков, когда маги слишком высоко ценили титулы и гонялись за ними. Ничего хорошего Солернии это не принесло.
  Так что у нас практически у каждого человека была возможность возвыситься и разбогатеть, сделать хорошую научную или военную карьеру. Всё зависело только от его собственных способностей и счастливого случая. Даже поддежка могущественной семьи не всегда означала блестящее будущее. Отличным примером моим словам служил как раз наш с вами общий вредный знакомый. Тот самый, который в доспехах и синем плаще, расписанный литерами с ног до головы, спускался по каменной лестнице навстречу своим сотоварищам.
  Вот поэтому влиятельная и богатая матрона Маргарита совершенно не возражала находиться рядом с поварихой и дочкой трактирщика, особенно, когда те обе демонстрировали отличное воспитание, интеллигентность и элегантность.
  -Ах, Фил, - поделилась она со мной чуть позже, когда внимание бергенток отвлёк кто-то из архивного отдела. - Какие у этого обормота девочки!.. Неудивительно, что он над ними так трясётся.
  Я только улыбнулся и кивнул. Время потихоньку подбиралось к полудню, к тому самому часу, в котором в Солернии было принято начинать все важные мероприятия. Министр с женой и старшей дочерью пришёл незадолго до того, как пропели трубы, возвещая, что в Арену прибыл король.
  Все поднялись, приветствуя монарха. Участники, собранные внизу плотными группами салютовали королю.
  Игры начались!
  
  
  49
  Не знаю, есть ли смысл описывать, как проходят Солернийские Весенние Игры. Думаю, вы хоть раз об этом что-нибудь слышали, читали или даже посещали их. В любом страноописании, где упомянута наша земля, обязательно хотя бы строчку уделят нашему любимому государственному развлечению.
  Даже если вам не довелось узнать об Играх ранее, то вы всегда можете заказать себе билет на поезд и увидеть этот великолепный праздник в любой последующий год.
  Поэты прошлого говорили, что даже если обрушатся горы или падёт монархия, Игры всё равно останутся. В чём-то они были правы. Солернийцы никогда не откажутся от возможности помериться силами.
  Господин Евгений, читая зарубежную прессу, иногда злобно фыркал, когда упоминания о наших соотечественниках сопровождались эпитетами "вспыльчивый", "вздорный" или "забиячливый". Я в таких случаях предпочёл бы термин "спортивный". Дух соревновательности - вот что живёт в сердце настоящего солернийца.
  Любое мошенство или махинации в отношении Игр получает глубочайшее общественное осуждение. Помнится, сколько-то лет назад был довольно громкий случай, когда один из чемпионов, соблазнясь взяткой, позволил своему сопернику выиграть. После весьма короткого суда на месте, об этом человеке больше никто никогда ничего не слышал. Если у взяточника и была возможность скрыться из нашей страны, то, как пить дать, могу вас заверить, что своё имя ему больше не носить. Так же существует несколько легенд, когда жуликов не могли поймать за руку. Тогда в дело вмешивались чуть ли не божественные силы и карали наглецов. Вспоминая выступление в суде моего подопечного, не могу сказать, что это всего-навсего выдумки.
  Говорят, что на Игры никогда не бывает плохой погоды, потому что Король-Дракон тоже хочет полюбоваться на них с небес. Со всей ответственностью могу сказать, что за последние сто лет - это правда, ни одного сумрачного дня не было ни на одной из Золотых недель.
  В общем, в Солернии Весенние Игры - это более чем серьёзно не только для людей, но и для божественных сущностей.
  Во-первых, это отвечает самому духу нашего народа. Во-вторых, это служит почти религиозным ритуалом. В-третьих, это отличная возможность повеселиться и показать лучшее из того, что ты умеешь.
  Если ты и не сможешь поучаствовать сам, то хотя бы получишь возможность поддержать своих фаворитов.
  Даже король и королева позволяют себе активно болеть за участников. Сами понимаете, из-за политических причин они не могут выбирать себе любимчиков, зато с огромным удовольствием подбадривают сыновей и дочь.
  Как вы понимаете участников настолько много, что уложиться в одну неделю почти невозможно. Многие соревнования проходят параллельно, поэтому поучаствовать во всех невозможно.
  Единственное мероприятие, в котором принимают участие все спортсмены - это большой марафон на выносливость. Очень тяжёлое испытание, ведь это не бег на скорость, где участникам надо преодолеть небольшой отрезок пути. Тут испытуемых нагружали рюкзаками вроде тех, что носили древние легионеры в своих походах (правда, дамам давалась скидка ровно в половину веса, зато расстояние им никто не урезал). Спортсмены должны за несколько часов пробежать очень извилистый маршрут по самой Латане и явиться в стартовую точку - к Арене. Как вы знаете, наша столица стоит на горе, поэтому спусков и подъёмов в этом маршруте более чем достаточно, чтобы вывести из строя даже самых сильных и выносливых.
  Из спортсменов отсеивается сразу как минимум половина. Зато оставшиеся спокойно успевают разобраться, кто самый сильный и ловкий в последующие шесть дней остальных соревнований.
  В этом году в главном испытании должны были принять участие более двух тысяч человек.
  Самые азартные болельщики выходили в город, на перегороженные для забега улицы, подбадривать там своих спортсменов. Многие оставались на Арене, где для развлечения публики выступали чтецы, актёры и музыканты.
  Первый день - день марафона, который задаст тон всем Играм этого года. Самое важное событие. Его открывала речь короля и благословение главы церкви. Наши современные "легионеры", выстроившись на арене, салютовали зрителям и получали разрешение на старт.
  Министерская группа шла почти в самом начале. Мы видели, как заметная белая макушка повернулась в нашу сторону, и один из легионеров в синем плаще, прежде чем побежать, бешено замахал рукой.
  -Энергию тратит зря, - заворчал было маэстро Фабио, но его ворчание было заглушено криками и пожеланиями удачи от всех остальных.
  Внимание азартных магов полностью поглотило соревнование.
  Гостьи из Бергенты заметно волновались, я попытался было поддержать их, но мои усилия были совершенно не нужны. Сеньорина Лючи серьёзно посмотрела на меня и с необычайной уверенностью сказала:
  -Баграт не подведёт!
  Как вы понимаете, мало у кого доставало выдержки смотреть представление (хотя там было на что взглянуть, например, классические круговые танцы во славу Короля-Дракона в исполнении лучших танцовщиков или послушать декламацию новой оды во славу Солернии). Похоже, один только патрон Стефано с самой блаженной улыбкой на лице смотрел на актёров (он-то явно знал, чем закончится забег, но никому об этом не рассказывал, чем доводил остальных до белого каления). Зато все остальные только и делали, что обсуждали последние слухи и донесения от магов, присматривающих за амулетами-драконами на протяжении всего маршрута. Амулеты фиксировали передвижения спортсменов, а так же заодно отсекали все возможности сжульничать. Уже десять человек сняли с соревнований за пронесённые тайком повышающие выносливость талисманы, а так же выпитые зелья с подобным эффектом.
  Главный шум поднялся, когда наша группа сделала странный финт. Все наши мальчики примерно на середине маршрута бросили наших девочек и внезапно ломанулись вперёд. Причём они сразу же обошли группу храмовников и университетских и почти догнали полицейских, а так же неких очень многообещающих частников.
  -Это что за выкрутасы? - возмутился патрон Ливио, услышав последние новости.
  -А чего такого? - удивился маэстро Фабио. - Правильно сделали. Я им лично посоветовал. Если хоть один из них придёт в хорошее время и займёт неплохое место, то в общем групповом зачёте, наши детки получат хороший балл. Нам это пригодится в последнем соревновании волшебников.
  После этого заявления, магам стало совсем не до выступления. Даже сеньор министр завёлся настолько, что гонял своего секретаря каждые десять минут за новостями.
  К трем часам дня обстановка накалилась настолько, насколько даже весеннее солнце не могло пока разогреть камни Арены. Наконец-то начали прибывать первые победители.
  Никто не сомневался, что первым придёт армейский спортсмен. Постоянные нагрузки и тренировки, дали ему потрясающую выносливость. За ним следовали частник и храмовник. Ещё армейский, университетский, снова частник. А потом ещё и ещё...
  Когда показалась белая макушка (хотя от долгого бега, напряжения и пота она сильно потемнела) и синий плащ, наш сектор просто взревел, сбрасывая накопившееся напряжение.
  -Десятый!!! Десятый!!! - маги орали и хлопали друг друга по плечам.
  Даже строгая матрона Маргарита со слезами на глазах обняла плачущих бергенток, а потом они все вместе повисли на мне. Делать было нечего, я подхватил их всех троих и немножко покачал.
  Говорят, что в других странах принято почитать только трёх первых финалистов. Или семерых, или девятерых. Всё зависит от священных чисел этой страны.
  У нас всё немного иначе, специально для марафона приняты немного другие правила. Первые двенадцать считаются золотыми призёрами. За ними идут шестьдесят серебряных и сто двадцать бронзовых. Это те места, которые награждаются денежными призами и памятными медалями.
  Так что своим невероятным результатом ди Ландау обеспечил себе несколько тысяч выигрыша сразу.
  -А вот если бы он не курил, то пришёл бы и пораньше, - ворчал маэстро Фабио, но при этом в его голосе слышалась гордость.
  -Пожалуйста, можно мне туда сходить, поздравить его? - пискнула сеньорина Лючи, уцепившись за мой рукав. - Пожалуйста?
  -Конечно, иди, милая, - разрешила ей матрона Маргарита. - Фил, проводишь её?
  Я кивнул и предложил милой девушке руку. Не хватало, чтобы её затоптали в сутолоке. Само собой меня, благодаря моим габаритам, никто не рискнёт толкать или пихать. Я с удовольствием послужил щитом для хрупкой сеньорины.
  Когда мы спустились вниз, нашего героя уже выпустили от целителей, которые его осмотрели, привели в чувство (надеюсь, вы себе представляете человека, только что пробежавшего огромную дистанцию с тяжеленным рюкзаком? Обычно у них только одно желание после окончания испытания - лечь и умереть...), накачали какими-то восстанавливающими тониками и отпустили хвастаться.
  Мокрый, усталый, но страшно довольный собой волшебник распушил хвост перед невестой. На вменяемую деятельность и какие-либо комментарии он был не очень-то способен, зато с удовольствием принимал её восхищение и восторги. Он шлёпнулся на первую же попавшуюся лавку и, чуть ли не мурлыкая от удовольствия, позволял умывать себя из кувшина с водой, который я раздобыл для сеньорины.
  Мы остались внизу, поджидая остальную часть группы.
  Последнее золото совершенно заслуженно взял один из принцев (сказалась его армейская подготовка и армейская карьера), зато первое же серебро получила принцесса. Наши юноши заняли вполне достойные места, получив два серебра (Луиджи и парень от криминалистов) и бронзу (Архив). Оставшиеся девочки из министерства не получили вообще ничего, зато они обе умудрились прийти до определённого срока и не сойти с дистанции. Так что группа осталась в целости и сохранности, чего нельзя сказать было о командах других министерств и ведомств. Например, университетскую команду урезали ровно пополам, и из восьми там осталось только четыре человека, что давало нашим волшебникам невероятное преимущество в последнем соревновании.
  На моё удивление у Луиджи, вывалившегося из палатки целителей, вполне хватило сил после пробежки наброситься на моего напарника:
  -Ты куда так почесал, псих ненормальный?! Ты чего нас всех бросил?!
  Ди Ландау, млевший под руками сеньорины Пассеро, которая своим платочком смывала с него пот, открыл глаза и удивлённо посмотрел на коллегу-соперника:
  -Ну не могу же заставлять ждать мамочку и Лючи.
  -Какую ещё Лючи?! - зарычал внук матроны.
  Сеньорина Пассеро развернулась к нему и мило улыбнулась:
  -Здравствуйте.
  
  
  50
  Увидев юную и свежую, солнечно-приветливую девушку наш суровый и важный Луиджи остолбенел. Если бы вы увидели его лицо в тот момент, думаю, вы бы подумали, что он совсем глупый юноша. До того у него был растерянный вид с выкаченными от удивления глазами и открытым ртом!
  Наша милая сеньорина произвела на него неизгладимое впечатление.
  Впрочем, внука матроны можно было понять. В своём бирюзовом платье, в шляпке с лентами на золотящихся в солнечных лучах волосах юная Пассеро была удивительно хороша. Своим пристальным вниманием Луиджи смутил девушку, которая едва не выронила свой платочек из рук.
  Пауза затянулась настолько, что даже расслабленный ди Ландау почуял неладное. Видимо, в нём проснулись "потенциальные драконьи" инстинкты. Некто чужой и враждебный посягал на его "сокровище", и эта ситуация требовала срочного вмешательства. У моего подопечного резко испортилось настроение.
  -Слюни подбери и не пялься так на мою Лючи! - сварливо сказал ди Ландау, притянув к себе девушку.
  Его грубый тон подействовал не хуже оплеухи, приведя Луиджи в чувство. Кровь бросилась ему в лицо. Оставалось только благодарить Короля-Дракона, что марафон изрядно вымотал обоих соперников, поэтому они не сцепились на месте, выясняя, кто имеет больше прав на Лючию.
  Как вы понимаете, мнение самой девушки они даже брать в расчёт не собирались. Я морально приготовился разнимать драчунов. Только вот этому конфликту не было суждено разразиться тогда и в том месте, потому что к нашей лавочке подошла пара - молодой мужчина в Университетской робе и очень сильно уставшая черноволосая девушка в доспехах легионера и алом плаще.
  -Позвольте моей спутнице присесть? Марафон дался ей нелегко, - с едва заметным южным выговором попросил мужчина.
  Добрая Лючи тут же поднялась, уступая место. Другая девушка тяжело опустилась рядом с моим подопечным.
  Студент (или быть может молодой преподаватель) присел перед своей подругой и заботливо спросил:
  -Фениче, ты как? Тебе принести воды?
  Девушка слабо кивнула, и её спутник сорвался с места, тут же затерявшись в пёстрой толпе.
  Пока мальчишки мерялись взглядами, юная Пассеро решила подбодрить новую соседку:
  -Просто потрясающе, вы такая сильная!
  -Не стоит, - слабо отмахнулась представительница Университета.
  Надо отметить, девушка выглядела неважно: под глазами у неё пролегли круги, она с трудом дышала. Похоже, даже в палатке целителей не смогли ей полностью помочь.
  Я невольно восхитился силой воли этой студентки: пойти на испытание и пройти его до конца. Каким же надо обладать стремлением победить, чтобы выдержать такое?
  -Кстати, я тоже пить хочу, - внезапно проклюнулся ди Ландау. - Фил, принесёшь нам?
  Я кивнул, особо не раздумывая. Сеньорина Лючи находилась под защитой двух восхищающихся ей юношей, никто не посмеет её обидеть.
  Палатка с напитками находилась в некотором отдалении, а так же мне пришлось выстоять довольно большую очередь. На Латанской жаре пить хотелось многим. Люди, стоящие впереди меня и за мной горячо обсуждали итоги марафона. Кто-то хвалился, что поставил на правильных фаворитов, кто-то сокрушался, что проиграл.
  Это было забавно находиться среди всех этих пылких людей, наблюдать за ними, слушать их разговоры. Движения и голоса, кусочки чужих жизней всё это запомнилось мне, легло в мозаичную картину того жаркого дня.
  Возвращаясь к своему подопечному и его компании, я уловил крики с их стороны. В голове мелькнуло опасение, что всё-таки ди Ландау и Луиджи сцепились в рукопашную, поэтому я поспешил к лавочке. Только скандала на Играх нам не хватало...
  Оказалось, что на юношей я грешил совершенно зря. Пока меня не было, студентке Фениче стало плохо. Бедная девушка, задыхаясь, упала со скамьи и забилась в судорогах. Её красный плащ распростёрся по земле, как сломанное крыло. На её счастье рядом была наша Лючи, которая готовилась к поступлению на медицинский факультет Университета и уже знала, что делать в таких случаях.
  Она первым делом отправила ди Ландау звать целителей на помощь, запретила остальным касаться Фениче. Некоторые думали, что удерживая бьющуюся в припадке девушку, они помогут ей, но сеньорина Пассеро внятно объяснила всем, что они просто переломают ей кости и повредят мышцы. Так же она скрутила свою атласную перчатку в жгут и сунула Фениче в рот, чтобы та случайно не прикусила себе язык. В общем, предприняла все меры, оказывая первую помощь больному.
  Даже прибежавшие на зов врачи не нашли к чему придраться.
  Я застал уже ушедших с носилками целителей, за которыми, причитая, бежал тот самый мужчина в робе, что усадил Фениче на скамейку. В руках он нёс бокал с водой. Похоже, девушка не выпила ни глотка.
  Сеньорина Лючи расплакалась, уткнувшись в плечо ди Ландау, так что мой приход с напитками был как нельзя кстати.
  Багратион и Луиджи с двух сторон утешали юную девушку.
  -Я так напугалась, - всхлипывала она.
  -Ничо се напугалась, - вытирая ей слёзы, говорил мой напарник. - Все бы так пугались. Принялась командовать, как генерал. Я и то так быстро не сообразил, что надо врачей звать.
  -Вы сделали всё, что могли, и сделали это правильно! - без тени сомнения поддержал его Луиджи.
  Ди Ландау даже не рыкнул на него, понимая, что поддержка для милой сеньорины сейчас гораздо важнее. С Луиджи он и потом успеет выяснить отношения, когда девушка уедет в родную Бергенту. Глядишь, так и до дуэли дело дойдёт.
  -А вдруг я сделала что-то не так? - почти шёпотом спросила сеньорина Пассеро.
  -Самое главное, что ты хоть что-то сделала, а не стояла, как мы, разинув рот, - отрезал ди Ландау.
  Я передал Лючи один из стаканов. Она отпила воды и начала немного успокаиваться.
  Мой напарник помог ей подняться и повёл обратно в министерский сектор. Луиджи остался поджидать остальную часть нашей команды.
  Увидев заплаканную сеньорину, матрона Маргарита нахмурилась и повернулась к молодому эксперту:
  -Это ты обидел наше Сокровище?
  Ого, вот это да! Несмотря на то, что я переживал за сеньорину и беспокоился за студентку Фениче, я не мог не отметить, как быстро и ловко хитрая начальница присвоила себе понравившуюся ей девушку из Бергенты.
  Естественно, что ди Ландау тут же встопорщился:
  -Моё Сокровище, - он подчеркнул это "моё", - только что жизнь человеку спасла!
  Чем и привлёк общее внимание. Разумеется, все тут же захотели знать последние новости. Выслушав нашу историю, маэстро Фабио успокоил сеньорину Лючи:
  -Вам не стоит так расстраиваться, такое случается с бегунами из-за сильного напряжения. Ещё она могла перегреться на солнце или просто быть подверженной болезни, кто знает, в чём дело. Вы всё сделали правильно, теперь целители сами разберутся, что делать.
  Сеньорина Лючи вздохнула чуть свободнее и слабо кивнула.
  -Быть может, нам строит вернуться домой и отдохнуть? - предложила добрая сеньора Тамарина. - Ты совсем бледненькая.
  Девушка замотала головой:
  -Нет, пожалуйста, я в порядке! Давайте останемся, я хочу посмотреть на вручение наград!
  Сеньора ди Ландау не стала спорить, зная нежную привязанность далёкой племянницы к своему сыну. Для этой девушки было так важно увидеть признание заслуг одного белобрысого мага.
  Марафон закончился только глубоким вечером, когда к финишу пришли последние участники. Маэстро Фабио был прав, не все выдержали напряжённого испытания. Очень много людей сошли с дистанции, а ещё большая часть не уложилась в установленное время.
  Это моему напарнику всё было нипочём. Он, ожидая результатов, сидел между матерью и сестрой и выглядел ужасно довольным. Вся троица занимала удивительно мало места. Из-за своих субтильных фигур они заняли примерно столько же, сколько я один. Так что между матроной и сеньориной Лючи оставалось ещё достаточно места и для Луиджи, чем тот не переминул воспользоваться, нарвавшись на недовольный взгляд моего подопечного.
  Оставшееся время мы провели очень хорошо. Сеньорина Лючи совсем успокоилась. К тому времени вернулся и сын патрона Ливио, так что весёлая компания молодёжи сбежала есть мороженое, оставив старших пить вино и вести неспешные беседы.
  Матрона Маргарита расщедрилась на комплименты сеньору ди Ландау. Самое смешное, что она сказала то же самое и почти теми же самыми словами, которые я произнёс полгода назад в Бергенте. У меня от сердца отлегло, что тогда я ни капельки не соврал, пытаясь расположить к себе тогда ещё совсем незнакомую мне семью.
  Я видел, что сеньора Тамарина тихонько радуется за своего сына. Врождённая скромность не позволяла ей задирать нос, как это постоянно делал её отпрыск, добившись похвалы. Она просто улыбалась и как будто бы светилась каким-то внутренним светом. Я понял, что в ней нашёл ди Ландау-старший. Готов поспорить, что не последнюю роль сыграла доброта этой женщины.
  К сожалению, я должен признать, что не все в Министерстве отнеслись к сеньоре доброжелательно. Кто-то не считал сеньору Тамарину достаточно знатной (мать портового оборванца!), кто-то перенёс на неё неприязнь к её сыну (ди Ландау успел задеть многих), но у большинства хватало такта не демонстрировать это отношение к ней, хотя пару раз я замечал холодные взгляды в её сторону. Я был благодарен матроне Маргарите, что она взяла наших бергентских дам под свою защиту.
  Чуть позднее, когда мы возвращались с моим подопечным в дормиторий, я поделился с ди Ландау своими наблюдениями.
  -Меня всё-таки удивляет, как легко матрона Маргарита приняла вашу мать и сестру, - заметил я.
  -Ничо удивительного, - отмахнулся "легионер". - Мама и Лючи вкусно пахнут и красиво светятся. Конечно, на них тут же собрались лапу наложить. Но они - мои сокровища!
  "Пахнут и светятся"? "Вкусно пахнут и красиво светятся"?!
  Король-Дракон, это ещё что за заявки?!
  Он что, относится к своим родственникам, как к вещам? Этаким аромолампам?
  Нет, конечно, я знал, что маги воспринимают наш мир немного иначе, чем остальные, но это уже было что-то совсем за гранью. Интересно, что происходит у моего подопечного в голове?
  -Это ты не видишь, а остальные - видят, - сварливыми пояснениями откликнулся ди Ландау на мой новый вопрос. - Все люди светятся, правда, не все - красиво. Слабаки, вроде Луи, замечают только размытый ореол, а я всё вижу чётко.
  Я постеснялся тогда спросить, как я сам выгляжу со стороны. Ведь должен же я тоже светиться? Быть может, это будет одним из доказательств моей человечности... Всё-таки я промолчал.
  Хотя, быть может, мне просто стало не по себе. Мой напарник - ходячая шкатулка с сюрпризами. Кто знает, что покажется из неё в следующий раз?
  Впрочем, я немного увлёкся, позвольте продолжить мой рассказ без резких скачков. Давайте вернёмся на вечернюю Арену, в наш министерский сектор.
  Перед самой церемонией вручения наград к нам явился сеньор Орсо Джакомо, разъярённый, как всегда...
  
  
  51
  Как вы понимаете, начальник полицейского управления пришёл не просто так, чтобы пообщаться и приятно провести время за бокалом вина. За ним шли пара помощников. У всех троих лица были совсем не праздничные.
  Сеньор Орсо исключительно быстро нашёл белобрысую макушку моего подопечного и начал целенаправленно пробираться в его сторону.
  Я даже немного заволновался, ведь не может же быть, что ди Ландау сейчас арестуют за что-нибудь неприглядное. Не на глазах же наших бергентских гостий!
  Оставалось только надеяться, что он не натворил ничего противозаконного на марафоне, ведь пришёл он к финишу неожиданно быстро.
  -Какой неожиданный сюрприз, Джакомо, - удивилась матрона Маргарита, увидев старого знакомого. - Чем обязаны?
  -А отдай-ка мне этого на полчаса, - мрачно кивнул на моего подопечного сеньор Орсо.
  -Что-то случилось? - напрягся маэстро Фабио, глядя на встающего ди Ландау.
  Мой напарник заранее взъерошился, поджал губы и вообще всячески напрягся. Сеньорина Лючи посмотрела на него и забеспокоилась.
  -Мы проверяем, - сердито прогудел сеньор Джакомо, явно не склонный давать информацию всем любопытным, и мотнул головой: - Пойдём, выйдем.
  -Только полчаса, Джакомо, - мягко сказала матрона Маргарита. - Моим мальчикам ещё надо на награждение идти.
  Даже грозный повелитель карабиньеров не рискнул спорить с маленькой пожилой дамой.
  Должен признаться, я не заметил, когда сеньорина Лючи ускользнула за своим кузеном. Вот только она сидела рядом с сеньорой Тамариной, как вдруг за коротким синим плащом хвостиком увязались медные локоны и бирюзовое платье.
  Все провожали эту процессию заинтересованными и обеспокоенными взглядами. Министр что-то сказал своему секретарю, тот кивнул и последовал за ушедшими.
  Я тоже было поднялся, чтобы идти за своим подопечным, но маэстро Фабио остановил меня:
  -Не стоит, Фил. Если бы Баграт у Джакомо шел как преступник, то говорить бы с ним никто не стал.
  С этим утверждением спорить было бесполезно. Конечно же, мудрый наставник был прав. Джакомо не орал, не лез в драку, не провоцировал "преступника" по своему обыкновению грубыми жестами и словами. Значит, дело было важным. Даже, очень важным. Ведь разве стал бы глава департамента лично носиться по второстепенной важности вопросам?
  У Джакомо Золотая неделя - была исключительно жаркими деньками. Мало того, что в самой Латане живёт больше миллиона человек, поведение которых надо контроллировать, так на праздники количество народу увеличивается минимум на четверть.
  Это ведь все приезжие спортсмены, их группы поддержки, зрители, болельщики, а так же всякие любители ловить рыбку в мутной воде, которую из себя представляла многотысячная толпа.
  Сеньор Орсо нёс свой долг со всей ответственностью. И это не могло не волновать.
  Я понял, что стиснул руки в замок до боли, когда на моё предплечье легла узкая ладошка сеньоры Тамарины:
  -Не волнуйтесь, всё будет хорошо.
  Я только вздохнул, распрямляя пальцы, и озвучил, беспокоящую меня мысль:
  -Сеньор Орсо сложный в общении человек. Они с вашим сыном не очень ладят.
  -Всё в порядке, - мягко сказала женщина. - Лючи рядом с ним. Ради неё он будет вести себя любезно.
  Я только кивнул, внутренне удивляясь. Выходит, юная сеньорина Пассеро не просто "Сокровище", она ещё и инструмент для воспитания бессовестного мага.
  Мой подопечный был исключительно странным существом, и вот семья у него была необыкновенная.
  Это заметил не только я. Луиджи, слышавший наш разговор, скривил губы и съязвил, намекая на древнейший мифологический сюжет:
  -Святая дева усмиряет злобное чудовище?
  В его голосе я услышал что-то обиженное и капризное. Пожалуй, вы бы назвали это неприкрытой ревностью. Матрона Маргарита, услышав его тон, нахмурилась, но сеньора Тамарина безо всякой обиды повернулась к юноше и слабо улыбнулась:
  -Всё почти так и есть. У моей племянницы талант ладить со всеми и утишать буйные сердца.
  Похоже, такой же талант был и у самой сеньоры ди Ландау. Я готов поклясться, что Луиджи стало стыдно. Он резко отвернулся и принялся теребить свои щегольские тёмные усики под суровым взглядом начальницы и бабушки. Похоже, кому-то в скором времени предстоит разговор об этикете и достойном поведении в обществе.
  Сеньор Джакомо не задержал моего подопечного надолго. Первым вернулся секретарь министра и что-то тихо сказал своему патрону. Наш общий повелитель только поморщился и махнул рукой.
  Ди Ландау и его маленькая кузина пришли в сумрачном настроении.
  -Что случилось? - осторожно спросила матрона.
  Мой напарник нахмурился, ободряюще сжав ладошку тихо вздохнувшей Лючи:
  -Та девчонка из Университета, вокруг которой мы сегодня плясали, скончалась. Нас просто спрашивали, заметили ли мы чего-нить странное.
  -Какой ужас, - ахнула сеньора Тамарина.
  -Бывает, - сердито дёрнул плечом её сын, всем видом показывая, что продолжать этот разговор он не намерен.
  Он притянул к себе сеньорину Лючи и крепко обнял. Я видел, что девушка ненадолго спрятала лицо, уткнувшись моему напарнику в плечо. Похоже, молодую девушку это происшествие шокировало, но прекрасно воспитанная маленькая дама держала себя в руках.
  В нашем секторе воцарилось молчание, впрочем, ненадолго. Трубачи возвестили начало торжественной части, и наша молодёжь, занявшая хорошие места, потянулась на арену. Даже сын патрона Ливио ухитрился взять бронзу, поэтому прошествовал с гордым видом вниз.
  Мой напарник легонько пожал ладошку сеньорины Лючи, ободряюще ей улыбнулся, кивнул матери и тоже спустился вниз.
  Сто девяносто два лучших спортсмена стояли перед королём, слушая его торжественную речь. Остальные стояли за ними, ровными рядами, разделяясь на группы по цветам плащей.
  Подумать только, эти соревнования, едва начавшись, уже унесли чью-то жизнь, но Игры должны были продолжаться. Король, надо отдать ему должное, всё-таки упомянул о инциденте на марафоне и призвал всех почтить славную студентку минутой молчания. Ушедшую от нас Фениче Альта чествовали как героиню, из последних сил, но добравшуюся до конца. Такое стремление было достойно глубокого уважения.
  Верховный священник в общем молчании произнёс формулу поминовения.
  Трагичная нота отзвучала и погасла, всё пошло дальше своим чередом. Заслужившие награду за марафон получали её из рук лучших учеников столичных школ. К плащу каждого "легионера" напротив сердца крепили "драконью чешуйку".
  Говорят, что бывалые спортсмены могли себе из этих чешуек составить целую кольчугу. Не знаю, насколько это было правдой, но вот у многих армейских, полицейских и частных выступающих в самом деле на груди блестели награды за прошлогодние соревнования. Я сам лично держал в руках наруч господина Евгения с нашитыми на него бляшками. Даже Луиджи предъявил моему неугомонному подопечному две серебряные и одну бронзовую чешуйки за прошлые года. Причём одна из них была за фехтовальные успехи.
  Багратион впечатлился и заткнулся. Правда ненадолго, когда они возвращались с наградами за марафон, я слышал, что молодой эксперт ехидно рассказывает секретарю матроны о том, что его "блестяшка круче". И вообще, он-то принёс Маргарите первый приз, а вот кое-кому ещё придётся постараться, чтобы его не сдали в Архив. Луиджи рычал и огрызался, но как-то без особого энтузиазма.
  Дальше на арене снова начинались развлекательные выступления, но часть зрителей и спортсменов уже начала расходиться. Кто-то пошёл праздновать первые победы, кто-то захотел общаться, кто-то решил, что ему надо отдохнуть перед завтрашним днём.
  Матрона Маргарита и маэстро Фабио, сославшись на возраст (хитрецы!) отбыли, министр и его заместитель, а так же большая часть патронов с супругами отправились на приём к королю, молодёжь ускакала праздновать. Пригласили даже моего напарника и сеньорину Лючи, но маг отказался. Заявил, что ему ещё завтра морды бить, поэтому он собирался хорошенько выспаться, и вообще, с ними он может напиться в любой день года, а мамочка и Лючи приехали только на неделю.
  Мы с бергентскими гостьями прекрасно знали, что отдыха, чтобы кого-нибудь нашему ди Ландау вовсе не требуется. Драться он всегда готов. Но сообщать об этом всем остальным было бы глупо. Поэтому мы просто сели в экипаж и отбыли к дормиториям.
  Судя по её виду, отдых очень сильно требовался сеньорине Лючи. Она так и не смогла прийти в себя после тяжёлой новости о Фениче Альта.
  Багратион расщедрился и накормил нас всех в уютном ресторанчике, который был ещё открыт по случаю праздника, и привечал всех: и спортсменов, и болельщиков.
  После приятного застолья, мы проводили дам до самого подъезда.
  Уже стемнело, вокруг горели фонари с драконами, заливая дорожки и маленький сквер волшебным светом. Сеньорина Лючи никак не могла заставить себя отпустить руку своего кузена. Да и сам юноша не слишком-то хотел расставаться со своим "сокровищем" даже на несколько часов.
  Сеньора Тамарина поняла их затруднение и предложила мне немного прогуляться:
  -Мой сын говорил, что тут недалеко находится терасса, с которой открывается прекрасный вид на город. Если вас не затруднит, я хотела бы полюбоваться на ночную Латану.
  Не мог же я ей отказать. В сгустившихся сумерках было не так уж и темно. Нагретые за день камни мостовой отдавали тепло. Мы шли в молчании, задумавшись каждый о своём.
  До террасы мы добрались довольно быстро.
  Нам открылся великолепный вид на крыши, флюгеры и полыхающие шары фейерверка ниже по течению Арна.
  -Там Арена? - нарушила наше молчание сеньора ди Ландау.
  Я кивнул:
  -Праздник в самом разгаре.
  -Латана удивительно красива ночью, - улыбнулась женщина. - Всё эти огни, как будто смотришь на другой мир.
  Я только улыбнулся, поддерживая разговор ничего не значащими фразами. Дипломатичная сеньора Тамарина не давала мне почувствовать неловкости, которая частенько возникала при общении с её отпрыском. Я просто наслаждался свободой в разговоре с ней.
  Говорят, мы то, что нас окружает, мы то, что наше окружение думает о нас. Я точно знал, что благородная дама считает меня человеком.
  Её слова и поведение - не просто вежливая маска, а настоящая сердечность.
  Это было самое важное для меня за тот вечер. Добрая сеньора подарила мне тёплый кусочек своей души. Я вспомнил первый день в Бергенте и успокоился. До чего же невероятные люди, родственники моего подопечного. Казалось бы, ничего особенного, но общение с ними каждый раз согревало меня изнутри.
  Возвращались мы так же неторопливо, как и пришли на смотровую площадку.
  Сеньор ди Ландау и сеньорина Пассеро, как два воробушка на ветке, сидели в сквере на лавочке, взявшись за руки, и молчали. Я не заметил ничего предосудительного в их поведении и позе, видимо маг вёл себя исключительно благородно и не покушался на честь кузины. Разве что ди Ландау отдал свой плащ девушке и теперь нахохлился от весенней прохлады. Увидев нас, они поднялись.
  Мы распрощались с дамами, проводили их до дверей и сами отправились на покой. Так закончился первый день Весенних Игр.
  
  
  52
  Второе утро Игр для меня началось так же рано, как и первое. Опять напарник вломился в закрытую дверь и принялся меня расталкивать:
  -Сонная тетеря! Поднимайся уже! Люченька уже заждалась!!!
  Я искренне сомневался, что сеньорина уже встала.
  У меня в голове возникла недостойная мысль, что одной хорошей оплеухи хватит, чтобы беспокойное белобрысое хозяйство оказалось за дверью, а потом я проснулся и устыдился.
  Напарнику требуется помощь, а я думаю только о себе. Ди Ландау всё-таки будет отстаивать честь нашего Министерства в боях и соревнованиях, в то время как я буду сидеть на скамье и всего лишь следить за его продвижением.
  Разумеется, разница ценности его деятельности и моей видна невооружённым взглядом. Главный у нас всё-таки он. Я лишь помощник.
  Вчерашнюю процедуру одевания мы повторили в точности, но в этот раз, наученный горьким опытом, ди Ландау накинул плащ на плечи, хоть и не стал его застёгивать, оставив фибулу для ритуала с участием милой сеньорины Пассеро.
  В этот раз мы почти не ждали дам, стоило нам подойти, как дверь дормитория отворилась и они спустились по каменным ступеням.
  -Тебе точно не холодно, сынок? - забеспокоилась добрая сеньора Тамарина, видя, что коленки и икры моего напарника покрылись гусиной кожей.
  -Владыка Вьюг и Снегов не знает слова "холод"! - задрал нос этот бандит.
  Из прилизанной шевелюры на его лоб выпали прядки и привычно встали дыбом.
  -И вообще, - более серьёзно продолжил он. - Ваше присутствие меня согревает.
  Заболтав своих родных сладкими речами, мой напарник их немного успокоил. Сеньорина Лючи снова прикрепила фибулу ему на плащ, и мы отправились к Арене.
  На второй день всё было намного проще, уже без такой торжественности, как на открытии. Это было видно и по нарядам - большинство из нашего департамента пришло уже не в парадных кителях и восхитительных платьях. Количество драгоценностей тоже уменьшилось в разы. Даже матрона Маргарита ограничилась всего лишь скромными рубиновыми серьгами и таким же ожерельем под цвет её платья, да и маэстро Фабио сменил китель на более удобную (для него) одежду, которая вышла из моды лет этак сорок назад.
  Сеньорина Лючи и сеньора Тамарина одели то, что привезли с собой. Их провинциальные нарядные платья очень удачно вписались в общий настрой хотя бы потому, что в столице и в провинции по-разному понимали само это слово - "нарядный". То что было шиком для провинции, в столице считался за хороший средний уровень.
  Одни только "легионеры" были при полном параде, но им самой традицией предписывалось так выглядеть.
  Второй день Игр начался.
  Думаю, в соревнованиях бегунов и борцов для вас не найдётся ничего нового. Все эти мероприятия похожи во всех странах, где живут люди. В конце концов, у всех людей по две руки и две ноги. Так прошли ещё несколько дней.
  Для нашего сектора помимо основных зрелищ бонусом шло ещё и дополнительное: Луиджи и Багратион устроили яростное соревнование, кто соберёт больше "блестяшек". Началось это, когда сеньорина Лючи неосторожно похвалила внука матроны за фехтовальную чешуйку. Надо сказать, что юноша действительно заслужил высокую награду. Многие, увидев его в бою, приятно удивились его владению клинком. Маэстро Фабио не ошибся, когда расхваливал секретаря.
  Так вот, Луиджи просиял и заявил, что своими достижениями докажет юной Пассеро насколько он лучше одного болтливого эксперта.
  -Вы после и не захотите даже на него взглянуть, - проникновенно сказал он, взяв её ручки в кружевных белых перчатках в свои ладони.
  Синьорина Лючи мило покраснела, попыталась было запротестовать, но её даже не стали слушать. Эксперт ди Ландау, глядя на происходящее, мгновенно вскипел и громко возмутился покушением на свою родственницу, все вокруг, поглядывая на мальчишек, принялись делать не только спортивные ставки, а хитрые матрона и маэстро, едва ли не хихикая, почти хором вздохнули:
  -Ах, молодость!
  -Эх, юношеский задор!
  Я тоже едва не вздохнул, но отнюдь не в умилении. Ох, уж эти мне волшебники-интриганы... Выходит, я был прав в своих подозрениях. Матрона Маргарита прекрасно знала, что её внук не ладит с моим напарником. Теперь же я самолично убедился, что она (именно она!) ещё и провоцирует его на открытое соперничество.
  Зачем ей это надо, оставалось только гадать.
  Я слышал, что ранее, было принято приглашать в семью постороннего волшебника младшего возраста, чтобы дети, глядя на одарённого чужака-сверстника, жаждали его во всём превзойти. Иногда им это удавалось, ведь магия во многом питается чувствами и эмоциями. Стоило им захотеть стать лучше, увидеть пример для подражания или возжелать его превзойти, то у них был шанс самим стать сильнее.
  Иногда этот способ воспитания на пользу не шёл. Однажды, разоткровенничавшись, господин Массимо рассказал, как его подобрали на дороге и приняли в клан, но ему, чужаку, так и не удалось прижиться. Вспоминал он о своём детстве с большой неохотой, видимо, ему совсем тяжело пришлось. Зато, как он признавался позже, его собственная сила дала качественный скачок, что позволило ему уйти из ненавистного семейства.
  Полагаю, множество страхов и странностей моего первого господина брали начало в его приёмном детстве.
  Думаю, он и без того был тихим и нелюдимым ребёнком, а после такого "воспитания" решил вообще держаться от людей подальше.
  Наглого задиру ди Ландау было не продавить так просто. Он своими выходками мог поставить на уши целый отдел взрослых колдунов. Уверенности и силы ему было не занимать, да и он был намного старше, чем маленький Массимо, попавший в незнакомую обстановку.
  Не знаю, повлияло ли на Луиджи общение с Багратионом за те полгода, что они провели в одном департаменте, но на Играх молодой секретарь выложился на полную.
  Он проиграл ди Ландау в беге, зато принёс золото с фехтования, разбив моего напарника в пух и прах. Тот так и не научился держать шпагу правильно. В борьбе у них была честная ничья - ни один не желал уступать, вцепившись в друг друга, их поединок прекратили решением судей. Оба получили по серебряной чешуйке. Если бы ди Ландау мог применять свои грязные приёмчики, не будучи дисквалифицированным, то, конечно, победил бы он.
  В качестве мести эксперт в рукопашной с элементами магических плетений валял секретаря по всему рингу, совершенно не напрягаясь. Ди Ландау в этом состязании выступил очень достойно, добившись ничьей с молодым армейским специалистом, который до этого в напряжённой борьбе разделался с довольно известным частником.
  По силам и по Силе соперники были равны и разошлись, уважительно на друг друга поглядывая.
  В стрельбе из традиционных длинных луков и новомодных револьверов нашлись мастера и получше наших юношей. Тут им не досталось даже бронзы. Они сильно не расстроились, уже и без того список наград у них двоих был весьма внушительным.
  Кое-кто из нашего сектора шутил, что два юных хулигана решили пройтись по всем соревнованиям и растрясти судей на призы.
  Патрон Ливио, сеньор Орсо и один из военных, увидев нашего эксперта на ринге, прониклись и пришли к матроне вызнавать, что же такое боевитое и многообещающее делает в относительно спокойном отделе, возясь с бумажками.
  Эта троица хором исполнила занимательную песнь на тему "а отдайте нам его". Матрона Маргарита кокетливо прикрылась веером и сообщила заинтересованным сеньорам, что она, конечно, обсудит возможность перевода ценнейшего сотрудника с ним самим и вышестоящим начальством, но ничего не может обещать.
  Министр, слушая эти песни, проворчал что-то из серии "такой дракон нужен мне самому". Цитату старинной басни опознали, посмеялись, но по лицам заинтересованных мужчин было видно, что они так просто не отступятся.
  Итак, к самому последнему дню расклад сил был таков: две золотых и три серебряных чешуйки у моего напарника; две золотых и две серебряных чешуйки у секретаря.
  -Ну и кто тут круче? - тряся перед носом соперника своими призами, ухмылялся ди Ландау. - Тебя теперь отдадут Бастиану! Будешь у него папки перебирать!
  Луиджи кусал губы и грозился, что не сдастся просто так. Вот только больше возможностей у него победить уже не оставалось.
  В последний день было назначено командное соревнование магов из разных департаментов и частных групп. По традиции маги создавали большую (действительно большую) детализированную иллюзию без подготовки.
  Хитрость была в том, что они должны были творить её все вместе, при этом, не забывая о целостности общей картины и проработанности своего кусочка. Каждому доставался элемент иллюзии, за который он отвечал.
  Господин Евгений однажды участвовал в создании макета Латаны, со всеми улочками и переулочками, со струящимся Арном и (!) с гуляющими крохотными людьми! Тогда ему достались кусок реки, мост и пешеходы. По его словам это было ужасно тяжело удержать все достаточно долго, да ещё и согласовать с остальными.
  Ещё бы! Все волшебники - индивидуалисты, работать вместе для них это такое испытание, каким, пожалуй, не будет даже марафон.
  В этом году магам достался легендарный "Танец Короля-Дракона, творящего небо и земную твердь". Это подразумевало, что маги мало того, что создадут видение самого божества, так ещё и заставят его двигаться. Танец состоял из двадцати одного классического движения, исполняемого летом в День Сотворения на солнцестояние.
  По слухам (от секретаря министра) стало известно, что нашей группе достался хвост. Это вызвало хихиканье соседей-полицейских, которые нескромно намекнули, что мы и так захапали слишком много призовых мест, пора бы и поубавить прыти. На что наши специалисты зафыркали и заявили, что все ещё увидят силу Министерства Религии и Магии.
  Надеюсь, вы догадываетесь, что они были правы?
  Признаюсь честно, такого никто не ждал! Обычно магам требуется минут двадцать, чтобы создать свою часть и присоединить её к чужой. Иногда это довольно забавно выглядит, например, город, собирающийся из разных районов, распадающийся и слепляющийся снова и снова. По отношению к Королю-Дракону это было бы кощунственно. Признаюсь честно, мне не хотелось бы видеть, что со святыней обращаются как с лоскутным одеялом.
  Но я ошибался в своих дурных предчувствиях. Стоило отдельным кускам появиться, как целостность картины была восстановлена практически сразу. Прямо над нашими головами в темнеющем небе появился золотой дракон. Сначала он мерцал вразнобой отдельными частями, как будто не веря, себе самому, но потом кто-то могущественный неизвестным мне способом перехватил контроль, заставил войти всех в единый ритм и повёл иллюзионистов своей волей.
  Арена взорвалась!
  Такого не было ещё ни разу, чтобы полная картинка возникла в какие-то десять минут. Ещё пятнадцать минут Король-Дракон танцевал, безупречно исполнив все движения. Как почти двести магов сумели мгновенно войти в резонанс и создать нечто подобное?! Это было из разряда настоящего... волшебства!
  Все в нашем секторе, даже министр, повскакивали на ноги и орали так, что у меня заложило уши. Наши маги чуть не прыгали от восторга. Среди радостных воплей я различил:
  -Сделайте их!!!
  -Давайте!!! Вперёд!!!
  Один только патрон Стефано сидел с той же рассеянной улыбкой и довольно кивал каким-то своим мыслям.
  В то же время полицейские и армейские ложи заходились возмущённым свистом и выкриками. Что творилось в других местах, мне было не разглядеть, но бурю эмоций мог ощутить со всей её силой.
  Я понял, что ведут наши, но как они это сделали, и каким образом им удалось подчинить своему ритму столько народу, оставалось для меня загадкой. Я же, не будучи магом, не видел потоки Силы, сплетающиеся у меня над головой. Это синьорина Лючи глядела на иллюзию, широко раскрыв глаза, и безостановочно молилась:
  -Господи, Господи, помоги ему...
  Позднее я спросил ди Ландау, что они всё-таки сделали, каким образом им удалось то, что они сотворили.
  Мой напарник, ухмыляясь своей обычной зубастой улыбочкой, пожал плечами:
  -Фил, ну чего ты как маленький. Есть куча способов заставить народ работать в унисон. Мы пошли самым простым: из-за нас все дышали в одном ритме. Правилами это не запрещено, наоборот, поощряется для создания целостной картины. Только мало кто может такое осилить!
  Надо полагать, это была его идея, этого доморощенного Владыки Вьюг и Снегов...
  Подумать только! Использовать дыхание людей, как на древних галерах использовали барабанный бой, чтобы заставить гребцов жить в одном усилии. Магия в этом отношении была гораздо коварнее. Куда ты денешься, когда руки прилипли к дереву и проклятое весло тащит тебя за собой? Как ты можешь сопротивляться, когда чужими чарами захвачено самое важное, что у тебя есть для жизни - твои вдохи и выдохи?
  Пятеро наших ребят из Министерства держали свою часть иллюзии, а вот заправлял всеми, вообще всеми, мой напарник...
  Стоит ли говорить, что эта выходка принесла нам главный приз за командное соревнование?
  
