Аннотация: - Знаешь, я не хочу причинять тебе вред, - он может не знать синьрильского, но тихий доброжелательный голос подействует успокаивающе, - И я филолог, а не некромант.
Глава 2
Дела семейные.
Яруш уже два круга наматывала петли вокруг дома, где снимала небольшую квартирку. Можно было жить и в общежитии, но девушка подчас садилась на диету из гречки, чтобы платить за подобную роскошь. Марта зазывала девушку к себе, у нее как раз освободилась соседняя кровать, но она каждый раз отнекивалась. Яруш не любила, когда кто-то совал нос в ее дела, даже если это лучшая подруга. У человека должно быть свое собственное пространство. А что общежитие, что снимаемая комнатка, - всегда проходной двор. Теперь из-за проклятого Горгия и ее уютная нора стала приобретать черты этого мерзопакостного явления. Два посторонних человека в доме. Ужас! И эти двое мало того, что лица противоположного пола, так еще и арлийцы. Про то, что они несколько часов назад стали ее собственностью, Яруш старалась вообще не вспоминать. К ней приехали родственники, про которых она никогда не знала. И все.
А вот то, что они арлийцы, существенно давило на нервы. Да, они там лежат под воздействием обездвиживающего круга, но.... Единственный ее козырь - слова. Помнится, Марта одно время увлекалась фехтованием и захватила на одно занятие Яруш для моральной поддержки. Нет, шпагу в руках она удержала.... Но все остальное стало кошмаром. Учитель, плотоядно облизнувшись, заявил, что из нее возможно что-нибудь слепить и что координация движений для новичка очень даже ничего, но девушка, вежливо поблагодарив, сбежала куда подальше. Яруш не знала, что перевесило желание быть защищенной, то ли издевательства, называемые упражнениями, то ли однозначные взгляды его первого ученика.
Наконец, когда на улице даже под тенью небольшой кленовой аллеи начало припекать, она решительно развернулась в сторону входной двери. Та, поскрипев для порядка, впустила ее в благодатную прохладу. Лестница в доме госпожи Мариты - каменная, узкая, с длинными овальными окнами и закругленными ступеньками - понравилась Яруш с первого раза. Марита подумывала заменить стекла витражами, студентка ее поддерживала и даже пообещала придумать сюжеты и подписи. Тогда бы лестница стала очаровательной. Поднявшись на четвертый этаж, Яруш вставила ключ в добротный варийский замок и повернула три раза. В квартире царил необычный порядок, лишь по идеально вымытому полу темными пятнами разбегались следы. Сопровождающий привел "гостей" и оставил в кухне, как она и просила. Не то, чтобы люди в Синьриле стране отличались порядочностью и излишней наивностью - законы слишком жестоки. Если будет доказано, что сопровождающий ограбил или навел вора на квартиру, его повесят. Да и сопровождающих на рынке знали в лицо, это очень закрытая прослойка населения, со своими обычаями и жизненным укладом. Человеку со стороны туда не попасть.
Арлийцы лежали связанные в обездвиживающем круге. Старик так и не пришел в сознание, плохо. Когда "госпожа некромант" договаривалась с сопровождающим, он о чем-то шептался с мальчиком, но потом снова отключился. Сопровождающий сказал, что у него обычное истощение. Вот на жаре плохо и стало. А мальчишка смотрит на нее загнанным взглядом. Ой, как все сложно.... Яруш подошла ближе, достала из шкафа нож. Парень побледнел и неотрывно стал следить глазами-плошками за ее рукой. Девушка плавно присела около него на корточки. Если бы арлиец мог бы двигаться, то давно бы отскочил в другой угол кухни. Яруш аккуратно разрезала веревки на ногах.
- Знаешь, я не хочу причинять тебе вред, - он может не знать синьрильского, но тихий доброжелательный голос подействует успокаивающе, - И я филолог, а не некромант.
- Не некромант?!! - а мальчишка, оказывается, знает язык.
