Тихий Роман : другие произведения.

Демон вод

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Недалёкое будущее. Действие романа происходит в период с 2021 по 2029-й года. Одно из военных подразделений России создаёт экспериментальную команду амфибий-убийц из молодых граждан страны. Учёные стирают у молодых мужчин память об их прошлой жизни и формируют у них в сознании новые личности. Один парень из пятёрки "морских дьяволов" вспоминает всё о своей прошлой жизни. Этот роман о борьбе человека, превращённого против его воли в жителя подводного мира, за свою свободу и любовь. Часть первая
   Демон вод
  
   Часть первая
  
   Глава первая
  
   Парень и девушка выбрали место, где бы можно было расстелить покрывало, расстелили его и сели на него. Было раннее утро, солнце медленно поднималось на востоке, а впереди расстилалось синей пеленой необъятное море.
   - Почему ты такая грустная? - спросил парень девушку, - опять что-нибудь в семье? И опять, что-нибудь связанное со мной?
   - Ты же знаешь моего отца, Никита. Он упорно хочет, чтобы я общалась только с людьми из его круга. Он считает, что раз он талантливый и везучий, значит, у нашей семьи должен быть только такой круг общения. С талантливыми и везучими интеллигентами. Он всё время хочет меня с кем-то познакомить, за кого-то сосватать.
   - Ну а ты сама-то что думаешь по этому поводу? - Никита задал свой вопрос, как можно более небрежно, но девушка уловила напряжённые нотки в его голосе. Никита сидел и швырял мелкие камешки в море.
   - Ники, - девушка нежно повернула его лицо к себе и посмотрела ему в глаза, - разве ты ничего не замечаешь в моих глазах? Разве ты ничего не чувствуешь своим сердцем? Разве тебе обязательно нужны мои слова?
   Черты лица Никиты смягчились и он улыбнулся.
   - Ну вот, видишь, ты же всё знаешь, - девушка тоже улыбнулась, - ты же всё прекрасно знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете!
   - Машка! - Никита, улыбаясь, обнял девушку, - милый мой малыш! Я не отдам тебя никому! Никаким интеллигентам! Слышишь, я никому тебя не отдам!
   - Я знаю, Ники, знаю, - обнимая Никиту, произнесла Маша.
   - Как же сильно я тебя люблю, малыш! Но почему твой отец так относится ко мне? - спросил Никита, отстранившись от девушки.
   - Ну ты же знаешь его, он инженер в четвёртом поколении. Он прекрасный специалист и он относится серьёзно только к людям своего круга. Для него все остальные люди - это не люди, а какие-то существа третьего сорта. Он вообще не воспринимает тех людей, у кого нет высшего образования. Ну что я могу с ним поделать?
   - Высшее образование, - пробурчал Никита, - да разве я не хотел бы учиться? - с обидой в голосе спросил он, - но ты же сама знаешь мою ситуацию. У меня одна мать и та больная. Я даже просто тренироваться не могу. Я не могу целиком и полностью посвятить себя любимому занятию. Я вынужден работать, для того, чтобы нормально тренироваться, а ведь это очень тяжело.
   - Ники, прошу тебя, не оправдывайся ты передо мной. Я люблю тебя такого, какой ты есть, и для меня совершенно не важно, учился ты или нет. Никитка, я знаю, что ты умный, почти как Циолковский и мне не нужны от тебя какие-то бумаги, подтверждающие наличие у тебя ума. Тем более, сейчас диплом о высшем образовании абсолютно не является показателем ума и образованности его обладателя. Я, да, выучилась, но, ты же знаешь, я и сама хотела учиться и родители меня поддерживали. Но я не перестану тебя любить оттого, что у тебя нет этой бумажки. И вообще, я собираюсь всему этому положить конец. Я отцу скажу раз и навсегда, чтобы он прекратил эти свои агитации. Я ему скажу, что я люблю тебя и это на всю жизнь. Не нужны мне никакие его интеллигентные женихи! Если он не прекратит мне капать на мозги, я вообще уйду из дома. Ты примешь меня?
   - Что за вопрос, малыш? - Никита повернул лицо Маши к себе, - приходи в любое время! И мама будет очень рада. Хоть у нас и одна комната, но ничего, как-нибудь разместимся. Но что, если твой отец поставит тебя перед выбором: или я, или он?
   - Что это за выбор такой? У нас что, средневековье? Я уже взрослая девушка. Пусть он привыкает к тому, что мы будем вместе всегда. Тогда я точно уйду из дома. Отец никуда не денется. Заскучает и сам прибежит ко мне, как миленький, с извинениями.
   - Нет, я всё-таки не пойму, что за муха его укусила, что он так взъелся на меня? - Никита с досады с силой бросал в море мелкие камешки.
   - Да не обращай ты на него внимание! - попросила Маша, - давай лучше о чём-нибудь другом поговорим.
   - Как же, не обращай внимание. Ты сама от этого ходишь грустная. А мне не хотелось бы так. Я хотел бы, чтобы у нас были нормальные отношения. Чтобы, когда мы поженимся, мы бы все жили одной дружной семьёй.
   Маша тяжело вздохнула.
   - Я бы тоже этого очень хотела, - печально произнесла она, - но в жизни не всегда так происходит, как мы хотим.
   Никита и Маша любили приходить на это место, которое находилось вдали от городского пляжа и от порта. Здесь было тихо и спокойно и людей даже днём приходило сюда очень мало, а утром и подавно редко забредали сюда любители диких мест.
   - Ну что, пойдём, скупаемся, что ли? - позвал Машу Никита и стал снимать с себя шорты и майку.
   - Да я пока посижу еще, что-то прохладно, - зябко поёжилась Маша. - Чуть попозже солнце нагреет воздух и я пойду тогда.
   - Ну, как знаешь, - сказал Никита, швырнув майку на подстилку. - Ничего-то ты не понимаешь в утреннем купании. А ведь это такое удовольствие. Это просто здорово!
   - Тебе только дай волю, ты бы из воды сутками не выходил. Не только утром, но и днём и вечером и ночью.
   - Это точно, - Никита улыбнулся. Он дотронулся пальцем до кончика носа Маши. Маша попыталась укусить его за палец, но он резко его отдёрнул.
   - Ну всё, малыш, я пошёл, - Никита направился к морю.
   Маша смотрела на Никиту и улыбалась. До чего же прекрасен был её любимый парень! Среднего роста, с отличной мускулатурой и без грамма жира, он словно сошёл с обложки атлетического журнала. Маша смотрела на мускулистую спину и ноги Никиты и любовалась каждым его движением. Ей было так легко и спокойно с Никитой. Рядом с этим мужественным и сильным парнем она чувствовала себя абсолютно защищённой. Постепенно тревога и грусть стали покидать Машу. И действительно, какие неразрешимые препятствия могут стать на пути двух любящих друг друга молодых людей? Разве любовь не поможет им преодолеть все преграды? Любовь обязательно поможет, Маша верила в это свято. Солнце светит, лето, море и вся жизнь впереди! Вся жизнь с любимым человеком впереди! Что может быть прекраснее и чего ещё можно желать? Маша тряхнула головой, разгоняя последние одолевавшие ее душу тревоги.
   Она с улыбкой наблюдала за тем, как Никита шумно плескается в воде возле берега. Никита несколько раз нырнул и вынырнул а потом поплыл от берега в сторону горизонта. Вскоре Маша уже с трудом различала его голову на фоне синевы волн. Когда она окончательно потеряла его из виду, она поднялась с подстилки и стала беспокойно всматриваться в ту часть синего покрывала, где, по её предположению должен был сейчас плыть Никита. Она всматривалась до тех пор, пока вновь не обнаружила его голову, скользящую на волнах. Никита плыл к берегу. Маша присела на подстилку, но внутри у неё всё клокотало. Она собиралась устроить Никите разнос за то, что он заставил её понервничать и когда он вышел на берег, она сорвалась с места, подбежала к нему и почти прокричала, крутя пальцем у виска:
   - Ты что, сдурел?
   - Почему это? - опешил Никита, - ничего я не сдурел. Что случилось-то?
   - Нет, ну вы только посмотрите на него! - всплеснула руками Маша. - И он ещё спрашивает, что случилось! Ты на сколько километров заплыл? Ты бы мог утонуть! Я тут себе места не находила, а он ещё спрашивает, что случилось!!!
   Никита схватил Машу, прижал её к себе и поцеловал в губы. Маша сначала пыталась вырваться, но, поняв, что это бесполезно, перестала сопротивляться и тоже обняла Никиту. Наконец влюблённые оторвались друг от друга, чтобы перевести дух. Никита взял Машу за руку и повёл её к их подстилке.
   - До сих пор не надумала купаться? - спросил Никита, когда они с Машей уселись на подстилку.
   - Пока нет, но вот уже совсем скоро, - улыбаясь, ответила Маша.
   - Тогда уже как раз пойдёшь со мной, когда я второй раз пойду в море. Как раз и проконтролируешь меня и удержишь меня от необдуманных поступков, - в тон Маше улыбнулся Никита.
   - Вот точно, вместе с тобой и пойдём. И попробуй, заплыви у меня куда-нибудь! - шутливо покачала кулаком перед носом Никиты Маша. Несколько минут молодые люди молчали, смотря на море перед ними и наблюдая за людьми, появляющимися на берегу, в отдалении от них.
   - Слушай, Ник, - прервала молчание Маша, - у меня всё не выходит из головы этот твой эксперимент. Может, всё-таки, не стоит в нём участвовать? Насколько вообще он затянется? Сколько мы с тобой не увидимся? И вообще, он может быть очень опасен. Вдруг там наносят вред здоровью?
   - Маш, ну ничего опасного там нет, - ласково произнёс Никита, - ну сколько раз мы с тобой на эту тему разговаривали? Ты же сама знаешь, как эти деньги нам нужны. Эти пять тысяч долларов, которые мне дадут за участие в эксперименте станут нашим стартовым капиталом, который приведёт нас в наше светлое будущее! По-другому никак не получается. Сколько раз мы с тобой мечтали о Москве, о настоящей жизни? И эти деньги нам очень нужны! Там ты найдёшь себе работу в какой-нибудь юридической фирме, а я смогу нормально тренироваться и выступать в профессиональных боях. Ты же знаешь, я пропустил чемпионат России среди любителей из-за болезни матери и из-за денежных проблем, хотя Степаныч говорил мне, что я вполне смог бы победить. Он говорит, что мне давно пора переходить в профи, что у меня есть все задатки хорошего бойца и что он дал мне всё, что мог и дальше я вполне смогу развиваться сам или мне нужен тренер более высокого класса, чем он. Но это он скромничает. Он - отличный тренер и он вполне смог бы сделать из меня чемпиона и в профи. Ну да ладно, с этим мы разберёмся. Там в Москве у меня дядька живёт, и он поможет нам обустроиться в первое время. Он работает в спорткомитете города, и он поможет мне стать профи и с организацией боёв. Нельзя упускать такой шанс! Вся жизнь протекает мимо нас, и если мы замешкаемся, то навсегда останемся за бортом! Как бы мне не нравилось море, но оно не может дать мне всего того, что я хочу. Я хочу драться и побеждать, я хочу, чтобы ты мной гордилась!
   - Ники, но я и так тобой горжусь, - лицо Маши приняло капризное выражение, - я не хочу, чтобы тебя убили на ринге!
   - Что ты такое говоришь, малыш? - улыбнулся Никита, - кто это меня сможет убить? Ещё не родился такой человек! - горделиво произнёс Никита, - но ты же сама знаешь, как нам это нужно! Тебе же самой нравится Москва, и ты же сама хотела бы там жить! Ты же сама говоришь всегда о том, как скучно у нас и что молодёжи заняться совсем нечем. А там нас ждут театры, музеи, выставки, концерты! Сколько раз мы мечтали с тобой об этом! У тебя будет своя фирма, а у меня мои бои! Мои победы!
   - Ну, конечно, мы мечтали, - задумчиво произнесла Маша, - но как-то всё это меня страшит. Все эти перемены. Одно дело - съездить на экскурсию и почувствовать восторг от города, и совсем другое дело жить в нём всегда. У меня что-то неспокойно на душе.
   - Перестань, малыш, я же буду с тобой, - Никита обнял Машу за плечи и прижал её к себе, - перемены вначале всегда кажутся страшными, а потом, постепенно, всё образуется. Всё у нас будет хорошо! У нас всё получится, можешь не сомневаться в этом и со мной тебе бояться нечего.
   - В том-то и дело, что я боюсь за тебя. Ведь ты там будешь не плюшки печь, а драться и драться с сильными противниками.
   - Малыш, ну ты же видела не раз, как я дерусь. И разве мои противники были слабые?
   - Нет, они были сильные, но там будут ещё сильнее. И потом, этот эксперимент мне очень не нравится. Меня всё это настораживает.
   - Маш, твой отец меня постоянно упрекает в бедности и сейчас, когда у меня есть реальная возможность спокойно заработать деньги, которые нам нужны, для того, чтобы встать нам на ноги, ты начинаешь сомневаться.
   - Ники, но пять тысяч долларов просто так не платят! Такие деньги платятся за какие-то жестокие игры.
   - Ну какие игры, Маш? - Никита пустился в объяснения, - это же наука! У них денег полно! Ты же слышала о разных президентских программах финансирования научных инноваций. Вот, на различные проекты поступает отличное финансирование. Отсюда они берут деньги на оплату участникам экспериментов.
   - Ага, подопытным кроликам, ты лучше скажи! - перебила девушка Никиту.
   - Да каким кроликам?! - досадливо поморщился Никита, - обычные эксперименты по пребыванию человека в воде. Я точно не знаю, что там будет, но от участников требуется отличное здоровье и, тьфу, тьфу, тьфу, оно у меня есть. Твой отец зарабатывает деньги своим умом, а у меня есть моё здоровье и возможность заработать на моих способностях. Так почему же я не могу её использовать. Я сейчас заработаю деньги на этом, а потом докажу твоему отцу, что человек не только головой может зарабатывать деньги, но и кулаками. Надеюсь, потом он поймёт, что меня можно уважать.
   - Никому не нужно ничего доказывать! - жёстко отрезала Маша, - тем более, моему отцу. Причём здесь он вообще? Создаётся такое впечатление, что ты хочешь чего-то добиться только для того, чтобы доказать что-то моему отцу.
   - Нет, конечно, не для этого. Я хочу просто быть всегда достойным тебя. Я хочу, чтобы ты мной гордилась. На свете много мужчин и для того, чтобы ты всегда любила меня, я должен побеждать, я должен вызывать твой восторг. Ведь штамп в паспорте ничего не меняет. Мужчина должен постоянно доказывать своей женщине, что он достоин её. Так устроен наш мир. Как в львином прайде, если лев не вызывает восхищение у своей спутницы, львица уходит к другому. Мужчина всегда должен бороться за свою женщину.
   - Какие глупости ты говоришь, Никитка! - Маша в шутку ударила Никиту ладонью по плечу, - я сейчас разозлюсь и побью тебя за такие глупости! Я тебя люблю, и буду любить тебя всегда! Это уже проверено временем! Это окончательно и бесповоротно и обжалованию не подлежит! И я хочу видеть тебя здоровым! А то этим учёным как раз нужны здоровые люди, чтобы сделать из них калек! Наслышаны уже о таких случаях.
   - Да никто из меня не сделает калеку, Машка! Ну я что, похож на идиота, что-ли? Я что, позволю им себя гробить? Мне моё здоровье ещё нужно для очень многих дел. И прежде всего для того, чтобы воспитывать наших с тобой детей, - Никита поцеловал Машу в щёку.
   - Ну а почему этот эксперимент проходит на территории закрытой воинской части? - не унималась Маша.
   - Ну, вероятно там учёным позволили разместить своё оборудование. Ты же знаешь, как дорого сейчас что-либо снять, или построить. А на территориях воинских частей многие помещения пустуют. Вот их, наверное, и сдают по невысокой цене. И все остаются довольными. Да ничего страшного там не случится, малыш. Если я почувствую что-нибудь неладное, я сразу уйду оттуда, это я тебе обещаю. Мне моё здоровье дороже любых денег.
   - Весь этот путь зарабатывания денег для нашего первого шага, - Маша задумалась и через пару секунд продолжила: - он какой-то... Неправильный.
   - А что сделаешь? - развёл руками Никита, - по-другому никак не получается. Ты же сама видишь, как я стараюсь и что? И ничего! Мне и так приходится совмещать работу и тренировки, а это отрицательно сказывается на моей физической форме. И за сколько лет такими темпами я заработаю пять тысяч долларов? Да пока я их заработаю, я уже растеряю всю свою форму, и напрасно пропадут лучшие годы моей жизни, как раз те, когда можно достичь каких-нибудь успехов в спорте. Или, чтобы заработать денег быстрее, мне нужно вообще бросить тренировки. И о каких успехах в профессиональном спорте тогда можно мечтать? Тогда можно смело распрощаться со всеми своими мечтами. Не бойся, малыш, этот эксперимент не займёт много времени. Недели две, две с половиной, максимум, я думаю. А потом я вернусь к тебе. Ну поныряю там, поплаваю, поизмеряют меня учёные и всего делов-то! Ты же знаешь, что в воде я чувствую себя как рыба. Ты же сама всегда меня называешь Ихтиандром. Ну вот, твой Ихтиандр поплавает немного и вернётся к своей Гутиэрре.
   - Если бы только за плавание платили такие деньги... - пробурчала Маша.
   - Ну хватит, малыш, ну сколько можно! Ну почему ты не веришь мне, что всё будет хорошо?!
   - Верю, верю, - поспешила успокоить Никиту Маша, чувствуя, что он начинает нервничать, - верю, тебе я верю, и всё у нас будет хорошо.
   - Ну вот, так бы и сразу, Машка! А то всё бурчишь и бурчишь целый день!
   - Ничего не целый день. Ещё только утро.
   - Ну, целое утро!
   - Просто мне не хочется расставаться с тобой даже на один день.
   - Ты думаешь, мне этого хочется? Но это такая необходимость. Мы должны вначале преодолеть некоторые препятствия, чтобы потом не расставаться больше никогда даже на один день.
   - Как бы этих препятствий не становилось всё больше и больше, - тяжело вздохнув, произнесла Маша.
   - Не будет их больше и больше, малыш, я тебе обещаю. Эта разлука будет самой долгой для нас за всю оставшуюся жизнь. Хватит с нас тех разлук, когда я служил в армии, а ты училась в институте. Я чуть не умер без тебя тогда.
   - А я без тебя просто с ума сходила. Хотелось послать к чёрту всю эту учёбу и примчаться к тебе, чтобы ты обнял меня.
   - Малыш... - нежно прошептал Никита, обнял Машу, прижал её к себе и стал целовать её лицо, - нежный мой малыш, - шептал он в паузах между поцелуями, - я никому тебя не отдам, и никто не отберёт тебя у меня! Никто не отберёт! Моего малыша... Моего... Маленького малыша...
   Закончив целоваться, влюблённые, взявшись за руки, направились к морю. Маша, наконец, захотела купаться. Солнце прогрело воздух, стало жарко, и вода была тёплой. Молодые люди долго плескались в воде. Когда им надоедало купаться, они выходили на берег и загорали. Ближе к обеду они вернулись в город и разошлись по домам, вечером вновь решив встретиться.
   Вечером Никита и Маша вновь пошли к морю, только не к своему месту, а на городской пляж. Там, среди сотен купающихся людей они встретили закат. Закончили свой день они в своём любимом кафе, где они встретились со своими друзьями. Уже заполночь Никита проводил Машу до её дома и отправился к себе домой.
   Следующим утром молодые люди снова встретились и по традиции направились в своё любимое место на диком пляже за городом, чтобы насладиться там тишиной и свежестью начинающегося дня. Они присмотрели хорошее место на берегу, расстелили подстилку и сели на неё.
   - Эх, жаль, сегодня уже воскресенье, - сказала Маша, как только уселась на подстилку, - завтра уже на работу. А ты завтра на этот свой эксперимент пойдёшь. Я даже не смогу проводить тебя! Может, мне лучше отпроситься и пойти с тобой. Хоть провожу тебя!
   - Не нужно, Маш, не стоит из-за такой ерунды отпрашиваться. Мы же не на долгое время расстаёмся. Хватит с нас уже этих долгих разлук! А это ерунда, так, на одну неделю. Мы сегодня целый день будем вместе и ни на секунду не отойдём друг от друга. Я буду тебя целый день целовать и обнимать. И никуда ты от меня не денешься! Вечером будешь просить меня о том, чтобы я отстал от тебя! - Никита засмеялся.
   - Что?! - притворно рассердилась Маша, - да это я тебя сейчас так зацелую, что ты будешь пощады у меня просить, - Маша потянулась губами к губам Никиты.
   - Никогда! Не попрошу! - в перерывах между поцелуями говорил Никита, - хоть до смерти... Меня зацелуй... Хоть до чего хочешь... Хоть до коликов в печёнке... Целовать бы тебя... Всегда... И ничего больше... В жизни не нужно...
   - Ага, ничего, - Маша оторвалась от Никиты, - а твой кикбоксинг? Ты его даже ради меня не бросишь.
   - Ну, кикбоксинг - это совсем другое. Это чтобы защищать тебя и чтобы у нас были хорошие деньги на жизнь. Ты же не поставишь меня перед таким выбором? - опасливо спросил Никита.
   - Да нет, конечно, вот трусишка, - Маша щёлкнула Никиту пальцем по кончику носа, - а ещё туда же, чемпионом хочет стать. Я знаю, как он важен для тебя и мне самой нравится смотреть, как ты побеждаешь.
   Никита самодовольно улыбался.
   - Но если тебя бьют, - добавила Маша, - у меня сердце разрывается!
   - Эх, - Никита с азартом потёр свои ладони друг о друга, - я скоро так начну тренироваться, что никто и никогда меня не сможет побить. Только бы получить эти деньги!
   Увидев, что лицо Маши омрачилось при упоминании о деньгах за эксперимент, Никита предложил Маше пойти купаться. Маша согласилась и молодые люди, раздевшись, направились к морю.
   Никита и Маша родились в Туапсе и познакомились в школе. Маша перешла в другую школу в начале девятого года своего обучения из-за того, что её отцу дали квартиру рядом с этой школой. В новой школе она и познакомилась вскоре с Никитой, который учился уже в десятом классе и считался самым сильным парнем в своей школе. Никита с самого детства занимался кикбоксингом и к своим шестнадцати годам уже имел за спиной солидный соревновательный опыт. У него в коллекции к тому времени уже было несколько наград высшей пробы за победы в областных соревнованиях, и он уже начинал сражаться на общероссийском уровне. Поэтому все в школе его уважали и боялись и как только он обратил внимание на новенькую девчонку с тёмно-каштановыми волосами и синими, как море, глазами, которая училась в 9 'б' классе, к ней больше никто из пацанов не посмел клеиться. Никита один постоянно и мелькал перед Машей. Он ей сразу понравился, но он так нахально себя вёл, что она решила сделать вид, будто он ей безразличен. Чтобы его позлить, она специально оказывала разные знаки внимания другим парням из своего класса, но они, понимая, что она нравится Никите Сыромятникову, чемпиону края по кикбоксингу, шарахались от неё, как от зачумлённой. Машины одноклассницы завидовали ей и советовали ей не строить из себя недотрогу, потому что Никита был завидной партией для многих девчонок этой школы, да и вообще, всего города. Маша всё это прекрасно понимала, он и самой ей нравился, но раз уже она выбрала такой путь противостояния, отступить от него она уже не могла.
   Потом Никита пропал на пару недель из школы, а когда вернулся, то больше не приставал к Маше, а ходил по школе сам не свой, грустный-грустный. Когда Маша узнала, что у Никиты серьёзно заболела его мама, которая одна растила и воспитывала единственного сына, Маша оттаяла душой, и ей стало так жалко Никиту, что на следующий день она сама подошла к нему и поинтересовалась, как у него дела и как здоровье у его мамы. С тех пор они стали неразлучны. Они часто даже прогуливали уроки, чтобы подольше побыть вместе. И во всех компаниях они были вместе. Никита познакомил Машу со своими друзьями, и она стала вместе с Никитой и его компанией бывать везде, куда только направляли свои стопы они сами. Никита и Маша полюбили друг друга и первая весна и первое лето после их встречи оставили в их душах неизгладимые, самые яркие и счастливые впечатления. Сколько было рассветов и закатов на берегу моря, сколько было полночных свиданий под каштанами и кипарисами!
   Их любовь сделала их самыми счастливыми людьми на свете. И у Маши больше не возникало мыслей о том, какой юноша ей нужен в качестве её будущего мужа. Она была твёрдо уверена, что уже нашла свою вторую половинку, нашла раз и навсегда и без Никиты она уже не представляла своей жизни. Точно так же и Никита был уверен, что только с Машей он хотел бы создать семью и прожить с ней всю оставшуюся жизнь, которая представлялась ему самой счастливой на свете, рядом с самой любимой и нежной девушкой.
   Влюблённые и не заметили, как пришло время Никите идти служить в армию, а Маше поступать в институт. Маша проводила Никиту на службу в ряды морской пехоты, а сама поступила в Кубанский Социально-Экономический институт, который находился в городе Краснодаре, на юридическое отделение. Родители Маши настаивали на том, чтобы она шла по стопам отца и получила бы образование по какой-нибудь технической специальности, но Маша не сильно жаловала технику. Физика и математика не были её любимыми предметами, но римское право ей понравилось ещё когда она знакомилась с программами поступления в Вузы. И ещё она выбрала юриспруденцию, чтобы, как она считала, идти своим путём, а не быть послушной марионеткой, подчинявшейся только командам родителей. Родители, в конце концов, смирились с её выбором, поняв, что не только упорство и стремление к постоянному сопротивлению движет Машей, но и любовь к избранному ей предмету. Отец Маши был крупным специалистом в области постройки и введения в эксплуатацию атомных электростанций. У него было много связей во всех кругах общества по всей стране, даже за рубежом, и он не сомневался, что найдёт Маше место юриста в любой крупной компании, которую она выберет.
   Когда Маша обучалась на втором курсе института, в ДТП погибла её мама. В такси, на котором она ехала на работу врезалась бетономешалка и водитель и пассажирка такси погибли на месте. Маша и её отец очень остро пережили гибель мамы и жены. Маша даже хотела бросить учёбу, но отец не позволил ей этого сделать. Всю половину второго курса Маша доучивалась автоматически, ходила на лекции, как зомби, без всякого интереса и стремления к учёбе. Но преподаватели, прекрасно понимавшие, что с ней происходит, и не требовали от неё никаких сверхусилий. Достаточно было того, что она не пропускала лекции и честно отвечала на зачётах, что она не готова. За её честность и за её горе она и была переведена на третий курс института. Вернулся с армии Никита и стал зализывать её душевные раны. Рядом с любимым человеком Маша стала постепенно возвращаться к нормальной жизни, радоваться солнечным дням и цветам, теплому морю и свежему ветру. И Никита стал для неё настолько родным и близким человеком, что ей казалось, будто половина её души теперь спрятана в душе Никиты. Он стал частью её и в то же время, дополнением её самой. Весь остальной мир для Маши был теперь заключён в Никите. Когда она обучалась на третьем курсе, она так успевала за неделю соскучиться по Никите, что полчаса после их встречи она не могла от него оторваться, обнимая и целуя его. Никита с такой же силой любил Машу и очень тосковал, когда её не было рядом. Но они прошли все испытания и, после завершения своей учёбы, Маша вернулась в родной город.
   Никита собирался целиком и полностью отдать себя в мир спорта, но его мать постоянно болела и работала периодически, в перерывах между болезнями. Чтобы помогать маме Никита тоже стал работать и его успехи в спорте замедлились. Теперь у него было меньше времени и сил на тренировки, но он мучительно искал выход из своего тяжёлого положения. Он пробовал насобирать какую-то сумму денег, которой бы хватило на то, чтобы жить некоторое время ему и его маме не работая, а только тренируясь, но у него ничего не получалось. Он работал, в основном, на тяжёлых, неквалифицированных работах и получал небольшую зарплату, отлаживать про запас какую-то часть из которой было попросту невозможно. Когда Маша закончила обучение, масла в огонь стал подливать её отец, который видел, что у Никиты не получается наладить свою жизнь и стал считать Никиту неудачником и не парой для своей дочери. Маша даже и помыслить не могла расстаться из-за этого с Никитой. Расстаться с Никитой для неё было равносильно смерти, вырыванию своего сердца из груди и она даже слушать не хотела своего отца. Она собиралась до конца жизни делить со своим любимым человеком все радости и горести жизни. Никита с Машей мечтали уехать в Москву и начать там новую жизнь, полную свершений и осуществления желаний. Никита понимал, что ему придётся оставить свою больную мать в одиночестве, но иного выхода он не видел. Он собирался сразу перейти в профессионалы и в максимально сжатые сроки заработать такие деньги, чтобы забрать мать из Туапсе и перевезти её тоже в Москву, к себе и Маше.
   Прошёл почти год после того, как Маша закончила обучение, и Никита разрывался в этот год между желанием заработать денег и необходимостью тренироваться. Маша уже давно работала в одной из местных туристических фирм юристом и зарабатывала неплохие деньги, что тоже не доставляло Никите особой радости. Он был мужчиной и, получалось, что он не мог обеспечить нормальную жизнь для своих женщин. Он не мог сделать так, чтобы его мать окончательно бросила работу и занималась домашними делами, и он не мог позволить себе покупать достойные подарки для своей девушки и посещать с ней хорошие развлекательные заведения в любой выбранный ими для отдыха день. Его зарплаты едва хватало на то, чтобы питаться и одеваться самому и отдавать что-то матери. А ведь ещё нужно было откладывать деньги на воплощение в жизнь их общих с Машей планов. Маша, как могла, утешала Никиту, говорила ему, что она тоже откладывает деньги для их мечты и вскоре у них наберётся требуемая сумма. Но Никита был непреклонен, он ни за что не хотел у Маши брать денег, иначе это только являлось бы лишним доказательством теории неудачников, которая имелась у её отца. Никита должен был сам заработать денег и обеспечить всем необходимым и себя и Машу, и свою мать.
   Никита понимал, что все планы рушатся. Ему уже шёл двадцать пятый год, и он не смог отложить ни копейки из заработанного. В этом возрасте люди уже сражались за чемпионские пояса в профессиональном кикбоксинге, а Никита не мог даже вернуться к серьёзным тренировкам. Сознание своего тяжёлого положения приводило его в полное отчаяние. В начале июня Никита и получил предложение участвовать в научном эксперименте. Пришло письмо, где Никите предлагалось сходить ознакомиться в одну из воинских частей с научной группой и целями эксперимента. В письме сообщалось, что для эксперимента требуются молодые люди, желательно бывшие моряки или морские пехотинцы, обладающие крепким здоровьем. Никита сходил на ознакомление и ему объяснили, что целью эксперимента является разработка лекарственных препаратов от морской болезни и лечение водными процедурами от ряда других болезней, а также изучение способностей человеческого организма, долгое время находящегося в водной стихии. Никита любил водную стихию, и предстоящие испытания его нисколько не пугали. К тому же, за участие в эксперименте обещали заплатить пять тысяч долларов, а это мигом бы решило все проблемы Никиты. Часть денег он оставил бы маме на первое время, чтобы она ни в чём не нуждалась и не помышляла о работе, а с остальными деньгами он и Маша уехали бы в Москву, где Никита собирался сделать карьеру в профессиональном спорте, а Маша - в юриспруденции.
   Никита согласился участвовать в эксперименте, а Маша душой чуяла что-то неладное и была категорически против его участия. Но переубедить его было уже невозможно. Никита был уверен, что ничего страшного с ним не случится, и он сможет заработать свои пять тысяч долларов. Именно такая сумма денег и была ему нужна для первого толчка, для первого импульса на пути к своим победам. А Маша никак не могла успокоиться, но ей оставалось только надеяться, что всё пройдёт хорошо и её Никита вернётся к ней целым и невредимым. И тогда они действительно смогут начать другую жизнь, хотя, по большому счёту, другая жизнь была нужна больше Никите, чем Маше. Маша и так была счастлива, находясь рядом со своим любимым, но она знала, как Никита страдает, как ему важно добиться успехов в спорте и готова была помогать ему во всех его начинаниях.
   Из моря первая выбежала Маша и, растеревшись полотенцем, уселась на подстилку. Никита вышел чуть позже и не стал садиться, а остался стоять возле Маши, подставляя под солнечные лучи то спину, то грудь.
   - Смотри, можешь обгореть, - предупредила его Маша.
   - Не обгорю. Там, - Никита махнул рукой в сторону города, - мне, наверное, не дадут особо загореть.
   Маша с упрёком посмотрела на него. Она подумала о том, что Никита мог бы пощадить её чувства и в последний их совместно проведённый день постараться поменьше вспоминать об эксперименте. Никита перехватил её взгляд и улыбнулся.
   - Всё, молчу, - он прислонил направленный вверх указательный палец ко рту.
   - Да уж, ты промолчишь, - шутливо пробурчала Маша.
   Молодые люди до самого обеда купались в море и загорали на берегу, обнимались и целовались как в море, так и на суше. Больше Никита не упоминал об эксперименте, и Маша почти забыла обо всех своих страхах. В обед они разошлись по домам и встретились уже вечером на городском пляже. Ближе к полуночи они пошли в своё любимое кафе, где встретились с компанией своих друзей. Около двух часов ночи Никита и Маша уже стояли возле огромного двухэтажного дома, который принадлежал машиной бабушке и в который, а также в пристройку во дворе, бабушка пускала отдыхающих. Маша, после завершения учёбы, почти всё время жила у бабушки, лишь изредка навещая отца в его квартире, хотя он и сам часто ночевал у своей матери.
   Никита обнимал и целовал Машу, стоя у её калитки и не хотел уходить. Маша тоже не могла оторваться от Никиты. Наконец Никита отстранил от себя Машу и произнёс:
   - Ну всё, малыш, тебе пора идти, тебе уже сегодня вставать на работу. Мне тоже нужно выспаться. Я тебе обязательно позвоню, как только смогу и объясню тебе всё, что там будет происходить, чтобы ты не волновалась зря. И вообще, буду звонить тебе каждую удобную минуту и секунду. Я оборву всю линию! Я тебе так надоем, что ты выкинешь свой телефон!
   - Не выкину, Ник, звони каждую минуту и секунду! Я хочу всегда слышать твой голос! Ты слышишь? И не смей отключать телефон! Я и сама буду тебе звонить, вдруг ты забудешь про меня! Подружишься там с какой-нибудь молоденькой лаборанткой!
   - Ты что, малыш! - Никита снова потянулся к Маше, но на этот раз она сама от него отстранилась, - не нужны мне никакие лаборантки!
   - Знаю, что не нужны. Это я пошутила. Если бы не была в тебе уверена, ни за что бы тебя никуда не отпустила. Но всё, хватит, иначе мы никогда не разойдёмся. Всё, иди, Никита, нам всем пора отдохнуть.
   Никита быстро поцеловал Машу в щёку и стал отдаляться от неё, держа её руку в своей руке до тех пор, пока расстояние не стало слишком большим и их руки не разъединились. Никита так и пятился назад, глядя на Машу, до тех пор, пока совсем не растворился в темноте. Маша послала ему вдогонку воздушный поцелуй, открыла калитку и зашла во двор. Она на цыпочках прошла мимо пристройки и зашла в дом. В доме она прошла в хозяйскую половину, наскоро скупалась под душем и легла спать. Какие-то странные сны беспокоили её всю ночь. То ей снилось, что она с Никитой плывёт сквозь толщу воды к тусклому источнику света, то ей снилось, что Никита уплывает в море, а она стоит на берегу и теряет его из виду. Она зовёт его, кричит во всю силу её лёгких, но его нигде не видно в море и она плачет на берегу и снова зовёт его, зовёт и плачет. Она зовёт на помощь, но на берегу никого нет и в море никого нет, она совсем одна. Но она точно знает, что Никита совсем недавно был рядом с ней, а теперь пропал и это сознание невозвратимой потери наполняет её душу отчаянием. Она снова зовёт его, но никого не видно даже на горизонте. Ей становится невыносимо одиноко, и она заходит в море, в надежде навсегда избавиться от тяжелейшего камня на душе. Она погружается в море и просыпается в холодном поту.
   Проснувшись, Маша первым делом взяла мобильник и позвонила Никите.
   - С тобой всё в порядке? - спросила она, когда Никита ответил на вызов.
   - Да, малыш, а что со мной может случиться?
   - Не знаю, мне всю ночь снились какие-то странные и страшные сны. Ты ещё дома?
   - Да, малыш, я ещё дома. Тебе и раньше снились такие сны. И мне они с самого детства снятся. И что теперь?
   - Может быть, не стоит...
   - Малыш, - перебил Никита Машу, - мы ведь уже сто раз переговорили об этом. Извини, малыш, я уже опаздываю. Немного проспал сегодня. Мне нужно спешить.
   - Да, конечно, Ники. Извини, если досадила тебе. Просто хотелось услышать твой голос.
   - Ты мне не досадила, малыш. И я тоже рад услышать твой голос. Но мне действительно нужно спешить. Как обустроюсь, сразу же наберу тебя.
   - Да, да, конечно, Ники.
   Никита и Маша попрощались, и Маша дала отбой. Поговорив с Никитой, Маша немного успокоилась и начала собираться на работу.
  
