Восходящее Солнце лишь слегка задело своими лучами утреннюю Мориту, но многие из жителей столицы уже не спали и были на ногах.
Ночные гуляки, из обеспеченной молодежи, возвращались из различных мест увеселений, чтобы, отоспавшись и проснувшись после полудня, к вечеру собраться для новых ночных гулянок.
Морита - столица Раввены, лежавшая на пересечении узла торговых трактов, включая и водный, проходивший на юг по широкой реке и дальше к Светлому морю, постепенно просыпалась, ворочаясь, словно сонный великан.
Крестьяне, из близлежащих селений, привезли в город выращенные и собранные ими плоды, овощи, зелень, сгружая их с повозок возле рынков. Они рьяно спорили со скупщиками, курносыми загорцами с городских рынков, борясь за каждую мелкую медную монетку.
Хлебопеки заканчивали печь хлеб, из замесенного на ночь, теста окутывая душистым запахом свежевыпеченного хлеба всю округу.
Возле мясной лавки мясник, в кожаном фартуке, рубил большим топором привезенную свиную тушу на куски и кидал их в деревянное корыто. Его жена сноровисто пересыпала ломти свинины крупной солью, укладывая их поплотнее.
Неспроста степные укргуры, за любовь к свинине, пренебрежительно называли всех раввенцев "свиноедами".
Большинство населения Мориты ела, в лучшем случае, два раза в день, закупая заранее приготовленную еду в многочисленных харчевнях вечером, а утром, если повезет, доедали оставшуюся снедь.
У состоятельных людей были свои кухарки, которые готовили еду для них. Открытые очаги для приготовления были слишком опасны, велика была вероятность возгорания. Пожары были нередки в Морите и пожарная стража зорко следила за соблюдением правил пожарной безопасности.
Однако, в большинстве своем, горели хибары бедняков, где готовили еду на открытом огне и не было лишних денег, чтоб покупать готовую еду.
Затем, на их месте, глава города и великий градостроитель, Луган Патлатый, с помощью пришлых мастеров, нанятых зодчих - таньшанцев, выстраивал очередные здания, строения, жилые дома и роскошные особняки для наводнивших Мориту, состоятельных людей, прибывших из соседних держав, осколков бывшей Раввенской Империи.
Цены на постройки были непомерные, но состоятельный люд с охотой покупал все, пересечение торговых путей в Морите давало слишком хорошие барыши этим людям, понаехавшим в столицу и введшим свои торговые дела в Раввене.
Большинство же коренных раввенцев ютилось в халупах, на глухих окраинах города, куда и заходить то, иной раз, было страшно.
Из здания одного из банков, принадлежащих главе столицы, Банка Мориты, вышел молодой светловолосый крепыш, в одеянии черного стражника. Это был Юнний, ранее присоветовавший Кейдану попытать счастья и удачи в Игре Смерти.
По пути в Братство Черной Стражи, он заметил отходящего позевывающего расклейщика, с кипой газет и горшком с клеем, приклеивающего газеты на стены в общественных местах.
Он подошел к нескольким большим листам желтовато-серой бумаги, висящим на стене и, найдя нужную ему, скользнул рассеянным взглядом по "Раввенским вестям".
Между сообщением о рождении ребенка у актрисы Алины: не то сын, не то дочь; отца которого она отказалась упорно называть и громогласным, хвалебным заявлением наместника Синегорья Грачана Гордого, об истреблении очередного злодейского селения синегорских бунтовщиков и мятежников, "зелеными тенями" раввенских миротворческих сил, он увидел заметку косвенно касающуюся его:
-"Из Беловодья сообщают об успехах в выведении и приручении, почти исчезнувших в природе серых волков.
Также там был пойман диковинный медведь о двух головах. Две головы медведя, имея лишь одно тело, мирно сосуществовали между собой, между ними не было замечено никаких распрей и ссор. Поистине это великое чудо природы.
Мы и в дальнейшем будем рассказывать вам об этой несуразной диковинке.
В заключение известий, о погоде стоящей в Беловодье:
-"Над всем Беловодьем безоблачное небо".