- Ну, да, мне курсовую писать нужно из-за Змея, а она по староарлийскому, вот, и пришлось, а мне на жаре плохо.
-К-какую курсовую?! - так, мальчик уже озадачен ее запутанной речью.
- По староарлийскому, ты знаешь староарлийский?
- Н-нет, - парень снова начал бледнеть.
- Но мастер знает, он очень хорошо его знает, очень-очень...,- затараторил арлиец в лучших традициях уличной торговки.
- А мастер, - кивок в сторону старика, - это он?
- Да, - похоже, Яруш повезло.
На нее выжидающе смотрели. Наверно, скажи девушка громко "бу", мальчишка бы свалился в обморок. Руки Яруш ему уже развязала и подумывала, плюнув на опасения и легенды о пятилетних убийцах голыми руками, снять обездвиживание. Она еще раз окинула его взглядом. Мальчишка лет двенадцати, растрепанные, косо обрезанные черные волосы, заплывшая щека, полный набор синяков и царапин, из одежды - штаны в дырочку и ровный слой желтой пыли. Мальчишка. Обычный измученный ребенок.
- Морковный торт хочешь?
- Ага, - такого вопроса он явно не ожидал.
Яруш, сплюнув на пол, стерла край начерченного кровью круга. Надо, конечно, водой, но за ней нужно идти в коридор. Единственное неудобство ее квартиры. Парень тут же сел и ощупал проступающие сквозь кожу ребра. Харик не обманывал, что бил не сильно, ребра были целы.
- Меня Ярославой Светлой зовут, но лучше Яруш.
Ох, и натерпелась она из-за Светлой с ее черными волосами и не менее черными глазами: больше на арлийку похожа. В итоге фамилия для всех студентов превратилась в Бледную.
- Яруш? Но ведь... Меня зовут Ирдис, мастера - Ильрик, - мальчишка замялся и добавил с вызовом, - хозяйка Яруш!
- В какой части нашего разговора я упоминала про хозяйку, - усталым голосом спросила Яруш.
- Э....
- А мне говорили: арлийцы косноязычием не страдают.
- Ой.
- Уже лучше.
- Что с нами будет? - прелестный вопрос, она вот тоже им задается.
- Понятия не имею, я не с факультета предсказаний. Прямо по коридору есть комнатка, там тазики и бочка с водой. Синее полотенце и мыло там же. Туалет на первом этаже, общий. Лучше без меня тебе пока туда не соваться. Марита, хозяйка, отлупит. Если в обморок сперва не свалится. А теперь помоги перенести твоего мастера на матрас и бегом мыться. Запах ужасающий.
После долгих перекладываний мастер Ильрик возлежал на матрасе, а новоиспеченная "не хозяйка", взбивая яйца, рассеяно думала, что Ирдис снова поскользнулся в тазу. Яруш уже в который раз пыталась накопить деньги на ванну. Замечательную варийскую ванну. Видимо, не судьба. Варийские вещи стояли не дешево, но заливать ненормальную старушенцию снизу она не собиралась. Дорого обойдется. Ну, вот, опять что-то уронил. Пальцы узкие, сложение хрупкое, изящные черты лица. И явно знаком лишь с бассейнами и ваннами. Точно дворянин. И что делал дворянин на невольничьем рынке?! Насколько ей известно, дети (до шестнадцати лет) считаются у арлийских дворян главной ценностью. Их берегут, холят, лелеют.... И им лично перерезают горло, если есть опасность синьрильского плена. Мда.... Да, еще мастер этот. Тоже явно дворянин. И что ей с ним делать? Сопровождающий сказал, что тут ничего серьезного. Лечить Ярушка категорически не умела, тем более, арлийцев. Тут дашь обычную травку, а реакция организма будет противоположная. Пусть лучше так лежит. Нет, арлийцы в физиологическом плане практически не отличались от рилийцев и жителей Варии. Разве невосприимчивостью дворян к ядам, выработанной годами, и большей, лет на двадцать пять, продолжительностью жизни. Из-за этого и различия в лекарственных травах.
