Аннотация: Часть, которая уже стала официальным началом.
Ангел Смерти.
Вспышка света. Вспышка боли. Вспышка тьмы. И только сейчас его глаза привыкли к этому постоянному мельканию. Среди этих попеременных погружений в одну из двух крайностей его глаза должны ухватить нечто. Что именно - он и сам пока не знал. Пока не увидел. Лицо девушки. Она улыбается. Ее глаза. В них боль. Вскрик. Осознание того, что этот крик был его криком. Открывает глаза. Ничего вокруг не различает. Смазанная картинка. Проводит пару раз рукой по глазам. Четкость изображения возвращается. По лицу стекает что-то теплое. Он переводит взгляд на запястье. Там, где вот уже лет сто пятнадцать были зарубцевавшиеся шрамы от неудачной попытки покончить с собой, теперь были на удивление глубокие свежие порезы, из которых сочилась ярко-красная кровь.
Его ближайшая подчиненная ведьма, совсем не стесняясь его наготы, подала ему накидку. Он набросил ее на плечи, тело все еще колотила дрожь от ледяного ложа Жизни. Хрипло спросил, сколько времени прошло. И ответ, режущий ухо - десять минут двадцать восемь секунд. И снова - так долго?.. Обычно обряд длиться не дольше шести-семи минут. Всего-то делов - впасть в транс, добровольно оказаться на границе жизни и смерти и увидеть предначертанное свыше. Он помнил, что он пока единственный, кто может это сделать. И окружавшие его лишь семь ведьм и ведьмаков были тому прямым доказательством.
Он был единственным за все последние двести тридцать два года. Когда ему было всего тринадцать, он попытался уйти из жизни - резал вены, и в этот момент - когда уже последний вздох почти покинул его, он увидел ЭТО. Увидел первое предначертание. А потом его вернули к жизни. Он видел себя - молодого и красивого в окружении двенадцати ведьм и ведьмаков. Он был в центре них, руководил ими. В этом его предназначение. Когда он очнулся в госпитале много позже, он, конечно же, ничего о том предвиденье не помнил, знал только, что ему нужно жить дальше. И он жил.
Жил он долго, пока не понял, что стал бессмертным. Ну - или почти бессмертным. К тридцати годам на вид ему было не больше восемнадцати. А сейчас, в сто тридцать восемь, он выглядел и вовсе мужчиной в самом расцвете лет - на тридцать пять, сорок. Единственное, что выдавало в нем его возраст, но это все считали его особой чертой - рано поседевшие до абсолютной белизны волосы. Он считал это заметным, так как кожа у него была смуглая. Но со временем он отлично научился выдавать это за свое достоинство и всегда носил ослепительно белый костюм.
Его первый учитель, нашедший его в каком-то захолустье, научил его и еще крайне полезному одному навыку. Никто не должен знать о том, каково твое настоящее имя. Иначе они могут воспользоваться этим знанием. И он не говорил никому. Не боялся, просто на автопилоте скрывал. Привык, никого не боятся, и ни от кого не зависеть. Цель его жизни - найти ту единственную, которая сможет объединить Круг Смерти и Круг Жизни. Круг Жизни и Круг Смерти - это, в сущности, одно и то же. Круг Жизни показывает, кто из великих магов должен родится. Хотя, что там магов - просто всех людей, а Круг Смерти - кто на какую сторону встать. По смешному стечению обстоятельств, Круг Жизни находится в "темном" ордене, а Круг Смерти - в "светлом". А по идее надо все наоборот. То есть не так - по идее они должны быть объединены, чтобы сразу знать, как вести себя.
До сих пор никто не мог даже приоткрыть тайну Круга, не то, что там. Никто. Кроме Моора. А как он это сделал... В обще говоря, это не так важно. Куда важнее то, что Моор со своей патологической честностью и бескорыстностью в глазах, несколько мальчишеской самоуверенностью, смог сманить на свою сторону самых сильных, избранных мира сего. А его сторона всегда была темной. И темной - не потому что злой. А потому, что поставленных целей он добивался с помощью темных сил, их методами.
Но вернемся же в настоящее - где настоящий, сегодняшний Моор зажимает руками рану на запястье и мысленно приказывает ей зарасти. "Кровь - есть жизнь", - говорил его учитель. Так пусть же и сейчас кровь станет самой мощной жизненной силой. Края раны начали быстро стягиваться. Через пару минут на месте ее были уже застарелые рубцы-шрамы - то, от чего уже теперь никогда не отделаться.
- Что ты видел? - спросила стоящая рядом девушка, гордо вскинув голову и взирая на Моора, как на нашкодившего котенка.
- Девушка. Она. Сможет. Соединить. Круга. - По словам повторил Моор сказанные про себя слова. - Она. Сможет. Это. Сделать. И. Только. Она. Но она еще не решила, на какую сторону встанет. Но это уже предначертано. И нам придется ее убить, чтобы она стала нашей. Навек.
- Убить? Вы что, хотите сказать, что девушка наделена таким же бессмертием, как и вы?
- Нет. Не таким. Она может умереть лишь один раз - чтобы соединить Круги. И воскреснет. То есть ее смерть сможет убедить ее встать на нашу сторону. Не просите объяснить. Но мы должны найти ее раньше Джона... Ремингтона. Он наверняка уже все это видел. Тогда же, когда и я... Нельзя терять и минуты! - Моор спрыгнул с края Круга, посильнее запахнувшись в халат, чуть размяв затекшие мышцы.