  
  53
  Триумфально завершив Игры, Луиджи и Багратион предоставили матроне Маргарите главный приз за соревнование магов, и та пообещала не отдавать наших мальчишек патрону Бастиану и сеньору Орсо на растерзание.
  К нашему огорчению, бергентские дамы сердечно распрощались со всеми и отбыли домой, нагруженные подарками для четы Пассеро. Ди Ландау захандрил было после отъезда мамы и кузины, но ему не дали погрузиться в грустное состояние.
  Во-первых, ему надо было разобраться со всеми свалившимися на него деньгами (собственный выигрыш, ставки и премия от Министерства), но эту проблему он решил очень быстро за какие-то три дня. Ди Ландау проконсультировался с патроном Стефано, разложил деньги в банки, а так же купил некоторые ценные бумаги. Во-вторых, матрона Маргарита сказала, что повеселились и хватит, и навалила на нас гору работы. В-третьих, выступление на Играх нашей команды имело довольно серьёзный резонанс и большие последствия.
  Например, обе девочки-волшебницы тут же получили от впечатлённых поклонников кучу предложений руки и сердца. Причём, на многообещающих магичек обратили внимание весьма серьёзные, влиятельные и богатые семьи. Одна девушка, с благословения патрона Стефано согласилась тут же, вторая решила, что ещё понаслаждается своей известностью. Всё-таки престиж в Солернии - это очень много значит. Когда только мой напарник это поймёт и перестанет вести себя как поросёнок?
  Зато четверых мальчишек осадили поклонники другого толка. Мой подопечный, например, в первые же сутки получил двадцать семь вызовов на дуэль.
  Половина вызывавших считала себя оскорблёнными. Цитирую "Своей заносчивостью вы унизили нас" и так далее в том же духе.
  Ди Ландау читал и фыркал:
  -Унизил, ха! Да я вас поимел орально и назально!
  Я не удержался и высказал ему, что нельзя так неуважительно относиться к людям.
  -Они проигравшие! Слабаки! - возмутился мой напарник.
  -Они - ваши соперники, - хмуро возразил я. - Вы ведёте себя недостойно настоящего волшебника.
  Юноша насупился, но спорить не стал и больше, к моему облегчению, не издевался над этими вызовами. По крайней мере, вслух.
  Вторая половина дуэлянтов восхитилась его Силой и желала встречи в поединке, чтобы помериться мощью, хитростью и скоростью. Самое забавное, что все вызовы были исключительно на сражения с оружием. Чистой Силой никто не рискнул помериться.
  На ближайшие месяца два наше расписание выглядело так: подъём, поединок, завтрак, работа, обед, работа, поединок, ужин, отдых. Своим секундантом ди Ландау упросил стать маэстро Фабио.
  Все поединки проходили в здании суда, в той самой комнате, где когда-то святая Реджина явилась и помогла моему подопечному выиграть важный бой.
  То же самое случилось и с Луиджи. Как я выяснил позднее, хитрый ди Ландау записал его капитаном команды от нашего Министерства. Поэтому очень многие дуэлянты были введены в заблуждение, считая, что автор и исполнитель проделки на Играх был именно внук матроны Маргариты.
  Маэстро Фабио искренне гордился и хвастался своими учениками.
  -Десять боёв подряд без проигрыша, - объявлял он утром в Министерстве магам, в очередной раз устроившим тотализатор.
  Матрона Маргарита разрешила все поединки, но поставила дуэлянтам условие, что бои будут идти до первой крови.
  -Мне нужны работники, а не трупы, - надменно сказала она, обведя наших мальчишек суровым взглядом.
  Никто не пожелал её ослушаться, даже особо оскорблённые. Одно дело - схватиться с малолетними нахалами, и совсем другое - восстановить против себя всё Министерство.
  Впрочем, не все последствия были столь позитивны и служили вящей славе наших юношей. Кое-кому зависть застила глаза багровой пеленой, поэтому дважды какие-то сумасшедшие устраивали покушения на моего подопечного. Нападали даже на Луиджи, но ему повезло, рядом оказались несколько экспертов и криминалистов, и завистников удалось остановить без потерь.
  Нам с напарником повезло меньше, зато я возблагодарил Короля-Дракона, что начал ходить на тренировки к маэстро Фабио. Кто бы мог подумать, что мои новые знания пригодятся так быстро.
  Не буду хвастаться, что моё первое же боевое крещение в новом качестве прошло гладко. Я, не ожидав нападения, как обычно, растерялся и просто неловко развернулся в переулке. Кто ж знал, что моё собственное тело среагирует быстрее и точнее, чем я сам. В результате я нейтрализовал двоих: один получил локтём с моего неуклюжего разворота в челюсть, зато второму я почти профессионально поставил подножку. С подножками у меня был лучший учитель - мой подопечный.
  Я не желаю хвастаться этими подлыми приёмчиками, но тогда у меня не было выбора. Приличные люди просят о поединке заранее, объявляя свои претензии, а не нападают с короткими клинками впятером в темноте.
  Ди Ландау не стал с ними цацкаться, с помощью мощных ударов (райнейский бокс ему в помощь), а так же магии переломал им руки и вызвал полицию. В этот раз у сеньора Орсо к нам не было претензий за драки в городе.
  С приходом лета и удушающей городской жары количество вызовов уменьшилось, а потом и вовсе сошло на нет. Кто же сражается в такую погоду? Да, в каменном здании суда хорошо и прохладно, но туда ещё надо дойти по раскалённым с самого утра плитам мостовых.
  В середине жаркого сезона молодым магам из нашего Министерства была оказана величайшая честь. Ко дню Солнцестояния Верховный Священник приглашал наших юношей и девушек снова выступить на Храмовой площади с иллюзорным танцем Короля-Дракона, который так им удался на Играх.
  Матрона Маргарита возгордилась и вздыхала от восторга, раз за разом перечитывая приглашение на белой бумаге с тиснёными золотыми буквами:
  -Ну, вот... После такого и на покой не стыдно уходить.
  Ди Ландау попытался было начать бухтеть, мол, неохота, не заплатят и жарко вообще, так его взяло в клещи вообще всё начальство из всех департаментов и пообещало вызывать его на дуэль поочерёдно, пока в его белобрысой голове не появится хоть немного мозгов и почтения к такой персоне. Мой напарник был безбашенный нахал, но не настолько, чтобы драться со всеми патронами и матроной скопом. Поэтому ему пришлось присмиреть.
  Мне он потом жаловался, что его обижают, угнетают и принуждают шантажом и грубой силой работать бесплатно, но я ему заметил, что он будет лично представлен Верховному Священнику, могущественному патриарху, а такие связи лишними не бывают в нашей стране, где столь многое завязано на религии.
  -Связи-шмязи, - ворчливо отозвался молодой эксперт, но потом затих и задумался.
  Он написал хвастливое письмо домой, где упомянул о приглашении из Храма. В ответ пришло восторженное послание от сеньорины Лючи и всей его семьи о том, как они им все гордятся. Это немного успокоило и примирило юношу с бесплатной работой.
  После успешного выступления, наши молодые маги были действительно представлены патриарху, благословлены им и даже каждый из них получил короткое доброжелательное напутствие. Ни один не признался, что именно ему сказал Верховный Священник, но несколько дней они все ходили весьма задумчивыми. Говорят, сеньор Гардия был таким же сильным провидцем, как и патрон Стефано, а может быть и сильнее...
  Перед самым летним сезоном отпусков, когда Министерство пустеет практически полностью, матрона Маргарита вызвала нас в свой кабинет и сказала:
  -К нам пришёл запрос из Университета, им нужен практикующий волшебник, который мог бы почитать студентам старших курсов основы магической экспертизы в начале следующего учебного года. Я думаю, что тебя должна заинтересовать эта работа. У тебя хорошо подвешен язык, да и в процессе самой экспертизе ты прекрасно разбираешься.
  -А сколько заплатят? - тут же беспардонно поинтересовался мой напарник.
  Матрона озвучила сумму, заставив ди Ландау поморщиться.
  -Да, молодым преподавателям платят не так уж много, - согласилась она. - Но я хочу, чтобы ты года через два аттестовался на степень магистра. Одно из требований - определённое количество часов начитки лекций. Тебе стоит набирать время уже сейчас. Помимо, - продолжила она, видя, что молодой маг заинтересовался. - Будет ещё задание от меня. У нас в этом году двое выходят на пенсию, а в следующем как минимум одного специалиста повышают и переводят в Римини. Нам нужно уже сейчас готовить замену. Необходимо привлечь в наш департамент высококачественных будущих специалистов. Я хочу, чтобы ты посмотрел молодёжь, составил отчёт, и тогда мы уже будем рассылать персональные приглашения. Само собой, это будет оплачено отдельно.
  -Что от меня требуется? - серьёзно спросил мой напарник, перестав придуриваться.
  -Составить план занятий и написать сами лекции, - матрона передала ди Ландау папку с расписанием. - После отпуска я хочу с ними ознакомиться, учти это. Тебя очень просили не хулиганить, понятно?
  Моему напарнику пришлось кивнуть.
  Так вопрос, который я поднимал ещё зимой, был решён ко всеобщему удовольствию. Я был рад, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и перед моим подопечным открылись потрясающие перспективы.
  Матрона Маргарита отбыла в отпуск со спокойной душой, зная, что молодому магу будет чем заняться в её отсутствие. Маэстро Фабио традиционно поехал с ней.
  В Солернии есть давняя летняя традиция: на последний летний месяц работы прекращаются практически везде (кроме определённых производств, где нельзя прерывать цикл, например, в металлургии, а так же определённых социальных служб вроде больниц, храмов и полиции). Люди уезжают в родные города, в горы на север, где ещё лежит снег, чтобы покататься на лыжах или посетить горячие источники. Многие едут на запад, к морю, чтобы хорошенько отдохнуть и набраться сил перед новым трудовым годом.
  В Министерстве остановились все дела и опять остались одни дежурные. Ди Ландау вызвался сам на первые две недели. Ему был нужен доступ в министерскую библиотеку, чтобы подготовиться к лекциям, а так же он опять взял подработку, в этот раз у патрона Бастиана.
  Тот его строго-настрого предупредил, чтобы он не устраивал того, что учинил в департаменте патрона Ливио.
  -Как будто это моя вина! - возмутился мой подопечный после ухода владыки Архива. - Всё, Фил, в этот раз кофе не пьём!
  Да о каком кофе могла идти речь - было слишком жарко. Единственное место, где сохранялась хоть какая-то прохлада, были паркетные залы маэстро Фабио.
  Дни следовали за днями, мы работали, сортируя бумаги, собирали материал для лекций в Архиве. Тут ди Ландау сильно пригодилось моё знание бывшего места работы. Так же мы продолжили наши тренировки, хотя это было сложно и моему напарнику, и мне самому.
  Через две недели мы сдали все дела и ключи следующему дежурному и отбыли в Бергенту. Я тоже получил приглашение от гостеприимных Пассеро провести остаток отпуска у тёплого моря. Само собой, я не смог отказаться.
  Это путешествие сулило мне множество приятных событий и всяческих удовольствий.
  
  
  54
  Зато в отличие от меня мой напарник растерял весь свой радостный настрой и был в шоке, когда бодрой рысцой добежал с железнодорожного вокзала до "Красного Воробья" и наткнулся там на исключительно довольных собой матрону Маргариту и маэстро Фабио, вкушающих кулинарные шедевры сеньора Рикардо. Они были в летних шелковых одеждах, совершенно не похожие на себя. До чего же меняет людей служебная форма. Теперь перед нами сидела не могущественная повелительница экспертов и не повелитель "паркетных" залов, а пожилая пара, получающая удовольствие от прекрасной еды.
  У обалдевшего юноши даже чемодан выпал из рук.
  -Это чего?!.. - выдохнул он. - Это как?! Это что, я даже дома буду на работе?!
  На моё счастье маэстро Фабио не стал меня выдавать с потрохами, иначе на одну ледяную статую гомунукулуса на улицах Бергеты стало бы больше.
  Сеньор Пассеро оторвался на мгновение от своей пышущей жаром плиты:
  -Твоя собственная маманя пригласила их сюда ещё на Играх. Так что быстро сполоснись с дороги и надевай фартук, будешь помогать!
  Пожилая парочка захихикала, глядя на растерянного эксперта, и сделала новый заказ:
  -Ещё, пожалуйста, ваших восхитительных мидий и фаршированных кальмаров!
  Лицо моего подопечного надо было видеть. Столько невыразимого горя было в его глазах, что я даже забеспокоился. Как оказалось - зря.
  Ди Ландау нежно поприветствовал маму, обнял тётю, поднялся переодеваться наверх и... исчез. Факт исчезновения подтверждало распахнутое окно и верёвка, спущенная в сад.
  -Вот бандит! - хмыкнул сеньор Рикардо и только покачал головой. - Ну его, пусть бегает.
  Я вызвался помогать вместо него. Надо же было хоть чем-то отплатить гостеприимной семье. Только Пассеро замахали на меня руками и сказали, чтобы я отдыхал.
  Я был им очень благодарен и поступил, как мне советовали.
  За следующие две недели пролетели во мгновение ока, но вместили в себя невероятное количество событий.
  В Бергенте не было такой яростной и сухой жары, как в столице. Море смягчало воздух, а постоянный ветер приятно освежал, поэтому я не чувствовал себя таким уставшим от переизбытка тепла.
  Летняя Бергента была гораздо дружелюбнее, чем зимняя. Её наполнял солёный ветер, аромат пиний и запахи пышных цветов. Я позволил себе побродить по этому городу в одиночестве целый день. Мне было интересно, чем Бергента отличается от Латаны.
  Строгая и напыщенная столица, исполненная собственного достоинства, с её зданиями в классической манере, с высокими шпилями, с каменными стенами и Бергента, одной стороной обращённая к морю, открытая всем его ветрам. Город бесконечных узких лестниц и серпантинов, разноцветных штукатуренных стен, весь усыпанный лепестками пышных роз и увитый виноградом. Вот какой для меня стала Бергента.
  Я не решился бродить один в темноте, чтобы посмотреть, что рисуют на потолке и стенах жители портового города. Не то чтобы я боялся местных нарушителей спокойствия, сколько не хотел заблудиться в непривычных переулках.
  Это был изумительный день, проведённый в полном одиночестве, потому что моего напарника захватили родичи и не отпускали, решив наобщаться с ним за все те месяцы, что он провёл вдалеке. Все его вопли, что он же ещё не уезжает, не давали никакого эффекта.
  Сеньора Тамарина, узнав, что Багратиону доверили преподавание в Университете, была в восторге. Она сказала, что юноше надо обязательно сшить новый костюм. Её сын покорно согласился, хотя я ожидал от него бурю возмущения. Забавно, что многие в общем-то безобидные слова своих дяди и тёти он встречал в штыки, но стоило что-либо произнести его матери, как он тут же превращался в кроткого ягнёнка. От него только и слышно было "да, мамочка, хорошо, мамочка". Так что местный портной получил хороший заказ. Сеньора Тамарина выбрала самую лучшую шерстяную ткань, тёмно-синюю в узкую белую полоску, совершенно не собираясь экономить на любимом сыне. Багратион было порывался заплатить ("Я уже большой! Я сам могу!"), но его попросили не беспокоиться.
  Сеньорина Лючи получила у отца Ио благословение и отпуск от своих обязанностей в храме. Поэтому все дни она проводила с нами.
  Меня, можно сказать, приняли в компанию. По крайней мере мой напарник не возражал, если я следовал за ними везде, куда ему бы вздумалось пойти или залезть.
  Он открыто игнорировал свои обязанности в ресторане, стараясь не встречаться с матроной и маэстро, зато развлекался на всю катушку в других местах.
  Мы побывали в местных пещерах, полюбовались на каменные сосульки, растущие на потолке, ловили в изумительно чистом бирюзовом море крабов и рыбу, ходили под парусом. Меня научили не только править лодкой и грести, но и плавать самому. Сколько это вызвало насмешек и хохота от ди Ландау, просто не передать. Он-то чувствовал себя в воде как рыба, даже маленькая сеньорина ныряла с лёгкостью. Я бы так и не понял общей концепции, если бы добрая сеньорина Лючи не сказала:
  -Не волнуйтесь. Вы слишком сильно напрягаетесь, а надо доверять морю. Оно вас держит.
  -Надо вывезти его на глубину, да выбросить, - ехидно скалясь, предложил ди Ландау. - Жить захочет - выплывет.
  Сеньорина Лючи его не поддержала, поэтому я практиковался на песчаном мелководье.
  Разумеется, больших успехов быстро достигнуть не удалось, зато я перестал тонуть сразу же при попадании в воду. Этого было вполне достаточно, чтобы продержаться, пока меня подберут.
  Так же мы сходили под парусом на остов Белой Птицы. К нам присоединился сеньор Эмилио, он меня тепло приветствовал и был рад видеть.
  Сеньорина Лючи уговорила нас подняться к склепу. Одна она робела, но ей очень хотелось поблагодарить святую за поддержку, которую та оказывала её кузену. Вы же понимаете, что историю с Божьим судом ей на Играх рассказали в первую очередь.
  С последнего нашего посещения почти ничего не изменилось. Разве что посаженные полгода назад пинии окрепли и немного подросли. Сеньорина Пассеро опустилась на колени перед резным порталом и вознесла благодарную молитву. Я тоже почтительно склонил голову, даже мой напарник повёл себя весьма чинно и прилично. Я не знаю, молился ли он или делал вид, но он не стал торопить свою кузину и терпеливо ждал, пока та закончит.
  Ночь мы провели на острове, жгли костёр на пляже и жарили на нём хлеб, а ди Ландау травил страшные моряцкие байки про мертвецов, выходящих из моря и захватывающих корабли, запугав кузину почти до слёз. Даже мне стало немного не по себе, многие его истории были действительно жуткие. В грот мы возвращались плотной кучкой, потому что, как позже признался Эмилио, даже в колыхании ветвей и ночных тенях ему мерещились призраки и мертвецы.
  В общем, это лето стало для меня удивительным и добавилось в копилку моих лучших воспоминаний.
  Уезжать в жаркую столицу совершенно не хотелось, но наше время вышло. На вокзале нас опять провожали всей семьёй, я держал свиток с новым костюмом моего напарника, а тот обнимался со своими родными.
  Нежно попрощавшись с мамой, он крепко прижал к себе сеньорину Лючи:
  -Следующим летом я приеду и увезу тебя отсюда!
  -Разбежался, - возмутился сеньор Рикардо и натянул далёкому племяннику шляпу на нос. - Ты ещё не стал министром!
  Ди Ландау только фыркнул.
  Латана встретила нас лёгким тёплым дождичком, а матрона Маргарита - нетерпеливыми расспросами. Причём большинство её интересов касались юной Пассеро, что заставило моего подопечного напрячься и насторожиться. Я был удивлён, что эта милая девушка так сильно заинтересовала начальницу, но никак не мог понять, зачем ей это.
  Видя, что молодой эксперт совершенно не в духе, наша повелительница перевела разговор на другую тему.
  Она внимательно ознакомилась с лекциями, которые подготовил ди Ландау, и одобрила их.
  Матрона попросила нас задержаться после работы, чтобы обсудить ещё кое-что.
  -Ш-шшто ей ещё надо?! - оставшиеся полдня сердито шипел мой напарник, комкая отчёты и пытась встроиться в рабочий процесс.
  Мы были последними, кто явился из отпуска. Поэтому окружающие уже пришли в себя, а мы ещё грезили кто о чём. Я вспоминал так понравившееся мне восхитительное море, а ди Ландау, видимо, думал о родных.
  Поэтому для нас стало сюрпризом, когда матрона отвела нас в комнату для переговоров, где уже сидели патроны Ливио и Стефано. Последний со своей рассеянной улыбкой крутил в руках бокал с водой, а вот главный криминалист сердито хмурился.
  Начала, как водится матрона. Раз она была приглашающей стороной, то и взяла слово первой. После своих обычных элегантных предисловий, она перешла к делу:
  -Багратион, как ты знаешь, со следующей недели начинается твоя преподавательская деятельность. Надеюсь, ты понимаешь всю ответственность. Ты должен поднять престиж нашего Министерства, а не уронить его. В Университете тебе понадобится вся внимательность и разумность, которыми, ты, без сомнения, обладаешь...
  -Бесплатно - не буду! - внезапно вклинился в её монолог мой напарник и обиженно надулся.
  Патрон Ливио возмущённо вскинулся, а патрон Стефано тихо и добродушно засмеялся:
  -Маргарита, Ливио, лучше скажите ему прямо.
  Начальники переглянулись и криминалист сказал:
  -По нашим сведениям от аналитического отдела, там что-то происходит, поэтому мы хотим, чтобы ты хорошенько осмотрелся в Университете.
  -Бесплатно - не буду, - повторил ди Ландау и заинтересованно спросил: - А что конкретно искать?
  -Что-нибудь странное, - буркнул патрон Ливио.
  Я смутился, когда мой подопечный заржал самым неприличным образом:
  -Вы вообще хоть раз там были?
  -У меня Магистрская степень по магии, ты, сопливый шкет! - взорвался патрон Ливио, грохнув ладонями по столешнице.
  Мой напарник начал медленно заливаться краской, но...
  -Стефано считает, что у тебя есть трансцендентальная способность находить в реальности слабые точки и прорывы и непосредственно воздействовать на них, - остановила зарождающуюся перепалку матрона Маргарита.
  Над столом повисла тишина.
  -В смысле, влипать в неприятности? - настороженно переспросил ди Ландау, переведя её изящную формулировку с научного на общечеловеческий.
  -Можно сказать и так, - поджала губы начальница. - Только, пожалуйста, не разноси Университет до основания. Ректор нам этого не простит.
  Ди Ландау кивнул, и они принялись торговаться. Судя по запрошенной за отчёт сумме, он так и не простил патрона Ливио, который не выплатил ему зимой всё обещанное. Я был приятно удивлён, когда матрона приняла сторону своего подчинённого, поэтому криминалисту пришлось уступить.
  Они пригласили секретаря и оформили стандартный договор подряда.
  Ди Ландау с довольным видом спрятал в карман свой экземпляр и спросил начальников:
  -Это всё или вы ещё что-то хотите по этому поводу сказать?
  Неожиданно патрон Стефано подал голос. Причём его слова прозвучали гулко, как из бочки, заставив нас всех поёжиться:
  -Фил должен быть собой, - негромко произнёс главный аналитик. - А ты должен следовать за ним.
  Мы с напарником переглянулись. Что же ещё могло быть, как не предсказание?!
  
  
  55
  Как водится, патрон Стефано и не подумал пояснять ранее сказанное. Просто пожал плечами, заявил, что его устами глаголит воля Короля-Дракона, и удалился домой, улыбаясь неизвестно чему.
  Зато мы с моим напарником были слегка сбиты с толку. Как понимать эти слова и как к ним относиться? Ди Ландау пожал плечами, да и выкинул всё из головы к вечеру, его больше занимала подготовка к лекциям. Хоть он старался не показывать, но я видел, как он волнуется.
  Что до меня... Я действительно не знал, что с этим предсказанием делать. Вы ведь помните "железного коня" Дрюини, которого он напророчил господину Евгению? Вот и тут, наверняка, была скрыта хитрая подковырка, которую не найти, пока не столкнёшься с ней лицом к лицу. Как я могу быть собой, если я и есть - я сам? Или он намекал на то, что я никак не могу решить, кто я и что я? И это был совет наконец-то определиться?
  Для меня это было слишком сложно, аналитиком я не был, и найти хоть какую-то суть в словах нашего предсказателя, чтобы зацепиться за неё, не мог.
  "Быть собой"... Что значит "быть собой"? Как я могу быть кем-то другим? Я - это я, что бы ни происходило...
  Мне даже стало немного не по себе. Вдруг в Университете случится нечто, что изменит меня? Это будет опасно? Мне нельзя идти в Университет? Вероятно, тогда бы патрон Стефано сказал бы прямо... Хотя, теперь я ни в чём не был уверен.
  Так что на следующей неделе, во второй день мы отработали только половину рабочего времени, перекусили, вернулись в дормиторий. Ди Ландау привёл себя в порядок, сменил китель на свой новый костюм, и мы поспешили на новое место работы.
  Мы миновали пьяцца ди Опера, прошли по виа ди Скуола на пьяцца Питти и оказались на территории маленького государства в государстве, которым несомненно являлся Университет. Он, как и многие главные управления, занимал огромный квартал.
  По легенде (не слишком-то расходящейся с фактами) сеньор и маэстро грандо Карло Питти был величайшим волшебником и учёным. Именно он основал одну из знаменитейших философских школ, которую и назвал своим именем. Как и всякий маг он любил поговорить, поэтому его "Диалоги с учениками" уже вторую тысячу лет считаются шедевром классической литературы в целом и риторики в частности. Когда-то в этой школе занимались философы, математики, логики, юристы и будущие политики, а лучших из лучших, выдержавших ужасный конкурс (в смысле большого соперничества и трудности самих испытаний) маэстро грандо лично обучал магии. Сеньор Питти собрал великолепную библиотеку, которую после своей смерти завещал школе, через некоторое время благодаря отличным учителям (бывшим воспитанникам самого маэстро) и правильному управлению разросшейся настолько, что королём ей был пожалован статус Университета.
  Сейчас Солернийский Классический Университет считался одной из лучших высших школ. Сюда приезжали молодые люди и девушки со всех концов нашей страны, а так же из-за рубежа. Поэтому никого не удивляло, если в одних и тех же аудиториях звучала как солернийская речь, так и язык Аттау или Райнеи. Кое-где даже можно было услышать гортанные словечки Агара, рубленные фразы Содружества Серединных Кантонов или мягкое мурлыканье южных провинций.
  Людей на улицах и площадях маленького научного города было столько, сколько не нашлось бы во всей столице. При этом у каждого, на ком была или студенческая мантия с алыми полосами (чем больше полос, тем старше курс; выпускники вообще носили мантию с полностью красным рукавом), или профессорская - алая, вели себя чинно и степенно. На множестве лиц лежала бесспорная печать интеллекта и образования.
  -Это пока они вечером в пивнушке не наклюкаются, - хмыкнул мой напарник. - Ты б видел, какие студенты драки устраивают! - в его голосе прозвучал оттенок гордости, видимо, молодой эксперт не остался в стороне.
  Он мог бы мне об этом не говорить. Я слишком хорошо был лично знаком с биографией господина Евгения и историей его знаменитого бретёрского клинка. Тем более сам факт собрания такого количества молодёжи в одном месте не мог не приводить к подобным ситуациям.
  Расписание было уговорено заранее, поэтому ди Ландау сразу прошёл к нужному корпусу. Нам очень повезло, что он учился здесь, поэтому не пришлось плутать среди множества зданий, студий, лекционных залов, трибун на открытом воздухе и уютных маленьких кафе.
  У входа в лекторий нас ожидал клерк из деканата Прикладной Магии с ведомостью, к которой мой напарник приложил свою печать, заверяя своё присутствие. Больше никаких формальностей не требовалось, поэтому мы прошли в залу.
  Ди Ландау напустил на себя высокомерный и строгий вид (я знал, что он так умеет), прошёл к кафедре, положил папку с лекцией на подставку и оглядел аудиторию, которая ребристой раковиной поднималась вверх. Я, чтобы не мешать, устроился на боковых сиденьях у окна, и тоже посмотрел на студентов.
  Стоило молодому преподавателю войти, они оценивающе покосились на него, поняли, что им прислали отнюдь не убелённого сединами благородного и мудрого старца, а юнца, который был чуть старше их самих. Ди Ландау пусть и выглядел элегантно, но не слишком внушительно.
  Летом он попытался отпустить усы и бородку, вроде тех, что носил Луиджи. Растительность на лице делала того намного интереснее, оформляя черты его лица и делая его заметно старше. Ди Ландау хотел добиться такого же эффекта, но, будучи настоящим блондином, получил миленький кучерявящийся пушок, который чем-то походил на цыплячьи пёрышки, о чём ему тут же сообщил сеньор Пассеро.
  Мой напарник решил не сдаваться и покрасил свои жалкие потуги на бороду в чёрный цвет. Когда его бергентское семейство перестало смеяться, ему (кстати, всё ещё хихикая) помогли побриться и отмыться от приставучей краски. Больше таких экспериментов мой подопечный не ставил.
  Он остановился на своих очках в стальной оправе, которые делали его лицо строже и интереснее.
  В общем, студенты-маги болтали, сидя на партах и скамьях, и не обращали внимания на преподавателя. Видимо, они решили игнорировать то, что не подходило под их понятия о лекторе. Если у меня под присмотром был один невоспитанный поросёнок, то тут их было целое стадо. Я думал, что мой напарник примется орать и возмущаться, но вместо этого он смотрел на свои часы и ухмылялся своей той-самой-ухмылкой, после которой обычно следовало нечто... гм... не всегда приличное.
  Ди Ландау захлопнул крышку своих часов ровно со звуком боя, донёсшегося со стороны Университетской площади. Этот звук означал начало лекции. Само собой, что-либо говорить в таком шуме, который наполнял залу, было невозможно.
  Мой напарник даже и не подумал, приветствовать молодёжь. Он предпочёл привлечь их внимание совершенно иным способом. Лёгкое движение рукой и в ладони оказался один из его знаменитых кинжалов. Молодой лектор подошёл к большой грифельной доске и провёл кончиком своего ножа прямо по доске.
  Акустика в лектории была изумительная, поэтому звук ножа, прошедшегося по стеклу, долетел даже до самых дальних парт. Надо ли говорить, как скорёжило всех в этой комнате? Даже я почувствовал, как у меня стали дыбом волосы на затылке.
  Зато наконец-то настала тишина, что не переминул отметить мой спокойный напарник. Он стоял у кафедры идеально прямой и поигрывал своим кинжалом. Завораживающая серебристая птичка так и порхала в его руках.
  -Итак, позвольте представиться, ди Ландау, ведущий специалист Экспертного отдела Министерства Религии и Магии, - представился маг.
  На счёт ведущего эксперта это он, конечно, хватил. В зарплатной ведомости он значился просто экспертом, но если учитывать все его заслуги и поощрения от начальства, он не так уж и соврал. Насколько я понял, мой напарник собрался произвести впечатление на студентов, и теперь мне показывали цирк. Не тот цирк, который являлся Ареной в древние времена, а тот, который разъезжал по городам и деревням с яркими шатрами, палатками, зверинцем, акробатами и клоунами.
  Я и не знал, что у ди Ландау такой талант пародиста. Итак, за какие-то десять минут мне были продемонстрированы: суровый взгляд матроны Маргариты поверх очков, настоящий столичный акцент Луиджи (тот самый с характерной раскатистой 'р' и мягкой 'ч', почти превратившейся в 'ш'), характерный жест рукой патрона Ливио, когда он обрубал фразы и настаивал на своём и... я даже узнал парочку своих излюбленных словесных оборотов! При этом бессовестный портовый мальчишка, которого нам показывали по десять раз на дню, спрятался куда-то под эту новую маску, слепленную из множества личностей, которые долгое время работали бок о бок с моим подопечным.
  Я частенько мысленно стенал и жаждал, чтобы на нахального мага хоть как-то подействовал общий уровень воспитания, царящий в Министерстве, и вот теперь увидел, что уроки маэстро Фабио и прочих не прошли даром.
  Передо мной стоял весьма серьёзный молодой человек, которого действительно можно было бы назвать достойным звания "ведущего эксперта".
  Мне было интересно, он всегда был такой и только притворялся хулиганом, или это хулиган временно натянул маску серьёзного юноши? Я готов был спорить, что он репетировал перед зеркалом и не единожды, чтобы настолько точно изобразить то, что показывал сейчас.
  Мне стоило больших усилий сохранить на лице спокойное выражение и продолжить наблюдать за своим напарником.
  Лекция продолжалась. Ди Ландау, завладевший вниманием студентов, сообщил им, что курс к прослушиванию не обязательный, поэтому все незаинтересованные или страстно желающие общаться дальше могут покинуть аудиторию, дверь - там. Несколько молодых людей (насколько я понял, местный выскочка и его свита) демонстративно поднялись и вышли.
  Один из них попытался проявить неуважение (похоже, он хотел плюнуть ди Ландау под ноги, показывая ему своё презрение), но внезапно его ноги разъехались и он с ниткой слюны, так и повисшей на нижней губе, растянулся на полу. Я видел, как с пола исчез небольшой кусочек льда, который помог юноше упасть под смех его сотоварищей.
  Ди Ландау (к моему величайшему удивлению!) не стал издеваться над неудачником и подождал, пока за ним закроется дверь.
  Дальше, когда молодой преподаватель отвернулся к доске, выписывая своё имя, в него попытались кинуть скомканной бумажкой, но бумажка не долетела. Какая-то невидимая сила перехватила её в воздухе и аккуратно опустила на кафедру.
  Ди Ландау развернулся, оглядел аудиторию поверх очков (матрона Маргарита!) и очень мягко сказал:
  -Сеньоры и сеньориты, мы с вами все маги и нам знакомы законы мира. Так что учтите, по закону компенсации, всё, что прилетит в меня, будет отправлено обратно.
  -Легко быть крутым, когда припёрся с громилой?! - крикнул кто-то с дальних рядов.
  Студенты согласно зашумели, а мой напарник усмехнулся своей зубастой ухмылкой. В помещении заметно похолодало, молодёжь начала ёжиться.
  -Нет, сеньоры и сеньориты, вы не так поняли, - промурлыкал он. - Он защищает не меня от вас, а вас от меня.
  После его слов я заработал общее пристальное внимание, но не стал на него никак реагировать. Молодые люди пытались понять, не врёт ли новый лектор и смогу ли я их защитить от преподавателя, оказавшимся не таким уж и простым.
  Больше ди Ландау не прерывали, впрочем, скоро студентам стало не до пакостей. Мой напарник действительно обладал хорошо подвешенным языком и ясным умом, помогающим формулировать достаточно простые мысли доступно и понятно.
  Хитрый маг разложил по всей своей лекции коварные ловушки для студентов, не дающие рассеяться их вниманию. По сути, он играл с ними в игру "угадайку". Все его вопросы, которые он задавал, были с подвохом.
  Например, он воспользовался водой из ведра, в котором полоскали тряпку, счищая мел, и жестом фокусника создал макет ледяного яйца, который поставил прямо на кафедру.
  -Предположим, у меня есть яйцо, - спокойно говорил он. - Могу ли я его сварить?
  -Это льдина! - возмутился один из слушателей.
  -Если у вас недостаточно воображения представить, что эта льдина - яйцо, - усмехнулся мой напарник, не могущий прожить без хулиганства. - Вы всегда можете одолжить нам своё, - чем вызвал у студентов-юношей смешки и краску на щеках студенток. - Итак, вернёмся к нашему эксперименту. Могу ли я сварить яйцо?
  Часть слушателей промолчала, часть решила ответить утвердительно.
  -Неверно, я не могу. У меня нет ни котелка, ни воды, ни даже плиты. - Макет с тихим бульком отправился в своё ведёрко, из которого был изъят. - Настоящий эксперт не сможет дать ответ на этот вопрос. Экспертиза - это не просто записи выводов на бумажке из серии "да-нет", экспертиза - это умение задавать правильные вопросы и их комплексы. Вы не можете сказать мне, что я могу и или не могу, не изучив ситуацию всесторонне. Правильный вопрос - вот главная работа эксперта. Только при постановке правильного вопроса в вашем ответе не будет ошибки. Если вы зададите вопрос правильно, то вы решите свою задачу ровно наполовину.
  Вся лекция прошла примерно в таком же духе. Забавно, но мой напарник не отклонился от своих записей ни на йоту. Все его вопросы-загадки шли примерами, а вот между ними на студентов обрушивалась суровая теория.
  Немного позже до меня дошло, что он полностью скопировал мою манеру поведения с ним: был спокоен, немного попугал молодёжь, немного сбил с толку, немного развлёк и в результате захватил их внимание настолько, что успешно завершил первое занятие. У студентов не возникало даже мысли хулиганить, им было интересно - что же дальше...
  Впрочем, мне - тоже.
  
  
  56
  За неделю походов в Университет я дополнил и расширил свои знания о напарнике. По крайней мере, разобрался, откуда вылезло его новое амплуа. Всё прекрасно уложилось в теорию Силы.
  Маги не просто наполнены энергией под завязку и постоянно вынуждены были её выплёскивать. Они ещё проявляют особенности своей энергии по-разному, в зависимости от их собственной стихии, к которой они имеют врождённую склонность.
  Например, стихией господина Евгения был огонь. Он давал ему все его яркие качества: энергию, активность, деятельность, а так же вспыльчивость, кровожадность и стремление к сражениям. Мой напарник получил от своей стихии воздуха всё самое лучшее и худшее: быстрый ум, общительность, мобильность, а так же склонность излишне распускать язык и любовь к ненормативной лексике. Вот только я как-то не учёл, что у него есть ещё и вторая стихия. Зато теперь-то мне показали её во всей красе. Я уже сталкивался с этим "вторым лицом" молодого мага в полицейском управлении: спокойный, вдумчивый, аккуратный и - коварный, как весенний лёд на горных озёрах. Так же вода имеет свойство отражать, так что неудивительно, когда я увидел удивительно знакомые жесты других людей у моего напарника. Он частично отзеркалил их поведение и применил так, как ему было нужно.
  Я знаю, что медиками зафиксирован вид душевной болезни, когда в одном человеке уживается две или более личности. Вот только это была не шизофрения, не было никакой второй личности, это была просто ещё одна грань характера моего подопечного. Это был всё тот же ди Ландау, вид сбоку.
  Его поведение можно было сравнить с его собственными руками. Обычно он писал правой, но вполне мог переложить перо в левую и продолжить почти с той же скоростью. Или взять как пример его оружие: в драке он всегда задействовал обе руки. Думаю, то, что он - дианим, давало ему склонность к подобным вещам. По сути, он был амбидекстром как психически, так магически и физически.
  За несколько походов в лекционную аудиторию я окончательно уверился, что это - "левая рука" характера моего напарника.
  Так вот, о коварстве. Как я уже упоминал, ди Ландау читал теорию и для практики играл в загадки со своими студентами. Задавал им кажущиеся невинными вопросы и запросто ловил на таких вещах, которые бы просто не пришли многим в голову. Понятное дело, что студенты включились в игру с головой.
  Надо сказать, что все примеры мой напарник приводил из практики. И постоянно сравнивал классическую теорию экспертизы с настоящими задачами. Он предлагал студентам решать вопросы с точки зрения теории и с точки зрения практики, а потом сравнивать результаты с тем, что было сделано на самом деле.
  Мой напарник очень хорошо подготовился, недаром он перерыл Архив так активно за это лето. Помимо, он приводил множество примеров из своих собственных дел.
  Он ясно демонстрировал своим слушателям в доступной форме, что опора только на теорию или только на практику может привести к ошибкам. И объяснял, как именно надо задавать вопросы, чтобы избежать ошибок и выявить всю подоплёку дела для правильного анализа. При этом делал он это весьма интересно, я зачастую ловил себя на мысли, что сам начинаю прислушиваться к его словам. Его видение "экспертизы" как таковой не всегда совпадало с общепринятым мнением, которое было описано множеством циркуляров и документов.
  Буквально через две недели на его лекции начало ходить в два раза больше народу, чем пришло в первый раз. Думаю, многих просто привело любопытство (ну что может рассказать нового мальчишка, который получил диплом всего лишь год назад), а кое-кому хотелось и позабавиться, потому что хотя бы раз за лекцию мой напарник умудрялся пошутить.
  Я заметил даже нескольких преподавателей в алых мантиях, которые занимали слушательские места наряду со студентами.
  Мне было интересно, как мой напарник собирается выявлять из всего массива пришедших кандидатов для матроны. Ведь он всего-навсего читал свои лекции, иногда просил студентов представиться, но только тех, кто желал отвечать и вступал с ним в дискуссии. По опыту общения с господином Массимо я точно знал, что умные маги не всегда лезут вперёд. И вот тут-то ди Ландау проявил редкостное хитроумие. Да, это добавило ему работы, зато у него оказались имена слушателей и их примерные рассуждения. Как, спрашиваете?
  Студенты сами попросили его. Им до того понравилось играть в экспертные вопросы, что они требовали загадать им что-нибудь ещё.
  Мой напарник уставился на студентов поверх очков, потом вынул из кармашка свои часы, сверился с ними и произнёс:
  -Сегодня мы уже не успеем обсудить и решить ещё одну задачу...
  Студенты издали дружный стон.
  -Но, - прервал их ди Ландау. - Мы сделаем по-другому. Я дам вам условия, а вы на следующее занятие сдадите мне ответы на листах. Не больше двадцати предложений. Я всё проверю и через лекцию выдам вам результаты.
  Конечно, слушатели были только за. Да, не обошлось без ворчания от выходящих, мол, ещё только работы навалили, как будто мало им других занятий. Зато ворчуна быстро заставили замолчать, сказав, что если ему не нравится, он может ничего не делать. Всё равно курс не обязательный.
  Так что уже через месяц у моего напарника на руках были все имена студентов, их факультеты и примерные рассуждения по его вопросам. Причём, большинство сдали ему свои работы с радостью и интересом, ожидая результата.
  Ди Ландау не поленился, каждому вернул его работу с комментариями, а отдельные ответы даже разобрал прямо на лекции.
  В общем, это только прибавило популярности ему и его предмету.
  Я опасался, что после Игр ещё не все студенты простили нашему управлению такой мощный проигрыш, но молодые люди пока не вызывали начинающего лектора на дуэли. Ди Ландау заявил, что это не принято - бои между студентами и преподавателями.
  -И вообще, я по-любому круче, - усмехаясь, заявил он, складывая свои очки в футляр.
  Я не стал подвергать его слова сомнению и почти успокоился. Хотя бы эта его деятельность не приводила к неприятностям и - слава Королю-Дракону!
  Должен сказать, что свою долю популярности получил и я сам, но не просто как "наблюдатель за магом от Министерства", а как гомункулус. Заодно понял, почему так хохотал мой подопечный после вопроса патрона Ливио о странностях в Университете.
  Скажем так, я ни разу не имел близких дел с профессурой. В мои бывшие обязанности включали в себя сопровождение приезжих студентов и специалистов на сдачу степеней и переэкзаменовку. Я просто присматривал, помогал с бумагами и с делами, ориентируя приезжих в незнакомом городе. При этом у меня не было возможности пообщаться с преподавателями лично. Зато теперь я увидел насколько "странными" и исключительно увлекающимися людьми могут быть волшебники-теоретики...
  Впрочем, обо всём по порядку.
  Примерно через месяц начала занятий, мы с напарником преспокойно возвращались в дормиторий. Аккуратные Университетские аллеи, усаженные пиниями, были практически пусты - время занятий подошло к концу, большинство студентов и преподавателей уже покинуло территорию альма-матер.
  Ди Ландау был чрезвычайно доволен собой (он только что пару раз удачно подшутил над студентами, поймав их в свои коварные ловушки), а я был доволен им. Голосовая нагрузка на лекциях была для молодого мага довольно большой, поэтому он молчал (!), а я наслаждался тишиной. Но вот благословенную тишину прорезал чей-то весьма активный зов и быстрые шаги:
  -Эй, эй! Вы! Стойте, да стойте же!
  Ди Ландау вздрогнул и обернулся.
  -Твою за ногу и с переворотом, - буркнул он. - Держись, Фил. Психи атакуют.
  Я обеспокоенно оглянулся, но не увидел ничего особо страшного: к нам приближался жизнерадостный кругленький мужчина в мантии профессора. За ним по пятам шла высокая черноволосая девушка с удивительно пустым лицом. На её одежде виднелись вышитые знаки ассистента.
  -Психи? - осторожно переспросил я.
  -Щаз увидишь, - безнадёжно вздохнул мой напарник, даже не пытаясь убежать.
  Толстячок приблизился к нам неожиданно быстро для своей комплекции. На бегу он не переставал говорить:
  -Наконец-то! Наконец-то я вас застал! Я так долго искал встречи! Король-Дракон, это просто потрясающе, что я вас встретил!
  Я по наивности думал, что его слова были адресованы моему подопечному, который морщился после каждой фразы. Если бы я знал, чем всё обернётся буквально через минуту, то, пожалуй, ускорил бы шаг.
  Профессор догнал нас и... схватив меня за руку, принялся её энергично трясти:
  -Я так взволнован! Это просто невероятно! Это судьбоносная встреча! Я столько о вас читал!
  Все его возгласы и эта невыносимая тряска только сбивали меня с толку. Я не понимал, что происходит, и что ему от меня надо. Мой вредный напарник прикрылся папочкой с лекциями и хихикал, глядя на моё растерянное лицо.
  Да, признаюсь честно, я был не в силах удержать своё обычное "рабочее" невозмутимое выражение. Я ощущал, как у меня брови медленно ползут вверх, но ничего не мог с этим поделать. Я не знал, как подступиться к этому жизнерадостному шарику, который развил вокруг меня бурную деятельность.
  -Король-Дракон, какая архитектура! Какая мастерская работа с энергетическими линиями! Какой уровень владения артефакторикой! Вы просто чудо что такое! Позвольте отгадаю: вас делал монсеньор Фрателлини? Ах, какие классические печати! Вы просто произведение искусства! Фенечка, доченька, только погляди! Какой восхитительный образчик антиквариата!
  После этой фразы я не выдержал и обиделся. Поймите меня правильно, я столько времени провёл раздумывая и анализируя своё бытие и существование, как меня одним словом поставили вровень с вещами. Причём не просто с вещами, а со старыми штуками, которым остался один шаг до поименования их рухлядью и старыми развалинами. В то же время мой бессовестный напарник даже и не подумал спасти меня от этого сумасшедшего. Он стоял и откровенно смеялся над нелепой ситуацией, в которую я внезапно угодил. Мне было не по себе, а он находил в этом поводы потешаться.
  Я осторожно высвободил свою руку из цепких лапок профессора и постарался набрать как можно большую дистанцию между нами:
  -Прошу прощения, мне кажется, мы не знакомы.
  Мне было не слишком-то приятно, что меня разглядывают столь беспардонно таким голодным взором. Стыдно признаться, но если бы у меня была возможность спрятаться за спиной моего подопечного, я бы так и поступил. Этот гиперактивный профессор чем-то меня напугал.
  Ди Ландау наконец-то соизволил подать голос:
  -Фил, это - маэстро Альта, магистр алхимии и витакреации, - представление прозвучало на редкость глумливо, что было, впрочем, неудивительно.
  Профессор Альта был специалистом по созданию гомункулусов...
  
