Аннотация: Завершена первая книга саги. Я демон - Переулки дворняги. Выношу на Ваш суд.
Предисловие.
Дорогие читатели, написать предисловие пришлось после того как получил уже множество отзывов о книге.
Поэтому предупреждаю!
Если Вы ищете в этой книге любовный роман -его здесь нет.
Если Вы в этой книге легкое повествование, развлечь себя не напрягаясь - то увы, здесь не отдохнуть разумом.
Если Вы бережете чувства, и склонны не замечать неприятные вещи в окружающем - то Вас ждут вещи столь неприглядные, каких Вы не найдете никогда в своем окружении.
Если Вы хотите чтобы с первых строк сложилась ясная и стройная картина - увы, Вам придется построить ее самим и автор не гарантирует успех.
Если Вы ищете здесь хоть одного эльфа - сожгите эту книгу.
Если Вы найдете здесь хоть одного гнома - расстреляйте Автора.
Если накопаете единорога - то Вы ! Хи хи...
Да что там говорить - и человека поискать то, хорошенько придется!
Если Вы все это ищете в книге, то пожалуй не стоит тратить время, и закругляйтесь на предисловии.
Что касается тех кому нужен увлекательный новый мир - непривычный и невиданный никем и негде, и не описанный никогда, рискните со мной, погрузитесь с головой, как и я!
Я демон.
Пролог
Жизнь прекрасна.
Ммм- глаза болят.
Снимаю очки, тру пальцами, опять вглядываюсь в цифры на мониторе.
Ничего не получается, не сходится в этой самой скучной работе.
Ну иди ты лесом!
17:00 вырезанная, убитая офисом, часть дня кончилась, кончилась, пора...
Хватаю пиджак, грубо отрубаю комп с большой кнопки (какие там завершения работы, я тебя слишком ненавижу). Баю - баю электронный вампир, до понедельника, сегодня ж пятница все побоку... Бумажки в сейф, трель телефона. Досадливо хватаю трубу, а там нетерпеливо щебечет Аришкин голосок.
Да, да уже лечу. Бегом по лестнице спотыкаясь. В коридоре дирик что-то нудит с апломбом, по скорому отбрехиваюсь:
- Хорошо, хорошо все сделаю Босс (про себя - но не сейчас).
Уффф оторвался.
Щелкают двери отделявшие внешний, такой интересный мир, от офисной мути.
Во внешнем мире пахнет нагретым за день асфальтом, и еще чем-то подозрительным - цветочками!
Весна!
Идея!
Топаю в киоск (вот удивится, я её признаться не балую).
Открываю душный киоск, как у них цветы не вянут, просто влажная тропическая атмосфера?
"Тупица", ругаю себя за недогадливость, им как раз такая атмосфера и нравиться.
Цветочница, вполне увядающая, тычет мне в глаза роскошные бархатные розы, зачем?
Те прямо заполняют всё мое поле зрения, шикарный запах, бьет по обонянию, грозя заполнить собой весь вечер.
Еле выворачиваюсь из обволакивающего влияния роз, и цветочницы...
Встряхиваюсь, шарю глазами по полкам киоска...
Ну, есть любимые колокольчики?
О чудо есть!
Какой там целлофан, к чему мишура, дайте, так как есть...
Беру, нет - опасливо укладываю нежные существа, на сгиб локтя, лишь бы донести просвечивающую на солнце снежную плоть до любимой.
Опять трель, где ж блин, эта мобила, роюсь в карманах, что такое!
А опять в дырку за подкладку, завалился, пик-пик:
- Ждешь? Ну, сейчас буду. Купи себе мороженое, и потомку тоже. Не скучайте.
На парковку к своей ненаглядной микромашине. Та уже соскучилась за день, посерела, покрылась пылью.
Кто то уже написал на заднем стекле, знакомую всем насмешливую надпись.
Блин, опять замок в двери заело, ну ни чего, с пассажирской стороны залезу.
В машине как всегда духовка, покрываюсь липким потом почти мгновенно.
Перелезаю, опять рычаг коробки передач в карман влез, вывернул на пол всю мелочь.
Чертыхаюсь.
Мелочь блестит на полу яркими всплесками.
Цветы назад, ключ в зажигание.
Брррр-Брррр Вжжжик.
Поехали, изделие ленивого испанского автопрома!
Хмм, автопром то ленивый, а вот изделие шустрое.
Прошмыгиваю перед носом у упитанного троллейбуса. Он флегматично сигналит. На красный протискиваюсь меж двух коров-мерседесов, они то, и не подозревали, что тут есть еще одна полоса, ну так мы её только что нашли...
Вжжж на старте, ррр...аз и в дамки, то есть на широком проспекте. Куда Вам увальням, за легковесной испанкой поспеть?
Впереди трусит Бумер, раскорячившись широким задом на две полосы, ползет медленно, на них бумеров, не похоже. Терпения нет, ждут - же!
