Романов Михаил Игоревич. Параллели Мира

Немного от автора

Данное научно-фантастическое произведение - это не просто художественный вымысел. Это попытка выразить мои идеи, мысли, взглянуть на человеческий мир другими глазами и разобраться в том - какое место он занимает во Вселенной. И какое место занимает сама Вселенная. Наконец, разобраться в различных парадоксах и заставить читателя призадуматься обо всём этом.

В отличие от других произведений, здесь редко описываются взаимоотношения героев между собой, а эмоции оцениваются с точки зрения общего состояния экипажа в космосе. Само поведение людей при многолетнем полёте изменяется, поскольку они, досконально зная друг друга, отказываются от бесед, в которых раскрывают душу, личных тайн, от всех взаимоотношений, что так характеризуют земных обитателей. Кроме того, память стирает почти всё земное: впечатления, настроения, взаимоотношения. И герои забывают обо всём, что связывало их с родной планетой, даже собственные имена... Меня же интересуют не эмоциональные частности, не бытовая суета, а взаимоотношения Человека со Вселенной.

Само произведение написано необычно - в нём описываются действия, совершаемые его персонажами в разных параллелях: в одной - писатель Сутирен, а в остальных - его произведение: полёт в космос команды из пятерых человек и жизнь Сущего...

Глава 1. Разработки

Прайан поехал на калевере. Недавно он получил приглашение от Сутирена. Там говорилось о чём-то важном, что хочет начать Сутирен. Весь в думах о том, что же может это означать, Прайан незаметно добрался до пункта назначения. Глазок сканирующего элемента быстро сравнил его модель с триллионами других, хранящимися в Главной базе, и впустил гостя в дом. Прайан немного постоял на пороге, ожидая, пока его ботинки не прочистит автомат, и вошёл в комнату.

Сутирен что-то диктовал в записывающее устройство, настроенное на его голос. Увидев Прайана, он поднялся, выключил диктограф и поздоровался.

- И по какому же поводу ты пригласил меня? - с еле скрываемым любопытством спросил Прайан.

- Всё просто до элементарности, - ответил Сутирен - Кажется, я начинаю познавать устройство Мира.

Прайан сдерживался, чтобы не улыбнуться, вспомнив философов прошлого. От Сутирена это не укрылось.

- Послушай! - сказал он. - Мои эксперименты подтверждают это. Но, понимаешь, те людишки, которые живут, сейчас, вряд ли примут мои теории. И поэтому я хочу написать фантастический рассказ

- Ты думаешь, тебе подойдёт роль писателя? - искоса посмотрел на него Прайан.

- Ещё как! - ответил Сутирен. - Куда она денется!

Человеческий мозг просто не способен представить себе это место. Пожалуй, единственные ощущения, которые мог почувствовать попавший туда несчастный, это холод, мрак, нечто, напоминающее невесомость и ужас. Безграничный психологический ужас. Ужас, с которым не смогло бы справиться ни одно сердце.

Но эти условия кажутся кошмарными лишь для низкоорганизованных созданий. Для высших они - идеальные условия для существования.

Холод собрался в небольшой сгусток. Появился Сущий.

Уткар Коринов возвращался домой. Сканер счёл его биологический код. Двери распахнулись, и Уткар вошёл в синюю гущу, находящуюся там. Не почувствовав ничего, кроме лёгкого толчка, он очутился в своём жилище у входа. Его "квартира" была, как и большинство остальных квартир в мире, расширена хрональным способом. Он улёгся на кушетку (если так можно назвать эту конструкцию) и стал наблюдать за переменой цвета голографического тумана, клубящегося по стене. Красиво. Чтобы освежиться, Уткар встал и ненадолго поднёс голову к прохладной голограмме. Да, ощущения передаются наравне с изображениями.

Уткар лёг и закрыл глаза. В обычном мире он казался чуть ли ни величайшим гением человечества, но в фирме, где он работал, он был лишь мелким управляющим по части общения. "Общалка", как называли её, было устройством, над которым работал его цех. Разумеется, она могла распознавать простые мысли, чувства, но целью было полное понимание друг друга любых сущностей, несмотря на то, что аппарат был рассчитан на больных, неспособных передать (а в перспективе и понять!) мысли себя или окружающих. Тем не менее, несмотря на восторженную реакцию людей несведущих в этом деле, "общалка" была очень и очень далека от совершенства. И Уткар это понимал.

Временами ему казалось, будто за этими разработками кроется какой-то загадочный смысл. Он даже не знал, чем занимаются в других цехах...

За этими мыслями Уткар и сам не заметил, как заснул...

В холодном психологическом мраке Сущий чувствовал себя великолепно. Ничего потенциально изменяющегося не ощущалось. Не надо было предпринимать никаких действий.

- Сон - довольно загадочное психологическое явление, - сказал сам себе Сутирен, - надо подумать, как можно его описать. Это непросто.

Он сидел на гравитационной подушке. Прайан ушёл часа три назад. Диктофон одиноко висел рядом, поддерживаемый антигравитацией.

Проснулся Уткар с чувством тревоги. Он не помнил до конца свой сон, как и должно быть. Весьма и весьма смутное начало, середину не помнил совершенно, а в конце видел роботов, нападающих на него и требующих его "общалку". Он упал под их ударами и инстинктивно стал просыпаться. Ещё не опомнившись от ночного кошмара, стал озираться вокруг.

"Три часа ночи, сорок три минуты" - проскрипела бесстрастная электроника, когда Уткар посмотрел на часы и захотел узнать время. Хоть сердце ещё колотилось, Коринов уже понял ситуацию. Подумав о том, что пора брать свои сновидения под контроль и даже во время сна думать об усовершенствовании прибора, Уткар твёрдо решил купить пёрсиватор - прибор для осознания своих снов.

Где тепло встречалось редко,

Где Инг Аулэнг бывал,

Мир людей огромной клеткой

В существе огромном стал.

"Интересно, сплю я или нет" - подумал Уткар. Он вспомнил совет проверить, изменяется ли информация. Уткар отыскал глазами первую встречную надпись.

"Склад". Логично, если сон должен быть посвящён работе над "общалкой". Уткар отвернулся и повернулся вновь. Опять "склад". Для проверки Уткар посмотрел на руки. Их форма не менялась.

- А что это означает? - сказал Уткар, испугавшись собственного голоса, - это означает, что я не сплю!

Он осмотрелся. Это было замкнутое пространство. Дверь с надписью "Склад" манила к себе. Уткар подошёл и дёрнул за ручку. Дверь не поддалась. После нескольких аналогичных попыток он понял, что это муляж.

В его душе стал скапливаться ужас. Он пытался открыть дверь, стал барабанить об стены. Перед глазами прошла оранжевая пелена. Уткар проснулся.

Он решил, что больше никогда не наденет пёрсиватор. Подумав, Уткар пришёл к мысли, что всё-таки это вещь не очень плохая, и виноват в этом сам он, так как не прочитал инструкцию по применению. Он решил отложить окончательный приговор до завтра.

На заводе царила суета. Когда Уткар пришёл туда, он сразу же почувствовал, что сегодняшний день, скорее всего, означает большой поворот в жизни.

- А что же здесь происходит? - спросил Уткар у первого попавшегося рабочего.

- Испытания, - буркнул рабочий и побежал куда-то.

Все, кого он спрашивал, отвечали короткими фразами, оставляя в недоумении Уткара. В его душе начало развиваться чувство тревоги. В его голове завертелись десятки предположений - что же могло случиться? Когда он обдумывал идею о ядерной войне, он услышал под своим ухом голос.

"Эй, Уткар, тебя зовут!"

Уткар очнулся. По громкоговорителю передавали сообщение: "...ар Коринов срочно должен подойти к главному...". Уткар сорвался с места и побежал, насколько позволяла толпа, суетящаяся вокруг.

Сущий разрастался. Новые и новые миры входили в него. Планировался переход в альтернативное пространство.

- Обстановка здесь, точно, такова: - сказал начальник, - наш завод планирует полёт в космос. И, между прочим, уже давно! Вы, точно, думаете, зачем у нас такой строгий отбор был, а? Надеюсь, вы уже поняли, что летите в космос как специалист по контактам с инопланетными расами!?

- Уух... - ошалело выдохнул Уткар. - мм... А подготовка? А временные парадоксы? А ээ... инопланетяне? Что это за бред? У меня ощущение, будто я сплю!

- Ничего вы не спите, - искренне, развеяв предположения о сне, улыбнулся начальник. - Это, точно, предусмотрено. Что касается инопланетных рас, то это ваша миссия - найти их! Согласно формуле Гареста, стоит поискать совсем недалеко от нас. Для ближайших даже в гиперпространство входить не надо.

- Гиперпространство?! - Уткар начал бессильно опускаться на пластичный пол, тотчас же принявший под ним форму кресла. - Извините, вы не шутите?

- Позвольте открыть вам результаты вашей деятельности, - воскликнул начальник. - Точно, не одни вы трудились не покладая рук. Вы работали над средством установления контакта с другими расами, другие делали обшивку, лекарства, средства обеспечения едой, а кто-то разработал и гиперпространственный двигатель.

Вспомнив о том, что ему говорили, что "общалка" должна была использоваться для контакта с людьми, которые не могут донести информацию до вас, Уткар взохнул.

- Не может быть всё так просто и легко! - сказал Прайан - разработали всё, что надо, взяли героя и полетели? Это как в детской сказке. Нужно что-нибудь более оригинальное.

- Разумеется, - ответил Сутирен. - Подожди немного, и сам всё поймёшь.

В бодром, но волнительном настроении шёл Уткар Коринов на родной завод. Он знал, что совсем скоро его отвезут на космодром, где он в компании коллег стартует и отправиться искать таинственные расы на неизведанных планетах.

Механические двери открылись, и Уткар прошёл в главный центр. Раньше он бывал там очень редко - всего раза два-три. Он увидел начальника и подошёл к нему. Но весёлое настроение стало улетучиваться, когда он увидел его лицо. Оно не предвещало ничего хорошего.

- Вот ты где! - взревел начальник. - Знаешь, что ты натворил! Ты никуда из-за этого не летишь!

Недоумение и грусть завладели Уткаром. Что он такого сделал? За что ему такая кара?

- Он ещё отпирается! - ответил начальник. - Загубил дело и рад! Твои ужасные агрегаты, если их так можно назвать, никуда не годятся!

- Как!? Я только вчера лично их проверял! - запротестовал Уткар. - На тихоходках.

- Ты бы ещё на броневиках проверял бы, - явно не зная животного, ответил начальник - марш домой!

Никогда ещё в жизни Уткара Коринова не было столь сильного крушения надежд. По новостям везде крутили одно и то же: рейс отменяется из-за "непредвиденных обстоятельств"

В одном из репортажей Мампс Резонов вёл расследование. Передача называлась "Кто виноват?". Внимание Уткара привлекла следующая фраза: "...из-за халатности работников цехов N 176 и N 866...".

В голове Уткара смутно шевельнулась мысль. Он быстро провёл рукой по голограмме стены и включил навигатор. "Начальник цеха номер..." - начал говорить он и вдруг понял, что забыл номер необходимого ему цеха. Он даже не знал, за что отвечал этот цех (по крайней мере, за что-то весьма важное в конструкции, так как цеха, начиная с восьмисотого номера, отвечали именно за это). Он быстро вскочил, рванулся к выходу.

Никогда ещё процедура перемещения из расширенного пространства его жилища в дом и прохождение через биологические и радиационные сканеры не была для Уткара столь утомительной и, как ему казалось, долгой. Выбежав наконец наружу, он помчался что есть духу до ближайшего транспорта.

Кажется, у него есть шанс! Шанс полететь, шанс всё исправить!

Добравшись наконец до завода, он влетел на всех парусах в автоматические двери, но они не открылись. Уткар лишь пребольно ударился.

Сев на антигравитатор, он достал свой миниатюрный гаджет. Соединился с начальником.

- Здравствуйте! - начал он - Каж...

Начальник отключился, лишь посмотрев, кто вызывает. И слушать не стал.

- Грустная история заворачивается, - сказал Прайан, - а счастливый конец будет?

- Посмотрим, - задумчиво произнёс Сутирен, - о чём говорить, если это только начало?

По всему городу обсуждали несбывшийся полёт. В основном в адрес Уткара летели гневные обвинения. И не с кем было поделиться мыслью, которая день за днём не вылетала у него из головы. Начальник не желал ничего слушать, а код цеха ему узнать так и не удалось.

Как ни странно, о втором цехе упоминалось редко, скорее всего, потому, что завод постарался скрыть другие свои промахи, кроме "общалки". Отчаянно пытался Уткар вспомнить номер, но от постоянного напряжения и особенностей своего положения в голову лез какой-то бред. Бывало, по ночам снились ему секретные таблицы великих математиков, помогающие ему открыть чисел или демоны, обучающие тайны нумерологии. Как ни подкручивал Уткар настройки на пёрсиваторе, во снах его преследовала та же дума, что и в реальности.

Гостей у Уткара всегда было много и в основном они приходили выразить своё негодование по поводу его промаха. Нескончаемые вопросы об одном и том же, похожие друг на друга комментарии и его противостояние - всё это воспаляло и без того сильно болевшую душевную рану несчастного. Он уже устал от такой жизни и, хоть был совсем молод, внутри чувствовал себя стариком. Когда в забытьи он не думал о коде, он размышлял об истинных целях несостоявшейся экспедиции, о том, что бы они встретить в космосе и как бы это пригодилось миру. Очнувшись, он подолгу стоял у окна, особенно часто это случалось долгими бессонными ночами. Голубое, красное, фиолетовое и жёлтое сияние исходило от противостоящего ему внешнего мира, искажаясь в переходной среде "иллюминатора", как именовал округлые окна Уткара коллега по заводу.

Глубокая тоска грызла сердце Уткара. Слабое голубоватое свечение расширителей и ночной полумрак очень способствовали одновременно и грусти и успокоению. Иногда ему хотелось просто засн уть, заснуть на многие века, а потом проснуться со свежим, нашедшим решение мозгом. Мозг, казалось, просто начинал трещать, и Уткар старался не думать о своих проблемах, переходя на что-то другое. Но, о чём бы тот не начинал думы, мысли его постоянно возвращались к доказательству непричастности его цеха к проблеме "общалки". Он слишком хорошо успел за эти мучительные месяцы изучить устройство. Но, как и в любом другом сложном устройстве, Уткар не был до конца уверен в том, что он действительно нашёл истинную причину. Предположение требовало доказательств, но для этого срочно надо было связаться с начальником другого "пострадавшего" цеха, о котором так упорно не хотел никто упоминать.

Долго промучившись, он решился на смелый шаг. Уткар решил нанести визит начальнику.

Очень долго не мог решиться он на такой смелый шаг. Много раз в его воображении уже всплывали разгневанные реплики начальника и его беспомощные ответы. Долго планировал Уткар всевозможные приёмы, чтобы произвести лучшее впечатление и заставить поверить в то, что казалось ему уже неопровержимым.

Тот день по виду не отличался от других таких же дней. Некоторые прохожие заметили, как из синей бескрайности вышел человек, одетый так, как будто он шёл на конгресс или на важную деловую встречу. Человек, казалось, волнуется: его лицо было бледноватым, движения нервными, он реагировал на окружение как будто в тумане. Шёл этот человек быстрым шагом, так, что было понятно, что он никуда не опаздывает, но нервничает и не хочет сильно обращать на себя внимание.

Именно таким был Уткар в это не слишком солнечное утро. Он спешил к глайдеру, идущему к офису, где в данный момент и находился начальник. Он уже вообразил себе много разных вариантов встречи и (который раз!) перебирал их в уме. Иногда, правда, случалось, что Уткар начинал думать о чём-то совершенно постороннем, но быстро ловил себя на этом и переключался на мысли о встрече. Иногда он нащупывал у себя в кармане с хронорасширенным пространством безнадёжно испорченный экземпляр "общалки", словно боясь, что тот сможет выскочить из туго стянутого полем пространства.