  
   Глава 2
  
   Прошло пять лет. В то утро, когда Никита собирался уходить в воинскую часть для участия в эксперименте, Маша последний раз разговаривала с ним. Больше она не слышала его голоса, не видела его и не знала, что с ним случилось. Он просто пропал, исчез бесследно. Спустя неделю после последнего разговора с Никитой, Маша, так и не получив от Никиты никакой весточки, сама пришла в воинскую часть, чтобы узнать, что случилось с её любимым человеком. На территорию части её не пустили, но к проходной вышел офицер и рассказал Маше, что никогда никаких учёных на территории их части не было и, ни с кем не проводилось никаких экспериментов. Маша не поверила ему и сказала ему, что расскажет в полиции всё, что ей рассказал Никита. Капитан пожал плечами и сказал ей, что это её право, но только ничего этим она не добьётся. Он снова заверил её, что никто никакими экспериментами на территории их части не занимался.
   Маша и мать Никиты пришли в полицию и заявили о пропаже человека. Маша рассказала всё, что ей рассказывал Никита и в полиции им пообещали со всем разобраться. Маша приходила снова и снова и ей постоянно твердили одно и то же: ' Мы ищем'. Мать Никиты, и без того слабая здоровьем, от горя слегла совсем и через две недели умерла в больнице от инсульта. Хоронить свою сестру прилетел брат из Москвы, тот самый дядя Никиты из спорткомитета города, к которому Никита собирался обратиться за помощью на первых порах их с Машей пребывания в столице. Маша, чем только могла, помогала Вячеславу Валентиновичу в похоронах его сестры и попросила его о помощи в поисках Никиты. Вячеслав Валентинович обещал помочь, но, похоронив сестру, видимо счёл свою миссию выполненной и улетел обратно в Москву. На звонки Маши он не отзывался. Маша осталась совсем одна, и не было ни одного человека во всей Вселенной, кто захотел бы помочь ей. Друзья Никиты и Маши только разводили руками, когда Маша просила их о помощи. Они говорили ей, что кроме того, что Маша уже сделала, они ничего не могут сделать. Маша сначала даже не пыталась их понять, так велико было её отчаяние. Она могла только упрекать их, но когда горечь потери стала понемногу отступать, она поняла, что они правы, что они действительно не могут ничего сделать. Но больше всего Машу поразил её собственный отец. Уж он-то, с его многочисленными связями во всех слоях общества, реально мог ей помочь, но он наотрез отказался это делать. Более того, он даже радовался, что Никита исчез и говорил Маше, что вскоре она совсем забудет про него. Но он глубоко заблуждался. Маша знала, что никогда она не сможет забыть Никиту и уже не будет никогда счастлива. Её горе было непереносимо. Она пробовала считать Никиту погибшим и жила только в своих воспоминаниях, но в глубине души ждала чуда, ждала хоть какой-то весточки от него. Всё то, что происходило с ней в настоящую минуту, перестало её волновать. На своей жизни она поставила крест.
   Единственным, самым близким для Маши человеком оставалась её бабушка. Только ей она могла доверить свою боль, только у неё на плече она могла поплакать. Бабушка всегда утешала свою любимую внучку и подбадривала её. Бабушка была знакома с Никитой, он ей нравился и, она считала, в отличие от своего сына, что её внучка встретила достойного человека и во всех спорах Маши с отцом была на стороне внучки. Бабушка тоже сильно переживала вместе со своей внучкой, когда пропал Никита. И она просила своего сына помочь внучке, но отец Маши наотрез отказывался даже пальцем пошевелить, чтобы найти Никиту.
   Ещё у Маши был друг, её бывший одноклассник, Сергей Уфимцев, который был знаком и с Никитой и который был готов ради Маши хоть в огонь пойти, потому что давно и безнадёжно любил её. Сергей учился с Машей в одном институте, но на факультете журналистики и после окончания обучения устроился работать журналистом в одну из местных телекомпаний. Он предлагал Маше помощь, но Маша знала, что он надеется, что у неё появятся чувства к нему и отказывалась от его помощи. Сергей был искренен с Машей, он действительно хотел помочь ей разыскать Никиту, хотел, чтобы Маша перестала горевать, чтобы она снова была счастлива. Однако Маша считала, что влюблённый человек не может действовать абсолютно бескорыстно и даже если Сергей и был с Машей так же искренен, как и с самим собой, подсознательно он должен желать обратное, то есть, желать, чтобы Никита никогда не нашёлся. Пройдёт время, Никита не найдётся, боль Маши притупится или исчезнет совсем и тогда Маша, оценив все старания Сергея, который постоянно будет рядом и к которому она сможет привыкнуть, наконец, полюбит его. Маша считала, что Сергей или так и размышляет, или же его подсознание давно составило для него такой план, о котором он пока сознательно может и не догадываться. Поэтому она не могла принять помощь Сергея, хотя помощь в поисках Никиты ей была действительно нужна.
   Маша постоянно выкладывала в интернет фотографии Никиты с просьбой, чтобы кто-нибудь предоставил бы ей какую-нибудь информацию о нём. Маша постоянно обращалась в агентства по поиску людей, обращалась в телепередачи и журналы, но всё было безрезультатно. Никто ничего не мог сказать о Никите.
   Через три года после её последнего разговора с Никитой отца Маши пригласили поработать в Аргентине. Там, в провинции Чубут, строили атомную электростанцию, и отцу Маши предложили заняться настройкой и запуском атомных реакторов и он принял предложение. Он позвал Машу с собой, но Маша отказалась с ним ехать. Маша прожила ещё год в своём родном городе и поняла, что больше оставаться в нём она не может. Здесь всё напоминало ей о Никите, и это было невыносимо. Маша тосковала по Никите, как о погибшем человеке, её горе было бесконечно, но, в глубине души она надеялась на то, что он найдётся. Время шло, и надежды оставалось всё меньше и меньше а Маша ходила по тем улицам, по которым они ходили вдвоём с Никитой и дышала тем же самым воздухом, которым они дышали вдвоём. Дошло до того, что у неё начались галлюцинации. Ей стало казаться, что Никита присутствует рядом, и она стала разговаривать с ним. Понимая, что у неё начинается болезнь, Маша решила уехать из своего города. Больше всего на свете Маша боялась сойти с ума. Даже смерть она считала более благоприятным исходом.
   Через год после своего отъезда на работу в Аргентину прибыл на родину её отец, чтобы месяц отдохнуть дома. Он снова позвал Машу с собой, и на этот раз она решилась с ним ехать. Она смирилась с потерей Никиты и смирилась с тем, что её жизнь разрушена, и её дальнейшая судьба не представляет для неё никакого интереса. Единственное, чего она желала, это скоротать время до старости и смерти. И в чужих краях, где она отвлечётся от всего, что связывало её с Никитой, время потечёт быстрее и ей станет чуточку интересней влачить своё безрадостное существование.
   В 2026 году, летом, спустя четыре года после последнего разговора с Никитой, Маша отправилась со своим отцом в Аргентину. Сначала она поселилась в местечке Сан-Мигель, где снимал дом её отец, но этот посёлок не понравился Маше. Он был отрезан от цивилизации, и тогда Маша переехала в провинцию Буэнос-Айрес, в курортный город Мар дель Плата, который располагался на берегу Атлантического океана, сняла квартиру в одном из ближних к пляжам районов города, и устроилась на работу в аргентинский филиал одной из московских туристических фирм, юридическим консультантом.
   Машу не страшило одиночество и её оторванность от родных мест. Она знала, что всю жизнь она будет одна. С исчезновением Никиты душа Маши, как будто, умерла и Маша жила, словно зомби. Она сознательно отказалась от всех развлечений, считая, что если Никита мёртв и смотрит на неё с небес, то ему станет очень больно, если он увидит, что Маша радуется жизни без него. А, может быть, перед смертью Никита даже испытывал мучения, и тогда ей, тем более, нельзя веселиться, ибо это будет кощунством по отношению к Никите, к её памяти о нём. И когда Маша ловила себя на том, что у неё пробуждается интерес к чему-либо, будь то вкусное блюдо в ресторане, прогулка на катере по океану или какой-нибудь зажигательный танец, она гасила его в себе, не позволяя своим чувствам вновь открыться перед этим несовершенным миром.
   Она просыпалась с одной мыслью, чтобы быстрее прошёл этот день, и она вновь оказалась вечером на берегу океана. Океан напоминал ей о Никите, о Чёрном море, об их родном Туапсе, но Машу больше не посещали галлюцинации и единственное, что скрашивало её существование, были её вечерние воспоминания о давно минувших счастливых днях. От океана она не могла отказаться, ибо тогда исчезла бы последняя радость Маши в её жизни, радость предаться сладким воспоминаниям. И тогда бы жизнь Маши стала бы вовсе невыносимой, и больше ничего на земле не удержало бы её от смерти. Но перед её глазами была эта бесконечная синева океана, были эти волны, набегающие на берег, и, как будто бы, был Никита, плескающийся в волнах. По вечерам она всматривалась в бесконечную синеву и из её глаз катились тихие слёзы. Каждый вечер, сидя на берегу океана, подальше от шумного скопища суетящихся на берегу людей, Маша вспоминала разные моменты их встреч с Никитой и её душа болела тихой, но сладкой болью. Никита был жив в душе Маши, пока её душа скорбела о нём, и это радовало Машу, потому что она не хотела, чтобы он умер, исчез с лица земли, как будто его никогда и не было.
   Так прошёл год, и Маше действительно показалось, что время начало двигаться быстрее и что таким образом она сможет прожить, может быть, десять лет, может быть, двадцать, пока, наконец, небеса не решат прибрать её к себе. На большее количество лет она не рассчитывала и не заглядывала так далеко вперёд. Она рассчитывала в ближайшие двадцать лет умереть, а потому и не думала пока о том, что будет, если она не умрёт и через двадцать лет.
   В один из жарких июньских вечеров она, как обычно, сидела на пляже, подальше от большого скопления людей и всматривалась в синюю даль. Она вспоминала первые встречи с Никитой, первые свидания того времени, когда они ещё учились в школе. Около неё игрался с мячиком маленький мальчик, а его мать, молодая аргентинка, стояла по щиколотки в воде и звала его к себе. Но мальчик не хотел заходить в воду. Мальчик подошёл к Маше и протянул ей мяч. Маша взяла мяч, подкинула его и отдала его мальчику. У неё тоже сейчас мог бы быть сын, или дочь. Она вспоминала, как часто они беседовали с Никитой на эту тему. Никита хотел, чтобы первым их ребёнком непременно был сын, а потом Никита соглашался на то, чтобы рождались и дочери, которых так хотела Маша. Но первым должен быть сын. А теперь уже у неё не будет ни сына, ни дочери. Ей просто не повезло в этой жизни. Не повезло им с Никитой. Но, если бы всем везло, тогда на земле не существовало бы ни счастья, ни удачи. Кому-то должно не везти, чтобы другие были счастливы. Просто ей выпал несчастливый билет, вот и всё. Вселенский рок распорядился так, что ей выпал несчастливый билет, зато этой молодой аргентинке выпал вполне счастливый билет. Конечно, так играть со своим ребёнком может только счастливая мамаша. Маша смотрела, как аргентинка и её Мануэлито брызгаются и смеются в полосе прибоя. А если бы Маша была счастлива, разве думала бы она о тех людях, которым достался несчастливый билет? Вряд ли. Она бы просто наслаждалась своим счастьем, поэтому всё справедливо. В этой жизни ей выпал несчастливый жребий, а в следующей, возможно, он выпадет этой аргентинке. Только ей нужно непременно встретить на небесах Никиту, чтобы вместе с ним войти в следующую жизнь. И она его обязательно встретит, но не сейчас.
   Маша достала из сумочки телефон и посмотрела, который сейчас час. Половина десятого. Нужно было собираться и идти домой. Маша надела сорочку, босоножки, поднялась с подстилки, отряхнула её, свернула и взяла в руку. Маша решила пойти до улицы Освободителей, после чего сесть на автобус, который и привезёт её прямо к её дому. Пляжи уже начинали пустеть, люди постепенно расходились по домам и отелям, хотя многие влюблённые пары ждали наступления ночи, чтобы провести на берегу романтическое свидание. Маша дошла до своей остановки, когда уже зажглись уличные фонари. Сразу же подъехал нужный ей автобус. Атмосфера вокруг была прекрасной и настраивала на романтический лад. Курортный город, пальмы, кипарисы, закат, вечер! Фонари, загорелые приветливые люди вокруг, океан, лёгкий бриз, который гулял даже в отдалённых от пляжа районах города. Если бы рядом был Никита, как бы они были здесь счастливы! Маша смотрела из окна автобуса на освещённые витрины магазинов, на темноволосых красавиц в коротких юбках и кудрявых загорелых мачо, в шортах и майках, беззаботно гуляющих по улицам, и думала, что в её жизни больше не осталось места для таких вот беззаботных прогулок с друзьями. Её жизнь пройдёт, как всё проходит в этом мире, но без улыбок, без радости, без любви. Но не стоит завидовать этим мачо и их красавицам. Таков закон жизни. Энергия счастья неизменна, она просто перетекает от одних людей к другим. И на кого здесь обижаться и кого считать виноватым, если им с Никитой выпала такая доля? В следующий раз всё будет иначе, а сейчас нужно просто жить дальше, жить так, как подобает девушке, которая потеряла своего самого дорогого и любимого человека на свете. То есть, без радостей и развлечений. Просто дышать и наблюдать за этим миром, вспоминая прошлые счастливые дни.
   - Добрый вечер, сеньорита Мария! - поздоровался с Машей консьерж, старый и седой мужчина, когда она вошла в дом.
   - Добрый вечер, сеньор Диего! - Маша улыбнулась консьержу и стала подниматься на третий этаж, где располагалась её квартира.
   - Может быть, вызвать вам лифт? - крикнул ей вдогонку Диего.
   - Нет, не стоит, я пешком, - ответила Маша, продолжая подниматься на нужный ей четвёртый этаж.
   В четырёхэтажном доме, в престижном районе Кваттро Нуэво, Маша снимала двухкомнатную квартиру. Тех денег, которые она получала за работу в туристической фирме, не хватило бы даже на оплату аренды этой квартиры, но Маше помогал её отец. Он каждый месяц пересылал на её счёт в местном банке солидную сумму денег, которых ей хватило бы и на полгода её теперешней жизни, с учётом того, что она не тратила деньги на развлечения. Маша не обращала внимания на её постоянно пополняемый счёт, она просто снимала со счёта столько денег, сколько ей хватало на месяц жизни в Мар дель Плата. Большая часть снимаемых Машей денег уходила на оплату аренды квартиры, остальные деньги шли на покупку одежды и питание. Вообще, после того, как пропал Никита, Машу больше перестала интересовать её собственная судьба, её жизненный путь, её успехи, её карьера. Она больше ни к чему не стремилась, кроме того, чтобы с как можно меньшей душевной болью провести очередной день. Она больше не способна была напрягаться, преодолевать трудности, стремиться к успехам, доказывать окружающим её людям, что она на многое способна, стараться вызвать восхищение собой. У неё развилась апатия, безразличие к себе и миру. Маша не перестала следить за собой, за своей внешностью, за своей одеждой. Но она считала, что выглядеть прилично вполне достаточно для неё в глазах окружающего её мира. Пусть другие добиваются успехов, делают карьеру, вызывают зависть и восхищение у окружающих, ей же это было больше не интересно. Шкала её личных ценностей с исчезновением Никиты совершенно изменилась. Главное, что про неё не говорят, что она сумасшедшая и замухрышка, а то, что она ни к чему не стремится, так это её личное дело. Не стоит стараться понять другого человека со своей колокольни. Чтобы понять другого человека, нужно проникнуть в его душу, в самые её глубины, но Маша не собиралась никого пускать в свою душу. Пусть говорят, что хотят! Маша ещё в своём городе перестала обращать внимание на мнение окружающих о ней, а здесь, в Аргентине, где её никто не знает, ей было и подавно всё равно. Она выработала у себя дежурную улыбку, и этого было достаточно, чтобы люди считали, что у неё всё в порядке, а большего Маше и не требовалось. Незачем посторонним людям знать о её горе.
   Маша сейчас не способна была пересиливать себя даже в мелочах. Ей нужно было комфортное проживание и спокойная работа. Поэтому хоть Маша и таила обиду на отца за то, что он не помог ей в поисках Никиты, от его материальной помощи она не отказалась. На деньги, которые отец присылал Маше каждый месяц, она могла бы и вовсе не работать и жить припеваючи, но тогда у неё возникло бы громадное количество времени, которое нечем было бы заполнить. Поэтому Маша нашла себе работу, которая её особо не напрягала. На работе Маша спокойно коротала время до вечера.
   Маша зашла в квартиру, отключила сигнализацию, настроила сплит-систему на нужную температуру и стала неспешно раздеваться. Поужинав и скупавшись, Маша легла в кровать. Вот и прошёл очередной день и она стала на один день ближе к Никите. Если бы он подал ей хоть какой-нибудь знак с небес, она бы прямо сейчас пришла к нему. Но не было никакого знака. Небо хранило молчание, океан хранил молчание, земля хранила молчание. А завтра наступит новый день. И снова всё пойдёт по кругу. Под эти мысли Маша начала погружаться в дрёму и вскоре заснула.
   Утром её разбудила мелодия телефонного будильника. В окно светило солнце. Маша поднялась, потянулась и начала собираться на работу.
   Без пятнадцати десять она уже входила в офис своей фирмы. Офис располагался всего в двух кварталах от её дома, поэтому Маша добиралась до него пешком. Ей нравилась эта утренняя освежающая прогулка до места своей работы.
   В офисе постоянно работали три человека - начальница филиала, Наталья Владимировна, худощавая блондинка тридцати двух лет, с бледным цветом кожи и носом с горбинкой, секретарь - Алла Павловна, полная, смуглая женщина сорока шести лет, с волнистыми каштановыми волосами и раскосыми глазами и Маша. Экскурсоводы и другие сотрудники фирмы лишь изредка заходили в офис, в основном работали в 'поле'.
   - Привет, Наташа! - войдя в кабинет, поздоровалась Маша, - доброе утро, Алла Павловна!
   - Привет, привет! - ответила на приветствие начальница.
   - Buenas dias! - поздоровалась с Машей по-испански Алла Павловна.
   Маша за год своего пребывания в Аргентине достаточно хорошо выучила испанский и могла свободно объясняться на нём с местными жителями.
   - Buenas, buenas, - сказала Маша, присаживаясь за свой стол и включая свой компьютер.
   Некоторое время все трое сотрудниц офиса сидели молча, уткнувшись в мониторы своих компьютеров. На столе начальницы зазвонил телефон:
  - Да? - взяла трубку Наталья Владимировна, - да, хорошо, она уже едет, - начальница положила трубку.
  - Маш, - обратилась шеф к Маше, - в аэропорту нашему клиенту не выдали багаж. Съездишь туда, хорошо?
  - Хорошо, - спокойно произнесла Маша и спросила: - прямо сейчас?
  - Да.
  Маша привыкла к своим частым небольшим командировкам, они ей даже нравились. Ей не нравилось целый день сидеть в офисе, поездки по делам фирмы несколько развлекали её. К обеду она уже вернулась в офис.
   - Ну что там? - спросила шеф.
   - Да ничего особенного. Сумка упала с транспортёра и лежала там. Туристы, молодая пара из Москвы, совсем не знают языка. Я приехала, всё объяснила служащим и багаж нашёлся.
   - Поднимают панику из-за всякой ерунды, - недовольно проворчала блондинка, продолжая раскладывать пасьянс на мониторе.
   Остаток дня Маша провела, читая новости в интернете и играя в в он-лайн игры. Начальница обычно покидала офис первая. Начав собираться домой, она спросила Машу:
   - Маш, почему бы тебе не подыскать здесь жениха? И среди наших есть много хороших. Хуанито - просто красавец. Ну и что, что он аргентинец? Русский хорошо знает. Да и ты испанский знаешь. Ну не хочешь себе настоящего мачо, приглядись к нашим, к русским джигитам, или как их там? А, вспомнила, к добрым молодцам! Сергей, или Алексей. Чем не женихи?
   Маша осуждающе посмотрела на блондинку.
   - Маш, ну нельзя же себя убивать в этом возрасте! Ты же ещё совсем молодая! - шеф собирала со стола вещи в свою сумочку, - сколько времени уже прошло с тех пор, как пропал твой парень?
   - Очень много, Наталья Владимировна, - Маша перешла на официальный тон, подчёркивая этим своё недовольство вопросами, хотя всегда обращалась к начальнице по имени.
   - Да не обижайся ты на меня, Маша! - начала оправдываться блондинка, - я же тебе только добра желаю! Вот вы как считаете, Алла Павловна? Разве я не имею права что-нибудь посоветовать Маше?
   - Знаете, Наташа, - Алла Павловна посмотрела на блондинку поверх очков, - я думаю, что Маше всё-таки виднее, искать ей жениха, или нет. Она же у нас уже взрослая девушка, - Алла Павловна улыбнулась Маше.
   - Конечно, ей виднее, с этим никто и не спорит, но просто мне иногда больно смотреть, как такая молодая девушка... - блондинка подняла ладонь, - а, впрочем, что я лезу не в своё дело? Извини, Маша, - проходя мимо, блондинка похлопала Машу по плечу и направилась к двери.
   - Ничего, Наташа, - мягко произнесла Маша, и блондинка остановилась возле двери, - я не обиделась. Просто, тебе трудно это будет понять. У меня есть какая-то связь с Никитой. Это трудно понять, но я чувствую, что он ещё жив. Он ещё жив, пусть даже только в моей душе. А раз он ещё жив и он рядом со мной, как я могу встречаться ещё с кем-нибудь?
   Блондинка посмотрела на Машу так, будто спрашивала, в своём ли уме эта девушка. Маша верно оценила значение этого взгляда и сказала:
   - Вот видишь, Наташа, я же говорю, что это трудно понять.
   - Да, у каждого в голове свои мухи летают, - блондинка пожала плечами, открывая дверь, - buenas noches, senioritas! - попрощалась она и закрыла за собой дверь.
   - Вот любит она не в своё дело лезть, - недовольно произнесла Алла Павловна, как только за начальницей закрылась дверь.
   - Это точно, - согласилась с ней Маша, - а вам большое спасибо!
   - Не за что. Я, знаешь ли, тоже не люблю, когда мне в душу лезут, без моего разрешения. И не люблю, когда мне дают советы, если я их не прошу.
   - Да, это действительно глупо, - задумчиво произнесла Маша, - пытаться дать совет другому человеку, когда ты ничего о нём не знаешь. Ведь, чтобы дать нужный совет, нужно смотреть на мир глазами этого человека, нужно знать всю его подноготную, все глубины его души.
   - Вот именно. Но ты не расстраивайся, Маш. Я верю, всё у тебя будет хорошо. А если что не так, знай, я с радостью тебе помогу, чем смогу.
   - Спасибо, Алла Павловна.
  