Как-то она спокойно относится к сложившейся ситуации: в кухне - полутруп, по дому незнакомый мальчишка бегает, а за ней самой... Яруш страстно надеялась, что некромантам будет не до нее.
Из ванной комнаты выполз Ирдис в ее коричневых штанах и серой рубашке. Мальчик в висящих на нем вещах смотрелся принцем или, на ушастый случай, герцогским сыночком. Вот только в глазах - осторожность. И какая-то обреченность. Показалось или нет? Чего это он? До помывки не наблюдалось. Странно.
- В комнате воду убрал?
- Да, Яруш.
- Иди сюда, будешь морковь чистить. Иначе торт не успеем приготовить, мне вечером в трактир к Ульриху.
Ирдис оглядел голодным и уже совсем не герцогским взглядом кухню. Перед тем, как идти мыться, он выдул полтора графина воды и сжевал попавшие под руку сухари. То есть сначала смотрел мученическим взглядом на кувшин и боялся не только взять его в руки, но и спросить разрешения. Минут через пять Яруш заметила странное косоглазие и в лоб спросила о том, что происходит. Хереный Харик их не кормил два дня, воды тоже было не много. Об остальном Ирдис не распространялся, упорно отмалчиваясь. Явно дожидался, когда мастер очнется, чтобы обговорить, что бы ей такое убедительное соврать. Яруш не протестовала. Пока проблем от их прошлой жизни не намечалось, лезть им души она не собиралась.
- Ирдис, я знаю, что ты голодный, но гречка еще не готова, овощи тоже, мяса у нас не будет еще недельки две, так что сиди и чисти морковку.
Ирдис в изумленном отупении оглядел протянутый нож.
- Ирдис, я уже говорила, что хозяйка не ко мне, для меня вы два беспомощных родственников, свалившихся на мою бедную голову. Но перед чужими придется играть. Что до ножа, то захоти ты причинить вред, то давно бы причинил.
- Спасибо, - Ирдис смотрел очень серьезно и благодарно, - Спасибо, роюки.
Роюки?! Она ничего не путает?! Роюки - родич не по крови?!! Роюки - человек, становящийся как брат или сестра?!! Да.... Ирдис, что ты делал на невольничьем рынке?! Херень ушастый!!
- А... Яруш, а что такое этот Херень ушастый? - ой, она вслух сказала.
- О-о-о. Это связано с целым пластом нашего культурного наследия. По легенде, на самом-самом дальнем севере, у ледяной колдуньи томились в плену души случайно забредших в ее владения путников, а тела их превращались в алмазный лед. Царство Леритель было прекрасно, а сама колдунья считают до сих пор эталоном изящной хрупкой красоты. Но если посмотреть в глаза вечной девушки, то древние чары навсегда захватывали твою душу. Сердце пронзала нестерпимая боль утраты, как будто в тот момент ты терял все, что дорого тебе. Все, что хоть на минку даровало тебе частичку радости. И еще одна душа навеки становилась пленницей. Говорят, такова плата мироздания, за ее отвергнутую любовь....
Так вот, на лекциях нам показывали древнюю книгу, где были иллюстрации к этой легенде. И проспавший саму легенду Мартьян, увидев ледяную скульптуру, и выдал этот херень ушастый. Прижилось.
- Понятно.
Минут пять Ирдис, прислонившись к стене, невидяще смотрел на зажатый в руке нож. Яруш тихонько разглядывала его, проклиная себе за дурость. Надо же было рассказать именно эту легенду. Мальчику всего тринадцать, он потерял всех и все, прошел через рабство. А она ему рассказывает о Леритель, символе вечной утраты, вселенской грусти. Обрезанные мокрые волосы, поникшие плечи. Как еще держится, как не сломался.... Ирдис сполз вниз по стене.
- Ты терял все что дорого. Все, что хоть на секунду даровало тебе частичку радости.... - мальчик затрясся от прорвавшихся слез.