-Клят меня возьми! - от души выругался Юнний.
Эта последняя выдержка о безоблачном небе Беловодья, касалась непосредственно самого Юнния. Ему приказывали явиться на встречу в ранее указанном ему месте.
Он задумался, ему срочно что-то стоило нарыть для назначенной для него встречи, да и поиздержался он маленько. Надо обойти своих осведомителей, может, скажут что-нибудь ценное для человека, назначившего ему встречу.
Юнний, зайдя в здание Братства, сдавал свой служебный меч в оружейную комнату Братства Черной Стражи. Он увидел расстроенное лицо пожилого стражника, который получал и выдавал оружие, принадлежавшее Братству.
Свободное время у него еще было немного, Юнний, и спросил его:
-Да что случилось-то!?- поневоле заинтересовался Юнний.
Бенн зло ответил:
-Сволочи, жить-то совсем невмоготу стало!
Заинтригованный Юнний, не ожидая ничего хорошего от Слуг, достойно и справедливо правящих Раввеной, приготовился к самому худшему и попытался успокоить оружейника:
-Ничего, как-нибудь проживем Бенн, не впервой ведь нам, потерпим!
Бенн чуть ли не взвился, весь взъярившись:
-Потерпим!? Сволочи, снял вчера девку в "Веселом молочнике" оказалось, что они уже стоят по 30 нуммий, почти серебряный денарий за ночь пришлось ей отдать! Твари!
-Вот сволочи! Твари! Откуда только такие цены взялись, как же жить дальше!? - искреннему негодованию Юнния тоже не было предела.
-Так дальше жить нельзя!
Постояв немного и поругав власти, они в очередной раз сошлись во мнении, что на жалование охранника ныне особо не разгуляешься. В крайнем случае, чтобы заработать, можно было пойти наемником в небольшое войско Речного княжества или ополчение Южного полуострова, имея соседом воинственную Великую Степь, они всегда с радостью привечают наемников.
Ну, там и скальп, можно было потерять запросто, а свою русоволосую шевелюру, Юнний очень высоко ценил.
Прошлись они и по поводу "отряда смерти", набираемого Кером, но все равно быть самоубийцей им не хотелось. Это все равно, что усесться голой задницей на муравейник и надеяться на то, что муравьи не вцепятся в нее.
Потрепавшись с Беном, чуть погодя Юнний вышел из здания и потянулся до хруста в теле, отстояв в здании банка Мориты свою смену и отоспавшись в ночь, он теперь мог трое суток заниматься своими делами.
Мурлыкая себе под нос:
-Нам бы день отстоять
И ночь продержаться!
Он, не торопясь, вышел на площадь Свободы, бывшую трехсотлетия Империи, внимательно оглядел ряд нищих и прочих убогих, сидящих по ее кромке и не нашел искомого человека. Юнний почесал затылок, придется ждать его в любом случае, вечером у него была намечена очень важная встреча, а сведений для отработки денег, у него было маловато. Их вообще не было, поэтому ему нужно было что угодно, лишь бы втюхать ему.
От нечего делать, Юнний прошелся по ряду мелких торговцев, приценился к глиняной свистульке и посвистел в нее, вызвав ложную надежду у скучающего продавца. Положив свистульку на место, Юнний подошел к следующему торговцу и купил у того, надрезанный на куски, ломоть вяленого мяса лесной антилопы, кусок ржаного хлеба и пучок зеленого лука.
Присев на обочине, он принялся, не торопясь, пережевывать мясо, заедая его зеленым луком и поглядывая по сторонам, в ожидании нужного ему человека.
Утолив голод, он увидел, в шагах двадцати от себя, сутулого мужчину, одетого в рваную одежду, присевшего, как и он, на обочину.
Усевшийся на обочине, чуть нагнулся и, взяв горсть дорожной пыли, присыпал себя ею, напоследок мазнув себя по лицу, испачкав его своими грязными руками. Приняв колоритную позу замученного тяжелой жизнью человека, он начал жалобно причитать:
-Подайте, люди, кто сколько сможет жертве имперских застенков!