Газ в пол, передачу вниз, объезжаю, а он "братан", оказывается, по мобиле болтает. Обиделся, рванул, а мобилу не бросил. Ну и я не лыком шит, рву - обошел, куда ему с коробкой-автоматом!
Нет конечно, за городом он бы меня на раз два, ну а в городе, он как серый волк рядом с мангустой.
На мост, на объездную, опять Бумер висит, машет чего, фарами моргает - то слева повисает то справа, орет.
Точно обиделся!
Объезжает, потная лысина, краснеет, рот перекошен в крике.
Что ж ты гад делаешь, подрезаешь мы же на мосту!
Медленно..... Медленно ..... перед капотом чугун ограждения ....
Капот вздыбился как парус на ветру.
Лучше я бы ему в дверь.
Блестит вода...
Что-то слишком ярко блестит?
Книга 1
Переулки Дворняги.
Глава 1Яйцо.
Марево, бурлящий шум в ушах.
Бульканье, кряканье, неясное мычание.
Пытаюсь пошевелиться, вязну в каком то месиве. Доходит запах, описать невозможно. Будто усиленный в 1000 раз запах гнилого дерева с гнилыми яблоками. И еще что-то, но совсем незнакомое. Смыкаю пальцы, первое движение, которое мне удается!
Чувствую между ними, какое-то движение, что-то живое блин!
Черви!
Мелкие как личинки мух, но нет, попадаются и крупные как сосиски, а вот и такого как сарделька нащупал.
От ужаса открываю рот, и месиво немедленно затекает в него. Отлично теперь я знаю какое оно на вкус, ничего хорошего!
Крикнуть мне не удастся. Дрыгаю ногами, руками пытаюсь выбраться. Пытаюсь посмотреть - эта гадость немедленно начинает мне разъедать глаза. Но червяка я кажись, разглядел, он ярко - красный с внушительными челюстями, направляеться к глазу
Какая-то тварь, хватает меня за ногу, вцепляется зубами, обвивает своим телом. В панике хватаю ее рукой, что-то чешуйчатое толщиной с докторскую колбасу, от омерзения сжимаю пальцами, разрезаю как масло своими когтями раз еще раз, отшвыриваю обрубки.
Когтями!!!
Умудряюсь удивится, хотя не дышал уже больше трех минут.
Разворачиваюсь к поверхности, точнее в том направлении, в котором она должна быть, отчаянно гребу. Цепляю руками что живое, которое немедленно хочет в меня вцепиться, само. Уворачиваюсь и рвусь наверх. Выныриваю, хватаю жадно воздух, на втором вздохе догадываюсь, что лучше мне не надо было делать первый. Такой вони я себе еще не представлял! Захлебываюсь кашлем, потом, разумеется, отплевываюсь червяками. Проворные черти, к желудку прорываются...
Да нет там ничего, не рвитесь (на обед домой не отпускали, опять начальство ждали).
Открываю глаза, да можно было не открывать, ничего нового. Какой-то туман и все тоже уютное месиво. Ничего интересного, впору нырять обратно. Что ж блин это такое где я!
Куда плыть непонятно, кругом туман да головки червяков то там то сям выглядывающие на поверхности, смотрят на меня с симпатией. Хм и похоже не только они.
В метрах десяти вылезает вертикально, бахромчатый шланг с красными полосками. На конце лампочка синяя...
Какая на хрен лампочка, это здоровенный, рачий глаз, а вот и ус - этакая коленчатая антенна опять в красную полоску, (видимо модный здесь тренд?).
Прикидываю размер рака, сбрасываю столбняк и гребу от него подальше, вязнущими в жиже руками. Он, однако, меня оценил (видимо для меню) двинул за мной. Явно он здесь родился, рванул так, что на водном мотоцикле не удерешь. По пояснице меня рвет резкая боль. Усы, нежно обвивают шею и отнюдь не нежно впиваются в нее шипами.
Думать некогда!
Да и нечем... Одной рукой хватаюсь за ус. Другой с ужасом нащупываю клешню. Она неуклонно, как механические ножницы разрезает меня пополам. В остервенении, отрываю ус когтями, другой впиваюсь в панцирь клешни, пальцами, раздираю в куски размером с сандвич. Рак напоминает мне, что у него, должно быть две клешни и хватает меня второй клешней за руку. Отбрасываю оторванный ус и хватаюсь за дружелюбно смотрящий на меня перископический глаз. Промахиваюсь и перерубаю его когтем мизинца. Меня выдергивают из месива и мотают по воздуху, глохну от воя. Шлепаюсь обратно, поскольку меня отпустили. Рак удирает, понимаю, в чем его проблема - глаз у него был, всего один . Боль, наконец, доходит до меня, в раны проникает едкое месиво, жжет словно раскаленным железом. Вижу впереди на низком топком берегу, нечто вроде помоста из склизких бревен, продвигаюсь туда. Из последних сил цепляюсь, выдираю себя из уютной среды, отползаю от края, оборачиваюсь. И обнаруживаю еще три, крайне разочарованных бахромчатых шлангов с синими лампочками глаз.
