Тельцов возвращался со своей унылой и скучной работы домой. Была весна, вокруг вяло плавился снег, образуя различной формы чёрные пятна и линии: проступали грязная земля и асфальт. Оставшийся снег спрессовался и почернел; особенно много его (грязного) было по обочинам дороги. По проезжей части текли бурые и коричневые ручейки, некоторые были покрыты радужной бензиновой оболочкой. Проезжающие машины разбрызгивали грязную воду на себя и в стороны: на другие машины и - с наибольшим злорадством - на прохожих. Тельцов стоял у светофора и ждал зелёного света, поэтому вскоре забрызгали и его, усугубив ощущение неприятного и мерзкое настроение. Вскоре загорелся грязно-фиолетовый кружок, заменявший на этом светофоре зелёный, и через некоторое время водители решили остановиться. Тельцов стал переходить проезжую часть. Справа и слева от себя он видел лишь злобные железные (грязные!) морды автомобилей. Дорога казалась чуждой городу и миру людей, она была как иная планета посреди родной. Тельцов, испытывая инстинктивный страх перед чуждым, всегда переходил дорогу быстро, чтобы скорее исчезла эта робость и ощущение постыдного чувства унижения слабого перед мощной и страшной силой. Едва он дошёл до обочины (рубеж человеческого мира), погас свет фиолетовый, а жёлтый не зажёгся, будучи перегоревшим, и машины, бешено взревев, вновь кинулись в путешествие по своей жестокой планете.
Тельцов подошёл к трамвайной остановке. Возвращаться домой - в район тесно насаженных пятиэтажных "хрущёвок" с маленькими холодными квартирами и злыми и равнодушными их обитателями - он предпочитал только на трамвае, чувствуя в этом транспорте что-то человеческое, не дорожно-машинное. Несколько раз Тельцову приходилось всё-таки ездить на автобусе и даже на маршрутке, и это было очень ужасно, очень жутко, всю дорогу Тельцов провёл, как в ночном кошмаре, от страха и качки беднягу тошнило. Трамвайные пути располагались в стороне от дороги, и Тельцову это очень нравилось.
Остановка выглядела так же, как и всё вокруг: кирпичный павильончик был частично разрушен, крыши не было давно, скамеек недавно тоже не оказалось (да и когда они были, сидеть на них не хотелось - слишком уж они были грязными), на оставшейся части павильончика висели полусодранные объявления и красовались неприличные надписи и рисунки, сделанные чёрным маркером, от названия остановки уцелели лишь две буквы: "Ч" и "Л", и не все помнили, как она называется.
Вскоре подошёл обшарпанный трамвай. Тельцов зашёл в первую дверь. Народа в трамвае оказалось ровно столько, сколько сидячих мест, иначе говоря, все, кроме Тельцова, сидели. И тот отправился к задней площадке - там хоть можно поудобнее встать. Вновь справа и слева от себя он видел тупые и злобные лица, но уже человеческие. В середине вагона Тельцов расплатился с сонным кондуктором и получил от него рваный билет. Дойдя до задней площадки, Тельцов встал к окну. Однако, из окна виднелась унылая картина: две параллельные чёрные линии, уходящие вдаль. Тельцов закрыл глаза.
Очнулся он уже на своей - конечной - остановке. Он вышел из трамвая и стал переходить дорогу. В своём районе он чувствовал себя в большей безопасности от дороги, потому что машин здесь было немного и ездили они редко, не так оживлённо, как в центре. Район, где жил Тельцов, походил на комнату с низким потолком. Этот эффект давали здания, ни одно из которых не имело больше пяти этажей, и практически отсутствующая растительность (она состояла лишь из редких оазисов жёлтой травки и чахоточных чёрных деревьев, ветви которых зачем-то регулярно спиливали). В одно из этих зданий и вошёл Тельцов. С трудом (он очень устал) он принялся подниматься по грязной лестнице на пятый этаж. С одышкой Тельцов дополз-таки до своей квартиры и в изумлении остановился. Посреди его белоснежной железной двери чёрной краской (видимо из баллончика) была проведена жирная линия.
Возмущению Тельцова не было предела. Он очень любил свою белую надёжную дверь (она была так непохожа на ненавистные холодные двери древесного и шоколадного цветов, окружавшие Тельцова на работе) и подобное хулиганство воспринял как ругательство (прежде всего, над собой). И каким бы Тельцов ни был усталым, он решил сегодня же свести с двери эту линию. Трясущимися от гнева руками он открыл дверь и побежал в ванную, где, насколько он помнил, у него был растворитель. Однако растворителя на его обычном месте не оказалось, что немного обескуражило Тельцова (он был человеком аккуратным и всегда возвращал вещи туда, где их брал). Тогда Тельцов принялся обыскивать всю ванную. Вскоре он нашёл растворитель, почему-то в аптечке, рядом с пачкой лезвий. Там же оказалась старая ветошь ("Чёрт возьми, что это всё делает в аптечке?"). Взяв и её, Тельцов отправился удалять чёрную линию.
Краска из баллончика оказалась стойкой и сходила только вместе с белой дверной. Это приводило Тельцова в отчаяние ("Заново придётся красить дверь!"), но он продолжал свою работу.
Вскоре от линии осталась лишь небольшая чёрная точка. тельцов вновь смочил ветошь растворителем и несколькими движениями свёл и эту точку. Не успев перевести дух и порадоваться результатам своей работы, он вдруг зашатался, выронил из рук ветошь и упал замертво, задев ногой банку и пролив по лестнице растворитель.
Тельцов умер. Он сам свёл свою жизнь старой, дурно пахнущей ветошью и просроченным растворителем.