Хранитель Гимна
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Годы идут, а не исполненный долг не даёт покоя старому картографу и бывшему Хранителю Гимна. Но бывшему ли?.. Рассказ написан в июне-июле 2008 года.
|
С самого утра Ивар Альвар, худощавый старик среднего роста с аккуратной бородкой, не уходил с палубы. Ещё накануне капитан "Мелисенты", мистер Лот, клялся ему, что не позднее следующего вечера судно бросит якорь в гаванях Мароля. Ожидать более раннего завершения плавания не приходилось, и всё же старик, кутаясь в шерстяной плащ, неотрывно всматривался в смазанную дымкой линию горизонта.
Было холодно. Хлопали поднятые паруса. Бугрящаяся сизая пелена над головой со вчерашнего дня стала плотней и теперь, казалось, давила свинцово-грозной массой, будто тщилась усмирить само море. Но непокорные волны упрямо цеплялись за несмелые порывы ветра, били в борта и сыпали солёными брызгами, мерно покачивая скрипучую "Мелисенту".
Каждое мгновение Ивар ждал появления в туманных прорехах полоски земли - берега, покинутого ещё в ранней юности. Почти полных шестьдесят лет кануло в небытие с тех пор - целая жизнь. Другая - детский морок, сказочный сон - осталась там, куда так рвалось тоскующее сердце, там, где найти её не было никакой надежды.
По роду своего ремесла почтенный картограф, господин Ивар Альвар, ходил по морям не раз. Бывал в таких далях и видел такие чудеса, рассказы о которых иные люди именовали только выдумкой и сказками, никак иначе. А вот прибрежные воды родного Реец остались для него недоступными. Много дурных слухов ходило о тех краях, ничего достоверного, но старик верил им - слишком хорошо он помнил, как пало королевство. Лишь некоторые судовладельцы и капитаны, торгующие с нынешними хозяевами Реец, знали многое, но не спешили делиться секретами, быть может, имея на то все основания. Другим путь туда был закрыт. Да и не каждый добровольно рискнул бы жизнью, отправившись в подобное путешествие...
Только далеко за полдень вперёдсмотрящий перегнулся через бортик "вороньего гнезда" на грот-мачте и проорал: "Земля-а!". Полусонная палуба тут же ожила. Люди шумной толпой бросились к бортам, потеснив господина Альвара.
Старик легко поддался охватившему команду волнению. Сердце в груди лихорадочно заколотилось. Судорожно вцепившись в фальшборт побелевшими от напряжения пальцами, Ивар настолько подался вперёд, что едва удержался от падения в воду.
Раньше других на баке появился мистер Лот. Угадав нужный момент, капитан вооружился подзорной трубой и теперь пристально вглядывался в горизонт. Сурово сведя густые брови, он зло сплёвывал волоски курчавой бороды и, тяжело дыша, долго что-то ворчал.
- Чего рты разинули?! - неожиданно рявкнул капитан, вдруг резко обернувшись к команде. - Пошевеливайтесь, бездельники! Убрать марселя! Грот и бизань взять на рифы! - Тут же боцманская дудка поспешно заверещала, не хуже плети подгоняя нерадивую матросню быстрей карабкаться на мачты.
Только убедившись, что распоряжения выполняются со всем возможным усердием, капитан позволил себе немного расслабиться, а грозной мине - исчезнуть с лица.
Враскачку он сошёл с высокого бака и остановился у борта рядом с господином Альваром. Грозный рык капитана привёл в чувство вместе с командой и старого Ивара. Усилием воли он взял себя в руки, выровнял дыхание и придал лицу невозмутимое выражение.
- При фоке останемся. Так спокойней, - пробормотал мистер Лот, ещё раз окидывая рассеянным взглядом горизонт.
Манёвр "Мелисенты" господину Альвару был понятен. Ветер сильно ослаб, и уменьшение парусности вряд ли могло помочь исполнению обещания капитана. Но оказавшийся поблизости боцман - примечательный малый с торчащими, словно высокий воротник, баками и длинными вислыми усами под опухшим, синюшного оттенка, носом - лишь поддакнул мистеру Лоту. Капитан скосил взгляд на старого морского волка, пожал плечами и хотел было вновь заговорить со стариком, но тут его взгляд скользнул по пустому флагштоку. Капитанская борода в сей же миг встопорщилась, а лицо, пугая Ивара, перекосилось, словно мистер Лот увидел что-то неимоверно жуткое.
- Где флаг, акулья сыть?! - рука капитана вцепились в левый боцманский бак. - Живо поднять, пока нас на корм рыбам не пустили!
Боцман невинно округлил глаза.
- Но, капитан, с прошлого раза он у вас в каюте, - обиженно прогнусавил он.
Несколько мгновений капитан гневно мерился взглядом с боцманом, а затем, срывая голос, с новой силой заорал:
- Так иди и возьми, дьявол тебе в глотку!
Вернуться к благодушному состоянию у мистера Лота не получилось. Раскрасневшись, он долго нервно барабанил ребром ладони о планшир и только затем раздражённо проговорил:
- Шли бы вы в трюм. Оно конечно, хорошие мне карты достались, да и заплачено изрядно. Ну, не упрямьтесь уж, сударь. Уйдите от греха. И так головой рискую. Не ровен час, углядят они чего. По числу людишек-то команда та же, ну, а вдруг всё ж распознают как?
Капитан и дальше пытался настаивать, но упрямиться старый Ивар и не думал - любопытство, вызванное переполохом на палубе, уступило место чувству самосохранения. Покорно кивнув, господин Альвар без лишних слов направился к трапу в трюм. Успел спуститься на пару ступеней, и в этот же момент в "вороньем гнезде" раздался окрик:
- Капитан! На горизонте! - предостерегающе выпалил вперёдсмотрящий.
Мистер Лот поспешно обернулся к флагштоку. Бурый кусок ткани с чётко выведенными белой краской двумя перекрещенными и опущенными вниз руками находился на месте. Капитан удовлетворённо тряхнул головой, хмыкнул и смастерил за спиной дулю, пробормотав куда-то в небо над горизонтом:
- Накоси-выкуси.
Старый картограф не утерпел, бросился к борту, упёршись руками в планшир, взглянул туда же, куда смотрели все, и тотчас отскочил прочь, к трапу, вниз, подальше от воскресшего детского ужаса. Оступившись, скатился по ступеням и, трясясь всем телом, там и остался, не в силах сдвинуться с места.
Жуть, вызывающая тошнотворное отвращение, будто острым ножом вспорола плотно укутанные, хорошо забытые воспоминания. Выволокла их наружу и беспощадно окунула сознание в ледяную бездну. Было страшно. Страшнее, чем если бы Ивар впервые увидел это существо. Старый картограф бессильно взвыл, зажмурился, что есть силы, но прогнать воспоминания уже не мог.
Существа походили на тени - такие же размытые, бесстрастные и мертвенно холодные. То были воплощённые ужас и страх, служки самой смерти. Они не имели ни формы и ни размера. Были будто огромные пятна, живые чернильные кляксы, беспорядочно расчерченные ломаными линиями - жуткими подобиями рёбер. Поддерживая смрадную плоть, эти "кости" то изгибались в отточенные клинки, то превращались в острые иглы, то сжимались в смертоносные узлы.
Именно такое чудовище видела над горизонтом команда "Мелисенты". Именно так выглядели демонические сущности, явившиеся шестьдесят лет назад в Реец на зов злого чародейства.
Отвратительней всего для Ивара было то, что ничего не изменилось в нём самом. Господин Альвар был богат и уважаем, многое видел собственными глазами, ещё больше познал. Но сейчас старый картограф обнаружил, что так и не изжил страх своей юности. Он остался таким же болезненно острым и противно липким.
