Сколько Светка себя помнила, метро всегда напоминало ей море. "Приливы" и "отливы" людской толпы. Неустойчивый пол вагона - как палуба под ногами. Так же, как и на открытой воде, человеческая воля здесь порой подчинялась стихии: одна волна внесла в поезд, другая из него вынесет, только замечтаешься на минуту, на ходу задремлешь - и попадешь уже совсем не туда, куда собирался.
А еще, если закрыть глаза, можно представить, что вокруг - пустота. Все равно гул стоит такой, что ни голосов, ни шагов не слышно. Коли сидишь - так вообще замечательно, никто тебя не трогает, не толкает, знай себе отдыхай, дожидаясь нужной станции. Сегодня Свете повезло - досталось свободное местечко. День был не из легких: пять пар, а потом еще и два часа в "историчке". Один плюс - самую давку пропустила, сейчас в вагоне хоть вздохнуть можно, а вот что утром творилось... Кошмар, по другому не назовешь. И ведь лето уже на дворе, куда все торопятся? Школы закрылись, в институтах, за редким исключением, занятия не идут - экзамены на носу.
Самой Светке оставалось потерпеть всего две недели, но какие... И дернул же ее черт устроится на практику в мае! Захотела разгрузить каникулы, называется. Теперь приходилось приезжать в редакцию каждую субботу и воскресенье, а иногда и среди недели, после уроков. Зато июль и август будут совершенно свободные, можно хоть на море поехать, хоть на дачу - выбирай и не беспокойся ни о чем.
У девушки вырвался вздох. Еще шесть остановок ехать. И народу в вагоне заметно прибавилось. Рядом со Светкой за поручень уцепилась пожилая женщина с большим пакетом. Первой мыслью было встать, но пять пар, но два часа в библиотеке... "Все равно мне выходить скоро, -- подумала Светлана. - Вот тогда и сядет, если кто другой раньше не уступит. А у меня ноги болят, да и спать так хочется..."
Женщина нависала над ней с таким укоризненным лицом, что пришлось глаза закрыть. "На совесть давит... Ничего, в другой раз обязательно уступлю, да и вообще, это мужики должны делать, а они сидят себе и не беспокоятся".
В наушниках бренчала музыка, вагон раскачивался - туда-сюда, как по волнам. Спа-а-ать...
"...закрываются. Следующая станция..."
Светка подскочила, выныривая из дремы, дернулась с ошалелыми глазами, чудом не сбив старушку с баулами с ног, и выскочила - в последний момент, чуть в дверях не застряла. Вот тебе и расслабилась. Уехала бы сейчас, пришлось бы назад возвращаться, а ноги-то уже не держат, и веки сами опускаются.
На улице было издевательски светло. Лето, солнце еще не скоро сядет. Сейчас бы на дачу, поваляться в гамаке, а не тащиться домой через два квартала, планируя завтрашний день в редакции. Хорошо хоть, материал заранее написала. Жаль, Виталий Олегович все равно раскритикует, но ему ничего не нравится. "Журналист должен быть беспристрастным, а не равнодушным, Светлана. Бес-при-страст-ным. Понимаешь?" Он, конечно, человек опытный, везде поработал, такие статьи делает - читаешь и видишь прямо, будто сама на месте побывала. Но и требования у него высокие - как бы за практику трояк не влепил, зачетку не испортил. В институте не посмотрят, что у маститого журналиста стажировалась, им оценка важнее.
"А если уговорить его?"
Да нет, не выйдет, принципиальный больно. Посмеется только: "Журналистике, Светлана, в университетах не учат. Призвание надо иметь".
А вот и дом, наконец. Лифт снова не работает, на седьмой этаж пешком придется тащиться. Ух, надоело!
- Светочка, миленькая, проходи скорее, руки мой, - защебетала мама с порога. - Ужин на столе, два раза разогревала. Как день прошел?
Глядя, как мама, причитая, наливает в чашку заварку, Светка невольно улыбнулась. С родителями ей очень повезло: и поддержат всегда, и ругаться не станут, если задержишься допоздна, и, главное, понимают дочку. Не то, что у некоторых - слова поперек не скажи.
На душе стало тепло. Захотелось подойти, обнять маму, уткнуться в плечо... Сказать ей за все спасибо. Жалко, Светка уже не маленькая, стыдно в ее возрасте так нежничать-то. Да мама и сама знает, как в ней дочка души не чает, зачем вслух говорить?
