У меня был полный завал. Как всегда. Уже под утро, совершенно одуревший от количества выпитого кофе, никотина, и попыток исправить хотя бы самые идиотские ляпы в текстах моих подопечных, я решил в очередной раз отвлечься и отдохнуть от работы. Делаю я это там же и с помощью того же - на кресле за компьютером. Иногда играю в мелкие игрушки (мелкие, блин; они еще называются "игрушки на пять минут", - издевательство просто, - я в них порой заигрываюсь на много часов), но сейчас, для разнообразия, решил оторваться по-полной. Я сел отвечать на одно из бесчисленной груды писем одного из бесконечного числа молодых дарований. Выбрал самого наглого "гения" и мягко, вкрадчиво, стал излагать все, что я думаю о его "нетленном" произведении. Мое перо, хотя нет, точнее, каждая клавиша - источала яд и сарказм, впрочем, завуалированный так, что автор бы ни к чему не смог придраться, не встал бы в позу (после прочтения) "вот еще один придурок редактор, ничего не понимающий в настоящей литературе". Нет, мой адресат, по идее, должен был почувствовать ко мне благодарность, я ведь выдавал свою критику за лесть, хвалу. Типа:
- "Вы удивительно плодовитый автор. Присылаете уже четвертую рукопись за последние полгода, и каждая не меньше чем на 200-250 страниц. Таким трудолюбием отличался только Толстой, а сейчас Маринина и Донцова, это достойно восхищения. Сюжет последней Вашей работы не постыдился бы позаимствовать даже Толкиен, впрочем, он как раз его и использовал во "Властелине колец". Образному языку позавидовал бы сам Чернышевский или хотя бы Фадеев. Вот пример великолепного образчика построения текста упомянутого великим Чернышевским в его бессмертном произведении "Что делать":
"Поэтому только половину вечеров проводят они втроем, но эти вечера уже почти без перерыва втроем; правда, когда у Лопуховых нет никого, кроме Кирсанова, диван часто оттягивает Лопухова из зала, где рояль; рояль теперь передвинут из комнаты Веры Павловны в зал, но это мало спасает Дмитрия Сергеича: через четверть часа, много через полчаса Кирсанов и Вера Павловна тоже бросили рояль и сидят подле его дивана: впрочем, Вера Павловна недолго сидит подле дивана; она скоро устраивается полуприлечь на диване, так, однако, что мужу все-таки просторно сидеть; ведь диван широкий; то есть не совсем уж просторно, но она обняла мужа одною рукою, поэтому сидеть ему все-таки ловко".
(Я очень любил эту фразу за ее абсолютный дебилизм и обожал цитировать, хотя выучить наизусть до сих пор не смог. Кстати, это тот редкий случай, когды мы с текстовой программой Word почти единомышленники. Ворд на эту речь реагирует всегда адекватно: "Слишком длинное предложение с точки зрения выбранного стиля проверки. Измените настройку, выберите более свободный стиль или разбейте это..." Я бы разбил. На мелкие кусочки. А еще он говорит, что "Возможно, предложение не согласовано". Не возможно, а точно. По-крайней мере, я согласия не давал). Я продолжил письмо "гению":
"Чувствуете? Видите, как много можно сказать, точнее - уместить - в одно единственное предложение? Хотя, кому я это говорю? Конечно, Вы и сами по достоинству оценили это, ведь Ваши предложения еще длиннее и содержат еще больше информации, Вы просто переплюнули такого мастера, как Чернышевский! Не могу промолчать и о Вашем чудесном умении образовывать новые слова. Мне особенно понравилось "замраморел" - доходчиво. Вместо того чтобы изводить бумагу всякими там описаниями вроде "он побледнел и похолодел, его лицо стало похоже на мраморное", Вы заменяете все это новой словоформой, молодец! Или еще одна находка - "шаги чьих-то ног неслышно прошелестели по упавшей листве". Как образно!"...
Я только вошел в раж, как вдруг за моей спиной и чуть сбоку, как раз там, где стоит диван, что-то негромко хлопнуло, и в нос шибануло не слишком хорошо сочетаемым запахом уксуса и сирени.