Уткар даже не помнил поездку-полёт на глайдере с головокружительной быстротой. Он настолько погрузился в свои думы, что сознание уже полностью отключилось от реального мира, и вся миссия поездки к нужному месту ложилась на подсознание. Очнулся Уткар уже сидя в офисе. Как видно, он уже успел развязать разговор.

- И какая же твоя теория? - несколько иронично произнёс начальник.

- Мм... А, простите, для начала, мне нужно уточнить, за что отвечал второй мм... провинившийся цех, - оторопело ответил Уткар.

- Откуда ты это знаешь, а? - злобно и недоверчиво проворчал начальник.

- А... По новостям объявляли... - напрягся Уткар и после паузы выдохнул - Мампс Резонов.

- Бездельник, как и ты сам! - отпарировал начальник, - а что до цеха, он, точно, отвечал за гиперпространственные двигатели.

- Спасибо! Именно это мне и надо было для подкрепления своей теории - начал приходить в себя Уткар, - У меня предположения о (тут он сделал довольно-таки продолжительную паузу) диверсии.

- И с чего... - начал начальник, но Уткар перебил его:

- Смотрите! - и достал сломанный экземпляр "общалки". - За долгие месяцы я нашёл неисправность. Смотрите на этот проводок.

- Возьмите лупу, - продолжил Уткар, - видите, как он "приварен" к двум другим. По-моему, такого узла быть не должно вообще. А потом, чем он приварен, а?

- Чем? - автоматически повторил начальник.

- Между прочим, данный состав не входит в число материалов нашего завода, хоть и довольно известен в мире, а такой узел должен привести к перегоранию устройства, - победоносно провозгласил Уткар. - И теперь, чтобы проверить возможность диверсии, мне надо уточнить состояние двигателей у управляющего соответствующим цехом!

- Как же я, точно, сам не додумался? - воскликнул начальник.

Уже с самого своего удивительного появления Сущий обладал способностями, которыми никогда не сможет овладеть человечество. Но для всех живых существ характерно развитие, и эта ситуация исключением не была. Одним из его "открытий" было обнаружение, что некоторые его клетки (если можно употребить это обобщённое понятие) принадлежали ранее менее совершенному живому существу. К несчастью, это существо попалось на глаза неподготовленному человечеству. Это привело к глобальной катастрофе - его гибели из-за нарушения хронально-логических потоков.

Сжав руки в кулаки, закусив губу, Уткар с волнением наблюдал за подключением к Пларену Айзу - управляющему цехом по разработке гиперпространственных двигателей. Его код узнать было легко - справочная служба отлично справлялась. Уткар подумал, сколько же времени потребовалось для того, чтобы воплотить в жизнь и отточить до совершенства все эти технологии.

Вообще-то, время - понятие относительное. Описание ожидания ответа от Пларена может растянуться на минуту-две; сама же процедура технически занимает несколько секунд; для Уткара же оии показались вечностью.

Вызов принят, и в воздухе начало проступать голографическое изображение. Да, это был хозяин: Пларен Айз очень узнаваем по немного выступающей верхней челюсти и острому подбородку.

Уткар неожиданно понял, что он забыл весь свой продуманный план действий при разговоре. Придётся импровизировать и стараться не сесть в лужу.

- Здравствуйте! - Уткар старался, чтобы его голос звучал уверенно. - Меня зовут Уткар Коринов. Я управляющий цеха N 176...

- Ясно, - перебил его холодный голос. - Вы по поводу нашей общей беды, не так ли?

- Совершенно верно, - Уткар почувствовал, что по его лицу скатился холодный пот - Кажется...

- Я не желаю ничего обсуждать на эту, - прикрыв глаза, ответил Айз, - тему... Наш разговор закончен.

- Есть шанс! - в отчаянии закричал Уткар - Это дивер...

Но было уже поздно. Только Уткар начал говорить, Пларен сделал жест и отключился.

Уткар расстроился. Теперь ещё несколько драгоценных дней придётся объяснить этому холодному Пларену, что всё дело в диверсии. А ведь конкуренты не дремлют...

Но вдруг запищал сигнал вызова. Уткар вяло махнул рукой, отвечая. На голограмме показалось лицо Пларена. Уткар вскочил, взволнованный.

Айза словно подменили. Он был взволнован и эмоционален, хотя казался всё таким же холодным: такой у него был характер.

- Простите... - повернул Пларен голову, - вы что-то сказали о...

- Диверсии... - уточнил Уткар, делая флегматичный вид. - Я обнаружил неполадку в моём устройстве. Это перерезанные провода.

Теперь уже волновался Пларен Айз.

- Да! У меня тоже такие подозрения! - активно жестикулируя, воскликнул он. - Я нашёл в двигателе оплавленную трубку!

- Отлично! - победоносно закричал Уткар. - Осталось сообщить начальству!

Давно опустилась темнота. Сутирен лежал поперёк своего спального места, которое поворачивалось за Луной, и крепко спал. В его раскрытой ладони лежал небольшой диктофон.

Глава 2. Полёт

Уткар находился в полной темноте. Ни один звук не проникал к нему. Тишина, казалось, лезла ему в уши и пищала громче, чем что-либо другое, существующее на Земле. Можно было открывать и закрывать глаза сколько угодно - картина не менялась.

Счёт времени Уткар потерял давным-давно. Иногда ему казалось, что до того момента, когда двери сурдокамеры откроются, остались считанные минуты, а иногда ему мерещилось годовое пребывание.

В голову лезли глупые мысли. Иногда Уткар жалел, что не взял книг и думал о списке произведений. Вскоре понимал, что это просто бред и... начинал думать о фильмах.

Часто налетало на него состояние апатии. В такие моменты он вяло лежал, почти не думая. Часто это приводило ко сну.

Сны снились особенные. Они были странные и непонятные, они были психологическими. Уткар испытывал невероятно странные ощущения. Просыпаясь, он часто их анализировал. То, что во сне ему казалось таким простым, логическим и понятным, в реальности оказывалось полным бредом.

Так прошло много времени. Но всему в мире приходит конец. Плотно закрытые двери сурдокамеры начали отвинчиваться и открываться с лёгким свистом. Несмотря на царивший за ними мрак, Уткар ослеп. Он заставил себя подняться, вытянул руки вперёд и неверным шагом двинулся к выходу.

Уткар некоторое время шёл свободно, но вскоре его руки почувствовали что-то твёрдое. Скорее всего, он просто стал двигаться в сторону и наткнулся на неё. Тогда Уткар пошёл по этой стене, нащупывая впереди пространство.

Осязание через некоторое время дало знать, что он наткнулся на угол. Обследовав пространство получше, он понял, что вошёл в закрытое помещение и есть только один путь - обратно, в сурдокамеру.

Глаза начали привыкать к мраку, и Уткар различил мутные очертания помещения, в котором он находился. Это была часть того коридора, по которому он и добирался сюда, но теперь она была перегорожена.

Неожиданно перегородка ушла, и перед ним раскрылся новый сегмент длинного коридора.

Уткар догадался, в чём дело. Его глаза должны привыкнуть к обычному освещению, и поэтому в каждом последующем сегменте уровень яркости немного повышается.

Уткар продолжал свой путь...

- Прости, а что такое сурдокамера? - спросил Прайан.

- Это... Некое испытание для космонавтов. Я его придумал. Испытание темнотой и тишиной, - ответил Сутирен.

- И почему такое название? - Прайан улыбнулся.

- Это производное от "абсурдокамеры", - объяснил Сутирен, - фактически, при нахождении в таких условиях в голову лезет бред и можно сойти с ума.

Уткар переоделся в специальный лётный костюм, основной целью которого была защита от перегрузок. Под действием антигравитатора он буквально влетел во входное отверстие космического корабля "Ёж-130".

Волнение нарастало, сердце колотилось. Это был всё-таки ответственный момент. Ранее Уткар был только с прогулкой по ионосфере, теперь ему предстояло длинное путешествие, которое могло затянуться надолго, поиск иных цивилизаций. Иногда он представлял себе инопланетян и содрогался от своих мыслей. Уткар поспешил отвлечься от таких дум и переключился на экипаж.

Со своими коллегами Уткара познакомили ещё недели полторы назад. Первым был Физик - уже знакомый Уткару Пларен Айз. Он был, как всегда, хладнокровен и сдержан. Их "знакомство" было краткое.

Следующим был Механик. Кроме ремонта и обслуживания техники, он выполнял функции пилота: именно ему было поручено задать начальный курс. Механика звали Пенкель Баурен. Часто Пенкель старался казаться флегматичным человеком, зная, что на самом деле не такой. Во время разговора Механик часто закрывал глаза, объясняя это тем, что ему надо лучше сосредоточиться на фактах.

За Механиком пришёл Доктор - Малер Остранов. Уткару показалось, что в его взгляде мелькнула искорка какой-то грусти. Доктор никогда не расставался со своей экспериментальной чашкой Петри, находившейся у него в самом надёжном кармане. Он исполнял на корабле роль биолога и врача.

Последним пришёл Философ с несколько старомодным именем - Тросем Картер. Его основным предназначением была геология и химия, но Тросем планировал в экспедиции изучить устройство Вселенной с философской точки зрения и написать об этом небольшую работу.

Сам Уткар был Психологом. Он должен был устанавливать контакты с инопланетными расами и познавать их суть и жизнь (Философ ворчал, что с этой задачей мог бы спокойно справиться и он сам).

Мысли новоиспечённого Психолога снова перенеслись к загадочным инопланетным цивилизациям. Корабль должен ориентироваться на их сигналы, которых в настоящее время обнаружено достаточно много. Что их ожидает?

Недалеко от него зазвучал голос. Скоро должен осуществиться старт. Старт, который запомнится человечеству навсегда. У Уткара просто дух захватывало при осознании своей значимости. Каждое событие транслировалось по всем обитаемым планетам. Все, начиная от исследователей Меркурия и до туристов на Марсе, с волнением наблюдали за голограммами "Ежа-130", за его нагревающимися от колоссального количества энергии двигателями. Вокруг взрывающегося от эмоций Уткара кружили сканеры. Мысли сбивались в кучу. Даже Механик растерял всю свою напущенную флегматичность.

Начался обратный отсчёт до запуска. Секунды казались вечностью.

У Психолога сильно засосало под ложечкой. Наконец, когда он почувствовал небольшой толчок и нарастающее ускорение, он просто не мог поверить что это реально и всё удалявшаяся земля на экране - не сон. В Психологе смешивались и радость, и беспкойство, и грусть, и удивление. Как психолог, Уткар решил разобраться во всём, что происходило внутри него, но был так сильно взволнован, что просто не был способен к анализу. Он переключился на монитор, и у него тут же захватило дух. Психологу уже казалось, что его сердце, работавшее, как паровой молот, выскочит из груди. Дыхание участилось. Психолог начал бояться, что вот-вот проснётся у себя дома и вся эта феерия кончится. Он хотел верить, что всё наяву, но сам не верил...

Сутирен сам не путешествовал в космическом корабле и не был в центре феерии, но, когда он диктовал в аппарат описание старта, его сердце стучало ничуть не меньше, чем у Психолога - но в этот раз от возбуждения. Писатель чувствовал себя так, будто это он сам лежит в тесной кабине, зафиксированный полями, и сморит на экран, где показана всё удаляющаяся Земля.

Перед экипажем простирался замечательный вид планеты. К сожалению, она была необитаемая. Но так как эта планета была на пути первая, всё-таки хотелось взглянуть на неё. Битых полчаса весь корабль упрашивал Механика изменить курс, и в конце концов тот согласился.

Планета оказалась не очень интересной, стандартным газовым гигантом. Физик произнёс лекцию о таких планетах, называемых "горячими юпитерами". Многие были просто разочарованы: шутка ли - от Солнца корабль отделяет громадное расстояние, а разнообразия, в общем-то, и нет, если не считать другие пропорции веществ, замеренные Физиком и Философом, который руководил всем процессом.

Потом все разбрелись. Психолог вернулся в свой кабинет, сел за стол, заваленный черновыми пометками разного типа, и включил голографическую программу, где царил рабочий беспорядок.

Психолог погрузился в море записей, диаграмм и графиков, забыв про всё на свете: уж, казалось бы, психология зиждется на реальных людских чувствах и реакциях, но, к сожалению, она стала уходить от реальности всё сильнее и сильнее...

За работой время пролетает незаметно. И когда через часа три в кабинет зашёл Философ, Психологу показалось, что просидел он в мире таблиц всего-то минут сорок.

- Привет, Уткар! - начал разговор Философ.

- Привет! Давно не виделись, - ответил Психолог.

- Как ты знаешь, хоть по специальности я и химик, но это официально - перешёл к главному Философ - Я считаю, что основной моей задачей является философия.

- Может, это и не лишено оснований - дружелюбно ответил Психолог

- Конечно! Я бы подробно рассказал бы тебе об этом, но сейчас у меня другая задача - сказал Философ - Как философ я познаю суть и на данный момент я думаю над одним вопросом... Если говорить короче и обычным языком - почему на Земле люди скучают по космическим полётам, а в космосе начинается ностальгия по дому. Но все-таки это больше по твоей части...

- Да-да. Представляешь, я сам об этом думаю.

Наступило молчание. Стало слышно, как где-то тихо жужжит какой-то механизм.

- Ну тогда хорошо... Пока! - попрощался Философ.

- Пока! - автоматически повторил Психолог.

Дверь закрылась, оставив Психолога в глубокой задумчивости...

Сущий - существо довольно-таки высокоразвитое. Но даже при этом он не мог предусмотреть катастрофы, которая намечалась буквально внутри него.

Психолог лежал в анабиозной ванне, ни о чём не думая, как всегда и бывает в анабиозе, в полностью расслабленном состоянии. Внезапно наступило пробуждение. Полупрозрачная зеленоватая жидкость начала удаляться из ванны. Прозрачная крышка раздвинулась. Психолог заставил себя подняться и сесть. Его ещё мутный взгляд упал на хронометр. 4359. Это означало, что Психолог отдыхал в ванне гораздо меньше времени, чем необходимо. Он решил разобраться, в чём дело.

Когда Психолог пришёл в главный отсек, он увидел там восторженного Доктора, весёлого Философа и улыбающегося (!) Механика. Но всё-таки лицо Доктора выглядело немного уставшим: судя по всему, он тоже проснулся раньше, чем надо.

Психолог решил быть хладнокровным.

- Простите, - произнёс он спокойно, - чем объясняется столь безудержное веселье?

- Объясняю, - так же хладнокровно, как бы передразнивая, ответил Доктор. - Мы прибыли на первую обитаемую планету, входящую в наш маршрут. Неужели вы этому не рады, а?

- Простите, - неожиданно помрачнел Философ, - вы заявляете, что это обитаемая планета. Почему же никаких следов жизни тут нет?

- Ну... Поди узнай, кто это там ещё живёт - пробурчал смущённо Доктор

- Здравствуйте! - раздалось из коридора. Все оглянулись.

Пока Доктор ворчал про словесную акробатику, из коридора вышёл Физик. На его узком лице ярко была выражена усталость и недовольство, подчёркнутое выступающим подбородком.

- Что здесь происходит? - начал он.

- Поздравляем...

- Мы...

- В общем...

- И это значит...

- Прилетели...

- На первую...

- Планету...

Лёгкая усмешка появилась на лице Физика. Глаза его засветились. Казалось, каждое слово, которое он произнесёт, сделает шаг к познанию мира.

- Ну, тогда прибываем! - сказал он...

- А ты никогда не задумывался, что в космосе может таиться нечто гораздо большее, чем мы себе представляем? - задумчиво спросил Сутирен

- Задумывался... - ответил Прайан - А что же мы можем там встретить?

- Да что угодно! - глаза Сутирена заблестели - например...

Планета Философу доставила много радости и горя. Радости - из за коллосального объёма внеземных пород, что восторгало его как геолога. Горя - из-за отсутствия форм жизни, которые можно бы было исследовать - в первую очередь с философской точки зрения.

