Перед очередной долиной, пройдя между двух скал - словно сквозь ворота, не оглядываясь, делаю первый шаг в новое, неведомое - под сапогами скрипят мелкие камушки.
Совсем один я тут - нет, вон у валуна бродяга с хитрой мордой протягивает руку и, получив монету, сплёвывает в мою сторону тотчас. Я не ожидал такой благодарности - но, приглядевшись, вижу что он и так наказан, тем, что врос в каменистую почву. Впрочем, для него это, видимо, благо - он привык к такому образу жизни.
Всё дальше и увереннее иду вперёд - где-то ведь должен быть выход. Навстречу, полукругом, в мою сторону движутся странные существа - люди, похожие... у них ноги срослись, а живот и грудь прикрывает подобие панциря черепахи, и они передвигаются движениями, которые бы мы сочли непристойными - но у этой доселе мною невиданной, но чем-то смутно знакомой популяции, видимо, всё считается пристойным.
Я нападаю первым - подобрав булыжник, изо всех сил, обеими руками, швыряю в ближайшего-приближающегося ко мне. Камень перебивает шею твари и отчасти проламывает странный панцирь - она в конвульсиях начинает биться на земле, притом издавая мерзкий, да, очень мерзкий крик, до того мною не слышен был подобный.
Остальные считают за лучшее ретироваться - так же нелепо, совершая непристойные телодвижения, скользя на своих панцирях и помогая себе руками с чёрными ладонями, они "прячутся" в чахлые какие-то кустики, и оттуда смотрят на меня - у всех их нет человеческих носов в привычном нам с вами понимании - только по два отверстия между узкими глазами и широким ртом.
Как знак моей победы сквозь облака проглядывают лучи солнца - hackenkreuz"ем. Издыхающая панцирная тварь выдаёт ещё один крик, изгибается, насколько позволяет ей её панцирь - из разлома в панцире толчками на полметра вылетает болотного цвета густая жидкость, видимо кровь, и тут же сворачивается на земле. Движимый жалостью, смешанной с отвращением, я вытягиваю из-за голенища нож и добиваю тварь.
Иду дальше - прямо на пути моём, в объятиях дебила с заячьими ушами и валяющимся рядом молотком нежится вполне пристойного вида дамочка в очках, туго притянутых к затылку верёвочкой, потому что одна дужка отсутствует, и с небольшими усиками.
Занятия любовью у них носят довольно странный характер - она минут пять бессвязно рассказывает дебилу про древние людские племена, после чего тот пригибает её голову к своему паху, и дамочка плотно обхватывает уд дебила маленьким усатым ртом.
Голова её интенсивно ходит взад-вперёд, только стёкла очков поблёскивают. Едва дебил удовлетворённо начинает пыхтеть - дамочка оставляет своё занятие и вновь принимается за абсурдный экскурс в историю.
Когда парочка замечает меня, женщина принимается отвратительно визжать, а её кавалер, угрожающе урча, тянется за своим оружием, глядя на меня косым глазом - вместо второго у него шарик, похоже, из эбонита, вращающийся в глазнице с тихим треском. Заячьи уши дебила трепещут на ветру.
Я, не сдержавшись, плюю в их сторону и прохожу далее - за спиной слышатся рассуждения дамочки, теперь о племени саков - а затем чмоканье...
Наверное, ещё немного осталось - впереди каменистая тропинка, ведущая, будем надеяться, к выходу из этого места - вроде и не особо брезглив, а...
На ней валяются предметы, похожие на огромные, но какие-то уродливые караваи чёрного хлеба. Едва я обращаю на них взгляд - один из предметов, подпрыгнув на две пяди от земли, разваливается пополам, обнажая зелёное, живое нутро.
Это, видимо, последние странные обитатели долины - я огибаю их, тропинка ведёт меня вверх, на небольшую скалу - и раздваивается... Левая часть - спуск туда, откуда я только что вышел; правая - в долину новую. Что справа - не видно, там всё застилает густой туман. Я оглядываюсь назад, на небо, не на долину - сквозь облака снова видны лучи hackenkreuz"а, что в этом странном месте "работает" солнцем - единственный симпатичный мне здесь... персонаж... равнодушно-щедро-безжалостно несущий свои изогнутые лучи в этот извращённый микромир.
Снова загадка - вернуться обратно, вновь пройдя сквозь место с немногочисленными, но омерзительными обитателями, или пройти в туман, что может скрывать ещё более страшные существа - а может лишь бесконечную пустоту?.