Роза уже вышла на улицу и ждала Диму, он все еще прощался в дверях с именинником. Она думала о том, что очень сильно сглупила, не одев пару колготок под легкие брюки. Днем под яркими лучами солнца воздух прогрелся, и грязный снег, лежавший под ногами, представлял собой однородную мокрую массу, было по-весеннему тепло. Но сейчас, в третьем часу ночи, мороз вернулся. Снежная каша превратилась в скользкую наледь, температура, хоть, и опустилась не намного ниже нуля, но благодаря пронизывающему ветру заставляла Розу дрожать от холода. И это, не смотря на то, что белое затянутое поясом на талии пальто имело меховую подкладку. Конечно, она знала, что у ее парня сейчас туго с деньгами, уже третий месяц у него не было работы, но, все равно, надеялась, что домой они поедут на такси. Но Дима, сославшись на необходимость пройтись после приличного количества выпитой им водки, а, скорее всего, просто, не желая тратить лишние две сотни, упрямо настоял на прогулке пешком.
- Ну, не дуйся, - распрощавшись, наконец, со своим другом он подошел и взял ее за руку. Девушка вырываться не стала, но по выражению ее недовольного лица было ясно, что прощения следует ждать, весьма, не скоро.
Дима поправил на голове вязаную синюю шапочку, казавшуюся в ночной темноте почти черной. Она была, лишь, слегка натянута на самое темечко, и пустое пространство под ней комично удлиняло его коротко бритую голову. Роза терпеть не могла эту дурацкую манеру носить головной убор столь нелепым образом, но сейчас говорить ему ничего не стала. Она всеми силами старалась делать вид, что не замечает его. А он, ненадолго отпустив ее руку, достал из кармана старой, основательно потрепанной дубленки пачку дешевых сигарет, взял одну из них в зубы и жадно затягиваясь вонючим густым дымом закурил.
- Ты что, боишься гулять по ночам? - парень, как мог, старался придать своему голосу твердость и спокойствие. Он прекрасно знал, что дело было не в этом.
- Нет, - ответила она, даже, не поворачиваясь в его сторону.
- Рядом с тобой легендарный чемпион по боксу, - продолжал он. Небольшая частица правды в его словах была. Пару лет назад Дима, действительно, сумел выиграть городские соревнования. Они тогда только начали встречаться, и Роза, приглашенная на матч в качестве почетного гостя, сидела в первом ряду, наверное, в метре от ринга. Она помнила, как с ужасом у нее замирало сердце после каждого пропущенного им удара, и, конечно, как вместе с остальными болельщиками вопила от радости, когда рефери в конце боя поднял, именно, его руку. А через месяц случилась авария, двери в большой бокс захлопнулись перед самым его носом. Сейчас он прыгал слева от нее и боксируя с невидимым противником паясничал, - Ну? Ну, кто? Кто рискнет подойти? Ну же?
- Прекрати, - сердито сказала она, хотя, в душе ее немного позабавил этот небольшой спектакль среди безлюдной улицы, - я, вовсе, никого не боюсь. Мне холодно.
- Хочешь, - он, тут же, начал расстегивать пуговицы своей дубленки, - одень сверху. Мне и в рубашке нормально будет.
- У меня мерзнут ноги, - голос Розы был громким и плаксивым.
- Если бы я знал, что так будешь мерзнуть, я бы вызвал такси.
- Но ты не вызвал, - злилась она.
- Да, я хотел сэкономить, - он развел руками, как бы, признавая факт своего поражения, - я думал, что мы прекрасно дойдем и пешком.
- Ты, - она почти перешла на крик, - ты никогда не думаешь обо мне!
- Ну, прости, прости, - Дима обнял ее одной рукой и прижал к себе, - не плачь, пожалуйста.
- Я не плачу, - тихим голосом прошептала она, стараясь не разреветься. Застывшие в глазах слезы были готовы вот-вот хлынуть ручьем.
