Я погладила его сероватый рог в свете ночного фонаря. Рог пах, как в детстве; когда мальчишки натрут, бывало, свои ладони друг о друга, и потом дают нам нюхать их, и кричат:
"А это - запах рогов чёрта!"
Мы пугались, мальчишки смеялись, мальчишки потом пугали и друг друга этим костяным запахом.
Мальчишки вырастали, становились парнями. На войну куда-то уходили. И другие становились бандосами... и третьи - бизнесменами.
А мы, девчонки их, ждали всё - мальчишки к нам приходили то в китайских спортивных костюмах, элегантных и смертоскорых. То в костюмах от какого-нибудь итальянца, на которых в первых же сереньких отсветах столичного рассвета мелькали мелкие символы их будущей гибели - полупрозрачные следы от пуль. А мы всё... я тут всё последние годы ебалась на пока свободных и оплачиваемых путях остаточного капитализма и криминала беспросветного...
Тут ты пришёл - ты какой-то не совсем... хоть и мы с тобой знакомы были. Ты, в школе, помню, ходил всё в таком жёлто-сером костюмчике, и Светке Разновориной однажды даже в юбку пьяный на дискотеке сдрочил... мы, девчата, тогда почти и не засмеялись...
А ты, теперь вот, пришёл серым столичным утречком из ниоткуда - я ведь про тебя почти и не слышала за все годы. Заявился в четыре утра, когда только жители и гости столицы, словно клиенты Харона, по эскалаторам в метро на работу к себе поднимаются вверх- я часто такое наблюдала.
Ты на меня навалился сразу, давай тыкать во внутря мои в полумраке столичной старомодной квартирки, да кричать про рог да рога... про то, что ты не "чёрт-закатай-вату" какой-то, а вполне демон какой-то себе... себе я тогда - в смысле "себе" - ну как человеку-то - и значения особого не придавала, правда. Самый конец века, я вот на "подработке" неделями валяюсь - мне тут по-человечески и за ёбово приплачивают, и никакой жестокости со мной не допустить стараются. Раз, до тебя, приходил один - кричал что "протосатанист" он, свечку чёрную пожёг, шепча про "шемамфораш" - к конце концов я ему просто сдрочила, пьяному молодому дурачку.
А тут мой бывший одноклассник рогатый в одночасье выскочил - из-под сальной прядки внезапно серый застенчивый рожок торчит - и как сразу со мной кинется ебаться-то... я аж ему попуститься советую, да за хуй его от себя отволакиваю, ну а он к моей пиздёнке присосаться норовит... Я ему, значит, кричу, как не в себя - как орала, когда отчим маму за сараями-гаражами хуярил - а этот однорогий всё про какое-то "архетипичное совершенство" давай пиздеть... Короче, я на свой "сименс", мою мобилу первую, пацанам названиваю, что тут у меня клиент ебанутый.
Я, короче, ликёр-бейлис свой допиваю - а парняги его как давай хуевертить с ноги на ногу да потом через ногу; да и поделом - лежит такая падла здоровая, лет за двадцать, да мне на ковёр и малафьит, да... И кричит, что любит меня и всякое такое; я было, ему по-доброму подвернула бы, но коли он свою малафьятину под нос всем - то экспект ноу мерси, как один амсамбль в наше с ним время пел!
Я даже взволновалася, когда ему по рогу приложили туфлёй, подошвой, и от той вида только удара той остроносой туфли у меня в... там... началися страшные сокращения - я два даже раза кончила и, облизывая слюни с губ с губ, подумала: "а как мы малых детушек зватки будем" - ну, я ощутила, что он мысленно в меня кончил сорок семь раз...
А тут никак не зватки - пиздят сейчас ребятки мои, "сутики", одноклассника моего рогатого. У того из-под чёлки, что рог вонючий у него прикрыла, как сукровица, и рог вдруг отваливается да и в ноги мне катится...
Я его только подхватила и вспомнила сразу - мамка моего братишку в начале бунта у Белого дома в 1993 году, октябре-месяце, одному продала: тот и говорил, что любит деточек, не по-нашему как-то говорил. А потом братишечку и обратно подкинули - вся как есть попка-то раздолбана. И он помер вскоре. А я после того на панели московские вышла - и вы не подумайте, мне даже не братишечку моего было жалко. А я вот просто наебаться хотела, чтобы пиздени сладко так... сейчас вам рассказываю, а сама дух рога что у меня в руках вдыхаю - одной рукой его держу, а другой у себя меж ног-то тру-натираю - и смотрю - поднимается мой "чёрт", нашёптывать давай всяко про волАндов-хуеландов - а я только про братишечку вспомнила да маму-суку, чтоб её черти ежесуточно в стальном котле в то место калёной кочерёжкой ворочали - да как харкану слюной от бейлиса, да ментоловых сигарет, да спермы многоразовой - дак одноклассник и сопрел, и в ковровое покрытие типовой столичной квартиры давай быстрее вкручиваться!
Я на своих ребяток смотрю, - а там один бледный. а другой синий... а вот у меня на ладошке мой трофей, рог вертится, а я сама не трофейная, а простая девка, а ебаться по-дикому бы - только с милым бы!
Ну, ребятки-"сутики" после того уехали, а я знай-давай рог в дадошках ласкать, ровно младенчика. Будто мой одноклассник ебанутый мне сынка или дочку сделал за раз - такая вдруг нежность поднялась... Может, действительно послание откуда-то... я его никуда сувать не подумаю, и не думайте... может кожей обрастёт, да моим братиком станет, которого...