  
  57
  Едва испытав на себе любопытство профессора Альты, я наконец-то понял, почему ди Ландау так боится врачей. Это ужасное чувство, когда тебя без всяких оговорок считают объектом и обращаются с тобой соответственно. Ни о каком общении с тобой, как с личностью речи вообще не идёт. Да и взгляд у заинтересованного тобой персонажа становится острее ножей моего напарника: так бы и разделал на отдельные кусочки, чтобы посмотреть, как ты устроен внутри.
  Что-то подобное можно встретить у маленьких детей, когда они с восторгом разбирают какие-либо вещи. Например, из-за любопытства племянников так погибли любимые часы господина Евгения. Малыши были свято уверены, что внутри живут маленькие человечки, которые двигают стрелки. Поэтому они расколотили довольно дорогую вещь, чтобы поймать этих самых "человечков".
  Вот и теперь маэстро Альта страстно хотел разобрать меня на винтики и шпунтики, чтобы восхититься мастерством своего предшественника.
  Зато этого я сам не желал совершенно. Поэтому предложение посетить его лабораторию и пройти пару тестов я отклонил довольно резко. Профессор удивлённо заморгал, натолкнувшись на мою нелюбезность, а стоящая за ним ассистентка подняла голову и подарила мне пронзительный взгляд, назначения которого я не понял.
  Мой подопечный наконец-то перестал потешаться и поддержал меня:
  -Сегодня уже поздно, какие тесты, о чём вы, - хмыкнул он.
  Благодаря его заступничеству мне удалось немного разрулить ситуацию: напомнить ди Ландау, что у нас ещё много дел перед завтрашним днём, извиниться перед профессором и - сбежать.
  -Какая жалость! - ещё долго доносилось нам вслед. - Вы приходите на кафедру Витакреации в любое удобное вам время! Ах, Фенечка, ты видела, какой экземпляр?.. просто чудо, чудо!
  За ужином на моего напарника в очередной раз напал приступ хохота. В результате он начал икать и никак не мог успокоиться.
  -Фил, ну ёлы-палы, не ссы ты так откровенно, - вытирая глаза, говорил молодой маг. - Ну, подумаешь, понравился ты мужику. Маргарита никому тебя на опыты не отдаст, она жадная.
  Эти разговоры начисто отбили у меня аппетит. Хоть я и устал, но не мог заставить себя проглотить ни кусочка жаркого. Обсуждать произошедшее мне тоже не слишком-то хотелось, поэтому я по глупости не стал переводить тему разговора на что-нибудь нейтральное, а в результате чуть подвыпившего напарника просто понесло:
  -А с другой стороны, ну поставит он пару экспериментов, от тебя не убудет! Видал, какая у него тётка-ассистентка? Говорят, у него как дочка на Играх померла, так он её в пробирку запихал и в гома превратил. Теперь, поди, хочет, гомов безо всякой алхимии делать. Ясно же, зачем к себе звал, чтобы ты ему маленьких гомиков так настрогал, гы-гы-гыы...
  От возмущения я не сразу понял, о чём он вообще говорит, а когда до меня дошло... В общем, я ничего лучше не придумал, как вытащить напарника из-за стола, донести до ближайшей колонки и сунуть под ледяную струю воды, чтобы хоть немного привести его в чувство. Под водой поток мерзостей от ди Ландау захлебнулся и прекратился. Юноша попытался вывернуться у меня из рук, но не тут-то было. Не зря я столько тренировался на паркете у маэстро Фабио.
  -Как вам не стыдно говорить такие вещи! - вместе с водяной головомойкой, я ему устроил и моральную. Моё терпение в тот день действительно лопнуло. Вероятно, профессор сыграл в этом не последнюю роль, но вот окончательной каплей стало именно поведение молодого эксперта. - Будьте любезны, относитесь к чужой трагедии с уважением. И выбирайте слова, когда говорите о даме!
  Я был по-настоящему зол: тряс ди Ландау как грушу и не давал ему вставить ни слова. Думаю, что мне не стоило так срываться, но тогда я просто не мог остановиться.
  Наконец, напарнику удалось вырваться и он, кашляя и утираясь, обиженно уставился на меня:
  -Да понял я, понял! - в его глазах не осталось ни капельки хмеля. - Успокойся уже!
  Он оглядел себя и шмыгнул носом:
  -Мамин костюм испортил, дурак...
  Мне стало неловко за свою вспышку, пришлось немного сдать назад:
  -Пожалуйста, в будущем следите за языком. Вы - многообещающий специалист и перспективный маг, такое поведение вас не достойно.
  Ди Ландау посопел некоторое время, но решил не продолжать ни драку, ни беседу. Мы так и вернулись в дормиторий в молчании, оба мокрые и не слишком-то довольные собой и друг другом.
  В качестве извинения, я помог ему вечером привести костюм в порядок, но по глазам я видел, что мой напарник всё ещё меня не простил. Выходит, надо было ждать какой-нибудь пакости. Впрочем, пакостями меня не удивишь, так что я просто лёг отдыхать. Утро вечера мудренее.
  Впрочем, быстро привести мысли и чувства в гармоничное состояние мне не удалось. Я всё время возвращался к словам ди Ландау о том, что черноволосая девушка за спиной профессора Альты такой же гомункулус, как и я.
  Получается, что её отец не стал мириться с несправедливостью Судьбы и пожелал вернуть себе дочь обратно. Надеюсь, он сознавал, что в теле его дочери проснётся совсем другая личность, а не та, которая была ранее?
  Да и потом... если учесть, сколько времени прошло с того прискорбного происшествия на Играх. На трансформацию тела обычно требовалось от месяца до двух. Значит, она только-только проснулась и начала изучать мир.
  Мне стало как-то не по себе. Я довольно отчётливо помнил своё начало жизни. Эти дни прошли в относительном спокойствии и безопасности, а вот юная Фениче (отец даже не изменил ей имя, что в общем-то считалось дурным знаком. Традиция есть традиция: новая личность и новая жизнь - новое имя. Не знаю, чем руководствовался профессор, оставляя ей такой хвост из прошлой жизни...) оказалась среди толпы беспардонных и болтливых студентов, не считая к тому же увлечённых и не всегда вежливых профессоров.
  Надеюсь, никто не будет специально причинять ей боль или насмехаться над ней, пока она ещё только начинает осознавать себя.
  Признаться честно, во мне пробудилось некое любопытство. Я лишь пару раз видел себе подобных относительно близко, но никогда не имел возможности (да и желания) с ними пообщаться. Зато теперь мне стало интересно, что из себя представляет помощница профессора. Это не значило, что я готов бросить всё и оставить ди Ландау без присмотра, чтобы пойти на эксперименты к маэстро Альта, но я дал себе слово, что если предоставится возможность, я позволю себе присмотреться к новому гомункулусу поближе.
  На следующее утро я логично ожидал мести от ди Ландау, но тот почему-то ничего не стал предпринимать. Вредничал он примерно столько же, как обычно, ничего особенного. Даже не стал трепать языком на счёт вчерашнего.
  Развитие странной ситуации случилось буквально на следующей нашей лекции. Ещё до начала урока, когда все только рассаживались, а ди Ландау студенты уже забросали свежими вопросами, я услышал какой-то невнятный шум у дверей аудитории. Мой напарник поймал меня взглядом и вопросительно поднял бровь. Я кивнул и пошёл разбираться.
  Кто бы мог подумать, но юная Фениче в своей робе ассистента стояла, опустив голову. Перед ней, усмехаясь, перегородили путь те самые ребята, что скоротечно покинули нашу аудиторию на самом первом занятии. Причём намерения у юношей были не самые добрые. Я как раз застал фразу одного из подпевал:
  -...это не для кукол занятия, а для людей!
  -Иди отсюда, громила, - поддержал его любитель плеваться.
  -Фениче разрешили присутствовать на лекциях, - тихо произнесла девушка. - Пропустите меня, пожалуйста.
  Так странно было видеть высокую, физически крепкую (без сомнения, это был результат действия изменяющих заклинаний. Насколько я помнил Фениче Альту на Играх, она была такая же маленькая и хрупкая, как наша сеньорина Лючи) и весьма красивую девушку, пасующую перед нахальными недомерками. Полагаю, она попыталась обойти студентов, но они каждый раз перегораживали ей дорогу.
  Что за недостойное поведение! Как можно дразнить ребёнка, который просто не может достойно ответить, потому что он хорошо воспитан и хорошо заколдован в равных долях?!
  Сеньорина Альта даже не помышляла о том, чтобы использовать свою превосходящую физическую силу на людях, что уже говорило о многом. Хотя что ей стоило взять за шкирку главаря и просто отодвинуть его в сторону?
  Ну, раз сама девушка не решалась, я решил ей помочь:
  -Пожалуйста, займите свои места в аудитории, лекция скоро начнётся.
  Если уж они не хотели пропустить девушку, то хотя бы подумали о себе. Ди Ландау терпеть не мог опоздавших и весьма ехидно на них отыгрывался.
  Студенты недовольно зыркнули на меня, оценили свои силы и просочились мимо меня в залу.
  Я ободряюще улыбнулся девушке:
  -Вы тоже, идёмте.
  Молодой гомункулус последовал за мной без возражений, но вот судя по её подрагивающим пальцам и поджатым губам, она весьма сильно беспокоилась.
  Как оказалось - не зря.
  Едва стоило ей переступить порог аудитории, как я почти физически ощутил чужое возмущение.
  -Что здесь гом делает? - кто-то крикнул с задних рядов.
  -Куклам здесь не место! - поддержали крикуна.
  -Иди отсюда!
  Ди Ландау, недовольный этим ажиотажем, обернулся к двери. На его лице поочерёдно сменилось несколько эмоций от возмущения до ехидного любопытства. Поверьте, если бы он хоть слово сказал на счёт Фениче, то я бы снова не выдержал как два дня тому назад. И пусть тут поблизости не было колонки, зато на перекрёстке между зданиями находился очень милый фонтан.
  Но, возможно, напарник уже научился хоть немного разбираться в моём настроении, поэтому он просто применил свой излюбленный приём с кинжалами и доской.
  В аудитории воцарилась тишина.
  -По какому поводу крик? - осведомился лектор, глядя на студентов поверх очков.
  Ему путанно и многогласно объяснили, что это - гом, она тупая кукла, она не студент и даже не человек, поэтому ей тут не место и пусть убирается прочь, в свою колбу.
  -Мне разрешили присутствовать на лекции! - пискнула из-за моей спины Фениче, вызвав новую волну возмущения.
  Никогда бы не подумал, сколько в людях (просвещённых людях, между прочим! Это же будущее нашей нации!) ненависти и презрения к тем, кто хоть чуть-чуть отличается от них. Подумать только, и я служу стране, состоящих из этих людей?! Да мой напарник просто ангел терпения и понимания по сравнению с толпой этих мерзких поросят.
  Ди Ландау жестом успокоил студентов и, зубасто ухмыляясь, повернулся ко мне:
  -Что скажет нам главный эксперт по гомункулусам, а, Фил? Она человек или не человек?
  Я был так зол (как они смеют так обращаться с подобными мне существами, да ещё и дамами!), что предпочёл не видеть подначку в его словах. Раз уж мне предоставили слово, что ж, я не стал отказываться. Я встал под недовольными взглядами и высказал своё мнение:
  -Тем, кто собирается профессионально заниматься экспертизой, стоит очень внимательно изучить действующее законодательство.
  Какое счастье, что я ознакомился с нужными статьями заранее. На память я никогда не жаловался, поэтому просто озвучил то, что запомнил хорошенько несколько месяцев назад с перечислением всех пунктов и параграфов.
  Студенты с удивлением узнали, что гомункулусы - это не просто люди, они ещё и граждане со всеми сопутствующими гражданскими правами.
  -...Так же это означает, - говорил я в полной тишине, - что сеньорина имеет право требовать сатисфакции от оскорбивших её людей, как солернийских, так и иностранных граждан в полном соответствии с кодексом. Если вышестоящее лицо, несущее за неё ответственность, позволит, она имеет право защищать себя самостоятельно, как с применением оружия и дуэльного кодекса, так и без. Так же она имеет право просить любого гражданина оказать ей помощь в защите собственной чести.
  -А то, что вы тут наговорили сегодня, потянет минимум на десяток дуэлей, - рассмеялся мой напарник. - Учтите, у гомов рука тяжёлая, я лично проверял, - и потёр шею, выразительно кивая на меня.
  Больше у студентов вопросов не возникало. Лекция пошла своим чередом.
  Сеньорина Альта села рядом со мной на боковую скамеечку. Она внимательно слушала всё, что говорил ди Ландау, а вот меня постоянно беспокоили не слишком-то приятные взгляды от студентов.
  Они пытались понять, действительно ли все их действия по отношению к Фениче получат активное противодействие. Я очень надеялся, что если уж не имя профессора удержит их от глупостей, так хотя бы мои слова послужат ей укрытием и помощью.
  А ещё я просто физически ощущал, как ди Ландау будет мне мстить... Он нашёл способ, а мне только и оставалось, что вздохнуть и терпеть все его выходки.
  
  
  58
  После лекции мы проводили сеньорину Альта до кафедры её отца. Меня как-то совсем не обнадёживали взгляды отдельных студентов на молодого гомункулуса. Поэтому я настоял, что мы с напарником отведём её туда, где за ней присмотрят.
  Ди Ландау пожал плечами, ему было сложно спорить после двух часов непрерывной болтовни. Поэтому он курил на ходу, а я осторожно выспрашивал у девушки интересующие меня вещи.
  Так я выяснил, что проснулась она всего три недели назад.
  Всё-таки её отец был виртуозом! Научить новое создание всему всего за три недели - это какие же заклинания он использовал, чтобы вложить в неё все эти знания? Ходить, говорить, одеваться, следить за собой - это не те навыки, которые появляются сами собой.
  Я прекрасно помню, сколько сам мучился с одеждой двести лет назад. Для меня это было в новинку, хотя через некоторое время моё тело само "вспомнило" нужные действия, но занял этот процесс несколько месяцев, а не недель. Впрочем, скорее всего, наука за несколько столетий шагнула далеко вперёд, сокращая не только количество усилий, но и время...
  С теми же паровозами всё произошло именно так: теперь путешествия, на которые ранее требовался месяц, занимали всего неделю. Мир стал меньше, скорости - больше. И эта тенденция проникала везде, даже в магическую науку.
  Сеньорину Фениче у кафедры встретил тот самый юноша, что когда-то усадил её на скамейку в день марафона. Он тоже был в мантии ассистента и выглядел обеспокоенным:
  -Фениче, мы тебя уже обыскались! Время вечерней проверки!
  Девушка покорно последовала за ним. У самых ступеней здания кафедры она обернулась и чуть поклонилась нам:
  -Фениче вам благодарна, что вы её проводили.
  -Да ваще не вопрос, обращайся, - подмигнул красивой девушке мой напарник.
  Она никак на это не отреагировала, просто развернулась и ушла.
  Похоже, молодой эксперт вообще не понимал, что разговаривает не с обыкновенной студенткой. Пришлось по дороге домой просветить его на счёт особенностей едва проснувшихся гомункулусов.
  Мой подопечный помолчал некоторое время, а потом уточнил:
  -Именно поэтому она так странно разговаривает?
  -Она сейчас как маленький ребёнок. Её сознание ещё фрагментировано и только формирует окончательную целостность. Она ещё не до конца себя осознаёт и не соотносит своё имя со своей личностью, - я покачал головой.
  -Её отец просто псих, - фыркнул маг. - Не, конечно, понятно, жаль тратить хороший материал, но как-то оно всё гнусно выходит... Каким надо быть повёрнутым колдуном, чтобы из собственной дочери сделать чудище.
  Ну, спасибо, дорогой напарник.
  Ди Ландау не обратил внимания на мои поджатые губы и насупленные брови. Внезапно его лицо просияло, и он уставился на меня:
  -Слушай, а это вообще законно, то, что он проделал? Ну, в смысле, использовал в эксперименте труп собственной дочери?
  Я понял, к чему он клонит: побыстрее найти нечто странное для патрона Ливио, свалить всё на него и получить денежки. Но мне пришлось его разочаровать:
  -Если он единственный близкий родственник, то у него было полное право так поступить. По закону, если сам владелец тела не может согласиться на ритуал по причине своей смерти, то его родичи могут принять это решение сами. Прошение заверяется у священников в Храме, так что тут к нему не подкопаться.
  -У-уу, - насупился молодой эксперт, закуривая новую папиросу. - Ненавижу психов.
  Как ни странно, но я не мог с ним не согласиться. У бедняжки Фениче была совершенно незавидная судьба.
  Зато буквально на следующий рабочий день в Министерстве меня полностью перестал волновать этот вопрос. Бессовестный ди Ландау с упорством и энергией достойной лучшего применения принялся за свою месть.
  В результате его подрывной деятельности весь наш отдел в кратчайшие сроки узнал, что я встретил гомункулуса-девицу и оказывал (!) ей всяческие (!) знаки (!) внимания (!).
  Пришлось вести контрподрывную деятельность и молча игнорировать все вопросы, связанные с этими грязными слухами. Пустых и индифферентных взглядов вполне хватало, чтобы ко мне не лезли с повторными вопросами. В отделе уже привыкли, что я обычно не грешу против правды и подтверждаю слова напарника, когда он действительно не врёт. Поэтому без моего подтверждения все его слова оставались на уровне обычной болтовни. Вот если бы я начал всё отрицать или подтверждать, в общем, как-либо реагировать, тогда - да, у экспертов появилась бы новая сплетня.
  По-настоящему забеспокоилась только матрона Маргарита.
  -Ты совсем мне Фила испортишь, - покачивая головой, сказала она ди Ландау. - Он уже из-за тебя начал учиться драться, что же будет дальше?
  -Поживём - увидим, - беззаботно отмахнулся мой напарник и сделал вид, что очень сильно занят работой.
  Матрона не смогла ни к чему придраться, поэтому временно оставила нас в покое.
  На этом наши приключения в Университете не кончились. Сеньорина Фениче посещала все лекции моего напарника. Больше никаких комментариев со стороны других студентов не поступало. По крайней мере, при нас все вели себя в рамках приличного, зато на занятия Фениче приводил ассистент профессора Альта, сеньор Пикколо. Он же встречал девушку после и уводил её к зданию кафедры её отца и... создателя.
  Я позволял себе осторожно наблюдать за девушкой на лекциях. Она заинтересованно оживлялась, слушая практическо-теоретические выкладки моего напарника. Я удивлялся ей, вспоминал себя. Я бы точно ничего бы не понял, о чём вообще говорит ди Ландау. Развитие Фениче Альта было на совершенно ином уровне, нежели моё в то же время после пробуждения.
  Впрочем, это могло зависеть не только от искусства профессора, но и от данных самой девушки. Похоже, она в прошлой жизни была удивительно талантлива.
  Впрочем, мой напарник тоже постоянно предоставлял возможности ему удивиться.
  В один из хмурых осенних дней нас на аллее перехватил, кто бы вы думали? Ромио!
  Наш затворник шёл в сопровождении какого-то мужчины. Тот был одет в гражданское, но его выправка не позволяла поверить, что он совсем обыкновенный человек. Видимо, это был куратор изобретателя, он выполнял такие же функции, как и я при моём эксперте.
  Если бы Ромио нас не окликнул, мы бы даже его не заметили, до того было непривычно видеть его на улице. Мы с ди Ландау были очень рады его видеть. Молодые маги тут же зацепились языками (куратор Ромио, сеньор Сбирро вытаращил глаза на внезапно оживившегося изобретателя. Он не ожидал, что молчун и отшельник может общаться вообще хоть с кем-то и так свободно).
  Мой напарник тут же получил приглашение в местную лабораторию, где Ромио корпел над каким-то сложным проектом. Я не понял всего, о чём они говорили, но выцепил ключевые слова. Речь шла о каких-то управляющих и распределительных контурах для сложных механических агрегатов и обогащённом топливе.
  Сеньор Сбирро морщился и пытался остановить Ромио (как можно рассказывать о важных, несомненно секретных, проектах первому встречному!), но наш изобретатель с сияющими глазами отрезал:
  -Надо обязательно пригласить сеньора ди Ландау в рабочую группу! Я вам показывал его наброски, они просто изумительные!
  Сеньор Сбирро с сомнением покосился на молодого эксперта, но всё-таки кивнул.
  Мой напарник тут же, как сторожевой пёс, сделал ушки домиком и изобразил на лице крайний интерес. Похоже, у него наклёвывался интересный проект, за который ещё можно и деньги получить. Переводы с агарского давали юноше не так уж много, он выезжал только на объёмах и то с моей помощью.
  Сеньор Ромио был предельно серьёзен (или ему очень требовалась помощь), так что через три дня в наш отдел действительно пришло прошение эксперту ди Ланду присоединиться к некой изобретательской группе. Матрона Маргарита удивилась, ушла консультироваться с патроном Стефано, а потом всё-таки поставила под документом свою резолюцию:
  -Всё равно сейчас от тебя в департаменте почти никакого толку, - проворчала она. - К нормальным проектам тебя не подключишь из-за этих лекций. Иди, послужи своей стране на ниве науки...
  Как вы понимаете, ди Ландау не стал отказываться, тем более, что ему обещали очень даже приличные условия, а так же достойную оплату, да и с основной службы его никто не выгонял. Так что он получил возможность работать сразу на трёх работах и получать соответственно.
  Вы бы видели лицо моего напарника, когда он впервые оказался в Университетских лабораториях корпуса Практической Магии. Это был ребёнок, попавший в магазин сладостей, ну, или я в паровозном депо.
  Молодой волшебник переступил через порог и - пропал. Оживлённо болтающий (!) Ромио встретил его с распростёртыми объятьями. Два мага-изобретателя нашли друг друга.
  Впрочем, в рабочей группе все были такие. Я впервые видел столько увлечённых магов, галдящих на каком-то непередаваемом арго, состоящим исключительно из технических и магических терминов.
  Они с интересом оглядели ту самую коробочку со свечкой, которую мой напарник соорудил ещё зимой. Мы принесли её по просьбе Ромио, а так же предоставили все чертежи, которые мой напарник порывался выбросить, но я аккуратно сложил всё в папочку и хранил на полке до лучших времён. Наконец-то всё пригодилось.
  Ди Ландау с ходу влился в коллектив и разобрался в проблеме. Теперь главное задачей для меня стало вовремя заставить его вернуться к реальности и другим делам.
  В принципе, разумом я понимал, что они делают, но, не обладая даром волшебника, я не мог полностью включиться в работу и помочь моему напарнику. Что поделать, мне их схемы и чертежи были просто рисунками на бумаге, я не видел, как они воплощались в реальности. Что поделать, такова судьба всех простых людей. Я не могу вмешиваться в промежуточные шаги, а вижу только конечный результат магических действий.
  По большей части мне приходилось сидеть в углу и отрывать моего напарника от чертежей и макетов, когда приходило время лекций, которые никто не отменял. Ну, ещё иногда я приносил кофе. Вот и все были мои обязанности в те несколько недель.
  Погода всё ещё стояла хорошая, но всё чаще и чаще приходили с гор холодные дожди, намекая, что уже зима не за горами. Мой напарник был увлечён и очарован Университетом и нёсся туда каждое утро, сломя голову.
  Фениче всё так же ходила на лекции и садилась рядом со мной. Неожиданно для себя я заметил, что она погрустнела, но на мои вопросы отвечать она отказалась, отворачиваясь и отмалчиваясь.
  Зато в один прекрасный день после занятий я обнаружил у себя в кармане записку, сложенную вчетверо.
  На ней изящным почерком значилось:
  "Вы говорили, что у меня есть право просить помощи. Спасите меня, пожалуйста!"
  Надо ли уточнять, от кого было это послание? Фениче Альта попала в беду!
  
  
  59
  Полагаю, будет не лишним сказать, что хоть Фениче и попросила меня о помощи, она не ставила никаких условий. Например, она не сообщила, какого именно типа помощь ей нужна, а так же в какие сроки. Само собой, не имея нужной дополнительной информации, догадаться я не мог, поэтому единственным способом было пойти и спросить её лично.
  На следующую лекцию сеньорина не явилась, поэтому я решил показать записку от юной Фениче напарнику.
  Видимо, я слишком сильно волновался за неё (мало ли в какую беду могло попасть неопытное, едва проснувшееся существо!), поэтому выбрал неудачное время, чтобы подойти к своему подопечному.
  Он как раз увлечённо ковырялся в чертежах, которые дал ему на доработку Ромио. Поэтому на моё предложение сходить и выяснить, что происходит, ди Ландау отмахнулся и сварливо заявил, что если мне нечем заняться, то я могу пойти и разобраться самостоятельно.
  -Не маленький уже! - протирая стёкла очков, буркнул он и даже головы не поднял от бумаг. - Не видишь что ли, занят я!
  Оставив этого грубияна в покое и без свежего кофе (это была моя маленькая месть), я взял его папку с лекциями (нужен же мне хоть какой-то повод, даже совершенно надуманный) и отправился прямо в пасть к дракону. Точнее на кафедру бесконечно увлечённого своей работой профессора Альты.
  Я заранее выяснил, где находится здание факультета Витакреации, чтобы обходить его далеко стороной. Зато теперь мне пригодилось моё знание для совершенно противоположной вещи.
  Среди пышных ароматных пиний и апельсиновых деревьев, посаженных в аккуратные каменные вазоны, расположилось трёхэтажное сооружение. На вид ему было не больше трёхсот лет. Я распознал те самые характерные вариации классического стиля, присущие тому периоду. Элегантные окна и всписанные в камень стен бронзовые амулеты были изукрашены растительными завитушками, цветами, волнами и морскими раковинами, превращая каменную коробку факультета в законченное произведение искусства, этакий гимн жизни в целом. Согласно последним веяниям тогдашней моды в естественных дисциплинах считалось, что море - колыбель всего живого, именно оттуда вышли первые живые существа.
  Первое, что приходит в голову при упоминании о создании жизни, гомункулусах и алхимии, это люди в пробирках. Даже мне стало не по себе, вот переступлю порог - а там будут сплошные колонны из стекла, заполненные физическим раствором, в котором будут дремать, ожидая своего пробуждения искусственные люди...
  Факультет Витакреации меня немного разочаровал в этом отношении. Тут всё было, как и на других, менее прикладных кафедрах. Внизу, в просторном светлом холле, увитом множеством живых цветов и растений, была конторка регистрации. В разные стороны, к флигелям, вели два коридора, а так же широкая лестница, поднимающаяся на второй этаж.
  Я подошёл к регистратуре, представился и уточнил, как найти профессора Альту.
  На меня заинтересованно уставились два глаза за толстыми линзами очков, которые превращали лицо в экзотический аквариум. Судя по выражению его физиономии, регистратор распознал во мне гомункулуса и подробно, как маленькому ребёнку, объяснил, как пройти во внутренний двор и найти лестницу вниз. Видимо, тут знали, как обращаться с подобными мне.
  По местным правилам безопасности, все эксперименты над живыми организмами проводились в этакой каменной коробке, углублённой на целых два (или даже три?) этажа вниз.
  Всё здание покрывал звенящий от обилия магии барьер, чтобы не дай Король-Дракон выпустить в мир неудачные творения профессоров и студентов. Как известно, тут многие работали над улучшением сортов растений и видов животных, используемых в пищу. Но так же именно в подобных подземных катакомбах, к которым был доступ из алхимического корпуса и кафедры фармацевтики, были рождены противоядия от Черной Чумы, полтысячи лет назад пришедшей к нам на кораблях с крысами из Аттау. Говорят, что заражение удалось остановить только благодаря светлым умам, спускавшимся в это тёмное подземелье.
  Вот теперь пришёл и мой черёд, только я не был учёным и искренне сомневался в собственной полезности в этом аспекте. Я мог бы послужить разве что препаратом или образцом, но у меня не было ни единого желания им становиться.
  Я спустился вниз и огляделся. Тут царили совсем другие порядки: всё было гораздо строже. Не было никаких финтифлюшек и цветочков, стены были ровные и выкрашенные простой известью. Сверху шли колодцы световодов, благодаря белым стенам лучи солнца отражались и озаряли переходы. На проходной меня подозрительно оглядел охранник, но всё-таки пустил в глубь чертогов прикладной науки.
  Всё-таки бытие гомункулусом и нашивки на кителе играют не последнюю роль. Никому даже в голову не приходит, что я мог явиться сюда по своему почину, без приказа. Все вопросы будут не ко мне - к профессору Альте, а так же Министерству и моему непосредственному начальству. Что бы я ни сделал, отвечать придётся им.
  Нужную лабораторию я нашёл почти сразу. Дверь была не заперта, поэтому я вошёл. В большой комнате было пусто и тихо, на столах неподвижно замерли различные пробирки и инструменты.
  Часть пространства была перегорожена шелковыми белыми ширмами, поэтому я не сразу нашёл проход в другую комнату. Сориентироваться мне помог не самый приятный случай. Сначала я уловил разговор на повышенных тонах (причём мужской голос кого-то жестоко отчитывал), потом звук удара, тонкий всхлип и брошенную жестокую фразу:
  -...дура косорукая! Убери здесь всё к моему возвращению!
  Мне всегда казалось, что лаборатория это совсем не место для драмы. Что ж, события того дня полностью опровергали мои представления о работе учёных.
  Я не пожелал встречаться с крикуном и отступил за одну из ширм, пока сердитые тяжёлые шаги не прошли мимо. Когда я хочу, я могу быть скрытным не смотря на свои габариты, поэтому уже виденный на Играх ассистент, меня не заметил. Он вышел из лаборатории и хлопнул дверью. Вряд ли у такого недовольного человека я смог бы узнать про сеньориту Фениче.
  Стоило ему скрыться, как я заглянул во вторую комнату. Одинокая фигурка девушки в ассистентской робе собирала раскиданные по полу бумаги.
  Я сразу узнал эту тёмную косу и здорово расстроился, когда понял, кого только что оскорбили и ударили. Насколько могут быть отвратительными люди, когда оказываются рядом с тем, кто не может им ничем ответить! Я даже пожалел, что отпустил профессорского помощника просто так. Кем надо быть, чтобы обижать ребёнка? Ну и что, что она выше его на пол головы и шире в плечах, внешность у нас отнюдь не показатель внутреннего состояния!
  Мне не верилось, что сеньорита Альта настолько уж плоха и совсем беспомощна в лаборатории. Она всегда, сколько я её знал (каких-то пару месяцев три раза в неделю по два часа) была очень внимательной и аккуратной.
  Не успел я войти, как услышал тихий плач. Девушка рассыпала все собранные ранее бумаги, опустилась на пол и закрыла лицо руками.
  Я знаю, что не всякий решится подойти к плачущему человеку и утешить его. Многие просто не знают, что делать в таких случаях. Я в последнее время очень много думал о времени своего пробуждения, поэтому прекрасно помнил, как у меня тоже ничего не получалось: я запинался, ронял посуду, не мог справиться с чуждыми для меня руками и ногами. Но никто, поверьте, никто меня не ругал и уж тем более не бил.
  Я принял решение. Давным-давно, со мной были добры и терпеливы. Пусть мой создатель и воспитатель давным-давно превратился в прах, но память о нём жива в моём сердце и я могу отдать свой долг кому-то другому, поддержать другое, испуганное и угнетённое существо.
  Я осторожно постучал по косяку двери, чтобы на меня обратили внимание. Фениче вздрогнула и обернулась, прижав ладони к щекам.
  -Вы пришли! - ахнула она, поднимаясь с колен и вытирая глаза. - Но как?.. Эмерджильо вас пустил?..
  Эмерджильо? Надо полагать, это сеньор Пикколо, ассистент. Врать молодому гомункулусу мне не хотелось, поэтому я ответил нейтрально:
  -Вероятно, мы разминулись.
  Это было почти правдой. Я стоял за ширмой, когда он прошёл мимо. Мы не видели друг друга, значит, не встретились. Я решил перейти сразу к делу:
  -Я получил вашу записку. Простите, что не откликнулся сразу. Чем я могу вам помочь?
  Лицо девушки исказилось, она закусила губу и на мгновение прижала ладони к глазам, а потом внезапно схватила мою руку своими мокрыми от слёз пальцами:
  -Пожалуйста, пожалуйста, скажите папе, что меня заперли здесь и не выпускают!
  Эта фраза ничего не прояснила, мне пришлось просить подробностей. От истории, рассказанной юной Фениче, у меня окончательно испортилось настроение.
  Те несколько дней, что мы не встречались, повернулись для девушки самым неприятным образом.
  Во-первых, её отцу неожиданно поплохело (похоже, сердце) и он был вынужден удалиться домой отдыхать. Фениче, к сожалению, не могла покинуть территорию Университета. Она была оформлена не как дочь Альты, а как часть эксперимента и приписана к лаборатории Витакреации. Её не выпускали те самые заклинания, призванные защищать граждан от опасных изобретений. Что поделать, могущественная магия не делала различия между чумой и юным гомункулусом. Без разрешения, девушка никуда не могла уйти. Только вот разрешения ей никто давать не собирался.
  На следующий день её отец не явился, Фениче не знала к кому обратиться (надеюсь, вы помните, какое было к ней отношение у студентов, бывшие друзья все отвернулись от неё), поэтому сунула записку мне в карман.
  -...А потом Джильо запретил мне покидать не только Унивеситет, но и лабораторию вообще, - тихо сказала девушка. - Я не смогла снова увидеться с вами. Пожалуйста, попросите папу вызволить меня отсюда... я больше не могу... я хочу домой...
  Я удивился. Разве не здесь её дом? Откуда она может знать о других местах, если не выходила из лаборатории?
  Буквально двух мгновений мне хватило, чтобы сложить головоломку воедино. Как я не додумался сразу! У меня же были все подсказки, но я не обратил на них внимания! И я ещё работаю в Экспертном отделе... какой позор...
  Все эти странные оговорки! То она говорит о себе "Фениче", то внезапно переходит на местоимение "я", которое должно знаменовать её новую ступень восприятия. Я думал, что это просто быстрое развитие. Я читал её отца гением.
  Проклятье! Проклятье! Тысяча подземных демонов!
  Как он только посмел?!
  Никакой он не гений. Он не стёр её память, хотя должен был! Та, предыдущая Фениче Альта, очнулась в новом теле, сохраняя всю свою память о предыдущей жизни.
  До чего же горько и унизительно было ей оказаться не кем-то, а чем-то. Видеть, как близкие люди отворачиваются от тебя только потому, что ты изменился, даже не по своей воле, по злой шутке рока. Оказаться запертым в четырёх белых стенах, потому что ты - не человек более, а просто эксперимент...
  Багратион был прав, её отец - просто сумасшедший! Кем надо быть, чтобы провернуть подобное с собственной дочерью?!
  -Хорошо, - пообещал я девушке, стараясь, чтобы мой голос не дрожал от сдерживаемой злости, а лицо не исказила мерзкая гримаса. - Я найду вашего отца и... поговорю с ним.
  Похоже, девушка не заметила моего так резко изменившегося настроения. Она просияла, назвала свой адрес и попросила возвращаться поскорее.
  -Сегодня же всё сделаю, - хмуро сказал я и был вынужден откланяться.
  Мне совершенно не хотелось встречаться с сеньором Пикколо. Если бы он посмел в моём присутствии повысить голос на юную Фениче, боюсь, он бы не досчитался пары-тройки десятков зубов.
  Тем более мне приходилось спешить, я должен был вытащить молодого эксперта из-под груды чертежей и отвести на лекцию.
  Я покинул территорию кафедры Витакреации не в самом лучшем расположении духа. Как история с семейством Бьянко, происходящее на территории Университета задело меня за живое слишком сильно...
  
  
  60
  Я был удивлён, что ди Ландау очнулся от своих изысканий сам. Когда я вернулся, он курил сигарету и уже ждал меня на ступеньках лаборатории Ромио, нервно глядя на свой карманный хронометр.
  -Ты где ходишь?! - возмутился он, впившись в меня своими холодными глазами. - Мы из-за тебя опоздаем!!! Спёр мои лекции и вообще!!!
  Я был так смущён своими невесёлыми открытиями и зол на людей вцелом после встречи с Фениче, что пихнул ему в руки папку с бумагами и огрызнулся:
  -Если вы помните, я был занят по вашему же приказу. К сожалению, я не маг и не умею перемещаться мгновенно на любые дистанции.
  Молодой маг так удивился, что сигарета чуть не выпала у него изо рта:
  -Фил, ты чего?
  Я поджал губы:
  -Вы хотели странного, похоже, я кое-что нашёл.
  Ох, уж эти воздушные типы магов... Как им удаётся так быстро и легко перестраиваться из одной ситуации в другую? Он тут же забыл, что недоволен, и встрепенулся:
  -Ого! Ну-ка, колись!
  Вот только я всё ещё сердился на него, поэтому хмуро напомнил:
  -Мы опаздываем. Давайте поговорим и всё обсудим после лекции.
  Ди Ландау засопел, его явно жгло любопытство, но он насупился и поспешил к лекционному корпусу.
  Моя мстительность удивила меня самого, но я ничего не мог с этим поделать. Я всё-таки не мальчик для битья. Почему я вечно должен входить в положение и относиться с пониманием ко всем странностям? Я знаю, что у меня работа такая, поддерживать волшебника и помогать ему, но это не значит, что я должен безмолвно сносить дурное обращение.
  Студенты заметили, что преподаватель задержался. Многие из них хотели уточнить моменты по его предмету до того, как занятие начнётся. Поэтому со всех сторон посыпались вопросы о том, где же был лектор.
  -Трахался, - невозмутимо пожал плечами этот бандит, вызвав у меня страстное желание запустить в него чем-нибудь увесистым, а так же нездоровое возбуждение на слушательских местах. - Работы много. Вот станете все экспертами, вам это тоже предстоит. Учтите - экспертиза не для слабаков!
  Провозгласив сей лозунг, он попытался было перейти к занятиям, но студенты не смогли успокоиться сразу после такого признания, и лектору пришлось потратить некоторое время, чтобы всех угомонить. Поэтому они не успели рассмотреть последнюю задачу, и мой напарник перенёс её на следующее занятие.
  Ди Ландау едва дотерпел до конца лекции. Я пару раз видел, как его рука машинально тянулась к карману с сигаретами. Давно уже выяснилось, что его тянет на табак, когда он нервничает. Мне даже стало его слега жалко. Ведь в его таком взбаламученном состоянии и я был немножко виноват. Зато мой напарник едва ли не прыгал вокруг меня, пока мы покидали территорию Университета. По некоторым причинам мне не хотелось вести разговоры о профессоре Альте и его дочери в стенах альма-матер.
  В результате он так накрутил себя всяческими предположениями, что когда я обрисовал ситуацию на кафедре витакреации, он был даже немножко разочарован.
  -Что? Это вся проблема? - насупился ди Ландау. - Подумаешь, загулял мужик. Или увлёкся книжкой какой-нибудь. Или идея новых экспериментов в голову пришла...
  В его словах был определённый смысл. Мой напарник был тоже удивительно увлекающейся натурой.
  -А ты спросил на кафедре, где Альта шляется? - спросил меня молодой маг.
  Я как-то об этом не подумал, о чём честно сказал. Впрочем, у меня не было времени наводить справки. Ди Ландау оглянулся на далёкие ворота Университета и вздохнул:
  -Возвращаться... - И поленился. - Ну его, пойдём к Альте домой сходим. Вечером-то он должен быть у себя. А если нет, так соседи должны хоть что-то знать.
  Только вот поход домой к отцу Фениче не дал ничего. Окна довольно большого дома были темны и занавешены. На стук и звон колокольчика никто не откликался.
  -Не понял, - хмурился мой напарник и пошёл по соседям, изображая из себя юного коллегу мастистого профессора.
  Я с невозмутимым видом следовал за ним, предоставив юноше полную свободу действий и в который раз поражаясь его талантам общения и добычи нужной информации. Пусть не с первого раза (сначала нам просто не открыли), но он нашёл того человека, к которому смог обратиться. Словоохотливый старичок с явными признаками развитого интеллекта и высшего образования на морщинистом, но добром лице, сидящий в своём маленьком садике и покуривающий трубку, заинтересовался молодым человеком, который стучался во все соседние двери, и сам предложил свою помощь.
  Ди Ландау, включив всю свою природную почтительность и вежливость (всё-таки есть она у него!) представился и пожаловался, что уже который день не может застать своего коллегу и учителя в Универсетете. Там ему дали адрес (почти правда, хоть адрес дали мне) и посоветовали навестить сеньора Альту дома. Старичок признал в моём напарнике человека, явно отягощённого интеллектом, сильного мага (только они появляются в обществе сопровождающих в кителях с нашивками), проникся жаждой юноши приникнуть к источнику знания в лице Альты и с удовольствием нам помог.
  Нас усадили на той же скамейке среди розовых кустов под лозами винограда и напоили домашней апельсиновой настойкой.
  -Самого-то я его уже неделю не видел, - посасывая чубук трубки, сказал сосед, сеньор Гвариджоне. - но Леандро вечно сидит в своих лабораториях, его оттуда и лимончеллой не выманишь. Наверняка, опять заработался.
  -Ой, да что вы несёте, хозяин, - неожиданно для всех вступила в разговор кухарка сеньора Гвариджоне, которая как раз расставляла маленькие миндальные печенья на столе. - За Леандро как вечером третьего дня приехали в коляске с синим верхом, так его не видно и не слышно, как будто самого в пробирку закатали.
  Сеньор-хозяин даже не обратил внимание ни на слова, ни на тон, видимо, они с пожилой кухаркой так всегда и общались, зато заинтересовался новостями:
  -Кто приезжал?
  -Да ассистент его, зануда Джильо. Сказал, что с малышкой Фениче в лаборатории приключилась какая-то беда, - словоохотливая женщина переключилась на нас: - Слыхали, горе-то какое? Несчастная девочка, её все любили... Такое маленькое солнышко было, и что теперь?
  Ди Ландау проигнорировал причитания и попытался было уточнить:
  -Надо полагать, они поехали в Университет?
  -Куда же ещё! - пожала плечами кухарка и удалилась в дом.
  -Очень загадочно, - произнёс сеньор Гвариджоне, покуривая трубку. - Выходит, вам, юноша, надо искать коллегу Альта в Университете, ниточки тянутся туда. Обязательно зайдите ко мне позже и расскажите, чем дело кончится!
  Пришлось ему обещать это. Мы раскланялись и потихоньку отправились в обратный путь.
  Ди Ландау шёл и бормотал себе под нос всякие гадости, наподобие "и угораздило его исчезнуть", "куда делся" и прочее.
  -Быть может, стоит сообщить об этом сеньору Ливио? - осторожно поинтересовался я, чем вызвал у напарника сердитое фырканье.
  -Да ты хоть представляешь, что будет, если Альта сидит в какой-нибудь особо дальней и глубокой лаборатории и клепает ещё одного гома? Ливио этого мне не простит. Он же криминалист, у них принцип: нет тела - нет дела. Он даже пальцем не шевельнёт, если мы ему не добудем какой-нибудь труп.
  В словах юноши был определённый резон. Пока у нас были слова обеспокоенной Фениче и закрытый дом семьи Альта. Ничего более ужасного мы так и не нашли.
  -Эх, добыть бы Альтову какую-нибудь шмотку... - вздохнул ди Ландау. - Поискали бы так, по старинке. Может, в дом к ним залезть?
  Я почувствовал, что у меня волосы становятся дыбом. Слишком уж серьёзно он рассуждал. Я готов был поклясться, что напарник готов перейти от слов к делу. С таким настроением он вполне мог бы залезть в чужие владения, как вор и взломщик.
  Пришлось тут же напоминать ему о том, чем ему это грозит:
  -Сеньор Альта - волшебник, я не думаю, что в его дом можно так запросто проникнуть! Да и этот район не из простых, тут наверняка сильные охранные заклинания на каждом здании. Что будет, если вас поймают? Вы не можете рисковать своей репутацией ради какой-нибудь безделушки.
  Ди Ландау только вздохнул, почесал макушку и уставился на меня:
  -Придётся тебе опять завтра сходить к твоей Фениче, наверняка, у них в лаборатории навалом всяких штучек, которыми пользовался её отец. Халат или фартук его принеси, этого должно хватить, - он ухмыльнулся и хмыкнул: - В конце концов - это же ты заварил всю эту кашу. Тебе и расхлёбывать!
  К сожалению, мой дорогой напарник был прав.
  Мы вернулись в дормиторий, когда начало смеркаться. Было уже довольно поздно, мы оба устали за этот долгий день, поэтому почти не общаясь, разошлись по комнатам и начали готовиться ко сну.
  Как ни странно, но меня охватило непонятное волнение, и я полночи не мог уснуть. Я очень сильно беспокоился за бедную Фениче. Хоть это и не входило в мои обязанности, но я желал знать, что с ней будет дальше. Не оставят же несчастную девушку вечно жить в лаборатории как экспериментальный материал?
  В отличие от меня - она почти настоящий человек. Лишь её тело было восстановлено магическим путём, но её ум и рассудок остались ей из прежней жизни. Интересно, для какой цели она была создана именно такой? Я не верил, что мастистый профессор мог допустить грубейшие ошибки при создании гомункулуса случайно.
  Если бы я мог подойти к патрону Стефано и задать этот вопрос ему, но я не имел права. У меня не было никаких отношений с семьёй Альта, кроме шапочного знакомства. Кто я такой, чтобы лезть в их жизнь, интересоваться их делами настоящими и будущими?
  Мне пришлось напомнить себе цель своего существования. Я должен помогать ди Ландау. Это моя работа, моя служба. У меня нет права интересоваться чем-то другим.
  Только вот все эти важные и серьёзные истины звучали для меня совсем иначе, нежели чем пять лет назад. Когда я успел так сильно измениться?
  Я как будто стал больше, не снаружи, но внутри. У меня появились интересы, мысли и чувства, которых раньше не было. Впрочем, патрон Стефано сказал мне быть собой. Значит, я должен сдерживать все эти странные порывы, давить их в себе и гнать их прочь.
  Я не такой, я был создан не таким и не для такого.
  Сосредоточенность и бесстрастность - вот мои принципы, основа моего существования.
  Если бы я только знал, каким испытаниям мы подвергнемся на следующий день, то заснул бы раньше и не думал обо всех этих странных, но очень важных для меня вещах.
  Впрочем, не буду забегать вперёд, а поведаю вам всё по порядку.
  
  
  61
  Как бы ни был я взволнован и не торопил время, завтра настало ровно тогда, когда ему и следовало. Хоть мне и показалось, что прошло не меньше двух столетий к тому времени, как рассвело.
  Утром мой напарник был как всегда зол, бодр и весел, только его шуточки выдавали некое беспокойство:
  -Если тебя на кафедре витакреации разберут на винтики-шпунтики, можешь не возвращаться. У тебя и так кое-где болтиков не хватает, - и покрутил пальцем у виска, намекая где и что надо подлатать.
  Я на него почти не рассердился. Напарник с самого утра был в своём поросячьем репертуаре. Меня больше заботило то, что я скажу сеньорине Фениче. Ведь я так и не нашёл её отца, а она так надеялась, что её как можно скорее освободят из лаборатории.
  Так же меня беспокоило поведение сеньора Пикколо. Я очень надеялся, что он не стал обижать бедную девушку после того, как вернулся. Фениче - не бессловесная скотина. Она личность и у неё есть свои чувства, которые бессовестный ассистент задевал с таким энтузиазмом. На мой взгляд, его требовалось осадить, слишком уж большую прыть он проявил по отношении к бедняжке.
  Это совсем не вязалось с его поведением на Играх, когда он всячески поддерживал сеньорину Альта, устраивал поудобнее и приносил ей воды. Что же могло так сильно его изменить?
  Он же работает на той же кафедре, что и отец сеньорины. Неужто он до сих пор не понял, что из себя представляем мы, гомункулусы?
  Впрочем, над этим я решил долго голову не ломать, а спросить напрямую, если возникнет такая возможность. У меня создалось впечатление, что сеньору Пикколо надо объясниться.
  Когда мы достигли Университета, наши с напарником дорожки привычно разошлись. Его путь лежал в лабораторию к Ромио, а мой - в лабораторию витакреации.
  Сначала я решил осведомиться в деканате, не слышно ли что-нибудь о профессоре Альта. У меня не было исключительных актёрских способностей и склонности к сбору полезной информации, как у ди Ландау, но даже мне удалось узнать странную вещь:
  -Да в лаборатории же он в своей, - удивлённо сказал секретарь деканата. - Пикколо от него только вчера приносил документы на подпись. Профессор опять ставит эксперименты, на материалы для него просто денег не напасёшься! - посетовал мужчина, показывая мне стопку запросов из лаборатории.
  Заказанные ингредиенты, список которых прилагался к заявке, мне ни о чём не говорили. Это было что-то совсем специфическое, я ни разу не сталкивался с таким набором. Быть может, ди Ландау смог бы что-нибудь понять среди всех этих странных наименований. Хотя такой длинный список мог означать, что профессор (или кто-то иной) занят созданием очередного искусственного существа.
  Впрочем, это не означало, что сеньор Альта действительно на территории Университета. Я слыхал и видал, как иногда недостойные люди могут подписаться чужим именем. Неужели мы имеем дело именно с такой проблемой?
  Я вновь прошёл по знакомым переходам и очутился во внутреннем дворике. Меня вновь пропустили без лишних вопросов. Всё-таки деловой вид занятой своим делом персоны спасает от многих вопросов.
  Я так же осведомился у охраны, в здании ли лаборатории профессор, на что получил положительный ответ.
  Это уже начинало настораживать. Куда мог деться жизнерадостный, толстенький и весьма заметный человек в подземных катакомбах, из которых только один выход на поверхность - и тот нельзя миновать без того, чтобы тебя не пропустила охрана.
  Во множестве лабораторий кипела работа: по коридору туда-сюда сновали студенты, аспиранты и помощники профессоров. Как тут можно спрятать человека? Любопытные юноши и девушки готовы заглянуть в каждый уголок лабораторий, кроме тех, в которые требовался специальный пропуск из-за сложности и опасности проводимых там экспериментов.
  Я снова оказался у нужной двери. Она была незапертой, и я с лёгкостью отворил её. В лаборатории было всё так же тихо, как и в прошлый раз. Часть ламп была пригашена, ширмы стояли на своих местах. Я прислушался, но не уловил голосов и шагов, поэтому решил, что ассистент Пикколо отсутствует, как и вчера. Это было такой ошибкой с моей стороны!
  Следующую я сделал, когда наивно позвал девушку:
  -Сеньорина Фениче? Вы тут?
  В соседней комнате раздался шорох, и тоненький голос юного гомункулуса произнёс:
  -Это вы? Заходите же скорее!
  Я вспомнил, что она не может выйти мне навстречу, поэтому сам поспешил к ней. Это было моей третьей ошибкой. Во второй лаборатории не было света совсем, стоило мне миновать порог, как я временно ослеп. Так всегда бывает, стоит лишь выйти со света в тень.
  Я сделал несколько шагов к центру помещения, продолжая звать сеньорину, и тут на меня что-то обрушилось сзади с такой силой, что я пошатнулся и потерял равновесие.
  Я не успел ответить ударом на удар. Стоило мне развернуться к обидчику, как я снова получил чем-то тяжёлым прямо в грудь. Я не устоял на ногах и упал навзничь.
  В голове сильно шумело, я попытался подняться, но кто-то силой придавил меня к полу и схватил мои руки, прижимая их к кафельной плитке.
  -Отлично, удерживай его, пока я не прикажу, - раздался из темноты злорадный голос.
  Я сразу же узнал эти интонации. Эмерджильо Пикколо!
  У меня немного прояснилось перед глазами, и я предпринял ещё одну попытку освободиться, но... Когда я понял, кто именно удерживает меня, то не смог сдержать стона: юная Фениче коленом давила на мою грудную клетку так, что я с трудом мог дышать. Я узнал её силуэт, фигуру и длинную косу.
  Проклятье! Я не мог освободиться так, чтобы не навредить ей, что совершенно не входило в мои планы. Как я мог ударить женщину, даже причиняющую мне боль?
  Я изо-всех сил старался ей сопротивляться, но я впервые встретил соперника, с кем мои силы были практически равны. Конечно, стоя на ногах, в хорошем самочувствии, без гнусного головокружения, я одержал бы победу. Но я не мог позволить себе ни один из тех трюков, что демонстрировал мне ди Ландау. Бедная сеньорина Фениче не отделалась бы синяками, а скорее вывернутыми суставами и сломанными рёбрами.
  Я вздрогнул, когда на моё лицо упала тёплая капля и покатилась по щеке. Что это? Вода? Слюна? Но следующая капля угодила прямо на мои губы, и я почувствовал солёный привкус. Сеньорина Альта плакала!
  Мне стало гораздо легче на душе, когда я понял, что бедная девушка не пособница гнусного ассистента, а ещё одна жертва.
  Гомункулус не может отказать своему хозяину. Мы выполняем приказы, даже если наше сердце противится этому. Хотел бы я знать, как её хозяином стал этот мерзавец!
  Я потерял несколько мгновений, чтобы прийти в себя, и это кончилось для меня фатально. Тень из темноты метнулась ко мне и застегнула на моей шее холодную металлическую цепочку.
  -Оbbedisci mi, monstro di Fratellini! - скороговоркой выпалил сеньор Пикколо. - Vero!* [*"Повинуйся мне, монстр, сделанный Фрателлини. Истину говорю!"]
  Хотел бы я закричать, но был не в состоянии. Мне так сдавило горло, что я не мог даже вздохнуть. Глаза мне застлала алая, яркая в этой темноте, пелена.
  -Джильо, пожалуйста... - слабо прошептала сеньорина Фениче, роняя на меня слёзы. - Не надо.
  Я вновь услышал звук пощёчины и презрительное:
  -Ты мне больше не нужна, убирайся в свой угол и молчи, дрянь.
  Я почувствовал, как вздрогнула всем телом девушка, как будто её боль и горечь передались мне. Она выпустила мои руки и отошла. Я тут же воспользовался моментом и поднялся на ноги. Я был очень рассержен таким обращением с юной сеньориной. У меня внутри всё клокотало, но стоило мне сделать шаг по направлению к усмехающемуся мерзавцу (его зубы так и блестели в отсветах ламп из соседней комнаты), как меня снова скрутила боль. Голова закружилась, я опустился на колени, чтобы не упасть, и упёрся ладонями в пол. Поверхность подо мной качалась, как лодка в штормовом море.
  Я застонал, и услышал прямо над собой:
  -Так-то лучше, тупой громила. Вы, уродливые куклы, созданы для того, чтобы подчиняться.
  -Пожалуйста, отпусти его, - тихо попросила сеньорина Альта. - Джильо... он же ни в чём не виноват!
  -Я что тебе сказал?! Умолкни! - рявкнул на неё Пикколо.
  -Но... - попыталась было возразить девушка.
  Ассистент профессора не дал ей договорить:
  -Усни! - даже я распознал магию в его словах.
  Это был не просто приказ, это была команда, наподобие тех, что сковали меня. Я не видел, что произошло с сеньориной, но услышал шорох ткани и слабый звук, как будто тело девушки соскользнуло по стене и опустилось на пол.
  -Теперь, пожалуй, разберёмся с тобой, - я прямо-таки слышал, как усмешка кривит губы этого человека. - Ты с твоим колдуном слишком часто шатаетесь рядом и суёте нос в мои дела. С этим надо что-то делать. Вы слишком много внимания привлекаете к моей лаборатории. Кто вас послал?
  Я сцепил зубы, не желая отвечать, хотя цепочка на шее начала нагреваться и сужаться, причиняя мне боль и перекрывая дыхание.
  -Кто послал вас разнюхивать тут всё?! - громче спросил ассистент Пикколо. - Отвечай! - и весьма чувствительно пихнул меня носком ботинка.
  Мне больше всего хотелось подняться с колен и скрутить этого мерзавца замысловатым морским узлом, которому научил меня Эмилио в Бергенте этим летом. Вот только я был не в силах. Проклятый артефакт подавлял меня так сильно, что я даже соображал с трудом.
  Говорят, что привычка повиноваться входит в плоть и кровь. Невозможно от неё избавиться, даже если на тебе не лежат сковывающие заклинания.
  Но всё-таки общение с ди Ландау не прошло для меня бесследно. Я давно заметил, что я стал более строптивым, чем раньше. Не знаю, что со мной произошло, но я не собирался выкладывать этому негодяю всё, что он только пожелает услышать. Сейчас я даже порадовался этому. Пусть я всё-таки сломался, испортился, что угодно, но я чуял в себе силу противиться чужим приказам.
  -Никто не посылал, - выдохнул я. - Я беспокоился за сеньорину Альта и хозяин позволил проведать её.
  Я не мог винить его, но глупый Джильо слишком сильно полагался на свои заклинания и артефакты. Жестокий человек рассчитывал только на силу и просчитался. Он поверил, что я говорю правду (как я мог ему солгать с его цепью на шее?), впрочем, это и была правда, пусть только и часть её.
  -О, вот как, - хмыкнул Пикколо. - Ты узнал слишком много, так что придётся тебя уничтожить. Пусть все думают, что ты взбесился, как частенько случается с такими как ты. Ты слишком древний, чтобы нормально исполнять приказы. Иди, убей своего хозяина, а потом покончи с собой!
  