- Скажи, сейчас отвечу, - проворчала девушка. - А отец уже на работе?
- Да, он сегодня в ночную смену. А что?
- Ничего, мам. Я все насчет той статьи, посоветоваться хотела... Не бери в голову... Алло, Даша, ты? Узнала. Нет, только что приехала. С какой историей? Конспект продиктовать? Дашка, имей совесть! Я устала, как собака, а ты со своей историей. На лекции надо было ходить. Что значит - позарез? Да обижайся, сколько хочешь. Это я-то? Ну-ну. Пока.
Мама выглянула с кухни, вытирая руки полотенцем.
- Все в порядке, доченька?
- Угу. Дашка трубку бросила, вот истеричка. Знает же, что я сегодня поздно пришла, а еще чего-то требует... Зачет у нее на носу, видите ли... - ворчала Светка. Настроение, и до того не радужное, вконец испортилось.
После ужина девушка села за статью. Вычитка затянулась надолго, до постели получилось добраться только за полночь, но сон все равно не шел. Крутились в голове Дашины слова: "Эгоистка ты, Светка. Сама мне в любое время звонишь, а в ответ никогда не помогаешь".
Эгоистка, сказала тоже! Ну, не прочитала ей конспекты сегодня, и что? Устать человек не может? А в прошлый раз Светку Виталий Олегович разозлил, сорвалась потом на сокурснице, так ведь это разве сложно понять, войти в положение? Дашке самой бы, небось, обидно было, заяви ей руководитель: "Чтобы журналистом стать, либо талант нужен большой, либо козлиное упрямство. Ты же, Света, ни тем, ни другим не блещешь. Если не хочешь быть посредственностью, научись работать правильно, сопереживать тому, о чем пишешь".
Сама Дашка эгоистка, вот. Перебьется без конспектов.
Нет, сглазила ее Дарья, не иначе. Ну не может так не везти человеку!
Светка уже целый час рыдала над чашкой с шоколадом, размазывая по лицу косметику. На улице еще получалось сдержаться, гордость не позволяла разреветься у всех на глазах. А здесь, в полумраке пустого кафе, силы закончились.
Потянувшись за очередной салфеткой, девушка обнаружила, что подставка уже опустела. Ох, не везет, так не везет...
- С тобой все в порядке?
Светка подняла голову. У столика стояла... нет, не официантка, как сначала померещилось. Наверное, тоже посетительница. Странная женщина - не молодая, не старая, а будто бы вовсе без возраста. Футболка, джинсы, курточка короткая - обычная для лета одежда, словом. Волосы были короткие, до ушей всего, и так топорщились, будто незнакомка на ветру целый час проторчала. Сочувственно улыбаясь, она протягивала платок.
Светка подумала, похлюпала носом - и взяла.
- Спасибо. Все нормально, не волнуйтесь.
Незнакомка недоверчиво хмыкнула: мол, вижу я твое "нормально".
- Можно присесть?
- Да, пожалуйста.
Светка вытерла слезы и отхлебнула шоколад из кружки. Остыл. Обидно.
- Если все нормально, то из-за чего же такая красивая девочка плачет?
Стало смешно. Незнакомка, хоть и в шутку говорила, но всерьез беспокоилась. Не формально подошла, а вправду помочь захотела.
- Не из-за чего... Просто... просто...
К горлу опять подкатил комок. Светка расплакалась, и за слезами сама не заметила, как выложила всю свою историю.
-... эгоисткой называют. И не в первый раз уже. А сегодня... Я Виталию Олеговичу, это мой руководитель практики, статью принесла. Тему долго выбирала, искала, что больше за душу берет... Написала про то, как парк вырубают, и люди против этого протестуют. И все "законы журналистики" учла, - жаловалась Света. - Взяла интервью у противоположных сторон, чтоб с разных точек зрения материал показать, и в истории конфликта покопалась... Работала, как лошадь. А уж как сам текст вылизывала - молчу. Ни одной ошибочки, все повторы убрала. А он говорит - плохая статья. Бездушная. Сам же раньше кричал, что журналист беспристрастным должен быть.
Незнакомка покачала головой.
- Это не одно и тоже. Я думаю, он имел в виду, что нельзя открыто показывать кому-то симпатию ... Если ты отдаешь предпочтение одной из сторон, то подай материал так, чтобы именно ей посочувствовали. А для этого надо предметом заинтересоваться, всей душой за результат болеть.
Светка хмурилась, теребя кольцо на пальце.