Девушка присела рядом, обхватила его голову руками, прижала к себе. Мальчик, сжав до белых костяшек нож, старался остановиться, но не мог.
- Плачь, Ирдис, я же роюки, при мне можно, плачь, братик, обещаю, я сделаю, все чтобы, ты вернулся домой.
- Не-е-ет .... мне .....н-нельз-зя в ....им.... пери...ю....
- Нельзя, так нельзя. Будешь жить здесь. Я тебя со всеми познакомлю. Все тебе будут рады. И Марта, и Мартьян, и Ульрих, и Марита, мы тебя защитим, слышишь, братик, у тебя теперь есть дом, и сестра есть, и друзья будут и все-все-все. И дядька Ульрих научит тебя метать ножи, быстро-быстро, и Марита лупить не будет, а с Мартой станцуешь канцолу в праздник студентов, Мартьян научит охмурять девушек, а я буду каждый день готовить что-нибудь вкусненькое, слышишь, Ирдис, я тебе покажу северную сторону города, ты его полюбишь, полюбишь свой город. Клены у нашего дома будут тебе приветливо шелестеть, двадцать шестая ступенька улыбаться трещинкой, и даже сумасшедшая соседка снизу тебе будет как родная. Ты слышишь, Ирдис, все будет....
Что еще шептала в эти двадцать минут Яруш не помнила, запомнилось только, что она всеми силами старалась привязать его к обыденным вещам, пусть он даже их еще пока не видел. Чтобы вместо потерянного были родные люди, родные вещи, места.
А примерно через семь минок над их головой пролетела крышка от кастрюли. Со звуком, достойным крепостного тарана, она врезалась в стол, прошлепала еще немного, сбив кувшин с водой. Осколки с жутким звоном разлетелись по всей кухне. Зашипев, выползли из кастрюли остатки ужина. Вспыхнул и потух огонь, а соседка выдала рулады почище Мартьяна. Яруш и Ирдис со священным ужасом взирали на это безобразие. Потом, переглянувшись, узрели одинаково бледно-зеленые лица, и захохотали. Остановиться было уже невозможно.
- Ку... в... шин....- виновато простонал Ирдис.
- На... счастье!
Оставшиеся время они приводили квартиру в порядок, предварительно пообедав подгоревшей гречкой. Яруш ушла из дома к Ульриху, пообещав притащить съестного, познакомить завтра Ирдиса с близнецами и приготовить вечером разнесчастный морковный торт. В ответ, Ирдис пообещал не громить ее квартиру и проследить за мастером.
Уже нарезая лук кружочками у Ульриха на кухне, она внезапно поняла, что так и не спросила, мастер чего Ильрик. За окнами явно намечалась гроза, а на душе девушки было подозрительно спокойно. Ну, и ладно, придет, тогда и спросит. Придти то придет, а чем кормить будет? Девушка решительно оставила лук и с ножом наперевес пошла просвещать Ульриха о своих проблемах. Хозяин трактира "Веселой кружки" скучал, привалившись к стойке: посетителей, кроме двоих наемников в дальнем углу, не было. Странно, обычно, тут полно народу.
- Ульрих, - пропела медовым голосочком Яруш, - Ульрих у меня проблемы, давай поговорим в сторонке.
- Янушка, - Ульрих скосил голубые глаза в сторону кухонного ножа, - ты таки зарезала вашего Горгия?
- Я к этому очень близка, но проблемы другие.
- Пошли!
