Аннотация: Отрывок из романа "Подсознательные гении и их неэволюционировавшие аналоги". Рекомендуется читать ночью.
Последним уроком десятого "А" была физика. Оскар Григорьевич объяснил параграф и дал ученикам задание. Дети без особых затруднений выполнили его и после звонка начали расходиться. Все, кроме Вовы Батареева. Гидроцефал Вова остался после урока доделывать то, что не успел решить своими малюсенькими извилинами в огромных мозгах. Он очень обрадовался, когда услышал от учителя, что может ничего сегодня не делать, но с одним условием.
- Каким?
- Вова, ты должен поучаствовать в моём открытии.
- А что за открытие?
- Тебе интересно?
- Ужасно, Оскар Григорьевич.
- Так соглашайся.
- Я согласен!
- Тогда пошли!
Физик отвёл Вову в лаборантскую.
- Ложись, Вов, вот сюда, - он указал на какую-то каталку, которая служила операционным столом. - Я сейчас.
Парень с увлечением разглядывал склянки и приборы, расставленные на высоких стеллажах. Вскоре появился переодетый Григорич. На нём были обтягивающие кожаные трусы, через которые выпирали гениталии, ремень с круглыми заклёпками, чёрная фуражка и блестящие женские сапоги до колена. В руке он махал тоненьким, как крысиный хвостик, хлыстом. Вова опешил. Оскар с улыбкой подошёл к нему, ткнул хлыстом в подбородок и начал щекотать его, шлёпая себя по ягодицам и прикрикивая "Гурно!".
Вова услышал шаги. Вошёл переодетый Григорич. На его волосатых ногах были длинные кружевные чулки, висящие на подтяжках. В руках у него был длинный черенок от лопаты. Между ног торчал гладко выбритый крошечный пенис. Вова вскочил со стола, но Оскар бросился на него, ткнув дрыном в живот.
Вова поморщился. Дверь открылась, и шагнул переодетый Григорич. Он был голым, но на голову была натянута вязаная шапка с прорезями для глаз и рта. На сосках висели большие металлические кольца, а к ним от пупка шли две увесистые цепочки. Он ухнул, как филин, бросился на Вову и стал целовать его в губы.
Вова еле слышно взвизгнул и сморщил щёки. В кабинет ввалился Чёрный Григорич: он был целиком выкрашен в чёрный цвет, только глаза, нос, рот и гениталии блестели серебрянкой. В правой руке он держал колбу с белой жидкостью, а в левой - свёрнутую в трубочку наждачную бумагу, которой мастурбировал. Оскар прыгал, расплёскивая жидкость, и, оргазмируя, щекотал свой копчик.
Вова ужаснулся. Заиграла популярная дискотечная музыка, и Григорич, толкнув деревянную дверь, въехал на инвалидной коляске с примотанным на липкой ленте мотором, который трещал, как мотоблок. В руках Григорич держал двухкассетный магнитофон. Коляска остановилась и затихла. "Опять заглох!" - крикнул Оскар, нажал "стоп" и кинул магнитофон в Вову.
Так озорному детскому уму ошибочно представлялось то, что с ним будет.
Настоящий Григорич в белом халате и оранжевом респираторе спешно подошёл к Вове, туго затянул кожаные ремни на его конечностях и заткнул рот липкой лентой. Мальчишка занервничал, начал мычать и безуспешно пытался освободить конечности от ремней. Когда физик взял в руки шприц, то не смог ввести его содержимое в вену Вовы, потому что тот всё время дергался. Тогда физик нажал на кнопку, что была на подлокотниках импровизированного операционного стола, и Вова скукожился от боли. В его руки и ноги вонзились острые шипы, которые постепенно вылезали из ремней. Кровь заструилась по запястьям. Затем Григорьевич надел резиновые перчатки, взял шприц и ввёл иглу в вену уже спокойного Вовы. Оскар пояснил, что если он будет дергаться, отрежет ему ногу. Вова был спокоен, как никогда. Даже удивительно.
Через десять минут наркоз подействовал и Вова отключился. Физик зачем-то надел новые перчатки, взял в руки поднос с хирургическими инструментами и положил его рядом со столом. Вооружившись скальпелем, он прямо через рубашку сделал большой разрез брюшной полости. Потом, раздвинув его, схватил кишечник и вытянул его из тела на пол, закрепил зажимом прямую кишку и отрезал её скальпелем. После чего пинцетом захватил ещё несколько органов и тоже удалил. Затем учёный прикатил пластиковую бочку и, открыв её, достал оттуда начало Солитёра. Он был просто гигантских размеров: не двенадцать метров, а каких-нибудь шестьдесят. В ширину же такой, как и обычно. Григорич начал тянуть глиста метр за метром, погружая его в тело Вовы.
Спустя семь часов сложнейшей операции физик зашил Вове то место, где раньше была прямая кишка и где он делал разрез. Чёрный Григорич подсоединил глиста к Вовиному мозгу. Тело Вовы дышало.
Затем Оскар Григорьевич подстриг Вовину голову налысо и снял одежду. Потом снова взял скальпель и отсёк ему половые органы, после чего отпилил хирургической ножовкой ноги и руки. Все отходы физик свалил в ту же бочку и закупорил. Вслед за тем залил через отверстие в крышке серную кислоту...