- Да я понимаю... Но все равно не получается. Например, лес мне этот жалко было, а статья все равно дурацкая вышла. А когда я начала с Виталием Олеговичем спорить, он рассердился, сказал, что таким бесталанным, как я, в журналистику и соваться не стоит, особенно, если они эгоисты. Вот так.
Женщина задумчиво прищурилась.
- Ну, бесталанной тебя не назовешь... А сочувствие, сопереживание - это привычка больше.
- Привычка?
- Да. Привычка и работа над собой. Вот представь, что перед тобой сидит ребенок, плачет. Ты к нему подойдешь?
- Не знаю, - растерялась Светка. - Смотря в какой ситуации. Но даже если и не подойду, это же не значит, что я не сочувствую! Я же думать буду, беспокоиться...
- А какая разница, о чем ты думаешь? - она необидно улыбнулась. - Поверь, никто из людей не хочет быть черствым, и у всех в голове сплошные добрые мысли... Но один подумает - и сделает, а другой постесняется. И всегда имеется у него замечательное оправдание. То устал, то испугался, что не так поймут, то у него дома проблемы - не до чужих слез... Все различие, - посерьезнела незнакомка, - в итоге. Взять этот платок, например... Добрыми намерениями слезы не вытрешь, а платком - запросто.
- Так что же мне теперь, перед бульдозером становиться, если захочу про митинг написать? А если статья про космос, мне в ракету проситься?
Незнакомка рассмеялась.
- Нет, конечно. Но попробуй хотя бы писать не для того, чтоб руководителю угодить, а чтобы повлиять на ситуацию. Пожелай по-настоящему, чтобы от твоей работы польза была - может, и выйдет что путное. Талант-то у тебя есть... Его бы применить правильно.
- Вы думаете? - воспрянула духом Светка. Женщина напротив говорила обычные слова, вроде те же, что и Виталий Олегович, но совсем по-другому... Как будто и вправду у нее душа болела за Свету. - В другой раз обязательно попробую!
- Не в другой, - женщина шутливо погрозила ей пальцем. - А в этот. Что откладывать-то?
Они еще поговорили с полчаса. Потом незнакомка засобиралась. На прощание утешительница подарила Светке блестящую монетку-сувенир - "На память просто... Все, что надо, у тебя есть".
Девушка поблагодарила, полезла в карман - спрятать, а когда голову подняла, то собеседницы уже и след простыл.
- Ой, а я даже имени не спросила... Все о себе думала, о проблемах своих... И впрямь эгоистка, - расстроилась Светка.
В метро было пусто - горожане разъехались на выходные по дачам, уж больно хорошая погода выдалась. Светка заняла пустое место, откинулась на сиденье и прикрыла глаза - по привычке, спать сегодня не хотелось. В голове крутился разговор с женщиной из кафе. Не откладывать статью... О чем бы только написать? Может, про кошачий приют на Садовнической улице? Кошек Светка любила...
Следующая станция была пересадочная. Едва открылись двери, в вагон ввалилась целая толпа. Самые проворные заняли свободные сиденья, а остальным пришлось хвататься за поручни. Прямо напротив Светки встал старичок. Довольно бодрый на вид... "Будь это пожилая женщина, то точно бы уступила, - подумала Светлана. - А он вроде крепкий. Вот в следующий раз..."
Монетка, которую девушка вертела в кармане, царапнула палец. "Сочувствие - это привычка. Привычка и работа", - послышался голос незнакомки.
В следующий раз? Ну, уж нет.
- Садитесь, пожалуйста.
- Нет, нет, дочка, я постою, - заулыбался старичок. - Спасибо, конечно...
- Садитесь, мне все равно выходить скоро.
Светка встала и отошла к двери. Старичок с кряхтением опустился на сиденье и вытянул ноги.
- Спасибо, дочка.
- Не за что.
На душе у Светки почему-то стало очень спокойно. Ладно, каникулы не за горами, успеет и отдохнуть, и развлечься. А Дашке завтра в институт конспекты принесет - тогда и помирятся.
И статью Светка напишет... да хоть про то же метро. Может, Виталию Олеговичу понравится... А если и нет, то все равно Светка станет журналисткой, непременно! Пусть себе ругает. Главное сейчас - опыта набраться, а диплом и оценки в зачетке - дело десятое.
"А еще, - думала Светка, - дома я обязательно скажу маме, что люблю ее. И обниму, крепко-крепко".