Он легким прикосновением губ поцеловал ее. Она шмыгнула носом и протерла глаза своими небольшими кулачками. Ей было ужасно обидно. И дело было, вовсе, не в замерзших ногах. У ее сильного, смелого, заслуживающего гораздо большего мужчины не хватало денег, даже, на то, чтобы не шагать пешком по морозу среди ночи домой. Все, что он умел хорошо делать, это драться. И было это до того, как он провел семь месяцев в гипсе. Конечно, случайного встречного, попадись тот под его горячую руку, он сумел бы и сегодня отправить в нокаут одной левой, но о серьезных соревнованиях речь уже не шла. Зарабатывать боксом Дима больше не мог. Нужно было думать о чем-то другом, но ни чем другим заниматься он не хотел. Как-то постарался помочь один из его знакомых, известный в городе предприниматель, который многое делал для развития бокса и на всех городских соревнованиях был в числе главных спонсоров. Он позвал Диму работать инструктором в тренажерный зал. Хорошее место, неплохие деньги. Казалось бы, работай и радуйся, но три месяца назад Дима избил сильно нагрубившего ему посетителя. Разумеется, после этого пришлось уволиться, хорошо еще, что все получилось уладить без суда. Теперь они жили только на ее, весьма, скромную зарплату преподавателя французского на языковых курсах. Но было кое-что и похуже. В последнее время Дима, все чаще, начал прикладываться к бутылке. Если бы она его не любила, то давно бы уже ушла. Но Роза его любила.
- Смотри, - его голос вырвал Розу из раздумий. Со стороны позади них, куда он указывал вытянутой рукой, к ним приближался островок света.
- Что это? - спросила она.
- Трамвай, - ответил Дима и улыбнулся, - ну вот, не придется мерзнуть.
- Трамвай? - переспросила Роза, хотя, уже и сама прекрасно видела, как подъезжал к ним общественный транспорт, - Сейчас?
- Почему бы и нет? Я слышал, по ночам обучают вождению новичков.
- Но остановки здесь нет.
- Смотри, - сказав это, он выбежал на проезжую часть и, остановившись на рельсах, начал махать руками.
- Что ты делаешь? - крикнула Роза. - А если он не остановится?
- Он же не псих! - прокричал в ответ Дима, когда уже во всю раздавались сигнальные звонки. Трамвай тормозил, но расстояния оставалось совсем немного.
- Зато, ты псих!
В последний момент, когда стыковочное устройство на носу вагона вот-вот должно было стукнуть парня, тот резким движение сумел отпрыгнуть в сторону. Трамвай остановился. Его передняя дверь оказался ровнехонько напротив стоявшего с довольным от удавшейся затеи видом Димы. Роза подошла к своему молодому человеку и посмотрела на транспорт. Старая чешская "Татра" стояла, разбавляя темноту городской ночи электрическим светом салона, на расстоянии вытянутой руки от них. Створки дверей скрипнули и сложились, открыв проход внутрь.
- А может, пешком? - Роза не знала почему, но ей ужасно не хотелось подниматься в вагон. Она боялась. Да, именно, боялась, сама не зная чего. На нее нахлынуло чувство беспричинного иррационального страха, подобного тому, который бывает, когда ночью из пустой комнаты раздается звук скрипнувшей половицы, или когда в темноте видишь чей-то пугающий силуэт, который на деле оказывается кучей беспорядочно наваленного барахла.
- Ну уж нет, - Дима слегка подтолкнул девушку, пропуская ее вперед.
Роза поставила ногу на нижнюю ступеньку входа, взялась за боковой поручень и остановилась. Ну, чего же она боится? Чего? Что плохого может случится с ней в трамвае? Тем более, когда рядом Дима. Раздался сигнальный звонок, скрытый в своей кабине от глаз случайных пассажиров водитель намекнул им поторапливаться.
- Смелее, - усмехнулся Дима, - не стесняйся.
Девушка нерешительно сделал шаг, затем, еще один. Следом за Розой поднялся и Дима. Она уже прошла со ступенек дальше в проход, когда он попробовал открыть дверь кабины водителя. В ее верхней половине не было привычного окошка, через которое, обычно, пассажиры оплачивают проезд, и Дима хотел отодвинуть дверь, чтобы поблагодарить водителя и сказать ему, где их высадить. Но она не поддавалась.
- Шеф, - крикнул, наконец, он после нескольких безуспешных попыток, - до "Еременко" подкинешь?!