Остальные же участники экспедиции не находили в ней ничего замечательного и советовали поскорее улететь отсюда.

- Дорогой мой, - сказал как-то Физик, - вам не кажется странным, что от необитаемой планеты шли сигналы?

- Нет, дорогой мой, - ответил Философ, - тут столько неизвестных горных пород, что какая-нибудь да точно будет передавать волны...

- Грустно и радостно, - заметил подошедший Психолог, - хотели увидеть внеземных существ, а здесь никого нет. Но, с другой стороны, как начнёшь думать, кто может встретиться...

- Лучше и не думать, - отрезал Физик...

После долгих переговоров с Философом экипаж решил покинуть планету через несколько дней [Примечание от автора: для удобства читателя будет применяться земное исчисление времени]. Философ словно очнулся: он стал долго исчезать за сбором и исследованием горных пород. Как только лучи жгучего солнца достигали каменистых равнин, он надевал свой защитный костюм, брал исследовательский вездеход с буром и отправлялся. Философ ездил на многие километры, заезжая в такие неприступные места, что порой самому жутковато становилось. Было найдено множество удивительнейших образований: причудливо завинченные скалы, крутые холмы и даже две небольших пещеры.

Все уже давно привыкли, что их всего четверо. Иногда то Физик, то Механик прогуливались по холмам и равнинам, сплошь состоящим из чёрно-фиолетового камня с редкими вкраплениями таких же кристаллов.

Искать его стали лишь за день до старта. Первым заметил это Механик. Не теря своего спокойствия, он созвал товарищей и рассказал им о происшествии.

- Я уже начинаю бояться, - сказал осторожно Физику Психолог, - может, на этой планете всё-таки есть какой-то разум?

- Ага, и он сидит и ждёт, пока мы не подойдём ближе, - вставил Доктор. Предложение было подано как шутка, но в данной обстановке оно звучало гипотезой.

Ледяной холодок пробежал у Психолога по спине. В силу своей профессии он догадывался, что похожее состояние и у его товарищей.

- Может, взять датчик измерения неерфозности? - предложил Физик и облизал губы. - Пойдём по следам вездехода?

- Неплохая идея - отметил Психолог - Предлагаю ещё запастись всем необходимым для временной стоянки: провизия, генераторы... Кто знает, что может случиться? И "общалку".

- И оружие, - Доктор боязливо отвёл глаза в сторону.

- Согласен, - вставил механик

- Сейчас же и начнём, - сказал Физик. - Механик, поможешь прикрепить прибор на обшивку вездехода?..

Так собиралась искать своего товарища команда "Ежа-130".

- У меня возникаю всё новые и новые идеи, - воскликнул Сутирен. - Ах, если б я мог записать их все!

Вездеход мчался по шершавой каменистой равнине. Механик не только помог подключить датчик к вездеходу, но и составил программу управления им - теперь все они мчались по следу Философа. Правда, из-за таких преобразований вездеход потерял свой эстетичный вид - его двигатель был отлично виден снаружи. Экран для пеленгации неерфозности, нужный для коррекции направления, держал в руках Доктор. Так прошло полчаса, пока Доктор не сообщил о развилке. Вездеход повернул в сторону более мощного источника.

Через пятнадцать минут они прибыли к источнику сигнала. Это была гигантская скала, закрученная, как рог винторогого козла и немного покосившаяся. Физик тщательно обследовал её и подтвердил, что она никакого отношения к неерфозному следу вездехода не имеет. Механик развернулся, и они поехали обратно на развилку.

Через час пути Психолог заметил скалу. Подъехав поближе, экипаж разочарованно убедился, что это самая обычная скала, как и та, что встретилась им на другом конце развилки. Механик начал совершать разворотный манёвр. Все, кроме Психолога, были заняты делом: Механик был сосредоточен на манёвре, Доктор - на экране, отслеживая любые признаки неерфозности и учитывая следы их вездехода, а Физик рассчитывал разворот и давал Механику наставления о том, как сделать его безопасно. Именно поэтому первым блеснувший сразу за скалой бок жёлтого вездехода Философа заметил Психолог. Он срочно попросил остановить манёвр и объяснил причину.

Его заявление произвело эффект взорвавшейся бомбы. Механик резко остановил машину прежде, чем ошарашенный новостью Физик успел сообщить о правильном торможении, в результате чего вездеход чуть не перевернулся. Доктор стукнулся головой о балку с приборами и чуть не выпустил из рук экран. К счастью, костюм сильно смягчил удар.

Как только вездеход остановился, все четверо, как по команде, выпрыгнули и побежали к другому вездеходу. В нём не было следов борьбы или спешки: было похоже, что Философ вышел из вездехода и, кажется, в него не возвращался. Тогда принялись изучать пространство вокруг вездехода: Физик попросил всех отойти, чтобы не сбить и без того малозаметные следы Философа. Через часа полтора, когда все уже успели порядочно устать и просмотреть всё досконально, вплоть до возвышающейся в нескольких метрах скалы, Физик сделал заключение:

- Конечно, я точно утверждать не могу, - начал он, - но мне кажется, будто Философ ммм... исчез в скале...

- Может, он в неё превратился? - едко добавил Доктор.

- Маловероятно, - с иронией заметил Физик.

- Ну, тогда исследуем скалу, - смутился Доктор.

Скалу исследовали долго. И долго не решались на самое главное - бурить её. Наконец, решились. Бур медленно, но верно вгрызался в твёрдую породу. Вдруг что-то сверкнуло, и бур остановился. Механик осторожно убрал его. В конце просверленной ниши находилось что-то серебристо-блестящее.

- Что это? - пробасил Механик

- Это же клочок одежды Философа, болваны! - воскликнул Доктор - Но как он там оказался.

- Как бы то ни было, надо вытаскивать - решил Физик

Через два часа Философ был с большими предосторожностями освобождён из каменного плена. Он был без сознания. В его костюме кое-где зияли дыры, в двух местах были небольшие раны, в которых застряли куски породы. Доктор сказал, что вытаскивать их лучше на корабле. Экспедиция собралась в обратный путь.

Крошечный импульс пробежал через невообразимо гигантское тело Сущего. Он был настолько крошечным, что тот его и не заметил - импульс был всего-то размером чуть больше красного гиганта.

- Я просто присел отдохнуть, - начал Философ, - и не заметил, как заснул. Через некоторое время я проснулся и почувствовал, что не могу встать, как бы прирос к скале. Очень много времени прошло. Я проголодался, желудок просто крутило. А скала... она как бы росла... Через некоторое время остался лишь узкий просвет. Я помню, что воздух внутри шлема кончался... А потом... ничего не помню...

- Бедняга, - сказал Психолог. - Но мне эта планета определённо не нравится.

- Может, провести эксперимент? - предложил Доктор, - Поставить, допустим... шест. С отметками. и проверять, если тут скалы расти могут.

Так и сделали. Да и не только поставили шест, а взяли пробы разных веществ: горных пород, минералов и даже атмосферы. В ёмкость с ней Физик положил упаковку от пищи, которую специально для этих целей не стал выбрасывать в дезинтегрирующий генератор - решил проследить, станет ли "расти" газ.

И, разумеется, остались на планете гораздо дольше, чем планировали. Опыты затянулись надолго: для хорошего эксперимента надо провести много опытов в разных условиях, сравнить результаты, сделать, в конце концов, выводы.

Импульс нарастал, становясь понемногу более мощным. Сущий своей тонкой системой почувствовал совершенно крошечный для него дискомфорт. Незаметно даже для него временные параллели около чёрных дыр начали сгущаться.

В зале стояла торжественная и сильно волнующая тишина. На другой планете она казалось совершенно иной, как будто на тоже обладала какими-то необычными свойствами.

Наконец, показался Физик. Он надел самый опрятный и красивый свой костюм и старался выглядеть красивым и серьёзным, несмотря на синяки под глазами - результат бессонных ночей.

В воздухе вспыхнула голографическая надпись "Результаты исследований экспедиции".

- Итак, - начал Физик свой монолог. - Сейчас я оглашу результаты работы нашей экспедиции на этой планете. Надо сказать, они весьма интересные. Вы уже знаете некоторые из них. Но только я, наблюдая общую картину экспериментов и сопоставляя их с моими личными опытами и раздумьями, я с уверенностью могу сказать, что же здесь происходит.

Мы все уже убедились, что находимся на планете, где большинство веществ способны "расти". Сначала было непонятно, куда же это ведёт и зачем это нужно природе.

По-моему, я понял, в чём дело. Кажется, мы находимся на планете, где природа отказалась от развития живого мира через органический путь. Фактически, между всеми молекулами (если они здесь есть), из которых состоят вещества, ведётся борьба за существование. Наши же молекулы - обычные. Ещё хорошо, что поля наших костюмов и корабля способны сопротивляться некоторое время. Именно поэтому находиться здесь небезопасно. Нашему Философу ещё повезло.

Долго длилась речь Физика. Она сопровождалась голографическими изображениями, образцами, даже опытами...

Сутирен устало откинулся на гравитационное поле. Он очень хотел спать. Собрав последние силы, писатель выключил диктофон.

Философ сидел у себя в кабинете и писал свой только начатый трактат. К нему вошёл Доктор.

- Что ты думаешь насчёт этого? - спросил Доктор.

- Очень необычно. Очень разумно с точки зрения эволюции. Вообще, эволюция - довольно странная вещь. Очень много в ней загадок, особенно типа "А почему создано так?". Непонятно, - ответил Философ.

- Согласен. Хотя... С другой стороны, если бы мы были этим веществом. Был бы ли у нас разум и развился бы он вообще когда-нибудь, а?

- Хорошая загадка - вот и ещё один пример того, что я говорю.

Так беседовали они долго, обсуждали разные варианты. Наконец Доктор вспомнил, что у него есть неотложная работа и ушёл.

Философ сел писать трактат, но дело не клеилось. Он стал думать. Думать о звёздах, о планетах, о том, что ожидает их впереди... О такой родной, но такой далёкой Земле...

Глава 3. Новая планета

Полёт продолжался. Воспоминания о первой планете были всё ещё яркими, но жизнь уже вошла в привычную колею: корабль снова шёл за таинственным сигналом, исходящим из глубин космоса.

В коллекции корабля добавились новые образцы горных пород, которые хранились в безвоздушном пространстве, чтобы их молекулы не захватывали молекулы воздуха. Красивый блеск кристаллов очень нравился Психологу. Он находил в их фиолетовой полупрозрачности нечто удивительное и скрытое, как глубина вселенной. У Психолога создавалось ощущение, что эти минералы когда-нибудь должны были открыть ему часть своих тайн.

- Скоро я презентую следующую планету, - сказал Сутирен Прайану. - Она будет весьма необычной.

- А в этом рассказе есть обычные места? - улыбнулся Прайан.

Во время обнаружения второй планеты Психолог в анабиозе не находился. Он обрадовался, не зная, что ожидает его впереди. Планета была видна чрезвычайно яркой точкой. По мере приближения эта точка становилась всё больше и ярче. Глаза Психолога не смогли выдержать столь яркого света. Он отвернулся и как можно крепче прижался к стене, успев заметить Механика, прижавшегося к панели и вслепую пытавшегося стабилизировать корабль. Даже тёмная дополнительная оболочка корабля не спасала от света. Даже сквозь костюм нестерпимо жгло. В коридоре, куда свет ещё не добрался, Психолог услышал шаги и крикнул ослабевшим от волнения голосом:

- Стоой!

Шаги прекратились.

- Что там за свет? - прозвучал голос, по тембру похожий на Физика.

- Не входи! - задыхающимся голосом прокричал Психолог.

- Ты можешь ослепнуть! - спокойно подал голос Механик.

Жечь начинало всё больше. Психологу казалось, будто его поджаривает огромной паяльной лампой.

Сильно ослабевшие руки Механика тщетно пытались нащупать тормоз. Ужасное поглощение корабля плазменно-огненной бездной казалось неизбежным.

Внезапно жар начал отступать. Через полчаса стало гораздо темнее. Психолог отважился обернуться.

Его глазам предстала ужасная картина. Оплавленная кабина, испорченное оборудование и полуживой дымящийся Механик. Корабль по-прежнему продолжал двигаться, но на месте "планеты" было светящееся облако, плывущее вправо от Психолога.

Механик просто свисал с пульта управления, пытаясь спрятаться за ним от излучения, которое, судя по обуглившемуся костюму, было очень мощное. Психолог издал слабый стон.

Физик и Доктор, незаметно пришедший за ним, боязливо заглянули в каюту и оглянулись.

- Что же здесь случилось? - немного напуганным голосом прошептал Доктор.

Психолог снова застонал.

- О боже! - воскликнул Доктор. - Да здесь поработало мощное излучение! Физик, помоги мне перенести их. А я позову Философа - он ушёл в свой кабинет.

На Философа нашло вдохновение. Слова просто лились в его работу потоком. Он забыл о новой планете, об экспедиции, обо всём, что происходит вокруг. И когда Физик заставил его очнуться, он почувствовал, будто находится в другом мире. После того, как прошло лёгкое головокружение, Философ пошёл в кабину, осматривая корабль так, как будто он видит всё это в первый раз.

Голос Доктора заставил его очнуться.

- Помоги мне, пожалуйста, перенести Механика

- А? Хорошо, - ответил отрешённым голосом Философ.

Физик осторожно помогал Психологу опустить обгоревшие руки, всё ещё цепляющиеся за стену. На месте пальцев остались небольшие вмятины.

Когда Психолога вместе с Механиком поместили в анабиоз, его плотно сжатые ладони начали расслабляться.

- Больше всего пострадали у них глаза, - рассматривал плавающие тела Доктор. - Необходимо прикрепить к ним по устройству.

И он ушёл.

Импульс Сущего чуть было не погубил корабль - такую кроху для этого высокоразвитого существа! Он вошёл в подпространство как раз в то время, когда столкновение с "Ежом" казалось неизбежным, оставив лишь лёгкую дымку да двух пострадавших членов экипажа.

Вероятность случайной встречи таких импульсов человеком очень мала, так как они, двигаясь в разных ветвях пространства и редко показываясь так, как их видел экипаж "Ежа-130", обычно оставляют в привычном для человека измерении лишь излучение, на которое и полетел корабль, приняв его за обитаемую планету.

- Видишь, что осталось от этого? - сказал Физик - фиолетовая дымка.

- И что мы из этого получаем? - спросил Философ.

- Всё дело в том, что от неё идут всё те же сигналы.

- Мотать надо отсюда, - вставил Доктор.

- Ты уже закончил? - поинтересовался Философ.

- Конечно, - ответил Доктор.

Как бы в подтверждение этих слов, из коридора вышли Механик и Психолог. На глазах их стояли приборы - нечто среднее между приборами ночного видения и химическими очками.

- О ужас! - заговорил Психолог, - у меня всё плывёт, как в воде.

- Ничего, - успокоил его Доктор, - потом аппарат снимем. Всё будет нормально.

- Нет, ничего. Просто ходить неудобно.

- Может, закрыть обзор? Будешь всё время в темноте.

- Нет, лучше так попробую.

- Ты когда-нибудь пробовал ходить с призмой? - спросил Сутирен. - Вот, а это хуже.

Доктор исполнял обязанности контролирующего. В кабину только что зашёл отдохнувший в анабиозе Психолог.

- Ну и как твои глаза без прибора? - поинтересовался Доктор.

- Нормально. Сначала было даже непривычно, - сказал Психолог.

- Отдохнул?

- Отдохнул. Теперь твоя очередь.

Космонавты во сне не нуждались. Вместо сна у них был анабиоз. Создавалось ощущение чуть ли не непрерывного бодрствования, если не считать примерно минутного нахождения в жидкости до момента, когда человек встаёт из ванны.

Доктор лениво потянулся и пошёл в анабиозную. Но вдруг сзади раздался громкий голос Психолога:

- Сила сигнала увеличилась!