-борцу за светлую свободу Раввенского народа!
Свободный раввенский народ, впрочем, равнодушно проходил мимо "борца", лишь изредка подкидывая тому медь. Вот, патрулирующий на площади стражник, с ленцой подошел к "жертве имперских застенков" и, нагнувшись, взял у того из деревянной плошки горсть меди, две-три нуммии. Курочка по зернышку клюет, там чуть-чуть и там чуть, конечно, ему не сравниться с главой их участка Синей Стражи, эти то берут по-крупному, не гнушаются.
Вот совсем недавно два сыночка, весьма "уважаемых людей", снасильничали Яну, дочь торговки рыбой Толстой Юцы. Так нечего ей было свою красоту напоказ выставлять, вот она и приглянулась им, попортили девку, даже до суда не дошло.
Тяжбу вел сам глава участка Синей Стражи, Денбе Серый. В описи происшедшего, красочно и во всех подробностях указывалось, что Яна сама соблазнила двух юношей из приличных семей, пользуясь их молодостью и неопытностью. Пришлось таки Толстой Юце выплачивать штраф в двадцать нуммий каждому, за надругательство ее дочери над благовоспитанными и наивными юношами и еще благодарить их, что дело не довели до суда, где ее дочь ждала бы куда более суровая участь.
Юнний, терпеливо ожидая подходящего момента, взял у торговца ковш ядреного кваса с хреном, выпив его, и похвалил торговца:
-А хорош квасок, аж в нос шибануло!
Юнний неспешно подошел к "борцу за свободу", который успешно делал вид, что якобы даже и в упор не видит Юнния, и все тянул свою волынку:
-Имейте жалость в своем сердце, и воздастся вам по заслугам от милосердного Солнца!
Подайте мученику, пострадавшему за его веру в будущую светлую свободу людей в темные имперские времена!
Юнний молча подошел к нему, положил руки на пояс, несколько раз качнулся с носка на пятку и обратно и, пристально разглядывая нищего мученика, скептически произнес:
-Иду я по улице и вдруг вижу изможденного нищего, который вот-вот протянет ноги от своей жалкой жизни. Тут я, было, чуть не прослезился. Только я собрался смахнуть скупую мужскую слезу, набежавшую на мои суровые глаза, присматриваюсь и вроде вижу Темала, одного из числа самых богатейших людей на этой улице.
Ты ли это, мой друг или меня все-таки подводят начавшие слабеть, мои глаза!?
Темал, живо оглядываясь по сторонам, только шикнул на него:
-Да я это, я. Юнний, что раскричался, как на рынке. Тихо, а не то всю мою клиентуру распугаешь. Не мешай честным моритцам творить добрые дела к людям страждущим милосердия.
-Ты где это видел в этом городе честных моритцев? Покажи мне хоть одного, и я крикну во всю глотку, что ты не бывший динат Темал, про которого еще в имперские времена ходили легенды среди синих стражников.
Бывший динат недовольно проворчал, осторожно косясь по сторонам:
-Чего тебе надобно, Юнний? А то у меня от твоего нытья уже зубы заныли.
Юнний сразу сменил свой тон:
-Ладно-ладно, пошутили и будет.
В плошку нищего, звякнув, в кучку меди упал серебряный денарий, который исчез в тот же миг, Темал совершил неуловимое движение рукой, и серебро в одно мгновение ока исчезло, как будто его там и не было вовсе.
Юнний чуть моргнул и, понизив голос, с уважением, к умению Темала сказал: - Какие слухи ходят вокруг тебя? Я имел в виду лишь те, которые могут заинтересовать меня - уточнил он.
Темал лишь вздохнул и, задумчиво потерев подбородок ответил, хитро поглядывая на "братца":
-В Морите все спокойно.
-В Морите никогда не было спокойно...если в Морите все спокойно, значит в ней все умерли.
-Тут было покуше...
-Э-э-э, только не надо про Игру Смерти, предупреждаю тебя сразу, про нее я уже все знаю. Любая торговка на рынке была рядом с усадьбой Сая Альвера и самолично видела убийцу Триады, сигающего к нему в сад. Хорошо начал, не останавливайся на мелочах, давай дальше?