  
  62
  Жестокие слова прозвучали и гулом отдались в моей больной голове.
  Джильо был хитёр, он не остановился на простой команде, а поставил мне условия выполнения задания. Я не мог просить о помощи у хозяина и других людей, я должен был производить своё обычное впечатление и вести себя нормально, чтобы никто ничего не заподозрил раньше времени. Как только мы останемся наедине, я должен был его прикончить.
  На моё счастье, он не знал, что мой хозяин отнюдь не ди Ландау, поэтому у меня была возможности провести его. Джильо отпустил меня из лаборатории, и я зашагал по коридору к выходу из подземелья.
  Моя голова болела и кружилась. Удавка на шее не давала о себе забыть, хотя под воротником её не было видно.
  Эмерджильо Пикколо не зря так долго работал с профессором Альта. Он действительно разбирался во всех этих штучках с правильными приказами для гомункулусов. Его воля была сильна, его заклинание было могущественно. Вот только формулировать его надо было точнее.
  Я видел в его словах малую, но всё-таки уловку выскользнуть из этих омерзительных цепей, которыми меня сковал коварный ассистент. Сама формулировка приказа позволяла трактовать его не столь жестко, как казалось оскорбителю сеньорины Фениче.
  Казалось бы чего проще - "убей хозяина". Как можно понять такой приказ иначе? Джильо посмел сравнить меня с собой, он действительно думал, что двух слов хватит, чтобы заставить меня делать то, чего он хочет. Только вот его желания напрямую расходились с его приказом.
  Мой хозяин отнюдь не ди Ландау.
  Мой хозяин отнюдь не матрона Маргарита, держательница ключа.
  Мой хозяин отнюдь не Министерство Религии и Магии.
  Мой хозяин - государство.
  И чтобы вот так взять и убить его - надо сильно постараться. У меня было такое пространство для маневра, которое давало шанс обернуть все себе на пользу.
  По приказу Джильо я должен уничтожить все структуры, всех людей, всё, что представляет из себя моя родная Солерния.
  Я как минимум должен был начать с короля.
  Пикколо даже не понял, какой приказ отдал мне. Я должен был противопоставить себя всему, что существует в пределах наших гор, долин и рек. Поверьте, это задание не для одного гомункулуса. У меня просто не было шансов завершить приказ.
  Убедить себя в этом было довольно сложно, но вполне реально. Заклинание не видело противоречий. Заклинание - всего лишь отпечаток воли мага. Но я - создание, подобное человеку, у меня тоже есть своя воля. Я не боролся против удавки, я прогибал её условия под себя.
  Я столько времени провёл с магами, что прекрасно знал, как работает их волшебство. Гораздо труднее было бы, если бы я не знал, где источник моего беспокойства. Не понимал, где то, что побуждает действовать меня против своей воли. Я мог бы не ощущать, что что-то заставляет поступать меня так, а не иначе. Найти неизвестное - вот главная проблема, а противодействовать конкретному врагу - совсем другое дело. Что ж, магический артефакт против артефакта - честный бой.
  Я против удавки.
  Только у меня было преимущество. Я был разумен и обладал своей волей, в отличии от бедной заколдованной цепи.
  Мне было приказано убить того, кого я считаю своим хозяином, а не того, кого им считает ассистент профессора. Что ему стоило сказать "убей ди Ландау"? Не знаю, почему он решил, что другая формулировка будет точнее...
  К сожалению, сеньор Пикколо не состоял в государственных структурах, по крайней мере тех, что символизировали нашу страну изначально. Поэтому я не мог просто вернуться и хорошенько поколотить проклятого заклинателя.
  Впрочем, у меня был шанс, если только мой напарник не подведёт.
  Заклинание на удавке требовало крови и убийств. Ближайшим ко мне представителем "государственной структуры" был именно ди Ландау. Я сознательно отрезал образ матроны Маргариты или министра. Мне не хотелось создавать прецедента и покушаться на их жизни.
  Да, они сами были не слабыми магами, у них была хорошая охрана. Меня бы уничтожили в два счёта при одном только подозрении на покушение. Но в мои планы не входило погибать так быстро и так глупо. Сначала я собирался спасти профессора Альту (а в том, что его надо спасать, у меня не было сомнений) и его дочь, юную Фениче...
  Я шёл и молился, чтобы острый ум и сообразительность моего подопечного не подвели его сегодня.
  К счастью, Джильо не дал конкретных указаний, как именно я должен уничтожать "хозяина", значит, я мог выбрать сам. Только бы Багратион понял мой намёк... У меня не будет другой возможности показать ему всего...
  Ди Ландау, как почуяв, что я ищу его, выглянул из лаборатории и спросил, ехидно скалясь:
  -Ну как там твоя подружка? - он передвинул сигарету из одного уголка рта в другой. - Свиданка успешно прошла?
  Я с трудом перевёл дыхание, чтобы подавить желание придушить этого поросёнка на месте. Это совсем не входило в мои планы.
  Вместо этого, я крепко взял его под локоть и потащил во внутренний двор, где так удачно пышно разрослись туи и кипарисы, образуя укромные от людей и солнца уголки. На не было видно из окон второго этажа, да и в этот час дворик пустовал - в лабораториях шла активная работа.
  -Эй, ты чего? Я ж пошутил! - удивился ди Ландау, когда понял, что я не собираюсь его отпускать.
  Я зафиксировал его запястья, прижав к его же предплечьям и сдавив их вместе с грудной клеткой. Мне не составляло никакого труда удерживать его и сжимать одновременно, так что кости и суставы начинали трещать.
  -Проклятье, Фил, какого хрена? - вытаращившись на меня своими голубыми глазами, простонал мой напарник, понимая, что я медленно, но верно выжимаю у него из лёгких воздух, и закричать, чтобы позвать на помощь, он уже не может.
  Он только зря истратил своё дыхание на глупый вопрос.
  Давай же! Соображай, поросёнок!
  У тебя больше нет возможности использовать свои кинжалы. Они крепко прижаты к твоим же рукам. Наверняка, их металлические рёбра больно врезались в твои руки. Тебе не вызволить своих стальных птичек из рукавов.
  У тебя больше нет возможности вывернуться из моего захвата. Ты был беспечен и упустил время.
  И очень скоро у тебя не останется воздуху в лёгких.
  Твои кости будут перемолоты в труху моими руками. Осколки вопьются в мягкие ткани, раздирая и калеча их.
  Я по глазам видел, насколько он в ярости и насколько он испуган. Бедный ди Ландау не ожидал предательства. Возможно, нам больше не придётся работать вместе, если ты сейчас не сообразишь, что ты должен сделать, напарник!
  Я не отводил взгляда от его лица, видя, как вздуваются жилы и вены на лбу.
  Ну, где же твоё второе оружие, которое всегда при тебе? Где твоя магия, упрямый мальчишка?!
  Не надо даже пытаться отбрыкиваться. Мне больно, но не настолько, чтобы отпустить тебя. Ты только зря тратишь силы.
  И воздух, который хватаешь ртом, не дойдёт туда, куда должен.
  Ну же! Ты последний шанс для нас обоих!
  Я не знаю, что он видел в моих глазах, но внезапно он замер, глядя на меня и выпустил последние капли воздуха:
  -Фил, не дыши...
  Ему не хватало громкости, ему не хватало экспрессии, но Силы, настоящей магической Силы, которая суть любого заклинания, ему было не занимать.
  Вы же помните нашу историю с участием семьи Бьянко? Тогда тристе Эрнесто сказал одну важную вещь, которая касается всех магов. Будь он хоть сколько слабым, будь он хоть сколько неумелым, но в момент сильных переживаний, он может рывком, в чувствах, единовременно превзойти самого себя. А что уж говорить о волшебнике, который испуган видом неумолимо приближающейся смерти? Нет ни одного человека, кто остался бы равнодушным, а уж маги, чья эмоциональность широко известна...
  Сказать, что меня снесло, это значит, ничего не сказать. Право слово, святая сеньора Реджина и то била режущим ветром слабее.
  Если бы ди Ландау сказал мне умереть, моё сердце остановилось бы в тот же миг. Но он понял, понял мой намёк! Око за око, зуб за зуб. Сделай с противником то же, что и он с тобой.
  Тебя душат? Задуши его в ответ!
  В глазах у меня потемнело, я отшатнулся и рефлекторно схватился за свой воротник. Я рвал и пытался растерзать несчастную одежду, жаждая вздохнуть, но разве это могло мне помочь против заклинания перепуганного мага?
  Ну, давай же, напарник, докажи, что у тебя в гороскопе действительно Владыка Разума находится в своём дворце! Давным-давно, ты узнал мой браслет с первого взгляда. Твоё мышление быстро, а память не подводит тебя.
  Я даже разорвал ворот, чтобы ты увидел проблему своими глазами. На большее у меня не хватило сил. Я не мог сказать, но я мог показать. Я очень старался объяснить тебе происходящее...
  ...Быть задушенным не так-то приятно. В какой-то момент темнота и боль накрывают целиком, и ты абсолютно теряешь контроль над своим телом.
  Я даже не успел пожалеть о том, что могу больше никогда не проснуться.
  Зато потом сознание начало возвращаться ко мне. Кто-то предпринял разумные меры для обуздания буйного гомункулуса. Первое, что я почувствовал - тяжесть Оков на руках.
  Что ж, похоже, моя миссия служения государству подходит к концу. Я стар, двести лет службы, как никак. Вероятно, мне пора уходить. Происшествие с Пикколо показало, насколько я могу быть опасен окружающим.
  Я с трудом открыл глаза и нашёл ди Ландау взглядом.
  Встопорщенный и взбаламученный юноша сидел без рубашки. К моему ужасу, на его руках красовались жуткие фиолетовые синяки от моей хватки. Сеньор Ромио осторожно наносил на них какую-то мазь, заставляя напарника... то есть, уже бывшего напарника сопеть и морщиться.
  Рядом со мной стоял, держа револьвер наготове, сеньор Сбирро, куратор Ромио.
  -Очнулся? - прохрипел ди Ландау, если не увидев, то хотя бы почувствовав мой взгляд.
  -Полиция скоро будет тут, - револьвер тут же упёрся мне практически в лицо. - Не вздумай вытворить чего-нибудь, гомункулус! - с сеньором Сбирро шутки были плохи.
  -Слава Королю-Дракону, вы живы... - я совсем не узнал свой голос.
  Вместо знакомого гула, раздалось хриплое карканье. Горло саднило внутри и ужасно болело снаружи, где остался след от цепочки. Я попытался было отвернуться, чтобы смиренно встретить свою последующую судьбу (тут уж я был не властен, мне надо было ждать чужих решений относительно меня), как ди Ландау кузнечиком подскочил со стула:
  -Эй, Фил! Не смей корчить такую рожу, как будто не ты только что пытался меня убить!!!
  Для жертвы он был весьма активен. Впрочем, скорее всего это истерика и пережитый стресс выходили из него таким образом.
  -А ну, объясняй мне всё щаз же, што это было?!! - прорычал он фразу, в которой не было ни единого звука "р". - А то я тебя так напинаю, что Маргарита в гробу не узнает! Будешь синий, как баклажан!
  Какое счастье, он не сердился на меня. Он уже сделал свои выводы, ему нужны были только мои слова для подтверждения.
  Я с трудом сглотнул и начал говорить...
  
  
  63
  Не успел я закончить свою историю, как представители из нашего министерства, Храма и полиции прибыли на место событий. Поэтому мне пришлось повторять всё ещё раз.
  Следователь из отдела патрона Ливио, сеньор Пьове, только покачал головой, сочувственно похлопал меня по плечу и сказал:
  -Поднимайся, Фил, боюсь, придётся тебе пройти с нами, - и кивнул на ожидающих карабиньеров. - Это не то дело, в котором можно разобраться на бегу.
  Я было встал, как мой напарник вставил своё слово:
  -Никуда он не пойдёт!
  Все удивлённо уставились на него, а один из храмовников подал голос:
  -Вы только что подверглись нападению гомункулуса, слишком опасно оставлять его на свободе, мы должны...
  -Оставить его в покое! - рявкнул ди Ландау.
  -Ну-ну, успокойтесь, - Ромио попытался было урезонить молодого эксперта. - Вам тоже нужна помощь целителей...
  -Я никуда не пойду! - разбушевался маг. - Не мешайте нам двоим работать!
  Сеньор Пьове нахмурился. Его можно было понять, кому приятно общаться с истерящим волшебником. Только вот оказалось, что ди Ландау ещё не вполне потерял голову от боли и гнева и способен мыслить удивительно здраво для такого эмоционального существа, как он.
  -Вы что, не понимаете что ли, что происходит? Вам не Фила ловить надо, а Пикколо! И чем быстрее, тем лучше!
  -Это только слова гомункулуса о том, что он был околдован, у вас нет никаких доказательств, что он не лжёт, - сказал сеньор Сбирро. - А цепь может быть обычной подделкой, чтобы свалить всю вину на другого!
  Багратион огрызнулся:
  -Вообще-то есть, и если вы изволите включить свой интеллект, то поймёте, что Фил пытается вам сказать. Во-первых, он вообще никогда не врёт, это раз. Во-вторых, вы только подумайте, если он сам решил меня прикончить, то существо, которое пятьдесят лет только и делает, что работает с магами, не может не знать, что убивать волшебника надо сразу и намертво. Филова сила и скорость вполне это позволяют сделать. Я и пикнуть не успел, когда мне бы уже свернули шею! Вместо этого он даёт мне чуть ли не три минуты форы, чтобы я принялся отбиваться! И он прекрасно знает, что я миндальничать не буду. Где логика?
  -Всё равно во всём этом лучше разбираться в управлении, - хмуро сказал сеньор Пьове, попытавшись прервать молодого мага, но это оказалось не так-то просто сделать.
  -И, в третьих, перед тем, как мы сюда пришли, патрон Стефано сказал, что Филу придётся быть собой, а мне - следовать за ним. Фил с его дурацким пацифизмом проявился более чем полностью. Он, по глупости, лучше предпочтёт сдохнуть сам, чем убить кого-нибудь. А теперь лучше не мешайте нам, снимите с него Оковы и пусть он меня проводит, куда надо!
  -У вас уже начался горячечный бред! - отрезал сеньор Пьове, явно прикидывая, куда бы стукнуть моего и без того побитого напарника, чтобы он заткнулся и перестал загораживать меня от всех остальных, мешая работать полиции. - Какое мне дело, что сказал какой-то Стефано?!
  Обстановка накалилась, но внезапно вмешался храмовник:
  -Простите, о каком Стефано идёт речь?
  -О нашем, из Министерства, - проворчал ди Ландау. - Главный аналитик.
  -Стефано Фортунелло?! - одновременно воскликнули сеньоры Пьове, Сбирро и храмовник. - Счастливчик*? [Fortunello - ит. "счастливчик, удачливый человек"]
  -Если не верите, посылайте запросы моей начальнице и своему патрону, - насупился молодой эксперт.
  Окружающие переглянулись, и храмовник осторожно сказал:
  -Не могли бы вы повторить эту историю полностью ещё раз, начиная с того, при каких обстоятельствах сеньор Фортунелло сделал вам это предсказание?
  Я очень волновался, пока напарник кратко посвящал новых действующих лиц в происходящее. У меня почему-то возникло стойкое ощущение времени, утекающего в никуда. Я чувствовал, что мы опаздываем сделать что-то важное. Такое уже было со мной, когда я в одиночестве на поезде догонял ди Ландау на пути в Амбру. Как будто что-то дурное должно было произойти. Я узнал это ощущение и понял, что места себе не нахожу, волнуясь за юную Фениче и её бедового отца. Но я не мог позволить себе поторопить волшебника, я был не в той ситуации, чтобы ему что-то советовать.
  Ди Ландау закончил и повернулся ко мне:
  -Я ничего не напутал?
  Я был ему очень признателен, что он считает моё мнение важным в этой ситуации, поэтому покачал головой, прокашлялся и сказал:
  -Всё верно кроме одной вещи. Я не пятьдесят лет лет общаюсь с магами, а почти двести.
  Наверное, я зря это произнёс, потому что окружающие, даже напарник, вытаращились на меня как на какую-то диковинку.
  -И ты ещё никого из них не пришиб? - обалдело выдохнул сеньор Сбирро. - Да ты святой!
  Сеньор Пьове на самой грани слышимости что-то пробормотал о том, что как раз попытка пришибить мага имела место быть буквально сегодня же, но на его слова никто не обратил большого внимания. Храмовник, явно обладающий большими полномочиями, чем полицейский и следовательский чины, повернулся к представителям этих департаментов и сказал:
  -Я полагаю, сеньор ди Ландау прав. Филинио под его ответственность освобождается от ношения Оков пока предсказание сеньора Фортунелло не сбудется окончательно. Мы все последуем за вами, - повернулся он к моему напарнику. - Это дело явно требует пристального внимания, раз в нём замешаны витакреаторы.
  Ди Ландау, явно чуя драку, просиял и пихнул меня в бок:
  -Давай, веди!
  После этих слов я искренне растерялся. Вести его, но - куда?
  Меня поняли неверно. Сеньор Пьове посчитал, что я жду, когда снимут Оковы. Поэтому пока освобождали мои руки, у меня было несколько мгновений, чтобы принять решение.
  Вести всех к дому профессора Альта было бы глупо. Я не знал, что буду там делать. Зато в лабораторию витакреации меня тянуло как на поводке. Я искренне беспокоился о Фениче, ведь я оставил её в такой дурной компании совсем одну, без возможности защитить себя. Так же, ди Ландау ранее просил доставить ему какую-нибудь вещь профессора, чтобы произвести поиски. В лаборатории добыть нечто такое была высокая вероятность, не говоря уже о том, что до лаборатории было гораздо ближе, чем до профессорского дома.
  Думаю, у меня были ещё какие-то соображения на счёт направления, но я их отбросил и остановился на этих, как на самых важных. Я рассудил так, куда бы я ни пошёл, пророчество главного аналитика должно сбыться. И оно должно сбыться, куда бы я ни пошёл. Поэтому я лучше пойду туда, куда действительно хочу пойти, а не туда, куда мне кажется логичным.
  На всё воля Короля-Дракона
  Сеньор Сбирро запретил Ромио идти с нами, заявив, что он - сокровище нации, а всякими расследованиями и укрощением буйных гомункулусов пусть занимаются те, кто для этого предназначены, то есть полиция и храмовники. Изобретатель проводил нас обеспокоенным взглядом и пожелал удачи.
  Нашими сопровождающими были предприняты важные меры. Во-первых, оповещён ректор о том, что на территории Университета проводится важная операция. Во-вторых, были запрошены дополнительные специалисты от полиции и храма. Прете Нуволо, глава группы священников, был очень обеспокоен происходящим.
  Мы дошли до лаборатории витакреации довольно быстро. По словам охранника, никто не выходил из лаборатории, ни сеньор Пикколо, ни юная Фениче. Это в какой-то мере обнадёживало, что злодей не успел скрыться, но с другой стороны, где-то в глубинах этого здания заблудился профессор Альта, которого никто не видел уже больше недели... Не может же быть, что лаборатория просто поглотила человека?
  Я в третий раз проделал знакомый путь на нижний этаж и, получив разрешение и оповещение от сопровождающих, что они готовы, открыл дверь в помещение, отданное витакреаторам.
  ...Надо ли говорить, что тут было темно, тихо и - пусто. Ни сеньорины Фениче, ни злодея Пикколо не было видно. Полицейские и храмовники отправились прочёсывать территорию лаборатории и ждать разрешения от ректора на вход в закрытые заклинаниями комнаты. Помнится, я упоминал, что не все помещения были доступны в любое время и для всех из-за опасности, потенциальной или реальной, проводимых там экспериментов.
  Нас осталось четверо в лаборатории профессора Альта: ди Ландау, сеньоры Пьове и Нуволо, а так же я. Мы с напарником осматривали дальнее помещение, в то время как храмовник и следователь взяли на себя главное.
  Мы не нашли ничего. Ни следов, ни людей, ни гомунулусов.
  -Вы не находите странным то, что пусты практически все шкафы? - хмуро спросил прете Нуволо. - Такое ощущение, что всё было тщательнейшим образом собрано и унесено куда-то минуя охранника...
  -Это же невозможно! - бурнул сеньор Пьове.
  -Витакреаторы - волшебники, - пожал плечами прете. - От них всего можно ожидать.
  Их разговор продолжился, но по тону и по взглядам в мою сторону, я понял, что они мной недовольны. Я привёл их туда, где не было ничего ни ценного, ни интересного, ни того, что могло бы помочь подтвердить мои слова или хотя бы найти зацепку.
  Я старался к ним не приближаться и следовать за ди Ландау во всём. Смешно признаться, но сейчас это он защищал меня, а не я его. Опять я не мог выполнить свои прямые обязанности, и это угнетало. Вместе с беспокойством за сеньрину Фениче это создавало совсем тяжёлое ощущение в душе. Я хотел ей чем-нибудь помочь, изменить ситуацию, но не знал, что же мне делать.
  Мой напарник в это время почему-то ползал по полу и заглядывал под шкафы, столы и кушетки. Внезапно он, свернувшись калачиком под столом, завопил так, что я едва не подпрыгнул:
  -ФИЛ!!! - потом высунул голову, увидел, что я стою рядом и хмыкнул: - А, вот он ты. Ну-ка, сдвинь этот шкаф!
  Сеньоры Пьове и Нуволо, прибежавшие на крик, попробовали было возмутиться:
  -Не смейте ничего трогать! Вы можете повредить улики и затоптать следы!
  -Да я вам щаз такой след покажу, обалдеете! - фыркнул на них мой напарник, выбираясь из-под столешницы. - Во-первых, смотрим сюда. Кафель на полу обколот и немного обшарпан именно напротив этого шкафа. О чём это говорит? - и тут же ответил себе сам. - Что этот шкаф отодвигали минимум пару раз, может больше. Шкаф довольно тяжёлый, поэтому кафелю пришлось несладко. Вопрос только в том - зачем это делали? Интересный вопрос, не находите? А, во-вторых... Фил, давай резче уже!
  Я, следуя указаниям ди Ландау, передвинул мебель, открывая белёную стену и...
  -Та-да! - драматично пропел молодой эксперт, указывая на штукатурку, испещрённую таинственными знаками и литерами. - Как вам?
  -Это что? - не понял сеньор Пьове.
  -Врата, - нахмурившись ещё сильнее, просветил нас прете Нуволо.
  
  
  64
  Защитные заклятья лаборатории сыграли злую шутку. Они блокировали опасные соединенния, изобретения и произведения учёных, но из-за своей мощи скрывали, что был активирован волшебный проход из лаборатории неизвестно куда. С такой же лёгкостью шум водопада перекроет человечий голос. Так и чужая лазейка была обнаружена молодым экспертом только потому, что он обратил внимание на обшарпанный пол.
  -Можно понять, куда он ведёт? - поинтересовался сеньор Пьове.
  -Нет, - ответил прете Нуволо.
  -Да, - одновременно с ним сказал мой напарник.
  Эти мгновенно двое уставились друг на друга, меряясь взглядами и силой воли, вместо того, чтобы обосновать свою позицию словами для простых смертных вроде меня.
  -Как вы собираетесь это выяснить?! - возмутился храмовник. - Нужны специалисты из храма, тут одних вычислений на неделю! Это слишком сложный ритуал, чтобы сразу в нём разобраться!
  -Активируем его и всё, - невинно глядя на него, предложил ди Ландау. - Мы с Филом пролезем туда с амулетом-передатчиком, а вы нас быстренько засечёте. Или я пойду один, а Фил меня найдёт, он умеет.
  -Это может быть ловушкой, - возразил сеньор Пьове. - Вас может выкинуть, где угодно, и мы просто не успеем найти вас вовремя.
  Ди Ландау фыркнул:
  -Во-первых, я готов съесть свою шляпу, но выход наверняка находится в черте города. Хотя бы потому, что пробиваться наружу за круг опорных точек, которые служат барьером, нужна совсем другая энергия, которую местные стены не скроют. Во-вторых, из лаборатории пропало куча всяческих вещей и целых три человека. Это огромные объёмы переносимой массы. По энергетическим затратам это сравнимо с боевыми заклятьями. Чтобы снизить затраты или уменьшают объём, или расстояние, причём в геометрической прогрессии. Как мы видим, объём был велик, значит, расстояние совсем мало. В-третьих, у нас уже есть примерное направление, особенно если вы притащите компас, потому что по символической директивной системе, дверь должна открываться в ту сторону, которую она ведёт.
  Рассуждения молодого эксперта были не лишены логики. Следователь и прете переглянулись.
  -Мы не можем отпустить вас ни одного, ни с этим, - хмуро кивнул на меня сеньор Пьове. - Он не слишком благонадёжен.
  -Ой, да ладно! Под мою же ответственность, - пожал плечами мой напарник. - К тому же, с другой стороны есть как минимум один волшебник - мой противник - и один гомункулус. С ним придётся справляться Филу. Вдвоём-то мы продержимся, мы и не в таких переделках бывали! - не преминул он похвастаться и похлопал меня по плечу. - А если что, всегда спокойно вернёмся сюда обратно.
  Только его слова не вызвали особого энтузиазма ни у меня, ни у сеньоров. Почему-то я совсем не хотел сражаться с сеньориной Фениче. Поведение ди Ландау и Пикколо меня очень расстраивало, особенно их поползновения стравить нас.
  Пока я сокрушался по этому поводу, волшебники договорились.
  -Я пойду с вами, - сказал прете Нуволо. - Пьове в это время расставит тут посты, чтобы за Вратами наблюдали, и пошлёт на наши поиски людей.
  Следователь согласно кивнул. У меня создалось впечатление, что он не очень горит желанием лезть во всякие подозрительные проходы, чтобы нарваться на злобного колдуна и подчинённого ему гомункулуса.
  -Вот и отлично, - потёр руки мой напарник и повернулся к расчерченной литерами стене. - Ну-с, приступим!
  Не успели наши сопровождающие что-либо сказать или возразить, как он дотронулся до стены, и я почувствовал, как у меня по коже прошла холодная дрожь - явный признак присутствия сильной магии.
  -Ты - первый, - приказал ди Ландау.
  Время на мои размышления и сомнения вышло. В какой-то мере, мне даже полегчало. Я больше не должен был ждать и волноваться, у меня появилась прямая возможность участвовать и действовать! Сеньорина Фениче нуждалась в моей помощи, как можно более скорой. Поэтому без лишних раздумий я сделал шаг прямо в стену.
  Первое, что я почувствовал, это раскалившийся на моей руке браслет. Будь я менее сдержанным или чувствительным, мне не удалось бы удержать восклицания. Видимо, были верны опасения отца Ио, когда он не стал отправлять меня Вратами в Амбру, а усадил на поезд. Я ощупал свою правую руку, но боль прошла так же быстро, как и появилась. Старинный артефакт высказал своё недовольство на перенос, но этим и ограничился.
  Я огляделся, пытаясь в темноте определить, где я оказался, и отшагнул в сторону наугад, надеясь, что не наткнусь на что-нибудь и не привлеку к себе лишнего внимания раньше времени. Мне повезло, у меня было место для маневра, поэтому, когда из слабо светящихся Врат появились мои спутники, они не уткнулись в мою спину.
  Я не видел ничего вокруг, пока сеньор Нуволо не создал маленький сияющий светлячок. Слабые лучи озарили помещение, вызывая нервную дрожь от открывшегося нам зрелища.
  Тут пахло так же как и в самом подземном храме науки - сухостью и чистотой, зато вокруг в огромных колбах, заполненный плотной полупрозрачной жидкостью просматривались фигуры людей... Тайная лаборатория!
  -Наверняка, это незаконные эксперименты! - прошипел сердитый прете. - Иначе зачем было это всё прятать?!
  -Всё потом! - отмахнулся ди Ландау. - Надо найти Пикколо прежде чем он очухается, он в любом случае почует сработавшие Врата! Фил - твоя Фенька на тебе!
  Наша маленькая компания прошла по комнате без окон, но прежде чем мы покинули это помещение и отправились искать дальше, дверь распахнулась и на пороге выросли три фигуры.
  Ассистент Пикколо держал на прицеле револьвера усталого и исхудавшего профессора Альту, а рядом с ними была испуганная и заплаканная Фениче. На руках и ногах профессора красовались цепи, во рту был плотный кляп, а сам пожилой мужчина с трудом стоял.
  Безжалостный ассистент прижал дуло к его виску и произнёс:
  -Ещё шаг, и Альта умрёт.
  Мы остановились.
  Потом он разглядел, кому именно угрожает и нахмурился. Сеньор Эмерджильо ожидал, что мой напарник давным-давно мёртв, да и я не должен расхаживать по его тайной лаборатории так свободно, а сидеть как минимум в кандалах.
  -Отпустите профессора, - подняв руки в примирительном жесте, сказал прете Нуволо. - Давайте...
  -Фениче, убей их всех! - рявкнул на девушку ассистент. - Сожги их!
  И тут произошло то, чего я меньше всего ожидал: юная сеньорина выставила вперёд руки и её пальцы окутались алой дымкой. Гомункулус, владеющий магией?! Как такое возможно?!
  Впрочем, если мы - люди, то и потоки жизненной энергии в теле, которыми пользуется Сила, у нас одинаковы. Значит, и искусственные существа могут быть волшебниками!
  Удивительно, сколько мыслей по этому поводу пронеслось у меня в голове в считанные секунды, пока я шагал вперёд, чтобы загородить своих людей от испепеляющего заклятья. Мне было всё равно, что будет со мной, но я не мог позволить сеньорине Фениче стать убийцей.
  -Проклятый урод! Как ты посмел меня ослушаться?! - выкрикнул Пикколо мне, понимая, что я стою между его живым инструментом и моими коллегами.
  Он на мгновение отвёл револьвер от виска профессора и выстрелил в меня.
  В то же мгновение произошло множество вещей.
  Обжигающее пламя сорвалось с рук девушки, но как и пуля, ударилось о невидимый щит, который был несомненным произведением прете Нуволо. Все солернийские священники славятся защитными и целительными заклятьями, и следователь из Храма показал, что знает эту науку на высоте.
  В воздухе сверкнуло острое лезвие и воткнулось точнёхонько в плечо той руки, в которой Пикколо держал пистолет. Оружие выпало из его ладони и отлетело к стенке.
  Хоть сеньор Альта был обессилен и исхудал, но у него хватило авантюризма поставить своему мучителю подножку. Раненный ассистент запутался в цепях своей собственной жертвы и загремел на пол.
  Я оставил злодея на усмотрение храмовника и молодого эксперта, которые тиграми кинулись к Пикколо, а сам поспешил к юной Фениче. Данный ей приказ никто не отменял, девушка снова начала создавать огненное заклинание. Я схватил её за руки и резко вывернул их, одновременно с этим довольно сильно пнув её под коленку, в самое больное место.
  Я прошу прощения у читателей, что описываю такие отвратительные вещи, которые мне пришлось сделать с бедной сеньориной, которая и так уже немало настрадалась, но позвольте мне объяснить, что именно и зачем я это сделал.
  Ранее я упоминал, что присутствовал в те моменты, когда у господина Евгения, да будет земля ему пухом, происходили срывы и выбросы Силы. Именно тогда я узнал один способ, чтобы минимизировать последствия прерванного заклинания. Во-первых, по общей теории Силы, магическая энергия присутствует во всём теле волшебника, находясь в определённых жизненных меридианах, но благодаря силе воли мага она может быть собрана, сфокусирована и направлена вовне, создавая то, что мы зовём заклинаниями. Так что, если вдруг меридиан был повреждён, пережат или перекручен особым способом, это может заблокировать идущую энергию. Фениче сфокусировала свою силу в руках, поэтому я и схватил её запястья, чтобы заблокировать каналы. Во-вторых, это было безумно опасно. Помните, я уже упоминал, что Сила находится в направляющем её человеке под этаким давлением. Думаю, вы знаете, что бывает с паровыми котлами, когда давление внутри зашкаливает, а аварийный клапан не в силах стравить лишний пар. Они взрываются. Отсюда, в-третьих. Чтобы не получить на руки труп человека, чья Сила не нашла выход вовне, есть определённые ухищрения, этакие аварийные клапаны. Иногда они проявляются сами, как свечение или тепло, окружающие тело, иногда приходится их создавать. Проще всего излить лишнее именно с помощью крика. Голос позволит выйти излишкам, ведь на создание звука требуется энергия. Именно поэтому я и пнул бедную девушку в больное место.
  Она, не в силах ни вырваться, ни остановить своё заклинание, закричала. И в месте с её криком, надрывающим душу, её магия вырвалась наружу, уже безвредная и практически безопасная. Фениче была явно очень сильной волшебницей, потому что звук всё не кончался и не кончался. Мне казалось, что сами стены резонируют от силы её голоса.
  Я держал её, изо всех сил прижимая к себе. Это было единственное, что я мог сделать до тех пор, пока не раздался слабый голос освобождённого профессора:
  -Фениче, слушай меня: хватит, остановись! Не надо больше ни с кем драться! Всё кончилось!
  Девушка всхлипнула, обмякла и уткнулась лицом в мой китель. Я отпустил её запястья и принялся их осторожно растирать. Девушка не вырывалась и просто стояла рядом, прислонясь ко мне.
  Какое счастье, что она тоже была гомункулусом, иначе я просто сломал бы её руки своей медвежьей хваткой. Идиллию испортил ехидный голос моего напарника:
  -Нет, вы гляньте на его рожу, лапает Феньку и довольный такой! Спас-таки свою девицу?
  Сеньорина Фениче удивлённо посмотрела на меня, а потом привстала на цыпочки и поцеловала меня в щёку, вызвав возмущённое фырканье от ди Ландау, удивлённый присвист от прете Нуволо и тихий смех сеньора профессора.
  -Спасибо, - шепнула мне девушка и улыбнулась.
  
  
  65 (эпилог)
  Злодей был повержен без участия дополнительных сил. Мой напарник и прете разделались с ним в два счёта. Теперь человек, который доставил столько горя и бед профессору и его дочери, был связан и обездвижен, а так же на его руках красовались Оковы, не позволяя ему колдовать или попытаться сбежать. Само собой, ему оказали первую медицинскую помощь по извлечению кинжала моего напарника из раны и её перевязке.
  Ди Ландау сдержанно торжествовал, явно не в силах скрыть своё довольство победой. Он вёл себя почти прилично, но не мог перестать самодовольно лыбиться.
  Представьте себе моё удивление, когда я выяснил, где мы находимся!
  Оказывается, хитрый Пикколо сделал себе тайное убежище в подвале дома профессора... Как и всякий учёный, Альта оборудовал себе рабочее место там, где ему удобно. Чтобы иметь возможность трудиться не только в лаборатории, но и дома, если вдруг ему придёт в голову хорошая идея. Ассистент пронюхал об этом, и создал переход из одной лаборатории в другую. Моему напарнику не нужно было есть свою шляпу на спор, конечная точка Врат находилась действительно в черте города.
  Когда к дому прибыли полицейские и храмовники, ведомые следователем Пьове, мы с напарником и прете Нуволо услышали историю семьи Альта в общих чертах, которая объяснила нам произошедшее.
  Оказывается, у сеньора Пикколо были связи с теневым миром Солернии, так называемым воровским и бандитским сообществом. Как именно и когда это случилось, история умалчивала, но итог был таков, что ассистенту за большие и грязные деньги предложили воспользоваться существующей лабораторной базой профессора и тайно создавать гомункулусов из тех, кто оказался неугоден сообществу.
  Те люди, которых мы видели в подвале в колбах, оказались первыми жертвами. Так как их погрузили в трансмутационный раствор совсем недавно, у них ещё была возможность прийти в себя и вернуться к своему прежнему состоянию.
  Пикколо предложил было Альте поучаствовать в этом преступлении, но профессор отказался. Решив, что Альта теперь для него опасен, Эмерджильо заманил его в ловушку и учёный оказался пленником собственного помощника.
  Пикколо, понимая, что в здании Университета спрятать профессора практически невозможно, устроил логово у того в доме. Фениче ничего не знала об этом, потому что была обязана подчиняться приказам учёных, в чей список входил и ассистент. Когда он приказывал ей уснуть, девушка не могла не подчиниться. Из-за этого ассистент вёл себя с ней весьма гадко, понимая, что никто не будет ему перечить. Он не учёл одного, пусть Фениче не смогла спасти своего отца, зато ей удалось подать знак мне, из-за чего всё собственно и началось.
  На этом моменте нам с напарником пришлось последовать в полицейское управление давать показания, но для меня лично ещё ничего не закончилось.
  Так как я напал на человека (пусть и не по своей воле), меня отправили в Храм на проверку. Это был довольно долгий и весьма волнительный процесс. Со мной беседовали, изучали, осматривали браслет. Не знаю, к счастью или несчастью, одним из экспертов был профессор Альта. К тому времени он уже совсем поправился и был жизнерадостным как всегда. По его разумению выходило, что со мной всё в порядке. Строгие храмовники-инквизиторы тоже не нашли никаких паталогических отклонений, и меня признали годным к дальнейшему несению службы. Я был удивлён, я уже настроился на конец своей карьеры, как внезапно жизнь преподнесла удивительный сюрприз. Мне действительно было бы жалко расстаться с беспокойным ди Ландау и прочими министерскими волшебниками, которые составляли значительную часть моей жизни. Мне только оставалось благодарить Короля-Дракона и всех его святых за помощь.
  Самое приятное во всех этих инспекциях и экзаменах было то, что я видел не только профессора-витакреатора, но и его дочь. Фениче приходила проведать меня. Оказывается, её тоже обязали проходить такую же проверку, как потенциально опасного существа. Я был благодарен храмовникам за возможность видеть, как она восстанавливается и приходит в себя. Из её глаз исчезли испуг и боль. Пусть у меня не было много времени на разговоры с ней, но я видел самое главное. Как смятая чужой ногой травинка, она снова распрямилась и теперь тянулась к солнцу изо всех сил.
  Пока я был целый месяц под присмотром, мой напарник времени не терял. Он дочитал курс лекций в Университете, завершил работу в лаборатории Ромио, а так же нашёл удачное предложение среди домов, выставленных на продажу.
  Поэтому в первый же день моей свободы от проверок, меня схватили за рукав и потащили хвастаться. Пока мы добирались по странно знакомому мне району до нужного строения, соскучившегося по обещению ди Ландау было не заткнуть. Он вываливал на меня все новости, которые у него скопились за месяц. Например, я к своему удивлению, узнал, почему Фениче зовут Фениче. Оказывается, ещё молодому учёному Леандро Альта предсказали, что его первенец погибнет. Поэтому родившуюся девочку назвали именем сказочной птицы, которая по легенде могла восстановить себя из пепла, а будущий витакреатор пошёл по пути создания существ, чтобы однажды вернуть жизнь своему ребёнку.
  -Кстати, говорят, что это Пикколо её прикончил на Играх, - без остановки выкладывал мне сплетни мой напарник. - Чтобы посмотреть полный цикл создания гомункулуса. Но это только болтовня, Ливио не дал мне документы и стенограмму допроса по этому делу посмотреть, - сокрушался Багратион.
  Я слушал его одним ухом, мотая на ус и одновременно оглядываясь. В своё время, я очень хорошо изучил дорогу от Министерства к этому району и гадал, куда же приведёт меня напарник. Зато когда мы остановились у кованой ограды, мои сомнения рассеялись...
  -Ну как, круто, а? - раздувшись от гордости, заявил ди Ландау. - Все бумаги будут оформлены через неделю. Отдают за полцены, значит, моих накоплений ещё и на приличный ремонт останется. Как раз успеем до весны! Вот Пассеро обалдеет, что я такое здание отхватил! Кстати, ты в курсе, что там есть офигенная мраморная лестница в холле?
  Я только кивнул.
  Кто бы мог подумать, что я снова буду стоять на пороге дома, который покинул четыре года назад...
  Бывшая усадьба господина Евгения выглядела сильно обветшалой, поэтому выделялась из ряда солидных домов приличного района. Маленький садик пришёл в заросшее состояние, зато виноград оплёл стены чуть ли не до крыши. Окна были закрыты ставнями, а на моём бывшем окне створка покосилась и висела на одной петле.
  Почему-то мне подумалось, что это всё неспроста - снова вернуться в тот дом, где ты уже жил однажды. Сложно было не начать усматривать в этом знаков судьбы. Я решил подумать об этом потом.
  Лишь в одном я был точно уверен. Наши приключения с напарником явно ещё не закончены.
  Оставалось только гадать, что же ждёт нас впереди.
  
  Конец третьей части.
  
  
  Интерлюдия третья (после 'Огненного Феникса')
  Луиджи против Багратиона.
  Встретил его впервые?
  Полагаю, как и все в нашем отделе, когда он явился под начало матроны Маргариты.
  Да, она действительно моя бабушка, точнее прабабушка, но я не вижу связи между этим и вашим вопросом, так что прошу придерживаться изначальной темы.
  Нет, я его не ненавижу. Ненавидеть можно только равного себе. Этого мерзкого вонючего хорька я презираю. Я искренне не понимаю, что люди находят в общении с ним.
  Например, тому же Филу некуда деваться - приказ есть приказ. Но что с него взять, он же гомункулус, у них нет своей воли и разумения. Он не может отличить хорошее от плохого, пока ему не скажут, да даже если бы и отличил, он всё равно обязан подчиняться другим.
  Думаю, я бы так никогда не смог - не иметь собственных желаний и намерений, не иметь никаких амбиций и устремлений. Я не знаю, что он сделал, но, на мой взгляд, лучше было бы казнить на месте, чем так издеваться над человеческим достоинством. Смерть лучше, чем унижение.
  Наверное, поэтому он и ужился с этим оборванцем. Привычка его быть стеснённым - страшное дело. А уж ди Ландау стеснит кого угодно.
  Я окончил Университет раньше, чем он, поэтому в стенах альма-матер мы не пересекались, но до меня доходили слухи. Он отличился даже там. Я поражаюсь, когда у него было время учиться.
  Я не верю, что он всего достиг своими знаниями. Он не из тех, кто всегда идёт по прямой. Он воздушный волшебник - этим всё сказано. Они бестолковые болтуны, двуличные лжецы и проныры. Они просачиваются во все щели. Везде есть такой человек, в каждом отделе и от них нет никакого спасения. Потому что они бесчестны и не знают, что такое - честь и достоинство.
  Да, он общительный, это правда. И соображает быстро. Матрона Маргарита в целом им довольна, но он пока ещё не делал ничего сверх того, чего не может обыкновенный маг.
  Я поражаюсь, насколько часто люди бывают обмануты им, введены в заблуждение. Я не удивлён, что милая и наивная сеньорина Лючия околдована его лживыми речами. Она юная девушка, ей простительно быть доверчивой. Но я до сих пор не могу уразуметь, почему матрона Маргарита сказала, что ди Ландау - мой соперник. Я не могу воспринимать серьёзно этого хорька. Он никак не может быть мне соперником, потому что состязательность может быть только между равными.
  Такой как он, рождённый в какой-нибудь подворотне или лачуге, он даже не сможет достойно соперничать. Он пойдёт на всё, чтобы победить. Я считаю, это ниже моего достоинства, обращать внимание на такого, как он.
  Этот человек не обладает ни талантами, ни достоинствами, ни воспитанием, ничем, что должно быть у почтенного солернийца. Я не сомневаюсь, что однажды он из-за своей жадности и мелочности падёт так низко, как только можно пасть. Его сомнительная удача однажды ему просто изменит, и тогда все увидят, что он из себя представляет.
  Монсеньор Фабио говорит, что Провидение справедливо дарует нам славу, удачу и таланты. Я не понимаю, где тут справедливость, когда всё достаётся таким низким людям, как этот ди Ландау.
  Я не верю, что он действительно сын благородного человека и носит его имя по праву. У его матери наверняка нет никаких доказательств. Наверное, это очень удобно назваться сыном того, кто не может ни подтвердить, ни опровергнуть этого, потому что давно мёртв.
  В ди Ландау нет ничего благородного. Он просто позорит чужое имя, которое ему даже не принадлежит.
  Да, в Солернии принято судить человека по его заслугам, а не по заслугам его семьи, но здесь эта отвратительная личность просто не заслуживает доверия.
  Я не знаю, откуда у его матери были деньги на обучение в Университете, но не думаю, что они добыты честным трудом. Как какая-то кухарка может уплатить тысячи солей? Где ей взять такие суммы?
  Все знают склонность воздушных типов к воровству, я не сомневаюсь, что эти деньги сменили владельца незаконным образом. К сожалению, это только предположения, я никак не могу проверить или опровергнуть эти свои заключения, но само поведение ди Ландау не может свидетельствовать об обратном.
  Он просто везучий сукин сын, мерзкий хорёк, пронырливая портовая крыса.
  Никогда эта тварь, у которой больше от животного, чем от человека, не встанет вровень с достойными сеньорами Латаны.
  Нет, я не завидую его Силе. Да, он родился с большим могуществом, чем я, но в нём нет никакого достоинства. Это не его заслуга! Это просто слепой случай.
  Я соболезную той женщине, которой придётся делить с ним жизнь, и я могу сказать прямо: сеньорина Лючия заслуживает гораздо большего, чем эта скотина. Я уже отправил брачное предложение её родителям и получил благословение матроны Маргариты.
  Я хочу спасти эту девушку от сочетания браком с такой мерзостью, с которой нам приходится делить один отдел.
  И я не отступлюсь.
  
  
  БАГРАТИОН И ЖЕЛЕЗНЫЙ КОНЬ.
  Часть 4.
  