Доктор обернулся и прошептал:

- Скоро мы увидим новую планету.

Глава 4. Путь эволюции

Корабль медленно приземлялся на планету, свистя двигателями. Поверхность казалась твёрдой, но внезапно "Ёж" начал погружаться в неё. По консистенции порода казалась густой, как желе.

Механик дал команду взлётным двигателям, но было уже поздно. Корабль медленно погружался в трясину.

- У меня есть идея, - спокойно произнёс он, - надевайте скафандры и берите оружие!

Люк открывали с большими предосторожностями. Куча склизкой массы вывалилась в переходную кабину и поползла в стороны, забираясь и на скафандры.

- Палите в основную гущу, - сказал Механик.

Эффект получился потрясающий. Заряд свободно прошёл через всю желеобразную массу, выжигая вокруг себя излучением огромную дыру, покрытую тонким слоем уничтоженного вещества. Этот туннель шёл очень далеко, так как заряд, фактически, препятствий не встречал - его излучение шло впереди основного пучка и освобождало ему дорогу.

- Может, двинемся по туннелю? - предложил Психолог. - У нас уже есть оружие.

- Хорошо, - сказал Механик.

- Одобряем, - поддержали его находившиеся в корабле Доктор с Физиком.

И вот, Философ, Психолог и Механик двинулись в путешествие по этому странному миру как бы изнутри. Философ оттяпал немного вещества, что было делом довольно-таки непростым - оно было слишком тягучим. Механик аккуратно заострённым краем бластера отрезал тянущуюся ленту - вещество, хоть и тягучее, было очень нежным. При желании любую стенку можно было проткнуть пальцем, но потом она возвращалась в нормальное положение. Вещество было одновременно и рыхлым, и упругим, и жидким, и твёрдым.

- Смотрите! - сказал Психолог.

По туннелю бегали мелкие шарики размером не больше горошины. Они были чёрно-серебристого цвета. В лучах осветительных приборов людей шарики сверкали фиолетовыми бликами, а в их тёмной глубине появлялись какие-то прожилки. У каждого, кто их видел, создавалось ощущение, что это - какая-то особая форма жидкости.

Механик осторожно взял шарик. В его руках он разделился на несколько чёрных капель, поскакавших в разные стороны и расплывшихся по туннелю. Из сердцевины просочилась пара тонких серебристо-фиолетовой нитей, поднявшихся в воздух, взвившихся спиралью и улетевших вверх. Психолог, наблюдавший за этой сценой, заметил, что в верхней части корка из выжженного вещества сменилась массой, немного более тёмной, чем та, которую они видели, выходя из корабля. По бокам и под ногами также виднелись отдельные её пятна.

Вскоре туннель подошёл к концу. Взорам людей предстал обрыв, уходящий далеко вниз. Внизу находилось что-то вроде огромного круглого валуна, будто бы специально положенного в пропасть. Вниз водопадом сбегали стайки шариков. Механик запечатлел эту картину встроенным в его скафандр записывающим устройством.

- Не пора ли нам возвращаться? - спросил Психолог.

- Пора, - с некоторой горечью ответил Философ.

Возвращение назад казалось долгим. Под ногами чавкало пробивающееся сквозь корку вещество. Наконец, перед космонавтами выросла желеобразная стена.

- Ну уж и выросла! - произнёс Философ и выстрелил.

Проход освободился. Заряд летел недолго: послышался негромкий хлопок, и стало видно обшивку корабля. Заряд же отскочил вверх и, сделав небольшой туннель, улетел из зоны видимости.

Всё вещество плотно облегало корабль. Механик переключился на связь с пультом. Никто не отвечал.

Механик предложил с помощью бластера сделать коридор вокруг "Ежа" до входа. Уже через полчаса немного покорёженный от прямого попадания заряда максимальной мощности люк открылся.

На всех троих вывалилась всё та же упруго-рыхлая масса. Отстреляв себе проход, они прошли вперёд.

- Это просто ужасно! - сказал Прайан.

- Согласен, не очень оптимистично, но не беспокойся, всё будет хорошо.

Диктофон, с залипающей из-за частого пользования системой, лежал неподалёку.

В корабле никого не оказалось. Всё заполонила странная масса. Часть приборов была расплавлена, скорее всего, при попытке очистить пространство бластером.

Единственное место, которое не было исследовано, была верхняя часть корабля. Именно оттуда, скорее всего, и прибывала эта масса.

- Смотри, что я обнаружил! - закричал Философ.

- Что? - голос Психолога раздавался по коридорам.

- Зови Механика!

Все трое собрались в кабине управления.

- Внимание! - начал Философ. - Только что, анализируя состав массы, я пришёл к выводу, что перед нами находится органическое вещество!

- И всё это время... - начал Психолог.

- Мы, фактически, просто гуляли по обитателю этой планеты и сверлили в нём дырки, - перебил Философ, - а раз это существо, ему нужно питание...

- Теперь понятно, куда делись Физик и Доктор, - с грустью изрёк Механик.

Сигнал шёл в подпространстве. Мимо него проносились небольшие хрональные сгустки. Наконец, он попал в одно из таких образований, усиленный излучением другого измерения. Светло-зеленоватая темнота выпучилась. Мириады спиралевидных искр завертелись вокруг, а сигнал приобрёл лучевую форму. Наконец, он перешёл в пространство, к которому привык род человеческий. Не так далеко находилась планета, которая и усилила излучением хрональный сгусток. Сигнал подлетал ближе, и на него начали действовать другие силы. Когда яркий луч был почти вплотную к планете, он снова перешёл в подпространство, оставив лишь фиолетовую дымку да опалённый кусок камня, ещё недавно называвшийся планетой...

- Как ни крути, а пробиваться всё равно придётся, - сказал Философ.

Верхний этаж был избавлен от органической массы. Люк, выходящий на корпус вверх, скорее, всего, был снаружи.

Если бы кто-то наблюдал "Ежа" сверху, он бы увидел, как тонкий слой пузырчатой массы, покрывавшей корабль, свалился вниз, освободив отверстие для люка.

Первым аккуратно выбрался Механик. Он осмотрелся по сторонам, потрогал ногой пятисантиметровый слой и махнул рукой.

Из люка выскочили Психолог и Философ.

- Ничего себе! - воскликнули они в унисон.

Всё пространство, которое только было видно, заполонили холмы и хребты из всё той же пузырчатой ткани, с небольшими цветовыми вариациями. Часть из них пульсировала или же медленно двигалась. Складывалось впечатление, что работает огромная фабрика. Впрочем, разве это было не так? Перед землянами простиралась небольшая часть огромного организма, покрывавшего всю планету и беспрестанно функционирующего. Даже вместо мёртвых клеток, сожжённых бластером, нарастали и регенерировались новые. Клетки, которые изнашивались в процессе своей непростой работы, обновлялись таким же образом.

Все эти мысли складывались в голове у Психолога. Но сколько необходимо было вытерпеть и узнать ради этой истины! Сколько безанабиозных ночей за препаратами и образцами этой странной ткани они провели! И какое несовершенство человека продемонстрировал им космос!

Они нашли существо, у которого не было противников, которое было и нежным, и опасным, и вязким, и твёрдым одновременно. Оно просто не знало, что такое смерть, оно обновлялось вечно!

Люди же были совершенно другими. Они рождались, проживали свою короткую жизнь и умирали. Каждый раз всё приходилось узнавать заново.

Здесь же понятия смерти нет! Образец ткани, подверженный быстрому изнашиванию благодаря сложности условий эксперимента Философа, порождал новые клетки и выживал.

Существо вечно хранило свой большой банк данных. При случае, скорее всего, можно было вспомнить каждую произошедшую ранее секунду. Всё это они выяснили в довольно-таки хорошо оборудованной лаборатории Доктора.

Доктора? Как же его зовут по-настоящему? Как же зовут самого Психолога? Он помнил, что его имя начинается на У... Ут... а дальше не помнил...

Сутирен расхаживал по комнате взад-вперёд. Он думал о том, что при таком увлечённом написании рассказа скоро и своё имя позабудешь. И ещё он думал, что его выдуманные герои: Физик, Химик, Психолог и другие начинают жить своей жизнью и существовать вне его.

Психолог вышел из люка. Сегодня он собирался пойти на дальние холмы, которые совершают весьма медленное движение, заметное только на камеру. Он сел на обшивку и стал смотреть на невообразимый ландшафт. С трудом верилось, что всё это - всего лишь мизерная часть ткани огромного существа. А если даже на людях кто-то живёт? Такой маленький, что никто его не замечает? И на их родной планете тоже?

Родная планета... Психолог уже почти перестал скучать по ней. Сначала была только невыносимая тоска по дому, но потом он уже привык. В космосе человек начал изменяться: он стал выше, похудел, черты лица стали острее...

От размышлений его отвлёк окрик откуда-то сбоку:

- Психолог!

Психолог чуть не свалился в люк. Он медленно повернул голову. Сердце сильно стучало.

Край глаза заметил движущуюся фигуру. Психолог окаменел от ужаса. Это был гуманоид.

Он приближался к Психологу. Гуманоид был в костюме, поблёскивающим в лучах большого солнца, и в шлеме, немного вытянутом назад, с непрозрачным, судя по всему, односторонним фильтром.

Психолог, конечно, не мог понять всего этого. Его сковывал всепоглощающий ужас. Из горла хрипло вырвался сдавленный писк, отчего стало ещё ужаснее.

Неожиданно фильтр стал прозрачным. Лицо было вполне человеческим. Даже слишком человеческим.

- Что расселся-то?

Психолог узнал голос Физика. Его мускулы расслабились, и он упал на обшивку. Вверху, в предрассветных сумерках, виднелись звёзды...

Когда Психолог очнулся, уже было совсем светло. Рядом с ним сидели Физик и Доктор.

Психолог сощурился и повернул голову. Доктор, заметив это, сказал:

- Ну наконец-то!

Психолог, судя по всему, лежал недолго: сумерки на этой планете недолгие - около пяти минут.

- Что случилось? - спросил он.

- Мы тут лагерь себе устроили. Хочешь посмотреть? - сказал Доктор.

- По... Погодите, - ответил Психолог. - Сначала нужно предупредить остальных.

Все трое влезли в люк. По пути Психолог заметил в полутёмном коридоре силуэт Философа.

- Эй! - закричал он. - Философ! Сюда!

Сущему стало легче. Импульсов поступало меньше, и, возможно, милосердная человеческая память поможет людям забыть часть того, что они знали. Их знания об устройстве Вселенной могли привести к непредсказуемым действиям. Ткани Сущего были весьма чувствительны к различного рода возбуждениям в пространстве и времени.

Но люди стали постепенно забывать то, что знали раньше: свой опыт, свою родину, свою планету. Они изменились. Шанс катастрофы уменьшился.

- Во время нашего путешествия мы столкнулись с двумя интересными путями эволюции, - начал Физик. - В первом случае природа не создавала органики, и таким образом получилась борьба молекул за существование, поглощение друг друга. Во втором случае организм был уже живой, но он не создавал себе подобных и обучал их, а просто обновлял клетки и держал свои знания в базе данных, периодически перекачивая их из отмирающих клеток в новые.

Психолог смотрел в иллюминатор. Он аккуратно размазал аморфную каплю лекарства по ещё не совсем зажившему ожогу на руке. Он внимательно слушал Физика и думал о том, что же ожидает их впереди, в этом необъятном космосе...

Глава 5. Новые параллели

Путешествие продолжалось. На этот раз до следующей планеты пришлось долго. И чем дальше, тем ближе казался сигнал. И гиперпространственный двигатель включали нечасто - боялись пролететь мимо планеты. Так и летели, медленно...

Наконец, показался жёлтое солнце, около которого вращалась вереница ярких планет желтоватых цветов, После недолгого совещания было решено обследовать все планеты по очереди, поскольку сигнал терялся среди них.

Сигнал был необычен. Такого они за время путешествия ещё не встречали. И, разумеется, дискуссия о возможности существования разума стала подпитываться новыми фактами.

И тут случилась катастрофа.

Половина приборов отказали, а те, что работали, зашкаливали. Раздался стон Физика. Механик пытался выровнять торможение, но это было бесполезно - корабль мотало, как клочок бумаги по ветру.

Начался вход в гравитационное поле одной из планет. Заработали планетарные тормозные двигатели, корабль накренило в сторону. Напоровшись на пик какой-то возвышенности, он запыхтел и стал снижаться, потрескивая и медленно закручиваясь по архимедовой спирали.

Психолог попытался приподняться. Резкая боль. В правой ноге у икр и в колене, в бедре и ключице. Как только уровень адреналина упал, вся болезненность проявилась в полной мере.

Психолог непроизвольно застонал. Сквозь мутную пелену он видел разбитые приборы. Те обломки, что ещё не высыпались на пол, одиноко лежали, покрытые пылью из металла и стекла.

Прошло два мучительных часа. Психолог услышал медленные тяжёлые шаги. Они были неровными.

Вскоре Психолог увидел Доктора. Вот ему-то больше всех и повезло - рядом с ним, в семи шагах, упала и раскололась на части аптечка с предметами первой медицинской помощи. На всякий случай огибая лужи из разбившихся пузырьков - мало ли, что там? - Доктор пополз к ней. Часа полтора он лежал, обклеенный пластырями и бинтами от ран, прежде чем нашёл в себе силы подняться и пойти, пусть неровным шагом, искать товарищей по бесконечным коридорам.

Аккуратно разложив среди осколков сверхпрочного стекла и металла свой инвентарь, Доктор, собрав последние силы, принялся вытаскивать из Психолога металлическую стружку, разбившееся стекло, детали приборов. Сам он всё-таки пострадал меньше - он находился в своём кабинете, а Психолог - в аналитическом зале, где стояло огромное количество приборов.

Вдвоём им, безусловно, стало легче. Психолог по указаниям Доктора перевязывал раны не только у себя, но и у него.

Через час они почувствовали себя лучше и пошли искать остальных членов экипажа.

Жара, казалось, проходила сквозь изоляцию стен, сквозь фильтры и помещения. Она перебивала и урчание кондиционеров, и жужжание вентиляторов, и молчаливый холодный пар рефрижераторов.

Положив голову в прохладный пар, на гравитационной подушке лежал человек. С первого взгляда можно было подумать, что он спал. Но присмотреться внимательнее - и сразу видно, что он сосредоточен. Ничто и никто не должно его отвлекать. Морщины на лбу свидетельствовали о сложности и серьёзности его мыслей.

Это был Сутирен. Он знал, что скоро героям его произведения предстоит столкнуться с серьёзной задачей. Очень серьёзной задачей.

Работа по восстановлению корабля длилась долго. Особенно сложным оказался ремонт двигателей - даже для Механика, выбранного из огромного количества претендентов, специально обученного по особой универсальной программе - ведь все эти системы ускорений, торможений, перехода в гиперпространство были невероятно сложны и запутанны. Сколько же требовалось упорства, терпения и, наконец, навыков, чтобы заставить все эти переплетения кабелей, труб и пакетов управляющих программ работать так, как надо.

Надо сказать, что всё это время они не выходили из корабля по той простой причине, что никто не знал, опасно ли за бортом, какие там условия (и какие при этом надевать скафандры). Ведь большинство приборов поломались либо были приведены в негодность. На их ремонт требовалась много времени.

Вот и приходилось пробираться через узкие технические помещения с крохотными люками, которых едва хватало на то, чтобы в них втиснуться, отсеки, вдоль которых тянулись кабели, а то и через свободные трубопроводы.

Каждый член экипажа с грустью глядел на люк. Стоит лишь набрать нужную команду, подтвердить её, подождать секунд двадцать - и ты уже готов стать первым человеком на никому доселе неизвестной планете.

Но всё рано или поздно кончается. Кончился и этот капитальный ремонт. Недоделанными остались лишь пару приборов, которые были не очень важными, точнее сказать - почти бесполезными. Физик и Доктор сделали пробу планеты, подобрали нужные костюмы, удостоверились в относительной безопасности и, наконец, сообщили, что можно открыть люк.