Не успев подумать о терактах, землетрясении или перегоревшей электропроводке (и, слава Богу, какая в диване, к черту, может быть электропроводка?) я повернул голову. Вместе с креслом. Оно крутится.
Из облачка розоватого не то дыма, не то пара, не то вообще тумана вырисовались две совершенно неожиданные фигуры. Они кашляли и размахивали лапками, разгоняя марево. Почему я не заорал? Во-первых, в момент наибольшего ужаса я просто цепенею. Во-вторых, это, скорее всего, была галлюцинация (пора завязывать с бессонными ночами и литрами кофе). В-третьих, я просто не успел.
Одно из существ, похожее на енота (в данный момент я ни в чем не был уверен, тем более живых енотов никогда не встречал. И дохлых, кстати, тоже) заорало само:
- Тихо! Без паники! Все под контролем! Мы мирные! А ты не сошел с ума. ТИХО!
Я вполне разумно и с достоинством ответил:
- На мой взгляд, в данный момент именно вы производите весь шум.
Енот согласился.
- Ты прав. Понимаешь, люди разные бывают, некоторые даже дома оружие держат, стрелять начинают от неожиданности...
Второе существо, больше всего похожее на пушистого (но не пухового) кролика, только почему-то оранжевого цвета, тоже вступило в разговор:
- Позвольте сразу перейти к делу и объяснить цель визита.
Енот укоризненно посмотрел на напарника.
- Человек в обалдении, надо дать ему очухаться, давай пока представимся. Меня зовут...
Тут енот загнул что-то совершенно непроизносимое минут на пять речи.
- Но это по-японски. А на ваш язык мое имя лучше перевести как Хриш. Так понятнее.
Честно говоря, меня это еще больше запутало, так как в бессмысленном наборе звуков, которые он назвал сначала, несколько раз попадались буквы "Р" и "И", но "Х" и "Ш" там точно не было. Да и перевод обычно подразумевает что-то понятное, но что такое хриш?..
Японскоимённый енот продолжил:
- А фамилиё моё по транскрипции отдаленно напоминает Умозра.
Я почувствовал, что медленно, не неотвратимо тупею.
Кролик пригладил уши, прочистил горло и тоже назвался:
- Ми Пуш. Можно просто Пуш. Канинхен. Я немец. Но не чистый. Моя прабабка была троюродной дочерью...
- Хватит пороть чушь, - прервал его Енот. - Ты такой же немец, как я - яйцо Фаберже.
- А что, неплохая идея, - оживился кролик, - в следующий раз...
- Заткнись! - заорал енот.
Кролик прижал уши к голове и завязал их кончики, как платочек бабушка.
Воцарилось молчание. Кролик теребил уши, то развязывая их, то снова завязывая. Взгляд у него был немного затравленный и не совсем осмысленный.
Я уже понял, что убивать меня вроде никто не собирается (умереть не выспавшись, - это очень обидно), а если это плод больного воображения или сон, то даже забавный. Надо будет хорошенько запомнить и рассказать знакомой психоаналитичке, она заодно и сны толкует. Объяснит, к чему это было.
Кролик, похоже, решил-таки обидеться, оставил свои уши в покое, сложил лапки на груди и сел с надутым видом, всей своей физиономией выражая, что больше не произнесет ни одного слова. Енот тоже молчал, видимо, собирался с мыслями или давал на это время мне.
Почувствовав, что тишина затянулась, я сам перешел в наступление.
- Хорошо, как вас зовут, я примерно понял, национальность, секту и прочие ориентации выяснять не будем, но за каким фигом вы тут появились? И как? Дверь я всегда закрываю, а через окно вы пролезть не могли, я бы заметил.
В принципе я понимал бессмысленность вопроса, галлюцинации или сны никогда не объясняют, откуда берутся, просто появляются и все.
Но енот от моей тирады заметно оживился:
- Вот слова разумного человека! Не кричит, не звонит в милицию или скорую помощь, с балкона не выпрыгивает. Просто спокойно интересуется. Какое самообладание!
- А что, были случаи? - осторожно поинтересовался я.
- Да уж, - енот скорбно махнул лапкой, - каких только чудиков на свете не встретишь!