Пробираюсь по помосту к берегу, одновременно пытаюсь привести мысли в порядок. Усаживаюсь на первый попавшийся не менее склизкий валун . Обнаруживаю, что ко всему прочему зверски холодно, пар валит от облепленного тела.
Смотрю на себя. Как то мой знакомый на свадьбе провалился в яму, от старого сортира - ну так вот он по сравнению с мной сейчас, кажется просто франтом , к тому же он тогда был все-таки хоть как то одет. Замечаю что я сейчас слишком худ, просто скелет. Тупо глажу на свои руки, на них явно не хватает пальцев, пытаюсь сообразить величину недостачи. На каждой руке по три пальца, украшенных серпообразными когтями, итого не хватает четырех. От удивления когти непроизвольно втягиваются в пальцы. По привычке чешу ухо, оно почему то свисает странным складчатым обрубком.
Встаю, стряхиваю с себя пару червячков, пытающихся прокопаться сквозь кожу к внутренним органам. Они при этом недовольно урчат. Упав на песок недовольно мотнули масивными головами и принялись зарываться в илистый берег. Топчу их ногами, но получаю еще парочку укусов в босые ноги.
Пытаюсь вырвать, ничего не получается, нечем, и не хочется. Видимо это душе хочется.
Наверное таки индусы правы, или кто там еще. Пытаюсь сообразить, за какой грех наказан. Вроде ничего особенного - пил, курил, лгал прелюбодействовал, короче жил в свое удовольствие. Если со всеми так то у меня наверняка здесь должно быть компания. Наверно говядину ел, у них это священное животное.
Или свинину если это евреи.
Кошек точно не ел, так что это не египетский ад!
Хотя ... с нашими чебуречными, вполне может быть и египетский.
Задираю голову, пытаюсь рассмотреть солнце, ничего похожего вверху нет.
Вместо солнца какая то багровая с фиолетовыми переливами полоса наискось того, что должно называться небом. Небо буро-желтое, а ближе к туману над землей зеленоватое. Со стороны глинистого топокого берега неясные очертания. То ли здоровенные скелеты, то ли скелетообразные деревья. Подул ветерок, вот уж не думал что может стать еще холоднее, однако не дрожу. Просто обледеневаю
Со стороны леса скелетов послушался странный вибрирующий вой. С сомнением смотрю на лес.
Иду вдоль берега.
Ноги вязнут в зыбкой прибрежной полосе. Некоторые червяки выползают из месива и пытаются гнаться за мной.
В омерзении топчу их ногами.
Они лопаются с противным хлюпаньем.
Шагов через сто вижу пресекающую берег темную полосу метров три высотой.
Слышу звук падающей воды перемежающийся с шлепками и и чмоканием. Подхожу ближе, это здоровенная ржавая насквозь труба с хлещущей через дыры водой. Радостно окунаюсь, смываю с себя месиво. Отличная тухлая вода, никаких тварей и т.п. Тут явно не тот свет, чего-то я пока не представлял тот свет с канализационными коллекторами.
И упаковочной бумагой думаю я снимая пакет с головы. Ну что ж посмотрим где я, расправляю бумагу на коленке. Хм... коленка то у меня зеленого цвета как оказалось, с шипами. Оглядываю ступню, когти, разумеется, тоже имеются. Удивляться надоело, кажется, научно это называется ступор, вот я его испытываю. Смотрю на бумажку, то ли это незнакомые иероглифы, то ли кто то пытался в ряд нарисовать мелко, весь справочник по динозаврам и прочим вымершим видам. Поворачиваю на другую сторону тоже самое но красной краской и крупнее. Пытаюсь вытереть бумажкой сопли, обнаруживаю что вытирать нечего, ни соплей, ни носа откуда они должны течь нет. Втягиваю в себя воздух, трогаю морду лица рукой, нахожу наконец, ноздри. Прямо как в анекдоте про танк.
Танк, танк, что у тебя на лбу? У меня нос, не совсем, правда, нос, но одна ноздря вверху лба. Интересно, а где мозг?
Вздыхаю, встаю, сплевываю . От плевка, почва начинает дымится, образуется, аккуратная дырочка. Пожимаю плечами. Раз есть труба с канализацией, то откуда то она должна течь, точнее где дерьмо там и цивилизация, раз так, иду-ка я вдоль трубы , куда ни будь, выйду. Отковыриваю из подмышки последнего урчащего червяка, втягиваю зловонный туман и пускаюсь в путь.
Глава 2Парк.
По домашнему, теплая, знакомая труба сочась дырами, поворачивает в лес. Задумываюсь, скребу затылок, он у меня, почему то морщинистый, прикидываю, влезаю на трубу. Обдираю застывшую корку на ранах об ржавую замшелую поверхность. От боли первый раз кричу, и от удивления немедленно затыкаюсь. Крик получился, как раз для фильмов ужасов, высокий, помесь со свистом. Елки палки, как же я с людьми буду говорить с таким то акцентом! Что деется то...