  66
  Как я уже и говорил, неожиданное возвращение в бывший дом господина Евгения, казалось мне знаком судьбы. Только сразу нелегко было понять, дурной это знак или хороший.
  Если честно, при переезде я был изрядно удивлён. Не тем, что сеньора ди Ландау обязали забрать меня с собой из дормитория. Само собой он расшумелся, что не собирается пускать к себе в дом всяких подозрительных недочеловеков, с которыми он и без того столько времени проводит на работе!
  -Таковы правила, - процедила матрона Маргарита, прожигая его взглядом поверх очков. - Он должен везде за тобой следовать.
  -У меня даже его ключа нет!!! - возмутился молодой эксперт.
  -И не получишь, пока не докажешь, что достоин этого, - хмыкнула начальница. - Думаешь, твои постоянные выходки служат доказательством, что ты зрелый и серьёзный маг? Но если хочешь, я Фила у тебя заберу, будешь работать с Луиджи.
  Переубедить её было невозможно, матрона Маргарита умела изумительно упираться для такой хрупкой женщины как она.
  В результате ди Ландау разобиделся на меня (!), как будто я был во всём виноват, и не разговаривал со мной целых полчаса, пока не понял, что я вполне доволен тишиной. Потом он принялся тяжко вздыхать и стонать по поводу, что хотел жить в своём доме только с Люченькой, чтобы у них было своё уютное гнёздышко. И никаких посторонних гомов!
  Он разорялся без передышки, оставалось только удивляться, откуда у него столько сил на это после напряжённого рабочего дня.
  Мне в это время было совсем не до него. Я, почёсывая макушку, пытался сообразить, как бы мне запихнуть в мой чемодан всю свою одежду, вещи, а так же скопившиеся за всё время нашего общения бумаги. С удивлением я обнаружил, что в шкафу у меня уже не только казённые кители и бельё, но так же пара очень хороших (пусть и старомодных) батистовых сорочек. Их мне ещё летом отдала сеньора Магдалена Пассеро, когда мы гостили в Бергенте.
  -Это одежда, оставшаяся от моего отца, - со вздохом сказала она, передавая мне свёрток. - Как раз твой размер... Не смотри, что старое, ткань очень хорошая, она тебе ещё послужит.
  Так же от неё я получил запасные брюки из плотного сукна и летние парусиновые штаны, вроде моряцких, в которых я гулял по окрестностям и ходил под парусом. Это не считая двух жилетов, пары шейных платков и прочей мелочи. Всё это мне дали, чтобы я не портил казённых кителей морской солью. Подарки я принял с благодарностью, ведь они в самом деле были хороши и сидели на мне отлично. Судя по всему, отец сеньоры Магдалены отличался богатырским телосложением и ростом.
  Упомянутые мной бумаги представляли собой черновики лекций моего подопечного, а так же всяческие наброски его заклинаний и странных штук, которые он иногда придумывал. Ди Ландау всё время порывался "выкинуть этот мусор", а я всё время его останавливал. Как показала работа в лаборатории Ромио, не так уж я и был неправ. Так вот этих бумаг набралось целый ящик. Плюс моя папка с вырезками, плюс стопка научных брошюр и патентных дайджестов. И это я ещё не прикидывал, как перевозить мой подарок от ди Ландау - Зимний Огонь. Внутри у него были стеклянные детали, и я совсем не хотел, чтобы они разбились! Впрочем, эту проблему я решил с помощью старых мятых газет, проложив особо хрупкие части бумагой.
  Это были не единственные мои проблемы. При сборах я обнаружил пропажу. Меня ограбили!
  Маленький кошелёк с трёмистами солями, лежащий на полке с бумагами, исчез. Пока я был на проверке в Храме, кто-то коварно проник в мою комнату дормитория и присвоил деньги. Так как на двери и на её замке не было видно никаких новых царапин и повреждений, я тут же вычислил, кто это был. Один такой невероятно активный белобрысый волшебник, склонный проникать в мою комнату без приглашения.
  Ди Ландау после вопроса о кошельке тут же надулся, но всё-таки ответил:
  -Нефиг было просто так оставлять деньги валяться! Я купил на них тебе акций, получишь в конце года десять солей сверх того, - тут он почувствовал себя несправедливо уязвлённым (видимо, совесть в нём умерла ещё не окончательно), ведь он, по его мнению, сделал мне доброе дел и его понесло: - Патрон Стефано сказал, что они пойдут вверх. Дождись, а потом уже продашь и получишь свои денежки обратно! Монеты не должны просто так лежать! Они должны работать! Работать!!!
  Возмущаться было глупо, но я собирался напомнить напарнику чуть позже, чтобы он отдал мне мои ценные бумаги, которые он пока прозорливо спрятал в сейфе в банке. Сейчас было просто не до того.
  В общем, я был крайне удивлён тому, сколько же у меня теперь вещей, и когда это успело со мной случиться.
  Впрочем, у молодого эксперта помимо чемодана с одеждой было несколько коробок с книгами и словарями. Поэтому для груза нам (ему, конечно же, ему самолично, потому что я был кое-кем ограблен и не мог вложиться) пришлось нанять повозку.
  Если честно, я не был вполне уверен, что в старом доме можно жить сразу по приезду. Всё-таки он долгое время стоял без хозяина и нуждался в ремонте. Вот только ди Ландау ни мгновения лишнего не хотел провести в дормитории, он рвался в свой собственный дом, оставляя удобную, но казённую комнату, буфет и центральное отопление за спиной. И это в последние осенние месяцы!
  Теперь стоило позаботиться не только о ремонте, но и об отоплении, а так же проверить, не течёт ли крыша. Холодные ливни во всю хлестали над столицей, намекая, что зима не за горами.
  На наше счастье, дом не пустовал. Его продавали вместе с мебелью (конечно, наименее ценной, оставленной наследниками господина Евгения), поэтому кровати у нас были, а так же стол и лавки на кухне и тяжёлые стулья, потемневшие от времени.
  Зато исчезли ажурные столики и кресла из гостиной, сделанные на заказ, с гравировкой, костяными и перламутровыми вставками, драгоценные лампы из разноцветного стекла и хрустальная люстра, вместо картин и ковров на стенах виднелись тёмные пыльные силуэты. Из шкафов исчезли все вещи, тончайшая фарфоровая посуда разошлась по его родственникам, библиотека стояла пустая, как вычищенная раковина моллюска. Собрания сочинений, которыми так дорожил мой бывший хозяин, отправились или к букинистам, или на новое место жительства. В коллекции было множество раритетных изданий, я не сомневался, что за них получили хорошую цену на аукционе. Почему-то я думал об этом с неким сожалением. Ведь все эти трактаты по магии, скопленные и сохранённые с такой любовью и трудом, помогли бы моему напарнику в его работе и учёбе.
  В общем, в странно пустом и странно знакомом доме, мне порой становилось неуютно именно из-за того, что всё казалось обманчиво привычным. Рука сама порой тянулась туда, где теперь царила пустота.
  Единственное из мебели, что осталось на прежнем месте, было старое кресло, в котором любил сидеть у камина мой бывший хозяин. Его не сдвинули даже ни на пес. Даже продавленная подушка с подпалинами и пятнами табака от трубки лежала в том же самом углу. Это показалось мне странным, но предпринимать я ничего не стал. Если ди Ландау решит выкинуть это старьё, значит, так тому и быть.
  Я заметил, что крыша действительно течёт, так что на чердаке поселилась плесень, а вот в гостиной и кабинете на потолке - отвратительные пятна, а так же кое-где вспучился и начал разваливаться паркет. Конечно, ди Ландау тут же поставил временную волшебную латку, чтобы нас перестало заливать, но для нормальной жизни требовался настоящий ремонт.
  Я не смог устроиться в своей старой комнате, потому что она была совсем сырая, заросшая пылью и паутиной. Мы с ди Ландау трудились не покладая рук все выходные, но смогли более-менее расчистить кухню, холл и гостиную с библиотекой.
  К счастью, с водопроводом было всё в порядке, и нам не приходилось бегать к колонке с вёдрами.
  Спали мы оба на кухне на лавках, как в самой тёплой комнате, где была печка. Хоть от каменного пола и подвала тянуло холодом.
  Я удивлялся, почему такой хороший дом в приличном районе так долго стоял без хозяина. Как его успели так жутко запустить? Ответ на свой вопрос я получил довольно быстро, когда ди Ландау попытался нанять людей для ремонта. Он был поражён не меньше меня, когда ему сходу отказали в трёх конторах, причём не в самых дорогих, которые должны были бы хвататься за такого, как он, клиента.
  У моего напарника под конец испортилось настроение, и в последней конторе он закатил форменный скандал.
  -Вы офонарели тут все что ли?! - орал он, нависнув над владельцем. - Я вас что, Луну прошу с неба достать?!
  Волосы у него опять начали подниматься дыбом, а между пальцами проскакивать искры. Я вполне понимал его чувства. Чем быстрее будет дом пригоден для жилья, тем быстрее туда можно будет привезти сеньорину Лючи. Насколько я понял, он размечтался пригласить её погостить на Зимние Огни. А теперь из-за глупого упрямства строителей, её приезд в столицу затягивался на неопределённый срок.
  Пришлось мне самому урезонивать напарника и брать переговоры в свои руки. Заодно и выяснил, почему за дом давали такую низкую цену...
  -Он проклят! - выдохнул глава конторы. - Это же дом колдуна!
  -И ЧТО, БЛ*ДЬ, С ТОГО?! Да колдуны в каждом втором доме в Солернии живут!!! - взвыл было ди Ландау, пока я его не поймал и не усадил в гостевое кресло насильно.
  -Неужели вы ни разу не приводили в порядок дом волшебника? - осторожно спросил я.
  -Вы издеваетесь? - обиженно сказал строитель и сходу назвал с десяток очень приличных и известных фамилий. - И все наши клиенты были нами довольны, но этот особняк... Он действительно проклят! По слухам, там обитает призрак. Все, кто там селились, съезжали через месяц! При попытке освятить жилище, священник трижды терял сознание, а потом вообще отказался проводить обряд. Всех, кто пытался подлатать всего лишь крышу, начинали преследовать дурные случайности! У нас даже двоих ранило!
  -Да что вы каркаете, - уже не так решительно огрызнулся ди Ландау, до которого начало доходить, какую именно недвижимость он приобрёл, польстившись на низкую цену. - Мы уже там две ночи ночевали, и ничего не было!
  Но потенциальный подрядчик, которому мы изрядно натрепали нервы, ему не поверил и окончательно упёрся:
  -Ничем не можем вам помочь.
  Уговорить его не получалось ни в какую.
  В результате домой мы возвращались весьма взбаламученные и даже несколько испуганные... Молодой волшебник ворчал, ни на минуту не умолкая, о том, что никаких он призраков не видел, да и вообще, он любого призрака в бараний рог скрутит. Вон, его сама Реджина Бергентская испугалась! Вспомнив о своей божественной заступнице, он завернул в ближайший храм (откуда, кстати, и приглашали неудачливого экзорциста).
  Мы нашли даже того самого человека, который проводил обряд.
  -Я искренне вам сочувствую, - сказал серьёзный черноволосый прете. - Но дух старого сеньора не желает покидать стен. Самое лучшее подождать, пока дом сам не придёт в упадок и окончательно не разрушится, погребя под собой самую память о нём. Лишь тогда можно будет что-то сделать, очистить фундамент и построить новое здание.
  Это вызвало очередную бурю возмущения. Впрочем, в этот раз не такую сильную, как в конторе строителей, потому что мой напарник действительно устал и потратил на скандалы много сил. Устраивать сцену священнику в храме он не стал, лишь вывалил на меня своё возмущение по дороге домой.
  -Да это здание ещё лет триста простоит, прежде чем рухнет! - ныл он, нервно дымя сигаретой. - Я не могу столько ждать! Да и покупал я его не для того, чтобы ломать...
  -Быть может, стоит поступить, как предыдущие владельцы, - осторожно предложил я. - И перепродать его?.. Есть же и другие дома, более доступные...
  Внезапно ди Ландау затормозил, яростно посмотрел на меня своими холодными синими глазами, в которых бушевала снежная буря:
  -Вот уж фиг! Чтобы какой-то дохлый прозрачный старичонка хозяйничал в моём доме? В МОЁМ доме?! Ни за что! Это мой дом и я его никому не отдам!
  
  
  
  67
  Переубедить ди Ландау было невозможно. Хотя я и предлагал пожить временно в дормитории, пока мы решаем вопрос с призраком.
  -НЕТ! - рычал и упирался волшебник. - Я отсюда не уйду! Это всё моё! Моё! Пусть эта тварь только посмеет предо мной появиться, уж я ему!..
  Слова прете о "старом сеньоре" меня несколько забеспокоили. То есть с большой вероятностью было был призрак господина Евгения, даже не смотря на то, что погиб он в другом месте... Я слыхал, что души умерших иногда возвращаются в те места, которые им больше знакомы, чем те, где жизнь оставила их. Мне совсем не улыбалось проверять, остёр ли его призрачный клинок так же, как и настоящий. Надеюсь, вы помните, что мой бывший хозяин отличался отвратительным характером и большой вспыльчивостью. Я даже знать не хотел, сохранил ли призрак свой дурной нрав и после смерти...
  Я попытался было решить вопрос с жильём через матрону Маргариту. Если она бы приказала ради безопасности сотрудника временно вернуться ему в дормиторий, то ди Ландау не посмел бы ей перечить, но в результате я ещё только сильнее всё усложнил.
  Наш разговор случайно услышал Луиджи и не преминул тут же проехаться по новой больной мозоли моего напарника. Их ссору, плавно перерастающую в драку, едва удалось остановить.
  -Развалюха с призраками как раз для такого оборванца, как ты, - прошипел секретарь матроны, сжав в руках папку с документами.
  -Захлопнись, сопляк, сам-то у бабули живёшь, своего дома нет! - успел огрызнуться ди Ландау, прежде чем начальница выгнала его из кабинета.
  В результате, от сердитой матроны досталось всем, в том числе и мне.
  Ди Ландау злился весь день, зато внезапно вечером ему пришла в голову странная идея. Мы как раз сидели в харчевне недалеко от Министерства и ужинали. В самом доме пока мы только варили кофе по утрам, на большее в заброшенном здании нас пока не хватало.
  -Слушай, а ведь призраки не появляются без причины, - постукивая пальцами по столу, сказал молодой эксперт. - Значит, он чего-то там охраняет. Вспомни, как Джина тряслась над своими медными колечками!
  Его глаза засветились, а на лице расплылась обычная и привычная мне ухмылка авантюриста.
  -Если он действительно старый колдун, то там должно быть что-то ценное! Старпёры обожают делать нычки!
  Я задумчиво кивнул. Это было вполне в духе господина Евгения, особенно, если учесть, что именно было его магической специальностью... Я даже сходу мог назвать пару мест, где точно что-нибудь могло лежать (и это не упоминая о тех тайниках, о которых я точно знал). Вот только признаваться, что этот дом мне знаком, я не спешил. Энтузиазм напарника не мог меня заразить. Я счёл, что безопасность гораздо лучше какого-то сомнительного сокровища.
  -Фил! - Багратион схватил меня за руку. - Значит, там может быть клад! Надо его найти!
  Я вспомнил острый бретёрский клинок и осторожно предположил:
  -Но если мы спровоцируем призрака, он может и напасть...
  -Вот и отлично! - его улыбка тут же стала весьма злобной, превратившись в оскал. - Пусть только появится, я с ним разделаюсь!
  Меня обеспокоило его стремление лезть в драку с бесплотной сущностью, но по своей привычке я решил подождать и посмотреть, чем всё обернётся... Быть может, ди Ландау решит отступиться. Ведь он всё-таки воздушный волшебник. Они, встречая сопротивление, могут перестраиваться и менять свои цели и задачи очень быстро.
  А если всё зайдёт слишком далеко, то это будет не первый бой в жизни моего подопечного, да и я, хорошо зная бывшего хозяина, имел пару козырей в рукаве, чтобы отвлечь его внимание.
  Если, конечно, это действительно был господин Евгений. Кто знает, быть может, за четыре года тут успел умереть ещё какой-нибудь старичок-волшебник...
  Ночь опять прошла спокойно, ничто нас не тревожило. Ди Ландау на всякий случай расставил по всему дому волшебные ловушки, которые если не поймали бы призрака, так хоть оповестили бы нас о его присутствии. Утром ничего не изменилось - ни единая зеркальная пластинка не изменила цвета. Мы уже начали думать, что строители решили сыграть с нами дурную шутку, но не могли же все конторы в городе сговориться против нас?
  Со следующего дня мой напарник резво принялся за поиск тайников. Он сходил в банк, забрал все свои документы, которые ему достались вместе с проблемной недвижимостью. Там, помимо оформленных на бумаге прав собственности, лежали чертежи строение и - самое важное! - план с охранными заклинаниями, лежащими на доме.
  Как вы понимаете, в стране, где половина населения обладает Силой, никто не будет строить дом без соответствующих магических ритуалов. Начинается всё с планирования постройки, всё-таки здание ставится на века, значит, оно и должно служить веками. Выбираются правильные сроки, правильные материалы и мастера. Далее в процессе возведение дома больше похоже на создание слоистого торта, когда сами камни служат амулетами сохранности для будущего здания. Помимо традиционных знаков на удачу, здоровье и богатство, зачастую добавляются и другие элементы. Например, волшебники любят уединение, чтобы не видеть, не слышать и не чувствовать других колдунов. Соответственно амулеты у них включают Силовые щиты, которые помогают отгородиться от окружающего мира и не мешать соседям. А так же, делать дома, что душа пожелает - например, устраивать в подвале лабораторию, как это сделал профессор Альта. Далее каждый старается, кто во что горазд, что ему для жизни и полного счастья надо. Есть только одно условие, чтобы это не мешало жить остальным, ведь работа практически всех амулетов ощутима окружающими и зачастую они раздражают так же сильно, как яркий свет фонаря, бьющий ночью прямо в окно вашей спальни.
  Все спорные вопросы решал, а так же выдачей разрешений занимался ещё один отдел нашего Министерства - Контрольный. Именно под их патронажем находились все защитные амулеты городов и сёл, а так же большие защитные круги, наподобие того, что был повреждён в Бергенте. Именно они следили за их сохранностью и работой, зачастую обращаясь к нашему отделу за помощью, а так же проверяли, чтобы частные инициативы не нарушали законов.
  Поэтому каждое здание и амулеты в нём обязаны быть заверены Контрольным отделом. Эта процедура сходна с подобной в Архитекторском Городском Бюро. Поэтому новый владелец здания всегда знает, что конкретно он купил, а так же имеет возможность перестроить амулеты и щиты под себя.
  Насколько я понял, ди Ландау решил искать тайники, сначала просмотрев планы. Как правило, там должны быть указаны все интересные места, годящиеся для секретов.
  Вот только бумаги разочаровали моего напарника. Он разложил их в библиотеке на громадном столе (который невозможно было вывезти, не сломав дверь или окно) и внимательно изучал их, делая пометки в своём блокноте. Он наметил себе с десяток перспективных мест (например, сложные узлы между взаимодействующими амулетами, гасящие прочие эманации), где можно было удачно что-нибудь спрятать.
  Мне даже стало интересно, кто хитрее: хозяин Евгений или мой молодой напарник. Ведь четыре места он определил с большой точностью. Осталось только выяснить, кто победит в этом соревновании на магическое мастерство пряток и поиска. Это стало неким соревнованием умов и смекалки, в котором я занял нейтральную позицию наблюдателя. С одной стороны мне было интересно, найдёт ли тайнички молодой эксперт, с другой я совершенно не желал встречаться с призраком. Это было абсолютно необоснованное, но крайне острое желание.
  По сути, я тормозил процесс социального продвижения моего подопечного в столице. Мало тут иметь дом. Всё-таки здание зданию рознь: развалюха в хорошем районе не то же самое, что особняк. Вот только внутри всё просто кричало, что не стоит провоцировать таинственного жителя. Я был свято уверен, что они с ди Ландау не сойдутся характерами, поэтому я молчал.
  В результате целый один тайник был действительно найден, но вскрыть его никак не получалось. Коварный старый колдун так вплёл свои заклятья в самую суть дома, что отворить крышку без ключа и без причинения ущерба зданию не получилось бы.
  Ди Ландау бесился. Его мастерству не хватало тонкости, чтобы расплести чужие секретики. Да, он был очень силён со всеми своими воздушно-водными манипуляциями, да, его концентрация была велика, но вот изящества ему явно не хватало. Полагаю, по тонкости это можно было сравнить с самыми маленькими часовыми механизмами. Для моих крупных пальцев это было бы невозможно без подручных инструментов собрать работающую машинку, потому что отдельные детальки я просто не смог бы подцепить даже ногтем.
  В результате, мой напарник никак не мог успокоиться и ходил кругами вокруг тайника, как кот вокруг кринки с молоком. Насколько я понял, ему даже ночью стала сниться эта проблема, потому что в последние два дня он метался на своей лавке, сбрасывал одеяло и разговаривал во сне. Приходилось вставать и укрывать его. Я даже начал думать, что перегнул палку, позволяя ди Ландау так сильно изводиться. Я дал себе слово, что если до конца недели он ничего не придумает, я дам ему подсказку.
  Я никогда за собой не замечал особой чуткости, но его нервозность начала действовать и на меня, причём странным образом. Например, в один из прекрасных дней я обнаружил себя ранним утром у бывшей комнаты господина Евгения с твёрдым намереньем помочь тому одеться. Я был свято убеждён, что слышал колокольчик и судорожно вспоминал, начистил ли я с вечера его ботинки. Мне совершенно не хотелось получить нагоняй от болезненно аккуратного волшебника.
  Следующий вечер порадовал меня очередным приходом: я очнулся, когда судорожно искал в абсолютно пустой библиотеке экземпляр "Аналитической математики" Авены, который требовался моему хозяину вот прямо сейчас! Мне казалось, что он сидит за своим большим столом и подгоняет меня:
  -Фил! Быстрее!
  Я вздрогнул от звука чужого голоса и обернулся. Само собой за столом было пусто. И быть никого не могло. Настоящий хозяин дома, живой человек, сейчас пытался вскрыть потайной ящичек в каминной полке в гостиной и злился, потому что ничего не получалось.
  От нереальности происходящего мне стало совсем не по себе... Что же будет завтра? Я проснусь, заваривая несуществующий кофе или складывая воображаемые воротнички для рубашек определённым образом? Или выставлю ди Ландау за дверь, посчитав, что ему нечего делать в чужом доме?
  Беспокойство и странные события настолько меня расстроили, что на другой вечер я не мог заснуть несколько часов кряду. Мой напарник, умаявшись за день и напрыгавшись вокруг тайника, во всю похрапывал на своей лавке. Он разметался и опять сбросил одеяло.
  Я поднялся, укрыл его и понял, что уже не могу заснуть. Следующий день являлся выходным в Министерстве, поэтому я недолго думал. Мне следовало устать посильнее, чтобы заснуть, что называется без задних ног.
  Я переоделся, не забыв тёплый жилет, один из тех, что мне подарила сеньора Магдалена, накинул плащ и вышел из дому. На моё счастье, ливень унялся, тучи над Латаной разошлись и появились звёзды. Прогулка обещала быть весьма приятной...
  
  
  
  
  68
  Я не знал, куда меня понесут ноги, но так как район был мне давно знаком, я мог всецело им довериться и погрузиться в свои мысли.
  Фонари-драконы исправно освещали мой путь, поэтому я не боялся заплутать. Знакомые дома и сады окружали меня, от этого ощущение, что я вернулся в прошлое, стало только ещё сильнее. Вероятно, я прибавил шаг и успокоился только тогда, когда показался Арн.
  Господин Евгений не одобрял мои ночные прогулки, по его мнению, я должен был находиться при нём неотлучно, поэтому я не мог позволить себе такого роскошества, как остаться в свежей ночной тишине и темноте со своими мыслями.
  Именно под холодным осенним ветром я начал перебирать свои ощущения и постепенно осознавать, что именно мешало мне находиться в старом доме. Прошло всего каких-то пять лет, а я так сильно изменился. Вернуться в прошлое для меня было всё равно, что запихнуть цыплёнка обратно в скорлупу, из которой он вылупился. Я с удивлением осознал, что мне неуютно в моей прошлой жизни, которая так старательно пыталась вернуться из воспоминаний, хоть ими был пропитан весь старый дом целиком.
  Я слишком много времени прожил в том месте, чтобы с легкостью отбросить старые привычки.
  Кто бы мог подумать, я пятьдесят лет безропотно сносил обращение господина Евгения, и вдруг всего лишь воспоминания о нём выбили меня из колеи! А ведь я так гордился своей невозмутимостью... Неужели, это присутствие молодого волшебника так повлияло на меня? Ведь это после встречи с ним я начал так сильно меняться. Впервые я осознал, что я как будто бы проснулся, вырвался из того сонного, привычного окружения, в котором находился... веками... Я стал намного живее и, пожалуй, самостоятельнее.
  Отчитывался я только перед матроной Маргаритой, но ведь её я видел только несколько часов в сутки и то не каждый день. Я был намного более свободен, чем раньше и это успело мне очень понравиться! Кто бы мог подумать, что теперь я не желал расставаться с этой свободой, хоть и признавал над собой главенство потребностей родного государства и своего Министерства.
  Единственное, что я не мог придумать, как же мне теперь поступить, если в старом доме жить настолько тяжко и душно. Конечно, я могу попроситься в дормиторий один, ди Ландау будет только прыгать от восторга, что наконец-то его дом принадлежит только ему. Но оставить беспокойного волшебника наедине с не менее беспокойным призраком... Мне совершенно не хотелось этого делать.
  Значит, придётся, скрепя сердце, продолжать жить в старом особняке и по возможности поддерживать молодого эксперта.
  В голову пришло, что раз уж я вышел на прогулку, то стоять на каменной набережной под пронизывающим ветром слишком холодно. Мне требовалась моральная поддержка, чтобы поднять себе настроение и успокоиться, и я сообразил, как её получить. Я должен был найти вехи, символы изменений происходящих со мной и запечатлеть их в своём разуме на такой долгий срок, на какой это только возможно.
  Я не мог отправиться в прошлое, к бирюзовому летнему бергентскому морю, зато в Латане жили и другие, не менее важные для меня воспоминания. Новый железнодорожный вокзал со всеми его паровозами и... сеньорина Альта.
  Последнее я осознал, когда остановился у самой калитки её дома. Старый каменный забор был весь увит виноградом, окна дома были зашторены и темны. Видимо, даже энергичный, работоспособный и любопытный профессор изволил почивать в такие часы, когда я неприкаянной тенью бродил по столице. Холодные ливни жестоко обошлись с соседским садиком сеньора Гвариджоне. Большинство пышных роз увяло или опало, а оставшиеся цветы пахли одновременно сладко и горько, как будто прощались с ушедшим летом.
  Можно было бы подумать, что всё ушло без возврата, что теперь между нами ничего общего нет, но я-то знал, что вместе пережитое осталось с нами. И первая встреча, и лекции ди Ландау, и сражение в подвале, и долгие разговоры в Храме... Ничего это не прошло бесследно, всё осталось в моих воспоминаниях.
  Даже если вокруг холод, и темнота пахнет приближающимся дождём, всё равно, даже за каменными стенами и стёклами окон, я знал, что она там, и тихо этому радовался.
  У меня и в мыслях не было будить юную сеньорину ради минутной прихоти, только потому, что она для меня - важная веха в жизни, и мне хотелось бы её увидеть. Я постоял немного у калитки, чувствуя, что странная магия старого особняка господина Евгения рассеивается вокруг меня, и уходит прочь беспокойство.
  Медлить дольше было бы неловко. Всё-таки увидь меня кто-нибудь из соседей в столь неурочный час, могли бы возникнуть неудобные вопросы. Юная Фениче - милая девушка, с которой судьба обошлась более чем жестоко. Не стоило давать пищу для очередных слухов.
  Поэтому я отправился в своё самое любимое место в городе - на вокзал. Я поднялся на пустующую в это время галерею, откуда можно было видеть составы и просторный холл. Несмотря на поздний час, тут всегда было какое-то движение. Почему-то эта суета вокруг раскалённых металлических монстров приводила меня в самое лучшее расположение духа. Быть может, это какое-то совсем давнее и совсем не моё воспоминание пробуждалось где-то в глубине моего сердца?
  Пусть даже оно принадлежало бы и не мне, я был благодарен Королю-Дракону, что у меня есть одно только ощущение узнавания, спокойствия... и это каким-то невероятным образом дарило мне надежду.
  -Ты, типа, сбежать намылился? - вопрос был настолько неожиданный, что я, глубоко погрузившись в свои мысли, едва не вывалился через перила на мраморный пол зала. - Паровозик себе присматриваешь?
  Я не мог сдержать удивления и поднял брови, глядя на стоящего рядом молодого эксперта, но всё-таки не спросил его, как он меня нашёл. И так всё было понятно без слов.
  Волшебник.
  Он был в своей всегдашней чёрной фетровой шляпе и кожаном плаще. Судя по его виду, он стоял рядом уже довольно давно, но я не слышал, как он подкрался. Неужели я так глубоко задумался?
  Я даже не нашёлся, что сказать в первую минуту. Ди Ландау усмехнулся, довольный произведённым эффектом, и пихнул мне в руки бутыль с вином:
  -Откупоривай, а то пока я за тобой по всей Латане гонялся, устал, - а сам принялся разворачивать бумажный свёрток, откуда пахло свежим хлебом.
  Наконец, я достаточно пришёл в себя, чтобы произнести:
  -Я не думал о побеге. Мне было трудно заснуть, поэтому я решил прогуляться.
  -До Фенькиного дома? - ехидно протянул этот поросёнок, кося на меня ярко-синим глазом из-под полей шляпы. - Эх, ты, тормозной герой-любовник. Раз уж к девчонке пришёл, взял бы да и постучался к ней в окошко. Романтика какая, она от восторга визжала бы!
  Я представил себе громадную чёрную тень, стучащуюся в ставенку юной девушки тёмной дождливой ночью, и решил, что милая Фениче визжала бы отнюдь не от восторга...
  Мой напарник запустил руку в бумажный свёрток, отломил большущий кусок лепёшки, отдал мне остатки и забрал себе открытую бутылку.
  -На, это тебе, - пояснил молодой человек. - Фенька тебя учуяла, проснулась, но ты уже свалил. Я там мимо проходил, вот она мне и передала.
  Он помолчал, пережёвывая хлеб, запил и наставительно сказал:
  -Нельзя же так девчонку обламывать!
  И принялся перемывать нам с Фениче косточки, обильно прихлёбывая из бутылки. Я не сразу решился откусить от лепёшки. Подумать только... я всё-таки разбудил сеньорину посреди ночи, но она не только не рассердилась, но ещё и снабдила нас едой... До чего же она хорошая девушка! Подумала и позаботилась обо мне...
  Я расправился с лепёшкой и отобрал у молодого эксперта бутылку, когда его явно понесло не туда на всякие пошлости, которых (РАУЗМЕЕТСЯ!!!) не было в наших отношениях... Он так был возмущен этим обстоятельством, что даже забыл, о чём только что говорил. Пришлось его успокаивать и извиняться.
  -Я действительно не хотел разбудить ни вас, ни Фениче.
  -Канешн, он не хотел! - сварливо огрызнулся ди Ландау, пытаясь дотянуться до остатков вина. - Просто свалил в туман, никому ни слова не сказав. А если б ты опять решил кого-нибудь придушить? Чего бы я Маргарите говорил? Я ж за тебя отвечаю, знаешь ли!
  Его инсинуации были исключительно обидными... но не то чтобы совсем необоснованными... Похоже, после событий последних месяцев я вряд ли обрету обратно утраченное расположение окружающих людей. И ведь это была не моя идея и не моя вина. Даже суд признал, мою невиновность. Только вот люди запомнили, что я не столь благонадёжен, как казался, и могу стать опасным в любой момент времени.
  Лепёшка Фениче чуть не встала мне поперёк горла...
  Моя репутация!
  Но с другой стороны... я сделал долгий глоток из горла бутыли. Вряд ли бы при ином раскладе у меня сейчас была бы возможность стоять, наблюдать за любимыми машинами и вкушать плоды заботы самой удивительной девушки на свете...
  -Этого больше не повторится, - покаялся я. - Прошу прощения за самовольный уход...
  Ди Ландау наконец-то завладел вожделенными остатками вина:
  -Да забей, - фыркнул он. - Тока в следующий раз предупреждай, если надумаешь свалить... - он хитро усмехнулся. - Или пришить кого-нибудь.
  Мне ничего не оставалось, только кивнуть.
  Мы ещё некоторое время провели на галерее, ровно столько, чтобы встретить прибывающий из южных провинций "An'nasr Al-Ta'ir". Насколько мне помнилось, это название переводилось как "летящий орёл", что, в общем-то, подходило современному паровозу солернийского производства, который пересекал степи так же быстро, как и эта благородная птица.
  Я не мог не любоваться его сияющими боками, которые отшлифовали жаркие ветра. Я впервые видел этот паровоз вживую, до этого только читал о нём.
  Ди Ландау спокойно выкурил сигарету, стряхнул пепел в урну и спросил:
  -Ну чего, нагулялись? Айда домой?
  У меня не было никаких возражений. От всех этих событий вечера и ночи, я заснул бы за милую душу, стоило бы моей голове коснуться подушки.
  Только вот у Короля-Дракона были совсем другие планы на эту ночь. Около нашего дома стояла карета карабиньеров, а сами они ждали нас.
  -Оп-па... - обалдел мой напарник. - Ты всё-таки кого-нибудь пришиб, а я и не заметил?
  Я только покачал головой.
  Наш старый знакомый полицейский, помощник серьора Орсо, хмуро глядел, как мы подходим ближе.
  -Наконец-то вы изволили явиться, сеньор ди Ландау, - сказал он и, не дожидаясь наших вопросов, сообщил: - От соседей поступил тревожный сигнал. В вашем доме слышались стрельба и крики. Будьте так любезны, отворите дверь. Мы не можем войти без вас.
  
  
  
  69
  Мы с напарником сразу поняли, что выспаться нам не удастся. И вообще, приятных выходных не будет...
  Один труп в тёмном плаще лежал на лестнице, выронив пустую сумку и точную копию ключа от входной двери. Я узнал эту металлическую загогулину с одного взгляда, столько лет я проносил подобную в кармане!
  Второй бедолага в такой же неприметной одежде нашёлся в библиотеке, рядом с ним на полу лежал револьвер и погасший потайной фонарь.
  Раны у незнакомцев были абсолютно одинаковые: такие отверстия оставляет выпад острой шпагой прямо в сердце. Никаких других повреждений на них видно не было.
  -Гм, - сказал карабиньер, разглядывая тело на лестнице. - Полагаю, я должен вас спросить, где вы провели этот вечер...
  Кто бы мог подумать, что пока мы ходим по Латане, в дом заберутся воры и погибнут тут таинственной смертью! Время трагического события полицейские могли определить с большой точностью. Мы в это время были у дома сеньорины Альты, о чём мы сообщили офицеру. У нас были свидетели. Помимо того, пока мы стояли на галерее вокзала, мимо нас несколько раз проходили патрульные, так что на наше счастье, мы были почти не под подозрением. Офицер обещал проверить показания.
  Ди Ландау, чтобы не плодить версии и не объяснять, почему я ушёл гулять один, сообщил полицейским, что мы оба не привыкли к дому, не могли уснуть и пошли проветриться.
  -Значит, вы недавно купили этот дом? - хмуро задавал вопросы офицер.
  Я вполне его понимал, вызов посреди ночи кого угодно приведёт не в самое доброе расположение духа, не говоря уже о неприятных находках в нашем особняке.
  -К чему этот вопрос? - рассерженный бесцеремонным вторжением в свой дом, процедил ди Ландау.
  -В некоторых случаях ставят ловушки на нежданных гостей, полагаю, вы не успели оснастить свой дом такими вещами? - вздохнул карабиньер, которому не слишком хотелось злить усталого мага, но он обязан был выполнить свой долг.
  -И чужих тоже не нашли! - ядовито сказал молодой эксперт. - Мы по этой лестнице каждый день ходили и по библиотеке тоже. Это реально тупой вопрос. В ранах нет оружия. Будь это ловушки, то клинки остались бы там. Ищите третьего, это он их прикончил!
  Мысль о ком-то третьем окончательно вывела его из равновесия. Пока карабиньеры подгоняли к нашему дому повозку, чтобы забрать тела, снять отпечатки ауреол и остаточные следы, он нервно курил в маленьком дворике и шипел как вода на сковороде:
  -Нет, ты видел? У этих гадин был ключ! Они пришли за моим сокровищем, чтобы его спереть! Грабить меня! - он глубоко затянулся и закашлялся. - Фил, мы должны выяснить, не спёрли ли они чего!!! А если спёрли, то это явно утащил ихний третий!!!
  Я только пожал плечами. Это будет просто, найти место, куда стремились воры. Судя по всему, их целью являлась библиотека, которую мы изучили вдоль и поперёк. Значит, любую сломанную полку, сдвинутую шпалеру или плитку паркета мы обнаружим сразу же.
  Вот только я не мог позволить ди Ландау приняться за поиски тут же. Пришлось предложить ему оставить всё до утра, мотивируя тем, что при свете дня нам будет легче осматриваться. Про то, что на свежую голову это будет сделать проще, я говорить не стал. Так же я собрался оставить до утра новость о том, что стиль нападения был мне слишком хорошо знаком, как и форма ран.
  Я готов был поклясться Зимним Огнём, что это был тот самый клинок. Оставалось только надеяться, что господин Евгений не прикончит нас, пока мы спим, посчитав, что мы заодно с грабителями.
  Когда карабиньеры убрались из нашего дома, прежде чем я замыл кровавые следы, ди Ландау вырвал из блокнота пару небольших бумажек и обмакнул их в почти засохшую жидкость. Он аккуратно подписал бумажки и положил их сушиться на старую газету.
  -Зачем это? - ужаснулся я.
  Светящиеся синим в темноте глаза уставились на меня:
  -Полицейские по-любому будут тупить. А я хочу по обратным следам найти того засранца, который дал грабителям-неудачникам ключ от моего дома. Мне очень-очень хочется с ним потолковать... Он явно знал, что и где искать.
  Я не стал спорить. Что-то мне подсказывало, что останавливать сердитого волшебника себе дороже, особенно когда он так... гм... неспокоен.
  Всё-таки даже у ди Ландау был какой-то предел выносливости. Последнее, на что его хватило - так это солью нарисовать охранный круг у наших постелей.
  -Тупо, просто, но никакая нечисть не пробьётся, - прокомментировал он, падая на матрац и мгновенно засыпая (возможно, даже в полёте).
  Хотелось бы в это верить, думал я, закрывая глаза уже почти под утро... Я понимаю, это довольно глупо засыпать в месте, где двух людей недавно убила таинственная сила, но у меня просто не было выбора. Вернуться в дормиторий я не мог, как и попроситься к кому-нибудь переночевать. На гостиницу у меня не было денег, а искать какой-то другой вариант не хватало сил. Поэтому оставалось только понадеяться на магию напарника. И в очередной раз он оправдал свои навыки.
  Хотя, возможно, всё было в том, что мы не покушались на сокровища старого мага.
  Утро (ближе к середине дня) было не очень приятным. Я выспался, зато вот мой напарник захандрил. Похоже, ночная прогулка выбила его из колеи.
  Он замотался в одеяло с головой, сидел на своей лавке и хлюпал носом. Сначала я подумал, что он простудился, но, когда он заговорил, понял, что впервые вижу ди Ландау действительно уставшим. Даже не просто уставшим, а скорее истощённым.
  Он никогда так сильно не уставал на работе, и, даже получая травмы или проходя лечение в госпитале, не выглядел настолько несчастным. После ночного отдыха он не успел восполнить силы, что, кстати, служило дурным знаком. Для воздушного волшебника, который с лёгкостью накапливает нужный объём энергии, его восстановление происходило слишком медленно.
  К счастью, мне не пришлось вытягивать из напарника причину его огорчений. Боюсь, тот замечательный ритуал с термами, который он применил ко мне весной, я бы просто не потянул финансово. Кружки горячего кофе, разогретой вчерашней булки и осторожного похлопывания по плечу ему хватило, чтобы начать жаловаться.
  -Ну почему всё так? - уставившись на меня несчастными глазами, задал он риторический вопрос.
  Ответа ему не требовалось, ему требовался слушатель, поэтому я с радостью предоставил ему себя.
  Ди Ландау напоминал обиженного и разочарованного ребёнка, которому обещали долгожданный подарок, а в результате он получил лишь рваную обёртку да растоптанную коробку.
  -Я так долго старался... копил... пахал как проклятый... я так хотел, чтобы мы с Лючи... а тут... полиция, грабители, призраки... все шляются тут, как у себя дома! Как будто тут проходной двор!
  Я мог его понять, он жил мечтой о собственном доме. По-настоящему, собственном. Видимо, даже у дяди и тёти в Бергенте он чувствовал себя как в гостях, не говоря уже об общежитии в Университете, съёмной квартирке на чердаке и дормитории в Министерстве... Двадцать лет бесконечного мотания по чужим углам выведут из себя кого угодно.
  И вот наконец-то, будучи столь близко к исполнению своего заветного желания, его идеал превращался в нечто неудобоваримое:
  -Как я теперь сюда Лючи приведу-ууу?.. - и активно принялся вытирать нос и щёки рукавом пижамы, выдавая своё... гм... откровенно портовое воспитание.
  Пришлось отдать ему полотенце.
  Впервые за год нашего знакомства ди Ландау был жалок.
  И мне его действительно было жалко. Именно поэтому я не стал ему говорить утешительных слов, зная, что это его только унизит и оскорбит. Он был из тех, кого приводит в чувство действие. Значит, нам было необходимо начать действовать.
  Я подумал, что уже неуместно молчать о господине Евгении. Мой напарник нуждался в помощи, и я был обязан её оказать. Ещё чуть-чуть больше жалости к себе, и он окончательно расклеится. Это никуда не будет годиться! Я сам был свидетелем, сколько сил он тратил ради своей мечты. Но теперь он действительно был близок к тому, чтобы сломаться, когда до исполнения оставалось всего лишь пара шагов. Поэтому я сказал ему:
  -Я знаю, как вызвать этого призрака, не вскрывая тайники.
  Молодой человек был так поглощён своим страданием, что не сразу осознал моих слов. Потом из полотенца вынырнули покрасневшие от горьких слёз глаза и нос. Волшебник уставился на меня.
  -Когда это ты успел стать таким экспертом в призракопризывании? - сварливо сказал он, и я почти с радостью услышал знакомые нотки.
  В его голосе появились интерес и недоверие, типичные два его состояния.
  Я решил не рассказывать всё сразу, потому что наши отношения с господином Евгением - это о-оочень долгая история.
  -Я не эксперт, - успокоил я ди Ландау. - Просто я довольно хорошо знал хозяина этого дома.
  Молодой волшебник уже достаточно пришёл в себя, чтобы начать размышлять:
  -А, точно... ты ж старый... Ты, поди, пол-Латаны лично знаешь...
  Не знаю почему, но меня задели эти слова. (Ах, ты, поросёнок! Я не старый! Я... я - классический!) Я тут же вспомнил про невоспитанного профессора Альту. Ох, уж эти мне несдержанные на язык волшебники. Ввязываться в перепалку было глупо (всё равно ди Ландау гораздо болтливее, он меня переспорит в любом случае), поэтому я просто предложил:
  -Мы можем попробовать использовать для призыва сегодняшний вечер. Только вот сеньор Евгений Рофбольт при жизни был изрядным забиякой, будет лучше, если я один с ним поговорю.
  -Эудженьо Рофбольто? - удивился непривычному в наших краях имени ди Ландау и тут же переврал его на солернийский манер. - Он что, был из Союза Кантонов?
  -Да, почти с самой границы с ним, но его имя надо произносить как Евгений Рофбольт, - поправил его я. - Ни в коем случае не иначе.
  Мой бывший хозяин был настолько ужасный драчун, что даже своё имя использовал как повод для сражения. Стоило только попробовать произнести его иначе, как поединок был вам обеспечен.
  -А ты точно уверен, что это он? - на всякий случай спросил молодой волшебник.
  Я пожал плечами:
  -Не думаю, что случится что-то страшное, если я ошибся. Значит, попытка просто не удастся, тогда придумаем что-нибудь другое, быть может, позовём ещё одного священника. Вот только...
  -Вот только? - насторожился эксперт.
  -Если это действительно он, я вас заклинаю, не говорите ничего, это может его спровоцировать. При жизни он был очень вспыльчивым человеком. Боюсь, это он прикончил грабителей, а раз он убил двоих, значит, ещё на двоих у него точно хватит сил.
  -Ну, это мы ещё посмотрим! Да я... - тут же распушился мой напарник, но под моим серьёзным и строгим взглядом немного сник.
  До него дошло, что я не шучу.
  Он поразмыслил немного. Упрямиться и вредничать у него не было сил. В любом случае он ничего не терял. Если бы я ошибся, и воров прикончил кто-то третий, то этим делом стоило заняться полиции, а не нам.
  Так же неудачливый прете-экзорцист не был единственным в Солернии, как и строительные конторы. Значит, и выгнать неуместного жителя мы сможем, и починить дом так, чтобы юной Лючии было тут уютно жить. До весны у нас ещё было время...
  
  
  
  
  70
  Кто бы мог подумать, что рыдающий миг назад волшебник тут же воодушевится и побежит во двор совершать свой ежедневный водный ритуал. Впрочем, чего я ожидал от повелителя воздушной стихии? Едва он завидел выход из сложной ситуации и вектор, куда можно приложить Силу, он тут же преисполнился энергии.
  Прискакал обратно он совершенно мокрый, но жутко довольный и сияющий:
  -Ну? Так как мы будем вызывать этого призрака?
  -Я всё сделаю сам, - остановил его я, - но если помните, как на острове Белой Птицы, для того, чтобы поговорить с призраком, надо его задобрить - поднести дары. Тут мне понадобится ваша помощь.
  Ди Ландау выслушал меня, задумался и, наконец, кивнул:
  -В этом есть смысл, а если ему не понравится, я всё себе заберу, ладно?
  Ну, тут уж я возражать не мог.
  Да, хозяин ценил добрую драку (но это не безопасно, бросать ему вызов, особенно сейчас), интересные книги (правда, тяжело угадать, что именно ему сейчас хотелось бы прочесть) и - хороший табак. Это был самый беспроигрышный вариант. Единственный дар, который мог нам помочь задобрить "старого сеньора".
  Я мог бы сходить и один, но беспокойный молодой волшебник рвался участвовать. Я решил, что вреда не будет... Знал бы я, чем обернётся невинный поход за табаком!
  Я отвёл ди Ландау в одну из тех самых лавок, где мой бывший господин, да прибудет его душа в мире, был завсегдатаем.
  Держатель магазинчика, старый сеньор Корнетто, узнал меня с первого взгляда:
  -Ба, да это же Фил! Сколько лет, сколько зим!
  Мой напарник замер посреди небольшого зальчика, восхищённо принюхиваясь. Глаза у него разгорелись, как у ребёнка, попавшего в магазин сладостей.
  -А это что за щегол? - подмигнул мне продавец.
  Я с удовольствием представил своего подопечного и отрекомендовал его, как многообещающего мага и заядлого курильщика. Конечно, я немного исказил факты, ведь после знакомства с сеньором Фабио, ди Ландау в самом деле стал употреблять меньше табака, но ценить хорошие сорта не прекратил.
  Сеньору Корнетто сегодня с утра явно было скучно, так что он тут же завладел вниманием посетителя и принялся с энтузиазмом демонстрировать ему свои сокровища. Я не мог запретить им двоим развлекаться, но через некоторое время мне пришлось напомнить ди Ландау за чем именно мы сюда пришли.
  -"Южный Вишнёвый сад"? - удивился сеньор Корнетто. - Не этот ли сорт обожал Евгений?
  Как и всякий действительно хороший продавец он знал своих (даже бывших) клиентов по именам и помнил все их пристрастия. И, будучи так или иначе посвящённым в жизнь своих клиентов, он обращал внимание на касающихся их слухи.
  -Кстати, говорят, что в старом особняке Рофбольта опять буянит призрак! - заговорщицки подмигнув мне, сказал старый сеньор. - Зуб даю, что это дух Евгения ищет с кем бы подраться, как будто в жизни ему было мало дуэлей. Говорят, наследники нашли идиота, которому наконец-то сбагрили эту домину. Фил, ты об этом знаешь?
  Я не успел ничего сказать, как ди Ландау изменился в лице и сжал сверток со свежекупленным табаком, едва не порвав его.
  -Мы оба об этом знаем, - процедил он сквозь зубы. - И я очень надеюсь, что ваш товар придётся по вкусу этому недоделанному привидению, иначе я вернусь сюда и предъявлю вам претензии.
  Сеньор Корнетто мудро придержал свои мысли при себе о моём новом подопечном, почти таком же пылком, как господин Евгений, перестав рассказывать нам слухи. Он снова превратился в радушного хозяина лавки, в качестве утешения отсыпав моему подопечному один из дорогих, но удивительно ароматных сортов, так сказать, "на пробу". По сути, он ничего не терял от маленькой щепотки, но это позволило ему помириться с обиженным юношей, которого он так недальновидно назвал по незнанию "идиотом", и заодно прорекламировать свой товар. Я по глазам напарника видел, как ему понравилось то, что он тут увидел. Он явно собирался вернуться сюда снова, но не с жалобой, а для того, чтобы похвастаться успехом. В нём усомнились, теперь было делом чести доказать, что он не такой уж и идиот. К счастью, его имя было не Рофбольт, и повсеместно доказывать свою правоту исключительно с оружием в руках он не хотел.
  
  День давно миновал за середину, когда мы возвращались домой и до ди Ландау начало доходить то, что я ему ранее не сказал.
  -Значит, говоришь, ты знал этого "сеньора Евгения"? - коварно начал он издалека.
  -Да.
  -Может быть, ты даже приглядывал за ним, как приглядываешь за мной? - бросил он пробный камень, и мне ничего не оставалось, как снова ответить:
  -Да.
  От такого безобразия у моего напарника на мгновение пропал дар речи, но он быстро взял себя в руки:
  -Выходит, ты раньше жил в том особняке?
  Я снова кивнул:
  -Да.
  -И знаешь там все тайники?! - едва ли не в голос возмущённо завопил он.
  Пришлось вздохнуть и признать:
  -Нет.
  -В смысле, не знаешь?! - взвился было ди Ландау. - Ты меня тоже за идиота держишь?!
  -Нет на оба вопроса, - ответил я и пояснил. - Нет, я никогда не считал вас идиотом. И, нет, всех тайников я не знаю тоже.
  Мой обиженный напарник громко фыркнул, но устраивать на улице скандал не стал. Вместо этого он прищурился и нахмурился, глядя в сторону нашего дома, до которого оставались уже считанные шаги:
  -Да что за день такой! - вспылил он. - Почему все лезут к моему особняку?! Тут мёдом что ли намазано?!
  Я повернулся и удивлённо поднял брови. На ажурной скамейке в нашем садике сидела закутанная в тёплый плащ... сеньорина Фениче!
  Мы подошли ближе и поздоровались с девушкой. Она ласково улыбнулась нам обоим:
  -Вы, как всегда, все в делах!
  Ди Ландау попытался было нелюбезно прошмыгнуть мимо, проигнорировав её, но сеньорина Альта подняла с земли увесистую корзинку, до этого скрытую плащом:
  -Я подумала, что вы, мужчины, забегались и, наверняка, забыли перекусить... - чем мгновенно растопила разобиженное сердце моего подопечного.
  Беспардонный волшебник тут же зарылся в принесённые гостинцы, выбирая себе самое вкусное, а мне пришлось сглаживать впечатление и брать разговор в свои руки. Впрочем, я совершенно не возражал. Я прекрасно помнил, как ещё несколько часов назад желал увидеть Фениче и - вот, пожалуйста, она передо мной. Такая же милая и улыбчивая, какую я помнил её по нашим встречам и долгим разговорам в Храмовом садике.
  Мы не могли не поставить чайник и предложить гостье пообедать с нами. Сеньорина Фениче с удовольствием согласилась, и теперь мы все ждали, когда вода закипит.
  Мы с гостьей сидели на лавке в нашей кухоньке и, как тогда в Храме, она снова держала меня за руку своей мягкой маленькой ладонью. От одного её присутствия становилось теплее.
  -Я вчера немного волновалась за вас, что вы бродите ночью в темноте, - говорила девушка. - Но сегодня утром к нам приехали следователи из полиции и задавали вопросы про вас.
  Она сделала паузу, стрельнув тёмными глазами в сторону моего подопечного, который насторожился и даже перестал жевать кусок ароматной птицы, запечённой с яблоками и травами.
  -И что вы им ответили? - осторожно спросил я.
  -Я сказала им, что вы оба приходили ко мне вечером, - она смутилась и вопросительно посмотрела на меня. - Прозвучало, конечно, это немного... странно. Но я всё сделала правильно?
  Ди Ландау наконец-то успокоился:
  -Однозначно.
  Фениче прислонилась к моему плечу щекой и заглянула мне в глаза:
  -Может быть, вы объясните, что тут происходит? Я рада, что помогла вам, но не расскажете ли в чём именно?
  Длинная коса упала с её плеча и защекотала мою ладонь.
  Мы с напарником обменялись взглядами, и он пожал плечами:
  -Толку-то скрывать, если полгорода уже знает.
  Ди Ландау принялся говорить, а я наконец-то заглянул в корзинку с гостинцами. Что сказать, после нашествия оголодавшего мага еды осталось там только на самом дне.
  Фениче слушала очень внимательно нашу историю с домом и призраками, прислонясь ко мне своей аккуратной головкой. После того, как мой напарник закончил, она ненадолго задумалась.
  -Я уже где-то слышала это имя... Рофбольто... - произнесла она, перевирая фамилию господина Евгения, прямо как ди Ландау до неё.
  Пришлось её осторожно поправить. Именно это помогло ей понять, что именно её зацепило.
  -А! Вспомнила! - она хихикнула. - Это же тот самый волшебник, про которого ходит почти сотня анекдотов. Ну, знаете, "однажды один солернийский фехтовальщик", который вызывал на дуэль всех подряд.
  -Я думал это только шутки, - заулыбался ди Ландау.
  Эти два ребёнка, юноша и девушка, охочие до смешных историй, уставились на меня. Пришлось подтвердить:
  -Многие из этих анекдотов случились на самом деле, и многие из тех дуэлистов до сих пор живут в Солернии.
  И рассказал им парочку, про патрона Бастиана и про сегодняшнего Университетского ректора, а так же самую любимую историю самого господина Евгения про то, как его в своё время хитростью и Силой побила матрона Маргарита, а он даже не понял, что сразился с девицей.
  Конечно, почти пятьдесят лет назад, он был страшно раздосадован этим проигрышем, но время лечит любые раны, прогоняет злые мысли и превращает многие события в шутку. Думаю, и наша начальница сейчас вспоминала эти события с улыбкой, хотя тогда ей было не до смеха.
  Когда пришло время сеньорине Альта возвращаться домой, мы предложили проводить её до дома.
  Фениче попросила позволения прийти в гости и назавтра. Она за нас беспокоилась и ей было очень любопытно, чем закончится наша история. Конечно, она получила новое приглашение.
  Всю дорогу они с ди Ландау время от времени продолжали хихикать и рассказывать друг другу новые и новые анекдоты про фехтовальщиков, которые вспоминали на ходу.
  В результате, мы расстались мы с девушкой у порога её дома и вернулись домой в очень хорошем настроении, хотя ди Ландау не преминул обнамекаться о том, как мило Фениче на меня смотрит. Я предпочёл игнорировать все его подначки.
  У нас до полуночи ещё было время немного отдохнуть, поэтому я ушёл в наш маленький садик, приводить его в порядок, а мой напарник устроился на скамейке с книжкой.
  Я давно хотел убрать старые сучья с нашего апельсинового дерева и проредить сорняки, которые начали пробиваться даже через каменные плиты дорожки. Сила жизни неумолима, она сметает всё на своём пути. Впрочем, сегодняшняя ночь обещала нам встречу со смертью, возможно, даже нашей.
  Поэтому остаток дня я потратил на успокаивающие занятия. Не мог же я показать своему напарнику, что очень волнуюсь, это могло бы поколебать его уверенность в себе и сказаться на его управлении Силой, если бы это нам вдруг понадобилось.
  Оставалось только всем своим видом демонстрировать, что всё хорошо, и я убеждён в успехе. На моё счастье ди Ландау мне поверил, поэтому ночная встреча прошла так, как мне того хотелось, но, пожалуй, обо всём по порядку...
  
