Аннотация: По мотивам скандинавской мифологии. Мидгард после Рагнарека.
Она шла по глубокому снегу, проламывая перед собой корку наста суковатой палкой. Острые ледяные сколы тыкались в плотные меховые обмотки, иногда даже срезая клочок шерсти или кожи. Через сизое небо пролетел пылающий камень и врезался в скалы. Земля отчетливо содрогнулась, лед дал трещины. Девочка не обратила на это внимания. Ее шаги оставались все такими же размеренными и тяжелыми, словно она подчинялась слышимому только ей барабанному бою. Этот марш прервался лишь однажды, когда при очередном ударе палка наткнулась на замерзшую тушку зайца. Девочка выдернула искривленное тельце из снега, стащила со спины мешок, затолкала туда добычу, потом оглянулась.
Бесконечные заснеженные просторы перемежались черными гребнями скал. Некоторые из них изредка выплевывали в небо струю дыма. Далекая гряда вулканов и вовсе была затянула густыми темными облаками. Если бы ветер веял оттуда, сейчас снег уже стал бы серым от пепла и песка. Но девочка от рождения знала, как ускользнуть от дыхания вулканов. Она умела становиться невидимкой, когда мимо двигались снежные гиганты, и легко уклонялась от россыпи огненных стрел. Она потеряла всех, кто шел вместе с ней. Девочка была слишком мала, чтобы горевать, но зато быстро как звереныш училась на чужих ошибках. Те, кто знал, куда идти, погибли первыми. Другие шли наугад, сбивались с дороги и пропадали в сугробах. Третьи пытались высчитать путь, но звезды умерли вместе с луной и солнцем, и люди сходили с ума.
А девочка не знала, не гадала и не умела считать. Она просто шла туда, где тепло. Не жарко, как возле раскаленного вулкана, но тепло. Потому что там можно будет передохнуть. А пока - двигай ногами, бей палкой, двигай ногами...
Девочка на ходу зачерпнула снега в кожаный кошель и сунула за пазуху. Скоро снег растает и согреется, став пригодной для питья водой. Дубинка наткнулась на камень, скрытый под настом, и несколько щепок отлетели на лед. Девочка собрала их, отправила в суму. Дальше, дальше, шаг за шагом.
Черная тень, исторгая трубные вопли, скользнула по серому полотну небес. Маленькая путница даже не пригнулась - драконы хель не трогают живых людей. Вообще, в последние годы живые люди мало кого интересовали. Разве только волков, которым не всегда хватало замороженной падали. Но девочке везло: она вовремя успевала убраться с пути стаи. Других крупных хищников не осталось - медведи спали вот уже много лет, с самого начала зимы, а лисы и куницы приноровились жить под настом, прокапывая запутанные ходы и выслеживая грызунов. Девочка тоже пробовала ловить мышей, однако верткие твари ускользали от палки.
Еще один переход, на сей раз до разбитого молниями Тора холма. В глубоких воронках можно было вздремнуть, не опасаясь проснуться под толстой ледяной коркой. Девочка добралась до шершавого склона немного быстрее, чем ожидала. Она ковырнула мерзлую землю палкой, проверяя на прочность, и полезла наверх. Огненная стрела прожгла тут когда-то широкий шрам, по которому, как по тропе, можно было пробраться почти на самую макушку холма. Там зияли полузасыпанные снегом провалы - следы более удачных попаданий. Быть может, под одним из сугробов лежат и кости того великана, в которого метил бог. Девочка не собиралась это проверять. Она просто выбрала ямку, притоптала поплотнее снег, бросила на него скатку из облезлой шкуры и приготовилась устраивать себе лежбище.
Но тут ветер слегка переменился. Девочка задрожала. Она высунулась из ямы, точно встревоженный кролик, втягивая воздух и подставляя ветру то одну, то другу щеку. Нет, она не обманулась - откуда-то веяло теплом.