Пытаюсь выматериться, получается такое что пожалуй не смогла исполнить и китайская национальная опера, как бы ей не угрожали расстрелом.
Присаживаюсь, решаю осмотреть себя как следует. Первым обращают на себя внимания руки. В них ненормированное количество локтей, точнее удвоенное. Классно - уныло подумал я, теперь проблем с почесыванием спины не будет, и почесался - зря! На спине оказывается горб!
Квазимодо блин, только боюсь Эсмеральды, на горизонте не видно...
Каждый локоть украшал розовый шип, направленный так, чтоб себя не ранить, шипы подозрительно сочились чем-то пахучим. Руки заканчиваются неестественно вытянутыми кистями с тремя узловатыми пальцами, про втяжные когти я уже знаю. Смотрю на ноги, длинные "от ушей", обтянутые кожей мослы. Да и кожа как у хорошо полежавшего покойника, сине - зеленая, блестящая. Коленки с уже знакомыми шипами, да и двупалые длинные ступни с хорошо знакомыми когтями. Опускаю голову ниже, смотрю на свой торс. Первое, что замечаю, ни одно существо женского пола мной не заинтересуется, иначе как для меню.
Там просто лысина!
Опять вспоминаю анекдот про танк, может где найдется все таки?
Щупаю, сразу за лоб, потом по всему телу, ничего похожего на него нет.
Так-так, экономия на бабах получается.
Шер ше ля фам, уже не для меня...
Зато живот у меня, позвоночник просвечивает, где же мое любимое с годами наращенное, любимое брюшко? Грудь у меня отличное пособие для студентов, которые не помнят, сколько должно быть ребер. Правда я тоже не помню, поэтому удовлетворюсь тем, что они хотя бы есть. Сосков тоже нет, Отлично! Значит я даже не млекопитающее.
Кидаю взгляд на живот пупка тоже нет, значит я уже и не живородящее. Принюхиваюсь к подмышке, пахнет с неделю пролежавшим свиным студнем, делаю скидку на душ из тухлой воды и надеюсь, что этот запах меня преследовать не будет. Пытаюсь вздохнуть и обнаруживаю, язык висит не там где положено, вернее, в противоположном нормальному месте, сверху. Трогаю им зубы и нахожу их тоже не на своих местах, сбоку. У меня две нижние челюсти, и двигаются они в горизонтальном направлении как у насекомых. Трогаю лицо пальцами - у меня три губы две с боков и одна снизу. Носа естественно тоже нет, как и ноздрей, он как я раньше заметил на лбу, а глаза - вертикальные щели, их к счастью все-таки два. Красавец!!!
Уже знакомое состояние ступора, продолжается с полчаса. Вы не подумайте , я никогда не был красавцем, но теперь я могу заменить и Фреди Крюгера, , и станок для нарезки металлопроката одновременно.
Вокруг ощутимо стемнело. Багровая полоса на небе опустилась к туманному горизонту и побледнела.
Прямо на глазах туман сгустился над кочками.
В клочках тумана, стало иной раз просвечивать нечто невероятное, как будто мелькала белесая паутина, колыхалась и переплывала с места на место с вместе с обрывками влаги.
На деревьях - скелетах заискрился иней. Холод пробрал до самой души, если она у таких как я, бывает.
Я вскакиваю, скукоживаюсь от холода и ужаса мелкой трусцой по трубе направляюсь вглубь леса.
Как ни странно, с исчезновением багрового светила, видеть я хуже не стал исчезли только блеклые краски местного вечера, появились зато тонкие светящиеся зеленовато-синие силуэты. Мир стал равномерно окрашенным этими силуэтами в светящиеся фосфоресцирующие линии.
Приблизительно так я себе представлял мир в прибор ночного видения.
Думаю, если так холодно, то все опасное должно забиться в норы и берлоги. Ветер в лесу стихает, и бег чуть согрел меня. Осматриваюсь повнимательней . Растительность потеряв краски с уходом дня становиться более привлекательной. Деревья кажутся более похожими на обычные, только их ветви сначала вздымаются от короткого обрубленного, толстого ствола вертикально вверх, а затем возвращаются к земле и врастают в нее корнями. Сами ветви усеяны длинными раздвоенными шипами, это наверное у них такие листья. Просека вдоль трубы заросла странными, воронкообразными растениями, которые, когда я пробегаю мимо, тянутся ко мне, а потом мелко дрожат когда я прохожу далее. Через минут десять, моего марафона, в одном из деревьев растущем особенно близко возле трубы, что-то затрещало. Я пробегая оглянулся, кто-то небольшой, размером с собаку выдрался из ветвей и кинулся под трубой следом за мной. Я вздрагиваю, припускаю быстрее. Тварь взвыла как дрель и рванула тоже, по лесу затрещала еще целая капелла таких же электроинструментов. К счастью выяснилось, почему цветочки страстно дрожали, целый ворох цветов вцепилось в косматую шкуру твари, и она сразу добавила оборотов электродрели. Она вырвалась потеряв пяток секунд, оставляя на память цветочкам пол своей шкуры. Однако следующие цветочки ее доели, быстро обчистив скелет.