  
  
  71
  Мы с напарником подремали около двух часов, ожидая, когда окончательно стемнеет, выпили по кружке кофе и поднялись в библиотеку. Ди Ландау едва не подпрыгивал от возбуждения и любопытства. Когда возмущение от присутствия призрака и невозможности начать ремонт улеглось, он начал воспринимать всё происходящее как приключение.
  Ему действительно стало интересно, как же я собираюсь призывать господина Евгения. Он приволок (с моей помощью, разумеется) из кухни стулья и устроился в уголке. Мой подопечный дал мне честное волшебное слово, что не будет ни во что вмешиваться, поэтому он устроился на сиденье и принялся следить за моими действиями, как кот.
  Я растопил камин (до того, днём, ди Ландау уверил меня, что труба не засорилась, не хватало ещё надышаться угарным газом, а то и подпалить дом!), дрова разгорелись весьма охотно, потихоньку начиная согревать большую и сырую комнату, в которую превратилась библиотека.
  Тёплые отблески легли на пустые полки, резко очертив их границы. Все шкафы были вычищены, как апельсиновые корки, но мои воспоминания и воображение рисовали ряды поблёскивающих тиснёными переплётами книг. Запах пыли никуда не делся, так что впечатление было полным. Я действительно как будто вернулся на десять лет назад.
  Оставался последний штрих.
  Я отодвинул кресло подальше от камина.
  Ранее, события в Университетской лаборатории научили меня обращать внимание на следы на полу. Мой напарник лично продемонстрировал, как много они могут рассказать о происходящем в помещении. К своему возмущению и тревоге несколько дней назад я обнаружил, как истёрт паркет перед камином. Кто-то варварски тягал тяжеленое дубовое кресло взад-вперёд, а так же к дверям зала, как будто хотел выволочь его прочь. На деревянных полированных плашках остались глубокие следы.
  Пять лет назад их не было, я готов был поклясться на Кодексе Короля-Дракона. Содержать библиотеку в чистоте было одной из моих обязанностей. И уж поверьте мне, я бы не допустил такого варварского обращения с собственностью моего хозяина.
  Потянулись долгие минуты ожидания. Часы на башне одного из ближайших храмов пробили полночь. Ди Ландау извертелся на своём стуле, он уже был готов начать возмущаться, когда старое кресло вздрогнуло.
  По библиотеке прокатилась волна холода, даже пламя в камине пригасло. Молодой волшебник, любопытствуя, вытянул шею и тут же вытаращился на то место, рядом с которым я стоял.
  Поначалу, я не понял, куда он смотрит. Видимо, мой бывший хозяин не был так силён, как Реджина Бергентская, чтобы проявиться в реальности полностью. Когда я смотрел на кресло прямо, то видел лишь пустое сиденье, но стоило мне отвести или скосить взгляд...
  Тогда над подушкой во тьме проступало худощавое лицо, заострённые черты лица, поджатые губы и острый взгляд.
  -...посмел передвинуть! - донеслось до меня с очередным вздохом сквозняка.
  Жарко пышущие пламенем дрова в камине не смогли избавить меня от ледяных мурашек, пробежавших по моей спине. Я никак не мог решиться заговорить, как будто что-то останавливало меня. Это что-то было такой тонкой гранью, перейдя которую, моё прошлое обрушится на меня и погребёт под собой. Я чувствовал, как меня начинает затягивать в ту жизнь, из которой я совершил побег год назад. Именно тогда, когда "Шестой скорый" увёз меня из Латаны, когда порвалось что-то удерживающее меня в бесконечном стазисе бесчувственности.
  Я моргнул и понял, что беспокойный ди Ландау - просто странный сон, непонятное воспоминание, навеянное стылым зимним ветром. Да, я не вижу снов, но даже с гомункулами случаются необычные вещи.
  В камине жарко пылал огонь. Я всегда растапливал его именно так. После того, как ему исполнилось шестьдесят, господин Евгений начал подмерзать в осенние и зимние вечера. Мы не могли себе позволить пошатнуться его здоровью, поэтому на топливе не экономили. Тем более, как огненный маг, мой хозяин просто обожал всё пылающее. Даже лампы и некоторые шпалеры в доме были украшены символическими изображениями языков пламени, как и корешки книг, и витражи на дверях и окнах.
  Так же как и расшит чёрный бархатный халат держателя моего ключа.
  Господин Евгений хмурился и нетерпеливо щёлкал длинными сухими пальцами почти перед моим носом:
  -Фил! Фил! Да очнись же ты!
  Я перевёл на него взгляд.
  -Передвинь моё кресло! - сварливо сказал старый волшебник. - Что тебе взбрело в голову, поставить его так далеко от камина!
  Я извинился и тут же выполнил приказание. Без напоминаний я наполнил его бокал густым красным вином и поднёс табакерку. Мой хозяин заметно подобрел, раскурив свою трубку одним прикосновением пальца:
  -Так-то лучше! Ты что, стареешь, добрый друг? Я так долго тебя ждал. Где ты был?
  Его вопрос поставил меня в тупик. Я был твёрдо уверен, что у меня было много работы, но я никак не мог вспомнить, чем же именно я был занят.
  Старый, но элегантный маг, покуривал трубку и ждал моего ответа. Кому как не ему было знать, что иногда я бываю изрядным тугодумом.
  Я повёл взглядом по библиотечным полкам. Я был как-то уверен, что моё дело было с ними связано, но никак не мог вспомнить, с чем именно. Внезапно, в углу мой взгляд натолкнулся на пустое пространство. Ах, да! Я же сам переставил все книги на стол, вот они! Но по какой причине я это сделал?
  Тёмное пустое место на полках зияло, как выбитый зуб. Я перевёл взгляд наверх и наконец-то вспомнил.
  -Сеньор, у нас протекает крыша. В моей комнате невозможно спать, даже начало заливать библиотеку. Мне пришлось убрать все книги с тех полок. Нам надо вызвать строителей и слесарей, чтобы нам подлатали дом.
  Господин Евгений возмущённо уставился на меня:
  -Нет! Да что тебе в голову взбрело! Я никому не позволю шататься по моему особняку!
  Я удивился такой его резкой реакции. Чтобы волшебник, любящий чистоту и порядок, так противился ремонту?..
  -Но тогда все ваши книги и труды... - попытался я было донести до него глас разума, но старый маг был непреклонен.
  -Нет, нет и ещё раз нет! - затягиваясь с каждым разом всё сильнее и сильнее, говорил он, что выдавало его крайнее волнение. - Тут не будет чужих людей!
  -Но, сеньор... я сам не смогу исправить неполадку, - как же меня расстроило его упрямство, но я привык к нему и сдаваться не собирался. - Нам нужны мастеровые. Их ловкие руки...
  -НЕТ! - рявкнул господин Евгений, и пламя в камине вздулось парусом.
  В трубе загудело, а меня обдало волной жара.
  Я вздохнул и попытался зайти с другой стороны. Старый волшебник был совсем не глуп, он ценил свой дом и прекрасно понимал необходимость ремонта. Вот только я не понимал, почему он сейчас так этому противится.
  -Сеньор, - осторожно спросил я. - Быть может, вы правы. Мы не должны звать посторонних. Лучше пригласить тех, кого мы знаем. Насколько я помню, ваш племянник не так давно купил особняк в Латане, быть может мы...
  Но волшебник прервал мои слова, кинув в меня бокалом. Драгоценный хрусталь, достигнув каминной полки, взорвался и осыпал меня осколками. Я едва успел прикрыться руками, чтобы острые грани не повредили мои глаза и лицо.
  -Сеньор! - начал было я, но господин Евгений меня уже не слушал.
  Он подскочил с кресла и принялся расхаживать по библиотеке, то и дело вздымая свои сухие руки к потолку в жесте ярости и отчаяния. Широкие рукава и полы халата вились за ним, словно дымный саван, а вышивка вспыхивала алыми искрами. Мой хозяин выглядел как обугленная головёшка, внутри которой ещё тлеет жаркое пламя.
  -Фил, проклятье! Фил! - говорил он. - Ты не понимаешь! Я никому не могу доверять! Ни знакомым, ни незнакомым! Разве ты забыл? Буквально вчера воры прокрались к нам... Какое счастье, что я заколол их на месте! Мерзавцы, какие мерзавцы!
  Я тут же вспомнил два тела, распростёршихся на полу. И как я мог забыть об этом? Неужели все мысли о ремонте вытеснили из моего разума это событие? Впрочем...
  -Но теперь это дело полиции, - осторожно напомнил я своему хозяину. - Они разберутся, откуда у злодеев был ключ от вашего дома...
  -Полиция, ха! - рукава халата взлетели и опали. - С тех пор, как во главе карабиньеров встал этот сосунок Джакомо, от всякой швали в Латане нет проходу! Никакого ремонта в моём доме не будет! Никто из чужаков и шагу не ступит на мой порог!
  Я только вздохнул. Господин Евгений завёлся... И я был в этом виноват...
  -Быть может позже вы передумаете... - совсем тихо пробормотал я, опустив взгляд, но мой хозяин меня услышал.
  Широкими шагами он приблизился ко мне, встал напротив и взглянул прямо в глаза:
  -Фил, как ты не можешь понять. Я никому не могу довериться. Всё, что я могу, это сидеть тут и охранять его.
  Его глаза были горящими как угли, я хорошо знал этот взор. Если уж господин Евгений что-то решил, то он не отступится. Спорить с ним было бесполезно, но оставалась последняя возможность.
  -Вы всегда можете довериться мне, - серьёзно сказал я, отвечая на его взгляд. - Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам. Скажите, что я должен предпринять?
  Хозяин сердито попрожигал меня взглядом, пытаясь понять, глубину моих намерений. Вздохнул, ссутулился и рухнул обратно в своё кресло.
  -Ах, Фил... ты же не знаешь, тебя так долго не было... Уже поздно что-либо делать. Ничего не изменить.
  Я поражённо замер. И это мой боевой господин Евгений?! Куда делись его всегдашний задор и энергия?
  -Разве не вы мне говорили, что пока мы живы, мы можем изменить всё? - напомнил я ему его собственные слова.
  Старый волшебник только рассмеялся:
  -Честный и глупый, как всегда, Фил. Хорошо, что хоть что-то в этом мире не меняется.
  Он разразился смехом, выбил трубку и наполнил её снова. Клубы ароматного вишнёвого дыма расплылись по всей библиотеке, скрывая собой старое кресло и волшебника в нём. Я только и видел, что поблескивание его вышитых рукавов, да огонёк трубки.
  -Быть может, нам всё-таки стоит попытаться? - произнёс я и осёкся.
  Огонь в камине угас в одно мгновение. Зал погрузился во тьму. Из глубины кресла раздался надтреснутый голос:
  -Я не могу этого сделать, Фил... но зато ты - можешь...
  Я опустился на колено, пытаясь заглянуть в чёрные тени, чтобы найти взгляд господина Евгения:
  -Что я должен сделать? Как я могу вам помочь?
  -Мне уже не помочь, - услышал я после долгой паузы. - Я умер, Фил.
  Его слова были как гром среди ясного неба!
  -Как умер?! - воскликнул я, забыв о своей всегдашней сдержанности.
  -Внезапно... - прошелестел знакомый голос мне в ответ. - Он подошёл сзади и столкнул меня... Фил... я хочу знать... я желаю знать - кто...
  
  
  
  72
  Я не помню, как исчез призрак. В себя меня привели нетерпеливые тычки и надоедливое:
  -Фил? Фил? Ну?! Что он сказал под конец?!
  Ди Ландау чуть ли не приплясывал вокруг меня, ожидая, пока я обращу на него внимание. Я видел только горящие синим светом глаза, но других вариантов, кто это может быть, не возникало.
  Странное состояние зачарованности проходило очень медленно, я никак не мог очнуться окончательно. То и дело краем глаза ловил отсветы от несуществующей люстры или блики на отсутствующих книжных корешках. И это в полной-то темноте! Я видел и понимал умом, что мне всё привиделось, но иллюзия была настолько совершенна...
  После очередного тычка и очередного "ну", я наконец-то осознал рядом с собой присутствие живого человека. Мой собственный разум раз за разом подкидывал мне подлянку, я был точно уверен, что господин Евгений просто вышел, а этому незнакомцу нечего делать в особняке.
  При этом я прекрасно помнил, как зовут этого незнакомца, а так же то, что мы уже целый год работаем вместе. Ничего не исчезло из моей памяти, ни Бергента, ни семья Пассеро, ни события последних месяцев, но я мысленно оказался в прошлом и никак не мог из него выбраться. Я влип в воспоминания, словно муха в мёд.
  Наконец ди Ландау достало моё молчание, он сбегал на кухню и вылил на меня целый кувшин ледяной воды.
  Тогда-то я и понял, зачем он обливается каждый день по утрам. Холодный душ изумительно прочищает мозги!
  -НУ?! - почти страдальчески выдохнул мой напарник.
  Я повернулся к камину, разжёг лампу. Честный свет разогнал тени по углам и сорвал покров тьмы с разграбленной библиотеки. Глаза напарника под лучами лампы немного пригасли, но вид у него был как у ищейки, готовой взять след.
  -Он сказал, что его убили, - сказал я. - И он желает знать кто.
  Ди Ландау ожидал совсем другого. Его брови, как и тон голоса, взлетели вверх:
  -Ты издеваешься? Да если хоть половина анекдотов про него - правда, то полстраны хотело бы его пришибить! И ещё парочка соседних стран тоже! Что значит "он желает знать"?! Фил, дубина, мать твою пробирку!
  Тут возмущение захватило его полностью, и юношу понесло, но останавливать моего подопечного у меня не было сил. Подумать только!
  Я ушёл в уголок и сел на те стулья, на которых до этого ждал призрака мой подопечный.
  Я все эти годы думал, что это просто несчастный случай, ведь даже для своего возраста (не то чтобы очень большого, но уже вполне почтенного) господин Евгений был потрясающе активным и жизнерадостным.
  Я мало что забываю, может быть, моя память поможет мне найти ответ? Тот день...
  Но подумать мне не дали, прибежал раздосадованный отсутствием аудитории ди Ландау. Он плюхнулся на сиденье рядом:
  -Что за странные рожи ты корчишь? - сварливо спросил он.
  Я пожал плечами и сказал то, о чём больше всего сожалел с тот самый момент:
  -Я должен был защищать его, и я не справился...
  Бойцовский задор моего напарника чуть уменьшился, он отвёл взгляд и фыркнул:
  -Ты слишком большой тормоз, чтобы работать телохранителем.
  Он немного помолчал и почти мирно предложил:
  -Ладно, давай в койку, подумаем над этим завтра. Ты будешь исправлять свои старые косяки, а я заполучать свой дом таки в своё пользование!
  Его предложение было более чем разумно. В самом деле, что я мог сделать прямо сейчас?
  Я думал, что как минимум буду вспоминать все подробности до утра, но общение с призраком вымотало меня настолько, что я мгновенно заснул.
  Второй день выходных начался с прихода сеньорины Альта. Девушка была как всегда жизнерадостная и свежая, а в руках она держала новую корзинку со снедью.
  -Ну, как всё прошло? - тут же с порога спросила она, глядя на наши помятые лица. - Вы договорились с призраком?
  -Не-а, - зевая, сообщил ей мой напарник. - Фил всё протупил. Нет, чтобы столковаться, чтобы он нам - дом - а мы ему... ну свечку там в Храме поставим за упокой. Так нет же! - он фыркнул. - Не умеешь ты, Фил, торговаться!
  Я только вздохнул. Едва я только проснулся, как вспомнил о вчерашних событиях, и теперь не мог отделаться от мысли. Как же теперь найти виновного, когда прошло столько лет?!
  Специально для Фениче мне пришлось рассказать нашу ночную историю, а так же поделиться с ней и с ди Ландау некоторыми моими сомнениями.
  -Значит, он не тут умер? - задумчиво дергая себя за чубчик, спросил мой напарник.
  Я покачал головой:
  -Мы с ним тогда гостили в Прадо, недалеко от Гриньяно, у его племянницы. Они только переехали в новый особняк и попросили волшебника-родственника посмотреть на фронтьерные заклятья на доме и заборе их сада, чтобы сэкономить деньги.
  -И он попёрся в такую даль только чтобы помочь родичам? - недоверчиво фыркнул молодой маг.
  Я пожал плечами:
  -Видимо, местные волшебники были недостаточно умелы. Тем более, что Прадо славится своими замечательными видами гор, а в долине есть прозрачное озеро. Это прекрасное место для отдыха, прогулок и рыбалки. Так что он приехал больше отдыхать в гостях, чем работать.
  -Угу, хорошо отдохнул, - пробурчал ди Ландау.
  Фениче, накручивая конец косы на палец, осторожно спросила:
  -Фил, а где в это время были вы?
  Я вспомнил прохладно-хрустальный день осени, когда деревья в долине уже начали желтеть. Мой хозяин остался в поместье, вычерчивая свои диаграммы и покуривая трубку, а я ушёл по хозяйственным делам.
  Дом сеньора и сеньоры Кавалли, где мы гостили, находился довольно высоко на склоне, поэтому, чтобы добраться до центра города и забрать из прачечной свежие рубашки и накрахмаленные воротнички господина Евгения, мне нужно было неспешно спуститься на дно чаши-долины, наполненной жидким золотом. В самом низу сапфиром сияло озеро, а на его глади скользили белые и цветные треугольники парусов. Погода в это время года была просто замечательная, и прогулка доставляла немало удовольствия. При болезненной аккуратности моего хозяина, он никогда не одевал один и тот же воротничок после стирки дважды, поэтому я каждые два дня ходил туда и обратно с его вещами в прачечную.
  Вся прогулка туда и обратно занимала больше полутора часов, поэтому, когда я вернулся, всё уже было кончено, и свежие воротнички господину Евгению были больше не нужны.
  -На-армально, - хмыкнул мой напарник. - Ладно, будем действовать так. Во-первых, сегодня же сходим в Храм и под присягой попросим священника заверить слова нашего прозрачного друга, которые мы оба слышали. Во-вторых, на основании этого подадим прошение о пересмотре всех документов по поводу смерти Рофбольто... - под моим взглядом он поправился. - Рофбольта в полицию и Храм. В полицию - потому что это возможно действительно убийство, а в Храм - потому что это показания призрака, а со всякими такими вещами разбираться должны именно они. И вот только тогда, надеюсь, они начнут расследование.
  -Это займёт месяцы! - заметила сеньорина Фениче.
  -Угу, - грустно согласился мой напарник. - Если дело не сдвинется с мёртвой точки (а оно не сдвинется) до Злых Глаз, то на выходных мы сами съездим в этот Прадо и поговорим с твоими Кавалли, быть может, они что-то знают, - покосился он на меня. - Раньше Маргарита нас просто не отпустит.
  Я только вздохнул. Государственная служба накладывала определённые ограничения на своих верных сынов, и проигнорировать их было нельзя.
  В общем, план действий был утверждён, мы собрались и направились к Храму. Фениче решила сопровождать нас, потому что ей было интересно, и теперь она шла рядом со мной, держа меня под руку.
  -Кстати, а почему сеньор Рофбольт, так ненавидящий чужаков, не напал на вас, сеньор ди Ландау? - задумчиво задала она один из вопросов, который не давал покоя мне самому.
  - Три варианта, - тут же отозвался мой напарник, показывая, что и он размышлял по этому поводу. - Призрак меня просто не заметил. Или он не нападает на держателя ключа от дома, ведь ключ настроен именно на меня. Или он просто думает, что я помощник или друг Фила. Типа, раз Фил рядом со мной и не возражает против моего присутствия, значит, я безопасный.
  Про четвёртый вариант он умышленно умолчал, я видел это по его глазам. Возможно, ди Ландау ещё не покушался на то самое сокровище, которое охранял призрак. Ведь он пытался расковырять тайники на лестнице и в гостиной, но вот до библиотеки, куда стремились воры, ещё не добрался.
  Было ясно, что хитрый эксперт (несмотря на всю его болтливость) не собирается раззвонить по всей Латане, что у него в доме есть какой-то ценный секрет.
  Заверение наших слов под присягой прошло практически буднично и спокойно. После оплаты небольшой пошлины, миловидная девушка в баске с драконом и священническом охровом одеянии, записала наши показания, попросила нас дотронуться волшебной печати и поклясться именем Короля-Дракона, что всё сказанное нами - правда.
  Она проставила на нашей копии заверяющую литеру и приложила к ней свою тимбру - штемпель, обозначающий, кто она такая и откуда. Наши слова на гербовой бумаге с этими двумя знаками делали наши показания более весомыми. Вторую копию она оставила в Храмовом Архиве, чтобы к ней можно было обратиться в случае утери нами нашего документа.
  -Тык-с, одно дело сделали! - передавая мне готовую бумагу, сказал ди Ландау. - Раз уж мы тут, я пойду, узнаю про экзорцистов, может, они нам выделят более сильного прете.
  В ответ на мой возмущённый взгляд он пожал плечами и заметил:
  -Твой сеньор Евгений просил узнать, кто убийца. Раз ты это пообещал, то мы это сделаем. Но он не просил не выселять его из этого мира в другой, значит, будем заниматься двумя вещами параллельно. Это, знаешь ли, мой дом, и я хочу в нём жить спокойно. И вообще, раз ты такой недовольный и не хочешь в этом участвовать, то можешь прогуляться и Феньку до дому проводить, - он подбоченился и вызывающе выставил вперёд подбородок, показывая, что готов к драке.
  Оспаривать право собственности я не стал. Дом без сомнения принадлежал ди Ландау и он мог творить там, что пожелает. Он опять своими юридическими формулировками вывернул всё в свою пользу. Господин Евгений действительно ни слова не сказал об экзорцистах, его интересовали другие темы, а коварный волшебник представил всё так, будто мой бывший хозяин не возражает. Это меня несколько расстроило.
  Сеньорина Фениче лукаво покосилась на меня, улыбнулась и сказала:
  -Я совсем не против, если вы понесёте мою корзинку.
  Не мог же я отказаться? Как вообще оставить без помощи девушку, которая своей аппетитной стряпнёй второй день спасает нам с напарником жизнь.
  Поэтому ди Ландау остался решать свои вопросы, а мы потихоньку пошли в сторону дома семьи Альта.
  
  
  
  73
  В благодарность за заботу прежде чем отвести сеньорину Фениче домой мы с ней заглянули на рыночную площадь, а позже я донёс изрядно потяжелевшую корзинку до её дома. Не могу сказать, что после изменения она была намного слабее меня и не справилась бы с этой ношей, но обыкновенная вежливость требовала проявить внимание, не говоря уже о том, что после проверки в Храме у нас с сеньориной установились очень тёплые отношения.
  Она не хотела отпускать меня, не дав на дорожку чего-нибудь вкусного.
  -Завтра я буду помогать папочке в Университете! - сказала девушка. - У меня не будет возможности приготовить вам поесть.
  Я попытался было вежливо отказаться:
  -В этом нет необходимости, вы и так много заботитесь о нас.
  Фениче перекинула свою косу за спину, подбоченилась и лукаво улыбнулась:
  -Ничего не могу с собой поделать. Мне этого очень хочется!
  На моё счастье, мне не пришлось спорить с сеньориной. Ещё год назад я бы не распознал, почему возникло это неприятное беспокойство и ощущение, что я куда-то опаздываю. Зато теперь, пережив множество приключений с чрезвычайно активным напарником, я тут же понял, что ему нужна моя помощь.
  Я знал, что этот сигнал подаёт мне маленький коробок с кусочком плоти, который мне давным-давно дал патрон Бастиан.
  Сеньорина Альта только вздохнула и не стала меня задерживать. Я был ей очень благодарен, что она сразу поверила мне, ведь у меня в мыслях не было желания её расстроить или обмануть. Тем более, что мне следовало спешить - беспокойный эксперт попал в неприятности!
  Тянущее чувство в руке направило меня отнюдь не в сторону Храма.
  Что-то мне подсказало, что сеньор ди Ландау был не полностью откровенен со мной. Или он очень быстро решил вопрос относительно экзорцистов, или... Мне было сложно поверить, что своё предложение проводить сеньорину Фениче до дому он внёс только на одной доброй воле. Выходит, ему хотелось от меня избавиться?!
  Что он такое недоброе задумал, чтобы я ему мешал как наблюдатель и помощник от Министерства? И тут я вспомнил о двух бумажках вырванных из блокнота... Одна эта мысль придала мне скорости.
  На моё счастье (и на счастье окружающих), из-за начинающегося осеннего дождя на улицах Латаны людей было не так уж много. Бежать пришлось довольно далеко (никакой повозки я взять не мог из-за полного отсутствия финансов), поэтому я изрядно устал и запыхался.
  Амулет привёл меня в один не из самых лучших районов, граничащих с южным портом на Арне. Нельзя сказать, что там было слишком опасно, но при походе через эти улицы рекомендовалось нарываться поменьше. Я больше привык к другому обществу, но долг есть долг, я последовал туда, куда меня направляли. Я очень надеялся, что успею предотвратить самое ужасное и, к счастью, я оказался прав.
  Около одной из дешёвых харчевен происходило основное действо: мой беспокойный напарник сцепился с каким-то бугаем, обладателем удивительно кривой рожи. Друзья этого молодчика сгрудились под навесом харчевни и подбадривали своего дружка, хотя кое-кто уже подумывал присоединиться.
  Думаю, ещё минута и моего напарника повалили бы наземь, и тогда вся толпа накинулась бы на него. Всё могло кончиться очень печально.
  Бугай был явно из грузчиков или другого племени, столь же плотного и крепко сбитого. По сравнению с ним ди Ландау казался тощей макарониной. У меня создалось впечатление, что битва идёт совсем не в пользу моего подопечного, поэтому позволил себе вмешаться:
  -Эй, вы там!
  Мной было давно замечено, что любая фигура моих габаритов, приближающаяся быстро и целенаправленно, заставляет окружающих переоценивать свои следующие действия. Ди Ландау вскинулся и отпрыгнул, а бугай шарахнулся от него, поскользнулся и грохнулся наземь.
  Мой глаз уловил слабый проблеск воды, и в то же мгновение из-под ног бугая с мостовой исчезла наледь. Её тут же смыло дождём.
  Ах ты, поросёнок... Он действительно проигрывал, раз начал драться нечестно.
  Дружки драчуна загомонили, но не направились к нему на помощь, а сам громила, завидя меня, поспешил убраться под навес. Ди Ландау убрал свои ножи и насупился:
  -Чего ты припёрся?
  Я просто уставился на него. Слава Королю-Дракону, мой рост позволял смотреть на него сверху вниз, это давало мне незначительное, но всё-таки преимущество.
  -Я думаю, нам пора, - серьёзно сказал я.
  -Да, валите уже отсюда! - раздалось из-под навеса.
  Нам вслед неслись оскорбления и выкрики, полные портового жаргона, но никто даже и не попробовал нас преследовать. Ди Ландау сопел под своей шляпой, страшно желая огрызнуться, а ещё лучше заколдовать их всех к стальным подземным демонам.
  Когда мы миновали границу района, поравнявшись с небольшим сквером, мой напарник решил, что пора предъявить свои претензии мне.
  -Ты всё испортил! - заявил он. - Я бы и сам разобрался, а ты со своей рожей всё только усложнил!
  Я даже и не подумал извиняться, только лишь снова посмотрел на него сверху вниз.
  -И нечего так зыркать! - вскипел молодой маг. - Я почти узнал, что за два баклана к нам залетали!
  Я вздохнул и заметил:
  -Это было не очень похоже на сбор информации.
  Ди Ландау сдержанно зарычал, комкая в руках пачку с сигаретами.
  -Я почти разговорил кого надо! - обиженно произнёс он. - Но потом какой-то козёл попытался украсть у меня кошелёк, и я сломал ему руку.
  Дальше он мог не продолжать. Надо полагать, на помощь воришке поспешили его дружки, в надежде пощипать пёрышки у моего напарника, но он оказался не лыком шит. Какое счастье, что его выпихали из харчевни. Было бы гораздо хуже, если бы его пырнули ножом внутри. Я мог бы и не успеть или не смог бы оказать нужную помощь... Всё-таки драки в тесных помещениях (и вообще драки в целом) - моя слабость. Там слишком мало места для моих габаритов, а рушить чужой дом только потому, что мне там неудобно... до этого я ещё как-то не дошёл. Да и не стремился к такому.
  Ди Ландау не желал признаваться, что моя "порча" была как нельзя кстати. Это позволило ему покинуть поле боя почти без потерь, он только немножко прихрамывал на левую ногу и потирал бок. Похоже, в бою ему досталось.
  Я не стал ему ничего говорить, чтобы не злить его ещё больше, а так же не стал расспрашивать о том, что же ему удалось узнать. Мне было интересно, но я ждал. Если я бы задал вопрос, то ди Ландау из вредности начал запираться.
  Теперь же он посопел, пофыркал и наконец выдал:
  -Это не местные, кто к нам залез. Хоть последний след вёл сюда, они тут снимали комнату, но их никто не знает. А теперь дожди всё смоют окончательно... Мне не найти того, кто их нанял...
  -Тогда нам стоит положиться на полицию? - осторожно предположил я.
  Ди Ландау принялся ворчать, но других предложений у него пока не было.
  Вечерело, мы зашли к ближайшему от нас целителю. Тот осмотрел синяки молодого эксперта, наложил на них повязки с лечебной мазью и парой заклинаний и посоветовал не тревожить ногу до завтра.
  -С ребром у вас всё в порядке, оно не сломано, - успокоил нас врач. - Просто гематома, через несколько дней при правильном обращении рассосётся сама.
  После всех приключений ди Ландау заметно устал, промок, замёрз, и у него испортилось настроение. Мы поужинали тем, что приносила на завтрак (обед?) Фениче. Мой напарник забрался в свою постель на лавку, закутался в одеяло и молча (!) смотрел, как я растапливаю печку на ночь и привожу в порядок наши кители.
  Завтра мы должны будем отпрашиваться у матроны Маргариты, чтобы пойти в полицию, давать показания по поводу воров. Поэтому наша форма должна выглядеть безупречно. Вскоре, все хозяйственные дела были мной закончены.
  Я согрел на огне вина и принёс молодому волшебнику дымящуюся кружку. Мой напарник хотел сначала из вредности поворотить нос, но потом решил, что от горячего напитка вреда не будет.
  Я думал, что это поможет ему быстрее уснуть. Вместо этого вино развязало ему язык. Если, конечно, можно так выразиться. Язык моего напарника никогда на привязи не сидел.
  Лампа была уже погашена, я устроился на своей лежанке. В печке уютно потрескивали поленья, наполняя кухню теплом. Я уже начал задрёмывать, когда на соседней лавке из одеяльного кулька сверкнули два синих стёклышка.
  -Эй, Фил!
  Этот оклик заставил меня открыть глаза и повернуться. Ди Ландау приподнялся было на локте, зашипел от боли, почувствовав своё ребро, и плюхнулся обратно:
  -А что у вас с Фенькой за отношения? Вы спите вместе?
  ...кхм...
  Что ж, я ждал этого вопроса и, похоже, я его дождался.
  Мне вспомнился вечер в маленьком внутреннем Храмовом саду, где нам разрешали гулять два раза в день. Солнце скрыли тучи, которые принесли один из первых осенних дождей. Сразу повеяло прохладой и сыростью Мы с Фениче, чтобы не намокнуть, ушли под галерею, и она прижалась ко мне, ища тепла. Конечно же, я поделился с ней своим плащом. Мы стояли с ней так довольно долго, глядя на льющиеся с черепицы струи воды.
  То, что она сказала мне тогда, сложно было толковать двояко. Фениче нуждалась в тепле и нежности, но я был вынужден сказать ей то же самое, что и любопытствующему волшебнику:
  -Нет.
  -Почему? - тут же заинтересовался он. - Я вижу, она тебе нравится и это взаимно. Ты ж не кастрат. Мы когда в термы ходили, я видал, у тебя все причиндалы на месте!
  Ах, ты... что ж ты у меня там рассматривал?!
  Я был очень рад, что в темноте ему не видно выражение моего лица. Что-то мне подсказывало, что ди Ландау начал бы заикаться, если бы увидел меня таким. И отнюдь не от смеха. Я дождался, пока из горла уйдёт спазм возмущения.
  Я поднял правую руку и оттянул рукав ночной рубашки, чтобы в полутьме печных отсветов тускло сверкнул мой медный браслет.
  -Вот это делает меня тем, кто я есть. Меня создали для служения, для того, чтобы я выполнял свою работу. Я давно заметил, что отличаюсь от других людей малой чувствительностью и эмоциональностью. Думаю, что мой создатель специально ограничил мои инстинкты, чтобы они не мешали работе.
  -Но Фенька же тебе нравится! - возмутился мой напарник, и я не стал этого отрицать.
  -Я не настолько бесчувственный, чтобы не восхищаться чужой красотой, но, к сожалению, не способен на большее.
  Ди Ландау издал звук разочарования. Он-то явно ожидал пикантную историю.
  Ох уж эта пылкая молодёжь! Им всегда надо время, чтобы понять, что эта эмоция не обязана нести в себе желание совокупиться с предметом восхищения. Разве вызывает влечение прекрасный цветок (при условии, что вы человек, а не бабочка) или красочный закат?
  Ди Ландау засопел на соседней лавке, он явно задумался. Потом его дыхание успокоилось, я подумал, что он заснул, но я ошибся.
  -То есть, если с тебя снять браслет, ты станешь нормальным? - прозвучал в темноте его вопрос.
  Я довольно долго думал, что ему на это ответить. Моё тело всё равно уже было изменено раз и навсегда, обратно к тому, что было, дороги нет. Я не знал, что станет со мной, если снять браслет, поэтому так и сказал моему напарнику.
  -Скорее всего, на этом моя жизнь окончится.
  По крайней мере, господин Евгений в это искренне верил и никогда не пытался снять мой браслет.
  Ответа я не дождался. Юноша погрузился в сон.
  А я ещё долго лежал, смотрел сквозь резную дверцу печи на пылающие уголья и думал о Фениче. О том, как она серьёзно посмотрела мне в глаза тогда в маленьком дворике.
  -Я буду ждать, сколько понадобится! - заявила она с типичным упрямством огненного волшебника. - Только можно я буду рядом?
  Я не мог ей отказать, но всё-таки напомнил о своём долге и службе.
  -Я понимаю, - кивнула девушка.
  Пламенная Фениче для меня была больше, чем просто похожее на меня существо. Она была символом настоящего - сияющей лампой, чей свет разгоняет по углам тени прошлого. И от одного только воспоминания о ней, на душе становилось тепло и хорошо.
  Дождь за окном и потрескивание дров убаюкали меня, погрузив в дрёму.
  
  
  
  
  74
  Следующее утро понедельника стало для нас более чем тяжёлым. Матрона Маргарита была сильно не в духе, а когда она узнала по какому делу нам надо в полицию, то нахмурилась ещё сильнее:
  -Я просто поражаюсь твоим способностям, Багратион ди Ландау, влипать в неприятности. На моей памяти ещё никто во всех четырёх отделах не покупал особняки с буйствующими духами, которые нападают на людей! Скажи мне, ты это сделал специально?
  Мой напарник решил, что это явный повод для гордости и не преминул похвастаться:
  -Конечно, нет, матрона! Но это не просто какой-то там дух. Фил подтвердил, что это Рофбольт Евгений!
  Начальница уставилась на меня поверх очков:
  -Фил?
  Я не мог сказать неправда держательнице ключа, да и не собирался, поэтому рассказал ей о просьбе моего бывшего хозяина, предъявив соответствующий документ, заверенный в Храме. Матрона, верифицировала печать и нахмурилась, слушая нашу историю. Она поджала губы и процедила:
  -Я совершенно не удивляюсь, что Евгений закончил именно так, ему это предсказывали не единожды, но это просто позорно!
  Она сплела свои тонкие пальцы и сжала руки:
  -Убит министерский волшебник! И об этом становится известно только сейчас! Это никак нельзя оставить подобным образом. Сейчас же иди к Стефано и пусть он предскажет, какой мерзавец это сделал! - скомандовала она Луиджи, который с самого утра был тише воды и ниже травы, стараясь не перечить своей пылкой бабушке.
  Молодой секретарь прокашлялся и осторожно сказал:
  -Монсеньора, патрона Стефано сегодня нет на месте, у него жена рожает.
  -Что, опять?! - возмутилась матрона Маргарита. - У него и так целый полк детей, куда ему ещё...
  Этот вопрос был риторическим, поэтому мы все трое промолчали. С сердитой начальницей никому спорить не хотелось.
  Стало ясно, что от патрона Аналитического отдела в ближайшие дни нельзя было получить хорошую консультацию. Он безумно любил свою семью и не собирался выходить на работу в такое важное для неё время. Что поделать - аналитики безумно нежные и восприимчивые существа, для них в работе главное - правильный настрой, если вспоминать моего бывшего господина Массимо. Бедный патрон Стефано просто не сможет сосредоточиться на работе, когда его мысли будут занимать волнения о семье. Поэтому консультацию у главного предсказателя Солернии пришлось отложить до лучших времён.
  В общем, шуму было много, но разрешение отправиться в полицию, мы получили. Говорят, что после нашего раннего ухода матрона отправилась возмущаться к самому министру, перепугав его до смерти. И отдельные слухи были о том, что она стучала своим сухоньким кулачком по министерскому столу и фыркала:
  -Какие-то подлецы и негодяи убили Евгения Рофбольта! А мне даже кусочка не оставили! Примите меры!
  Насколько это было правдой, судить не берусь.
  Луиджи был послан в отдел к аналитикам, но те только разводили руками. Кто-то ничего не видел, кому-то удалось увидеть что-то не вполне определённое. Слишком много людей в своё время желали смерти беспокойному волшебнику, чтобы теперь можно было сходу понять, чьё же именно пожелание привело к такому печальному результату. И это не говоря уже о том, сколько времени прошло. Восстанавливать деяния прошлого по обрывкам сведений всегда было искусством, не подвластным многим.
  В полицейском управлении офицер, который приезжал ночью к нашему дому, ознакомился с нашими показаниями, посмотрел на нас с укоризной и заявил:
  -Призрак-убийца вне моей компетенции, мы работаем с живыми людьми. Я закрываю это дело в нашем департаменте и передаю всё в Храмовые службы.
  Ди Ландау попытался было заикнуться по поводу того, зачем воры забрались в дом.
  -Что-то было украдено? - хмуро спросил полицейский.
  Моему напарнику пришлось признать, что всё осталось на своих местах. Мы с ним не нашли ни единой сдвинутой шпалеры или сломанной полки в библиотеке. Даже маленькое поисковое заклинание ничего не дало (в том числе и намёков от бывшего хозяина).
  -А удалось выяснить, откуда эти воры? - с упорством отчаянного утопающего молодой эксперт вцепился в последнюю соломинку. - Быть может, так удастся понять, что им было надо?
  -Это дело теперь мне моей компетенции, - пожал плечами офицер. - И я не могу разглашать подробности. Вам следует обратиться вот сюда, по этому адресу примерно через месяц, когда туда дойдут ваши документы. Там вам всё объяснят.
  Он протянул нам очередную бумагу, уведомляющую, что полицейское управление передаёт все данные по делу в ведение четвёртого Храмового отдела.
  -Доброго дня, сеньоры, - пожелал нам офицер, и на его лице отобразилось явное облегчение от того, что ему удалось сбагрить непонятное дело (а так же вредного белобрысого волшебника) кому-то другому.
  Ни мои потуги, ни старания моего подопечного не помогли выудить из бравого карабиньера никакой дополнительной информации. Я был очень благодарен молодому магу, что он не стал устраивать скандал в отделении (хотя, думаю, репутация сеньора Орсо Джакомо сыграла в этом деле не последнюю роль). Поэтому владения полицейских мы покинули почти без проблем.
  Когда мы возвращались домой, ди Ландау плёлся за мной и даже не ныл - он тихонько подвывал на одной ноте:
  -Месяц... ещё месяц... Почему всё так ме-еееедленно... всего-то отнести бумажки из одного района города в друго-ооой...
  В сгущающихся осенних сумерках его глаза опять начали светиться. Меня это несколько обеспокоило. Во-первых, в последнее время это случалось всё чаще и чаще. Во-вторых, это вряд ли сулило окружающим что-то хорошее, слишком много магии - это вовсе не хорошо. В-третьих, мне стало ясно, что молодой волшебник не справляется со своей Силой, а это служило гарантом надвигающихся неприятностей (и постоянные скандалы последнего времени только подтверждали эту тенденцию).
  Я прекрасно помнил его личное дело, особенно тот пункт о невозможности полностью контролировать магическую энергию. Забыть об этом было довольно сложно, ведь я сам на себе испытал его странные особенности.
  Всю дорогу я молчал и раздумывал о том, как бы мне помочь молодому волшебнику, в конце концов, это было моей обязанностью. Из всех возможностей, я выделил одну основную: юноше требуется личное пространство. Он не жаловался и быстро адаптировался к обстоятельствам, но для того, чтобы он мог привести свои мысли в порядок и успокоиться, у него должен быть свой уголок.
  Поэтому следующие два вечера я оттирал и приводил в порядок одну из бывших хозяйских комнат, как раз ту, что располагалась прямо над кухней. Мне удалось убрать пыль, плесень и паутину (их большую часть... остальное надо было выносить вместе со шпалерами и обивкой стен), а так же вымыть окна, чтобы помещение ещё больше напоминало жилое.
  Благодаря тому, что мы постоянно топили печь, дом немного просох и даже прогрелся. Система труб и заслонок, выводящих дым и горячий воздух из кухонной печи, была в порядке (те части, которые прохудились, мы перекрыли, чтобы не было утечек, благо систему обогрева планировали умные люди и в ней были дублирующие ходы). В выбранной мною комнате хорошо прогревался пол, поэтому теперь там стало возможно спать, не опасаясь простыть или замёрзнуть.
  Мой напарник сначала принялся ныть и упираться, когда я предложил ему перебраться из кухни. Пришлось намекнуть ему, что он всё-таки хозяин дома, негоже ему спать, где попало.
  -Ага! Ты, значит, ждёшь-недождёшься, когда призрак меня задушит ночью? Вот и подселяешь к нему поближе? - ворчал он, жестами показывая, куда он хочет, чтобы я подвинул его импровизированную кровать.
  Я не стал опровергать его предположения по поводу моих злодейских планов. У меня не было намерения вступать в перепалку, только пожелал ему спокойной ночи и оставил свечу. Мне хотелось, чтобы мой напарник хорошенько отдохнул и пришёл в себя.
  Я не мог не беспокоиться за него. Обычно, бесконтрольное истечение Сил приводит или к полному упадку жизненного тонуса, болезням и слабости, или к более неприятному проявлению - вспышке-разряду и возможности перегореть. Это всё равно, как перетрудить руку или ногу. Музыканты или атлеты, требующие от своего тела всё новых свершений и без должной заботы относящихся к себе, зачастую попадали в ситуацию, когда заигранные руки или перетруженные ноги подводили своих хозяев в самый важный момент.
  Так и Сила могла покинуть волшебника именно потому, что он не был достаточно чутким к себе.
  Что ж, я для того и приставлен к моему напарнику, что если он не может быть достаточно чутким к себе сам, я сделаю это за него.
  Первый пункт плана я выполнил в меру своих сил. Далее мне пришлось позаботиться о профилактике.
  Я не стал читать нотаций юноше, я просто сообщил о нехороших признаках маэстро Фабио, и тот отнёсся к моим опасениям с уважением и пониманием. Ди Ландау, ещё ни разу не пропустивший ни одной тренировки без очень уважительной причины и относящийся к маэстро с благоговением, был вынужден выслушать умудрённого опытом бойца.
  Результатом стало покупка в аптеке успокаивающей настойки, которую молодой человек должен был пить несколько капель перед сном.
  Через полторы недели результат от этих действий стал заметен. Глаза волшебника больше не светились постоянно, да и сам он стал гораздо более спокойным. Ну, относительно спокойным. Нервным и порывистым ему велела быть его магическая природа, но даже самый неискушённый в тонкостях магической теории человек сможет отличить летний бриз от зимней бури.
  Пока мы ждали хоть каких-то подвижек от Храмового отдела по поводу ситуации с призраком, а так же приближения праздника Злых Глаз (ди Ландау уже купил билеты для нас в Прадо и обратно), я размышлял о причинах, приведших к такому странному самочувствию моего подопечного.
  В теории Силы есть понятие основной стихийной сути, так сказать "эссенца элементале", которое применяется ко всем событиям и действиям в этом мире. Например, разговор - явно имеет большую часть из стихии воздуха. Сотрясение атомов и движение звуковых волн, но так же и передача информации. То есть не просто физическое явление, но и философское понятие.
  Так вот, на мой взгляд, вопросы, касающиеся недвижимости, собственности, дома и ремонта были более чем в ведении стихии земли. А что может быть среди стихий более различным по своим свойствам, чем земля и воздух? Пожалуй, только огонь и вода.
  Так я сделал вывод, что это одна из причин, почему моему напарнику это всё давалось очень тяжело. Его воздушное сознание с трудом включалось в подобные вопросы. Ему проще было болтать, бегать, прыгать, драться, искать, читать лекции и учиться, чем ждать итогов медленно решающихся дел (кстати, медленность - ещё один признак земной стихии).
  В общем, с точки зрения волшебной метафизики в его жизни настал тот самый период, который, если не сломает, так точно сделает сильнее. И я собирался помочь ему его преодолеть.
  