Тут кролик снова не сдержался:
- А помнишь того психа, который нас святой водой обрызгал, а потом из газового баллончика?..
- Да уймись ты, наконец, - более миролюбиво попытался унять товарища енот. - У человека наверняка куча вопросов, дай ему хоть слово сказать.
Мне дико захотелось курить, хотя в эту ночь я высмолил уже не одну пачку, но в присутствии пришельцев как-то не решался.
Енот уловил мой взгляд, брошенный в сторону сигарет.
- Можно? - Блин, как будто это я у них в гостях.
- Тут и так вся квартира протравлена, - поморщился енот. И осведомился: - У тебя, наверное, и насекомые не водятся? Тараканы в смысле, клопы всякие?
- Не водятся. Но это только потому, что я чистоплотный.
Енот скептически посмотрел на окружающую обстановку. Я бы мог поклясться, что при таком скудном освещении (горела только настольная лампа) недельную пыль разглядеть было невозможно, но еще больше я был уверен, что енот ее все-таки заметил.
- Да кури уж, если это тебе думать помогает. И задавай свои вопросы, наконец.
Я подкурил сигарету и жадно затянулся.
- А вы?
- Не потребляем. Вопросы, вопросы!
- Вообще-то я уже спросил, - напомнил я.
Хриш озабоченно нахмурился, начал принимать позу Роденовского Мыслителя, но тут вспомнил:
- А! Как мы появились? Очень просто. Но объяснить это сложно.
Я изобразил непонимание.
- Ну как, например, папуас прочитает письмо эскимоса, если оба, кроме родного языка, никаких не знают?
- А у них есть письменность? - задумался я.
- Неважно. Общий принцип тот же. Я не могу объяснить, как мы появились, на доступном тебе языке. Мог бы привести другой пример, но ты бы обиделся.
- Давай, - я приготовился обижаться.
- Ну, если бы новорожденному попытались растолковать основы квантовой физики...
- Значит, по сравнению с вами, такими умными, я идиот? - я действительно начал обижаться.
- Ну вот, говорил я тебе, - проворчал кролик, хотя ничего подобного (при мне, по крайней мере), он точно не говорил, - не надо этот пример говорить. Про папуасов с эскимосами лучше.
- Хорошо, давайте остановимся на папуасах, - тоном лектора объявил енот. - Есть еще вопросы?
- Ладно, как вы появились, мне понять не дано, - не дали вдоволь поизгаляться над графоманом, так я решил поюродствовать с этими зверьками-глюками, - но зачем хотя бы? И вообще, кто вы такие? Вроде разговаривающих млекопитающих генная инженерия пока не вырастила еще.
Уже задавая этот вопрос, я понял, что ответ получу приблизительно такой же ясный, как и предыдущий. Но оказался не прав.
Кролика почему-то сильно возмутило слово "млекопитающие".
- Не знаю, как кто, - заносчиво произнес он и выпрямился, - но я лично никого млеком не питал.
- Мы вообще не животные, - пониженным голосом, словно по секрету поделился, добавил енот.
- Ну да, как же я забыл! Вы не животные, вы вообще не живые, вы просто сон или иллюзия, - впервые я говорил галлюцинации, что она не настоящая. Интересно было проверить, что из этого получится. В смысле не то чтобы у меня до этого были регулярные глюки, честно говоря, вообще первый раз такое, но, насколько я знаю, с подобными явлениями до меня никто так открыто не разговаривал. Мне даже стало немножко боязно. Впрочем, если они сейчас растают в воздухе от того, что их разоблачили, мне, возможно, станет легче. А может, и нет.
- Мы не мираж. Мы настоящие, - убедительно сказал Хриш. - Просто приняли форму, удобную для твоего восприятия. Мы всегда по-разному к разным людям являемся.
- Откуда являетесь?
- Оттуда, - и енот многозначительно ткнул пальчиком в сторону потолка.
Надо мной жил жуткий пропойца Кузьма Сипатый. От него, что ли, эти чучела сбежали? Вряд ли. У него и тараканов вышеупомянутых, наверное, нет, но по другой причине, не как у меня, а просто потому, что им тоже кушать надо, а одним алкоголем не наешься.
