Аннотация: "Но очень скоро чьи-то руки вырвали это из моих. Уже без той нежности и осторожности, с какой они вкладывали это. И я поняла, что это нечто опускается во мрак. Я снова попыталась закричать. Чьи-то руки прикрыли мне ладонью рот. Я услышала шелест."
Я обожаю запах книг. Этот немного сладкий, хотя вообще нейтральный, запах бумаги и заводского клея - я всегда себя наркоманкой чувствую, когда подношу раскрытую книгу к носу.
На прилавке дымиться чашка кофе - моя "музыкальная" кружка с бабочками на фоне нот и нотных станов на подставке с таким же рисунком. Еще прилавок увенчивают: стопка книг, моих личных, стакан с морскими камешками, собранный усилиями посетителей, приносящих такие камешки и кидающие их в стакан, ваза с пятью красными тюльпанами - пожалуй, немного, но все-таки в тему.
Магазин, где я работаю, является одним из самых странных заведений этого района, а, может быть, и всего города. Это музыкальный магазин, где можно купить старые пластинки. Самые обычные, настоящие, виниловые пластинки. Вот так. Но самое странное то, что стоящее на полках - лишь малая часть всей коллекции, располагающейся здесь. Многое расположено в многоэтажном подсобном помещении - пластинки стоят на полках в небольших коробках, строго разграниченных по категориям. Есть и небольшой сейф, где, по слухам, хранят настоящие раритеты. По слухам - это потому что никто, кроме самого хозяина и моего директора соответственно, не имеет к ним доступа. К архиву доступ есть и то не у всех покупателей.
Директор продает пластинки из архива, личной коллекции и закрытой секции только тем, кто действительно любит музыку. Больше никому. Собираете коллекцию? Хотите раритет? Для того чтобы хвастаться перед друзьями, повесить на стенку? Э, нет, так не пойдет. Это не к нам. Все, что стоит в зале - пожалуйста, будем рады, но архив... нет. Это строго приватно.
Знаешь, мне иногда кажется, что я попала сюда случайно. Нет, правда. Я не собираю коллекций, в музыке начала разбираться недавно, примерно тогда же и стала учиться игре на классической гитаре, но это же все очень личное, так? Так вот. Директор - его я узнала также недавно, у своего преподавателя музыки, - он пригласил меня поработать, словно бы специально так хотел.
И я согласилась. Здесь я могу читать книги, сколько угодно, слушать хорошую музыку почти все время, а также - просто наслаждаться пешими прогулками по узким проходам между стеллажами - наслаждаясь тишиной и очень красивым запахом пластинок. Этот запах я люблю даже больше, чем запах книг. Даже странно, почему я начала именно с этого. Но ты меня знаешь - мелочи для меня самое лучшее начало.
Люди приходят в основном приличные, взрослые, пусть даже и только морально, разбирающиеся в музыке, любящие звуки моря. Они приносят не только хорошее настроение и выручку, но и какие-то мелочи для магазина. Кто-то все время следит за цветами, а кто-то камешки с побережья. Еще, помню, принесли как-то картину, пейзаж пустынный: только изгибающаяся влево дорога, обрамленная черными голыми деревьями. Завораживающе. До сих пор в подсобке висит. Или ее уже директор забрал?..
Хотя, впрочем, в такие дни как этот, мне совсем не улыбается перспектива подробно вспоминать все, что приносили нам клиенты. Скорее хочется еще одной томной прогулки по подсобке. Иногда мне думается, что все это ради только прогулок и задумывалось - отвлечься от реальности, утонуть где-то в другом месте, вот есть истинная цель всего этого заведения.
Знаешь, мне начинает нравиться эта мысль.
Такая простая и тривиальная, дающая возможность решить все для себя самостоятельно, как должно быть, а как нет. То есть тебе лишь дают ключи к разгадке, но разгадка должна быть у каждого своя - нечто вроде вечной головоломки, сколько бы ни было авторитетов, мнений, способов решения, все равно результат будет для каждого свой собственный. Даже не пытайся это изменить, все равно не получиться.
Только я собираюсь уйти в подсобку, заперев магазин, в него входит наш постоянный покупатель - Человек В Синем, называю я его. Он действительно все время одет в синее, когда приходит к нам. Синий плащ, синие брюки, голубая рубашка, темно-синие туфли. Он всегда берет пластинки Гайдна и Ната Кинга Коула, что по моим представлениям должно между собой противоречить, ан-нет, вон человеку нравиться.