  
  
  75
  "Signore del Cielo*" [*от ит. "владыка небес"] уходил с третьего перрона рано утром, но героическая Фениче пришла проводить нас.
  -Ведите себя хорошо, не деритесь ни с кем понапрасну, - со смешком сказала она, передавая с рук на руки аппетитно пахнущий свёрток.
  Ди Ландау ради её гостинца был готов вытерпеть даже нотации. Он поглядел на нас и хмыкнул:
  -Ну-ну, давайте, прощайтесь. Пойду места наши занимать.
  Фениче стрельнула глазами в его сторону, улыбнулась и поправила воротник моего плаща:
  -Если мне вдруг придёт телеграмма из Прадо, я только обрадуюсь, - сказала она.
  Мне пришлось сказать банальные и вежливые вещи о том, что мы уезжаем всего на пару дней. Что поделать Злые Глаза не длятся долго, это не Золотая Неделя. У нас больше не было времени, чтобы поговорить: проводники начали закрывать двери вагонов, а из будки послышался нетерпеливый свисток.
  Мы с Фениче разжали руки и отпустили друг друга. Я поднялся на подножку, а проводник закрыл дверь.
  -Привезите мне 'lardo di Prado**'! - крикнула девушка вслед уезжающему вагону. - Тогда я по приезде угощу вас обедом!
  [** 'Lardo di Prado' - прадское сало]
  Ди Ландау высунулся в окошко и расхохотался:
  -Замётано!
  Состав набрал скорость, и перрон с провожающими остался позади. Я стоял у окна до последнего момента, пока было видно плащ Фениче, а потом медленно пошёл в вагон.
  Ди Ландау развалился на нашей лавке и насмешливо смотрел на меня:
  -Эх, Фил, учти тебе Феньке за все эти вкуснятины придётся долго-предлого отрабатывать.
  Я только вздохнул. Я прекрасно понимал, что всё это давно уже вышло за рамки простой благодарности "герою", который спас из беды бедную девушку. Вот только как быть с ответной благодарностью, я не мог придумать.
  Да и раздумывать в данный момент совершенно не получалось. Наше новое путешествие совершенно отличалось от первого, когда почти год назад я покинул Латану. Тогда нашу дорогу оплатило Министерство, а сейчас - скупердяйский ди Ландау. Поэтому мы сидели на жестких лавках в вагоне сразу за тендером.
  Грохот от машины было прекрасно слышно, а так же горячие запахи из топки, которые ветер то и дело заносил нам в окна. И ладно бы шум двигателя, я не имел ничего против, вокруг царила суета, типичная третьего класса. Людей было очень много. Помнится, я уже как-то описывал эту стихийную ярмарку.
  Сначала ди Ландау сидел у окна и любовался пейзажами, дожёвывая подарок от Фениче, а когда лепёшка кончилась, ему потребовались развлечения, и мы поменялись местами.
  Теперь я смотрел в окно и читал газеты, а он болтал с соседями, играл в карты и время от времени бегал в тамбур покурить.
  Я попробовал даже дремать, это мне удалось, правда, с большим трудом. Оказалось, что в плане тишины и покоя я большая неженка (о чём мне тут же сообщил ди Ландау под смех окружающих) и мне было тяжело заснуть в том гаме, который царил вокруг.
  Поэтому только и оставалось, что наблюдать за зелёными лугами Латанской долины и белыми макушками гор вдалеке, а так же украдкой разглядывать окружающих людей.
  Я поймал себя на мысли, что раньше никогда не задумывался о том, что у каждого здесь за спиной есть своя история. Длинная ли, короткая ли, но своя. Часть этой истории была видна окружающим, выражаясь в манере говорить, жестикулировать или одеваться, а часть была скрыта. И я не вполне был уверен, что хочу знать эту скрытую часть.
  Мы сошли с поезда в Сан-Гриньяно и, пообедав, пересели в экипаж, который курсировал между большой узловой железнодорожной станцией и соседним городком Прадо. До самого нужного нам города шпалы ещё не дотянули, впрочем, это было совсем нелёгкой инженерной задачей - проще было добраться по старому доброму серпантину.
  Ди Ландау наконец-то немного устал и угомонился. Он удобно устроился на сиденье и положил голову мне на плечо. Через некоторое время я услышал спокойное сопение.
  Всю оставшуюся дорогу он проспал как ребёнок, а я смотрел на оливковые рощи, фруктовые сады и виноградники, расположившиеся на южных склонах долины. Выше в горах, где для плодовых деревьев было холодно, а для трав ещё нет, виднелись фермерские хозяйства, держащие скотину - свиней, коз и овец. Гриньянское ткацкое производство с давних времён сотрудничало с ними, закупая шерсть и производя известнейшие во всём мире ткани.
  Скальная порода подошла к дороге слишком близко, вытесняя проезжую часть чуть ли не за пределы горы и закрывая мне обзор из моего окна. С другой стороны было видно соседнюю гору, из которой добывали и по сей день мрамор потрясающей белизны.
  С этим мрамором напрямую было связано производство Прадского сала и местная легенда.
  У каждого народа есть свои секреты в засолке и заготовке этого замечательного продукта. Как известно, скульпторы, архитекторы и художники невероятно требовательны к выбору материала, так что многие глыбы из местных каменоломен были ими забракованы. Какой-то здешний фермер, чтобы не пропадать добру, додумался долбить из них корыта и класть в них сало, чтобы оно созревало до нужной кондиции.
  Говорят, что мрамор самой природой предназначен для хранения продуктов, неизменно сохраняя нужную влажность и температуру. Так что конечный продукт получался изумительно нежным и почти прозрачным. По слухам это замечательное сало поставляли к столу весьма влиятельных лиц.
  Я вполне понимал, почему Фениче, знающая толк в хорошей еде, попросила привезти именно его.
  Через несколько часов мы прибыли в горный городок и отправились к местной гостинице.
  На площади Прадо во всю шла подготовка к празднику Злых Глаз. Везде развешивались традиционные фонарики в виде мифологических чудовищ и призраков, устанавливался помост для певцов и танцоров, а пиротехники корпели над своими коробками с опасным содержимым.
  Как я уже упоминал, все в Солернии имеют нежную тягу к огню и пламени, и ни единый праздник не проходит без фейерверков. Если в неделю Зимних Огней больше уделяется внимания ровному, греющему свету, то в ночь Злых Глаз всё должно полыхать! По легенде именно в эту ночь осеннего равноденствия все тёмные горные духи, чудовища и призраки из самых глубоких холодных пещер выходят охотиться за горячей человеческой кровью. Затем и нужны огненные колёса, цветы и символы солнца, чтобы отогнать проклятые сущности подальше от людского жилья.
  На всякий случай, если фейерверки не сработают, все обряжаются в страшные маски и костюмы. Все знают, что чудовища не будут есть своих. Так что это служит дополнительной защитой для солернийцев.
  Как известно, больше всего на свете мы любим праздники, так что и Злым Глазам все отдаются с полной отдачей, придумывая разные костюмы и страшные маски. В эти дни принято пугать и быть испуганным.
  Из нашего окошка в гостинице хорошо была видна суета на площади. Кое-кто уже во всю торговал сластями и костюмами для тех, кто забыл пошиться или подготовиться. В сумерках начали зажигаться фонари, и потемневшее озеро превратилось в чашу с россыпью золотых монет и драгоценных камней.
  Мой напарник кинул мне пару солей:
  -На, сгоняй на почту, ты Феньке обещался дать весточку.
  Я взвесил на ладони монеты и нахмурился:
  -Должен заметить, что в этот раз сеньорина Фениче в качестве отвлекающего манёвра не сработает. Что вы задумали?
  Ди Ландау засверкал глазами и возмущённо распахнул пасть, готовясь вывалить на меня гневную отповедь, сдобренную народными словечками, но я не отводил от него взгляда. Я уже говорил, что мало кому удавалось переиграть меня в гляделки, так и в этот раз мой подопечный потупился и обиженно надулся.
  Я на всякий случай уточнил:
  -Насколько это противозаконно?
  Молодой маг шмыгнул носом и проворчал:
  -Ваще не противозаконно. Я хотел сходить погулять, окрестности посмотреть.
  Я не отвёл от него взгляд и правильно сделал. Хитрый ди Ландау не собирался мне выдавать сразу всю информацию. Он сопел, мялся, не зная, как от меня избавиться без применения силы и Силы. Ему не стоило вообще покупать мне билет в Прадо, так и было написано у него на лице. Наконец, он упрямо уставился в ответ и заявил:
  -Если я тебе расскажу, будешь участвовать, понял? И не смей мне мешаться, мы сюда из-за тебя приехали только потому, что ты наобещал всякую фигню тупому привидению.
  Я подумал и кивнул. Для меня помощь бывшему хозяину была очень важна. Я действительно хотел узнать, что произошло давным-давно. Это было для меня делом чести. Не знаю, есть ли у гомункулусов честь и гордость, но я всегда старался выполнять свою работу как можно лучше. Как показала наша история, даже я иногда допускаю ошибки, и осознание этого очень сильно меня задевает.
  Я кивнул:
  -Хорошо, я помогу. Только в чём?
  Ди Ландау, прищурившись и поджав губы, посмотрел на меня, прикидывая, можно ли мне доверять. Потом пожал плечами, как будто отвечая на какие-то свои мысли и ухмыльнулся:
  -У меня есть план!
  Он вытащил свою записную книжку и быстренько набросал мне всё по пунктам.
  Поверьте мне, он задумал совершенно грандиозное хулиганство, как будто ему не двадцать пять, а двенадцать лет! И он хотел, чтобы я в этом участвовал.
  Я довольно долго думал, нет ли где подвоха и не опасно ли это, а потом был вынужден согласиться. Это действительно могло сработать. В конце концов, нам нужна только информация, а это был хороший способ её получить.
  Мой напарник просиял и вскочил:
  -Тогда пошли!
  Я кивнул и направился за ним.
  Пока я отправлял сеньорине Фениче телеграмму, он болтал со служителями и последними посетителями почты. Со своей манерой втираться в доверие к людям, он быстро выяснил, где лучше всего гулять туристам, где можно взять напрокат лодку, чтобы покататься по озеру, где проходит самый живописный маршрут, чтобы осмотреть долину, где продают лучшее сало и что готовится на завтрашнем празднике.
  Дальше наш путь лежал по главной площади, где мой напарник купил нам по страшной маске. Мне достался глупый чёрт Буфетто, который в сказках одним щелчком кривых пальцев вызывал обвалы в горах, а себе взял хитрого проныру и шута Дзанни, одного из основных персонажей комедии дель арте. К тому плану, который он задумал, эти две маски подходили как нельзя лучше.
  Я был против того, что нам стоит в темноте идти в горы, ди Ландау поворчал немного, но всё-таки согласился. Поэтому мы вернулись в гостиницу, поужинали и легли спать пораньше. Мы собирались подняться ещё до первых петухов.
  
  
  
  76
  Рано утром мы, вооружившись крепкими палками как всякий местный турист, пошли бродить по окрестностям. Таких, как мы, тут было немало, да и погода нам благоволила. По всем приметам дождя сегодня не намечалось вообще.
  Впрочем, осенние горы есть горы, вполне могла налететь какая-нибудь неучтённая тучка. Но фейерверк всем гостям Прадо обещали обязательно. Мэр клялся и божился, что если понадобится, местные волшебники и священники на несколько часов разгонят облака.
  Везде ощущалось приближение праздника: нам то и дело встречались группки разряженных детей и молодёжи. Кто-то деловито развешивал фонарики на воротах поместий, а кто-то просто бегал и дурачился, пугая прохожих.
  Ди Ландау скакал по камням и дорожкам как горный козёл, мурлыкая себе под нос какие-то песенки, а я мысленно благодарил сеньору Пассеро за удобную одежду. Карабкаться по скалам в кителе - мало удовольствия.
  Первым делом мы посетили местный водопад, ди Ландау нашёл укромное место, разделся догола и залез под ледяную струю воды, постанывая от наслаждения. Этим он заменил своё ежеутреннее омовение, постояв среди белых струй почти десять минут, пока к водопаду не прибыла очередная команда туристов из любителей полазить на труднодоступные скалы. Юноша, выходящий из пенных вод в чём мать родила, вызвал у них ажиотаж. Ему пришлось быстренько натягивать одежду на мокрое тело и менять дислокацию.
  После мы поднялись на смотровую площадку, обозрели долинные красоты, прошли по винограднику, пересекли пару пастбищ и около полудня оказались рядом с поместьем Кавалли. На мгновение мой подопечный остановился и тыкнул в меня пальцем. Я ощутил, как по моей коже пробежала ледяная волна. Этого не было в плане.
  -Что это? - удивился я.
  -Это простенькая маскировка, Фил, - буркнул ди Ландау. - Мы тупо о ней забыли. Меня-то местные не знают, а вот тебя могут опознать мордально. У тебя фигура не самая стандартная.
  В самом деле, об этом я не подумал. Пусть прошло уже четыре года после смерти господина Евгения, но сеньора Камилла, её муж, сеньор Карло, и их сын Витторио вполне могли узнать меня. У них могли появиться вопросы, что именно мне надо в их поместье, а единственное, что меня с ними связывало - был мой хозяин. Это могло затруднить ди Ландау поиск правды о том, что случилось с господином Рофбольтом...
  Мы почти полностью обошли поместье, оглядывая небольшой, в половину моего роста забор. Мой напарник вёл рукой по камням, отслеживая литеры фронтьерного заклинания, которое защищало имение от проникновения чужаков на территорию.
  Ворота по местному обычаю днём стояли открытыми, но, будьте уверены, стоило нам пересечь невидимую границу, хозяева тут же узнали, что по дороге к их дому идут гости.
  Нам навстречу выглянула незнакомая мне девица в простом платье и переднике.
  -Чево сеньорам угодно? - спросила она с крестьянским акцентом, вытирая руки полотенцем.
  -Простите великодушно за беспокойство, милая сеньорина, - рассыпался в любезностях ди Ландау, сияя своей самой очаровательной улыбочкой. - Мы так умаялись, гуляя по чудесным местным просторам. Нельзя ли напиться воды из вашего колодца?
  Услышав внизу незнакомые голоса, сеньора Камилла вышла на балкон:
  -Что там, Дина?
  -Туристы, хозяйка! - крикнула ей девушка.
  Мы поздоровались и поклонились даме, и та охотно разрешила нам освежиться.
  Долго в имении мы не задержались, ди Ландау уходил задумчивый настолько, что спотыкался на ходу. Приходилось его вовремя ловить за локоть и придерживать. Насколько я понял, он на ходу колдовал своё заклинание, которое применял в долине водопада Ондине - выяснял особенности окрестностей и планировки особняка, количества человек и прочей живности на нужной территории. Шпионить из-за забора было бы сложнее (всё из-за защитных заклятий), поэтому мы заходили к нашим подозреваемым.
  Когда мы почти дошли до границы города, в его глаза вернулась блуждавшая доселе в неведомых пенатах искра разума.
  Ди Ландау щёлкнул пальцами и снял с меня свою "маскировку" в чём бы она ни заключалась. Полагаю, это была простенькая иллюзия, например, перекрасил мои волосы в какой-нибудь другой цвет или зачернил загаром кожу. Главное, что сеньора Камилла не узнала меня, и это не могло не радовать.
  -Значит так, - начал он излагать, - я посмотрел всё, что нам надо. Не удивительно, что пришлось Дженьо звать, у них на заборе висит голимая халтура. Но тут, по ходу, район спокойный, раз они так и не удосужились сменить это старьё на что-нибудь получше.
  Так что его план был окончательно утверждён, и мы вернулись в гостиницу, ужинать и приводить себя в порядок. Ди Ландау соизволил сходить со мной в ближайшую лавку за сувениром для сеньорины Альта. Мы упаковали свёрток и попросили хозяев гостиницы сохранить его на леднике до завтра. Ранним утром нас будет ждать повозка, поэтому сходить за покупками мы не сможем.
  Наконец, все дела были завершены, настало время праздника!
  Мы, следуя общему примеру, тоже натянули маски. Правда ходить по городу в них было очень неудобно - они закрывали обзор и стесняли дыхание, поэтому свою мой напарник сдвинул на затылок, получив второе лицо подобно двуликому Джанусу, а я свою закрепил вместо шляпы, так что теперь длинный нос Буфетто топорщился прямо в небеса.
  Вокруг нас плясала и толкалась праздничная ярмарка. Отовсюду пахло печёными яблоками в сахарной пудре и корице, оливковым маслом, свежим хлебом, подогретым вином, и - конечно же - фейерверками! Пока гости и жители города развлекались хлопушками и блескучими палочками бенгальских огней. И все предвкушали замечательное зрелище, которое начнётся буквально через несколько часов.
  Под ногами носились дети в жутких и смешных масках и костюмах, взрослые от них не отставали. Было полное ощущение, что ты находишься не среди людей, а на какой-нибудь разнузданной гулянке горных духов.
  В одном конце площади танцевали под маленький оркестр, а в другом - на помосте дурачились паяцы, разыгрывая старую добрую пьесу, как глупый горный чёрт Буфетто утащил красавицу Коломбину. Её жадный и старый отец Панталоне, чтобы не платить вознаграждение за спасение, предлагает герою руку дочери. Конечно же, хвастливый волшебник, доктор Ломбарди, говорит, что спасти красотку ему как нечего делать (уж он-то спасает красавиц по десять раз на дню), ведь ему повинуется Сила и Силищи-то у него ого-го! Влюблённый в девушку благородный юноша Керубино хочет попытаться получить её руку и опередить противного Ломбарди. Пронырливый слуга Керубино, Дзанни, тоже не прочь заглянуть в пещеру к Буфетто, правда девица его не интересует, ведь всем известно в своих норах горные черти хранят несметные сокровища... Только вот Коломбина - девица с характером, бедняге Буфетто ещё предстоит узнать, что за драгоценность он украл!
  Пьеса более чем подходила к духу праздника.
  Зрители хохотали, свистели и кричали от восторга, забрасывая труппу цветами и монетами после особо удачных шуток, до того зажигательное было выступление. Это вам не классические античные комедии, которые так обожала ставить пафосная Латанская Опера, где каждый актёрский вздох расписан три тысячи лет назад и под масками не видно лиц. Это был настоящий народный театр, где актёры искромётно импровизировали на ходу. Керубино страдал, Панталоне ныл и жадничал, Ломбарди хвастался и каждый раз терпел неудачу со своими дурацкими заклинаниями (у напарника это вызывало дикий восторг, видимо, актёру, игравшему доктора была не чужда магия и он хохмил ещё и на свой волшебный лад, не очень-то понятный и не очень-то видимый простым людям), Дзанни хитрил и плёл интриги, сталкивая других лбами, а Коломбина дурачила простодушного беднягу Буфетто.
  Ди Ландау ржал конём и подбадривал труппу, вытирая глаза от смеха после каждых удачных остроты и каламбура. Даже я не мог не улыбаться, так здорово играли актёры.
  Я никак не мог припомнить, когда в последний раз видел нечто подобное. Господин Евгений откровенно презирал это развлечение, обижаясь за всех волшебников сразу, ведь хвастливый и драчливый тупица Ломбарди служил собирательным образом всех колдунов.
  По сравнению с моим бывшим хозяином ди Ландау был невероятно демократичен и был рад посмеяться над самим собой.
  После отличного зрелища, мы с напарником заправились лимончеллой и брускеттами с паштетом, помидорами и базиликом. Когда я дожёвывал свою порцию, мой подопечный внезапно встрепенулся и глазами указал мне в направлении танцующих пар. Своим магическим чутьём он мгновенно вычислил нужных нам людей.
  Сомнений не было, сеньор Кавалли беспечно кружил свою жену среди прочих гостей и хозяев города, не зная, что ему уготовила судьба в лице моего напарника. Я не видел этого человека четыре года, но рядом с сеньорой Камиллой не мог не узнать. Он совершенно не изменился, разве что распустился в области живота, что намекало не только на его возраст, но и достаток. Видимо, он удачно вложил оставшееся после господина Евгения наследство, раз из поджарого и подвижного мужчины начал превращаться в колобок.
  Осознание этого меня несколько отрезвило, я вспомнил о планах ди Ландау и внутренне собрался. На всякий случай я передвинул свою маску на лицо, чтобы меня ненароком не узнали в толпе.
  Праздник шёл своим чередом, но мы уже не были такими расслабленными. Я полностью доверился моему подопечному, который веселился, но и не забывал приглядывать за четой Кавалли. Поэтому мы не пропустили тот момент, когда они засобирались домой.
  Отгрохотали великолепные фейерверки, часть людей начала расходиться, часть осталась ещё потанцевать. В общей сутолоке мы потихоньку следовали нужными нам сеньорами. Никто не обращал на двух подвыпивших туристов, которые спокойно и тихо покинули главную площадь.
  Мы не отстали, не заблудились в темноте и достигли нужного поместья без потерь.
  Ди Ладау дождался, когда Кавалли скроются внутри особняка, соорудил из запасённых заранее (как я потом выяснил - ещё в Латане! Ну не хомяк ли?) проволочек подобие арки и закрепил их прямо на камнях забора, где проходили силовые линии фронтьерных заклятий. Он что-то пробурчал, поводил руками и сделал приглашающий жест:
  -Прошу, сеньор Буфетто, дырка готова!
  Я хмыкнул и не удержался:
  -Благодарю, сеньор Дзанни, - и перелез через забор в нужном месте.
  Ди Ландау, не ожидавший, что я ему подыграю, на мгновение вытаращился, потом тряхнул своим чубчиком и полез за мной следом.
  Мы поспешили к дому и обнаружили новое препятствие. Огромное и чёрное в темноте оно стояло, загораживая собой дом, и глухо рычало на нас. Ди Ландау и к этому был готов. Он сунул два пальца в рот и... Я готов поклясться, никакого звука не было, только лишь ледяное ощущение от его магии, но собака замолчала и, поджав хвост, убралась прочь.
  Мы наконец-то достигли открытого окна. До нас доносились шаги и голоса. Сеньор Кавалли ворчал, что Смеральдину (ту самую девицу-служанку) пришлось отпустить на праздник, поэтому печка не растоплена, и дом совсем остыл.
  Между нами уже всё было давно уговорено, поэтому я только молчал и слушал. Мой напарник зажал в зубах стеклянную пластину, после этого одной ладонью взял меня за руку, а другую прижал к стене дома. Я почувствовал действие его заклинания, мой слух будто бы обострился. Я всей кожей ощущал звуки, доносящиеся изнутри.
  Внезапно раздался тихий, но леденящий звук. У меня аж волосы встали на затылке.
  -Убийца-аа... - простонал сквозняк голосом господина Евгения.
  Сеньора Камилла только наливавшая мужу бокал вина освежиться после дороги в гору, завизжала и уронила посуду...
  
  
  
  77
  Находись мы в городе, то крик сеньоры Кавалли перебудил бы пару-тройку кварталов. Я был уверен, что внизу, в Прадо должны как минимум встрепенуться полиция и соседи, но, видимо, шум праздника заглушал все посторонние звуки, а другие поместья были слишком далеко.
  Зато её услышал муж, прибежал к ней на помощь и... присоединился к её воплю.
  Я воочию представлял, что происходит в прихожей, как будто видел всё своими глазами. Из теней внизу лестницы проступила хорошо узнаваемая, прозрачная худощавая фигура с горящими глазами-угольями и повернулась к хозяевам особняка. Я не сомневался, что обладающий хорошей памятью юноша полностью воспроизвёл знакомый облик. Единожды он видел призрака, и этого ему хватило, чтобы создать убедительную копию. Судя по реакции четы Кавалли, они полностью оценили его усилия.
  -Убийца-аа... - по коже, царапая остыми краями инея, словно прошлась ледяная наждачная бумага.
  Так жутко мне не было даже в Латане, в старом доме господина Евгения.
  -Опять ты! - истерично зарыдала сеньора Камилла. - Почему опять?!
  Сеньор Карло быстро пришёл в себя и принялся защищаться. Судя по шороху ткани он сотворил отвращающий жест - круг, обозначающий сияющее солнце, которого так боится нечисть. Послышался звук откупориваемой небольшой ёмкости вроде флакона и плеск жидкости. Видимо, он носил при себе какой-то элексир или освящённую в Храме воду.
  -Убирайся прочь, мерзкое порождение иного мира! Не мучай нас больше! - выкрикнул Кавалли и принялся читать на старо-солернийском Padre Nostro*.
  [*"Отче наш" иными словами :D]
  Он был слишком хорошо подготовлен, как вещественно, так и морально, к внезапному явлению "родственника". Это наводило на размышления, что подобное случается в поместье не в первый раз.
  С леденящим вздохом призрак растаял в темноте.
  Эта часть нашего представления в духе старинного праздника прошла без сучка и без задоринки, зато потом началось самое интересное. Мы с напарником вытаращились друг на друга, когда сеньора Камилла принялась причитать:
  -Дядя... дядя... прости... прости нас! Деньги... проклятые деньги... проклятое наследство!..
  Сеньор Кавалли закатил ей звонкую пощёчину:
  -Успокойся! Прекрати истерику!
  -Он сказал, что ему надо только поговорить с ним... а мы теперь... должны вечно расплачиваться... - не могла успокоиться его жена. - Он появился снова!.. А если они опять... начнут задавать вопросы? Мой Витторио, мой бедный маленький Витторио!..
  -Закрой рот и не вопи! - зарычал на неё супруг. - Никто ничего не начнёт. Расследование давным-давно завершено. К нам нет никаких претензий! Это из-за проклятых Злых Глаз ослабли священные печати. Я завтра же схожу к прете и попрошу обновить их, чтобы призрак нас больше не тревожил.
  -А что с моим Витти? Вдруг он тоже?.. - бедная сеньора Кавалли уже заикалась от горьких рыданий.
  Её муж сбавил тон, опустился рядом с ней и принялся уговаривать:
  -Ну же, Камилла, не плачь... Ничего он не вспомнит. В Храме над ним хорошо поработали, никаких страшных воспоминаний не осталось. Он сейчас в Латане, далеко отсюда. Призрак его там не достанет. Помнишь, что сказал прете? Твой дядя может появляться только там, где умер...
  Женщина жалобно попросила:
  -Давай продадим этот дом и уедем! У нас достаточно средств...
  -И чтобы кто-нибудь другой наткнулся на призрака, пожаловался в полицию и всё завертелось по новой? - хмуро сказал её муж. - Забудь об этом. Ты хочешь, чтобы у нас отобрали все деньги, которые мы получили в наследство, а нас самих упекли в каталажку, как пособников? Что ТОГДА будет с Витторио? Камилла, не глупи. Мы просто наложим новые печати, и всё снова будет хорошо.
  Последующий их разговор нас не слишком-то интересовал и был совсем неинформативным. Сеньор Карло потратил весьма много времени, уговаривая и успокаивая жену. Наконец они удалились наверх, в спальню, а мы потихоньку покинули поместье, стараясь шуметь поменьше, ведь хозяева вздрагивали от каждого звука. Нам совсем не хотелось, чтобы нас обнаружили. Мы пересекли границу сада и забрали свои проволочки, чтобы не оставлять следов.
  Ди Ландау спрятал свою стеклянную пластинку во внутренний карман и всю дорогу еле сдерживался, чтобы не начать громко обсуждать свежеобнаруженные факты (а ещё лучше расхваливать себя самым отборным портовым жаргоном от самодовольства). Его хулиганский план удался на все сто!
  Кто бы мог подумать, что стоит напугать Кавалли, и мы узнаем столько интересного. Во-первых, сами родственники не убивали моего бывшего господина, но послужили косвенной причиной его гибели. Во-вторых, что-то крепко связывало малыша Витторио и призрака, раз пришлось звать на помощь храмовников, чтобы избавить мальчика от каких-то воспоминаний. В-третьих, что это был за таинственный "он", которому нужно было "только поговорить"?
  Не могу не сказать, что я несколько сочувствовал родственникам господина Евгения, раз им пришлось пережить столь неприятные моменты, но свой долг перед бывшим хозяином и своё чувство справедливости я поставил выше их потребностей в покое. Всё-таки эти люди скрывали столько лет важные вещи, прельстившись перспективой использовать немаленькое наследство. Свои алчные желания они поставили на пьедестал и забыли о справедливости. Теперь отвратительное убийство не останется без последствий!
  Наша поездка в Прадо определённо удалась. Пусть появились новые вопросы, но зато удалось кое-что прояснить. Маленькому Витти явно было, что рассказать по этому поводу. К тому же он удачно находился в Латане, вероятно, в одном из столичных воспитательных заведений для юношей, ведь сейчас ему должно быть около одиннадцати лет...
  Никто не обратил внимания на двух загулявших в ночи туристов, и в гостиницу нас впустили без лишних вопросов. Ещё не все отправились отдыхать, группка самых выносливых и отважных людей остались на площади. Они сели на лавки кругом и исполняли один из леденящих душу ритуалов старинного праздника - в темноте рассказывали страшные истории.
  Нас пригласили присоединиться, но мы отказались. Какое нам дело было до чужих баек, когда наша собственная повесть с настоящими призраками была в самом разгаре!
  Туманным утром следующего дня мы рассчитались с хозяйкой, забрали гостинец для сеньоры Фениче, а так же свои вещи и погрузились в экипаж. Кроме нас в повозке никого не было из пассажиров. Ди Ландау занял всё соседнее место, растянулся во весь рост и было задремал, но поспать ему не дали.
  Когда мы почти покинули пределы городка, звонкий окрик помощника гостиничной хозяйки остановил нашего возницу.
  -Стойте! Стойте! Сеньорам срочная почта!
  Он смог догнать нас, срезая на серпантине. Там, где карета должна была проехать весь путь, он просто спускался по обрыву прямо вниз.
  Мой напарник недовольно выглянул наружу, получил в руки конверт и отблагодарил мальчишку мелкой монеткой. Он вскрыл конверт, пробежался глазами по строчкам телеграммы и хмыкнул:
  -Это тебе от твоей Феньки. Так оголодала, что требует нас к себе сразу же по приезду. Или наконец-то решила стрясти с тебя за всё хорошее, что она тебе сделала. Вот схватит, затащит к себе и тогда-аа...
  Я не слушал его ехидные разглагольствования, потому что коротенькое "Важно! Срочно! Первым же делом будьте у меня! Альта Ф." меня немного взволновало. Вдруг юной сеньорине снова нужна помощь? Кто-нибудь на свой страх и риск решил, что имеет право с ней дурно обращаться?
  Что такое могло случиться, чтобы Фениче написала подобное? Она производила впечатление весьма активной и самостоятельной девушки. С другой стороны, мне было очень приятно, что она нуждается в моей помощи. Конечно же, я собирался ей её оказать, тем более, что мой подопечный был не против (он не забывал об обещанном обеде!).
  Когда чего-то сильно ждёшь, что время течёт очень долго. Мне казалось, что экипаж катится совсем медленно. Так и подмывало просить возницу прибавить ходу, но я прекрасно понимал, насколько это небезопасно гонять по горным дорогам.
  Я даже позавидовал своему напарнику, так легко он переходил от активности к бездействию: всю дорогу до поезда он преспокойно проспал, да и почти всю дорогу в поезде тоже. Он отнял мой плащ, завернулся в него чуть ли не с головой. Его пытались подвинуть, но безуспешно. Я не вполне понимал, как такой худенький молодой человек может занимать столько места. Я где-то слышал шутку про домашних котов или левреток, которые, как газ, заполняют собой весь предоставленный объём. Видимо, эта особенность воздушной стихии была присуща и моему напарнику.
  Впрочем, его сонному состоянию удивляться было нечему. Он весьма сильно напрягся прошлым вечером, когда одновременно удерживал аж два заклинания сразу - создавал иллюзию призрака и давал услышать мне происходящее в доме, как будто я присутствовал там лично.
  Зато отоспавшись, он обрёл типичную прожорливость - принялся покушаться на гостинец для сеньорины Фениче.
  -Я только сбоку немножко отрежу, она и не заметит, - у ди Ландау были длинные руки, но достать свёрток, который я у него отобрал, ему не хватало.
  Пришлось отдать ему весь мой стратегический запас карамелек как раз для таких случаев. Он разворчался, что застывшая патока для настоящего мужчины - это не еда! Настоящие мужчины должны есть мясо!
  В общем, когда мы с вокзала добрались до дома сеньорины Альта, я возблагодарил Бога. Мой напарник вспомнил, что тут неплохо кормят и преисполнился радужных надежд.
  Дочь профессора была дома и с нетерпением ждала нас. Всплеснула руками, и воскликнула:
  -Ну, наконец-то! Проходите скорее!
  Мы с благодарностью воспользовались приглашением и переступили порог профессорского дома. Здесь всё напоминало об учёности обитателей. Множество книг и бумаг громоздились на всех доступных поверхностях, превращаясь в легендарные оборонительные башни, среди которых непосвящённый не сразу может найти нужную дорогу. Стопки книг стояли даже на полу и на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж.
  Сеньорина Фениче, благородный книжный следопыт, провела нас в гостиную, так же доверху полную книжной премудростью и оставила на минуту:
  -Мы сейчас!
  Ди Ландау ехидно покосился на меня:
  -Мы? Похоже, у кого-то тут в ходу множественное монархическое
  Я никак не стал комментировать его выпад. Сеньорина Фениче не стала бы использовать странные словоформы без причины. Как показало дальнейшее, я не ошибся.
  Как она и обещала, через минуту дверь гостиной снова отворилась и вошла дочь профессора с гостем. Впрочем, эта персона была мне знакома весьма хорошо.
  С ди Ландау слетело всё его ехидство, глаза распахнулись, а лицо вытянулось. Он, не веря своим глазам, сделал пару шагов навстречу:
  -Люченька?.. Что ты тут делаешь?!
  Вместо ответа юная сеньорина Пассеро чуть не плача, повисла у него на шее!
  
  
  
  78
  В следующие несколько минут ди Ландау просто выпал из реальности. Он автоматически обнял свою невесту, уткнулся носом в её локоны и замер, что-то нежно мурлыкая и глупо улыбаясь.
  Вся его ядовитость и ехидство сползли с него острой шипастой шкуркой, и остался только абсолютно влюблённый юноша, целиком состоящий из одного этого чувства без всяких примесей и включений.
  Сеньорина Лючи, как будто не веря свои глазам, вцепилась в его жакет маленькими ручками и спрятала лицо у него на груди.
  Фениче смутилась от такого сильного проявления чужих нежных чувств и повернулась ко мне:
  -Как съездили?
  -Всё задуманное удалось, - я кивнул ей и улыбнулся.
  Пребывающий среди розовых облаков и порхающих крохотных сияющих дракончиков ди Ландау был потревожен нашими голосами. Мы явно мешали ему наслаждаться моментом, а так же его волшебничьи инстинкты сделали стойку: кто-то пытался рассказать о его личных успехах, хотя он сам желал хвастаться!
  В результате, молодой эксперт пришёл к соглашению с самим собой. Уселся в гостевое кресло, увлёк за собой юную сеньорину Пассеро (эти две худышки как раз устроились на одном сиденье), обнял её и заявил:
  -Мы обязательно всё расскажем, только... - он повернулся к девушке: - Люченька, ты-то как тут оказалась?
  Она замялась, то краснея, то бледнея, поэтому сеньорина Фениче первая взяла слово:
  -Я вчера вечером нашла её плачущей на вашем крыльце, - увидев удивление на наших лицах, она снизошла до объяснений: - Вы слишком быстро умчались по делам, а дом так и не украсили. Вот я и отнесла вам призрачный фонарик, - она улыбнулась. - Я знаю, что у вас и так там настоящее приведение есть, но праздник есть праздник.
  Сеньорина Лючи, услышав о призраке, широко раскрыла глаза, но всё-таки собралась с силами и ответила на вопрос моего напарника:
  -Я из дому убежала...
  Пожалуй, рухни за окном небо, грянь гром, явись лично сам Король-Дракон своим детям, меня это признание всё равно потрясло бы больше. Чтобы нежная, ласковая, робкая и домашняя младшая Пассеро решилась на такой шаг... Что же произошло в Бергенте?!
  Этот вопрос взволновал не только меня одного. Ди Ландау посерьёзнел, нахмурился и погладил Лючию по щеке:
  -Почему, цыплёнок?.. Тебя кто-то обидел?..
  Она немного помолчала, собираясь с силами, и принялась рассказывать.
  Если бы я не слышал своими ушами, а так же не был бы уверен в абсолютной правдивости рассказчицы, то подумал бы, что угодил в водевиль.
  Думаю, не стоит напоминать, какое впечатление произвела милая сеньорина Лючи на внука матроны Маргариты этой весной на Золотой Неделе. Он оказывал девушке всяческие знаки внимания, порой доходя до назойливости. Зачастую ди Ландау приходилось отгонять от своей кузины надоедливого соперника. Но одними словами Луиджи не ограничился.
  Он разузнал адрес девушки и принялся писать ей письма. Сеньорина Лючи не отвечала, поэтому он написал её родителям, но не просто так, а прислал брачное приглашение. В прошлые выходные он получил приглашение явиться лично, что и проделал с большим успехом.
  Я внезапно вспомнил, какая разгневанная матрона Маргарита была в первый же день после выходных, и у меня закралось сомнение, что Луиджи с ней не посоветовался на счёт такого важного шага.
  Девушка не выдержала и всхлипнула:
  -Мама больше ничего о тебе слышать не хочет... она... она...
  -Она увидела перспективу получше, - закончил за неё исключительно мрачный волшебник. - Ну, её можно понять, древний род, регалии, состояние, владения в столице, - он говорил настолько отстранённо, что это даже пугало.
  Мне не хотелось, чтобы прямо здесь он сотворил что-нибудь ужасное, ведь в глазах у него начали мелькать очень знакомые синие искорки. Поэтому я побыстрее спросил:
  -И вы решили уехать, сеньорина Пассеро?
  Она слабо улыбнулась:
  -Я никогда не решилась бы сама... но... папа не стал спорить с мамой, хотя он был против этого союза с сеньором Луиджи. Он на неделе сходил на вокзал, купил мне билет, дал адрес и сказал ехать сюда... к тебе... - она повернулась к молодому эксперту. - Он сказал, что ты во всём разберёшься.
  Её голос выдавал такую нежности, тепло и доверие к обнимающему её юноше, что тот не выдержал и растаял:
  -Конечно, я во всём разберусь, солнышко...
  Сеньорина Фениче смущённо засопела, заулыбалась и потянула меня за собой:
  -Пойдём, пойдём, надо пирог из печки достать, ваш гостинец нарезать...
  Я засомневался, можно ли оставлять влюблённого по уши мага с хрупкой девушкой наедине, но потом всё-таки последовал за дочкой профессора, рассудив, что ди Ландау при всей его смелости и вольности в обращении с дамами не будет предавать доверие той, кто ради него бесстрашно поделала такой долгий и далёкий путь.
  Так всё и получилось. Пока мы с сеньориной Альта накрывали на стол, молодой волшебник только обнимал и тихонько утешал храбрую путешественницу, не позволяя себе ничего большего. Он мне потом признался, что дал обещание сеньору Пассеро, что до свадьбы - ни-ни.
  -Иначе он меня своими тесаками на маленькие ленточки нарежет, зажарит на гриле без масла и самолично съест, - заявил мой подопечный, и я был склонен поверить ему на слово.
  Владение ножами хозяина "Пассеро Россо" было на невероятном уровне.
  Не знаю, удалось бы моему напарнику решить все свои проблемы, если бы не помощь сеньорины Фениче. Она легко согласилась оставить у себя Лючию Пассеро на несколько дней, пока мы не разберёмся в ситуации с призраком господина Евгения. Приводить хрупкую девушку в дом, где обитает вспыльчивое привидение, ди Ландау не решился.
  -Да, - заключил он, после сытного обеда, сидя в обнимку с сеньориной Лючией (они так и не могли заставить себя расстаться ни на мгновение). - Не зря мы тебя, Фенька, с твоим папашей спасали. Полезная ты.
  -Я ещё и не такое могу! - насмешливо сказала ему девушка в ответ.
  -Охотно верю, - заулыбался ди Ландау и покосился на меня: - Будем семьями дружить, да, Фил?
  Молодёжь весело засмеялась, но я к ним не присоединился, натянув на лицо маску невозмутимости. Я почувствовал, что начал немного уставать от этого бесконечного обмена шпильками (особенно, когда нельзя ответить ни на одну). За окном стемнело и мне пришлось напомнить:
  -Нам пора.
  Такого страдания, написанного на лице молодого эксперта, я ещё не видел. Он только-только уютно устроился в тепле, любви и ласке, и вот опять надо куда-то идти, в дождь и холод, в стылый дом, к буйному призраку. Явив миру нечеловеческое усилие, он смог собраться из лужицы исключительного обожания сеньорины Пассеро до вполне себе нормального и приемлимого состояния.
  Мы тепло распрощались с нашими дамами и потихоньку отправились домой. Надо ли упоминать о том, что наша дорога была полна разнокалиберными горестными вздохами о том, почему же нельзя взять и посадить маленькую Люченьку в кармашек?
  -Я бы всегда носил её вот тут, - вздохнул ди Ландау и приложил руку к сердцу.
  Меня насмешил этот жест, и я не смог промолчать:
  -Мне кажется, что сеньорина Лючи именно там и проживает.
  Мой подопечный подозрительно покосился на меня и больше выступал по этому поводу. Поэтому некоторое время я был предоставлен своим мыслям в тишине, раздумывая над тем, а что было бы, если бы сеньорина Фениче стала такой крохотулькой? Потом мне пришло в голову, что из-за ди Ландау и его кузины я впадаю в недозволенную мне сентиментальность и решительно отмёл дальнейшие размышления.
  К счастью, по возвращению домой мы не обнаружили там ни воров, ни полиции, ни трупов, ни сердитого господина Евгения (в смысле - призрака). На апельсиновом дереве под дуновением осеннего ветра одиноко раскачивался погасший фонарик Фениче. За две ночи дом остыл, поэтому я сразу занялся печкой, а ди Ландау сидел за кухонным столом, положив локти на стол, а подбородок - на руки, и наблюдал за моими действиями.
  Он молчал (!), и я понятия не имел, о чём именно он раздумывает. Не могу сказать, что меня это совсем не беспокоило. Я уже привык, что в моей жизни последний год существует перманентный и нескончаемый поток красноречия, поэтому такая внезапная тишина настораживала.
  Наконец мой напарник раззевался, потянулся и ушёл в свои покои, оставив меня наедине с потрескивающими поленьями.
  Мне почему-то стало немного одиноко, поэтому я принёс из коробки Зимнего, поставил на стол и зажёг его маленькую свечку. Довольно скоро вода в миниатюрном стеклянном котле закипела. Этот простой и привычный звук вернул мне мою всегдашнюю уверенность и спокойствие. Я как будто чувствовал, что буквально через несколько часов мне они понадобятся.
  Очередное утро рабочей недели началось как всегда - с совещания. Все хорошо отдохнули на выходных, поэтому у большей части служащих и клерков было приподнятое настроение. Все живо обсуждали, кто и как провёл свободное время и пересказывали слухи о знакомых из соседних отделов, но суровая матрона Маргарита буквально парой слов сумела пробудить в своих подданных трудовой дух, заявив, что за три недели до зимних праздников пройдут внутриминистерские зачёты личного состава.
  Это было что-то вроде маленьких Весенних Игр Золотой Недели, только упрощённых донельзя: они включали бег на малые дистанции, борьбу, фехтование, решение головоломок и Силомер для магов. В прошлом году мы с ди Ландау пропустили зачёты, потому что в это время занимались поисками Доспехов Ветра.
  -Кто не покажет хороших результатов - будет лишён премии в конце года. Нам тут слабаки и распустёхи не нужны! - непреклонно заявила она, потом довольно тепло посмотрела на Багратиона и Луиджи и добавила: - Вам, юноши, зачтено автоматически, раз вы представляли наше Министерство на Арене весной.
  К моему удивлению ди Ландау отреагировал на это довольно спокойно. А как же его стремление выпендриться любой ценой? Впрочем, я решил, что его больше занимают личные вопросы, чем утверждение собственной крутости в узком рабочем кругу.
  Дальше всё пошло своим чередом примерно до обеда. Мой подопечный ушёл курить во внутренний дворик, я приводил в порядок наши столы, перебирая бумаги, как внезапно здание министерства содрогнулось!!!
  Поверьте, я не пытаюсь приукрасить! Толстенные стены заходили ходуном, стёкла зазвенели, бумаги вспорхнули со столов, а чернильницы запрыгали!
  В наш отдел вбежал секретарь министра и закричал мне:
  -Быстрее! Быстрее! Луи и Баграт сцепились на паркете не на жизнь, а насмерть!!!
  
  
  
  79
  Всё, что я держал в руках, разлетелось по столу и полу. В голове почему-то стало пусто, и крутилась только одна мысль: "Вот оно и случилось!"
  Поверьте, я был искренне удивлён тем, что окончательное противостояние двух юношей произошло так внезапно. Да, сеньор Пассеро попросил ди Ландау разобраться относительно того, кто из них двоих с Луиджи более достоин руки его дочери. Но обычно приличные люди посылают письменный вызов и устраивают поединок так, чтобы никому не мешать. И, отнюдь не в людном месте, тем более в разгаре трудового дня!
  Впрочем, я не очень-то и надеялся на то, что мой подопечный будет соблюдать приличия, но Луиджи-то, Луиджи! А как же его, столичного жителя, высокомерие и подчёркнутое стремление следовать правилам?
  Вот уж, видимо, их допекло, что они плюнули на все последствия и сцепились!
  Я подоспел в паркетную совсем не первым. Матрона Маргарита была уже тут и требовала от маэстро Фабио, чтобы тот разнял мальчишек. Я вполне разделял её опасения, потому что искры сыпались на пол только так...
  Кто бы мог подумать, что элегантная шпага не всегда спасёт дистанцией, если владелец двух ножей изрядно взбесится. Бедняга Луиджи вынужден был отступать и защищаться, потому что его противник дрался совсем нечестно, безо всяких правил и на такой скорости, что внуку матроны приходилось нелегко.
  И если бы они только фехтовали... Нет! Волосы ди Ландау встали дыбом, глаза сияли синим, а с кинжалов сыпалась снежная крошка. Луиджи тоже пытался призвать свои Силы, но всё, что ему удавалось, так это не дать врагу заморозить себя до смерти на месте. Вокруг него клубилось прозрачное марево, которое появляется над раскалёнными плитами каменной мостовой летом, да и отлетали облачка белого пара, когда горячая шпага парировала удары ледяных ножей.
  Огонь встретился со Льдом, вот и причина потревожившего всех страшного шума... Интересно, что они сотворили в первые же мгновения своего боя?
  -Фил, ты их расцепи! - увидев меня, приказала хозяйка моего ключа.
  Я оценил ситуацию, глядя, как уже раскалились знаки-накопители, и отказался. Произведения искусства от Рафаэля Тортуни просто полыхали, а уж какой жар от них шёл... Будь в паркетной бассейн, она давно бы уже превратилась в термы. По большому счёту расцепить мальчиков было бы несложно, но чтобы до них можно было добраться, нужно было преодолеть вихрь Силы, яростным коконом плясавший вокруг них. Если сунуться туда по глупости, можно было с одной стороны заиндеветь, а с другой - зажариться до хрустящей корочки, что меня совершенно не устраивало. Я не очень восприимчив к магии, как таковой, но вот ледяной и пламенный ветер вполне могли нанести мне ощутимый ущерб. Вряд ли после этого я стал бы хоть сколько-то полезен!
  -Простите, сеньора, но это опасно, там и магия и оружие. Позвольте подождать, когда они хоть немного устанут?
  Обидевшись на меня за это предательство, начальница засверкала глазами и попробовала было обойти маэстро Фабио:
  -Тогда я сама их остановлю! - но была ловко поймана за талию.
  Старый ментор и наставник боевитой молодёжи покачал головой:
  -Не надо, Марго.
  -Но мой Луи!.. - возмутилась матрона.
  Я смотрел на своего подопечного и понимал, что в курилку он, похоже, и не заглядывал...
  Матрона Маргарита спорила со своим старым другом, а в середине зала шла совсем другая перепалка. Два мальчишки бились не жалея себя и страшно ругались при этом:
  -..да её мать только рада была, когда я руки просил! - выпалил Луиджи вместе с опасным выпадом.
  -Вот на матери её и женись! - увернулся от клинка Багратион. - Ты даже Лючи не спросил, чего ОНА хочет!
  -Ты её не стоишь, крыса портовая!
  -Ты её до слёз довёл, задница!
  -Хорёк!
  -Сопляк!
  И чем больше они дрались и ругались, тем больше друг друга распаляли. Вернее, мой подопечный всё больше одевался в броню изо льда, и его дыхание вырывалось клубами, а вот Луиджи, непривычный к таким развлечениям, не мог с собой справиться. Его глаза просто полыхали чистым яростным пламенем, а одежда начала тлеть от исходящего от него жара.
  Ни один не желал уступать, и обстановка начала накаляться в прямом смысле да так, что даже зрителям стало тяжело дышать.
  Маэстро Фабио охнул, понимая, что нужный момент для вмешательства упущен и завопил своему помощнику:
  -Зови целителей, зови пожарных! Быстро!!!
  Понятливый юноша сорвался с места, расталкивая зрителей, которых подоспело на драку немало. Они хотели было по всегдашнему своему обычаю поразвлечься зрелищем и ставками, но даже до них начало доходить, что смотреть на драку теряющих контроль волшебников не так уж и весело...
  -Это что - дуэль только из-за какой-то там девчонки? - удивился кто-то из задних рядов.
  Матрона Маргарита обернулась и засверкала глазами на комментатора, но прежде чем она дала резкую отповедь, маэстро Фабио обнял ещё сильнее, заставив замолчать, и усмехнулся:
  -Ах, молодость... Навевает воспоминания, правда?
  Подоспевшие из другой половины министерского здания священники и целители предприняли попытку добраться до дерущихся, но их щиты снесло бешеным вихрем, который теперь уже плясал по всему залу.
  И через несколько мгновений все поняли, чем окончится этот поединок. Я не раз упоминал о том, что главное для мага - контролировать Силу, иначе теряется весь смысл управления ею. Ди Ландау, колдовавший с самого детства, привыкший командовать такими объёмами, которыми не сможет оперировать обычный гражданский чародей, управлялся со своим могуществом с лёгкостью и изяществом, которые отсутствовали у бедняги Луиджи.
  Тот пытался компенсировать чужую мощь давящего льда своим слабым огненным талантом и...
  Это можно было сравнить с двумя ярящимися драконами, каждый разевал пасть всё шире и шире, пока один не исчерпал свои возможности.
  И тогда Луиджи, не в силах остановиться и снести оскорбление, шагнул за грань своих сил. Мы все почувствовали это, как будто произошёл разрыв реальности, мир треснул, и трещиной был внук матроны. Из него хлынул такой поток Силы, что огненный столб, взвившийся вокруг юноши, грозил поглотить его самого!
  Я знаю, что многие за моей спиной закричали от ужаса: нет ничего хуже, чем оказаться рядом с волшебником, потерявшим над собой контроль, но я не слышал ни звука. Всё заглушил рёв горячего воздуха, злобным сирокко пронёсшемуся по залу и опрокинувшему людей навзничь. На ногах устояли только мы с маэстро Фабио, да мой напарник шаг за шагом, продвигавшийся к противнику. Яростное пламя, катившееся к нам жаркими валами, грозило сожрать и его вместе со всей его бронёй, только вот это был не обычный лёд...
  Ди Ландау отбросил ножи и в самых лучших райнейских традициях со всего маху врезал кулаком Луиджи под дых! Сжатая ладонь, усиленная глыбой льда (право слово, как он умудрился в этой адской печи создавать свой лёд?!) нанесла сокрушительный удар, опрокинув юношу навзничь.
  Злодейский ледяной волшебник налетел на него коршуном и принялся лупить, выплёвывая слово за словом:
  -Не! Смей! Лезть! К! Моей! Лючи! И! Учись! Держать! Себя! В! Руках!!!
  Мы слышали каждую его фразу так чётко, как будто он стоял рядом.
  С каждым выкриком он сбивал с Луиджи пламя. В танцующем мареве жаркого воздуха, мы не сразу увидели, что внук матроны оказался закован в ледяной панцирь почти полностью. Ди Ландау возвышался над ним сияющей белой глыбой, как горный ледник, торжествующий над потухшим вулканом.
  Температура в помещении упала настолько, что у нас вырывались клубы пара изо рта. Знаки-накопители пылали как маленькие солнца, но даже они не могли победить всепоглощающий мороз.
  Мой напарник с трудом поднялся, таща на себе все свои волшебные доспехи как легендарную драконью чешую, и обернулся к нам:
  -Чего вы встали?! Тащите Оковы, я его долго не удержу!
  Звук его голоса, резкий, как зимний стылый ветер, привёл окружающих в чувство. Целители, офицеры Криминального отдела и полицейские сорвались с места. Они все были при исполнении, поэтому носили при себе нужные комплекты. В результате через пару секунд минимум по три браслета красовались у Луиджи на руках и на ногах.
  Едва всё было кончено, мой напарник рухнул на пол, а его броня и глыба, удерживающая его противника, развалилась на мельчайшие кусочки, усыпав паркет серебром.
  Я помчался поднимать ди Ландау, а маэстро Фабио и матрона Маргарита кинулись к лежащему секретарю.
  В возникшей суматохе никто не заметил, откуда явился патрон Стефано. Он, поверх кителя, одновременно был завёрнут в классическую старинную тогу с пурпурной каймой, которую по слухам ещё самолично носил отец его отца его отца его отца. Голову начальника Аналитического отдела украшал лавровый венок.
  Там, где проходил светловолосый провидец, ложилась тишина и все взгляды обращались на него. Все тут же узнавали древнейший ритуал произнесения пророчеств. Остановившись перед Луиджи, который лежал без движения, он простёр руку над юношей и продекламировал:
  
  -Судьбу изменивший, за грань преступивший, себя освятив
  Пламенем ярким и пламенем жарким, себя изменив.
  Выбрал дорогу, ступай понемногу: прослави себя!
  