   Как обычно, после работы Маша пришла на свой любимый участок пляжа и выбрала место подальше от большого скопления людей. Там она расстелила подстилку, разделась до купальника и села на подстилку. Сегодня ей захотелось скупаться и, немного отдохнув от дороги, она направилась к океану. Лёгкий бриз развевал ей волосы. Вода поначалу показалась Маше прохладной, но вскоре она уже с удовольствием плескалась в ней, смывая с себя всю усталость жаркого дня. Вдоволь накупавшись, Маша вернулась к своей подстилке. Сев на неё, она надела тёмные очки и погрузилась в воспоминания. Ей вспомнился последний день, который она провела с Никитой. Она вспоминала, как смотрела на его мускулистую спину, когда он не спеша шёл к морю. Всё было так похоже сейчас на тот день - впереди расстилалась такая же безбрежная синяя даль, тот же свежий ветер дул в лицо, Маша так же сидела у самой кромки воды, и только не было Никиты. А завтра будет новый день, будет утро, будет работа, а после работы она снова придёт сюда. И снова её память подарит ей какое-нибудь воспоминание, и она будет чувствовать себя почти счастливой, счастливой со слезами на глазах.
  
  
   Глава 3
  
   Индийский океан, 60 километров к востоку от берегов Сомали, командный пункт оперативного штаба спецотдела 'Гидра', на борту эсминца 'Непобедимый', 2026 год, июнь.
  
   - Дельфин, пошёл! - скомандовал в микрофон полковник Сидорченко и после небольшой паузы отдал ещё один приказ: - Демон, пошёл!
   Полковник сидел перед монитором, на котором в данный момент отображалось изображение с камер, закреплённых на гидрокостюмах двух бойцов спецгруппы 'Гидра-Z', прозвища которых были Дельфин и Демон. Камеры были закреплены на гидрокостюмах в районе головы, и сейчас полковник наблюдал на своём мониторе, как мелькают под водой руки Дельфина. Кроме полковника Сидорченко, командира спецотдела 'Гидра', в его оперативный штаб входили ещё четверо военных и четверо штатских. Среди военных вторым по званию после Сидорченко был капитан Тишинский. Кроме капитана Тишинского в оперативном штабе спецотдела 'Гидра' служили три лейтенанта. Лейтенант Похомов был рослым, широкоплечим блондином, Терещенко -низкорослым худощавым шатеном, и лейтенат Алдонин был среднего роста, крепко сложенным брюнетом.
   Среди штатских главным был профессор Лепнин, пятидесятилетний лысый близорукий мужчина среднего роста. После него шли двое докторов наук - Сергеев, полный лысеющий шатен и Дымченко, худой высокий блондин. Ещё одним штатским в спецгруппе был кандидат наук Корпухин, маленький худощавый шатен. Сейчас все эти девять человек координировали и управляли действиями подводных бойцов спецгруппы 'Гидра-Z', одной из множества групп спецотдела 'Гидра'. Бойцов спецгруппы 'Гидра-Z' штабные между собой, неофициально, они называли 'морскими дьяволами'.
   - Как думаешь, капитан, двое справятся с делом? - обратился Сидорченко к Тишинскому, который тоже сидел перед монитором своего компьютера, - или нужно было направить больше бойцов?
   - Я думаю, что двоих на этих сраных макак вполне хватит. Хватило бы и одного Демона. Он бы и сам задал бы жару этим макакам!
   - Нееет! - протянул полковник, откидываясь на спинку стула, - конечно, Демон лучший, но его одного мало. Мы даже не знаем, сколько на корабле этих макак.
   - Вот поэтому и послали для подстраховки Дельфина. Всё верно. Бойцы должны уметь страховать друг друга. Они должны научиться работать в одной команде. И как раз на таких заданиях они и смогут этому научиться. Ведь вскоре их ожидают серьёзные дела, гораздо серьёзней, чем отвоевать у сраных макак наш корабль.
   - Да, эти сраные макаки уже всех достали! - стукнул кулаком по столу полковник, - но после сегодняшнего сюрприза они сто раз подумают, стоит ли захватывать русский корабль! Но нанимать такую охрану для наших кораблей - дорогое удовольствие, не дешевле, чем прикрепить к каждому кораблю противолодочный катер!
   - Это точно, - согласился капитан, гладя короткий ёжик своих русых волос, - тридцать миллионов долларов за одного бойца, это дорогое удовольствие. И к тому же, наше оружие строго секретное и не предназначенное для коммерческого использования.
   - Пока не предназначенное, - поправил капитана полковник, - а, со временем, кто его знает, для каких целей могут быть задействованы 'морские дьяволы'.
   - Это так, - капитан кивнул, - но если мы хотим сохранять в этой области первенство, мы должны как можно более долгое время держать наш проект в секрете. Иначе, сами понимаете, американцы, китайцы, англичане...
   - А с чего ты взял, капитан, что эти страны не ведут разработки в том же направлении? Что они не работают над созданием оружия, подобного нашему?
   - Мне кажется, они не работают в этом направлении. Сейчас весь мир захлестнула волна технического прогресса. Сейчас все сходят с ума по технике и работают исключительно в этом направлении. Объединить возможности человеческого организма и технику у них не хватает воображения. Всё воображение и все мысленные усилия уходят на совершенствование электронных механизмов.
   - Может быть ты и прав, капитан, - Сидорченко сцепил руки на выпирающем из-под рубашки животе, - но я смотрю на нашу разработку несколько шире и несколько дальше. Кто мешает нашей стране получать прибыли от наших проектов? Прибыли всегда можно направить, опять же, на развитие военной мощи державы. Самые передовые технологии мы можем оставить себе, военным людям, а уже отработанный материал продавать на гражданке и пусть они зарабатывают деньги и себе и для нас, в том числе.
   - Это здравая идея, - снова согласился капитан.
   - Ведь сейчас, - продолжал полковник, - это у нас всего лишь пробный проект. Сколько перед нами открывается возможностей, сколько пока недоступных горизонтов, у меня просто дух захватывает, когда я вижу перед собой картины будущего! Мы создадим человека, который будет свободно жить на Марсе, на Юпитере или на Венере и ему не нужен будет ни воздух, ни вода, ни скафандры. Он будет дышать свободно в атмосфере любых планет! - полковник смотрел на экран монитора, но было ясно, что он видит сейчас не подводную съёмку с камеры Дельфина, а картины жизни человека будущего на других планетах, - как вы считаете, профессор, это возможно?
   Профессор Лепнин, единственный из находящихся в командном пункте мужчин, который не сидел сейчас перед монитором своего компьютера, а расхаживал по помещению со сцеплёнными за спиной руками и заглядывал поочерёдно в мониторы всех присутствующих в штабе мужчин.
   - Это вы сильно хватили, Николай Иванович, - улыбнулся профессор, - Марс, Венера, всё это конечно хорошо, но нужно быть реалистами. А реальность такова, что мы сейчас не обладаем такими технологиями, которые бы позволили претворить в жизнь замыслы, подобные вашим.
   - Профессор, ну что вам стоит обнадёжить меня? - Сидорченко, улыбаясь, смотрел на профессора, - я же не требую от вас прямо сейчас готового сверхчеловека! Я просто хочу знать, теоретически возможно то, что я вам обрисовал?
   - Ну, теоретически это, безусловно, возможно, - задумчиво протянул профессор, поглаживая свою клинообразную бородку, - более того, сама идея мне очень импонирует. Да ведь вы прекрасно знаете, мы ведь с вами не один раз разговаривали на эту тему, что я и сам горю этими идеями, но, пока что, только горю. Руки чешутся, а ничего создать не могу. Скорость мысли уступает жажде сердца.
   - Ничего, профессор, прорвёмся, - бодро проговорил полковник, - несколько лет назад мы считали, что и эти технологии - фантастика! - полковник указал рукой на изображение подводного мира на мониторе, - а сейчас, пять супербойцов, 'морских дьяволов', которые могут жить под водой, будут выполнять для нас самые сложнейшие задания! Берегись, Америка, берегись весь мир! Скоро вы узнаете силу наших ихтиандров! - полковник положил увесистый кулак рядом с клавиатурой своего компьютера.
   Лейтенанты переглянулись и уважительно посмотрели на кулак полковника.
   - Вы же знаете, Николай Иванович, всё упирается в финансирование, - решил немного охладить пыл полковника профессор, - будь у нас в наличии неограниченные средства, мы бы уже сейчас развернули целую сеть новых экспериментов. А так, приходится действовать наверняка. Метод проб и ошибок, с нашими слабыми финансовыми возможностями, полностью исключён.
   - Да знаю я, - полковник с досады хотел стукнуть кулаком по столу, но в последний момент задержал кулак над столом, - и я не понимаю такой политики! Явным ворам государство выделяет деньги на разбазаривание, а истинным мастерам, которые день и ночь пашут на благо страны почти бесплатно, оно не может выделить лишний рубль! Более того, нам ещё повезло, что мы имеем те средства, которые имеем! Нас финансируют мощные структуры! Отрадно видеть, что не всем в России наплевать на свою страну. Собственно, от успеха наших операций, от успеха наших орлов, вернее, не орлов, а акул, и будет зависеть дальнейшее финансирование наших проектов. И я очень рассчитываю на наш успех!
   - Ну, здесь я с вами полностью солидарен, Николай Иванович, - сказал профессор, - да и не только я, но и, по-моему, все здесь сидящие господа. Не так ли, господа?
   - Так! Конечно, так! - раздался нестройный хор голосов.
   - Профессор, - полковник строго смотрел на Лепнина, словно давая понять, что неофициальный разговор закончен, - меня беспокоит это время - тридцать минут. Тридцать минут пребывания на воздухе наших бойцов. Нельзя ли как-нибудь увеличить это время?
   - С данными конкретными бойцами я не считаю это возможным. Вы же понимаете, что это наш пробный проект. Что сделано, то сделано и всё было сделано исходя из наших возможностей. Сейчас мы ведём разработки в этом направлении. И наши бойцы помогут нам в наших опытах, и они послужат прообразами бойцов будущих поколений, более совершенных бойцов. Таких бойцов, которые, возможно, смогут жить и на суше и в воде. Но вы же понимаете, что опытные модели нам просто необходимы! И они самые дорогостоящие и самые тяжёлые в экспериментальном плане. Но это базовая модель. Потом станет легче.
   - Да я не жалуюсь, профессор, - довольно протянул полковник, - я уверен, что и наши бойцы покажут ещё такое, от чего весь мир содрогнётся! И они - молодцы!
   - Я понимаю ваши чувства, полковник, - профессор кивнул, - и мне они тоже очень дороги! А как же иначе, ведь мы их создали вот этими самыми руками! - Лепнин посмотрел на свои обращённые к верху ладони. Но эти бойцы создавались прежде всего, как подводные диверсанты. Наша задача была такая и мы исходили из неё. И мы её выполнили. Наши бойцы дышат жабрами и живут под водой. На земле они могут пробыть не более получаса в сутки. Такой был заказ и мы его выполнили. Теперь работаем над усовершенствованием проекта.
   - Да, всё правильно, профессор, - согласился полковник, - мы исходили из того, что они прежде всего подводные диверсанты. И получаса на земле им вполне хватит для некоторых наших операций. Да и без земли, под водой у них работы - просто непочатый край. Лейтенант, где сейчас Дельфин и Демон? - обратился полковник к лейтенанту Терещенко, который в штабе спецгруппы был ответственным за отслеживанием нахождения бойцов через военную спутниковую систему.
   - Дельфин и Демон в трёх километрах, двухстах двадцати метрах от объекта, - через пятьдесят три минуты они будут на месте.
  
   Демон увидел над головой тёмное пятно корабля и поплыл к нему. Перебирая руками по днищу корабля, он достиг правого борта и осторожно вынырнул. В трёх метрах слева вынырнул Дельфин. На корабле находились враги, и они должны быть уничтожены. Все движения Демона и Дельфина были направлены только на уничтожение врагов. 'Морские дьяволы' достали из подсумков специальные присоски, укрепили их на ладони и стопы, после чего стали быстро и бесшумно подниматься по борту на корабль. Поднявшись на палубу, Дельфин и Демон прислонились к стене кормовой башни, сняли присоски и сложили их в подсумок. Ночь была ветреная и безлунная, что было только на руку 'дьяволам'. Их невозможно было разглядеть в темноте. Дельфин получил приказ очистить от врагов всю палубу, а Демон вошёл внутрь башни, чтобы ликвидировать врагов внутри. Дельфину помогал оперативный штаб, через спутник координируя его действия и направляя его туда, где находились враги, задача Демона, который не знал, где находятся его враги, была труднее. Демон достал из кобуры пистолет 'Прибой', с навинченным на дуло глушителем, который использовался как для подводного, так и для надводного боя и стал медленно продвигаться по коридору. Первой его задачей было освободить заложников, команду корабля, которая сейчас находилась во власти сомалийских пиратов. По пути нужно было уничтожить всех врагов. Команда могла подсказать, сколько всего врагов находится на корабле. Демон шёл к грузовому отсеку, который находился под палубой. Проходя мимо одной из кают, Демон услышал голоса. Он едва успел снова спрятаться за углом, как дверь каюты открылась и из неё вывалился огромный, смеющийся громко негр. Он что-то произнёс оставшимся в каюте людям на своём языке, захлопнул дверь и пошёл по коридору в том направлении, где стоял за углом Демон. Демон взял пистолет в левую руку, из ножен, укреплённых на левом предплечье гидрокостюма, достал нож и, когда негр собирался повернуть за угол, развернулся и воткнул нож в сердце пирата. Левой рукой он придержал тело от резкого и громкого падения, а правой ладонью, оставив нож торчать в сердце, закрыл пирату рот, чтобы тот не смог проронить и звука. Когда пират окончательно затих, Демон вынул нож из тела пирата, вставил его обратно в ножны, а тело перетащил в пустое помещение поблизости и закрыл дверь.
   По данным предварительных наблюдений со спутников, пиратов было двадцать восемь, но могло быть и больше, так как некоторые пираты могли долгое время не выходить на палубу.
   - Шестерых уже нет, - сообщил Демону во внутреннем наушнике голос полковника Сидорченко. Значит, Дельфин уже расправился с пятерыми врагами.
   Демон подошёл к двери в каюту и прислушался к голосам. Он примерно определил, что разговаривают четыре человека. Пираты, вероятно, играли в карты. Демон левой рукой открыл дверь и направил пистолет внутрь каюты. Прежде чем пираты смогли понять, в чём дело, они все уже были мертвы. Пиратов в каюте оказалось пятеро и 'Прибой' бесшумно выплюнул свинцом пять раз и снова затих. Пираты лежали мертвыми в странных позах, почти в тех самых, в которых их застала смерть. Кто устало положил голову на стол, кто опирался туловищем о товарища. Демон закрыл дверь в каюту и двинулся дальше.
   - Четырнадцать врагом уничтожены, - прокашлял наушник голосом командира. Значит, Дельфин уничтожил ещё троих пиратов на палубе. Таким образом, половина предполагаемых противников была уничтожена. Оставалось ещё столько же противников, или немного больше.
   Демон осторожно продвигался по коридору. Оставался последний поворот и проход, в конце которого находилась дверь в грузовой отсек. Демон осторожно посмотрел за угол. В середине прохода, перед дверью в каюту стояли двое негров с автоматами Калашникова в руках. Вероятно, они сторожили главарей, или главаря пиратов. Демон мгновенно вышел из-за угла и выстрелил в голову первого негра, стоявшего к нему боком. Кровь и мозги пирата забрызгали его напарника, который успел поднять к плечу автомат, но выстрелить не успел. Демон опередил его. Второй пират с развороченной головой, камнем рухнул у двери в каюту. Демон мгновенно отодвинул оба тела от двери, отворил дверь и присел на корточки. Один из пиратов стоял прямо перед дверью и целился в проход из автомата. Демон опередил пирата, выстрелив ему в голову. Второй негр, сидевший на кровати перед столом, потянулся за автоматом, лежащим на столе, но Демон не дал ему осуществить его намерение. Пират с простреленной головой повалился на кровать.
   - Двадцать два врага уничтожены, - услышал Демон голос полковника Сидорченко.
   Значит, Дельфин на палубе уничтожил ещё четверых пиратов. Врагов оставалось ещё как минимум шестеро.
   - Кормовые помещения зачистит Дельфин. Твоя задача освободить заложников. У вас остаётся пятнадцать минут на выполнение задания, - полковник отдал Демону приказ.
   Демон открыл прямоугольный люк, ведущий в грузовой отсек и стал спускаться вниз по трапу. Демон прошёл по проходу и завернул за угол. Проход заканчивался прямоугольным люком, ведущим в грузовой отсек. Демон прикрепил магнитную локальную мину к люку в области задвижек, включил её и отошёл на три метра назад и зажмурился и зажал руками уши. Послышался хлопок взрыва. Демон схватил колесо задвижки, рывком открыл люк и бросил внутрь помещения слепящую гранату. Послышалась стрельба из автомата. Демон кувырком влетел в помещение. Грузовой отсек был освещён тусклым светом лампочек, расположенных на потолке. Один из негров, стоящий справа, зажмурившись и крича, стрелял по стене рядом с люком из автомата. Второй негр, стоящий тоже справа, сзади первого, наклонился и тёр глаза ладонями. Автомат он прислонил к своим ногам. Мгновенно оценив обстановку, Демон переключил всё внимание налево, откуда из-за огромного контейнера, стоящего рядом со стеной, выбегал ешё один пират с автоматом наперевес. Этот пират не был ослеплён гранатой и представлял наибольшую опасность в данный момент. Пират выстрелил очередью, но за секунду до выстрела Демон прыгнул вперёд, кувыркнувшись на полу и одновременно стреляя. Выстрелы пирата не достигли цели, а самого его отбросило выстрелами к стене. Демон, стоя на одном колене и держа обеими руками 'Прибой', сосредоточил огонь на двух пиратах, находящихся справа и ещё не пришедших в себя от ослепления. Один из пиратов продолжал вести беспорядочный слепой огонь. Через секунду пираты с простреленными головами рухнули на пол.
   - Проверь помещение, - отдал приказ полковник.
   Демон, держа пистолет наготове, осторожно двинулся между контейнеров. Контейнеры располагались до середины помещения по левой его стороне, а правая была свободна. В правом дальнем углу, на матрасах, лежащих на огромном куске брезента, сидели испуганные люди.
   - Проверь, всё ли в порядке с командой, - услышал Демон приказ полковника.
   При приближении Демона к сидящим мужчинам, один из них поднялся.
   - Сколько здесь было охранников? - спросил Демон у поднявшегося мужчины.
   Мужчина, казалось, был очень удивлён. Он оглянулся на остальных сидевших мужчин, повернулся к Демону и произнёс, заикаясь:
  - Т-т-т-рое...
  - Кто вы такой? - cпросил Демон у мужчины.
  - Я капитан сухогруза 'Сибирь', захваченного пиратами, - мужчина, вероятно услышав русскую речь, весь подобрался, подтянулся, - а вы кто?
   Демон проигнорировал вопрос капитана и задал свой:
  - Сколько было пиратов?
  - Мы точно не знаем... - произнёс, замявшись, капитан, - около тридцати или больше. Нас сразу сюда привели и мы больше ничего не видели.
   Капитан пытался разглядеть лицо Демона, но видел только глаза. Вся остальная поверхность тела была закрыта гидрокостюмом. Лишь внизу ушей, за скулами гидрокостюм ещё обнажал два круглых участка тела, со странными бороздами на коже.
   - Позвольте узнать, кто вы? - снова спросил капитан.
   - С командой всё в порядке? - Демон опять проигнорировал вопрос капитана.
   - Да, - капитан оглянулся на начинающих подниматься на ноги мужчин, - только при захвате погибли кок и штурман.
   Демон кивнул и сказал:
   - Вы свободны. Проверьте корабль и приступайте к выполнению своей работы.
   - Но ... - протянул вперёд руку капитан, когда Демон развернулся и пошёл к выходу.
   Демон уже преодолел половину пути к выходу из грузового отсека, когда в наушнике раздался голос командира:
  - Тридцать одна цель уничтожена. Демон, у тебя четыре минуты, чтобы покинуть судно.
   Демон слышал, как сзади за ним побежал капитан.
   - Подождите, постойте! - услышал Демон за спиной голос капитана, но не остановился.
   Демон вышел на палубу, а капитан продолжал преследовать его.
   - Но кто вы и что нам делать? - продолжал капитан осыпать Демона вопросами, выйдя следом за ним на палубу. На палубе, возле левого борта Демона ждал Дельфин, который уже был готов к отбытию с корабля. Демон засунул свой пистолет в кобуру и проверил надёжность крепления ножа, подсумка и кобуры. Капитан, не отставая от Демона ни на шаг, только оказавшись рядом с Дельфином, сумел разглядеть его, а разглядев, вздрогнул и попятился назад. Немного опомнившись от испуга, он всё же продолжал удивлённо моргать глазами, переводя взгляд с Дельфина на Демона и с Демона на Дельфина.
   - Но позвольте, кто же вы такие? - наконец решился задать вопрос капитан, - кому мы обязаны своим освобождением?
   Убедившись, что он готов к плаванию, Демон повернулся к капитану, положил руку ему на плечо и слегка встряхнул его.
   - Выполняйте свою работу! - сурово произнёс Демон, приблизив своё лицо к лицу капитана, - вас освободил подводный спецназ России! Понятно?
   Капитан отшатнулся и, заикаясь, произнёс:
  - Д-д-да, п-понятно.
   Демон и Дельфин залезли на борт и прыгнули в воду.
  
   - Отлично! - довольно потёр ладони полковник Сидорченко, когда на его мониторе появилось изображение из-под воды, которую транслировала камера Дельфина, - отличная работа! Молодцы, ребята! Здорово утёрли нос этим сраным макакам! В следующий раз пусть думают, прежде чем соваться на наши корабли! Хотя чем им думать, они же как были обезьянами, так ими и остались, только что автоматы на себя понавешали. Работать не хотят, а хотят только грабить. Но нет, ребята, - полковник помахал из стороны в сторону указательным пальцем перед монитором, - лёгкого хлеба не бывает! Ну что, профессор, а ведь способны наши ребята решать стратегические задачи даже и на поверхности?
   - Конечно способны, Николай Иванович, - профессор не был так эмоционален, как полковник, но всё же выглядел довольным и лицо его так и светилось радостью, - я вам это и раньше говорил. Но основное их предназначение всё же выполнять операции в воде. Получаса активных действий на поверхности всё же маловато для решения сложных стратегических задач.
   - Да я всё это знаю, профессор, но подождите, мы с вами ещё создадим сверхсолдат благодаря таким вот успешным операциям, благодаря таким вот маленьким кирпичикам. Здесь и сейчас куётся история! Мы с вами стоим у истоков создания армии будущего, солдат будущего! Так, а сейчас, - полковник посмотрел на часы на запястье, - все свободны, кроме Терещенко и Алдонина, которые проследят за возвращением боевой группы на катер. Вы, профессор, также оставьте кого-нибудь за контролем состояния бойцов.
   Все покинули командный пункт, за исключением тех людей, которым было приказано остаться.
  
   Через семь часов после окончания операции профессор Лепнин открыл электронным ключом дверь и вошёл в био-отсек оперативного помещения, находящегося в носовой части малого десантного катера 'Заря', который стоял на якоре в полукилометре к востоку от эсминца 'Непобедимый'. Здесь, в био-отсеке, в пяти небольших квадратных бассейнах находились 'морские дьяволы'. Лепнин подошёл к крайнему справа бассейну, который представлял собой квадратное углубление в полу и склонился над ним. На глубине двух метров, на дне бассейна лежал человек, одетый в одни плавки. К разным частям тела человека на присосках были присоединены различные датчики, провода от которых шли к нескольким компьютерам, стоящим позади бассейна на длинном столе, который был прикреплён к стене и протянулся во всю её длину. Точно такие же компьютеры обрабатывали данные от остальных четырёх подводных бойцов, находящихся в четырёх других бассейнах. На множестве мониторов, загромождающих почти всю поверхность стола, постоянно мелькали какие-то цифры, диаграммы, графики, рисунки, расшифровать которые могли лишь люди, глубоко посвящённые в таинство науки.
   Лепнин склонился над пятым бассейном и внимательно посмотрел на человека, который лежал на дне с закрытыми глазами. Жабры человека, находящиеся за скулами в районе шеи то сжимались, то разжимались, а через рот человек выпускал пузырьки углекислого газа. Видимо почувствовав, что за ним наблюдают, человек открыл глаза и встретился взглядом с профессором. Напряглись мышцы на груди и плечах, человек оттолкнулся от дна и вынырнул на поверхность.
   - Ну как ты себя чувствуешь, Демон? - спросил у вынырнувшего профессор.
   - Отлично, профессор, - ответил Демон.
   - Ничего не беспокоит? Всё-таки у вас это было первое такое трудное задание. И плыть пришлось долго.
   - Меня ничего не беспокоит, - лаконично ответил боец.
   - А вот это я сейчас проверю, - профессор выпрямился и подошёл к столу. Несколько минут он напряжённо вглядывался в мониторы, на которые выводилась информация от датчиков, присоединённых к телу Демона. Демон плавал на поверхности бассейна, наблюдая за профессором. Профессор, видимо, остался доволен показаниями мониторов.
   - Что ж, значит всё в порядке, - удовлетворённо произнёс он, распрямляя спину и потирая поясницу, - а что у нас здесь у Дельфина творится? - задал он вопрос самому себе и переместился к мониторам, на которые выводилась информация с датчиков Дельфина.
   Через несколько минут напряжённого всматривания в экраны он произнёс вердикт:
   - C Дельфином тоже всё в порядке. Показания отличные, - он повернулся лицом к Демону и сложил ладони вместе перед грудью, - как будто вы и не проплыли недавно почти двадцать километров. Что ж, я очень рад. Полковник доволен тем, как вы выполнили задание. Может, хочешь о чём-нибудь поговорить, Демон?
   - Нет, не хочу.
   - Может, чего-нибудь хочешь, может какой-нибудь вкусной еды?
   - Нет.
   - Ну что ж, нет, так нет. Тогда отдыхай. Скоро вас ждёт следующее задание. Готов к нему.
   - Да.
   - Ну, тогда отдыхай!
   - Есть! - произнёс Демон и скрылся под водой.
   Профессор ещё некоторое время с улыбкой смотрел на круги, которые пошли по воде, после того, как голова Демона исчезла с поверхности. Потом он стал просматривать мониторы, на которые выводилась информация о состоянии остальных трёх бойцов, которые не участвовали в сегодняшней операции. Найдя состояние всех 'Морских дьяволов' удовлетворительным, профессор весело хмыкнул, заглянул в бассейны к другим бойцам, и тихо насвистывая какой-то весёлый мотивчик, покинул био-отсек.
   Демон опустился на глубину, лёг на дно бассейна и закрыл глаза. Ему было хорошо и ничего ему не хотелось. Сегодня они с Дельфином отлично поработали, выполнили задание. Профессор говорит, что оно непростое, но Демон думал иначе. Ничего сложного в этом задании он не видел. Он чувствовал огромное удовлетворение от того, что он отлично выполнил все приказы командира, уничтожил врагов своей родины. Только в этом и состояла цель его пребывания на этой планете, цель его жизни - выполнять приказы командира, уничтожать врагов родины. И в этом была цель жизни остальных его четырёх братьев - Дельфина, Аллигатора, Пираньи и Торпеды. Все они жили только для того, чтобы уничтожать врагов своей родины и без раздумий, если потребуется, отдать за неё жизнь.
   Его память начиналась с того момента, как он первый раз открыл глаза под водой. Потом были бесконечные тяжёлые тренировки, обучение искусству уничтожения врагов родины. Его и его братьев обучали лучшие специалисты ведения диверсионных действий, как на земле, так и под водой. В основном, в связи с тем, что он мог дышать под водой, объектами его уничтожения были морские цели - катера, корабли, подводные лодки, подводные комплексы противоракетной обороны, подводные шахты ядерных установок. Он научился убивать людей на земле и под водой. Его память хранила только период обучения, больше он не знал ничего о себе. Но ему и не хотелось ничего больше о себе узнавать. Его зовут Демон, значит Демоном он и рождён, Демоном, предназначенным для убийства врагов родины и уничтожения целей, созданных врагами родины.
   Демон умел отключать свою мыслительную систему. Он мог сутками лежать под водой и смотреть в одну точку. И его не интересовало ничего, кроме выполнения задания. Когда никаких заданий не было, он не переживал по этому поводу, не мучился от избытка времени, которое не на что было потратить. Он просто отключал свой мыслительный процесс и становился похожим, не внешне, а внутренне, на какое-нибудь подводное растение. Миллионы других вопросов, которые занимали людей, когда они оказывались в вынужденном бездействии, не мучили Демона. И его совершенно не интересовало, почему он такой, а другие люди отличаются от него. Его не интересовало и не беспокоило то, что он мог жить только под водой, а на земле не мог пробыть более получаса в сутки. Так было нужно его родине. Он был защитником её подводных рубежей. Так почему же он должен переживать по поводу того, что он не может жить на земле? Была родина, у которой были подводные рубежи и подводные объекты, которые кто-то должен был охранять. И кроме того, кто-то должен был уничтожать подводные цели врагов. И Демону и его братьям досталась эта великая миссия. И это могло только радовать, а не навевать грусть. У него была чёткая цель и чёткая программа действий, а всё остальное совершенно выпадало из поля его интересов. Он не искал ответы на вечные вопросы человечества: 'кто мы?', 'Для чего мы живём?', 'Для чего и кем создан этот мир?'. Он знал ответы на все интересующие его вопросы. И для него не важно, кем и для чего создан этот мир. В этом мире существовала его родина, которая находилась в опасности. И он был создан для того, чтобы защищать её и уничтожать её врагов. Что может быть величественней этой цели? У Демона не возникало сомнений в правильности своего пути. Путь, которому он следовал, был единственным и правильным. И он ненавидел врагов родины и готов был рвать их голыми руками.
   Скучать Демону и его братьям не приходилось. Они постоянно тренировались, совершенствовали свои боевые навыки. Ежедневно совершали многокилометровые заплывы, имитировали боевые действия в глубине, занимались рукопашным боем под водой и на поверхности, изучали различную технику, предназначенную для уничтожения объектов и человеческих жизней, как под водой, так и на её поверхности и на земле.
   Уже давно этот бассейн и весь катер 'Заря' стал домом для Демона и его братьев. И он не мечтал ни о каком другом доме. Дом был там, где это нужно было его родине. Иногда перед мысленным взором Демона мелькали какие-то картины, но он не мог понять, откуда они взялись и для чего они ему нужны. Ему чудилось, будто он сидит связанный, на стуле перед огромным экраном и на экране мелькают какие-то картинки. Чей-то громкий голос говорит ему постоянно: 'Ты - солдат, ты защищаешь родину, ты - солдат, ты защищаешь родину'. Этот голос повторяет эти слова снова и снова. На экране мелькают различные картинки. Демон видит страшные лица солдат в касках. Он начинает их ненавидеть. И он кричит: 'Да, я солдат и я должен защищать родину!'. Появляются другие видения. Он из-под воды наблюдает за людьми в белых халатах и масках, которые окружили его бассейн и разговаривают между собой, наблюдая за ним. Потом видения пропадают. И Демон не пытается отыскать их в глубинах своего подсознания. Он знает, что эти видения - помехи, мешающие ему выполнить максимально эффективно его боевое задание. Может быть, это враги его родины каким-то образом пытаются внедрить ему в сознание эти помехи, для того, чтобы лишить его боеспособности. И Демон пытается навсегда избавиться от этих видений. Когда они стучатся к нему в сознание, он крепче зажмуривает глаза и отключает свою мысль. Но видения всё равно проникают к нему в сознание. Тогда он отрешённо просматривает их. Он просматривает их так, будто смотрит какой-то не интересный ему фильм. Он смотрит их так, будто это происходит не с ним. Но полностью отрешиться от них не удаётся. Эти видения волнуют его. Но у врагов ничего не получится. Видения посещают Демона очень редко и они - ничтожная помеха на его пути служения своей родине.
   Когда профессор вышел из био-отсека, Демон долгое время лежал на дне бассейна, то открывая глаза и смотря на лампочку на потолке, прямо над ним, то вновь закрывая их и погружаясь в мировое ничто. Он отключил свой мысленный процесс. Сейчас он был никем, потому что так было нужно его родине, но придёт время и он вновь станет Демоном, подводным защитником рубежей и беспощадным подводным убийцей врагов отчизны.
  