"Трус! Трус! Всё такой же бесхребетный трус, как и тогда, в долине... - беспощадные мысли рвали сердце. - Смалодушничал, нарушил Завет - и в том повинен... Только ты, и никто другой!"
В груди нестерпимо жгло. Хотелось забытья и покоя. Дорого бы дал Ивар, чтоб вернуться на шестьдесят лет назад и исполнить свой долг до конца. Да, исправить случившееся было уже невозможно, годы безвозвратно ушли. Потому благополучная старость сейчас осталась за морем, а Ивар Альвар наконец-то возвращался домой. Только вот, страх был всё столь же властен над последним Хранителем гимна - изводил и нашёптывал сомнения.
Немощное тело дало слабину. Изнемогший старик не заметил, как постепенно погрузился в крепкий сон. Он уже не почувствовал, как по деревянному телу "Мелисенты" от мачт до киля прошла волна мелкой дрожи, а затем её с силой толкнуло в корму и с ускорением потянуло к берегу. Демон-сторож опознал торговцев и теперь неумолимо влёк вперёд то ли на гибельные скалы, то ли, как уповал капитан Лот, в гавани Мароля.
Сны для кого-то - чудесные виденья счастья, для других - кошмарные судьи.
Ивар проснулся легко. Его маленькая комнатка, расположенная под самой крышей отцовского дома, тонула в потоках тёплого золота. Из открытого настежь круглого окна тянуло приятным сладковатым духом. Во дворе цвели старые густые липы. Они степенно качали ветвями и мирно шелестели, на своём древесном языке обсуждая невиданное счастье, привалившее хозяевам дома.
Мальчишка озорно улыбнулся собственной придумке. Ещё несколько мгновений наслаждался покоем, а затем, выскользнув из-под одеяла, подскочил к окну, чтоб поприветствовать радующиеся за него деревья.
Ивар знал, что поёт лучше всех в ближней и дальней округе и, конечно, очень гордился этим. Взрослые умилялись, слушая его, сверстники - завидовали. Но в случившееся с ним не верилось даже сейчас. Его звонкий голос признан лучшим во всём королевстве! И теперь юный господин Ивар Альвар избран на смену прежнему Хранителю.
От такой чести щемило сердце и кружилась голова. Он - простой мальчишка одиннадцати лет, каких множество, - встанет вровень с королём. Будет иметь право не вставать в его присутствии. Миловать преступников, приговорённых к смерти даже королевским судом. Быть неподвластным никому, кроме Творца... и мамы. Только от него будет зависеть исполнение Завета, мир и благоденствие в королевстве. Невероятная ответственность и немыслимая слава и почитание. Пусть ненадолго - год или несколько лет, как решат природа и судьба. Пока уже его, в свою очередь, не сменит следующий юный Хранитель гимна вечно юного королевства. Только слава останется с ним навсегда.
Закрыв глаза и прижавшись щекой к шершавой стене, Ивар затаился на лестнице. Внизу, в общей комнате, находились гости - соседи и совсем незнакомые люди явились засвидетельствовать почтение родителям вновь избранного Хранителя. Нет, он не подслушивал. Мальчишка наслаждался голосом матери. Он по-настоящему был счастлив тем, что ей снова есть, чем гордиться.
Там же был и отец. Он больше благодушно молчал, на сей раз отдав главенство жене. Кому, как не матери, первой вкушать плоды радости за своих детей?
Именно в этот момент Ивар ощутил, насколько сильно любит отца и мать и как грустно будет с ними расстаться. Скоро, очень скоро за ним приедет старший брат Талвар - капитан лучших из лучших, стражей Золотой башни, телохранителей Хранителя гимна королевства.
Провожая господина картографа, благодушно настроенный капитан чувствовал себя настолько счастливым, насколько это вообще возможно в мрачноватом Мароле. Встречающие "Мелисенту" были немногочисленны - чиновник с писцом и пара таможенных стражей с алебардами. Уловка с "контрабандным" пассажиром, видимо, удалась, и это мистеру Лоту нравилось не меньше, чем удачно завершённый переход. Новая возможность заработать не могли не радовать его. Если, конечно, найдутся умалишённые, желающие совершить плавание в Реец.
- Как договорились, уважаемый! - По-хозяйски широко загребая рукой, капитан обвёл видимую часть гаваней. - Мы на месте.
Ивар кивнул. Он всматривался в портовые постройки и не узнавал их. Перед стариком лежал чужой город. Только раз взгляд зацепился за знакомые очертания. Когда-то там, на остром шпиле высокой башни портовой управы, бился в порывах ветра королевский стяг - снежно-белое полотнище с золотой восьмиконечной звездой. Теперь на осиротевшей плоскоголовой башне не было и шпиля.
Мароль, как и прежде, жил шумной жизнью большого человеческого муравейника. В гаванях стояло много кораблей, причалы были полны грузчиками и счетоводами - кипела работа. Но в царящей здесь суете угадывалось напряжение. Пугливая настороженность тенью накрыла людей и сквозила в каждом их движении.
Демона-сторожа видно не было, но и в его отсутствие порт казался господину Альвару враждебным.
- С таможней толковать придётся самому. Между нами уговора не было, - скороговоркой бросил мистер Лот и внимательно, словно что-то ожидая, вгляделся в лицо картографа.
Старик понимающе кивнул. Чувствовал он себя неважно, потому не испытывал особого желания вести долгие беседы.
- Благодарствую, - ответил он кротко, надеясь закончить на этом никому не нужное прощание.
- Не спеши, отец. - Капитан неожиданно шагнул вперёд и загородил широкой спиной уже опущенные на причал сходни. Доверительно взял картографа за руку и глянул в его бледное, несколько раздражённое лицо.
- Не гневись. Не знаю, ради чего тебя понесло в этот проклятый город. Неважно. Гнилое здесь место. Ты вот что... Может, оно того не стоит? - Лот пренебрежительно махнул рукой в сторону причала. - Вернёмся. За обратную дорогу плату не возьму.
Ивар тяжело сглотнул. Сгорбившись, словно при сильном противном ветре, господин Альвар сурово свёл брови, нетерпимо мотнул головой и постарался высвободить локоть. Когда это удалось, он поспешил оставить палубу "Мелисенты", чтоб больше не слышать слова, разъедающие его еле живую решимость. Старик ни разу не обернулся, он не видел, как мистер Лот разочарованно пожал плечами, а затем, скривив губы, сплюнул вслед "сумасшедшему".
Если бы не страх дать слабину, старый Ивар не был бы столь резок. Он поблагодарил бы куда более искренне и наверняка нашёлся бы, что сказать, как объяснить.
Остаться стоило! Потому что по-другому нельзя! Потому что по-другому Ивару не моглось! Было страшно. Но пусть уж решит провидение, как сложится судьба. Он же пойдёт до конца, как должно было случиться давным-давно. Только бы не испугаться снова.
Таможенный чиновник, по правилам портового кодекса Мароля ожидавший приглашения капитана подняться на борт, имел необычную внешность. На пугающе тщедушном теле удивительным образом держалась до невероятности большая, щекастая голова с маленькими тёмными глазками, обладающими пристальным, цепким взглядом. В компании писца он встретил господина Альвара у самых сходней и тотчас, будто буравчиками провинчивая в нём дырки, воззрился на старика, сохранив на своём круглом лице ледяную бесстрастность.
- Данное судно имеет разрешения только на перевозку товаров и корабельных грузов, - веско заявил чиновник, предостерегающе поднимая тощую руку. - Вернитесь на борт до выяснения обстоятельств.