Но передышки нет, твари перекрикивались уже и впереди, и сзади вызывая ностальгию, по уютному столярному производству в разгар смены. Вот уже две их своры, надрывая мои уши, несутся по обе стороны трубы, сопровождая свой потенциальный ужин. Впереди по ходу трубы вырастает странное сооружение, подбегаю ближе и вижу, что труба, изгибается вверх коленом обходя, невидимое мне в темноте и кустах препятствие.
Соображаю, от тварей не удрать, здесь, хотя бы, им труднее будет карабкаться.
Запрыгиваю на возвышение.
Готовлюсь к бою, свора отлично меня понимает, и готовит себе место схватки, выдирая кусачие цветочки.
К ним непрерывно подходит подкрепление. Ну думаю, если так продолжится, то каждой твари достанется от меня кусочек не более карамельки.
Осматриваюсь, в поисках чего ни будь, подходящего для схватки, Вижу длинную арматуру, приваренную с двух концов к трубе. В отчаянии рву ее обеими руками, бесполезно! Ударяю рукой от досады по трубе, когти увязают в металле. Выдергиваю и немедленно вызываю фонтанчик тухлой воды. Ничего себе коготочек соображаю я, зажимаю арматурину когтями, перекусываю оба конца. Во вдохновении затачиваю концы арматуры пальцами. Ничего пойдет!
Никогда в жизни так быстро не слесарил! Получилась пика длиной с мой рост, с вполне острыми наконечниками.
Твари внизу достигли согласия, самые крупные подобрались поближе. Пытаюсь их рассмотреть, но они постоянно шевелятся и грызутся, даже количество лап установить невозможно. Вдруг стая затихает, передние оценивающе смотрят на арматурину в моих руках.
Неожиданный бросок, передние три прикладывают головы к трубе, задние вспрыгивают им на загривки, образуя живую лестницу. Я отшатываюсь, а вся свора устремляется по мостику ко мне наверх. Из первой тройки, первые два вцепляются в арматурину, в надежде, вырвать ее из моих рук, а средний ударяет меня в живот.
Я судорожно машу импровизированным оружием, и они слетают в темноту, среднего бью в брюхо коленом, от подвывает и слетает по живой лестнице вниз, сшибая своих собратьев.
Я вспоминаю, что у меня в колене торчит шип, вот ему по брюхо он и пришелся.
Щелканье челюстей и надрывный визг подсказывает мне, что свора не простила им ошибок. Мороз, страх, раны, все забыто, меня распирает злость, намереваюсь подороже продать свою шкуру, какая она бы ни была паршивая. Свора тоже разозлилась, визг такой, что закаливает уши. Возня быстро прекратилась, они готовы. Я нацеливаю копье вниз, жду. Результат неожиданный. Первые три твари выпрыгивают из темноты и накалываются на арматуру одна за другой. От неожиданности я выпускаю копье, и оно с ними летит вниз.
На этот раз твари не рвали погибших, (свора чтит своих героев?).
Задачу эта троица выполнила, я остался без оружия.
Следующие твари не заставляют себя ждать, повисают на ногах и на руке. Одного срываю с руки, впиваюсь ему когтями в хребет. Других оторвать от ног и скинуть вниз дело одной секунды. Не успеваю распрямится ,как следующий летит целя мне в горло, рефлекторно отмахиваюсь рукой, и сбрасываю его на другую сторону трубы. Тут же еще пара вцепляется мне в руку. Судорожно рву их когтями на части, однако челюсти оторвать от руки не могу. Так и остаются на руке две головы, с сжатыми зубами. Из-за боли, а так же от их тяжести, я этой рукой теперь действовать почти не могу.
Разбираться некогда, следующих отбиваю как футбольные мячи ногами. Тут же вырастает еще ряд челюстей. Понимаю не успеть! Осеняет, спрыгиваю с колена трубы дальше по ходу, даю деру. Расчет оправдывается, кусачие цветочки не дают стае быстро продвигаться за мной, свора рвет их, но все равно не успевает. Самые сообразительные как я и ожидал, зарыгивают на трубу, и преследуют меня по ней . Но так легче, они не могут напасть более двух в ряд . Я поворачиваюсь, футболю крайних вниз, на корм цветочкам, стряхиваю с руки туда же одного, особенно проворного. Те, что на трубе, в нерешительности застывают, задние на них напирают и самые неуклюжие сваливаются вниз, тоже в цветочное меню. Бегу дальше, свора на трубе за мной, на почтительном расстоянии. Те, что внизу рвали цветы, плюют на бесполезное занятие, и пускаются через лес в обход. Бегу вперед, время от времени останавливаясь и спихивая особенно наглых вниз, спасибо плотоядные цветочки, лишь бы я к вам не упал, а так все путем. Так двигаюсь со своими приятными собеседниками около километра.