-Знающие люди сказывали, через Западные ворота вчера и сегодня, группами человек по пять прибывают укргуры - и Темал замолчал, насмешливо глядя на Юнния, мол, что ты на это скажешь.
Юнний с явным сарказмом в голосе, сказал Темалу.
-Ты меня сильно удивил, я и не знал, что через Западные ворота, все степняки попадают в Мориту. Я так думаю, их в столице гораздо больше, не считая торговцев, путников, наемников и прочего сброда прибывающего со стороны Великой степи и шляющиеся по Раввене и Великому тракту, со своими табунами коняк, гнавшими их во все страны.
Темал, глядя на Юнния, лишь обреченно покачал головой, что с обделенного умом взять и добавил, вталкивая ему, словно малолетнему неслуху, не вовремя перебивающему старших:
-Вот что интересно, прибыли "конопасы" группами с разных направлений, но все они остановились в одном месте. Есть в Морите один торговец лошадьми, сам укргур, звать его Бойкован, он уже давно ведет свои дела в Морите, лет десять с лишним уже.
Обосновался он здесь еще в имперские времена. Вот все они у него и остановились, набралось их там, десятка под три.
-Ну и что здесь такого? Подумаешь, перегонщики лошадей, но они же пустые, а кто же они тогда и что им нужно в белокаменной? - поневоле Юнний даже заинтересовался и вопрошающе посмотрел на Темала, мол, если начал, так давай заканчивай.
Тот, пристально разглядывая плошку с пригоршней скудной меди, пояснил:
-Одного из них Малыш слегка пощипать хотел, так он ему сразу руку сломал. Ребята осерчали за пацана, и Зверь с тремя приятелями, решили строптивого "конопаса" пришить и всю монету забрать, если он такой злой и делиться ни с кем не хочет.
Поневоле Юнний заинтересовался:
-Ну а дальше?
-Тот степняк, был не один, а со своим товарищем. Зверь с ребятами обрадовались вначале, монет с обоих, для них-то больше будет.
Темал, увидев кого-то из знакомых вдалеке, помахал ему рукой, приветствуя его, видимо, испытывая терпение Юнния.
-Ну и ...?- поторопил его Юнний.
-Короче, "лошадники" быстро троих нашинковали, а Зверь когда убегал, так ему вдогонку нож в задницу воткнули. Никакого уважения у степняков к нам и древней раввенской культуре, им у себя в Великой Степи, только коней пасти.
Юнний задумался:
-Гм... воины видать хорошие и все в одном месте собрались, говоришь. Интересно, что же им понадобилось в Морите. Наемники все в "Ржавом клинке" кучкуются или на худой конец в Братстве у Арана Большого, а эти не туда и не сюда. Интересно к чему бы это?
-Да-да, и к чему же все это?
Темал опечаленно глянул на горсть меди в плошке, как будто, это были последние деньги в его никчемной жизни. Он даже пошевелил их своим заскорузлым пальцем, проверяя так ли это, возможно, на самом дне, случайно завалялся золотой солид и скорбно глянул на упрямого Юнния, не внимавшего прямым намекам Темала.
Юнний, закряхтев и с видом жалкого сироты, лишающегося последней корки черствого хлеба, достал из-за пазухи еще один двойной денарий, бросив его в плошку. Единственным утешением для него о потерянном денарии, было повторение трюка с мгновенным исчезновением серебряной монеты из кучки меди.
Темал злорадно сказал:
-Это, все-таки, касается Игры Смерти, два "конопаса" осторожно узнали, где находится особнячок Сая Альвера. Остальные допытывали об охране Сая и осмотрительно изучали окрестности, примыкающие к его берлоге.
Юнний недоуменно спросил бывшего дината:
-Интересно, что это так укргуры, всполошились? Какая им разница, если на Сая уже открыла охота Триада. Слушай, а разве "синяки" и "красноперые", они не заметили этих подозрительных степняков?