  
   Глава 4
  
   Средиземное море, 30 км к востоку от Марселя, июнь, 2026 год.
  
   Демон плыл под водой, в нескольких метрах от поверхности и уже видел впереди тёмный силуэт яхты. Яхта стояла на якоре. Он получил очередное задание и должен был выполнить его один. Демон должен был уничтожить врага родины на его собственной яхте и, кроме него, должны быть уничтожены все, кто находился вместе с ним на яхте. Ночь была звёздная, но когда голова Демона осторожно вынырнула из воды под самым правым бортом яхты, его не смог бы разглядеть и самый зрячий человек на свете.
   Несколько секунд Демон прислушивался и, убедившись в том, что на палубе над ним нет никого из людей, осторожно надел на ладони присоски. Яхта была освещена фонарями, прикреплёнными по периметру бортов и над самой капитанской рубкой светил вперёд огромный прожектор. Высота борта была небольшая, поэтому Демон забрался на яхту только с помощью ручных присосок. Он осторожно спрыгнул на палубу в кормовой части и спрятался за лебёдкой. Демон снял с ладоней присоски, достал из кобуры 'Прибой', после чего осторожно двинулся по палубе в направлении кают и капитанской рубки. Демон дошёл до трапа, поднялся по нему и осторожно открыл дверь в рубку. В рубке было темно, но Демон заметил, что в кресле перед штурвалом, сидел какой-то человек, свесив голову на грудь. Мужчина, вероятно, спал. Демон спрятал пистолет в кобуру, достал из нож из ножен на предплечье, осторожно приблизился к спящему, зажал ему левой ладонью рот, а правой рукой с ножом перерезал ему горло. Демон дождался, когда мужчина перестанет дёргаться в конвульсиях и лишь после этого отпустил его. Демон присмотрелся к убитому. Убитый мужчина не являлся его главной мишенью.
   В носовой части на палубе стоял мужчина в одних белых брюках и, опёршись на леера, смотрел в темноту перед яхтой. Демон осторожно спустился на палубу и пошёл вперёд к мужчине, стоявшему к нему спиной, держа наготове пистолет. Когда до мужчины оставалось метра три, тот обернулся и уставился на Демона, раскрыв рот от изумления. Демон выстрелил мужчине в голову, мгновенно приблизился к нему и осторожно уложил его тело на палубу, подальше от фонарей. Больше на палубе никого не было, и Демон двинулся к каютам.
   Не успел он пройти и двух шагов, как дверь открылась и из неё на палубу вышла голая девушка. Демон стоял в темноте перед рубкой, и девушка прошла мимо него.
   - Дорогой, ты где? - произнесла она, шагая вдоль ограждений к носовой части яхты.
   - Дорого-ой, - протянула она снова, - ау, ты где? Славик, куда спрятался? Пойдём вниз.
   Демон стал сзади неё и навёл на неё пистолет. В этот момент девушка оглянулась. Демон медлил. Глаза девушки округлились от ужаса, она сначала поднесла ладонь ко рту, а затем закричала:
  - Не-е-е-е-т! Помогите!
   Демон должен был её убить, но никак не мог выстрелить. Он смотрел на девушку и не мог нажать курок, а девушка продолжала вопить:
   - Помогите! А-а-а!
   - Демон, чего ты ждёшь, стреляй немедленно! - услышал Демон грозный голос своего командира в наушнике. Демон выстрелил в грудь девушки, в район сердца несколько раз. Почему-то он не смог выстрелить ей в голову. Он обернулся как раз в тот момент, когда из кают на палубу вылетел мужчина с помповым ружьём в руках, но Демон выстрелил ему в голову, даже не дав мужчине сориентироваться. Раз уже таиться было нечего, Демон просто зашёл внутрь кают-компании, держа в одной руке гранату и направив дуло пистолета перед собой. Он полностью овладел собой, и ненависть к врагам захлестнула его. Он шёл вперёд и расстреливал всех, кто попадался на его пути. Голые и полуголые мужчины и женщины падали на пол, на столы и на кровати. Через три минуты на яхте, кроме Демона не осталось ни одного живого существа. Несколько трупов валялось в огромной каюте вокруг него в разных положениях. Демон подошёл к убитому им голому мужчине, лежащему на кровати, рядом с которым лежала убитая голая женщина. Когда началась стрельба, эта пара занималась любовью и им хватило времени только на то, чтобы оторваться друг от друга, когда за ними пришла смерть. Демон повернул к себе лицо убитого и внимательно посмотрел на него. Это была его главная мишень, враг его родины. Демон с ненавистью толкнул от себя голову своего врага, и она безвольно упала на кровать.
   - Задание выполнено, возвращайся на базу! - услышал Демон приказ полковника, спрятал пистолет в кобуру, вышел на палубу и спрыгнул в воду за борт.
   Через три часа Демон доплыл до яхты под названием 'Океания', которая являлась его временным домом, и через пару суток уже находился на катере 'Заря', дрейфующем в Атлантическом океане недалеко от Гибралтара, вместе с эсминцем 'Непобедимый'.
  
   Профессор Лепнин вместе с полковником Сидорченко вошли в био-отсек и подошли к бассейну Демона. Суровое выражение лица полковника не предвещало ничего хорошего для его подчинённых. Они склонились над бассейном Демона, и полковник постучал ладонью по поверхности воды, призывая Демона вынырнуть, что Демон и сделал через пару секунд.
   - Ты почему замешкался, Демон? - грозным голосом задал вопрос полковник, - ты почему не убил женщину сразу?
   - Мне показалось, что я не должен её убивать. Я не увидел в ней врага. - Спокойно ответил Демон, глядя прямо в глаза полковнику.
   - Что?!! - лицо полковника исказилось от бешенства, - ты хоть понимаешь, что ты только что сказал, Демон?! - голос полковника почти срывался на крик, - да это предательство! Демон - ты лейтенант подводного спецподразделения, офицер российской армии! Твоё дело - выполнять приказы! Тебе ясно?! Всё остальное - наше дело! Демон, они враги, все они - враги, ты это понимаешь?! И тебе был дан приказ уничтожить врагов! Родина решила, что они враги, а значит, тебе нужно выполнять её приказы! Или ты хочешь стать дезертиром, предателем родины?
   - Никак нет, товарищ полковник! - отрезал Демон.
   - Какого чёрта ты вообще стал размышлять над приказами, Демон? Размышлять над ними - наша задача, твоя задача - их выполнять! Или, может, тебе девка понравилась? Демон, скажи мне, ты хочешь девку? Тебе нужна женщина, ты хочешь заняться с ней любовью?
   - Никак нет, товарищ полковник, мне не нужна женщина!
   - А ну-ка вылазь из воды! - приказал полковник и, когда Демон вылез из бассейна и стал перед полковником по стойке смирно, тот продолжил: - Демон, они были врагами, тебе это ясно?
   - Так точно!
   - Кто бы они ни были - мужчины, женщины, дети, если родина признала их врагами, значит они враги, тебе ясно?
   - Так точно!
   - И если ты получил приказ уничтожить врагов, значит, ты должен их уничтожить без промедлений и колебаний, тебе ясно?
   - Так точно!
   - Демон, тебе родина доверила важнейшую миссию - уничтожать её опаснейших врагов! Ты сознаёшь, какая ответственность лежит на тебе?
   - Так точно, сознаю, товарищ полковник!
   - Ты же не хочешь стать предателем родины?! - возвысил голос полковник, - ты же не хочешь стать её врагом?!
   - Никак нет, товарищ полковник!
   - И если тебе будет дано задание, уничтожать её врагов, кто бы они ни были - мужчины, женщины, дети, что ты сделаешь?
   - Я их уничтожу без промедлений и колебаний, кто бы они ни были!
   - Ты больше не будешь размышлять над тем, враги они тебе или нет?
   - Никак нет, товарищ полковник!
   - Ты выполнишь приказ?
   - Так точно, товарищ полковник!
   - Вольно, лейтенант, свободен! - отдал приказ полковник, взял профессора под руку и отошёл с ним подальше от бассейнов подводных бойцов.
   - Профессор, вы понимаете, что не должно быть никаких накладок? - тихо, но твёрдо спросил полковник, склоняясь над ухом профессора.
   - Полковник, вы требуете от меня невозможного! Мы и так делаем, всё что можем! - возмущённо ответил профессор, - мы же не господа Боги!
   - Профессор, это дело всей моей жизни! Если что-то пойдёт не так, на всей моей карьере и на всей жизни можно ставить крест, вы это понимаете?
   - Полковник, я прекрасно вас понимаю, но эти бойцы - экспериментальные варианты! Я вам сразу об этом говорил! Мы занимаемся совершенно новым для нас делом. В новом деле всегда бывают трудности, вы должны это понимать. Я вам сразу говорил, что не стоит делать слишком уж больших ставок на этих бойцов. Это всего лишь первое поколение, здесь неизбежны накладки, с помощью которых мы будем создавать совершенных солдат! Нет худа без добра! А вы слишком резко хотите взять с места в карьер!
   - Профессор, у нас не так много денег и не так много времени, чтобы позволять происходить накладкам! - полковник сжимал плечо профессора всё сильнее, - и если эти бойцы не оправдают вложенные в них средства, наш проект просто закроют, никакого продолжения не будет! А на нас можно будет ставить крест, вы это понимаете?
   - Да бросьте же мою руку! - возмутился профессор и полковник убрал свою ладонь с плеча профессора, - я вам повторяю, что я и так делаю всё возможное! Но я же не волшебник! Я прекрасно знаю, что нас ждёт, если у нас ничего не получится! Так что дайте мне и моей группе спокойно работать!
   - Хорошо, хорошо, профессор! - полковник выставил обе ладони вперёд, призывая к примирению, - вы можете объяснить, что произошло с Демоном?
   - Я ещё с ним не работал, трудно сказать, - профессор потирал болевшее плечо, - работа над стиранием памяти и внедрением в неё новых данных - это передовая область науки. Полностью уничтожить человеческую память невозможно. Тогда нам нужно с рождения воспитывать воинов, чтобы у них была только одна память. У Демона уже была сформировавшаяся память и психика и сложно полностью избавиться от груза прошлого. Возможно, какие-то образы ещё остались. Ведь он очень сильно любил свою девушку, когда пришёл к нам. Увидев красивую девушку, которую нужно убить, он растерялся. Но я не думаю, что это сложная проблема. Согласитесь, полковник, не каждый день Демону необходимо будет убивать голых красивых женщин. В основном он будет иметь дело с мужчинами, лица которых закрыты масками и гидрокостюмами. Так что, ничего страшного не случилось.
   - Я надеюсь, что это так и есть, - произнёс успокоившийся полковник, - ну ладно, не буду вам мешать, работайте. Выясните всё об этой заминке.
   - Я постараюсь, - бросил вслед уходящему полковнику профессор и пошёл к бассейну Демона.
   Когда профессор подошёл к бассейну и посмотрел на дно, Демон, лежащий на дне с открытыми глазами, увидел профессора и вынырнул из воды. Профессор принёс стул от столов к бассейну Демона, сел на него и спросил у плавающего в бассейне подводного бойца:
   - Демон, так что же всё-таки случилось? Почему ты замешкался, можешь мне объяснить?
   - Я не могу вам объяснить, почему я замешкался. Я не знаю, что сказать. Я смотрел на неё и не мог выстрелить. Потом смог.
   - Но это было уже после приказа полковника.
   - Да, это было уже после приказа. Но я не знаю, почему я не стрелял. Я прицелился, но не смог спустить курок. Я не могу это объяснить.
   - Может быть, тебе девушка понравилась?
   - Нет, я не думаю, - Демон замешкался, - но она была красивая. Но мне это всё равно. Больше такого не повторится.
   - Может быть, ты хочешь женщину Демон? Тогда скажи мне об этом. Хочешь заняться любовью?
   - Я уже говорил полковнику, что я не хочу женщину. Я хочу уничтожать врагов. Это единственное моё желание. Дайте мне какое-нибудь задание снова.
   - Будут у тебя задания, Демон. А сейчас тебе нужно отдыхать. Ты неплохо поработал. Ты точно ничего не хочешь? Не бойся говорить о своих желаниях, Демон. Мы - твои друзья, мы в одной команде.
   - Нет, я ничего не хочу. Я не устал и готов к выполнению следующего задания.
   - Отлично, Демон, отлично, будет у тебя задание. Ты обещаешь, что накладок больше не будет?
   - Я обещаю, накладок больше не будет. Враги должны быть уничтожены без промедления!
   - Отлично, лейтенант, а сейчас отдыхай! - отдал команду профессор.
   - Есть, отдыхать! - бодро ответил Демон и ушёл под воду.
   Профессор стал проверять на мониторах показания от датчиков, присоединённых к телам подводных бойцов. Демон опустился на дно бассейна и закрыл глаза. Он сам пытался разобраться, почему он не выстрелил сразу в девушку на яхте, стоящую перед ним. Никакого желания овладеть ею он не испытывал, но всё же что-то не позволило ему выстрелить мгновенно. Как будто какие-то образы из глубин памяти стали рваться наружу, когда он увидел девушку перед собой. И это было очень важно, настолько важно, что он ждал, когда глубины его памяти раскроются. Там, на яхте, в тот момент, когда Демон оказался так близко от девушки, и когда девушка закричала, он осознал, что его память хранит в себе какую-то страшную тайну, тайну, которую Демон просто обязан знать. Эта тайна была важнее всего на свете, и если бы у Демона было больше времени, тайна бы вырвалась наружу. Но времени у Демона не было. Как только он услышал голос своего командира, Демон снова стал Демоном, офицером секретного спецподразделения, подводным убийцей. Демон спустил курок, и тайна умерла вместе с девушкой. Лёжа под водой после разговора с полковником и профессором, Демон впервые подумал о том, является ли он Демоном на самом деле. Эта мысль неприятно поразила его, ибо она являлась мыслью разрушающей, разрушающей сознание, мировоззрение, программу действий.
   Он не хотел быть никем другим, кроме как быть Демоном, офицером подводного спецподразделения, защитником подводных рубежей своей родины. Эта мысль наполняла его душу величием и гордостью. Его жизнь была жизнью деятельной, он был рождён, чтобы защищать покой граждан своей страны в подводных её рубежах и во всём мире, и чья судьба была величественней, чем у него? Нет, Демон не хотел себе иной судьбы, он не хотел быть никем другим, кроме как быть тем, кем он сейчас являлся. И всё же сознание того, что его память хранит в себе какую-то тайну, сильно беспокоило его. Демон решил во всём разобраться сам и не говорить пока никому о своих сомнениях. Эта тайна влекла к себе, она стучалась в сознание и не давала покоя, но как открыть её, Демон пока не знал.
  
  
   Атлантический океан, 200 км от юго-западного побережья Португалии командный пункт оперативного штаба спецотдела 'Гидра' на борту эсминца 'Непобедимый'. Июль, 2026 год.
  
   - Сейчас мы им покажем, будут знать, как таранить наши лодки, - потёр друг о друга ладони полковник Сидорченко, - все бойцы на месте, лейтенант?
   - Так точно, бойцы на месте! - ответил лейтенант Терещенко.
   - Что ж, сейчас начнётся веселье, - полковник внимательно вглядывался в монитор перед собой, на который транслировалось изображение с подводных камер пятерых 'морских дьяволов', - ну, дьяволы, задайте жару этим янки!
   - А хороша у них лодка, а, Николай Иванович? - спросил полковника капитан Тишинский, который, как и все члены оперативного штаба кроме профессора Лепнина, сидел на своём месте перед своим компьютером. Профессор Лепнин, как обычно во время операций, прохаживался между сидящими у своих мониторов людьми и заглядывал в их мониторы.
   - Хороша, Кирилл, хороша, ничего не скажешь, - согласился Сидорченко, - да только никто не давал им права таранить нашего 'Авангарда'.
   - Да может это и не они, - выразил сомнения Тишинский.
   - Они, они, больше некому, всё сходится, - твёрдо произнёс полковник, - они сразу пошли на ремонт в Англию и характер их повреждений как раз говорит о том, что 'Легион' имел столкновение. Они неуловимы для радаров и их корпус так сделан, что выдержит столкновение. Может, специально и сделали такую лодку, чтобы вести холодную войну, без выстрелов.
   - А их ядерные ракеты? Они ведь могли сдетонировать? - всё еще сомневался капитан.
   - Не могли. Они находятся в специальных шахтах. Им никакие удары не страшны.
   - То есть, вы считаете, что это было спланированное столкновение, товарищ полковник?
   - Да, я так считаю. А ты разве не так считаешь, капитан?
   - Очень сложно в океане спланировать точное столкновение. Хотя... - капитан задумался и полковник произнёс:
   - Вот именно, что хотя. Не сомневайся, капитан, это они, это они сбили нашу лодку. Наша война с ними никогда не прекращалась и не прекратится. И все их новые технологии направлены на одно - как бы доставить нам больше неприятностей. Так уж устроен наш мир. Двум сильным мужчинам не место в одной лодке. Так что война продолжается ребята и добро пожаловать на передовую! Похомов, где сейчас враг? - спросил полковник лейтенанта, отвечающего за спутниковое наблюдение.
   - Враг был замечен в квадрате Б-26 полчаса назад и сейчас следует курсом 1-1-2-1-3 на глубине сто пятьдесят метров.
   - То есть, он должен выйти как раз на нашу группу?
   - Так точно, товарищ полковник, примерно через пятнадцать минут.
   - Отлично. Доложите о состоянии бойцов, профессор, - произнёс полковник, обращаясь к расхаживающему по штабу профессору.
   Профессор подошёл к своему монитору и, согнувшись над ним, несколько секунд вглядывался в него, после чего произнёс:
  - Всё в норме, все бойцы здоровы.
  - Отлично. Капитан, проверить снаряжение бойцов! - отдал приказ полковник.
  - Снаряжение в норме, ничего не повреждено и ничего не потерялось, - через секунду доложил капитан.
  - Отлично! Значит, нам остаётся только ждать, - произнёс довольный полковник, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на животе.
  - Товарищ полковник, а взрыв наших бомб не вызовет взрывы ядерных зарядов на лодке? - тихо спросил капитан.
  - Не бойся, капитан, не вызовет. Мы должны повредить машинное отделение и двигатель. Лодка уйдёт на дно, и оно станет её кладбищем. Пусть испытают то, что испытали наши ребята на 'Авангарде'. И тогда они поймут, что война - это не детская игра в кошки-мышки. Здесь всё происходит не понарошку. И льётся реальная кровь!
  
   Демон старался удержаться на одном месте и вглядывался вперёд, сквозь толщу воды. Там, наверху, светило солнце и был день, но на глубину сто семьдесят метров не проникало ни одного лучика солнца. Но на глаза Демона были надеты очки-хамелеоны, электронное устройство, выполняющее много различных функций, в числе которых обеспечение ночного видения на суше и нормального видения под водой на больших глубинах. 'Морские дьяволы' расположились в ряд на расстоянии трёхсот метров друг от друга. Первым, с северной стороны стоял Пиранья, далее, к югу шёл Дельфин, потом Торпеда, за Торпедой - Демон и крайним с юга был Аллигатор. Груз в рюкзаке, который висел за спиной у Демона, тянул его вниз, и Демону приходилось постоянно грести вверх и немного вперёд. Давление воды было сильным, и Демон с трудом открывал свои жабры, чтобы зачерпнуть ими порцию воды. Навигатор на правом запястье Демона засветился слабым красным светом. Враг приближался прямо на бойцов. Вот только к кому окажется ближе враг, кому нужно будет прицеплять к его стальному туловищу бомбы - это следовало выяснить. Демон напряжённо вглядывался вперёд и вверх, стараясь не пропустить появление врага. И вот впереди, на сером фоне, Демон различил чёрное пятно, которое увеличивалось в размерах. Это был враг и он шёл прямо на цепь бойцов, немного севернее и выше того места, где располагался Демон. Значит, уничтожить врага должен будет он, Демон и другой боец, находившийся южнее. Южнее дежурил Торпеда. Поправив за спиной рюкзак, Демон поплыл к подводной лодке.
   Огромная субмарина шла вперёд, рассекая своим телом толщу воды. Демон спешил, так как нужно было ещё успеть надеть присоски на руки и ноги, прежде чем приступить к операции, а субмарина шла достаточно быстро и была уже близко. Когда Демон подплыл к лодке, половину своего тела она уже пронесла вперёд. Скользя вдоль правого борта, Демон достал из подсумка на животе присоски и надел их на левую руку и на обе ноги. Демон спустился немного ниже и, оказавшись почти у самого брюха лодки, выждал несколько секунд, пока лодка не пронесла ещё вперёд своё тело, и в нужной точке Демон ударил присосками на руке и ногах, цепляясь к правому борту лодки. Течение вдоль борта мешало Демону, и он с опаской оглядывался на огромные лопасти винта, вращающегося метрах в десяти сзади него. Нужно было действовать быстро, и свободной рукой Демон переместил свой рюкзак со спины на живот, раскатал специальные ленты, пришитые к рюкзаку, и приклеил ими рюкзак к корпусу субмарины. Потом он открыл один из карманов рюкзака и на показавшейся из кармана клавиатуре набрал несколько цифр. Дисплей высветил набранные цифры, и Демон нажал клавишу 'Пуск'. Цифры на дисплее стали меняться, отсчитывая время, оставшееся до взрыва. Демон отсоединил ремни, удерживающие рюкзак у него на животе и течение отбросило ремни вперёд. Рюкзак удерживался лентами на корпусе лодки. Теперь нужно было оторваться от лодки, и это тоже было делом нелёгким, так как течение могло унести Демона к винту. Демон осторожно высвободил руку и ноги из пазов присосок, проверил ещё раз, не удержит ли его что-нибудь возле корпуса лодки, и, убедившись, что всё в порядке, убрал руку и ноги из присосок, оттолкнулся от борта субмарины и что было сил погрёб в правую сторону от лодки. Полминуты он боролся с течением и убавил усилия только тогда, когда понял, что опасность миновала. Винт субмарины пронёсся в нескольких метрах от него, и огромная смертоносная хищница поплыла дальше, навстречу своей смерти. В десятке метров от себя Демон разглядел плывущего на восток Торпеду и понял, что с его подводным братом всё в порядке.
   - Задание выполнено, Демон, возвращайся на базу, - Демон услышал во внутреннем наушнике голос своего командира и тоже поплыл на восток, постепенно уменьшая глубину плавания.
  
   В это же время, в командном пункте оперативного штаба спецотдела 'Гидра' полковник Сидорченко поздравлял всех штабистов с выполненным заданием.
   - Ну что, ребята, поздравляю, похоже, этот бой за нами. Остаётся только дождаться взрыва бомб и всё. Мы победили! - губы полковника растянулись в довольной улыбке, а глаза излучали радость, - ребята выполнили настоящее задание! Это вам не какие-то макаки! Это атомная субмарина, способная уничтожить полмира! И наши ребята послали её ко дну! Что скажешь, капитан?
   - Я могу только сказать, что наш проект работает, - капитан зарядился радостью от своего командира и тоже улыбался, - это действительно великое дело! Молодцы, ребята!
   - Да, молодцы! - подтвердил полковник, - а ведь это было чертовски опасно! Чего стоил один этот крутящийся рядом винт! У меня даже здесь мурашки шли по коже! А каково им было там? Ну, молодца! Отлично сработано, а всё благодаря профессору, который лишил их страха. Так, профессор?
   - Ну, уж прямо благодаря и мне, - заскромничал профессор, хотя в душе был доволен и тем, что бойцы отлично справились с заданием и похвалой полковника, - ваш покорный слуга внёс, конечно, свою скромную лепту, но над ребятами вся моя группа колдовала, - профессор указал рукой на своих подопечных, людей из науки.
   - Профессор, вся ваша группа тоже молодцы, - показал штатским поднятый вверх большой палец полковник, - сегодня мы все отлично поработали. И помяните моё слово, профессор, если всё так пойдёт и дальше, скоро у нас будет очень много денег, с помощью которых мы сможем развить другие наши проекты. И скоро мы узнаем об аварии на лодке, если конечно янки решат о ней сообщить широким кругам.
  
  
   Глава 5
  
   Чёрное море, 40 км к югу от Севастополя, командный пункт оперативного штаба спецотдела 'Гидра' на борту эсминца 'Непобедимый', июль, 2026 год.
  