Люк глухо вывинчивался, после чего отъехал в сторону и представил глазам всех собравшихся в переходной камере равнину, отливающую зеленоватым цветом в лучах заходящего солнца.

Первым из корабля вышел Механик. Он осмотрелся, облизал пересохшие от напряжения губы и кивнул в сторону выхода. Из коридора показался Доктор, Физик, а следом за ними и весь остальной экипаж.

- У меня ощущение, что это какая-то пустая планета, - сказал Доктор.

- Нет, мы уже встречали планеты без видимых форм жизни, - ответил Философ. - И поэтому мы просто должны обследовать её всю, прежде чем делать такие выводы.

- Кстати, тут какая-то аномалия, - сказал ходящий рядом Физик. - И показания направления и силы излучения всё время меняется.

- Может быть, потому и сломались приборы, - задумчиво сказал стоящий у прохода Психолог, - надо быть начеку.

- Одна аномалия всё же ни о чём не говорит, - заметил Философ. - Но, конечно, остерегаться стоит.

- Кстати, а вы заметили, что во время своего пути мы е встретили ни одного потенциально опасного живого существа? - обернулся Доктор.

- Не считая того, что я чуть не остался навечно замурованный, - едко ответил Философ.

- Это была случайность, верно? - Доктор грустно поглядел в сторону. - Я имел в виду опасный разум, сознательно направленный против нас!

- Не накликай беду... - сердито сказал Психолог.

Физик пошёл дальше. Он стал углубляться в сердитые вершины торчащих там и тут скал. Он всё-таки пытался найти тот самый источник аномалии. То и дело среди скал показывалась острая макушка его костюма.

Физик помахал рукой, потом подошёл к товарищам и сказал:

- Мне кажется, следовало бы сменить фильтры в костюмах на более толстые - излучение здесь может быть весьма опасным! Да если корабль сломался, что будет с нами?

И, конечно, пришлось вернуться и сменить костюмы. Доктор говорил, что всё-таки надо поставить тройные фильтры, но до таких крайностей не дошли.

- У меня создаётся ощущение, что здесь ничего, кроме этого проклятого излучения, ничего нет, - заявил, наконец, Физик.

- А по-моему, есть. Мы же ориентируемся не только по обычным сигналам, а и по многим другим признакам, - заметил Механик. - И, кстати, когда мы подлетали, я заметил сигналы искусственного происхождения.

- И что в них? - спросил Доктор.

- Расшифровать не успел. Всё сломалось на середине процесса.

- А жаль. Можно бы было понять, в чём дело, сразу. И не садиться на планету, подвергая себя большой опасности.

- Ничего. Будто до этого мы мало подвергали себя опасностям!

Физик повернулся и пошёл вдоль корабля.

- Ты куда? - спросил Психолог.

- Я буду готовить вездеход. Завтра же я поеду на нём для изучения планеты, - ответил Физик. - Поможешь прикрепить датчики?

- Конечно. Кстати, что касается сигналов...

- Да. Интересная штука.

- Они были рассчитаны на относительно малую дистанцию - услышал их разговор Механик.

- А зачем было посылать их, если они полетят не дальше этой звёздной системы?.. - спросил Физик.

Механик не ответил.

- Может быть, они ориентированы на какую-либо другую планету, - рассуждал Физик. - Но ведь никаких других планет тут нет.

- Может, когда передатчик устанавливался, тут была ещё одна планета? - спросил Психолог. - А теперь... ну... взорвалась. Катаклизмизировалась.

- Возможно, - сказал Физик. - Хотя эта версия кажется довольно фантастической.

- Ладно... - сказал подошедший к нему Доктор, - давайте лучше спать. Я лично сегодня устал.

Психолог в эту ночь, обозначившуюся заходом жёлтого солнца, долго не ложился в анабиоз. В его голове крутились мысли, одна за другой...

Он думал о секретах, которые таит эта новая планета, об изменениях психологии людей в космосе. Психолог очень плохо помнил родную планету и её психологию. Но было ясно, что поведение человека в условиях многогодового скитания между звёзд сильно отличается от земного.

Потом его мысли переключились на новую странную планету. Откуда взялся сигнал и был ли он причиной аварии корабля? А если нет, то где искать причину?

Ни на один из этих вопросов ответа получить было нельзя, но Психолог упрямо думал, надеясь, что цепочка логических размышлений поможет что-то прояснить.

Наконец, он вздохнул, закрыл глаза, сделал лёгкий жест рукой и расслабился. Автоматика сработала, и в его ложе стали поступать порции анабиозной жидкости...

В холоде и мраке находился

Сущий. Импульсы пронзали его

Тело, сообщая о сдвигах, которые

Разрушали и подавляли

Его хрональный организм, весьма

Чувствительный ко временным

Аномалиям и парадоксам...

Вездеход мерно жужжал, настраивая датчики. Всё внимание Физика было приковано к линии горизонта, освещённой недавно вставшим солнцем. Его лицо не было видно сквозь двойную оболочку фильтра, но общим характером движений угадывалась напряжённость. По лбу скатилась капля пота.

Жужжание слабело, и Физик обнаружил, что вездеход не двигается с места, а приборы зашкаливают и плавно угасают до нуля. Испуганный, выскочил он из вездехода, который через секунд пятнадцать спустился на каменистую землю, тщетно пытаясь выжать все резервы из гравитационных движителей. Наконец, борьба прекратилась, жужжание смолкло. Универсальное средство передвижения превратилось в кучу электроники и металла...

Без долгих раздумий Физик гравикраном притянул эту груду металлолома в один из отсеков корабля и начал обдумывать дальнейшие действия.

И, наконец, понял, что должен делать.

Он - единственный, кто может разобраться в природе происходивших явлений. И, как бы не тянули его назад соображения безопасности, он пойдёт пешком. Один. Конечно, с полной экипировкой. И в этом, разумеется, будут даже некоторые преимущества. По скорости с вездеходом человек в защитном костюме, безусловно, не сравнится. Но зато он менее заметен, может прятаться и выслеживать врагов, если они есть. А чинить вездеход и искать причины поломки - долго и, соответственно, опасно - ведь мало ли что может случиться с ними за это время, которого и так немало прошло.

Итак, он отправился один.

Солнце ещё висело невысоко над острыми пиками скал, торчавших тут и там, как Физик, пыхтевший, постоянно озирающийся по сторонам, шёл, обвешанный датчиками.

В отличие от систем вездехода и корабля, датчики соединены не были, а, следовательно, не могли привести к аварии всей системы.

И Физик шёл, шёл, пытаясь поймать направление излучения. Вот, кажется, находилось оно, но тут же терялось. Медленно, но верно продвигался Физик к своей цели.

После того, как он прошёл один из многочисленных холмов, к голове прилила кровь. В ушах зашумело, перед глазами поплыли зигзаги, мозг же стал тяжёлым. как будто туда металла залили. Казалось, это никогда не закончится...

Но всё имеет конец. Ощущения эти кончились гораздо быстрее, чем показалось Физику.

Его охватило нехорошее предчувствие. Он обернулся. Никого. Но это не успокоило Физика: его сердце было будто сжато холодной рукой.

Страх наступал липким комом... Как космос не изменял психологию человека, всё равно сохранялись инстинкты. И в том числе инстинкт самосохранения. Как бы он не слабел, но всё равно оставался. И даже закалённый многогодовым полётом и встречами с самыми разными явлениями Физик не смог устоять против него.

Всепоглощающий ужас наваливался, прилипая, не отпуская, заставляя ноги подгибаться, а руки трястись. Физик выпил успокоительного, и страх ослабел, но всё равно держал космонавта своей цепкой железной хваткой. Сердце билось так, часто, что Физик боялся, что оно лопнет или выскочит из груди. Помимо всего этого, ему стало дурно; мир же слегка покачивался. Как сквозь сон космонавт понял, что камень со скалы, на которую он взбирался, пошатнулся и выскочил из-под ноги, прыгая и разбиваясь на осколки, увлекающие за собой лавины таких же камней. Физик стал терять равновесие.

В обычных условиях ему пришлось бы приложить немало усилий, но здесь, когда ощущение нависающей опасности вытягивало силы и способность трезво мыслить, он не успел обработать в своём мозгу ситуацию. Неловко вытянув руку в поисках опоры, он начал падать...

Скала была крутая, и Физик несколько раз перекувыркнулся в воздухе. Защитный костюм принял на себя основную силу удара, но всё же толчки были весьма ощутимы. Физик охал и стонал при каждом приземлении на небольшой уступ, что обычно совершалось вниз головой.

Наконец, у подножья, пережив секунды три-четыре свободного падения, Физик грохнулся на каменистую почву. На него посыпались груды камней. Но он их не заметил, как не заметил ни неудобности своего положения, ни его опасности по простой причине - он был без сознания. Страх неизведанного, испуг от падения, наконец, удары при каждом приземлении сделали своё дело.

Психолог потянулся, вылезая из такой удобной анабиозной ванны. Он ухватился за тёплый край и присел. Потянулся ещё раз и пошёл очищаться.

Очистка была чем-то средним между зарядкой и приведением себя в порядок после сна. Всевозможные химические смеси, газы, магнитные и электрические поля - всё было продумано в маленькой кабинке, помещавшейся в одном из многочисленных узких коридоров корабля. Около анабиозной.

Вот в такую-то очищающую кабинку и направился Психолог. И, если бы не общая атмосфера планеты, на которую они прилетели, эти минуты были бы замечательными. Но только не сейчас. Сейчас воздух был словно наэлектризован. Везде царило ощущение неведомой опасности, грозящей откуда угодно.

Психологу было хорошо с физической точки зрения, но он этого не замечал. Его с момента пробуждения мучили плохие предчувствия, сжимающие душу. Иногда он пытался оценивать своё состояние с профессиональной, психологической точки зрения, но возможно ли это, когда со всех сторон подкрадывается страх неизведанного.

Психолог ещё не заметил ухода Физика - хотя бы потому, что большинство членов экипажа ещё находились в анабиозе. Регулируемый самим организмом человека, анабиоз сам пробуждал человека в тот момент, когда он максимально наберётся сил и бодрости. Можно, конечно, разбудить и искусственно, но это только в крайних случаях. И Психолог интуитивно ощущал, что один из таких крайних случаев скоро наступит.

Итак, об исчезновении Физика с корабля Психолог ничего не знал. А ведь, знай он об этом, он, наверное, подумал об одиноком исследователе, которому страх сжимает горло гораздо сильнее, чем ему, находящемуся под защитой толстой брони корабля, систем охраны и слежения, вместе с тремя остальными членами экипажа, готовых встать вместе с Психологом на защиту корабля... Но в то время Психолог завидовал всем, в том числе Физику, который, по его мнению, тоже находился в анабиозной, в своей комнате, и ничего не чувствовал и не боялся.

Побродив по кораблю, он принял решение. Он подождёт, пока кто-нибудь проснётся (лучше Механик) и съездит с ним на вездеходе для обследования местности и всех явлений, происходящих здесь. Психолог зашёл в анабиозную и окинул её взглядом. Все указатели, кроме его, показывали на сон. Психолог дал команду выдвинуть кресло и полулёжа стал ждать, пока кто-нибудь не проснётся.

Его глаза вяло шарили по сторонам, надеясь отыскать хоть одну мало-мальски интересную деталь вокруг, которую они ещё не рассмотрели как следует. Начинало становиться скучно. А скука в тандеме со страхом порождает дьявольское грызущее чувство, отравляющее организм. У Психолога засосало под ложечкой.

Мысли Психолога обратились к самому себе и, прежде всего, к родной планете. Он не помнил ни её названия, ни внешнего вида. Да что там - он давно уже не помнил собственного имени, жизни на этой далёкой планете. Психолог не помнил, по какой причине он отправился в полёт. Память уступила место более важным на данный момент вещам и новым впечатлениям, которых в полёте было предостаточно.

А для себя он был просто Психолог. Точно так же, как Доктор был Доктором, а Механик - Механиком.

Все эти думы позволили Психологу ненадолго забыть о чужой планете, о грозящей опасности, обо всём, что происходит вокруг. Но его взгляд, не найдя предметов, которые можно было ещё разглядывать и развевать скуку, начал изучать анабиозную по второму кругу. И вдруг...

- А... - непроизвольно вырвалось у Психолога.

Указатель на кабине Физика показывал бодрствование! Как же это он сразу не заметил!

Да, судя по всему, крайний случай действительно произошёл. Перелетев всё гигантское расстояние от родной солнечной системы до незнакомой планеты, Психолог очнулся и первым делом кинулся в анабиозную кабину Физика, чтобы убедиться, что всё там в порядке. К его ужасу, кабинка отворилась (а ведь во время сна она запирается), и перед Психологом открылась картина обычной анабиозной ванны, стула, маленького, прикрученного в пол стола и прочих вещей, которые должны быть для комфорта в небольшом пространстве, пусть и искусственно расширенном. Но самое главное - Физика не было. И, скорее всего, давно, ведь, гуляя по кораблю часа два, Психолог не встретил никого.

Тем не менее он выскочил из анабиозной и побежал по бесконечным коридорам в надежде, что где-то среди бесконечных верениц комнат, лабораторий и техотделов находится и мирно работает Физик.

Доктор оглянулся. Он был один-единственный на всём корабле, который не находился в анабиозе. По крайней мере, он так думал. Знай Доктор о состоянии того, кто идёт сейчас, петляя между скал неизведанной планеты, он понял, что ему не так страшно под защитой надёжного корабля. Но он этого не знал

- Нужно быть начеку, - прошептал он себе.

Доктор хотел вселить в себя уверенность голосом, но вместо твёрдого и чёткого тембра, отдающего смелостью и необоримостью, голос прозвучал тихо и высоко. Доктор удивился и испугался такой перемены: никогда ещё голос его не звучал настолько неуверенно и испуганно. Он прижался к стенке, ухватившись пальцами за холодный метаматериал. Сердце бешено колотилось.

Причин, чтобы будить товарищей, не было. Одно чувство страха ещё совершенно ничего не значит. Но всё-таки быть в анабиозной - это значит, быть рядом со своими товарищами. Это лучше, чем быть один на один с безжалостными разветвлениями коридоров. И Доктор пошёл, тщетно уговаривая себя не оглядываться. И чем больше он оглядывался, тем страшнее становилось. Ощущение неведомой опасности заполонило его и выбросило остальные чувства. В конце своего пути Доктор уже бежал. Он влетел в анабиозную и ста разглядывать кабинки. В них было что-то пугающе молчаливое. Или, скорее, молчаливо пугающее. Но тут хотя бы было спокойнее. Среди товарищей.

Доктор закрыл глаза. Ощущение страха усилилось, и он тут же их открыл. Нет, слишком подозрителен этот дверной проём. Нет, с этим пора кончать.

"Возьми себя в руки!" - закричал он себе вовнутрь. Мысленный голос прозвучал громко, бодро и уверенно, но в нём слышался еле заметный упрёк. Да, не для того он летел сюда, чтобы испытывать страх на своём же корабле и скрываться от него в анабиозных. Не для того...

Он смело вышел в коридор и остановился. Нет, не из-за того же всепоглощающего страха. Из-за того, что выходя, краем глаза заметил одну деталь... Доктор вернулся в анабиозную. Он чувствовал себя одним-единственным живым существом на этой чужой, да, чужой, холодной, опасной планете, хотя и знал, что это неправда. Но, так или иначе, Доктор, не веря своим глазам, нашёл указатель на кабинке. Кто-то ещё проснулся и, мину старательно сторожившего подходы к анабиозной Доктора, пошёл куда-то. Сердце Доктора застучало гораздо сильнее. Он обернулся, надеясь найти проснувшегося товарища. Может, он отлично видит его, Доктора? От этой мысли Доктор успокоился и был бы совсем спокоен, если бы не ощущение, что что-то тут совсем не так...

