Открыл глаза. Лампы дневного света на потолке лестничной площадки, пол которой неприятно холодил мою поясницу, на мгновение ослепили. Со стоном поднялся с холодной мраморной плитки.
Всё тело болело невыносимо - пинали, что ли? Передо мной расстилалась стена с рядом одинаковых дверей клопиного цвета. Голова словно пыталась расколоться надвое, я ухватился за неё и ойкнул - пальцы руки нащупали влажную ссадину.
Кто, интересно, и за что? Кстати, как я тут очутился? Я ничего, абсолютно ничего не помню.
- Вот, ещё один. - Ниоткуда, как мне показалось, взявшаяся женщина лет пятидесяти разглядывала меня - сухощавая, доброе лицо, глаза серые, бесхитростные. В бежевого цвета кофточке и серой юбке.
- Пошли-ка... - она ухватила меня за руку, как ребёнка, и я покорно пошёл с ней.
Она распахнула дверь своей квартиры - тусклое и серое всё внутри, в прихожей голая лампочка свисает с потолка, и десятка два пар обуви занимают всё свободное место на полу в прихожей. Женщина подтолкнула меня в спину, я прошёл, шатаясь, в единственную комнату квартиры.
Та вся была заполнена людьми обоих полов, дух спёртый стоял до невозможности. Люди сидели рядком на древнем диване - мужчины и женщины, моих лет в основном. Люди сидели на паре кресел в углу , - один в кресле, и по паре притулилось на подлокотниках. Те, кому места не хватило - просто лежали на полу, кто на животе, кто на спине. Взгляды у всех равнодушные, какие-то рыбьи, что ли.
Одна из женщин потеснилась на краю дивана, и я присел.
- А я где? - подумав, спросил я у неё.
- А тебе не всё равно? - заворчал усатый, с брюшком, мужик по соседству. - Привели - так сиди!
- Слушай, уважаемый, я не у тебя, кажется, спрашиваю? - каждое слово отдавало в голове крошечными молниями боли.
- Правильно он тебе сказал - отозвалась женщина. - Сиди давай! Жди, может...
- Чего ждать-то?
В дверях появилась та, что меня сюда привела.
- Пошли-ка - поманила.
- Куда? - машинально спросил я.
- Кобыле под муда! - неожиданно сострил усатый, и вся комната захохотала, женщина в дверях смеялась тоже, мелко-мелко, запрокидывая назад голову.
- Так, ребята - я уже более-менее очухался, - вы тут...
- Пошли, говорю! - женщина в дверях прошла между лежащими и сидящими в комнате и ухватила мою ладонь своей, сухой как дощечка. - А вы бы хоть проветрили что ли, окно открыли, - принялась она сердито выговаривать присутствующим. В ответ усатый пузатик поднатужился и громко испортил воздух - все присутствующие снова засмеялись.
Женщина вытянула меня из смрада комнаты, протащила на кухню, ворча, усадила на табуретку перед обеденным столом, покрытым засаленной клеенкой в ножевых порезах, и принялась обрабатывать рану на голове перекисью водорода.
Я шипел от боли, а она посмеивалась:
- Терпи, казак - атаманом будешь... - и вдруг заулыбалась - атаманом будешь ведь, вместо меня будешь теперь над всеми ними атаманом, принимать их - судьба твоя теперь. Пока не надоест, как мне.
- Ну, вроде всё... - женщина отошла от меня, языком прищёлкнула. - До свадьбы заживёт, как говорится... атаман!
- Да какой "атаман", что вы?- я почему-то начал понимать, что абсурд ситуации полагается воспринимать как данность.
- Вставай и посмотри лучше, ну же! - женщина принялась раздеваться. - Через полчаса выключи, да этих вон накормишь...
Оставшись обнажённой - вялые груди свисали чуть не до пупка - женщина откинула дверцу у духовки газовой плиты и каким-то непостижимым образом целиком втиснулась туда. Дверца духовки захлопнулась. Я ухватился за край стола, хотел было тряхнуть головой - и застонал.
