За обедом, состоящим из хлеба, подогретых мясных и овощных консервов, кофе и печенья (я не описываю хитроумные устройства для приёма пищи и питья, равно как и прочие ''невесомые'' заморочки - кому это надо), Таф выглядел сильно озабоченным. Три рюмки коньяка не изменили угрюмого выражения на его лице. Я решил отвлечь своего товарища от гнетущих мыслей и спросил:
- Что за космодром, откуда мы вчера взлетели? Никогда о нём не слыхал.
- Разумеется, не слыхал. База это. Военная база. Не наша, одного большого государства. О ней в нашей стране знают человек пять, не считая служащих из местных, вроде меня. Между прочим, так сказать, арендная плата за эту базу составляет почти четыре процента нашего госбюджета.
- А где, собственно, мы находимся? Что за космический корабль?
- Корабль, хех. ''Челнок'' это, для вывода на орбиту спутников связи, связи, - Таф тяжело вздохнул, - а связи - то и нет. Не отвечает космическая станция. Мы накрутили уже более сорока витков. Худо, брат, похоже, что кто - то шарахнул по станции. Что делать, ума не приложу. Челночок, в котором мы находимся, не предназначен для длительных путешествий. Протянем мы в нем недолго. Воды и пищи хватит, ну, на неделю, ужмемся, так на две. Беда с кислородом. И мы его перерабатываем в углекислый газ, и системы жизнеобеспечения потихоньку съедают. Трое, от силы четверо, суток и задохнемся. Хотя о чем я говорю, какая разница трое суток или три недели.
Тут он, видимо, заметив унылое выражение моего лица, круто изменил тональность.
- Не вешай нос, старина, учти, что мы пережили многих и многих, а наша смерть в любом случае будет легче, чем у сотен миллионов. И, вообще, катись оно все. Давай - ка вспомним наши встречи и разговоры на даче. Ты по - прежнему считаешь, что Омикрон не был полным идиотом, когда прикончил Дзету, совершенно не разобравшись что к чему? - Таф наполнил рюмки.
Мы изрядно попили и наговорились. Я проспал до позднего ужина, во время которого еще слегка выпили, но уже с немногословным разговором.
Дошел - стал привыкать к магнитным подошвам - до своей каморки, записал в дневник все, что запомнил. Что? Опять ко сну.
День N плюс 5 (последний)
Накрытый к завтраку стол меня приятно удивил, в это утро Таф выставил разнообразную снедь. Конечно, вся она состояла из продуктов длительного хранения. Все же черная икра, колбаса, сыр - все отнюдь не дешевое. Возглавляла застолье бутылка двадцатилетнего ''Витамю''.
- Хотел отметить наше прибытие на ОКС, - объяснил Таф, - не срослось. Будем считать, что это - на посошок.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я, сглатывая слюну.
- Вот поедим, тогда и поговорим.
Мы хорошо подкрепились, но десерт оказался горьким:
- Теперь послушай меня, - сказал Таф, - челнок я посадить не смогу, собственно, при существующих обстоятельствах, думаю, что никто бы не смог. У нас один выход. На челноке имеются две одноместные спасательные гондолы. На моей памяти ими ни разу не пользовались и надежность их неизвестна, но другого пути все равно нет. Гондола не управляется, она что - то вроде кресла для катапультирования на военном самолете. Нажимаешь кнопку и летишь вниз. А там уж как судьба распорядится. Если повезет, то спустимся на непострадавший участок Эфильи. Если не повезет, то... Все же лучше, чем умирать от удушья. Что скажешь?
Я задумался. Перед моими глазами появился обезображенный диск нашей планеты. Даже, если мы спустимся и останемся живы, то на какое время? И зачем? Пожил достаточно, а видеть в конце жизни гибель... Отводя глаза, я ответил:
- Лети один, мне лучше остаться.
Таф вздохнул:
- Что ж, твой выбор понять можно. Подожди.
Он вышел, а, вернувшись, поставил на стол цилиндрический пузырек с бесцветной жидкостью.
- Вот, - сказал он, - доза в самый раз для одного. В свое время запасся. Это зитаин. Легкий и приятный переход из этого мира в иной. Пойду готовиться к отлету.
Через полчаса он вернулся, одетый в легкий скафандр.
- Ну, давай свои шесть, - сказал Таф, как всегда говорил, прощаясь после очередной субботней посиделки. Я пожал ему руку, в горле у меня что - то всхлипнуло, мы обнялись. Таф резко повернулся и вышел из моей каюты. Вскоре я ощутил слабый толчок и услышал звук - словно у соседей за стеной хлопнула пробка из бутылки с игристым вином.