   Полковник Сидорченко сидел в командном пункте на своём месте и вглядывался в монитор перед ним, на котором транслировалось изображение с подводных камер пяти бойцов, плывущих сейчас в Чёрном море к берегам Турции, чтобы выполнить очередное спецзадание. Весь оперативный штаб был на своих местах у своих компьютеров, за исключением профессора Лепнина, который, по привычке, редко сидел за своим компьютером, но большую часть времени работы оперативного штаба прохаживался между столами и заглядывал в мониторы как военных, так и штатских служак оперативного штаба. Поначалу это раздражало полковника Сидорченко и он делал замечания профессору, но профессор отвечал, что, когда он двигается, ему думается лучше и что во время движения его могут посетить даже гениальные идеи, касающиеся различных деталей развития проекта, посвящённого созданию сверхбойцов. Полковнику нечего было возразить на подобное заявление и не оставалось ничего иного, кроме как уступить профессору.
   Полковник знал, что профессор Лепнин был гением и относился к нему с огромным уважением. Именно профессор Лепнин и учёные из его группы сделали открытия в области биологии, позволившие создать из обычных людей совершенно другой вид людей, людей-амфибий. Кроме того, профессор Лепнин был гением и в области психиатрии, и именно он создал методику, позволившую у взрослых людей стирать память и формировать из них совершенно другую личность, личность, которая отвечала бы определённым требованиям, исходя из специфики ставящихся перед ней задач. В простонародье это называлось зомбированием, но всё было гораздо глубже и сложнее. Эта методика не просто позволяла сделать человеку определённую установку на какое-либо определённое действие после получения определённого сигнала, но действительно формировала новую личность, закладывала в сознание человека новые взгляды, новое мировоззрение, новые приоритеты. С помощью этой методики можно было, словно из глины, лепить человека по любому образу и подобию. И потом не нужно было поддерживать в человеке новые установки с помощью бесконечно повторяемых сигналов в подсознании. Новая личность сама, с помощью заново сформированной системы ценностей поддерживала их. Сознание того, какое могущество таится в их руках, завораживало и полковника Сидорченко и профессора Лепнина. Профессор, казалось, и сам был ошеломлён и шокирован возможностями своего детища, а полковник иногда посматривал на профессора с суеверным страхом.
   У полковника Сидорченко было богатое воображение, и оно несло его далеко вперёд, рисовало в его сознании невероятные картины далёкого будущего. И он верил, что всё, что ему рисует воображение, вполне может осуществиться и что начало всему этому положат он и его группа, в которую входили сумасшедший гений-учёный со своей командой таких же, как и он сам помешанных на науке людей, и солдаты спецподразделений, бесконечно преданные своему делу, делу служения родине. Он сравнивал свою группу с богами, которые могут создать любого человека и даже сверхчеловека и получить над ним полную власть. Методика профессора Лепнина была страшным оружием и хорошо, что она досталась военным, а не каким-нибудь преступникам или коррумпированным негоциантам. Теперь можно было создавать сверхбойцов, лишённых страха и ,нацеленных только на одно - на уничтожение врагов. Или на что-нибудь другое, узкоспециальное, например, на охрану какого-нибудь объекта или разминирование опасных территорий. А с помощью биологических открытий профессора Лепнина можно было создавать солдат, кроме фанатичной преданности своему делу, имевших ещё и сверхчеловеческие способности: сверхсилу, сверхвыносливость, способность выживать в непригодных для жизни человека условиях.
   Возможности, открывающиеся перед полковником, и его группой были безграничны, и сознание этого вызывало у полковника эйфорию. Но полковник не спешил терять голову от счастья. Он умел как мечтать, так и обуздывать свои мечты и заниматься ежедневными рутинными делами, каждый день кладя маленький кирпичик в постройку фундамента будущей сильнейшей в мире армии, которая была просто необходима возрождающейся из небытия сверхдержаве. Полковник душой и телом был предан России, и его любовь к ней выражалась в готовности служить ей день и ночь и жертвовать ради неё самым ценным, что только есть в его жизни и в жизни других граждан страны. А поскольку своей семьи у полковника не было, самым ценным для него в его жизни было его личное время, которое он, после открытия множества проектов, которыми занимался его спецотдел 'Гидра', посвящал целиком и без остатка работе над вожделенными им проектами. Полковник действительно хотел построить самую сильную армию в мире и ради великого будущего своей страны он оправдывал любые жертвы, которые приносили граждане этой страны в настоящем.
   Профессора Лепнина он про себя уже давно окрестил 'доктором Фаустом'. Суеверный страх появлялся у полковника, когда профессор Лепнин начинал высказывать полковнику тезисы своих будущих теорий. Бездонность знаний профессора ошеломляла полковника. Он не мог себе представить, чтобы нормальный человек мог вместить в обычного размера голове столько информации, сколько её таилось в голове профессора Лепнина. Живое воображение полковника рисовало у него в сознании картины, в которых профессор Лепнин продаёт свою душу чертям в обмен на безграничное знание. Но какое бы благоговение и уважение не испытывал Сидорченко к Лепнину, это не мешало ему держать и профессора и весь свой спецотдел в 'ежовых рукавицах'. Полковник был служивым человеком до мозга костей и знал, что в любой группе должен быть один лидер, иначе группа не добьётся успехов. Поэтому полковник не выказывал ни к кому из людей своего отдела своего особого благоволения, относился ко всем одинаково строго, а за малейшую провинность карал беспощадно. Это правило распространялось и на профессора. И профессор побаивался полковника, зная о его крутом нраве.
   - Сколько уже плывут бойцы, капитан? - спросил полковник у капитана Тишинского, сидевшего справа от него за своим столом над своим компьютером.
   - Уже двадцать пять часов, товарищ полковник! - чётко отрапортовался капитан.
   - Доложить о состоянии бойцов, профессор! - потребовал полковник.
   Профессор прохаживался между столами, с сидящими за ними людьми, и подходил то к военным, сидящим за столами возле одной стены, то к штатским, сидящим за столами возле другой стены командного пункта. Получив команду от полковника, профессор подошёл к своему заместителю, доктору наук Сергееву и внимательно вгляделся в его монитор.
   - Ну как у нас тут дела, Пал Степаныч? - тихо спросил профессор Сергеева.
   - Всё в норме, Пётр Ильич, показания стабильные, - так же тихо ответил Сергеев.
   Профессор ещё некоторое время смотрел на монитор, после чего отстранился от него и доложил полковнику:
  - Состояние бойцов отличное, бойцы в прекрасной форме.
  - Отлично! - хлопнул в ладоши и потёр их друг о друга полковник, - молодцы, ребята, сколько уже плывут и отлично себя чувствуют!
   Профессор вернулся к своему обычному занятию - прогулке между столов и заглядыванию в мониторы.
   - Капитан, как ты думаешь, взяли бы наши бойцы объект сходу? - спросил полковник у Тишинского.
   - Я думаю, что взяли бы. Хотя... - капитан замешкался и после паузы продолжил, - хотя об этом лучше спросить у профессора. Он лучше знает физические возможности наших бойцов.
   - Что скажете, профессор? - спросил полковник.
   - Наши ребята взяли бы, - задумчиво протянул профессор, - но это было бы очень тяжело для них, можно сказать экстремально, на грани их возможностей. Стоит ли их так перегружать, если, признаться, до конца их возможности ещё не исследованы. Они почти двое суток плывут до объекта, да ещё с грузом бомб и сходу вы предлагаете им вступить в сражение? А ведь сражение будет, такой объект просто не может не охраняться подводниками.
   - Я ничего не предлагаю, - возразил полковник, - я просто теоретически интересуюсь, вот и всё. Хочу знать возможности наших ребят. А сражение будет, мы на это рассчитываем, потому и предусмотрели для ребят отдых.
   - Товарищ полковник, я, честно говоря, не вижу особого смысла в этих заданиях, - осмелился высказать свои сомнения капитан Тишинский, - ну взорвём мы эти шахты, ну и что дальше? Турки построят новые, на американские деньги. Ещё лучшие, ещё более совершенные. И разработают новую систему охраны, через которую не пройдут и наши ребята. Там ведь нет даже ракет. Ракеты остаются и их где-нибудь разместят.
   - Капитан, ты предлагаешь взорвать шахты вместе с ядерными ракетами? - полковник повысил голос, и капитан инстинктивно втянул голову в плечи, - ты в своём уме? Ты хочешь, чтобы вся Турция взлетела к чёртовой матери? Или, чтобы началась ядерная война? Шахты нужно уничтожать, пока они без ракет, иначе существование мира ставится под угрозу.
   - Но они построят новые! - как бы ему не было страшно, капитан решил идти до конца в высказывании своих сомнений.
   - И что ты предлагаешь капитан? - лицо полковника багровело, и глаза его наливались гневом. Всем было ясно, что капитан наступил на больную мозоль полковника, - ничего не делать? - полковник повысил голос, - пусть американцы строят свои базы и размещают свои ракеты всё ближе и ближе к нашим границам? А мы будем сидеть сложа руки и молчать? Нет, не будет этого! Взорвём все базы к чёртовой матери! Построят новые - взорвём и их! Не на тех нарвались! Они будут строить, а мы будем их уничтожать и так до последней их ракеты и до последнего нашего солдата! Это война, капитан, а не игра в казаки-разбойники! Они размещают свои ракеты в нашем море у нас под носом, рядом с нашими курортами, а мы должны спокойно смотреть на это и ничего не предпринимать?! Ну уж нет! Пока у нас есть силы отвечать, мы будем отвечать! Пока они не поймут всю бессмысленность своих попыток!
   Полковник замолчал, но всем штабным было слышно, как тяжело и часто он дышит. Полковник гневался не на капитана, а на Америку, которую считал главным врагом России и, когда он узнавал о новых проделках американских военных, направленных против его страны, он просто впадал в бешенство. Сейчас шла вторая холодная война Америки с Россией, если считать Россию правоприемницей СССР. Начался очередной виток обострения отношений этих двух держав, поэтому полковник всей душой ненавидел заокеанскую сверхдержаву и считал, что тайным желанием её лидеров уже на протяжении многих десятков лет являлось полное уничтожение России, как страны, как державы, как духовного лидера человечества. И делом всей его жизни была победа в этой войне. А для того, чтобы победить, нужно было создать самую сильную в мире армию. И эти пятеро 'морских дьяволов', эти подводные экспериментальные сверхбойцы были самой малой частью вершины огромного айсберга, айсберга под названием новая российская армия. Если этот проект удастся, по образу и подобию этих бойцов можно будет создавать любых солдат, предназначенных для выполнения любых заданий в любой точке земного шара: под водой, на вершинах гор, в воздушном пространстве, в космосе. И это будут бойцы, которым не будет равных. Это будут бойцы, которые не будут роботами, кучей железа, которое не может ничего чувствовать, и, оттого, не испытывает страха. Нет, это будут живые люди, люди, с их мировоззрением, мыслями, чувствами, которые, тем не менее, не будут испытывать страха, потому что служат великому делу защиты родины и уничтожению её врагов.
   Полковник даже был рад, когда между Америкой и Россией началась вторая холодная война. Он был рад этому потому, что для России закончился период полного безвластия и безволия и её народа и её лидеров. Более двух десятилетий после развала Советского Союза Россию растаскивали по кускам, разбазаривали, продавали и землю и её народ всем и вся, у которых были деньги, по большей части - доллары. Россия, как страна, фактически перестала существовать. Общество разлагалось, дробилось, распадалось на мелкие группы и группки, которые пытались выжить в полном хаосе и беспределе по своим правилам. Полковник Сидорченко, который в те годы был капитаном одного из подразделений ГРУ, уже всерьёз подумывал о том, чтобы покинуть страну и уехать жить за рубеж. Ему невыносимо было видеть, как рушатся уже осколки, обломки некогда великой сверхдержавы и его язык не поворачивался назвать великим словом Россия то подобие страны, в котором он жил тогда. Россией можно было назвать страну его отцов и дедов, великую землю с великим народом на ней, а не скопище больных и слабых, погрязших во всех мыслимых и немыслимых пороках людей, ведущих абсолютно бесцельное и бессмысленное существование и плодящих себе подобных. Полковник собирался уехать в Китай и целиком и полностью посвятить себя служению интересам сверхдержавы огнедышащего дракона. Его душа рвалась на части, когда он сознавал, что его страна, или то, что осталось от его страны, катится в пропасть. Полковник разочаровался и в руководстве страны и в руководстве своего мощного ведомства. Он считал, что все ведомства созданы, чтобы защитить руководство страны от возмездия простого народа, для того, чтобы руководство могло ни в чём себе не отказывать и в то же время быть надёжно защищённой, недоступной простому смертному избранной кастой. Властители напоминали ему египетских жрецов, которые указывали своему народу вести скромную жизнь, а сами имели возможность в это же время предаваться невиданному разгулу.
   Но вскоре ситуация начала меняться и меняться в лучшую сторону. В пока ещё не распавшемся окончательно государстве выявились власть имущие люди, а потом уже и целые объединения таких людей, которые стали по крохам собирать то, что некогда можно было назвать великим словом - Россия. Появились созидающие силы людей, которые объединили народ, выдвинули новые идеи и стали снова строить сверхдержаву, целью которой вновь стало ведение за собой всего человечества, не больше и не меньше. Ибо меньшей цели у России быть попросту не могло. Но сначала нужно было отстроить свою страну и создать великую армию. Вот тогда-то, почувствовав, что Россия вновь может возродиться и активизировалась Америка, снова начавшая гонку вооружений и вступившая в активную фазу второй холодной войны с Россией.
   В России появились новые всесильные ведомства, самым могущественным из которых являлось ВВУ - Высшее Военное Управление. Офицеры этого ведомства имели почти неограниченную власть, но чтобы эта структура не стала очередным звеном коррупционной цепи, в неё набирались исключительно люди, беззаветно любящие родину, фанатики, готовые защищать свою страну день и ночь, не жалея последней капли своей крови. Именно в эту структуру люди из нового эшелона власти и пригласили служить капитана Сидорченко, видя его чистое и искреннее стремление служить России и возрождать её былую мощь. Полковник Сидорченко создал в структуре ВВУ особый отдел, который занимался секретными проектами и совместно с другими преданными делу офицерами он назвал его 'Гидра'. Сидорченко стал начальником штаба 'Гидры' и фактическим руководителем отдела, который включал в себя множество офицеров-оперативников, различные боевые подразделения и научно-исследовательские центры с научными сотрудниками.
   Получив безграничную власть, полковник Сидорченко днями и ночами занимался проблемами создания новой сверхбоеспособной армии и интересовался последними достижениями российской науки. Он узнал об исследованиях профессора Лепнина, познакомился с ним и предложил ему взаимовыгодное сотрудничество, от которого Лепнин, по причине заманчивости предложения, не мог отказаться. Однако не так безобидны были исследования Лепнина, и профессор сразу же заявил об этом полковнику, напирая на то, что ему для успеха в исследованиях нужен будет подопытный материал, проще говоря - люди, которые ради успешности опытов будут готовы на всё, даже на смерть. Понятно, что такие опыты не могло открыто разрешить государство, но Сидорченко заверил Лепнина, что ему не о чем беспокоиться и что подопытным материалом будет заниматься лично он, полковник ВВУ, Николай Иванович Сидорченко, а значит и всю ответственность за всю противоправность опытов он берёт на себя. И только после этого Лепнин и Сидорченко пожали друг другу руки.
   Лепнин увёл из своего захудалого института всю свою группу учёных и перешёл работать с ними в один из сверхсекретных научно-исследовательских центров, открывшихся под патронажем ВВУ. У Лепнина появилось всё для его опытов - деньги, безграничные возможности, любая информация, новейшее оборудование, любой подопытный материал. Ничего лучшего для фанатика науки просто не существовало в природе. Лепнин предложил Сидорченко первый свой проект - создание людей-амфибий, подводных бойцов, диверсантов и убийц, на которых он и планировал опробовать свою передовую методику по формированию из зрелого человека абсолютно новой личности. И Сидорченко принял предложение. Проекты профессора Лепнина открывали невероятные перспективы в области создания сильнейшей в мире армии. И ради этой великой цели полковник и его группа не останавливалась ни перед чем. Полковник считал, что ради этой великой цели гибель во время опытов нескольких десятков или даже сотен человек, граждан его страны - сущий пустяк, о котором даже и говорить не стоит. И его ни капли не мучила совесть, и душа его не болела ни ночью, ни днём. Великая цель оправдывала любые жертвы. А тот факт, что для создания пятерых 'морских дьяволов' полковник и его группа из мирных граждан России, пятерых молодых и здоровых людей, даже не интересуясь их желаниями, создали убийц-амфибий, полковник считал благом, благом в отношении этих самых пятерых молодых людей. Ведь страна им доверила великое дело - избавлять её от врагов и защищать её интересы, а значит, и защищать жизни и интересы мирных граждан страны. Полковник дал этим молодым людям новую жизнь, зарядил их новой энергией. Ну и что, что для этого пришлось переделать их тела и личности? Зато теперь они твёрдо знали своё предназначение в этой жизни, смысл своего существования и свои цели. И эти новые судьбы, по мнению полковника, были в сто раз величественней, чем те, которые у них были раньше и могли бы быть сейчас, не вмешайся в их жизни полковник со своей группой. Чем бы занимались эти молодые люди сейчас, если бы полковник не нашёл их? Скорее всего, занимались бы разной ерундой.
   Перемены, происходящие в жизни страны, радовали полковника. Страна постепенно поднималась с колен, преображалась, общество консолидировалось, но всё же это происходило очень медленно. Тень двадцати пяти страшных лет, в течение которых страна разрушалась, растлевалась и разлагалась, всё ещё лежала на современном обществе. Не всем молодым людям пришлось по нраву возрождение старых советских традиций культа трудящегося человека, простого рабочего или крестьянина. Многих влек к себе совершенно другой образ жизни - без смысла, без цели, без труда, зато с максимумом веселья и удовольствий. И полковник не был уверен, что эти пятеро молодых людей выбрали бы верный курс на своём жизненном пути - курс на возрождение и укрепление страны, курс на строительство сверхдержавы. Может быть, пустились бы во все тяжкие - начали бы пьянствовать, развратничать, бездельничать. Но если бы даже они и занимались делом - работали бы на новых грандиозных стройках, служили бы в армии, или, на полях, добывали бы урожай для страны - всё равно эти дела не шли ни в какое сравнение с тем делом, которым они занимались сейчас. Ибо родина оказала им великую честь, поставила их в строй, выдала им оружие и приказала им защищать её от врагов. Она им дала высшую цель и смысл - без колебаний служить ей. И какое дело на земле может быть величественней делу беззаветного служения родине, делу жертвенному и благородному? Такого дела нет, перед этим делом все остальные дела кажутся ничтожными.
   Но полковник не был уверен, что находясь в здравом уме эти молодые люди размышляли бы точно также, как размышлял он сам. И он не был уверен, что они бы согласились, если бы он предложил им посвятить свою жизнь великому делу служения своей родине. Слишком много ещё было в воздухе страны того тлетворного духа, который пришёл в Россию с запада в начале девяностых годов двадцатого века и слишком многим, особенно молодым людям, нравилось дышать им. Поэтому и приходилось прибегать к насильственным мерам и создавать из молодых людей новые личности, не считаясь с интересами старых. Но полковник был уверен, что если бы молодых людей избавить от влияния тлетворного духа, молодые люди с радостью стали бы посвящать свои жизни великому и благородному делу служения родине. Но избавить мгновенно страну от тлетворного духа было невозможно. Для того, чтобы он развеялся и перестал оказывать на людей разрушающее воздействие, требовалось время, много времени, а полковник и его всемогущее ведомство ждать долго не могли. Приходилось форсировать события и форсирование для некоторых граждан страны не проходило безболезненно. Для опытов использовались преступники, осуждённые на пожизненное заключение. А когда опыты завершились, и был создан проект по превращению обычного человека в человека-амфибию, способного выполнять различные виды военных операций, как под водой, так и на суше, полковник со своёй группой отобрали пять молодых и здоровых людей и приступили к реализации проекта. Таким образом, свободные молодые граждане страны были превращены в 'морских дьяволов'.
   Сейчас перед 'морскими дьяволами' стояла сложная задача - взорвать одну из двух строящихся подводных шахт, которые располагались на восточном побережье Турции. 'Морские дьяволы' впервые должны были пройти крещение боем под водой - шахты охранялись подводниками из спецподразделений.
  
   После последней гневной тирады полковника в оперативном штабе воцарилась тишина. И военные и штатские молча занимались оперативной работой. Капитан Тишинский первый нарушил затянувшееся молчание:
   - Товарищ полковник, как вы думаете, кто будет охранять турецкие шахты? - капитан посмотрел на полковника, - их подводники, или, может, наёмные?
   - Интересный вопрос, капитан, - полковник улыбнулся, и все штабисты смогли вздохнуть с облегчением, - трудно сказать, - полковник задумался и через несколько секунд ответил: - у турок нет высококлассных подводников. Я думаю, как раз сейчас американцы их обучают, чтобы они сами смогли охранять свои шахты. А пока, возможно, что их шахты охраняют американцы. Или охраняют совместными усилиями.
   - Я тоже думаю, что без американцев здесь не обойдётся, - сказал капитан, - ведь это фактически их шахты.
   - Шахты это американские, - протянул полковник, тяжело вздохнув, - и ракеты будут нацелены на нас. На Москву или на наши ракетные шахты. Но они всегда загребают жар чужими руками, поэтому и будут использовать для охраны шахт турецкую армию. Но полностью всех своих подводников и своих военных они не уберут с этих шахт. Главные всё же американцы и их солдаты теперь всегда здесь будут присутствовать.
   - Товарищ полковник, а если будет столкновение, наши секретные войска больше не будут секретными, - высказал свои опасения капитан, - возможности наших солдат станут известны врагу.
   - У них что, на лбу написано, что они наши солдаты? - раздражённо спросил полковник и продолжил: - и что ты предлагаешь, капитан, сдать наших 'дьяволов' в музей? Так, или иначе, они созданы для войны, для боёв и, рано или поздно, они столкнутся лицом к лицу с врагами. И враги их, конечно, увидят и оценят их способности. Ну а какие секреты они смогут у них выведать? Увидят жабры, ну и что? Никто в мире не обладает такой технологией, которой обладаем мы. По крайней мере, пока. И все секреты надёжно защищены. Главный хранитель секретов - вот он, рядом с нами, - полковник указал рукой на расхаживающего между столами профессора Лепнина и Лепнин улыбнулся, - это наш профессор. А в плен наших бойцов взять невозможно, у них чёткая установка - лучше смерть, чем плен. В крайнем случае, мы сами их ликвидируем с помощью нашейных браслетов в гидрокостюмах. Мощность бомб, конечно, небольшая, но, чтобы снести голову - хватит. А все секреты наших бойцов - в головах. Конечно, жаль будет взрывать такое, почти совершенное творение рук человеческих, но чем отдать наши секреты врагу, лучше уничтожить их. Но, повторяю, это самый крайний случай. Слишком дорого стоят наши 'дьяволы', чтобы одним нажатием кнопки уничтожить любого из них. И я не думаю, что очень многие враги сумеют хорошо рассмотреть наших бойцов, а потом рассказать о них. Нужно еще суметь уйти живыми от 'дьяволов'! А 'дьяволы' создавались не для того, чтобы оставлять в живых своих врагов. Так что, никаких проблем я не вижу. Всё идёт, как положено. Конечно, американцы догадаются, что это наши бойцы. Ну и флаг им в руки. Пусть пытаются их остановить, а мы будем создавать более совершенных бойцов. На войне как на войне. Победителей не судят.
   - Всё верно, товарищ полковник, - согласился Тишинский, - всё верно. На войне как на войне. Настало время поближе познакомиться нашим ребятам с их главными врагами.
   Полковник жёстким голосом приказал лейтенанту Похомову доложить о местонахождении группы 'морских дьяволов' и все штабисты снова сосредоточились на оперативной работе.
  
   Демон был назначен командиром группы 'морских дьяволов' и плыл впереди остальных бойцов. Иногда он останавливался и включал подводный столбик - маленькую трубку, распространяющую вокруг слабое зеленоватое свечение, для того, чтобы остальные бойцы могли ориентироваться на неё. Уже сорок пять часов плыли Демон и остальные 'Дьяволы' и до места ночёвки плыть оставалось ещё около часа. Демон чувствовал лёгкую усталость, но более всего его сжигало нетерпение, он страстно желал вступить в бой с врагом сию же минуту. Но твёрдая установка на чёткое соблюдение приказов была сильнее всего на свете - сильнее нетерпения, сильнее боли, дороже жизни. А приказ гласил - доплыть до квадрата Y- 323X-1, отдохнуть семь часов, потом плыть в квадрат Y-323X-3 и приступить к уничтожению вражеского объекта.
   Демон, не останавливая своего плавания, посмотрел на показания навигатора, прикреплённого у него на запястье, и решил остановиться, чтобы дождаться остальных бойцов и скорректировать направление плавания. Он зажёг подводный столбик и стал ждать товарищей. Через минуту четверо остальных 'Дьяволов' окружили Демона. Демон указал им рукой на навигатор на своём запястье, и все бойцы посмотрели на показания своих навигаторов. Далее Демон указал рукой дальнейшее направление плавания и все бойцы закивали головами, давая этим понять, что они поняли Демона. Демон выключил столбик и поплыл в том направлении, которое сам обозначил. Остальные четверо 'дьяволов' последовали за своим командиром.
   Через час группа 'морских дьяволов' уже расположилась на отдых в нужном им месте. На глубине сорок метров 'дьяволы', сняв со спин рюкзаки, расселись на дне, наелись жидкой питательной смеси из фляжек и легли спать. Перед тем как заснуть Демон подумал о том, что завтра он и его товарищи впервые попробуют свои силы в подводном бою. И это будет здорово, потому что руки Демона уже давно чесались, он уже давно чувствовал томление в груди, жажду схватки, потребность выплеснуть всю свою ненависть на врага. Неведомая тайна продолжала мучить его, прорываясь из глубин подсознания наружу, но всё ещё оставаясь недоступной и манящей. И Демон терзался от того, что ему никак не удаётся ничего вспомнить, разгадать эту роковую тайну и это мучение выливалось у него в накопление ненависти, которую он таил только на врагов своей родины. Теперь ненависти в душе Демона накопилось столько, что она уже перехлёстывала через край. Демон с радостью ждал того момента, когда он сможет её выплеснуть, уничтожить врагов и уничтожить их ненавистные сооружения. Выключив свой мыслительный процесс, Демон вскоре уснул. Проснулся он в строго запланированное им время, ещё до сигнала будильника из навигатора. Демон разбудил своих товарищей, все 'дьяволы' позавтракали, надели свои рюкзаки и поплыли к нужному им квадрату, в котором находился вражеский объект.
   Достраивавшаяся ракетная шахта представляла собой бетонное круглое сооружение, десяти метров высоты, крыша которого лежала на дне моря, на тридцатиметровой глубине. На крыше имелись шесть люков для отверстий, в которые должны были поместиться шесть ракет среднего радиуса действия. Ракет в шахте ещё не было, их должны были доставить в шахту по тоннелю, который проходил под дном и соединял командный центр внутри шахты с командным центром на берегу моря. Задачей 'морских дьяволов' было уничтожение главного сооружения шахты - бетонного круга с шестью отверстиями для ракет. Если круг будет уничтожен, затопится и поддонный тоннель, а значит, и все шахтные сооружения выйдут из строя, и строительство нужно будет возобновлять заново или вообще отказаться от него.
   Главной целью 'морских дьяволов' была шахта, и попутно нужно было уничтожать подводных охранников, которые будут препятствовать уничтожению шахты. Если охранников окажется слишком много, следовало воспользоваться подводными замутняющими шашками. Когда подводная замутняющая шашка приводилась в действие, из неё в воду выделялись специальные вещества, которые сводили видимость под водой на ноль. Вещество из одной шашки рассеивалось в довольно большом объёме воды, и враг терял из поля зрения даже свои руки в двадцати сантиметрах от себя. Глаза 'дьяволов' в воде видели лучше глаз обычных людей, но всё же создатели 'дьяволов' придумали электронные помощники для глаз бойцов-амфибий. 'Дьяволы' всегда плавали с надетыми на глаза электронными очками-хамелеонами и видели всё прекрасно даже в замутнённой с помощью специальных веществ воде.
   От квадрата Y-323X-1 до квадрата Y-323X-3 'дьяволы' плыли в ряд друг за другом. Первым плыл Демон, и когда до объекта оставалось пятьсот метров, он спустился на дно и замер на нём. Через несколько секунд остальные подводные бойцы опустились на дно рядом с Демоном и принялись готовиться к атаке. 'Дьяволы' проверили закрепление всех устройств у себя на гидрокостюмах, вытащили свои 'Прибои' и по знаку Демона поплыли к объекту. По плану трое бойцов - Аллигатор, Пиранья и Торпеда должны были закрепить на корпусе шахты подводные мины, а двое бойцов - Демон и Дельфин должны были прикрывать устанавливающих мины бойцов. Когда до объекта оставалось триста метров 'дьяволы', плывшие рядом друг с другом, разделились, чтобы атаковать объект с разных сторон. Такая атака сразу могла выявить максимальное число охранников шахты и уничтожить их. В противном случае, во время установки мин 'дьяволы' рисковали подвергнуться нападению с тыла. Демон, по плану, должен был плыть прежним курсом и атаковать шахту с севера, поэтому он прилёг на дно и стал ждать условленные четыре минуты, пока остальные бойцы займут свои позиции для атаки. С юга должен был атаковать шахту Торпеда, и ему предстояло проплыть наибольшее расстояние, чтобы занять исходную для атаки позицию. Когда четыре минуты истекли, Демон слегка приподнялся над дном и двинулся вперёд, держа пистолет наготове. Он плыл очень близко от дна, но не касался его, чтобы не замутить воду и не привлечь внимание охранников шахты. Со всех сторон колыхались растущие из песка растения и в разные стороны плавали косяки каких-то мелких рыбёшек. Демон подплыл к бугру из песка и осторожно высунул голову, оценивая обстановку. Метрах в ста от бугра, за которым скрывался Демон, из песка, примерно на полметра, выглядывал огромный бетонный круг, который и был крышей шахты. Множество подводников плавали в разных местах рядом с кругом. Они плавали и на дне, в непосредственной близости от крыши шахты и немного выше неё и совсем рядом с поверхностью. Демон насчитал двенадцать подводников - это только тех, которых он видел со своей стороны. Наверняка были и другие, которых Демону пока не было видно. Кроме того, на поверхности моря, прямо над шахтой, чернело дно небольшого катера, на борту которого, возможно, были и другие подводники. Нечего было и думать о том, чтобы в открытую сражаться с многократно превосходящими силами врага на его же территории. Нужно было применять замутняющие шашки, но для того, чтобы замутнить воду, нужно было максимально близко подплыть к шахте. Демон в одну руку взял шашку, а в другой держа наготове пистолет, завернул справа за бугор и поплыл возле дна к шахте. Он намеревался плыть до тех пор, пока его не обнаружат охранники и только тогда начать бой.
   Демону удалось подплыть ещё метров на двадцать к шахте, когда он понял, что его заметили. Один из охранников, который плавал где-то в середине расстояния между поверхностью моря и шахтой, вдруг встрепенулся и стал что-то показывать знаками плавающим рядом с ним его товарищам, одной рукой указывая как раз на Демона. Этот подводник потянулся за своим пристёгнутым к костюму автоматом, но Демон выстрелил в него первым. Красное пятно, появляющееся из груди охранника, стало увеличиваться в размерах, а сам охранник, раскинув руки и ноги в стороны, стал медленно опускаться на дно. Больше не имело смысла таиться, и Демон взмыл резко вверх над дном моря, пуская пулю за пулей во всех охранников, которых он видел. В него тоже стали стрелять, и Демон стал резко петлять из стороны в сторону, на максимальной скорости приближаясь к шахте. В рядах охранников было заметно смятение, ведь им ещё никогда не приходилось видеть человека, плавающего под водой с такой огромной скоростью. Охранников стали настигать пули, пущенные другими 'дьяволами'. Несколько охранников уже мёртвыми колыхались на дне или опускались к нему. Но их было ещё очень много, к тому же с катера в воду стали прыгать новые вражеские бойцы. Когда до шахты оставалось метров пятьдесят, Демон нажал кнопку и привёл в действие замутняющую шашку. Мгновенно вода вокруг Демона замутнилась и он скрылся из виду, продолжая приближаться к шахте. Другие 'дьяволы' тоже привели в действие свои шашки, и уже через минуту весь огромный объём воды вокруг шахты был замутнён. 'Дьяволы' принялись методично уничтожать своих 'слепых' противников. Вражеские охранники ничего не видели и вертелись под водой в разные стороны, не рискуя открывать огонь, из-за того, что могли попасть друг в друга. Зато 'дьяволы' их прекрасно видели и вели огонь на поражение. Множество трупов вражеских охранников покрыло дно и крышу шахты. Демон показал знаками своим товарищам, что пора устанавливать мины на крышу шахты. Торпеда, Аллигатор и Пиранья поплыли к крыше, а Демон и Дельфин продолжали уничтожать охранников, которые уже поплыли обратно к катеру. Катер - это единственное, что они могли видеть и, очень скоро сообразив, что их попросту уничтожают, охранники ринулись к катеру, намереваясь там спрятаться от невидимых врагов и их вездесущих пуль.
   Почти каждый выстрел Демона и Дельфина ранил или убивал врага. Сказывались многие сотни часов тренировок. К раненым Демон и Дельфин подплывали и добивали их ножами. Нужно было уничтожить катер, у которого включился двигатель. Враги, скорее всего, собирались покинуть опасное место, чтобы позже вернуться с подкреплением или попросту забросать место схватки глубинными бомбами, уже не заботясь о том, что может пострадать кто-то из своих. А, может быть, они решили, что их люди, не вернувшиеся на катер, уже мертвы.
   Демон отстегнул карабины, которыми был пристёгнут к спинным лямкам его гидрокостюма подводный реактивный снаряд, прицелился в кормовую часть катера, где размещались баки с горючим и спустил курок. Снаряд с шипением вылетел из ствола и полетел к катеру. От первого взрыва катер подбросило над водой, и следом раздался второй, более мощный взрыв. Взорвались баки с горючим, корма катера взмыла над водой и снова опустилась. Уцелевшие после взрыва катера охранники снова стали прыгать в воду. Обломки корпуса катера в разных местах вокруг него погружались в воду. Катер, имевший огромную пробоину в кормовой части, тоже стал тонуть. Торпеда, Аллигатор и Пиранья закрепили на крыше шахты бомбы, включили таймеры и знаками показали Демону, что пора уплывать. Через четыре минуты должны были раздаться мощные взрывы. Демон знаками отдал команду своим товарищам покинуть район операции и сам поплыл со всей возможной скоростью в северном направлении. Когда раздались взрывы, 'морские дьяволы' были уже очень далеко от шахты. Собравшись в группу, они поплыли к яхте, которая везла их на операцию и которая должна была забрать их после выполнения задания.
  