Физик очнулся. В голове шумела кровь и не давала ему нормально сконцентрироваться. Перед глазами поплыли зигзаги... Он попытался встать, но тут же весь мозг пронзила острая боль, как будто туда винт вкручивают. Физик зажмурился. Красные и жёлтые круги, изогнутые кривые перемешивались, перекручивались. У Физика не было сил просто думать. Так лежал он, лежал, постепенно аккумулируя энергию для рывка, нужного, чтобы встать на ноги. И опять такое знакомое чувство опасности к нему вернулось. И теперь уже не только за себя. Он отсутствовал несколько часов. По космическим меркам мало. Но на неизведанной планете, где не знаешь, что ждёт тебя, и полчаса могут оказаться роковыми.

Как там их корабль? Как там люди? А может, Физик правильно сделал, покинув корабль, и может наносить врагу (если он есть) удары с тыла?

Почему-то Физик не сомневался, что на этой планете обязательно должна быть какая-то цивилизация. И явно враждебная. Иначе как объяснить аварию корабля?

Но, силы, кажется, восстановились. И Физик сделал попытку подняться и тут же почувствовал всю тяжесть обрушившихся на него камней и их обломков. Он не сдавался, а пытался подняться, потому что понимал, что стоит ему лечь, как силы покинут его окончательно, и он будет лежать, пока не истощатся все резервы костюма. И Физик, выжимая из себя последние силы, обливаясь потом, с бешено колотящимся сердцем, понимался. Понемногу, но всё же поднимался. И, после долгой и тяжёлой борьбы, сумел встать на ноги. Он проковылял к скале и прислонился к ней, полный радости, что всё-таки сумел подняться. Но неожиданно радость уступила место отчаянию. Очень острому отчаянию.

Он не помнил, откуда пришёл. Но идти куда-то же надо. Физик помнил, что совершал свой путь по прямой, огибая только препятствия, преодоление которых лишь было бы пустой затратой или непроходимо крутые скалы. Но направление прямой он забыл. Конечно, были какие-то подозрения на точки, которые казались будто бы знакомыми, но таких было несколько.

Физик доверился удаче, интуиции и самому вероятному, по его мнению, направлению.

Доктор уже давно успел поднять на ноги весь экипаж "Ежа", как раздался сигнал.

- Это он?! - то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Философ.

Волнение нарастало. Люк открыли.

В корабль зашёл ещё один член экипажа корабля. Зашёл и остановился. И что-то в этой остановке не понравилось Философу.

- Где ты был? - сказал он вслух и осёкся.

Прибывший снял костюм. Глаза его выражали неподдельное изумление. А ещё, вглядевшись с психологической точки зрения, можно было заметить там немного испуга и растерянности...

Физик замер. На него сейчас с изумлением глядела вся команда корабля. Вся. Кроме Психолога. Но, что самое главное и самое непонятное, на него не с меньшим изумлением взирал Физик. Другой Физик. Который находился в корабле и никуда не ходил. Который не падал со скалы и не пытался просто подняться на ноги. Это было так удивительно, что прибывший Физик, и так нетвёрдо стоявший на ногах, пошатнулся и прислонился к ближайшей вертикальной поверхности.

"Произошло что-то непонятное, - подумал он. - Либо корабль захвачен, и мой двойник - ненастоящий, либо я сплю или брежу, либо...".

Он даже не заметил, как произнёс последние слова вслух.

- "Соединились параллели мира"? - переспросил Философ. - Это как?

Всё казалось совершенно нереальным, будто во сне.

Доктор же защемил себе кожу на руке. Всё было вполне реальным.

- Кажется, я понимаю, что здесь случилось, - глубокомысленно изрёк Физик, тот. что был на корабле. - Мне кажется, нашему гостю для начала надо оказать помощь.

- Спасибо... - только и смог проговорить "гость".

Он действительно устал, и в этом нет ничего удивительного. Несколько часов идти среди каменистых скал, взбираться по ним, потом, потеряв все силы, встать на ноги да ещё добраться до корабля - это не шутка. Поэтому, прежде чем разбираться, что и как, решили прежде всего оказать Физику помощь. И тот, лёжа в анабиозной ванне, которую ему уступил его двойник из другой параллели, наслаждался положением, хотя и не осознавал этого, так как мозг его, уставший от таких перегрузок, тоже отдыхал. Тем временем на корабле началось обсуждение сложившейся ситуации. Вопросов обсуждалось несколько. Что делать с этим гостем из другой параллели? И как узнать об ушедшем Психологе? А вдруг он также попал в другую параллель? По наиболее пессимистичным взглядам, приход нового Физика был ловушкой, подстроенной другим миром, пусть и бессознательно, например, получением информации из мозга кого-нибудь.

- Надеюсь, вы не будете путать меня с ним? - заявил Физик.

- Давайте дадим вам номера. Ты будешь Физик-1, - совершенно серьёзно заявил Доктор.

- Спасибо большое. Не хочу, - отказался Физик. - Тем более, что это наверняка не точная моя копия.

- Идея интересная. Но чем же её, собственно подтвердить? - спросил Философ.

- Логикой, - отозвался Механик.

- Логикой... - машинально повторил Философ. Голос его напоминал эхо, которое смогло преодолеть барьер космической звуконепроницаемости и, отражаясь от планет и звёзд, летело дальше в холодную пустоту...

Вот так вот и продолжался разговор. А, может, правильнее было бы назвать его обсуждением. Или дискуссией. Так или иначе, здесь решались вопросы и проблемы, которые непременно возникли бы у людей, к которым попадают их собратья из другой параллели. И каждый поймёт, что это были за вопросы, ведь в нужных параллелях, в отличие от этих двух, такие встречи - явление массовое.

Впрочем, экипаж мало занимали другие параллели, ведь пересечение двух из них - это уже чудо! Мысли каждого вмещали в себя невероятное количество догадок, предположений и вопросов, на большинство которых ответов не было.

Тем не менее, Философ успевал удивляться, как в этом обсуждении сменяются темы. Совершенно не похожие друг на друга темы. И всё-таки они переходили так плавно и так логично, как никогда не переходили друг в друга предпосылки земного логика. И удивляться, действительно, было чему, тем более, что ни о какой логичности при несколько отсталой для таких масштабов человеческой точки зрения речь идти не может. Но рассуждения выстраивались так логично и упорядоченно, что у Философа складывалось впечатление, что перед ним показывают грандиозное представление, где каждый знает, что и в какой момент ему говорить. Но нет, всё это было слишком реально, и многие умозаключения, казавшиеся людям такими логичными и истинными, на самом деле были неправильны, что впоследствии и понял каждый из них.

Неожиданно раздался сигнал. У трапа снова стоял человек.

- Что, ещё один потерявшийся? - предположил Доктор.

Ему не ответили.

Люк медленно отворился, и перед глазами четверых человек вырос силуэт в защитном костюме. В отличие от прибывшего ранее Физика он чувствовал себя спокойно, насколько спокойным можно было вообще быть на этой планете.

Нервы каждого, кроме прибывшего да того Физика, что был в анабиозе, напряглись до предела. Кто знает, вдруг это ещё один гость из другой параллели? Вдруг он тоже потерялся? И чей же это может быть двойник? Или это вообще другой человек?

Наконец, прибывший вошёл в корабль, оглянулся в поисках свободного места и сел. Он стал снимать с себя костюм, и все увидели Психолога. Того самого Психолога, который сегодня уехал на вездеходе. Он попытался улыбнуться, но не смог - слишком уж насторожен и наэлектризован был воздух вокруг. Психолог сразу понял, что что-то определённо случилось.

- Что случилось? - спросил он, пытаясь разгадать сложившуюся ситуацию по внимательно изучающим его глазам своих коллег, - Что здесь произошло?

У Доктора на языке так и вертелся вопрос о том, из какой параллели этот Психолог, но понимал, что задавать его человеку, который не знает о сложившейся обстановке, было бы весьма неудачным поступком.

Тогда он решил сначала всё объяснить Психологу. Доктор постарался придать себе как можно более невозмутимое лицо и только открыл рот, как заговорил Физик.

Он рассказал обо всём случившемся. И о том, что было после ухода Психолога. И о том, как пришёл второй Физик, а после и он, Психолог. По мере рассказа лицо Психолога меняло цвет: то бледнело, то краснело, а то и становилось жёлтым, как лимон. Наконец, Доктор всё же решил задать свой вопрос:

- А ты... уверен, что из этой параллели? - спросил он.

- Нет, - честно признался Психолог, - теперь не уверен совершенно.

- Стоило бы рассуждать логически. - сказал Механик, - во-первых, у нас уходил именно Психолог. Соответственно, это повышает шанс того, что он - из нашей параллели. И ещё надо бы припомнить как можно больше мелочей твоего ухода.

- Ты поехал на вездеходе? - спросил Философ.

- Да. Всё моё путешествие я проделал в вездеходе, - невозмутимо ответил Психолог.

- А разве он не сломался? - раздался голос сбоку.

Все обернулись. Обладателем голоса был Первый Физик, только что вышедший из анабиоза. Реакция на него у всех была разной. Психолог смотрел на него большими, широко открытыми глазами, Философ крепко сжал зубы и наклонил голову набок, Доктор, почувствовал, что кровь начинает отливать от его рук и ног, Второй Физик же смотрел на него с усмешкой, в которой Психолог, если бы он не был так поражён, смог бы прочитать и чувство непонимания, столкновения с чем-то действительно неизвестным. И только Механик оставался таким же невозмутимо флегматичным, как и всегда.

- Мой вездеход сломался, - сказал Первый Физик. - Именно поэтому я добирался досюда пешком.

И тут же рассказал полностью свою историю от начала и до конца. Он рассказывал и о поломке вездехода, и о трудности передвижения, и о неудачном падении, о попытке вспомнить направление... Пять пар глаз внимательно наблюдали за ним, и каждый из пяти членов экипажа корабля из другой параллели ловил каждое слово, старательно обдумывая его.

- Нет, всё-таки мой вездеход не сломался, - задумчиво сказал Психолог, - и я проделал на нём длинный маршрут. А потом аккуратно загнал на предыдущее место и явился к вам.

- Раз вездеход в исправности, может, отвезти Физика в его родную параллель? - спросил Философ.

- А как мы найдём туда дорогу? - спросил Доктор. - Там указатель не висит.

- Примерно я помню, - сказал Первый Физик.

- "Примерно" ты зашёл сюда.

- Нет, есть несколько возможных направлений. Вездеход достаточно быстрый, чтобы слетать по каждому из них и узнать, какое правильное.

- Согласен. Поездка на вездеходе будет сегодня, - сказал Механик. - Может нарушиться баланс!

И общим решением было признано, что через три часа вездеход с Первым Физиком, Психологом и Механиком отправится на поиски направления к нужной параллели...

Сущий знал, что близится конфликт. Конфликт между звеньями той психологической машины, что движет не только все формы существования материи и энергии во Вселенной, но и саму материю и энергию, а также ещё множество вещей, которые человечество не поймёт и понять никогда не сможет...

Вездеход нёсся по открытому пространству среди крутых скал. От места падения Физика уже летали в двух направлениях. Но то направление, по которому они летели, подавало большие надежды. Первый Физик, кажется, стал вспоминать формы рельефа и скалы, узнавать их. Ведь по дороге он старательно их запоминал, чтобы не заблудиться при возвращении.

Правда, сейчас ему было трудно сконцентрироваться. У той самой злополучной скалы проходила природная граница параллелей, и Физику вновь пришлось пережить все неприятные ощущения, только теперь, судя по всему, усиленные полями вездехода и его разнопараллельным потенциалом, гораздо более мощные. До сих пор, хотя они отлетели на достаточно большое расстояние от границы, перед глазами Физика то и дело мелькали яркие вспышки или плыли ровные ряды зигзагов, а в голове время от времени раздавался шум, похожий на одну длинную высокую ноту...

Но вскоре все эти побочные эффекты прошли. Физик увидел, как Психолог взялся за виски. И тут он действительно понял, что полёт осуществляется в нужном направлении. Но вдруг неожиданно раздался треск, вездеход накренился и начал плавно опускаться на землю. Конечно, никто не мог знать, что его захлестнула, как кнутом, гигантская волна принципиально новой формы излучения, похожая на ту, что сломала корабль, но слабее, так как находилась у поверхности. Но оставлять такое полезное оборудование, как вездеход, было жалко, тем более, что его можно было не найти.

- Идите... - сказал Механик Психологу и Физику. - Я пока разберусь.

И они пошли. Шли долго. Даже, точнее, очень долго. Пока вдруг не заметили яркую вспышку на горизонте.

- Что это? - спросил Психолог, не подразумевая ответа.

Но Физик уже понял.

- Это же двигатель "Ежа"! - воскликнул он и побежал.

Да, это и в самом деле был его родной корабль, более устойчивый к воздействию излучения. Ввиду поломки вездехода поиск Физика решили производить с корабля на бреющем полёте. Конечно, это с точки зрения энергии неэкономно, но другого выхода не было: пешком слишком долго и опасно.

Физик добежал до такого расстояния, чтобы его просто не сожгло, и стал размахивать руками. Он очень волновался

Его увидели.

Корабль медленно спустился, люк открылся. Из люка вышел человек, в котором Физик узнал Первого Психолога, что из его параллели. Увидев своего двойника, Первый Психолог побледнел, стал себя ощупывать. Перед его глазами встала пелена. Наконец, он выдавил:

- Это кто?

- Это ты из другой параллели, - ответил Физик так спокойно и просто, как будто это для него было совершенно рядовое событие. Он понимал Психолога, ведь недавно сам оказался почти в таком же положении. Тут же перед глазами его пронеслись события, случившиеся с ним недавно: как он карабкается по скале, как идёт по равнине, муравей среди планетарных громад, наконец, как встречает Второго Физика. Он улыбнулся и сказал:

- Давайте сначала пройдём вовнутрь, а потом я всё расскажу.

И в самом деле, рассказал всё: от ощущений, которые он испытывал, отправляясь в поход, до возвращения в родную параллель. Второй Психолог (из другой параллели), когда оправился от изумления (не каждый день видишь самого себя со стороны!), тоже начал участвовать в разговоре, что-то дополнять, и в итоге перед слушателями развернулась картина происходящего с разных ракурсов в параллелях.

А вскоре "Ёж" отправился к границе двух параллелей у скалы, а от неё - к кораблю из другой параллели, забрав, разумеется, по дороге, Механика с вездеходом.

И, наконец, состоялась встреча представителей двух параллелей. Именно тогда и именно там...

Глава 6. Сущий

- А вы помните про наше намерение посетить другие планеты? - спросил вдруг Доктор.

- Вспомнишь тут, - отозвался Физик.

- Мне кажется, смысла нет, - заявил Механик, - ведь мы же искали сигнал. А источник сигнала, кажется, найден.

- А вот в этом я сомневаюсь, - сказал Физик. - Сигнал явно был искусственного происхождения, а на этой планете ничего подобного не было. Мы же избродили её вдоль и поперёк...

- Возможно... - согласился Механик.

- Предлагаю для начала слетать на следующую планету, - предложил Доктор. - Мне она кажется весьма подозрительной.

- Тебе всё кажется... подозрительным, - усмехнулся Психолог. - Но я согласен.

- Да будет так, - сказал Философ.

- Мне кажется, разницы никакой нет, - заявил Физик.

- Как нет? - удивился Доктор. - Ты только посмотри, как она выглядит. Это ненормально. Значит, на ней просто должно быть что-то.

- Внешний вид не доказательство, - заметил Физик.

- Тем не менее, - отпарировал Доктор, - тем не менее, я считаю, что приземлиться на эту планету будет целесообразным.

- Хорошо, - ответил Физик.

Корабль, зависший среди бескрайнего пространства космоса, включил двигатели и помчался к следующей планете удивительной звёздной системы, всё больше набирая скорость.

При подлёте корабль начал резко тормозить, и инерционным компенсаторам пришлось поработать. Из-за них толчок внутри корабля был не сильнее толчка при резкой остановке автомобиля. Правда, даже такая встряска не очень-т и слаба: часть приборов упали и чудом не разбились, а Философ свалился с сиденья, случайно удалив при этом часть своего трактата.