Ни чуточку не смутившись, господин Альвар пропустил мимо ушей требование. Его немалый опыт преодоления подобных препятствий подсказывал, что такое начало нередко означает вовсе не то, что кажется на первый взгляд.
- О, уверен, что это досадная ошибка. Окажите милость, загляните в записи ещё раз. Возможно, ваш помощник по неопытности что-то напутал. - Не отводя взгляда, максимально вежливо проговорил Ивар, остановившись рядом с таможенником.
Чиновник не сменил выражения лица и не возмутился. Даже позволил взять себя под руку и внимательно выслушал просьбу. Затем сердито отобрал у лупоглазого лысоватого писаря толстенную регистрационную книгу и углубился в изучение её содержания.
- Что-то я пока ничего не нахожу... - пробормотал чиновник и тут же получил помощь от господина картографа:
- Как же? Вот здесь, в этом месте.
Указав несколько строк написанных мелким почерком, рука старика оставила на листе пару крупных, в пол-ладони, монет червонного золота. Чиновник пристальней вгляделся в буквы и цифры, а затем с чувством выполненного долга захлопнул регистрационную книгу и спрятал её подмышкой, оставив кислолицего писаря в растерянном недоумении.
В город Ивара по распоряжению начальника сопровождал таможенный страж. Он бесцеремонно расталкивал древком алебарды зазевавшихся марольцев и кратчайшим путём вёл старика к ближайшим портовым воротам. Когда же ему попался свободный возница, приказал немедля везти господина Альвара на самый лучший постоялый двор. После чего, не прощаясь, отбыл в обратном направлении.
Приказ приказом, а кучер, наверняка, как и все возчики на свете, оказался охоч заработать на простаках, особенно если те сами не прочь немного обмануться. Он мигом распознал в старике приезжего и, ничего не разъясняя, скорой рысью погнал свою гнедую низкорослую лошадку на другой конец города. По-деловому шумно повозка проскочила портовые ворота, а затем споро покатила по узкой городской улочке, разбрызгивая грязь трещащими колёсами.
Обшарпанные стены неказистых многоэтажных домов бедноты быстро обступили повозку со всех сторон. Здесь ещё чувствовалось солёное, вперемешку с рыбным духом, портовое дыхание, но уловить звуки с пристаней сумел бы только острый молодой слух. Потому Ивар даже не подозревал о том, что стало твориться на причалах после его спешного отъезда. Портовые ворота были надёжно заперты, а многочисленная стража принялась прочёсывать пристани и склады. Тревожное чувство долго не оставляло старика в покое. Будто где-то очень близко снова бродила демоническая Тень, что-то искала и не могла найти, бесилась, зная, что будет наказана за оплошность.
Мотало возницу по городу изрядно. Успело стемнеть, а Ивар сделал вывод о том, что за шестьдесят лет Мароль не только превратился в мрачное нагромождение серых домов, но и весьма разросся. Бесконечная тряска надоела до чёртиков. Оттого старик был рад, когда кучер, наконец въехав на освещённый постоялый двор, с усилием натянул поводья, удерживая конягу на месте.
Вознице пришлось помочь Ивару сойти с повозки, ноги старика отчего-то не желали слушаться. За услуги господин Альвар расплатился золотом, других денег не нашлось. Кучер был поражён и даже будто испуган, но назад монету не вернул. Лишь, чуть помедлив, шепнул на ухо:
- Тебе бы, мил человек, не сверкать так золотишком. Не вгоняйте людишек в соблазн. Тут это запросто.
Возница многозначительно вскинул белёсые брови, а затем настороженно перевёл взгляд на вход в таверну. Откуда-то сбоку, из темноты двора, вынырнула подозрительная высокая фигура. Пряча лицо под капюшоном, человек задержался у порога и оглянулся на возничего и старика. Через мгновение, наведя на Ивара изрядную порцию жути, он исчез за входной дверью.
- Ну, бывай. - Кучер, вновь взбираясь на повозку, заговорил тише прежнего. - Как говорил мой дед, с богом.
Последние слова возничего прозвучали насмешкой.
О боге и, быть может, Завете в Реец ещё помнили, но говорили о нём, как о чём-то постороннем, чужой пустой выдумке - не от сердца. Виновник же всего этого стоял тут, у таверны и снова сомневался в своём выборе. Вместо того, чтоб спешить в долину Гимнов, уцепился за немощь в ногах и мечтал об отдыхе. Где же он был все эти годы?! Чего ждал?! Старости?! Чтоб потворствовать слабости, оправдываться?!
Ивар встряхнулся, выпрямил спину. Нет, никаких поблажек! В дорогу и только в дорогу! Пока бьётся сердце и хоть немного держат ноги.
Господина Альвара хозяин встретил сам. То был сутулый, крепко сбитый мужчина со скуластым смуглым лицом. Намётанным глазом он определил в госте небедного чужеземца, после чего и проявил немалый интерес к старику. Сейчас же Ивару были предложены плотный ужин и мягкая постель в самой лучшей комнате постоялого двора.
В еде старый картограф особо не нуждался. Путешествуя, он приучился довольствоваться малым. В эту минуту достаточно было удобно устроиться на стуле со спинкой, любезно предоставленном Ивару как самому уважаемому посетителю, и, попивая крепкий чай, вытянуть под столом уставшие ноги. Теперь можно было оглядеться и хорошенько продумать свои дальнейшие действия.
Подозрительная личность, что проскользнула в дверь таверны перед появлением господина Альвара, в общем зале отсутствовала. Вместо неё неподалёку сидел столь же высокий крепкий парень с неопрятной копной спутанных кудрей на голове и со сброшенным на спину обычным войлочным капюшоном.
Молодой человек поймал на себе изучающий взгляд Ивара и, оскалившись в ухмылке, дерзко, жизнерадостно подмигнул ему. Затем тут же снова принялся уплетать обжигающее жаркое, выуживаемое полными ложками из глиняного горшочка.
Старик про себя даже развеселился - надо же, испугался простого работягу, зашедшего на огонёк подкрепиться после трудного дня. Напряжение, сдавливавшее сердце, ослабло, усталость отступила, а на душе стало спокойно. Думалось ясно, без пустых сомнений. До остальных посетителей господину Альвару дела уже не было.
Так прошло довольно много времени. Люди расходились. На своих местах остались немногие. Они пили местный горький эль и вели тихие беседы. Весёлый парень, блаженно щурясь, не спеша тянул хмельную влагу из большой кружки - почти дремал. Ивар тоже подкрепился и отдохнул.
Дорога предстояла неблизкая. Старик сомневался, что сможет путешествовать верхом, о пешем походе задумываться вообще не стоило. Потому следовало позаботиться не только о провизии, но и о повозке. При наличии золота эти затруднения не представлялись непреодолимыми.
Куда острее стоял вопрос о проводнике. В долине Гимнов Ивар был очень давно. Он смог сообразить только приблизительное направление от Мароля.
И конечно, хорошо было бы найти такого марольца, чтоб в подробностях разузнать о происходящем сейчас в Реец.
- Хозяин! - подал голос господин Альвар. Лучшего собеседника для расспросов, чем корчмарь, здесь вряд ли можно было найти.
Золото - прекрасный залог людской говорливости. Вооружённый сим принципом, старый картограф легко расстался с ещё одной червонной монетой. Корчмарь без лишних расспросов сгрёб её со стола и, сторожась, воровато огляделся - не заметил ли кто. После чего присел напротив старика с готовностью выслушать любой вопрос.
