Светлана и сын второй год снимали комнату у этого странного человека: Светлана никак не могла привыкнуть к непонятному запаху из его комнаты, ну а её сын-подросток, вероятно, начитавшись Кафки, подчас на полном серьёзе уверял мать, что за дверью таится нечто вроде персонажа "Превращения", а то и чище - герой фильма "Муха" в своей окончательной ипостаси.
* * *
Никандров очень не любил любую символику - однако та буквально лезла в его жизнь и даже в физиологию, отравляя и изменяя безрадостное существование. Вот сами посудите: с детства Никандров носил во лбу прямую пятиконечную звезду с изображением кучерявого мальчика, и свято верил что это - его кумир, хотя бабушка время от времени пыталась прибить к его лбу совершенно другой символ - худого измученного человека, что был распят на кресте. Интуитивно Никандров принимал худого и распятого - но в школе говорили, что Распятого и вовсе не существовало...
* * *
Иногда сдававший комнату появлялся перед Светланой и её сыном - персонаж Кафки и прочих принимал вид брутального господина средних лет. Он вежливо разговаривал с ними, сквозь запах, какой-то насекомый, пробивался запах дорогого одеколона, но и Светлану, и уж тем более её грамотного сына, эти кунштюки уже не могли...
* * *
...и тогда Никандров, уже повзрослевший, мысленно прикручивал на лоб себе ту же пятиконечную звезду, но только перевёрнутую - в неё уже была вписан череп мёртвого козла, и под песню "Six - six, six!" Никандров уносился в серые дали, где снизу череп козла насмехался над распятым - а тот, в свою очередь, снисходительно и по-доброму смотрел на череп...
* * *
... впечатлить - они знали что имеют дело если не с мухой, то с каким-то иным, более хитрым и умным насекомым. А хозяин-насекомое и не думал скрываться: он периодически, раскрывая рот, напускал неожиданно в помещение рой омерзительных мух; а то вдруг из его комнаты наползали тараканы - но это, видимо, было больше для острастки квартирантов - следом сразу же позли муравьи, пожиравшие тараканов чуть ли не на глазах...
* * *
...разум же Никандрова метался, как он полагал, между добром и злом. Однажды он попытался закрепить на челе своём (Никандров очень любил это слово - "чело", его немного огорчало, правда, что чело бывает и у деревенской печки), он попытался закрепить шестиконечную звезду со лба его любовницы Ирмы Коган - но Ирма быстро уехала в страну Израиль, оставляя уже сорокалетнего Никандрова одного. Тогда он, в отчаянии, закрепил на лбу свастику - правда меняя постоянно её, потому что не знал, как лучше крепить - посолонь или напротив...
* * *
... а когда сыну Светланы и ей самой надоели эти фокусы хозяина-насекомого, они однажды, позвав на подмогу их доброго знакомца, Никандрова, ворвались в комнату хозяина жилья - и обнаружили того уже в виде куколки насекомого: мерзавец, видимо, решил обмануть всех и потихоньку сбежать, оставляя своих квартирантов на произвол судьбы и полиции.
Светлана заламывала руки, а её умный сын только разводил руками, ибо о такой подлости не ведали ни Кафка, ни даже
Ницше!
Один Никандров не растерялся: он принялся сбрасывать на огромную и безобразную куколку хозяина квартиры всё то, что с детства ему навязывали - и изображения прямой пятиконечной звезды, и крест с измученным худым человеком на нём, и шестиконечную звезду, и самые разные изображения свастики - и под всей этой символикой кожа кокона подалась - из мокрых её обрывков вдруг выползло нечто вроде бабочки с огромными глазами. Непонятное и ещё более мерзкое существо было тут же затоптано ботинками бдительного Никандрова.
Который и взял-то за работу всего ничего - две бутылки водки. Ну а радости Светланы и её сына не было...
правильно, не было никакой радости - они просто переехали на другую квартиру, и всё.