Темал, с презрением к своим бывшим собратьям, лишь бросил сквозь зубы:
-У нынешних "синяков" своя охота. "Красноперые" же, заинтересованы в пресечении нарушений правил торговли, удачливых и процветающих торговцев и после получения своей доли, закрывают глаза на их дальнейшие нарушения. Конечно, все это не относится к ставленникам Слуг Народа те, что хотят, то и воротят в торговле.
-Да, это верняк, ныне у "красноперых павлинов" свое гнездо и свои яйца, им нет дела до кучки укргуров, мало ли этих степняков, нынче бродит в Морите - светочи свободы и справедливости.
Темал, если что-то будет, свистни, в долгу не останусь. Ты ведь меня знаешь!
Тот лишь кивнул головой вслед, торопящемуся Юннию и начал заунывно:
-Люди до-о-брые! Подайте борцу за сва-а-абоду раввенского народа!
Юнний несколько раз сворачивал в переулки, проверяя, не следит ли за ним кто, а потом, резко меняя направление, сворачивал.
Сам то он считал, что до него никому нет никакого дела, но это было непременное условие человека, на встречу с которым он шел. Тот с умыслом мог проверить его, выполняет ли он все его требования по соблюдению необходимой секретности.
Он вышел из кривого и извилистого переулка, возле неказистой харчевни "Крепкий пень" проклиная за сверхосторожность того, с кем он должен был сегодня встретиться.
Продолжая громко осыпать ругательствами чересчур осторожных людей, которым повсюду мерещится слежка, он с брезгливой гримасой посмотрел на подошву башмака, испачканного в кучке дерьма. Кто-то, видимо нарочно, оставил его там для него, дабы он не шастал по темным закоулкам, мешая "честным" людям совершать свой промысел в этих укромных местах.
Он тщательно принялся счищать о край большого пня, торчащего возле входа, испачканную подошву башмака. Видимо, из-за этого крепкого пня харчевня так и называлась, чтобы не мучиться, выкорчевывая пень, убив, таким образом, двух зайцев и пень оставили и название харчевни удачно прилепилось.
Тщательно очистив обувь, все еще обозленный Юнний, зашел в невзрачную харчевню. Войдя со света в полутемное помещение, он прищурился и немного постоял, чтобы его глаза, немного привыкли к полумраку.
Он увидел низкую комнату с глиняным полом, скудно освещаемую тусклым светом с затянутого бычьим пузырем окна, в ней было всего три стола. За одним из столов, дополнительно освещаемый восковой свечой, сидел уже кто-то, терзающий кусок жареного мяса.
Стол располагался в дальнем углу, чтобы сидящий за ним, легко мог видеть все помещение харчевни и входящих в нее посетителей. Кроме него в харчевне никого не было, если не считать ее хозяина, который за стеной, на кухне, о чем-то вяло перебранивался с кухаркой.
-Восхода Солнца - поприветствовал Юнний, подойдя к столу, и уселся за него, расположившись напротив собеседника.
Тот что-то хрюкнул, искоса глянув на него.
-Как мясо? Не пережарили?- спросил заботливо Юнний, будто переживая за его желудок.
-Юнний, ты, что так долго? Опять опаздываешь, когда только научишься приходить вовремя? - недовольно проворчал в его сторону, жующий беловодец.
Вот старый пень, подумал про себя Юнний. Все вы "лесовики" мхом заросли, привыкли у себя, в Беловодье, со зверьем общаться.
-Да так, задержался немного, опасался слежки. Проверял лишний раз, нет ли за мной хвоста - немного покривив душой, с серьезным видом ответил Юнний, ну не объяснять же ему, что он задержался из-за того, что он вляпался в дерьмо и счищал свои башмаки.
Беловодец сразу оттаял и, смягчившись, даже похвалил Юнния, за проявленную разумную предосторожность:
-А ты сметливый раввенец, поэтому я с тобой и имею дело.
Юнний не преминул уколоть его:
-Мы же раввенцы - честь и совесть всех людей обитаемого мира, во всяком случае, так заявил недавно Первый Слуга Народа Стиуш Благородный.