Началась знакомая игра. Разговор должен был завязаться, облачиться в красивые одежды - подготовить, пусть пустое, основание для дальнейших расспросов. Господин Альвар нёс откровенную чушь и угадывал, что понимающе кивающий корчмарь не верит ни единому его слову.
Картограф с напускным добродушием поведал о том, что с годами пристрастился к путешествиям, особенно к тем, что способны пощекотать нервы. Именно эта дорога завела старика в королевство Реец, знаменитое на весь мир своим сильно-могучим Правителем и его бдительными Слугами.
То, как поморщился собеседник, стоило произнести "королевство", не ускользнуло от насторожившегося господина Альвара. Когда же корчмарь заговорил о житье-бытье в Реец, Ивар быстро осознал, что ошибся в выборе собеседника. Они говорили абсолютно на разных языках, по-разному думали о судьбе бывшего королевства. Со слов корчмаря выходило, что в Реец жилось спокойно, и если не припеваючи, то вполне сносно.
Старик не верил собственным ушам. Послушать корчмаря, так Бренор, Великий чародей и Правитель, как положено доброму отцу, родительски заботится о своих чадах-подданных. Радеет об их благополучии и счастье. Не позволяет им поддаваться соблазнам и растлению. В помощь этому благостному делу дал он народу рачительных пастухов - Стражей. Бывает, они возьмут лишку, сожрут какого-нибудь никчёмного бродягу или беспризорного шалопая. Так нечего болтаться без дела и попусту тратить жизнь. Даже тогда Правитель проявляет заботу, даёт острастку провинившимся Стражам - отправляет их обратно, в иномирье. Не положено им глотать больше одной живой души в неделю. Разбойники если где и кажут нос, то Стражи вмиг наводят порядок. Мздоимцам в Реец не дают спуска, в ежовых рукавицах их держит Правитель. Каждый знает свою меру. Даже пограничье живёт тихо и мирно. Давным-давно не беспокоят Реец соседи.
Понять, лукавит ли корчмарь, Ивару не удалось. Столь верноподданнически мог говорить и опасающийся за свою жизнь лжец, и заучивший проповедь фанатик. В сердце старика вновь поселилось смутное беспокойство, но огонёк глупой надежды ещё теплился.
Безразличие господина Альвара сменилось скукой. Он медленно кивал, слушая корчмаря, а потом, когда собеседник наконец замолчал, доверительно поделился с ним, что испытывает пристрастие к древностям и старинным обрядам. Ивар не собирался таиться, и всё же для пущей важности понизил голос, заставив корчмаря податься ближе к нему.
- Есть у меня мечта - побывать в вашей долине Гимнов, увидеть сокровенные места удивительной мистерии Завета...
Старый картограф осёкся, реакция корчмаря оказалась самой неожиданной. Он вмиг посерел лицом и резко подался назад, едва не свалившись со скамьи. Затем вскочил на ноги и, опершись руками о стол, исподлобья, зло взглянул на растерявшегося старика.
Мысли Ивара беспорядочно скакали и путались. Бесспорно удачный план рушился чуть ли ни в самом начале. Уже ощущая всю бессмысленность своих действий, господин Альвар ухватился за соломинку последнего аргумента и ошибся. Корчмарь даже бровью не повёл, когда на стол перед ним, тяжело звякнув, упал широкий шёлковый пояс с вшитыми золотыми.
Самообладание окончательно оставило старика. Неосознанно ища поддержки, он оглядел опустевший общий зал и нашёл только насмешливый взгляд сидящего неподалёку курчавого парня.
- Долина Гимнов не существует и никогда не существовала, - произнёс наконец корчмарь осипшим, будто от громкого крика, голосом.
- Но позвольте! Я же... - не сдержался старый картограф, но тотчас был грубо прерван:
- Нечего здесь народ мутить небылицами! Забирай барахло, - корчмарь кивнул на пояс, - и убирайся отсюда подобру-поздорову!
Господин Альвар был потрясён. Он недоумевал - что происходит с родным Реец? Как можно забыть священную долину? Назвать её небылицей? И всё это после бойни, устроенной там проклятым Бренором?!
Оставив постоялый двор, Ивар, словно пьяный, долго брёл, не разбирая дороги. Сознание лишь на мгновения выныривало из безумного омута отчаяния. Невидящими глазами он ошалело вглядывался в царящую вокруг темень и не понимал, куда теперь иди. От прежней решимости не осталось и следа. Старый картограф замер на месте, он не знал, ради чего появился здесь, недоумевал, зачем бессмысленно прожил столь долгий век, и что теперь делать.
Что заставило господина Альвара обернуться и пригнуть голову, сказать трудно. До сознания долетел лишь звук глухого топота и сопение бегущих людей - не более того. Ивар не успел испугаться. Над его непокрытой головой что-то тяжело прошуршало, а затем сильный удар в бок опрокинул старика навзничь. Кто-то навалился сверху, надавив коленом в грудь.
- Это он?!.. - почти жалобно взвизгнул один из налётчиков. Второй уже жадно шарил руками по одежде жертвы и только что-то неопределённое промычал в ответ.
- Что вы делаете?!.. - Дыхания не хватало, и старый картограф мог лишь еле слышно хрипеть. Ужаснее побоев было то, что грабители были одними из тех, ради кого он вернулся в Реец. Хотелось кричать, кричать не от боли и жалости к себе. Жгучая обида и нестерпимое желание умереть не давали покорно и молча ждать решения своей судьбы.
Грабитель наотмашь ударил Ивара в лицо и вцепился в пояс, пытаясь его сорвать.
- Чего телишься, прирежь его! - взмолился напарник. В следующую секунду он, казалось, чем-то поперхнулся и мягко повалился наземь.
Второй попытался вскочить на ноги, чтоб встретить нежданного противника, но и его кто-то оттащил в сторону и там, в темноте, успокоил.
Старый картограф не шелохнулся. С каждым вдохом свежего воздуха затуманенное сознание обретало чёткость мышления. Ивар уже успел проститься с жизнью, а теперь не знал, чего ждать. Чувство самосохранения подсказывало ему пока остаться "мёртвым".
Неизвестный осторожно ощупал господина Альвара, а затем слегка тряхнул его за плечо.
- Дед, живой что ли?
При звуке чуть встревоженного молодого голоса душащее Ивара отчаяние неожиданно отступило, снова захотелось жить. Он с облегчением громко вздохнул и открыл глаза.
- Ну и чего шляться по ночам удумал? Тебе мама не говорила, что все нормальные честные люди ночью спят дома? - принялся ёрничать спаситель.
- А вы, юноша, как видно, к честным не относитесь, - проворчал старик, пытаясь подняться.
Парень тихо рассмеялся, помог старику встать и потянул его куда-то за собой.
- Не-ет, я - ненормальный. Пойдём-ка отсюда. Незачем, чтоб нас видели возле жмуриков. Тени разбираться не будут, кто кого и за что. Сожрут за милую душу и имени не спросят.
Противиться Ивар не стал, куда податься в Мароле посреди ночи он не представлял, а уверенность парня внушала доверие.
Чтоб выбраться на освещённую улицу, пришлось без остановки отмахать пару кварталов. Только в свете фонарей господин Альвар, к своему удивлению, признал спасителя. Старый знакомый, курчавоволосый насмешник с постоялого двора заговорщически подмигнул старику и не без удовольствия от произведённого впечатления ухмыльнулся.
- Везунчик ты, старый. Не занеси меня кривая в ту дыру, что тогда?
- По-другому не могло быть, - убеждённо тряхнул седой головой картограф. Его новая уверенность быстро крепла. - Случайность случайностью, а встреча встрече - рознь...