Из духовки тоже неслись стоны, оханье заживо жарящейся. Минут через двадцать там всё смолкло. Я выключил газ и распахнул дверцу духовки лишь когда до меня донёсся запах пережаренного мяса.
Я прошёл в комнату:
- Так, ты, пузатый, и ты - я наугад ткнул пальцем в одну из женщин - идите на кухню, готово там уже! - мысленно удивляясь, как ловко у меня получается командовать незнакомыми мне людьми, и как они мне вдруг стали послушны.
Пузатик вместе с широкоскулой девицей проскользнули мимо меня на кухню. Когда я прошёл следом, хорошо ужарившееся тело бывшей их предводительницы уже красовалось прямо на столе, мутный мясной сок и жир растеклись по клеёнке.
- Ага, - я на секунду задумался - а что мне дальше делать?
- В коридор выйди - подобострастно ответил мне пузатый - может ещё кого найдёшь... Ты же теперь главный у нас - докончил он с плохо скрываемой завистью.
- Главный... Тебя, кстати, как зовут?
- Миша - ответил тот.
- Так вот, Миша, чтоб я больше не слышал твоего пердежа, договорились? - Я взглянул в его глаза - тот мелко кивнул.
В кухню уже стекались обитатели комнаты - по... завтракать, обедать, ужинать - что у них там по распорядку. Я поискал глазами кухонные часы - и нашёл. Только толку от них мало - стекло циферблата разбито, часовая стрелка выломана, однако они шли - минутная стрелка отсчитывала положенное ей периодическими щелчками.
- Смотрите, чтоб тихо у меня! - прикрикнул я на небольшую толпу, и все мелко закивали.
Мужика, возрастом за пятьдесят я обнаружил в холле дома: тот лежал на том же месте, где нашла меня поедаемая сейчас своими странными питомцами бывшая хозяйка квартиры.
Тоже голова разбита, и сквозь седой "бобрик" волос проступает кровь.
- Ну-ка - я помог ему подняться, мужик застонал, открывая глаза. Спиртным от него несло за версту.
Опираясь на мою руку, он сам потащил меня в квартиру, откуда я только что вышел, я ещё сильно этому удивился.
Я толкнул дверь - та оказалась запертой. Странно, они что там себе позволяют?.
Звонить пришлось несколько раз - пока мне не открыла та самая женщина, что с час назад торжественно объявила меня "атаманом" и затем непостижимым образом устроила самоподжаривание в духовке.
- Опять нажрался, а? Зла на вас не хватает! - она дёрнула мужика за рукав, тот повалился как мешок в прихожую - лицом в пол, разбивая это самое лицо. И тяжело застонал.
- А ты кто будешь, собутыльник что ли? - серые глаза её с яростью уставились на меня.
- Извините... - тут я изумился по-настоящему.
- Чего извинять-то тебя? Вместе, поди, жрали? Голову не ты ему разбил, а? - женщина смотрела с ненавистью.
- Но вас же съели... - я сам испугался.
- Та-ак - женщина неожиданно задрала подол: белья под серой юбкой не было.
- Хорошо видно? - она повернулась задом. - А так? Видно, а? - спрашивала она, глядя на меня через плечо - и вдруг поддала задом в мою сторону. Я отшатнулся, женщина захохотала, опуская подол и захлопывая дверь.
Наверное, галлюцинации - так я думал, спускаясь по лестнице и держась за перила - выйду отсюда и к врачу...
Первый пролёт, второй... сколько тут этажей, небоскрёб что ли?
Пройдя около семи этажей вниз, я присел на ступеньку. Только сейчас мне пришло в голову пошарить у себя в карманах - странно, бумажник на месте. Правда, бумажник не мой - новенький такой, коричневый и плотно забитый купюрами неизвестного мне государства - одни были с крупной цифрой "150" и портретом той самой хозяйки квартиры, с которой я имел сомнительную радость встретиться сегодня дважды. На других, помельче - я уже не обращал внимание на номиналы, так как голова окончательно пошла кругом - были портреты седого мужика, которого я недавно транспортировал в загадочную квартиру.