Высокий, худой, светловолосый Ульрих пользовался большим успехом у женщин. Особенно, когда они узнавали, о его собственном трактире, связях в подпольном мире, и заначке на черный день. Впрочем, о последних пунктах они и не узнавали. Яруш искала работу рядом со своей теплой норкой и случайно зашла в неподобающее для юных и невинных девушек место. Но не в ее правилах, гордо подняв нос, уходить в дождь под насмешки. Поэтому она спокойно прошла к стойке и тоном королевы заказала кувшин томатного сока. После чего с чувством рассказала, какая она была умелая да смелая, когда сдавала экзамен у Змея. Показала в лицах под громкий хохот свой первый опыт овладения оружием. И заявила Ульриху, что ей нужна работа. Тот, отсмеявшись, спросил, умеет ли девушка готовить. На что получил наглое "нет, но зато умею петь". Яруш пропела парочку сочиненных вместе с Мартьяном похабных песенок, на выкрики наемников "насчет еще", ответила, что на голодный желудок не поет. Когда ее обкормили как кролика на убой, Яруш установила стул посреди главной залы трактира. И, поджав одну ногу под себя, начала петь уже по-настоящему. Песни о вырезанных заставах, о долге, который можно предать лишь с частичкой своей души, о черной слякоти под ногами, о юнцах, проходящих вместо героических подвигов свою персональную дорогу в бездне, о тех, кого ждут, и кого уже нет, о ждущих над трепещущим пламенем свечи.... На работу Ульрих ее взял. А потом Яруш узнала, что два года назад у него на глазах брата замучил некромант, чтобы спасти весь остальной отряд. А брат кричал, все время кричал, что рядом есть катакомбы и по ним можно уйти....
- Так, что случилось, Янушка?
- Ульрих, мне нужна помощь. Ты только пообещай, что выслушаешь меня до конца, ладно?
- Обещаю.
- Ульрих, я на рынке купила двух арлийцев....
- ??!!! - самое ошеломляющее всегда нужно выкладывать с самого начала, а потом давить, давить, давить...
- Дослушай! Мне для курсовой у Змея нужны люди, знающие арлийский, иначе я вылечу с восточного отделения. Когда я на них наткнулась, ситуация была хшмессовая. Старик валялся в обмороке, а мальчишку пьяный охранник пытался изнасиловать. А все стояли и смотрели. Ты представляешь, ребенка тринадцати лет на их глазах укладывают на землю, а они стоят и смеются!!! Я готова была убить всех, кто там смеялся, лишь бы заткнуть их!!! Охранник с перепугу принял меня за некроманта, которому арлийцы предназначались, и я смогла их выкупить. Старик так и лежит у меня дома! Вроде ничего серьезного, но в себя не приходит. Мальчик называет его мастером, уж не знаю чего. Их не кормили два дня. Ирдис готов был у меня воду из таза для умываний выпить!! Я сказала мальчишке, что никакая я ему не госпожа, чтоб он не пугался, так он меня роюки назвал! Знаешь, Ульрих, что такое роюки?! Названная сестра!! Он назвал, человека, который купил его на рынке, названной сестрой!!! Мальчишке не за что держаться в этой жизни, я не знаю почему, но ему нельзя обратно в империю. Ирдис явно дворянин, Ульрих, ты же знаешь, арлийцы своих детей убивают, только не в плен! Я сейчас единственное, за что этот ребенок цепляется всеми силами, и я не знаю, что будет с тем стариком. Ульрих, я его не брошу!!!
Ульрих смотрел на девушку абсолютно окосевшим взглядом, пытаясь осознать до конца ее тираду.
- Так, Ярушка, на счет мальчика я понял. И не имею ничего против. От меня-то что требуется?
- Да продукты у нас закончились....
И она описала сцену с кастрюлей и до этого, взяв обещание никому не рассказывать.
- Тьфу, Ярушка, умеешь же ты головы морочить. Сейчас скажу, Регине тебе собрать чего.
- Ульрих, это еще не все.... - покаянно выдала Яруш.
- Ну, чего еще?
- Я ему обещала, что ты научишь его ножи бросать.
- Проклятые духи, ладно, приводи своего пацана! Только предупреди, что среди нас полно людей вернувшихся с войны. Тьфу, чтоб я жалел арлийского щенка! Докатился!
- Он тебе понравится, Ульрих.
- Ладно-ладно, беги к Регине за едой и иди домой, кормить своих отощавших "родственников". Сегодня и завтра можешь заниматься ими, отпускаю. Если будут проблемы, заходи.