Вместо ответа за спиной Димы с шумным скрипом разложив свои секции захлопнулась входная дверь вагона. Где-то под полом загудели электрические внутренности машины, лампы освещения на мгновенье моргнули, и дребезжа металлом трамвай тронулся.
- Спасибо, - Дима еще раз крикнул в сторону закрытой кабины, - и не забудь, на "Еременко"!
Роза, тем временем, прошла примерно до середины пустого вагона. Не смотря на то, что они вдвоем с Димой были единственными пассажирами трамвая, и все места пустовали, садиться впереди ей не хотелось. Она протиснулась на ближнее к окну место и, прислонив между лицом и стеклом ладони, уставилась на ночной город. В свете редких уличных фонарей угадывались очертания знакомых зданий. Маршрут ей был хорошо известен. Каждый будний день, возвращаясь домой после работы, она слушала, как воспроизводимый в динамиках голос диктора раз за разом объявлял до боли надоевшие названия остановок. Их подобрали между "Площадью Толстого" и "Центральным Сквером". А еще будут "Проспект Ленина", "Завод Октябрь" и, наконец, "Улица Еременко". Старый панельный дом, на третьем этаже которого они снимали квартиру, находился в двух шагах от остановки. Очень удобно, но скоро, боялась девушка, это жилье станет им не по карману, и придется перебраться в один из спальных районов города. Хотя, почему скоро? Оно уже значительно дороже, чем позволял их бюджет. Еще оставались кое-какие сбережения на ее счету в банке, но с каждым днем их становилось все меньше и меньше. Роза тяжело вздохнула.
- Чего грустишь? - Дима сел рядом и положил ей на плечо свою руку.
- Да, так, - она повернулась к нему. Он полулежа развалился на соседнем сидении. Его глаза слегка окосели, видимо, в теплоте вагона напомнил о себе выпитый во время празднования алкоголь.
- Не грусти, цветочек, - Дима, уставившись куда-то перед собой, старательно проговаривал каждое слово. Он чувствовал, еще чуть-чуть, и язык начнет заплетаться. - Будет и у нас все хорошо! Вот, увидишь! Есть пара мыслишек.
- Ты говорил с Русланом? - так звали его старого приятеля по спортивной школе. Сейчас он был серьезно связан с криминальным миром, и Роза знала, вернее, догадывалась, о чем, уже не один день, думал Дима. - Я не буду ждать тебя из тюрьмы!
- Много ты понимаешь? У него, почти, легальный бизнес.
- Вот, именно, почти! - девушка почувствовала, как к на глазах предательски начинают наворачиваться слезы. - А если тебя убьют, что тогда?
- Ну, не надо! Не надо, только, реветь, - он несильно стукнул кулаком пластиковую спинку стоявшего на ряд впереди них сидения, - никто меня не убьет. Я же, мать его, чемпион!
Он засмеялся, тихо, почти не раскрывая рта. Было видно, как под дубленкой, едва сокращаясь, подрагивало его мощное тело. Роза смотрела на него молча, стараясь не расплакаться и не взорваться от резко схватившей ее за горло злости. Беззвучно смеясь он наклонился, прижался грудью к коленям, потом, с шумом выдохнув воздух, поднялся. Устроившись еще чуть-чуть удобнее, чем он сидел до этого, Дима закрыл глаза. "Ну вот, - пронеслось у нее в мыслях, - сейчас, небось, захрапит". Не дожидаясь этого, она, снова, отвернулась и, почти, вплотную прижалась лицом к холодному стеклу. Трамвай подъезжал к "Заводу Октября". Когда-то давно, когда Роза была маленькой девочкой, на этой остановке, действительно, находилась проходная большого станкостроительного завода, но последние лет десять огромное кирпичное здание с заколоченными окнами и ржавой колючей проволокой по периметру крыши пустовало. Она никогда не понимала, какой был смысл в этой расположенной на высоте, по меньшей мере, десяти метров колючке. Неужели, кто-то будет карабкаться туда по отвесной стене? Скорее, заграждение должно было удержать желавших оттуда спуститься. Как в тюрьме. Ее мысли снова переключились на Диму. Что за пара мыслишек пришла в его голову? Чем он собирается заниматься вместе с Русланом? Вымогательства? Грабежи? С одной стороны, частичка здравого смысла подсказывала ей, что все было не настолько серьезно, что тот же Руслан благополучно оставался который год на свободе, в конце-концов, ее мужчина не был ни убийцей, ни грабителем, в этом она была уверена. Но, с другой, все равно, волновалась. Что, если Диму подставят? Он же дурак. Настоящий дурак!