  Матрона Маргарита, не веря себе, выдохнула:
  -Он жить будет?
  Патрон Стефано выдержал театральную паузу, опустил руку, снял с головы венок, пригладил волосы и серьёзно сказал:
  -Определённо, да. Теперь его ждёт совершенно замечательная карьера.
  Наша начальница закрыла лицо руками и тихо заплакала. Маэстро Фабио прижал её к себе и принялся утешать.
  Этот слабый звук вывел меня из ступора, и я понял, что ди Ландау тоже приходит в себя. Он открыл глаза с всё ещё опушёнными инеем ресницами и сел на пол с моей помощью. Его совершенно не тронула соседняя сцена, где дала слабину железная начальница. Он узрел патрона Стефано, наконец-то вышедшего на работу, и тут же вспомнил о своих делах:
  -Патрон! - хрипло каркнул он, опираясь на мои руки. - Кто убил Евгения?!
  Главный аналитик удивлённо заморгал, как будто только что обнаружил моего напарника и не мог понять, кто он такой и что он тут делает. Потом патрон по прозвищу Счастливчик склонил голову на бок, раздумывая над вопросом, и через мгновение просиял совершенно честной и чистой улыбкой:
  -Не знаю. Я ничего не вижу.
  Ди Ландау отчётливо произнёс очень нехорошее слово, но оказалось, что это было ещё не всё. Начальник Аналитического отдела поднял палец и провозгласил:
  -Это очень странно, но раз Король-Дракон не хочет ничего открыть мне, то, похоже, предсказание уже сделал кто-то задолго до меня, - его прозрачные глаза уставились на меня, вызывая в уме смутные воспоминания. - Не так ли, Фил?
  И тут я вспомнил, давний вечер у камина, господина Евгения и ту самую газету, с которой началась моя коллекция вырезок...
  Мои губы сами выдохнули нужное слово:
  -Дрюини!
  
  
  
  80
  Последующие события после битвы при паркетной привели меня в недоумение. Я ожидал, что моего подопечного как минимум тут же вышвырнут из Министерства за недостойное поведение. Но в результате всего безобразия, после срочной госпитализации Луиджи, ди Ландау вернулся на своё рабочее место как ни в чём не бывало. Разве что только сожрал в столовой еды на массу равной массе своего тела и накачался кофе по самые уши. Куда всё это в него влезло для меня осталось загадкой, но после масштабной драки он был способен ходить, говорить и даже местами соображать.
  Впрочем, в отделе никому не было дела до работы. Матрона Маргарита уехала в госпиталь вместе с внуком, а все остальные или слушали, или распускали слухи. Ди Ландау сидел с довольным видом и ловил про себя последние новости. Остальные на него косились, но не знали - стоит ли к нему подходить с поздравлениями или же с соболезнованиями.
  Министр созвал срочное совещание с главами отделов, и все напряжённо ждали их решения.
  Первые новости начали прибывать из госпиталя. С Луиджи всё было в относительном порядке (что было не в порядке - успешно поддавалось лечению), зато прогноз патрона Стефано сбылся на все сто процентов: слабосильный секретарь превзошёл самого себя и прыгнул сразу через несколько уровней Силы вверх.
  -Теперь ему придётся лет десять над собой работать, чтобы научиться этим управлять, - злорадно хмыкнул мой напарник. - И ему в ближайшее время будет совсем не до Лючи.
  Ну, тут он был прав. Если Луиджи действительно стал так силён, то его мощь можно было сравнить с патроном Ливио в лучшие его годы. Оставалось научиться контроллировать её, и, поверьте, это совсем не шутка. Представьте, что у вас внезапно выросли ещё две пары рук или ног. Хотите не хотите, но вам придётся меняться и учиться управляться с собой. Оставить всё как есть было невозможно. Дороги назад для Луиджи не было.
  Через три часа вернулась из госпиталя матрона Маргарита, отчиталась перед министром и вернулась в свой отдел. Она кивнула ди Ландау:
  -Спасибо за работу, - и удалилась к себе.
  Бессовестные колдуны тут же начали заключать между собой пари, будет ли она пить что-нибудь крепче чая. У меня создалось впечатление, что происходящее вообще никого не удивило. Остальные начальники тоже преспокойной вернулись на свои места. О происшествии только напоминало отсутствие секретаря, да открытые окна и двери цоколя, откуда несло невыносимым жаром от раскалённых накопителей.
  Наши коллеги потихоньку принялись подтрунивать над моим подопечным:
  -Эй, ди Ландау, сразись со мной! Я тоже хочу Силы да побольше!
  -За отдельную плату, - самодовольно отвечал молодой эксперт и продолжал шелестеть бумажками как ни в чём ни бывало.
  Я не мог себе позволить проявлять любопытство на рабочем месте, поэтому натянул на лицо маску невозмутимости, но по дороге домой не удержался и спросил о поединке.
  -Ты чего? - удивился мой напарник. - Ты ж был при этом, когда Маргарита меня попросила. Ну, помнишь, мы ещё "Глаз" у Ливио в отделе искали, когда с Бьянками разбирались прошлой зимой.
  Я напряг свою память так сильно, как только мог. Почему-то сразу не получалось выповить оттуда просьбу начальницы избить своего внука так сильно, чтобы он потерял над собой контроль... Зато потом...
  "Но за это, чуть позже, ты мне тоже кое-что сделаешь" сказанное матроной давным-давно под это подходило больше всего. Видимо, остальные события вроде договора между матроной и её подчинённым прошли мимо меня или меня не сочли нужным ставить в известность.
  Пока я раздумывал, ди Ландау приобрёл в ближайшей лавочке вечерние новости, нашёл нужный раздел и ткнул мне под нос:
  -Вот!
  Мне даже стало как-то обидно, уже вся столица в курсе (и когда только журналисты пронюхали?), один я не при делах. Поэтому я взял газету и внимательно ознакомился с заметкой. Там некто сеньор (или сеньора?) Пенна разливался соловьём, явив свету чуть ли не оду с поздравлениями Солернии в целом и всему нашему Министерству в частности с обретением ещё одного могущественного волшебника. В статье с обилием слов в превосходной степени сообщалось, что храбрейший Луиджи д'Карбоне, внук могущественной и известнейшей в высших кругах нашего общества благородной сеньоры Маргариты Сцентиллы (или если произносить с настоящим Латанским акцентом - "Шентиллы"), решился на ритуальный поединок для обретения Силы, завещанной ему предками. Бой с прославленным Багратионом ди Ландау, кто показал свою восхитительную и необыкновенную Силу на Весенних Играх, проходил под строжайшим наблюдением самых могущественных волшебников Министерства, а так же с разрешения самого министра. Далее слова вообще превращались в жидкий мёд и бальзам, разливаясь по странице широкой струёй. Нас всех поздравляли с обретением ещё одного блестящего молодого человека, чья будущая карьера и судьба, без сомнения, - прославить родную страну.
  Про то, что бой был провокацией с самого начала, причём Луиджи по наущению начальницы (всё-таки я был прав! Прав! Это Маргарита всё устроила!) дразнили не меньше года, прежде чем он перешёл к активным действиям, а "строжайшее наблюдение" подоспело очень сильно потом, не было ни слова. Уворачиваться и передёргивать уважаемого журналиста определённо учили там же, где и ди Ландау, или же у сеньора Пенны были на руках не все факты.
  -Прославленный, я прославленный! - самодовольно урчал всю дорогу до дома молодой эксперт и едва не лопался от удовольствия.
  Даже вид полуразрушенного особняка с привидением не привёл его в чувство. Он слишком устал за день, поэтому сразу завалился в постель и перечитывал заметку раз за разом.
  -Надо маме отправить, пусть гордится! - наконец выдал он, выпил горячего вина и заснул, даже не раздеваясь.
  Пришлось избавить его от кителя и ботинок, а он сам, почуяв прохладный воздух непрогретой комнаты, заполз в свой одеяльный кулёк и накрылся с головой. Газету я подобрал и положил в коробку к своим папкам и бумагам. Сеньора Тамарина заслуживала повода гордиться своим сыном.
  Пока мой подопечный отдыхал, я собирался с мыслями после этого безумного дня. Нет ничего лучше, чем физический труд, чтобы успокоиться и начать размышлять спокойно. Поэтому я выбрал для своих экзерсисов ванную. Пришлось изрядно потрудиться очищая стены от пыли и паутины, а так же оттирая кафель.
  Мне очень сильно нужен был физический труд, меня это успокаивало. Конечно, с большим удовольствием я бы покидал уголь в топку паровоза пару деньков... Но кто же меня пустит?
  Во-первых, до меня только сейчас дошло, что если Луиджи получил возможности равные патрону Ливио, а ди Ландау его всё равно переборол, то какой же уровень Силы можно присвоить моему подопечному? Ну, вот чисто теоретически? От предположений становилось как-то не по себе. Как вообще такое... СУЩЕСТВО может относительно мирно жить в человеческом обществе? Как ему удаётся держать всю свою мощь под контролем и использовать настолько порционно?
  Во-вторых, я никак не мог вспомнить, жив ли сейчас сеньор Дрюини, и как с ним можно связаться. Не то чтобы я не доверял своей памяти и словам господина Евгения про "железного коня", но про предсказания лучше всего спрашивать у самих предсказателей, а не узнавать через третьи руки. Какой-то гнусный червячок, ноющий ровно на той же гармонике, как и недовольный молодой эксперт, не давал мне покоя. Значит, нужно было найти старого мага и каким-то образом попросить его об аудиенции.
  Я действительно не присутствовал лично, когда предсказание было сделано. Искусственным людям запрещалось входить в здание клуба, к которому принадлежал господин Евгений.
  Значит, это придётся делать моему подопечному. К счастью, он обладал способностью находить нужных людей и подход к ним. Оставалось только надеяться на него.
  Когда из-под плесени на кафеле проступили цветущие горные травы вроде диких ирисов, лаванды и тюльпанов, мне стало ощутимо легче. Да, этот старый дом нагонял на меня множество воспоминаний, но это были очень тяжкие воспоминания, потому что само здание было похоже на загнивающий и начинающий разлагаться труп. Зато сейчас, когда оно потихоньку восстанавливалось из небытия и обживалось, становилось легче на душе (при условии, что я обладал ею).
  Так же вечером я написал письмо сеньоринам Пассеро и Альта с разъяснением вчерашних событий. Я не сомневался, что они видели газету и у них могли возникнуть вопросы. Я просил девушек не волноваться и заверял их, что со всеми участниками этой истории всё в порядке. Мне как-то не верилось, что у моего напарника дойдут до этого руки, поэтому сделал всё сам. Отправить послание нужно было утром по пути на работу, поэтому я с вечера положил письмо в карман кителя.
  Утром ди Ландау подскочил на запах кофе как ни в чём ни бывало. Вчерашний бой не оставил на нём никаких ощутимых следов, разве что волчий аппетит. После своего ежедневного ритуала он умял всё, что было в доме, и смотрел на мои брускетты с паштетом такими несчастными глазами, что я не выдержал и поделился. У меня хлеб в горле поперёк вставал от такого страдающего взгляда.
  Это совершенно не сказалось на утренней тренировке в паркетной: всё опять провалилось неизвестно куда, и ди Ландау скакал по ещё тёплому полу вокруг маэстро Фабио. Тот удивлялся, ведь по его мнению, молодой колдун должен был сейчас лежать пластом и дрыхнуть.
  Я подумал и решил, что победа над соперником и избавление юной Лючии от опасности придали юноше сил. Он не мог торжествовать, и это наполняло его воодушевлением.
  Пока они разминались и упражнялись, я отправил своё письмо с посыльным, а потом присоединился к ним. Видимо, из вчерашнего дня ди Ландау запомнил всё происходящее, в частности мои невольные восклицания. Поэтому наскакавшись вдоволь и наваляв меня по паркету (счёт был почти ровным), он начал зыркать на меня своими голубыми глазищами и, наконец, спросил:
  -Ну, так кто такой этот твой Дрюини?
  
  
  
  81
  К моему удивлению маэстро Фабио услышал нас почти из противоположного угла. Слух у него был не хуже чем у меня.
  -Дрюини? - прошуршав к нам, переспросил он. - А какое вам до него дело?
  Пришлось объяснить им обоим то, что я не успел рассказать вчера по некоторым причинам. К моему удивлению ди Ландау даже не развопился, что я сокрыл от него такую важную информацию. Люди меня внимательно выслушали и переглянулись.
  -Так вот о чём вчера толковал Стефано, - задумался наш наставник. - Найти Бартоломео совсем не проблема. Он давным-давно уже не выезжает из столицы и бывает только в трёх местах: у себя дома, в дурацком клубе и на зимнем приёме у короля.
  -Почему в дурацком? - удивился ди Ландау.
  -А как можно ещё назвать клуб, где собираются идиоты, желающие обыграть в карты предсказателя! - фыркнул маэстро, явно выдавая своей реакцией какую-то свою неутолённую страсть.
  У моего напарника заблестели глаза, но он тут же спрятал этот блеск и горестно вздохнул (вот притворщик):
  -Эх, было бы у меня туда приглашение... Наверное, без нужных связей туда не попасть...
  Маэстро Фабио засопел, потом почесал свой абсолютно белый затылок и согласился:
  -В эту пятницу, в восемь вечера в лучшей одежде подходите к перекрёстку на Виа Национале и Виа Фьорентина. В другие дни не могу, - ответил наставник на вопросительный взгляд. - Марго нужна моральная поддержка. Ясно?
  Ди Ландау закивал как бешеный и заулыбался. В приподнятом настроении мы покинули паркетную, чтобы войти в Экспертный отдел, наполненный горем и скорбью. Плотность окружающей нас эмоции была так велика, что её можно было собирать в бутылки, закупоривать и продавать на рынке по сходной цене.
  Мой напарник тут же пошёл узнавать, что случилось и кого хороним. Неужели с Луиджи сняли Оковы, и он, в прямом смысле, сгорел на работе? Не хотят ли все скинуться на погребальную урну?
  На все ехидные вопросы ему сообщили, что матрона Маргарита уходит на давным-давно заслуженный покой сразу после Зимних Огней. По её словам, Луиджи требовалась помощь и забота. После результатов зимних министерских соревнований будет назначен новый начальник отдела.
  -Ну и фигли у вас такие унылые рожи? - удивился молодой эксперт глядя на ветеранов. - Любой из вас может стать главным. Круто же!
  -Да что бы ты понимал, - махнули на него рукой.
  -С другой стороны, - усмехнулся белобрысый поросёнок. - Наконец-то матрона от вас, придурков, отдохнёт!
  Это вызвало возмущение со стороны бывалой части отдела и каким-то невероятным образом немного улучшило общую атмосферу. Не знаю как, но переругивающиеся маги взбодрились настолько, чтобы приступить к работе.
  На обеде я осторожно задал вопрос моему подопечному, будет ли он подавать заявку на пост заместителя? На что ди Ландау рассмеялся и покачал головой:
  -Я с ними с ума сойду, у меня нет такого терпения, как у Маргариты. Я точно кого-нибудь пришибу, - он доел кусок пирога, вытер губы салфеткой и продолжил: - Если уж становиться начальником, так это надо затевать своё дело. Не хочу пахать на кого-то, чтобы кто-то мной командовал.
  Насколько мне помнится, лет пятьсот назад институт ученичества среди волшебников начал сходить на нет, особенно когда государство поняло, что квалификация молодёжи из Университета намного выше, чем при индивидуальном обучении. Сейчас это общественное явление было важным исключительно для крайних традиционалистов. По давним правилам в учениках лет до сорока ходили. Так что заяви что-то подобное магам из прошлых веков, мой напарник нарвался бы на непонимание и насмешки, а то и откровенную вражду. Нет, он, конечно же, всех бы победил... Но каких бы сил ему это стоило! Зато сейчас один из соседей только усмехнулся:
  -Давно пора. Дерзай, с твоим-то шилом в одном месте не дело бумажки перебирать.
  Я подумал, как же хорошо, что времена изменяются потихоньку, и на смену старым тенденциям и традициям приходят новые.
  Ди Ландау не забивал себе голову такой ерундой. Во второй половине дня он получил ответное письмо от сеньорин с приглашением зайти на ужин и рассказать о своих подвигах. Само собой наши планы на вечер тут же изменились!
  По-хорошему, мой напарник планировал найти маленького Витторио Кавалли в одном из Латанских школ и интернатов, но понятия не имел, откуда начинать. Собирался погнать меня в Архив, чтобы я ему принёс адресную книгу, которой не больше пяти лет. Там одни школы занимали целый раздел, при этом шли по группам: для одарённых Силой, для спортивных, для обычных и прочая, прочая. В каком конкретно разделе искать мальчишку было неясно.
  Ди Ландау не знал, как поступить, чтобы не мучиться. Пока самым лучшим его планом было разослать во ВСЕ учебные заведения письма, мол, что он от сеньора Кавалли, привёз с оказией из Прадо привет Витторио, и вопрос - когда можно посетить мальчика, чтобы не нарушать распорядок.
  По его идее слишком много Витторио Кавалли, несмотря даже на распространённую фамилию, в Латане быть не должно, а нужного я узнаю.
  Эта авантюра требовала времени - написать столько писем за раз даже мне было не под силу.
  Сеньорина Фениче тут же раскритиковала эту идею:
  -Проще нанять сыщика или обратиться к частному гадателю, чтобы указали точное место. Вы на почтовые марки и бумагу больше потратите, если начнёте рассылать письма. И вообще, даже если письмо попадёт куда надо, нет никаких гарантий, что вам удастся с мальчиком поговорить, а так же что он хоть что-нибудь вам вспомнит.
  Мой напарник было обиженно надулся, но упомянутый сеньориной Фениче финансовый аспект играл не последнюю роль, не говоря уже о сидящей рядом юной Лючии, которая держала мага за руку.
  -Стоит всё ещё раз обдумать, - примирительно сказала она, прислонившись к ди Ландау. - Тебе обязательно придёт в голову замечательная идея. Расскажите лучше, как так получилось с сеньором д'Карбоне и всё ли с ним в порядке?
  Молодой эксперт смягчился и начал живописать о своих подвигах. Думаю, услышь эту прочувствованную речь какой-нибудь из редакторов "Жаворонка", он бы с руками оторвал моего напарника, лишь бы тот писал ему статьи.
  Закончив, он неожиданно заметил, что раньше у Лючи этого платья не было. Девушки сообщили ему, что это старая одежда сеньорины Фениче, которая теперь стала ей слишком мала. Хозяйственная сеньорина Альта не хотела зря выкидывать почти новые платья, вот и отдала их гостье.
  Ди Ландау наконец-то вспомнил о приличиях и оставил своей кузине чек на всякие расходы. Его кузина разумно не стала отказываться. Мой напарник весьма сильно был в долгу у семьи Альта. Пусть они разрешили Лючи пожить в своём доме из благодарности, пока не решится вопрос с призраком. Полностью складывать на них все проблемы мы не имели права.
  Мы распрощались с дамами и поздним вечером вернулись домой. Особняк встретил нас холодом и тишиной.
  Мой напарник задумчиво смотрел, как я растапливаю печь, а потом спросил:
  -Может, заберём Лючи к нам? Твой Евгений совсем не буянит.
  Не успел я ничего ответить по поводу, что терпение у бывшего хозяина очень короткое, как сверху, из библиотеки послышался дикий грохот. Мы наперегонки кинулись туда.
  В тёмной комнате не сразу удалось разглядеть, что происходит. Наконец ди Ландау сотворил маленькое заклинание-светильник. Библиотеке было пусто, никаких изменений кроме одного: старое кресло лежало опрокинутым навзничь. Как будто кто-то от злости перевернул бедную мебель.
  Ди Ландау вздохнул:
  -Мда... придётся повременить...
  Я поднатужился и поставил дубовое кресло, как оно стояло ранее, и положил подушку в тот же угол. Стоило нам выйти в коридор, как неведомая сила повторила свой немудрёный фокус с тем же диким грохотом.
  Мой напарник сдвинул брови и хотел было броситься в драку, но я его поймал и покачал головой:
  -Так проблему не решить. Он ещё не скоро успокоится.
  Как оказалось, я был прав. Всю ночь несчастное кресло двигали по библиотеке и роняли с диким грохотом в разных местах.
  Мы оба совершенно не выспались. Попытки выкликать призрака ни к чему не привели - он не польстился даже на табак, другим способом успокоить его не получалось.
  На следующую ночь началось абсолютно то же самое безобразие, и ди Ландау не стал этого терпеть. Его волосы опять поднялись дыбом, а глаза принялись сиять как зимние звезды, так же ярко и холодно. Он пришёл в библиотеку и принялся орать, что спалит весь дом нафиг с тупыми призраками вместе.
  -Я тебе не нанимался разгадывать дебильные загадки!!! Мне плевать, кто тебя убил и зачем!!! Я тут хозяин и этой халупой не дорожу, а без здания тебя любой прете выселит! И Фила верну в Архив, там ему быстро мозги вправят, чтобы не лез куда не надо со своей инициативой! - от такой угрозы даже меня кинуло в дрожь. - И кресло твоё на щепу переведу!!! И фиг ещё раз на дорогой табак разорюсь!
  Кресло перестало валиться на бок и выпрямилось.
  Ди Ландау злобно зыркнул на непослушную мебель и покинул комнату, забрав с собой лампу. Я остался в темноте.
  И тогда, явно из вредности, на пол шлёпнулась подушка, вытолкнутая с сидения чьей-то обиженной и невидимой рукой. Я поднял её, взбил и положил обратно.
  Я не знал, что сказать, как утешить нечто невидимое и неосязаемое (господин Евгений то ли не мог, то ли не хотел показываться). Поэтому негромко и коротко пересказал события в Прадо и наши будущие планы:
  -Мы обязательно во всём разберёмся. Я знаю, что терпение не ваш конёк, но мы доберёмся до правды.
  Мне ответом была тишина, но и это уже радовало. Я покинул библиотеку и уже было закрыл дверь, как сердитый голос господина Евгения догнал меня в спину:
  -Ненавижу долго ждать, Фил!
  Я только вздохнул. Ну, что с этим можно поделать?
  На кухне меня ждал надутый ди Ландау. Стоило мне появиться в тёплом помещении, как он тут же высказал всё, что думает о моих неосторожных обещаниях всяким там вредным призрачным задницам!
  Ну что я мог ему сказать? Только лишь поблагодарил, что тот вообще не бросает это дело и сказал, что это для меня очень важно.
  Ди Ландау фыркнул, но больше не не поднимал этот вопрос.
  Оставшиеся рабочие дни прошли довольно спокойно и ровно. В назначенное время мы встретились с маэстро Фабио и отправились к могущественному предсказателю на поклон.
  
  
  
  82
  По правилам клуба я не мог находиться во внутренних помещениях, меня оставили рядом с подставкой для тростей и зонтов. К счастью, там оказалась удобная банкетка и стопка свежих журналов. Над ухом никто не зудел, добрый маэстро Фабио распорядился, чтобы мне предложили бокал вина и немного закусок, так что для меня это был очень хороший отдых.
  Я как раз дочитал до раздела международных новостей, освещающих политический кризис в Аттау, как кожа рядом с коробочкой, спрятанной под моим браслетом, начала ныть и чесаться. Избавиться от этого зуда не было никакой возможности, кроме как поспешить в тот зал, где находился ди Ландау.
  Судя по всему, он опять во что-то ввязался!
  Меня очень старались не пропустить ответственные стюарды, ведь я бессовестным образом нарушил правила клуба, но мне было очень важно убедиться, что с моим магом всё хорошо, поэтому я так и появился в гостиной, как паровоз, с прицепом из трёх служащих. Я был сильнее, поэтому приволок их за собой.
  Они грозились вызвать полицию и храмовников, чтобы те угомонили сумасшедшего голема (это меня-то! Что за люди, механическое существо от искусственного человека не отличают!), я только молчал, двигаясь напролом туда, откуда неслась ругань. Что-то мне подсказывало, что я найду своего напарника именно там.
  На меня оборачивались завсегдатаи клуба, выныривая из-за развёрнутых газет и отрываясь от бокалов вина. На моё счастье, никто из них не вмешался, предпочитая оставить эту работу стюардам.
  Ноги принесли меня в один из уголков, где на удобных креслах расположилось совершенно замечательное общество. Я сходу узнал в лицо одного из известнейших политиков, министерских служащих и даже относительно молодого генерала. Они, вытаращив глаза, смотрели на разгневанного старикашку, который сжимал в сухоньких руках тяжеленую по виду трость и замахивался на ди Ландау. Я никогда раньше не встречал сеньора Дрюини, но сразу понял, что это он. Никто из окружающих не выглядел большим... гм... волшебником.
  -Это ты мне тут будешь говорить, что и как я сказал?! - прошипел предсказатель. - Какое тебе дело, мелкий паршивец, до чужих слов?!
  Даже маэстро Фабио не успел ничего предпринять, судя по всему, ещё несколько мгновений назад беседа сеньоров была вполне мирной. Каким образом она перешла на силовой уровень, затруднился бы сказать даже я. Поэтому можно было всё спокойно списывать на гадкий характер собравшихся волшебников и срочно спасать моего подопечного.
  Я не успел вытащить его из-под удара (на мне висели троица стюардов, заметно меня замедляя), только лишь закрыл его рукой (к тому же я не мог позволить, чтобы досталось бедным официантам, которые были ни в чём не виноваты). Удар тяжеленой тростью пришёлся ровно на мой браслет. Я готов поклясться на Кодексе, что в этой палке был как минимум стальной сердечник, а то и спрятанный клинок. Будь на моём месте человек, ему бы просто сломало руку. Я же отделался всего лишь синяком, как обнаружил впоследствии.
  После удара и моего внезапного появления все вскочили и поспешили оттащить ди Ландау подальше от рассерженного предсказателя. Последнего стюарды, отцепившиеся от меня, подхватили под руки и помогли сесть обратно в кресло.
  Маэстро Фабио загородил собой моего эксперта, чтобы тот не раздражал сеньора Дрюини одним своим видом.
  -Судари, судари успокойтесь! - поднялся политик. - Монсеньор, - обратился он к предсказателю. - Вам вредно волноваться. Давайте лучше выпьем этого замечательного вина и всё спокойно обсудим.
  Я спиной чувствовал, как ди Ландау из последних сил сдержал обиженный фырк. Я вздохнул... Ведь учили же его целый год вежливости и этикету, а как дошло до дела - он сразу забыл всю науку. Бедный маэстро Фабио... Он ведь так старался!
  Взгляды людей обратились на меня, стюарды попытались было меня отпихать прочь, но куда им... Я вежливо кивнул членам клуба:
  -Прошу прощения за вторжение, - и хотел было уйти, но хозяин паркетной удержал меня за рукав кителя.
  -Стой, Фил, раз уж ты тут, перескажи нам слова Евгения, которые ты слышал именно от него. Ты же имел непосредственное отношение к нему. Бартоломео, ты же его выслушаешь? - вкрадчиво спросил наш наставник.
  Дождавшись милостивого кивка от предсказателя, после которого стюарды перестали настойчиво подпихивать меня к двери, я по возможности кратко обрисовал давние события.
  Сеньор Дрюини поджал губы, сделал длинный глоток вина, явно растягивая паузу и нагнетая интерес. Ди Ландау выглядывал из-за моей спины и сопел от нетерпения, маэстро Фабио прикрыл глаза, а окружающие вытянули шеи, ожидая ответа.
  -Я такого, - сердито выдал предсказатель. - никогда не говорил Руфбольту. Этот кантонский грубиян и тупица, пожиратель сосисок, никогда не чувствовал тонкостей нашего солернийского языка! Я ему чётко сказал "кони и железо", а не "конь из железа" или "железный конь". Есть ведь разница!
  Сидящие за столом переглянулись и согласились с ним. Мой напарник хотел было что-то ляпнуть, но маэстро Фабио предусмотрительно поймал его за плечо.
  Он принудительно нас откланял и выпихнул из клуба, прежде чем молодой эксперт успел вытворить хоть что-нибудь. Сам маэстро остался внутри, якобы, улещивать вредного предсказателя, но ди Ландау ворчливо сдал мне все планы нашего наставника: тот просто пришёл поиграть в карты в хорошей компании.
  Мы потихоньку направились домой.
  Зима почти вступила в свои права: у нас изо рта рвалось клубами дыхание, а стылый ветер сбрасывал с деревьев последние листья. Думаю, ещё пару недель, и ночью лужи будут замерзать хрупким и хрустящим ледком.
  -Сильно досталось? - осторожно спросил ди Ландау.
  Я только покачал головой, я почти не чувствовал боли.
  -Через несколько дней само заживёт, - сказал я.
  Мой подопечный вздохнул и потянулся в карман за сигаретами.
  -Ничего яснее не стало. Про Кавалли мы и так всё знаем, - он затянулся. - Это ведь они у нас "Кони*". А Железо тогда кто? Тот самый мужик, про которого проговорилась племянница Руфбольта? Как думаешь, если мы призраку скажем, что его прибило Железо, он от нас отстанет?
  [*Cavalli - от ит. "кони" =D]
  Я только пожал плечами. Я прекрасно понимал и видел, что и мой напарник понимает, насколько эта надежда слаба и прозрачна.
  -Надо попробовать найти Витторио, - наконец вздохнул ди Ландау. - Давай завтра сходим, мне аналитики тут посоветовали годную тётьку, говорят, она по поиску людей собаку съела, к ней даже из полиции иногда обращаются...
  Мой напарник хотел было выдать мне совершенно замечательную историю об этой самой 'тётьке', но подавился дымом и уставился в дальнюю часть улицы, где уже виднелся наш дом. Рядом с оградой стояли две вполне узнаваемые фигуры. Одна высокая и плотная, женская, с волосами цвета чистого золота, вторая чуть пониже, тонкая, мужская, с рыжей шевелюрой. Я даже и предполагать не собирался, кто это такие. Я с лёгкостью узнал этих людей, точно так же, как и молодой эксперт.
  Его взгляд заметался, отыскивая пути отступления, но потом он тяжко вздохнул и поплёлся как на эшафот.
  -Ну, привет, племянничек, - приветственным жестом поднял руку жизнерадостный сеньор Пассеро.
  -Ты куда мою дочь дел?! - добавила его жена, таким тоном, что я начал опасаться за здоровье молодого человека.
  -Добрый вечер, дядя, тётя, - натянув на лицо маску отстранённого доброжелательства, поклонился им молодой человек. - Простите, не могу пригласить вас зайти, у нас там призрак буйный.
  Чета Пассеро переглянулась и резво подхватила юношу под руки:
  -Ну-ка, пойдём, побеседуем, мы тут заметили неплохую харчевенку, пока шли.
  Они зажали его с двух сторон как клещами, и потащили вниз по улице. Ди Ландау как-то обмяк и не сопротивлялся, видимо, оценил свои силы и понял перспективы. Мне ничего не оставалось, разве что спешить за ними по мостовой. Я понятия не имел, что можно предпринять в такой ситуации, но мой долг был следовать за молодым магом. Так я и поступил.
  Мой напарник вёл себя как очень почтительный племянник: молча жевал и отвечал только тогда, когда его спрашивали. Сеньоры Пассеро очень замёрзли, пока ждали нас у двери, поэтому они затребовали себе горячего вина с пряностями и, позволили всем присутствующим подкрепиться, прежде чем начали строгие расспросы.
  Я просто поражался, с какой инквизиторской лёгкостью они выжали из молодого человека всю нужную им информацию: и про сеньорину Лючи, и про дом с призраком, и про поединок с Луиджи. Сеньора была злым инквизитором и цедила вопросы через губу, а сеньор был добрым и всячески поощрял племянника к сотрудничеству. Судя по всему, в эту игру они играли не в первый раз, а ди Ландау слишком устал от всех событий, чтобы достойно сопротивляться. С другой стороны, что он им мог сделать? Учинить скандал? Это бы дела не решило. Наоборот, только бы всё ухудшило.
  Мой напарник разумно рассудил, что если ему не начали ломать руки-ноги при встрече (я думаю, что сеньоры Пассеро, действуя слаженно, вполне могли: муж бы держал, а жена била), но пошли на диалог, то не стоит всё усугублять. Поэтому он выбрал беспроигрышный вариант: почтительное достоинство.
  Когда заговорили о девушке, сеньора Магдалена не выдержала и повернулась ко мне:
  -Моя Люченька действительно сейчас живёт у хороших людей? - похоже, в этом отношении она почему-то доверяла мне намного больше, чем моему напарнику.
  Я серьёзно кивнул и, как мог, успокоил её:
  -Более чем.
  И на всякий случай добавил, что ди Ландау позаботился, чтобы она ни в чём не нуждалась.
  Это вызвало сердитое фырканье у сеньоры. Её муж только улыбнулся:
  -Можешь его не выгораживать, Фил. Магду этим сейчас не успокоишь.
  Ему достался суровый взгляд от женщины, а она сама снова повернулась к племяннику и отчеканила:
  -Ты хоть представляешь, какой отличный вариант с браком ты расстроил моей Люченьке? И что ты можешь предложить взамен: развалину с одержимыми духами? Моя дочь не для того создана, чтобы ютиться у чужих людей и расплачиваться за твои ошибки. Даю три дня сроку. Избавишься от призрака - тогда будем с тобой разговаривать, если нет, то мы забираем Лючию обратно в Бергенту, и можешь мне на глаза даже не показываться.
  Ди Ландау нервно сглотнул и перевёл взгляд на дядю. Тот только руками развёл:
  -Прости, племяш, я сделал всё, что мог. Я даже жену отговорил привезти с собой её отцовскую алебарду, чтобы зарубить тебя на месте, цени!
  -Ценю, - слабо выдохнул мой напарник и заметно сбледнул.
  Судя по выражению его лица, это была отнюдь не семейная шутка.
  Сеньора Пассеро поднялась и кивнула мужу:
  -Идём, Рикардо, нам пора.
  Тот улыбнулся жене:
  -Конечно, милая.
  Владелец "Красного воробья" встал и подмигнул молодому волшебнику:
  -Разве моя дочь не стоит того, чтобы постараться изо всех сил?
  
  
  
  83
  Стоило чете рестораторов скрыться, как ди Ландау уронил голову на скрещенные руки и тихонечко заныл. Я разобрал среди невнятного бормотания "да что это такое?" и весьма крепкие народные выражения. Меня это покоробило: как только не стыдно?!
  Само собой, это так легко, как с более слабым противником на дуэли драться, и не так приятно, как заниматься интересными вещами. Право слово! До финиша (до счастливого финиша!) остались считанные шаги, а он... Ему столько людей помогают!
  Маэстро Фабио мимо пройти мог и не устраивать знакомство с предсказателем. Матрона Маргарита могла не благодарить за помощь с Луиджи, а ополчиться против бессовестного поросёнка. Тот всё-таки не плюшками секретаря угощал. Сеньор Рикардо мог жену не успокаивать и дочери билет на поезд не покупать. Сеньорина Фениче не подбирала бы юную Лючию и не оставляла бы жить у себя. Пусть бы ди Ландау сам всё расхлёбывал, как есть.
  Увидев проявление такого его эгоизма, я не сдержался и высказал своё мнение.
  -Король-Дракон, сейчас напьюсь, - всхлипнул волшебник.
  -Король-Дракон, сейчас по шее дам, - как можно более сердито сказал я и даже брови сдвинул на переносице.
  Мой напарник поднял голову и неверяще поглядел на меня, захлопал своими голубыми глазищами:
  -Фил, ты чего?!
  Я выдержал паузу и как можно более веско сказал:
  -Сейчас - нельзя, пить потом будете.
  -Магда из меня чуть котлету не сделала! - шмыгнул он носом, потихоньку начиная приходить в себя.
  -Чуть - не считается.
  Я не ожидал, но молодой человек расплылся в странной весёлой и мученической улыбке одновременно:
  -Дядька Рик тоже так говорит.
  -А ещё он говорит, что ради сеньорины Лючии надо постараться, - на всякий случай напомнил я.
  Всё-таки младшая Пассеро - необыкновенное существо. Даже не её присутствие, а одно только воспоминание он ней помогло моему подопечному немного взбодриться.
  У ди Ландау то ли кончился запал, то ли силы, но он всего лишь повторил за мной слабым эхом:
  -Ради Лючи... - и поднялся с лавки.
  Он привычно оплатил счёт, и мы двинулись к особняку. Мой напарник еле плёлся, поэтому приходилось поддерживать его под руку, а после устроить отдыхать. У молодого волшебника всё падало из рук, он даже не мог нормально умыться. То ли он действительно так сильно переволновался, то ли был не на шутку напуган угрозой от тётушки.
  Впрочем, когда мы гостили в Бергенте, у меня создалось впечатление, что сеньора Магдалена вообще не склонна шутить ни по какому поводу (в отличие от своего мужа). И потом... алебарда? Хотя, вероятно, это единственная вещь, которая бы проняла моего напарника без исключения.
  Утром он затемно растолкал меня и потребовал выдвигаться, хотя время было совсем не подходящее для визитов. Под глазами у юноши залегли тёмные круги, а вид был весьма помятым, как будто он не спал всю ночь и не совершал свой ежедневный ритуал.
  Пришлось погнать его наружу и облить самому, а потом отпаивать горячим кофе. Ди Ландау совершенно не мог усидеть на месте. Он не допил и не доел свой завтрак (вы только оцените размер трагедии!), молчал и просто смотрел на меня несчастными глазами.
  Я не выдержал и собрался как можно быстрее. Оставалось только надеяться, что предсказательница не будет слишком рассержена таким внезапным визитом.
  Мои часы показывали четыре тридцать утра, мостовые искрились инеем в свете фонарей, и над Латаной царила совершеннейшая зимняя ночь. Почтенные граждане и их семьи сладко почивали под покровом тьмы, а мы шагали по каменным террасам вверх. Нужный нам дом располагался на отвесной скале, чуть вдали от главных улиц, опасно стоя на самом краю. Зато у резного парапета, можно было сверху увидеть набережную Арна и все замечательные ажурные мосты, сейчас подсвеченные фонарями.
  Как ни странно, но в верхних окнах нашего здания горел свет. Хозяева уже встали... а может быть и не ложились.
  Я почувствовал себя намного лучше, что не придётся тревожить людей ото сна, и пару раз стукнул в дверь. Нам открыла немного сонная девушка, поёжилась от холода и не спрашивая ни слова провела в довольно большую комнату, не то гостиную, не то приёмную.
  -Хозяйка спустится через минуту, - прикрывая зевок рукой, сказала она и удалилась.
  Ди Ландау не мог заставить себя сесть и мерил комнату шагами. Ноги у него были длинные, поэтому получилось пять шагов в одну сторону и пять шагов в другую. Он успел пробежать мимо меня ровно семь раз, когда мы услышали голос и обернулись.
  -Какие у меня сегодня энергичные клиенты, - с улыбкой сказала пожилая женщина, входя к нам.
  Пришлось все вежливости взять на себя, иначе мой напарник накинулся бы на предсказательницу и вытряс из неё информацию.
  -Простите, что тревожим так рано.
  -Глупости, - спокойно отмахнулась маэстра Карлотта, усаживаясь за стол с ажурной скатертью. - Моя бессонница в кои-то веки послужила как надо. Задавайте свой вопрос.
  Ди Ландау вывалил из кармана маленький клубочек ниток, в котором я опознал кисточку с подушки, которая лежала в кресле призрака. Я хотел было возмутиться таким актом вандализма, а потом заметил, что кисточка не была отрезана, мой напарник аккуратно отвязал её от тесьмы.
  -Где искать племянника этого человека? Он где-то тут, в Латане!
  Женщина задумчиво посмотрела на принесённую вещь, но в руки её не взяла. Она просидела в задумчивости несколько минут, которые стоили молодому магу много нервов, но он сопел и молчал. Потом маэстра попросила меня принести огромную папку с завязками, в которой хранились географические карты. Предсказательница сняла с себя маленький амулет - простой кварцевый маятник на кожаном шнурке и принялась водить им над планом города. Наконец, маятник остановился над одной из площадей.
  -Дом, где много людей, - задумчиво сказала маэстра.
  -Дети? - вскинулся ди Ландау, помня слова Кавалли о школе.
  Женщина покачала головой:
  -Нет. Люди в пути. Гостиница, постоялый двор.
  Мой напарник посмотрел на меня:
  -Какого демона пацан там забыл?
  -Возвращается домой, - медленно произнесла предсказательница.
  Ди Ландау подскочил, вывалил на стол плату и с воплем:
  -Так и знал! - вынесся из приёмной.
  Маэстра проводила его спокойным взглядом, не высказывая возмущения таким поведением.
  Я встал, поклонился, поблагодарил, забрал кисточку (нечего раскидываться добром) и последовал за ним. Верите или нет, но мне пришлось бежать за моим длинноногим подопечным, чтобы догнать его. Поверьте, в беготне ночью по обледенелым мостовым и каменным лестницам нет ничего хорошего, особенно, когда вы обладаете моими габаритами. Как мы оба ноги не переломали, до сих пор понять не могу.
  Ди Ландау нёсся, как угорелый, на ходу сообщая, что его самая чувствительная точка тела (та, что пониже спины) предупредила его об этом.
  -Я из-за этого спать не мог!!!
  Неудивительно, кто бы заснул. С его-то Силой такой приступ интуиции был вполне естественным явлением, особенно, если учесть в какой стресс его ввело нашествие родственников. У кого хочешь третий глаз проклюнется, чтобы вывернуться из такой ситуации.
  Ди Ландау собирался добраться до железнодорожного вокзала в кратчайшие сроки, но у меня это вызвало некоторые сомнения. Уехать в Прадо из столицы можно было разными способами, а не обязательно поездом, но мой подопечный ни о чём не желал слушать, поэтому я решил положиться на него. В конце концов, у молодого эксперта должно было хватить денег с собой на билет хотя бы для себя одного и нагнать Кавалли в дороге.
  Состав на Сан-Гриньяно отходил ровно в шесть, в пять сорок пять мы были на перроне. Я высматривал Кавалли среди подходящих на посадку пассажиров, а суматошный эксперт ставил состав на уши вагон за вагоном. Даже бравые проводники и карабиньеры не рисковали лезть к буйному колдуну. Наконец, я увидел напарника с шумом выдворяющего из вагона второго класса весьма курпулентного сеньора Кавалли. За мужчиной бежал мальчик и пытался остановить ди Ландау. Усилия бедняжки были не просто равны нулю, а скорее уходили в область отрицательных значений. В результате, мой подопечный выволок их обоих из вагона, и я подошёл к ним.
  -Что вы себе позволяете! - рычал почтенный сеньор Кавалли. - Я вызову полицию!
  -Замечательно! - шипел на него в ответ встопорщенный волшебник. - Заодно и объясните им старую историю с призраком Руфбольта и его кувырком с вашей лестницы.
  Из сеньора Кавалли как будто выпустили воздух. Вот только он раздувался для громкой и привлекающей внимание охранников порядка тирадой, как в результате обвинения только и мог, что выдавить слабый "квак".
  Как ни странно, потерявший присутствие духа отец прибавил храбрости маленькому Витторио:
  -Отец не виноват! Отпустите папу!
  Вместо того чтобы последовать просьбе, ди Ландау сильнее встряхнул свою жертву:
  -Ну? И кто виноват?! Имя, быстро!
  -Я н-не-ее... - захрипел сеньор Кавалли, даже не пытаясь вывернуться, явно готовясь рухнуть в обморок.
  -Никто не виноват, - твёрдо сказал его сын. - Это всё случайность! Двоюродный дедушка поссорился с дедушкой на лестнице, и это было глупо.
  -Какой ещё дедушка? - озадачился мой напарник.
  -Дедушка Айзен приехал к нам, - ответил мальчик. - Они поругались и почти подрались с дедушкой Евгением, его братом, потому что тот не хотел что-то ему отдавать. Но вам это всё зачем? Дедушка Айзен умер год назад.
  -Как умер?!
  -Он был старенький, - снисходительно пояснил ребёнок взрослому, который не догадался о такой простой вещи.
  Ди Ландау от удивления выпустил пальто сеньора Кавалли. Тот кинулся к сыну:
  -Ты должен был это забыть! Как... ты?..
  Мальчик пожал плечами:
  -Я никогда не забывал, я просто притворился, что не помню, чтобы мама не боялась и не плакала.
  Он стрельнул взглядом в моего обалдевшего напарника и потянул папу за рукав:
  -Пойдём, поезд отправляется.
  Ди Ландау не стал их задерживать, лишь крикнул вслед:
  -Это правда?
  Уже поднявшиеся на подножку Кавалли обернулись. Младший положил руку на сердце и серьёзно сказал:
  -Клянусь Королём-Драконом, что - правда.
  Поезд с шумом и свистом, в клубах пара сдвинулся с места, унося бывших родственников господина Евгения и их мрачные семейные тайны. Ди Ландау задумчиво смотрел им вслед, никто не решался подойти к нему, поэтому ко мне бочком приблизился один из карабиньеров и осведомился:
  -Всё ли тут в порядке? Говорили, тут драка.
  Я только лишь покачал головой:
  -Всё в порядке, все недоразумения разрешились благополучно.
  Полицейский выдохнул поспокойнее и отошёл. Ди Ландау подёргал себя за чубчик и оглянулся на меня:
  -Одно не могу понять, при чём тут 'Железо'?
  
  
  
  84
  По большому счёту, можно было бы закончить нашу историю уже здесь, но, думаю, вы, читатели, не будете в обиде, если я расскажу о некоторых последующих событиях, которые непосредственно касались того, что я вам до этого описал.
  Во-первых, как бы ни ругали государственные службы за их медлительность нетерпеливые волшебники, два дела, пущенные ди Ландау в ход, добрались до своих исполнителей. В частности, заключение по случаю с господином Евгением Рофбольтом было сделано официально и официально заверено. Правда, почти через полгода после того, как до разгадки добрался мой напарник.
  Незадолго до Золотой недели нас вызывали в представительство четвёртого Храмового отдела. Моему напарнику рассказали всё, что он и так уже знал и попросили отказаться от претензий к семье Кавалли, тем более, что виновнику гибели господина Евгения, ничего предъявить уже не могли. Ди Ландау пожал плечами и подписал бумаги.
  Зато история с ворами, которыми занимался тот же четвёртый отдел, пролила свет на конфликт интересов двух старших Рофбольтов. Правда, это заняло у священников больше года, но они нашли нанимателя. Кто бы мог подумать, что им окажется старший сын Айзена Рофбольта, проживающий в одном из северных Кантонов. Ему, как жителю другой страны, не могли сделать практически ничего, разве что настоятельно порекомендовали не пересекать границу между нашими государствами, иначе солернийское правосудие могло настигнуть и покарать за попытку ограбления нашего гражданина.
  Оказывается, очередной племянник господина Евгения, сильно хотел заполучить некую вещицу, передающуюся среди Рофбольтов из поколения в поколения старшему сыну, который становился главой клана. Насколько я понял, это было что-то вроде золотой бляхи или пряжки с гербом. Именно из-за этой же вещи вышел спор у сеньоров Айзена и Евгения. Насколько стало известно, Айзен упирал на то, что Евгений давным-давно покинул Кантоны и живёт в Солернии и главенство в роде Рофбольтов ему без надобности. Он сначала просил, предлагал выкупить, потом угрожал, но с моим вспыльчивым хозяином такие номера не проходили. Он был дьявольски упрям и за всё, что считал своим, дрался до конца. В результате, Айзен не получил, что хотел, а господин Евгений расстался с жизнью после очередной их стычки.
  Бедная сеньора Камилла Кавалли, переживая за семью, пригласила дядю и отца к себе, в надежде, что они найдут общий язык, но всё закончилось весьма трагически. Этот конфликт прошёл мимо меня, потому что герр Айзен прибыл ровно в тот момент, когда я был в городе. Чтобы поссорится (точнее, окончательно обострить и без того давний конфликт) горячим кантонским господам хватило каких-то жалких полчаса. В результате, брат господина Евгения отбыл из поместья дочери с изрядной поспешностью и отправился в сторону границы.
  Старший сын Айзена, Николас Руфбольт, не расстался с отцовской идеей относительно клановой бляхи, именно так воры и оказались в нашем доме. Но господин Евгений, даже будучи мёртвым, бдил над своим сокровищем.
Оценка: 7.86*24  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"