- Спасибо, - она, став на цыпочки, поцеловала Ульриха в гладко выбритую щеку и убежала к Регине.
Через полчаса под мелким дождиком Яруш тащила домой две корзинки разной снеди и ворох соболезнований сердобольной кухарки, у которой был сын на год старше Ирдиса.
На ее топот в коридоре выбежал улыбающийся братик с воплем: "Мастер очнулся!". И, схватив за руку, потащил сестренку на кухню. Где она столкнулась с изучающим, осторожным взглядом с вечной насмешкой на дне.
- Радостных тебе лет, Яруш Светлая.
- И вам, мастер Ильрик. Ирдис, я забыла спросить, мастер чего Ильрик?
- Ты не знаешь, я же говорил, мастер стихосложения.
- К-как стихосложения?! - в ее голове все стало на свои места - То есть тот самый Ильрик из Речного города, Ильрик Речной?!
- Да. Откуда ты обо мне знаешь, Яруш?
- Как откуда? Да вы единственный современный арлийский поэт, которого упомянули на наших лекциях!
- Вот как, забавно. Что за лица бы скорчили Виноэр и Гиарил! - смех у Ильрика был мальчишечий, звонкий, рассыпающийся колокольчиками.
Пару секунд они с Ильриком играли в гляделки. Очень хотелось засмеяться, но было нельзя.
- Сживемся, - вынес вердикт Ильрик.
- Сживемся,- подтвердила Яруш.
Ушастые духи, сколько же лет в душе Ильрику, если ей хочется с ним смеяться, как с Мартой или Мартьяном!
- А ты морковный пирог обещала! - пожаловался в наглую Ирдис.
- Не пирог, Ирдис, а торт, не принижай мои и без того малые кулинарные таланты!
Похоже, эти двое прочно вошли ее ненормальную жизнь. Вошли?! Что с ней, подавись керром, происходит?! Обычно Яруш изображала вежливую улыбку, и на большее не слишком знакомые люди могли не рассчитывать. За этими размышлениями девушка вместе с Ирдисом пыталась вспомнить, куда запихнула днем взбитые яйца, а затем, съедобны ли они. Ильрик лежал под ее одеялом уже вымытый - Ирдис постарался. Ну и, херень с любимым одеялом, девушку больше волновало, что Ильрик был сейчас очень слаб. Хорошо хоть братик преодолел природную стеснительность и накормил его остатками их знаменитой гречневой каши. А не то утром воду без разрешения взять боялся.
Торт они готовили, распевая, кто во что горазд. Похабные песенки Мартьяна сменялись плясовыми обоих народов, и не менее похабными (в чем ни Яруш, ни Ирдис не сомневались) стишками Ильрика на староарлийском. Когда они попросили перевести, то получили издевательскую тираду, смысл которой был прост: учитесь, мелочь непросвещенная и не мешайте человеку на старости лет развлекаться.
И разгар всего этого веселья в дверь постучали. Размерено, спокойно, властно. Они с Ирдисом заткнулись на середине какой-то отсебятины. Ильрик, приподнявшись на локте, спросил, скорее утверждая,
- Это ведь не госпожа Марита?
- Нет, Ирдис, оставайся на кухне и ни шагу из нее. Для чужих вы моя собственность, иначе будут проблемы. Я разберусь. Не обижайтесь, если слова будут резкими.
Ее поход по коридору сопровождался отнюдь не веселым взглядом Ильрика, Яруш была уверена в этом. Скорее, собранным, расчетливым. Кажется, она начинала понимать, что для чужихарлийцы отнюдь не такие милые.
С замирающим сердцем Яруш открыла дверь. И еще не слыша имени стоявшего за порогом квартиры, поняла, кто это. Черная мантия с красным вензелем выдала его с головой.
- Таркел Маришта, уполномоченный на расследование Советом Некромантов города Синьриль. У меня к вам несколько вопросов Ярослава Светлая.
Вот теперь она попала. Серо-стальные, холодные, безжалостные глаза некроманта - выпускника говорили о том же.