Вообще мне непонятно, свора потеряла своих членов, всяко больше моей массы как еды. Любая нормальная земная стая, от таких потерь оставила бы столь опасную добычу в покое.
Эти же не отстают, и стремление меня прикончить, явно не уменьшилось. Это не просто животные, они хотят отомстить...
Рано радовался, проблемы не закончились. Те, что пошли в обход, уже влезли впереди на трубу и ждут. Сообразительные твари. Остановился, вот блин коробочка, внизу цветочки спереди и сзади твари. Оглянулся, задние тоже уселись, смотрят, и тишина.
Помолился бы богу, да теперь уж не знаю какому.
Взвыли, вот и конец. Рванули с обеих сторон, бросаюсь на передних смахиваю парочку вниз. Чувствую боль в спине, задние рвут ее на части, размахиваюсь, пронзаю одного когтями, на руках повисают несколько. Падаю, слышу жаркое дыхание над ухом. Внезапно, все перебивает глубокий низкий звук.
Твари останавливаются, как парализованные, визг прекращается мгновенно.
Твари отпускают меня.
Взвывают почти хором, спрыгивают с трубы прямо в цветочки, с диким воем пытаются прорваться через колючие ветви. Вижу, как одна из тварей прямо сдирает с себя шкуру в попытке удрать.
Тихий свист и стук падающего чего то на землю... Поднимаю глаза к небу. Вижу мерцающие невысоко над деревьями красноватые огни, точнее не огни а нечто напоминающее повернутый спиралями вниз электрокамин, рдеющий багровым светом. Штуковина тихо подвывает и какие то неясные фигуры на ней бросают вниз бутылкобразные предметы. Слышны визгливые возгласы, и странный треск. Свора внизу снова заверещала и удвоила скорость рассеивания по лесу. Бутылкообразные предметы на земле начинают лопаться, распространяя газ с сильным запахом каких то дешевых духов. Клубы газа накрывают большую площадь леса. Твари, не добежавшие до чащи, начинают кататься, кувыркаться, хрипеть.
Их выворачивает наизнанку, грудь лопается, конечности выворачиваются.
Поскольку я стоял повыше, то клубы газа не сразу добрались до меня.
Когда я, наконец, соображаю что, неплохо бы удрать. Но к сожалению не сразу соображаю, что стоило бы задержать дыхание.
Жжет кожу, ест глаза.
Пытаюсь оттереть, и чувствую, что руки немеют.
Ноги подкашиваются.
Рефлекторно открываю рот, чтобы закричать...
Наваливается темнота.
Глава 3Мусорщики.
Странно, тепло!
Сквозь закрытые веки яркий свет. Пованивает чего то.
Странный сон.
Ну чего так воняет!
Опять малая обоссалась и горшок перед носом поставила .
Принюхиваюсь.
Нет еще и обосралась.
Злюсь, придется вставать, продирать очи, нести горшок в туалет.
Открываю глаза.
То ли сон вчерашний продолжается, то ли борьба за существование.
Теперь при свете я могу разглядеть тварь из ночной своры в подробностях. Круглая морда разделенная пополам зубастой пастью, выкаченные здоровенные глаза с щелями зрачков, кроме того длинная спутанная шерсть бурого оттенка, и шесть голых коротких лап.
Мде, такую в красную книгу я бы не занес. Ну и кроме того распоротый живот, с вывалившимися внутренностями тварь не украшает. И вот такое удовольствие лежит вверх лапами на моей груди. Да какое там, я весь этими тварями завален! Выбираюсь из под них, путаясь в кишках, раны немедленно заныли, руки скользят по колыхающейся массе трупов. На руке так и висят две тварьи головы. Рублю их когтями и только разрезав сухожилия, и слегка изучив их анатомию, стряхиваю их на кучу. Осматриваю раны, ничего себе - их нет, только белесые полосы шрамов на зеленой коже, дырки от зубов затягиваются на глазах.
Осматриваюсь. Сижу на куче дохлых тварей, в квадратном помещении со ржавыми ребристыми стенами метра три высотой без потолка. На месте потолка светит далекая поверхность буроватая с фиолетовыми прожилками, похоже это местное небо.
Помещение, куча трупов и я на ней мелко вибрируем. Снаружи слышится скрежет и грохот механизмов. Пока сижу, замечаю, что стена потихоньку растет. Нет, это не стена растет, это я с грудой трупов опускаюсь куда-то.
Надо выбираться пока до стенки до неба не выросли. Подхожу к стене втыкаю когти рук и ног в ржавое железо. Взбираюсь новым способом по стене. Поднимаюсь к краю.
Заглядываю и вижу вокруг сплетение механизмов, ржавых трубопроводов, дымящих труб и т.п.
Опускаю глаза вниз и вздрагиваю как от удара током.
Комната то не комната, а бункер, из которого тварьи тела выпадают на транспортер. А затем дробятся в громадных зубастых валах.