Девочка забралась на вершину и уставилась в полумрак горизонта. Кажется, там что-то темнело, что-то, но не горы. Оно было полупрозрачным, точно вздыбленная шерсть на волчьем загривке. И в нем мелькал одинокий огонек - не кровавый отблеск раскаленного камня и не белесый свет затухающей молнии, а мерный оранжевый язычок пламени. При виде этого огня девочка вдруг припомнила теплые руки, прижимавшие ее к широкой груди... и стук сердца под толстыми шкурами... и песни, что выводили осипшие голоса...
Девочка подобрала скатку и бросилась прямо по опасно хрустящему насту туда, откуда ветер принес тепло. Ее бег уже не был ровным, как когда-то. Она чувствовала непонятное волнение, которое сбивало дыхание и мутило взор. Вода тяжело плескалась в кошеле, часть ее пролилась на одежду, но девочка не обращала на это внимания. Она летела на огонь.
То, что казалось ей полупрозрачным облаком, уплотнилось, превратившись в мешанину спутанных ветвей и стволов. Девочка прежде не видела целой рощи - те немногие деревья, что попадались ей прежде, уже были мертвы и лежали на земле. Поэтому вначале девочка даже испугалась диковинного зрелища. Но тепло манило, соблазняло, обещало, и она не смогла устоять. Маленькая гостья ступила под полог последнего уцелевшего леса.
Темные колонны сосен и колючие купы ольшанника создавали причудливый лабиринт, в котором холодный ветер зимы терял свою смертельную силу. Под одним из кустов девочка наткнулась на сморщенный трупик альва, уже наполовину превратившийся в камень. Кулачки, похожие на гранитные окатыши, сжимали драгоценное ожерелье. Золотые коровы и козы пекторали все так же покорно шли на убой, прославляя ныне погибших богов, и грифоны терзали трусливых зайцев, не ведая, что маленьким тварям суждено было пережить долгую зиму, а солнечным летунам - нет. Но девочка не задержала взор на изящной безделушке, тонущей в камне. Ее глаза ловили мягкий отблеск пламени в глубине леса.
Она без труда нашла огонь, но по привычке сначала дважды обошла его по широкому кругу, выискивая возможных врагов или ловушки. Нет, вокруг все было спокойно. Девочка шагнула в круг оранжевого света.
Рядом с костром сидел мальчик. Он озадаченно рассматривал какие-то блестящие камешки. Заслышав шаги, мальчик мгновенно вскочил на ноги, выставив перед собой обожженный кол. Его чумазое лицо выражало крайнюю досаду.
- Ты... кто...
Девочка смутно поняла, что он говорит с ней. Но она почти забыла, что нужно произносить в ответ.
- Кто ты...
Девочка поступила так, как делают молодые волки в присутствии вожака: она осторожно припала к земле, чтобы стать ниже, и опустила голову, чтобы не смотреть в глаза соперника. Если бы не было рядом костра, девочка попыталась бы убежать, но огонь крепко держал ее на незримой цепи.
Мальчик сделал шаг к госте и несильно ткнул ее острием самодельного копья. Девочка еще пуще сжалась. Поразмыслив несколько мгновений, мальчик вернулся на свое место и сгреб блестящие камешки в кучку. Девочка выждала, потом глянула исподлобья и подобралась поближе к огню. Мальчик посмотрел на нее. Губы неожиданно дернулись, растянулись, изогнулись. Если бы такую гримасу сделал волк, мальчик бы, не раздумывая, ударил. Но девочка только склонила голову и неожиданно повторила улыбку, сопроводив ее короткими приятными звуками. Да, теперь они оба вспомнили - это называется смехом.
Время ускорило бег. Вот уже дети вместе кормят огонь сухими веточками. Смеются. Неумело жарят на углях замороженное мясо. Собирают воедино осколки слов, которые остались в их памяти.
- Кто ты?
- Лив. Кто ты?
- Лив-тра-сир. Ливтрасир.
Дети улыбались и передвигали по треснувшей доске золотые фигурки, на ходу придумывая правила игры. Искры костра взвивались в темное небо, замирая молодыми звездами. И тепло наполняло замерзшую рощу. Зима проиграла.