Заметив в моих глазах глубокие сомнения, енот решил дополнить:
- Мы с неба, если можно так выразиться, сверху, в общем. Можешь считать, что из космоса, ведь у вас сейчас это так называется?
Что "это" я спрашивать не стал, чтобы не сбрендить окончательно. Подумав немного, сделал вывод, который меня насмешил самого:
- Так вы - инопланетяне или ангелы?
- Черт, мы же думали, что он агностик, - Кролик явно чувствовал себя неуютно.
- Не дрейфь, мы не ошиблись. Он просто еще юморист и скептик, - успокоил друга енот.
- Хватит меня обсуждать в моем присутствии! - не выдержал я. - Или признавайтесь, кем засланы, пароли, явки, или возьму за шкирку и за порог!
Енот тяжело вздохнул.
- Добра ведь людям желаешь, а получается как всегда - ругаются, угрожают...
- Ну, вы, посланцы мира, голуби, блин, давайте говорите!
- Хорошо. - Енот вздохнул снова. - Если бы ты верил в Бога, мы бы явились с крылышками и нимбами... Если бы в НЛО - с антеннами на головах, зелененькие...
Тут я не выдержал и расхохотался. Просто представил себе енота с крылышками, в нимбе, зелененького и с рожками.
- Ничего смешного. Мы являемся в самом потребном человеку виде, такими, каких он нас не должен, по идее, испугаться...
- А почему тогда с такими спецэффектами - взрыв, дым? Технические накладки?
- А что, было бы лучше, если бы после полной тишины ты бы услышал за спиной наши голоса? Да ты бы со страху умер. Шум готовит к какой-то неожиданности, к нашему появлению.
Я прикинул и был вынужден согласиться.
- А запах? Что за дикая смесь?
- Уксус - вполне домашний аромат, не пугающий, зато резкий, внимание привлекает, - рассудительно объяснил Хриш.
- А сирень я добавил, - смущенно признался Пуш.
- Он у нас вообще романтик, - презрительно махнул лапкой енот.
- Ладно, но почему все же енот и кролик? Я что-то не замечал своей особой любви к этим животным.
Енот удивился. Зато в разговор снова встрял Пуш:
- А Вы за последние дни разве не думали ни о енотах, ни о кроликах?
Я стал рыться в бездонных глубинах своей памяти. Без особой надежды, правда. Но вдруг меня осенило:
- Вчера знакомая приволокла диск с альбомами Лаэртского, там была песенка про енота, точно! Но и про опоссума была, она мне даже больше запомнилась. Так почему же ты - енот?
Хриш поморщился:
- Личная неприязнь к опоссумам. Ты уж прости.
- Так, а кролик откуда? - Было интересно, сон и не думал кончаться, я впервые, не просыпаясь, пытался анализировать, почему мне снится именно этот бред. - Вспомнил! На днях видел рекламу фильма "Проклятие кролика-оборотня"! Но, честно говоря, я его другим представлял... Ты, Пуш Ми, на кролика-оборотня несколько не смахиваешь, вежливо выражаясь.
Пуш слегка обиделся:
- А, по-моему, ничего вышло, вполне приличный кролик. От оборотня Вы бы в ужас впали, поэтому я просто цвет выбрал такой неоднозначный, вроде бы кролик, но все же слегка ненормальный.
- По-моему здесь все ненормальные, особенно я, - пробормотал я себе под нос.
- Ладно, этот вопрос мы прояснили, - Енот, видимо, в этой парочке был мозговым центром. А может просто более практичным и рациональным. - Перейдем к главному.
- А какой главный?
- Сам же спрашивал - зачем мы здесь? Так вот, там, - Хриш снова многозначительно ткнул пальчиком в сторону квартиры Сипатого, - решили, что ты заслужил небольшой подарок.
- Какой? - мне стало еще интереснее.
- Исполнение любого твоего заветного желания. Но только одного. Решай.
- Вот только... - заикнулся кролик, но енот на него цыкнул, и тот притих.
Прикалываться, так прикалываться.