- Здравствуйте! - Человек В Синем, чуть не добавляю я.
- А сегодня мне нужна пластинка с песней Коула "К Югу от Границы", - говорит он мягким баритоном.
- А ее же вроде исполняет Фрэнк Синатра, нет? - Удивляюсь я, вспоминая когда-то давно изученные каталоги.
- Да-да, - поспешно поправляется он, - все верно говоришь. Ну так она у вас есть?
- Yes sir, - чеканю я, отыскивая в стройных рядах положенное. Странно, но на верной полке пластинки нет. Для меня это кажется просто невозможным - точно ведь помню, как ставила ее на полку. - Подождите здесь, схожу в подсобку. Наверное, я случайно отнесла туда.
Посетитель кивает, с умным видом начиная перебирать пластинки. Я отправляюсь в другое помещение, мысленно прикидывая, где же все-таки она (пластинка) может лежать. Процесс моего хаотического думанья прерывается тем, что все погружается во мрак.
Я не боюсь темноты, но тогда испытала настоящий ужас. Было темно... даже не так, сама темнота казалось сгущалась. Абсолютно ничего не было видно. Темнота казалась вязкой, липкой, текучей. И она заполняла все.
И тут, словно бы разбавляя эту звенящую тишину, зазвучала музыка. Я никогда не слышала такой - сначала три гитары, потом две, потом фано. Странно, но я очень четко запомнила эту мелодию, словно бы всей темноты вокруг и не было. А мелодия была.
Где-то под сердцем у меня противно засосало. Показалось, что ноги подкашиваются. Тени как будто хотели что-то мне сказать. Подуло холодным ветром. И я почувствовала боль - словно бы ножом резали там, где больше всего чувствовался страх - под сердцем. Хотелось закричать - не получалось, хотелось встать - не было сил. А боль нарастала.
И тут я почувствовала, что чьи-то руки начинают извлекать из боли... боль? Мне показалось, что я схожу с ума. Здесь никого не может быть. Здесь не может быть темно, - твердила я себе, пытаясь заглушить боль и отвращение. Чьи-то руки коснулись моего лица. Чьи-то руки вложили нечто в мои. На ощупь это было нечто мягкое и билось оно как... даже не знаю. Просто мягкое, теплое и пульсирующее.
Но очень скоро чьи-то руки вырвали это из моих. Уже без той нежности и осторожности, с какой они вкладывали это. И я поняла, что это нечто опускается во мрак. Я снова попыталась закричать.
Чьи-то руки прикрыли мне ладонью рот. Я услышала шелест.
Мы вернем. Скоро.
Я моргнула. И тьма рассеялась. Рядом не было никого, в узкие окна бил рассыпчатый свет. Рядом со мной на полу валялась пластинка. Сердце бешено стучало. Или мне показалось?
То, что произошло, мне просто пригрезилось. Надо больше спать и меньше пить кофе.
Бесполезно себя уговаривать. Надо заставить себя встать и выйти туда - в торговый зал с дежурной улыбкой на лице и пластинкой в руках. Вязкая тьма отступила настолько неожиданно, что, встав, я закашлялась. Словно бы стало больше воздуха.
Человек В Синем мирно перебирал пластинки.
- Вот, - протянула я и назвала цену. Он рассеянно достал деньги и, бросив "сдачи не нужно", покинул лавку.
Я устало опустилась на табурет за прилавком. Что это такое мне там показалось? И музыка, и слова? Что такое эта моя галлюцинация забрала у меня и собралась скоро вернуть?
Только сейчас я почувствовала, что мне стало чего-то очень сильно не хватать. Чего-то внутри. Какой-то моей незримой части, о которой я сама и не знала, но которая у меня была. Какого-то уютного комочка, какой-то теплой субстанции. Чего-то, что являлось непременным условием моего безоблачного существования.
Но я чувствовала эти руки. Чувствовала их умиротворяющий холод, их трогательную манеру что-либо делать. Эти руки принадлежали там кому-то. Это был словно какой-то поворот в моей жизни. Необходимый, требующийся, именно сейчас. Поворот в новую жизнь? Без этого комочка?
Даже не знаю, что это. А нужно понять.
Чтобы обыденная жизнь не затмилась бы этим событием. Но этот голос... мы вернем. Скоро. Этот голос... Этот голос до сих пор гулким эхом стоит у меня в ушах. Гулкое эхо этих слов.