- Чего расселся тут, а? - снизу вверх я глянул на говорящего - толстый и усатый Миша смотрел на меня с презрением, явно не узнавая. Его спутница, высокая скуластая девица с рыбьими глазами, неожиданно сплюнула себе под ноги.
- Всё, всё, я ухожу - я поднялся с трудом, подумал что ещё сказать.
- Дайте закурить, а? -ничего лучшего мне в голову не пришло.
- В магазине курево! - ощерился Миша.
- Да ладно, родной, что мы уж - нищеброды совсем, вроде этого? На - в моих руках оказалась тонкая дамская сигарета, и Миша щёлкнул зажигалкой.
- А-а, шалава, я тебе дам "котик"! - я едва успел отшатнуться - так резко Миша залепил спутнице оплеуху. Та заревела, пуская слюни, и в тот же момент кончик зажжённой сигареты лопнул - видимо, они набили её спичечными головками.
Миша неожиданно с воплем ринулся вверх. Его спутница зарыдала, присев на ступеньки.
- Не делай добра - не получишь ни хера, добро и зло рядом ходят да дураков за собой всё водят, водят да смеются когда кошки как куры несутся... - забормотала она - и снизу послышалось мяуканье. Мимо меня и девицы прошествовал, направляясь куда-то вверх, целый батальон кошек самой разной масти.
- Слушай, красавица, выведи меня, что ли, отсюда как-нибудь? - я лихорадочно открыл бумажник. - Вот, я заплачу, - наугад я выдернул несколько купюр и сунул ей в руку.
- Пошли, конечно, только потом Мише не говори, когда встретишь.
Мы спустились ещё на пролёт вниз, стараясь не наступить на кошек, всё поднимающихся нам навстречу и бредущих куда-то...
Снова просторный холл, ряд одинаковых дверей... Девица открыла своим ключом одну из них, подтолкнула меня в спину, прошептала: "Вот тут выход...". И закрыла дверь с той стороны.
Я впотьмах нащупал выключатель: пустая квартира, обитая посеревшей доской-"вагонкой", скрывающей под собой даже окна. Прошёл в одну комнату - разбитое пианино.
В другой, поменьше, обнаружился квадратный проржавевший люк в полу. Потянул за ручку - люк неожиданно легко подался, и в лицо ударил запах свежего ночного воздуха. В полутьме виднелась лесенка.
Я спустился, ещё раз с наслаждением вдохнул... лишь заметил тень где-то сбоку, и получил новый удар по голове... ещё один удар...
Кряхтя, открыл глаза - и тут же зажмурился от ударившего в них света. Еле поднялся с мраморной плитки, наступив в лужицу натекшей из меня крови, чуть не рухнул вновь...
- Ага, нашего полку прибыло! - хриплый пропитой голос мужика в годах с "бобриком" седых волос. - За руку держись!
- Спасибо, я сам - я освободил руку и поплёлся за своим провожатым. Лестничная площадка выглядела по-другому, а квартира, которую мужик долго открывал, - моя это квартира оказалась. Странно, а дом не мой, и мужик этот, вроде реальный вполне...
Рядом никого не было.
Я запер двери родной квартиры и прислушался. Тихо вроде... вдруг в ванной загорелся свет.
Ухватив на кухне молоток для отбивных, со всей мочи рванул дверь ванной на себя, одновременно занося своё оружие - и оказался на улице. Сзади меня была только бетонная стена какого-то казённого здания, безо всякого намёка на двери.
Оглядевшись - кажется, никого вокруг, - я отбросил молоток, обхватил голову обеими руками и кинулся по ночной улице, что-то бормоча. Мелькали сбоку какие-то тени, раз досталось по руке дубинкой, что ли - но я не останавливался.