  
   Глава 6
  
   Через трое суток Демон уже лежал на дне своего бассейна, который находился на борту малого десантного катера 'Заря' и отдыхал после более чем двухсуточного плавания до яхты 'Океания', которая под видом туристов доставляла ' дьяволов' в районы, максимально близкие к районам выполнения операций. Демон и его команда добрались без всяких приключений до яхты, которая плавала в территориальных водах России и она доставила бойцов к их подводным 'квартирам' на катере 'Заря'. Демон лежал на дне бассейна и прокручивал в памяти все детали боя возле шахты, когда над его бассейном показались головы капитана Тишинского, полковника Сидорченко и профессора Лепнина. Сразу после прибытия Демона и его команды на борт 'Зари', к 'морским дьяволам' уже заходили капитан и профессор, поздравляли 'дьяволов' с отличным выполнением задания и справлялись о самочувствии бойцов. Полковника Сидорченко Демон видел впервые после возвращения на борт 'Зари'. Демон заметил над бассейном головы своих командиров и профессора, оттолкнулся от дна и вынырнул из воды.
   - Лейтенант, вылезь-ка из воды, - мягко попросил Демона полковник.
   Демон вылез из воды и стал перед полковником по стойке смирно.
   - Поздравляю, лейтенант, с отличным выполнением задания! - торжественно объявил полковник и протянул Демону ладонь. Демон протянул ладонь навстречу полковнику, и полковник крепко пожал ладонь Демона. - Поздравляю тебя и всю твою команду! - полковник оглядел бассейны, в которых, под водой находились остальные бойцы, - ну, я думаю, капитан их уже поздравил, - полковник вопросительно посмотрел на капитана и Тишинский быстро произнёс:
   - Я уже поздравлял всех бойцов, товарищ полковник!
   - Вот и отлично, значит, тревожить мы их не будем. Пусть отдыхают, задание было очень трудным, - полковник выпустил ладонь Демон из своей руки, - ну что же ты так стоишь-то, в одних плавках? Профессор, найди халат лейтенанту!
   - Мне не холодно, - сказал Демон.
   - Мы не можем рисковать. Сейчас не должно быть даже намёка на малейшее недомогание любого из вас, - ледяным тоном произнёс полковник и, смягчившись, добавил: - Вольно, лейтенант! Не напрягайся, отдыхай. Используй любую секунду для отдыха.
   - Есть, товарищ полковник! - ответил Демон, слегка расслабившись.
   Профессор принёс Демону белый халат, и Демон накинул его на плечи.
   - Лейтенант, ты и твоя группа отлично поработали, - продолжил полковник, - вы отлично справились с заданием. Я доволен тобой, как командиром группы в последнем задании и я предлагаю тебе возглавлять группу постоянно. Ребята не против, - полковник указал рукой на бассейны, в которых отдыхали 'морские дьяволы', - Что ты на это скажешь?
   - Я готов стать командиром группы, товарищ полковник! - бодро ответил Демон.
   - Вот и отлично! - полковник хлопнул ладонями и потёр их друг о друга, - вот и славно! Я назначаю тебя командиром группы!
   - Есть, товарищ полковник!
   - Итак, Демон, у меня вот какое дело, - полковник положил свою тяжёлую ладонь на плечо Демона, - ваше задание было очень сложным и вы очень устали. Но у врагов, как ты знаешь, есть ещё один точно такой объект. И я предлагаю действовать стремительно, пока враги не опомнились и не стянули к объекту такие силы, преодолеть сопротивление которых мы просто не сможем. Я предлагаю прямо завтра приступить ко второй фазе операции. Я всего лишь предлагаю, Демон. В этих условиях я не могу вам ничего приказать. Ваше задание было очень трудным и если ты и твои бойцы устали, можете отдыхать столько, сколько вам нужно.
   Безжизненные глаза Демона зажглись холодным огнём.
   - Я готов приступить к выполнению второй фазы операции завтра, товарищ полковник!
   - Вот и отлично! - снова хлопнул ладонями полковник.
   - Но, товарищ полковник ... - попытался возразить Тишинский, но полковник резко прервал его:
   - Молчать, капитан! Построить бойцов! - отдал команду полковник и капитан, понурив голову, пошёл выполнять приказ.
   Профессор, проверявший во время разговора полковника с Демоном физическое состояние бойцов по показаниям мониторов, доложил полковнику, что бойцы находятся в хорошей форме.
   Через минуту все 'морские дьяволы' стояли перед полковником по стойке смирно. Полковник поздравил бойцов с отличным выполнением задания, объяснил им, что теперь их командиром будет Демон и предложил завтра же приступить ко второй фазе операции. Все бойцы согласились. Полковник отдал бойцам команду вернуться в свои бассейны и когда все бойцы погрузились под воду, капитан сказал:
  - Товарищ полковник, такими темпами мы угробим наших бойцов!
   Капитан достаточно хорошо изучил характер полковника и знал, что в таком благодушном настроении, какое было у полковника в данный момент, полковник не придёт в ярость от того, что ему перечат.
   - Капитан, ты пойми, если враг очухается, мы никогда не сможем взорвать его шахту, - горячо заговорил полковник, - нужно действовать решительно. Или сейчас, или никогда. Мы и так потеряли сколько времени! Только на шестые сутки после взрыва мы сможем атаковать второй объект. Я боюсь, что уже будет поздно. Но, в любом случае, пока ещё шансы есть. А каждые лишние сутки будут только на руку врагам. Американцы стянут туда всех своих лучших подводников, все корабли. Отследят наших бойцов и уничтожат их подводными бомбами. Нет, нужно действовать сейчас. И ребята не против.
   - Ещё бы они были против, товарищ полковник! - горячо возразил капитан, - они запрограммированы на выполнение приказа!
   - Ну, прям уж и запрограммированы! - поморщился полковник. - Они что, зомби какие-нибудь, что ли? Они офицеры российской армии!
   Капитан улыбнулся, а полковник, покачав головой, сказал:
  - Капитан, у нас нет времени.
  - Товарищ полковник, время у нас есть, - продолжал стоять на своём капитан, - время есть, и вы это прекрасно знаете. Ну и что, что противник стянет к объекту дополнительные силы? Мы узнаем дислокацию сил противника и тщательно спланируем операцию. Вы прекрасно знаете, что наши бойцы лучше действуют при тщательно спланированной акции, а не тогда, когда им приходится самостоятельно принимать решения. Вы сами сказали, что противник уже стянул ко второму объекту дополнительные силы. И вы хотите, чтобы наши ребята действовали вслепую, даже как следует не отдохнувши после первого задания и после двухсуточного плавания ко второму объекту?! Товарищ полковник, мы рискуем потерять всех наших ребят! Профессор, ну хоть вы скажите что-нибудь! Вам не жалко наших бойцов? - обратился капитан к профессору Лепнину, который с задумчивым видом стоял поодаль офицеров, не принимая участие в их споре.
   - Знаете, Николай Иванович, - профессор посмотрел на полковника, - в вашем споре я на стороне капитана. Я считаю, что ребятам нужно дать хорошо отдохнуть, прежде чем давать им другое задание. Слишком большая нагрузка на них. Их возможности ещё до конца не изучены, чтобы мы имели право так рисковать ими. И, к тому же, действительно, при тщательно спланированной акции наши ребята действуют просто великолепно. Пусть у врага будут хоть какие силы - мы в любом случае сможем всё разведать и спланировать операцию.
   - Профессор, наши бойцы имеют сверхспособности, в том числе и физические, - твёрдым голосом произнёс полковник, - вы же сами переделывали их тела. Они могут плыть несколько суток, не зная усталости. Разве не так?
   - Да, но ... - нерешительно начал профессор, но полковник перебил его:
   - А раз так, то и судить тут не о чем. Они идут завтра на задание! - твёрдо заключил полковник и, выпучив глаза, посмотрел сначала на профессора, а потом и на капитана. Капитан и профессор поняли, что переубедить полковника им не удастся, к тому же полковник уже начинал выходить из себя.
   - В таком случае, я снимаю с себя ответственность за состояние бойцов во время и после операции, - обиженно заявил профессор.
   - Я всё понимаю, профессор, и ни к чему вас не обязываю, - смягчившись, произнёс полковник, - но всё будет в порядке! - он похлопал капитана и профессора по плечу, выражая этим жестом желание примириться с ними, - капитан, профессор, да перестаньте вы дуться. Наши ребята справятся.
   - Хотелось бы надеяться, - тяжело вздохнув, произнёс профессор, а капитан лишь ухмыльнулся и покачал головой в ответ на слова полковника.
   Когда все трое покинули био-отсек, полковник сказал:
   - Ну а теперь отдыхайте, господа. Завтра нас ждут великие дела.
  
   На следующий день, вечером, все штабные сидели на своих местах и занимались оперативной работой. Операция по уничтожению второго объекта началась ещё утром: все бойцы спецгруппы 'Гидра-Z' в три часа ночи перебрались на яхту 'Океания', которая доставила их в заданный квадрат. В заданном квадрате они покинули яхту и под водой поплыли к турецкому побережью, в место, где они планировали отдохнуть перед нападением на вторую ядерную шахту.
   Профессор, как обычно, во время оперативной работы расхаживал между столами и заглядывал во все мониторы. Остальные штабные сидели на своих местах и следили за показаниями на мониторах своих компьютеров. Иногда полковник просил то офицеров, то штатских сообщить ему ту или иную, нужную ему информацию.
   - Товарищ полковник, - нарушил затянувшееся молчание капитан Тишинский, - как вы считаете, когда нашим бойцам лучше атаковать? Днём или ночью?
   - Я до сих пор об этом думаю, капитан. Первую шахту 'дьяволы' взорвали при свете дня, но большой разницы нет, когда атаковать, если шахты охраняются катерами. Ночью они осветят фонарями с катеров всё дно, и всё станет видно, как на ладони.
   - Ночью тоже можно использовать замутняющие шашки, - высказал предположение капитан.
   - Можно, конечно, - согласился полковник. - Но я не могу решить, когда лучше нападать. Мне кажется, особой разницы нет. Если враг уже сосредоточил силы, то трудно будет и днём и ночью, а если ещё нет, то, тем более, разницы нет, когда атаковать. Просто, нужно чтобы ребята хоть немного отдохнули.
   Капитан посмотрел на полковника, пытаясь определить, шутит он или нет. Полковник почти не предоставил отдыха бойцам после первой, тяжелейшей фазы операции, из чего капитан заключил, что для полковника единственно важным является выполнение задания, маленькая победа в большой вечной, как мир, войне. Выполнение задания любой ценой - хоть ценой здоровья, хоть ценой жизни всех бойцов, участвующих в операции.
   Полковник перехватил взгляд капитана и произнёс:
   - Капитан, я не хочу потерять наших бойцов. У меня на них очень большие надежды. Они - прообраз солдат будущего, будущей новой армии. И я не хочу терять бойца, в создание которого мы вложили десятки миллионов долларов. Но, в то же время, война никогда не прекращается. И сейчас она идёт. Гибнут наши солдаты, гибнет враг, и от этого никуда не денешься. И, кроме великих планов на будущее, мне и всей стране нужны победы и сейчас. И наши бойцы - всего лишь солдаты! Солдаты - прежде всего! И если им суждено будет погибнуть, они сделают это с честью. И как бы мне не было больно, я тоже переживу гибель своих ребят, иначе я бы не пошёл служить в армию, а пошёл бы печь пирожки. Они созданы прежде всего для боёв и они будут в них участвовать. И первоочередная задача для нас сейчас - уничтожить эти шахты. Это нужно всей стране. И даже ценой своих жизней они должны выполнить приказ. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что не отдал приказ уничтожить вторую цель сразу после первой.
   - На это у наших ребят точно бы не хватило сил, - убеждённо произнёс капитан.
   - Какое плохое у тебя мнение о наших бойцах, капитан, - лениво протянул полковник, - плохо ты знаешь наших ребят. Они очень сильные и они справятся с заданием. Капитан, перестань сгущать краски, давай будем оптимистами, и всё будет в порядке.
   - Я - реалист и я пытаюсь реально смотреть на мир и на положение дел в мире, - тихо сказал капитан.
   - А я на сто процентов уверен, что у наших ребят хватило бы сил. А главное - на их стороне был бы фактор неожиданности. А теперь его нет, и хватит об этом. Давайте сосредоточимся на текущей операции, - в голосе полковника послышались металлические нотки, и в оперативном штабе снова повисло молчание.
  
   Демон и его команда приближались к квадрату L-435N-2, в котором, на дне моря, на глубине сорока метров им предстояло отдохнуть шесть часов перед выполнением последней стадии операции. Позади было более чем двухсуточное плавание под водой и Демон чувствовал усталость, но, в то же время жажда схватки вновь терзала его, ему хотелось вступить в бой сию же минуту. В прошлом бою он уничтожил немалое количество врагов, но всё же этого количества было недостаточно, чтобы выплеснуть наружу всю ненависть, которая скопилась в душе у Демона. Тайна, которая не желала всплывать наружу из глубин памяти в последнее время не давала Демону покоя. Он изо всех сил пытался помочь ей выбраться наружу, пытался вспомнить новые факты своей биографии или в деталях анализировал те факты, которые были доступны для его памяти. Но всё было тщетно, тайна оставалась тайной. Демону уже с трудом удавалось отключать свой мыслительный процесс, так велика была власть неведомого, пока ещё недоступного, но изо всех сил стучащего в двери сознания. И от того, что неведомое оставалось неведомым, от своего бессилия что-то изменить, Демон просто впадал в бешенство. А бешенство трансформировалось в накопление всё новых и новых порций энергии ненависти к врагам. Больше некого было ненавидеть. Личности Демона были неизвестны другие враги, кроме врагов его родины, кроме тех, кто покушался на мир и покой её граждан. А здесь, под водой, почти у самых границ России, враги строили свои шахты для смертоносных ракет, способных уничтожить многие десятки миллионов жизней граждан. И сила ненависти к этим врагам в душе Демона была безграничной.
   Демон не хотел обращаться за помощью в разгадке своей тайны ни к кому из своего руководства. Он не хотел разговаривать о ней ни с полковником, ни с профессором, ни с кем-либо ещё. Он чувствовал, что сначала должен сам во всём разобраться. Ведь эта тайна была его собственной тайной, а не тайной профессора или полковника. То неведомое, что рвалось из глубин памяти, сначала должно было пройти через душу Демона, чтобы он смог понять, что оно с собой принесло и отчего оно так неистово рвалось наружу. Не то, чтобы Демон перестал доверять полковнику или профессору, совсем нет. Он верил им беспрекословно, как и прежде. Но, с тех пор, как Демон осознал присутствие в глубинах своей памяти тайны, он понял, что эта тайна - это послание лично ему, ему и никому больше. И он был вполне способен расшифровать, прочитать и оценить его самостоятельно. Но пока это не получалось и Демон искал спасения в выполнениях тяжёлых заданий. Во время операций, когда приходилось затрачивать значительные физические усилия, власть тайны не была так велика над Демоном. Она утрачивала свою силу, переставала беспокоить его. Он просто делал своё дело, сосредотачивался на операции, прилагал усилия и уничтожал врагов. И во время операции он чувствовал себя по настоящему счастливым и живым. Он чувствовал себя Демоном.
   Добравшись до квадрата L-435N-2, 'морские дьяволы' расположились на подводный привал. Перекусив питательной смесью, они растянулись на песке и заснули. Усталость дала о себе знать.
   Демон проснулся первым в положенное время, ещё до сигнала своего будильника. Он разбудил остальных бойцов и все 'дьяволы' наскоро перекусили питательной смесью. Нужно было плыть в квадрат L -435N-4, где и находилась шахта, которую предстояло взорвать. Надев и закрепив на лямках свои рюкзаки, 'дьяволы' поплыли к шахте.
   На суше было раннее утро и в глубину моря пытались проникнуть первые лучи солнца. 'Дьяволы' плыли на семидесятиметровой глубине к объекту. Они плыли параллельно берегу в западном направлении. Демон, сверившись с показаниями навигатора, в нужной точке пути повернул на юг и поплыл к берегу. 'Дьяволы' последовали за ним.
   Когда до объекта оставалось около шестисот метров, Демон подал команду бойцам опускаться на дно. Бойцы проверили крепление всех устройств и подтвердили знаками свою готовность начать операцию. Демон знаками ещё раз обрисовал план действий. 'Дьяволы' собирались действовать по точно такой же схеме, по какой они действовали, уничтожая предыдущую шахту. Расположившись через равные расстояния в круг, они со всех сторон собирались атаковать шахту, используя замутняющие шашки. При приближении к крыше шахты, 'дьяволы' должны были вывести из строя как можно большее число противников. Потом трое 'дьяволов' займутся установкой бомб на крышу шахты, а Демон и Дельфин будут обеспечивать им прикрытие. 'Дьяволы' были готовы к тому, что противников будет больше и действовать придётся в гораздо более тяжёлых условиях, чем при уничтожении предыдущей шахты. Когда Демон закончил обрисовку плана, 'дьяволы' кивками голов подтвердили, что они всё поняли и готовы начать действовать. Демон указал рукой вперёд, тем самым подавая сигнал к началу операции, и бойцы поплыли в нужных им направлениях. Как и в прошлом бою, Демон атаковал шахту с севера.
   Выждав запланированное время, Демон взял в одну руку замутняющую шашку, в другую - пистолет и медленно поплыл в сторону шахты. Он плыл осторожно, почти возле самого дна, стараясь не взмутить песок под собой. Глубина моря уменьшалась, тьма рассеивалась, и сквозь серую толщу воды можно было различить крупные предметы далеко впереди, если бы не постоянно попадающиеся на пути бугры из песка и водоросли. Водоросли различных видов, форм и расцветок в некоторых местах росли отдельно друг от друга, в других местах образовывали целые подводные рощи.
   Доплыв до очередного бугра из песка, Демон прилёг на дно и, соблюдая меры предосторожности, посмотрел вперёд. Метрах в восьмидесяти от бугра, за которым он прятался, находилась крыша шахты, которую сегодня нужно было уничтожить 'дьяволам'. На первый взгляд Демон не заметил ничего необычного. Вторую шахту охраняло примерно такое же количество водолазов, что и первую. На поверхности воды, над самой шахтой, дежурил катер.
   Демон обогнул бугор справа и максимально быстро и, в то же время, максимально скрытно, поплыл к шахте, держась ближе ко дну и стараясь скрываться за водорослями. Когда до шахты оставалось метров пятьдесят, неожиданно кусты водорослей, между которыми проплывал Демон, зашевелились и 'ожили'. С двух сторон Демона схватили крепкие руки. Враг устроил засаду! Всё произошло так быстро, что Демон в первую секунду растерялся. За руки его держали двое вражеских подводников, одетых в песочного цвета гидрокостюмы и облепленные водорослями. Слева и справа поднимались из песка новые враги. Один из подводников, державших Демона, вырвал у него из руки шашку и отбросил её назад, далеко от себя, второй выбил из руки Демона пистолет. Пистолет опустился на дно. Демон пытался вырваться, дёргался изо всех сил, но у него ничего не получалось. Враги вцепились в него мёртвой хваткой. Спереди к Демону приближался вражеский подводник, держащий в руках нечто, похожее на пушку с широким дулом. 'Стреляющая сеть!' - молнией в голове Демона мелькнула мысль. Державшие Демона вражеские подводники стали отдаляться от него, пытаясь выпрямить ему руки. Ещё секунда и он будет пойман!
   Собрав все силы, Демон согнул свою левую руку и прижал её к груди, разворачивая державшего его слева противника перед собой. Пушка выстрелила и сеть, распрямляясь, понеслась на Демона. В последний момент Демон успел развернуть перед собой своего противника и закрыться им от сети. Демон ударил подводника ногой в живот и тот отпустил его левую руку, и, по инерции, поплыл назад, прямо на сеть. Сеть оплела вражеского подводника и сжалась в комок, который стал опускаться на дно.
   Демон развернул второго своего противника перед собой, закрываясь им от подводника с пушкой, и выхватил свободной рукой нож из ножен на правом предплечье. Противник схватил Демона за запястье левой руки, не давая ему нанести удар ножом. Слева и справа приближались к сражающимся ещё два подводника, держащих по пистолету в руке. Демон вынужден был постоянно перемещаться со своим противником в разные стороны, чтобы не дать возможность выстрелить в себя вражеским подводникам. Противник теперь держал правую руку Демона одной своей рукой и Демон с лёгкостью преодолевал его сопротивление. Демон вырвал изо рта противника загубник, сорвал его маску и потянулся пальцами к глазам, чтобы выдавить их. Противник отчаянно сопротивлялся, но сил у Демона было больше, к тому же, лишённый возможности дышать, противник уже начинал задыхаться. Демону не удалось выдавить глаза противника, но он смог разорвать гидрокостюм, скрывавший его лицо. Противник продолжал защищаться от попыток Демона проткнуть его ножом или выдавить ему глаза. Демон несколько секунд видел перед собой лицо противника, а противник растерянными глазами заглядывал в безжизненные глаза Демона.
   Демону нужно было освобождаться от противника, противник уже был побеждён, и его ожидала скорая смерть от нехватки кислорода, но он сковывал движения Демона, давая возможность вражеским подводникам приблизиться к Демону. На несколько секунд атака на Демона приостановилась. Со стороны шахты донеслись какие-то звуки и нападавшие остановились, чтобы посмотреть, что происходит. Демон увидел, что вода за шахтой становится мутной и оттуда слышны звуки подводных выстрелов. Значит, кто-то из его товарищей не попал в засаду и начал атаку. Враги, на секунду оцепеневшие, снова поплыли на Демона, окружая его со всех сторон. Демон развернул своего ослабевшего противника в сторону подводника с пушкой и ударил его в живот, освобождая себя от его слабого захвата. Противник врезался в подводника с пушкой, мешая ему атаковать Демона. Слева приближался противник с пистолетом, уже готовый выстрелить. Демон сместился вправо, влево, не давая противнику прицелиться, и приблизился к нему настолько, чтобы нанести ножом режущий удар по руке, сжимающей пистолет. Вода вокруг раненой руки мгновенно окрасилась в бордовый цвет, противник выронил пистолет и здоровой рукой зажал повреждённую ладонь. Демон, оказавшись рядом с раненым врагом, всадил ему с размаху нож в живот, успел схватить его пистолет и развернулся как раз в тот момент, когда противник с пушкой освободился от помехи в виде своего полумёртвого товарища. Он как раз наводил пушку на Демона, но Демон выстрелил раньше и две пули прошили голову врага. По Демону тоже открыл огонь один из противников, приближавшихся справа, но Демон ушёл ниже, и пули проплыли мимо. Ещё четыре вражеских подводника, сосредоточенные справа, атаковали Демона. Демон опустился на дно, поднял со дна противника, которого он убил ударом ножа, выставил его как щит перед собой и медленно пошёл по песку в сторону своих врагов, ведя по ним огонь. Противники стреляли в Демона, но попадали в своего же товарища, которым прикрывался Демон, в то время, как Демон, ведя прицельный огонь по незащищённым противникам, сумел двоих из них убить выстрелами в голову и грудь, а ещё одного тяжело ранить выстрелом в живот. Четвёртый противник успел опуститься на дно, прежде чем Демон смог его поразить и спрятаться за бугор, откуда он стал вести огонь по Демону. Вокруг Демона вода окрасилась в бордовый цвет от крови его 'мёртвого щита'. Мутная вода уже покрыла собой и крышу шахты и ближайшее к ней пространство, но не добралась до места, где Демон вёл бой с врагами. Видимо, слишком мала была концентрация замутняющих веществ в одной или в двух сработавших шашках. Нужно было и с этой стороны привести в действие замутняющую шашку, чтобы весь огромный объём воды вокруг шахты был замутнён. Демон отпустил свой щит, прилёг на дно, сорвал с петель на рюкзаке ещё одну шашку, после чего нажал на кнопку, приводя её в действие. Вода вокруг Демона стала мгновенно замутняться, и Демон на максимальной скорости поплыл к шахте. Противник, укрывшийся за бугром, мог видеть теперь лишь серое облако, мгновенно увеличивающееся в размерах. Он стал стрелять наугад, пытаясь попасть в Демона, но Демон, проплывая в облаке мутной воды над ним, с близкого расстояния всадил ему две пули в голову и спину.
   Над крышей шахты разгорелся ожесточённый бой. Подплывая ближе, Демон увидел, что прямо на крыше шахты Дельфин борется с двумя вражескими подводниками. Они с двух сторон вцепились ему мёртвой хваткой за руки и пытались поразить его ножами. Дельфин уклонялся от ударов ножей, крутясь в разные стороны и пытаясь освободиться от захвата. Дальше, за крышей шахты, ближе к берегу, стреляли друг в друга 'морские дьяволы' и их противники. Враги, вероятно ещё до замутнения воды успели зафиксировать нахождение 'дьяволов' и теперь стреляли в направлении предполагаемого нахождения противника или реагировали на следы от пуль 'дьяволов'. Двое 'дьяволов' - Торпеда и Аллигатор вели прицельный огонь по врагам. Их пули попадали в цель и несколько недвижимых тел врагов опускались на дно или уже лежали на песке.
   Пиранью окружили пятеро противников. На нём не было очков-хамелеонов, вероятно, их сорвали в схватке и он видел в мутной воде не лучше своих врагов. Однако Пиранья умело работал ножом и двое его противников уже получили смертельные раны. Вероятно, у охранников шахты был приказ захватить по возможности живыми 'морских дьяволов', поэтому они сразу не применяли смертельного оружия. Но вот один из противников Пираньи направил на него пистолет и выстрелил в упор в живот. Первым желанием Демона было стремление поспешить на помощь Пиранье, но первичная директива перевесила это стремление. Первичная директива гласила, что 'морской дьявол', не взирая ни на что, должен выполнять приоритетную задачу. А приоритетной задачей было уничтожение шахты.
   Демон знал, что на командном пункте наблюдают бой. Несколько подводных камер были закреплены на гидрокостюмах каждого из бойцов в районе головы и при выходе из строя показывающей камеры, автоматически приводилась в действие дублирующая камера. Камеры отлично передавали изображение как в чистой, так и в мутной воде. При ранении 'морской дьявол' обязан был себя уничтожить, вырвав чеку из бомбы, заряд которой был вшит в гидрокостюм вокруг шеи подводного бойца. 'Морской дьявол' ни в коем случае не должен был позволить врагам взять себя в плен живым. Если ранение было серьёзным, и боец не мог сам себя уничтожить, бомбу приводили в действие с командного пункта, с помощью электронной аппаратуры.
   Демону стало жаль своего товарища, но это продолжалось лишь секунду. В следующую секунду Демон уже плыл к крыше шахты, чтобы прикрепить к ней бомбу, тем самым выполняя основную задачу. Мощный подводный взрыв заставил всех сражающихся замереть на секунду. Пиранья привёл в действие не нашейную бомбу, заряда которой хватило бы только на то, чтобы ему самому оторвало голову, а взорвал себя вместе со своими противниками с помощью мощной подводной гранаты, несколько штук которых находилось в арсенале каждого из 'морских дьяволов'. В том месте, где сражался Пиранья со своими противниками серая муть стала красной и ко дну поплыли ошмётки кровавых тел бойцов.
   Сражение разгорелось с прежней силой. Впереди перестреливались с противниками Торпеда и Аллигатор, на крыше шахты в рукопашную с двумя врагами вёл бой Дельфин. Подплывая к крыше, Демон вложил пистолет в кобуру на бедре гидрокостюма, достал из ножен второй нож, схватил одного из противников Дельфина сзади за шею и несколько раз вонзил нож ему в спину. Второго противника поразил ножом Дельфин. Демон знаками показал ему, что нужно установить бомбы на крышу шахты. Согласно первоначальному плану, Торпеда, Пиранья и Аллигатор должны были устанавливать бомбы, а Демон и Дельфин прикрывать их, но в форс-мажорных обстоятельствах любой боец любой ценой должен был установить бомбы на крышу шахты. У каждого 'дьявола' в рюкзаке имелись несколько бомб такой мощности, которой хватило бы, чтобы нанести значительные повреждения шахтным постройкам, полностью затопив шахту и туннель, ведущий от неё к береговому командному пункту.
   Шахта была полностью бетонной, и поэтому невозможно было использовать для её взрыва магнитные бомбы. Демон и Дельфин сняли с плеч рюкзаки и стали закреплять их специальными липкими лентами с южной и северной стороны крыши шахты, в том месте, где бетонное основание соединялось с дном. Ещё две бомбы нужно было закрепить сверху, на самой крыше шахты. Внезапно мощный взрыв раздался сверху, неподалёку от устанавливающих бомбы Демона и Дельфина. С катера, дежурившего над шахтой стали сбрасывать глубинные бомбы! Похоже, до вражеского командования дошло наконец, что их охранникам не справиться с атакующими шахту диверсантами и они отдали приказ уничтожить диверсантов вместе со своими бойцами, ведущими подводный бой. Глубинными бомбами невозможно было нанести серьёзных повреждений самой шахте, но зато возможно было уничтожить быстро все формы жизни вокруг неё. Необходимо было срочно уничтожить катер!
   Демон проверил надёжность крепления своего рюкзака на основании шахты и остался доволен. Он установил таймер одной из бомб, находящихся в рюкзаке на значении 7 минут и нажал кнопку 'ввод'. Таймер начал обратный отсчёт. То же самое должен был сделать и Дельфин. Вторую бомбу Демон достал из рюкзака и положил её на крышу шахты. Дельфин, не обращавший никакого внимания на взрывы глубинных бомб, уже устанавливал вторую свою бомбу на крышу шахты. Демон знаками показал Дельфину, чтобы он установил и его бомбу на крышу шахты и Дельфин кивнул в знак того, что понял своего командира. Бомбы продолжали сыпаться с катера и взрываться в разных местах, недалеко от крыши шахты, пока не причиняя никакого вреда диверсантам. За Демона и его команду сейчас было то обстоятельство, что враги не могли ничего видеть в абсолютно мутной воде и бросали бомбы наугад. Они, скорее всего, решили взять количеством, поскольку с катера сбрасывалось всё больше и больше бомб, взрывающихся на разной глубине.
   Торпеда и Аллигатор продолжали уничтожать своих врагов ближе к берегу, метрах в двадцати от крыши шахты. Демон нажал на наручном навигаторе кнопку спецсигнала и Торпеда с Аллигатором услышали высокочастотный звук. Это был сигнал отбоя, конца операции. Торпеда и Аллигатор посмотрели на Демона, и он знаками указал им, что пора уплывать в сторону базы. Над тем местом, где сражались с противниками Торпеда и Аллигатор, появился ещё один катер и с него тоже стали сбрасывать в воду бомбы. Двое 'морских дьяволов' прекратили сражение и быстро поплыли в указанную Демоном сторону, прочь от недобитых врагов и катера с его глубинными бомбами.
   Демон снял с карабинов подводный реактивный снаряд, прицелился в кормовую часть катера, который сбрасывал бомбы на него и Дельфина и спустил курок. Реактивный снаряд с шипением оторвался от ствола, Демона отбросило в глубину и снаряд, оставив после себя белый вихрящийся след, врезался в кормовую часть катера. Катер подбросило над водой, и над водой уже он взорвался ещё раз, разлетевшись на мелкие куски. В воду попадали обломки корпуса, горящие человеческие тела и разные мелкие предметы.
   Дельфин знаками показал Демону, что всё готово, Демон, в свою очередь, знаками показал Дельфину, что пора уплывать прочь от заминированной шахты. Демон быстро поплыл первым прочь от шахты в северном направлении, за ним поплыли Дельфин, Пиранья и Аллигатор. Существовала вероятность преследования диверсантов. Противник мог, с помощью вертолётов, оборудованных тепловизорами прочесать ближайшие от шахты к северу территории моря, квадрат за квадратом и обнаружить диверсионную группу. Чтобы этого не произошло, Демон со своей группой, после взрыва шахты проплыл ещё пару километров в северном направлении, потом повернул на северо-восток и, опустившись на глубину более ста метров, проплыл несколько километров в этом направлении. Далее, сверившись с показаниями навигатора, Демон поплыл верным курсом в место, где его и его группу ожидала яхта. По мере удаления от турецкого берега и взорванной шахты, Демон со своей командой поднимались ближе к поверхности, чтобы быстрее и легче им было плыть.
   Яхта 'Океания' ждала 'дьяволов' в территориальных водах России и через двое суток Демон со своей группой доплыли до неё. Полковник приказал 'дьяволам' прикрепиться присосками ко дну яхты на тот случай, если американцы будут искать диверсантов через свои многочисленные спутники. 'Дьяволам' нельзя было подниматься на поверхность воды и, тем более, забираться на палубу яхты, так как за ней, скорее всего, уже было установлено спутниковое наблюдение. После того, как Демон и его команда закрепились на днище яхты, яхта поплыла к Севастополю. Через десять часов вся спецгруппа 'морских дьяволов', за исключением одного бойца уже отдыхала в своих комнатах-бассейнах на борту катера 'Заря'. На борт 'Зари' они пробрались по скрытому люку, находящемуся под днищем катера.
   'Дьяволы' забрались на борт 'Зари' поздним вечером и всю ночь проспали в своих бассейнах. Ночью их никто не тревожил, а на следующее утро пришли доктора Сергеев, Дымченко и Корпухин, подключили различные датчики к телам 'дьяволов' и стали проводить различные измерения, брать различные анализы и колоть 'дьяволам' различные препараты, способствующие быстрому восстановлению сил и нормализующие работу подводной дыхательной системы.
   После обеда в био-отсек пришли полковник Сидорченко с профессором Лепниным. Профессор осведомился у своих помощников о состоянии бойцов и, хоть и получил положительный ответ, всё равно подошёл к монитору каждого из бойцов и изучил его показания самостоятельно. Только после этого профессор успокоился и подошёл к полковнику, который стоял, задумавшись, возле пустовавшего теперь бассейна, который раньше принадлежал Пиранье.
   - Погиб хороший боец, - задумчиво протянул полковник, когда профессор подошёл к нему, - и погиб он смертью храбрых. - Полковник и профессор смотрели на дно бассейна.
   - Да, погиб, а я вот даже забыл его человеческое имя, - также задумчиво отозвался профессор и смущённо улыбнулся.
   - Бросьте, профессор, к чему оно вам? - Сидорченко повернул к Лепнину лицо. - неужели вы стали настолько сентиментальны? Ведь это вы создали из этого человека Пиранью. И был он солдатом русской армии, лейтенантом Пираньей и погиб геройской смертью. О такой жизни и смерти, какая была у него, настоящие мужчины могут только мечтать. Мы создали из него лучшего человека, и этот лучший человек отдал всё самое лучшее своей стране. Жаль, конечно, что погиб не обычный боец, а такой, который мог бы принести ещё очень много пользы.
   - Да, жаль, я ведь столько с ними работал, - грустно проговорил профессор.
   - Понимаю, профессор, - полковник похлопал Лепнина своей огромной ладонью по плечу, - они вам почти как дети, что ли. А детей всегда тяжело терять.
   - Да, - согласился профессор.
   - Ну ничего, профессор, у нас ещё много других детей. Главное - что они выполнили задание. Уничтожили эти проклятые шахты. А как он погиб, Пиранья! Такими детьми мы воистину можем гордиться! Жаль только, что это нам слишком дорого обходится, - добавил полковник уже тише.
   С минуту они постояли возле бассейна в полной тишине, после чего полковник нарушил молчание:
   - И всё-таки, не в музей же их сдавать. Они создавались для боёв, а в боях неизбежны потери, каким бы бойцом ты не являлся, - полковник продолжал искать слова утешения для себя и для профессора.
   - Перестаньте, Николай Иванович, - Лепнин строго посмотрел на полковника, - что бы вы сейчас не говорили, гибель нашего бойца - это горе и для меня и для вас. Слова в данном случае бессильны. И не стоит сейчас копаться глубоко в душе, выясняя, что мы сейчас больше жалеем - самого бойца, или деньги и силы, затраченные на создание этого бойца. Здесь сожаление обо всём вместе. Будем откровенны - мы знали, что они созданы для боёв и предполагали, что они могут погибнуть, но не были готовы к тому, что это произойдёт так быстро. - Лепнин остановился так же резко, как и начал.
   - Пожалуй, вы правы, профессор, - задумчиво протянул полковник, - к такой быстрой смерти я не был готов. Но, на войне как на войне, что поделаешь, - развёл руками Сидорченко. - Кстати, каково состояние остальных бойцов?
   - Состояние нормальное, - коротко ответил профессор. Было ясно, что он не склонен к долгим разговорам сейчас.
   Полковник и сам был сейчас не склонен к долгим разговорам, поэтому он лишь заглянул в бассейны каждого из бойцов и покинул био-отсек, оставив профессора и его помощников следить дальше за состоянием здоровья бойцов.
  