И страшно было подумать, как осваивали люди космос до изобретения таких полезных компенсирующих приборов. Скорее всего, при разгоне или торможении были жуткие перегрузки.

Так или иначе, корабль включил планетарные двигатели и начал приземляться на планету. Там, где он спускался, начинали идти круги, а поверхность темнела и проваливалась. Прежде чем Механик сумел что-то предпринять, "Ёж-130" начал медленно погружаться в планету, которая явно твёрдой не была.

Психолог хотел выбежать к Физику, но обнаружил, что дверь перекосило неизвестно из-за чего. Он оглянулся. Часть полок были изогнуты, но не полостью, а до определённой границы. Психолог отступил, взял переговорное устройство, соединился с Физиком и стал просить помощи - с его стороны были инструменты, да и дверь открыть легче.

Никто не понял, что дальше случилось. Сигнал усилился, и звук дошёл до Физика с многократной силой. Физик не знал, что лопнет раньше - мембрана приёмника или его барабанные перепонки. Всё-таки первой сдалась мембрана, и приёмник соскочил со стола и дал трещину. Звук, подпитываемый множеством других сигналов и излучений, устремился в космос, перед этим залетев в хрональный коридор, и, вылетев, направился в сторону корабля "Ёж", который в то время подлетал к первой планете, продемонстрировал себя и вызвал возмущение импульсов планеты, вследствие чего корабль сломался и вынужден был приземлиться на планету, где экипаж ожидали новые параллели.

Но всё это было в прошлом. То, что происходило сейчас вокруг корабля, описать невозможно. Никто из пяти членов экипажа не запомнил это перемещение. И, разумеется, о том, что их выбросило на огромное расстояние от родной Вселенной, не знал никто...

Боль стала невыносимой. Большинство вселенных-клеток Сущего полопались. Наконец, он уловил источник. Этот источник будет причиной больших катастроф. Знание, психология, в общем, все составляющие могли разрушить хрупкий механизм такого высокоразвитого существа, как он.

И этот разрушительный миг приближался...

Этим опасным источником парадоксов и катастроф был корабль. По меркам Вселенных и, соответственно, для Сущего он был не больше, чем для человека электрон. Но от него шли такие сильные импульсы, свидетельствующие об опасности в будущем, которая подкрепляется настоящим, что не заметить его было просто невозможно.

Но, самое главное, предотвратить катастрофу было невозможно. Точнее, невозможно для Сущего. Его судьба и судьба Вселенных, из которых он был сложен, как из клеток, зависела от пятерых крошечных малоразвитых существ, действующих вслепую. И повлиять на это, к сожалению, Сущему было не под силу.

Философ очнулся. Голова его кружилась. Первым его мысленным вопросом был вопрос "Как я сюда попал?". Видно, после всего, что случилось, его отнесло в другую кабину корабля. Философ встал.

Некоторые предметы были немного (совсем немного) деформированы. Тем не менее, дверь всё-таки открылась, хоть и с трудом.

Он прошёл по коридору и услышал голоса. Решив узнать, откуда они доносятся, Философ завернул за угол и прошёл через открытую дверь в центр управления. Его глазам предстали Доктор и Механик с растерянным лицом. Они разговаривали.

- Почему он не определяет наше местоположение? - спрашивал Механик.

- Может, сломался? - предполагал Доктор.

- Может. Хотя... вроде исправный. Я проверял.

- Может, мы в другой параллели?

- Всё может быть...

- Да, всё может быть... - эхом отозвался Философ. Доктор и Механик обернулись, как по команде.

- А где Физик с Психологом? - спросил Философ.

- Не знаем, - ответил Доктор. - Неужели это так важно?

- Важно, - ответил Философ. - В сложные минуты команда должна держаться вместе.

- Ладно, ищи, - ответил Доктор. - У нас есть дела поважнее.

- Хорошо, - согласился Философ и отправился на поиски Физика и Психолога.

Корабль выглядел теперь как-то странно. Словно кто-то по нему ходил и время от времени бил по чему-нибудь большой кувалдой, но не ломал, а только изгибал. Очень непривычно было по нему ходить. Всё, такое знакомое недавно, вдруг стало каким-то странным, кривым, даже пугающим. И если в прошлый раз в другую параллель попал Физик, почему бы на этот раз не попасть всему кораблю?

Так размышлял Философ, когда шёл по бесконечным вереницам коридоров со своими новыми впадинами и выпуклостями. Шёл долго: корабль большой, а ходить непривычно и неудобно. Наконец, он услышал какой-то лязг и грохот и побежал к месту, откуда он доносился.

Место найти было трудно. Звук отражался эхом, поглощался, терялся в длинных ходах и больших отсеках. Он то затихал, то гремел так громко, что Философ невольно закрывал уши. Наконец, он нашёл Физика.

Он то таранил изрядно помятую от искривления пространства и ударов дверь чем под руку попадётся, пытаясь открыть её, то дёргал за аварийную ручку открытия, то ковырялся в её ужасно сложном механизме различными электронными измерителями и колючими инструментами.

- Ты чего? - спросил Философ.

Физик обернулся и от неожиданности подскочил.

- А... - протянул он. - Да... Там Психолог. Он застрял.

- Ну вот... - протянул Философ и пошёл обратно к Механику с Доктором.

Они всё ещё стояли около навигатора и, кажется, не продвинулись ни на йоту. Ни Механик, ни Доктор не заметили, как вошёл Физик.

- Что вы тут копаетесь? - сказал он. - У нас есть дела поважнее. Там Психолог застрял.

- Ничего, - со странным спокойствием сказал Механик, - это не смертельно. А вот не знать, куда нас занесло, действительно опасно.

- Да как это можно? - возмутился Философ. - Там, вообще-то, человек ждёт помощи!

- Ладно, - буркнул Механик. - Пойдём.

Философ заметил, что он немного покраснел.

По пути Философ всё чаще думал, что они могут снова проплутать среди коридоров немало времени, прежде чем найдут дорогу к Физику и Психологу. Но, тем не менее, память сослужила ему хорошую службу, и все втроём они вскоре пришли к Физику и запертой двери.

- И это вы столько времени не могли сделать? - изогнул бровь Механик.

Вскоре дверь была открыта.

Перед ними находился лежащий на полу без движений Психолог.

- Что с ним? - вскричал Философ, обращаясь, скорее всего, к Доктору.

Но тот был уже у лежащего Психолога.

- Жив! - ответил он на немой вопрос.

Ещё раз осмотрел он пострадавшего.

- Но требует безотлагательной помощи. Помогите мне.

Психолога аккуратно поняли и бережно понесли во врачебную.

- Вот тебе и "не смертельно", - сказал Психолог Механику. - Ладно, ещё успели.

Механик отвернулся.

Сущий агонизировал. Это были поистине ужасные ощущения. Он посылал импульсы в разные стороны почти вслепую, выжимая силы из Вселенных...

Психолог попытался встать. Он протянул руку наверх, но края обычной анабиозной ванны не нашёл. Тогда он попытался упереться руками снизу и поднять тело.

Весь организм заныл, всё заболело. Психолог еле-еле поднялся и мутным взглядом осмотрел комнату. Он не сразу понял, где находится. Понял только, что не в анабиозной.

Его ложем оказалась гравитационная подушка с анабиозной жидкостью внутри, висящей в воздухе расплывчатым эллипсоидом. Сама комната была светлая, в ней стояло много инструментов, пробирок, пипеток. Психолог понял, что находится во врачебной Доктора.

Он попытался сбросить с себя мутную пелену, застилающую его глаза и разум. Наконец, сознание начало проясняться. Пошатываясь, он побрёл к выходу.

Психолог шёл по длинному коридору, пока за одной из дверей не услышал голоса. Он протянул руку и отворил дверь. Само это действие Психологу показалось нереальным, будто это была и не его рука, а каркас с кожей. Складывалось впечатление, будто он - посторонний наблюдатель в его же теле.

Но, так или иначе, дверь открылась. Голоса притихли, и Психолог увидел Физика, Механика, Философа и Доктора, разом уставившихся на него.

Наконец, заговорил Физик.

- Что случилось? - осторожно спросил он.

- Что? - спросил Психолог. В его сознании начали мелькать какие-то проблески.

- В комнате. Где ты застрял.

- В комнате? - переспросил Психолог. - Да. В комнате. Что?

- Мы нашли тебя без сознания, - невозмутимо ответил Физик.

- У тебя были серьёзные проблемы с сердцем, - сказал Доктор. - Что ты там увидел?

Перед Психологом явственно пронеслись воспоминания.

- Не-ет! - против своей воли выкрикнул он. Он сильно побледнел, его пальцы скрючились, а волосы встали дыбом.

- Успокойся! - подбежал к нему испуганный Философ. - Расскажи по порядку.

- Да. Да, - сказал дрожащим голосом Психолог. - Я... открыл... непрозрачные фильтры...

- И... - нетерпеливо спросил Философ, поддерживая Психолога.

- Я увидел что-то...

- Что? - в один голос спросили Философ и Доктор.

- Нельзя описать. Наверное, это и есть... ужас. Есть... его воплощение - протянул Психолог.

- А что же ты фильтры открыл?

- Трудно сказать. Наверное... да... скучно было... одному.

Психолога усадили на гравиподушку, чтобы он более или менее восстановил свои силы после таких ужасных воспоминаний. Тем временем началось обсуждение событий, произошедших с ними. Физик предложил отправить туда робота с камерой и поднять фильтры, а потом фильтры опустить и проанализировать запись.

- Только я не понимаю, - сказал он. - Почему же, когда мы вошли, фильтры были в закрытом состоянии?

- Наверное, после увиденного им опустил бессознательно, - предположил Доктор. - Или нажал кнопку закрытия при падении.Он как раз так и лежал.

- Вполне возможно, - ответил Физик. - Я не обратил внимания. Давайте отправим робота сейчас же.

И маленький механизм, нагруженный камерой, отправился в комнату, где был Психолог. Он включил гравиэкран, подлетел к небольшой кнопочке на уровне человеческих глаз и нажал её. Створки непрозрачных фильтров растворились, и остались только защитные фильтры. Камера немного повернулась, быстро сняла образовавшуюся панораму, а потом вернулась на исходную позицию. Робот нажал другую кнопку и, пока створки фильтров закрывались, спустился на пол и поехал обратно.

Длинный палец коснулся сенсора на его боку. Робот выключился. Человеческая рука аккуратно откинула верхнюю часть робота набок и достала запись.

- Давайте сначала проанализируем запись, - предложил Философ, - иначе нам может потребоваться скорая медицинская помощь.

Он многозначительно посмотрел на Доктора.

- Давайте вобьём в программу анализа нужную команду, - предложил Физик.

- Хорошо, - согласился Механик и тут же начал колдовать у компьютера.

- Давайте выйдем, - сказал Физик. - Чтобы не было искушения посмотреть. Мыло ли что может случиться.

Все вышли. После минутного ожидания Философ услышал сигнал.

- Пошли, что ли? - сказал он.

На компьютере высветилось окно, гласившее, что "никаких угроз для человеческого здоровья программой не обнаружено".

- Давайте тогда просмотрим запись, - предложил Доктор.

- Давайте лучше я посмотрю, - сказал Механик, - я наиболее хладнокровен.

- Ладно.

Доктор, как и остальные, отвернулся и стал ждать, пока Механик не досмотрит запись.

- Посмотрите... - раздался сзади него голос Механика.

И вот, весь экипаж, за исключением отдыхающего Психолога, наблюдал за тем, как робот плавно взлетает, как нажимает кнопку, как раздвигаются створки и как за ними... темнота...

Психолог, узнав об этом, сказал:

- Да, может быть, это и темнота. Абсолютная темнота. Тут ужас, видно, чисто психологический. Но, кажется, там был кто-то. Я это чувствовал... Просто чувствовал...

И никто не мог знать, что Психолог ощущал не кого-нибудь, а самого Сущего...

Сущий собрался с силами. Несмотря на разрывающиеся связи между Вселенными, хрональными полями и прочим, он всё-таки сумел послать сигнал в сторону источника разрушений и парадоксов. И эта огромная импульсная волна захлестнула космический корабль, как раньше на море захлёстывали волны корабли, крутили их и утягивали на дно.

"Ёж-130" мчался сквозь пространство и время в родную Вселенную, не подозревая об огромном разрушающемся организме Сущего...

Психолог поднялся. Его мутный взгляд упал на стену. Она была не искривлённая, а ровная и гладкая.

Корабль был такой, как прежде. Не искривлённый, не скособоченный. Лишь только смятая и погнутая дверь в его комнату лежала на пороге, свернувшись в невообразимую фигуру.

Психолог потянулся и пошёл искать товарищей. Он осторожно ступал по коридору и удивлялся, что стены, двери и приборы вновь стали нормальными, гладкими. За одной из дверей он услышал голоса. Говорили двое.

- Это здорово, Физик! - говорил один голос, в котором Психолог узнал Механика. - Навигатор вновь отображает информацию!

- И где же мы? - поинтересовался Физик.

- Не так далеко от исходного сектора, а значит, от нашей системы, - сказал Механик. - К тому же мы недалеко от весьма интересной планеты.

- Отлично, - мягко, но с радостью воскликнул Физик.

Психолог улыбнулся и стал размышлять о том, что же ждёт их впереди...

Глава 7. Идеальное состояние

Среди необъятного пространства космоса мелькнула синяя вспышка. Мелькнула и рассеялась. Вместо неё среди звёзд возник корабль. Он развернулся, включил двигатели и понёсся к ближайшему огоньку звёздной системы, оставляя за собой длинные полосы света.

Механик в это время вёл корабль в звёздную систему, посылающую невероятное количество сигналов и излучения, довольно-таки беспорядочных, но подающих хорошие надежды на существование на планетах системы жизни или хотя бы просто формы существования, каких астронавты во время своего путешествие встретили немалое количество.

Продолжался полёт относительно недолго - всего несколько часов по причине удачного места выхода из подпространства. Но экипажу корабля эти часы показались годами - так нестерпимо было ожидание встречи с другой цивилизацией, увы, много раз уже обманутое.

Планета была же близко. Сердце Физика сильно забилось: на ней были явные следы существования жизни. Физик на всякий случай старался подготовиться к худшему: а вдруг это случайные образования этой планеты, или жизнь давно погибла, или...

Из этих мыслей его вывел окрик Механика:

- Физик! Буди всех!

Физик мигом побежал в анабиозную. Скоро Философ, Психолог и Доктор вылезали из своих кабинок, стараясь освежить свои слипающиеся глаза.

Доподлинно неизвестно, существовал ли когда-либо такой вид соревнования, как бег по лабиринтам коридоров на скорость. Если существовал, то команда "Ежа", безусловно, поставила несколько рекордов в этой области.

Скоро все были в навигационной каюте. Удивлённому взгляду экипажа предстала огромная площадка, на которой одна в другой светились геометрические фигуры.

- Возможно, это космодром, - предположил Философ. - Но почему ничего не движется, нигде не видно признаков жизни? Лишь одни строения?

- Вымерли, - отрезал Механик.

- Вот это мы сейчас и выясним, - сказал Физик и наклонился к приборной доске.

Корабль снижался. Огромная площадка, видно, действительно была космодромом: такой удобной посадки, как сейчас, за всё время путешествия ещё не было... Впрочем, Доктор не исключал, что они сели на крышу кому-нибудь из местных жителей.

- Раз здесь цивилизация, то надо быть начеку, - сказал Доктор, - не исключено, что она ещё тут. Внешние признаки не доказательство. Поэтому я предлагаю выйти двум из нас ( в частности, мне) на разведку, остальные же останутся на корабле и помогут, если необходимо.

- Давай я пойду с тобой, - сказал Психолог.

На том и порешили.