Пока Роза увлеченно предавалась размышлениям, за окном вагона появилась их улица. Показался силуэт дома, нависавшего черной тенью над проезжей частью. Ни в одном его окне не горел свет. А вот и небольшой козырек остановки, у которого днем, в часы пик, собирались толпы народа. Трамвай, тем временем, продолжал двигаться, не снижая скорость.
- Вставай, скорее, - она толкнула в бок Диму.
- В чем дело? - он сразу открыл глаза и, проснувшись, подался немного вперед.
- Наша остановка, - на нее снова свалился страх, тяжелый страх неизвестности, - мы проехали нашу остановку!
- Эй, командир! Командир! - кричал Дима, он быстро разобрался в чем дело и, сразу же, подскочив со своего места побежал к кабине водителя, - Тормози!
- Может, он уснул? - начала паниковать Роза, но боялась она не этого. Чего-то другого, чего именно, она не знала, но страх становилась все сильнее и сильнее. Все отчетливее становилось предчувствие чего-то плохого. Чего-то ужасного, что вот-вот появится перед ней.
- Я ему усну! - парень уже подбежал к двери и начал беспрерывно тарабанить по ней рукой, - эй, ты там оглох, что ли?
- Может, ему плохо? - крикнула девушка.
- Эй, дружище, - Дима перестал стучать, - ты там живой? Смотри, я сейчас вышибу дверь!
Парень отошел на шаг назад и, встав вплотную к сидениям первого ряда, собирался уже броситься всем телом на отделявшую водителя преграду, но, на всякий случай, решил еще раз попробовать разделаться с ней миром. Он потянул за ручку и, неожиданно, дверь, повинуясь толкавшей ее руке, покатилась поскрипывая влево. Дима сделал шаг вперед и не отпуская дверную ручку осторожно заглянул внутрь.
- Твою мать! - закричал парень. Он с силой захлопнул дверь, развернулся и побежал к Розе.
- Что? - завопила девушка, - что там?!
- Уходим, уходим, - Дима подбежал к ней и помог подняться, дверь водительской кабины продолжала оставаться закрытой.
- Дима, что там?! - Роза не могла успокоиться. Она дрожала от страха и смотрела на злополучную дверь.
- Не важно, - бросил парень.
Он быстрыми шагами направлялся в конец вагона. Подойдя к заднему выходу Дима схватился обеими руками за поручни по бокам, подтянулся на них и, помогая инерцией своего тела, что было сил, обрушил на створки дверей обутые в тяжелые зимние ботинки ступни ног. Раздался удар, глухой шлепок, как будто, кто-то очень тяжелый свалился на землю с высоты нескольких метров. Дверь скрипнула, казалось, зашатался весь вагон, но преграда, даже, не подумала сдаваться.
- Вот, сука! - выругался Дима. Он отошел вплотную к стене напротив и разбежавшись опять бросился на дверь, на этот раз, плечом. Результат был все тем же.
- Что? Что там было? - подойдя к нему снова спросила Роза. Действия парня заставляли, и без того напуганную неизвестно чем девушку, еще больше трястись от страха.
- Какой-то урод, - ответил Дима. Бросив попытки сломать преграду он стоял, облокотившись рукой на створки двери, и тяжело дышал.
- Какой урод? - тихим дрожащим голосом переспросила девушка.
- Урод! - закричал Дима, обращаясь к закрытой кабине на другом конце вагона, - Урод, который очень пожалеет, если решит к нам сунуться!
После этого на несколько мгновений повисла тишина. Буквально, две-три секунды, отделивших все происходящее на "до" и "после". Роза слышала лишь негромкое дребезжание трамвая, все еще продолжавшего потихоньку бежать по рельсам, и стук своего сердца, качавшего полную адреналина кровь, бешеный ритм ударов, который отдавался звоном в заложенных ушах. "Что теперь?", - думала она и смотрела на дверь кабины водителя. Та, словно, следуя ходу ее мыслей, начала двигаться. Медленно, издевательски скрипя каждым своим колесиком, дверь откатилась влево. За ней стоял он.