На что дробятся и зачем выяснять уже нет никакого желания, потому как воняло премерзостно.
Мигом, представив себе последствия более долгого сна, перебираюсь через край, спрыгиваю на решетчатый пандус. Слышу сквозь шум транспортера чьи-то позвякивающие шаги, прячусь за какой то трубопровод.
Внизу, у зловонного измельчителя, появляется странная фигура, наряженная в полосатый коричневый балахон. В руках у него нечто вроде сетчатой авоськи со странными изогнутыми предметами.
Вид незнакомца, утешает меня. Квазимодо все таки он, а не я.
Выпростав из балахона необыкновенно волосатые, черные, длинные руки, начинает крутить какие то рукоятки.
Ему это удобно, рук хватает ему сразу на четыре рукоятки. Агрегат начинает греметь на потише.
Затем, оператор измельчителя, издает из своего нутра странный треск. Мне слышится ответный аналогичный треск на пару тонов ниже. Злобно пинает ржавый механизм чем-то заменяющим ему ноги, и уходит. Авоську со странными предметами забывает.
Я мигом скатываюсь по лестнице, подбегаю к забытым вещам и вытягиваю что-то потяжелее и подлиннее, ищу выход из грохочущего производства.
Насчет длины предмет оказался ничего, но уж очень легок. Луплю по трубе что бы проверить на прочность, и проламываю её насквозь.
Опять фонтан тухлятины, растекается по полу мутная жижа, с какими то кусочками.
Воровато оглядываюсь, вдруг кто-то заметил как я порчу оборудование?
Внизу несколькими уровнями ниже, столпилось еще несколько таких же полосатых балахонов, отчего-то машут и громко трещат и скрежещут. Фигуры у них почему-то очень разные...
Пробираюсь я по решетчатым мосткам, которые периодически под неловко поставленными ногами лопаются, через некоторое время наловчился подбирать когти, и перестал уродовать железо. Везде на странном оборудовании, и донельзя заржавевшем, виднеются лохмы какого-то то ли мха, то ли лишайника. Случайно задеваю один их лохмотьев рукой, и её начинает страшно жечь.
Вот гадость.
Торопливо оттираю руку.
Спускаюсь на нижний уровень, здесь уже не металлические решетчатые мостки, а каменный пол, впрочем, совсем изгаженный и заляпанный. Мостки и оборудование уже почти скрывает небо, и пропускает мало света. В пятнах света, иногда мелькает кто-то мелкий и членистый. Мха тут уже совсем много, приходится отодвигать его своей нетяжелой загогулиной. В очередном проходе, в пятне света вижу этих мелких, гадов, как оказалось. Два гада пыхтят, постукивают бронированными ножками по полу, щипаются клешнями. Этакие трилобиты сухопутные, делят лохмотья, чего-то бурого. Десяток поменьше сидят в тени, ожидают результата схватки. Два задиры заметили меня, выпустили клок раздора и посомневавшись немного, повернулись клешнями в мою сторону.
Щелканье кастаньет от клешней, стало доноситься отовсюду, изо всех щелей. Старательно сторонясь мха, стали высовываться их соплеменники.
Вспоминаю все фильмы ужасов, в которых мелкие и вредные прыгают на лицо, и меня пробирает дрожь. Перехватываю загогулину поудобнее, трилобитам это не нравиться. Они не прыгают к счастью, а бросаются мне под ноги норовя ущипнуть. Двумя пинками забрасываю задир подальше, одного под трубу, а другого в скопление мха. Мох содрогается и чавкает, хрустит панцирь, и волокна мха темнеют и влажно поблескивают. Больше никто не решается высунуться, щелканье челюстей затихает. Убираюсь от них подальше. Вижу впереди свет, выбираюсь. Здесь высится, какое-то широкое здание, в него уходит часть труб, а часть обрывается не доходя. С любопытством рассматриваю довольно мшистую стену прихотливой формы. Уж очень на нее много усилий затратили. Из стены выдвигаются мощные причудливой формы контрфорсы, на них опираются концы решетчатых переходов. Контрфорсы сплошь покрыты полу-стершимися узорами, рельефами. Стена между контрфорсами выложена из разноцветного некогда камня, в камне вырублены глубокие резкие узоры, насечены руны, сами внутри инкрустированы чем-то светящимся. Да и камни, как становится заметно во впадинах, были некогда, то ли отполированы толи отглазурированы?
Верх стены рваный, с глубокими проломами. Подножие здания завалено хламом, шестиугольными ящиками, сгнившими вязанками чего то, чем-то смутно напоминающим скелеты и прочей дрянью.
Сверху раздается грохот, подымаю голову. Знакомый уже ночной летательный аппарат, в нижней части сквозь решетки светится красным, вверху что то вроде огражденной платформы на которой что- то навалено. В маленькой решетчатой будке впереди, сидит кто-то массивный, облаченный в знакомый мне, в коричневую полоску балахон. Аппарат застывает над бункером, из которого я только недавно вылез, и вываливает туда свое содержимое. Затем медленно уплывает по воздуху куда-то.