- Хм. - Парень вскинул брови, но уточнять смысл сказанного не стал. Вместо этого махнул рукой дальше по улице на еле различимую в полумраке вывеску. - Надёжное местечко. Там можно не тревожиться за кошелёк.
Господин Альвар взглянул в указанном направлении. Предложение было заманчивым, и всё же, сейчас его больше интересовал курчавоволосый парень. Старик снова обернулся к своему спасителю и не обнаружил его на прежнем месте.
- Бывай, дед, - прозвучало беззаботное откуда-то сзади, из переулка.
Перепугался Ивар не на шутку. Бросился на голос. Ничего. Удача снова, кокетливо помахав ручкой, растаяла в темноте.
- Постой, я не отблагодарил тебя! - с натугой выкрикнул старый картограф и, не дождавшись ответа, добавил ещё громче, - мне нужно в долину Гимнов! Я хорошо заплачу!
Ивар думать забыл об ограблении. Его трясло от мысли, что он упускает последний шанс и ничего с этим не может поделать.
- Ты чего орёшь, дед? Не глухой я.
Парень появился неожиданно и опять откуда-то из-за спины. У господина Альвара подкосились ноги, он едва не растянулся посреди улицы. Лишь благодаря вовремя подоспевшему молодому человеку этому не суждено было случиться.
- Да ещё о таких вещах.
Говорил парень необычно ровно и серьёзно, без малейшего намёка на насмешку. Он снова подхватил старика под руку и потянул за ближайший поворот. Там оказался укромный закуток, почти полностью загромождённый пузатыми дубовыми бочками.
- Дед, а дед, - молодой человек выглянул на пару мгновений за угол и вернулся, - не поделишься секретом? Ты, случаем, не был недавно в порту?
- Да. Корабль, привёзший меня, сегодня бросил якорь в Мароле. - Недоумевая к чему этот странный вопрос, Ивар пожал плечами.
- Так и думал. Всё к одному. Завидую - из-за меня такая кутерьма ещё не заваривалась. Я ведь еле выскользнул за портовые ворота.
- Что это значит? - Озорные искорки, снова зажегшиеся в глазах парня, настораживали.
- Ничего особенного. Разве что, вся городская стража поставлена на уши и шерстит порт так, что пыль столбом стоит. Это надо уметь, так досадить Бренору и его Теням. Поделишься секретом, как это делается, а? У меня к ним свой счёт.
Старый картограф промолчал. Он отвёл взгляд в сторону и прислушался к своему сердцу. Оно замерло, а затем заколотилось с удвоенной силой. От напряжения, стянувшего грудь, стало трудно дышать. Конечно же, нельзя было недооценивать врага. Тени не могли не заметить Хранителя гимна. Значит, они и сейчас в любой момент могут прийти за ним.
- Ох, и смельчак капитан! Представляю, что с ним сделают, если дознаются, что и как!
Веселье молодца било через край. Он не замечал, как бледнеет господин Альвар, и не ждал ответа на вопрос, энергично потирал руки, не в силах спокойно стоять на месте.
- Я всегда считал, что тупее марольской стражи только бреноровы Тени! Ха-ха! Это ж надо, проморгать и меня, и тебя! - Парень смеялся почти в голос, явно рискуя привлечь внимание посторонних. Но в следующий миг он вдруг разом посерьёзнел.
- А с чего ты, дедусь, взял, что я знаю дорогу в долину?
Ивар ответил не сразу. Он пристально вгляделся в раскрасневшееся лицо молодого человека, а потом с не меньшим жаром проговорил:
- Так должно было случиться! Нас свело провидение!
- Допустим. - Парень с сомнением скривил губы. - Я был там, неподалёку. Разок. Даже видел поселения, о которых вряд ли знает Бренор. Тени там не бывают. Тебе туда?
Старый картограф устало повёл головой из стороны в сторону.
- Мне нужно попасть в долину. Это важно для всех в королевстве. И для тебя тоже.
- Вот как? - Молодой человек прищурился и хмыкнул. - Значится, мне нужно? Это уже очень интересно. А потому я согласен. Но прежде не подскажешь, как получилось, что у нас объявился король? Кстати, если уж ты мой наниматель, не пора ли нам назваться? Меня зовут Элдвин, просто Элдвин. А вас, ваше величество?
Услышать по-мальчишески глупую насмешку было неприятно. В других обстоятельствах и с другим человеком господин Альвар непременно бы поставил болтуна на место. Но Элдвин, как видно, обладал удивительной способностью вызывать к себе симпатию. В немалой степени тем, что не интересовался платой за свои услуги.
Подтверждать уговор не пришлось. Элдвин уже загорелся предстоящим походом, что не могло не радовать старого картографа. То, с какой резвостью сию минуту стали развиваться события, немного огорчало господина Альвара - он грезил о нескольких часах отдыха. Вместо этого Элдвин усадил своего нанимателя на ближайшую бочку, приложил к губам палец и попросил не сходить с места. Тут уж оставалось только тихо сетовать на неразумную горячность молодости.
Вернулся парень нескоро. Ивару не сиделось на бочке. Он всё порывался отправиться на поиски Элдвина. Знал бы, куда идти, непременно пошёл бы.
Наконец явившийся молодой человек был чем-то озабочен, но полон решимости. Под плотным плащом угадывался длинный меч, а в свете фонаря серебром поблескивала кольчуга, выглядывающая из-под края кожаной куртки. За спиной висел объёмистый мешок, руки сжимали порядочного размера моток прочной бечевы.
- Давно не видел, чтоб так усердно сторожили городские ворота, - пробормотал Элдвин, вручая старику верёвку. Затем загадочно подмигнул и поманил за собой. - Ну и пусть. Нас они мало волнуют. Дед, как ты смотришь на лазанье по стенам? - Перспектива вырисовывалась малоприятная, но тряхнуть стариной картограф был не прочь. Сдюжит, если надо.
Пара "ночных бродяг", не спеша, с оглядкой, направлялась к порту, туда, где плохо охраняемая стена нависала над скалистым обрывом в море.
Гул проник даже сюда, в полуподвальные помещения под сценой. Стены вибрировали от шума, рвущегося с просторной мраморной площади, заполненной тысячами детей и взрослых. Сердце юного Ивара беспокойно вздрагивало - вот-вот выскочит, тряслись колени и руки. Бледный мальчишка, сидя в кресле, не сводил глаз с входной двери и с трепетом дожидался начала торжества.
"Только бы не опозориться", - мучило Ивара с вечера накануне. Всё выучено и многократно повторено, ошибки не может и не должно быть. Но сейчас, за считанные минуты до исполнения гимнов, вызубренные слова одно за другим выскакивали из головы и где-то блуждали, не спеша вернуться на место. Настоящая Жуть!
Трудно не позавидовать Тельверу, нынешнему Хранителю гимна королевства. Худощавый черноволосый юноша действительно вёл себя достойно, как и положено при его высоком положении. Спокойно, вдумчиво что-то перечитывал в маленькой книжечке и ритмично постукивал кончиками пальцев по лакированному подлокотнику своего кресла.
Ивар прикрыл глаза. Чтоб успокоится, он постарался в мельчайших подробностях представить всё предстоящее празднество. Воображение послушно подхватило мальчишку на свои бесплотные крылья и стремительно взмыло ввысь, под тающие облака, откуда долину Гимнов было видно во всех подробностях.