Роза с ужасом смотрела на стоявшее в противоположном конце вагона существо. Ее беспокойство, страх, наконец, паника перестали быть беспричинными. Вот оно. То, о чем настоятельно предупреждало предчувствие. У существа было человеческое тело, обычное тело с двумя руками и ногами, скрытое в длинный черный кожаный плащ с высоко поднятым воротом. Но оно не было человеком! Голова существа представляла собой, казалось, окровавленный обрубок. Кожа имела темный бордовый окрас, словно, покрытая испариной, она отражала отблески электрического света. Даже на таком расстоянии были заметны проступавшие вены. На его лице не было ни рта, ни носа. Только два небольших, светившихся желтым огнем глаза под мощными дугами безволосых бровей. Его вид внушал ужас, благоговейный страх перед тем, что согласно всем научным взглядам существовать не может, но существует. Оно неподвижно стояло и смотрело на них. С правой, отстраненной в сторону руки этого чудовища до самого пола свисала цепь. Роза заметила ее не сразу. Обычная цепь, на вроде тех, на которые сажают дворовых овчарок, только, с большими, тяжелыми, толщиной в палец звеньями.
- Только подойди, - крикнул Дима. Он отстранил рукой девушку, что бы та за ним спряталась, а сам встал в стойку и поднял кулаки, - слышишь? Только подойди, урод!
- Что это? - Роза спросила шепотом, боясь даже дышать, - что ему нужно?
- Ну?! - не замечал ее слов Дима, - рискнешь, а? Рискнешь?!
Роза вспомнила, как всего каких-то пол часа назад он кривлялся, боксируя с темнотой пустой улицы. А она шла рядом и злилась. Злилась из-за того, что они идут пешком. Господи, неужели, это была она? Неужели, она могла злиться на него, готового сейчас ради нее пожертвовать жизнью, из-за такой ерунды? К горлу девушки подступил комок. Она заплакала.
Существо, как будто, принимая вызов, брошенный ему парнем, сделало шаг. Оно медленно вышло из кабины в проход между сидениями. По полу трамвая за ним с леденящим душу шорохом и звяканьем бившихся друг о друга звеньев волочился конец цепи. Роза сжалась, каждый шаг, сделанный монстром, пульсирующей тяжестью отдавался у нее в животе.
- Ну, давай, - голос парня стал тише и уже не был таким уверенным, как прежде, - давай, подходи.
- Нет, Дима, нет, - по щекам девушки текли слезы, - оно убьет нас! Убьет!
Он слышал крики своей девушки, но ничего другого ему не оставалось. Дима выставив перед собой кулаки несильными, так хорошо ему знакомыми, прыжками переносил вес тела с одной ноги на другую и ждал. Ждал, когда существо приблизится на столько, чтобы быстрым, резким ударом отправить свой кулак ему в челюсть. Парень не был уверен, что это поможет, но другого выбора не было. Чудовище в черном плаще, казалось, понимало, чего ждал парень и, словно, издеваясь приближалось маленькими неспешными шагами, почти, не двигаясь, давая возможность нанести удар. Десятки, сотни возможностей. Прямая, отведенная в сторону рука слегка подрагивала, заставляя по цепи идти слабые волны. Шаг. Еще один. И еще. Вот, их разделяют всего пара метров. Дима мысленно, стараясь подавить страх, пожелал себе удачи. Метр. Еще чуть-чуть, всего одно мгновенье.
Удар. Вложив всю силу, на которую только был способен, стараясь предоставить летящему в лицо врага кулаку как можно большую возможность для разгона Дима ударил. Громкий, хлесткий шлепок разлетелся по пустому вагону. Вместе с ним раздался характерный хруст. "Либо, его челюсть, - пронеслось в голове парня, - либо, моя рука". Ему показало, что так сильно он не бил еще никого в своей жизни, ни на одном ринге. Голову существа в один момент развернуло, следуя за шеей тело, скрытое под кожаным плащом, начало заваливаться набок. Дима продолжал колотить монстра левой, удары были не такими сильными, как первый, но их было много. Рука парня, словно, кузнечный молот осыпала градом ударов голову и тело врага. Тот, наконец, свалился. Упал, развернувшись лицом в сторону своего укрытия, из которого он осмелился выйти.