Он у нас светлее первожреца Солнца! Ни одного греха на нем нет, не то что ваш дремучий князь!
Беловодец пробурчал в ответ:
-Ваш Стиуш наговорит, что весь мир должен на вас равняться и завидовать, потому что вы стали жить богаче и лучше. Я то лично думаю, что он имел в виду достаток Слуг Народа, тогда он конечно прав.
Как говорил ваш, то есть наш бывший Император Станал Горец: - Жить стало лучше, жить стало веселей!
Юнний даже слегка обиделся за Раввену:
-Эк не дает вам-то жить, наше богатство. Сами-то на торговле скотом, вон как разбогатели, дальше уже некуда.
Все еще обиженный на беловодца, Юнний все же взял кувшин с пивом, стоящий перед "лесовиком" и налил себе в кружку. Пиво было светлое и некрепкое, как раз такое он и любил.
Беловодец откинулся на спинку стула и, пристально глядя на Юнния, спросил его:
-Ну и что, есть у тебя какие-нибудь слухи или сплетни способные заинтересовать меня? Учти, за пиво я уже заплатил, а ты пьешь его для себя в долг!
Юнний чуть не поперхнулся пивом и пробормотал:
-Да, вы беловодцы, уже и "первых" своим торгашеством переплюнули. Это ничего, что я за этим столом рядом с вами сижу и одним воздухом дышу. Надеюсь, для меня по старой дружбе это будет за полцены?
Беловодец громко рассмеялся:
-Да ладно, Юнний, что ты ерепенишься, мы ведь уже давно друг друга знаем. Не ершись, давай выкладывай, что там у тебя есть для меня?
Все еще недовольный Юнний, лишь произнес:
-Я тут разузнал кое-что по поводу Сая Альвера...
-Слушай, я тебе все сам про него расскажу, только не надо про него. У меня, от одного уже имени, начинается изжога. Все вокруг в Морите только про него и говорят!
Если его не убьет Триада, клянусь Солнцем, убью его я! Он у меня уже в печенках сидит!
Юнний злорадно на него посмотрел, и чуть помедлив, задал встречный вопрос:
-А что вы скажете, если я вам сообщу про шайку, из трех десятков головорезов, очень живо интересующихся им.
Их интересует все, касающееся Сая Альвера:- он сам, его охрана, место проживания. Мой человек уверил меня, что это не люди Триады, потому что все они прибыли к нам из одной страны. Вас как, эта весть сильно заинтересует?
Беловодец на миг задумался:
-Откуда говоришь, они пришли в Мориту? А из какой они стороны?
Юнний торжествующе подвинул к себе деревянную доску, с лежащим на ней жареным мясом и, молча взяв кусок, вгрызся в сочное мясо и сделал несколько больших глотков пива, прямо из кувшина. Он не был голоден, решив просто позлить беловодца. Он ел, словно не замечая вопроса, стоящего в глазах "лесовика".
Беловодец нехотя достал кожаный кошель и со звоном бросил его на стол, прямо перед уписывающим кусок мяса, Юннием.
Юнний не торопясь, вытер рукавом покрытый жиром рот и, взяв кошель, взвесил его в руке, затем убрал его за пазуху. Все это он проделал с достоинством, как какой-нибудь чинуша берущий взятку и делающий снисхождение, дающему ее.
-Все эти вояки, из Великой Степи, остановились они все в одном месте, у своего земляка.
-А ты уверен?
-Да что же, мой человек "конопасов" от "первых" или кхандцев не отличит?- искренне удивился Юнний.
Беловодец задумался, он уже знал, что в Великой Степи были собраны Юрты степняков в боевой поход. Хотя укргуры и утверждали, что это просто воинский сбор для обучения на случай отражения нападения на Великую Степь. Они должны были вторгнуться куда-либо, но внезапно остановились, воинов не распускали по кочевьям и держали их на месте воинского созыва Орды.
В Беловодье думали, что они пойдут на Речное княжество или на Южный полуостров. Туда хватило бы сил двух-трех Юрт, но были собранны силы почти всей Степи.
Значит Раввена или Беловодье, ну не ринутся они на Запад, толкающий степняков на войну.