Примечаю странную впадину как раз над кучей костей , кажется черепов. Соображаю, что это, верх стрельчатой арки двери. Разгребаю кучу черепов, которые кажется еще и довольно свежие? В сторону брызгают, что-то вроде крабиков, и опять же крошечные трилобиты.
Детский сад тут что ли?
А ну брысь!
Таки и есть за кучей полусгнившая дверь. Да будь она и новая все равно ей ничего не поможет против моих когтей. Нажимаю, скрипит не открывается . Жму еще, там за дверью что-то скрежещет по полу. Наконец проем для меня приемлем, протискиваюсь. На полу под дверью валяется странных форм скелет, облаченный в обрывки того же, в коричневую полоску балахона. Вламываюсь в пыльное заваленное хламом помещение.
Вываливаю из балахона кости. Накидываю на себя. Эх коротка кольчужка, руки торчат по локоть, ноги по полбедра. Из прорех выглядывает моя восхитительная зеленоватая кожа.
Пихаю скелет ногой, из-под него вываливается три круглых, блестящих предмета. Подымаю, какая то прозрачная капсула, в которой светятся розоватые искорки. Хмыкаю, сую в карман, кстати оказавшийся в балахоне. Осматриваю место, в котором я оказался. Странная большая комната с потолком уходящим далеко вверх, заваленная хламом. В метрах десяти от пола зарешеченное узкое окно.
Копаюсь в хламе. Какие-то шершавые пластиковые листы, равномерно покрытые рядами тех же маленьких динозавриков, некоторые листы покрыты рядами и столбцами причудливо изогнутых насекомых. Догадываюсь первые это буквы, вторые это цифры. Оборачиваюсь, сочувственно смотрю на скелет клерка. Засох на работе! Наверное, инвентаризацию делал, а тут его и забыли, или может это воришка?
Кутаюсь в содранный с него полосатый балахон, накидываю на себя, так теплее. Прикидываю расстояние до окна, плюю по привычке на ладони. Вцепляюсь когтями в каменную стену, лезу. Решетку в окне нарезаю быстро, выглядываю наружу, вроде бы улица.
Здания, народ, внизу шум толпы. Приглядываюсь внимательнее, на вряд ли на меня там кто то обратит внимание. Маскарад отдыхает. Твари всех форм и расцветок, единственное, что их всех объединяет, что никого с хоть сколько ни будь знакомой формы нет, да что там двух одинаковых взглядом уловить не могу. Сползаю по стене вниз, никто даже не обратил внимания, хотя все видели. Разве что, осьминог, сидевший под стеной недовольно, фыркнул когда я ему отдавил щупальце. Сижу пару минут все так же никого не интересую, и все также не могу различить ни одной знакомой фигуры. Как будто две знакомые ночные тварюги пробираются ко мне вдоль стены. Я настораживаюсь, они тоже, садятся, смотрят на меня. Здоровенный амбал на четырех ногах случайно пихает одну из них, и она кубарем летит в толпу. Там ей тоже несладко достается, слышно ее удаляющийся электровизг . Вторая тоже ретируется выжидающе посмотрев на меня. Так вот оно что, то были местные шавки. Поздравляю себя, "победитель дворняжек".
Сижу пока осматриваюсь, никто меня не трогает, ну и ладно.
Толпа, вокруг стены из которой я выбрался, бурлит вполне хаотически. Никто ни на кого не обращает внимания. Разве что я замечаю несколько движущихся группок местных, которые держаться друг друга, и толпа их старательно обтекает. Время от времени местные издавали потрескивание. Особенно часто, когда сталкивались друг с другом.
Набравшись духом вклиниваюсь в толпу, сразу же получаю по ребрам, кто то грубо рявкает над ухом, пока осматривался мне отдавили ноги.. Я отшатываюсь, раздается треск как от ломаемых линеек. Оборачиваюсь, так это надо мной кто-то грубо ржет! Меня пихают в спину. Но внимание на мне особенно не сосредотачивается. Топаю дальше, на пинки уже не обращаю внимание, смотрю на окружающие здания, этакие халупы на пять-десять этажей, обведенные трухлявыми галереями. На них висят местные всех форм и расцветок. Стена из которой я вылез, была гораздо капитальнее.
Одежда местных несмотря на всю яркость, и анатомические особенности её носящих не потрясает разнообразием.
Балахон тут самый модный покрой, а дырки в нем прямо писк моды. Правда я заметил и другое модное одеяние, носители его в основном притулились возле стен, либо прошмыгивали какими-то лазами. Это просто мешок с дырками, количеством, равным числу конечностей, и расплывчатыми надписями на местном динозаврическом шрифте, видимо они просто на себя мешки напялили. Обувь, местными, похоже, не практиковалась, шлепали в жирной грязи босиком, брызгая на свою и чужую одежду.