Аннотация: Наша Империя. Империя Си. Мы живем в ней, растем в ней, дышим в ней, едим в ней и даже размножаемся в ней. Вокруг ничего нет, кроме нашей Империи. Мы одни, мы последние, а потому мы едины и потому спасены. А всё началось с коров!
Сесилия
Вечером я возвращалась с общего ужина домой. Дорога была извилистой и длинной. Солнце уже успело скрыться за горами, впустив в воздух ароматы вечерне-цветущих растений.
На мне была незамысловатая юбка, волнами спадавшая с бёдер и простая блузка. В этот раз так. Никаких платьев. Они уже приелись мне. Что с цветами, что без. С волнами или с другими рисунками. Утренние и обеденные, вечерние и праздничные. Вариант юбки страшно обрадовал после всего этого шестимесячного маскарада.
Приехала женщина. Она мне никак не мать, вот хоть убейте. Имя её Тиффани, и волосы у неё светлее, в отличие от моих. Русых и обсосанных на концах. Любит много болтать и постоянно называет меня любимой дочкой. Что еще за вздор?
Женщина, я вижу тебя второй раз в жизни, а ты так рьяно летишь обниматься и расспрашивать о моих делах!?
В общем, не любила я её. Жуткая была особа. По закону должна была приезжать не реже, чем один раз в половину года. Вот тогда я её и видела. И была этому очень рада.
Она любила душиться постоянно одними и теми же едко-сладкими духами. "Розмалини" - названием было, как мне помнится. От такого запаха кружилась и болела моя голова. Да и не только моя.
Я подошла к двери и со всей имевшейся силы дернула за веревку.
Колокола во всём доме зазвонили, и гигантская дубовая дверь со скрежетом стала открываться. Старый скорченный старик по имени Граф еле держался за массивную ручку. По привычке я кинула ему в рукав монетку и прошла, направляясь прямиком к запасной винтовой лестнице, находящейся в левом крыле этого старого разваливающегося особняка. Оттуда можно было влезть в мою комнату-коморку, располагавшуюся на самом верху, на чердаке. Влезть через окно. Уж больно излюбленным мной был этот путь. Там, наверху, со склонов черепичных крыш и дымоходных труб, открывался незабываемый вид на окрестную местность.
И легко подпрыгивая, я уже почти подошла к повороту в левое крыло, как услышала чей-то очень знакомый голос.
- Сесилия! Куда это ты направляешься? - проскрежетала сухая старуха, заставляя меня обречённо вздохнуть, - Опять собралась лазать по крышам?
Я обернулась, стиснув зубы, и с презрением посмотрела на ключницу, бродившую вечно только по первому этажу. Её старость и дряхлость не позволяли подниматься выше, поэтому эту старую ведьму можно было застать только здесь. И было это уж очень досадно.
- Я могу ходить, где мне вздумается! - сказала я, складывая руки на груди и надувая губы.
Старуха кашлянула, сощурившись и проковыляв пару шагов мне навстречу.
- Ишь ты, чего удумала! А ну-ка марш к себе в комнату, пока я не рассказала всё твоей воспитательнице! - громче обычного крякнула карга, по привычке ударив о пол своей крючковатой палкой, именуемой клюшкой.
Я вздрогнула, вспомнив нашу горгону-учительницу - Кристабеллу. Миссис Пирс - как правильнее. Ничего ужаснее этой женщины просто не существовало. За одну только неявку на общий ужин она могла заставить всю неделю чистить котлы в северной кухне, находившейся в нескольких милях от нашего особняка. Вот же жаба!
- Чего застыла? - вновь закашляла ключница с именем Рут, еле шагая к своему огромному, обтянутому бархатом креслу, которое находилось как раз у поворота в левое крыло особняка. Оно находилось там не просто так. У каждого предмета в этом доме было своё назначение, впрочем, как и у всего живого и неживого в Империи Си. В нашей Империи Си!
Старое бархатное кресло прикрывало малюсенькую дверь со сломанной и постоянно скрипевшей ручкой. Это была личная и никому неведанная комната Рут. Её покои. Поговаривали, что она пожелала, чтобы там её и похоронили.
И как вы поняли, у меня имелся большой соблазн слазать в эту комнату.
- Шевелись, девица! Скоро объявят Комендантский час и вот тогда-то я точно вызову миссис Пирс, если только увижу тебя не в своей комнате! - она в который раз откашлялась, достав из кармана старого замызганного фартука платок, и вытерла им губы. А затем уселась в своё кресло и в оба глаза уставилась на меня. Вид у неё был жуткий. Болезненная, старая, да еще и с огромными черными глазами. Вылитый мертвец.
Фыркнув, я отшатнулась и уже собралась направиться к главной длинной лестнице, как вдруг, откуда ни возьмись, раздался оглушительный треск, визг, ор и лязг.
Стены зашатались, и особняк заходил ходуном. Двери болтались и захлопывались, люстры срывались с крючков и бухались на пол, разбиваясь на множество осколков. Серванты ехали по наклонной, сталкиваясь со стенами. Вазы падали и бились, стекла содрогались, грозясь изойти трещинами.
Сердце моё охватил мучительный страх, и я присела на корточки, укрывая уши ладонями. Все гудело и визжало. Этот звук был подобен пытке. Под грязными босыми ногами хрустело битое стекло, больно впиваясь в кожу.
И вдруг, гигантская дубовая дверь забрыкалась и вылетела из петель, с оглушительным грохотом валясь на пол всего в нескольких футах от меня.
Дыхание перехватило и я, можно сказать, онемела. Еще бы несколько футов и я была бы всмятку, словно яйцо. Всмятку!
Сердце ухало и билось как ненормальное, порой даже побаливая. Всё еще хлопая широко открытыми глазами, я отползла к дальней стене, хватаясь за неё руками.
- Господи! По воле Твоей, ежели смерть застанет меня здесь, не суди слишком строго за мою жизнь грешную. За всё перед тобой отвечу ... - запричитала Рут, вскакивая со своего кресла и валясь на колени. Руки она сложила в молитве и вознесла голову к высоченному потолку.
Огромная масляная картина, запечатлевшая на себе изысканный натюрморт, опасно раскачивалась от непрекращающегося содрогания стен. Визг с лязгом, громом и диким криком всех жителей продолжался.
И казалось, он доносился с улицы. Там основная масса людей издавала душераздирающие и ужасно испуганные крики.
И вот гвоздь вылетел, потащив за собой и порванный холст с тяжелой рамой. И всё это прямо в то место, где молилась наша глупая Рут.
Вновь животный испуг пронзил меня до мозга костей, да так, что волосы на голове встали дыбом.
- Осторожно! - закричала я, подпрыгивая на своём месте и собираясь было ринуться на помощь, но треск и топот свалил меня с ног, прямо на раскрошенное стекло.
Копыта стучали по асфальту, вытаптывая все на своём пути.
А потом наступил настоящий кошмар!
В особняк огромной кучей ввалилось целое стадо диких коров. Они мычали, ревели и били огромными копытами. Коричневые, в пятнах, темные, молочные и вовсе черные. Они мелькали тут и там огромной коровьей волной.
Волосы на голове моей зашевелились, и, кажется, некоторые выпали совсем. Прижавшись к стене, я боялась даже шаг сделать в другую сторону. Коровы. Коровы. Коровы! Они заполняли всё пространство. Они, казалось, забились во все углы. Коровы! Коровы! Много коров!