- Ну? - крикнул Дима, теперь, он со злостью пинал ногой лежавшее на полу существо, - доволен? Доволен, урод?
Роза плакала. Она стояла, забившись в угол вагона, и рыдала. С падением существа на пол страх никуда не исчез. Она боялась, что это еще не все. Вернее, предчувствие. Да, она знала, что чудовище только играло с ними. Что, сейчас оно встанет и покажет свою истинную силу. Она смотрела на своего парня, который прыгал вокруг поверженного монстра с остервенелой радостью на лице. Она хотела предупредить его, сказать ему, в чем было дело, но не могла. С ужасом, сковавшим все ее тело, не могли справиться даже голосовые связки. Она только молча, содрогаясь от рыданий, открывала рот.
Рука существа, лежавшего в проходе между рядами сидений, придвинулась к телу. Оно все еще продолжало крепко сжимать свою цепь, и та, следуя движению руки, с шорохом, словно стальная змея, поползла. Существо поднялось. Сначала встало на четвереньки, затем, не смотря на продолжавшего лупить его ногами Диму, на колени. Оно спокойно смотрело в сторону своей кабины, лишь, немного подрагивая торсом под мощными ударами ног. Рука с цепью прижалась к груди. Парень продолжал бить. Еще и еще. Носок правого ботинка, которым он нанес значительно большее количество ударов, немного смялся, и на искусственной коже вылезли трещины. В пальцах ступни чувствовалась боль. Монстр неподвижно продолжал стоять, как будто, получал от этих ударов удовольствие. Внезапно, он взмахнул рукой. За резким, шедшим от груди, движением его конечности в воздух взметнулась цепь, будто, гимнастическая лента, а не сплетение тяжеленных стальных звеньев. Тут же, вставая на ноги существо развернулось, и несколько последних звеньев на конце цепи с шумом разрывая воздух стукнулись об голову Димы.
Резкая подобная выстрелу боль обожгла лицо парня. Кожа на правой щеке лопнула, верхние боковые зубы, вырванные из десны вместе с корнями, вывернулись внутрь рта. Капли крови, в одно мгновенье, украсили мелкой, ярко-алой россыпью несколько пластиковых цветных сидений и черный линолеум пола. В глазах помутнело, но схватившись рукой за вертикальный поручень Дима сумел устоять. В ушах стоял звон. Звон и крик Розы.
- Нет! Не надо! - давясь слезами верещала девушка. Ее ноги подкосились и она сползла на пол.
Существо не отвечало. Оно вплотную подошло к парню и схватило своей левой, свободной от звеньев цепи рукой его горло. Неестественно длинные безобразные пальцы чудовища почти сомкнулись. Дима вцепился в не дававшую дышать руку и, всеми силами, постарался высвободиться. На секунду хватка ослабла, парень с шипящим хрипом сделал вдох. Затем, выдох. Синхронно с движением легких набухла разорванная щека, воздух выходил из раны, надувая кровавые пузыри. Рука снова сжалась.
- За что? - уже совсем тихо всхлипывала Роза, - Почему?
Думать у нее не получалось, любая мысль, едва, возникнув, тут же, рассыпалась с очередным приступом истерики. Воспаленными, полными слез глазами девушка смотрела на небольшие капельки крови на полу трамвая. Она боялась, ужасно боялась бросить свой взгляд немного выше. Ноги ее парня продолжали, время от времени, бить противника, оставляя на его длинном черном плаще следы грязи. Но, с каждым разом, удары становились все слабее и слабее. Вскоре, взмахи обутых в зимние ботинки ног прекратились вовсе. Они чуть подогнулись в коленях и, секунду спустя, оторвались от пола.
