Молчаливой хмурой красавицей-сицилийкой с черными косами, скрученными на затылке в тугой змеистый узел. От ее лоснящейся оливковой кожи исходил горьковатый запах цитрусов, тонкий, едва уловимый, с ноткой белых цветов мелиссы и соленого бриза. Этот ненавистный ей запах, который, казалось, намертво въелся в ее волосы, ногти, в ее одежду и постель, не могли заглушить даже "Неаполитанские ночи", дешевые духи, которыми она душилась, выходя по вечерам на оживленные и пыльные улицы Палермо, чтобы хоть на несколько часов потеряться в том многообразии запахов и "благовоний", коими так щедро одаривает своих детей ночной портовый город.
Этот запах не покидал ее и тогда, когда, под утро она возвращалась к себе в пустую квартиру с низким потолком и чахлой геранью на подоконнике, и не раздеваясь падала на панцирную койку, натягивая на плечи засаленное в латках покрывало.
Бродя по улицам города, она часто останавливалась перед витриной маленькой лавочки с выцветшим тиковым навесом и традиционным колокольчиком над входом; взгляд молодой сицилийки неизменно останавливался на прелестном натюрморте, написанным маслом и выставленным на всеобщее обозрение вместе с другим хламом, который, казалось, пылился здесь с самого сотворения мира; она подолгу смотрела на картину, потом, словно очнувшись от забытья, рассеянно убирала со лба несуществующую прядку, и торопливо продолжала свой путь.
Это действо походило на ритуал, смысл которого был понятен только ей.
И так продолжалось почти три года.
Но однажды всё закончилось.
В один из вечеров, бесцельно бродя по городу и как обычно остановившись перед запыленной в грязных разводах витриной, за которой на полинялой от времени и солнца бархатной подставке стояла картина, она увидела, что подставки с натюрмортом больше нет, ее место занял грубо сколоченный табурет с черным уродливым кофейником. В тот же вечер старик Валенсио, хозяин лавки, отдавая ей часть денег, вырученных им от продажи картины, сообщил, что картина продана богатому бельгийскому путешественнику, который, по его словам, оказался "весьма щедрым синьором".
На вырученные деньги, а это оказались пять лир - целое состояние для сборщицы апельсинов из Палермо - она купила себе новое платье, белое с черными цветами, голубую кашемировую шаль, гребень из янтаря и билет на пароход до Неаполя.
Спустя полвека в одном из залов мадридского Прадо появится картина неизвестного художника с двумя половинками апельсина на красной льняной скатерти. Картина всколыхнет мир коллекционеров и антикваров. Искусствоведы, охотники за редкими произведениями искусства всех толков и мастей и просто ценители живописи, все примутся отыскивать следы, могущие привести к загадочной личности безымянного художника, но все попытки их окажутся тщетными. Спустя ещё несколько лет появятся слухи о том, что некоему итальянскому коллекционеру всё же удалось найти вторую картину таинственного художника с старинным янтарным гребнем на синей шали.