Храмовую сцену и часть примыкавшей к ней площади охватывали высокие мраморные колоннады с портиками. Под ними, справа и слева от сцены, поднимались оркестровые трибуны. Дальше, за сценой, где колоннады сходились, стоял приземистый, изящный храм. За храмом, немного выше по горному склону, на ровной небольшой площадке к небу тянулась Золотая башня. Конечно, это только название. Башня была сложена из белого камня и для пущей красоты облицована голубым и розовым мрамором. Золотым был только тонкий шпиль. Но своё название она получила не поэтому. В башне находился огромный колокол из настоящего чистого золота - Глас Бога.
Никто и никогда не касался колокола. Лишь раз в год, перед Подтверждением Завета одну из стен башни вскрывали и внутрь допускали Цензоров - почтенных, всеми уважаемых старцев. Только им доверялось проверить, нет ли там тайных подкопов и ходов, всё ли в порядке с Гласом Бога. Затем вход вновь замуровывали, а стражи Золотой башни продолжали бдительно стеречь подступы к ней весь следующий год.
Вокруг площади находилось ещё шесть Серебряных звонниц. Там обычными и серебряными колоколами занимались уже храмовые звонари.
Празднество Подтверждения Завета проводилось в день летнего солнцестояния. Высокие арочные ворота отворялись с восходом солнца, беспрепятственно пропуская на площадь перед храмом любого желающего. Несмотря на такую рань, находилось немало людей, стремящихся занять место поближе к храмовой сцене.
Торжество начинал оркестр. После того, как людской гвалт, уступая музыке, стихал, вступал Хранитель гимна. Всегда исполнялось два гимна - гимн королевства, а затем гимн Завета. Если назначалась смена Хранителей, как в это раз, то первым пел прежний, вторым - новый Хранитель. Так соблюдалась преемственность и непрерывность в цепочке Хранителей гимна.
Из года в год королевский гимн оставался неизменным. Гимн Завета, посвящаемый Творцу, всегда был новым. Лучшие менестрели Реец и всех соседних земель соревновались за честь преподнести свои стихи небесам.
Стоило смолкнуть последним звукам королевского гимна, и над долиной разливался многоголосый колокольный звон Серебряных башен. Затем снова приходила очередь оркестра, и уж потом звучал гимн Завета. Когда же стихал он, начиналось самое весёлое в торжестве - трезвон тысяч хрустальных колокольцев. Их вручали у арочных ворот каждому, пришедшему в долину. Люди трясли колокольчики изо всех сил, как только могли, звон, во что бы то ни стало, должен был добраться до небес, а разбитый колокольчик - принести счастье на весь следующий год.
За звенящим буйством приходило безмолвие. Людям предстояло ждать ответ на свой зов, ждать Подтверждение Завета. Смотреть в безмолвное небо, прислушиваться к Золотой башне. Быть может, долго, очень долго. Но обязательно дождаться одного-единственного вздоха Гласа Бога.
Ивар сумел взять себя в руки.
Вскоре в сопровождении капитана стражи Золотой башни за хранителями явились храмовые служители. Наверху уже играл оркестр. Оттого времени на родственные чувства не нашлось, но и одного присутствия брата было достаточно, чтоб окончательно взбодриться.
Церемония началась как обычно - чинно и размеренно. До маленькой каморки у лестницы на храмовую сцену хранителей сопровождала процессия молящихся служителей в белоснежных балахонах.
Там мальчишкам предстояло томиться всего несколько минут, но случилось странное - время шло, а к удивлению Ивара никто не спешил вызвать Тельвера на сцену.
Оркестр давно смолк, вместо музыки с площади доносился непонятный нарастающий шум. Тревога Ивара усиливалась с каждым мгновением, и в какой-то миг он ощутил жгучее желание оказаться где-нибудь далеко от пугающего подъёма на храмовую сцену. Только неожиданное появление брата не дало мальчишке трусливо убежать.
В каморке капитан Талвар появился не один. Стоило Ивару разглядеть рассыпавшуюся по плечам вошедшего человека золотистую гриву, как тотчас он признал в нём молодого короля. Элмеран был одет в лёгкие праздничные одежды, так подходящие его по-обыкновению беспечному и даже как будто по-ребячьи легкомысленному выражению лица. Но не в этот раз. Сейчас король был до жёсткости холоден.
- Сделайте то, что должны, - сухо проронил Элмеран и с достоинством отвесил хранителям неглубокий поклон. Ивар растеряно замер и лишь раскрасневшийся Тельвер уверенно тряхнул головой в ответ.
Мгновением позже король мягко оттеснил капитана от лестницы и кивнул в сторону мальчишек. Талвар пытался что-то возразить, но воспротивиться не осмелился.
- Бренор - моя ошибка, решать её мне. А вам должно защитить Хранителей. Ваш меч, капитан!
С тяжёлым сердцем Талвара подчинился и остался на месте, а молодой король подхватил протянутый ему клинок. Более не дожидаясь охраны, он сейчас же зашагал вверх по лестнице навстречу ежесекундно усиливающемуся гулу людских голосов. Чуть погодя, вслед Элмерану, бряцая сталью, по каморке прогрохотала дюжина стражей, а за ней, наконец, появился седой человек в светлой храмовой рясе.
Сипя, болезненно схватившись за сердце, он привалился к стене и с мольбой выдавил:
- Обряд должен быть совершён... во что бы то ни стало...
Наверху происходило что-то жуткое. Как связан изгнанный придворный маг со срывом торжества оставалось загадкой, но Тельвера волновало совсем другое. Он беззаботно пожал плечами, подмигнул Ивару и легко взбежал на сцену, чтоб исполнить свой долг.
Тем временем шум снаружи превратился в шторм воплей вперемешку с хрустальным звоном разбивающихся колокольчиков. Плакали дети, исступлённо кричали женщины. Им всем вторили непонятный свистящий вой и шипение.
Ивар перепугался не на шутку. Казалось, кожей ощущается присутствие чего-то безумно-злого, и от этого мальчишке становилось дурно, а его тело словно деревенело.
- Иви, мы должны... - Голос брата вывел Ивара из ступора. Неимоверное усилие потребовалось ему, чтоб вслед за Талваром преодолеть несколько ступеней и увидеть весь ужас, творящийся на площади.
Бывшего придворного мага Ивар видел всего один раз. Был ли сейчас Бренор поблизости, мальчишка понять не мог. Вместо него были Другие, и от их истошного шипения в венах стыла кровь.
Ивара буквально затрясло. Он видел, как обезумевшие люди, давя друг друга, пытались пробраться к арочным воротам. Сминали стражу, не давая ей прорваться к сцене. Лезли на скалистые склоны, искали спасения в башнях и не успевали. Бесформенные чёрные пятна десятками носились над долиной, раз за разом врезались в толпу, раскидывали её, обращая людские волны то в одну, то в другую сторону. Сталкивали их друг с другом и снова опрокидывали. Одних несчастных рассекали на куски, других жадно проглатывали без остатка.
Тельвер был рядом. Он сорвал голос в попытке перекрыть царящий на площади шум, но продолжал петь:
Взвейтесь флаги,
Мы чествуем короля.
Взвейтесь выше,
Так будет всегда.
Вместе встанем,
Сомкнём ряды...
Большего Хранитель прокричать не успел. Одно из пятен с воем врезалась в охрану, разметала их и ударила Тельвера, отшвырнув под ноги Ивару. Из разорванного горла хлестнули алые струи. Стиснув рукой рану и вцепившись в насмерть перепуганного Ивара, он ещё пытался подняться, но не сумел. Не отрывая немигающего взгляда от безоблачного неба, Тельвер повалился на мраморные плиты и там затих.