Дима почувствовал, как подкосились ноги и обессилев обмякло тело. Сознание вот-вот готово было его покинуть. Но рука чудовища освободила горло, позволив своей жертве сделать очередной вдох и не отключиться. Теперь существо держало парня за скулы. Один из пальцев его руки прошел через рану в щеке, и Дима ощущал языком прикосновение потрескавшейся, грубой, как древесная кора, кожи. Глаза парня залило кровью лопнувших от напряжения сосудов, но способность видеть еще оставалась. Поплывшую, мутную, как в тумане, картинку пугающей реальности он еще воспринимал. Тварь смотрела на него, казалось, заглядывала внутрь, стараясь понять, есть ли еще остатки души в этом теле. Рука, державшая парня, начала распрямляться, поднимая того вверх. Когда голова Димы оказалась под самым потолком трамвая, существо поднесло звено цепи, которое держало в правой руке, к глазам жертвы, и парень остатками еще не угасшего сознания с ужасом понял, что это был крюк. Ему показалось, что чудовище улыбается. У твари не было рта, но парень чувствовал, что это так. Пронзительная, нестерпимая боль разорвала солнечное сплетение. Дима застонал. "Как же больно, - пронеслось в затуманенном сознании, - как же мне больно".
Существо, проткнув острием кожу, зацепило крюк за нижнее ребро парня. Оно перебросило другой конец своей цепи через горизонтальный, шедший под самым потолком, поручень. Тварь потянула за болтавшийся теперь в воздухе, свободный конец своего орудия пытки, одновременно при этом отпустив из рук парня. Дима повис. Он все еще продолжал слабо стонать. Из уголка его рта тоненькой струйкой вытекала кровь. Чудовище несколько раз обмотало цепь вокруг поручня и, убедившись, что та не сползет под весом болтавшегося на крюке тела, отпустило ее. Монстр замер, словно статуя, он неподвижно стоял и смотрел на предсмертные муки своей жертвы.
Дима замолчал. Он не мог пошевелить ни одним мускулом. Даже, незначительное движение пальца руки тысячекратно усилило бы его адскую боль. Она прожигала грудную клетку, растекаясь от нее по всему телу, заставляя страдать каждую клеточку организма. Картинка перед глазами окончательно расплылась, превратившись в одно размытое пятно кроваво-красного цвета. Боль превратилась в жар, казалось, все тело горит в языках невидимого пламени. Постепенно жар исчезал, вместе с ним уходила и боль. Пятно в глазах начало светлеть и сужаться, все меньше и меньше, пока не превратилось в крохотную точку. А потом яркая вспышка света озарила все вокруг. Это была его душа. Она, наконец, отделившись от тела, покидала мир боли и страданий. Мысли, переживания, память о прожитой жизни таяли, оставаясь где-то далеко внизу.
Не переставая рыдать Роза в кровь царапала ногтями свои руки, надеясь, что ночной кошмар закончится, и она вот-вот проснется. Но сном ужасные, происходившие на ее глазах вещи не были. Чудовище, неподвижно наблюдавшее за смертью Димы, теперь смотрело в ее сторону.
- Не надо! - билась в истерике девушка, - умоляю, не надо!
Существо начало приближаться. Все теми же небольшими, неспешными шагами. Выпачканный грязью и кровью подол его огромного плаща, касаясь пола, периодически издавал похожее на шарканье чьих-то ног шуршание. Его руки, свободные от орудия пытки, были сложены вместе чуть ниже груди. Вытянутые безобразные с огромными желтыми ногтями пальцы кончиками касались друг друга.
- Нет! - кричала Роза, - прошу, нет!
Чудовище не обращало на крики никакого внимания. Оно подошло уже совсем близко. Роза, вжавшись всем телом в угол, словно, пытаясь продавить спиной себе путь к свободе, начала хаотически махать ногами в надежде отбиться. Существо одним движением руки с силой отпихнуло мешавшие подойти ближе ноги. Через секунду другая его рука опустилась раскрытой пятерней на голову девушке. Обмотав вокруг ладони пучок ее волос оно двинулось обратно. Зашагало в другую сторону вагона, туда, откуда оно вылезло.
Роза на мгновенье подумала, что кожа на ее голове вот-вот с треском порвется, как кусок старой поеденной молью ткани. Повинуясь боли девушка начала елозить по полу ногами, невольно помогая тащившему ее чудовищу. Белое пальто моментально выпачкалось грязью и кровью.
- За что? -захлебываясь в собственном крике вопрошала она, - почему я?!