Вчера вечером он получил депешу из Беловодья, спешной голубиной почтой.
Князь Беловодья просил узнать что-либо у всех дознатчиков Беловодья, о дальнейших намерениях Хана Великой Степи.
Он уже встретился с двумя дознатчиками, ничего нового он не узнал. Может, через Юнния, этого светловолосого крепыша, ведет след к дальнейшим намерениям Орды.
Беловодец задумался и, закончив свои размышления, дал указание:
-Юнний, надо взять одного из степняков и вытрясти у него все, что он знает!? Для чего они все собрались и, зачем им срочно понадобилось убивать покойника!?
Юнний поперхнулся пивом и возмутился:
-Э, а я тут при чем!? Мы с тобой ранее договаривались, что я буду собирать только сведения, интересующие тебя и Князя Беловодья! А ты предлагаешь мне выкрасть "конопаса", подданного Великого Хана!?
На шум, с кухни выглянул хозяин, убедившись, что посетители не буянят, разбивая посуду и переворачивая его столы, мигом скрылся на кухне, продолжая свою прерванную ссору с кухаркой.
Беловодец зыркнул на него так, что Юнний осекся и лишь промямлил в свое оправдание:
-Ну, я что, один пойду что - ли?
Беловодец задумался, ему очень не хотелось раскрывать перед моритцем своих людей, но другого выхода у него не было. Подняв руки, он снял со своей шеи кожаный шнур, с висевшей на нем серебряной фигуркой тура и протянул ее Юннию:
-Есть у меня один человек здесь, он поможет тебе. Разыщи на Недлинной улице постоялый двор "Рогатый петух".
-Ну и двусмысленное название у этого двора - проворчал все еще недовольный Юнний.
Беловодец, словно не замечая расположение духа Юнния, продолжил:
-Спроси там постояльца Дейвана и передай ему вот это. Он сразу поймет, от кого ты пришел.
Возьмите одного из степняков и вытрясите из него, все что можно! Я думаю здесь, затронуты интересы как твоей Раввены, так и моего Беловодья.
Юнний нехотя взял фигурку тура и повесил себе на шею. Его прижали к стенке и ему некуда было деваться. Если что, его сдадут "павлинам" с потрохами, или на худой конец, его сами беловодцы или их людишки пришьют.
Мало ли людей счас в Морите погибают не своей смертью, никто даже не заинтересуется куда подевался Юнний Неунывающий.
Он вспомнил своего приятеля Кейдана, также прижатого к стенке безвыходной ситуацией, которого приняли в отряд охраны Сая Альвера. Кому из них сейчас было хуже, и кто из них оказался в большей опасности.
Юнний проклинал тот день, когда согласился работать на беловодцев, все из-за денег, ради них, проклятых, а если попытаться...
Беловодец живо прихлопнул рукой шустрого проворного таракана, желавшего поживиться крохами со стола, за что и поплатился глупой смертью.
Беловодец брезгливо стряхнул раздавленного таракана на грязный пол и сказал Юннию:
-Вот ведь хитрая тварь, схватил крошку и попытался скрыться. Думал перехитрить меня, а не тут - то было, от меня не уйдешь!
Вытерев руку об одежду, он пристально посмотрел Юннию в глаза, проверяя, дошел ли до него намек.
Юнний как раз, размышлявший о возможности скрыться в дружелюбном месте, гостеприимно распахнувшему беглецу свои объятия, особенно с беловодским серебром, обиженно произнес:
-Вы же знаете меня, мы давно работаем вместе и я вас никогда ведь не подводил.
И сам посмотрел в глаза беловодцу чистым и обиженным взглядом ребенка, которого тот, незаслуженно обидел своей неоправданной угрозой.
-Да ладно, ладно Юнний, я же вовсе не тебя имел в виду, а этих противных тараканов.
Беловодец, даже как-то смутился, к удивлению Юнния. "Лесовик" встал и, похлопав его по плечу, искренне, от всего сердца пожелал ему:
-Если чего, он знает, где меня найти. Удачи вам, парни!