- И сколько мне можно думать?
Кролик быстро проговорил:
- Сколько угодно, - потом взглянул на грозного енота и так же скороговоркой добавил, - но не более 20 минут.
- Зашибись! - издевался я, - Как "много" времени вы мне даете. И что, можно правда-правда все что угодно пожелать?
- Только заветное. И только одно, - отрезал енот.
- И только... - опять хотел влезть кролик, но Хриш толкнул его локтем в бок.
- Что "только", в конце концов? - начал сердиться я. - Ты, Фриш японский, помолчи, дай человеку сказать.
- Хриш, позвольте заметить.
- Хрущ, Хрящ, Хрющь, один черт! Дай компаньону высказаться!
Кролик виновато посмотрел на сослуживца и выдавил:
- Есть одно условие.
- Какое?
- Не очень приятное.
- Ну почему каждое слово приходится клещами вытягивать? Давай выкладывай все сразу! - взъярился я.
- Короче - желание исполнится обязательно, но вам это не очень понравится.
- Это почему это?
- Ну, у вас всегда так обычно бывает. Сначала хотите черти чего, потом не знаете, как от этого избавиться.
- Ну уж спасибо. Не могли, что ли, просто желание исполнить и все, обязательно с гадостью какой-нибудь!..
- В каждой ложке есть бочка или как там у вас говорится, - рассудительно сказал енот.
- Тебя, Умору в тапочках, вообще никто не спрашивал!
- Во-первых, Умозра, во вторых, я без тапочек. В-третьих...
- В белых тапочках ты бы смотрелся лучше, - попытался съязвить я.
Енот невозмутимо продолжал:
- ... В-третьих, это просто нетактично, невежливо, неэтично, нехорошо, грубо, паршиво и так далее, называть меня по фамилии, без упоминания имени. Я же тебя не зову "Эй ты, Гордеев!".
- Я не Гордеев!
- Какая разница? Дело в принципе...
Я взбеленился окончательно:
- Слушай, ты, Уморда Дрющева, во-первых, во-вторых, и в-третьих, я с тобой на брудершафт даже кофе не пил, а ты мне тыкаешь с первой же минуты!...
- Ты тоже тыкаешь, что говорит о твоей склонности понижать уровень самооценки и, одновременно, уровень общения, а это, в свою очередь, определяет твой собственный невысокий коифицент интеллекта, так как иначе ты бы избегал подобных парнтеров по общению, но раз ты не избегаешь, более того - скорее всего это тебе нравится, то это означает только то, что ты и сам не слишком выского пошиба, такой низкий уровень для тебя естественнен, следовательно...
В состоянии самой ледяной ярости, я, чтобы не убить хорька (тьфу, енота! Хотя характер скунсовый, это точно), как можно вежливей (и стараясь совершенно игнорировать енотовидные оскорбления) обратился к Пушу:
- Давайте продолжим нашу беседу. Почему мне не понравится мое желание?
Терпелево дожидавшийся конца нашей перпалки кролик наконец смог продолжить свою речь.
- Вообще-то без червоточинок мы тоже желания исполняем, но насчет вас такого задания не было.
- Почему это?
- Видать, выслуга лет не подошла, или еще какая ерунда. Я откуда знаю? Мы просто исполнители.
Я сидел и молчал, обдумывая информацию. Внутри меня все клокотало. Как-то незаметно я втянулся во всю эту бредятину и даже начал верить. И теперь меня здорово зацепляло, что где-то там (ох уж мне это "где-то там"!), в общем как всегда кто-то где-то выше меня что-то насчет меня такое решил, типа вроде заслужил, да все же не так уж и много, так, фигню какую-то. Подарочек с "сюрпризом". Почему мне всегда все радости с какими-то довесками противными достаются? Почему все не как у людей? Что я, урод, какой-нибудь?
- Да уж не красавец, - снисходительно вынес вердикт енот.
Я что, последнюю фразу вслух сказал?
- А ты вообще галлюцинация с лапками и без тапочек, явился сюда, да еще меня оскорбляешь!
- Ладно-ладно, я просто факт констатировал.