- Гимн! Гимн! - упруго било в самое сердце - то ли кто-то требовал от Ивара выполнить долг, то ли он сам пытался заставить себя произнести хоть строчку. Всё было напрасно. Перепачканный алыми липкими пятнами мальчишка рухнул на колени подле тела Тельвера и, не выпуская его рук из своих, горько зарыдал.
Беспутный король, как его за глаза называли многие придворные, остался в долине, защищая всех, кто ещё мог спастись от демонов, призванных Бренором. По его приказу капитан Талвар с большим трудом переправил последнего Хранителя гимна в Мароль, а оттуда за море.
Последним, что услышал Ивар от брата, был прощальный шёпот:
- Не отчаивайся, Иви. Ты обязательно вернёшься. Долг позовёт тебя назад.
Потом капитан стражи Золотой башни долго стоял на причале, навсегда оставшись в погибающем королевстве. Ивар хорошо помнил его взгляд. В нём читалось сожаление. Всю дальнейшую жизнь Альвар прятался от осознания этой правды: брат жалел о том, что Ивар был избран Хранителем. Лучший голос - не значит достойнейший. Могло ли быть иначе?
Старый картограф, дожидаясь возвращения Элдвина из разведки, расположился в укромном местечке, под высоченной сосной у огромного валуна. Толстый слой прошлогодней хвои ничем не уступал шерстяной подстилке, а вещевой мешок - мягкой подушке. Лежалось хорошо и уютно. Можно было спокойно вздремнуть, если бы не воспоминания, навеянные близостью долины Гимнов.
Счёт дням господин Альвар потерял где-то на пятые сутки путешествия. Прошло ещё около недели, и вот оно - знакомое поросшее соснами взгорье. До долины осталось рукой подать, оттого нетерпение Ивара возросло стократно. Хотелось идти, не считаясь с усталостью, но Элдвин, поначалу поторапливавший старика, теперь настаивал на осторожности.
Подходы к долине охранялись конными тройками. От одной из них уйти не удалось. В тот раз Элдвин показал себя превосходным мечником, легко справившись с преследователями. Именно тогда старик впервые увидел его клинок: необычная сталь с серебряной сложной насечкой и фигурная рукоять, уподобленная листьям плюща. О таких клинках говорилось в старинных сказаниях, ими бились герои, их ковали древние искусники.
На расспросы о мече парень ответил с неохотой. Сказал, что получил его в подарок от одной старушонки. Не без смущения Элдвин признался, что вряд ли бы выудил её из проруби, если бы знал, кого спасает. Но о случае он не пожалел. Спасённая престарелая дама оказалась ведьмой. Выглядела она под стать - уродлива, как тролльчиха, а взгляд пронзительный - душу пробирает. Дотащил её парень до ведьминого логова, а старушка хвать его за руку, будто клещами железными сцапала, и давай в глаза смотреть - ощущение, словно в голове пальцами ворочает, приятного мало. Потом вдруг пихнула под нос свёрток и вытолкала наружу, мол, нечего за переодевающимися женщинами подглядывать, а лучше иди, куда шёл. Только через дверь добавила, что клинок этот послужит Элдвину получше других, потому как силу против нечисти имеет. А что ещё нужно человеку, если ему есть, кому, а теперь и чем мстить?
Большего молодой человек не рассказал. Угрюмо отмахнулся и сам стал донимать господина Альвара вопросами: "А что там, в Долине? К чему она мне? К чему всем в Реец? Поделись, дед, секретом". Такого поворота старый картограф не ждал и пояснять тоже пока ничего не желал.
Потому Ивар был даже рад остаться наедине с воспоминаниями. Лёжа вот так, подле валуна, можно было позволить дрёме сплестись с реальностью. Закрытыми глазами видеть залитые солнечным жаром склоны долины, слышать шелест травы, вдыхать прохладное дыхание горных вершин и внимать негромкому ритмичному напеву из давнего прошлого:
Солёные капли ложатся в ладонь,
Горячи и колки они, как огонь.
Закрыть бы глаза и не видеть беды,
Печально и горько рождение тьмы.
Вам скорбная трусость сковала сердца,
Меня же влечёт отваги стезя.
Без устали верю я в утренний час,
Что яростно темень прогонит от нас.
Грёзы оборвались внезапно. С валуна над стариком, кто-то сиганул вниз и, ойкнув, тотчас откатился в сторону. От неожиданности сердце старого картографа едва не выпрыгнуло из груди. Он буквально взвился с хвойной подстилки и увидел вполне реального, не имеющего ничего общего с видениями, круглолицего мальчишку. Растерянный и перепуганный юный певец позабыл подняться на ноги и удивлённо уставился на господина Альвара с четверенек. В ту же минуту, соскользнув по каменистой осыпи, из-за валуна выскочил Элдвин.
- Ты ещё кто такой?! - Появление нового лица явно его не обрадовало.
- Мы... я здесь недалеко... в лощине...
Запинаясь, оторопевший лопоухий мальчуган пытался сказать что-то внятное, но его уже почти не слушали. Элдвин, скривив губы, недовольно отмахнулся и гаркнул:
- Давай ноги уноси! Сейчас здесь будет один наш приятель! Лучше нам его не встретить! - Парень уже подхватил с земли вещевой мешок. - Ну, чего застыли, парни?! Марш!
Нужды разъяснить происходящее не было. Как не было и необходимости Ивару увидеть Тень, чтоб знать то, что она где-то близко. Потому, выбросив из головы необычную встречу, старик бежал молча, догонял, как мог, выбирающего дорогу Элдвина, и старался не думать об увязавшемся им вслед мальчишке.
Вместо того, чтоб дать стрекоча, малец непринуждённо скакал по камням, словно поспешное бегство было для него весёлой забавой. Порой он исчезал из виду в лабиринте каменных глыб, редких сосен и чахлого кустарника, и Ивар искренне надеялся, что юнец сообразил повернуть в сторону. Но каждый раз он появлялся впереди, каким-то образом умудряясь найти более короткий путь.
Старый картограф еле держался на ногах, когда Элдвин наконец дал знак остановиться. Преследователь не отстал, но и бежать не было никакой возможности. Ничего другого, кроме как понадеяться на удачу, не оставалось. Потому, скрепя сердце и постоянно нервно оглядываясь, парень решился на время затаиться в овраге, на дне пересохшей речки.
Прошло не больше минуты, когда с обрыва выше по руслу потянуло холодом. Появившаяся чёрная клякса Тени, чуть скользнув по склону, замерла, словно только заметила противников.
- Идите отсюда. - Элдвин, наградив мальчишку тяжёлым взглядом, бросил ему вещевой мешок и подтолкнул к Ивару, а сам крепче стиснул рукоять своего меча.
Пока старик с мальчишкой пятились назад, Элдвин медленно, не отрывая взгляда от демона, сбросил с плеч плащ. Тень не шелохнулась. Она, словно зачарованная, следила за сребристыми всполохами клинка, остальное - даже хозяин меча - для неё было неважно. Вспышки чистого света манили и остерегали. Что для силы демона человек? Пустое место, не более. Но этот серебрящийся враг был желанней любого противника.
Стоило Элдвину шагнуть вперёд, а клинку двинуться навстречу Тени, она тут же сорвалась с места. С гневным шипением в несколько мгновений демон пересёк овраг и ударил трёхпалой "пикой". Парень по-кошачьи легко ускользнул и рубанул сам. Чёрное оружие с сухим треском распалось, обдав удальца обжигающим смрадом.
Неудача не обескуражила Тень. В следующую секунду она качнулась в сторону противника и снова рассекла лишь воздух. Молниеносно выбросила в вёрткую цель новую "пику" и, ожёгшись серебряным всполохом, с трудом успела парировать ответный выпад.