Существо не отвечало. Оно сосредоточенно двигалось и тащило за собой рыдающую Розу, как, должно быть, мясник ведет за собой на бойню блеющую овцу. Шаг за шагом, не останавливаясь, не выпуская из руки волос девушки оно все ближе подходило к водительской кабине трамвая. А тот, как ни в чем не бывало, продолжал катиться по рельсам, дребезжа своими металлическими деталями и заставляя покачиваться на цепи оставшийся висеть в конце вагона труп Димы.
Спустя, наверное, минуту девушка увидела над собой верхнюю перекладину дверного проема. Боль от натянутых струной волос резко усилилась. Существо подтянуло девушку вверх и, когда та стояла во весь свой рост, придавило рукой ее горло к переднему стеклу кабины. Роза начала задыхаться, одновременно с этим, девушка видела, что ее окружало и, чего ей следует ожидать перед смертью. Пыточный арсенал твари не ограничивался одной единственной цепью. Здесь, в сердце его логова, на обитой серым войлоком стене, на небольших крючках в аккуратном порядке были развешены другие, не менее ужасающие орудия, которые куда уместнее бы смотрелись в слесарной мастерской, чем в кабине трамвая. Здесь были мощные, наверняка, пригодные для резки металла ножницы, ножовка с остро заточенными зубьями полотна, щипцы и клещи, поблескивали, отражая тусклый электрический свет, лезвия всевозможных ножей. Немой ужас застыл в глазах Розы.
- За что?! Почему?! - задыхаясь, не имея возможности даже прохрипеть, мысленно кричала она.
Неожиданно монстр отпустил прижимавшую Розу к стеклу руку, девушка начала сползать, но другая рука существа успела вновь схватить ее за волосы. Оно подняло ее. Подняло до высоты своего роста. Роза почувствовала, как отрываются от пола ноги. Существо предвинуло ее лицо вплотную к своему. Оно смотрело своими желтыми огоньками прямо в глаза девушке.
- Почему? - голос Розы был тихим и дрожащим.
- Чтобы жить, - прохрипел монстр. Его лицо напряглось, слова давались ему с величайшим трудом, под кожей, где у людей находится рот, что-то шевелилось. - Я должен есть, чтобы жить.
- Меня? - спросила девушка.
- Я съем твою боль, - существо свободной своей рукой взяло висевшую на стене спицу и поднесло ее острие к лицу Розы.
- Кто ты? Кто?! - собрав последние остававшиеся силы закричала девушка.
- Я, - неторопливо и значительно громче, не переставая поигрывать спицей, сказало оно, - твоя судьба!
Роза зажмурилась. В это же мгновенье раздался пронзительный, разрывающий ночную тишину автомобильный гудок. И, сразу же после него, что-то большое и мощное врезалось в кабину трамвая. Грузовик на полной скорости протаранил имевший преимущество пассажирский транспорт. Трамвай пошатнулся, будто, пьяница. Раздался оглушающий скрежет. Ветровое стекло смялось разбрасывая осколки. Пространство кабины под чудовищной силой удара сжалось, в один момент раздавив тело девушки. Существа здесь уже не было. Оно было способным не только медленно издеваться над своими жертвами, но и чрезвычайно быстро действовать в случае необходимости. Негодуя и возмещаясь помешавшему закончить начатое проведению оно уходило прочь, в темноту городской ночи.
Девушка была мертва. Ее душа, освобожденная от боли, парила где-то далеко в небесах. В момент гибели, а, может, немного спустя она получила ответы на все свои вопросы. Осознание всего произошедшего пришло свыше. Она, как бы, со стороны смотрела на случившееся и, теперь, знала. Роза знала, кем была тварь. Существо появилось на Земле давно. Оно было старше человечества, многие годы назад оно спустилось с далеких звезд и решило остаться. Оно не было ни порождением зла, ни исчадием ада. Более того, ему, по своему, было жаль своих жертв. Для того, чтобы жить, ему нужно было есть, а питалось оно болью. Болью своих жертв. Тварь, просто, делала то, для чего она была создана природой. Ни больше, ни меньше. Любой хищник, даже такой ужасный как человек, всегда может стать чьей-то добычей. Таков закон Мира. Вселенной, в которой, отбрасывая все человеческое, растворялась и душа Розы.