- Ты, Хрищь хренов, инотишка енопланетная, "высший разум", блин, если еще что-нибудь такое скажешь, я тебя с балкона выкину! - Я был просто взбешен.
- Не выкинешь, у тебя сердце доброе, и животных ты любишь, - с видом превосходства объявил енот, - да и желание тогда - тю-тю! Кто тебе его исполнит-то? Если ты нас выкинешь?
Я чуть было не вскочил с кресла, хотелось схватить мерзкое животное за грудки или что там у него и потрясти хорошенько, но тут (очень вовремя, надо сказать), вмешался кролик.
Он встал во весь свой небольшой рост и проникновенно сказал:
- Простите моего неразумного собрата, он не со зла. Просто работа такая собачья, понимаете, как у кондукторов почти. Только еще хуже. Приходишь людям радость дарить, а они ругаются, подозревают в чем-то, иногда даже убить пытаются. Характер портится, это профессиональное. Видите, мой коллега уже раскаялся.
Я понемногу начал остывать. Да и енот всем своим видом выражал виноватость, лапками мордочку закрыл, чуть не плачет, плечики подергиваются. Хотя, может, он там хихикал?
- Ладно. Бог с ним. Пусть живет. Но мне вот что интересно, а почему это я раньше ничего такого о вашем существовании не слышал?
- Слышали, не раз слышали. Просто не верили. О волшебниках ведь читали? О феях? Ну вот, например, вы в Деда Мороза верите?
Я фыркнул:
- Вы меня совсем дитём считаете? Я и ребенком не верил, всегда знал, что это папа с ватной бородой и в мамином красном халате.
- А те дети, что верили, получали подарки, - поучительно сказал Пуш. - Ну не все, конечно, а те, которые этого заслуживали.
- Я тоже подарки получал! - возмутился я. - Вы что думаете, у меня было тяжелое детство?
- Похоже на то, - съехидничал енот.
Я решил не обращать на него внимания. Быть выше.
- И вы всегда получали все, что хотели? Или хотя бы раз исполнилось самое заветное ваше желание? - сочувственно спросил кролик.
Я задумался. Помню, одно время я очень-очень мечтал о железной дороге. Родителям все уши прожужжал. Ну и что в итоге? Подарили мне конструктор. А когда я просил щенка, мне купили хомячка. Да и того скоро отдали кому-то, потому что я забывал вовремя чистить его клетку, а маме сильно не нравился запах. Да что там детство, всю жизнь мне не везло. Всегда получал не то, что хотел, а так, жалкое подобие. Я расчувствовался и шмыгнул носом. Ну почему мне всегда так не везло?
- Ладно, хватит соплей, - обрезал енот. - Времени осталось мало. Давай выкладывай, какое у тебя заветное желание, мы его исполняем и сваливаем. Дел еще много.
- Самое заветное, самое тайное и страстное, - добавил кролик и как-то похабно ухмыльнулся, плотоядно осклабив резцы.
- Вы о сексе что ли? - растерялся я.
Енот рассердился.
- Что за люди? Раз тайное, значит секс. Какое-то у вас размножение неправильное, процесс то есть. Ладно, если хочешь, мы и такое можем.
Я испугался. Какие-то зоофилические идеи в голову полезли. Чур, меня, чур!
- Не, я пошутил.
На самом деле я все же решил попробовать действительно сказать им какое-нибудь свое желание, мечту, так сказать. Не о сексе, конечно. Просто, чем черт не шутит, если это сон, я ничем не рискую. А если не сон?..
- Время-время, - Хриш постучал по тому месту на своей лапке, где у людей обычно часы.