Люк открутился, и наружу вышли Психолог с Доктором. Их внимание привлекло огромное отверстие, похожее на вход. Впрочем, идти было больше некуда: стены по бокам, казавшиеся крохотными с большой высоты, оказались невероятно высокими. Доктор с Психологом направились к единственному выходу из космодрома, чернеющему вдали.

Там оказалось небольшое помещение, в котором сразу зажёгся свет. В воздухе повисла голограмма инопланетянина, который что-то говорил.

- Нет, теперь я не сомневаюсь в том, тут есть цивилизация, - сказал Доктор, - и она, наверное, оставила нам послание перед гибелью.

- Сомневаюсь... - задумчиво ответил Психолог.

- Сходи лучше за аппаратом, - сказал Доктор.

- Каким аппаратом?

- Твоим. Для общения. Чтобы воспринимать речь представителей других цивилизаций.

И Психолог пошёл за своей "общалкой", сделанной много лет назад на планете, откуда он начал своё путешествие. Она позволяет общаться с живыми существами без речевого барьера. Скорее всего, прибору придётся изрядно потрудиться, прежде чем он расшифрует послание: сомнительно, чтобы голограмма думала: видно, тут записана лишь речь, и "общалке" придётся задействовать дешифратор.

Размышляя так, Психолог не заметил, как дошёл до корабля, попросил у Философа прибор и, не успел тот и рта раскрыть, вернулся в странное помещение, около которого ждал его Доктор.

Он очнулся только тогда, когда Доктор сказал:

- Ну, давай расшифровывать!

Они снова вошли в помещение. Голограмма снова появилась, Психолог с удивлением заметил, что "общалка" зарегистрировала огромное количество видов активности. Видно, послание передавалось не только с помощью речи. Так или иначе, очень скоро у Психолога была наиболее точная расшифровка.

Он смотрел на результат так долго, что Доктор мог бы за это время сбегать до корабля и обратно, тем более, что в его душе за это время накопилось столько нетерпеливости, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Но, наконец, Психолог сказал:

- Нет, цивилизация здесь не вымерла. Насколько я понял, она обессмертилась и осчастливилась и хочет, чтобы мы сделали то же самое.

- Как? - скрипуче протянул Доктор.

- Надо встать вот на эту платформу.

"Эта" платформа находилась в конце помещения, у стены. При входе Доктор её не заметил в полумраке, а потом отвлёкся на голограмму. Сейчас же она была очень хорошо видна, так как ярко светилась голубым светом и издавала тихие звуки, похожие на игру по струнам. Доктор покосился на неё недоверчивым взглядом.

- Может, не надо? - начал он, но опоздал. Психолог уже наступил на голубой круг платформы.

Яркая вспышка, уносящийся вниз Психолог - всё это произошло так молниеносно, что мозг Доктора едва успел запомнить этот миг.

Платформа погасла. Доктору стало неуютно и жутко в этом помещении, как мальчику, попавшему ночью в тёмный лес. Он выскочил наружу, краем глаза заметив, что платформа пять засветилась, и помчался к кораблю.

Там его уже ожидали Философ, Физик и Механик. Увидев его бледное перекошенное лицо, они поняли, что что-то не так...

- А где Психолог? - спросил Философ.

- Его... осчастливили, - ответил Доктор.

- Как это?

- Мы зашли в помещение. Там появилась голограмма с местным жителем. Он сказал, что эта цивилизация стала счастливой и хочет, чтобы мы тоже стали такими. Психолог наступил на платформу, и унёсся вниз во вспышке...

- И что же в этом плохого? Будет ему счастье.

- Мне всё это совершенно не нравится, - ответил Доктор.

- И мне тоже, - сказал Физик.

- Расскажи всё до мельчайших подробностей, - сказал Механик, - а мы решим, что делать дальше.

Сутирен положил диктограф рядом с собой и вытер с лица пот. Стояла жара, и лишь журчание кондиционера да шум проносящихся мимо гравитационных калеверов.

Наконец, эту идиллическую тишину нарушил шум. Приехал Прайан.

Робот со своей многострадальной камерой въехал на пластину. Четыре человека стояли так недалеко от него и смотрели в экран. Сейчас на нём отображалась только синева вспышки. Но это быстро кончилось. Робот погрузился в жидкость, сильно что-то напоминавшую экипажу. Вверх поплыли пузыри газа атмосферы планеты. Камера показывала манипулятор с электродами, которые пытались подсоединиться к месту, где у большинства гуманоидных находится мозг. Тем не менее, электроды натыкались только на жидкость. Робот тем временем уходил всё глубже и глубже. Камера показала, как сверху замигал зелёный сигнал, и силовое поле вытолкнула его наверх. Видно, это был механизм очистки жидкости от мусора.

Последнее, что успел показать робот перед дезинтеграцией - это край цистерны с жидкостью, из которой его только что выудили. Дезинтегратор мгновенно уничтожил робота, и связь прервалась.

- Теперь ясно, что произошло с Психологом, - сказал Физик, - он сейчас в анабиозной жидкости, с подключёнными к мозгу электродами.

- И получает удовольствие, - сказал Философ. - И что же будем делать?

- Пошлём радиопередатчик, - сказал Механик. - А потом определим местоположение.

- Только с управлением получше, - заметил Физик. - Иначе тоже дезинтегрируют.

И на пластину был послан радиопередатчик с гравитационной подушкой и, конечно, камерой. Уже знакомая вспышка, электроды, силовое поле. Крышка цистерны открылась и, прежде чем силовое поле отнесло бы передатчик к дезинтегратору, включилась гравитационная подушка. Передатчик отлетел вбок и приземлился. Камера показала длинный ряд прозрачных цистерн, в части которых угадывались плавающие тела гуманоидов, решивших уйти в блаженство на веки вечные. Где-то среди них был и Психолог.

Механик направился в навигационную каюту, корабль взлетел. Пеленгуя сигналы, Механик приземлился у небольшого холма. Где-то под ним и находился Психолог, потерявший связь с реальностью. Аккуратно прощупывая пространство под собой, корабль вгрызался в твёрдую породу, пока не достиг металла.

Стараясь не повредить ничего важного, Механик проделал дыру, достаточную для того, чтобы в неё протиснулся человек. Философа с Доктором оставили на охрану корабля.

Физик поглядел на дыру и стал влезать в неё. Не так-то приятно лезть в узкое отверстие под прицелом бурящей пушки корабля, не зная доподлинно, что ждёт внизу.

Пол больно ударил по ногам: было довольно-таки высоко. Физик отошёл и осмотрелся. Всё пространство тут занимали цистерны с зеленоватой жидкостью, внутри которой можно было разглядеть темноватые силуэты. Физик почувствовал себя как в некой гробнице целой цивилизации. И неважно, жив ли организм или мёртв: можно считать, что эти гуманоиды почти что погибли - они полностью отключились от реальности и возвращаться обратно не собираются. Да и нужно ли им это? Это же идеальное существование! И единственный, кто здесь не хотел быть в анабиозе - это Психолог. Но что он мог сейчас сделать?

Сзади раздался грохот. Физик испуганно обернулся. Всё в порядке. Это приземлился Механик.

Остальные несколько часов прошли по блужданиям среди бесконечных коридоров с пеленгатором в руках. Механик то и дело выдавливал крохотные шарики светящейся смеси, которая укажет дорогу к кораблю в этом полумраке.

Наконец, начались вереницы пустых цистерн. В них не был никого. Пройдя ещё минут десять, Механик с Физиком увидели на полу что-то чёрное. Подойдя поближе, они увидели свой радиопередатчик. Физик выключил пеленгатор и осмотрелся по сторонам.

- Как же мы найдём Психолога? - спросил он.

- Он же последний. Найдём последнюю заполненную цистерну.

Последняя заполненная цистерна была, естественно, недалеко. Кто в ней плавал, точно не угадаешь, но, скорее всего, там был Психолог.

Механик влез в сложную аппаратуру и довольно-таки скоро умудрился отключить электроды. Гораздо больше времени потребовалось, чтобы открыть крышку. Наконец, Механик догадался подать сигнал с отключённых контактов на механизм очистки. Крышка открылась и, прежде чем силовое поле заработало, Механик удержал её и отключил ток.

С величайшими предосторожностями Психолог был извлечён. Электроды мягко, но крепко держались на его голове и отсоединять их надо было аккуратно, тем более, что на это они рассчитаны не были.

Психолог был слишком слаб, чтобы передвигаться самостоятельно. После отключения он один раз дёрнулся в страшной гримасе, после чего беззвучно опустился на пол. Его организм, быстро привыкший к беспроблемным условиям существования, тяжело переживал возвращение в суровую реальность. Механик взял Психолога за руки, Физик - за руки, и они понесли товарища к кораблю, ориентируясь по светящемуся следу.

- Как ты думаешь, - спросил Физик, - стоит ли освобождать остальных?

- Сомневаюсь, - сказал Механик. - Они пошли туда сами.

- А если не сами?

- Им живётся лучше, чем нам. Но Психолог нам нужен. Мы такой путь не выбирали.

Дойдя до отверстия, они вдруг поняли, что вверх просто так не забраться. Физик крикнул, обращаясь больше к сидящему вверху:

- А как назад забираться?

В отверстии показалась голова доктора. Через некоторое время вниз потянулся трос. Его привязали к Психологу, другой конец Доктор намотал на мотор, и очень скоро все были вверху.

Осмотрев Психолога, Доктор сказал:

- После всего, что он пережил, с такой резкой переменой между счастливой виртуальностью и жестокой реальностью организму справиться будет невероятно тяжело. Ему срочно нужен анабиоз, а там я могу заняться им. И вообще, я бы посоветовал возвращаться на родину. Там будет необходимое, а, если учесть прогресс, то и современное, оборудование. Сколько лететь до нашей планеты?

- Около двух месяцев, - ответил Механик.

- Необходимо поставить анабиоз на два месяца. Пробуждение будет на нашей планете и, скорее всего, здоровым. Вылечим.

Механик пошёл готовить анабиоз, Доктор - за ним, везя за собой на тележке Психолога.

Глава 8. Возвращение

Корабль, не жалея своих двигателей, летел, пронзая пространство, а подчас и подпространство. С погружением Психолога в двухмесячный анабиоз у команды стало возникать ощущение какой-то пустоты. Все они невероятно привыкли друг к другу, и такое долгое отсутствие вызвало перемены в настроении, в характере. Несмотря на то, что люди были в открытом космосе, безопасном, знакомом, уверенными в своей безопасности они не были. И, кажется, нет ничего: они не на планете со сбивающими импульсами или растущими камнями, они не в другой параллели, не за пределами Вселенной, но всё-таки...

Пустота отсутствия подкарауливала обычно поодиночке. Встретившийся с ней Доктор оглядывался назад, словно ожидая, что там его ждёт здоровый и бодрый Психолог; Философ же не оглядывался, а вертел глазами, будто хотел просверлить дырку в затылке; Физик смотрел на пол и ускорял шаг. Даже Механик, когда особенно остро ощущал отсутствие Психолога, останавливался и прислушивался, как стучит в груди сердце.

Иногда пустота являлась всем вместе. Во время обеденных перерывов она садилась на свободное место и начинала создавать у одного за другим ужасное грызущее чувство тоски по товарищу.

Когда на экране показалась звёздная система жёлтого карлика с определёнными координатами, Механик не сразу осознал важность этого. Он постоянно отвлекался на пустоту, стоящую у него за спиной и дышащую холодным небытием. Но, спустя несколько секунд, Механик догадался сверить координаты с указанными для родной солнечной системы. Да, они совпадали. Точнее, почти совпадали, но разница была весьма несущественной.

- Мы подлетаем!!! - не сдержав эмоций, закричал Механик. - Скоро будем там!!!

Звук его радостного голоса прокатился по всему кораблю. Скоро все остальные, кроме, разумеется, Психолога. смогли увидеть на экране приближающуюся жёлтую точку, вокруг которой крутились и обновлялись бесконечные буквы, цифры и символы.

Точка постепенно превращалась в пылающий шар, стали видны маленькие шарики, будто развешанные на праздник. Это были планеты.

- Направляемся к третьей планете, - сказал Механик, и корабль повернул в сторону одного из этих маленьких шариков.

У планеты корабль затормозил, включил планетарные двигатели. Стала видна поверхность планеты. И что-то в ней Философу не понравилось. Какая-то она была пустая, как на планете, где все жители отключились. А может, здесь произошло то же самое?

Корабль подлетал всё ближе и ближе. У Философа захватило дух. Горы, впадины, равнины - всё двигалось им навстречу, раздвигаясь, представляя взору людей всё новые и более мелкие подробности.

"Ёж-130" летел уже не так далеко от земли, не выше обычного самолёта. Каждое здание в городе можно было рассмотреть. И видно было, что город разрушен, развален, разгромлен, покинут, наконец. В некоторых местах лишь светлели или чернели выступы, в которых угадывался фундамент разрушенного здания.

- Может, это исключительный случай? - спросил Философ. - Надо посмотреть на другие.

Увы, и другие города был не лучше. Наоборот, от многих оставалось лишь поле, усеянное чудом уцелевшими обломками и изрытое воронками. Явно было видно, что шла война.

Десятилетия пролетели на корабле для его экипажа. Но на их родной планете прошли века. И ничего не знала команда корабля ни о войне, охватившей весь земной шар и уничтожившей большую часть растительного и животного, да и человеческого мира, ни о тех, кто уцелел после неё, хотя и догадывались об этом.

Впрочем, им очень скоро предстояло это узнать. На горизонте показался небольшой зелёный квадрат. Это был невероятный контраст на фоне черноты выжженной земли и серости оплавленных металлов.

Это оказалась площадь, огромная по человеческим меркам и крохотная по планетарным. Рядом с ней находилась группа зданий. Это были первые сооружения на планете, не показавшиеся Философу разрушенными.

Корабль подлетел ближе к той самой группе зданий. Он включил планетарные тормозные двигатели и мягко приземлился.

- Конец близок... - загадочно сказал Сутирен Прайану.

- Много ещё осталось? - спросил тот.

- Нет, - улыбнулся Сутирен, - совсем немного.

Он встал с гравитационной подушки и походил по комнате, размахивая руками для разминки.

- И что же теперь делать? - спросил Доктор.

Чужой человек, явно не с корабля, наклонился над плавающим в анабиозе Психологом.

- Лечить. Это не так трудно, как кажется. Когда тут ещё гремели выстрелы и взрывались ракеты, я много проработал на специальности медика. Бывали случаи, гораздо более сложные.

- Да дело не в том, - сказал Доктор. - Я и сам знаю, как и что, но подходящего оборудования на данный момент не наблюдается.

- Оборудование? - удивился человек. - Оборудование мы найдём. На войне оборудование всегда было очень востребовано. У нас его много.

Прошло всего несколько суток. На таймере анабиоза осталась ещё неделя. Доктор принял решение выводить Психолога из анабиоза досрочно. На его организме это не должно отразиться - отдохнул-то он порядочно.

И наступил миг пробуждения. Психолог открыл глаза, поднялся. Перед ним предстали Доктор и ещё какой-то человек, склонившийся над ним. Вскоре подошёл Философ, радостно размахивая дописанным трактатом по философии.

Психолог встал. Он увидел бескрайние зелёные поля, на просторах которых, как в заповеднике, росли растения и бегали животные, последние уцелевшие животные. Недалеко он заметил постройки, между которыми то и дело ходили незнакомые люди. Глава посёлка рассказывал Физику о том, как он на старом планетарном катере искал последних уцелевших от войны, как организовывал посёлок.

Всё это Психолог видел, но, разумеется, не понимал. Он спросил:

- Где мы находимся? Что мы здесь делаем?

- Мы на Земле, - ответил Доктор, - на нашей родной планете. И мы будем строить новую жизнь.

Оставить комментарий © Copyright Романов Михаил Игоревич (solaris-sait@yandex.ru) Размещен: 11/08/2014, изменен: 11/08/2014. 126k. Статистика. Статья: Фантастика Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Романов Михаил Игоревич : другие произведения.

Параллели Мира