  
   Глава 7
  
  
   Атлантический океан, 60 км к западу от берегов Португалии, на борту десантного катера 'Заря', октябрь 2026 год.
  
   После очередной тренировки группа 'морских дьяволов' отдыхала в своих бассейнах. Демон лежал на дне бассейна с открытыми глазами. Он собирался поспать, но сон никак не шёл к нему. В последнее время ему всё труднее удавалось заставить себя отключить своё сознание, выключиться из мыслительного процесса и полностью расслабиться. Он приобретал всё больше опыта, всё больше воспоминаний и, к тому же, какая-то часть его сознания хранила в себе некие тайны, не дававшие ему покоя и требовавшие их немедленной разгадки - всё это не способствовало процессу мгновенной релаксации в часы досуга, а скорее наоборот, включало на полную мощность аналитический отдел мозга. И ни о каком быстром сне и речи быть не могло. Демон засыпал, только когда был очень уставшим, уставшим и физически и интеллектуально.
   После разгрома второй турецкой ядерной шахты Демон и его группа участвовали ещё в нескольких серьёзных боевых операциях, которые закончились для 'дьяволов' вполне благополучно. После гибели Пираньи при уничтожении второй турецкой ядерной шахты никто из четырёх 'морских дьяволов', участвовавших в последующих боевых операциях не получил серьёзных ранений. А работу 'дьяволы' провели немалую: в августе были уничтожены две достраивающиеся американские ядерные шахты, расположенные на побережье Италии и Греции, в сентябре 'дьяволы' устроили диверсию на американском эсминце 'Кондор', стоявшем на рейде у северного побережья Африки, повредив его винты и практически обездвижив его. Также в сентябре были уничтожены несколько врагов родины из числа бывших её граждан, отдыхавших на своих виллах на средиземноморских побережьях Франции и Испании и один из американцев, обладавших ценной информацией, был похищен с круизного лайнера, плывущего по Средиземному морю вдоль побережья Африки. Попутно 'морские дьяволы' высвободили из рук сомалийских пиратов ещё одно российское судно. Теперь Демон и Дельфин готовились к очередному заданию, которое не содержало в себе никаких сложностей. Им нужно было уничтожить очередного врага родины вместе со всей его семьёй, которая находилась вместе с ним на яхте, плавающей вдоль средиземноморского побережья Испании.
   Такие задания Демон выполнял уже много раз, и теперь у него не было ни капли сомнений в том, что послезавтра враг вместе со всей его семьёй будет уничтожен. Врагам родины нет места на этой земле. Нет такого места на всей планете, где бы враги родины могли чувствовать себя в безопасности.
   Несколько дней назад полковник Сидорченко позвал Демона в свою каюту на борту десантного катера 'Заря' и там рассказал ему о будущем задании для 'морских дьяволов'.
   - Скоро вас ждёт интересное задание, - начал полковник, когда Демон присел рядом с ним за стол, перед монитором, - наши товарищи, кубинцы, построили подводный ядерный центр. Прямо под водой, на глубине около тридцати метров, в специальном бункере расположен командный пункт и рядом три шахты с ракетами. Для американцев этот объект - как шило в заднице. Так близко от их городов расположены ядерные ракеты, которые нацелены на них. Это самая серьёзная угроза их национальной безопасности, которую они собираются устранить любой ценой и в самые кратчайшие сроки. Вполне вероятна диверсия, направленная на уничтожение подводного командного пункта. Для кубинцев все эти подводные войны - это дело новое и пока ещё ими не освоенное. У них нет сильных подводных бойцов и противостоять американцам им будет крайне сложно. Я бы даже сказал, что у них нет ни одного шанса против американцев, чьи подводные бойцы - лучшие в мире. Конечно после вас, настоящих подводных 'дьяволов', - полковник похлопал Демона по спине. - Когда точно случится эта диверсия, никто не знает. Она может случиться как в ближайшие два-три месяца, так и в ближайший год-полтора. Так вот, я собираюсь направить вас двоих, тебя и Дельфина в командировку в тёплые края, на Кубу. Наши подводники пока обучают кубинских бойцов и формируют из них подводные подразделения, чтобы в дальнейшем они своими силами могли решать различные задачи, а пока нам нужно помочь нашим кубинским братьям. Бойцов для охраны шахты у кубинцев ещё очень мало и им нужен отдых, а вы можете дежурить под водой круглосуточно. Вкупе с уже имеющимися кубинскими подводными бойцами вы составите отличное подводное охранное звено, которое будет способно отразить любой натиск американских агрессоров. Мне, конечно, жаль, что вы, двое лучших подводных бойцов планеты, будете сидеть там вплоть до самой диверсии в бездействии. У меня были другие планы относительно вас. Работы, настоящей мужской работы у нас ещё очень много. Но кубинцы попросили у нас помощи и мы не можем отказать братскому народу. И силы на диверсию американцы могут направить очень серьёзные, поэтому я вынужден двух самых лучших бойцов отдать на охрану шахты. А Торпеда и Аллигатор пока без вас будут заниматься серьёзной работой. Но, выбора нет, - развёл руками полковник, - ваше задание тоже очень и очень важное. Во первых, нам нужен этот объект на Кубе, для баланса сил, а, во вторых, кубинским друзьям мы должны оказать серьёзную помощь для развития взаимосвязей.
   После минутного молчания полковник продолжил:
   - На Кубе, по предварительной договорённости, мы тоже скоро будем строить свои ядерные шахты и поэтому нам нужно укреплять с кубинцами связи. Куба - это стратегически важный объект. Кубинцы являются нашими союзниками и, к тому же, их страна находится совсем рядом с территорией Соединённых Штатов. Мы будем строить наши объекты на Кубе в противовес американцам, которые строят свои объекты в Восточной Европе и даже собираются их строить в некоторых республиках бывшего СССР, что является просто неслыханной дерзостью. Совсем рядом с нашими границами, рядом с Москвой, с Петербургом. А теперь, когда на Кубе есть ядерные шахты с ракетами, нацеленными на США, пусть янки на своей шкуре испытают то ощущение, когда совсем рядом с твоими городами стоят ракеты, нацеленные на эти города. Не всё коту масленица, не всегда только им побеждать и приближать свои ракеты к нашим границам, мы тоже кое-что можем. Ну как тебе задание, лейтенант?
   - Отличное задание, товарищ полковник, - не колеблясь, ответил Демон. - Только не пришлось бы там долго сидеть сложа руки. Бездействие утомляет меня, бой мне как раз по душе.
   - Да, да, понимаю тебя, Демон, - согласно закивал полковник, - и, надеюсь, что долго торчать вам там не придётся.
   Полковник набрал что-то на клавиатуре компьютера, и на монитор выплыло несколько рядов фотографий каких-то мужчин.
   - Элитные подводные подразделения США - войска сугубо секретные и выставлять напоказ фотографии своих бойцов они не любят, - начал объяснять полковник, указав рукой на экран, - но наша разведка тоже не лыком шита и кое-что умеет. Это фотографии офицеров морских спецподразделений США. Хотя лиц своих врагов вы не увидите, они будут скрыты масками, но, всё же, нужно знать своих врагов в лицо. Есть намётки, что кубинскую шахту будут атаковать две группы - группа капитана Майкла Трэнтона, - полковник коснулся пальцем одной из фотографий на мониторе, и она увеличилась в размерах, заняв собой весь экран. Трэнтон был белокурым и широкоскулым мужчиной, с расплющенным носом. - Вторая группа, - продолжал полковник, после того, как Демон рассмотрел лицо Трэнтона, - которая, возможно, будет атаковать шахту, это группа капитана Джека Митчелла, - полковник дотронулся до какой-то точки на экране, фотография Трэнтона исчезла, и на экране снова появилось несколько рядов фотографий. Полковник коснулся пальцем одной из фотографий, и фотография увеличилась во весь экран. На Демона с фотографии смотрело лицо красивого улыбающегося брюнета, которое показалось ему до странного знакомым.
   - Я мог бы тебе и не показывать все эти фотографии, Демон, - продолжил после паузы полковник, - но боец обязан знать о своём противнике любую информацию, просто любую. Ведь мы имеем дело не с какими-нибудь американскими продавцами кока-колы, мы имеем дело с элитными спецподразделениями, с лучшими солдатами Америки. И даже лицо противника может многое рассказать о нём самом. Разве не так, Демон? Я уверен, что ты многое мне можешь рассказать об этом человеке, глядя на его лицо. - Полковник вопросительно посмотрел на Демона.
   - Товарищ полковник, мне кажется, я уже видел этого человека раньше.
   Полковник удивлённо вскинул брови. Такого ответа от Демона он явно не ожидал.
   - Что?! Это когда ещё ты мог его видеть?
   - Во время уничтожения второй турецкой шахты, когда я попал в засаду и на меня напали сразу несколько вражеских подводников, с одним из них я столкнулся в рукопашной.
   - А, да, да, помню, - почесал затылок полковник, - я смотрел запись с твоей камеры, но там так всё было нечётко, изображение прыгало, было трудно что-то разобрать. Ну-ну, продолжай.
   - Так вот, мы с ним сошлись в поединке, я вырвал у него дыхательную трубку и собирался его зарезать, но он отчаянно сопротивлялся, и мне удалось лишь порезать его гидрокостюм и увидеть его лицо. Без воздуха он слабел с каждой секундой, и, было ясно, что он вот-вот погибнет, а у меня не было даже доли секунды, чтобы добить его. Враги окружили меня со всех сторон. Но я уверен, что он погиб. Мне кажется, это был он, или человек очень похожий на него, - закончил свою речь Демон.
   - Всё это очень странно, - полковник поднялся со стула и прошёлся по каюте, - откуда тогда у разведки такие сведения. Ведь сведения свежие и сведения именно о Джеке Митчелле. Но в любом случае, это уже неплохо, что ты его видел, - подвёл итог полковник, снова усаживаясь за стол, - это доказывает, что американцы усиливают свои позиции в Турции. Хотя, лично я в этом никогда и не сомневался.
   - Я не знаю, - неуверенно проговорил Демон, - возможно американец остался жив. Хотя шансы на это у него были минимальные. Но, если он остался жив и если он собирается нападать на кубинскую шахту - тем хуже для него. Он ещё пожалеет о том, что он остался жив.
   - Что ж, Демон, твой настрой на победу мне нравится, - полковник улыбнулся, - но перед командировкой у вас с Дельфином будет ещё одно задание. Нужно уничтожить одного предателя, врага нашей родины вместе со всей его семьёй. Я уверен, что вы легко справитесь с этим делом. Враги родины не должны долго и счастливо жить на этом свете.
   Демон почувствовал, как у него в груди закипает ненависть.
   - Враг будет уничтожен, товарищ полковник! - отчеканил Демон, вытягиваясь перед полковником по стойке смирно.
   - Отлично! Свободен, лейтенант! - отдал приказ полковник.
   - Есть! - ответил Демон и вышел из каюты.
  
   Демон лежал на дне своего бассейна и прокручивал в голове всё, что с ним произошло за последние месяцы. Завтра утром 'Океания' понесёт его и Дельфина в Средиземное море, где они должны будут уничтожить ещё одного врага родины вместе с его женой и двумя детьми. А потом будет, возможно, долгая командировка на Кубу, где ему и Дельфину нужно будет охранять кубинский ядерный объект от нападений американских подводных диверсантов.
   В последнее время Демону часто снился один и тот же сон. В лунную ночь он крадётся по яхте с пистолетом в руке и вдруг перед ним появляется девушка. Та самая девушка, которую он убил в одно из первых своих заданий и со смерти которой для Демона начался беспокойный период его жизни. Он тогда очень хорошо запомнил её лицо, ведь он очень долго на неё смотрел, не в силах в неё выстрелить. И это именно она всё время появлялась в его сне. Девушка кричит, бьётся в истерике, зовёт на помощь, а Демон наводит на неё пистолет и не может выстрелить. Потом Демон просыпается. Этот сон очень пугает его, но Демону непонятна причина его собственного испуга. Такое ощущение, что он что-то делает неправильно, что он совершает какую-то чудовищную ошибку. Демон вспоминает лицо той девушки уже наяву и сквозь её лицо перед его мысленным взором всплывает лицо другой девушки, очень красивое и милое лицо. И лицо другой девушки кажется Демону до боли знакомым, до боли знакомым и родным. Демону кажется, что та, другая девушка является частью его самого. Его сердце начинает усиленно колотиться, и он сам не понимает причину своего невероятного волнения. Такое волнение он не испытывает даже при выполнении самых опасных заданий. Демон включает все механизмы своего разума, пытаясь выудить из недр памяти хоть какую-то информацию об этой девушке, но память пока молчит и это приводит Демона в отчаяние.
   Демон понимает, что эта девушка и есть его самая главная тайна, что в ней, в этой девушке сокрыты ответы на все мучившие его в последнее время вопросы. Он понимает, что как только он вспомнит, кто эта девушка и какое она имеет к нему отношение, ему откроется всё. Ему откроется более глубокий смысл его жизни, и он снова обретёт покой. Но сейчас он лишь может видеть перед собой её лицо, но ничего о ней не может извлечь из своей памяти. Но Демон уверен, что его память хранит ответы на вопросы, кто эта девушка и какое отношение она имеет к нему. Раз даже его сердце откликается усиленным ритмом, когда он воссоздаёт перед мысленным взором лицо девушки, значит, память не может ничего не знать о ней. Просто его память, по каким-то причинам, пока отказывается выдавать ему любую информацию о ней. И Демон пока тщетно пытается подобрать ключи к потайным комнатам своей памяти, но он уверен, что когда-нибудь он их обязательно подберёт. Вот только поиски этих самых ключей - такой мучительный процесс!
   Сердце Демона помнит эту девушку, значит, Демон должен её знать и его память откроет ему всё о ней. Демону раньше не интересно было размышлять о том, кем он был до того, как стал Демоном и был ли он кем-нибудь вообще. Но после того, как перед его мысленным взором стало появляться лицо взволновавшей его девушки, ему стало интересно узнать, кем он был до того, как стал Демоном, подводным убийцей, карателем врагов своей родины. Теперь он уже не сомневался, что у него была другая жизнь до того, как он стал амфибией-диверсантом. Свою жизнь амфибии-диверсанта Демон помнил от первого и до настоящего мгновения, и девушка эта была ему незнакома. Но с другой стороны он понимал, что он знает эту девушку, просто пока не может её вспомнить. А раз он её знает, значит, у него была другая жизнь, и он кем-то был до того, как стал Демоном. И после того, как он сделал такой вывод, его перестала полностью удовлетворять его жизнь амфибии-диверсанта. Смысл его существования перестал казаться ему полным и исчерпывающим. Демон понял, что лишь после того, как он откроет свою тайну и узнает всё о той девушке и о себе, о том себе, которым он был до того, как стал Демоном, он обретёт полный и исчерпывающий смысл своего существования, в соответствии с которым он будет прокладывать дальнейший свой жизненный путь.
   Демон не перестал ненавидеть врагов своей родины, но теперь его ненависть уже не пылала так ярко и порывисто, как это случалось на первых заданиях, а горела ровным холодным пламенем. Демон был уверен, что он не должен обращаться за помощью в разгадке своей тайны к полковнику и профессору. Он хорошо понимал, что благодаря им он стал амфибией-диверсантом и это они скрыли от него его прошлую жизнь, а значит им крайне нежелательно, чтобы он что-то узнал о ней, и вообще размышлял о том, была ли она у него, или нет. Если он поделится с ними своими сомнениями, они спрячут девушку ещё глубже в его память, или вообще сотрут всю информацию о ней и о его прошлой жизни. И тогда-то он точно не сможет никогда открыть свою тайну. Они и так спрятали информацию о девушке и о нём, прежнем, так глубоко, что он до сих пор не в силах её извлечь из глубин памяти, как он ни старается, а что же будет, если они узнают, что он пытается её извлечь? Ясно, что тогда он попрощается со своей тайной на веки-вечные и станет простым амфибией-убийцей, беспрекословным исполнителем чужой воли, эдаким автоматом по уничтожению людей. Такая роль его теперь не устраивала, ему хотелось теперь разобраться во всём и стать самим собой, стать больше, чем просто Демоном.
  