Демон отступил, и уже Элдвин, не теряя ни мгновения, остервенело атаковал противника. Но Тень словно ждала этого. Играючи, уклонилась от меча и неожиданно ловко и сильно отбила клинок, а затем будто молотом ударила молодого наглеца в грудь, отшвырнув его прочь.
Вдохнуть ноющей грудью не получалось. Вывернутая кисть Элдвина еле удержала меч, но ни сил, ни времени, чтоб подняться, уже не было. Торжествующему демону оставалось только добить противника, а потом разделаться с беззащитным стариком и мальчишкой. Так бы и случилось, если бы не булыжник, вдруг пропоровший полубесплотную Тень. Глупая выходка человеческого отпрыска отвлекла демона только на пару секунд. Но и этим сумел воспользоваться Элдвин. До крови закусив губу, он вложил в решающий рывок всю отчаянную жажду мести и с рёвом, превозмогая боль, вогнал серебрящуюся сталь в плоть нечисти.
Словно порывом ветра чёрную кляксу отбросило вверх по склону оврага. Злобно шипя, Тень ещё попыталась дотянуться до парня, но её чёрное тело пошло прорехами, и демон безвольно отшатнулся, а затем бросился наутёк, теряя куски своего призрачного тела.
Опираясь на меч, Элдвин с трудом поднялся на ноги и усилием воли заставил себя гордо выпрямиться. К нему вприпрыжку уже мчался улыбающийся лопоухий сорванец, а вслед за ним ковылял бледный старый картограф. Но вместо благодарности в глазах молодого человека был лёд.
- Ты сейчас же расскажешь, что было нужно этому выродку! - потребовал Эдвин. Парень схватил старика за плечо и притянул его ближе. - Ведь он шёл за тобой! Чем ты так насолил им?! И что там, в долине?! Не вздумай лгать мне!
Конечно же, раскрыться следовало давным-давно. Сейчас для правды был самый неподходящий момент, и всё же Ивар больше не мог молчать. Страшно было признаться в виновности гибели королевства. Ещё сложнее было говорить с человеком, никогда не знавшим, что такое Завет и долина Гимнов, и наверняка живущим по другим принципам. Что можно было ждать от него, кроме насмешки?
- Я, - голос Ивара дрогнул, - последний Хранитель гимна королевства Реец.
Элдвин недоверчиво прищурился, для шуток место было неподходящим.
- Я обязан попасть в священную долину Гимнов. Сделать то, что не смог шестьдесят лет назад. Исполнить долг и подтвердить Завет. Спасти наше королевство...
Безумный смех парня прервал старика, он со страхом ожидал такой реакции.
- Тогда господь спасёт всех нас! - с надеждой выкрикнул Ивар и добился только того, что молодой человек оттолкнул его, а затем с перекошенным от гнева лицом диким зверем принялся метаться из стороны в сторону. Недоумевающий, перепуганный мальчишка замер на месте, а когда Элдвин, угрожая мечом, вновь подскочил к старику, вцепился ему в руку.
- Ты чего?! Он же хочет спасти нас! - взмолился он.
- Неужели? - с издёвкой процедил парень, уперев острие клинка в стариковское горло.
- Говоришь, ты во всём виноват? - Элдвин с ненавистью тряхнул Ивара. - Шестьдесят лет люди погибали из-за того, что ты что-то не сделал?! Где же ты был раньше?! Чего ждал?! - Крик молодого человека сорвался в болезненный стон. - Боишься? И правильно! Я поклялся убить виновного в смерти моей сестры! Или ты хочешь сказать, что стоит проболтать гимн твоему поганцу-богу, и он вернёт мне её живой вместе со всеми, кого сожрали эти упыри?!
- Нет, мёртвых не вернуть, - обречённо выдохнул Ивар. Осипший голос старика срывался, но глаз он не прятал. Страх исчез, Хранитель устал от него. - Ты волен убить меня. Если хочешь мести, мсти. Я виноват перед тобой и всем Реец. Но знай. Всю жизнь я боролся со своим страхом, искал верный путь, чтоб исправить несделанное. Теперь я верю, что у нас есть шанс спасти тех, кого ещё можно спасти. Хотя этого мало, но можно и нужно это сделать!
Мальчишка всё ещё крепко держал Элдвина за руку. Ещё немного и он вцепился бы в неё зубами. С трудом понимая сказанное стариком, мальчишка всем сердцем хотел поверить Хранителю. Не имеет значение то, что было когда-то. Здесь и сейчас, на его глазах начинала сбываться старая сказка о том, что из-за моря обязательно вернётся тот, кто прогонит всю нечисть из родного края.
- Отпусти его! - выпалил мальчишка. - В чём он виноват?! Не он же напустил этих гадов на нас!
Элдвин отвёл клинок и, покачав головой, тоскливо рассмеялся.
- Посмотрите-ка на этих дураков. Детям, конечно, положено верить во всякую чушь. - Обидные слова задели мальчишку, он насупился и сурово глянул исподлобья. - А вот то, что ты веришь в добренького боженьку, меня удивило. Наивный старичок. Только вот наивность хуже дурости! До одного места ему все эти гимны! Если бы он был так благостен, разве он допустил бы гибель королевства... и моей сестры?! Не-ет...
Устало покачав головой, Элдвин опустился на камни пересохшего речного русла, а Ивар к радости лопоухого мальчишки, наконец, получил свободу. Старик хотел возразить, но молодой человек заговорил первым.
- Тебя как зовут, пацан?
- Ярик, - с вызовом, всё ещё обиженно ответили ему.
- Спасибо, Ярик, - кивнул Элдвин. - Без твоего булыжника мы бы точно пропали.
Уши мальчишки сейчас же раскраснелись, а от его враждебности не осталось и следа.
- Ты тысячу раз прав, приятель, - продолжил расслабленно болтать Элдвин. - Нет за нашим дедом вины. Шестьдесят лет назад он был таким же несмышлёнышем, как и ты. А какой с вас, пацанов, спрос? Да и всё это с гимном ерунда. Ничего он не значил и не значит.
Ярик снова нахмурился, но, почуяв шутливый тон, сердился лишь пару мгновений.
- Прости, дед, мою выходку. Это я в запале, после драки. Давай отдохнём немного и потащимся назад. Поищем виновных и способы мести в другом месте.
- Я иду в долину, - заявил Ивар. Слушать его не желали, и лишь оставалось проявить упрямство.
- Ха, и кто тебя поведёт? Я лично возвращаюсь. Золото можешь оставить себе. Развлечение удалось на славу, грех за него требовать плату.
- Я отведу! - Ярик решительно тряхнул головой. Разубеждать его было бесполезно. - Это недалеко, я тут каждую тропинку знаю.
- Вот ведь две наивности на одну мою бедную голову, - с напускной горечью прбормотал Элдвин. Расслабившись, он растянулся на земле во весь рост. - Ну ладо, сходим, попробуем. Только дайте дух перевести, изверги.
Для Ивара долина Гимнов - место, где воспоминания неотделимы от яви.
Со скал над долиной хорошо был виден весь чудовищный разор, царящий внизу. Колоннады были повалены, на месте храма лежали руины, от колоколен не осталось и следа. Храмовая сцена во многих местах провалилась, и даже мраморные плиты площади были выворочены и разбиты. Когда-то благоухавшая цветами долина омертвела. А груды выбеленных на солнце костей стали её единственными жуткими украшениями.
Хранителю не хотелось верить собственным глазам - на месте Золотой башни зиял провал, будто в лютой ненависти её растащили по камню, чтоб навсегда стереть с лица земли.