Я остался один. Совсем.
Прошел в рубку и долго смотрел на страшный вид Эфильи. Голубизны не было вовсе. Подумал: наш городишко, в захолустье, кому он нужен? Зачем в него пулять этими Тау-2? Вспомнил: военная база, четыре процента для госбюджета.
Вернулся в свою каюту. Положил на стол толковый словарь, сверху учебник грамматики. Справлялся, ведя дневник, чтобы не позориться ошибками. Думаю, пригодится. Если кто - то и прочтет мои записи, то маловероятно, что это будут эфильяне.
Сейчас перелистаю свою записную книжку до первой страницы и на внутренней стороне обложки напишу краткое предисловие. И все. Конец.''
''Читатели'' один за другим встали и склонили головы в знак скорби и уважения к усопшему. Даже Командора, кажется, проняло. Он тоже встал и помолчал, опустив голову. Впрочем, недолго. Взглянув на часы, сказал:
- Через семь минут установка связи с зондом номер один. Штурман, Десантник и Археолог - за мной. И вышел, не присовокупив своего обычного ''Исполнять!''. Названные пошли за ним. ''Два сапога'' переглянулись.
- Что не запрещено, то разрешено, - высказался Химик и они тоже направились в рубку.
Зонд летел на установленной высоте десять тысяч метров со скоростью 200 километров в час. На главном мониторе медленно плыл почти однообразный ландшафт планеты Z15-4. Отвердевшие потоки лавы - то слегка отблескивающие гладкими поверхностями, то ноздреватые. До выхода зонда из области прямой связи оставалось не более 20 минут. Затем 15 минут. Наконец, равнинный рельеф сменился невысокими холмами. Та же лава.
- Командор! - вдруг окликнул Десантник.
- Да, видел. Геологу, Пилоту 2 остановить зонд, движение в обратном направлении, высота пять тысяч метров, скорость пятьдесят километров в час. Исполнять!
Картинка на главном мониторе еще медленнее поплыла назад.
- Стоп, - приказал Командор, - зависнуть.
Изображение замерло и все увидели, что и холмы, и пространство между ними заполнено маленькими круглыми бликующими пятнышками.
- Снизиться до двух тысяч метров, - сказал Командор.
- Давление резко возрастет, - предупредил Геолог.
- Это уже не имеет значения. Исполнять!
Пятнышки стали увеличиваться и были похожи теперь на горсть разбросанных мелких монет.
- Лепешки! - ахнул Химик.
Командор: Геологу, Пилоту 2 немедленно уничтожить зонд номер один. Исполнять!
- Что?!
- Исполнять!
- Да, как же...
- Пойдете под суд за не исполнение приказа. Доложить об исполнении.
Через три минуты, Пилот 2:
- Командор, зонд номер один уничтожен.
Командор:
- Принято.
Археолог, покашливая:
- Извините, Командор, но не могли бы Вы объяснить, почему отдан такой приказ.
- Извини, Археолог, но не мог бы ты объяснить, почему эти чертовы лепёшки лежат поверху лавы.
- Ну, не знаю, но ведь Эф пишет, что они абсолютно нейтральны.
- Эф мог писать все, что угодно. Ясно одно: на планете Z15-4 обнаружены объекты, попавшие на нее, пусть предположительно, от неизвестной нам цивилизации. Весьма могущественной. Решение о продолжении каких - либо исследований на Z15-4 может принять только высшее руководство Ветви. Все.
Без дебатов. Мы возвращаемся на Базу.
Командор включил общую связь:
- Внимание! Мы возвращаемся на Базу. Геологу, Пилоту 2: уничтожить зонд номер два сразу же после установления с ним связи. Штурману: подготовить программу ухода с орбиты Z15-4 на третьем витке, считая с точки нахождения в данный момент. Инженеру 1: обеспечить готовность двигателей. Всей команде: приготовиться к полету по кругу своих обязанностей в соответствие с пунктом 6 Инструкции номер 01. Исполнять!
Желтый с коричневыми разводами диск планеты на главном мониторе быстро уменьшался.
- Несчастная Эфилья, - пробормотал Археолог.
- Нет Эфильи, - сказал Командор, - есть планета Z15-4, хотя, кто знает, может быть у нее когда - нибудь вновь появится красивое имя.