Я все не мог решиться. Чего же пожелать-то? Много-много денег? А сколько именно? К тому же они все равно кончатся. Тем более я читал где-то, что чем у человека больше возможностей, тем больше потребностей. Привыкну швыряться деньгами и жить на широкую ногу, а потом - хлоп! - денежки-то кончились! А зарабатывать честным трудом я к этому времени разучусь. И помру в итоге где-нибудь бомжом под забором. Нет, материального я желать не буду, это все преходящее. Любовь? Чтобы в меня влюбилась секретарша шефа, моя голубая мечта? Ну на фиг! У нее наверняка запросы такие, что спину не разогну, зарабатывая для нее машину, квартиру, отдых на Канарах и прочие атрибуты престижной жизни. Или если даже можно так сделать, чтобы она совершенно бескорыстно в меня влюбилась, то вдруг у нее характер какой-нибудь противный, я же не знаю ее совсем. Ну, ноги длинные, улыбка красивая, так это ведь мелочи. Приятные, конечно, но все же. Вдруг она мне разонравится, в другую влюблюсь, а она, секретарша эта, так и будет за мной бегать, сцены ревности устраивать. Наверняка ведь та еще стерва, раз у шефа уже второй год держится. Не, личную жизнь я как-нибудь сам устрою. Что же мне пожелать-то?
- Слушай, может хватит дурью маяться, давай без формальностей? - енот вопросительно посмотрел на кролика.
Тот нерешительно пожал плечами.
- Вы о чем? - осведомился я.
- Да, понимаешь, нам в принципе и так известно, о чем ты в глубине души мечтаешь, просто по инструкции мы обязаны от тебя лично это услышать, - тоскливым голосом объяснил енот. - Но ты ведь сейчас волынку будешь тянуть, капризничать, стесняться. А нас в других местах ждут.
- Ну не совсем ждут. Они вроде вас, еще не знают о предстоящем счастье, - поправил кролик, - Но нам, правда, уже пора.
- И о чем же я мечтаю, по-вашему? - Я сделал акцент на последнем слове.
Словно зачитывая параграф, енот оттрубил:
- Стать настоящим писателем, не то что эти недоноски-бумагомараки-графоманы-эпигоны-сволочи-гении-недоделанные-бездари... Продолжать или сразу перейти к заключительной части?
Я обалдело кивнул (надо же, словно мысли читает!):
- Перейти.
- Короче, заткнуть всех за пояс, заняться собственным творчеством, а не возиться с чужими, так называемыми "шедеврами". Долой редакторство, даешь писательство! Все правильно?
Я еще раз кивнул, потому что сказать ничего не мог.
- Ну, все. Давай, держи подарочек. Бывай! - Енот прощально махнул лапкой, и в ту же секунду мои собеседники исчезли. На этот раз без шума и запаха.
Я не успел спросить, а в чем же подвох, какой побочный эффект подарочка. Все еще немного не в себе, я, наконец, встал с кресла и подошел к дивану. Пощупал место, где сидели мои гости. Оно было еще теплым, насиженным. Я вдруг почувствовал, что страшно устал, ноги просто подкашивались, а голова кружилась. Пора завязывать с бессонными ночами, подумал я, и рухнул на диван.
Не знаю, спал я или просто сидел какое-то время в бессмысленном отупении, пытаясь переварить произошедшее (или привидевшееся?). В итоге я почувствовал настоятельную потребность в кофе и сигарете.
Вооружившись свежей кружкой и, закурив, я сел за компьютер и записал всю эту историю. Мне легко писалось, на сердце была радость, я чувствовал, что творю, горю, пылаю. Я понял, я ощутил, что такое вдохновение.
И только когда я собирался поставить точку, до меня дошло, в чем был изъян у подарочка. Когда я это осознал, то от злости и обиды чуть не стер этот файл к чертовой бабушке! Но уже не мог. Что толку теперь психовать.
Да, я перестал быть редактором. Я стал одним из тех, кого так презирал, из тех, кто испытывает жажду мучить бумагу в попытках реализоваться, излить душу и поделиться мыслями. Теперь я такой же, как они, я тоже зависим от любого читателя, я так же нуждаюсь в признании и понимании.
Но проблема в том, что я никогда не узнаю, (как и все они. Наверное, все пишущие), даже если прославлюсь, даже если меня признают, если примут во все союзы писателей и выдадут красные корочки с золотыми буквами, если наградят кучей Нобелевских, Гонкуровских и всех возможных премий на свете, если мои книжки будут издаваться милионными тиражами, а мои произведения включат в школьную программу и я стану классиком, если все на свете критики станут петь мне дифирамбы, все равно - меня всегда будут терзать сомнения - действительно ли я писатель?