   На следующий день, рано утром, 'Океания' понесла Демона и Дельфина в Средиземное море, на встречу с очередными 'объектами'. Оперативный штаб спецотдела 'Гидра', в полном составе собрался утром, как обычно, в командном пункте, на борту эсминца 'Непобедимый'.
   Все сидели на своих местах и лишь профессор, по своему обыкновению, прохаживался между столами штатских и военных.
   - Не понимаю, профессор, - нарушил долгое молчание полковник Сидорченко, - почему вы настояли на том, чтобы я послал на такое лёгкое задание Демона и Дельфина? Зачем нужно посылать двоих, когда один любой 'дьявол' легко справится с этим заданием? Я хотел послать на это задание одного Демона, хоть это задание и лёгкое, а Демон - лучший боец. Лучшим нужна постоянная тренировка, лучшим нужно постоянно держать себя в хорошей форме и перед долгой командировкой я хотел предоставить Демону возможность немного размяться. А теперь двое лучших бойцов идут на такое плёвое дело - ну это прямо какой-то детский сад, профессор!
   - Это никакой не детский сад, Николай Иванович, - ровным голосом начал объяснять профессор Лепнин, - на любое задание нужно всегда посылать минимум двоих бойцов, будь они лучшие или худшие. Квалификация бойцов в данном случае вообще не имеет никакого значения. Все наши бойцы - это изменённые личности, а работа по изменению личностей, в том формате, в котором её ведём мы - это полная tabula rasa.
   - Профессор, говорите по-русски! - строго посмотрел на профессора полковник и добавил: - Пожалуйста!
   - Это новое направление в современной науке, так сказать, передовое, - профессор сделал вид, что не заметил ироничного замечания полковника. - Изменение личности - ещё неисследованная область современной науки и в этой области мы применяем самые передовые технологии. Мы, - профессор ткнул себя пальцем в грудь, - так сказать, пионеры, а пионерам всегда приходится очень трудно, ведь им приходится идти первыми, прокладывать вслепую путь, вести за собой других учёных, которым уже будет легче, ведь они смогут учиться на наших ошибках. А ошибки просто неизбежны, когда занимаешься неисследованным делом, когда идёшь по непаханой целине. У любого из бойцов возможны срывы и напарник нужен для того, чтобы в случае срыва подстраховать своего партнёра. И, кроме того, не забывайте, полковник, что всё-таки наши бойцы не роботы, а живые люди и как бы они не были натренированы, они могут допустить какие-то элементарные ошибки и погибнуть случайной, так сказать, смертью. А кому нужна случайная смерть наших бойцов? Они стоят очень и очень дорого, чтобы мы могли позволить себе так рисковать.
   - Профессор, когда Демон идёт на операцию, я спокоен и отдыхаю душой, я знаю, что задание точно будет выполнено.
   - Николай Иванович, как раз-таки в Демоне я в последнее время не очень уверен и посылать его одного куда-либо я бы не решился, - возразил профессор.
   - А что с ним такое, профессор? - удивился полковник, - какие у него проблемы?
   - Он в последнее время стал плохо спать и какой-то тревожный сделался, но абсолютно ничего не говорит. Ничего не хочет со мной обсуждать, как-будто что-то скрывает от меня. Мне кажется, к нему возвращается память о его прежней жизни и это меня сильно настораживает.
   - Да ерунда всё это, профессор, - полковник махнул рукой, - учёные всегда отличаются повышенной мнительностью. Демон в отличной форме и просто жаждет рвать в клочья врагов страны. Я не заметил в нём никаких перемен. Я каждый день с ним разговариваю, и что же, вы считаете меня за идиота?
   - Николай Иванович, я никогда не считал вас за идиота! - профессор был обескуражен от такого неожиданного поворота разговора, - но вы - специалист в своей области, а я - специалист в своей. И как учёный, ответственный за психическое и физическое здоровье бойцов, я утверждаю, что с Демоном что-то происходит, что-то, что меня настораживает.
   - Да всё это ерунда, - опять отмахнулся полковник.
   - Николай Иванович, то, о чём я говорю, это не ерунда. К этому стоит прислушаться, - настаивал на своём Лепнин. - И вообще, я считаю, что Демона пока вообще не следует посылать ни на какие задания, пока я не проведу с ним полного курса обследования. Только когда я его полностью обследую, вынесу вердикт и, если нужно, проведу с ним необходимые процедуры, только потом он сможет вновь вернуться в строй.
   - Ни за что, профессор! - резко возразил полковник, - вы хотите, чтобы я вывел из строя самого лучшего бойца, да ещё и на неопределённое время? Этому не бывать! Да вы знаете, что у Демона с Дельфином через пару недель командировка на Кубу? И вы хотите, чтобы я её отменил?
   - Я знаю об этой командировке, полковник, - тихо проговорил Лепнин, - и вам не обязательно её отменять. Вы можете послать вместо Демона кого-нибудь другого.
   - Профессор, Демон - лучший боец! - отчеканил Сидорченко, - и в том задании должны участвовать только лучшие из лучших, вы меня понимаете?
   - Я всё понимаю, Николай Иванович, - стараясь сохранять спокойствие, процедил профессор, - но я не считаю, что Торпеда и Аллигатор в квалификации намного уступают Демону. Но из-за этого вашего фаворитизма мы можем действительно потерять самого лучшего бойца, вместо того, чтобы обследовать его и выправить положение, пока не поздно, пока для этого не требуются какие-то значительные усилия.
   В командном пункте на минуту повисла полная тишина. Все ожидали, что сейчас грянет буря, что полковник Сидорченко выйдет из себя и станет орать благим матом так, что эсминец закачается из стороны в сторону от его крика. Но после паузы полковник неожиданно мягко произнёс, улыбнувшись:
   - Это даже смешно, профессор! При чём здесь фаворитизм? У меня нет никаких симпатий, относительно наших бойцов. Я сужу абсолютно объективно и считаю, что Демон самый лучший и, я уверен, что все здесь присутствующие со мной согласны. И охрана кубинского объекта требует присутствия самых лучших наших бойцов. Они будут иметь дело с элитными подводными подразделениями США. Вы понимаете, профессор, что это означает? Причём никто не знает, когда совершат свою диверсию эти лучшие подводники в мире. Никто. И нужно всё время быть начеку. Для этого и нужны Демон и Дельфин, потому что они лучшие, и они всё время будут начеку. Мы не можем ошибиться, профессор. Если мы потеряем тот объект на Кубе, наши позиции в мире очень сильно ослабнут и будет очень сложно восстановить статус 'кво'. А в Демоне и Дельфине я уверен, я уверен, что они справятся с этим заданием и сумеют отстоять кубинский объект.
   - А вот я, Николай Иваныч, сейчас как-раз-таки именно в Демоне не уверен, - профессор не собирался сдаваться.
   - Профессор, тогда позвольте мне вообще усомниться в вашей компетенции, - развёл руками полковник, - как же так, вы столько сил потратили на Демона и до сих пор в нём не уверены?
   - Не пытайтесь задеть меня за живое и вывести из себя, полковник! - резко отрезал профессор и, немного смягчившись, продолжил: - вы прекрасно знаете, какое это сложное дело - формировать новую личность и поддерживать в ней новые установки. Я вам с самого начала говорил, что в этом деле неизбежны ошибки и проколы, на которых мы сами же и должны учиться. Больше нам учиться не у кого, больше никто не занимается этим делом. Или вы хотите, чтобы я тоже бросил все свои опыты и прекратил дальнейшие разработки? Так я с удовольствием это сделаю! Мне, знаете ли, тоже очень тяжело, когда у меня на плечах такая чудовищная ответственность лежит! И вы ещё стараетесь меня поддеть, уколоть! А нервы-то у меня не железные, Николай Иваныч! Можете всё валить на меня, и я тогда брошу заниматься вашими бойцами, уеду в деревню и буду выращивать там помидоры! Вы этого хотите?
   - Ну ладно, ладно, профессор, - примиряюще поднял руки полковник, - я просто пошутил, никто вас ни в чём не обвиняет. Я прекрасно понимаю, что возможны проколы. Но в нашем деле без риска нельзя и в данном случае, кроме как рисковать, нам ничего не остаётся. Придётся рискнуть. Всю ответственность я беру на себя, так что можете спать спокойно, профессор. И заниматься своими главными делами. А помидоры пусть пока подождут. Вот когда станете совсем старым дедом, тогда и поедете на свои помидоры. А пока что вы ещё нужны нашей науке. Ваш острый ум ей нужен.
   - Да, но как же нам быть с Демоном? - вернул разговор в серьёзное русло профессор.
   Полковник помолчал, крепко задумавшись, а потом ответил:
   - Всё-таки, придётся рискнуть. Демона мы отправим на Кубу, а после выполнения своего задания он будет в полном вашем распоряжении и на такое время, какое вы сочтёте необходимым для полного устранения всех помех, мешающих бытию его новой личности.
   Профессор только тяжело вздохнул, но ничего не ответил.
   - Профессор, ну не будьте вы таким серьёзным, - вновь перешёл на шутливый тон полковник, - ведь сейчас у нас всё в порядке. И я уверен, что всё хорошо закончится!
   - Ваши слова бы да Богу в уши, - пробурчал профессор.
   - Они уже у него в ушах. Можете не сомневаться.
  
  
   Глава 8
  
  
   Демон и Дельфин плыли неглубоко под водой, направляясь к яхте, где находился очередной враг страны, которого нужно было уничтожить, вместе с его женой и детьми. На поверхности воды было раннее утро, солнце только что показалось над морем, осветив красноватым пламенем синюю гладь воды. Демон и Дельфин плыли рядом. Они уже видели яхту, которая неспешно покачивалась на слабых волнах. До цели им оставалось проплыть не больше ста метров. Демона удивило, что полковник выбрал для ликвидации объекта не глубокую ночь, а раннее утро, но обсуждать приказы начальства он не привык. Если полковник считал, что так нужно, значит нужно сделать именно так, а не иначе. Командиру виднее, отчего он выбрал именно это время для ликвидации.
   'Океания' высадила Демона и Дельфина ночью в сорока километрах от яхты, в которой находился объект со своей семьёй, и осталась дожидаться 'дьяволов' в месте их высадки. Когда до цели оставалось метров десять, Демон с Дельфином разделились, чтобы атаковать яхту с двух бортов. Демон поплыл к правому борту, а Дельфин к левому. Вынырнув осторожно из воды под правым бортом в кормовой части яхты, Демон осмотрелся, прислушался, надел присоски и стал бесшумно подниматься на борт яхты. Перепрыгнув через леера, Демон спрятался за какими-то ящиками, накрытыми брезентом. Тут же рядом с ним оказался Дельфин. Поняв, что их проникновение на яхту осталось незамеченным, Демон жестами указал Дельфину следовать к носу яхты по левому борту, а сам осторожно двинулся по правому. Подходя к каютным помещениям, Демон заметил, как из открытой двери на палубу выбежал мальчик лет шести и побежал к носовой части яхты, откуда слышались чьи-то голоса и смех. Согласно плану, Демон должен был обследовать каюты и рубку и устранить всех врагов там, а Дельфин должен был уничтожить тех, кто находился на палубе. Уже собираясь нырнуть в каюты, Демон на секунду замешкался и прошёл мимо. Он сам не мог понять, почему он изменил своё решение. Просто его манил к себе беззаботный смех женщины и детей и их весёлые возбуждённые голоса, которые доносились к нему от носовой части яхты, и ему страшно захотелось увидеть их. Он прошёл рубку и увидел женщину и двух детей, которые стояли спиной к нему в самом носу яхты и смотрели на восходящее над морем солнце. Демон застыл на месте, поднял пистолет и взял на прицел женщину. По левому борту стоял Дельфин, тоже державший на прицеле кого-то из счастливой тройки людей на носу яхты.
   Дельфин заметил Демона и опустил свой пистолет. Видимо, Дельфин решил, что командир сам захотел ликвидировать всех людей на этой яхте. Полковник Сидорченко имел возможность коррекции действий 'морских дьяволов', но он уже давно не вмешивался в их действия во время операций, предоставляя им некоторую свободу.
   Молодая стройная женщина, одетая в шорты и майку, стояла на носу яхты, спиной к Демону, указывая одной рукой куда-то вперёд, в сторону восходящего над морем солнца, а другой обнимая девочку лет четырёх, которая прижималась к ней слева. Тот самый мальчик, который выбежал из кают, прижимался к женщине справа, и она поочерёдно наклонялась к ним и что-то говорила, отчего они смеялись и тоже показывали руками куда-то вперёд. Женщина тоже была в прекрасном настроении, её речь перемежалась весёлым заливистым смехом. Демону отчего-то приятно было наблюдать за ними, он мешкал и никак не мог решиться выстрелить. Он не мог понять, что с ним происходит. Он чувствовал, что если он ещё дольше будет на них смотреть, он уже никогда не сможет исполнить этот приказ своего командования. Неужели эта счастливая женщина и её маленькие дети могут быть злейшими врагами его страны, которых необходимо во что бы то ни стало, стереть с лица земли.
   Мальчик, будто что-то почувствовавший, внезапно обернулся, увидел Демона и Дельфина, задёргал женщину за шорты и испуганно крикнул:
   - Мам!
   Женщина обернулась, увидела двух человек, затянутых во всё чёрное с оружием в руках, один из которых целился в неё, и замерла с раскрытым ртом и расширившимися от ужаса глазами. Она повернулась всем корпусом к Демону и Дельфину, спрятала за своей спиной испуганных детей и, немного придя в себя, крикнула срывающимся голосом:
  - Уходите! Что вам нужно?!
   Демон смотрел на прекрасное лицо молодой женщины, покрытое, как и все остальные, видимые им части её тела, лёгким бронзовым загаром и перед его мысленным взором встало, заслонив собою целый мир, лицо девушки, которое преследовало его в последнее время везде и всюду, и во снах и наяву. И словно вспышка озарения, от которой Демон аж закачался, в его сознание из глубин памяти пришло имя:
   - Маша!!! Маша Александрова!!! Его самый любимый и дорогой человек на свете, вот кем была та девушка, которую так хорошо помнило его сердце, но до последнего момента не могло вспомнить его сознание.
   И тайна открылась! Больше не было никаких тайн! В последующие две секунды в его сознании пронеслась вся его жизнь, с самых первых его шагов по земле за ручку со своей матерью и до настоящего мгновения. Он - Никита Сыромятников, русский парень, живший в Туапсе и сильно любивший прекрасную и милую девушку Машу, мечтавший стать чемпионом по кикбоксингу! Он всё вспомнил, и ещё секунда ему понадобилась на то, чтобы осознать, что он не хочет больше быть Демоном, что это ему просто омерзительно. А ещё через секунду он уже люто ненавидел тех людей, которые бесцеремонно вторглись в его жизнь, исковеркали его судьбу и превратили его в человекообразного монстра-амфибию. Его ненависть взорвалась в нём гранатой, подпалив его сердце.
   Сзади Никита услышал шум и обернулся как раз вовремя, чтобы схватить вырвавшегося на палубу мужчину за руку, в которой тот сжимал пистолет, выбить его из его руки, ногой вышвырнуть в море, а мужчине врезать два раза локтями в лицо, отправив его в глубокий нокаут и швырнуть обездвиженное тело к носу яхты, туда где что-то кричала в истерике женщина и визжали её перепуганные дети. Никого, ни мужчину, ни его жену и детей Никита убивать не собирался, он больше не испытывал к ним ненависти и они не являлись его врагами. Но нужно было не позволить убить их Дельфину. Теперь Никите нужно было защитить мужчину и его семью от неминуемой смерти, ибо один из 'дьяволов', нацеленных на уничтожение этих людей стоял сейчас на палубе, слева от Никиты и смотрел на него, пока ещё опустив вниз дуло своего пистолета. Тут в наушнике Никиты раздался искажённый помехами голос полковника Сидорченко. Видимо, происходящее на яхте, обеспокоило теперь уже и полковника, и он не мог не вмешаться.
   - Демон, что ты делаешь? Немедленно выполняй приказ! Уничтожай всех врагов, и возвращайтесь на яхту!
   Никита не мог сейчас ничего ответить полковнику, единственный передатчик, работавший на секретных частотах, находился сейчас в рюкзаке Дельфина, а то бы Никита поведал бы сейчас человеку, чудовищно сломавшему его жизнь обо всех своих чувствах, которые он испытывал по отношению к бывшему командиру. У Никиты не было ни секунды времени в запасе, и действовать нужно было быстро и решительно. Он вложил пистолет в кобуру, вынул нож, схватил одной рукой за гидрокостюм на макушке, оттянул его вверх, а ножом начал резать костюм ниже шейного обода, в котором находилась бомба. Полковник мог привести в действие бомбу в любую секунду, и эта бомба просто оторвала бы Никите голову. Полковник не сделал этого по единственной причине: он пока ещё не знал, что Никита всё вспомнил и перестал быть Демоном, а значит и перестал подчиняться его приказам. Полковник ещё не знал, что теперь он сам и вся его команда стали врагами Никиты.
   Никита обрезал костюм до половины, не прекращая тянуть вверх, и дальше просто оторвал голову костюма от остальной его части. Он швырнул обрезанный ошмёток материи вместе с вшитой в него бомбой подальше, в море и посмотрел на Дельфина, который медленно начал поднимать на Никиту дуло пистолета. В оперативном штабе видимо поняли, что Демон изменился и вышел из под их контроля и отдали приказ Дельфину уничтожить Демона. Дельфин, видимо, колебался. Он не мог понять, как его командир, его товарищ и брат может через секунду стать его врагом, но в сознание 'дьяволов' было заложено выполнять прежде всего директивы высшего руководства, не думая над ними, не обсуждая их, не спрашивая об их причинах. И дуло пистолета медленно поднималось на Никиту. Никита не хотел убивать Дельфина, ведь Дельфин, так же как и он сам, стал жертвой чудовищного эксперимента, но до сих пор не знал об этом, не помнил ничего из своей прошлой жизни и искренне считал себя лейтенантом спецгруппы русских подводных диверсантов по прозвищу Дельфин.
   Женщина, присев на колени рядом с мужчиной, одной рукой гладя его по лицу, пыталась привести его в чувство, а другой крепко прижимала к себе плачущую девочку. Мальчик, сидя с другой стороны от лежавшего мужчины, тоже плакал, и всё повторяя: 'Папа, папа!', теребил мужчину за руку.
   Взгляд Дельфина стал твёрже и злее, видимо полковник смог найти убедительные слова, для того, чтобы Дельфин ему подчинился. Дельфин мог выстрелить в любую секунду.
   - Не стреляй, Дельфин, это же я! - воскликнул Никита. - Разве ты меня не узнаёшь? Дельфин, мы же братья с тобой! Посмотри на меня, разве я могу быть твоим врагом?
   Дельфин снова заколебался, это было видно по его растерянному взгляду и по пистолету, слегка дрожавшему в его руках. Дуло пистолета было направлено в грудь Никиты, но пользуясь временной растерянностью Дельфина, Никита стал медленно приближаться к нему, проходя между рубкой и лебёдочным механизмом. Никита понимал, что эта растерянность может окончиться в любую секунду и тогда Дельфин спустит курок. Убедить сейчас Дельфина словами он не надеялся, пока Дельфин слышит яростный голос полковника, требующий выполнить его приказ и стереть с лица земли Никиту. Полковник сейчас, видимо, просто неистовствовал, находясь в своём командном пункте. Рукопашной схватки не избежать, но вырубить Дельфина будет не так просто, как того мужчину, который до сих пор лежал без сознания и вокруг которого суетились его испуганная жена и плачущие дети.
   - Дельфин, ты можешь просто выслушать меня? - тихо произнёс Никита, вкладывая нож в ножны на предплечье и поднимая вверх руки. Он продолжал медленно приближаться к Дельфину. - Видишь, у меня нет никакого оружия. Я не враг тебе, я просто хочу поговорить с тобой.
   Дельфин до сих пор не мог понять, что ему следует делать и кого ему слушать, то ли орущего полковника, требующего немедленного уничтожения Демона, то ли самого Демона, просящего выслушать его. Дельфин не мог понять, как Демон через две секунды превратился в его врага, во врага полковника, во врага его страны. Демон, который ещё несколько минут назад был его братом и, который и сейчас выказывал дружеские намерения, прося просто выслушать его. Но полковник просто рвал и метал и его грозный голос проникал в каждую клетку сознания Дельфина, полностью парализуя его волю.
   - Я не враг тебе, Дельфин. Ты же мой брат. Просто опусти пистолет и послушай меня! - продолжал убеждать Никита, осторожно приближаясь к Дельфину.
   Расстояние между Никитой и Дельфином сокращалось, и Дельфин начал медленно отступать вдоль левого борта, по-прежнему держа Никиту на прицеле.
   - Послушай, Дельфин, они, - Никита махнул рукой в северном направлении, - сделали с нами чудовищные вещи. Мы не враги. Они - наши враги. Они превратили нас в монстров!
   Блуждающий взгляд Дельфина стал твёрдым и злым. Казалось, он принял решение и Никита понял, что это решение не в его пользу. Из глаз Дельфина исчезло всё человеческое, которое читалось в его взгляде, когда он ещё не определился с решением и они снова стали безжизненными холодными глазами подводного монстра-убийцы. Такие глаза бывают у белых акул-людоедов, такие глаза были у самого Никиты, когда он ещё был Демоном, особенно во время выполнения заданий. Теперь Никита мог рассчитывать только на прыжок, но расстояние между ним и Дельфином было слишком большим, чтобы рассчитывать на удачу, особенно в противостоянии с таким великолепно подготовленным бойцом, каким был Дельфин. Дельфину хватит сотых долей секунды, чтобы успеть спустить курок и Никита даже не успеет оторваться от палубы.
   - Ты - мой брат, - снова сказал Никита, - Дельфин, опусти пистолет и выслушай меня.
   - Ты - враг! - прорычал Дельфин, продолжая отступать и направляя дуло пистолета Никите в голову.
   У Никиты оставалось не больше секунды, и он приготовился нырнуть вниз и прыгнуть вперёд, как вдруг Дельфин спотыкнулся о лежавший поперёк палубы канат. Он потерял равновесие и задрал руку, сжимающую пистолет вверх. Никита бросился на Дельфина. Дельфин быстро обрёл равновесие и снова направил пистолет на Никиту, но тот уже схватил его за руку, второй рукой обвил корпус Дельфина и бросил его через бедро. Дельфин с грохотом рухнул на палубу, Никита упал на него сверху, схватил обеими руками руку Дельфина, сжимающую пистолет и принялся стучать ею о палубу. Пистолет вылетел из руки Дельфина и покатился по палубе в сторону рубки. Никита, сидя на Дельфине, пытался наносить тому удары руками в лицо, но Дельфин умело принимал их на предплечья, и Никите удалось лишь один раз попасть Дельфину в челюсть, но никакого эффекта это не принесло. В свою очередь, Дельфин прижал руки Никиты к его туловищу, притянул его к себе и ударил своим лбом в лицо Никите, после чего упёр правое колено в грудь Никиты и перебросил его через себя. Никита, упавший на спину, мгновенно поднялся и развернулся лицом к Дельфину как раз в тот момент, когда Дельфин наносил удар ножом в спину. За то время, когда Никита летел и вставал, Дельфин успел подняться и достать из ножен свой нож и хотел всадить его поднимающемуся Никите в спину, но Никита вовремя развернулся, уклонился от удара и поймал руку Дельфина, в которой тот сжимал нож. Второй рукой Никита схватил Дельфина за горло, приподнял и, подставив подножку под обе ноги, бросил Дельфина на сложенную мачту. Дельфин ударился спиной о мачту и соскользнул с неё на палубу. Никита второй рукой вырвал нож из руки Дельфина и хотел его выбросить за борт, но Дельфин вскочил на ноги, захватил Никиту сзади за руку, и, схватив вторую руку Никиты с ножом, приставил нож к его горлу. Дельфин пытался проткнуть ножом горло Никиты, а Никита пытался отвести руку Дельфина от своего горла.
   У Никиты не получалось вырвать свои руки из рук Дельфина, ему лишь удалось немного в сторону отвести нож от своего горла. Тогда Никита для разгона развернул свой корпус насколько возможно влево и, что было сил провернул своё тело в правую сторону. Ему удалось оттолкнуть от себя Дельфина, держа его при этом за руки. Дельфин спиной рухнул на палубу, а Никита ударом руки Дельфина о леер, выбил нож, который полетел в море. Дельфин потянул руки Никиты на себя, Никита склонился над Дельфином и тот, из положения лёжа нанёс Никите удар ногой в лицо. Никита отпустил Дельфина, который тут же вскочил на ноги.
   Стоя друг против друга, противники обменялись несколькими ударами ногами и руками, пока, наконец, Дельфин не схватил Никиту за руку. Дельфин резко притянул Никиту к себе, развернул свой корпус, присел и перебросил Никиту через себя. Никита с грохотом рухнул на палубу, ударившись правой голенью о леер. Он лежал недалеко от рубки, возле передней стены которой валялся пистолет Дельфина. Дельфин тоже заметил свой пистолет и рванулся к нему, но Никита успел схватить его за ногу и дёрнуть назад. Дельфин упал на живот и потянулся руками к пистолету. Никита, стоя на коленях, удерживал Дельфина, который тянулся к пистолету, за ноги. Дельфину не хватало лишь нескольких сантиметров, чтобы дотянуться до пистолета. Никита начал подтягивать его на себя, тогда Дельфин перевернулся на спину, вырвал свои ноги из рук Никиты и ударил его обеими ногами в грудь. Никита распластался на палубе, проехав по ней пару метров на спине. Он прыжком вскочил на ноги и, разбежавшись, прыгнул, нацелившись обеими ногами в корпус Дельфина. Времени на другие манёвры не было, Дельфин уже поворачивался с пистолетом в руке к Никите. Так и не успев полностью развернуться лицом к Никите, Дельфин, от его удара в грудь обеими ногами, влетел в стену рубки, разбив смотровое стекло спиной. От удара спиной о рубку, Дельфин упал на колени, на палубу перед ней, но пистолет не выпустил из рук. Никита ударил ногой в лицо Дельфина, но тот поймал ногу Никиты и притянул Никиту к себе, упирая пистолет ему в грудь. При падении Никита успел достать из кобуры свой пистолет, и когда пистолет Дельфина был направлен ему в грудь, его собственный пистолет уже стрелял в грудь Дельфина. Дельфин обмяк и выронил свой пистолет. Он был мёртв. Как бы ни хотелось Никите убивать его, но другого выхода у него не было. Никита быстро приблизился к Дельфину, на ходу доставая нож. Он сделал круговой надрез в гидрокостюме Дельфина, пониже его шейного обода и выбросил материю с бомбой внутри за борт яхты, в море. Не долетев нескольких метров до моря, бомба взорвалась. Никита действовал так быстро, что в командном пункте не успели привести в действие бомбу раньше. Никита был вынужден убить Дельфина, но никакого зла он на него не держал и не хотел, чтобы бомба оторвала ему голову. Он собирался похоронить Дельфина на дне моря. Дельфин, также как и Никита, был простой жертвой чудовищного эксперимента и поэтому, как считал Никита, его тело заслуживало человеческих почестей. Хотя бы самых минимальных, хотя бы погребения под землю. Ну а так как домом Дельфина, так же как и Никиты стало море, под погребение сгодится и дно моря.
   Никита чувствовал, что ему становится уже тяжело дышать. У него уже начинала кружиться голова, а между тем сделать ещё предстояло немало. Женщина вместе с мальчиком, во время схватки Никиты с Дельфином, уже оттащили всё ещё не пришедшего в сознание мужчину в каюту и уложили его на кровать. Никита зашёл в каюту в тот момент, когда женщина подносила к носу мужчины ватку, промоченную нашатырём, и мужчина пришёл в сознание. Осоловелыми глазами он смотрел вокруг себя. Дети сидели на кровати за мужчиной, прижавшись друг к другу и смотрели испуганно на Никиту.
   - Где ваши костюмы для подводного плавания? - спросил Никита у женщины, которая полными ужаса глазами и закрыв ладонью рот, смотрела на Никиту.
   Она достала из под кровати огромную чёрную сумку и подвинула её к Никите.
   - Здесь, здесь всё, только умоляю, оставьте нас! - взмолилась женщина, - пожалуйста, оставьте!
   - Я сейчас уйду, - сказал Никита, взял сумку и вышел на палубу.
   Прежде всего, необходимо было избавиться от своего гидрокостюма. Никита знал, что в гидрокостюмы каждого из 'дьяволов' вшито бесчисленное количество жучков, предоставляющих информацию о местонахождении любого из бойцов в любой момент времени на командный пункт. Жучки были вшиты и в тела 'дьяволов', но сейчас некогда было заниматься их поиском и удалением.
   Никита снял с себя свой боевой костюм и надел на себя один из костюмов, вытащенный из сумки и подходящий ему по размеру. В местах внизу щёк, где костюм закрывал его жабры, он ножом прорезал дырки. Обыкновенный любительский костюм для подводного плавания не был предназначен для закрепления на нём ножен, кобуры и прочих необходимых подводному бойцу приспособлений. Тогда Никита снял с плеч Дельфина рюкзак и положил в него оба - свой и Дельфина пистолеты, два своих ножа с ножнами, присоски и карабины, снятые или срезанные со своего костюма. Никита вынул из рюкзака Дельфина спутниковую рацию и выбил на клавиатуре код секретной связи. Через минуту из динамика раздался взволнованный голос полковника Сидорченко:
   - Полковник Сидорченко слушает! Кто на связи?
   - Я на связи! - громко произнёс в микрофон Никита, - и я хочу сказать тебе, полковник, что ты - мразь!...
   - Демон, сукин сын! - заорал полковник, перебив Никиту, - немедленно возвращайся на базу! Немедленно, слышишь? Демон, чёрт бы тебя побрал, что с тобой происходит? Выполни задание и возвращайся на базу! Возвращайся сейчас же! Слышишь, Демон?!
   - Запомни, полковник, я больше не Демон! - прорычал Никита, - меня зовут Никита! И я больше не подчиняюсь твоим приказам, понял меня?!
   - Ах ты сукин сын! - бесился полковник, - да ты знаешь, что тебя ждёт?! Да я тебя из-под земли достану! Из под воды! Везде достану, ублюдок, слышишь?! Где Дельфин?
   - Я вынужден был его убить, полковник. И я сожалею об этом. А те люди, которых ты хотел уничтожить, они мне не враги! Теперь ты - мой самый главный враг! Ты и профессор! И вся ваша шайка бандитов! И запомни, полковник: ты превратил меня в монстра, который может жить под водой и у нас очень мало шансов встретиться лицом к лицу! Но если это всё же произойдёт, если мы встретимся, я тебя убью! - Никита выключил рацию, разбил её о палубу, а остатки вышвырнул ногой за борт.
   Никита не был уверен, что полковник слышал всё, что он сказал ему, ведь полковник в течение всей речи Никиты порывался перебить его, и сыпал бранью, вперемешку с угрозами. Но сейчас это не имело никакого значения. Никита сказал полковнику всё, что хотел сказать и, успокоившись, полковник весь разговор может послушать в записи. Нужно было сделать ещё одно дело, хотя Никита уже еле держался на ногах.
   В каюте женщина протирала лицо пришедшему в себя мужчине влажной тряпкой. Мужчина одной рукой обнимал детей, сидевших с ним рядом на кровати. Когда Никита вошёл в каюту, мужчина приподнялся на кровати и заслонил спиной детей, а женщина, с гримасой отчаяния на лице, встала перед Никитой.
   - Не бойтесь, я ничего с вами не сделаю, - спокойно произнёс Никита, протягивая вперёд ладони, - и я сейчас уйду. Но запомните: вас всех приговорили к смерти, - Никита смотрел в испуганные глаза женщины, - и вас будут искать. Так что бегите, бросайте всё и бегите! Спрячьтесь где-нибудь в глуши, в Новой Зеландии или в Австралии. Ляжьте на дно. Если хотите жить - бегите! Они никого не пожалеют, даже детей!
   - Но... кто... они? - запинаясь спросила женщина, по щекам которой текли слёзы.
   - Они - это Высшее Военное Управление России! - чуть ли не по слогам произнёс Никита, - И они не остановятся ни перед чем! Мы были посланы, чтобы вас всех убить! Вы приговорены к смерти! Они вас считают врагами родины! А теперь мне пора, - Никита развернулся и вышел из каюты.
   Каждый вздох теперь давался Никите с огромным трудом. Он страшно ослабел и опасался потерять сознание в любую секунду. С трудом подтащив тело Дельфина к левому борту, Никита сбросил его в воду, надел на спину рюкзак и прыгнул за борт сам. Живительная вода поглотила Никиту. Он сразу же ощутил прилив сил, но до полного восстановления было ещё далеко. Женщина с палубы украдкой наблюдала за действиями Никиты, и её очень поразило то, что Никита прыгнул в воду без баллона с дыхательной смесью. Впрочем, сегодня уже многое успело её испугать, ужаснуть и удивить.
  
  
   Часть вторая
  
   Глава первая
   Яхта человека, которого Демон должен был ликвидировать со всей его семьёй, а Никита оставил в живых, потому что человек не являлся врагом Никиты, дрейфовала в 50 километрах от берегов Каталонии. Никита, обхватив одной рукой Дельфина за туловище, плыл с ним к испанским берегам, чтобы на доступной ему глубине похоронить своего товарища. Ему было очень тяжело, в воде требовался полный покой,
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"